---

Сергей Иванов

Железный Зверь

(Погружение в Огранду – 2)

Часть I

Щенок и оборотни

Глава 1. Вкус крови

1

Обхватив тонкими руками плечи, Т'эрик оцепенело стоял возле узкого окна, совершенно заслоняя его даже своей излишне стройной фигурой. Изнурительная дрожь с самого утра сотрясала его тело, хотя в сумеречном этом коридоре вовсе не было холодно. И за окном здесь не буйствовал Ветер, и не раскалывали пространство могучие разряды, и не мчались по небу сплошным клубящимся потоком черные тучи, изредка подхлестываемые чудовищными Вздохами. Здесь было тихо и спокойно — всегда. Как ущелье, тянулся меж двумя рядами многоэтажных гранитных блоков широкий проспект — прямой настолько, что просматривался отсюда до самой Срединной стены. А от беспокойного климата его укрывала прозрачная пленка, слегка провисшая между плоскими крышами блоков. Впервые Т'эрик смотрел на Столицу изнутри, с высоты Дворцового Кольца, последнего и самого надежного из заслонов перед сердцем Империи — Храмом, где обитала сама Божественная Ю. И, похоже, второго такого случая судьба уже ему не предоставит.

В который раз Т'эрик зябко передернул плечами и покосился на воспитателей-Псов, маячивших за спиной. Скорее бы все кончилось! — с тоской подумал он. На что я надеюсь, дурень? Все же ясно заранее, все предопределено. Мне не дадут шансов — ни единого!..

К тому же на город уже опускалась ночь — время, когда тревоги и сомнения Т'эрика усиливались многократно, а душу смущали неясные желания, когда он был уязвимее всего. Испытания затягивались будто нарочно, а Т'эрика, конечно же, поместили в самый конец списка, словно бы понимая, насколько его изматывает ожидание, как выгорает он дотла от одних лишь дурных предчувствий.

Тьма вокруг неотвратимо сгущалась, и бодрости это не прибавляло. Некоторое время Т'эрик безнадежно наблюдал, как гроздями неостывших углей разгораются на полу осветительные плиты, отбрасывая бледные блики на гранитные стены. Затем его насторожил мерный шорох, надвигающийся вдоль плавного коридорного изгиба, словно это подкрадывалась исполинская змея.

Спустя несколько томительных мгновений загадочное существо возникло из-за поворота, и Т'эрик пристыженно хмыкнул: по бесконечному кольцевому коридору неспешно продвигалась на четвереньках ровная шеренга из шести голышек в полированных рабошлемах, синхронно мотая перед собой двуручными щетками. Трудились они как заведенные и походили друг на друга упругими ладными телами и смазливыми мордашками, будто их подбирали специально.

Завороженно Т'эрик следил за рабынями, пока одна из них не замерла, уткнувшись щеткой в его сапог, а вместе с ней застыла и вся цепочка. Спохватившись, он переступил через склоненную фигуру, и уборщицы немедленно возобновили движение, словно включившись. Т'эрик провожал взглядом их забавно оттопыренные, раскачивающиеся в едином ритме попки, пока голышек не поглотил сумрак. Затем прежние страхи вернулись к нему с новой силой. Ну сколько еще может длиться эта пытка!..

В отчаянии Т'эрик вцепился ладонями в оконную решетку, пытаясь задавить это омерзительное, высасывающее силы и опустошающее душу трепыхание пугливой плоти. Взгляд его упал на запястья, выдвинувшиеся из широких рукавов, и Т'эрик неприятно поразился, насколько похожи они на руки голышек — такие же тонкие, гладкие. И с этими прутиками он еще смеет на что-то рассчитывать? Безумие!..

Внезапный скрип дверей едва не подбросил Т'эрика в воздух, хотя он уже истомился его ждать. Рывком повернув голову, юноша вонзился взглядом в долговязую, не слишком складную фигуру Доуда, возникшую из проема.

— Ну? — спросил Т'эрик одними губами и шагнул к приятелю вплотную. — Куда?

— Как и хотел, — пробормотал Доуд недоверчиво. — Останусь при дворе. Даже не очень терзали.

Еще бы, с завистью подумал Т'эрик. С такой родословной!.. После посещения заветного зала что-то изменилось в длинном лице Доуда, будто он уже примерял на себя новую роль. Или это показалось Т'эрику?

Блуждающие глаза Питона вдруг зацепились за лицо друга, и он зашептал торопливо:

— Полный обвал, старичок. Испытателем теперь сам Кэн — уж его тебе не обойти при всем старании!

У Т'эрика оборвалось сердце.

“Кэн?” — переспросил он обреченно, и Доуд сочувственно кивнул. Ах, как все плохо! — с тоской подумал Т'эрик. Когда мне наконец повезет — ну хоть раз? Должна же быть справедливость!..

— Это мой единственный шанс, — сипло произнес он. — Если не попытаюсь сейчас — мне не выплыть. И зашлют меня навечно в такую дыру!..

— Ну почему ж — навечно? — без уверенности возразил Доуд. — Потерпи пару-тройку лет, а потом мы тебя вытащим.

— Ну да, если вспомните! — фыркнул Т'эрик. — Кто я вам тогда буду? К тому времени вы уж вознесетесь высоко!

Затравленным зверем смотрел он на дверь, за которой вершились судьбы, и понимал, что отныне вся жизнью его будет проходить вот так: перед захлопнутыми наглухо створками. А почему, собственно, — чем он хуже других? Разве он виноват, что беспечные его пращуры не слишком радели о чистоте породы, а родичи поближе и вовсе не сумели выжить? За что же его-то бить?

— Кэн? — повторил Т'эрик осторожно. — А что — Кэн? Разве он не человек?

— Забудь и думать, дружище! — тревожно воззвал Доуд. — Чего бы ты там ни воображал о себе, но ведь это Кэн, основатель нашего стиля. Любой из его подмастерий разбрызжет тебя по стенам!..

— Пусть! — откликнулся Т'эрик угрюмо. — Значит, большего я не стою.

Изо всех сил он старался задавить страх или хотя бы не пропустить его наружу, но позорная дрожь трепала Т'эрика все заметнее. Чего же я страшусь больше? — спрашивал он себя. Поражения или смерти? Или чужой силы? Господи, какой стыд! Ну почему я не умею разозлиться по-настоящему?!

— Опомнись, парень! — негромко предостерег Доуд. — На что замахиваешься? Надо же знать свой предел!

В его словах Т'эрику почудилась спесь завтрашнего придворного, но он лишь усмехнулся уныло. Чего ж странного? Эта проклятая дверь уже развела выпускников по разным тропам, и школьная дружба отходит в прошлое. Каждому да воздается по заслугам!.. И что проку в пустом бахвальстве? Куда мне против Кэна — тем более сейчас, когда едва держат ноги? Да меня теперь любой первогодок сделает!..

— За тебя даже некому мстить, — добавил Питон хмуро. — Они не станут церемониться.

На это тоже нечего было возразить. Погибший род не оставил Т'эрику ничего, кроме бессмысленной, бессильной гордости, и даже сама Истинность юноши до сих пор оспаривалась школьным Хранителем. С натугой Т'эрик растянул вздрагивающие губы в улыбку и ткнул приятеля кулаком в грудь.

— Веселее гляди, Длинный! — сказал он. — Зато меня некому и оплакивать.

Но тут проем двери призывно запылал, и улыбка Т'эрика превратилась в оскал. “Вот и все!” — безнадежно мелькнуло в сознании. Он попытался шагнуть вперед, но подошвы будто приклеились к полу. Переглянувшись, воспитатели цепко взяли Т'эрика за плечи, разом подтолкнули к дверям, словно в бездну. И только тогда смог он вступить в разверзшееся горнило.

Однако за порогом ноги отказали снова, ибо в первый момент Т'эрику показалось, будто он угодил под открытое небо — настолько высоко вознеслись тут гранитные стены, теряясь в угрюмой мгле. Задохнувшись, Т'эрик уцепился взглядом за стену напротив, тоже устремленную ввысь, но нарядную и уютную, к тому же отягощенную дюжиной балкончиков, острым клином вздымавшихся от боков к центру. И тотчас оцепенел уже всем телом, потому что и сам вдруг оказался в перекрестье многих взглядов, нацеленных на него с балконов. Впрочем, Вершителей набралось только семь — зато занимали они четыре верхних уровня, удобно развалясь в креслах, и разглядывали Т'эрика с высоты, будто занятную букашку.

Затем зрительный луч Т'эрика притянуло к левому углу рокового клина, и он слегка воспрянул духом, обнаружив там наставника Ульфа — в легких доспехах и при мечах, элегантного и невозмутимого как всегда. Уж этот наверняка за него. А может, еще и… Нет! Школьный смотритель Ролл помещался ступенькой выше и сегодня мало походил на себя, вдруг растеряв обычную степенность. Неожиданно Т'эрик разглядел в нем тщедушного вздорного старика, из последних сил цепляющегося за теплое место, и ужаснулся превращению. Взгляд его метнулся вправо и чуть вниз, на мгновение задержался на обязательном здесь Хранителе, бесполом и бессмертном, как все они, и снова скакнул на ступень вверх, высветив Кэна во всем его грозном величии.

Это был костистый верзила, длинноногий и тяжелорукий, с устрашающим размахом плеч и суровым лицом, иссеченным шрамами. Громадные его мускулы облегала неизменная кольчуга, а с широкого черного пояса, словно рассекавшего Кэна пополам, настороженно свисали два меча — тех самых, знаменитых, с тигриными пастями на рифленых рукоятях. Говорили, будто с одного удара Кэн рассекает ими самые прочные доспехи либо сразу троих рабов, построенных в затылок, а о проворстве его и неутомимости ходили легенды. Воистину это был Мастер, создавший новый и убийственный стиль двумечного боя, а затем основавший при Дворце собственную школу, чего до него не удостаивались и более знатные. Даже наставник Ульф — мечник-виртуоз, не дававший спуска никому, — даже он вряд ли решился бы противостоять Кэну в бессрочном бою. А на что тогда рассчитывать Т'эрику?

— Подойди, — разорвал тишину властный голос. — Ты заснул?

Вздрогнув, Т'эрик вскинул глаза к самой вершине клина, куда едва доставало сияние осветительных плит, и, сузив зрительный луч до предела, различил там немолодого массивного вельможу, на просторных плечах которого возлежал приплюснутый череп, оживляемый лишь колючим мерцанием небольших глубоко посаженных глаз. Без сомнения, это и был сам Хуг, Верховный Управитель Империи и Глава могущественного рода Крогов. Однако приказ исходил не от него, а от почти точной его копии, хотя вдвое моложе, обосновавшейся ступенью ниже. А ведь с верхних ступенек и падать больней, вдруг подумалось Т'эрику. — Стоит ли тогда карабкаться?

На ватных ногах он пересек зал, тяжело опустился на колени. Как сквозь туман, услышал свой запинающийся голос, натужно выводящий затейливые обороты приветствия. Пару раз Т'эрик сбился, сразу взмокнув от смущения, и к привычному уже ознобу добавилось омерзительное щекотание капель по спине. К тому же липкие взгляды Вершителей стискивали его, будто незримой сетью, выкачивая остатки сил. Только сейчас Т'эрик в полной мере оценил безнадежность своей затеи и согласен был уже на любое решение, любой исход — лишь бы скорее. Только выпустите меня отсюда, ради Всемогущих Духов!..

Наконец Т'эрик замолчал, не смея поднять глаз, и в зале повисла пауза — густая, душная.

— Итак? — вновь хлестнул по нервам тот же голос, и смотритель Школы сноровисто подхватил:

— Итак, достославные господа, перед вами последний из испытуемых — воспитанник Т'эрик из рода…

— Как? — перебил молодой Крог. — Т'эрик? — И хмыкнул. — Потому и заикается?.. Продолжай!

—… из рода Куниц.

— Не помню такого. Ты не путаешь?

В смятении Ролл повернул голову к наставнику Ульфу. Тот равнодушно кивнул, и смотритель подтвердил:

— Из рода Куниц, высокий господин, — все верно!

— А может, Гиен? Откуда у него это спотыкающееся имя?

Окончательно смешавшись, Ролл снова обратил умоляющий взор к наставнику.

— В последнюю смену династий род Т'эрика вырезали вчистую, — ровным голосом пояснил Ульф. — Родичей у парня не осталось, и начинать ему приходится на пустом месте.

— Нарушая при этом чистоту линии, ведь так? — проскрежетал Крог брезгливо. — Хотя откуда она здесь! Сколько колен насчитывал род — десять, двенадцать?

— Пятнадцать.

— Одно название! И посмотрите на него — усредненный, будто смазливчик с плаката. Куда ему в родоначальники — он и на воина-то не похож. Нарядить бы его девицей да отправить в гарем… А, мой добрый Ульф?

— Парень опаснее, чем кажется, — нехотя возразил наставник. — Никому бы не посоветовал загонять его в угол.

— В самом деле? — насмешливо усомнился Крог. — А ну-ка, юнец, сбрось куртку! Заодно проверим и твой пол.

Вспыхнув, Т'эрик снова метнул взгляд на самый верх, но старый Хуг, кажется, уже дремал, прикрыв глаза тяжелыми веками. Духи, за что? — взмолился Т'эрик. Послушание выше стыда — может быть. Но не выше же чести!.. Непослушными пальцами он разомкнул застежки, медленно развел в стороны борта.

— Я сказал: сбрось! — рявкнул мучитель. С тихим шелестом куртка соскользнула с плеч Т'эрика, мягко легла на пол. Съежившись от стыда, он смотрел теперь себе под ноги, не в силах приподнять чугунный взгляд. Божественная Ю, что ж они вытворяют со мной! Если я такое ничтожество, что за радость втаптывать меня в грязь еще глубже?..

— А сложен неплохо, — неохотно признал молодой Крог. — Хотя породой, конечно, не пахнет. И отчего так тощ? Плохо кормите, а?

Ярш — вот как его зовут! — вдруг вспомнил Т'эрик. Старший сын Хуга и его наследник. Но на меня-то он с чего взъелся?

— Мясо нарастет, — заверил Ролл. — Т'эрик — младший в выпуске.

— Так, может, вы поторопились?

— Т'эрик умеет, что и я, — снова заговорил Ульф. — И делает это лучше. Он начинен энергией по самые ноздри и ловок точно обезьяна.

— Вот подходящее имя для нового рода! — съязвил Ярш. — Но куда ты клонишь, славный Ульф? Место главного учителя занято.

— Я уверен, — внятно объявил наставник, — ни одному из выучеников Кэна не управиться с Т'эриком.

Что он говорит? — ужаснулся юноша. — Не хватало разгневать Мастера!.. И точно: безучастный до этого Кэн вдруг ощутимо и опасно напружинился, резанул вокруг себя пронзительным взглядом. Зрачки его качнулись вправо-влево и нацелились на злосчастного Т'эрика, придавив того к полу.

— Щенок! — пророкотал Кэн, слегка вздернув верхнюю губу.

Он был прав, конечно, только стоило ли метать молнии впустую?

— Со всем почтением к Учителю, — невозмутимо продолжал Ульф, — должен заметить, что он так и не сумел воспитать бойца искуснее себя — или не захотел. А вот Т'эрик побьет любого из школы Кэна, включая меня.

Неправда! — Т'эрик едва удержал себя от крика. — Я лишь прилежный подражатель, и Ульф знает это лучше других. Зачем же он подставляет меня, что за странные игры?..

— Но для полной ясности он обязан превзойти самого Кэна, — вкрадчиво проскрипел Ярш. — Я не прав?

Убийца, падаль! — Т'эрику хотелось выть от обиды. — Мало надо мной измывались — теперь вздумалось вогнать в землю с головой? Ну уж нет, не дождетесь: больше я и рта не раскрою!

— Во всяком случае, Т'эрик продержится против него один период, — произнес Ульф. — Этого хватит?

Немыслимо, невозможно: наставник продавал своего любимца с потрохами! Да кому же верить тогда?

— Что скажешь, доблестный Кэн? — спросил Ярш. — Хватит тебе этого?

Мастер наградил невозмутимого Ульфа свирепым взглядом и ответил:

— Готовьте котел для мяса.

— Осталось уломать овечку, — со смешком заметил Ярш, развлекаясь от души. — Похоже, наш герой не слишком-то рвется в бой.

Т'эрик в самом деле почти терял сознание, готовый уже взмолиться: убейте меня сразу — либо отпустите! Кажется, ему расхотелось становиться взрослым. Пустячные детские игры внезапно кончились, и теперь ставкой была жизнь. Что имеем? — прикидывал он лихорадочно. — Двое… нет, даже трое наверняка против меня. Хранитель, как всегда, ускользнет от решения. Управитель — тот просто заснул. И только один Ульф вроде на моей стороне, хотя… Постойте, но ведь Вершителей было семеро! Кто же седьмой?

И тут сверху к Т'эрику слетел шелестящий смешок. Мгновенно он вскинул глаза и надолго забыл обо всем, ошеломленный редкостным зрелищем.

Слева от Управителя угнездилась в глубоком кресле молодая женщина со стройным гибким телом, затянутым в складчатое платье. Ее небольшую голову охватывал изящный решетчатый шлем, пепельные волосы были искусно заплетены в широкий капюшон, а от крохотных мочек стекала по высокой шее мельчайшая, причудливо расцвеченная чешуя, исчезая под тугими складками. Бледное лицо незнакомки туманилось, будто вуалью, тенью от капюшона, а из сумрака холодно мерцали длинные глаза — завораживая, повелевая. Впервые судьба столкнула Т'эрика с загадочной и грозной Коброй, и, наверное, он устрашился бы сглаза, если бы без того не притягивал несчастья с самого рождения. Но более всего поразила Т'эрика ее надменная, неприступная красота. Да провались все в Подземелье! — думал он очарованно. Не нужно мне ни роскошных замков, нашпигованных рабами и слугами, ни власти над тысячами, ни скоростных бегунков и дорогого оружия, — но довольствоваться объедками еще и тут!.. Конечно, я слишком ничтожен, чтобы владеть таким сокровищем. Но дайте хотя бы прикоснуться, не отлучайте от чуда — я ведь не прошу многого.

Избегая ее стылых пронзительных глаз, Т'эрик скользнул восхищенным взором вниз, угадывая под плотной тканью безупречные пропорции, и вдруг наткнулся на маленькую нагую ступню, будто нечаянно выставленную напоказ. Соблазнительное это видение мерно покачивалось, мелькая розовой подошвой, тонкие пальцы беспокойно шевелились — Кобра или дразнила Т'эрика, словно дикого зверя в яме, или… С опозданием он вспомнил о собственной полунаготе, но ощутил не подобающий случаю стыд, а сладостное томление в паху, совершенно неуместное сейчас. И каждый взмах холеной ножки отзывался в Т'эрикс жаркой волной, точно их уже оставили наедине.

— Нет, — с сожалением произнес Ярш, — по всему судя, потехе не быть: переусердствовали. А может, и к лучшему — а, непревзойденный? Победа над сосунком не прибавит тебе славы.

Очнувшись, Т'эрик с усилием оторвал взгляд от завораживающего мелькания и украдкой оглядел зал, убеждаясь, что занавес приоткрыли только для него. Что же выходит?. — недоумевал он. Значит, за меня уже двое? А я не грежу? От подобных передряг немудрено и… Но ведь есть еще один голос, самый весомый! За кого скажет он?

Запрокинув голову, Т'эрик впервые посмотрел на Верховного Управителя в упор — будто перекинул мостик через разделявшую их пропасть. В конце концов, с отчаянной надеждой заклинал он судьбу, — разве там, наверху, не такие же люди? И говорят на похожем языке, и хотят, наверное, того же, и так же страшатся падения — почему же нам не понять друг друга? И пусть наши линии жизни лишь однажды сблизились настолько, чтоб был слышен и голос снизу, — я не упущу шанс!..

Словно разбуженный безумной этой молитвой, старый Хуг приподнял морщинистые веки и с высоты придавил Т'эрика равнодушным взглядом.

— Пусть скажет сам, — проскрипел он голосом истинного Крога.

Ярш удивленно взглянул на отца, но спорить не стал.

— Ну, ты слышал? — подхлестнул он Т'эрика. — Есть пожелания, просьбы — говори!

Раздавленный общим вниманием, Т'эрик с трудом разомкнул губы, чтобы униженно поблагодарить, а затем отречься от всего разом. Но взамен вдруг произнес неслыханное, ужасное:

— Высокий господин! Если такое возможно, я желал бы посвятить судьбу Божественной.

И умолк в панике, не смея шелохнуться, мечтая провалиться в Подземелье от этих беспощадных, презрительных глаз, разглядывающих его, точно диковинного уродца. Лишь Ульф одобрительно кивал головой.

— Ничтожество, грязь!.. — внезапно пискнул смотритель. Но тут же прикусил язык, напугавшись еще больше: никто ведь не давал ему слова.

— Хочешь служить Ю? — безразлично спросил Хуг. — А чем докажешь право?

Может, и не поздно было отступить, но лавина уже захлестнула, понесла Т'эрика. Упираясь, как под Ветром, он смотрел теперь лишь на Управителя. Хотя луч его зрения странным образом рассеивался, и Т'эрик замечал многое из того, чего видеть не должен был: и подхлестывающие, будоражащие взмахи Змеиной ноги, и предвкушающую ухмылку Ярша, и свирепые взгляды Кэна. А сам Т'эрик будто выплескивался наружу, растекаясь по залу мерцающим туманом.

— Крепостью своей веры, высокий господин, — отозвался он негромко. — Более ничем.

Ярш утробно фыркнул, но промолчал; остальные тем более не смели вмешиваться в разговор. А Хуг не торопился его заканчивать.

— Знаешь, чего это будет стоить? — снова спросил он.

— Догадываюсь, господин.

— Твой род оборвется на тебе.

— И пусть.

— Там не достигнуть ни славы, ни власти, и никогда тебе не жить в достатке.

— Я обойдусь.

— Вообще, Стражи не живут долго.

— На все воля Духов, господин.

Старик помолчал, наблюдая за Т'эриком сквозь прорези в толстой шкуре. Кажется, тот сумел его заинтересовать. Собственно, чем?

— Наконец, основное, — проскрипел Хуг. — Со Стражей особый спрос.

И тогда Т'эрик выдавил из себя главную на сегодня, роковую фразу — облизнув пересохшие губы, он произнес:

— Я готов на самые строгие испытания.

И тотчас поймал на себе новый взгляд Кэна — прославленный мечник смотрел на него, точно мясник на тушу, выбирая подходящие для удара места. Но теперь это мало заботило Т'эрика: последние крохи его существа выкачивались в пространство взмахами маленькой ступни, оставляя внутри гулкую пустоту. И тревожный ритм Кобры отзывался в Т'эрике грохотом, заставляя вздрагивать мышцы, словно он уже стал продолжением ее ноги.

— Слово сказано, — подвел черту Хуг. — Зови своих костоломов, мастер.

— Зачем же? — Кэн осклабился. — Я испытаю его сам!

Он распрямился во весь рост, и внезапно это движение отразилось в Т'эрике, будто в уменьшительном зеркале. В три прыжка дворцовый мастер соскочил на пол и стал против юноши, разминая запястья.

— Набиваешься в Стражи, щенок? — процедил он. — Похоже, вообразил себя двумечником?

— Я умею драться, — возразил Т'эрик тихо. — Постараюсь не разочаровать вас, Учитель.

Кэн недоуменно нахмурился, но Т'эрик и сам плохо представлял, что за смысл вкладывал в эти слова. Да что с ним такое вообще? Уж не тронулся ли он умом после всех этих переживаний!..

Краем глаза Т'эрик увидел, как Ульф смахнул с пояса мечи и бросил их вниз, к ногам ученика. Не позволив лучшим клинкам Школы столкнуться с плитами, юноша подхватил их за рукояти, единым взмахом стряхнул ножны, влюбленно оглядел. Конечно, до знаменитых мечей Кэна им было далеко, но привычка часто перевешивает качество, а знакомое оружие всегда надежней.

Внезапно что-то круто изменилось в Т'эрике… или в мире? Сгинул прочь поддерживавший Т'эрика ритм, и сама Кобра будто растворилась в сумраке вместе с соблазняющей своей ногой. Осиротевшее его существо, так искусно выманенное из обжитой берлоги, в отчаянии заметалось по залу, но всюду натыкалось на двери, запертые наглухо. Снова его предали — в который уже раз! Ошалев, Т'эрик затрясся, как перед припадком, скованный невыносимым, обжигающим ужасом, готовый уже вопить о пощаде, но… позор страшил хуже смерти.

Взмокшими ладонями он крепче уцепился за рукояти мечей и неуклюже салютовал противнику — мускулы едва слушались. Теперь Т'эрик знал твердо, что жить ему осталось мгновения. Вскинув голову, он заставил себя взглянуть Кэну в глаза и сквозь прорези в шлеме вдруг ощутил завораживающую бездонную пустоту, словно бы там неосторожно приоткрылись два оконца. На миг закружилась голова, затем кружение схлынуло — вместе с дрожью и страхом. От недавней вялости не осталось следа, но и тело больше не принадлежало Т'эрику. Он услышал свистящий шепот:

“Ну давай, щенок!” — и послушно шагнул навстречу зову.

И тогда Кэн атаковал. Его выпад был внезапен, как взрыв, и столь же сокрушителен — Т'эрик не успел бы и шелохнуться, если бы не был сейчас простым дополнением к мастеру, его отражением. Но сейчас он парировал удар, не запоздав ни на миг, — хотя отдачей ему едва не выворотило плечо.

Удивленный, мастер отхлынул и заскользил вокруг Т'эрика, словно по льду. Покончить с наглецом единственным ударом не удалось, однако это не обескуражило Кэна: слишком он верил в свою силу.

— Не тяни, Кэн, — вдруг отчетливо проскрежетал Ярш. — Вырви ему нутро, ну же!

Фыркнув, Кэн ринулся снова. Сталь взвизгнула, налетев на сталь, но теперь это оказалось лишь началом атаки. Хлесткие выверенные удары следовали один за другим, серия без задержки сменяла серию, постепенно усложняясь, — но рефлексы Т'эрика безошибочно откликались на каждое движение Кэна, угадывая его в зародыше, как будто их тела слились в одно. И любой из смертоносных взмахов мастера вязнул в уверенной обороне испытуемого, словно они разыгрывали показательный бой. Свирепея, Кэн все взвинчивал темп — Т'эрик следовал за ним, словно приклеенный, постепенно выбираясь из транса и не теряя, однако, упоительного чувства партнера. С удивлением он убеждался, что пока уступает противнику разве в силе, да и здесь разрыв оказался вовсе не столь зияющим. Похоже, славу Кэна слегка раздули… либо Т'эрик все-таки недооценил себя.

А Кэн набрал предельные обороты, и теперь удары сыпались на Т'эрика с частотой барабанной дроби. Но сам-то он еще не исчерпал своих ресурсов и, уверившись в этом, стал осторожно прикидывать, холодея от восторга и собственной дерзости, а не пора ли слегка пошерстить мастера? Клянусь Горой, почему бы нет!.. Впрочем, на это вряд ли хватило бы времени: все положенные для испытания сроки уже вышли, и сигнал о прекращении схватки мог прозвучать в любой миг.

— Хватит выделываться, идиот! — внезапно рявкнул Ярш. — Свое место ты уже проиграл — теперь подумай о шкуре!

Т'эрик метнул на него недоуменный взгляд. Но тут очередная серия Кэна — из самых заковыристых — еще до завершения сменилась другой, и теперь Т'эрик едва успел среагировать. Затем последовало новое переключение, потом еще и еще. Скачки все учащались, и скоро от прежних, знакомых серий не осталось следа — Кэн изорвал их в клочья, а из обрывков составлял нечто неожиданное, неведомое юноше, прибереженное, видно, для самого узкого круга. И против такого не отыскалось у Т'эрика готовых рефлексов. Разом вычерпав себя до дна, он едва ухитрялся удерживать оборону — на одном лишь волшебном чутье, с ужасом ощущая, как появляются в ней трещины, сквозь которые сверкающие клинки Кэна проникают все глубже. И понимал, что полный развал ее — дело ближайших мгновений.

Отчаянным усилием Т'эрик разорвал дистанцию и вскинул пылающее лицо к Вершителям, безучастно взирающим на расправу. “Это нечестно! — хотелось ему крикнуть. — Нас же не обучали такому — я не должен уметь!..” Но даже Ульф не встал бы сейчас на его защиту: бывший наставник уже добился своего, поднявшись на ступеньку, и чересчур шустрый ученик теперь становился помехой. Да здесь же все против меня, мелькнуло у Т'эрика в голове, — все без исключения! И всем по вкусу моя кровь.

— Грязь! — внятно произнес он. — Все вы — грязь!

— Что, это нам? — удивился Ярш. — Ну и выкормыш у тебя, Ульф!

— Я учил его иному, — возразил наставник. — Наверное, врожденный порок.

— Кончай его, Кэн! — распорядился Ярш. И в третий раз мастер бросился на жертву, умелыми взмахами раздирая ее оборону в клочья, высвобождая пространство для последнего, решающего удара. Всей голой кожей Т'эрик ощущал, как в заслонявшей его броне стремительно расползается прореха, как в эту прореху врывается отточенная сталь и хищно бросается на беззащитное тело.

Безумным прыжком Т'эрик избежал губительного удара — тот лишь распорол ему бок — и опрокинулся на пол, задыхаясь. Все! — понял он. Теперь окончательно все. Я проиграл, провалил испытание… Хотя какое же это испытание — это убийство!

Зажав кулаком рану, Т'эрик беспомощно следил за надвигающимся Кэном и чувствовал, что тот победил его бесчестно, подло, — и видел, что Кэн тоже сознает это. Но, кажется, здесь играли по иным правилам, непостижимым для чужака. Странно, но Т'эрик больше не ощущал ни страха, ни боли — наверное, в них был смысл, пока оставалась надежда, а его сейчас не спас бы и вопль о пощаде. Или же все чувства захлестнула обида — горькая, клокочущая, распирающая грудь обида на жестокий, несправедливый, но такой заманчивый мир, в который Т'эрика не пожелали впустить. И с каждым мигом давление изнутри нарастало, будто рвалась на волю его бунтарская суть.

Прищурясь, Кэн крутанул клинками, нацеливая их вниз, и вскинул над головой, готовясь пригвоздить Т'эрика к полу. Никто из Вершителей даже не шевельнулся, чтобы ему помешать, а в следующее мгновение мастер с торжествующим ревом устремил мечи в неподвижную жертву.

И тут будто огненный шар взорвался у Т'эрика в груди, расплескавшись по всему телу, разнося в щепы сковывавший его каркас из установок и ограничений, за годы обучения превративших Т'эрика в боевой автомат. Взрывной волной его подбросило ногами вверх, на самые кончики мечей, перевернуло в воздухе. Клинки Кэна лязгнули о плиты, и сам он не успел ничего понять, когда Т'эрик налетел на него, словно шторм. Наперекор всем правилам, немыслимыми яростными рывками он за мгновение взломал оборону мастера, прорвался внутрь и будто прокатился по Кэну чудовищной шестерней: пропорол мечом бедро, следом — бок, а третий удар должен был разорвать Кэну горло, но в последний миг Т'эрик сумел развернуть меч и ударил врага рукоятью в висок. Мастер рухнул как подкошенный, теряя клинки.

— Остановите его! — раздался под сводами скрежещущий вопль Ярша. — Ульф, стража!..

Круто развернувшись, Т'эрик полоснул по Вершителям гневным, непрощающим взглядом. Наставник благоразумно помалкивал, остальные тоже застыли изваяниями. Зато из сумеречных угловых ниш возникли четверо дворцовых Псов — громадных, кряжистых, не чета школьным, — и стали надвигаться на юношу осторожными шажками, наставив алебарды.

— Я выдержал испытание? — звенящим от возбуждения голосом спросил Т'эрик. — Теперь я — Страж?

Он заговорил без спроса, но никто не осмелился его одернуть: они боялись его — эти надменные, заоблачные Вершители!.. А кто, собственно, придумал, будто Т'эрик не ровня им?

Не дожидаясь ответа, он уронил на пол одолженные Ульфом мечи, взамен подобрав прославленные клинки Кэна, свой законный трофей. Чуть подумав, перевесил на себя и тяжелый боевой пояс поверженного мастера — с ножнами, тросомстом и многими потайными кармашками, в которых еще предстояло разбираться.

— Не передумал? — раздался мерный голос Хуга единственного, пожалуй, кого не смутила победа Т'эрика. — Умелые мечники нужны везде…

— Я не меняю решений, — дерзко перебил Т'эрик. — И вы обещали!

— Как хочешь, — равнодушно проскрипел старик. — Но ничто не делается сразу… Ладно, ступай!

Еще раз обведя всех вызывающим взглядом, Т'эрик остановил луч на красавице Кобре и, как она ни старалась увести тот в сторону, не отвернул, пока не прощупал ее сверху донизу, будто желанную добычу. Лишь затем подобрал с пола куртку и направился к выходу, даже не удостоив Вершителей поклоном.

А за дверью его встретил Доуд, уже истомившийся ожиданием. Разглядев Т'эрика, он ахнул:

— Всемогущие Духи, что с тобой сделали!

Усмехаясь, Т'эрик натянул на плечи куртку.

— Ты не видел Кэна, — ответил он небрежно. — Мне-то хоть носилки не требуются.

— Врешь! — выдохнул Доуд. — Ты уложил Учителя? Так не бывает!

— А вот это, по-твоему, что? — Т'эрик провел ладонями вдоль нарядных ножен, свисавших с черного пояса к самым его щиколоткам.

— Разорви меня Ветер! — воспламеняясь, вскричал Доуд. Развернувшись к притихшим надзирателям, он рявкнул:

— Вы не поняли, бездельники: господин ранен. Ну-ка, живо за лекарем!

Без слова Псы припустили прочь — Доуд следил за ними, злорадно ухмыляясь.

— Не знаешь, — вполголоса спросил Т'эрик, — кто эта Кобра?

— Ха, заметил! — сразу оживился Питон. — Это же Зия — советник Управителя и, кстати, моя дальняя родственница… Эй, ты куда? — удивленно окликнул он Т'эрика, вдруг шагнувшего в сторону.

— Хочу прогуляться здесь, — отозвался тот через плечо. — Не жди меня, Длинный!

Впрочем, он и сам не сознавал, что повлекло его вдоль коридора: неспадающая ярость или чей-то невнятный зов. А может, Т'эрику в самом деле вздумалось осмотреть Дворец, точно он захватил эту громаду с бою.

2

Кольцевой коридор, окаймлявший по периметру все дворцовые секторы, был не особенно широк, но высотой впечатлял. И, судя по плавному изгибу стен, пройти его полностью непросто. Вопреки устоявшемуся мнению, Дворец уже выглядел уснувшим — хотя времени после захода прошло немного. А может, на ночь жизнь отступала в его загадочные глубины. Во всяком случае, никто не встречался Т'эрику на пути, и лишь окаменевшие в нишах Сторожевые Псы провожали юношу пристальными взглядами, передавая от одного к другому. Можно не сомневаться, что любая попытка углубиться во Дворец будет пресекаться Псами немедленно и решительно, как их и натаскивали.

Расправив худые плени, Т'эрик усмехнулся зловеще: что ж, пусть попробуют остановить Мастера! Клянусь Горой, сколько бы зубов об меня ни обломали, я прорвусь к истокам и дознаюсь, кому и чем я помешал настолько, что потребовались крайние меры. И какая могущественная свора сплотилась, чтоб устранить одного беспородного щенка! Как хотите, но эта странность требует объяснения… Кто я, господа? Я желаю знать!

Чувствовал он себя великолепно, будто проснулся наконец. Даже не беспокоила свежая рана в боку, еще кровоточащая. Нерастраченные в бою силы влекли его по коридору, точно облачко дыма, — Т'эрик едва касался ногами пола и перебирал ими больше по привычке, готовый воспарить к потолку при первой опасности. Состояние это походило на опьянение, но мыслил Т'эрик на удивление ясно и подмечал вокруг все, словно бы растворясь частью сознания в окрестном пространстве. А ход внутрь Дворца он ощутил прежде, чем увидел, и загодя стал готовиться к прорыву, укладывая поудобнее ладони на рукоятях мечей. Но тут же недоуменно закрутил головой, вдруг почувствовав, как прервалась отлаженная цепочка надзирающих взглядов.

Очередной Пес в самом деле будто обратился в столб, уставясь перед собой остекленелыми глазами. Остановившись против него, Т'эрик угрожающе потянул мечи из ножен. Однако верзила не шелохнулся, и вряд ли это было притворством — на нынешнем своем подъеме юноша распознал бы обман сразу. По всем признакам, Псиный дух витал далеко отсюда, оставив грузное тело без присмотра в самый неподходящий момент. Не странно ли: искомый ход начинался за спиной именно этого Пса, заснувшего на посту с риском для головы: Тогда что это: ловушка или приглашение? А впрочем, велика ли разница!..

В сомнении Т'эрик огляделся. Здоровяк Пес наглухо перегораживал проем, не отличимый снаружи от обычной страж-ниши. К тому же оба его соседа наверняка доставали сюда взглядами. И каждый миг задержки, каждое неосторожное движение Т'эрика могли переполошить весь Дворец. Но отказываться от нечаянного подарка ему не хотелось — чем бы ни грозил тот в дальнейшем.

Ладно, решился наконец Т'эрик, испытаем судьбу еще раз. А заодно проверим и силы.

Отступив к самой стене, он рванулся на сторожа, будто нацелился прошибить его насквозь. Но в последнее мгновение вдруг взмыл в воздух и аккуратно обогнул ребристый Псиный шлем, чиркнув лопатками по низкой притолоке. В следующий миг перевернулся через голову и мягко приземлился на ноги, замерев настороженно.

Здесь его никто не встречал, и сзади было тихо — стало быть, проникновение состоялось. А что дальше?

Как и предполагалось, впереди Т'эрика ждал лабиринт, один из многих во Дворце — причудливо запутанный, со странными глянцево-черными стенами и протянутыми по полу цепочками осветительных плит, растопыривших вокруг себя узкие лучи, будто щупальца. Вдобавок плиты вращались, раздражая глаза плывущим светом, а когда лучи ползли по стенам, там словно распахивались окна с видом на чужую гористую страну. Крутые ее склоны кишели бредовыми чудовищами, казавшимися, впрочем, ошеломляюще реальными — особенно когда те вдруг выдвигались из пограничного сияния и принимались шарить по коридорам лабиринта словно бы в поисках добычи. С непривычки подобные фокусы могли впечатлить кого угодно. Но остановить?..

Пожав плечами, Т'эрик двинулся через лабиринт, опасливо рассекая телом грузные туши призраков. Пронзительные лучи продолжали хлестать по глазам, завораживая ритмом, и с каждым шагом становилось труднее отличать реальность от видений. Совсем скоро предательские стены окончательно растворились в мерцании бликов, и мир чудовищ поглотил Т'эрика. Теперь он видел вокруг лишь нагромождения черных скал и неприступные горные отвесы, вздымающиеся к свинцовому мареву, навеки погрузившему эту страну в сумрак. Потом откуда-то пополз рваными клочьями туман, а ноздрями Т'эрик отчетливо уловил дурманящий дух — и что это, тоже мираж?

Все же вдохновение не покидало Т'эрика. Это оно уверенно вело юношу сквозь лабиринт, уберегая от ловушек и тупиков, и даже о грядущей опасности предупреждало заранее, словно выуживая ее из недалекого будущего. Лишь дважды среди древних чудищ и груболицых великанов в допотопных доспехах промелькнули современные воины с характерными черепами Крогов, и оба раза Т'эрик успел отступить, избежав неприятной встречи.

А туман наползал все гуще, затопляя белесыми клубами многослойные кошмары. Но ориентироваться в непроницаемом мареве оказалось даже проще, к тому же слышнее стали далекие голоса. Юноша двинулся на них, точно на сигнал маяка. И вскоре смог различать слова.

— Наш звереныш уже распробовал кровь, — глухо рокотал один, — и теперь не отступит. Доигрались!

— А кто угостил его свежатиной, разве не вы? — возражал другой, тоном помягче. — И к чему это привело? Нарушена блокада, и если теперь он начнет вспоминать…

— Да что вы носитесь с ним? — злобно вмешался третий, покряхтывая словно от боли. — Всегда проще убить!

— Во-первых, вы уже пытались, — снова возразил второй. — И зачем? Чтобы мятежный этот дух возродился неведомо в ком? Нет уж, пусть он лучше остается на виду, а мы будем стараться его укротить. Или хотя бы направить. Конечно, при первой серьезной угрозе и для тигренка отыщется рабошлем — если жизнь не научит его смирению.

— Проклятый род — ненавижу! — взъярился третий. — Всех бы их под корень — изменники, святотатцы, колдуны!..

— Просто ты завидуешь им, — со смешком заметил первый. — Еще бы: рядом с лучшими их бойцами померкла бы твоя слава! Да и так ли самобытна твоя система?

— Ложь! — рявкнул третий. — Клянусь Подземельем, я перебил бы их всех — одного за другим!..

— Пока что ты споткнулся на щенке-недоучке.

— От неожиданности. А в следующий раз я выпущу ему кишки. Этот род не должен возродиться!

— Умерьте свой пыл, достославный, — попросил второй. — Причем здесь весь род? По-настоящему опасна лишь эта линия.

— И потому вы собираетесь определить ее отродье в Стражи?

— Как раз там ему и место. Если хоть где-нибудь его можно утвердить в истинной вере, то лишь рядом с Ю. И еще запомните, мой…

Рядом обозначилась в тумане смутная тень, и только свежее воспоминание удержало юношу от упреждающего удара: он услышал знакомое шуршание чешуек. На сей раз волшебное чутье подвело Т'эрика — либо он просто выдохся. В самом деле, не довольно ли событий на сегодня?

А следом за чешуйками вблизи прошелестел вкрадчивый голос:

— Не много ль для первого раза, малыш? Пойдем, тебя следует подлатать!

Тонкие пальцы осторожно легли на его локоть, повлекли в сторону. И сразу угасли призрачные голоса, будто выключился маяк. Как она сыскала меня в этом бульоне? — недоумевал Т'эрик, против воли подчиняясь Кобре. — Или, как и всех змей, ее влечет на запах крови? Но тогда следующим сюрпризом может стать укол жала!..

Вдруг упершись, Т'эрик поймал женщину за податливые плечи, отважно и неумело нашел ртом мягкие губы. Ничего вкуснее он не пробовал еще — но разве не бывает сладким яд?

— Зачем же так грубо? — прошептала Зия, когда он ослабил хватку. — Я и без того знаю, кто тут сильнее.

Выскользнув из его рук, она повела Т'эрика сквозь туман, распахивая полог за пологом. И постепенно из белесого марева стали проступать стены — настоящие, без обмана; хотя затененные до черноты. Наконец туман иссяк, а чуть позже, за очередным тяжелым пологом, они из сумрака вынырнули в теплый свет, разлитый по просторной комнате. Пол ее утопал в пышном ворсе, поверх которого были разбросаны мохнатые подушки, а стены сплошь покрывали великолепные ковры. В каждом из восьми углов помещалось по широкой чаше, из чаш растекался по комнате тяжелый розовый дым.

— И что, здесь живут? — недоверчиво пробормотал Т'эрик, не решаясь осквернить сапогами роскошный пол.

— Здесь наслаждаются, дурачок! — негромко хмыкнула Кобра. — Чему только вас учат в Школе?

Раздраженно он повернулся к женщине. И вдруг оцепенел, впервые увидав ее лицо при полном свете. Неправдоподобное совершенство этих черт вгоняло в дрожь — сейчас Т'эрик не посмел бы ее даже коснуться. Но почему она-то снизошла: остренького захотелось?

— Уже смутился, победитель? — улыбаясь, шепнула Красавица. — Будь проще — считай и это своим трофеем. Сегодня твой день!

Шурша чешуйками, она опустилась перед ним на колени и стала сноровисто расщелкивать пряжки на убогих его сапогах. Ошеломленный, юноша хотел было отступить, но тело не слушалось. Окаменев, он завороженно следил за ее проворными руками, выскользнувшими из широких рукавов, будто из нор. Чешуя покрывала руки до запястий, а дальше крепились две подозрительно массивные пластины, из-под которых жутковато змеились пальцы с острыми мерцающими ногтями. Все эти подробности Т'эрик фиксировал машинально, а в сознании снова расплывался туман, будто юноша пропитался им насквозь. Кажется, он даже забыл, зачем так упорно пробивался сюда. Разве не к ней?

Голенища распались. Сразу Кобра взметнулась в полный рост, потянула юношу за собой — и снова он не нашел в себе сил ей возразить. Вышагнув из привычных сапог, Т'эрик с опаской ступил на нежнейший ворс, гадая, не кишит ли он змеями. Однако без слова пересек следом за Зией странную комнату и протиснулся в темную каморку, обнаружившуюся за одним из ковров.

Вспыхнул свет, и Т'эрик мгновенно схватился за мечи, увидев вокруг с полдюжины напружиненных тинов с одинаково отчаянными лицами и пылающими полубезумно глазами. Но в следующий миг в каждом из них узнал себя. Каморка сверкала от обилия зеркал и полированного мрамора, а присутствие здесь оборванца вроде Т'эрика казалось святотатством.

— Все потребное — тут, — Зия кивнула на одно из зеркал, служившее, как выяснилось, дверцей встроенного шкафа. — Справишься?

Столько хлопот из-за ерунды! — с прежней подозрительностью подумал Т'эрик. Но послушно придвинулся к шкафу и стал вышаривать на полках, среди непривычного обилия, подходящие снадобья. Затем нерешительно начал расстегивать куртку. Конечно, в Школе обучали самолечению, однако заниматься этим при свидетелях?!.. Хотя в окружении стольких зеркал бессмысленно пытаться обработать рану и при этом не выставить себя напоказ. Дьявол, как же это не ко времени!

Краем глаза Т'эрик ухватил в зеркале движение Зии, настороженно развернулся. Кобра надвигалась на него, странно оскаля жемчужные зубы и растопырив перед собой пальцы, увенчанные набором отточенных жал. Невольно юноша попятился, но сразу уперся спиной в полки. Под ровный шелест чешуек гибкие руки Зии просочились меж бортов, его куртки и заструились в обход обнаженного торса.

— Оставьте! — с испугу голос Т'эрика прозвучал резко, почти грубо. — Слышите? Я потный и в крови.

— Замечательно, — прошелестела женщина. — Свежий пот, свежая кровь — то, что нужно…

Плавно извиваясь, она сползала по телу юноши все ниже, щекоча быстрым языком его кожу, затем неожиданно потянулась ртом к ране. Напрягшись, он ощутил, как влажные ее губы охватывают края пореза плотно и сильно, точно присоска легендарного спрута, а в глубь поврежденной плоти проникает тот же беспокойный язычок, больше похожий сейчас на крошечное щупальце либо шуструю нежнокожую змейку. С ужасающей ясностью Т'эрику виделось, как ядовитые соки Кобры заполняют рану, впитываются кровью, разносятся по всему телу, — в самом деле, жжение в боку нарастало, будто прямо на коже разгорался костер.

Все они тут заодно! — скрипя зубами, ярился Т'эрик. Сгрудились вокруг кормушки и не хотят потесниться… Только к чему такие сложности? Достаточно ведь неприметного точечного укола, убивающего с отсрочкой, зато наповал, — Кобры это умеют. Или вздумалось поизмываться напоследок? Ну, так и ей это станет недешево!..

Однако боль так и не поднялась до нестерпимости, терзая, но и чем-то радуя в то же время, — а потом круто пошла на спад. Еще недолго Т'эрик блаженно вслушивался в волны сладкой истомы, растекающиеся по телу от того места, где он уже не чувствовал раны. Затем осторожно поднял Зию с колен, и тогда она подставила юноше окровавленные губы. Словно перед недавним боем, Т'эрик ощутил крепнущую меж ними связь. Ее дразнящие запахи, сладость ее губ, почему-то усиленная привкусом крови, неутомимый змеиный язык, раз за разом прорывающийся в глубь его рта, близость податливой, льнущей к нему плоти — такой набор способен выманить из панциря и более искушенных. Против воли он распахивался Зие навстречу, теряя осторожность, — бездомный заблудившийся щенок, не приученный к ласке. Конечно, у Т'эрика и прежде случались недозволенные встречи — но разве можно сравнивать? Могущество Кобровых чар и восхищало его, и пугало. Колдунья! — слабея, думал юноша. Куда мне против нее?

Тонкие руки Зии шуршали под курткой, покусывая нетерпеливыми ладонями его беззащитную кожу, опускаясь ниже. Незамутненным еще уголком сознания Т'эрик уловил, как распался и соскользнул на пол трофейный пояс вместе с мечами. Затем опасно ослабли застежки на штанах, а в образовавшийся зазор тут же проникли неугомонные руки-змеи.

— Постойте, — в отчаянии выдавил Т'эрик. — Мы же не на равных!

Кобра замерла, напружинясь.

— Что, в самом деле? — удивленно спросила она. — Ах, мальчик, мальчик!.. Ну, будь по-твоему.

Неуловимым движением женщина отстранилась, просочившись меж его рук, точно вода, и поднесла пальцы к горлу. С тревожным треском платье стало раздвигаться на ее груди, открывая потрясенному взору юноши узкий, обтянутый узорчатой чешуей торс, на котором чужеродно и трогательно лепились две нежнокожие округлости, чуть провиснув под спелой тяжестью.

— Этого ты хотел? — вкрадчиво прошипела Кобра. — Смотри же, смотри!

Отступая к выходу, она плавно водила плечами из стороны в сторону, и груди колыхались в такт, вычерчивая острыми сосками замысловатую кривую. Завороженный, Т'эрик следовал за женщиной будто на поводке, нагоняя с каждым шагом.

— Смотри же! — шелестела Зия, и прореха меж складчатыми шторами сползала по извивающемуся животу, а следом, повинуясь ожившему рисунку змеиной кожи, устремлялись глаза Т'эрика. Странное это подобие танца уже вынесло Кобру на середину спальни, когда чешуя внизу ее живота наконец истончилась на нет, а на смену чешуйкам показался пепельный пушок, небрежно маскирующий вход в мягкую расщелину, где, чудилось Т'эрику, уже набухали соками розовые лепестки. Или это его дразнили клочья дыма, взвихренного вилянием женских бедер?

— Хочешь меня? — шептала красавица. — Признайся: хочешь? Маленький, глупый, зарвавшийся мальчуган, ты еще не видел меня всю — показать, выдержишь ли? Ах, малыш, малыш!..

Удивительный ее голос обволакивал, и размягчал, и манил, и волновал до дрожи. Сглотнув слюну, Т'эрик вдруг шагнул к женщине вплотную, ворвавшись руками под распахнутое платье, и притиснул ускользающее тело к себе, обнаженной грудью к груди. Упругие волны прокатывались вдоль позвоночника Кобры с грозной силой, заражая юношу ритмом, сводя с ума.

