Прекрасная шотландка Джейн Лесли с детства лелеяла в душе два чувства — ненависть к захватчикам-англичанам и надежду на встречу с таинственным, магически притягательным воином, явившимся ей в видении. И однажды видение обрело плоть и имя, но судьба уготовила девушке серьезное испытание. Ибо Линкс де Уорен, полюбить которого Джейн было предначертано свыше, оказался одним из проклятых кельтами английских рыцарей. Однако ненависть и вражда бессильны перед лицом истинной любви, страстной и обжигающей, превосходящей волю и разум…
ru en Ю. Я. Гольдберг Roland roland@aldebaran.ru FB Tools 2006-09-25 OCR Angelbooks 4E36C14B-96FE-45E5-8ACC-DA0C6E0356A8 1.0 Талисман АСТ Москва 2000 5-17-003185-8 Virginia Henley A Year and a Day

Вирджиния Хенли

Талисман

Глава 1

Внезапно Джейн подняла голову. Ее огненно-рыжие волосы встали на затылке дыбом — так поднимается шерсть на загривке у животных в минуты близкой опасности. Она обвела взглядом ажурную завесу листьев, пытаясь определить, что нарушило спокойствие этого райского уголка.

Ничего не заметив, Джейн все же была абсолютно уверена, что кто-то притаился за деревьями. Обратившись в слух, она старалась уловить хотя бы слабый шелест или шорох, но, не услышав ни звука, поняла, что этот «кто-то» мастер прятаться. Сделав глубокий вдох, девушка ощутила запах воды, леса, аромат первых диких ирисов. Вдруг ноздри ее затрепетали: она почувствовала резкий запах. Нет, ошибки не было — за ее купанием наблюдали!

Сквозь завесу листьев зеленые глаза внимательно смотрели на купальщицу. Он явился издалека, был устал и грязен и подошел к лесному пруду, чтобы напиться. Теперь зверь смотрел на нее не мигая, как загипнотизированный, и облизнулся, взирая на хрупкое женское тело, способное утолить внезапно проснувшийся голод. Не отрывая взгляда от девушки, животное равномерно распределило вес тела, пригнулось и стало ждать, когда она выйдет из воды.

Стараясь не выдать своего волнения и делая вид, что не догадывается о его присутствии, Джейн окунула ладони в воду, а затем подняла руки вверх, чтобы струйки стекли по шее и плечам. Удастся ли ей выманить его из укрытия? Она обладала властью, недоступной другим людям. Джейн стала тихо и успокаивающе напевать, постепенно приближаясь к берегу.

Привлеченный ее пением, как песней сирены, он тоже двинулся вперед. Его немигающий взгляд жадно ловил каждое движение хрупкой девушки. Зверь считал Джейн своей добычей и знал, что она уже не ускользнет. Она была его добычей. Сдерживая нетерпение, хищник застыл в ожидании.

Джейн была изумлена: таких свирепых зеленых глаз ей еще не приходилось видеть. Она предполагала, что непрошеным гостем может быть лис или даже олень, но и подумать не могла, что повстречается с рысью!

Она пришла в ужас, испугалась и за себя, и за уснувшую выдру, с которой только что играла. Рысь сожрет маленького зверька, прежде чем тот успеет пошевелиться. Девушка отважно выпрыгнула из воды и попыталась спугнуть хищника, но огромная рысь ничуть не испугалась. Не обращая внимания на выдру, зверь сосредоточился на Джейн и стал мягко подбираться к ней, как будто преследовал добычу.

Джейн вскрикнула и бросилась бежать. Выручить теперь мог только ее особый дар. На бегу девушка сжала пальцами висевший на шее кельтский талисман и в отчаянии призвала на помощь богиню Бригантию.

Оглянувшись, она поняла, что надеяться на божественное вмешательство поздно: рысь почти настигла ее. Джейн зацепилась за побег дикого горлеца и, приглушенно вскрикнув, упала. Могучий зверь одним движением лапы перевернул ее на спину.

Джейн вскрикнула и зажмурилась, чтобы не видеть грозного хищника. Страх ее был таким сильным, что удары сердца громом отдавались в ушах, а руки и ноги сотрясала непроизвольная дрожь. Почувствовав, что рысь обнюхивает ее волосы, девушка судорожно втянула в себя воздух и вдруг с изумлением почувствовала, как шершавый язык лизнул ее щеку. Боже, неужели рысь, подобно всем кошкам, решила поиграть с жертвой, прежде чем съесть ее?

Она с тревогой вглядывалась в свирепые зеленые глаза зверя. Рысь снова высунула язык, лизнула ее в ухо, и девушка, почувствовав в движениях животного ласку, с огромным облегчением поняла, что рысь не причинит ей вреда.

Сердце по-прежнему бешено колотилось. С благоговейным трепетом она рассматривала великолепного зверя, Шкура его была рыжевато-желтой, шерсть вокруг морды и за ушами топорщилась, обрамляя голову серебристой гривой. Джейн понимала, что не может управлять поведением хищника. Главным здесь был он, свирепый и бесстрашный, необузданный и гордый, дикий и свободный.

Язык рыси скользнул по ее шее и ключице. Зверь стал лизать ей грудь, и Джейн остро почувствовала свою наготу. Шершавый язык коснулся ее соска, вызвав необыкновенно сильные ощущения, горячими волнами спускавшиеся к животу. Теперь страх девушки смешивался с наслаждением и странным волнением. Такого она никогда прежде не испытывала.

Рысь лизала и лизала ее плечи, грудь, живот. Джейн закрыла глаза, и с ее губ сорвался легкий стон.

Внезапно послышался шорох сухих листьев, и между деревьями мелькнула серая шкурка зайца. Рысь тотчас прыгнула за ним, исчезнув так же быстро, как появилась. Джейн с трудом перевела дух, подняла висевший на кожаном ремешке талисман, чтобы взглянуть в лицо Бригантин, и подумала, что богиня, наверное, вмешалась и послала зайца, который считался известным обманщиком, обладающим способностью к превращениям и властью над судьбой.

Джейн решила, что это может быть каким-то предзнаменованием, но понятия не имела каким. Сбитая с толку странной встречей, она неуверенной походкой вернулась на берег, где лежала се одежда. Дрожащими руками Джейн натянула шерстяное платье и чулки. Птицы и стрекозы вновь заскользили над самой водой, рыжие белки рискнули спуститься по стволам дубов на землю. Черепаха высунула голову из воды и медленно подплыла к ногам Джейн.

Девушка поспешила в одну из больших пограничных крепостей Шотландии — замок Дамфрис, управляющим которого был ее отец Джок Лесли.

Джейн была десятым ребенком в семье. Мать умерла при ее рождении, и девочку воспитывала бабушка Меготта, чрезвычайно гордившаяся своим происхождением. Когда ее дочь вышла замуж за Джока Лесли, Меготта пришла в ярость оттого, что та отдала себя мужчине, в жилах которого текла не только кельтская кровь. А потому с удвоенной энергией следила за тем, чтобы ее внуки воспитывались по древним законам.

Джейн была любимицей Меготты. Девушка обладала врожденным даром целительницы, которым ее наделили — по твердому убеждению бабушки — древние кельтские богини. Меготта также надеялась, что у внучки удастся развить и способность к ясновидению, признаки которого уже были заметны.

Дверь их каменного дома была распахнута настежь, и Джейн услышала голоса двух своих замужних сестер, о чем-то споривших с бабушкой. Щеки девушки залились румянцем, когда она поняла, что предметом разговора на повышенных тонах является она сама.

У сестер были причины сердиться на нее: отец и бабушка всегда относились к ней по-особенному, разрешая свободно гулять по лесам и общаться с животными. Но она не догадывалась о том, как сильно завидовали сестры ее красоте: огненно-рыжим волосам и роскошному гибкому телу.

— Не лезьте не в свое дело! Джейн предназначена для более возвышенного, чем заурядное замужество. К тому же она еще слишком молода, — твердо заявила Меготта.

— Слишком молода?! — воскликнула Мэри, ожидавшая шестого ребенка. — В ее возрасте у меня было уже трое детей.