Внезапно из складок ткани вымахнули две ноги, босые и голобедрые, зато отягощенные жесткими поножами, и оплели его тесным кольцом — будто капкан сработал. Непроизвольно Т'эрик перебросил ладони на тонкие ее колени. Но тотчас, будто с ледяной горки, руки соскользнули по гладким бедрам вниз, глубоко под юбку, и захватили полные горсти прохладной мякоти. Уступая нажиму Зииных рук, вдруг затвердевших, юноша плавно обрушился на нее, погружаясь в розовый туман, точно под воду.

А ведь в обычаях Кобр умерщвлять сторонних любовников! — еще промелькнуло на задворках сознания, но не задержалось. Погребенная под ним женщина извивалась и билась, грозно шипя, гибкие конечности хлестали вокруг, словно Т'эрик угодил в гнездо питонов. Подхваченный багряным смерчем, он уже не помнил себя, не ощущал собственных границ. Привычная скорлупа срывалась с него порывами неистового вихря, и всем развороченным, беззащитным существом юноша врастал в чужую плоть, в стороннее сознание, и наслаждался этим, и не страшился более ничего, безоглядно покоряясь чарующему ритму. Словно в горячечном сне, луч его зрения выхватывал из тумана то изящную ступню, скрученную в полукольцо, то вытянутые трубкой губы, слепо ищущие ласки, или же трепетный холмик, смятый дерзкой ладонью. Но чаще и охотнее всего — раскрывшуюся наконец раковину, меж ворсистых створок которой призывно распускался волшебный цветок, сияя влажной свежестью.

Внезапно в Т'эрике всплыло понимание, что голый его зад плотно оплели Змеиные ноги, настойчиво подтаскивая к нетерпеливо вздернутому входу. На мгновения он уперся, боясь повредить хрупкие лепестки. Затем сознание вновь расплылось вокруг него облаком, и он ощутил себя покорным дополнением другого. Миг слияния отразился в Т'эрике мощнейшим разрядом, пронизавшим его до кончиков пальцев, и пока проникновение длилось, разряды следовали беспрерывно, сотрясая и опасно расшатывая обоих.

Действительно, такой выплеск чувств оказался чрезмерным для Т'эрика, и лавина стронулась куда раньше, чем следовало бы. Набирая скорость, она устремилась под уклон, к неизбежному уже взрыву, и только успел Т'эрик погрузиться к горячему упругому дну, как взрыв грянул, расплавив его без остатка в чужой сути. Мучительные и сладостные волны прокатывались по его телу, сотрясая Т'эрика в конвульсиях, вздымая все выше, пока наконец — уже совершенно обессиленного — его не догнал последний могучий вал, захлестнув блаженным, расслабляющим теплом. И тогда со вздохом облегчения юноша провалился в мерцающую пустоту.

Но, может, постыдная эта нестойкость и спасла Т'эрика. Ибо чуть позже, когда он вяло и нехотя собирал себя по кускам, с трудом разлепляя клубок тел на половинки, над ухом ошеломляюще прозвучал характерный щелчок. Встрепенувшись, юноша вывернул шею и прямо перед глазами увидел короткий клинок, выпущенный из кистевой пластины Кобры — похоже, ему на погибель. Впрочем, это могло оказаться неуместной шуткой, однако Т'эрик не стал медлить. Мгновенно отстранясь, он поймал Зию за разлетевшиеся кисти и со всей силой вогнал жала в стену, далеко за ее головой. Тотчас женщина выгнулась под ним дугой, силясь высвободиться из капкана, но в следующий миг Т'эрик сдвинулся назад и ухватился уже за ее щиколотки. Неожиданно под его пальцами подались тайные клавиши, и тут же из поножей выщелкнулась пара новых клинков, вдвое длиннее. Оскалясь с испугу, юноша разбросал руки пошире и с размаха всадил лезвия в пол, теперь пригвоздив Кобру сразу в четырех точках. И невольно попятился, опасливо наблюдая, как тонкое ее тело внезапно взмыло в воздух и зависло в чудовищном напряжении. Под нежной плотью будто стальные канаты обозначились — пару раз Зия рванулась, пытаясь расшатать клинья. Но из такой ловушки редкий мужчина бы выбрался, а могущество Кобр, как известно, таится не в мускулах. И в следующее мгновение женщина опустилась лопатками на ковер, улыбаясь поверх своих прелестей с прежней уверенностью, открытая и доступная Т'эрику каждой складкой.

Тотчас его голова снова пошла кругом, и накатившей волной юношу неудержимо повлекло между раздвинутых бедер к их основанию, где все уже было готово к приему. С трудом он все-таки притормозил, оторвав взгляд от приманки, и вынырнул из дурманящей пелены, хватая ртом чистый воздух.

Постепенно наваждение оставляло Т'эрика, мышцы опадали. Вдруг он заметил, что сидит перед Зией на пятках — без куртки и со спущенными до колен штанами, то есть почти голый и совершенно беззащитный. Торопливо Т'эрик подтянул штаны к поясу. Но сразу устыдился своего испуга и, собравшись с силами, снова посмотрел Кобре в лицо. Та еще улыбалась, только теперь, в этой улыбке юноше почудилась насмешка. Нахмурясь, он положил ладони на ее раздвинутые колени и объявил:

— Вот теперь, высокая госпожа, я смогу любоваться тобой без помех!

Однако голос его прозвучал натужно. Фыркнув, Зия попробовала сомкнуть бедра, но без успеха. Впрочем, она не слишком старалась, благоразумная, как все Кобры, а может, и добивалась совсем иного, ибо взгляд Т'эрика, опять притянуло к ее цветку, словно магнитом. А почему не повторить? — неизбежно подумалось ему, будто потащило под гору. Чего мне страшиться — теперь? Надо лишь поберечь дыхание от этой отравы и…

Рывком Т'эрик перевел взгляд на лицо распятой красавицы и вспыхнул: она кусала губы, уже едва удерживаюсь от снисходительного смеха, понимая растерявшегося щенка насквозь. В порывистом наклоне юноша придвинул к самой ее голове две дымные чаши, и Зия с готовностью втянула дурман вздрагивающими ноздрями.

— Напрасно ты всполошился, — прошелестела она. — Вряд ли бы я захотела тебя убивать, да и жало выскочило случайно.

Но теперь звуки ее голоса лишь окончательно развеяли колдовство. С удовольствием Т'эрик вспомнил недавнюю свою победу, и вдохновение стало возвращаться к нему.

— Странные нынче пошли Кобры, — заметил он, вызывающе разглядывая женщину. — Любовников не жалят, а чешуя наполовину облезла — и как раз в потребных местах. Это что, такая дворцовая разновидность?

— Твоя бы воля, ты и вовсе спустил бы с меня шкуру, — откликнулась она. — Разве не вижу?

— А ты стала бы возражать?

— Все же я Кобра, — улыбнулась Зия.

— От лобка до подбородка, и то с прорехами. А может, ты полукровка?

Если и так, это не портило ее. Даже теперь, на трезвую голову, ладность Зииных форм ласкала взор. И чуть погодя Т'эрик с охотою возобновил бы игру — чтобы вернуть женщине долг, а заодно и самому насытиться ею всласть.

— Мальчику угодно порезвиться? — насмешливо осведомилась Кобра. — Да пожалуйста!.. Только, ради Ю, не напрягай так легкие при поцелуях.

Раздраженно ощерясь, Т'эрик скользнул рукой к распахнутому ее входу и с налета погрузил палец в сочную, глубину. Зия ахнула, затрепетала.

— Да, мой повелитель! — воскликнула она. — Конечно, господин!.. Но лучше б ты проник в меня иначе.

— Ты ведь недаром пришла поглазеть на поединок, — произнес Т'эрик негромко. — От кого ты узнала, что ожидается кровь, — от Хуга?

— Вот новость! — удивилась женщина. — А при чем здесь Хуг?

— Разве ты не спишь с ним?

— Я со многими сплю — и что?

— Но он содержит тебя, разве нет? Или род Кобр неожиданно разбогател? — Осторожно Т'эрик шевельнул пальцем, и по Зииным бедрам пробежала дрожь. — Почему же Хуг натравил на меня Кэна, чем я ему помешал? Или у мастера ко мне личные счеты?

— Все-то ты усложняешь, — возразила Зия. — Доблестный Кэн прост, как его клинок. Стоит заступить ему дорогу…

— Не хитри! — Он дернул пальцем, и женщина с шипением закусила губу, — Все было подстроено, в том числе тобой. Разве я не прав?

— Ну конечно прав, — тотчас же согласилась она. — Разве ты можешь быть неправым — сейчас?

Взгляд Зии вдруг оторвался от лица юноши и поплыл по комнате, блуждая точно у пьяной. И так же бесконтрольно стал вздыматься и опадать ее зад, постепенно набирая размах. Недоверчиво Т'эрик следил за Коброй, снова настраиваясь на нее, подлаживаясь под ее ритм. И убеждался, что соединявшая их нить вовсе не порвалась при отскоке, как показалось ему сперва, но лишь выдернула красавицу-ведьму из гнезда — Т'эрику на милость… либо на расправу. То ли Зия недооценила его, то ли, промахнувшись со сроками, сама увязла в неутоленной страсти — но роли переменились. И разве это не справедливо?

— Мы немного поболтаем, а затем продолжим, ладно? — предложил Т'эрик таким слащавым голосом, что самому сделалось противно. — И на этот раз я наемся тобой досыта, если такое возможно, а уж тебя выкачаю до дна…

— Если такое возможно! — простонала женщина.

— Стоит лишь захотеть, верно? А я буду очень стараться, поверь. Пусть я пока не слишком искусен, но ведь ты сама повязала нас своими чарами, и теперь я чувствую тебя каждым нервом… Как и ты меня, разве нет?

— Да! — выдохнула Зия. — Но хватит, прошу тебя, не тяни дальше — иначе нам не распутаться потом… Остановись!

— Что ты, моя змейка, ведь это лишь начало! А вот когда я выволоку тебя всю на свежий ветер и выверну обнаженными нервами наружу, и каждый мой вздох покажется тебе взрывом…

— Что ты говоришь — вдумайся! — взмолилась она. — Разве не видишь: мы уже меняемся — оба; мы прорастаем друг в друга… Скоро станет поздно, опомнись!

Но Т'эрик уже и сам с омерзением ощущал, как наброшенная им маска словно прикипает к его лицу, выпуская в него корни, похожие на червей. Да и не маска это вовсе, а Змеиная суть пробирается все глубже. И что образуется в итоге: помесь Кобры с Куницей, диковинное Ко-Ку? Куда ты влез, дуралей? Это же не мечный бой, а колдовство, опасное даже искушенным чародеям… Назад!

Отчаянным усилием Т'эрик содрал уродливую личину, вздохнул полной грудью. Захотелось бросить все и сбежать в безопасное место, где прозрачный воздух и в достатке света, где ничто не принуждает играть по чужим правилам. Только не поздно ли?

— Сейчас переведу дух и попробую снова, — сообщил он Зие. — Я научусь!

— Этому обучают годами, — с трудом откликнулась женщина. — И даже тогда прорываются единицы.

— Но у меня нет столько времени! Твой ответ мне нужен сейчас, немедленно… Ну, ты готова?

— Подожди, — заторопилась она. — К чему лезть напролом — ты погубишь обоих…

— Тогда говори, — велел Т'эрик, осторожно ее подтягивая. — Что ты знаешь?

Кажется, что-то тревожило его опять, какая-то сторонняя ниточка дергала сознание. Но теперь Т'эрик страшился отвлечься от Кобры даже на миг, тщательно сторонясь рассеянных вокруг нес паутинок.

— Так слушай, — прикрыв глаза, зашептала ведьма. — Кэн ненавидит тебя потому, что был и остается не более чем подражателем, выстроившим знаменитую свою систему на обломках вашего родового стиля. Он отобрал у тебя последнее, а разве такое прощается жертве?.. — Женщина вдруг застонала, и, спохватившись, Т'эрик чуть отпустил ее. — Да, малыш, да! — продолжала она, прерывисто дыша. — При прежнем императоре твой род был одним из влиятельных в стране, но затем… — снова ее горло перехватили судороги, и юноша безуспешно пытался подавить волну, проклиная свою неумелость, — затем, незадолго до переворота, — Зия вдруг зачастила так, что он едва разбирал слова, — в Империи разразилась война, и карлик-чудовище Ол снова победил и рассеял твой род, а если кто и уцелел, то… Иди ко мне! — вдруг выкрикнула женщина. — Ну иди! Я не могу больше…

Но Т'эрик, внезапно вскинувшись на ноги, метнулся к двери. И опоздал. Входной полог с треском разодрался надвое, и сквозь прореху в комнату ворвался клок серого тумана. Однако формой он удивительно походил на человека, а за клубящейся пеленой угадывались черненые доспехи. И совсем уж убедительно выглядели два серповидных меча, удлинявших и без того чудовищные руки нежданного гостя.

В смятении юноша скакнул спиной назад, тут же рванулся вбок, к забытому в тайной каморке оружию. Но на первом же шаге круто затормозил, отпрянув от сверкнувшего перед самым лицом винта. Так же внезапно громадный серп остановил вращение и послушно, будто на невидимой цепи, метнулся обратно в руку призрака.

На мгновение Т'эрик растерялся. А туманный великан уже надвинулся на него и свистящими взмахами стал теснить в угол, где беспомощно трепыхалась Зия, брошенная без покровов и защиты, похожая сейчас на моллюска с сорванной створкой, слепо шарящего вокруг обрывками щупалец. Но призрак был наглухо закрыт от Змеиных чар. Лишь по выплескам студеной злобы, прорывающимся сквозь неприметные щели, Т'эрик ухитрялся угадывать удары и даже избегать их — на волосок от смертоносных лезвий. Впрочем, убийца не торопил события, предпочитая, видно, прикончить обоих любовников друг на друге — во избежание кривотолков. Ну, не повезло на сей раз Кобре, такое тоже случается… Мечи! — безнадежно твердил Т'эрик, словно заклинание. Где взять мечи, хоть и самые убогие? Я раскрутил бы это пугало!

Однако мечей не находилось никаких, да и пространства оставалось все меньше. Будто загнанный зверь, Т'эрик метался меж смыкающихся стен, но не обнаруживал в них ни прохода, ни щелочки. И лишь развороченная раковина Кобры зияла в самом углу беззащитной мякотью.

Вдруг подкатило отчаяние, и юноша ощутил себя такой же уязвимой половинкой, если не крохотной частицей, безжалостно отлученной от вожделенного целого. Последние мгновения жизни утекали сейчас, словно кровь из разорванных тканей. Еще чуть, и замкнется Круг… Нет!

Сдвоенным взмахом рук Т'эрик бросил тело назад, закручивая вокруг головы, приземлился на кисти вплотную к ступням Зии и тут же перескочил на ноги, рванув ее за щиколотки. Женщину вынесло на локти, Т'эрик чуть подсел — и они сомкнулись телами точно и без зазоров, будто створки одной раковины. Безоглядно юноша продрался к самому ее центру, захватывая управление, и тут впервые испытал восторг полного слияния, абсолютную защищенность. Несокрушимая броня окружала их со всех сторон, сплетенные попарно конечности заканчивались отточенными клинками. А направлялось грозное это существо яростной волей Т'эрика и бойцовским его талантом, разбуженным сегодня.

Вряд ли призрачный убийца успел разобрать, что произошло с парой очередных его жертв. Он увидел перед собой лишь нелепое, бессмысленное переплетение полунагих тел и презрительно рубанул по нему серпом. Но свирепый удар натолкнулся на стальной клинок, второй — тоже. Затем снизу вдруг хлестнули по призраку две чешуйчатые руки, точно атакующие змеи. Лат не пробили, зато дымчатые мечи рванулись к полу. И тут же Т'эрик бешеным напором сдвоенной воли наконец прорвал оборону убийцы — внося смятение в его тылы, путая связи. Внезапная атака ошеломила призрака лишь на миг, а потом щелка захлопнулась. Но отразить настоящий удар он уже не успел. Ножной кинжал Зии метнулся к чернеющему за пеленой глазу и погрузился в туманный шлем на всю длину.

В следующий миг Т'эрик выдернул клинок и отпрянул к стене, напуганный непоправимым. А столб серого тумана уже оседал на пол, растворяясь в розовом дыме. Затем застыл среди пышного ворса плоским, едва различимым холмиком. Осторожно Т'эрик протянул невидимый щуп к сознанию чужака и сразу отдернул: неприступные стены рассыпались в прах, но изнутри теперь веяло могильным холодом.

Однако и в своем воздвигнутом наспех бастионе Т'эрик становилось неуютно. Только что, пришпоренный ужасом смерти, он единственным лихим скачком завладел союзным пультом, а Змеиная суть уже наполовину разъела его защитную оболочку. Спустя мгновения они схлестнутся, начнут ломать друг друга… Ну да, самое время сейчас!

Торопясь, Т'эрик скомандовал закрытие всем входам соседского замка и в последний миг тем же отчаянным прыжком вырвался наружу. Тотчас их тела распались, Кобра соскользнула по Т'эрику на пол и заструилась в обход белесого холмика к центру комнаты. И неожиданно там распахнулся провал.

— Сюда, — прошипела Зия. — Быстрее!.. Бросай его сюда.

— Но кто это?

— Потом! — нетерпеливо сверкнула она зубами. — Все — потом.

Нагнувшись, Т'эрик нашарил в тумане острые края панциря и рванул за них вверх. На мгновение из пелены возник ребристый покатый шлем с узкими прорезями для глаз, затем его снова затянуло серым паром, фонтанирующим из всех доспешных стыков.

— Клянусь Горой, — пробормотал юноша. — Он мертв!

— Еще бы, — фыркнула Зия. — Ну же, не спи! Хочешь погубить обоих?

В голосе Кобры вдруг зазвенел страх. Заражаясь ее тревогой, Т'эрик подтащил тяжелое тело к провалу, нехотя столкнул вниз, в кромешную тьму. Следом соскользнули на невидимых тросах серповидные мечи, и сразу Зия задвинула люк. Удара юноша не расслышал — если у этой бездны вообще имелось дно.

— Так вот куда Кобры сбывают покойников! — натянуто хмыкнул он. — Прямиком в Подземелье. Не велика ли цена за миг блаженства?

— Не верь слухам, дурачок, — рассеянно огрызнулась женщина.

Она не торопилась подниматься с колен, будто опасалась возвращения призрака, и только ее изящная, затененная капюшоном голова виднелась над слоем дыма, настороженно поворачиваясь на змеиной шее.

— Ты искал своих врагов? — Зня кивнула вниз, на укрытый под ворсом люк. — Один из них — там. И учти: пока на тебя спустили одиночку.

— Тогда я поторопился его убивать, — сказал Т'эрик. — Сперва следовало разглядеть.

— А еще бы и расспросить, да? — нервно засмеялась Кобра. — Ты безумен! Радуйся, что сумел победить его без потерь и при этом не наследил, иначе… А тебя действительно опасно загонять в угол, — внезапно переключилась она. — Что ты вытворял здесь? Это же невозможно!

— Откуда мне было знать? — пожал плечами юноша. — И что мне оставалось? Я думал, эти фокусы у Кобр в ходу.

— Малыш, ты прелесть! — снова рассмеялась Зия. — А летать ты не пробовал?

Смущенно ухмыльнувшись, он подошел ко входу, проверил замки. Разумеется, тут все было в порядке, будто непрошеные эти гости умели просачиваться сквозь щели. Когда Т'эрик повернулся к женщине, та решилась уже распрямиться в полный рост и теперь следила за ним со странным выражением на лице.

— Тебе никто не говорил, что ты красив точно небожитель? — вдруг спросила она.

— Как же, говорили, — настороженно откликнулся юноша. — И совсем недавно. Но к чему воину красота, верно?.. Лучше расскажи, кто это нас посетил.

Приоткрывшийся было ротик сложился у Зии в недовольную гримасу, но она лишь приложила палец к губам и поманила Т'эрика за собой, в зеркальную каморку. Как выяснилось, мерцающая чешуя покрывала ее спину до подвздошных гребней, а ниже плавно покачивались над самым туманом матовые полушария ягодиц — сейчас, в доступной этой близи, показавшиеся Т'эрику чуть увядшими. Все-таки его потянуло примериться к ним ладонями, но вмешалась мысль: а сколько других рук уже побывало тут?

За пологом Зия вдруг развернулась и прильнула к юноше узким телом. И тут же на них обрушились с потолка сотни теплых струй — роскошная каморка оказалась душевой.

— Ты слышал о Тайном Воинстве, мальчуган? — зашептала женщина в самое его ухо. — Они являются к отступникам ночами и без предупреждения, а после себя оставляют смерть.

— Воители? — В панике Т'эрик отпрянул от обольстительной Кобры, будто очнувшись. — Так это я праведника… уложил?

— А что тебе оставалось? — его же фразой откликнулась Зия, предостерегающе шипя. Затем усмехнулась сочувственно: — Плохо, когда нет выбора, верно?

— Это я влип, — безнадежно простонал Т'эрик. — Злосчастные мои ночи!

Запоздалое раскаяние нахлынуло точно обжигающий Вздох из далекой и грозной Огранды, сметая последние ошметья кощунственных чар. И не понять, чего было в нем больше: угрызений или смертной тоски. Я исправлюсь! — убеждал Т'эрик Духов. Клянусь Божественной, я выкорчую в себе смуту, выкорчую сам — только не надо больше Воителей, хватит с меня и одного. В конце концов, то был лишь миг слабости — у кого их не бывает?.. Ну да, а не слишком ли затянулся этот миг — на полночи! И чего тогда ждать от следующего?

— Конечно, по всем имперским законам здешние ночи принадлежат Воителям, — успокаивающе зашелестела Кобра. — Однако те же законы не запрещают от них защищаться, пока хватает сил. Ибо Воители всего лишь слепые орудия Рока, а решать судьбы дозволено только Всемогущим Духам!

— С ума сошла? Защищаться!.. Какие у меня шансы? Ну прикончу я еще одного праведника, возьму грех на душу, ну еще двух-трех — а затем?.. Это ты виновата! — внезапно определился Т'эрик. — Змея, ведьма, еретичка… Это по твою душу приходил корчевщик!

— Но ведь начал-то он с тебя? — резонно возразила Кобра.

— Потому что ты и меня втянула в мерзейшее колдовство! — Он уже готов был разрыдаться от ужаса и стыда. — Дрянь!

— А ты бы предпочел быть насаженным на мечи Кэна?

От насмешливого этого вопроса Т'зрик разом обмяк, лишившись обвинительного запала. А ведь верно, растерянно признал он. Ничего себе — выбор! Будто по тоннелю бредешь, и не свернуть…

— И что же тебя так мотает по крайностям, котенок? — снова зажурчала Кобра, осторожно к нему ластясь. — Утешься, все не столь беспросветно. Думаешь, отчего на Кобр такой спрос? Каждому ведь хочется отхватить от мудрости Духов, и пока мы ступаем по следам Ю, нас упрекнуть не в чем — это узаконенное чародейство, не наказуемое ни на каком уровне. Но что же странного, если иногда, от избытка рвения, кто-то преступает грань дозволенного? — Не опуская завораживающих глаз, ведьма улыбнулась с великолепной наивностью. — Поверь, малыш, это скорее правило, и главное тут — не попадаться…

Снова она обволакивала Т'эрика мягким голосом и гибким телом, и снова у него не находилось ни сил, ни желания высвободиться.

— Даже если ты не высветишь себя, — все же возразил он, — и за тобой не пришлют Псов, то уж Воителей тебе не перехитрить — они просто ЗНАЮТ! Им не нужны доказательства, а за самую малую ересь они карают без жалости и промаха.

— Но ведь наш-то визитер промахнулся! — ввернула Зия.

— А может, это был вовсе не Воитель? — с внезапным подозрением спросил Т'эрик и, крепко взяв ее голову за промокший капюшон, запрокинул лицом к себе. — А, Кобра? Слишком уж рано он возник, словно бы решил наказать меня впрок.

— А может, он напал на тебя по иной причине — а, котенок? — Она мстительно улыбнулась. — Это был Воитель, не сомневайся. К тому же рангом не ниже оборотня, насколько я разбираюсь в этом, — и счастье, что он не привел с собой Черных Слуг!

— Проще было бы прислать их, раз он такая шишка.

— Сюда, в сектор Крогов? — Ведьма презрительно рассмеялась. — Не настолько Воители всемогущи, как тебе, должно быть, внушили. Удивительно, что и оборотень сумел к нам пробраться.

— То-то ты ждала продолжения!

— Я испугалась другого: предательства. Тогда бы мы не отделались так легко. Да и сейчас… Почему, думаешь, я затащила тебя под душ?

— Так я действительно подколол иерарха? — снова встревожился Т'эрик и после паузы малодушно добавил: — Во всяком случае, я сделал это твоим жалом.

— Будем считать, мы повязаны убийством, — с готовностью согласилась Кобра. — Или захочешь избавиться от свидетеля?

— Перестань!.. И все-таки не понимаю: за что мне такая честь? Если оборотень среди Воителей в почете, если он настолько могуществен и опасен…

— Более того, от Духов он наделен особой Властью — повелевать. Черные Слуги покорны ему, точно голыши, и даже из грешников немногие отваживаются на отпор.

— Вот, еще и это! — упавшим голосом сказал Т'эрик. — Не слишком ли на меня одного?

— Оказалось, что мало: победил ведь — ты.

— Да, но из-за чего такой шум? Сперва Кэн, теперь! еще эти… Чем я помешал им?

— А ты забыл, что я рассказывала про твой род?

— Но я-то помню совсем другое!.. Хотя и смутно, если честно. Это все не мое, да?.. Но остального я не помню вовсе!

— Наверно, тебе внушили ложную память. Иногда это делают со знатными отпрысками, чтобы не заносились.

— Господи, да разве собираюсь я заноситься!

— И однако за неполные сутки из Школьной казармы перебрался во внутренние покои Хуга, Верховного Управителя, и уже успел овладеть его любимой советницей.

— Да мне б только за Столицу зацепиться…

— Это для начала, верно? А затем что? Постричься в Стражи — великолепно!.. Только кто же поверит в праведность Тигра? Во всяком случае, не Воители.

— Черт возьми, но я искренен!

— А теперь ты преувеличиваешь их проницательность. Да и бескорыстие — тоже. Конечно, по-своему они столь же преданно служат Истинной Вере, как Хранители или Стражи, — но за власть воюют не хуже прочих, даром что Тайные. Даже сам великий Хуг их остерегается!

— И в угоду Воителям он решил разделаться со мной? — вскипел Т'эрик. — Как мило!

— Ничего ты не понял, мой сладкий, Хуг вовсе не желает тебе зла. Но в большой игре иногда приходится чем-то жертвовать.

— Например, мною?

— Например, — не стала оспаривать Зия. — И все же, Хуг оставил тебе шанс, а я ему в этом подыграла. Понимаешь теперь?

— Ни черта! Тебя послушать, так я не меньше чем наследник престола, — раз вокруг сцепились такие силы. Так кто же я и чем настолько опасен Воителям?

— А вот об этом знает лишь Хуг. И он скажет тебе, скажет… если и ты ему поможешь. Он честен с союзниками.

— А ты, выходит, не знаешь больше ничего? — усомнился Т'эрик. — Ты же спишь с Крогом!

— С которым? — поинтересовалась Кобра невинно.

— С обоими вместе либо с каждым в отдельности, — разозлился он. — Тебе лучше знать. Разве они не болтают в постели?

— Дурачок! — фыркнула женщина. — Думаешь, они могут расслабиться? Болтунам не продержаться наверху и дня.

— Разве на них не действуют твои чары?

— На кого: на Крогов? — Она рассмеялась. — Для этого у них слишком толстая шкура!

— Тогда зачем им ты? Больше некого подмять под себя?

— Мальчуган! — зловещим шипением предостерегла Кобра. — Конечно, я сплю с господином, ибо это часть моих обязанностей. А сколько других я пропустила через себя, пока добралась сюда! Мужчины устроены просто, и если подойти к ним с умом, отойдешь с выгодой… Но прикинь, малыш, сколько смазливых дурочек толпится у подножия, — а многие ли добираются хотя бы до середины лестницы? А вот я вознеслась к самому верху!

— Выходит, ступеньками тебе служили постели? — хмыкнул Т'эрик. — И что, всем прежним хозяевам ты была так же преданна, как Хугу?

— Естественно.

— Значит, ты служишь месту — не человеку? Или все же идее? Или силе?.. Не знаешь, — Со вздохом Т'эрик обнял ее крепче, подавляя новый сердитый шип. — Даже ты не знаешь.

Зия растерянно затихла, а чуть погодя защекотала ему шею быстрым языком.

— Мы еще будем встречаться? — спросил Т'эрик.

— Если захочешь, — откликнулась она. — Всегда рада видеть тебя.

— В свободное от службы время?

— Почему — можно и совместить. Не станешь же ты в одиночку сражаться с целым миром?

— А как надо?

— В Столице каждому нужен покровитель, а твои мечи многого стоят, не говоря о прочем. Почему бы тебе не подружиться с Хугом?

— Он неприятен мне, — возразил Т'эрик. — Вряд ли мы уживемся.

— А разве ты еще не научился лгать?

— Не умею долго притворяться — с души воротит. Раньше или позже, но выскажу ему все.

— Малыш, может, ты забыл, но ведь Хуг — Верховный Управитель! И, не нам оценивать его. Наше дело — ему служить.

— Вот уж нет! — снова не согласился Т'эрик. — Если хочешь, я буду вам помогать — против общих врагов. A служить я могу только Ю.

— А хочешь взглянуть на Храм? — внезапно оживилась Зия. — Ты ведь еще не видел его?

Снисходительно улыбаясь, она потянула Т'эрика из душевой, провела вдоль стены, коснулась ладонью ковра. Раздвинулись тяжелые шторы, открыв широкое окно, и за ним юноша увидел мраморное тело Храма, сияющее в лучах многих прожекторов. От восторга Т'эрик замер, забыв о прочем.

— Когда насмотришься, повернись, — раздался за спиной голос Зии, и он очнулся, поспешив оглянуться.

Женщина уже лежала на спине в том же углу, в той же позе, даже, кажется, вогнала жала в прежние лунки и с вызовом улыбалась гостю.

— Что? — растерянно спросил Т'эрик. — Зия, я не понимаю!

— За тобой долг, — объявила она. — Помнится, ты грозился вычерпать меня до дна?

Глава 2. Дела семейные

1

Слышишь меня, малыш? — прошелестел вкрадчивый голос. — Ведь слышишь!

Т'эрик не ответил. Приспустив веки, он утопал в несуразно пышном кресле, стараясь не потревожить алчным взором Зию, беззастенчиво разметавшуюся посреди роскошного ковра — так же, как в первую их ночь, будто и не поднималась с тех самых пор. Все же Кобра была возмутительно красива, а ее точеные черты и плавные изгибы завораживали не хуже длинных, глубоких, воистину ведовских глаз. И снова в комнате оказалось неприлично тепло, почти жарко — будто в оправдание всегдашней Зииной полунаготы, опасной Т'эрику даже сейчас, после долгих и сладостных попыток ею насытиться.

— Эй, не спи! — снова позвала Кобра. — Ты слышишь?

— Ну, слышу, — нехотя отозвался Т'эрик. — Чего тебе еще, мучительница?

— Прошлой ночью в лабиринте снова мелькал оборотень, — неожиданно сообщила женщина. — Я засекла его на экранах. Понимаешь, чем это грозит?

Равнодушно Т'эрик пожал плечами.

— Чем — понимаю, разъяснили в подробностях, — сказал он. — Только вот кому? Если не путаю, насылаются эти ловкачи Тайным Воинством, а с чего опасаться его нам, правоверным и истинным ограм?

— Ты смеешься! — возмутилась Зия. — Мало тебе одного раза?

— Так ведь тогда мы впрямь расшалились сверх всякой меры!.. Но чем провинились теперь?

— Что за глупый котенок! — с сожалением заметила Кобра. — Когда у нас прощались даже самые давние грехи? Достаточно согрешить в помыслах, хватит и мизерной склонности к ереси… Мне продолжать?

Грациозно она потянулась к дымной чаше, вдохнула полной грудью. И снова разлеглась, блаженно прикрыв глаза, непроизвольно и чуть заметно извиваясь в чарующем гипнотанце. Наедине с Т'эриком Кобра позволяла себе расслабиться, доверяя ему неизвестно с чего, и тогда уже едва удерживалась в отведенных рамках, почти каждым поступком и всем своим видом выходя на грань дозволенного. Действительно, еще чуть… Поспешно Т'эрик отвел взгляд, пока и его не затянуло в транс.

— Почему же нет? — проворчал он. — Поведай-ка еще раз о знатном отпрыске, на коего наложено страшное заклятие, о его неведомых, но безмерно могущественных врагах, сплотившихся в Тайное Воинство, лишь бы не допустить беднягу к Божественной. И, может, я снова в это поверю — сгоряча. Особенно, если приправишь собственным телом…

— И ради чего, по-твоему, я выкладываюсь так? — поинтересовалась женщина. — Откуда столько внимания к безродному полукровке?

— Во всяком случае, не от пылкой к нему страсти, — огрызнулся Т'эрик. — Хотя и вопишь подо мной не хуже кошки. Но это-то всегда было у тебя на втором месте.

Не размыкая век, Зия улыбнулась и чуть заметно кивнула, соглашаясь неясно с чем.

— И что остается? — снова спросила она. — Два прочих твоих клинка? Не маловато ли?

— Ну хорошо, хорошо! — привычно уступил юноша. — Но от меня-то ты чего ждешь?

Безошибочно женщина коснулась ладонью чаши:

— Хочешь?

— Избавь! Ну так?..

— Ведь что занятно, — снова зашелестела Кобра. — Сектор Крогов защищен от чужих вторжений немногим хуже императорского, однако оборотни проникают сюда, словно к себе домой. Еще немного, и они доберутся до самого Хуга!..

— Так что же? — нетерпеливо спросил Т'эрик. — К чему ты клонишь?

Колыхания Змеиного тела уже сошли на нет, и наконец он посмел взглянуть на женщину в упор. Слегка все же задохнувшись от такого зрелища, Т'эрик добавил:

— По-твоему, кто-то помогает Воителям отсюда?

И тут же Кобра распахнула глаза, махнув зрительным лучом по сторонам.

— Не так громко, малыш, — попросила она, морщась. — Куда ты всегда спешишь?

— А ты привыкла к этим своим тугодумам, Крогам? — Т'эрик презрительно фыркнул. — Дай тебе волю, и ты полночи будешь плести кружева да подпускать тумана!.. Ну, кого ты подозреваешь?

— Я опасаюсь худшего, — неохотно призналась Зия.

— Что в оборотнях кто-то из верхних? — подсказал Т'эрик. — Уж не сам ли Хуг?

Как следовало ожидать, наградой ему стал ледяной взгляд. И даже после стольких дней обоюдного привыкания и стольких же пылких ночей Т'эрика бросило от него в озноб.

— Придержи язычок, мой милый, — надменно посоветовала Кобра. — Иногда он опережает твои мысли. Да стоит Хугу пожелать, и от нас не останется даже шкур!. Мы оба чужаки здесь, не забывай.

— Не это ли нас и сближает? — с нервозным смешком вставил он, заискивающе кивая. — Или есть еще кое-что?

— Лишь покровительство Хуга до сих пор уберегало нас от корчевщиков, — неумолимо продолжала Кобра. — И если бы не…

— Скорее тебя, — не удержался Т'эрик снова. — Меня-то они подловили в первый же день.

— Если помнишь, тогда я расчистила тебе тропку, — снизошла она до ответа. — И, может, как раз в эту прореху… Но сейчас-то они как просачиваются?

— Хорошо, давай опустимся на ступеньку.

— Ярш? Этот, возможно, не прочь поиграть, но слишком он осторожен.

— Да у него ж на морде написано, как не терпится ему сковырнуть Хуга!

— А никто не запрещает ему бороться за Главенство — даже с собственным отцом. Но призвать на помощь инородцев!..

— Кто-то недавно уже поминал чужаков, разве нет?

— Но мы ж не замышляем против Ярша?.. Во всяком случае, пока он сам не поставит себя вне закона.

— А про остальных я почти ничего не знаю, — Т'эрик смущенно хохотнул. — Хороший у тебя советник, верно?

— Другого-то нет, — ответила Зия. — Ну напрягись, котенок, это важно!.. Хотя бы здесь ты хочешь чувствовать себя защищенным?

— Опять ты про свое! Да не грешу я больше, не грешу — и не собираюсь… Чего мне бояться?

— Бедный мой малыш, уж если на тебя сразу натравили оборотня, коему покорны сотни Воителей…

— Ты мне льстишь, — пробормотал Т'эрик. — Ну на что я сдался им?

— Глотни дыма, — снова предложила Кобра. — Это проясняет мозги.

— Дым? — усомнился Т'эрик. — Лучше я попробую фруктов. — Он потянулся к столику. — Можно?

— К чему вопросы, сластена? Здесь все твое.

— Это-то меня и пугает, — буркнул Т'эрик себе под нос, но Кобра услышала:

— Не волнуйся, так дешево тебя покупать не станут. В серьезных делах Хуг умеет быть щедрым.

— Потому и держит меня в неведении?

— Но ведь ты еще не продался?

— А вам обязательно втягивать меня в Кроговские дрязги? — раздраженно осведомился Т'эрик. — Кто там и под кого у них копает, кто предан, а кто предает — какое мне до всего этого дело!..

— Прямое: если сковырнут Хуга, останешься без покровителя.

— Как будто я сам не сумею за себя постоять!

— И за меня тоже? — ядовито осведомилась Кобра. — Лишь только во главе рода утвердится Ярш, как мне снова придется под него лечь — этого ты хочешь?

Лениво поменяв позу, она будто невзначай показала Т'эрику то, чего ему так не хотелось лишаться.

— Похоже, теперь ты покупаешь меня своим телом, — с усмешкой заметил он.

— Милый, каждый ведь торгует тем, что имеет, — ты вот, например, своими клинками. Так отчего же нам не обменять одно на другое?

— А мои мослы уже не в счет?

— Почему же? — плотоядно улыбнулась женщина. — Не будь их, я сумела бы подыскать на службу Хугу другую пару мечей, ничуть не хуже.

— Может, займешься этим прямо сейчас? — оскорбленно предложил Т'эрик, с угрозой приподнимаясь. Но Кобра не поверила, а только чуть раздвинула бедра, вновь демонстрируя неотразимую приманку.

— Спрячь, — попросил он сразу осипшим голосом. — Эдак мы не договорим.

Удовлетворенно рассмеявшись, Зия спросила:

— Так ты поможешь мне?

— Тебе — да. Но не Хугу.

— О господи, — вздохнула она. — С чего ты так на него взъелся?

— Скажем, мне не нравится его должность

— Но почему?

— Наверно, я урод. С недавних пор мне ненавистны все, кто вправе мной помыкать. Потому-то я и решил податься в Стражи.

— А может, тебя устроил бы пост императора? — Кобра опять рассмеялась. — Малыш, ты прелесть! Есть в тебе что-то от дикого зверя — не оттого ли к тебе так влечет?

— Хочется укротить? — догадался Т'эрик. — Ну, попробуй.

— Обязательно, — подтвердила Кобра. — И неоднократно. Но сначала надо пережить эту ночь.

— Как здорово! Оказывается, есть сомнения?

— И даже больше, — вдруг посерьезнев, ответила она. — Я почти уверена, что мы не доживем до утра.

Ошарашенный, Т'эрик поежился: вот так поворот. Уж в чем-чем, а в предсказаниях Кобры понимали толк.

— Я чувствую, как потоком Судьбы нас затягивает в чудовищную воронку, — негромко продолжала Зия. — И если мы не сумеем зацепиться… Кстати, ты уже освоил латы Рона?

— Черт возьми, да! — растерянно выпалил Т'эрик. — Но ты же не шутишь, правда? Или и этот прием — из твоего дрессировочного набора?

— Хочешь, я откроюсь перед тобой? — предложила она. — Ну, вступи в меня!

Но Т'эрик уже ей поверил. Хотя прежде Кобра не раз ловила его на доверчивости.

— Помнится, в ночь Испытаний нам уже полагалась смерть, — задумчиво произнес он. — Однако мы прорвались!

— В этом и заключается мое “почти”, — натянуто улыбнулась Зия. — Иначе не стоило бы дергаться.

— Эй, ну погоди! — спохватился Т'эрик. — Ведь тогда на меня что-то нашло — я словно взбесился!..

— Назови это вдохновением, — вкрадчиво подсказала Кобра.

— Пусть так, но вдохновение не приходит по заказу. Не ждешь ли ты от меня слишком многого?

— Милый, но мне больше не от кого ждать.

— Боже мой, Зия! — совсем расстроился Т'эрик. — Кажется, я уже не столько боюсь смерти, сколько — подвести тебя.

— Так не подводи.

— Смеешься? Если бы это зависело от меня!..

— Но ведь с тобой твое искусство, твоя ловкость, твое чутье, — словно заговаривала его Кобра. — Помнишь, даже тогда тебе хватило этого, чтобы переиграть Кэна, — пока он не обратился к своим запасникам… Ты еще не знаешь себя, малыш!

— Наверно, уже и не узнаю, — уныло откликнулся Т'эрик. — Черт дернул меня связаться с тобой, ведьма, и с богопротивными твоими делами — а ведь я зарок давал! — Он тягостно вздохнул. — Придется, видно, решаться на подвиг снова — раз все равно деваться некуда. С чего начнем?

Пружинистым рывком Кобра взвилась на ноги и распахнула в стене нишу, почти целиком занятую исполинской стальной фигурой.

— Забирайся, — коротко велела женщина. Т'эрик покорно раздвинул на великане неохватный панцирь и вместе со всем своим снаряжением протиснулся в открывшуюся полость. За последние декады юноша вытянулся на полголовы, будто взялся догнать ростом Доуда, заодно сильно раздавшись в плечах, — но даже и теперь с трудом доставал носками до железных подошв, а уж по толщине сюда уместилось бы двое таких. Это были настоящие Кроговские боедоспехи — самой последней модели, с усиливающими суставами и встроенной рацией, более похожие на глубоководный скафандр или прямоходящий вездеход. А сработали их по габаритам прославленного Рона, единственного настоящего богатыря среди всех здравствующих Крогов, совсем недавно зачисленного в императорскую дружину — о чем пока знали немногие.

— И как тебе там? — полюбопытствовала Зия. — Не тесно?

Чистюля Кобра позаботилась, чтобы доспехи тщательно выскоблили изнутри, затем даже освежила их любимыми духами. И все равно Т'эрик ощущал себя неуютно в чужих обносках, пусть и принадлежавших прежде герою-полубогу.

— А и громадина же этот Рон! — с завистью отозвался он. — Не приведи Ю пересечься с ним на узкой тропке.

Сквозь зеркальное забрало Т'эрик с сожалением наблюдал, как женщина натягивает на ноги узорчатые чулки, будто две змеиные шкуры, загоняя их под самые ягодицы, как набрасывает воздушную рубашку на чешуйчатые плечи и облепляет округлый задок мерцающей юбкой, едва пересекавшейся с чулками. А довершили легковесный наряд ажурные туфельки на высоченных каблуках и знакомый решетчатый шлем поверх неизменного капюшона, разлетающегося от висков Кобры подобно небольшим крыльям.

— Занятно все же устроены женщины, — наново удивляясь, произнес Т'эрик. — Будто иная раса.

— А может, другой вид?

Подмигнув ему, Зия прошлась по комнате, беззастенчиво раскачивая бедрами и светя розовыми сосками сквозь полупрозрачную ткань.

— Ну, как?

— Подставляешься! — с неудовольствием ответил Т'эрик. — Тебе и сегодня обязательно притягивать взгляды?

— Более чем когда-либо — Кобра остановилась против него. — А теперь ты.

Поднатужась, Т'эрик вывел стальную махину из ниши и тоже прогулялся взад-вперед, старательно подражая могучей поступи Рона. Может, он и сумеет обмануть не слишком проницательных Крогов — а если дело дойдет до драки?.. Т'эрик вздохнул: одна надежда — в здравом уме никто не посмеет атаковать непобедимого исполина.

— Ладно, сойдет, — с сомнением сказала Зия. — Ну что, двинулись?

— Еще одна мелочь, — откликнулся Т'эрик. — Если уж я работаю на кого-то, хочу быть уверен, что меня не подставят. Ты ручаешься за Хуга?

— Наполовину.

— Хм… На которую?

— По своей воле он нас не выдаст. Но кто же ради слуги станет жертвовать шкурой?

— По крайней мере, без обиняков, — ухмыльнулся Т'эрик. — Ладно, сойдет.

Следом за Коброй он шагнул в прихожую, где их уже поджидал Уорд, гигант Рону под стать и недавний его напарник по внутренней охране Управителя, — хотя, конечно, не богатырь. Великан не отличался быстрым умом, зато был совершенно бесстрашен и предан Хугу безоглядно. А задавать лишние вопросы его отучила служба. Молча он пристроился к самозванцу и зашагал рядом, подпирая дерзкий обман своим присутствием. Так и вступили они в опустевшие на ночь коридоры, следуя за плавно скользящей Коброй.

— Вообще, оборотнем можно сделать почти любого, — неожиданно заговорила Зия — так тихо, что даже Уорд вряд ли ее услышал. — Думаешь, это должность? Нет, мой милый, скорее это болезнь, и лишь немногие способны ей противостоять.

— Ради Духов, змейка, не кощунствуй! — так же негромко взмолился Т'эрик. — Это ж додуматься: обозвать праведников недужными… Мало тебе просто их убивать?

— И Воинство это действительно тайное, — задумчиво продолжала Кобра. — Днем его словно не существует, и сами Воители мало что помнят о ночных приключениях. Но с наступлением тьмы в них пробуждается новая суть, навеянная Духами, и тогда они преображаются даже внешне. А чем выше ранг, тем больше перемены.

— Ничего не имею против Воинства, — Т'эрик затравленно оглянулся. — Но предавать ради него собственный род!..

— Только Главу, малыш, только Главу. Не обязательно прогнивать насквозь — достаточно возлюбить Духов больше господина. И ведь что странно: этой болезни подвержены самые преданные.

— Ты еще пожалей его, нашего бедолагу-предателя!

— Жалеть — лишнее. Но если сумеем его понять, легче будет найти. И уж тогда я не стану сдерживать твой гнев.

— Ты и в постели Кобра? — кисло поинтересовался Т'эрик. — Или хотя бы там слегка отпускаешь вожжи?

Очередной коридор закончился массивной дверью, за которую их пропустили не сразу — наверняка предварительно оглядев. Внутри обнаружилась круглая каморка, по периметру окольцованная несколькими рядами экранов, за которыми пристально наблюдала четверка страж-операторов. При появлении Кобры они не шелохнулись, зато ее почтительно приветствовал начальник наружной охраны Корх, седобородый и приземистый, однако такой невероятной ширины в плечах и груди, что казался квадратным. Он был немногим младше Хуга и бок о бок с будущим Управителем пережил немало войн и походов, прежде чем того вознесло к самой вершине Империи. К чести Хуга, он и там не забыл о старом товарище — благо Корх до сих пор не утратил былой мощи, а старозаветным правилам следовал даже с большей ревностностью, скрупулезно оберегая незапятнанную за многие годы репутацию. На всем материке Глава не отыскал бы более надежного сторожевого пса, да и более умелого — тоже.

Церемонно ответив на приветствие, Кобра спросила:

— Вы позволите просмотреть вчерашние записи, почтенный Корх?

Старик перевел взгляд на внушительную ее охрану и стал медленно багроветь.

— В чем дело, моя госпожа? — напрямую спросил он. — Мне уже не доверяют?

— Спаси нас Ю! Скорее я усомнюсь в себе.

— Тогда что?

— Обычная проверка, странный вы человек, успокойтесь.

— С такими-то молодцами? — Корх недоверчиво покачал головой. — Это по приказу Главы?

— Вам довольно будет его согласия?

— Совершенно. — Не глядя, Корх опустил стальную ладонь на плечо страж-оператора, и тот молча убрался из кресла. — Прошу, госпожа.

Подсев к экранам. Кобра вонзила пальцы в пульт, и тотчас на стене в подробностях высветился громадный сектор Крогов.

— Наш кусок пирога, — снова прошелестела Зия на грани дыхания — для Т'эрика, не для тугоухих Крогов. — Смотри, малыш!

Вообще, он видел это и раньше, но на меньшем экране зрелище впечатляло слабей. В самом деле, Кроги отхватили от Дворца, а стало быть, от Империи, несоразмерно жирную долю — и тем сложней было ее оберегать.

Но лишь только Кобра приступила к незримому путешествию по бесчисленным коридорам и комнатам сектора, как над рабочим экраном проступила широкая физиономия Ярша.

— Замечательно, — язвительно проскрипел он со стены. — Наша Кобра опять заползла не в свою норку. Ты забыла, милая: стражники пока в моем ведении!

— Что ты волнуешься, Яршик? — примирительно отозвалась Зия. — Я лишь уточняю кое-что для Хуга.

— Совсем плох стал старик, — наследник скорбно покачал головой, — уже и давним соратникам не доверяет… Тебе не обидно, неувядающий Корх?

— Кто же обижается на Главу? — спокойно откликнулся тот.

— Воистину так! — рассмеялся Ярш. — Есть еще у нас хранители традиций, есть… Что я вижу! — воскликнул вдруг он. — И доблестный наш Рон здесь… Приветствую тебя, славнейший!

Мгновенно взмокнув, Т'эрик неуклюже поклонился. Но молодой Крог, к счастью, уже снова переключился на красавицу Кобру.

— Ах, Зия, Зия, — с грустным укором заговорил он. — Когда-то мы были дружны, разве нет? А теперь у тебя появились секреты даже от меня!

— Разве за прошлое я не расплатилась с тобою сполна? — сухо возразила женщина. — К тому же и ты с тех пор изменился.

— Значит, не договорились, — резюмировал Ярш, с понятным сожалением озирая бывшую подружку. — Насколько я понял, следующие “уточнения” ты будешь проводить уже на месте? Так мы увидимся!

И он убрался с экрана — столь же внезапно, как возник. В его последней фразе Т'эрику почудилась угроза, и в остальных, похоже, больше смысла скрывалось под поверхностью. Но уж Зие этот язык должен быть понятен?

— Корх, не проводите нас в лабиринт? — неожиданно поднимаясь, спросила Кобра. — А записи лучше оставим на потом.

Удивительно, но всегда безотказный старик на эти слова не прореагировал никак, будто не слышал.

— Ну, в чем дело? — поторопила Зия.

— Возможно, госпожа, вы не знаете, — нехотя ответил тот, — но с прошлой декады уже и лабиринт сторожат Восточные. А мне они послушны не слишком.

— Но меня-то они и вовсе не станут слушать, — возразила Кобра. — Идемте, старина, идемте — время поджимает! — И на сей раз Корх подчинился. — Черт бы побрал эти внутриродовыс разборки, — пробормотала она уже для одного Т'эрика. — Мало им забот в Империи!