— Дикость Джейн неестественна, и она должна попытаться побороть ее, — заявила Кейт. — Люди уже шепчутся о том, что за нашей маленькой скромницей никто еще не ухаживал. Мужчины считают Джейн скорее ведьмой, чем женщиной, и в этом твоя вина. Ты забила ей голову глупыми суевериями кельтов.

— Вы должны гордиться своим кельтским происхождением! Нет ничего важнее крови!

— За исключением помолвки и замужества, — возразила Мэри. — Отцу придется заплатить немало денег, чтобы кто-то согласился взглянуть на нее.

Джейн чувствовала себя свободной и раскрепощенной в лесу среди животных, но была скованна и замкнута в общении с людьми и совершенно не интересовалась тем, что занимало остальных девушек: поисками мужа и устройством собственного дома. Она понимала, что необычные способности делают ее непохожей на других, и старалась не показывать своих чувств, опасаясь насмешек.

Но сегодня девушка не смогла сдержаться и, едва переступив порог, вмешалась в спор:

— Мне не нужен никакой муж! Я предпочитаю жить с отцом и бабушкой.

Сестры были замужем за пастухами и имели за пределами замка собственные каменные дома.

— Она и не представляет, чего хочет себя лишить! — расхохоталась Кейт.

— Думаю, нужно просветить ее по поводу того, что происходит между мужчиной и женщиной, — ответила Мэри.

— Бесстыжие! — закричала на них Меготта. Джейн вспыхнула, но сдержала гнев.

— Все в порядке, Меготта. Я прекрасно знаю, что бывает между мужчиной и женщиной; просто мне это не интересно. Мужчины мне кажутся… — она хотела сказать «страшными», но вовремя спохватилась, подумав, что сестры еще больше будут смеяться, и закончила: — …грубыми.

Джейн никогда никому не рассказывала, что однажды на нее набросился прятавшийся в лесу человек — он скрывался там, чтобы не идти в солдаты. Ей удалось отбиться при помощи ножа для срезания целебных трав, но это нападение вселило в нее страх перед незнакомыми мужчинами.

— Грубыми могут быть и женщины, — заявила бабушка. — Отправляйтесь-ка по домам, пока ваши прекрасные мужья не задали вам трепку за то, что вы опоздали с обедом.

Сестры пожали плечами: побои были неотъемлемой частью замужества.

Джейн мечтала о другом. Меготта научила ее тому, что знали в древности кельтские жрицы, и девушка хотела посвятить свою жизнь приготовлению целебных снадобий из растений и лечению людей и животных Дамфриса.

В дверях показался младший из братьев, Кейси. Он был самым молодым мужчиной в клане Лесли, неженатым, поэтому еще жил дома и выполнял обязанности конюха. Он очень любил лошадей и умел обращаться с ними.

— У меня кобыла ожеребилась двойней. Один здоров, но без твоей помощи, Джейн, второго я потеряю.

Не говоря ни слова, Джейн последовала за любимым братом в обширные конюшни замка. Седьмой сын Джока Лесли тоже обладал необычными способностями. Между двумя младшими детьми в семье существовало особое взаимопонимание.

Жеребенок одиноко лежал на соломе. Джейн опустилась рядом с ним на колени и увидела, как по маленькому телу пробегает легкая дрожь. Девушка знала, что умелые прикосновения важны для жизни не меньше, чем еда. Она положила ладони на шею жеребенка и принялась гладить ее плавными и медленными движениями, сопровождая их ласковой речью. Пройдясь по спине и животу новорожденного, она вернулась к его морде и шее. Постепенно массаж становился энергичнее, а пальцы вдавливались в шкуру и захватывали ее, как это делал бы шершавый язык матери, если бы жеребенок подавал больше признаков жизни.

— Сегодня около пруда я повстречалась с рысью. Кейси уловил волнение в голосе сестры.

— Ты не испугалась?

— Я была в ужасе… сначала. Подумала, что рысь собирается убить выдру, с которой я играла, и попыталась спугнуть зверя, но обнаружила, что совсем не могу управлять его поведением. Рысь стала подкрадываться ко мне, и я испугалась, что она нападет на меня. — Джейн не хотела пока рассказывать Кейси о странном поведении хищника. — Наверное, меня спас талисман с изображением Бригантин.

Кейси нахмурился:

— В нашем лесу не водятся рыси. Они обитают в скалистых горах за лесом. Ты скажешь Симу и Бену?

Джейн покачала головой. Их братья Сим и Бен были пастухами и отвечали за принадлежавшие замку большие стада овец.

— Я знаю, что должна сказать им, но мне жаль, если они убьют такое прекрасное животное.

Она хотела бы понаблюдать за рысью, попытаться проникнуть в ее душу, но поскольку ситуацию контролировал хищник, Джейн была встревожена и сбита с толку.

— Думаешь, это предзнаменование? — спросила она, не переставая ласково гладить жеребенка.

Обычно озорное веснушчатое лицо Кейси стало серьезным, его рыжие волосы, после того как он провел по ним рукой, встали дыбом. Все дети в семье Лесли, кроме младшего сына и Джейн, были черноволосыми.

— Да, боюсь, нас ждут большие перемены. Издалека придут могущественные люди. Шотландия будет разодрана на части.

Джейн поняла, что рысь — это символ, зверь пришел с дальних гор. Он разрывает добычу своими могучими лапами.

— Ты рассказал отцу о своих предчувствиях?

Кейси кивнул:

— В жилах отца течет норманнская кровь, он предан своим хозяевам. Говорит, что Дамфрис является владением короля, поэтому замок на протяжении столетий много раз переходил из рук в руки. Весь Каррик и Аннандейл находились во владении Брюсов, пока королем не стал Балиоль. Затем эти земли были конфискованы Комином, коннетаблем Шотландии. Отец считает, что мы хранители замка, а не солдаты и перемены нас не коснутся. Но никакие изменения не проходят бесследно, Джейн.

Сестры и жены братьев проводили много времени в замке, прислуживая за столом и убирая комнаты, однако сама Джейн чаще бывала на конюшне и в кладовой. Она редко осмеливалась появляться в замке, где размещались всадники тяжелой конницы Комина. И хотя солдаты жили тут уже больше трех лет, их присутствие по-прежнему беспокоило девушку. Неожиданно мысль о заполнивших Дамфрис чужих людях очень встревожила ее.

Маленький жеребенок, уже делал неловкие попытки встать, и Джейн помогла ему подняться. Вместе с Кейси она подвела малыша к матери, и кобыла приняла его. Девушка смочила палец молоком кобылы и сунула его в рот жеребенка. Она проделала это еще несколько раз, пока малыш не стал сосать самостоятельно.

Размышляя над своим странным столкновением с рысью и пророчеством брата, Джейн подумала, что лучше тысячу раз встретить дикую рысь, чем мужчину.

Глава 2

— Вигтон? Это же на границе Шотландии! — в ужасе вскрикнула Алиса Болтон.

— Я же предлагаю не похоронить тебя заживо, а остановиться в моем замке, а я тем временем двинусь дальше на север, — сухо сказал Линкс де Уорен своей любовнице.

— Это одно и то же! Мы приехали на побережье, и я думала, скоро отплывем во Францию, но вот уже несколько месяцев жду, когда мы окажемся в Бордо.

— Ты говоришь о путешествии во Францию, как об увеселительной прогулке, а мы идем туда воевать, — напомнил ей Линкс.

— Война — это твоя жизнь! — раздраженно возразила Алиса, снимая чулок со своей длинной, стройной ноги, но вдруг опустила юбки. — Когда я вспоминаю о том, сколько времени по твоей милости провела в дебрях Уэльса, то хочу кричать, а ты предлагаешь мне новое заточение в еще более глухом и заброшенном месте.

— По сравнению с нагромождением голых скал в Уэльсе Честер не менее роскошен, чем замок Ньюкасл.

— Но это и не Виндзор! — бросила в ответ испорченная роскошью двора Плантагенетов фрейлина королевы Элеоноры.