Мысленно юноша согласился с ней, тем более что до сих пор плохо представлял разницу между Западными и Восточными Крогами. Разойдясь в незапамятные времена, две эти ветви уже едва помнили о былом родстве, когда Хуг, тогдашний Глава Западных, сумел свести их вновь, женившись на матери Ярша. И вот теперь молодой вождь методично оттеснял старого от власти, подпираемый могучей Восточной родней и ее уязвленными соплеменниками. Маятник судьбы двинулся вспять.

— Если Хуг такой умник, — проворчал Т'эрик, — чего же он в собственном доме порядок не наведет?

— Не разорваться ж ему? — отозвалась Зия. — Вдобавок Ярш слишком долго играл роль почтительного, сына — а ведь я говорила Хугу!..

Молча Корх вывел странную троицу уже через другую дверь и зашагал впереди по тусклому тоннелю. Сейчас же Кобра возобновила свою колышущуюся поступь, при которой встречных так и подмывало заглянуть под короткую юбку. По себе Т'эрик знал, что легкий этот наряд оберегает Зию надежней доспехов, и даже толстокожие Кроги невольно подпадали под власть ее чарующей красоты. К тому же… Недоверчиво Т'эрик снова втянул ноздрями воздух и действительно в шлейфе утонченных Зииных ароматов ясно уловил запах женских ее соков, даже и сейчас сводящий его с ума.

— Боже мой, Зия! — потрясенно выдохнул Т'эрик. — У тебя что, течка — чем ты обрызгалась? От такого и праведник озвереет.

— Вот и славно, — кивнула женщина. — А больше ты никого не чуешь?

— Что я могу учуять — через твои-то духи!..

— Приглядывайся, малыш, приглядывайся и принюхивайся. Оборотень где-то рядом — я чувствую!..

С неприязнью Т'эрик покосился на здоровяка Уорда, следующего за Коброй будто на привязи. Но тут впереди тихо разъехались ворота, и круг подозреваемых расширился сразу на семерых. Возглавлял отрядец старина Ярш, охраняемый с боков своими советниками, а за их спинами железной стеной выстроилась четверка тяжеловооруженных панцирников.

— Так и думал, что вскинешься меня обскакать, — с довольным смешком сообщил Ярш. — А ты, верно, вообразила себя самой умной?

Сейчас же Корх настороженно притормозил. Однако Кобра спокойно обогнула его и продолжала бесстрашно надвигаться на засаду, пока двое ее телохранителей не поравнялись со стариком. Лишь тогда Зия остановилась и прошелестела в ответ:

— Самым умным в роду положено быть Главе. Но ведь ты еще не он?

— Милая, все меняется в этом мире, — весело возразил Ярш. — А ведь мой папенька очень сдал в последнее время, не находишь? И он заслужил покой — за столько-то лет!..

— Уж не вздумал ли ты поторопить его?

— Что ты, я свой долг знаю — ни один волос не упадет с его головы. — Хохотнув, Ярш провел ладонью по своей наследственной плеши. — Но его окружение придется почистить основательно. Видишь ли, моя радость, я намерен оградить отца от дурных советчиков и, — тут он бросил взгляд на Уорда, — назойливых слуг. Подошло время полностью сменить обстановку!

— Странное дело, — задумчиво молвила Кобра. — Ты ведь так похож на Хуга — каждой черточкой, каждым жестом… И при этом так его ненавидишь.

— А за что его любить? — живо откликнулся Ярш. — Когда-то он обманом и силой захватил мою мать, чтобы заодно с ней подмять Восточных Крогов, и даже меня зачал по трезвому расчету, а вовсе не из пылкой страсти… И все-таки Хуг просчитался, переоценил свои силы, ибо Восточные сумели сохранить свой Совет. А уж тамошние старейшины поголовно стоят за меня!

— Спасибо, Яршик, — язвительно улыбнулась женщина. — Вот теперь я поняла, почему ты унаследовал у Хуга лишь внешность.

— Не только, Зия, не только. Еще я унаследую его пост, его власть, его силу!..

— Вот насчет силы, Яршик, — я сомневаюсь. Если уж не дано от рождения…

— Хватит! — рявкнул Крог. — Подумай лучше о себе, мудрейшая из Кобр. Очень неосторожно сунулась ты сюда с парочкой своих громил.

— Правда? Но ведь один из них — Рон!

— Ах да, сам богатырь Рон, ну конечно!.. — Ярш вдруг расхохотался. — Думаешь, я не знаю, где сейчас Рон? — С удовольствием он оглядел стального колосса, в темном чреве которого оцепенел перепуганный Т'эрик. — И кто же там внутри: уж не наш ли прелестник? — Ярш поманил к себе ладонью: — Выходи, маленький, выходи — дай и нам на тебя полюбоваться!

— Осторожнее, Крог, — напряженно сказала Зия. — Забыл, как он разделался с Кэном?

— Глупости, моя милая, досадное недоразумение!.. Сейчас мы аккуратно выковыряем твоего красавца, и, может, я попользуюсь им прямо тут.

— Ну как же, я помню: ты и в постели утверждая себя.

— Осторожнее, Кобра! — С натугой Ярш переплавил, яростный оскал в скорбную улыбку и укоризненно покачал головой: — Ай-яй, Зия, — так надругаться над Кроговской святыней!.. И угораздило же тебя затеять этот маскарад. На тебе и без того счет немалый — чем расплачиваться-то будешь?

— А разве нечем? — прошелестела Кобра, медленно отступая. — Мой лягушонок, ты уже забыл?

Волшебное ее тело снова включилось в едва уловимый, вкрадчивый танец, и теперь уже Ярш, заносчивый и осторожный интриган, вдруг двинулся за ней, словно привязанный.

— Как можно, Зия! — еще насмешничал он по инерции. — Да только хватит ли этого, чтобы ублажить всех?..

Тут его ноздри отчетливо напряглись, наконец ощутив влекущий аромат, и Ярш разом умолк, будто подавился. Зато Кобра немедленно зашептала снова, и теперь даже Т'эрик слышал ее с трудом:

— Что ты, мой сладкий, зачем делиться? Забери себе и не отдавай никому — лучше убей! Хочешь стать Главой, так стань им, а не безвластным чучелом при Совете Восточных. Думаешь, долго они будут тебя терпеть — тебя, полукровку? Опомнись, Ярш, ты же не глупец, ты умней и опаснее их всех!..

Спохватившись, Т'эрик переключил внимание на противников и принялся лихорадочно прикидывать шансы — с учетом бесславного своего разоблачения. Перспективы не вдохновляли. Советников Ярш подобрал себе словно по контрасту, однако статью впечатляли оба. Первым был Шонк — стройный верзила с приветливым улыбчивым лицом и изысканными манерами, отпрыск одного из древних Восточных семейств и, по слухам, отменный умелец едва ли не во всех видах Кроговских единоборств. Вторым — Гросх, неистовый громогласный великан, представляющий здесь семейства поплоше, зато попрожорливее и поазартней, неуклонно набиравшие влияние среди Восточных. И стражническую четверку составляли, похоже, бойцы отборные. Со стародавних времен основным оружием крепышам Крогам служили топоры, но самые могучие предпочитали тяжелые секиры на длинных рукоятях — так вот, в отряде Ярша до топора не унизился ни один. И Т'эрику это совсем не нравилось.

А Кобра продолжала увлекать за собой Ярша, накрепко захватив его взгляд. И даже более удаленный Гросх распалялся все заметней, с сопением пожирая глазами расшалившуюся красотку. А та все заклинала наследника горячим шепотом, и злосчастного Т'эрика уже бросало в жар от бесстыдных ее фраз и обещаний.

— Мой господин! — вдруг окликнул Шонк. — Вы далеко собрались?

Вздрогнув, Ярш с натугой разорвал взгляды и ошалело шарахнулся назад, тряся тяжелой головой.

— Ну ты, ведьма! — хрипло проскрежетал он. — На меня не действуют твои чары — забыла?

— Поквакай, лягушонок, поквакай, — разочарованно прошипела Кобра. — Все же сорвался с крючка… Ну, теперь нам придется жарко!

— Всем — вперед! — скомандовал Ярш. — Сейчас мы испытаем этих умников на прочность.

Однако первыми сорвались с места охранники Кобры. То ли подхваченный порывом отважного Уорда, то ли по собственной воле, но Т'эрик отстал от напарника лишь на миг, заслоняя уязвимую фигурку Зии своей железной громадой.

— А ты, Корх, лучше не встревай! — нацелил Ярш палец на старика, двинувшегося было следом. — Это наши с Коброй разборки — ты тут ни при чем.

— Не уверен, светлейший, — возразил тот почтительно, но и твердо. — Сейчас она на службе Главы, и пока поручение не будет исполнено…

— Кто тебе наплел это: Кобра? — Ярш раздраженно фыркнул. — Отваливай, Корх, я приказываю!..

— С охотой бы повиновался, — ответил непреклонный старик, — если бы не повеление Главы.

— Но ведь он не обращался к вам напрямую, — приветливо заговорил Шонк. — Не правда ли, уважаемый Корх? Вы же как никто знаете наши законы. Так вспомните, чей приказ выше: переданный через очаровательную, но все-таки чужачку, — тут он с учтивостью поклонился Зие, — или собственными ушами услышанный от наследника?

— А и верно, Корх: ты ведь когда-то входил в Совет, — ухмыльнулся Ярш. — Покуда Хуг вас не разогнал. И теперь он сам устанавливает порядки!

— Он — наш господин, — угрюмо отозвался старый воин.

— Конечно, почтенный Корх, конечно! — сочувственно подхватил Шонк. — Но ведь и законы никто не отменял? Я понимаю и даже разделяю вашу симпатию к прелестной Кобре, однако наследник уже отдал приказ… Итак?

Нехотя Корх отступил на пару шагов.

— Вот и славно, — обрадовался Шонк. — Заверяю вас, старший, что мы тоже неплохо знаем законы и не намерены отступать от них ни на йоту. А впрочем, судите сами.

С извиняющейся улыбкой он приблизился к Т'эрику и вдруг прямо из-за спины обрушил на него секиру — тот едва успел подставить щит. От страшного удара доспехи Рона наполнились гулом, а Т'эрика мотануло внутри, словно на растяжках.

— Так они же пустые! — злорадно хохотнул Ярш. — Уж не сбежал ли наш красавец, пока мы чесали языки?

Но тут исполин Уорд с рычанием протаранил Шонка щитом, отшвырнув к самой стене. На ногах Шонк устоял с трудом, однако улыбаться не перестал, восхищенно качая головой.

— Неплохо, громила, неплохо, — подтвердил и Ярш. — Наверно, сейчас ты лучший после Рона… но против шестерых секирщиков не выстоять и тебе.

Он сделал знак стражникам, и те двинулись на Уорда, разворачиваясь в полукруг. Каждый из них уступал силой исполину, но в четыре секиры они могли изрубить в крошево любого. И это честно? — беспомощно возмутился Т'эрик. Хороши же у них правила!

— Сперва я! — взревел вдруг Гросх. — Меня пустите!

Опережая всех, он ринулся на гиганта, словно приревновав его к славе, — прямо под сокрушительный удар Т'эрика. Тот и сам не понял, с чего взорвался: от гнева или с отчаяния, а может, просто захотелось вернуть долг напарнику, — но взмахом богатырских доспехов беднягу Гросха с лязгом впечатало в пол.

— Клянусь Горой, славный удар! — с восторгом вскричал Шонк. — Даже старине Рону за такой не было б стыдно.

Услышав это, притормозили доблестные Кроги, усомнясь в содержимом почитаемых лат, и встрепенулся старый Корх. Оглушенный Гросх отползал тем временем в сторону, утробно хрипя, а Т'эрик боролся с искушением успокоить его хорошим пинком.

— Пожалуй, следовало бы его добить, — с сожалением прошелестела Кобра. — Но ты молодец, малыш!

— Да ерунда! — ободряюще рявкнул Ярш. — Там лишь выскочка-Куница, я же знаю… Если это Рон, пусть поднимет забрало!

— Зачем? — на пределе диапазона пророкотал Т'эрик и снова грозно взмахнул секирой. — Бой покажет!

От напряжения у него запершило в горле, зато устрашенная четверка остановилась окончательно. Даже Ярш озадаченно смолк — надолго ли?

И тут симпатяга Шонк заразительно рассмеялся,

— А все же звон был! — напомнил он всем. — Увы, мой милый, — может, ты крепкий парень, но до богатыря пока не дорос.

— Ах, умник! — с досадой прошептала Зия. — Вот теперь в самом деле пора исчезнуть… Ну-ка впусти меня к себе, малыш!

— Что? — изумился Т'эрик. — Куда?

— Распахни панцирь, дурачок!

Ошарашенно он разомкнул застежки, прикрываясь щитом от воспрянувших противников. Но прежде, чем те отважились на атаку, Кобра обронила на пол горошину и вокруг троицы вспучилось плотное облако. Сквозь молочное марево Т'эрик различил, как под щит к нему скользнула гибкая тень и просочилась сквозь прореху внутрь доспехов. Впрочем, последнее он уже ощутил телом, ибо Зия тотчас прижалась к нему спиной да еще запустила ладони под его пояс.

— Ты соображаешь, что делаешь? — шепотом возмутился Т'эрик.

— Еще бы! — Рывком Кобра приспустила ему штаны и впечаталась в его живот голым задом — оказывается, юбку она сбросила еще раньше. — Молчи — потом поймешь.

Торопливо Зия загнала его развернувшийся ствол в свою влажную норку, будто кабель подключила, и скомандовала:

— А теперь вперед — ну, живо!

Трясущимися руками Т'эрик защелкнул на себе панцирь. Затем молча клацнул Уорда по плечу, и они разом рванулись с места, сомкнувшись широкими щитами. Сил у Т'эрика словно прибавилось, или это уже подключилась к движениям Зия, заполнившая в доспехах предательские пустоты, — во всяком случае, когда они вырвались из тумана и с грохотом врезались в железный заслон Восточных, те не сумели их остановить. Щитовым клином двое исполинов разметали стражников по сторонам и слаженно устремились в прорыв, оставляя за спиной и своих врагов, и оцепеневшего старину Корха, и — по мнению тех же врагов — собственную госпожу. А действительно, стоило ли подставляться ради чужачки?

— Долго же они будут меня искать! — хихикнула Зия, на бегу раскачивая задок. — Жаль, что мы не голые, — да, котенок?

— Может, ты забыла, но мы даже и не в постели, — сварливо откликнулся Т'эрик. — Кстати, а “крокодилят” в твоей коллекции не было?

Кобра беспечно рассмеялась.

— Глупо, малыш, — кто же ревнует к прошлому? Зато мы вырвались!

— Но уж не благодаря твоим заигрываниям!

— Вообще, Ярш не такой сильный противник, — задумчиво сказала Кобра. — Но за его спиной кто-то стоит… а может, и не один.

— Между прочим, мне понравился Шонк, — сообщил Т'эрик. — Даже странно видеть Крога такой приятной наружности.

— О, за этой наружностью таится столько всего! — со смешком откликнулась Зия. — Иногда становится страшно, до чего он… Черт!

— В чем дело?

— Ты будешь смеяться, но рубашка сбилась мне к самому горлу…

— Ну и?..

— Глупыш, ведь этот панцирь не рассчитан на мои груди — я расцарапаю их в кровь!

— А ты бы меньше по мне елозила, — язвительно посоветовал юноша. — Не то расцарапаешь не только груди.

— Ну, там-то у меня такое болото!..

— Скорее омут, — поправил Т'эрйк мрачно. — И я в нем тону… Кстати, где мы уже?

На пару с могучим Уордом он пролетал коридор за коридором, сейчас едва замечая тяжесть богатырских доспехов, слившись с Зией в целое и будто черпая в ней новые силы. Ощущение было знакомым, и уже протянулись меж их сознаний хрупкие нити. Но пока двое уживались рядом вполне мирно, успев, видно, притереться друг к другу за эти дни. Важно было не переусердствовать, не ошибиться в выборе дистанции — впрочем, Кобра и не подпустит Т'эрика слишком близко.

Придержав рукой Уорда, он перешел на шаг. Затем и вовсе остановился, озираясь поверх Зииного капюшона. Неизвестно, кто тут кого вел, но они все же добрались до входа в Кроговский лабиринт — осталось вступить.

— Как думаешь, мы достаточно раздразнили Ярша? — внезапно спросила женщина.

— По мне, даже чересчур, — откликнулся Т'эрйк. — А что, разве мы больше не ищем оборотня?

— А для чего, ты думаешь, мы подставились так? Надо ж было как-то всколыхнуть эту трясину!

— Ну, ты ведьма, — только и смог сказать он.

— Между прочим, побереги шлем, — добавила Зия. — Туда много чего впихнуто — даром что реликвия.

— Включая мою голову, — кротко напомнил юноша. — Или она уже не в счет? — Он снова огляделся: вокруг было тихо — пока. — Так мы входим?

— Погоди — слышишь шаги?

Наверное, острому слуху Кобры помогал и капюшон. Некоторое время спустя из-за поворота действительно показалась квадратная фигура Корха, спешащего к ним ходкой рысцой.

— Так и думал, что перехвачу вас здесь, — обрадованно сообщил он, приблизившись. — Конечно, у вас молодые ноги, зато я знаю пути покороче.

— А как насчет Ярша с гвардией? — поинтересовалась Зия через шлемный раструб. — Не уцепятся они за ваш хвост?

Не удивившись, старик повернулся и посмотрел ей прямо в глаза, будто умел проникать взглядом под зеркальные забрала.

— Скорее всего, они по сию пору обыскивают тамошние окрестности, — ответил он. — Теперь Ярш нападет на след не скоро.

— Не уверена — там есть игроки поискусней Ярша… А что изменилось у вас, почтеннейший?

— Кажется, напрасно я позволил себя уговорить, — с неудовольствием признался Корх. — Понимаете, госпожа, что бы ни происходило вокруг и кто бы ни отдавал приказы, но если уж Восточные наваливаются скопом на Западного, мое место рядом с ним. И это правило выше любого повеления!

— Что ж, старший, мы рады вашей поддержке, — прошелестела Кобра. — Хотя вы забыли про второго воина. — Сдвоенной рукой она похлопала по своей доспешной груди.

— А это и не важно: в счет идут только Кроги.

— Как забавно!.. Но в любом случае пора уносить ноги.

Теперь и Т'эрик различил нарастающий топот многих сапог, пока еще отдаленный. Чувствовал он себя по-прежнему странно. Опасные ароматы Кобры наполняли доспехи, вдобавок Т'эрик осязал ее до самых глубин — хорошо, хоть не видел. И вкупе с эфирной их близостью этого с лихвой хватило, чтобы раздразнить в нем звериную мощь… Впрочем, далекую от богатырской.

— Следуйте за мной, госпожа, — произнес Корх и с неожиданным, вовсе не стариковским проворством нырнул в лабиринт.

Оба гиганта поспешили за ним, настороженно прикрываясь с боков щитами. Но за входом, по счастью, никто не ждал.

Дальше, из полукруглого зала, веером разбегались узкие коридоры, однако старый Крог не затруднился с выбором. И снова под ногами загудел пол, стремительно уплывая назад, и замелькали перед глазами тоннели, повороты, арки… Затем они погрузились в знакомые миражи.

Мимоходом Зия коснулась общей рукой шлема, и по низу забрала засветилась картинка, слегка отличная от окружающего пейзажа и неподвижная.

— Это еще что? — удивился Т'эрик.

— Теперь и мы включились в страж-систему, а это — с ближней по ходу камеры. Удобно, верно?

Во всяком случае, засады впереди не наблюдалось. Потом в картинку вторгся клин из трех доспсшных фигур, и сейчас же ее сменила следующая.

— Удобно, — проворчал Т'эрик. — И не только для нас.

Опытный Корх уводил их по сложной траектории, до сих пор чудом избегая столкновений с патрулями Восточных, которыми Ярш наверняка наводнил лабиринт. Но даже в таком хитросплетении это не могло продолжаться долго — особенно если команда наследника уже добралась до экранов.

На перекрестках Зия изредка тормозила Т'эрика, заставляя его разворачиваться, и тогда картинки сменяли на забрале одна другую, добавляя беглецам сведений. Похоже, кольцо вокруг них неуклонно сжималось.

— Господи, и зачем мы сунулись сюда! — не выдержал Т'эрик. — Да и эти-то с чего взъелись на нас? Вообще, что за странные игры!

— Главное: вовлечь, — со смешком откликнулась Кобра. — Иногда азарт бывает сильнее страха.

— Ты о ком? Не заиграться бы!

— Если заметил, я уже заложила под Ярша мину — надеюсь, рванет.

— А если нет?

Разом они повернули головы в сторону, заслышав невдалеке шум. И тут же увидели на забрале немалый отряд Крогов, поспешно разворачивающийся поперек тоннеля в плотный строй, — а значит, по трем другим коридорам уже надвигались загонщики. Кольцо замкнулось даже раньше, чем опасался Т'эрик, и с обескураживающей внезапностью — кажется, им в самом деле противостоял игрок умелый.

— Ты и это предвидела — а, Кобра? — в сердцах бросил Т'эрик, растерянно крутя головой. — Ну, куда теперь?

Корх с Уордом тоже остановились, выжидательно глядя на колдовскую парочку, дерзнувшую оживить богатырские доспехи. Как бы впрямь с них не спросилось еще и зa это!

— Туда! — показала Зия, и троица воинов метнулась навстречу загонщикам, будто решила прорываться с боем.

Но прежде чем те показались из-за поворота, группка достигла страж-ниши в едва различимой за миражами стене, и по знаку Кобры исполин Уорд втиснул старого Корха в самую глубину затененного провала. А следом и самого Уорда придавил широкой спиной двуглавый богатырь-самозванец. Крохотного укрытия едва хватило для двоих, и Т'эрик подумал было, что Кобра вновь решила подпустить тумана. Но вместо этого она вскинула забрало кверху и шепотом скомандовала:

— А теперь напряги зрение, малыш!

В следующий миг строй из полной дюжины Крогов ворвался в расцвеченный миражами коридор, слаженно топоча сапогами. Отчаянно прильнув сознанием к Кобре, Т'эрик вытаращил глаза, будто пытался вобрать в зрительный луч сразу всех. Напряжение в нем мгновенно взлетело под потолок, а время будто замедлилось. На пару с Коброй, в четыре глаза, они перехватывали скользящие в их сторону взгляды и плавно обводили вокруг ниши. Либо побуждали тяжелые Кроговские веки мигать в нужный момент — на это хватало даже их колдовской силы. Вблизи Кобры обычный ее фокус не показался Т'эрику трудным, и все-таки, когда последний стражник миновал нишу, юноша уже едва выдерживал изнуряющую концентрацию, сразу поспешив отодвинуться от сознания Зии. Чуть погодя троица настороженно выбралась из стены.

— Похоже, они сильно удивятся при встрече, — негромко заметил Корх, избегая заглядывать в приоткрытое Коброй оконце.

— Но вряд ли надолго, — откликнулась она, милосердно опуская забрало. — И вскоре нас снова загонят в ловушку — слишком уж много тут света и камер.

— Разорви тебя Ветер, Зия! — сердито зашептал в ее ухо Т'эрик. — Надо убираться отсюда, пока Кроги не взялись за дело всерьез.

— Интересно, как? Поверху нас уже не выпустят — игра зашла слишком далеко. И запас хитростей у нас почти исчерпан, а дважды на одну шутку они не купятся… Правда, остается еще дорога вниз.

— Куда? — удивился Т'эрик.

— Чтоб ты знал, милый, этот Дворец очень древний, почти как Храм, и вырастать начинал из-под земли. Так что у него весьма глубокие и ветвистые корни, нечто вроде Темных Пещер, а в самом низу, говорят, даже есть выходы.

— В Подземелье? — мрачно сострил Т'эрик.

— Но ведь другого пути нет? — сочувственно улыбнулась Кобра и махнула рукой наружной охране. — Пошли, быстрее!

И снова замелькали вокруг коридоры, странным и изощренным образом пронизывающие сказочную эту страну, мифическую прародину огров. С каждым перекрестком отрядец погружался в лабиринт глубже, и лишь теперь Т'эрик смог оценить истинные его масштабы. В ночь Испытаний, влекомый наитием и Коброй, он скользнул по самой верхушке громадного сооружения, да и потом в него не углублялся, выбирая кратчайшие из путей, — но сейчас эта махина показалась Т'эрику бездонной. Обжитые Крогами этажи скоро остались за спиной, вместе с бесчисленными “глазками” страж-системы и красочными миражами, затаившимися в темных стенах. А на смену им поднимались из земли угрюмые, едва освещенные, причудливо изогнутые ходы старой кладки; и проржавевшие винтовые лестницы; и огромные пустые залы, от облезлых сводов до захламленных полов увитые сложной сетью балконов и мостков; и черные шахты, в неведомые глуби которых уводили цепочки сырых скользких скоб. Похоже, Дворец в самом деле запустил в эту землю могучие древние корни, и кто знает, сколько жутких призраков могло сохраниться в промозглой подземельной тьме?

По всем прикидкам, погоня, если она и была, уже должна была безнадежно отстать, и крохотная команда Зии наконец смогла сбавить темп до походного шага. Переводя дух, воины уходили под землю все ниже, будто погружались во тьму веков. Спустя недолгое время даже Корх с Уордом, оба признанных этих храбреца, стали опасливо озираться, а уж Т'эрику давно мерещились вокруг шуршащие черные тени.

— А я и не знала, досточтимый Корх, что вы состояли в Совете, — внезапно заговорила Кобра. — Вам вправду не обидно?

Старик равнодушно пожал плечами.

— Главе видней, — ответил он. — К тому же от нас действительно было мало толку.

— И все же вместе вы знали законы получше Хуга, разве нет? А теперь он волен их нарушать. И кто посмеет его в этом упрекнуть?

— Любой, — сказал Корх. — В душе.

Кобра шипяще рассмеялась:

— Да еще Совет Восточных, верно? Вот вы из племенной солидарности приняли сейчас нашу сторону, а ведь у тех традиции соблюдаются куда строже! И разве это не греет вам душу?

— Я верен своему господину — если вы клоните к этому.

— Позавидуешь вашей преданности, Корх! Вы ж не можете не видеть, куда уводит Хуга погоня за новыми веяниями. В прежние времена вам и в бреду бы не привиделось, что Глава духобоязненных Крогов добирает мудрость не у старейшин, закостеневших в вековых истинах, а у низкородной нечестивицы, бывшей своей подстилки. И что почитаемые всеми Крогами латы оскверняются похотливой парочкой чужаков почти у вас на виду, а вам приходится помалкивать да еще охранять святотатцев. И кто в ответе за это?

— Не наше дело оценивать Главу, — угрюмо возразил старик. — За все прегрешения рода спросится Духами с него, не с нас.

— И со старейшин, разве нет? Пусть ваш Совет упразднен, но сами-то вы живы!

— А кто нас слушает? — с прорвавшейся горечью спросил Корх. — Мир полон соблазнов, госпожа, — вам ли не знать этого! А молодые так подвержены им…

— И вам ли не знать этого, Корх! — насмешливо подхватила женщина. — Ведь вы с Хугом чего только не вытворяли по молодости, верно? А с возрастом желания поутихли.

— С годами приходит знание Истины…

— Никому, кроме вас, не нужной — по вашим же словам, — вновь ужалила Кобра. — И приходится хранить ее в себе — да, Корх? А ведь она требует выхода!

— И что делать, по-вашему?

— Либо терпеть, либо предавать — третьего не вижу.

— На это я уже отвечал, — сдерживаясь, напомнил Корх. — Я верен Хугу и верен родичам.

— А кому больше? И кто теперь для вас Хуг: старинный друг и близкий родич или просто хозяин? И что выше: родство или закон?

— Досужие вопросы, госпожа.

— Разве? А если завтра Главою станет Ярш, пойдете вы против него, как сегодня? Или пусть Восточные Кроги вгоняют Западных в грязь к полному своему удовольствию!.. Ну, так что же выше?

— Не понимаю, чего вы хотите от меня, — устало ответил старик. — Я не знаю, госпожа. Сейчас — не знаю. Когда это случится, тогда и стану решать… если доживу.

— Хуг уже стар, Корх, — не унималась Кобра. — Стар и немощен — в отличие от вас. А вдруг как раз сегодня он уже отошел к предкам и, значит, вы противитесь законному Главе?

На морщинистое лицо Крога все явственнее наползала тень, словно бы он погружался в грозовую тучу. Негодующе Т'эрик шикнул на Зию, но та и ухом не повела.

— Так как же, Корх? — еще подхлестнула она. — Родовые законы, воинская честь, боевое братство — все это возвышенно, даже красиво!.. Но не превыше ли всего послушание?

И вновь старик не ответил, окаменев лицом настолько, что Т'эрику сделалось страшно, — уж слишком тот стал походить на крога, тотемного своего зверя.

— А может, для себя вы уже все решили, — продолжала наступать Кобра. — Где-то внутри, глубоко-глубоко. Как, старина? Может, и в ловушку мы угодили не случайно, а по наущению демона, поселившегося в вашей душе. Говорите же, Корх!

Потеряв остатки терпения, Т'эрик собрался уже возмутиться в полный голос, когда старый Крог заговорил наконец сам.

— Ты права, Кобра: именно в служении господину и главная добродетель, и высшая доблесть, — раскатисто и мерно проскрежетал он. — Но если служишь тому, кто над всеми, то нет для тебя иных господ. И всякая власть от него, и всякая сила, и только в нем — благо.

— Он свихнулся! — потрясенно выдохнул Т'эрик. — Правда?

— Нет, он просыпается, — прошептала в ответ Зия, сама напуганная результатом. И вдруг взвизгнула: — Убейте его! Насадите на меч!..

В тот же миг Корх пружинисто отскочил в сторону, вымахнув из-за спины секиру.

— Чуть запоздала, моя госпожа, самую малость, — осклабясь, сообщил он. — Но эта малость будет стоить тебе жизни.

Из всех его доспешных стыков вдруг хлынули серые клубы, и квадратная фигура Корха растворилась в клоке густого тумана. А изнутри пахнуло на Т'эрика знакомой стужей.

— Вот и нашли оборотня, — без восторга произнесла Кобра. — Ну что, стало нам от этого легче?

А тот уже призывно выл, сзывая на подмогу подземельные тени, — и теперь они уже не казались Т'эрику плодом больной фантазии. Надвигались древние призраки отовсюду, и для единственной пары даже самых могучих воинов этого хватало с лихвой.

— Их не меньше десятка! — обреченно насчитал Т'эрик. — Духи, что же это?

— А должно быть двенадцать, — откликнулась Зия. — Конечно, если Корх призвал всех.

— Да кто они?

— Черные Слуги, убийцы. Я же говорила: оборотни наделены особой властью.

— Боже ты мой — Корх! — горестно воскликнул Т'эрик. — Кто мог подумать?

Не сговариваясь, оба железных исполина повернулись друг к другу спинами, угрожающе вскинув над головами тяжелые секиры. Но один из них, управляемый сейчас Т'эриком, только демонстрировал решимость — просто потому, что не оставалось иного. И как ни трясся сейчас Т'эрик, больше всего он боялся обмануть доверие силача Уорда. Лишь бы и тот не выкинул чего-нибудь на манер Корха!

— Ну, за спину-то я теперь спокоен, — без уверенности пробормотал Т'эрик. — Но прикрываться спереди женщиной!..

— С охотой перебралась бы к тебе в тыл, — нервно усмехнулась Зия, — только из кого тогда ты станешь черпать силы? Или твое вдохновение уже на подходе?

— Ладно, — решился он. — Все равно щит мне больше мешает.

Одной рукой Т'эрик поспешно прищелкнул его к латам, и тот накрыл их от забрала до бедер добавочным слоем брони. Тут же Т'эрик выхватил из-за плечей запасный Кроговский меч, массивный и широкий, и с шелестом махнул им перед собой, распугивая призраков. С глухим ворчанием те отпрянули, но лишь на немного, выстраиваясь в плотное кольцо. Вблизи они в самом деле оказались черными сплошь, будто выкроенными из подземельной тьмы, лишь глаза их да клинки хищно отблескивали. У двух-трех Т'эрик приметил топоры, а значит, они могли быть Крогами. Но вот откуда просочились остальные?

— Теперь возьмите их, звери! — распорядился оборотень. — Клянусь своими клыками, под этими жестянками запасено мяса на любой вкус.

Содрогнувшись, Т'эрик расставил ноги прочнее.

— И все же их только десять, — выдавил он. — По пять харь на брата.

В тот же миг призраки нахлынули. Забыв о стилях, Т'эрик отчаянно рубанул обеими руками, сметая летящие в него клинки, и с перепугу это удалось настолько, будто на миг возродилась его волшебная взрыв-сила. Ничуть не обескураженные, призраки продолжили осыпать Т'эрика нетерпеливыми ударами, точно спешили добраться до вожделенной плоти, — но уже без прежней пугающей слаженности. В две руки он едва успевал отбивать их нестихающие наскоки, изредка подправляемый настороженной Коброй, и постепенно раскручивал привычный боевой ритм, заодно убеждаясь в полнейшей заурядности Черных Слуг. Поодиночке Т'эрик расправился бы с каждым — безо всякого колдовства. Но пятерых было много для любого. Времени не оставалось даже оглянуться, и только по свирепому лязгу за спиной да скрежещущим рыкам он понимал, что и Уорд еще держится.

— Любуешься собой, дурень? — с внезапным раздражением спросила Зия. — И что за бездарное, тупое занятие — ваша мясорубка! Было бы перед кем красоваться.

— Я? — Т'эрик задохнулся. — Ты спятила!

— У нас не лучшая позиция для ссоры, — язвительно напомнила женщина. — Но ты хоть смотришь по сторонам?

— Господи, мне бы выстоять!..

Но сейчас же Т'эрик заметил, что разогнавшееся его тело больше не нуждается в постоянной опеке сознания, словно бы переключилось на самоуправление. И хотя зрительный луч юноши действительно не смел оторваться от вражеского круга даже на миг, в прорехах меж напирающими убийцами иногда мелькали и более удаленные детали. Нежданное разоблачение оборотня произошло не в самом подходящем месте: почти в центре довольно Просторного зала, очень удобного для нападения стаей. (Не сам ли Корх так подгадал?) Но прямо напротив Т'эрика в стену уводил темный ход — впрочем, это могло оказаться и провалом в шахту.

— А скоро и загонщики Ярша сюда подоспеют, — подхлестнула Кобра. — Ну давай, малыш!

— Дружище Уорд! — трубным голосом богатыря возвал Т'эрик. — Чувствуешь меня?

Неразговорчивый исполин утвердительно рыкнул в ответ.

— Иду на прорыв — не отставай!

И вернувшись в начинавшее уже сдавать тело, Т'эрик заставил его сделать шаг вперед. Две звенящие стальные завесы уперлись одна в другую, силясь прорваться, и на мгновения Т'эрику показалось, что проиграет он. Но тут, его подперла сзади громадная спина Уорда, будто поделившись своей мощью, и черным убийцам пришлось попятиться. Тотчас Т'эрик шагнул на них снова.

Недолгий этот путь словно растянулся на годы. Раз за разом Т'эрик побуждал себя ступать на самый край, а затем опять возрождался к жизни — на краткие и сладостные мгновения. К концу дороги ему уже надоело пугаться, а может, слишком устал он размахивать богатырским оружием — устал до отупения, до полного равнодушия. На остатках сил Т'эрик все-таки дотянул до стены, вынудив призраков раздаться по сторонам, — за исключением одного, отступившего прямо в провал. Едва различая его в темноте, Т'эрик ввалился следом, а затем ход наглухо закупорил огромный Уорд, в отличие от напарника сохранивший силы.

Остановившись, Т'эрик с трудом перевел дух, вяло отмахиваясь от продолжавшего наседать одиночки. Потом, вдруг озлившись, резко саданул его по шлему, выключив напрочь. Наконец стало тихо, только из-за спины по-прежнему доносились гулкие удары и сдержанные рыки Уорда, уже казавшиеся Т'эрику привычным фоном. С наслаждением он разбросал оружие но футлярам и опустил ватные руки, легонько ими потряхивая.

— Фу-у, — облегченно выдохнула и Зия. — А почему ты его не убил?

— А почему я не добил Кэна? — откликнулся Т'эрик. — Я не смог.

— А как же оборотень — тот, самый первый?

— Ну, тогда я защищался. Он же не оставил мне выбора.

— Странные у тебя запреты, малыш, — прошелестела Кобра. — И кем только заложены?

— Хотел бы я знать!

Беспокойный задок Зии снова пришел в движение, осторожно колыхаясь вблизи его размякшего ствола, заряжая Т'эрика свежей силой.

— И сколько я продержусь на такой подпитке? — с неловким смешком спросил он. — Даже с твоим искусством нам не зацепиться за этот гребень на всю ночь.

— Так поспеши, милый! Долго нам еще дожидаться твоего вдохновения?

— Я, что ли, понадеялся на него? — обиженно огрызнулся Т'эрик. — Ведь говорил тебе!..

— Ладно, — отступила Кобра, — как там Уорд?

Т'эрик оглянулся: гигант стоял прочно. Из всей своры в лаз смогли протиснуться двое, а для могучего Крога это не было опасным. К тому ж и сам Т'эрик уже почти пришел в норму — стараниями неугомонной Зии.

— Пора уходить, — вдруг сказала она. — Пока Корх не послал своих в обход.

— А как же Уорд?

— Он задержит их надолго, — пояснила женщина. — А мы тем временем успеем вызвать подмогу.

— Да, но Уорда-то обложат куда раньше, — возразил Т'эрик. — И кто тогда прикроет ему спину?

— Что делать, малыш, слугами иногда приходится жертвовать — это же Дворец.

— Черта с два! — взорвался он. — Или мы уходим отсюда вместе…

— Или?

— Или останемся здесь! — отрубил юноша. — Понятно тебе, Кобра?

— Ты серьезно? — Зия терпеливо вздохнула. — Трудно же тебе будет жить, котенок… если, конечно, уцелеешь сегодня.

— Уж как-нибудь. — Еще сердясь, Т'эрик наподдал ей пахом. — А где же обещанная погоня? Хотел бы я взглянуть на эту встречу!

Наклонясь над поверженным противником, он сдернул с его головы черненый шлем, увидев молодое, простоватое, вполне симпатичное лицо. Поколебавшись, Т'эрик приподнял парня за ворот, слегка встряхнул. Страдальчески стиснутые веки затрепетали и разошлись.

— Где остальные двое? — угрожающе спросил Т'эрик, приставив к горлу бедняги кинжал. — Ну, ты слышишь? Вас же должно быть двенадцать!

Приоткрыв рот, парень натужно захрипел. Затем закатил глаза и поник.

— Он умер! — поражение объявил Т'эрик. — Но почему?

— Потому что попытался ответить, — объяснила Кобра. — Подступиться к оборотням не так просто.

— Что ж не предупредила?

— А ты бы поверил?

Бережно опустив мертвеца на пол, Т'эрик распрямился, с тоской посмотрел в глубь коридора, нацеленного в беспросветную черноту.

— Хоть знаешь, что там дальше? — спросил у Кобры.

— Приблизительно. Но Корх наверняка знает лучше.

— Если нас обложат с двух сторон, тогда и я начну убивать… Уорд, дружище! — позвал Т'эрик через плечо. — Скольких ты уложил?

— Двоих. — гулко откликнулся великан, неутомимый, словно паровой молот.

— Видишь, змейка? А дальше дело пойдет легче, — без уверенности пообещал Т'эрик. — Скоро Корху придется вступить самому.

— Ты забыл про недостающую пару. — возразила методичная Кобра. — Каждый оборотень властвует над дюжиной — это непреложное правило!

— Ведь он мог потерять их и раньше? Ладно, время покажет… Уорд, — снова окликнул он, мы отходим.

Уж что-что, а поддерживать оборону Кроги умели — все равно, на месте или при отступлении. Даже не оглядываясь, Уорд заскользил спиной вперед, безошибочно ступая чуткими ногами и ни на миг не прекращая гвоздить врагов секирой. Насколько Т'эрик сумел разглядеть, за гигантом втянулось в коридор не меньше пяти черных фигур. Впрочем, одна почти сразу угодила под удар и стала отставать, резко захромав. Но снаружи могли оставаться еще трое — считая оборотня.

Отпихнув труп к самой стене, Т'эрик включил шлемный фонарь и неспешно зашагал вдоль коридора, время от времени оглядываясь на Уорда. Древняя кладка, кое-где тут потрескалась и осыпалась, так что иногда Т'эрику приходилось расчищать проход для отступающего Крога. Но других хлопот пока не возникало: заброшенный коридор оказался ровным на удивление. При желании здесь можно было пробежаться — наверное, Т'эрик так бы и поступил, если бы не чувствовал позади напарника. Затем и под ногами он ощутил кое-что странное.

— Мы будто по пустоте идем, — сообщил Т'эрик подружке. — Тебе не кажется?

— Пожалуй, — после паузы подтвердила та. — И что это?

— А теперь опять толща.

Развернувшись, Т'эрик присел на корточки, прощупывая ладонями пол. И вдруг прямо под его руками стал вырастать уступ, словно бы поползла вниз вся их недавняя опора. Вскинув глаза, юноша увидел, как громадный фрагмент пола медленно поворачивается вокруг горизонтальной оси, будто исполинские качели, — хотя ни Уорд, ни настырные его преследователи, только-только перевалившие через центр, пока не заметили опасности. Не раздумывая, Т'эрик рявкнул:

— Уорд, на помощь!

В следующий миг гигант Крог швырнул щитом во врагов и со всех ног рванулся к нему. Чуть замешкавшись, призраки бросились следом — по разгоняющейся с каждым мгновением плите. Громадными скачками Уорд несся под уклон, затем вдруг оттолкнулся от ускользающей опоры и полетел к краю обрыва, забрасывая вперед секиру. Мгновенно Т'эрик выхватил из-за спины свою, точным взмахом сцепил ее с кроговской и рванул на себя изо всех сил. Подхваченный на пике прыжка, Уорд воспарил еще чуть и впритирку проскрежетал панцирем по каменному полу, уткнувшись шлемом Т'эрику в ноги. Сейчас же подскочил, угрожающе озираясь, — а Черные Слуги тем временем рушились вдоль застывшей торчком плиты в разверзшийся провал.

С опаской Т'эрик приблизился к краю, заглянул внутрь. Но луч мощного фонаря лишь скользнул по замшелым стенам и затерялся внизу, так и не достигнув далекого дна. Чуть погодя предательская плита вздрогнула и плавно вернулась на прежнее место.

Только теперь испуг догнал Т'эрика, наполнив тело позорной дрожью.

— И где бы оказались мы, послушайся я твоего совета? — стуча зубами, выговорил он. — Хорошо же Корх изучил тебя — а, Кобра?

— Ведь это нормально: жертвовать слугами, — убежденно возразила Зия. — Это Дворец, малыш!

— Тогда не удивляйся, если и с тобой так поступит Хуг.

— Прекрати!.. Но почему все же “на помощь”? — спросила Кобра с любопытством.

— А ты еще не раскусила Уорда? Ни на что другое он не кинулся бы с такой прытью.

Самодовольно посмеиваясь, Т'эрик двинулся было дальше, жестом придержав Крога за спиной. Но тут пол под его ногами будто взорвался: ловушка оказалась двойной. От страшного удара по ступням хрустнули кости — и наверняка переломились бы, если б не внешний каркас. В следующий миг Т'эрик опрокинулся назад, заваливаясь под взмывшую к потолку глыбу. Затем те с грохотом столкнулись, и тотчас гибельная плита устремилась обратно, саданув по кувыркающимся доспехам уже сверху. Т'эрик еще судорожно елозил всеми конечностями по плите, пытаясь зацепиться, когда она с повторным грохотом обрушилась на прежнее место, разом обрубив горестный рев Уорда. А злосчастные обитатели богатырских доспехов сорвались и посыпались сквозь непроглядную черноту вниз, беспрерывно ударяясь о невидимые детали громадного подпольного механизма, — пока не плюхнулись наконец в неожиданную здесь трясину, увязнув сразу по ягодицы.

2

Со стоном Т'эрик потряс ушибленной головой, избавляясь от заполнившего ее тумана. Потом недоверчиво пошевелил избитыми руками и попробовал снова включить фонарь. Вопреки опасениям луч вспыхнул, и Т'эрик осторожно повел им по кругу, обозревая странное место. Это в самом деле была обширная трясина, сплошь затянутая колышущейся пленкой мха и огороженная отвесными каменными стенами.

— Снова нам повезло, — сдавленно заговорила Зия. — Если бы ловушка сработала чуть позже…

—… или бы мы двигались чуть быстрей, не позаботясь оглянуться на Уорда, — перебил Т'эрик раздраженно. — При чем тут “повезло”? Скорее пращуры оставляли шанс для людей чести.

— Если и оставляли, то не слишком большой, — немедленно возразила Кобра. — Мальчик, ты оглянись!.. Не пожалеть бы нам, что не расплющились о потолок сразу.

Действительно, что бы ни скрывалось под слоем мха, но дух от него поднимался мерзкий. Т'эрик вдруг заметил, что тяжеленные доспехи Рона медленно погружаются в болото, и поспешно лег грудью на зыбкую корку, разбросав пошире руки.

— Эй, полегче! — возмутилась Зия. — Ты раздавишь меня.

Не ответив, он потянул со спины широкий кроговский меч и осторожно вогнал его перед собой в мох — по рукоять. Затем притопил рядом секиру и попытался подтянуться к безотказному прежде оружию, старательно оттопыривая зад. Сейчас же пленка под ним стала расползаться, и Т'эрик в ужасе расслабил мышцы. Пробовать дальше ему расхотелось.

— Ну, что? — тревожно спросила женщина. — Никак?

— Похоже, увязли намертво, — подтвердил он, стараясь не сорваться на крик. — Пора выбираться отсюда.

Не спеша Т'эрик распрямил доспехи, даже отклонился, сколько мог, назад. Затем распахнул на груди панцирь. Стальная махина сразу поползла вниз быстрее, словно наверстывая задержку, — потревоженной змеей Зия вырвалась наружу и заскользила по пленке в сторону, припадая к ней всем телом. Торопливо Т'эрик выбрался следом, на ходу выдернув из креплений шлемный фонарь, и так же плавно перетек на проминающийся мох, стремясь убраться подальше от зловонной дыры. В следующий миг прожорливая жижа перехлестнула через край доспешного люка, и беспомощного исполина потащило вниз словно на канатах. Спустя еще несколько мгновений он пропал из вида совсем.

— А и прохладно же тут, — пробормотала невдалеке Кобра. Машинально Т'эрик посветил на нее фонарем и хмыкнул:

— Еще бы!.. И каково тебе будет бегать с голым задом — а, госпожа?

— А кому это видно?

Аккуратно Зия перекатилась на спину и вдруг взвизгнула:

— Крысы!

Мгновенно Т'эрик вскинул луч кверху и высоко над собой увидел сложное переплетение из балок, канатов и громадных шестерен, с которых еще стекала редкими каплями старая смазка, — а среди них деловито шныряли по всем направлениям огромные жуткие тени.

— Боже, да они размером с собаку! — потрясенно выдохнула женщина.

— А чего ждала ты в преддверии Подземелья? — Т'эрик принужденно рассмеялся. — И в конце концов, разве кобры не охотятся на крыс?

— Ради Духов, тише! — шепотом взмолилась Зия. — Ты их накличешь…

Будто в подтверждение ее слов, несколько пробегавших по нижним балкам тварей притормозили и хищно нацелили на Т'эрика мерцающие глаза. Вряд ли они сумели разглядеть его позади пылающего фонаря, однако возбуждение их нарастало с каждой секундой, а на нетерпеливый этот гвалт уже спешили товарки. Т'эрику вдруг почудилось, что его уменьшили раз этак в сто и запихнули внутрь допотопной, увязшей в топи машины, облюбованной болотными мышами.

— Прекрасный у нас выбор! — внезапно хихикнула Кобра. — Захлебнуться в вонючей мерзости либо быть заживо сожранными гигантскими крысами… Ты что выбираешь?

Она затряслась в приступе безудержного истерического веселья, и Т'эрику захотелось отхлестать ее по щекам. А некоторые из сгрудившихся над их головами тварей уже свешивались с балок, тыча по сторонам острыми мордами, будто примеривались спрыгнуть.

— Если они посыпятся все разом… — мрачно предположил Т'эрик и торопливо заструился по пленке к Зие.

И в этот миг одна из громадных крыс, самая азартная либо самая голодная, все же сорвалась с балки. С отчаянным визгом она закувыркалась вниз и плашмя врезалась в мох, расплескав вокруг жижу. Погрузившись до спины, крыса бешено заколотила под собой всеми лапами и сразу стала выбираться на относительную твердь. Пока не оказалась там целиком — кошмарный, немыслимый зверь, по глаза вывоженный в гнили. Наспех оглядевшись, она безошибочно остановила взгляд на оцепеневшей Зие и ходко затрусила к ней на перепончатых лапах, в нетерпении скаля страшные резцы.

Вскрикнув, Кобра развернулась к зверю длинными ногами, выщелкивая из поножей оба жала, но Т'эрик ее опередил. Катнувшись крысе наперерез, он сдернул с бедра послушный Клык — свой недавний трофей, отбитый у Кэна, — и на том же махе рубанул ее по спине, развалив до середины. Тут же рассек под ней пленку, и трясина с готовностью поглотила бьющееся тело.

— Мне надоело здесь, — заявил затем Т'эрик, брезгливо морща нос. — Пора сменить обстановку.

Настороженно поглядывая на шевелящиеся балки, он помог Кобре убрать ножи и погнал ее перед собой к стене, изредка пошлепывая по ухоженным подошвам. Один удачный удар не убедил ни самого Т'эрика, ни, похоже, крыс — слишком тех было много. И если они впрямь ринутся всей стаей…

Без осложнений парочка добралась до шершавых, изъеденных временем плит и здесь наконец смогла подняться на ноги — разросшийся вблизи стены мох это позволял.

— И что же дальше? — спросила Зия, с гадливостью переступая голыми ступнями по проминающейся до влаги пленке. — Есть идеи, малыш?

— Я отлучусь на часок — за подмогой. — Не удержавшись, Т'эрик хмыкнул при виде ее напрягшегося лица. — В любом случае нам придется через это пройти, — кивнул он наверх.

— Смысл?

— Но ведь как-то они сюда попадают?

С тоской Зия покосилась на переполошенных крыс.

— Боже, ну и чудища! — содрогнулась она. — Наверное, забрели из самой Огранды.

Молча Т'эрик снял с пояса крохотный тросомет и, тщательно прицелясь, вогнал гарпун в одну из верхних балок. Пару раз дернул для проверки, затем пристегнул рукоять к запястью.

— Ну? — спросил у Зии.