— Поступай как знаешь, Алиса, — пожал плечами Линкс. — Выбор за тобой.

— Меня зовут Алисия. Ты нарочно называешь меня Алисой, чтобы позлить? Тебе все равно, поеду я или останусь. Тебе просто удобно со мной. Привычка!

Он смерил ее ледяным взглядом:

— Привычка, от которой легко отказаться.

— О! Тебе нравится жестоко обращаться со мной? И это после того, как я всем пожертвовала ради тебя?!

Линкс выпрямился во весь свой огромный рост. Терпение его истощилось.

— Я могу сказать, что мне не нравится: женские сцены. До свидания, мадам!

— Не уходи, Линкс. Пожалуйста, не покидай меня! — с жаром воскликнула любовница.

Линкс забыл об Алисе сразу же, как вышел из ее спальни. Он считал большинство женщин довольно эгоистичными и корыстными, часто не очень умными, хотя обычно смотрел на их недостатки с юмором.

В замке нашлось бы не менее тридцати женщин, которые с удовольствием затащили бы де Уорена к себе в постель, и Алиса безумно ревновала его ко всем без исключения. Линкс даже не хлопнул дверью. Это лишний раз доказывало его безразличие к ней!

Алиса в отчаянии бросилась к зеркалу и стала изучать свое отражение. Она была стройна и красива. Чего еще может желать мужчина? «Разумеется, я поеду, — сказала она себе. — Как еще я смогу помешать другой женщине завладеть моим мужчиной? Он и представить себе не может, какими хищными бывают эти сучки!»

Алиса подошла к шкафчику в углу комнаты, достала небольшую плоскую бутылочку, налила немного в стакан и с жадностью выпила. Алиса пила уксус, который помогал ей сохранять фигуру изящной, уже так давно, что полюбила его острый вкус. Она выпила бы и конскую мочу, используемую для обесцвечивания волос, если бы верила, что это средство не даст ей растолстеть. Королева Элеонора подарила эгоистичному Эдуарду Плантагенету пятнадцать детей, и ничто так не пугало Алису, как разрушительное старение женского тела после родов.

В большой зале мужчины пили, играли в кости, смеялись и кричали. Шум стоял оглушительный; дым от очагов и пропитанных жиром факелов был густым и едким. Линкс обвел взглядом просторное помещение в поисках Джона де Уорена и, не обнаружив дядю, понял, что найдет его в комнате для совещаний.

Джон де Уорен, граф Суррей, на мгновение поднял голову, когда высокий, широкоплечий племянник вошел в комнату, а затем снова опустил глаза к карте, которую разворачивал на столе.

— Ньюкасл уже трещит по швам, а новые отряды прибывают каждый день. Мои валлийские лучники разбили лагерь за стенами замка, и воинам графа Ольстера придется поступить точно так же, — сказал Линкс.

— Они прибудут из Ирландии через несколько дней: их корабли еще не достигли Карлайла. Я приказал Перси сопровождать короля, когда он двинется на север. — Джон де Уорен обучался воинскому искусству под командованием Симона де Монфора, величайшего полководца, какого только знала Англия, и сейчас был главнокомандующим армией короля Эдуарда.

— Демонстрация силы заставит короля Балиоля поджать хвост, еще раз дать клятву вассала и предоставить Эдуарду войска, чтобы помочь в войне против Франции, — заметил Линкс.

— Но, похоже, он не осознает, что Эдуард Плантагенет может сбросить его с трона так же быстро, как и посадил. Если подручный Балиоля граф Джон Комин поднимает восстание, думая, что мы заняты только французской кампанией, то у него мозги находятся в заднице! Прежде чем отплыть во Францию, Эдуард может вторгнуться с собранным войском в Шотландию, таким образом убив одним ударом двух зайцев.

— Если вся шотландская знать объединится против нас, то Комина будет невозможно победить.

Главнокомандующий невесело усмехнулся:

— Скорее на небе появятся две луны, чем они объединят свои силы под одним знаменем. Невероятная гордыня не позволит главам кланов подчиняться приказам кого бы то ни было. Они охотнее будут сражаться друг с другом, чем с англичанами.

— Королем следовало провозгласить не Балиоля, а Роберта Брюса, хотя он кельт только по матери. Увы, осталось совсем мало знатных шотландцев чистой кельтской крови. Большинство из них, подобно Брюсу, наполовину норманны и владеют землями и в Англии, и в Шотландии. Знатные кельты стали менять хозяев так же часто, как и жен.

Линкс протянул дяде рог с элем. Только тогда суровый воин оторвался от карты и, похоже, на время отвлекся от мыслей об армии. Он сел у очага и обвел взглядом могучую фигуру Линкса.

— Кстати, о женитьбе. Когда ты собираешься найти себе другую жену? Ты не молодеешь, и я не хочу, чтобы ты закончил жизнь так же, как я, без сына.

Линкс понимал, что обязан жениться. Он носил титул барона, владел землями в Уэльсе, Эссексе и Нортумберленде и должен был унаследовать после Джона де Уорена графство Суррей с обширными угодьями вокруг многочисленных замков. Поэтому ему нужны были сильные сыновья, чтобы удержать все это. Если он умрет, не оставив наследника, Эдуард Плантагенет приберет к рукам владения де Уоренов.

Больше всего на свете Линкс хотел сына. Если бы небо не даровало сына, он, конечно, обрадовался бы и дочери. Ему уже скоро тридцать, а семя его еще не дало всходов. В стране, где большое количество детей не только считалось нормальным, но и поощрялось, не иметь потомства было стыдно. Пример подавал сам король, имевший пятнадцать детей. Теперь он вдовствовал, но ходили слухи, будто Эдуард подыскивает себе новую королеву, чтобы посеять и успеть собрать новый урожай.

Линкс тоже был вдовцом, и в глубине его души теперь гнездился страх: вдруг в том, что его пятилетний брак не дал детей, виноват и он? Никто из де Уоренов не отличался особой плодовитостью. Ведь Линкс являлся наследником дяди потому, что у самого Джона не было законнорожденных детей.

— У тебя есть Фитцуорен, что доказывает твою способность иметь сыновей, — напомнил ему Линкс.

Джон залпом выпил свой эль и погрузился в молчание. Прошло несколько минут, прежде чем он отрицательно покачал головой:

— Роджер Фитцуорен не мой сын. Ему не исполнилось и двух лет, когда по характерно опущенному веку я понял, что отцом его был мой лучший друг, убитый в бою. Мы часто спали с одними и теми же девками…

В сотый раз Линкс подумал о том, что нужно бы взять себе новую жену. Несмотря на то что первый раз он женился не по любви, леди Сильвия Биго обладала всем, что только может пожелать муж. Правда, жизнь при роскошном дворе Плантагенетов слегка испортила ее, но супруги не обменялись ни единым бранным словом. Когда Сильвия неожиданно умерла, сильно простудившись, Линксу не давало покоя чувство вины из-за того, что проводил с ней слишком мало времени. Потом он был чересчур занят военными походами и расширением своих земельных владений, чтобы думать о новой семье.

Странно, что за два года их связи Алиса ни разу не забеременела. Линкс так сильно хотел детей, что уступил бы и женился на своей любовнице, докажи она способность к деторождению.

— Я подыщу себе подходящую леди, — пообещал он, глядя в грустные глаза Джона.

Стоявший в карауле Фитцуорен внимательно рассматривал всадников, с шумом ворвавшихся во двор крепости. Увидев на щите девиз Боуэнов, он понял, что в замок прибыл коннетабль Англии граф Херефорд.

Один из всадников сбросил алый капюшон, и отливавшие золотом и серебром локоны рассыпались по плечам. Марджори де Уорен! От одного ее имени сердце Фитцуорена готово было выпрыгнуть из груди. Он стал прокладывать себе дорогу среди мокрых от пота лошадей, пока не схватил под уздцы коня молодой вдовы.

Джори посмотрела вниз и одарила его ослепительной улыбкой:

— Роджер! Я совсем измучилась с этими неотесанными грубиянами! Будь так добр, поставь мою лошадь в конюшню.

Он прекрасно понимал, что все мужчины, не колеблясь ни секунды, кинулись бы исполнять ее указания, даже попроси она броситься на меч или выпить яд. Кляня себя за глупость, Фитц помог ей спуститься на землю, но тут же был оттеснен свекром Марджори графом Херефордом. Несмотря на то что она была вдовой его старшего сына, граф теперь хотел выдать ее за своего второго сына Генри.

— Все в порядке, милорд. Фитцуорен — мой любимый кузен. Надеюсь, вы оба извините меня: я хочу преподнести сюрприз Линксу.

Джори побежала к замку. Она двигалась так легко и грациозно, как будто и не было двенадцати часов в седле с двумя короткими остановками.

Линкс де Уорен, не веря своим глазам, смотрел на появившуюся в большом зале сестру.

— Боже всемогущий, ты только что приехала? Кто тебя сопровождал? — спросил он.

Джори сморщила носик.

— К сожалению, Херефорд. Охранял меня, как собака кость. — Она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать брата, и пошутила: — Это ты растешь или я становлюсь меньше?

— Не думай, что тебе удастся отвлечь меня. Какого черта тебе здесь нужно, Джори?

Она тяжело вздохнула:

— У меня серьезные неприятности. Я расскажу тебе все ужасные подробности, когда мы останемся одни.

— Поднимемся ко мне. — Линкс знаком подозвал двух оруженосцев. — Тэффи, скажи управляющему, чтобы приготовил комнату для моей сестры. И меня не волнует, кого он должен будет вышвырнуть оттуда. Томас, принеси нам эль.

— Эль? — с сомнением переспросил оруженосец-ирландец, напоминая хозяину о том, что дамы пьют только сладкие вина.

— У моей сестры аппетит, как у трех рыцарей, — сухо пояснил Линкс, — поэтому у нее хватает энергии и сил для расправы с мужчинами.

Джори бросила на ирландца взгляд, от которого у того все перевернулось внутри. Он ринулся исполнять приказание Линкса, успев тем не менее подмигнуть ей в ответ.

Джори упала в одно из резных кресел у очага и подняла ноги.

— Помоги мне снять эти проклятые сапоги.

Линкс повернулся к ней спиной, зажал ее ногу между коленей и потянул. Первый сапог снялся легко, но со вторым пришлось повозиться. Джори изо всех сил упиралась обтянутой чулком ногой в спину брата.

— Из тебя выйдет отличная служанка.

Линкс поставил сапоги к очагу, чтобы они просохли, и заметил, что ей нужна не служанка, а оруженосец.

— Какая интересная идея! Можно мне взять твоего ирландца?

— Ты умеешь вести себя прилично? — сердито спросил он.

— Нет, — весело ответила Марджори и приподняла юбки, чтобы тепло от очага согревало ей ноги. — Ты уже нашел даму, достойную твоей любви?

— Нет.

— Значит, ты еще не расстался со своей ужасной любовницей. Если ты так сильно хочешь ребенка, то зачем тратишь попусту время с Алисой?

— Кажется, мы хотели обсудить не мои неприятности, а твои.

В комнате повисла напряженная тишина.

— Я жду! — резко добавил он.

— И делаешь это с таким очарованием, — поддела его сестра.

Понимая, что не должна ничего утаивать, Марджори начала рассказ, тщательно подбирая слова, чтобы выставить себя в наилучшем свете:

— Когда Хэмфри убили в Уэльсе, я горевала так сильно, что казалось, сойду с ума. — Она умолкла, почувствовав подступивший к горлу ком. — В конце концов моя лучшая подруга принцесса Джоанна сжалилась надо мной и пригласила пожить у нее в Глостере, что в двадцати пяти милях от Херефорда.

— Мне известно расстояние между двумя этими городами. Переходи к сути дела.

Марджори вздохнула:

— Свекор возражал против моего отъезда. Когда я поняла, что он бережет меня для своего сына Генри, то испугалась. Подозреваю, что старик уже обратился к церкви за разрешением на этот брак. Линкс, я никогда не смогу выйти замуж за брата своего мужа!

— У тебя неприятности, потому что ты отказала ему? — нахмурился Линкс. — Я поговорю с Херефордом.

— Нет, нет, до этого еще не дошло. Слава Богу, с ним я и сама могу справиться!

Линксу с трудом удавалось сохранять спокойствие.

— Перестань ходить вокруг да около, Джори.

— Ладно. Наверное, ты посчитаешь, будто это провидение привело меня к Джоанне, потому что через несколько недель ее муж слег в постель, а потом умер…

Король выдал свою дочь за самого знатного человека в стране: граф Гилберт де Клер владел частью Ирландии и Уэльса, но был гораздо старше принцессы Джоанны из рода Плантагенетов.

— Я рад, что ты в это время могла быть с ней. Король и вся Англия скорбели по поводу смерти ее мужа.

— Да, но это не был брак по любви, ведь де Клер древний старик. Джоанна безумно влюбилась в его оруженосца Ральфа де Монтимера.

Линкс был потрясен. Неужели принцесса была неверна могущественному графу Глостеру?

— И ты помогала ей в супружеской измене? — спросил Линкс.

— Ты такой же злой, как и все остальные! Обвиняешь меня, как будто я раздевала их и укладывала в постель.

— Правду, Марджори! — прогремел голос Линкса.

— Ладно, может, я и расстегивала пуговицы на ее ночной рубашке, — призналась она и озорно подмигнула. — Ты же знаешь мою проклятую несдержанность.

— И поощряла принцессу Джоанну поступать так же импульсивно? Неудивительно, что де Клеры в ярости! Но как они узнали? Ты всегда была очень ловким дьяволенком.

— Мы изо всех сил пытались сохранить этот брак в тайне, но, вероятно, священника подкупили.

Линкс де Уорен в ужасе уставился на сестру.

— Клянусь святыми мощами, спать с Ральфом и выходить за него замуж — это совершенно несопоставимые вещи! О чем вы думали? Ради всего святого, ведь Монтимер всего лишь оруженосец!

— Был оруженосцем. Теперь он граф Глостерский и Херефордский, — прошептала Марджори пересохшими губами.

— Боже всемогущий, ты права! — выдохнул Линкс, осознав наконец все последствия поспешного замужества Джоанны.

— Де Клеры тут же послали гонца к королю, а меня отправили к моему свекру-людоеду. Я обещала подруге, что поеду к королю и все ему объясню.

— Объяснишь Эдуарду Плантагенету, что его самое богатое графство перешло во владение оруженосцу? По-моему, у тебя с головой не все в порядке!

— Это у нас семейное. — Шутка Джори не имела успеха; она еще не видела брата таким мрачным. — Ты рассуждаешь об Эдуарде Плантагенете как о короле, а я думаю о нем как о мужчине. На свете не найдется ни одного мужчины, которым нельзя было бы манипу…

Джори увидела предупреждающий взгляд Линкса и не решилась закончить фразу.

— Ты и принцесса Джоанна — два сапога пара! Обе чрезвычайно упрямы и самонадеянны.

— Поэтому мы такие близкие подруги.

— Король будет взбешен. Я запрещаю тебе разыскивать его сегодня. Эдуарду хватает других забот: эти шотландцы и так привели его в неописуемую ярость.

Выражение отчаяния на лице Марджори внезапно вызвало у него сострадание. Ради дружбы сестра проделала верхом путь в сто пятьдесят миль. Линкс заметил лиловые тени под ее прекрасными глазами и устало опущенные хрупкие плечи.

— Устраивайся в моей комнате, отдохни. Я вернусь и отведу тебя пообедать.

Он отправился на поиски своего оруженосца Тэффи, получившего невыполнимое задание: ведь этой ночью в замке не будет свободных комнат.

Появление Марджори под руку с братом в большом зале произвело неизгладимое впечатление на всех мужчин. Ее светло-зеленое платье было подобрано под цвет глаз, драгоценности подчеркивали округлые линии чувственного тела. На шее у Джори висела толстая золотая цепь с огромным изумрудом в ложбинке между высоко поднятых грудей. С этим украшением могла соперничать только еще одна золотая цепь, стягивающая талию молодой женщины, и второй изумруд, который сверкал внизу живота.