Со вздохом женщина прижалась к Т'эрику, привычно оплетя его торс всеми конечностями. И тогда он тронул пальцем регулятор, запуская миниатюрную лебедку. Неспешно их потащило на тросе вдоль стены, и Т'эрику оставалось лишь перебирать по ней ногами, сторонясь возбужденных скоплений крыс на всех ближних деталях древнего механизма. Выпустив жала, побледневшая Кобра стерегла каждый угрожающий выпад чудовищных тварей, и несколько раз те действительно отважились на прыжок, доведенные до неистовства проплывающей мимо добычей. Свободной рукой Т'эрик рубил взбесившихся крыс по оскаленным харям, сшибая вниз грузные туши. Но одну из них, сообразившую скакнуть на него со спины, Зия с яростным шипеньем насадила сразу на четыре клинка, едва не сорвавшись при этом вместе с ней. Подхватив женщину под затвердевшие ягодицы, Т'эрик проворчал:

— Пожалуй, и сейчас тебе пригодилась бы моя подпорка — а, милая?

Но это ее не развеселило, даже не отвлекло. С прежним омерзением Зия взирала на исполинских грызунов, будто в ее роду веками копился к ним счет, громадный и свирепый.

Немного не доехав до загарпуненной балки, Т'эрик затормозил, ибо и на ней уже копошилась галдящая масса, свесив по обеим сторонам множество уродливых морд. Взбираться туда в одних легких, почти декоративных скорлупках не стоило и пытаться — гигантские крысы расщелкают их в момент.

— Нас обглодают прежде, чем мы коснемся опоры, — прошелестела над ухом Кобра. — А как уютно было в доспехах Рона!

— Не нырять же за ними, — огрызнулся Т'эрик. — Смотри внимательней — где-то тут должен быть лаз.

— А ты решишься в него сунуться?

Промолчав, он повел вокруг фонарем. И в этот миг нутро древней ловушки наполнилось лязгом и скрежетом, громадные шестерни разом рванулись с места, хлеща вокруг тросами, а гранитная плита-крышка вновь взмыла к потолку. Ошалело визжа, крысы бросились врассыпную, спасаясь от хлынувшего сверху света. Но глыба уже падала обратно, восстанавливая границу меж двумя мирами.

Торопливо Т'эрик включил лебедку снова, последним броском достигнув заветной балки, уже почти опустевшей, и вместе с Зией вскарабкался на нее, свистящими взмахами Клыки отпугивая шальных тварей. Сразу притиснул женщину к стене и приготовился встречать стаю. Оправясь от недолгого смятения, крысы уже накатывали отвратительным шелестящим потоком, полыхая десятками голодных глаз, — и хорошо, что Зия этого не видела.

Но тут, совсем уж неожиданно, ловушка сработала в третий раз, будто кто-то затеял с ней опасную игру, и в открывшийся на мгновение провал скакнула огромная фигура, закованная в сталь. Безошибочно угодив на ту же верхнюю балку, в самую гущу раздавшихся в панике крыс, она тотчас взметнулась в полный рост и принялась крушить мечущихся тварей здоровенной секирой, шаг за шагом продвигаясь к Т'эрику.

— Уорд, брат мой! — радостно вскричал тот. — Как же ты вовремя!

В следующий миг на него остервенело бросилась целая свора подземельных чудищ, улепетывающих от неуязвимого исполина, и теперь уже Т'эрику пришлось запускать Клыки на полные обороты, увертываясь от кошмарных пастей. Каждым отчаянным ударом он распарывал по твари, взметая багровые фонтаны, но те продолжали безнадежно прорываться к стене, пока Т'эрик, на пару с подоспевшим Уордом, не покончил с последней. И опять трусливая дрожь догнала его с опозданием.

Удовлетворенно ворча, гигант Крог потоптался некоторое время рядом. Затем отступил на положенную дистанцию и стал сосредоточенно соскребать кровь с широкого лезвия секиры.

— Меня пугает его преданность! — прошептала Кобра, прижимаясь к Т'эрику сзади. — Он хоть позаботился о возвращении?

— Сомневаюсь, — ответил тот. — Да и когда? Он же спешил!

Настороженно Зия выскользнула из-за спины приятеля, и Уорд неуклюже поклонился советнице, нимало не смущенный ее растерзанным видом.

— А у нашего громилы, похоже, имеется вкус к красоте, — негромко заметил Т'эрик. — Может, оттого он и честен?

— Знаешь, как обошелся бы со мной этот ценитель, не будь над нами Хуга? — ядовито откликнулась Кобра. — Или, думаешь, он влюбился? Только вот в кого из нас?

— Не знаю, не знаю… Уорд, старина, — повысил Т'эрик голос, — что ты бросал на крышку: не покойников ли?

Силач подтвердил сдержанным кивком.

— И подсветка от их же фонарей, да? — Т'эрик восхищенно покачал головой. — Далеко же тебе пришлось за ними бегать!

— Все это занятно, — раздраженно вмешалась Кобра. — Но подыхать втроем немногим веселее… Вы думаете выбираться?

— Собственно, с чего “подыхать”? — удивился юноша. — Влаги в избытке, дичь так и снует… — Не удержавшись, он фыркнул и посоветовал побелевшей женщине:

— Лучше понаблюдай за своими подружками — похоже, им нравится тут еще меньше.

Нарвавшись на нежданный отпор, звери поспешно отступали, стягиваясь отовсюду к единственному фрагменту стены, и один за другим исчезали в едва приметной дыре. Надолго ли, нет, но они без колебаний оставляли обжитую территорию сильнейшему и разобрались в этом на диво быстро, словно превосходили обычных крыс не только размерами.

— По-моему, их лучше не торопить, — добавил Т'эрик, ежась. — Кто знает, на что они решатся со страху?

Подождав, пока из колодца уберется последняя длиннохвостая тварь, все трое перебрались по застывшим канатам вплотную к норе, и юноша с опаской заглянул внутрь.

— Не удивлюсь, если эти мерзавки устроят засаду, — сказал он Зие. — Может, останешься?

К немалому его облегчению, Кобра отрицательно мотнула головой, хотя не сразу. Переведя взгляд на гиганта Крога, Т'эрик с сожалением добавил:

— А тебе, дружище, не пролезть сюда даже нагишом. Уж потерпи, пока мы не вернемся за тобой.

Уорд огорченно кивнул и отступил на пару шагов, подперев себя секирой. В такой позе он мог поджидать врагов часами и даже дремать внутри жестких своих доспехов — не теряя, впрочем, обычной готовности.

— Правильно, — согласился Т'эрик. — Крыс сюда лучше не впускать — пусть уж только нас грызут…

— Хватит! — не выдержала Кобра. — Это невозможно, наконец! Ты кого вздумал напугать, щенок?!

В разгневанном ее голосе юноше почудились рыдания, и он испуганно отпрянул внутрь себя. Внезапная его игривость улетучилась мгновенно.

— Ты ни с кем меня не путаешь? — робко осведомился он. — Еще недавно я звался “котенком”.

— Так и займись своим делом!

Беспомощно Т'эрик покосился на Уорда — тот едва заметно пожал массивными плечами — и со вздохом повернулся к дыре. Наново примерившись, он избавился от остатков своих лат и обнаженными Клыками вперед втиснулся в нору, морщась от густой крысиной вони. Подсвечивая себе фонарем, пополз вперед, уже в начале жуткого этого пути прокляв все на свете. Наверное, ход был не очень длинным, но настолько тесным, что даже худощавый Т'эрик мог продвигаться здесь лишь на змеиный манер, судорожно извиваясь всем телом. Следовавшей вплотную за ним Кобре такой стиль был куда привычнее — впрочем, как и гигантским крысам.

Почти от самого входа нора круто нацелилась вниз, будто в самом деле уводила в Подземелье. Но острить на эту тему Т'эрик не решился. Упрямо он полз и полз, ввинчиваясь в нору червяком, и теперь уже Кобра подгоняла его тычками по пяткам.

Затем Т'эрик наткнулся на развилку и оцепенел в недоумении, настороженно раздувая ноздри. Выждав немного, Зия наползла на него сзади, протиснувшись головой к самым его лопаткам, и нехотя Т'эрик приник грудью к загаженному полу, открывая подружке обзор.

— Крысы ушли туда, — показал он клинком на левое ответвление. — Но из другого хода мне чудится кое-что позанятней.

— Что?

— Оборотень.

— Корх?

На пару секунд Кобра тоже замерла, словно прислушиваясь к себе, затем толкнула Т'эрика в затылок:

— Направо!

Изогнувшись, он протащил себя в следующую нору, жалея, что нечем закупорить крысиный отвод, — а если те вздумают вернуться? Этот ход тоже вел вниз, хотя не столь круто. Кроме того, здесь оказалось куда чище, свежей — зато и намного сырее. Сквозь растрескавшиеся своды на их незащищенные спины сыпались холодные капли, стекая затем под уклон плоскими струями. Поначалу Т'эрик даже обрадовался воде, смывавшей с их извоженных тел тошнотворную вонь. Но веселился недолго — пока до самого подбородка не вполз в студеную мутную лужу. А чуть дальше нора погружалась в нее целиком.

— А что тебе чудится теперь? — прошипела за его плечом Кобра. — Мой шаловливый, жизнерадостный котенок!

— То же самое, только ближе, — ответил Т'эрик упрямо. — Будто сама этого не чуешь!

Выгнув шею, он оглянулся на женщину и едва не прыснул в голос: роскошный ее капюшон сейчас обвис жалкой тряпицей вокруг головы, промокшая рубашка изодрана в клочья. Но тут же Т'эрику стало не до смеха: сзади отчетливо донесся знакомый скулеж. Мгновенно напружинилась и Кобра, если и не услышав ничего, то почуяв.

— Как хочешь, а я ныряю, — объявил Т'эрик, поспешно закрепляя в трещине гарпун. — Не скучай!

И после единственного глубокого вдоха уполз под воду. Почувствовав, как взмывает к потолку невесомое тело, он погнал себя сквозь непроглядную муть мелкими и частыми тычками ног, раз за разом распирая их между стенок. Такой нелепой лягушкой Т'эрик плыл по уходящему вниз каналу довольно долго, с тревогой наблюдая подступающее удушье и уже прикидывая, не пора ли переключить тросомет на обратный ход. Но прежде чем спазмы принялись за него всерьез, он ощутил спиной пустоту и на последних силах рванулся кверху.

Вынырнув в полной темноте, Т'эрик наскоро отдышался и без промедления вновь погрузился ко дну, аккуратно подбирая трос. Здесь Т'эрик легонько за него подергал, подавая сигнал Зие. Неожиданно тот поддался его рукам, словно бы сорвался гарпун. Чертыхнувшись, Т'эрик вновь запустил лебедку, и тут его едва не втянуло обратно в канал, будто за другой конец троса кто-то зацепился. Упираясь в края дыры, Т'эрик постепенно наращивал тягу — пока прямо ему в живот не ткнулось безжизненное тело. Подхватив его за талию, Т'эрик мощно оттолкнулся от дна и через несколько мгновений снова разорвал головой поверхность. И только тогда осторожно засветил фонарь.

Конечно, это была Зия. Трос накрепко обматывал ее запястья, глаза и рот плотно сжаты, дыхания не слышно, сердце едва прощупывалось — словно по пути сюда Кобра провалилась в змеиную спячку от недостатка воздуха и тепла. Вдобавок последние ошметки рубахи с нее сорвало потоком — вместе с одним из чулок.

— О нет, — прошептал Т'эрик растерянно. — Проклятье!.. Чем же тебя обогревать тут?

Торопливо оглядевшись, он погасил фонарь и уже вслепую подгреб к краю подземного водоема, придерживая Кобру за измочаленный капюшон. Бережно вынул ее из воды, уложив в крохотную выемку под отвесной стеной, следом выбрался сам. От холода или от стылого и близкого уже вражьего духа Т'эрика трясло все сильней, но о стороннем он старался не думать. Закутав беспомощную Кобру в свою куртку, Т'эрик тщательно растер ее ледяные ладони и ступни, подбавляя тепла дыханием. Затем осторожно перекатил женщину на себя, наготой к наготе, и плотно обхватил поверх куртки руками, согревая закоченевшую Змею собственным телом. А больше ничего на ум не приходило? Хотя… Черт возьми, в отчаянии подумал он, ведь это же Зия, моя нежногубая змейка!

Поколебавшись, Т'эрик приспустил штаны и направил не сразу воспрянувший ствол по проторенной тропке, размеренными вкрадчивыми тычками понемногу раздвигая увядшие складки. Тут же и его ладони сами собой поползли книзу, пока удобно и привычно не разместились на холодном Зиином задке. Если и это ее не разбудит…

Странно, но теперь, оголившись почти до колен, Т'эрик ощущал оборотня куда явственней, будто волшебное это чувство сродни осязанию. Кстати, в первый раз он тоже среагировал на опасность полунагим. Да и вдохновение снизошло на Т'эрика, когда у него почти не оставалось ни покровов, ни надежд. И хотя сейчас подземельная стужа окружала юношу отовсюду, завладев даже злосчастной его подружкой, внутри потихоньку разгорался тот безоглядный яростный огонь, до сих пор посетивший Т'эрика лишь однажды.

— Пожалуй, вам не стоило снова загонять меня в угол, — с угрозой проворчал он.

И тотчас по вытянутому телу Кобры прокатилась вялая дрожь. А несколькими тактами позже она уже бессознательно подхватила медленный его ритм. Обрадованно Т'эрик окликнул женщину, но та еще дремала, только сейчас начиная дышать.

— Крысы, — пробормотала она затем в его шею.

— Что? — удивился Т'эрик.

— Это крысы загнали меня в воду, — с усилием пояснила Кобра. — Они разыскали нас опять. Словно бы их кто-то наводит.

— Просто они голодные, — с громадным облегчением возразил он и сильнее вдавил пальцы в ожившие ее ягодицы. — Так ты уже проснулась?

— Твоими заботами, малыш. — Нехотя Зия подняла голову. — Где мы, а?

— Во всяком случае, крысами здесь не пахнет, — сказал Т'эрик. — Зато до оборотня рукой подать. По-моему, мы снова на краю пропасти — может быть, той же самой.

— Еще не смотрел?

— Я ее чувствую, как и оборотня. А на самом дне вода, много воды, и она движется.

— Это Подземная Река, — пояснила Кобра. — А где Корх?

— Как раз по ту сторону.

— Можешь посветить?

— Ну, давай попробуем.

Пока Т'эрик ощупью доставал и наново регулировал фонарь, последнее наследие Рона, согревшаяся Кобра подтянула колени к его бокам. И теперь уже сама принялась раскачивать зад на полную амплитуду, с каждым энергичным махом все шире расплескивая Т'эрика по окрестной тьме, — и это тоже походило на их первое совместное колдовство. Обмирая, он с напряжением вслушивался — в себя, в пространство.

— Так что? — поторопила Кобра, чуть задыхаясь.

— Вон там, — едва видимым лучом Т'эрик указал через провал. — Сразу за стеной.

— По-твоему, это рукой подать? — с сомнением спросила Зия. — Вдобавок и выше.

— Ну, или тросометом, — не стал спорить он и повернул луч кверху, выцеливая деревянные вкрапления в далеком потолке. Затем туда же послал гарпун, вогнав его точно по центру громадной расщелины.

— Все-таки я еще не вернулась к норме, — нехотя призналась Кобра. — Мне не увисеть на тебе.

— И не надо. — С ухмылкой Т'эрик подтянул штаны к талии. — Ну-ка сядь.

Послушно Зия нанизалась на него до упора, сладостно зашипев, затем еще и прогнулась, медленно раскручивая зад вокруг инородного стержня, будто решила его своротить.

— Да уж, теперь ты с него точно не соскользнешь, — сквозь зубы выдавил Т'эрик. Трясущимися пальцами он торопливо защелкнул на себе пояс, прикрепил к нему тросомет. Потом развернулся ногами к провалу и негромко скомандовал, запуская лебедку:

— А теперь держись!

Сращенную парочку подняло с камня и по длинной дуге перенесло через провал — как раз к присмотренному Т'эриком карнизу. Извернувшись, он зацепился свободной рукой за край. И в этот миг гарпун сорвался с потолка.

Двойной тяжестью Т'эрика рвануло вниз, и пальцы наверняка бы соскользнули, если бы по натянутой до отказа руке к ним не взметнулся огненный выплеск. Свернувшись в тугой клуб вокруг Зии, юноша одним отчаянным усилием забросил обоих на уступ и вжался в скалу, с трудом переводя дух.

— Этого я и боялся, — прошептал он на ухо оцепеневшей Кобре. — Было слишком высоко.

— Что же не предупредил?

— Зачем тебе лишние волнения? Возвращаться-то все равно некуда.

Скрутив наново трос, уже в третий раз за сегодня, Т'эрик с мучительным вздохом отлепился от женщины и ощупью повел ее по карнизу, придерживая за ладонь. Но даже покинув чужие недра, он продолжал ощущать Зию, точно свое продолжение, — будто его расплывшееся в облако сознание теперь прочно зацепилось сразу за два тела. А чуть поодаль эфирную эту субстанцию болезненно холодил еще один дух, засевший в ней, точно ледяной шип. И пора было приняться за него вплотную.

— Передай-ка мне фонарь, — вдруг прошелестела Кобра.

— Что? — испугался Т'эрик. — Еще не хватало!

— Давай-давай… Я знаю, что делаю.

Недоумевая, он помог приладить фонарь к решетчатому шлему Зии, как раз посередине лба. Затем предостерегающе коснулся пальцем ее прохладных губ и первым вполз в новую нору, не намного просторнее предыдущих. Но эта почти сразу закончилась округлым окном, забранным густой проволочной сеткой, а за ним они наконец увидели Корха. То есть сперва они его услышали.

— Дело слишком затянулось, — негромко и угрожающе скрежетал оборотень. — Недопустимо, непозволительно затянулось!.. Ты обещала их обглоданные черепа — где же они?

— Терпение, мой добрый господин, еще немножко терпения! — лебезил перед ним другой странный голос, хриплый и мягкий одновременно. — Мои зверьки уже наверняка загнали их в один из уютных маленьких тупичков…

— Они живы — оба! — уверенно возгласил Корх. — И сейчас где-то рядом.

Тотчас Зия смахнула с себя Т'эрикову куртку, а следом и последний чулок торопливо стянула с ноги, словно испугавшись обнаружения. Может, в этом и был смысл, но свою наготу Т'эрик предпочел не усугублять. В конце концов, и на Кобре еще сохранялись чешуя со шлемом, да и все ее жала в придачу.

— Ну конечно, конечно рядом! — льстиво подхватил второй голос, и от зловещего его веселья Т'эрика пробрал озноб. — Как раз сейчас наши красавцы, верно, подползают к Большому Гнездовью, где их с почетом встретят сотни прожорливых яростных бестий!..

— Я потратил на них уже восьмерых, не говоря о времени, — угрюмо сказал оборотень. — А незадачливый наш брат Угди не пожалел себя. И что взамен?

— Хозяин, все будет в порядке — на этот раз. Я клянусь!

— Уж постарайся, — бросил Корх. — Иначе я могу подумать, будто ты стараешься для других.

— Хозяин! — в ужасе захрипел неведомый Слуга. — Я потомством клянусь!..

Т'эрик наконец уткнулся лицом в оконную сетку и с небольшой высоты увидел каменную комнату, более похожую на тюремную камеру или даже склеп и озаренную лишь бледным свечением единственного экрана, встроенного в стену напротив. Перед экраном закостенела в кресле знакомая квадратная фигура, закованная в черненый, слабо дымящийся металл. А сбоку от Корха, почти в самом углу, подобострастно ссутулилась громоздкая туша, до отвращения напоминающая чудовищную крысу, неизвестно с чего взметнувшуюся на задние лапы. От приплюснутой макушки до широких ступней чудище покрывала черная щетина с едва заметным стальным отливом, под которой явственно бугрились литые мускулы, и лишь спереди мощный торс облегал сегментный панцирь, бесстыдно демонстрируя наличие женских — и на удивление пышных! — форм. А прямо под собой Т'эрик ощутил присутствие еще двух Черных Слуг, так же неприятно раздражающих чувствительное его сознание.

— Это Крыса, я знала, — на одном дыхании прошелестела Кобра возле его уха. — Враг, враг!..

Поспешно Т'эрик снова приложил палец к ее губам, тем более что и Крыса вдруг закрутила по сторонам острой мордой, настороженно скаля внушительные резцы. Впервые на его пути встретилось это загадочное, почти легендарное существо — представитель одного из самых древних родов, до сих пор гнездившегося на окраинах чудовищной Огранды. С давних времен Крысы не нуждались ни в ком, а на общую неприязнь с готовностью отвечали еще большей, лютой злобой. Лишь самые воинственные иногда нанимали их поучаствовать в межродовых распрях, неизменно сваливая на Крыс самую грязную работу. За столетия у многих скопился немалый счет к страшному этому роду, а некоторые его откровенно боялись. Впрочем, у Крыс всегда хватало собственных исконных врагов — включая, кстати, Кобр.

— Вот и одиннадцатый Слуга, — шепнул Т'эрик. — Осталось найти последнего.

И вдруг в камере раздался третий голос, причем тоже знакомый. А мигом позже на экране возникло улыбающееся лицо Шонка.

— Слишком ты слаб, братец, — негромко и задушевно говорил он. — Слаб и труслив. Смешение пород не пошло тебе впрок. Накладно было бы менять Хуга на тебя — род захиреет при. таком Главе…

— Шонк! — протестующе скрипнул кто-то.

— Ты даже в предательстве не умеешь быть твердым. Что ты опять задумал, Яршик? Я же знаю тебя насквозь! Что наговорила тебе Кобра, чем прельстила? Властью, славой, собой?.. От чего так разгорелись твои поросячьи глаза? Ах, что за женщина! И что за несчастная у меня судьба!.. Ну почему мне всегда больше везло на врагов?

— Хватит нравоучений, Шонк! — сдавленно проскрипел Ярш, и в следующий миг зрительный луч сдвинулся на его взбешенную физиономию. — Чего ты хочешь от меня?

— Чтоб ты наконец перестал шарахаться из-за ерунды. Хочешь достичь всего, не рискуя? Так не бывает, братец!

— Но ведь эта стерва будто сквозь землю провалилась — вместе с обоими своими громилами!.. Что происходит, Шонк? Разве мы не перекрыли все выходы?

Мгновенным рывком луч вернулся к Шонку.

— Даже если она и сбежала — что с того? — произнес тот. — Конечно, лучше б ты поменьше болтал при ней языком, ибо неспроста Кобра вызывала тебя на откровенность, наверняка предварительно запасясь “глазком”.

“Ах, негодник!” — одобрительно прошептала Зия.

— Ты обещал, что мы изловим ее! — рявкнул Ярш. — А вдруг она все же выберется? Мы слишком далеко зашли.

— Пока еще нет — все в пределах правил, — ответил Шонк. — Ну и уйдет — подумаешь!.. Сейчас меня больше беспокоит это, — кивнул Шонк на пол. — Откуда здесь свежая кровь? Что-то нечисто тут, я чувствую… Кто еще мог включиться в игру?

— Лучше подумай о Кобре. Сколько раз я предлагал ее убрать!

— Не терпится свести с Зией счеты? Уймись, Ярш, вполне достаточно ее изолировать.

— Ты отдашь ее мне!

— Чтоб ты снова попытался с нею договориться? — Шонк благодушно рассмеялся. — Лучше я уберегу тебя от искушений.

— Я только сдеру с нее чешую, — вкрадчиво возразил наследник. — Хочу послушать ее вопли. Клянусь Духами, она будет мне пятки лизать!..

— Нет, Яршик, — тем более нет. Разве так следует обращаться с высокородной и, вдобавок, прелестной женщиной? Убей, если нельзя иначе, но не смей унижать!

— Но ты обещал сделать меня Главой, — с угрозой напомнил Ярш.

— И ты будешь им, но — при действующем и сильном Совете. — Похоже, наконец и Шонк рассердился. — И только так, милый братец, забудь и думать править единолично! Тебе придется считаться с советниками, со старейшинами и, уж конечно, с законами. И упаси тебя Духи нарушить их — тогда я лично вырву твое сердце!.. Ты понял меня, Ярш?

Неведомый “глазок”, странным образом послушный желаниям Т'эрика, тут же показал испуганно отпрянувшего наследника, хотя даже сейчас Шонк не повысил голоса.

— А как же Хуг? — бессильно огрызнулся Ярш. — Почему ты не убьешь и его?

— Я бы с великим удовольствием нанизал Хуга на меч, — мечтательно улыбнулся молодой вождь, — не будь он стариком и законным Главой. Конечно, он сам установил законы, которые мне не слишком нравятся, но у него хватает ума их не преступать. И если я переиграю Хуга по его же собственным правилам — это уничтожит старого интригана куда надежней.

“А этот-то с чего так зол на Хуга? — удивился Т'эрик шепотом. — Похоже, даже пакостник Ярш раздражает его меньше”.

“Когда-то, еще до рождения Шонка, Хуг уложил его отца на поединке, — прошелестела в ответ Кобра. — Теперь он обязан мстить”.

“Ай да Хуг — и здесь успел наследить!”

— А почему я должен тебе верить? — снова наглея, спросил Ярш. — Может, ты сам нацелился занять кресло?

— К несчастью, у меня нет на него прав — я ведь лишь твой двоюродный брат, к тому же по материнской линии. — Шонк насмешливо поклонился. — Главой станешь ты, Яршик, — если не будешь жадничать. Но не пытайся меня переиграть — ты же помнишь, чем кончались эти попытки раньше!

Он снова кивнул наследнику, уже без всякого почтения, и легко зашагал прочь. Внимательный “глазок” проследил его до самой стены, затем мельком оглядел зал — с оживлением Т'эрик признал то место, где их атаковали Черные Слуги, хотя теперь его густо заполняли Кроги, — и снова вернулся к Яршу, наткнувшись на его настороженный взгляд.

— Так ты не спишь, верзила? — напряженно спросил тот. — И, конечно, все слышал!

— Конечно, господин, — лениво прогудел кто-то, позевывая. — Но я честно пытался заснуть, настолько достала меня эта гонка. И если б вы не расшумелись так… Ну что, отыскались новые следы?

— Не сметь увиливать, Гросх! — рявкнул наследник. — Ты ведь нарочно подслушивал, я знаю!.. Ну как, получил удовольствие? Вам же, Восточным, нравится макать меня физиономией в грязь — конечно, я для вас породой не вышел! Да плевать мне на вас, утирайтесь сами!..

— Обидно, верно? — сочувственно проворчал Гросх. — Вот и у меня те же проблемы: сколько ни пыжься, но вельможи вроде Шонка никогда не признают меня ровней. А почему, собственно, — разве я хуже или слабее других? И только из-за того, что когда-то их пращуры оказались поухватистсе моих…

— К чему ты ведешь, верзила? — насторожился Ярш. — Разве ты не заодно с Шонком?

— С Шонком — я? — Гросх гулко хохотнул. — Уж слишком много привалило этому парню: ко всем достоинствам еще и такая знатность!.. Ну разве это справедливо? Вдобавок, скоро он получит власть — большую, настоящую власть, для которой вы, мой господин, будете служить ширмой. Неужто не поняли еще? Все эти его речи — о Совете, законах…

— К чему ты клонишь? — снова перебил Ярш, с подозрением рыская взглядом под самым “глазком”. — Ну говори, не темни!

— К тому, что таких, как я, меж Восточных становится все больше, и мы не прочь подняться к верхним этажам. И если для этого потребуется избавиться от Совета или обратиться за подмогой к дьяволу… Вы хотите полной власти, мой господин? У нас ведь хватит сил, чтобы вознести вас на самый верх!

— Да, но закон…

— Закон хорош, пока выгоден, — перебил теперь Гросх. — И сильные устанавливают его сами — берите пример с вашего отца. Когда закрепитесь наверху, сможете переписать законы под себя.

— Красиво поешь, моя пташечка, — откуда только голос взялся? — натужно усмехнулся наследник. — Даже если бы я сдуру купился на твои посулы, наши люди никогда не простили бы…

— Люди! — Гросх фыркнул с пренебрежением. — В большинстве люди — это мешки с кровью и дерьмом. Лишь немногие способны на поступки, а из таких почти все пойдут за нами… Послушайте, господин, мы ж говорим сейчас без свидетелей, а распространяться об этом, сами понимаете, мне ни к чему. Ведь я не прошу многого: не мешайте только.

— Что ты затеял, мошенник? С Шонком играть опасно!

— Конечно, наш Шонк — большой умник, — хмыкнул Гросх. — Но и у него есть слабости: слишком он любит играть по правилам. И того же ждет от других.

— Все, больше я ничего не желаю знать! — обеспокоснно заявил Ярш. — Если вы не поделили что-то — разбирайтесь сами.

— Но мне необходимо ваше дозволение, — настойчиво сказал Гросх. — Я должен быть уверен, что понял вас правильно.

Наследник застыл в мучительном напряжении, раз за разом принимаясь беззвучно шевелить губами, — Гросх терпеливо ждал.

— В конце концов, если Шонк полагает меня своим орудием, — наконец сумел выдавить Ярш, — почему и я не вправе избавиться от зарвавшегося слуги?

— А если потребуется помощь со стороны? — снова спросил Гросх.

— Это твои проблемы, — твердо ответил Ярш. — Меня не впутывай.

— Очень хорошо.

Гросх рывком поднялся и, не оглядываясь, направился следом за Шонком.

“А ведь он сильно изменился, тебе не кажется? — прошептала Кобра. — Был же дурак дураком!..”

— “Все они — оборотни”, — сумрачно бросил Т'эрик, не отрывая взгляда от экрана, уже надвинувшегося на Шонка вплотную.

“Это двенадцатый, клянусь Духами! — радовалась Зия, осторожно обнимая напарника. — Теперь полный комплект”.

— Что нового, командир? — развязно спросил великан. — Черт, и славно же я дрыханул!.. Жалко, что мало.

С усмешкой Шонк оглянулся на лгуна, будто и его проницал насквозь, укоризненно покачал головой.

— Занятные дела здесь творятся, Гросх, — произнес он затем. — Насколько мы разобрались в следах, оба охранника Кобры отступали вон к тому проходу, преследуемые целой сворой — только вот чьей? Крови там хватает, местами даже слишком, но тел не осталось. Затем и следы сгинули, будто вся компания провалилась сквозь землю.

— А чего ж сама Кобра?

— Судя по невыветрившимся ароматам и полному отсутствию следов, наша красавица безвылазно укрывалась в Роновских доспехах — и завидую же ее соседу, кто бы он ни был!.. Но сейчас мне интересней другое, — добавил Шонк. — Корх — вот кто повел себя странно.

— Надо же! — хмыкнул Гросх. — Неужто старикан спекся?

— В смысле: струсил? — уточнил изысканный юноша. — Да нет, непохоже — скорее, принял чужую сторону. Ну разве не забавно: самый несгибаемый из всех Крогов — и предал… А может, он с самого начала старался не для тех?

— Для кого ж еще? По-моему, все тут.

— А разве у Крогов мало врагов на стороне?

— Ну, это ты хватил! — замотал головой здоровяк. — Чтобы Корх да… Это ж скандал!

— Ты бы хоть передо мной дурака не валял, шут перекормленный, — посоветовал Шонк. — Ты же не веришь никому, включая себя.

— А хоть и так, — легко согласился Гросх. — Все равно же скандал. Каму на пользу такая шумиха?

— Предлагаешь заняться этим вдвоем? — мгновенно напружинился молодой вождь. — Ах, Гросх, Гросх… Ну, пошли. — И властным кивком он направил великана вперед, сам пристроившись к нему за спину. Не разрывая дистанции, они миновали заслон Крогов, вступив в один из многих расходившихся от зала ходов, и стали спускаться по закрученной винтом лестнице, все глубже погружаясь в подземельный сумрак. Не выдержав, Гросх оглянулся.

— Не волнуйся так, старина, — с улыбкой откликнулся Шонк на его взгляд. — Судя по всему, с Корхом ушло не больше двух — нам это в самый раз, должны справиться.

— Корх — сильный боец, — проворчал великан. — Не глядя на возраст.

— Тем выше честь его захватить… Да что с тобой, верный мой соратник, откуда эта мрачность?

— Не нравятся мне здешние подвалы, — угрюмо признался Гросх. — Черт знает, какая мерзость может тут водиться!

— Хочешь, чтобы я пошел вперед? — догадался Шонк и со смехом покачал головой. — Нет уж, милейший, твоя идея — тебе и вести… Ну же, проснись!

Нехотя Гросх возобновил спуск. В полном молчании они достигли шахтного дна и остановились перед входом в темный коридор, разбираясь в следах на пыльном полу.

— Занятно, — произнес Шонк. — Кто-то основательно наследил здесь, причем задолго до нашей троицы.

— Похоже, Корх забредал сюда и раньше, — озадаченно откликнулся великан. — Чего он искал тут?

— Ты не поверишь, но славный старикан давно у меня на подозрении. — Шонк с сожалением улыбнулся. — Слишком он праведен, до отвращения. Этакий ходячий каркас из правил, норм и предписаний — а разве подобная конструкция способна жить? Чего ж удивляться, если его до срока затянуло в эти склепы?

Вдруг рассмеявшись, он добавил:

— А знаешь, дражайший сородич, я даже не постеснялся установить за Корхом слежку и уже нащупал пару любопытных нитей… Ладно, а теперь вперед!

Дружелюбно клацнув Гросха по железному плечу, Шонк слегка подпихнул его в глубь чернеющего провала; следом вступил сам. И древний коридор с готовностью поглотил обоих.

Закостеневший перед экраном Корх вдруг недоверчиво покачал головой, и огромная Крыса тотчас услужливо к нему наклонилась.

— Слишком просто, — хрипло изрек оборотень. — Это же Шонк! А что за его спиной?

Стальным пальцем он коснулся пульта, меняя картинку, и одеревенел снова. На экран вернулась знакомая шахта, теперь неподвижная и подглядываемая с потолка, и как раз сейчас по незанятому ее центру сноровисто соскальзывали на тросометах четверо отборных Крогов, по всему судя, подстраховывающих Шонка. Все они были вооружены легко, зато основательно, и казались на диво проворными для габаритного этого рода.

— Хитрец, — проворчал Корх. — И все же он недооценил риск.

Оборотень снова переключил экран на Гросха, опасливо пробирающегося мимо облезлых замшелых стен. Чуть выждал, затем шевельнул пальцем еще раз, и тут же впереди и позади Шонка обрушились две плиты, перегородив коридор наглухо. Молодой вождь стремительно отскочил в сторону, едва не сшибив с ног напарника, тут же оглянулся.

— Интересно, — проговорил он задумчиво. — И что бы это значило?

Не подставляя спины сородичу, Шонк быстро, но со всей дотошностью обыскал запертый с обоих концов тупичок. И в конце концов уперся взглядом в предательский “глазок” Гросха.

— Черт возьми, — огорченно воскликнул он, — как же я раньше не сообразил!.. Выходит, и ты “спекся”, драгоценный мой собрат?

Великан Гросх попятился от укоризненной его улыбки, прикрываясь тяжелой секирой. И тут в экран мертвенно и скрипуче заговорил оборотень:

— Ты ведь сам пришел ко мне, доблестный Шонк, — так умей проигрывать. Тебе не выстоять против всех.

— А-а, старина Корх! — с той же улыбкой откликнулся юноша, — Какая встреча, верно? И давно тебя здесь похоронили?

— Сдавайся, Шонк, и я обещаю тебе жизнь.

— В обмен на что? — Молодой вождь рассмеялся. — Старый прохвост!.. Значит, стараниями прекрасной Зии среди твоих Слуг уже немало вакансий? Так я добавлю к ним еще одну!

И он выхватил каждой рукой по секире, нацеливая их на Гросха.

— Безумец, ты не успеешь! — рыкнул Корх. — И разве ты не хочешь отомстить Хугу?

— Но не такой же ценой, старина? Помимо прочего я ведь еще и брезглив!

— И все же твоя игра…

— Да бог с ней, с игрой, — благодушно прервал Шонк. — Зато хоть одного предателя, но я сегодня достану!

Без дальнейших разговоров он ринулся на Гросха, круша с обеих сторон, и пещерка наполнилась лязгом и гулом. Поспешно оборотень щелкнул по пульту, распахивая проход в боковой стене, вскочил на ноги.

И тут Т'эрик выстрелил в его широкую спину из тросомета, прорвав окопную сетку. Конечно, гарпун не пробил многослойный панцирь из тиберийской добротной стали, но зацепился намертво. А когда перед Т'эриком взметнулись две черные тени, он запустил лебедку на полный ход и тут же, извернувшись, саданул обеими ногами по краям сетки. Вместе с рамой ее вырвало из креплений и швырнуло на оборотня, по пути разметав Слуг. В следующий миг Т'эрик уже впрыгнул в каморку сам, выхватывая Клыки.

Первой на него с оглушающим визгом бросилась Крыса — единственная, кто устоял здесь на ногах. Однако Т'эрик уже поймал подошвами опору и сдвоенным взмахом клинков отшвырнул щетинистую тушу. Но рядом с ней тотчас взметнулась рычащая фигура оборотня, поспешно обволакиваясь туманом, а следом поднялись с пола двое его подручных, довершая полукольцо.

— Еще один пришел за смертью! — торжествующе взревел Корх, локтями сминая пришпиленную к спине сеть. — Долго же ты пробирался к ней!

— Так ведь и вас лишь пятеро, почтеннейший, — напомнил Т'эрик, будто подражая учтивому Шонку. — И теперь это вас зажали меж двух огней.

Оборотень разразился безжизненным хохотом и вместе со всей стальной сворой двинулся на полунагого юнца, словно нацелился в несколько мгновений расплескать его по комнате. Ухмыльнувшись, Т'эрик закрутил мечи, почти не ощущая немалой их массы, и посыпавшееся на него железо вдруг принялось отлетать прочь, точно от гигантских ветрогонов. Раз за разом упорный старик обрушивал на Т'эрика полновесные удары, затем отшатывался, цепляясь за секиру, рвущуюся из рук. И так же не спешили разочаровываться Черные Слуги, вгоняя Т'эрика в трепет беспощадной свирепостью. Чуть поодаль от них бесновалась Крыса, тыча в обход Клыков длинной пикой и визжа на каждом выдохе, будто призывая кого-то на помощь.

Внезапно она скрутила свою тушу в тугой шар, растопырясь стальными иглами, и покатилась на Т'эрика, будто громадный еж. Ошарашенно он перепрыгнул через Крысу, на миг оглянулся, увидев, как та развернулась возле стены в полный рост. И уже стала поворачиваться к Т'эрику, нацеливая на него толстые, проросшие чудовищными когтями лапы, когда из темного окна вдруг выстрелила длинная голая нога, сверкнув пяточным жалом, мгновенно коснулась Крысиного глаза и сразу исчезла, точно мираж. Это был классический укол Кобры, к тому же безупречно исполненный.

Ощутив сбоку студеный выплеск, Т'эрик вслепую отбил атаку и снова обратил взгляд на оборотня, не заботясь больше об удивленно оседающей Крысе. А в комнатку уже вваливался Гросх, безжалостно теснимый стремительным Шонком.

— А вот это уже весело! — радостно приветствовал Т'эрика молодой Крог через оба смертельных рубежа. — Так у нас все-таки есть шанс?

Будто подхлестнутый этой фразой, оборотень что-то буркнул Слугам, и те немедленно сомкнулись перед господином, прикрывая его отступление. Ловко проскользнув под локтем запыхавшегося Гросха, кряжистый старик с неостывшей яростью обрушился на Шонка, норовя прорваться к двери, чтобы затем, в парс с воспрянувшим великаном, взять его в клещи. И уж тогда Шонку пришлось бы туго.

Взъярившись, Т'эрик перешел наконец в наступление, тесня Черных Слуг к выходу и каждым своим взрывом отшвыривая врагов на шаг, пока они не стали натыкаться спинами на обоих предателей-Крогов. Рыча, те отпихивали Слуг обратно, но — лишь до следующего взрыва. Сумятица нарастала, к полному удовольствию смешливого Шонка. Впрочем, это не помешало ему подловить момент и рубануть Гросха по выставленной ноге. Подкошенный великан рухнул на вождя, и, отскочив, тот с размаха опустил вторую секиру предателю на шлем, погрузив широкое лезвие до скул. С усилием вырвал оружие и распрямился перед Корхом.

— А его предоставь мне, — сказал Шонк Т'эрику. — Это сугубо семейное дело. Он должен многое мне рассказать — если успеет.

— Если ты успеешь! — злобно рыкнул старик, и от нового его приказа, столь же невнятного, оба уцелевших Слуги с внезапным и обескураживающим бесстрашием ринулись на Т'эрика, прямо под его смертоносные винты. Испуганно он отскочил, все еще не решаясь убивать. Но обезумевшие тени погнали его к самой стене, будто вознамерясь зашвырнуть обратно в окно. И здесь, взорвавшись, Т'эрик разметал по сторонам их бессильные клинки, тут же перекрестьями Клыков зацепил панцирников за надвигающиеся плечи и могучим рывком воткнул шлемами в стену по обеим сторонам от себя.

Слуги молча осыпались на пол, а Т'эрик вскинул нетерпеливый взгляд на последнюю пару бойцов. Но успел только увидеть, как неистощимый на сюрпризы оборотень изо всех сил запустил секирой в Шонка и мотнулся к пульту. На миг задержавшись там, он выдрал что-то из приборных недр и рванул по стене дальше — к открывшемуся в самом углу лазу. С проклятием Шонк выстрелил в его спину из тросомета, но как раз в это мгновение оборотень нырнул под низкий свод лаза, и гарпун вонзился в шлемный гребень. Шонк все же дернул тросом на себя, но лишь и сумел, что сорвать со старика шлем. А в следующую секунду тог упал ничком в нору и стремительно заскользил под уклон.

Разом Т'эрик и Шонк бросились вдогонку, сомкнувшись плечами у входа, и с содроганием увидели, как отчаянно тормозящий оборотень въезжает плешивой головой в шелестящий, поскуливающий, ощерившийся жуткими пастями поток из неисчислимого множества гигантских крыс, запоздало спешащих на зов хозяйки. Придушенный хрип Корха захлестнули сварливые крысиные взвизги, затем сквозь них продрался отвратительный смачный хруст костей, перемалываемых мощными челюстями. Несколько раз оборотень еще дернул судорожно ногами и — затих.

Едва сдерживая тошноту, Т'эрик зажмурился, отвернул лицо от кошмарной картины. Потом, спохватившись, ринулся к пульту и почти наугад утопил клавишу. Дыра стала неспешно затягиваться, перекрывая доступ в крысиное царство. Но тут сбоку Т'эрику почудилось движение, и, скосив глаза, он различил, как к завороженному зрелищем Шонку скользит вдоль стены черная тень. Не раздумывая, Т'эрик метнул в нее оба Клыка, на полушаге пригвоздив к пластиковому покрытию. Удивленно оглянувшись, Шонк со вздохом покачал головой.

— У тебя такая привычка: спасать? — спросил он. — А кто еще тут жив?

В самом деле, второй из крепкоголовых Слуг уже карабкался в вентиляционное окно, будто предпочел броситься в пропасть. Но прежде чем Т'эрик успел его перехватить, в щель вороненого забрала ворвалось отточенное жало, и тем же убийственным пинком Слугу опрокинуло на пол.

— Ну, вы закончили наконец? — капризно осведомилась Кобра, присаживаясь на краю норы и зябко кутаясь в куртку Т'эрика. — Заметьте: из пятерых наших Врагов двое — на моем счету! А чем можете похвалиться вы, доблестные воины?

Морщась, она растерла ушибленную пятку ладонью. Затем нетерпеливо поманила к себе Т'эрика:

— Сними же меня!

Остолбеневший в первый момент Шонк вдруг с облегчением рассмеялся.

— Черт, как же я рад, что вы живы! — признался он. — Обидно было бы лишиться такого изощренного и чарующего противника. Надеюсь, Уорд тоже уцелел?

— И я надеюсь, — ответила Кобра. — Хотя меня вы скоро можете потерять — как противника.

Аккуратно Т'эрик снял женщину с окна и перенес к пульту, с удовольствием вновь ощутив рукой ее зад. А озадаченный последней фразой Шонк тем временем выдернул из трупа Клыки и тоже направился к экрану, по пути заинтересованно их разглядывая. Подогнув куртку, Т'эрик опустил женщину в кресло. И тотчас Шонк с учтивым поклоном вернул юноше мечи — единственную его ценность, которую Т'эрик ревновал даже к друзьям.

— Все же я не понял вашей загадки, — заговорил Шонк. — Хотите сказать, что вы больше не служите Хугу?

— Да просто Ярш уже не соперник ему, — небрежно ответила Кобра. — Наш лягушонок проиграл начисто, а вместе с ним — вы. Думаете, что именно пытался унести Корх? То была запись последнего разговора Ярша с Гросхом, где наследник с потрохами продавал на сторону и отца, и вас, милый Шонк, а заодно — весь Кроговский род.

— Ну да, и теперь эту запись дожевывают крысы, — с усмешкой вставил Шонк. — А из свидетелей, как водится, уцелели вы да еще, может, мой симпатичный спаситель… Поймите, прекрасная госпожа, я никого не желаю оскорбить! Но ведь вы знаете правила?

— А почему вы решили, что я не позаботилась о дубликате?

Насмешливо улыбаясь, Зия сняла со шлема фонарь, слишком громоздкий для нее, нацелила на дальнюю стену. И даже Т'эрик удивился, во вспыхнувшем световом круге ясно различив громадное лицо Ярша, безмолвно шевелящее губами. Затем появился и звук.

Молча Шонк просмотрел запись до конца, удовлетворенно кивнул.

— Убеждает, — подтвердил он. — Признаться, другого я от кузена не ждал, но нее ж надеялся оградить от соблазнов. А теперь, похоже, за Яршем действительно не пойдут — даже и после смерти Хуга. Он переступил черту.

— А тогда кто станет наследником?

Шонк равнодушно пожал плечами:

— Пусть об этом заботится сам Хуг… или Совет. А я выхожу из игры.

— И ты больше не хочешь отомстить?

— Как: заколов Хуга? — Шонк покачал головой. — Я не дерусь со стариками.

— А хоть знаешь, из-за чего твой отец сцепился тогда с Хугом?

Кажется, лишь сейчас молодой вождь заметил, что Кобра отбросила обычную церемонность.

— А ты — знаешь? — настороженно спросил он.

Неожиданно женщина рассмеялась. И так же внезапно оборвала смех.

— Не хочу никого обижать, — вкрадчиво заговорила она, — но суть в том, что, воспылав запретной страстью, Хуг подарил бедняге сына.

Нахмурясь, Шонк оглядел Кобру, будто прикидывал, что же с ней можно сотворить, не уронив чести.

— Не веришь? — спросила Зия. — А если я скажу, что твой официальный отец был бесплоден от рождения…

— А если я скажу, что ты вылупилась из яйца? — резко откликнулся Шонк. — А, Кобра?

Загадочно улыбнувшись, Зия со значением постучала ногтем по удивительному фонарю:

— Признания матери тебе будет достаточно? Или добавить к нему свидетельства нескольких уважаемых тобою старейшин?.. Мне стоило немалых трудов это собрать!

Теперь даже у Т'эрика голова пошла кругом. “Ну, попал парень в переплет!” — чуть слышно пробормотал он, а чуткая Кобра незаметно ему подмигнула.

— Между прочим, выяснилось, что и твоя мать была не чистых кровей, — снова заговорила она, — зато превосходила соплеменниц красотой. Может, как раз поэтому вы теперь с Яршем больше, чем кузены. Только тот был зачат по расчету, ты же — дитя страсти. И в отличие от сводного брата взял у родителей лучшее: внешность — от матери, а силой и умом пошел в Хуга. Подумай, Шон, разве я не права? Ты ведь всегда был неравнодушен к отцу, только проявлял сыновьи чувства довольно странно.

Окаменев точеным лицом, молодой Крог молчал, и, словно решив дать ему передышку, женщина отвернулась к пульту. В два счета разобравшись с примитивной панелью, она пробежалась экраном по немногим здешним “глазкам”, попробовала запустить несколько громоздких древних ловушек, слегка модернизированных за последние годы. Затем сосредоточилась на знакомой прыгающей плите, все еще подсвеченной трофейными фонарями. Плавно Зия подняла ее до середины и позвала в микрофон:

— Уорд, явись!

Немного спустя из-под плиты выбрался гигантский Крог и остановился, озираясь. Захлопнув ловушку, Кобра распорядилась:

— Теперь шагай вперед… еще, еще… стоп!

— Ты что задумала? — обеспокоснно спросил Т'эрик, но женщина уже надавила клавишу, и глыба-перевертыш пришла в движение — прямо под ногами доверчивого Уорда. Только сейчас она стронулась вниз всей массой и неспешно заскользила вдоль отвесных стен, унося на себе неподвижную фигуру, — все глубже и глубже в провал, постепенно кренясь. Потом вдруг снова застыла, перекинувшись через расщелину покатым мостом. И с высоты Т'эрик смог разглядеть по его сторонам крохотный водоемчик, чудом прилепившийся на откосе, и узкий карниз, уводящий к столь же памятной норе, вполне пролазной даже для Уорда.

— А ты что вообразил? — рассмеялась Зия. — Нельзя же быть таким привязчивым, котенок!

— Уж тебе это не грозит! — обиженно, но и с облегчением огрызнулся Т'эрик. — Где б ты была нынче, если б не наша с Уордом привязчивость?

Из окна уже доносился скрежет подползающего гиганта, когда снова заговорил Шонк:

— Думаете, теперь я вот так просто переметнусь на вашу сторону? А не ошиблись ли вы во мне, любезные недруги?

— Так ведь мстить-то тебе больше не за кого, — откликнулась Зия. — Мужа своей матери ты даже не видел, а кровью повязан совсем с другим. Вот если бы кто-то посягнул на жизнь Хуга!..

— А разве мало других разногласий?

— Например?

— Отец мне Хуг или нет, но никогда я не соглашусь на единоличное правление, — объявил Шоик. — Это погибель роду.

“Надо же, принципы у нас!” — прошелестела Кобра для Т'эрика, а вслух сказала:

— Хуг согласен обсудить это с тобой.

— Только обсудить?

— Скажу больше: сейчас он во многом согласен с тобой. Закон должен быть выше правителя, каким бы безупречным тот ни казался.

— Поэтому Хуг и разогнал Совет Западных? Даже у императора есть Совет — Избранных. И лишь умник Хуг решил думать за всех!

— Повторяю, он уже переболел этим, — сказала Зия. — Собственно, Совета Хуг не разгонял, а лишь препятствовал созыву — причем так искусно, что старейшины не могут съехаться уже много лет. Но теперь пришло время собраться обоим Советам, и здесь Хуг рассчитывает на твою помощь.

— Замечательно!.. — язвительно вскричал молодой вождь.

Но тут из хода вывалился Уорд и распрямился под самый потолок, точно пещерный медведь, закованный в броню.

— Подожди пока! — бросила великану Зия, снова обращая взгляд на Шонка. — Поговори с отцом, мой мальчик, — предложила она. — Выложи ему все, выслушай его сам — и ты убедишься, что все это время Хуг неизменно следовал законам… насколько это было возможно.

— Да уж, убеждать Хуг умеет!

— Поверь, Шон, сегодня для тебя закончились детские игры — пора приступать к настоящим делам, масштабом куда поболе. Эпоха завоевательных войн отходит в прошлое. Теперь славы и бессмертия станут достигать не герои-богатыри, а великие управители, и доблестью будет не сила, но ум.

— Может, ты и права, прорицательница Кобра, — с усмешкой произнес Шонк. — Только как же это скучно!

— Каждому возрасту — свои игры, — возразила Зия. — А взрослеть приходится всем, рано или поздно. Слишком много навалилось сейчас на Хуга, и поделиться этой ношей он может лишь с тобой, славный вождь. Ты научился уже отвечать за род — прекрасно. Но скоро тебе предстоит подняться до Империи!

— Полагаю, для первого раза вы накачали меня достаточно, — без прежней веселости рассмеялся Шонк. — Теперь можно и отпустить. — Небрежной поступью он направился к выходу и уже через плечо добавил: — Разумеется, я немедленно увожу своих. А вы, надеюсь, выберетесь и сами, верно?

Задумчиво покивав, Кобра закрыла за ним стену и лишь потом раскупорила тупичок-западню, с усмешкой наблюдая на экране восторженный прием, устроенный четверкой преданных Крогов своему воскресшему господину. Затем освобождение вздохнула и нетерпеливым рывком сбросила куртку, не обращая внимания на Уорда. Впрочем, тот и не возражал.

— Еще одно — для души, — прошелестела женщина, снова кружа ладонью над клавишами. — Не могу отказать себе в удовольствии.

Опережая отрядец Шонка, она незримо и бестелесно вернулась в тот же зал, где за прочными Кроговскими заслонами, внутри квадрата из четырех громоздких секирщиков, развалился в походном кресле Ярш, мстительно забросив ноги на стулья своих советников. Здешний “глазок” показал его с высоты — наверное, из самой вершины зального свода. Увеличивать картинку “глазок” не умел, зато, как выяснилось, вполне мог приблизиться к Яршу сам. Но сперва Кобра напустила в зал тумана, густого и серого, будто из доспехов исполинского оборотня. Неспешными клубами он покатился на Крогов сверху, а следом заскользил на длинном шнуре “глазок”. Воины встрепенулись, лишь когда сумеречная пелена накрыла их с головой. Тут же засветили на полную мощь фонари, стали тревожно перекликаться через туман призрачными голосами.

Забеспокоился и Ярш, опасливо озираясь, шепотом подзывая охранников ближе. Но, будто отвечая ему, из подземельной мглы донесся такой же скрипучий голос:

“… Почему и я не вправе избавиться от зарвавшегося слуги?” И уже другой угрюмо подхватил: “А если потребуется помощь со стороны?”

— Кто здесь? — разгневанно вскрикнул Ярш. — Гросх, что за шутки!

Однако услышал в ответ лишь негромкий шипящий смех.

— Кобра? — закрутил он головой. — Ты где? Отвечай!..

— Может, внутри тебя? — вкрадчиво прошелестела Зия. — И уже читаю твои мысли?

— Прибереги этот бред для других! — неуверенно огрызнулся Ярш. — Хочешь меня запугать?

— А если сейчас я подберусь и перекрою тебе гортань…

Поперхнувшись, наследник судорожно ухватился ладонью за горло: в таком тумане оказалось несложным навести на него удушье — даже через “глазок”.

— Я же игрок, Зия, — ты забыла? — с трудом выдавил Ярш. — А по правилам устранять можно лишь фигуры!

— Какой ты игрок, не смеши! — с пренебрежением бросила Кобра, а насмешливый голос Шонка добавил: “Но не пытайся меня переиграть!..”

Даже через туман стало заметно, какой смертельной бледностью покрылось массивное лицо Ярша: наконец он понял хоть что-то.

— Это ты подослала ко мне Гросха! — обвиняюще прохрипел наследник, задыхаясь уже от ужаса. — Я… я сразу догадался!

— И потому отправил его убивать Шонка? — поинтересовалась женщина. — Ты сам такой идиот или других полагаешь кретинами? И уж тем более тебе не простят “помощь со стороны”.

Она снова рассмеялась и посоветовала снисходительно:

— Лучше не дергайся, лягушонок, все равно тебе уже не выкарабкаться — разве только сумеешь раскопать на Хуга такое!..

— Что?

— Чего с ним никогда не случалось. К тому же подобных копателей Кроги любят немногим сильнее, чем предателей.

— Да откуда ты, Кобра, можешь знать наши порядки? — сдавленно возмутился Ярш.

— Но ведь знаю!

Однако туман уже рассеивался, а вместе со зрением к наследнику возвращались самообладание. Зато говорящему “глазку” приходилось подниматься все выше, скрываясь от рыскающего взгляда Ярша.

— И все же отец не станет поднимать шума, — проскрипел он с натужной надменностью. — Ибо я — единственный его сын… Здесь ты промахнулась, ведьма!

И опять на него посыпался сверху завораживающий шелестящий смех. Затем “глазок” втянулся на прежнее место и экран погас.

— Ну разве он не умиляет? — спросила Кобра у Т'эрика. — Каков гаденыш, а?

— Все они — оборотни, — устало откликнулся тот. — Противно.

— Малыш, кое-что невредно перенять даже у Ярша.

— Мне противно! — снова сказал Т'эрик. — Ну, а как тебе — полегчало? Уже не чудится впереди смерть?

— Во всяком случае, не в самой близи — мы отодвинули ее!

— Ведьма, — проворчал он завистливо. — Научишь еще какой ереси, а?

— Пожалуй, и нечему больше, — с сожалением ответила Зия. — Ты ведь наловчился уже подводить себя к вдохновению, верно? Так что ищи учителей поискусней.

— Тогда хоть наведи, — попросил Т'эрик. — У тебя же есть связи.

— А не боишься?

— Кого — Тайных Воителей? Поздно пугаться, милая: война уже объявлена. И лучше пострадать за дело — не так обидно.

— Темнишь, котенок, — прошелестела Кобра. — Тебя ведь притягивает колдовство, разве нет?

— Ну и это тоже, — нехотя признал он. — У каждого свои слабости, а моя — не из худших. Может, хоть на этом пути я сумею найти себя?

Рассмеявшись, женщина вдруг притянула Т'эрикак себе и впилась в его губы, будто решила немедленно и щедро поделиться опасным своим ядом, — и снова без оглядки на преданного Уорда. Смущенно Т'эрик отстранился, косясь на закаменевшего в темном углу гиганта. Но Кобра уже отпустила его, потянувшись рукой к пульту.

В следующий миг по всему полу вспыхнули серые плиты, и сумеречная комната словно расцвела. Все ее стены и потолок оказались выстланными плиткой цвета огрской крови, а поверх ветвился вычурный орнамент из мерцающего теплого металла, и таких красок Т'эрику видеть еще не доводилось — слишком далеко они отстояли от знакомых ему оттенков одного лишь красного цвета.

— Постой-ка, — пробормотал он, морща лоб. — Это что, золото?

— А будто ты не видел прежде ни моих ногтей, ни чешуи! — насмешливо откликнулась Кобра, — О том и говорю: не слишком ли резво взялся ты за свой кругозор? Поверь, малыш, на этой тропке сломали шею очень многие!

— Если не поспешу, лишусь головы еще надежней, — возразил Т'эрик. — Уж постарайся не затягивать с новыми учителями — теперь твой черед мне помогать!

Глава 3. Кольцо Судьбы

1

Как и всегда здесь, Т'эрик расположился спиной к стене, чтобы видеть вход, охраняемый Псиной сворой, и всех посетителей разом, и, уж конечно, танц-круг, пока укрытый за перегородкой, и даже себя в зеркале. После дворцовых излишеств этот сектор, лучший в здешнем заведении, мог показаться тесным и удручающе убогим, но как раз в таких местах Т'эрику дышалось легче. Время от времени он критически, но не без удовольствия поглядывал на свое отражение, встречаясь глазами со статным смугляком в легких пластиковых латах и решетчатом шлеме, из-под которого небрежно вились бронзовые локоны, на диво отросшие за последние декады. И руки теперь не нужно было прятать в рукавах, хотя вряд ли они могли кого-то устрашить. Но дайте срок, господа, дайте срок!..

При каждом хлопке дверей Т'эрик косил глазами на вход, но Доуд, разумеется, опаздывал. Наконец он возник — напряженный, как перед схваткой, совершенно уже заматерелый, с брезгливой гримасой на лице. Вырядился Питон сообразно обстановке, но привратники-Псы мгновенно подобрались, безошибочным нюхом угадав придворного. Раздраженно покосившись на них, Доуд пригнул длинную голову и вступил в зал, скользя холодным взглядом по тесно поставленным столикам. Вскинув руку, Т'эрик помахал приятелю — тот стремительно зашагал к нему, уже не глядя по сторонам и, однако, тщательно огибая препятствия.

Подниматься ему навстречу Т'эрик не стал. Только широко улыбнулся и развернул перед собою ладонь. Чуть помедлив, Доуд хлопнул по ней своей и с размаху впечатался в кресло.

— Не понимаю, зачем я пришел, — проворчал он недовольно. — Вообще, почему я связался с этим?

— Потому что ты мой друг, — с той же улыбкой пояснил Т'эрик. — Разве не так?

С минуту Доуд сверлил его сердитым взглядом, потом не выдержал и усмехнулся в ответ.

— Разорви тебя Ветер! — сказал он. — Никто другой не сумел бы заманить меня в эту дыру.

— Здесь не так плохо, — возразил Т'эрик. — Конечно, выбор не тот, что при Дворе, зато одно блюдо освоили в совершенстве — сейчас оценишь. — Он сделал знак голоногой разносчице, порхающей между столами. — К тому же местные танцорки мало уступают императорским.

— Да? — с сомнением спросил Доуд. — Ну, поглядим… — Прищурясь, он вдруг уставился на Т'эрика. — Похоже, тебя еще разнесло в плечах, — сообщил ревниво. — Куда это ты разогнался?

— Надоело числиться в крепких парнях, — ответил Т'эрик. — Пора становиться силачом.

— Провалиться мне в Подземелье, если я видел таких Куниц! Уж не Леопардовский ли ты ублюдок?

— А что, это мысль, — загорелся Т'эрик. — Возьмешься проверить?

Мрачнея, Доуд покачал головой.

— Последний раз выполняю подобную твою просьбу, — сказал он. — Не могу я рисковать местом — головой куда ни шло… Кстати, а где твои знаменитые мечи?

— Предпочитаю не мозолить ими глаза. Для Столицы сойдут и эти, — Т'эрик слегка хлопнул себя по бедрам, где крепились прямые клинки, больше похожие на кинжалы.

— А тебе известны места опасней? — насмешливо хмыкнул Доуд. Потом резанул по сторонам взглядом и заговорил тоном ниже: — Ну, так я разузнал, о чем ты просил. И даже готов все передать — за один лишь ужин, заметь!.. Но прежде объясни, зачем понадобились тебе эти залежалые сведения?

— Предположим, меня интересует, у кого Кэн надергал свои приемы, — с готовностью ответил Т'эрик. — Чем плохая причина?

— Дался тебе этот недоумок! — вдруг рассердился Питон. — Если хочешь знать, во Дворце всерьез Кэна не воспринимают, да и слава у него дутая. Ну, победил ты его — и что? Истинные мастера на публику не работают, и упаси тебя Ю столкнуться с такими!

— А я не спешу с этим, Длинный, — кротко возразил Т'эрик. И усмехнулся краем рта, заметив, как передернуло Доуда от школьной его клички. — Потому и хочу сперва докопаться до истоков. Меня ведь тоже обучали похожему стилю, и сейчас я уже многое вспомнил. Ты прав, конечно: Кэн — дурак. Он сумел скопировать внешний слой, но не понял сути. А вот если ее сыщу я… Это же вправду могучая штука, дружище, — на голову выше того, чему учили нас в Школе!

— Возмечтал основать собственную Систему? — язвительно спросил Доуд. — Или возродить боевое искусство древних? И к чему тебе это? Чтоб оберегать Божественную с еще пущим рвением? Чтобы продвинуться затем в Старшие Стражи? И в конце концов дослужиться до Верховного? Потрясающий взлет!

— А что проку в твоей карьере? — с улыбкой отозвался Т'эрик. — На тебя же сейчас давит вся пирамида, и до конца жизни ты обречен карабкаться к ее вершине — так к чему мне эти радости? Если уж нельзя сразу и без хлопот очутиться на самом верху, то куда достойней оставаться в стороне и боготворить одну лишь Ю… Я не прав?

— И кормиться в таких лачугах? — сердито бросил Доуд. — И ходить в обносках? И любить вот этих худышек? — Он кивнул на молоденькую разносчицу, как раз подлетевшую к столу с подносом.

— Уверяю тебя, от щедрот дворцовых красоток мне тоже перепадает! — рассмеялся Т'эрик. — И прочее меня устраивает. А что до худышек, — шлепком по предположительно мягкому месту он отпустил девушку, — то при обильном питании они легко расплываются в пудинг. Хотя лично мне симпатичней честная худоба.

— Может, и к власти тебя не тянет? — ехидно поинтересовался Доуд. — Брось темнить, Осколок! Если не хватает духа для серьезных игр, так и скажи.

И он растянул губы в торжествующей ухмылке.

— Чтобы властвовать над одними, надо подчиняться другим, — пояснил Т'эрик. — Не велика ли плата?

В раздражении Доуд хлопнул ладонью по столу.

— Ладно, упрямец, не пожалей! — произнес он. — С нами ты мог бы вершить большие дела, а чем поможет тебе Ю? — Внезапно он отвлекся на уставленный блюдами стол и воскликнул: — Эй, а не много ли ты набрал?

— Ты понюхай, — посмеиваясь, предложил Т'эрик, и Доуд послушно раздул ноздри. Брови у него поползли вверх — как и всякий Питон, он понимал толк в еде.

— Но сперва дело, — предупредил Т'эрик.

С неохотой Доуд оторвал взгляд от угощения и кивнул.

— Так вот, — снова заговорил он, — узнал я не очень много, но уж что есть… Стало быть, лет с десять тому нынешний император — да продлят Духи его годы! — прорвался к власти при обстоятельствах весьма и весьма занятных. Оказывается, существовал заговор, во главе которого стояли два могучих рода: Спруты и Тигры…

— Кто? — дернулся Т'эрик. — Тигры — ты не путаешь?

— Что, не слыхал о таких? — усмехнулся Доуд. — Я тоже удивился. Но меня заверили, что по значимости этот род превосходил даже Спрутов — собственно, Тигры и заварили всю кашу. Возглавлял их человек легендарного могущества и неправдоподобных достоинств — некто Кир. И вот перед самым выступлением заговор, как водится, раскрыли, а императорская гвардия осадила родовой замок Тигров. И самое забавное, что захватили имперцы его с легкостью необычайной — так что посланный Тиграм на подмогу отряд Спрутов к сроку не поспел. Но пока тогдашний правитель, карликовый монстр Ол, сладостно расправлялся с Тиграми, навеки вбивая их род в землю, нынешний, будучи тогда лишь Главой Спрутов, ударил ему в тыл и разбил в прах… Вот такая поучительная история, — заключил Доуд. — Есть еще вопросы?

Тихо ступая голыми ногами, возникла давешняя худышка, быстренько расставила напитки и убежала, неуверенно улыбнувшись Т'эрику.

— Пользуешься успехом у босячек, — хохотнул Доуд. — Что я говорил!

— А говорил ты об отряде Спрутов, — нетерпеливо напомнил Т'эрик. — Кто им командовал?

— Не поверишь, но, по слухам, сейчас он заведует Тайным Воинством, — ответил Питон тоном ниже. — Только это между нами, ладно? А еще говорят, будто он жуткий рубака, едва не лучший в Империи, — вот кого тебе следует остерегаться!

— Ты не нашел тех, кто штурмовал Тигров?

— Я пытался, — кивнул Доуд. — Но с тех пор гвардия обновилась полностью, и где их теперь искать — не ведаю. Да и зачем тебе это?

— Я любопытен, дружище, — ответил Т'эрик. — А в твоей истории по меньшей мере две странности: сперва на Тигров доносят Олу, затем еще кто-то сдает имперцам их замок.

— Ну почему обязательно “сдает”? — пожал плечами Доуд. — Захватили!

— Но ты ведь знаешь эти родовые замки — при включенной Защите их можно взять лишь в рукопашной. Так неужели Тигры были никудышными мечниками?

— Как раз напротив, — озадаченно признал Доуд. — Они славились как двумечники-виртуозы. Возможно, именно у них Кэн и передрал все. Пожалуй, ты прав: без удара в спину захватить Тигров было бы трудно. Либо кто-то должен был отключить Защиту — что маловероятно: в такие моменты за пультом остаются самые доверенные… Фу, черт! — тряхнул он головой. — Нам-то что до этого? Разве мало других загадок вокруг? Лично меня больше волнует это замечательное яство. Если оно и на вкус не хуже…

— Пробуй, — разрешил Т'эрик. — Теперь можно.

Немедленно Питон атаковал блюдо, на время забыв обо всем. И сквозь недавние наслоения Т'эрик вдруг разглядел в нем того самого Длинного, надежного заботливого товарища, честно делившего с ним тяготы и шалости школьных лет. Опять остро защемило сердце — то ли от ненужных воспоминаний, то ли от дурных предчувствий. Вот и Доуд от меня отходит, с тоской подумал Т'эрик. А кто взамен?

С необыкновенной быстротой пища проваливалась в Питонью пасть, а Т'эрик наблюдал за приятелем с грустью и нежностью, будто прощался.

— Как именуется это блюдо? — ненадолго прервавшись, вскричал Доуд. — И как ухитряются тут готовить лучше, чем на императорской кухне!

— Только не проболтайся Уну, — ухмыльнулся Т'эрик. — Не то меня лишат и этой радости. Но подожди, ты еще не видел здешних танцорок!..

— Если они окажутся под стать угощению, — с воодушевлением посулил Доуд, — завтра же я приведу сюда полдвора.

— Лучше приведи тех, кто рассказал тебе о Тиграх.

На лицо Питона снова набежала тень.

— Так дела не делаются, мой милый, — произнес он сухо. — Кто же высвечивает своих осведомителей?

— Но ты ведь обещал свести меня со сведущими людьми!

— И двоих таких даже рискнул пригласить сюда, — с неудовольствием подтвердил Доуд. — Только имей в виду, Т'эрик, о твоих проблемах я не говорил им ни полслова. Просто предложил познакомить с юнцом, пошерстившим зазнайку Кэна.

— Не доверяешь им?

— При дворе я не доверяю никому. — Доуд зябко повел плечами. — Там вообще такое неуместно. И мой тебе совет, по старой дружбе: серьезные секреты держи при себе. Скрывай их даже от меня, понимаешь? Ибо кто знает… — Он болезненно дернул щекой и вздохнул.

— Вот и я о том, — подхватил Т'эрик. — Приходится принимать правила игры, иначе просто вышвырнут. Все правильно, дружище, хотя… грустно это.

— Нет, я не жалуюсь! — встряхнулся Доуд. — Я ведь сам этого добивался и жизнью вполне доволен, только… Ты прав: грустно.

Они обменялись невеселыми усмешками, на этот раз понимая друг друга прекрасно. Пути разошлись, и с каждым днем Судьба разводит приятелей все дальше. А что будет через год?

— Вот и мои друзья! — с облегчением воскликнул Дэуд. И теперь уже сам помахал рукой странной парочке, появившейся на входе. Удивленно Т'эрик отметил, как преобразилось его лицо, сразу став приветливым до приторности. Похоже, эти двое занимали в дворцовой иерархии ступеньки повыше. Хотя оба были молоды и экипированы без излишеств, чтобы не сказать: скромно. Но на этом сходство кончалось.

Первым взгляды притягивал рослый плечистый Волк, отменный образчик своей породы. Лицом он был наделен жестким и насмешливым, ногами — длинными, мощными. А мускулистые руки, как и у Т'эрика, были выставлены напоказ, только у него это выглядело куда внушительней. Невольно Т'эрик залюбовался красавцем Волком, даже слегка позавидовал ему. А не прибиться ли к Волчьей стае? — обожгло юношу внезапной тоской. И разве мы с ними не похожи? Эх, одна стая, другая — не все ли равно!..

Спутником Волка оказался плотный коротышка, совершенно беспородный по виду, озирающийся с радостным любопытством. Лишь по гербу на шлеме Т'эрик определил в нем Вепря и изумился: малыш этот вовсе не походил на грозных секачей.

Слаженным взмахом двое вернули Доуду приветствие и не спеша направились к столику.

— Высокого зовут Биер, коротышка — Эст, по прозвищу Везунчик, — частым шепотком подсказал Доуд, не снимая с лица радостной маски. — Парни вроде невредные, но кто знает? Во всяком случае, заклинаю тебя, придержи свою щенячью открытость!..

Оборвав себя, он привстал навстречу сановным гостям, радушием неуклюже маскируя подобострастие.

— Погодите возмущаться, господа, затараторил весело. — Клянусь Горой, в этой навозной яме потрясающе готовят тритонов! А на десерт Т'эрик обещает захватывающее зрелище — я верно излагаю, дружище?

— Все так, — застенчиво подтвердил Т'эрик. Рассаживайтесь, господа!

— Представляться не надо? — проворчал Волк, первым занимая кресло. — Мне показалось, старина Доуд уже объяснил, кто есть кто.

Вблизи он впечатлял еще сильней, затмевая всех великолепием пропорций и могучей грацией. Украдкой Т'эрик переглянулся со своим отражением, пристыженно ему подмигнул: что, парень, потускнел? Вот так-то, не заносись до срока! Хватило бы заряда, а за кем гнаться — всегда найдется.

— Не конфузьтесь, дружище, — снисходительно добавил Биер, наблюдая за поникшим Питоном. — Еще насобачитесь говорить, не разжимая губ, — Дворец всему научит.

Усмешка не сходила с его лица, то разгораясь во всю ширь, то затухая почти на нет, — и не понять, что за ней кроется. Но опасен Биер был вне всяких сомнений. Как и у Т'эрика, его бедра отягощала пара мечей, хотя обычно Волки обходились одним. И кисти защищали такие же пластиковые полуперчатки, не мешающие ладоням осязать рукояти и почти не стесняющие движений.

А коротышка Эст все не садился, без стеснения разглядывая посетителей. Т'эрик вдруг заметил, что их компания здесь самая многочисленная — остальные столики занимали по двое-трое, причем пар было больше. А ведь в прошлые разы почти не оставалось пустых кресел.

— Что ж, публика тут тихая да смирная, — благодушно объявил Эст на весь зал. — Судя по виду, младшие отпрыски из глубинки, мечтающие зацепиться в Столице. Чужая территория, новые порядки, пустые надежды… — Малыш подумал немного и с сожалением покачал головой: — Нет, с ними скучно!

Решительно отвернувшись, он наконец подсел к столу и плотоядно втянул ноздрями соблазнительные запаха

— Вообще, нас собираются кормить? — осведомился он. — Или дружище Доуд любезно поделится своими объедками?

Спохватясь, Т'эрик подозвал разносчицу и повторил прежний заказ, рассудив, что уж вдвоем-то Волк с Вепрем не уступят одному Питону. Эст проводил худышку задумчивым взглядом, затей перевел глаза на Т'эрика, и с оживлением заговорил:

— Так это вы сбили спесь с нашего дворцового придурка? Клянусь Горой, давно пора!.. Но почему тогда вам не занять его место? Поверьте моему горькому опыту, если Кэн и умеет что-то сам, то передать это другим совершенно не способен. Давно пора его гнать, только вот заменить было некем. А ведь вы имели успех бы при дворе, особенно среди дам, — сейчас в моде такие красавцы…

— А и правда, — с неизменной ухмылкой поддержал Биер. — Если б не ваша стать, я мог бы принять вас за переодетую девицу. Вы губ, случайно, не красите?

Кровь прихлынула к лицу Т'эрика, и он не нашелся, что ответить. Зато его ладони сразу отыскали рукояти мечей.

— Оставьте, юноша! — спокойно сказал Волк. — Привыкайте не обижаться на слова, если хотите прижиться во Дворце. Таков уж там стиль.

— Т'эрик готовит себя в Стражи, — поспешил вмешаться Доуд. — Считанные декады остались до посвящения.

— В Стражи, вот как? — удивился Биер. — И охота вам играть со смертью? Тогда уж лучше в дворцовые стражники.

— Интересно, — выдавил Т'эрик. — Чем же лучше?

— На императоров покушаются реже, — объяснил Волк. — Правда, сами они имеют обыкновение избавляться от ненужных свидетелей — но если повести себя с умом… Времена меняются, мой вспыльчивый друг, и теперь императорской кормушки не гнушаются даже гордые Львы!

— Была бы она даровой… — возразил Т'эрик. — Боюсь, мне там не прокормиться.

Малыш Эст вдруг фыркнул в полный голос.

— Клянусь славой моего отца, вы нравитесь мне! — заявил он. — В конце концов, и Стражам путь во Дворец не заказан, верно? Надеюсь видеть вас там почаще.

Тут зрительный его луч натолкнулся на худышку, спешащую к ним с груженым подносом, и он так же резко замолчал, хрюкнув от удовольствия. Сноровисто девушка сгрузила блюда на стол, собрала уже разоренные Доудом. И только повернулась убегать, как коротыш перехватил ее, поймав за локоть. Сосредоточенно сопя, он ощупал худышку сверху донизу — та терпеливо ждала, отведя поднос подальше и поглядывая почему-то на Т'эрика, — затем удовлетворенно хмыкнул и отвесил шлепок по тощему ее заду, отпуская.

— И как, обнаружилось что-то новое? — брезгливо осведомился Биср. — Пощадите наши желудки, старина, — заниматься этим с низкорожденной!..

— А что вам до ее происхождения? — проворчал Эст, принимаясь за угощение. — Не породу же с ней продолжать… Слушайте, а в самом деле недурное блюдо! — вдруг воскликнул он. — Клянусь своими клыками, я вытрясу из здешнего управителя рецепт!

С энтузиазмом Вепрь возобновил безоглядную атаку на незнакомое яство. Укоризненно покачав головой, Волк с осторожностью к нему присоединился. Но вскоре они уже сравнялись аппетитами.

Все же странно, что посетителей не прибывает, снова удивился Т'эрик. Словно бы их заворачивают на входе… Механически он пересчитал в зале всех: за вычетом их четверки да привратников-Псов набралось тридцать девять. Еще одно совпадение?

— А как насчет обещанного зрелища? — спросил Биер, наконец удовлетворенно отваливаясь в кресло. — Вот теперь я готов.

— Как раз начинают, — кивнул Т'эрик на внутреннюю стену, с тихим шелестом уползающую в пол. Взамен ее снизу вырвалась прозрачная завеса огня, взметнувшись почти до потолка, а за той открылся танц-круг, гладкий и черный, точно полированная базальтовая плита. В следующий миг по ушам ударил многоголосый рев, донесшийся из-за перегородки.

— Кто это надрывает глотки? — поморшась, спросил Волк.

— Рядом сектор имперцев, — пояснил Т'эрик. — Обычно их там полно.

— А-а, наша железная гвардия! — произнес Биер с ухмылкой. — Наше светлое будущее!.. В любом случае с ними лучше ладить, вы не находите?

— Может быть, — откликнулся Т'эрик. — Только я уже имел с ними стычки. А кое-кому даже оставил метины — для памяти.

— Напрасно утруждались: они и так не прощают обид.

— Мне уже страшно? — презрительно сказал Т'эрик.

— Думаете, стражники станут наскакивать на вас по-одиночке? — осведомился Биер. — Бросьте, мой милый, законы чести давно вышли из моды — они навалятся всей стаей, точно Псы.

— Можно подумать, вы уступаете им дорогу!

— По обстановке, — ответил Волк. — К тому же за моей спиной влиятельный род, да и при дворе я кой-чего значу. А что можете противопоставить, им вы?

— Хватит о скучном, — вмешался Эст, успевший опустошить тарелки не хуже Питона. — Смотрите!

В центре танц-круга из неприметного на черном люка вырастал белоснежный пушистый столб, похожий на крохотное облако. Рев в соседнем зале взметнулся круче, приветствуя появление первой танцорки. А когда он наконец стих, из окружающего танц-круг провала раздались первые звуки того, что среди Низких называлось музыкой, и в чем большинство Истинных могло воспринимать только ритм.

Постепенно темп и громкость звуков нарастали, отзываясь в снежном столбе все более заметным дрожанием, словно пробуждая в нем жизнь. Зрители затихли в предвкушении, и тут столб разлепился внизу на две ноги, едва угадывающиеся сквозь длинную шерсть. Потом от него отделились две руки, столь же мохнатые, а мигом позже остаток столба распался на шубку и огромную шапку, меж которыми публике явилось хорошенькое личико, исторгнув из глоток имперцев новый вопль восторга.

— Для начала неплохо, а? — поддержал их Вепрь. — Но интересно было бы заглянуть под эти меха!

Словно отвечая на его слова, танцорка крутнулась вокруг оси. Снежная шубка вдруг разлетелась на множество пушистых хвостов, закрепленных лишь на ее плечах, а из недр резануло по глазам смуглое тело, тонкое и гибкое, живо напомнившее Т'эрику Зию. И на сей раз звериный рев стражников оглушил, похоже, всех — даже погруженный в зрелище Эст дернулся и погрозил стене кулаком.

А на круге уже набирал силу танец, отточенными за века приемами распаляя в зрителях похоть. Смуглокожая танцорка в совершенстве освоила обширный набор подходящих к случаю поз, жестов, гримас и искусно вплетала их в рисунок танца, плавно нагнетая напряжение.

Между кружащихся белых хвостов взмывали по крутой дуге острые груди, мелькал извивающийся живот, на миг проступало тугое бедро. Затем наружу стал прорываться твердый зад, вихляясь как заведенный. И с каждым разом танцорка оттопыривала его все дальше, все призывней, неотвратимо клонясь вперед, пока ей не пришлось опереться на руки. Ссыпавшиеся вниз хвосты наконец совершенно обнажили ее торс, и сразу же неумолимый ритм подхватил и закружил на четырех снежных конечностях обольстительного этого зверя, доводя воспламененных зрителей до безумия. Но прежде чем напряжение разрядилось взрывом, пушистолапое существо вдруг приникло к полу и застыло в невероятной позе, перекрутившись в талии настолько, что грудь и ягодицы оказались сверху, выступая вместе с запрокинутым лицом из сплошного белого меха, словно из сугроба. И только сейчас стало заметно, что танц-круг медленно вращается.

Секунду продержалась необычная здесь тишина, затем шквальный рев изодрал ее в клочья. И на этот раз он не стихал долго.

— Так могли бы танцевать Кобры, — задумчиво молвил Биер. — Если б посмели.

— Неуверен, — машинально откликнулся Т'эрик. И тут же напоролся на острый Волчий взгляд. — Я знакомился с их стилем боя, — поспешил он добавить. — Там иной подход.

— Интересно, — вскинул брови Биер, — а при чем тут… Хотите сказать, что танцы заменили босявкам боевые искусства?

— А почему, вы думаете, вихляния танцорок так притягивают Истинных — не из-за одной же похоти? Скажу больше: иногда в танцах я натыкаюсь на такое, что не подходит ни под один известный у нас стиль. — Т'эрик усмехнулся: — Конечно, забавно, что хранить это доверено женским телам, — но, согласитесь, трудно найти вместилища завлекательней!

— Принято считать, что боевым искусствам нас обучили Духи, — напомнил Волк.

— А от кого, по-вашему, набрались Низкие?

— По-моему, от нас, — улыбаясь, ответил Биер. — Все прочее расходится с официальной версией, а посему должно быть причислено к ереси… В этой малышке, — кивнул он на танц-круг, — вам тоже открылась вечность?

— Увы, как раз она — пустышка. Сложена и движется неплохо, но в остальном подделка. Снаружи буря, зато внутри — полный штиль…

Спохватившись, Т'эрик прикусил язык. И в этот момент, очень вовремя, из соседнего сектора донеслись яростные крики, перемежаемые грохотом и звоном.

— Что там опять? — поинтересовался Биер.

— Кажется, началась разборка, — ухмыльнулся Т'эрик. — По здешней традиции каждая танцорка разыгрывается затем между зрителями. Победитель волен остаться с ней до утра.

— Черт побери, — заволновался Эст, — отсюда ж ничего не видно!

— Утешьтесь: без драки на круге танцорка не достанется никому.

— Другое дело, — успокоился малыш. — Не знаю, кто тут устроил все, но голова у него варит.

Впрочем, на сей раз полноценного поединка не получилось. Пока стражники крушили мебель, на круг выбрался громадный рыхлый Пес, то ли обезумев от желания, то ли надышавшись дурмана. Но не успел он приблизиться к танцорке, как сбоку на плиту вскочил имперец, отдаленно напоминающий Льва, однако кряжистый, точно Крог, и метнулся наперерез. Пес неуклюже взмахнул лапой, но стражник мгновенно перехватил ее, рванул на себя и тут же другой рукой обрушил на грудь толстяка страшный удар. Громадину смело с круга, а стремительный имперец тотчас подхватил добычу на руки и вместе с ней провалился в шахту.

— Жаль, здесь не принято драться на мечах, — вздохнул Эст. — Клянусь драгоценным своим рогом, я бы тоже попытал счастья.

А я бы нет, подумал Т'эрик, выжидательно поглядывая на танц-круг. Во всяком случае, не сейчас. К чему расходовать себя на пустышек? Сегодня мне обещано чудо!

Но вторая танцорка оказалась лишь бледным подобием первой. С покатых ее плеч стекали вдоль налитого тела бесчисленные узорные тесемки, разлетавшиеся при каждом повороте, а под не слишком умело выстроенным внешним слоем зияла откровенная и гулкая пустота. Зато дрались за нее куда упорней, ибо теперь в круге встретились два железнотелых имперца. Как и предыдущий, оба походили на несколько пород сразу, и в боевых их стилях было намешано всякого, — но это не сделало бойцов менее опасными, и они изувечили друг друга основательно, прежде чем один с ворчанием отступил.

Затем подъемник вознес на танц-круг третью танцорку, и тут Т'эрик затрепетал всем существом еще раньше, чем ее разглядел. Впервые за много дней он вновь ощутил призрачный аромат волшебства, расплывающийся по залу. Непроизвольно Т'эрик затаил дыхание, даже прикрыл глаза, боясь спугнуть удачу. Вес последние декады он искал следы чар повсюду, осторожно прощупывая каждого встречного. Но неизменно наталкивался на глухие стены, за которыми наверняка задохнулось бы любое колдовство. Либо на ту же звенящую пустоту, кою и охранять-то не стоило. И лишь недавно ведунья-Кобра смутными намеками нацелила его сюда.

Конечно, эту танцорку Т'эрик не встречал никогда. Ее небольшую ладную фигуру по горло укутывала серая ткань, нежное лицо обрамляла грива медно-красных кудрей. А заглянув в распахнутые глаза, Т'эрик больше не сомневался.

— Наконец-то, — пробормотал он, — и мне повезло.

— Ничего странного, раз я здесь, — откликнулся Эст. — Думаете, почему мы с Биером всегда вместе? Он таскает меня вместо талисмана.

— Может, и не зря, — сказал Т'эрик. — Увидите: это — настоящее!

— Малышка, разумеется, полукровка, — заметил Биер. — Только вот кто порезвился с ее мамашей: Леопард, Барс?

— По-моему, тут смесь позабористей, — возразил Эст. — Уже у ее матери могла быть толика высокой крови.

— Пытаетесь высчитать ее долю? — засмеялся Доуд, решившись наконец вмешаться в разговор. — Разве это имеет значение? Если нарушена Истинность, то какая разница между этой очаровашкой и самой последней многобуквенной?

— Разница хотя бы в том, — снисходительно пояснил Биер, — что любую из Низких вы можете взять прямо на улице, а за танцорку приходится драться. Кстати, меж полукровок возникают весьма незаурядные экземпляры, — добавил он. — Знавал я одного… — Осклабясь, Волк потрогал шрам над бровью.

С первыми тактами музыки танцорка разбросала по сторонам руки, а вслед за ними широко раздалось платье схваченное на запястьях манжетами. Под мягкими складками показались маленькие голые ступни, а в самой ткани открылись три оконца — как раз против главных ее прелестей. Внезапно танцорка махнула руками назад, и сквозь тончайшую ткань рельефно проступило прелестное юное тело, в оконца прорвалась упругая плоть. Имперцы одобрительно взвыли. Но девушка уже поднялась на пальчиках и закружилась в плавном танце, легкими взмахами гоняя по себе окна, возникая то здесь, то там. Рисунок был заявлен и оказался не слишком сложным, но при первых же ее шагах к горлу Т'эрика подступил комок: он узнал эту манеру, так часто будоражащую его сны. А еще его поразил размах незримых сетей, наброшенных малышкой на зал, — похоже, она обращалась ко всем зрителям сразу, тогда как даже лучшие из Кобр умели зачаровывать лишь одиночек.

Волшебный танец разрастался, и вес гуще оплетали публику призрачные нити, будто девушка разбрасывала их вокруг в непрерывном своем вращении. Проблески ее наготы волновали странно: не возбуждая, но до слез. Хотелось содрать с незнакомки серое тряпье, чтобы разгадать эту странность. Однако широкое ее платье оказалось закупоренным и снизу, и против воли взгляд стремился проникнуть сквозь ускользающие оконца, пытаясь уследить за всеми тремя. Но прорех словно бы становилось больше, они расползались как живые по балахону, завораживая, околдовывая. И внезапно Т'эрик ощутил, что его взгляд — обычно плотный и четкий, точно луч прожектора, — раскололся на несколько. Затем немыслимый этот пучок стал расходиться все шире, дробя лучи еще и еще, пока не усеял сверкающими точками громадный сегмент, почти равный полусфере. Голова у Т'эрика пошла кругом, нервы взыграли. Но точки уже бледнели, расплываясь в пятна, покрывая равномерным свечением всю новую площадь. А на ней стал проступать чудесный красочный мир, совпадающий с прежним только контурами.

С изумлением юноша обнаружил, что очарованным его глазам платье танцорки больше не кажется серым.

Наоборот, его сплошь покрывали причудливые цветные узоры, и стремительное их кружение увлекло Т'эрика еще глубже в колдовские пучины. В ритмичных звуках, доносившихся из-под пола, тоже стали проявляться краски, складываясь в чарующий рисунок, и в тон им зазвенели внутри Т'эрика молчавшие прежде струны. Теперь он словно грезил наяву. Сквозь мерцания цветастой ткани наконец явственно обозначилось изящное тело ведьмы, неистовствующее в грозном танце. Затем его зрение словно устремилось дальше, вскрывая слой за слоем, высвечивая странно знакомые картины, фигуры, лица. Окутывавший Т'эрика туман расходился все шире, над головой таяли тучи, и заливаемый теплым светом мир становился прозрачным и ясным до самого горизонта. На мгновение Т'эрик вспомнил и постиг все…

Но тут чудовищный рев смял и разметал воздушные кружева колдовских чар. В прах рассыпалась волшебная гармония красок и звуков, а испуганный взгляд Т'эрика скачком сжался до привычного прожекторного пятна, сохранив вокруг лишь серые тени. Мир вернулся к контрастному двуцветью, хотя теперь это больше не казалось нормой.

Вздрогнув, Т'эрик огляделся. Как и раньше, вопили за стеной, и столько звериной ярости чудилось в этом крике!.. Ошеломленно умолк оркестр, а отпущенная музыкой плясунья обессиленно упала на четвереньки, задыхаясь. Публика озадаченно молчала. Украдкой Т'эрик оглядел приятелей, однако не обнаружил на их лицах потрясения. Разве только у Эста подозрительно блестели глаза.

— Конечно, малышка старалась, — ответил на его взгляд наблюдательный Волк. — Но вы-то обещали Откровение.

— Если бы не балахон, — пробормотал Т'эрик смущенно. — Клянусь Горой, под ним такие залежи!..

— Вы определили это по ее пяткам? — с интересом спросил Биер. — Все же первая танцорка понравилась мне больше. — Скривившись, он кивнул на стену. — Но там-то кого разобрало настолько?

Внезапно рев оборвался и сквозь огненный занавес в танц-круг прорвалась громадная фигура, увлекая за собой гудящие языки. Такого имперца Т'эрик видел впервые: он походил на помесь Медведя с Буйволом, но превосходил габаритами даже эти породы. И если дикие, искаженные бешенством черты хоть как-то отражали его суть… Т'эрик содрогнулся. Не обращая внимания на тлеющую накидку, гигант сгреб танцорку за платье и вскинул ее перед собой, точно котенка.

— Кто?! — взорвался он прежним ревом, разворачиваясь вместе с кругом. — Кто?! Кто?!..

Но отвечать на его вызов не спешили.

— Хотел бы я знать, с чего он взбесился, — проговорил Биср с кривой ухмылкой. — Занятные парни — эти железногвардейцы!

Рыскающий взгляд имперца натолкнулся на их столик и вдруг зацепился.

— Ага, чистокровки! — взревел он с новой силой. — Ну, кто?!

Нехотя Т'эрик стал подниматься, однако Биер придержал его за локоть.

— Спокойно, — сказал Волк. — Пусть себе орет — нам-то что?

— Признаться, и мне его вопли стали надоедать, — проворчал маленький Эст, оглаживая ножны. — Лучше бы он заткнулся!

Внезапно имперец поднял вторую руку и уставил железный палец на Т'эрика.

— Ты! — объявил он уверенно.

И Т'эрик послушно встал, ежась под нацеленными отовсюду взглядами. Конечно, против такого громилы он выглядел неубедительно.

— Странно, что из всех он выбрал именно вас, — заметил Биер. — Но вы вовсе не обязаны отвечать,

— Почему же, я отвечу, — пробормотал Т'эрик. Собственно, что он себе доказывает все время?

— Т'эрик, не связывайся, — предостерег Доуд. — Это же простой бой — он задавит тебя массой!

— А это мы поглядим, — откликнулся Т'эрик. — Пусть попробует.

— Ищешь неприятности на свою голову?

— Но ведь они находят меня сами! — со слабой улыбкой возразил Т'эрик.

— Вы проиграете в любом случае, — снова вмешался Волк. — Вас изувечат сейчас или подколют потом. Поражения на людях имперцы не спускают никому.

— Снова пугаете?

— И не думал, — ответил Биср. — Вы поймите: в Столице за оскорбления не бьют — за них убивают. И хуже нет, когда одиночка задевает стаю… Знаете что, юноша, — вдруг предложил он. — Уж лучше позвольте мне разобраться с этой грудой мяса!

Упрямо выставив челюсть, Т'эрик покачал головой. Привычная дрожь, всегда предварявшая крупные свары, уже растекалась от колен по всему телу, но куда быстрей завладевала Т'эриком холодная ярость — предвестник вдохновения. Бледнея, он выдернул из ножен клинки и демонстративно вонзил их в стол — чтобы не зудели ладони. Исподлобья оглядел зал.

Что-то изменилось в посетителях — едва уловимо, намеком. Все тридцать девять смотрели на Т'эрика с простодушным любопытством, обычным для неискушенных провинциалов, и вряд ли это было притворством. Но именно среди таких простаков, приверженных традициям, но обделенных Судьбой, было легче вербовать убийц для Тайного Воинства. Своим обостренным чутьем Т'эрик ощущал, как ночная прохлада сгущается вокруг в знакомые ледяные кристаллы, и среди десятков он уже мог выделить трех самых студеных, самых опасных — оборотней. Воители пробуждались, хотя, насколько Т'эрик знал, здесь было слишком светло и людно для их активных действий. Но ведь раньше они и во Дворец не вламывались, и в такие стаи не собирались — все когда-то случается впервые!.. Однако, что бы Воители ни затевали тут, пока что, судя по всему, вмешиваться не собирались.

— Будь наготове, — все же шепнул Т'эрик Доуду. — Назревает большая свара!

Недоуменно Доуд оглянулся. Зато Волк сразу навострил уши, кося опытным взглядом по сторонам. Усмехнувшись, Т'эрик ступил на рифленую дорожку, стекавшую между столиков к танц-кругу. Перед самой завесой спуск продолжали крутые ступени, исчезая под могучим стенным основанием, но Т'эрик тоже не стал тратить время на обход. Разогнавшись под уклон, он вдруг свернул с дорожки, скакнул на стол. И уже оттуда взмыл под потолок, пронизав поток обжигающего воздуха, но избежав пламени. Перевернувшись на лету, соскочил в танц-круг как раз напротив имперца.

Оскаля внушительные клыки, гигант отшвырнул танцорку за спину и танком ринулся на Т'эрика. Железный его кулак с гулом пропорол воздух, грозя смять юноше лицо в кровавый блин. Но мигом раньше Т'эрик высвободил в себе точно отмеренный заряд, послав горячую волну от ступней к плечам. Направленный взрыв взметнул навстречу удару предплечье, и громадная ручища имперца расшиблась о него, точно трухлявое бревно. Тут же Т'эрик изящно крутнулся вокруг оси, добавляя инерции легким своим рукам, и с размаху врезался локтем в широкий подбородок противника. Под локтем явственно хрустнуло, и ошеломленный гигант медленно осел на четвереньки, даже не пытаясь подняться. Вся схватка уместилась в пару секунд.

Взметнувшийся было победный рев имперцев оборвался на взлете, в секторах зависла недоуменная тишина. Смутившись, Т'эрик оглянулся на танцорку, все еще обессиленно приникшую к полу, затем подал знак Доуду. Тот вскочил сразу, будто готовился, сорвал со стола мечи, метнул Т'эрику. Подхватив их, Т'эрик вогнал лезвия в ножны и развернулся к имперскому сектору, вызывающе сложив руки на груди.

Несколько стражников стали угрожающе подниматься. И в этот момент во всем заведении потух свет. Сквозь разросшуюся огневую завесу Т'эрик увидел, как Воители разом вскочили с мест, опуская на лица темные забрала и сами будто подергиваясь защитной черной пленкой. А следом взметнулся на ноги настороженный Волк, увлекая за собой приятелей. Опрокинув перед собой стол, троица ощетинилась клинками. Но Воители уже стекали по проходу к завесе, не обращая на придворных внимания. А из соседнего сектора на Т'эрика надвигалась другая лавина — раздраженных, недоумевающих имперцев. И за своей спиной, в секторах низкорожденных, он ощутил две новые цепочки ледышек, подгоняющие перепуганных горожан ближе к сцене. Из всех путей отступления неперекрытым казался лишь подъемник. Но слишком он был очевиден, чтобы Воители его пропустили, — а значит, на выходе Т'эрика поджидала еще свора.

Это будет показательная казнь, вдруг понял он, — в назидание прочим грешникам, мнящим себя неуязвимыми.

Демонстрация то ли силы, то ли беспощадности — как видно, Воители решили разнообразить тактику. И целых шесть — шесть! — оборотней с полной свитой на одного меня и малышку-ведьму. Какая честь, клянусь Духами!..

На секунду сердце тоскливо сжалось. Но тут же забилось ровно и мощно, будто радуясь близости боя. Если праведники-убийцы надеялись устрашить Т'эрика числом, то просчитались: теперь он и сам не стал бы отступать. Теперь он желал драки — открытой, честной, пусть и со всеми Воителями сразу. Хватит с него ночных сюрпризов!

Не глядя, Т'эрик сделал пару шагов назад, остановившись точно над ведьмой, и будто врос в черную плиту, слегка согнув ноги в коленях. Приподняв воздушные руки, повернулся вправо-влево, проверяя суставы, размягченные волшебным огнем. Затем опустил ладони на рукояти мечей и оцепенел. Даже прикрыл ненужные глаза, чтобы не отвлекаться от ледяных контуров, наплывающих на него хищной стаей.

Т'эрик не увидел, но почувствовал, как разогнавшиеся Воители частью перемахнули через пламя, частью поднырнули под него и студеной волной захлестнули танц-круг, в один миг окружив парочку, застигнутую на ереси. И только тогда он вырвал из ножен клинки и двумя сверкающими винтами закружил ими вокруг, безошибочно сметая льдистые выплески, летящие отовсюду. Набирая волшебную мощь, Т'эрик вышибал из атакующих рук мечи, иногда срубая их вместе с кистями, и жалел лишь, что не прихватил с собою Клыки. Теперь Воителей было много — куда больше, чем в подземельях Дворца, — но разве число имело значение? Он был сильнее их всех! Словно пустые кули, они разлетались от его ударов по сторонам, исчезая в провале. А Т'эрик зацепился за ведьму накрепко, будто пустил в глыбу корни, и крутился над ней в горячем вихре — наконец бесстрашный, неуязвимый. И даже когда Т'эрика стиснула туманным кольцом шестерка оборотней, он не сбавил обороты, с охотой выставляя на посмешище и эти порождения кошмара. Они хотели демонстрации? Что ж, они получили ее!.. Вот только надолго ли хватит волшебных его сил?

Но тут по залам разнесся Волчий вой, поддержанный яростными взвизгами Вепря, и на край плиты впрыгнула троица придворных, отменными своими клинками круша Черных Слуг, уже изрядно потрепанных Т'эриком.

— Черные гниды! — неожиданно рявкнул кто-то из оцепенелой толпы имперцсв. — На дворцовых наскакивать?.. Дави их, звери!

Притормозившая было железная лавина стронулась снова, на ходу перестраиваясь в привычный боевой клин, играючи перехлестнула огневую завесу, с разгона врезалась в растерявшихся Воителей. И теперь уже им следовало думать об отступлении, ибо вошедшие в раж имперцы не знали пощады. Надолго ли — нет, но неравный этот бой круто поменял их настроения, а потому первую свою публичную вылазку Воители проиграли. На последних силах злосчастные Слуги еще удерживали натиск стражников, один за другим падая под ударами. Тем временем стайка оборотней отхлынула от Т'эрика, снова перемахнула провал и мимо раздавшихся в ужасе Низких устремилась к выходу, по пути прихватив немногих подручных, не успевших ввязаться в незадавшесся сражение.

С усилием остановив разлетавшиеся клинки, Т'эрик торжествующе огляделся, прикидывая, куда ударить теперь. Но тут внезапно ожила танцорка. Вскинувшись, она обеими руками ухватила юношу за локоть и с неожиданной силой повлекла к центру танц-круга. Не успел Т'эрик возразить, как пол провалился под его ногами и вместе с маленькой ведьмой он ухнул в темноту. Лязги и звон, рев и стоны великолепной этой схватки, из которой Т'эрика выдернули так бесцеремонно, затихли над его головой.