Восторженный гул мужских голосов напоминал рычание.

— Как свора голодных псов, — шепнула она Алисе. — Может, бросим жребий, кому из нас быть костью, а кому сукой?

Заметив отвращение, мелькнувшее на лице Алисы, когда та увидела переполненный рыцарями и неотесанными воинами зал, Джори спрятала улыбку. Лично ее ничто не возбуждало так сильно, как окружение мужчин.

Проходя мимо длинного стола, за которым расположились графы и бароны, Джори улыбнулась каждому из них. Джон де Боуэн Херефорд предложил ей место рядом с собой. Она знала, что свекор не хочет лишаться се в качестве невестки, и грациозно склонилась:

— Благодарю за то, что сделали мое путешествие безопасным, милорд. Сегодня я буду обедать с моим дядей Джоном. Я не имела удовольствия видеть его несколько месяцев. Но Алиса, не сомневаюсь, почтет за честь сидеть рядом с коннетаблем Англии.

— Это даст тебе свободу, — с ненавистью прошептала Алиса, наблюдая, как Джори занимает место между Джоном и Линксом де Уоренами.

Джон окинул племянницу любящим взглядом.

— Привет, шалунья! Ты хорошеешь с каждым днем.

— У нее серьезные неприятности, — мрачно сказал Линкс.

— Опять? — снисходительно улыбнулся дядя.

— Я просто привезла весточку королю от его дочери Джоанны.

— Тебе не стоило приезжать сюда, — мягко пожурил ее Джон. — В Шотландии беспорядки, и мы направляем туда армию.

Марджори просияла:

— Значит, вы можете снабдить меня надежной охраной. Обещаю уехать сразу, как только поговорю с королем. Я отправлюсь в Карлайл к моей крестной Марджори Брюс. Она примет меня с распростертыми объятиями.

— Нет, не примет! — громовым голосом возразил Линкс. — Карлайл будет местом сбора армейских обозов, и его в любой момент могут наводнить ирландцы де Бурга. Этот замок сейчас неподходящее место для дамы.

— Тогда я поеду в Вигтон. Даже ты, братец, не можешь запретить мне жить в собственном замке.

Вигтон находился в восьми или девяти милях от Карлайла, которым владели Брюсы.

— В Вигтон можно, — улыбнулся Линкс. — Ты составишь хорошую компанию Алисе.

— Проклятие! — разозлилась Марджори. — В бочке меда всегда есть ложка дегтя.

— У тебя неприятности, шалунья? Неужели из-за того, что ты отказываешься снова выйти замуж? — спросил Джон. — Почему это ты так настроена против брака?

— Я очень любила Хэмфри и даже за все бриллианты короны не хотела стать вдовой. Но теперь, когда это случилось, я оценила преимущество, которое дает положение вдовы: я не обязана подчиняться ни одному мужчине. Впервые за всю мою жизнь я свободна и могу сама принимать решения.

— Которые всегда оказываются необдуманными, — напомнил Линкс.

Джори накрыла его ладонь своей.

— Линкс, Джоанна ничего не могла с собой поделать. Разве ты не помнишь, как это бывает, когда влюбишься?

— Влюбиться? — скептически переспросил Линкс. — На свете нет такого понятия. Это все сказки, придуманные женщинами для женщин. Мужчины могут лишь притворяться, чтобы получить от женщин то, что им нужно, но вряд ли найдется хоть один мужчина, верящий в подобную чепуху.

— А как насчет Сильвии?

— Наш брак был договором, как и все приличные браки. Мы не занимались такими глупостями, как любовь.

Джори, удивленная, пристально посмотрела на брата. Линкс де Уорен был одним из самых красивых рыцарей Англии. Его мускулистая фигура и грива темно-желтых волос заставляли женщин вздыхать и мгновенно отдавать ему свои сердца. Было просто непостижимо, что такой красавец еще ни разу не влюблялся. Марджори, испытывавшая в этот момент острую жалость к брату, быстро опустила ресницы, пытаясь скрыть от него свои чувства.

— Похоже, сегодня Эдуард не присоединится к нам за столом, — сменил тему Линкс.

— Не присоединится. Он только что получил донесение, которое вызвало у него неописуемый гнев. — Джон понизил голос, чтобы никто, кроме Линкса, не смог расслышать его слов. — Король Шотландии уволил всех чиновников, назначенных Эдуардом, и конфисковал принадлежащие англичанам земли. Наш король сейчас диктует указ, по которому до окончания войны с Францией все шотландские пограничные крепости переходят в его руки.

— Значит, нам нужно готовить своих людей к скорому выступлению, — решительно заявил Линкс.

Глава 3

Король Эдуард бушевал в приступе ярости, которой были подвержены все Плантагенеты:

— Сукин сын! Пожиратель навоза! Плешивый бабуин!

Перед ним в страхе съежились гонцы. Их поймали шпионы короля в порту, когда они пытались тайно провезти письмо королю Франции Филиппу.

— Если этот пес Балиоль и его подлый приспешник Комин думают, что я позволю им заключить союз с Францией, значит, их мозги сожрали черви. Боже всемогущий, неужели они не понимают, что будут раздавлены? Балиоль три года сидит на шотландском троне по моему распоряжению, но, клянусь, три года — это слишком много!

В одной руке король держал письмо к Филиппу Французскому, которое конфисковали его шпионы, а в другой — присягу на верность, подписанную Балиолем. Разгневанный взгляд Эдуарда сверлил стоявших перед ним предателей.

— Мятеж! Измена! Теперь сам Господь ему не поможет — слишком поздно!

— Ваше величество, позвольте мне передать ваши слова Балиолю, — прохрипел один из пленников.

Взбешенный тем, что изменник осмеливается выторговывать себе жизнь, Эдуард властно поднял палец, подзывая стражу.

— У нас есть собственные королевские гонцы. Я не нуждаюсь в шотландских отбросах. Повесить их.

Эдуард вернулся в свои покои и вызвал к себе людей, которые доставили пленников. Они состояли на службе епископа Даремского, обязанностью которого было набирать в армию рекрутов в северных провинциях. Твердой рукой король написал письмо, хваля епископа за усердие и приказывая ему привести свое войско в замок Норхем, на самой границе с Шотландией.

Затем он присыпал песком влажные чернила, растопил воск для печати, прижал свой золотой перстень с изображением леопарда к мягкой розовой массе и с гневом воскликнул:

— Если эти шотландцы забыли, что я веду свое происхождение от завоевателей, то пусть пеняют на себя! — Затем приказал Джону де Уорену: — Созовите моих военачальников на совет.

Эдуард Плантагенет вошел в большую комнату со сводчатым потолком, где собрались его военачальники. Вчера начали подходить войска, и он был доволен их численностью, а когда из Ирландии подоспеет Эдуард де Бург со своими отрядами, то у него будет пять тысяч кавалерии и сорок тысяч пехотинцев. Король верил, что одной демонстрации силы будет достаточно, чтобы шотландцы подчинились.

Теперь же король Эдуард был взбешен.

— Епископ Даремский сообщает, что английский флот, доставляющий провиант для армии, был атакован на реке Твид!

Нападавшие приплыли из крупного морского порта Берик, расположенного на территории Шотландии.

— Богатство этих торговцев заставляет их раздуваться от высокомерия! — изрыгал проклятия король. — Жирные свиньи считают, что находятся в безопасности за укреплениями на северном берегу! Скоро они поймут, что ошибаются!

Джон де Уорен обменялся понимающим взглядом с сидящими рядом с ним баронами и графами. Значит, прежде чем предпринять вторжение во Францию, им все-таки придется преподать урок шотландцам.

В дверях возникла суматоха, и в комнату стремительно вошел Роберт Брюс, отодвинув герольда, не успевшего объявить о его прибытии. Все присутствующие знали смуглого красавца Брюса, считавшего себя законным королем Шотландии.