2

Светлый кружок люка уплывал все выше, съеживаясь в точку, словно потухающий взгляд, и все плотней окутывал Т'эрика непроглядный мрак. Давно минули все мыслимые для остановки сроки, даже с учетом подвальных этажей, а платформа лишь набирала скорость, будто направлялась прямиком в Подземелье. Ведьма обхватила Т'эрика, точно драгоценную добычу, по грудь завернув в упругую ткань, похожую на перепонки пещерных вампиров. Но вырываться Т'эрику не хотелось, ибо куда сильней страшила чужеродная, хищная тьма, подступившая уже вплотную и готовая впиться в Т'эрика тысячами клыков, лишь только разомкнутся тонкие ведьмины руки.

Пригнув голову, он погружался лицом в шелковистые кудри девушки, с болезненным наслаждением вдыхал странные и свежие ароматы, сплетающиеся с ощущением ее волшебной сути в один чарующий букет. Теперь незримые нити ведьмы сдавливала темнота, и они спрессовались вокруг парочки в кокон — не слишком прочный, по мнению Т'эрика. По привычке он стал искать входы во внутреннюю ее крепость и обнаружил их беспечно раскрытыми, словно дальше таилась западня. Опасливо Т'эрик заглянул внутрь, затем вступил — на диво легко. И чем глубже он уходил, тем больше недоумевал. Впервые ему было уютно в чужом доме. Не давили теснотой стены, не раздражали узоры и запахи, не сражалась суть с сутью. А может, в этом и заключалась ловушка?

Мой друг, ты порочен! — сказал себе Т'эрик. Потому тебя и тянет на странности: сам такой. И не спихивай свои выверты на весь мир — проще уж допустить, что безумен ты. Иначе откуда твои попытки совместить истинную веру с бесовской ересью? Да разве можно такую прямую и ясную линию замкнуть в кольцо!.. А и правда, парень: где уж тебе служить Божественной, если только с ведьмами ты ощущаешь себя вольготно.

Наконец Т'эрик ощутил долгожданный толчок, платформа, если ее до сих пор не подменили, все же достигла цели. С трудом Т'эрик оторвал взгляд от сияющих глаз ведьмы и огляделся.

После недавней тьмы здешний сумрак обрадовал его не хуже яркого света. Очутились они внутри убогой комнатки, посередине начерченного на полу круга, а главной неожиданностью оказалось тут вполне обычное окно, сквозь которое сочилось серое свечение. Прорвав невидимую пленку чар, Т'эрик скользнул к окну и обомлел, увидав внизу улицу, тоже ничем не примечательную. Стоило же так долго опускаться!..

— Куда нас занесло? — спросил он, оглянувшись на ведьму. — Эй, ты слышишь?

— Это Столица, — объяснила та чуть слышно. — Только другой сектор. Здесь нас никто не потревожит.

— Ты уверена? — Т'эрик перевел взгляд на дверь. — А замки у тебя прочные?

С недавних пор ему приходилось очень беречься. И вес равно неприятности следовали косяком — Т'эрик ускользал от них впритирку. Внезапно он усмехнулся: пожалуй, и ему пригодился бы талисман вроде Эста!

— Замки у меня прочные, — тускло ответила ведьма. — Но я не уверена.

Хмыкнув, Т'эрик двинулся по кругу, бегло прощупывал стены, проверяя засовы, отдергивая занавески. Подвохов не обнаружил, лишь в одной из зашторенных ниш дожидалась кого-то мраморная ванна, наполненная прозрачной и еще теплой водой, — странная деталь, будто выдернутая из дворцовой спальни, но вряд ли опасная. Почему ж ему так тревожно тут?

Т'эрик повернулся к середине комнаты и на прежнем месте увидел ведьму — с потухшим взглядом и поникшими плечами, бессильно присевшую на корточки. То ли ее настолько измотал магический танец, то ли невероятный перелет доконал, но теперь это чарующее исчадие Подземелья и вовсе не походило на угрозу. Даже облако волшебных ее нитей сейчас съежилось и поникло, будто свалявшиеся волосы.

Внезапно ведьма качнулась, упала на четвереньки. Затем и вовсе приникла к полу, сложившись в плоский холмик, едва различимый под серым покрывалом. Еще бы туману подпустить! — подумал Т'эрик. Впрочем, зачем? Она же наверняка умеет отводить взгляды. Только хватит ли у нее сейчас сил даже на это?

— Зачем же ты выскочила? — удивленно спросил Т'эрик. — Чего добивалась? Да если бы еще кто-то увидал хоть половину того, что померещилось мне… Удивительно, что взбесился лишь один! Кстати, почему именно он?

— Потому что он спустился по Лестнице дальше других, — с трудом ответила ведьма.

— Да? — Т'эрик снова хмыкнул. — Попятно. — Хотя не понял ничего. — А как насчет меня? Найдется и мне место на вашей Лестнице?

Вздохнув, ведьма прикрыла глаза, словно решила уснуть прямо на полу.

— Наконец, — пробормотала она едва слышно. — Я разыскала…

Слова эти напомнили Т'эрику его же недавнюю фразу — он изумленно вскинул брови. Но ведьма уже замолкла, безжизненно расплющась под балахоном. Обеспокоенный, Т'эрнк опустился рядом на колено, потрогал холодную руку, растерянно оглянулся. Взгляд снова притянула ванна, сверкающая белизной, и тут он догадался наконец.

Подхватив на ладони легкое тело, Т'эрик пересек комнату и осторожно опустил девушку в теплую воду. Странное платье тотчас будто растворилось жидкостью, и Т'эрик опять поразился своему миролюбию. Почему-то эту крепость ему хотелось защищать, а не брать приступом. Да и какой интерес наскакивать на тех, кто распахивает перед тобой все двери?

Вторично и уже без опаски Т'эрик проник внутрь волшебной сути, прошелся по странно знакомым комнатам, согревая озябший дом своим присутствием. После недавних передряг что-то разладилось в здешних хрупких механизмах, и без привычки отыскать повреждения оказалось непросто. Уяснив главное, Т'эрик выбрался наружу. Затем взял в руку обе крохотные ступни, а другой принялся растирать нежные, измученные танцем подошвы. И теперь энергия вытекала из его ладони мощным потоком, проваливаясь в высохший колодец, точно в бездну, — минута за минутой. Скоро Т'эрик забеспокоился: трогательно беспомощная ведьма выкачивала из него жизненные силы, будто изголодавшийся вампир. А если они иссякнут?

Наконец пушистые ресницы дрогнули, поползли вверх, а из-под них снова выплеснулся на Т'эрика колдовской свет. Смутившись, он уронил ее заласканные, словно у принцессы, ноги в воду и без церемоний присел на край ванны.

— Очухалась? — спросил небрежно. — Клянусь Горой, ну и приз мне достался!.. И на что только ты расходуешь чувства?

Ведьма молча подняла руки к плечам, и Т'эрик скорее догадался, чем разглядел, что она расстегивает невидимое платье. Затем девушка воспарила к поверхности и просительно улыбнулась Т'эрику. Со вздохом он запустил руку в воду и потянул на себя прозрачную ткань, лишая ведьму даже этой непрочной защиты. Неужто ей нечего от меня скрывать? — вновь подумалось ему. Что за обезоруживающая открытость! А старина Доуд укорял в этом меня.

Под выжидательным взглядом ведьмы Т'эрик ссыпал на пол доспехи, даже оголил торс и притормозил на этом — пока. Для полного равенства он еще не успел здесь освоиться.

— Можешь говорить? — спросил Т'эрик. Ведьма кивнула. Бледность наконец сошла с ее скул, и сейчас она походила на пригревшуюся юную кошечку, совершенно домашнюю и естественную в каждом движении. Не отпуская Т'эрика глазами, ведьма раз за разом вскидывала таз, добирая из воды тепло, и аккуратные ее грудки плавно колыхались в такт. Наблюдать за ней было удовольствием, однако странно: в ее доступности вовсе не усматривался призыв. Просто ведьма ему доверяла — но с какой стати? Или, подразумевается, он уже отравлен ее чарами?

— Если желаешь, добрый господин, я отвечу на твои вопросы, — промурлыкала ведьма. — Ведь ты пришел спрашивать? Но есть условие…

— Условие — мне? — Т'эрик азартно усмехнулся. — Давай!

— Ты тоже должен открыться полностью.

— Что? — вырвалось у него. — С чего вдруг?

— Иначе не стоит затевать, — сказала она твердо. — На это время ты должен вверить мне всего себя, отринув прочь сомнения, страхи, обиды…

— И тогда я все узнаю?

— Все знает одна Ю, да не все говорит, — улыбнулась ведьма. — Но если нам повезет…

— А что потребуешь взамен? — перебил Т'эрик. — Ты, ведьма!.. Разве не видишь, что за мной нет никого, кроме меня самого? Чего же ты захочешь?

— Будет довольно и того, что господин не выдаст меня Воителям, — с той же беспечной улыбкой ответила ведьма.

Она лежала перед ним, раскрытая телом и мыслями, и при всем старании Т'эрик не находил в ней фальши. Что за причуда природы!

— Все — ложь! — неуверенно возразил он. — Чтобы я поверил в бескорыстие ведьмы!.. Надеешься подчинить меня себе, да? Хочешь властвовать надо мной?

Ведьма негромко рассмеялась.

— Господи-ин! — протянула она укоризненно. — Победитель железных зверей испугался слабой девушки? Разве мы будем не на равных?

— Ну да, — пробормотал Т'эрик. — Если не считать того, что игра пойдет по твоим правилам.

— Но ты же сам сюда пришел!

— Да? Теперь я в этом не уверен. Ведь и ты искала меня?

Ведьма с готовностью кивнула. Вот! — обрадовался Т'эрик. Главное сейчас: правильно ставить вопросы. Если ее распахнутость — уловка, она попадется в собственный капкан.

— Замечательно, — сказал он. — А зачем?

— Зачем? — Она задумалась ненадолго. — Наверно, чтобы ответить на твои вопросы.

— Допустим, но как ты узнала? Тебе кто-то сказал?

Ведьма покачала головой.

— Я ощутила, — ответила она. — Вопросы стали пробуждаться в тебе не более сотни ночей назад, разве не так?

— Да, верно, — вынужден был признать Т'эрик. — Раньше я полагал, будто знаю о мире все, но теперь приходится строить его наново… И все ж не понимаю: как это удается тебе?

— Конечно, можно попытаться объяснить, — снова улыбнулась девушка, — но потребуется время.

— Ладно, оставим, — с сожалением произнес Т'эрик. — Но к чему такие сложности — разве не легче было сойтись на улице?

— Ты умеешь задавать трудные вопросы, — пожаловалась ведьма. — Если я скажу, что только так наши жизнелинии могли пересечься, не оборвавшись, — тебе хватит этого?

— Киска, если и прочие твои объяснения будут столь же вразумительны…

— Но, господин, готовые ответы немногого стоят! — живо возразила она. — И разве ты пришел только за ними?

— За чем же еще? — удивился Т'эрик. Порывисто приподнявшись, девушка ухватилась обеими руками за его ладонь, крепко стиснула.

— Ты же обратился к ведьме — ты, правоверный огр! — заговорила она напористо. — Разве тебе не говорили, что мы служим Хаосу, разрушаем Порядок? Или ты больше не веришь Хранителям, не поклоняешься Ю? И не страшишься Тайного Воинства? Почему ты здесь, господин?

На этот раз она зацепила Т'эрика прочно — руками, взглядом, мыслями. Но вырываться ему не хотелось, хотя страх накатил с новой силой. А девушка придвигалась к гостю все ближе, и теперь ее не прикрывала даже вода.

— Как смеешь ты быть такой красивой? — пробормотал Т'эрик с трудом. — Ни одного изъяна…

— То же можно сказать о тебе, — парировала ведьма с ухмылкой. — Так что ты разглядел в моем танце?

— Краски. И услышал… тоже.

— И все?

— Нет, было еще… что-то. Я не помню!

— Совсем ничего? Ну, постарайся!

— По-моему, это касалось предшкольных лет. До сих пор меня отделяет от них непрошибаемая стена — не могу вспомнить ни лиц, ни голосов. Лишь иногда, когда очень прижмет, я прорываюсь к прошлому. Хотя возвращаются только навыки. Вот это — мое, настоящее, чем я владел и до Школы… а прочее доверия не вызывает. Но сегодня, впервые, я сумел заглянуть за стену… и снова вернулся пустым! Почему?

— Хорошо уже и то, что ты поддаешься чарам, — заметила ведьма. — Хотя странно: будущий Страж Божественной, а ищет помощи у магов Подземелья!.. Не пожалеешь?

С усилием Т'эрик разорвал взгляды и только сейчас заметил, что малышка беспечно уложила изящные груди на его бедро, обтянутое кожей вепря. Вдруг озлившись, он выдернул ведьму из воды и опустил мокрым задом себе на колени. Но она лишь рассмеялась, без опаски обхватив Т'эрика за шею. И в самом деле, чего ей бояться?

— У меня нет других способов вернуть память, — заговорил он сердито. — Ты права: готовым ответам я уже не верю. Но если в стене появились трещины, значит, ее можно развалить? В любом случае, я должен пробиваться к истине с самых дальних подступов, шаг за шагом… Сможешь ты в этом помочь?

— Хочешь, чтобы я опять для тебя сплясала? — насмешливо спросила ведьма. — Мало тебе одной неудачи?

— Но теперь ты будешь на виду вся!

— Этого мало.

— Что же мешает?

— Хотя бы вот это, — брезгливо наморщив носик, она подергала Т'эрика за пояс. — Между нами не должно быть преград.

— А ты не врешь? — Т'эрик обреченно вздохнул. — Хорошо, я сниму… сколько смогу. Что еще?

— Музыки нет.

— Ритм я тебе задам. — Т'эрик прищелкнул пальцами. — Еще?

— Ты забыл о главном, — сказала ведьма. — Полная открытость, помнишь?

— Ладно, там посмотрим. Все?

Повинуясь нажиму его ладони, девушка поднялась с колен Т'эрика и отступила к центру комнаты, с любопытством за ним наблюдая. Нахмурившись, он взялся за пряжки. Скорее всего, в диком этом ритуале не было смысла и на крупицу — но не ему же устанавливать тут порядки?

Без особых проблем Т'эрик избавился от пояса и сапог, но штаны сумел только приспустить — съезжать дальше они не желали, будто присохли к бедрам. Кого стесняться? — уговаривал себя Т'эрик. Ведь это лишь танцорка, даже не Истинная. Вообрази, что ты ее хочешь. А почему нет, в самом деле? Вот разложу ее сейчас прямо на полу и…

Потерявшая терпение ведьма вдруг нырнула ему в ноги и ловко сдернула штаны к самым коленям. Зашипев, точно рассерженный кот, Т'эрик отпихнул дерзкую голышку и отчаянно дернулся, едва не опрокинувшись в ванну. Вывернувшись, запрыгал на одной ноге, словно стреноженный раб, ошалело озираясь. Наконец со злостью вырвал ноги из капкана… и обнаружил себя совершенно и законченно голым.

И сразу остатки уверенности покинули Т'эрика. Захотелось наново проверить запоры на дверях, простучать стены, а затем и привалить, где ненадежно, мебелью, наглухо закупорить окно — выстроить второй рубеж обороны взамен утраченного.. При этом его почти не тянуло вернуться в одежду, как будто здесь, наедине с нагой ведьмой, она впрямь была неуместной. Более того, к стыду своему Т'эрик заметил, что беззастенчивые взгляды девушки доставляют ему удовольствие — похоже, одним пороком у него стало больше.

— Хватит скалить зубы! — грубым голосом велел Т'эрик и снова присел на край ванны — как можно непринужденней. — Ты готова? И помни: меня интересует лучшее из твоей программы. — Он вторично щелкнул пальцами. — Ну, пошла!

Мгновенно посерьезнев, ведьма вскинула руки над головой. И под звонкий перещелк его пальцев начался новый танец, пока неспешный, вкрадчивый. Смотрела плясунья теперь лишь на Т'эрика, очаровывая его каждой гранью волшебной своей наготы. Уж что-что, а поддерживать ритм Т'эрик умел получше любых оркестрантов. К тому же малышка по-прежнему была распахнута перед ним всеми фибрами, и скоро Т'эрик перестал понимать, кто здесь кого ведет. К четкому его ритму стали примешиваться протяжные подвывания ведьмы, и Т'эрик уже собрался возмутиться — хватит с него и многоголосого воя Низких!.. Но тут зрительный его луч с пугающей легкостью расплылся в полусферу, и сразу тело и голос колдуньи наполнились красками, а в сплетении заунывных звуков открылась чудесная гармония, наизнанку выворачивающая душу.

Против воли мышцы стали подергиваться, подражая движениям ведьмы и все опаснее увязая в танце. Но за рассеивающимся туманом Т'эрику уже чудились призрачные контуры прошлого, и, увлеченный ими, он даже не пытался восстановить контроль. А ведьма уже манила его к себе — глазами, улыбкой, каждым изгибом дивного тела, побуждая решиться на новое бесстыдство. Конечно, любой огр, тем более Истинный, с охотой глазел на ухищрения танцорок. Но чтобы плясать самому!..

Все же Т'эрик уступил снова, лишь бы не разрушать волшебных чар, и этот, следующий шаг в ересь оказался не труднее предыдущих. Словно в обычном бою, Т'эрик стал достраивать заявленную ведьмой конструкцию и скоро с изумлением обнаружил, как легко и точно их движения складываются в единый живой вихрь и как далеко разгоняется этим вихрем туман.

Но вместо сияющих горизонтов вокруг проявлялись исполинские черные фигуры, от которых веяло знакомым склепным холодом. Они уже сомкнулись в кольцо и теперь неспешно надвигались, наводя ужас одним своим видом. Сознание Т'эрика будто сдавило мягкими ледяными пальцами, и некуда было бежать, бесполезно сопротивляться. Это и называется: “закружить до смерти”? — подумал он вяло. Ловко же меня заманили!..

— Не следовало нам повторяться! — с досадой сказала ведьма.

И вдруг повлекла Т'эрика к ванне, будто решила напоследок помыть. Растерянно он погрузился следом за девушкой в неостывшую еще воду, насыщенную добавками, словно бульон, и лег спиною на дно, сомкнувшись с ведьмой ягодицами. Ноги Т'эрика двинулись в обход ее узкого туловища, забираясь к ведьме под мышки, а ее ступни удобно легли юноше на плечи, и теперь вода покрывала парочку целиком — недурная миска супа на пиршестве демонов! А те уже сгрудились вокруг ванны сплошной стеной мрака, и от стылого их дыхания хотелось спрятаться в жидкости с головой. Когда же они бросятся? Спаси нас Ю!..

Но тут снаружи донесся приглушенный грохот, будто где-то взломали дверь. А несколько мгновений спустя черную стену пронизала статная фигура в доспехах Крога и без церемоний опустилась на угол ванны, как и Т'эрик недавно. Невольно тот дернулся, но упругие ступни ведьмы тотчас вернули его под воду. Небрежным взмахом панцирник вскинул кверху забрало, и с немалым облегчением Т'эрик увидел улыбающееся лицо Шона. Хоть в этом повезло.

— Вот и мы! — объявил тот весело. — Не слишком я припозднился, дружище?

— Собственно, я не звал, — выдавил Т'эрик, стуча зубами. — Как ты нашел меня?

— Просто, — ухмыльнулся Шон. — Совсем просто — без этих ваших колдовских штучек, без богопротивных ухищрений… Ты забыл, что на свете существуют радиомаяки?

Железной ногой он слегка пнул груду Т'эриковых доспехов и добавил:

— Счастье, что ты не сбросил их раньше!

— Уходи, — одними губами сказал Т'эрик. — Если еще не поздно, Шон, — уходи, спасайся!.. Мне уже не помочь.

Молодой Крог беспечно рассмеялся.

— Ну, нет, — возразил он — Не для того я выжидал так долго, чтобы отступить. И с чего ты взял, будто я здесь только ради твоей персоны?

С любопытством Шон огляделся, словно бы для него-то черные исполины не заслоняли вида.

— Н-да, прелестная картина! — молвил он задумчиво. — Разгромив отряд праведников, будущий Страж предается похоти с отъявленной ведьмой — и как? Нагишом, в колдовском растворе, творя Духоотступный ритуал!.. А что скажут на это Хранители?

— Что ты мелешь, Шон? — изумленно спросил Т'эрик. — При чем тут Хранители? И что тебе-то до праведников? Разве не с тобой мы дрались против них в… — Он оборвал себя, с опозданием сообразив. — Нашел время для шуток!

— А я вовсе не шучу, старина, — мягко ответил Шон. — Уж теперь все на полном серьезе.

Забывшись, Т'эрик снова попытался сесть, но ведьмины ноги опять пихнули его на место.

— Что, мы больше не друзья? — с обидой спросил он. — Шон, опомнись!

— Поверь, Т'эрик, лично мне ты глубоко симпатичен — клянусь! — с искренним огорчением произнес Шон. — Беда в том, что ты не Крог. И не огр. Ты даже уже и не человек.

— Кто же тогда?

— Ты — воин-колдун, смертельно опасный и трудно предсказуемый. А уж управлять тобой!.. — Шон безнадежно махнул рукой. — Даже сейчас мы не на равных — а ведь я натаскивал себя годами. И если бы не принял загодя некоторых мер предосторожности…

— Вот как! — с усилием пробормотал Т'эрик. — Выводит, Хуг все же решил меня сдать?

Благодушно Крог хохотнул снова.

— Бедный мой Т'эрик, тебя волнует это? — спросил он. — Утешься: мы с Хугом по-прежнему в разных упряжках. Он даже не догадывается о нашей встрече. О, если б он только знал!..

— Ведь он твой отец!

— Боже мой, — умилился Шон, — и ты поверил в эту красивую чушь? Святая простота!

— Есть же свидетельства…

— Моей матери? Да, конечно, бедная матушка сейчас что угодно подтвердит, лишь бы затушевать жестокую правду. Все было куда прозаичней, я уверен. Молодой Хуг, как известно, не был склонен к сантиментам и, если ему что нравилось, попросту брал силой. А уж чей я там сын!.. Моему номинальному отцу было за что мстить — как и мне теперь. Я вообще родился по недоразумению.

— Но уж если твоя мать впустила в себя чужое семя…

— Такое тоже случается — от большого испуга, не от любви. И почему Хуг признал меня лишь теперь, когда его прижали со всех сторон? Очень удобно, а? Стоило когда-то удачно засадить натруженный клинок — и вот уже подрос союзничек в стане Восточных!

— Но если он в самом деле твой отец… — Т'эрик уже трясся всем телом. — Не понимаешь? Тебе же подарили ЖИВОГО отца!

— А на что он теперь? — огрызнулся Шон. — Уж лучше быть законным отпрыском погибшего вождя, чем ублюдком живого Главы!.. Не знаю, с чего Хуг решил облагодетельствовать меня: во искупление давней вины или по расчету, — но признание запоздало, мне уже не перемениться к нему. Слишком привык я ненавидеть Хуга, и слишком дорого обошлись мне его шалости. Вечно приходилось доказывать себя, словно с рождения на мне лежало проклятие! И ползти, карабкаться но откосу — все вверх, вверх… А теперь Хуг хочет откупиться натужным своим отцовством? Ну нет, за самые давние грехи положено платить, и уж Хуг-то расплатится сполна!

— Может, тебе не терпится его потеснить? — неожиданно спросил Т'эрик. — Не слишком ли ты привык карабкаться по откосам, Шон?

— Может быть, может быть, — засмеялся Крог. — У каждого свой путь, своя судьба!.. Если я “дитя страсти”, по выражению Кобры, то — порочной.

— И на какой же крючок ты решил подцепить Хуга?

— Вот на этот, — кивнул Шон на ванну. — К старости Хуг ослабел либо поглупел и для поддержания власти обратился к колдовству — может, и простительная слабость, но не для Главы такого могучего рода. Пока он резвился с одной Коброй, еще можно было терпеть. Однако затем он раскопал тебя, а уж ты не остановишься на малом, верно?

— Тебе-то чем досадило колдовство — а, Шон?

— Не терплю, это верно, — подтвердил Крог. — Когда у человека не хватает соображения либо силенок, он обращается к магии. Ну что за подлая манера!

— Уж не завидуешь ли ты чародеям? — внезапно догадался Т'эрик. — Как странно! Сначала Гросх позавидовал тебе — и погиб. А теперь позавидовал ты…

— Выводишь закономерность? — Шон сожалеюще покачал головой. — Не надейся, уж отсюда тебе не вырваться. Чтоб ты знал, Хранители давно охотятся за этой ведьмой. Да и Кобра, насколько мне известно, у них на подозрении. И вот теперь, бедный мой друг, ты заполнил пробел, и у бесполых найдется о чем потолковать с обеими красотками. А уж там дело дойдет и до Хуга. — Шон горестно вздохнул и добавил: — Что делать, ради блага рода приходится идти на жертвы!

— А что бы тебе не пожертвовать собой? — предложил Т'эрик. — Выходит, ты продал своего Главу на сторону — ты, благородный вождь и будущий наследник!

— А кто узнает об этом? — спросил Крог. — И от кого? Уж во всяком случае, не от нас с тобой, правда?

Смущенно он улыбнулся и с осторожностью погладил ведьму по мокрой голове. Раздраженно Т'эрик дернул ногой, и Шон вдруг отпрянул от брызг, точно от кислоты.

— Уж не ублюдок ли ты Корха? — зло сказал Т'эрик. — Если разобраться, куда больше ты похож именно на него!

На секунду Шон опешил, затем ухмыльнулся.

— Не исключено, ты угадал, — подтвердил он. — Насколько знаю, в прежние годы эта парочка шалопаев, Хуг и Корх, была неразлучна и во всех проделках действовала заодно. Насилие ведь могло оказаться двойным — не оттого ли матушка столь старательно замалчивает факт? Что делается, мои отцы плодятся словно тараканы!..

— Положим, Корх-то свою кандидатуру снял.

— Все-таки жаль старика, верно? В конце концов, он был прав во многом, а с возрастом люди мудреют. Хотя не все, мой милый, не все… Кстати, крыски оказались не такие дуры и записей Корха жрать не стали — я отыскал их чуть позже. Так что отныне и Ярш у меня на прочном крючке! — Шон довольно засмеялся. — Какая стая собирается, а?

— Но кто же тогда за тобой, Шон? — озадаченно спросил Т'эрик. — Воители?

— По-твоему, больше некому поспорить с Хугом за власть? — Крог покачал головой. — Бедный мой спаситель! Разве ты мешаешь только им?

— Еще тебе, да? Ведь это ты натравил на меня Кэна с Яршем! — Т'эрик вдруг вспомнил призрачные голоса в лабиринте. — Еще тогда ты хотел меня прикончить!

— Им было ведено лишь не пускать тебя в Столицу, — с живостью возразил Шон. — Но глупцы переусердствовали — на свои головы…

— И ты же пропустил оборотня к Кобре! — не слушая, перебил Т'эрик. — Корха ты тоже пас, до поры, а сунувшись к нему, наверняка позаботился о подстраховке… А я-то, дурак, спешил к тебе на выручку! — Со стоном Т'эрик потряс головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. — А сколько еще ты пакостил мне, Шон?

— Да разве я один? — грустно сказал Крог. — И думаешь, мне это нравилось? Я же не слепой — вижу, какой ты. И если б я мог!.. Но кто виноват, что наши интересы пересеклись?

— Чего ты хочешь от меня? — устало спросил Т'эрик. — Чтобы меня не стало? Или чтоб я сделался бездарем и больше не раздражал тебя своими выплесками? Что тебе надо, Шон? Ну не одна же власть — для тебя это лишь средство, верно? И не месть — оставь эти глупости другим. Тогда что? Я хочу понять! Тебя обидели в детстве? Но меня тоже — и куда сильней. Ты выбираешь из трех отцов — дайте же мне хоть одного! У меня вообще нет никого, Шон, понимаешь? Кроме капризной Кобры, этой вот малышки… да еще, может, тебя с Доудом. Но ты оказался перевертышем, а обеих моих подружек хочешь сдать Хранителям — вместе со мной. Тебе хватит этого, Шон, ты успокоишься наконец?..

— Т'эрик, не терзай меня! — не выдержал Шон. — Проклятый колдун!.. Хочешь выдавить из меня слезу? Это нетрудно, я и в детстве был плаксой.

— Я хочу понять, — повторил Т'эрик.

— Что мне надо? Мне надо разбить свое отражение, потому что я не могу больше на него походить! Это тебе понятно? Я ненавижу своего отца, потому что он предал меня еще до зачатия и благодаря ему я угодил в проклятую эту карусель, из которой нет выхода! Нужен тебе такой отец? Забирай! А заодно прихвати мою жизнь, если тебя это утешит, — поверь, уж насчет нее я не стал страховаться. Я ненавижу даже себя, понимаешь?.. — с шумом Шон втянул в себя воздух. И после паузы добавил: — И зачем только мы встретились?

— Спроси у Духов, Шон, — сказал Т'эрик. — Они-то все знают.

Рывком Шон поднялся, опуская забрало.

— Прощай, брат, — глухо сказал он, глядя в сторону. — Жалко, что ты не Крог.

— Жаль, что ты — Крог, — возразил Т'эрик. — А уже потом — огр. И уж совсем немного — человек. Прощай, Шон.

Кивнув, Крог шагнул во тьму, и тотчас она стала обрушиваться на ванну сразу отовсюду, будто лишь этого и дожидалась. Оцепенев в ужасе, Т'эрик безуспешно пытался закрыть глаза, чтобы не видеть губительного обвала. А тот все тянулся — секунда за секундой. Скорее! — молил юноша. Ну скорее же!..

И тут ведьма неожиданно заговорила — напевным и ясным голосом. Незнакомые слова нанизывались на магическую нить словно бусины, одно к одному, завораживая Т'эрика звучанием. С каждой секундой волшебный голос набирал силу и краски, а непостижимая мелодия слов отзывались в горле Т'эрика клокотаньем, будто там зарождался вой. Страх сгинул, словно не было, и теперь его желания и поступки направляла лишь высокая ярость против темных порождений Подземелья. Он уже напряг мускулы, готовясь к броску. Но тут ванна сама вдруг рванулась на стену мрака, первым же ударом проломив в ней брешь. На миг лицо Т'эрика опалило стужей, впереди сверкнул слепящий свет и тут же померк.

Когда зрение вернулось, мраморная ванна уже неслась по бесконечному сумеречному тоннелю с зеркально гладкими стенками, изогнутыми в цилиндр. Лишь теперь ведьма оборвала заклинания и посмотрела на Т'эрика в упор, скаля белоснежные клыки. Невольно он вздрогнул, будто обнаружил себя в клетке с хищником, — так внезапно и круто она преобразилась. Колдовская ее суть наконец прорвалась наружу: под уплотнившейся кожей грозно пульсировали литые мышцы, а недавно слабые ногти сейчас заострились и отблескивали сталью. И ссориться с этой полукошкой было опасно.

— Что это за труба? — негромко спросил Т'дрик.

— Твой путь, — отозвалась ведьма. — И он недолог — смотри, как загибается!

Послушно юноша вгляделся в даль, но изгиба не обнаружил — еще раньше стены поглощал сумрак.

— Тебя загнали в Кольцо, — добавила ведьма столь же туманно. — Незавидная у тебя судьба, дружок!

— Будто не знаю, — проворчал Т'эрик. — А что в конце?

— Забвение, если не смерть.

— Снова забвение? Мало мне возни с нынешним!

— Не хочешь? От тебя зависит.

— Ты уверена?

— Хватило бы сил, — она снова усмехнулась, — и желания.

Вывернув шею, Т'эрик посмотрел назад.. Но увидел лишь мрак — беспросветный, завораживающий словно бездна, следующий за ними по пятам. И жутко было представить, что произойдет, задержись их корытце хоть на миг.

— А снаружи что?

— А ты вглядись, — вкрадчиво предложила ведьма.

Новым своим зрением Т'эрик различил за стенами яркий многоцветный мир, от которого в тоннель пробивалось лишь бледное свечение, угадывал мелькания пестрой и буйной жизни. Но все это было отгорожено от Т'эрика наглухо.

— Веселенькая тропа! — пробормотал он растерянно. — Шаг в сторону — и расшибаешь лоб о камень. А ведь я чувствовал!

— Думаешь, ты один такой? — зловеще засмеялась ведьма. — Все вы, доблестные и надменные огры, — рабы всевластного Рока, неспособные вырваться из круга! И пусть снаружи свет и простор, пусть все возможно там, в этой стране грез, — разве у вас хватит духа?

— Почему ж ты тогда не там, а со мной? — хмуро поинтересовался Т'эрик. — Уж не ты ль и заманила меня в Кольцо?

Нехотя он попытался отлепиться от ведьмы. Но маленькие ступни на его плечах тотчас напряглись, а ее ладони скачком накрыли ему паховую гроздь и хищно загнули пальцы, будто готовясь вонзить когти.

— Глупыш! — прошипела она. — Тебя уронили в детстве? Ты не там ищешь врагов.

— Оставь в покое мой довесок, — морщась, попросил Т'эрик. — Сейчас не лучшее время для этих игр.

Конечно, она не послушалась, но, по крайней мере, ототвинула ногти, проворчав: “Как раз время у нас еще есть!”

— Что до поисков, — продолжал Т'эрик, — то разве не ты меня искала?

— Ты нужен мне, — кивнула ведьма. — Поодиночке нам не прорваться туда.

— А с чего ты вообразила, будто нам по пути? — возмутился юноша. — Послушай, у меня ведь другие планы!..

— Можно подумать, у тебя есть выбор! — фыркнула ведьма. — Куда ты денешься с этой тележки?

Проворные ее пальцы забавлялись с чужой игрушкой, будто со своей, и остановить ведьму Т'эрик не решался. Или не хотел.

— Хоть объясни, что происходит вокруг! — потребовал он.

— Объяснять — зачем? Пусть это заботит жрецов Старой Истины, а мне проще пользоваться готовым.

— Что еще за жрецы?

— Староистинные? О, это такие умники!.. Только скучно с ними — слишком серьезные. А еще они хотят переделать мир — к чему? Куда занятнее выстроить новый.

— Они служат демонам?

— Они служат Истине, дурачок! — рассмеялась ведьма. — А мы таскаем у них знания, хотя это опасно.

— Опасно? Чем?

— Опасно стащить слишком много, — объяснила она. — Можно надорваться, либо завязнуть в Старой Вере. А я не желаю служить ничему, я сама по себе!

Наконец-то ведьма разговорилась и отвечала с охотой. Жаль было упускать момент, но у Т'эрика не оставалось больше сил терпеть. Кажется, шалунья доигралась до беды. Как там у нас со временем?

— Послушай, — с трудом выговорил он. — Сможешь устроить мне встречу с ними? А взамен я помогу тебе. Идет?

— Куда бы ты делся, — хмыкнула ведьма презрительно. — Если потребуется, я потащу тебя за хобот!

В самом деле, недрогнувшей рукой она нацелила его ствол на себя и бесстрашно придвинулась плотней. Сквозь слой воды Т'эрик увидел, как тот погружается в чужую плоть, и даже не ощутил обычного стеснения — настолько это оказалось к месту.

— Откуда ты взялась, кошка? — прошептал он, уже подхваченный ее ритмом. — Почему так легко с тобой?

— А ты еще не догадался? — смеялась она, гоняя по ванне волны. — Ну посмотри, как замечательно мы дополняем друг друга! Впритык, без зазоров — я будто оттиск с тебя… Не понимаешь? Мы же одной породы, дурачок! Ты хотел вспомнить детство? Я не очень провижу прошлое, но сейчас у нас может получиться — я чувствую. Прижмись ко мне тесней, милый, войди в меня… Эри… глубже… еще… вот так.

И Т'эрик закрыл глаза, слушая, проваливаясь внутрь себя, как в колодец.

“—… Подойди ко мне, Эри, — прозвучал с высоты знакомый голос. — Ну, что же ты?

Голос принадлежал человеку неправдоподобных размеров, возвышавшемуся над Т'эриком башней, — однако это не пугало его, даже не удивляло. С готовностью он подбежал к исполину, и на его плечо бережно опустилась громадная ладонь. Т'эрик застенчиво прижался к каменнотвердому бедру и вдруг понял, что в целом мире нет места надежней и безопасней.

— Смотри, малыш, — сказал человек и плавно воздел перед собой руку. А вслед за его ладонью в воздухе вспыхивали нарядные диски — один над другим, с каждым разом все меньше, выстраивая волшебный конус.

— Что это? — обмирая, прошептал Т'эрик. — Как здорово!

— Тому, кто слышит Истину, подвластны стихии, — произнес исполин задумчиво. — Он волен создавать миры либо чудовищ. Но мы пока ловим лишь отзвуки ее и потому пробавляемся фокусами — себе и другим на потеху.

Он слегка надавил на вершину конуса, и диски упруго закачались вверх-вниз, гоняя разноцветные блики по твердому его лицу, будто выточенному из железного дерева. И тем сильнее согревал Т'эрика ласковый его взгляд.

— Вот так устроен наш мир, Эри, — продолжал человек негромко. — Каждый слой опирается на нижний, но сам придавлен верхними — и так до самой вершины. Вглядись в них, мой мальчик!

Послушно Т'эрик придвинул лицо к самым дискам и с изумлением обнаружил, как распадаются они на мириады копошащихся червячков. Или это крохотные человечки?

— Там, — исполин указал на нижние диски, — люди привыкли сбиваться в громадные стада, покорные воле своих вожаков. С каждой ступенью вверх численности стад падает, но даже Истинные не могут обходиться без стай. И лишь немногие рискуют сражаться с Судьбой в одиночку, не разменивая свободу на призрачное благополучие.

Зачарованный чудесной игрушкой, мальчик слушал вполуха, не подозревая, что смысл этих слов отпечатается в нем навечно, пробьется через все заслоны. Внезапно его могущественный родич коснулся рукой конуса, и тот скачком разбух в гору, закружился вокруг оси. Зал наполнился радужным свечением, и среди плывущих красок явственно замельтешили забавные крошки — Т'эрик затаил дыхание от восторга.

— Мой сын, — внятно произнес исполин, — если не можешь встать над всеми, лучше отступи в сторону. Не покупай власть послушанием и не страшись ничего, кроме рабства. — С каждой секундой голос набирал силу, и теперь речь его более походила на заклинание. — Не служи никому, кроме Божественной, ибо вознеслась она над всеми и с высоты лучше других слышит Истину… Эй, ты слушаешь? — вдруг тревожно позвал отец. — Мальчик, очнись!

И тут волшебная гора перекосилась, разноцветные диски с разгона врезались друг в друга, рассыпавшись на множество осколков, и вся конструкция бесшумно обрушилась вниз — Т'эрик зажмурился в испуге…”

— Да очнись же наконец, дуралей! — зазвенел в его ушах голос ведьмы. — Мы подъезжаем!

Т'эрик открыл глаза и увидел все тот же сумрачным тоннель, по которому они мчались в ванне, будто скользили под уклон. Только Кошка уже лежала на его бедрах грудью, неведомо когда развернувшись, и глядела вперед, а лицо Т'эрика было мокрым — то ли от воды, то ли от слез. Со сводов тоннеля свисали поперек прохода клочья серой пленки, и с каждой секундой их становилось больше. Но продвижению они пока не мешали.

— Что за пакость? — брезгливо спросил Т'эрик. — Сюда бы мои мечи!

— Не помогут они здесь! — огрызнулась через плечо ведьма. — На себя надейся, на свою наготу, на слияние наше!..

Озадаченно нахмурясь, Т'эрик опять попробовал приподняться, но, как и раньше, обтекавшие его торс гибкие ноги тотчас затвердели, будто стальные пружины, и опрокинули Т'эрика на спину.

— Не то! — взвизгнула ведьма. — Здесь сила в другом!

Перед глазами мелькнула серая пленка — рефлекторно Т'эрик подался телом в сторону. А вместе с ним вильнула ванна, лихим маневром обогнув завесу, словно через раствор ей передался порыв Т'эрика. И сразу, в подтверждение догадки, он ощутил эту махину своим продолжением, даже не очень удивившись.

— Ата! — обрадовано вскричала ведьма, — Давай, Тигренок!

Постепенно омерзительные полотнища разрастались на всю ширь тоннеля, оставляя лишь узкие проходы — для кого, не для Т'эрика же? Точно пущенный с горы колесник, ванна на полной скорости моталась по трубе из стороны в сторону, минуя одну завесу за другой, иной раз взмывая на стену так, что выплескивалась вода. Изо всех сил упираясь в борта, ладонями Т'эрик стискивал тазовые гребни ведьмы, словно рулевые скобы, и заботился больше о том, чтобы не увязнуть в бесчисленных сетях. Почему-то ему казалось, будто скорость еще пригодится им (даже если забыть о преследующем мраке), и ведьма его не разубеждала. А еще Т'эрика тревожила вонь, сгущавшаяся с каждой завесой, — чудилось, сам воздух превращается тут в мертвенный запах. Погрузясь в раствор по ноздри, Т'эрик упрямо разгонял послушную его воле ванну, словно надеялся выиграть время для грядущей схватки. Вокруг с шуршанием разлетались призрачные полотнища, похожие на склепные пологи, от невыносимого смрада уже отказывало дыхание, слезились глаза. Внезапно лицо Т'эрика обожгло волной холода — Кошка рассерженно зашипела, — а в следующий миг перед ними распахнулся последний полог. И тут, наконец Т'эрик увидел свою смерть.

Это порождение кошмара даже не походило на существо — бессвязное шевелящееся месиво из волосатых суставчатых лап, хлещущих слизистых щупалец, перепонок, клешней, чудовищных жвал вокруг ужасной пасти. Не было в нем ни смысла, ни постоянства — от одной лишь текучести его форм бросало в дрожь.

— Это не смерть! — завопил Т'арик в ужасе. — Это безумие!

И на остатках сознания нацелил свой снаряд в мохнатое брюхо чудовища, еще наподдав скорости. От страшного удара Т'эрика едва не выбросило из ванны, но и от чудища расплескались по сторонам брызги. Несколько капель обожгли Т'эрику лоб — содрогнувшись, он поспешил укрыться в растворе с головой. И вовремя — мгновением позже в мраморные борта с хрустом вгрызлись стальные зубы, а над самой поверхностью просвистело тяжелое щупальце. Зажмурясь, Т'эрик надавил изо всех сил, и еще несколько секунд ванна тащила перед собой чудовище, ошеломленное столкновением. Затем по гладким стенам заскрежетали когтистые лапы, и Т'эрик почувствовал, как его воля уперлась в неодолимую, нечеловеческую мощь, от запредельной чужеродности которой распадались в сознании связи. А сзади уже накатывала волна мрака — Т'эрик ощущал ее приближение всем загнанным своим существом.

Уступая напору чудовища, мраморное суденышко внезапно подалось назад. В последний миг круто развернулось, взлетая по стене, и швырнуло сумеречный кошмар во тьму. Кроша камень, сорвались с бортов кривые клыки, из-под воды вдруг вырвалось с торжествующим воплем упругое тело ведьмы — а в следующую секунду безумие столкнулось с забвением.

И раздался взрыв. От чудовищного напора взбухли и лопнули стены, внутрь ворвался горячий живой свет, и Кольцо Судьбы рассыпалось в прах. Некоторое время их скорлупку еще швыряло на волнах исчезающего смрада, затем качка прекратилась, и Т'эрик недоверчиво огляделся.

Вокруг больше не оставалось ни стен, ни пределов. Изумленно притихшую парочку окружал огромный мир, будто сотканный из разноцвстных клочков газа. А по нему вольно плавали бесчисленные островки, похожие на нарядные лужайки либо на причудливо разросшиеся деревья, меж которыми скакали грациозные создания, порхали сказочные птицелюди. Казалось, даже сам воздух тут напоен жизнью.

— Видишь? — ликующе спросила ведьма. — Ты же не верил!..

Нетерпеливо она ерзала на Т'эрике, будто по бесчувственному бревну, забыв обо всем, кроме своей воплотившейся мечты.

— По-моему, мы все же свихнулись, — морщась, проворчал он. — А уж ты — наверняка. Что мы потеряли в этом бедламе?

Ведьма едва его слушала — она трепетала всем телом от восторга и жажды полета, уже подобрав ноги для прыжка.

— Оставайся, — бросила через плечо. — Вдвоем мы продержимся долго!

— Но мне не нужен мир, придуманный тобою, — возразил Т'эрик. — В нем нет места для меня.

— Как хочешь, — сказала Кошка. — А вот я пробуду здесь, сколько смогу.

Из ее лопаток вдруг выплеснулись два прозрачных крыла, ведьма развернула их во всю ширь, подняла для взмаха.

— Погоди, — Т'эрик придержал ее за бедра. — Где мне искать староистинных?

— Я устрою вам встречу, — скороговоркой откликнулась ведьма. — Когда вернусь.

Т'эрик разжал пальцы, и она сорвалась с его тела, будто подброшенная катапультой, рассыпая вокруг брызги. Несколько широких взмахов — и стремительная ее фигура затерялась среди цветистых островков. Странно: столь резкий разрыв причинил Т'эрику боль, словно бы они успели уже прорасти друг в друга. А затем краски вокруг стали меркнуть, и сказочный мир потух…

Беспомощный и голый, Т'эрик лежал в остывающей ванне, медленно возвращаясь в себя. Бредовые видения тускнели в его памяти, рассеиваясь как туман, а перед глазами все отчетливее проступала знакомая каморка, такая же темная, пустая, запущенная. Ведьма исчезла, будто и не было, зато одежда и оружие Т'эрика оказались разбросанными по всему полу — вперемежку со скудными ведьмиными пожитками. И кто устроил этот кавардак?

Собравшись с силами, Т'эрик выбрался из ванны, проковылял к двери. И насторожился уже всерьез: засов был выворочен с корнем. Кто-то чужой хозяйничал здесь, пока Т'эрик бесчувственно плавал в ядовитом растворе. Почему же тогда его не тронули?

Собирая по пути одежду, Т'эрик вернулся к ванне и сразу наткнулся взглядом на обглоданные мраморные борта. Что, бред еще не кончился? Осторожно Т'эрик потряс головой, но следы чудовищных клыков не исчезали. Более того, напряженными ноздрями он уловил остатки мерзкого смрада, и на мгновения ужасный образ снова вынырнул из памяти, заставив Т'эрика содрогнуться.

Спаси нас Ю! — думал он, торопливо одеваясь. Что же сотворила со мной ведьма? Выходит, ушлые эти ребята не добрались до меня потому, что в эти минуты меня носило невесть где? Но это же чушь! Я вовсе не против колдовства, я и пришел сюда за этим — однако всему есть мера, а подобные нагромождения нелепостей больше походят на болезненный сон, чем… Постойте-ка! — вдруг вспомнил Т'эрик. Я же видел отца! Чем бы ни было остальное, но уж это истинное — я чувствую, знаю… Разорви меня Ветер, даю был мой отец! Я пробился к нему наконец!

Т'эрику захотелось выть от радости и тоски. Но, подавив слабость, он стал раз за разом прокручивать в сознании короткую эту сценку, чтобы не забыть ее больше, а может, и (кто знает?) развить затем прорыв в прошлое — уже с нового рубежа. Что ж, день прошел не зря. Хоть та чуть, но продвинулся, и если так пойдет дальше… А не парни ли Шона потрудились тут? — сообразил Т'эрик запоздало. Может, бедняга Крог не привиделся мне, и странный тот разговор… Или тут расстарались Псы? А что тогда стало с Шоном — его-то куда могло забросить?

За окном протопал по ночной улице Псиный патруль, бряцая доспехами. Прилаживая к бедрам мечи, Т'эрик неслышно пересек комнату, выглянул наружу. Псы уже скрывались за поворотом, оставив за собой притихшие на время кварталы. Впрочем, в здешних местах жизнь засыпает рано.

Сзади чуть слышно скрипнула дверь, и Т'эрик рывком обернулся. Сквозь расширяющуюся щель уже просачивался внутрь белесый туман, но Т'эрик не стал дожидаться, пока призрак появится целиком. Перемахнув подоконник, он благополучно приземлился на четвереньки. Тут же вскочил и побежал прочь, прячась в тени домов.

И только возле самой Срединной стены Т'эрик заметил, что золотой браслет, подаренный ему Коброй, снова сменил цвет, сдвинувшись еще дальше по спектру.

Часть II

Тигренок среди колдунов

Глава 4. Дворец изнутри и снаружи

1

Перед последним поворотом Т'эрик в очередной раз притормозил, осторожно выглянул из-за угла. И в этом коридоре было пусто, лишь парочка мусорщиков-голышей неприметно скользила вдоль стены с неизменным своим ящиком. Бесшумным рывком Т'эрик переместился к центру, чуткими ладонями отыскал нужную плиту, на секунду застыл, вслушиваясь в себя. Затем, удовлетворенно хмыкнув, поскребся в камень, и тотчас плита повернулась под его руками.

Он очутился в аккуратной комнатке с окном во всю стену, обращенным на Храм. Другую стену занимал устрашающе насыщенный пульт, в кресле перед которым уютно расположилась Зия, поджав босые ноги под себя. Сегодня ее прелести прикрывали шаровары из просвечивающей ткани, и свободная рубашка навыпуск — вполне домашний наряд. Обернув к Т'эрику прекрасное лицо, Кобра чуть улыбнулась и потянулась к нему, привстав на колени. Шагнув навстречу, Т'эрик жадно обнял женщину, с наслаждением вдыхая сладкие ароматы.

— Малыш, — прошептала Зия ему на ухо, — ты стал еще громадной! Куда торопишься?

Отстранившись, оглядела его внимательнее.

— Да ты во всеоружии! — удивилась она. — Ну, что стряслось теперь?

— Прошлой ночью мне опять было знамение, — смущенно ответил Т'эрик. — Помнишь того кошмарного зверя из тоннеля?

— И ты решил поберечься? — Кобра покивала серьезно. — Правильно, такие предупреждения не делаются зря… Но извини!

Обвив одной рукой Т'эрика, второй она потянулась к пульту. И на главном экране возник тронный зал, огромный словно площадь, с обычным треугольником балконов на дальней стене. У подножия ее толпились стражники, гости, придворная мелкота, а над ними строго по ранжиру, уровень за уровнем, сортировалась столичная знать — вплоть до самого императора, едва различимого в поднебесном сумраке. В центре же зала нехотя преклонили колена два рослых воина в полном облачении, за которыми распластались на полу несколько раскормленных, пестро одетых людей.

— Что за публика? — поинтересовался Т'эрик.

— Послы из Загорья, — откликнулась Зия так тихо, словно их могли слышать. — Толстяки — туземные вожди, озерники.

— Покажи мне Уна.

Кобра шевельнула на пульте пальцем, и тотчас изображение надвинулось, зацепившись за вершину балконного треугольника. Император Ун оказался прост видом до изумления: немолодой и уже оплывший мужчина, довольно безвкусно выряженный. Развалясь на троне, он с терпеливой скукой поглядывал на копошащихся внизу человечков, но чаще и куда с большим вниманием рассматривал свои ногти — среди придворных Ун слыл щеголем.

Помимо императора в кадре уместились трое сановников, словно бы подпиравших макушками массивный трон, и сейчас Т'эрика больше заботили они. Он скользнул взглядом по старому знакомцу Хугу, Верховному Управителю, чуть задержался на громоздкой фигуре главнокомандующего Эрна с лицом дремлющего носорога. И вдруг дернулся, наткнувшись на исполинского Спрута в тяжелых черненых доспехах, даже и тут сложившего конечности будто в ожидании атаки. Лицо его казалось провалом под шлемным козырьком, и лишь глаза холодно мерцали из Густой тени.

— Справа — кто? — выдохнул Т'эрик.

— Дэв, императорский казначей, — без охоты ответила Зия.

— Казначей? — Т'эрик недоверчиво усмехнулся. — Говорят, он отменный рубака?

— Может быть — не знаю.

Она снова двинула пальцем, и вернулась прежняя картинка. Только гордецы-загорцы уже стояли, одинаково расставив ноги, и хмуро вслушивались в слетающие сверху слова, мало что значащие для Т'эрика. Присев рядом с Зией на корточки, он запустил руку ей под рубашку, вобрал в ладонь мягкую грудь.

— Котенок, я же на службе! — неуверенно возразила она.

— Угу, — согласился Т'эрик, второй рукой лаская ее потрясающе чувствительные подошвы. Чуть слышно зашипев, Кобра затрепетала — как и всегда, заводясь с полуоборота. Вдруг повернулась и безошибочно впилась ртом в его губы, припав надолго.

— Духи, до чего ты красив! — задыхаясь, прошептала она затем. — Даже голова кружится.

Торопливо Зия нашарила на пульте клавишу, и упругое кресло распахнулось, точно цветок, опустив по сторонам подлокотники и накренив высокую спинку.

— Прилаживайся под меня, милый, — позвала женщина. — Вдвоем нам не будет тесно.

Застенчиво ухмыляясь, Т'эрик отстегнул мечи и втиснулся под приподнятый зад Кобры, остальное предоставив ее нетерпеливым рукам. Он уже знал, как легко эти шаровары распадаются по шву, и не удивился, ощутив пахом влажную наготу. Тотчас продолжил прореху до самого пояска, затем аккуратно раздвинул шторки по сторонам, оголив соблазнительные полушария. Вот теперь все прелести Зии стали доступны его ласкам.

— Только тихо — ладно, малыш? — попросила она. — Я не могу отвлекаться.

Но тут же сама пустилась на нем вскачь, вцепившись обеими руками в пульт. Роли были распределены давно, и Т'эрик не мешал женщине, наконец дав волю своим ладоням и жалея лишь, что не может пустить в ход и губы. Правда, первые его восторги уже прошли, и Зия больше не казалась Т'эрику безупречной, недосягаемо прекрасной — с тех пор он встречал и красивее. Зато теперь любовники могли растягивать удовольствие, занимаясь этой игрой подолгу и со вкусом, — и мало оставалось такого, чего бы они не попробовали.

Как обычно, вблизи Кобры курилась оранжевым дымом массивная чаша. Время от времени женщина склонялась над ней, втягивая вздрагивающими ноздрями легкий этот наркотик, — больше по привычке, чем по необходимости. Пылко орудуя задом, Зия, однако, не отрывала взгляда от экрана, где перед загорскими послами уже демонстрировали стать императорские богатыри — будто сегодня этим можно кого-то запугать!.. Пару раз на пульте загорался сигнал вызова, и тогда Кобра хладнокровно оседала голыми ягодицами Т'эрику на живот, поворачивалась непроницаемым лицом к боковому экранчику и говорила с кем-то вкрадчивым голосом, словно это не ее только что сотрясали судороги от затылка до пяток. А Т'эрику при этом доставляло странное удовольствие стискивать под рубашкой нежные ее груди, ласкать набухшие соски, — почти на виду у докучливых собеседников. (Да и Кобре, похоже, нравилось.) Но иногда взгляд юноши натыкался на огромное незашториваемое окно, за которым сиял белизной Храм, и каждый раз по его коже пробегал холодок смущения, будто сама Божественная могла наблюдать оттуда за играми смертных, словно за муравьями в банке.

Слаженной парой они уже снова накатывали на финиш, обмирая в предвкушении взрыва, когда вспыхнул третий вызов. А следом Т'эрик услышал знакомый голос.

— Несравненная, — нараспев произнес Доуд, — как же я рад поводу снова видеть вас!

— И что за повод? — поинтересовалась Зия.

— Как и раньше, увы: мне срочно нужен Т'эрик. Может, вы…

— По-твоему, он не вылезает из меня? — рассмеялась женщина, запуская под себя руку. — Хорошо же ты обо мне думаешь!

Питон горестно вздохнул.

— О, если бы этот бездельник не был мне другом! — посетовал он. — Так, значит, Т'эрик не у вас?

— Ну, почему же? Как раз сейчас ты угадал.

— Ах, счастливец! — вскричал Доуд. — И за что ему такая удача!.. А меня вы впустите?

— Вообще, это против правил, — улыбаясь, ответила Кобра, — но для друзсй я делаю исключение. А сам не боишься?

Прищурясь, она глядела на экран, как некогда на Т'эрика, хотя продолжала легонько елозить задом на нынешнем своем партнере. Нахмурившись, Т'эрик убрал ладони с грудей Зии, жалея, что не волен ее расхотеть.

— Ладно, Питончик, заходи — я распоряжусь, — сказала женщина.

— Иду! — поспешно заверил Доуд и погасил экран.

— Пожалуй, мы успеем еще разок, — предположила Зия, оглянувшись на Т'эрика. — Малыш, ты чего?

— Тебе все мало? — проворчал тот. — Из тебя скоро дым пойдет!..

— Ты же знаешь, с тобой мне не бывает много, — возразила она. — Ну говори, в чем дело?

— Похоже, Доуд тебе глянулся, — с кривой ухмылкой ответил Т'эрик. — Голос крови, да?

— А чем он плох? — удивилась Кобра. — В нем есть энергия и хватка, и вкус к игре…

— И родственные души вдобавок!.. Может, нам заняться тобою вдвоем?

— Почему нет? — сощурилась Зия. — Это может оказаться занятным.

— Нет уж, вот это пробуй без меня. — Т'эрик подсунул ладони под ее ягодицы. — Пусти, уже пора.

— Тигренок, что за капризы? — спросила женщина, не торопясь с него подниматься. — Если что-то не нравится, вини в этом себя: слишком редко меня навещаешь. С тех пор, как пропал Шон…

— Но ты ведь знаешь, как туго у меня со временем!

— Ты это ей объясни! — сердито ткнула она вниз. — Кстати, если на то пошло, — и ты уже не смотришь на меня, как раньше…

— Все, закончили, — Т'эрик надавил ладонями. — Не хватало, чтобы Доуд застал меня со спущенными штанами!

Едва они успели разделиться и поправить одежду, как в дверь легонько стукнули. А секундой позже внутрь протиснулась долговязая фигура Доуда. После той памятной вечеринки Т'эрик видел приятеля только издали, и тем сильнее бросались в глаза произошедшие в нем перемены. Похоже, превращение завершилось, и неуклюжего Питона выдрессировали в образцового придворного. Маска безупречной любезности не сходила с его лица — даже на Т'эрика Доуд поглядывал теперь с вежливой улыбкой.

Несколько минут он рассыпался перед Зией в двусмысленных комплиментах и лишь затем обратился к Т'эрику.

— Помнится, тебе требовались очевидцы некоей давней заварушки? — осведомился Доуд своим новым, бархатным голосом. — Ну, так я разыскал одного.

— Что, правда? — загораясь, спросил Т'эрик. — И я могу с ним потолковать?

— Да хоть сейчас! И даже лучше бы именно сейчас. Конечно, — тут Питон снова склонился перед Коброй в изящном поклоне, — если не станет возражать прекрасная Зия.

По затуманенному лицу женщины Т'эрик понял, что уж она-то возражать не станет, и усмехнулся недобро. Если это демонстрация — тем хуже для нее. Если же нет…

— Далеко он? — спросил Т'эрик,

— Рядом. И уже ждет тебя.

— А чего он ждет от меня? Чем расплачиваться с ним?

— Это пусть тебя не волнует, — улыбнулся Питон. — Все улажено.

— Доуд, старина! — изумленно вскричал Т'эрик. — А как же мне расплатиться с тобой?

— Пустое, мой друг, — отмахнулся тот. — Какие между нами счеты?

Т'эрику вдруг показалось, что Доуд избегает смотреть ему в глаза. Не оттого ли, что сейчас Питона больше интересует Зия? Может, он и пришел ради нее?

— Как успехи, родич? — внезапно спросила женщина. — Я слышала, тебя недавно повысили?

— И ничего-то от вас не скроешь, — живо откликнулся Доуд. — К вашей прозорливости да эдакое многоглазье!.. — он кивнул на экран, где уже близилась к завершению пышная церемония. — Но, прекраснейшая, не слишком ли вы загружаете себя работой? Хватит ли вашего пыла и для другого?

— Например? — прошелестела Кобра.

— Да вот и дворцовые вечеринки без вас потускнели, — мигом нашелся Доуд. — И разве способен престарелый Хуг вполне оценить вашу красоту?

— Ну-ну, не увлекайся так… Длинный, — мягко прервала Зия.

На сей раз Питон польщенно расцвел, услышав школьное свое прозвище, и вновь принялся сыпать комплиментами, при этом глядя на родственницу с таким откровенным вожделением, что Т'эрика передернуло. Внезапно он почувствовал себя лишним тут. Похоже, этим двоим будет весело и без него.

— Извините, что вмешиваюсь, — перебил он Доуда. — Все-таки, как там насчет очевидца?

На секунду тот растерялся.

— Но ты пойдешь к нему сразу? — спросил он, словно покупал право остаться с Зией наедине. Тут же широко улыбнулся, пытаясь свести вопрос к шутке, однако место называть не спешил. Что за странные игры?

Т'эрик перевел взгляд на женщину и вспыхнул, наткнувшись на похожую улыбку. Конечно же, Кобра видела обоих юнцов насквозь и теперь спокойно, ждала, чем закончится торг. Пожалуй, ее даже не столько заботил результат, сколько забавляла ситуация… Разорви меня Ветер! — обозлился Т'эрик. Почему я должен решать за нес?

— Где он? — отрывисто потребовал Т'эрик. — Ну, не тяни!

Теперь ему самому захотелось убраться из этого Змеиного гнезда. Пусть дальше родичи выясняют отношения без него и пусть сами играют в запутанные свои игры!..

— Он ждет тебя на Сцене, — сообщил Доуд.

— Где?.. Что за причуда!

Питон пожал покатыми плечами.

— Не я ж это придумал, — ответил он. — Да и какая разница? Ты хотел этой встречи, я устроил ее — чего тебе еще?

— Ничего, — сказал Т'эрик. — Я иду.

Избегая смотреть на Зию, он двинулся к выходу. Уже на пороге его догнали слова Доуда:

— А я пока займу нашу красавицу разговором. Ты ведь не против, дружище?

“Мозоли на языке не натри!” — хотелось выкрикнуть Т'эрику. Но он лишь аккуратно прикрыл дверь, переступил через надраивающую пол голышку и поспешил прочь из сектора Крогов. По кольцевому коридору достиг громадных гостевых залов, под которыми, собственно, и размещалась знаменитая Сцена. А уж затем направился к ближнему подъемнику, привычно избегая постовых и редких в эти часы придворных. Платформа спустила Т'эрика в нижние этажи, и сразу он удвоил осторожность, одолеваемый тоскливыми предчувствиями.

Что делает с человеком Дворец! — подумал Т'эрик. Уже и старину Доуда начинаю подозревать. Конечно, теперь он вполне способен отбить у меня подружку. Но чтобы предать?..

Все же перед выходом на Сцену Т'эрик смежил веки и тщательно прощупал окрестности. Но не обнаружил ничего, похожего на засаду. Вокруг вообще оказалось пусто, если не считать одинокого усталого сознания, обреченно ждущего… чего?

Запомнив направление, Т'эрик неслышно просочился сквозь служебную дверцу и впервые очутился на Сцене, озираясь с невольным почтением. До этого он видел ее лишь сверху, да и то всего пару раз. Считалось, что громадный этот подвал в подробностях воспроизводит склоны Священной Горы, легендарной прародины огров. И даже те грандиозные, неизменно кровавые спектакли, которые здесь время от времени разыгрывались, основывались якобы на реальных событиях. Но сейчас искусно скопированный мирок был погружен в сумрак и угрюмую подземную тишину, а воздух под высоким прозрачным потолком оставался столь же неподвижным, как в любом другом дворцовом зале. Здешнюю живность наверняка загоняли на ночь в клетки, так что место вполне подходило для тайных свиданий — этот чудак-имперец, похоже, понимал толк в конспирации.

Еще раз Т'эрик разбросал вокруг невидимые щупальца — с тем же результатом. Хотя тревожные предчувствия его не оставляли. В сомнении он оглянулся на дверь, вздохнул и решительно двинулся вглубь Сцены, избегая открытых мест. Через минуту Т'эрик возник перед имперцем, будто из воздуха.

Внешне тот оказался вполне крепким, не старым еще человеком. Зато внутренние его бастионы, похоже, давно рассыпались в пыль, а путь был на исходе. Его даже не обеспокоило внезапное появление Т'эрика — он лишь усмехнулся краем рта.

— Знакомые мечи, — проворчал имперец, оглядывая Т'эрика. — Конечно, я их видел!

С застывшим лицом Тзрик опустился на камень против него и произнес:

— Итак?

— Спрашивайте, — отозвался имперец. — Откуда мне знать, что вам интересно.

— Вы ведь участвовали в штурме Тигриного замка?

— Было такое дело, — кивнул тот.

— И кто впустил вас в замок?

— Спруты, кто ж еще.

— Кто?!

Имперец обреченно огляделся и повторил:

— Ну да, Спруты. Большой их отряд подоспел к замку чуть раньше нас. Помню, меня еще удивило, что мы не обстреляли Спрутов на подходе, хотя расстояние позволяло. А через пару часов осады, когда стало понятно всем, что у нас ни полшанса, замковая Защита вдруг выключается, а ворота распахиваются настежь. Когда мы ворвались, в коридорах уже стреляли вовсю, хотя Тигры огрызались больше иглометами. Прямо нам не объявили, но в ребенку ясно, что Тиграм в тыл ударили Спруты. Гордецы оказались меж двух огней и все равно набросали завалы трупов. Но сами полегли почти все. А Главу Кира и нескольких его ближних мы обнаружили потом усыпленными — Спруты сдали их тепленькими.

— И что вы сделали с ними?

Имперец пожал широкими плечами:

— Как водится — препоручили Псам. Потом Кира вроде бы казнили, а прочих милостиво разбросали по батальонам наемников. Старший сын Главы, я слышал, угодил к Вепрям.

— Но кто же отключил Защиту?

— А тут вообще темная история, — сказал импсрец. — Пультовая кабина оказалась запертой изнутри. Когда ее с большими сложностями вскрыли, увидели там пару Тигриных трупов и потерявшего сознание мальчишку. Больше — никого. То ли Тигры сцепились между собой, то ли малыш каким-то чудом прикончил обоих — поди теперь угадай, кто из троих оказался предателем!.. А может, с Тигренком случился припадок, и он выключил Защиту случайно?

— Этот мальчик, — с трудом выговорил Т'эрик, — кто он был?

— Младший сынок Кира — звали его, кажись, Эри.

Ну да, конечно, — Эри! — едва не выкрикнул Т'эрик. Так это я повинен в гибели рода? Клянусь Горой, я же не помню ничего! И как, как я это сотворил? Божественная Ю, спаси меня!..

— Еще один вопрос, — выдавил из себя Т'эрик. — Почему вы рассказали это?

У него вдруг отчаянно закружилась голова, и пришлось пошире расставить ноги, чтобы не упасть. Сквозь наполнившие пространство блики Т'эрик увидел, как имперец снова оглянулся — неосознанным привычным движением, будто который год ожидал удара в спину.

— Может, один я еще уцелел из тех, кто штурмовал тогда замок, — негромко заговорил имперец. — Будто проклятие Тигров преследовало нас! Когда мои приятели стали гробиться один за другим, я первым заподозрил неладное и сбежал на границу. Затем и вовсе затерялся в Огранде. Потом вернулся и долго блуждал по Империи, пока опять не угодил на крючок. Можно было бы попытаться удрать снова, но… я устал. Провались все!

— Кто же послал вас сюда? — потрясенный догадкой, прошептал Т'эрик. — Спруты?

— Конечно, — легко подтвердил имперец. — Кто же еще?

Несчастный мой друг, мелькнуло у Т'эрика в голове, ты определился наконец! Ах, Доуд, Доуд…

— Лучше б они меня сразу… — продолжил было имперец, но вдруг замолчал, удивленно приоткрыв рот. Меж губ у него выплеснулась багровая струйка, и он медленно повалился лицом вперед. Машинально Т'эрик подхватил обмякшее тело и тут только заметил торчащую из его спины рукоять тяжелого ножа.

А затем на ближней скале распрямился громадный черный силуэт.

— Что, щенок, узнал тайну? — пророкотал жуткий, полузвериный голос. — Так унеси ее в могилу!

Мгновенно Т'эрик хлестнул вокруг себя незримым щупом, и перед закрытыми глазами, словно на экране, вспыхнула дюжина стылых огоньков, уже выстроившихся в плотное кольцо. Вот так фокус! — растерянно подумал он. Как же я зевнул стольких оборотней сразу?

— За карнизом люк, — пополам с хрипом выдавил раненый. — Уходи… Тигренок.

— Прежде я отомщу, — возразил Т'эрик, осторожно опуская его на камень.

Непроизвольно он провел ладонями по бедрам, ибо привык к мечам настолько, что уже не ощущал их тяжести. Затем всеми чувствами нацелился на грозный силуэт — но, к своему изумлению, не обнаружил там ничего, словно бы незнакомец умел отводить чужие щупы не хуже, чем Зия взгляды. Такой совершенной маскировки Т'эрик еще не встречал, но это лишь добавило ему злости. Знакомый огненный шар уже взбухал в его груди, рвался наружу. В три прыжка Т'эрик сблизился с убийцей, налетел на него яростным смерчем… и расшибся, точно об утес. С чудовищной силой Т'эрика отшвырнуло назад, едва не выворотив руки из суставов.

— Щенок, — пророкотал исполин снова. — Зарвался!

Кривой его меч с шелестом пропорол воздух, и вся мощь посланного навстречу взрыва не остановила страшный удар. Юношу бросило еще дальше, на край скалы, и он не стал дожидаться продолжения. Коротко разогнавшись, Т'эрик перемахнул глубокую расщелину, а мигом позже за ним ринулась громадная тень — с меньшей легкостью, но не с меньшей быстротой. Петляя между камней, он устремился вверх по склону, по пятам преследуемый исполином. А тут и стая оборотней лихо рванула с места — кто следом, кто наперерез. Вряд ли они ожидали от Т'эрика такой прыти, но не растерялись ни на миг.

— Куда же ты, смельчак? — рокотало за спиной. — Задержись на секунду!

Путь снова пересекла расщелина, куда внушительнее первой, и Т'эрик не раздумывая взвился в воздух. Благополучно достиг края, вторично оттолкнулся и прыгнул назад, навстречу летящей тени. Они столкнулись, и новым взмахом чудовищных клинков Т'эрика опять отбросило прочь, словно катапультой. Изогнувшись, он упал грудью на тот же карниз, рывком вскочил, оглянулся.

Остановленный на середине прыжка, исполин рушился в провал, казавшийся бездонным из-за густой тени. Но в следующий миг его рука хлестнула в сторону, пронизав сумрак словно бы молнией, и в корявом стволе одинокого дерева намертво увяз кривой меч. И сразу же невидимый трос подхватил убийцу и по широкой дуге повлек к дальней стене.

Заскрежетав зубами, Т'эрик пригнулся для третьего прыжка. Но тут за провалом возникли сразу четыре туманные тени, стремительно наплывая, и ему снова пришлось отступать с неприличной поспешностью. Карниз уводил верх, огибая отвесную стену, и теперь за Т'эриком гналась вся стая, нетерпеливая, кровожадная, — вся, кроме одного, самого отчаянного или расчетливого, притаившегося впереди, за одним из поворотов тропы. Он уже слышал Т'эрика и готовился ошеломить его внезапной встречей, забыв, что Т'эрик видит не только глазами. И когда простодушный этот хитрец клоком белесого тумана ринулся из засады, Т'эрик без промедления упал ему под ноги, атаковав снизу. Конечно, обороны не проломил, зато лишил на миг опоры и слаженным напором конечностей переправил беднягу за край тропы. Без звука оборотень исчез во тьме, а Т'эрик мгновенно вскинулся и со всех ног возобновил доблестное свое отступление — все выше, выше, к близкому уже потолку.

Карниз обрывался на головокружительной высоте, и место вполне годилось для того, чтобы продать жизнь подороже, — но Т'эрик предпочел бы с этим повременить. Лихорадочно он стал прощупывать изъеденную стихиями стену, новым зрением угадывая в ней пустоты и не зная еще, проклинать ли бывшего имперца, дождавшегося-таки удара в спину, или благословлять. Огоньки погони уже накатывали на Т'эрика, растянувшись по карнизу в цепочку, когда он наконец раскопал под завалами щебня древний люк и стал с натугой его открывать. Как видно, прежде этот канал служил для подачи на Сцену воздуха, но с тех пор вентиляционная система основательно обновилась, и о старой трубе забыли — либо оставили ее про запас.

Откинув крышку, Т'эрик выдернул из ножен мечи и скользнул вдоль стены к повороту. В тот же миг из-за угла вынесло белесое облачко — первое и самое быстрое в длинной веренице. Взметнув прославленные клинки, Т'эрик обрушился на него с отчаянием и яростью затравленного зверя, за мгновения выплеснув едва не все накопленные чарами силы, — и облачко смело с тропы направленным взрывом. Не дожидаясь других, Т'эрик мотнулся к люку и ужом протиснулся в ход, радуясь, что пока достаточно строен для таких трюков. Почти сразу канал круто нацелился вверх, но Т'эрик и не подумал притормозить, памятуя, как умеют проникать Спруты даже в самые узкие щели. И скоро получил тому подтверждение, увидев, как от сгрудившейся перед люком стаи отделилась пара огоньков и бодро двинулась по трубе следом за ним.

Подъем становился все круче, и теперь Т'эрик готов был возблагодарить Духов за тесноту канала — иначе бы ему тут не удержаться. Растопырясь меж стенками, будто древний огр в родных пещерах, Т'эрик карабкался по трубе, гадая, куда выведет затянувшийся подъем. Уже ие хватало дыхания, а в плечах накапливалась ватная усталость. Преследователи не отставали, упорные, как все Спруты, и Т'эрику вдруг захотелось отпустить мышцы и обрушиться на них живым снарядом. Но он тоже был упрям и отложил этот вариант на крайний случай, уговаривая себя потерпеть еще… и еще… и еще чуть.

Внезапно Т'эрик едва не ткнулся макушкой в железо и остановился, с трудом переводя дух. Затем, упершись в стенки спиной и коленями, наскоро прощупал препятствие. Это была крышка, такая же как внизу, только еще более ржавая. Несколько раз Т'эрик ударил в нее кулаком, но та даже не дрогнула. Сдерживая нетерпение, он достал кинжал и обследовал щели в поисках петель. Отыскав, вогнал лезвие напротив них и принялся расшатывать крышку, рискуя сломать клинок. Сверху посыпалась ржавчина, и Т'эрику показалось, будто железо поддалось. Растопырив надежней колени, он с размаху врезал обеими руками в край. Крышка чуть повернулась, в щель хлынул стылый воздух. Но Т'эрику было слишком жарко сейчас, чтобы это его устрашило, да и преследователи уже чуть не хватали за пятки. Из последних сил он еще дважды саданул по крышке, и люк распахнулся.

Перевалив через край, Т'эрик секунду лежал, хватая ртом воздух. Потом заполз под откинутую крышку люка и скорчился там, подтянув колени к груди. Натужный хрип оборотня приближался. И только из трубы показался затуманенный шлем, как Т'эрик со свирепым рыком распрямил ноги, обрушив на голову врага массивный диск. Закрыв глаза, юноша проследил, как настырный огонек проваливается по трубе вниз, с налету врезается во второй, и дальше они уже сыплются вместе. Далекого вам полета, праведники.

С минуту Т'эрик так и лежал ногами на люке, бессмысленно улыбаясь. Духи, он вырвался! Снова кошмарный этот зверь, его рок или проклятие, остался без добычи, снова Т'эрик переиграл Судьбу. Да пребудет с ним и дальше удача!..

Затем Т'эрику пришлось вернуться в этот мир, и ликования у него поубавилось. Над измученным его телом ревел и бушевал дикий Ветер, хлеща ледяным дождем пополам со снегом, а из низких туч в стальные шпили ветвились трескучие разряды, словно бы вокруг понасажали деревьев с огненными кронами. Ибо отсюда и до самого горизонта простиралась Крыша великой Столицы, которую до сих пор Т'эрик мог наблюдать только снизу, наслаждаясь привычной защищенностью. Но теперь он оказался наедине с разгулявшейся стихией, в самом центре набирающей силу грозы, и с охотой убрался бы отсюда подальше.

Опасливо приподняв голову, Т'эрик огляделся. Ничтожной букашкой распластался он на краю громадного Дворцового Кольца, от которого полого вздымались к вершине Храма чудовищные балки, прогибаясь под собственной тяжестью. А меж ними грузно трепыхалась толстая пленка, спасавшая от непогоды горожан — всех, кроме Т'эрика. Огненные деревья вокруг него разрастались все пышней, даже на Дворцовой крыше уже пламенели смертоносные лужайки, добирая из атмосферы электричество. Нечего и думать отыскивать сейчас ходы вниз — переждать бы, где потише!..

Внезапно Т'эрик почувствовал, как по всему телу вздыбливаются волоски, словно бы тысячи игл впиваются в кожу, и поспешно откатился от люка: теперь и над тем разгоралась корона. Затравленно оглянувшись, Т'эрик подождал, пока рассеется в голове искристый туман, и пополз прочь с Дворцовой крыши, припадая к поверхности испуганной плотью. Ощутив под собой колыхания пленки, скользкой и мокрой, оцепенел. Но лишь на секунду, а затем погнал закоченелое тело вверх по склону, навстречу стылым ручейкам, во множестве стекающим по громадному полотнищу. Далеко внизу, за прозрачной опорой, уютно и благостно сияла Храмовая площадь, совершенно безлюдная в этот час. А вокруг нее вздымалась к самой Крыше внутренняя стена Дворца, похожего отсюда на исполинский террариум — из-за сплошных рядов бесчисленных окон. Почти все они были не зашторены, словно выставляя напоказ содержимое клеток, но лишь в немногих горел свет.

Машинально Т'эрик скользнул взглядом по верхним этажам и вдруг дернулся, будто в него угодила молния. В первый миг он глазам не поверил: прямо напротив него, всего в нескольких десятках локтей, мягко светился кабинет Зии, а в том же замечательном кресле двое его друзей продавали Т'эрика с потрохами, занимаясь любовью… или, говоря точнее, предаваясь похоти. Это походило на кошмарный сон — Т'эрик приник лицом к самой пленке, позабыв о холоде и грозе, забыв обо всем.

Спинка кресла была теперь откинута вовсе, и на сиденье корчилась в обычной позе Кобра, уткнувшись головой в пульт. Сзади ее стискивал длинным телом Питон и с размаха долбил тазом в таз, точно пытался расколоть женщину пополам. Странно, но сейчас Зия почти не отводила лицо от дымной чаши, будто партнер не вполне ее устраивал. А чуть позже Т'эрик заметил новую странность: застегнутый на все пряжки Доуд протянул к чаше длинную руку и ссыпал туда горсть порошка. Сейчас же клубы повалили из чаши с новой силой — женщина недовольно отшатнулась. Но Питон грубо стиснул большой ладонью ее затылок и ткнул лицом в самую гущу.

Затем он вдруг задергался в судорогах, могучими руками ломая тонкое тело Кобры, и Т'эрик прикрыл глаза, едва сдержав стон. Его самого трясло сейчас, как в лихорадке, и вряд ли только от стужи. Но кто мог знать, что от этого бывает так больно!..

Неосторожно Т'эрик вскинул голову, и тотчас по ней шибануло с такой силой, что мозги едва не расплескались по Крыше. А когда в его глаза вернулся свет, ситуация в кабинете уже изменилась и прекратилась эта пытка. Брошенная новым дружком, Зия вяло шевелилась в кресле, едва закрытая обрывками одежды, а щеголеватый, как всегда, Питон, больше не обращая на нее внимания, протиснулся за пульт и стал деловито ковыряться в замке дверцы, не замеченной Т'эриком за столько визитов.

Озадаченно Т'эрик сдвинул взгляд на соседние окна, подсвеченные куда слабее, и не сразу разглядел за ними несуразно просторный кабинет — наверняка Верховного Управителя. От Кобры Т'эрик знал, что как раз в это время педантичный старикан укрывается там от подчиненных, родичей, просителей — ото всех — и складывает в персональную копилку свежие данные, секрет к секрету. Никто не смел тревожить его в такие часы, да особенно и не стремился, радуясь передышке. А что сегодня? Порыскав глазами по кабинету, Т'эрик скоро наткнулся на кряжистую фигуру Хуга, окаменевшую перед тусклым экраном — единственным источником света в комнате.

Уже в полном недоумении Т'эрик вернулся взглядом к Доуду, все еще терзавшему дверь. Затем посмотрел на Кобру, одурманенную до невменяемости, податливую словно воск… снова на Доуда… И вдруг обрывки соединились в его сознании в ошеломляюще цельную и связную картину. Ах, дьявол! — задохнулся Т'эрик и едва удержался, чтобы не подскочить снова. Так тут идет игра куда масштабнее! Старина Доуд пока лишь брал разгон, расчищал дорогу… Что же грядет?

Не раздумывая, Т'эрик выхватил кинжал, вонзил перед собой в пленку. Напрягаясь, пропорол в ней изрядную щель и протиснулся туда, повиснув на согнутых ногах. Теперь опять стало заметно, как трепыхается под ветром громадное полотнище, будто пытаясь стряхнуть дерзкого недомерка и с поднебесной этой высоты разбрызгать о каменные плиты. Однако пугаться было некогда: в эту секунду Доуд наконец открыл дверь и вступил в кабинет старого Крога. Судорожно Т'эрик сорвал с пояса тросомет, нацелил его в Крышу, выбирая точку почти наугад. Несколько жизней зависело сейчас от его глазомера. Отдачей Т'эрика едва не выдернуло из щели, но гарпун попал точно и завяз накрепко — оставалось теперь решиться.

А товарищ школьных его проказ уже крался вдоль стены с коротким мечом в руке, готовясь совершить свое первое убийство. Вздохнув обреченно, Т'эрик расслабил ноги, зато в тросомет вцепился намертво. По широкой дуге его разогнало, затем с силой швырнуло в дворцовую стену, будто кто-то надеялся размозжить ему кости хотя бы таким способом. Но Т'эрик безупречно угадал момент отрыва и теперь летел в самый центр огромного окна, сжавшись в тугой ком. Перед самым столкновением он выстрелил вперед шипастыми сапогами, проломив толстенный пластик, и с лавиной осколков обрушился в кабинет.

Т'эрик еще не коснулся пола, когда Хуг с молодой живостью обернулся на шум, из складок мантии выхватывая игломет. И в тот же миг Питон сорвался с места, атаковав Управителя с жутковатой стремительностью своего рода. Кубарем катясь по ковру, Т'эрик уже понимал, что не успевает. И только сумел он утвердиться на ногах, как тишину разорвал скрежещущий вопль Крога. А затем тот грузно повалился с кресла, насквозь пробитый единственным, но неотразимым ударом.

— Конец Хугу! — хрипло возгласил Доуд, оглядываясь на Т'эрика безумными глазами и даже, кажется, не особенно удивляясь его появлению.

— Дурак! — тоскливо ответил Т'эрик. — Ох, какой же ты дурак! Зачем ты влез в это?

Питон повернулся к нему уже всем телом, уперся свинцовым взглядом. Окровавленный клинок в его руке шевельнулся, словно живой, и стал плавно разворачиваться, выцсливая новую жертву. Но Т'эрик лишь положил ладони на рукояти мечей и предостерегающе покачал головой.

— Тебе не выстоять против меня, — сказал он. — Думай, Длинный, думай!.. Как нам выпутаться из этого?

— Старому Крогу конец, — повторил Доуд как заклинание. — Кто теперь прикроет тебя? Все тут отойдет Яршу, и Зия тоже. Ты понял? Тебе некуда больше деваться — только с нами!

— Ты забыл: я не хожу в стае, — возразил Т'эрик. — И друзей у меня больше нет. Что мне делать с тобой, старина?

— Идиот! — взорвался Питон. — Что ты можешь теперь? Все изменилось!

— Кроме меня, Длинный. И твоя жизнь сейчас в моих руках.

— Подумай лучше о себе! — бросил Доуд презрительно. — Ты волен посчитаться со мной, но куда денешься потом? Отныне в Империи лишь одна грозная сила, и если ты попытаешься…

— Не торопись, дурачок, — прервал его чей-то скрипучий голос. — В Империи пока все по-прежнему, да и я еще поживу.

Мгновенно оба развернулись, нацеливая мечи. И увидели возле стены Хуга — целехонького и, как всегда, невозмутимого, возникшего словно по волшебству. Но и труп лежал на прежнем месте, и под ним уже растекалась кровавая лужа.

— Эти умники перехитрили друг друга, — ответил Хуг на потрясенный взгляд Т'эрика. — Один выдал себя за меня, чтобы покопаться в моих секретах. И на свою беду проделал это настолько хорошо, что второй ему поверил.

— Так это… Ярш? — Т'эрик склонился над трупом и только сейчас разглядел на искаженном лице следы грима. — Ч-черт!..

Сбоку вдруг судорожно дернулся Доуд, и резким пинком Т'эрик вышиб из его руки меч. Хуг удовлетворенно кивнул.

— А вы? — спросил его Т'эрик. — Что делали в это время вы?

— Я? — Старик пожал плечами. — Я только им не мешал. Меня не в чем упрекнуть.

— Выходит, зря я спешил?

— Очень трогательно ты кинулся мне на помощь, — с усмешкой произнес Хуг. — Вообще, мы надеялись, что ты выберешься, но не ждали тебя так скоро.

— Мы? Так, значит…

В стороне знакомо зашелестели чешуйки, из сумрака возникла Зия, укутанная в плащ. Не спеша она приближалась к ним, смущенно улыбаясь. Вот это класс! — растерянно подумал Т'эрик. Наша притершаяся парочка переиграла двух молодых идиотов вчистую, а уж я и вовсе не в счет… Спаси меня Ю, что они наворочали тут?

— И вам даже не жаль сына? — тихо спросил он. — Это так просто?

— Таковы правила, мальчик, — спокойно ответил Хуг. — Не я их придумал.

Обойдя труп, он подошел к пульту, надавил клавишу. Тотчас распахнулись двери и в кабинет вступили трое могучих Крогов в полном облачении. Мгновенно Т'эрик шагнул им навстречу, снова выхватывая мечи.

— Доуд уйдет отсюда невредимым, — с угрозой предупредил он. — И вы не станете его преследовать!

— Да кто его держит? — пожал плечами Хуг. — Все равно ему не простят ошибки. Ты ведь не потребуешь, чтобы я защищал убийцу собственного сына?

Он кивнул охранникам — те раздвинулись, освобождая проход. Секунду Доуд колебался, затем подхватил с ковра меч и ринулся вон из кабинета. Хуг подождал недолго, с интересом поглядывая на Т'эрика, и кивнул родичам снова, выпроваживая вслед за Питоном. Двери закрылись.

— Пожалуй, сегодняшними подвигами ты заслужил повышение, — произнес Хуг. — Отныне будешь зваться Тэриком. — Он повернулся к женщине: — А тебя освобождаю на всю ночь, чтобы помириться с нашим красавцем.

Затем перевел взгляд на труп сына и добавил:

— Теперь оставьте меня — я хочу побыть один.

Поспешно Кобра вцепилась юноше в руку и повлекла в свою каморку, словно заслуженную награду. И он уже не нашел в себе сил воспротивиться.

2

Наконец Зия угомонилась, измучив обоих до последнего предела, словно бы впрок, и обвилась вокруг Тэрика домашней змейкой, преданно согревая дыханием его шею и стремительно погружаясь в сон. А он лишь теперь смог разобраться в произошедшем, потрясенно качая головой.

Взявшись подлечить свежие ссадины на его шкуре, коварная Кобра между делом распалила в Тэрике костер, в неистовом пламени которого потускнело даже недавнее ее предательство, отягощенное любовной изменой, даже неизбежная, судя по всему, гибель бедняги Доуда, заплатившего за один неудачный ход и карьерой, и самой жизнью. Все получилось у них, как в лучшие времена: на таком пронзительном накале страстей, словно ничего уже не стоило оставлять про запас, словно это — в последний раз. Возможно, так оно и было, но, по крайней мере, столь великолепный финал поубавил в нем горечи, притушил обиду. И что за детство, в самом деле? Разве он не догадывался, что Зия делит ложе с другими — с тем же Хугом, например? Правда, когда наблюдаешь это собственными глазами…

Похоже, Кобра все же надышалась дурмана, потому что обмякла на Тэрике совершенно безвольно, даже слегка посапывала во сне. Ладони юноши были привычно наполнены ее прелестями, и так же, как всегда, пружинил под спиной ковровый ворс, вздымаясь по сторонам, будто трава, и силы из Тэрика были выкачаны напрочь предусмотрительной Зией. При всем том сознание оставалось бодрым и ясным, как воздух после грозы, а последние события всплывали перед его глазами с болезненной яркостью. Сегодняшний день добавил Тэрику знаний, но тщетно пытался он сложить их в единую картину. Не получалось даже удержать все в уме — четко высвечивалось лишь несколько осколков, а остальные терялись в мути. Он будто блуждал прожектором по тьме, гоняясь за расползающимися кусками, — выхватывал из мрака одни, но тут же терял другие, и конструкция снова разваливалась. Похоже, у огров ум, как и зрение, не приспособлен к панорамным охватам. Хотя пару декад назад Тэрику удавалось раздвигать луч своего взгляда в полусферу — и, помнится, как раз в эти моменты на него снисходило вдохновение… Но где теперь искать Кошку?

Из соседнего кабинета сквозь приоткрытую дверь донесся ритмичный скрежет, но Зия даже не шевельнулась. Подождав, Тэрик осторожно выбрался из-под нес и побрел на вызов, по пути натягивая куртку. Опустившись голым задом в кресло, пошарил взглядом по пульту и надавил клавишу приема. С экрана на Тэрика уставилось морщинистое лицо Хуга.

— Этот канал не прослушивается — по крайней мере, сейчас, — сообщил он. — Похоже, ты созрел для вопросов.

Помедлив, Тэрик спросил:

— А они уместны сейчас?

— Почему нет? Другого времени может не быть.

— Что ж, — сказал Тэрик, — тогда объясните, досточтимый Хуг, чего добивается наш общий любимец Дэв?

Старый Крог удовлетворенно кивнул.

— Значит, ты уже вышел на основного своего опекуна? — отметил он. — Тем лучше. А может, разузнал кое-что и о своем прошлом?

— Подозреваю, что тут вы мне не помощник, — дерзко заявил Тэрик. — Слишком большая тайна, верно? Хотел бы я знать, кто за ней стоит — не один же Дэв!

— А что мешает начать с него? — проскрипел Хуг. — Ты хотел знать его цель? Он не прочь подняться ступенькой выше.

— А разве вы — нет?

— Каждому — свои потолок, — спокойно ответил старик. — Мне большего не надо, а вот Дэв помешан на власти. Но пока рядом с Уном Божественная, тому ничего не грозит.

— Тогда о чем волноваться? К тому же подменить вас Яршем не удалось, а значит, равновесие в Империи не нарушено.

— Верно, затея с покушением провалилась, — приспустив тяжелые веки, подтвердил Хуг. — Так же, как не сработали капканы у злосчастных Шона и Корха, охотников более умелых. Но ты не знаешь об имперском секрете, известном даже твоему приятелю Доуду, — помнишь, он упоминал о единственной грозной силе?.. Несколько дней назад гвардейские батальоны в полном составе отправлены за океан осваивать Второй Материк — волей Ю и по императорскому указу. Вот он — новый шанс для Дэва!

— Все батальоны? — дрогнувшим голосом переспросил Тэрик. — Вепри тоже?

— Как же без них? — ответил Крог. — А теперь прикинь: экспедиция вряд ли продлится больше полугода — успеет ли за такой срок Дэв подвести под меня новый подкоп, да и стоит ли тратить силы? Что же ему остается тогда?

— Отступиться.

— Так поступил бы, наверное, ты или я, но не Дэв. Он ударит в самую болевую точку — и пораньше, чтобы суметь закрепиться до возвращения гвардии. А что это будет за точка?

— Ю? — недоверчиво спросил Тэрик. — Он не посмеет!

Наклонив голову, Хуг оглядел его почти умиленно.

— Мальчик, — сказал он, — покушения на богиню давно стали обычным делом, и если организовать все с умом… Кто сможет остановить Дэва?

— Не знаю, — честно признался Тэрик. — У меня сегодня была попытка.

— И?..

Он пожал плечами;

— Как вы сказали, каждому — свой потолок.

— И все же лучшей кандидатуры у нас нет, — произнес Хуг. — И разве ты не хотел послужить Божественной?

— Я не отказываюсь, — снова повел плечом Тэрик. — Как раз тут наши цели совпадают, могу приступить хоть завтра.

— Мы подберем тебе достойного напарника и будем держать вас на острие, — пообещал Управитель. — И если тебе посчастливится выжить, я похлопочу перед Уном о возрождении славного рода Тигров.

Тэрик устало кивнул.

— Еще бы и воскресить мне отца, — пробормотал он. — Не дешево вы меня покупаете, уважаемый?

— А ты посчитай, — предложил Xyr. — Для начала вам вернут родовой замок, престижный блок в Столице и долю в имперских доходах. Лично тебе сбросят сразу две буквы и, вполне возможно, присвоят Избранство. Вдобавок у тебя будут все шансы сделаться Главой рода или, если пожелаешь, занять высокий пост при дворе. И все за удачный удар меча.

— Наверно, Доуду за такой удар тоже много чего наобещали, — задумчиво произнес Тэрик. — Странное у меня ощущение, светлейший. Вот мы тут надуваем щеки, строим из себя важных персон, измышляем хитрые ходы — а кто-то в темном углу давно спланировал за нас на много шагов вперед и теперь лишь нажимает нужные кнопки, направляя нас, точно голышей. А еще кто-то глядит на наши трепыхания из-за прозрачного потолка и посмеивается свысока… Скажете, у меня разыгралось воображение?

Недоуменно моргнув, Хуг проскрипел: “Заглядывай к Зие почаще, малыш”, — и пропал с экрана. Через раскрытую дверь Тэрик оглянулся на женщину и едва различил ее среди пышного ворса, под слоем золотистого дыма. “Почаще”, вот как? — подумал он. А захочу ли теперь?

Внезапно Тэрик вспомнил про мечи и с изумлением обнаружил один рядом, преданно приткнувшимся к хозяйскому локтю и готовым в бой хоть сейчас. Мистика! Когда он успел за мной увязаться?

Усмехаясь, Тэрик уперся голой ногой в пульт и развернул кресло к окну, чтобы наконец полюбоваться Храмом без помех, из спасительной темноты. Здание впрямь было великолепным, но главное: за сияющими его стенами обитала Божественная Ю, средоточие вселенской мудрости и красоты. И отыскались же в мире безумцы, желающие ее гибели!..

Над Крышей еще неистовствовала гроза, и сквозь проделанную Тэриком прореху струился крохотный водопад, нахально поливая Храмовую площадь. Значительно ближе, но на пугающем удалении от окна дергался от порывов ветра его тросомет, вещица полезная и дорогая. Попозже придется за ним слазить — лучше уж так, чем выпрашивать у Хуга замену. Конечно, старикан не откажет… но чем потом с ним рассчитываться?

Нехотя Тэрик оторвался от созерцания и, рассеянно поигрывая клинком, пошлепал обратно, в пушистую Змеиную нору. Остановился над свернувшейся в клубок женщиной, затем присел на корточки, подглядывая в неузнаваемо размякшее лицо, словно в нечаянно открывшееся оконце. Чего же подсыпал ей бедолага Доуд? Конечно, многомудрая Кобра приняла меры и на этот случай — но сейчас, похоже, загадочное снадобье Питона все же достало ее.

— Холодно мне, — пробормотала вдруг Зия, закручиваясь еще туже. — Подбросьте-ка дров!

Машинально Тэрик оглянулся, однако не обнаружил рядом ничего похожего на камин. Что ей привиделось, а?

— Ладно, милые родичи, — вполголоса, недостаточно внятно продолжала Кобра, — а теперь выкладывайте, чего разнюхали. Ну же, не робейте! — Она снисходительно хмыкнула. — Не такая я и грозная…

Навострив уши, Тэрик застыл изваянием, страшась спугнуть нечаянную удачу. Бедняжку Зию и во сне не покидали служебные заботы, а сейчас, кажется, она решила опросить осведомителей — из самых доверенных, ибо это тоже были Кобры.

— Ты, Шила? — спросила Зия ласково. — Ну, ползи ко мне, старая стерва, на брюхе ползи! Чем порадуешь меня сегодня?

А меня? — беззвучно добавил Тэрик. Немного же я узнаю, если скрытная моя подружка ограничится вопросами! Хотя…

— А вот я сегодня… — вкрадчиво зашептал он.

— А вот ты лучше бы помолчал, Цонг! — прикрикнула Кобра. — Забыл? Прошли те времена, когда я перед тобой стлалась, теперь роли поменялись. Ну-ка на пузо, толстяк! Вот так. И придержи язык, пока не спрошу. — Она помолчала, то ли испепеляя родича грозным взглядом, то ли озирая всех. — Запомните, мои сладкие, здесь не ваши земляные норы — пора привыкать к дворцовому этикету!

Судя по удовлетворенной улыбке, проступившей на ее лице, Кобры внимали высокопоставленной родственнице с надлежащим благоговением. Тэрика передернуло: пресмыкающиеся! Уж эти притрутся быстро.

— Чистопородные! — добавила Зия с презрением. — Много ли вы стоите без моих подачек?

Бедняга Цонг, усмехнулся Тэрик. — Мог ли он предвидеть такой поворот!.. Но не пора ли Зие сменить тему?

Склонившись над женщиной, Тэрик зашептал ей в самое ухо, подражая шипению старых Кобр:

— Важная новость, госпожа: Черный Спрут снова готовит западню. И уж теперь нашему красавцу не увернуться!

— Чушь! — немедленно откликнулась Зяя. — Тигренок не по зубам полуночным убийцам.

— Но ведь он один! Разве остался в Столице хоть кто-то из его родичей? После отправки за море гвардии…

— Мы нашли, кем обезопасить его спину, — нехотя пояснила женщина. — Этот громила не уступит лучшему из Тигров, а вдвоем они разнесут всех!

— Вдвоем — против всех? — осторожно усомнился юноша. — Такое возможно лишь… во сне. И разве мало у Тэрика врагов помимо Спрутов?

— Например?

Что ввернуть? — лихорадочно перебирал Тэрик. Какие нити еще сохранились? Какие, о Духи? Время, время!..

— Кэн! — выпалил он наудачу. — Вы забыли о мастере, мудрейшая. Вспомните, как обошелся с ним Тигренок!

— Кэн? — Кобра засмеялась презрительно. — Эта выгоревшее до тла ничтожество, предавшее и ограбившее своего благодетеля? Вряд ли он еще кому-то навредит — я предрекаю ему скорую гибель!

— Благодетеля? — удивился Тэрик. — Имеешь в виду… Кира?

У Зии снова грозно сдвинулись брови, будто она вознамерилась отчитать еще одного зарвавшегося родича. Но затем женщина лишь томно вздохнула, улегшись щекой на гладкое свое колено, и погрузилась в сон, глубокий точно смерть, не отзываясь более ни на что. Сеанс внезапной связи завершился, подарив Тэрику единственную зацепку.

С минуту он еще позволил себе погоревать, прощаясь с этим чудесным телом, осторожно лаская его кончиками пальцев, словно бы старался запечатлеть в памяти каждую складку. Потом накрыл Зию пушистым одеялом и стал собирать по комнате доспехи.

Коридор встретил Тэрика едва проницаемой темнотой, наполненной шорохами и мельканием крадущихся теней. Ночь уже перевалила за половину, и к этому сроку придворная жизнь затихала почти всюду. На смену заигравшимся интриганам да припозднившимся гулякам выползали из подвальных глубин тысячи голышей и по отлаженной программе принимались драить и обновлять древний Дворец, чтобы к рассвету он опять сиял вечной юностью. С каждым новым днем здание изменялось на чуть, поспешая за беспокойным временем. Монолитные прежде стены становились полыми либо истачивались ходами, потолки менялись на фальшивые, с односторонней прозрачностью, а в полах оборудовались ловушки. Постепенно разрастались и запутывались лабиринты, по одному на каждый из Дворцовых секторов. А в последние десятилетия многострадальные перегородки все обильнее нашпиговывались датчиками страж-системы — и даже не одной, ибо помимо императорской охраны во Дворце присутствовали по меньшей мере три могущественных клана, способных во многом убедить Уна, а уж тем более беззащитных спецов-проектировщиков.

Когда-то лишь редкостное везение новичка да помощь Кобры уберегли Тэрика от неприятностей, но с тех пор он продвинулся далеко. На зрительную картинку теперь накладывалась иная, сплетенная из светящихся нитей и гроздей крохотных огней, — Тэрик уже наловчился различать в ней бесчисленные “глазки”, хитроумно упрятанные в стены, и сигнальные плиты, разражавшиеся под ногой протяжным воем или, того хуже, спускавшие на чужака коварные сюрпризы, и полыхающие шлемы голышей вместе с беззащитными их телами. И даже куда более тусклых стражников — если только тех не покрывал целиком металл. Вдобавок Тэрик приноровился угадывать пустоты под сплошным покрытием и сейчас, пожалуй, смог бы пересечь половину Дворца, не показываясь на глаза страже… зато рискуя столкнуться с подобными же умельцами — например, из Тайного Воинства.

Но в этот раз Тэрик пересек сектор Крогов, уже изученный им досконально, обычным путем. И дальше двинулся знакомым кольцевым коридором, поеживаясь от неусыпного внимания Псиной цепочки. Терпеть липкие эти взгляды пришлось долго, ибо фехтовальные залы помещались как раз напротив императорских покоев и занимали к тому же нижние этажи. Правда, из допущенных ко Дворцу воинских школ лишь двумечники не имели влиятельных родичей на стороне, а потому пользовались особым доверием императора. Но вряд ли это могло утешить больное самолюбие Кэна. Ревностно оберегая свои секреты, мастер изолировался от мира надежнее любого дворцового вельможи, а в последнее время даже перестал появляться на людях. Не странно ли?