Он почтительно поклонился Эдуарду и без предисловия кратко сообщил последние новости:

— Сэр, шотландская армия вторглась в Камбрию. Она разграбила северные графства и достигла Карлайла. Мы выступили, чтобы дать бой шотландцам, но они укрылись на своей территории.

— Эти сукины дети осмелились вторгнуться в Англию?! — Гнев Эдуарда Плантагенета граничил с безумием.

Графы и бароны заговорили все разом, выражая удивление и возмущение. Их голоса слились в сплошную какофонию. Наконец король поднял руки:

— Тише! Шотландцы хотят заключить союз с Францией против нас, они топят наши суда, а теперь посмели вторгнуться в Англию. Де Уорен, мы хотели бы выслушать ваши предложения.

Граф Суррей медленно встал. Он слыл решительным полководцем, именно поэтому Эдуард доверил ему командование всей армией.

— Ваше величество, я предлагаю отложить экспедицию во Францию, пока наши войска не подавят этот мятеж.

— Мы думаем так же, Джон. — Король с грохотом опустил кулак на стол. — Идем в Шотландию!

Раздались одобрительные возгласы и проклятия. Все понимали, что выбор сделан. Если Эдуард Плантагенет принимал решение, то никогда не отступал от него.

Сверкающие голубые глаза Эдуарда остановились на Роберте Брюсе.

— Это война. Вы с нами или с шотландцами? — без обиняков спросил он.

Король знал, что Брюсы обладали большой властью и заключили секретное соглашение с семью другими шотландскими графами, поддерживающими притязания Роберта на трон. Эдуард также отдавал себе отчет в том, что без их поддержки он не сможет управлять Шотландией. Но когда он предпочел Балиоля Роберту Брюсу, новый правитель Шотландии конфисковал все владения Брюсов на западной границе и передал в руки их злейших врагов — Коминов.

Роберт стиснул руку Эдуарда и взглянул прямо ему в глаза.

— В этом деле мы на вашей стороне. Подразумевалось, что в обмен за поддержку Англии Брюсы получат обратно все, чего они лишились.

— Нашей первой целью будет Берик, — отдал приказание Эдуард Джону де Уорену.

Линкс перекрестился и прошептал:

— Да поможет господь жителям Берика! Будем надеяться, что когда город падет, Балиоль подчинится требованиям нашего короля.

Перси, Стенли и Боуэн присоединились к Джону де Уорену, чтобы обсудить стратегию предстоящего похода, а Роберт Брюс поклялся в верности королю.

— Я хочу, чтобы Брюсы по-прежнему владели Карлайлом. Замок должен оставаться неприступным и служить штаб-квартирой для наших пополнений из Уэльса и Ирландии. Когда Шотландия капитулирует и выдаст нам Балиоля, все западные владения будут возвращены вам, — пообещал Эдуард.

Линкс де Уорен подошел к другу. Король Эдуард с одобрением смотрел, как молодые люди обнялись. Владения де Уоренов и Брюсов в Эссексе располагались по соседству, и в детстве они дружили.

— Де Бургу было приказано разместить своих людей в Карлайле. Они уже появились? — спросил Линкс.

— Да. Как только мы прогнали вторгшиеся войска, на реке показались корабли ирландцев, — с иронией ответил Роберт. — Лучше поздно, чем никогда. Завтра они начнут прибывать сюда.

— Им лучше поторопиться, — решительно заявил король Эдуард. — Завтра армия двинется на север.

Марджори де Уорен пребывала в отчаянии. Король Эдуард на весь день закрылся со своими военачальниками, разрабатывая планы похода в Шотландию. Она напоминала себе, что речь идет об Эдуарде Плантагенете, величайшем христианском короле, и было крайне самонадеянно ожидать, что король захочет тратить на нее свое время, оторвавшись от приготовлений к войне. Но Джори отчетливо понимала, что сегодняшний день — это ее единственный шанс вступиться за Джоанну.

День клонился к вечеру, а военный совет все продолжался. Марджори вдруг с горечью подумала о том, как мало значили женщины в этом мире мужчин, никак не влияя на принятие ими решений. Мужчины правили миром, воевали, издавали законы, копили богатства, владели собственностью и распоряжались жизнью своих женщин, которым отводилась только одна роль — рожать мужчин.

Тем не менее очень немногие жаловались на свою судьбу. Неужели она единственная, кто возмущается этими глупыми ограничениями? Возможно, если бы Джори имела ребенка, она была бы слишком занята своими материнскими обязанностями, чтобы беспокоиться по поводу неравенства полов. Марджори совсем расстроилась и в тысячный раз подумала: «Уж не бесплодна ли я?»

Решив разогнать мрачные мысли, она зажгла свечи и налила воды в миску, чтобы сделать ванночки для рук и примочки лица, все еще надеясь на возможность поговорить с королем в обеденном зале и попросить личной аудиенции. Джори решила снять с головы покрывало. Отливавшие золотом и серебром волосы были одним из ее главных достоинств и производили ошеломляющее впечатление на любого мужчину. Сегодня она должна выглядеть как можно привлекательнее, чтобы завладеть вниманием короля Эдуарда.

Джори в сопровождении Томаса и Тэффи появилась в просторном обеденном зале и сразу посмотрела на помост с высоким, украшенным резьбой креслом: увы, короля не было. Разочарованно вздохнув, она выбрала себе место прямо у помоста и поблагодарила баронов, которые с готовностью потеснились.

На столах уже появились первые блюда с мясом, когда она заметила своего брата Линкса, вошедшего в зал в сопровождении какого-то мужчины. Оруженосец Линкса вернулся за Марджори и провел ее на возвышение.

— У нас есть свободное место, Джори. Дядя сегодня обедает с королем.

— Проклятие! Я весь день ждала случая, чтобы увидеть Эдуарда… — Ее взгляд упал на сидевшего рядом с братом рыцаря, и она умолкла на полуслове.

Джори узнала смуглого красавца Брюса.

— Роберт! Это действительно ты? Я не видела тебя столько лет! В последний раз мы встречались на церемонии, когда твой отец передавал тебе графство Каррик.

Роберт Брюс с улыбкой смотрел на нее.

— Тебе стукнуло семнадцать, но уже тогда ты была так красива, что покорила сердца всех братьев Брюсов.

— Кроме твоего. Насколько я помню, ты вел себя как необузданный дьяволенок и немилосердно дразнил меня.

— Я не был исключением, Джори. — Его темные глаза затуманились, наслаждаясь ее утонченной красотой.

— Ты по-прежнему безжалостно смеешься надо мной, — улыбнулась она, — и я уверена, что твой характер нисколько не изменился.

Джори забавляло, что Линкс занял место между ними, и уж конечно, брат заметил их симпатию друг к другу.

— Мне жаль, что тебе не представилась возможность поговорить с королем, Джори. Твое путешествие оказалось пустой тратой времени, — сказал Линкс.

— Не совсем. — Она с улыбкой взглянула на Роберта, а затем добавила: — Есть еще завтрашний день.

Линкс покачал головой:

— Король вместе с армией выступает на рассвете. Озорной огонек в ее взгляде погас.

— Это война? — печально спросила Марджори. — За кого вы будете сражаться, милорд?

— Я сражаюсь за Роберта Брюса, — довольно откровенно ответил он.

— Роберт на нашей стороне, — подтвердил Линкс.

— По крайней мере пока. Я твердо намерен разбить своего врага Комина и вернуть наши земли в Аннандейле и Каррике. — Роберт вздохнул и высокомерно добавил: — Поэтому я приму помощь Эдуарда.

— Ты владелец замка Карлайл, и король рассчитывает, что ты будешь удерживать его, — напомнил ему Линкс.

— Сейчас я вернусь туда, но когда начнется настоящая битва, я хочу быть в гуще схватки. У меня достаточно братьев, чтобы защитить замок Карлайл.

Лицо Джори просияло.

— Милорд, меня отсылают в наш фамильный замок Вигтон, который, как вам известно, находится совсем рядом с Карлайлом. Вы не откажете мне в защите?

Она прекрасно знала, что и дядя, и брат дадут своих рыцарей, чтобы обеспечить ее безопасность, но предпочла покровительство могущественного шотландского графа.

Губы Брюса растянулись в чувственной улыбке:

— С удовольствием.

— Не будь таким самоуверенным, Роберт, — предупредил его Линкс. — Эта своенравная маленькая негодница склонна сеять смуту.

— Я буду держать ее в руках, — пообещал Роберт другу. От этой мысли Марджори почувствовала приятную слабость.

Поздним вечером она беспокойно расхаживала по своей комнате, стараясь что-нибудь придумать. Молодая женщина была упорной и цепкой, как терьер, и отказывалась отступать, когда цель была так близка. Нет, ей необходимо сегодня же поговорить с королем наедине, и единственным местом, где могла представиться такая возможность, была… его спальня. Джори принялась расчесывать волосы, пока они шелковым водопадом не упали ей на плечи, подкрасила губы и втерла капельку душистого масла в ложбинку между грудей. Затем накинула на голову накидку, скрывавшую лицо и пышные волосы, и взяла поднос со сладостями.

Она прошла через весь замок к личным покоям короля. Ньюкасл уже приготовился ко сну. Джори поднималась по ступенькам башни, которую занимал Эдуард, прекрасно понимая, что у дверей королевской спальни ее остановит охранник, но увидев застывшего на пороге комнаты стража, облегченно вздохнула: они были не знакомы.

— Его величество уединился; ему больше ничего не нужно.

— Король послал за мной, милорд, — сказала Джори, едва дыша и удивляясь собственной смелости.

Он покачал головой:

— Его величество сегодня не приказывал приводить девку.

— Неужели? — вкрадчиво возразила она. — Король Эдуард любит сладкое, когда отдыхает.

— Как и все мы, — засмеялся стражник и протянул руку к ее накидке.

— Нет! — Джори отступила на шаг, а затем заговорщически понизила голос: — Милорд, я не девка, а леди. Король будет сердиться, если мое имя узнают. Он сказал мне, что сегодня у дверей будете дежурить вы и что вы самый неболтливый из всей его охраны.

Пока страж млел от комплимента, Джори приоткрыла дубовую дверь и проскользнула в спальню.

Эдуард Плантагенет, одетый в малиновый бархатный халат, поднял золотоволосую голову, скорее почувствовав, чем услышав вторжение.

— В чем дело? — спросил он.

— Ваше величество, я Марджори де Уорен. — Она подняла накидку, открывая лицо.

Брови короля сдвинулись.

— Что ты здесь делаешь?

— Сир, я приехала по поручению принцессы Джоанны.

— Я прикажу заковать этого выскочку Монтимера в кандалы! Он воспользовался моей дочерью. Тем не менее я не снимаю вины ни с нее самой, ни с тех, кто подталкивал ее к этому гибельному шагу. — Голос и глаза короля были холодны как лед. — Оскорблена память Гилберта де Клера и жестоко обижена его семья. Этот брак будет расторгнут!

Джори умоляюще опустилась перед ним на колени.

— Ваше величество, Джоанна послала меня к вам, чтобы вы услышали правду из моих уст, прежде чем другие успели отравить вас ложными домыслами.

Джори видела, как ледяной взгляд короля скользит по ее губам, как он смотрит на ее волосы. Когда король протянул руки, чтобы поднять ее с колен, она поняла, какая битва происходит в его душе.

— Говори, — приказал он, и голос его звучал уже не так резко.

Джори сделала глубокий вдох и увидела, что взгляд короля остановился на ее низком декольте.

— Ваше величество, Джоанна понимает, какую честь вы оказали ей, выдав замуж за самого знатного дворянина Англии, графа Глостера. Она вышла за него по любви, но не к Гилберту де Клеру… а из любви к вам. — Джори не раз задавала себе вопрос, помнит ли король ужасные скандалы, которые закатывала высокомерная Джоанна, прежде чем капитулировала и вышла за престарелого графа. — На этот раз ваша дочь следовала велению своего сердца и вступила в брак с Ральфом де Монтимером, потому что безумно любит его.

— Монтимер — простой оруженосец!

— Совсем не простой, сир! Он самый храбрый из воинов де Клера. Ральф де Монтимер был правой рукой графа. Именно он в битвах добывал славу де Клеру, который уже вступил в преклонный возраст. Граф Глостер доверял ему свою жизнь и, не сомневаюсь, заставил Ральфа поклясться, что тот всегда будет заботиться о его жене.

К удивлению Джори, король не перебивал. И она так увлеклась, что принялась еще больше приукрашивать свой рассказ:

— Если Джоанна увидит возлюбленного в цепях, это разобьет ей сердце, сир. Самое заветное желание вашей дочери состоит в том, чтобы вы познакомились с Монтимером и оценили его достоинства. Рыцари из Глостера и Херефорда относятся к нему с глубочайшим уважением. Дайте ему шанс проявить свою доблесть и преданность, сир.

— Ты умеешь просить. А что, если этот Монтимер ослепил и тебя, и Джоанну?

Внезапно ее осенило:

— Он напоминает Джоанне вас, сир. Клянусь, перед этим невозможно устоять!

Проницательный взгляд Эдуарда снова задержался на прелестной груди Марджори, и лицо его немного смягчилось.

— Надеюсь, Джоанна ценит твою дружбу. И что такого особенного есть в де Уоренах, что делает их преданность абсолютной?

— Вы оказали нам честь своим доверием, сир. А для де Уоренов доверие свято. — Джори надеялась, что гнев Господний не поразит ее за эти слова — ведь она лишь немного преувеличила.

Эдуард сел у огня и жестом предложил последовать его примеру.

— Ваше величество, завтра вы отправляетесь на войну. Ради вашей любви к Джоанне я умоляю вас не вступать в сражение, не простив ее. Любящая дочь не переживет разрыва между вами. Отцовская любовь драгоценна для нее!

Эдуард сочувственно улыбнулся очаровательной просительнице.

— Ты помнишь своего отца? Джори печально покачала головой:

— Линкс помнит его хорошо, но я была слишком маленькой, когда он умер.

— Он был моим лучшим другом. Именно он организовал мой побег, когда Симон де Монфор держал меня в заточении.

— Я знаю, сир. Я много раз слышала эту историю.

— Его преданность мне была абсолютной — как и твоя моей взбалмошной дочери.

Разговор снова вернулся к принцессе Джоанне, и Марджори открыла было рот, собираясь вновь умолять короля, но он поднял руку.

— Я пошлю за Ральфом де Монтимером и сам приму решение.

— Благодарю вас, сир. — Джори преклонила колено, надеясь, что сумела склонить чашу весов на сторону принцессы. — Счастливого пути, ваше величество.

Марджори была уверена, что в этот час в Ньюкасле все спят. Она уже подошла к своей комнате, когда чья-то сильная рука внезапно схватила ее и затащила в темную нишу. Джори собралась закричать, но тут узнала своего кузена.

— А как насчет поцелуя? — Наглец приподнял ее накидку и прижал к стене.

— Черт бы побрал твои шуточки, Фитц! Ты напугал меня до полусмерти. Отпусти немедленно!

Кузен схватил ее за подбородок и прильнул ртом к ее губам. Джори с отвращением отстранилась.

— Ты пьян!

— Думаешь, что слишком хороша для меня, после того как была шлюхой короля? Держу пари, ты не захочешь, чтобы об этом узнал мой отец или твой брат! — Он похотливо обхватил грудь Джори.

— Линкс убьет тебя, если узнает!

— Линкс занят своей собственной шлюхой.

Джори боялась, что ее крик поднимет на ноги весь замок. Она подумала, не позвать ли Томаса, но коридор был пуст. Оруженосца у ее дверей не было. Марджори поняла, что может надеяться только на себя, и резко ударила Фитца коленом в пах.

Он согнулся от боли и прорычал сквозь стиснутые зубы:

— Ты заплатишь мне за это, грязная сука!