Скрупулезно Тэрик обследовал все известные ему подступы к владениям Кэна. Но каждый оказался перекрытым наглухо, словно как раз сейчас двумечники ожидали массированного штурма. Напрягаясь, Тэрик сквозь густую светосеть различал вялое шевеление бликов, а значит, немалая доля Кэновой команды бодрствовала даже в этот неурочный час.

И тогда Тэрик поднялся к верхним этажам, где, прямо над головами безродных умельцев, были разбиты знаменитые на всю Империю бассейны-водовороты, огромные и могучие, точно в скальных воронках Огранды. Бурлящими струями вода вырывалась из многих труб, разгонялась вдоль мраморных стен и круг за кругом устремлялась к центру, чтобы провалиться затем по отвесному стоку, пронизав Дворец до основания. Но по пути каждый из потоков разделялся на несколько водопадов, наполняя фехтовальные залы гулом и свежестью, закручивая близ исполинских столбов гроздья водоворотов поскромнее.

Без затруднений Тэрик миновал запертую дверь и очутился в полной темноте. Даже свечение электронной начинки Дворца не пробивалось сюда сквозь толстые стены, а все здешние датчики, как видно, отключались на ночь за ненадобностью. Но с недавних пор Тэрик обнаружил в себе новую странность: самый непроглядный мрак он умел теперь раскладывать на оттенки, словно бы в нем пробудилось тепловидение древних. И сейчас, с минуту потаращив глаза, он различил невдалеке громадный круг, заполненный неясным движением и осторожными всплесками, грозно урчащий, словно чудовищное животное.

Осторожно ступая, Тэрик приблизился, сел на краю бассейна, погрузив ноги в стремительный поток. Тот немедленно вцепился в его ступни, норовя сорвать с берега нечаянную жертву и уволочь на дно — что случалось уже не однажды. Как правило, здешние надзиратели успевали вовремя перекрыть воду, но вырваться из этого капкана самостоятельно еще не удавалось никому.

Так вот какой ты, Водоворот! — думал юноша, впечатленный его мощью. И что это мне взбрело? Не довольно ли на сегодня безумных затей? В конце концов, ради чего — что нового сможет поведать мне старина Кэн? Да провалиться бы ему в Подземелье вместе со своими тайнами!..

Сквозь могучий гул Тэрику почудились голоса — он вскинул голову, озираясь. Приноровившись к темноте, юноша уже различал над собой массивные перекрытия, провалы в которых образовывали над бассейном концентрические круги, с каждым этажом все уже. И голоса, если они были, доносились сверху. Затаившись, Тэрик ждал, готовый ко всему. Внезапно с верхнего этажа рванулись вниз несколько светящихся комков, разматываясь в фосфоресцирующие канаты. Шлепнули самыми концами по водной поверхности и повисли, легонько раскачиваясь. И сразу пропали посторонние шумы.

На повадки ночных убийц это походило мало, но Тэрик без колебаний соскользнул по гладкой стенке вниз и окунулся в воду, оказавшуюся неожиданно теплой. То есть Тэрик предполагал, что она подогрета, иначе бы не разглядел водоворот так скоро, — но чтобы настолько!.. Может, и зал обесточен неспроста? Кто же здесь так возлюбил тепло и тьму?

Невдалеке явственно скрипнула дверь, затем зашуршали пологи. И вдруг черная стена выплеснула из себя стайку разнокалиберных силуэтов, багрово пылающих по всей поверхности, словно заурядные голыши, но без малейших признаков рабошлемов на головах. Слепо натыкаясь друг на друга, силуэты обменивались оживленными смешками, бегло знакомились на ощупь и спешили дальше, к бассейну, — порознь либо уже парами. С приглушенными воплями они обрушивались в воду и сразу пропадали из виду, лишь блеклые красноватые пятна мелькали в мчащем по кругу потоке. И долго придется тому терпеть на себе нагих наездников, вытворяющих в укромной его черноте невесть что, пока с самого центра их не вознесут ввысь страховочные канаты, — конечно, если свежеиспеченные голыши не промахнутся. Но в этом и заключается главная прелесть приключения!..

Беззвучно кляня расшалившийся не ко времени дворцовый молодняк, Тэрик стал выбираться из бассейна, царапая ногтями по мраморным плитам. И тут в бок ему врезалось невидимое тело. Внезапным ударом Тэрика сорвало с мокрого камня, и поток подхватил его. Прежде чем Тэрик опомнился, в его плечо вцепилась когтистая лапка, а вторая безошибочно накрыла пах.

— Эй, да ты же одет! — возмутился рядом пронзительный голос. — Мы так не… Ты кто? Все сюда! — вдруг завизжала она. — Здесь чужак!

И попыталась вцепиться Тэрику в лицо. Чертыхнувшись, он отпихнул скандалистку и огляделся. С десяток голов торчало над водой, обернув на крик странные лица, еще три силуэта пятились от бассейна, придерживаясь руками за бедра.

— Включите фонарь! — распорядился юношеский, но уже привычный к командам голос. — И приготовьте иглометы.

Беззвучно Тэрик оскалился: влипнуть так глупо! Смешно пугаться этих голозадых недомерков, но сцепиться с ними здесь и сейчас было бы верхом идиотизма.

Сверху в бассейн ударил луч и заметался по воде, выхватывая из тьмы нагие тела, возбуждая взвизги и гогот. Погрузившись в поток до ноздрей, Тэрик еще колебался, когда световой столб ринулся на него. И лишь за миг до столкновения, судорожно глотнув воздуха, юноша устремился в глубину, разгоняя себя широкими гребками. Дно исполинской чаши полого снижалось к центру, и здесь чудовищная спираль закручивалась в бурлящий смерч, низвергающийся в широкую трубу. С налету Тэрик вонзился в буйное кипение пузырьков, и его безжалостно потащило вниз, вращая волчком. А затем, уже на самом дне, притиснуло к стальной решетке.

С трудом противясь яростному потоку, Тэрик поднялся на четвереньки, ошеломленно прощупал прутья. Ну конечно! — вспыхнуло в сознании. Вполне разумно — не гоняться же за утопленниками по всей трубе?.. Духи, какой же я идиот!

На секунды Тэрика захлестнуло отчаяние, будто разом вернулись все прежние его страхи. В панике он рванулся навстречу крутящимся струям, силясь сбросить с плеч убийственную тяжесть и пробиться — к воздуху, к свету, к людям… Но тут же опомнился и снова распластался по решетке, экономя силы. Трепыхания бунтующей плоти можно перенести на потом, а пока время у него еще было, хотя и немного.

Цепляясь за прутья, Тэрик торопливо обследовал края решетки и к своей радости обнаружил единственный замок, к тому же не слишком массивный. Пропихнув острие меча под задвижку, Тэрик уперся плечом в его рукоять и надавил во всю мощь, заклиная несчастную свою судьбу — тенями пращуров, Божественной и прекрасной Ю, всемогущими Духами… И чудесный клинок победил, раздвинув металл, точно дерево. Елозя ногами по дну, Тэрик сдвинул решетку в сторону и провалился наконец в трубу, отчаянно тормозя конечностями о скользкие стены.

Удушьем уже стискивало грудь, и страстно хотелось наполнить легкие — хотя бы кипящей вокруг смесью из воды и воздуха. И это действительно могло стать спасением, но слишком уж мучительным. Тэрик терпел из последних сил, страшась пропустить водопадные отводы. Внезапно его напряженные руки разлетелись по сторонам, словно бы прорвались сквозь стены, зато ноги тут же ударились в опору, и Тэрик остановился. Остепенившийся было поток здесь снова взбрыкивал, выдавливаемый из трубы сквозь четыре округлых окна. Светилось из них лишь одно — Тэрик поспешно прижался шлемным козырьком к верхнему его краю, ладонями заслоняя лицо с боков, и наконец смог вдохнуть, выцеживая пьянящий воздух из переплетения тугих струй. Целую минуту он лишь дышал — сосредоточенно, с наслаждением, — затем только переключил внимание на открывавшуюся внизу сцену, доставшуюся ему столь дорого. И тут у Тэрика снова перехватило дух.

В обыкновенной секторной комнате, между угловым бассейном, в который сыпался водопад, и просторным столом, расположились друг против друга двое: пресловутый мастер Кэн, неузнаваемо потускневший, и осанистый рыцарь в тяжелых доспехах, знакомый Тэрику по недавнему императорскому приему. А говорил сейчас загорец — властно и звучно, вбивая в Кэна слова, точно гвозди:

—… загнали в угол, и вы доживаете тут последние дни. Замена вам уже готова — в лучшем случае вас просто вышвырнут вон. Хотя вряд ли: слишком многое вам известно. А наша столица немногим уступает этой, и мы в полной мере оценим и ваше искусство, и ваши сведения.

— Но прежде… — со слабой ухмылкой вставил Кэн.

— Но прежде вы доставите нам Ю, — жестко подтвердил рыцарь. — С вашей командой это выполнимо. И разве вам не хочется отомстить?

— Так ведь не ценою жизни!

— Ваша жизнь сейчас немного стоит, — надменно возразил загорец. — И от убийц Дэва сможем спасти вас только мы — если они еще не вышли на охоту. Торопитесь, Кэн!

Мастер молчал, бессмысленно наблюдая за тощей голышкой, тихонько пробирающейся вдоль стены с пылесборником за плечами. На его лице жутковатым оскалом прилепилась забытая ухмылка.

— Ладно, — наконец выдавил он, — я подумаю.

Брезгливо поджав губы, загорец поднялся и вышел, ступая как вездеход. Кэн даже не покосился ему вслед. Завороженно уставясь на голышку, он протянул руку к столу, между разоренных блюд и пустых чаш нашарил микропульт, нацелил его на рабошлем. Тотчас голышка запнулась на полушаге и неуверенно стала стаскивать с себя увесистый ранец. Затем развернулась и двинулась на Кэна, потешно вихляя бедрами. Свободной рукой мастер смахнул посуду со стола, высвобождая место для голышки, и та неуклюже затопталась над Кэном в нелепом подобии танца. Раздувая ноздри, мастер все разгонял голышку, будто старался вдохнуть в танец жизнь, но дерганные движения лишь добавляли ей сходства с заводной куклой. Зарычав, Кэн грохнул пультом о подлокотник, и голышка повалилась на спину, содрогаясь, словно в припадке. Судороги ее отражались в теле Кэна, точно в зеркале, — медленно он стал подниматься из кресла…

И в этот миг на плечи Тэрику обрушилось бьющееся тело. Ошеломленно всхлипнув, он отпрянул от окна, рывком сбросил напавшего себе под ноги, притиснул к заслонке. И только ощутив ладонями свежепамятные наготу да тщедушность, все понял. Не колеблясь, Тэрик вздернул беднягу к окну и выпихнул наружу, поддав под худые ягодицы. Чуть выждав, снова выглянул из трубы.

Посреди бассейна барахталась угловатая недозрелая девица, сотрясаясь в мучительном кашле, а изготовившийся к обороне Кэн ошалело следил за ней, наполовину выдернув мечи из ножен. За его спиной, на широком столе, продолжала дергаться голышка — пока Кэн, скосив глаза, не раздавил оброненный микропульт железным каблуком. Отпущенная рабыня поспешила вернуться к прерванному занятию, затем и мастер, шумно переведя дух, опустился в насиженное кресло, не сводя настороженных глаз с нежданного подарка водопада.

Выкашляв из легких воду, девчонка подгребла к стенке бассейна, с трудом выбралась из воды и скрючилась на краю, загнанно дыша. Тощим и совершенно нагим телом она не отличалась от самой обычной голышки. Лишь по удлиненным конечностям и широковатым плечам Тэрик определил в ней Спрутессу, а чуть позже, вглядевшись под спутанные волосы, с изумлением узнал в злосчастном существе принцессу Иту, любимую дочь императора. Этого не хватало! Уж не она ли хватала меня за промежность?

Исподлобья девочка глянула на мастера и отрывисто произнесла — знакомым пронзительным голосом:

— Чего уставился? Зови стражу, ну!

По лицу Кэна расплылась широкая ухмылка: теперь узнал и он.

— Ах, что за радость, — пробормотал мастер. — Какая честь!..

Внезапно он повернул голову и посмотрел прямо Тэрику в глаза. Непроизвольно тот дернулся, но Кэн уже перевел взгляд выше, прослеживая путь незадачливой принцессы.

— Ночные купания, да? — сообразил он наконец; — Как же, как же!.. И что, никто не хватился пропажи?

Про решетку Кэн тоже не знал либо забыл. Натужно морща лоб, он вернулся глазами к дрожащему тельцу Иты и заулыбался еще умильнее.

— Хватит корчить рожи! — взвизгнула принцесса. — Ты слышал? Я велела вызвать стражу!

— Конечно, о чем речь, — рассеянно согласился мастер, даже не шевельнувшись. — Ну да!.. А может, там и не знают про вас — а, госпожа?

Тут искушенная малолетка насторожилась, с подозрением оглядев Кэна.

— Еще как знают! — огрызнулась она. — Мой голос слышали.

— И пусть, — благодушно кивнул Кэн. — Кто ж признается в этом, пока не примутся за поиски всерьез. А переполох начнется не раньше утра, верно?

Принцесса промолчала, бросая по сторонам угрюмые взгляды. Что-то она уже понимала — в отличие от Тэрика.

— И потом, могли же вы не выпасть по дороге? — продолжал клонить Кэн невесть куда. — Половина воды проходит насквозь, а с ней — и почти весь мусор… Даже странно, что вас выкинуло, принцесса.

Казалось, мысли в его голове ворочаются тяжело, будто глыбы, но он упорно укладывал их одна к одной, возводя неведомую конструкцию.

— Ну? — не выдержала Ита. — Договаривай! К чему этот бред?

— Вот ты и заплатишь мне за все, — удовлетворенно заключил мастер, и ухмылка слиняла с его лица, точно у нес кончился завод. Рывком Кэн поднялся и навис над девочкой всей громадой.

— Заплатишь ты! — выкрикнула она, пытаясь напустить на себя грозный вид. — Я… я…

— Никто не узнает, — пророкотал Кэн. — Слышишь, дрянь? Никто!

В грубых его чертах проступила застарелая ненависть, наконец-то прорвавшаяся наружу. Мгновенным выпадом мастер поймал принцессу за спутанную мокрую гриву и вздернул на ноги.

— Ты представить не можешь, что я с тобой сотворю, — зарычал он в оскаленное от боли лицо. — До самого утра ты будешь визжать, как свинья, и лизать мне ноги, и молить Духов о прощении — за все прегрешения твоего проклятого рода! Лишь затем я верну твои останки воде, и пусть Нижняя Река унесет их в Подземелье — демонам на потеху!..

— А если выдам тебе врага? — выдавила девочка. — Отпустишь? Я никому не скажу!

— Я знаю своих врагов! — зловеще хохотнул Кэн. — И уж конечно, ты никому не скажешь — теперь. Что бы ни случилось, я буду отомщен!..

Принцесса отчаянно дернулась, но Кэн даже не качнулся. С ним творилось странное: снова, как и недавно перед рабыней, его телом завладевала дрожь, а лицо темнело, наливаясь кровью, — словно накопленная за годы злоба готовилась выплеснуться в приступе бешенства.

— Ну помоги! — вдруг крикнула Ита, скосив глаза на водопад. — Он же сорвется сейчас!

— Отца зовешь? — с трудом выговорил мастер. — Или дядю? Кричи, кричи громче!.. Здесь только я, твой судья. Может, и умолишь, а?

Он уже был едва вменяем, последние крохи соображения покидали его приплюснутую голову — зато девочку прекрасно понял Тэрик. Ах, чертовка! — подумал он изумленно. Так это меня она хотела выдать?

Развернувшись, Тэрик зацепился ладонями за верх окна и позволил потоку вынести себя наружу. Поджав ноги, уперся ими в нижний край, с силой распрямился. По широкой дуге послушное его тело перемахнуло бассейн и впечаталось подошвами в пластиковый пол. Кэн шарахнулся от него, словно от привидения, выпустив из рук принцессу, — без промедления она шмыгнула Тэрику за спину.

— Вот мы и встретились, — улыбаясь, произнес тот. — Привет, старина!

Лицо мастера терзали судороги, ладони будто вросли в рукояти мечей. Но секунда проходила за секундой, а он все стоял столбом, не пытаясь ни напасть, ни сбежать. Тяжелое его дыхание постепенно возвращалось к норме — опять беднягу сбили с настроя.

— Все же ты пришел, — наконец пробормотал Кэн. — Я ждал тебя столько лет!

Внезапно из его мускулов схлынула напряженность, точно выпустили воздух. Нащупав трясущейся рукой спинку, мастер грузно осел в кресло, не спуская с Тэрика оцепенелых глаз.

— Ненавижу вас, — потерянно сказал он, — всю вашу породу… Вы уничтожили меня! Чего я стою теперь?

Сзади уже теребила Тэрика принцесса, но он завел руку за спину и показал девчонке кулак, требуя молчания. Ошеломленная, она притихла.

— А почем нынче предатели? — откликнулся Тэрик с ухмылкой.

Не выпуская Иту из-за спины, он приблизился и опустился в кресло — то самое, где восседал недавно загорец. Кэн вжал голову в плечи, однако глаз не отвел.

— А кто сделал меня таким? — вяло огрызнулся он. — Ну да, вы приняли меня, безродного нищего юнца, и не обделили ничем — как будто. Я жил не хуже Тигрят, и обучался тому же, и обращались со мной ласково — но все было вранье! Всегда я был для вас бездомным псом, пригретым из жалости, — это сквозило в каждом вашем взгляде, в каждой фразе… О, я старался! Никто из вас не выкладывался больше. По крупице я копил силу и навыки, годами оттачивал приемы, копировал каждый жест, — но любой из сверстников-Тигров обыгрывал меня точно ребенка, снисходительно посмеиваясь. Слишком уж вы вознеслись, возомнили себя равными Духам!..

— И чтоб обуздать нашу гордыню, ты обратился к Олу?

— Ложь! — выкрикнул мастер. — Ол сам вышел на меня. О, это дьявол! Он знал обо мне все и видел насквозь — он загнал меня в угол…

— И тогда ты стал его осведомителем.

— Не только я. — Кэн вдруг осклабился. — У карлика был немалый выбор. Это среди гордецов Тигров трудно сыскать прореху, а вот что касаемо Спрутов…

— Затем ты сдал имперцам Главу Тигров с его близкими.

— Может, я вас спас? — живо возразил Кэн и хихикнул. — Если бы тогда вас не усыпил…

— А когда объединенными усилиями врагов и предателей Тигриный род ушел в небытие, ты остался единственным наследником.

— Я взял только боевой стиль, — уточнил мастер то ли с достоинством, то ли с сожалением. — То, чего не мог не взять.

А заодно и мечи Главы, прибавил Тэрик мысленно. Ма-аленький такой сувенир… к счастью, вернувшийся обратно в семью.

Но вслух сказал другое:

— И построил на нем свое благополучие.

— Школа при Дворце — большое дело!.. Между прочим, ваш родовой замок отошел в пожизненное владение тому самому Олу, вместе с приличной пенсией. А вот мне пришлось горбатиться не один год, чтобы закрепиться тут хоть ногой, — и что в итоге? Снабжение по второму разряду и та же спесь чистокровок, теперь уже явная! Да если бы не мои мечи… — Кэн посопел угрюмо. — А нынче вообще копают отовсюду — не знаешь, чего и ждать. Вон и помощника навязали, Ульфа, скоро совсем выживут. Еще и Дэв со своими головорезами… Что им всем нужно от меня?

— И тут на сцене возникают эагорцы, — со смешком заметил Тэрик. — История повторяется, верно?

Бескостное тело Кэна вдруг затвердело снова, в глаза вернулась угроза.

— Ты не Кир, — произнес мастер глухо. — Теперь я вижу. Ты — его исчадие, погубившее меня!

— Что, Кэн, отлучают от кормушки? — рассмеялся Тэрик. — Ах, горе-то какое!.. Странно, что тебя не убрали сразу — после такого позора..

— Я сотру тебя в пыль! — взорвался Кэн. — Мразь, недобиток!..

Вскочив, он ухватился за рукояти мечей, но Тэрик ответил на это новым приступом оскорбительного смеха.

— Ты заплатишь мне! — снова выкрикнул мастер, не двигаясь, однако, с места. — Колдовское отродье!

— Брось, старина, не напрягайся так, — сказал Тэрик. — Надо же знать свой потолок — что не дано, то не дано.

— Все Тигры были колдунами, за это и поплатились, — с новой силой взревел Кэн. — И ты такой же! Думаешь, отчего Ульф с тобой возился? Разве это он обучал тебя? Как бы не так! Он пытался выведать ваши родовые секреты — дурак, дурак… Колдуном надо родиться.

Затем мастер снова принялся сыпать угрозами, сверкать глазами и брызгать слюной. Наверно, с непривычки это впечатляло — в плечи Тэрика предостерегающе впились ногти принцессы, притаившейся за креслом. Однако испугом малолетки Тэрик пренебрег, даже развалился еще беспечнее, будто подставляясь. И все равно нападения не последовало — как видно, Кэну накрепко запомнились повадки Тигров.

— И на тебя найдется управа! — злобно посулил он. — Ты еще сопляк, а войти в полную силу тебе не дадут — в других кланах тоже есть ученики дьявола, и уж они не потерпят соперника!

— Ты про этих затуманенных придурков? — спросил Тэрик небрежно. — Сегодня они нарвались на встречу со мной и вторую попросят не скоро!.. Может, они опоздали уже, как думаешь?

— Опоздали? — переспросил Кэн, вдруг снова наморща лоб. И это насторожило Тэрика куда больше, чем все его угрозы.

— Во всяком случае, пока они зализывают раны, мы сможем разобраться между собой без помех, — продолжал он, нахмурясь. — Не хочешь драться, давай попросим Уна рассудить нас. Интересно, во сколько он оценит твое двойное предательство?

Внезапно лицо Кэна расколола презрительная ухмылка.

— Щенок! — бросил он злорадно. — Ты еще не понял, кто в этой истории главный предатель? Вот если бы я принес ему твою голову…

— Ун? — сорвавшись, выпалил Тэрик. — Врешь!

Теперь Кэн расхохотался в полный голос.

— А чем он лучше меня? Твой отец считал его другом, но какой друг потерпит такое превосходство над собой. Да и не захотел Спрут делить власть — правильно, ее не бывает много!.. Вот тебя Ун зря пожалел, добавил себе хлопот. Если уж бить в спину, то насмерть.

— Спасибо за рецепт, — с холодной яростью произнес Тэрик. — Но пусть ему следуют Спруты. Я даже не стану марать о тебя меч — без меня найдется кому. Они ведь не жалуют болтунов, а предавать позволяют только себе. К тому же теперь у них к тебе счет за принцессу. Береги спину, Кэн!

— Ты забыл об одном: твою голову они ценят выше моей, — возразил мастер. — И если мне удастся то, что не вышло у Спрутов… А ведь я готовился к твоему приходу, Тигренок!

И снова выражение его лица не понравилось Тэрику.

— Вернее, все эти годы ты ждал возмездия, — поправил он. — Ты же трус, Кэн, а на предвидение у тебя не хватит мозгов.

— Ну ты, умник!.. Твои родичи тоже о себе много мнили — пока дурак Кэн не подловил их на ерунде.

Внезапно мастер умолк, будто прислушиваясь к чему-то.

— А теперь попался и ты! — торжествующе заключил он и выхлестнул руку к столу.

Мгновенно Тэрик напружинил мускулы.

— Ты вынудил меня! — успел крикнуть Кэн. И тотчас сумеречную комнату захлестнул шквал слепящего света и пронзительного воя. Судорожно зажмурясь, Тэрик скорее угадал, чем разобрал, как от ладони Кэна мотнулись к стенам пылающие полосы, и единым махом перебросил тело за спинку кресла, погребя под собой принцессу. В следующий миг кресло содрогнулось от многих ударов, почти слившихся в один, и несколько стрел просвистело над плечами Тэрика. С усилием он разлепил веки и сквозь мельтешение белесых пятен увидел Кэна, уже лихорадочно рвущегося в боковую дверь. Мгновением позже тот исчез, напоследок бросив опасливый взгляд на потолок.

Подхватив Иту под мышки, Тэрик впихнул ее под стол и снова навалился сверху, сминая жалкие потуги на сопротивление. Безнадежно девочка обмякла, и за ее потрясенным лицом Тэрик вдруг разглядел сквозь пол спальню подмастерьев, тоже залитую светом и полную суматошного движения, — оказывается, Кэн стерегся не только врагов.

Но тут сквозь выматывающий душу вой прорвался дробный перестук, а под вокруг словно пророс множеством стальных игл. Извернувшись, Тэрик и над собой обнаружил с дюжину стрел, насквозь пронизавших массивную столешницу. На них же уставилась принцесса, забавно приоткрыв рот. А вдоль стены скользила чудом уцелевшая голышка, хотя парочка игл засела и в ее ранце.

Краем глаза Тэрик заметил, как дрогнула и стала уползать в стену наружная дверь, и рванулся к ней, тщательно выбирая, куда ставить ноги. В проеме возник кряжистый двумечник в доспехах старшего подмастерья и с устрашающим ревом атаковал Тэрика. Тот катанул навстречу волну стремительных ударов, с треском вышибив нахала вон, но увидел невдалеке еще троих, спешащих товарищу на помощь, и рывком задвинул дверь. Укрепив ее на все запоры, тотчас же запер остальные две, огляделся.

Запущенные Кэном шквальные помехи продолжали корежить деликатные рецепторы Тэрика, сводя почти на нет все недавние его приобретения, — но кое-что в этом сумбуре он все же различил. Надергав из пола с полдюжины игл, Тэрик запустил их по сторонам, круша динамики, и угнетающий вой наконец оборвался. Переглянувшись с Итой, опасливо съежившейся под столом, он приложил палец к губам, слушая благословенную тишину. Кроме привычного и ровного гула воды Тэрик разобрал тревожную перекличку выучеников Кэна, едва доносящуюся из-за неприступных стен, и подозрительный слабый писк — где-то совсем рядом. Он повел ноздрями и ощутил — лишь потому, что искал, — примесь нового запаха. Похоже, Кэн повторяется! — усмехнулся Тэрик. Или он уже перерос полумеры?

Задержав дыхание, Тэрик снова окинул комнату быстрым взглядом. Затем устремил его этажом ниже, сквозь прозрачный пол. Теперь спальню сторожили только двое. Скачком Тэрик переместился к Ите, подбросил ее на ноги и указал на бассейн. Она кивнула ошарашенно.

— Только не выныривай сразу, — предупредил он. — Ты поняла?

Девочка кивнула вторично. Тэрик спихнул ее в водоворот, потом — неожиданно для себя — подскочил к голышке, сорвал с той ранец и тоже забросил ее в бассейн, почти к самому центру. Одна за другой девушки провалились сквозь дно и вместе с прозрачным потоком обрушились в следующую воронку, закружившись по новой спирали. Сейчас же подмастерья мотнулись к бассейну и уставились в глубину, стискивая рукояти мечей.

И тогда Тэрик прыгнул точно на середину водоворота, сразу ухнув вниз. Но тут же притормозил, зацепившись ладонями за края дыры, и с маху угодил сапогом в лоб ближнего подмастерья. Тот без звука опрокинулся. на пол. А Тэрик, мягко приземлившись на его место, погасил яростную атаку второго и погнал его вдоль бассейна к стене, где и оглушил внезапным ударом. Затем выловил из воды обеих голышек — одну в шлеме, вторую без, — снова обезопасил все двери. И лишь после этого позволил себе перевести дух.

Свежевымокшая Ита тоскливо жалась к бассейну, настороженно косясь то на Тэрика, то на четыре развороченные постели, разбросанные по тесным секторам. Острый ее подбородок подозрительно дрожал — похоже, что сегодня пресыщенная малышка хватанула впечатлений через край. Ухмыльнувшись, Тэрик набросил на ее дрожащие плечи одеяло и двинулся вдоль стены, разбираясь в проводке.

— Знаешь, кто я? — вдруг выпалила девочка отчаянным голосом. — Ведь знаешь!

— И что?

— Я — Спрут!

— Ну какой же ты Спрут? — хмыкнул Тэрик. — Так, осьминожка…

Он наконец отыскал общий кабель и немедленно вонзил в него клинок. Лампы по всей комнате погасли. Зато теперь свет пробился сюда снизу, где Тэрик разглядел такой же секторный, но совершенно пустой зальчик с парой лифтовых дверей по сторонам и еще одной, повнушительнее и поприметней, напротив бассейна. И эта, последняя, дверь очень походила на вход в лабиринт.

— Ты мог бы сейчас отомстить, — продолжала принцесса, трясясь и под одеялом. — Безнаказанно, понимаешь?

— Зачем?

— Такие тут законы! Или ты собираешься жить по своим?

— Именно. — Осторожно Тэрик помассировал воспаленные глаза и сквозь благодатный сумрак с интересом оглядел маленькую упрямицу. — А ты против?

— Я не нуждаюсь в подачках! — Облизнув губы, она вновь покосилась на постели. — И я не боюсь тебя!

— Ну подожди, — с усмешкой предложил Тэрик. — Давай сперва выберемся.

— Вдвоем? Кэн не настолько дурак, чтобы отпустить меня после такого! Всей твоей ловкости не хватит…

— А и верно! — Внезапно шагнув к девочке, Тэрик сорвал с нее одеяло и осмотрел снова, придерживая за плечи. — Как же я раньше не подумал?

Он нашел глазами голышку, исправно протирающую здешние стены пустыми ладошками, и направился к ней, доставая кинжал. Рывком развернул рабыню к себе, приставил острие к горлу. В расширенных глазах Тэрику почудился испуг. Но в следующую секунду он уже аккуратно разжал клинком скобу под ее подбородком и снял рабошлем со стриженой головы. Растерянно хлопнув ресницами, голышка вдруг вцепилась обеими руками в края шлема, робко потянула к себе. С удивленным смешком Тэрик легонько щелкнул пальцами по ее шее. Подхватив обмякшее тело за плечо, толкнул на постель. Затем извлек из рабошлсма батарею и протянул его Ите.

— С ума сошел? — отшатнулась она.

— На всякий случай, — объяснил Тэрик. — Если судьба разлучит нас прежде, чем ты со мною… гм… рассчитаешься, у тебя останется шанс. При условии, что ты прекратишь сверкать на всех глазами.

Недоверчиво хмурясь, принцесса скалила на рабошлем зубы, точно на притаившуюся змею.

— Смотри на вещи проще, — посоветовал Тэрик. — Сейчас это камуфляж, а на войне хороши все средства.

Для убедительности он постучал согнутым пальцем по рабошлему. И тотчас, будто ему в ответ, гулко стукнули в дверь. Тэрик досадливо поморщился и точным взмахом надел шлем на опешившую девочку.

— А ты говоришь “отомстить”, — передразнил он. — Самое время!

За дверью раздраженные голоса потребовали впустить. Обратив на Тэрика вопрошающий взгляд, Ита торопливо запихивала мокрые волосы под шлем, уже готовая, кажется, втиснуться туда целиком.

— Эту-то дверь они своротят в два счета, — заметил Тэрик. — И если у них хватило ума сообразить…

— Уходим!

Принцесса рванулась к бассейну, но Тэрик придержал ее за плечо.

— Хочешь, чтоб они загнали нас в своем лабиринте? — спросил он. — Дважды этот трюк не сработает.

Вдоль бассейна Тэрик устремился к боковой двери, волоча за собой девочку, и уже снаружи их догнал грохот рухнувших створок. Не задерживаясь, они проскочили соседнюю комнату и очутились в следующей, точной копии двух предыдущих и, по счастью, тоже погруженной в сумрак. Задрав лицо к потолку, Тэрик наново оценил толщину и упругость прозрачной колонны, погрузившейся основанием в кипящую воду, — и внезапно утратил уверенность в себе. “Эта ночь когда-нибудь кончится? — безнадежно подумал он. — У меня больше нет сил!..”

Но тут же встряхнулся и полез по отвесной стене, срывая ногти о едва приметные щербинки, — поближе к вожделенному отверстию. Возле самого потолка с силой оттолкнулся, пролетел над бассейном и вонзился в водяной столб. Сейчас же на плечи Тэрика обрушилась знакомая тяжесть, но ладони уже вцепились в края дыры, а мигом позже он протиснул туда ноги. Закрепившись, Тэрик втянул за собой принцессу, затем вытолкнул ее к поверхности водоворота. Укрывшись за широкой струси, извергавшейся из гигантской трубы, они осторожно выглянули из бассейна. И тотчас снова увидали Кэна.

Затаившись в укромной тьме, мастер оцепенел перед небольшим экраном. Лишь его пальцы лихорадочно скакали по пульту, проверяя комнату за комнатой. Внезапно Кэн повернулся ко входу — а следом и Тэрик разглядел на фоне дверей неподвижный силуэт.

— Уже и сюда ключи подобрал? — с ненавистью спросил мастер. — Торопишься, Ульф, — я еще поживу!

— Если тебе позволят, — возразил знакомый голос. — Кому нужна сломанная вещь?

— Я целее вас всех! — оскорбленно рявкнул Кэн. — Ведь это я прихлопнул Тигренка!..

— Нет, — качнула головой тень, — ты снова поймал пустоту. А его уже ловят на нижних этажах.

— Ведь его нет в лабиринте.

— Конечно, — согласился Ульф. — Не такой же Эри дурак? Он пустил твоих гончих по ложному следу.

— Тогда где же он?

— В лучшем для тебя случае вильнул в сторону, в худшем — вернулся назад.

— Сюда? — Кэн ошалело оглянулся. — Нет!

Но тут же подозрительно уставился на Ульфа.

— Хочешь, чтоб я подставил тебе спину? — догадался он. — А потом спишешь на Тигренка? Я раскусил тебя!

— И давно? — со смешком поинтересовался Ульф. — Наверно, еще когда выставил меня из учеников?

— Ты стал копать под меня!

— Чушь! Как раз тогда я почитал тебя, словно бога. Но ты всегда был посредственностью, Кэн. А потому избавлялся от всех, кто мог тебя обскакать, и окружал себя еще большими бсздарями.

— Я научил тебя всему!

— Но лучшее-то приберег для себя, верно? Ты ведь знал, что без крыши и все здание теряет цену. Что ж, я нашел, у кого подучиться.

— У этого щенка? Но ведь он…

— Кое-что я перенял у Эри, — подтвердил Ульф. — Но есть же и другие учителя?

— Значит, ты…

— Да, Кэн, я обошел тебя и в этом. А теперь твое время вышло.

И тут над самым ухом Тэрика зашлась в кашле Ита, неосторожно глотнув воды. Чертыхнувшись, он рванулся вперед и единым махом выдернул себя из бассейна, изготовясь защищаться против двух лучших здешних бойцов. Часом раньше это не слишком бы Тэрика обеспокоило, но теперь запасы его чудесной взрыв-силы иссякли. Будто почувствовав это, Кэн с яростным ревом ринулся на него.

Но на первом же шаге вдруг обмяк и всем весом обрушился на пол, словно проржавелая конструкция.

— Вот и все, — хладнокровно заметил открывшийся за его спиной Ульф и не спеша убрал в ножны потемневший клинок. — А кто виноват, что мне не позволили выиграть честно?

— Ты убил его? — растерявшись, спросил Тэрик.

— Конечно. — Ульф улыбнулся и покачал укоризненно головой. — Слишком ты щепетилен, малыш, — надо было кончать предателя сразу.

— И теперь все подумают на меня, — пробормотал Тэрик. — А Кэн вправду тебя раскусил!

— Потому что и сам поступил бы так. Но, на свою беду, Кэн не способен думать о двух врагах сразу, а тебя он боялся больше.

Наклонившись, Тэрик подобрал оброненный Кэном меч.

— А если для полноты картины я положу рядом тебя? — спросил он, задумчиво разглядывая клинок.

— Попробуй, — пожал плечами Ульф. — Только имей в виду: защищаться я не стану. Не идиот же я!

“Еще один умник”, — сердито подумал Тэрик. Ну не пакость ли: быть настолько предсказуемым!..

— Тебе ничего не грозит, — добавил Ульф. — Официальная версия наверняка будет другой. А Дэв станет охотиться за тобой в любом случае, ведь так?

Тэрик оглянулся на Иту, осторожно выглядывающую из бассейна, — девочка наблюдала за Ульфом с полным пониманием, если не одобрением. Неожиданно это доконало Тэрика, он вдруг ощутил себя безнадежно больным. “Сколько можно, пречистая Ю? — вопросил он тоскливо. — И все в одну ночь. Выпустите меня отсюда, я же задохнусь!..”

— Если вы провалитесь на пару этажей и поспешите к внутренней стене, — сказал Ульф, — то обнаружите там незапертую и даже неохраняемую дверь.

— Ну да, а ты тем временем вызовешь Черных Спрутов? — предположил Тэрик угрюмо.

— Мальчик, теперь ты впадаешь в другую крайность, — укорил бывший его наставник. — Обманул ли я тебя хоть раз? — Привычно он покачал головой. — Зачем же оскорблять меня подозрением?

— Так ты уже забыл, как подставил меня на выпуске? — криво ухмыльнулся Тэрик. — Ладно, Ульф, поверю тебе еще раз. Дураков следует учить, верно?

Спиной он отступил к бассейну, взмахами ладони сигнализируя Ите погружение. Затем вместе с ней обрушился вдоль водяных столбов на два уровня, и здесь они снова выбрались на сушу. Впереди ждал коридор — широкий, сумрачный, со многими дверями и нишами по сторонам.

— Что ж, попытаем счастье здесь, — со вздохом произнес Тэрик. — Авось Ульф не обманул.

— Напрасно ты его не убил, — отозвалась практичная кроха. — По крайне мере, стоило разнести пульт.

— Ты не знаешь Ульфа, — возразил Тэрик. — Если он что задумал, то все подготовил заранее. Так что положимся на судьбу.

Перебегая от ниши к нише, они устремились вдоль коридора, по пути пробуя двери. Вокруг было тихо, даже чересчур, и потому, наверно, Тэрику не хотелось спешить к выходу. На безопасном удалении от массивных его створок юноша затаился в очередной нише, притиснув к стене Иту. Усталость излечила Тэрика почти от всех колдовских сверхкачеств, и лишь предвидение из последних сил еще предупреждало его о чем-то.

Вывернувшись, принцесса уперлась вопрошающим взглядом Тэрику в лицо, но нарушить угрожающую тишину не решилась. Нехотя он снял с пояса нож, с силой метнул в подозрительную дверь. Стук прозвучал здесь как взрыв. Тотчас створки разъехались и в коридор вступили три гигантские фигуры с квадратными торсами и тяжелыми длинными конечностями — Спруты. Они походили друг на друга точно близнецы, и не понять было, от кого из них Тэрик убегал этой ночью. “Дураков следует учить”, — тоскливо пробормотал он, вжимаясь в камень. — И все же, который из троих — Дэв?

— Дядя! — сдавленно пискнула принцесса. Но даже не попыталась броситься к родичам, будто, доверяла им еще меньше, чем Тэрику.

— Не высовывайся, — прошептал Тэрик ей на ухо. — И про твою маскировку никто не узнает.

— Если ты не разболтаешь!

— Да когда ж я успею? — усмехнулся он. — Не упусти момент, кроха!

Тэрик снова впихнул девочку в самую глубину ниши и метнул второй нож — в лицо центрального Спрута.

Гигант играючи отбил атаку, и тогда Тэрик выступил из темноты. Сейчас же Спруты двинулись на него, грозно нацеливая клинки. Тэрик пятился, пока те не миновали укрытия принцессы. Затем без колебания развернулся и со всех ног бросился бежать, ибо против этой троицы у него не было и шанса. Они гнали Тэрика до самого бассейна и отстали только, когда он с отчаяния сиганул в водоворот — который уже раз за сегодня. Но теперь пенящийся сток вернул Тэрика обратно, в трубу. А там исполинская струя снова подхватила его и безжалостно поволокла все ниже, ниже — в неизвестность.

Минуты спустя, полузадушснный, едва живой, Тэрик обвалился вместе с рассыпающимся потоком в черные воды Нижней Реки и с трудом выплыл, потерянно озираясь. Сбоку почудился выступавший над поверхностью валун — Тэрик рванулся к нему, обвис, цепляясь ватными руками за скользкие края.

И тут прямо над его головой демонстративно кашлянули. После чего мурлыкающий голос независимо произнес:

— Так ты хотел свидеться со староистинными? А что, могу устроить!

Подтянувшись, Тэрик разглядел на вершине светящийся силуэт Кошки и застонал обессиленно. Сегодня ему уже ничего не хотелось.

Глава 5. Ночь колдунов

1

Нынешний закат застал Тэрика в секторе Низких, на третьем этаже скромного строения, довольно хлипкого по огрским меркам, в небольшой душноватой комнате. И среди ветхих свежевыстиранных простыней, уже повлажневших от энергичных упражнений, коим он предавался тут на пару с хорошенькой, хотя и тощеватой беляночкой-танцоркой, успев изрядно ее загонять. Впрочем, та не жаловалась, не роптала — наоборот, просила еще, будто хотела наесться впрок. Но самому Тэрику сделалось ее жаль, да и все уже ясно тут. Как во многих других, Тэрик не обнаружил в девушке того, что искал, и вряд ли милая худышка еще увидит его или услышит о нем когда-нибудь — если только ее про Тэрика не спросят.

— Останься до утра, ласковый, — снова попросила танцорка. — Ночью на улицах худо.

— Да ну! — усмехнулся Тэрик. — А в домах?

Мельком он глянул в окно, за которым сгущалась новая ночь, и принялся завешивать плечи и грудь легкими латами, щиток за щитком. С сожалением девчушка наблюдала, как его тело покрывается пластиковой скорлупой.

— Они и в дома заходят, — ответила она негромко, — Если думать о них слишком часто.

— Да кто “они-то”?

— Невидимки, — прошептала девушка уже совсем тихо.

Прилаживая к бедрам клинки, Тэрик рассмеялся. И в этот миг снаружи донесся свирепый рык, будто вырвалось на волю зверье из дворцовых подвалов. Девчушка оцепенела, почти сравнявшись белизной с простынями, и даже Тэрик невольно оборвал смех. Секундой позже прекратился и загадочный рев, погрузив в гнетущую тишину весь квартал. Сотни разнообразных шумов, так досаждавших Тэрику в Нижнем Городе, вдруг пропали все разом, словно сектор вымер на много домов вокруг.

Внезапно танцорка забормотала что-то на писклявом своем наречии, монотонно и едва слышно. Напрягшись, Тэрик разобрал: “… И выбираются они черными ночами из глубин подземных, и бродят с рыком и стенаниями по пустынным улицам, и алчут плоти людской…”

Самое странное, что последнее время на мостовых действительно стали находить жестоко изувеченные трупы. А иногда бессмысленные убийства происходили даже в домах. И уж что тогда вытворяли с женщинами!..

— Да ну, ерунда! — стараясь не понижать голоса, произнес Тэрик. — Что вы придумали?

В ужасе девушка полезла головой под подушку, смешно заслоняясь тощим задом. Тэрик едва не расхохотался вновь, но тут из-за окна отчетливо прозвучало скрежетание по камню, словно это карабкалось чудище, обосновавшееся в его кошмарах. Уже не колеблясь, Тэрик рывком поставил кровать набок, отгородив в углу себя и нынешнюю свою голышку, продолжающую и на полу безнадежно зарываться в постель, нацелил игломет на окно. И только над подоконником шевельнулось что-то, как Тэрик выстрелил. И продолжал стрелять раз за разом, холодея от страха и недоумения, пока не иссяк запас стрел. Затем выхватил мечи и, прикрыв ими голову, застыл в тоскливом ожидании.

В каморке ничто не шевелилось, не шуршало, и так же тихо было снаружи. Осторожно переведя дух, Тэрик подкрался к окну, с опаской выглянул. Конечно, внизу тоже не изменилось ничего, и можно было б погрешить на разыгравшееся воображение — если бы не пара липких пятен на подоконнике. Озадаченно Тэрик покачал головой: жутко и представить, что случилось бы, опоздай он хоть на миг.

Понемногу улица оживала, и теперь будничные эти звуки уже не раздражали Тэрика. Затем за его спиной зашуршали простыни и тонкий голос спросил:

— Он ушел?

— Да, — подтвердил Тэрик. — А следом и я. Не бойся, он приходил только за мной.

Обернувшись, он в последний раз оглядел ее не по-огрски бледное тело, доверившее ему все секреты, но так и не ставшее для Тэрика единственным. А жаль, в девушке было что-то… неординарное. Вдобавок, искусница — даже удивила гостя несколькими трюками. И кому ж повезет тут?

Ободряюще улыбнувшись, Тэрик убрался из комнатки и, сбежав по шаткой лестнице, зашагал по извилистой улочке, словно бы сдавленной старыми домами. Вокруг было пусто, и после недавнего происшествия Тэрик не удивлялся этому. Лишь немногие из Истинных забредали в сектора Низких в поисках развлечений, изредка будоража ночную тишину звоном мечей и кровожадными воплями. Да еще здесь курсировали усиленные патрули Псов, старательно избегая темных кварталов. О прочих полуночниках Тэрик мог разве догадываться… либо принять на веру трусливые легенды Низких.

По-прежнему Тэрик не замечал никого, но желанного спокойствия не прибывало — наоборот, он словно блуждал по пустынному кладбищу, все глубже погружаясь в мертвящую, стылую тьму. В очередной раз Тэрик повернул за угол и оцепенел, вдруг увидав в конце переулка громадную тень, неторопливо трусившую ему навстречу на восьми косматых лапах. Ночное чудище до жути походило на легендарного горного спрута, невесть с чего забредшего сюда из далекой Огранды, прародины истинных огров, — даже душок от него исходил сообразный, будто от сотни его очеловеченных потомков сразу. Исполинские глаза-прожекторы методично обшаривали улочку, и только сдвоенный луч зацепился за Тэрика, как по центру широкого лба распахнулось отверстие. Непроизвольно Тэрик шарахнулся в сторону, и тотчас рядом вонзился в стену увесистый дротик.

От гулкого удара с его глаз будто чары осыпались, и под искусным камуфляжем Тэрик разглядел вполне обычный боевой стопоход, настрого запрещенный к использованию внутри Столицы. Впрочем, этим ловкачам, кто бы они ни были, плевать было на императорские указы. Наверняка они даже лучемет пустили бы в ход с легкостью, если бы не общегородская Защита, — и уж тогда бы Тэрику не увернуться. Хотя в такой темени и древний самострел немногим лучше.

Сузив глаза, Тэрик дождался, пока в бойнице мелькнет второй дротик, снова метнулся вбок и нырнул за угол. Бесшумными скачками он устремился по притихшей улице к соседнему перекрестку, слыша за спиной мягкое шлепанье огромных лап, быстро набирающее частоту. Уже почти достигнув спасительного поворота, Тэрик неожиданно для себя затормозил и упал на четвереньки, испуганно припав к самым плитам. В тот же миг над его головой просвистело гибкое щупальце, блеснув оконечным лезвием, и на перекресток выдвинулся из-за угла второй “спрут”, точная копия первого.

Ошалело вскочив, Тэрик рванулся назад, миновал пару тесно сдвинутых домов и в одно касание перемахнул покосившийся заборчик, оставляя за спиной закупоренный с обоих концов переулок. Пронизав несколько убогих двориков, зачем-то разделенных хилыми изгородями, он преодолел похожий забор и очутился на новой улице — прямо перед набегающим на него третьим “спрутом”, будто эти чудища заполонили уже весь город.

Едва коснувшись ногами тротуара, Тэрик метнул себя обратно за ограду. И тут же она рассыпалась под напором бронированного корпуса. Мигом позже внутрь тесного квартала вломились с двух сторон и остальные громадины. Пригибаясь, Тэрик бросился по единственному не перекрытому еще направлению — подозревая, впрочем, что неспроста его загоняют именно туда. Но от центра вдруг повернул к старому дереву, разросшемуся в глухом каменном углу, и кошкой взлетел на самый верх. Под ногами с треском промелькнул дротик, круша крону, но Тэрик уже раскачал верхушку и на пике маха отчаянно прыгнул к темному дому, едва дотянувшись пальцами до края крыши. С трудом удержавшись, он рывком забросил себя на плоскую вершину и тут же откатился внутрь, услышав, как новый дротик протаранил хилую стену. Во всяком случае, ночные охотники не церемонились — эдак они и дом разнесут по камушку, лишь бы добраться до Тэрика.

Не оставляя себе времени на сомнения, юноша взметнулся на ноги, стремительно разогнался по дребезжащей крыше и в громадном прыжке перелетел через улочку на соседний дом, едва не чиркнув по провисшей между опорами пленке. Снова зацепившись за край пластиковыми когтями, Тэрик спружинил ногами о стену и через плечо оглянулся на четвертый стопоход, притаившийся в засаде под тем самым заборчиком, на который гнали добычу трое других.

— Провалиться бы вам в Подземелье! — проворчал он чуть слышно. — И долго мне теперь шастать по чердакам?

Перевалившись через карниз, Тэрик залег на шершавых пыльных досках, переводя дух и с опаской наблюдая за потерявшими след чудищами. Покрутившись вокруг углового дома, даже как будто прощупав его длинными лапами, “спруты” нехотя отступились и снова поделились на пары, от перекрестка разойдясь по сторонам. Чуть выждав, Тэрик двинулся по крышам за одной из пар, лишь изредка рискуя спускаться на верхушки заборов. Без особых терзаний он уступил грозным машинам городское дно, оставив себе узкие щели между покрытиями домов и столичной Крышей, — но лишь на сегодняшнюю ночь.

Два вездехода следовали друг за другом с интервалом в квартал, а время от времени принимались обшаривать дома на очередной улочке, постепенно сходясь от ее концов к центру. С привычной бесцеремонностью “спруты” вламывались железными щупальцами в безмолвные, опасливо затемненные окна, при надобности легко вздымаясь на суставчатых ногах к верхним этажам. Иногда по тем же широким щупальцам, будто по штурмовым лестницам, взбегали косматые тени, похожие на громадных пауков, — до этого смирно восседавшие на покатых спинах стальных чудищ. Что они вытворяли внутри, Тэрик мог только предполагать. Зато всей кожей юноша ощущал, как следом за продвижением “спрутов” тускнеют оцепеневшие в ужасе кварталы, словно бы на них наползает всевластная Тьма. Впервые Тэрик наблюдал Тайных Воителей в таком масштабном деле, за повальной прополкой. Судя по всему, они-то и были истинными хозяевами ночи. Даже Псиные патрули мигом разворачивались, завидя зловеще раскоряченные тени.

В который раз Тэрик пожалел, что не прихватил сегодня Клыки. Конечно, без особой нужды не стоит привлекать ими внимание. Но много ли навоюешь с заменяющими их прутиками, почти декорати