Глава 4

Джейн Лесли собирала на холмах лечебные травы. Девушка сорвала желтый цветок диких анютиных глазок и воткнула его в волосы. Нырнув в полумрак густого леса, она стала искать стелющиеся по земле светло-зеленые листочки вероники, которая хорошо помогала при кашле и чахотке. Попав на болотистое место, она увидела ольху, на которой только что начали распускаться почки, и принялась горстями срывать молодые листочки: нет лучшего средства от блох, накапливающихся в доме за долгую зиму. Сложив листочки в большую холщовую сумку, она углубилась в чащу. Чем ближе подходила Джейн к лесному озеру, тем тревожнее становилось ожидание: встретится ли ей и сегодня рысь? Ощущая страх и восхищение могучим хищником, она замедлила шаг, стараясь двигаться как можно тише, и наконец скрытая плотной завесой листьев, увидела, как рысь пьет из пруда. Такого красивого существа Джейн никогда в жизни не видела. Девушка зачарованно смотрела, как рысь грациозно вошла в воду и поплыла.

Джейн жаждала установить связь с могучим зверем, как ей это удавалось с другими животными, но снова вспомнила слова своего брата Кейси о том, что рысь является предзнаменованием грядущих перемен. Девушка осторожно отступила в тень деревьев и поспешила к надежным стенам Дамфриса.

Был сезон окота, а Бен и Сим Лесли отвечали за стадо овец, в котором насчитывалось более тысячи голов. Днем Джейн помогала братьям принимать новорожденных ягнят.

— Сим, в последнее время волки крали у тебя овец?

— Нет, наши собаки хорошо обучены и предупреждают о приближении зверя.

— Это хорошо. — Джейн помялась, а потом нерешительно спросила: — А ты когда-нибудь видел рысь в этих местах?

— Нет, это не их территория. Позже, когда мы уведем стада на горные пастбища, то можем встретить там больших кошек.

Джейн, довольная тем, что рысь не тронула овец Дамфриса, погрузилась в молчание.

К ночи у них на руках оказались трое крошечных, оставшихся без матери ягнят, которые не выжили бы без нежной заботы Джейн. Сим отнес их в дом, и Джейн уложила малышей у очага.

Меготта нагрела воды, и, вымывшись, девушка присела к огню.

— Нет, ты сначала поешь сама, а потом займешься ими. Ты должна поддерживать свои силы, иначе твои способности иссякнут. Джейн знала, что придется трудиться над черноголовыми ягнятами не один час, и послушно взяла у Меготты сытное, приправленное травами жаркое.

— Кейт и Мэри ничего не говорили отцу по поводу того, что мне нужно найти мужа?

Меготта прекрасно знала, что этот предмет часто и всесторонне обсуждался, но считала, что сможет переубедить Джока относительно судьбы младшей дочери.

— Даю слово, Джейн, что тебя не будут принуждать выходить замуж. Выбрось неприятные мысли из головы. В наших краях для тебя не найдется подходящего мужа. Я не хочу, чтобы тебя принесли в жертву, отдав какому-нибудь свинопасу или другой такой же неотесанной деревенщине.

Успокоившись, Джейн наполнила маленькую бутылочку овечьим молоком, которое грелось в миске у огня, а затем просунула чистую тряпицу в узкое горлышко и опрокинула бутылочку, чтобы ткань пропиталась молоком. Осторожно взяв на руки самого маленького ягненка, она дала ему матерчатый сосок. Сначала ягненок казался слишком маленьким и слабым, чтобы сосать, но постепенно голос и руки Джейн стали оказывать на него волшебное действие.

Через полчаса ей удалось скормить немного молока малышу, его шерстка высохла и распушилась под сильными пальцами Джейн, сделав его похожим на пушистый клубок шерсти. Девушка положила его к огню и взяла второго хилого ягненка. До поздней ночи Джейн нежно и терпеливо ухаживала за крошечной троицей.

Меготта принесла одеяло.

— Тебе нужно отдохнуть, дитя мое.

Джейн благодарно улыбнулась и растянулась у огня рядом с ягнятами. Она знала, что их маленькие желудки полны и следующие несколько часов животные будут спокойно спать.

Последняя ее мысль была о могучей рыси. Джейн снилось, что она снова в лесу, искупалась в пруду и вышла на берег.

Она была возбуждена, потому что чувствовала на себе его взгляд. Хотела бежать, но не могла двинуться с места. Ее лодыжки были опутаны вьющимися стеблями горлеца. Джейн чувствовала, что он следит за каждым ее движением, и уже открыла рот, чтобы закричать, но тут среди деревьев мелькнуло гибкое тело рыси. Джейн испытала облегчение оттого, что подглядывавшее за ней существо оказалось мужчиной, и опустилась на землю, пытаясь унять бешеный стук сердца. А затем случилось ужасное.

Не успела Джейн почувствовать себя в безопасности, как рысь стала подкрадываться к ней! Хищник переставлял свои огромные мягкие лапы, не отрывая от нее пристального взгляда. Затем он присел на задние лапы и бросился вперед. Зверь обрушился на Джейн, и казалось, он сейчас разорвет ее на части но вдруг рысь… превратилась в мужчину! Никогда в жизни Джейн не видела такого высокого и красивого мужчину. По его могучим плечам разметалась грива темно-золотистых волос а сверкающие зеленые глаза смотрели прямо в душу.

Напавший крепко держал ее в своих сильных руках, и Джейн почувствовала, что мужчина будет нежен с ней и не причинит вреда. Мужчина вдыхал запах ее волос, а затем горячими губами коснулся ее щеки. Она ощутила, как его язык скользнул по ее шее, ключице и груди, вызвав странные ощущения.

Теперь ее страх исчез, сменившись наслаждением и непонятным волнением. Восхитительные губы мужчины прикоснулись к ее обнаженному животу. Приятные ощущения стали настолько сильными, что она закрыла глаза и застонала. Джейн была полностью в его власти — именно этого она и хотела!

Девушка в страхе проснулась и покраснела, вспомнив, какое наслаждение ей доставили эти непристойные ласки. Она выбросила из головы мысли о мужчине, но образ рыси был таким ярким, что забыть его никак не удавалось. Джейн почувствовала необходимость разрисовать новый талисман, который защитит и обезопасит ее.

Воображение подсказывало образы различных богинь, а также всевозможные символы: рыб, змей, драконов и оленей, — но девушка отвергла их, остановившись на изображении рыси. Это было самое сильное существо, которое она когда-либо встречала, величественное, гордое и устрашающе красивое. Рысь на талисмане будет служить ей источником силы и энергии, а также надежно охранять ее.

Линкс де Уорен вместе с другими военачальниками двинулся на север и соединился с армией епископа Даремского, поджидавшего их у Норхема. Вместе с королем, Джоном де Уореном и остальными командирами Линкс выехал из лагеря, чтобы осмотреть укрепления Берика. Крепость, возвышавшаяся на северном берегу Твида, была обнесена частоколом и рвом.

— Кто командует гарнизоном? — спросил Эдуард Плантагенет.

— Уильям Дуглас, ваше величество. У него репутация стойкого бойца.

— Потребуйте сдачи крепости, — приказал Эдуард. Для переговоров с начальником гарнизона. Джон де Уоррен выбрал своего племянника, а остальные вернулись в лагерь. Линкс приобрел немалый боевой опыт при покорении Уэльса и ненавидел, когда кровь проливалась зря.

В сопровождении оруженосцев с белыми флагами, что означало перемирие, Линкс де Уорен въехал в замок Берик и провел там более двадцати часов в переговорах с Уильямом Дугласом. Наконец — было уже раннее утро — он прочел в глазах Дугласа готовность сдаться и сделал уступку гордости начальника гарнизона:

— Я позволю вам с почестями покинуть замок. Вы и ваши люди можете выехать со своим знаменем и шотландским флагом.

Эдуард Плантагенет подъехал к воротам Берика, чтобы принять капитуляцию гарнизона. Сотни любопытных взобрались на частокол, чтобы стать свидетелями этого события. Дуглас покинул крепость, а жители Берика стали глумиться над англичанами, размахивая, оружием и выкрикивая насмешки и оскорбления. Одно слово было слышно особенно отчетливо:

— Длинноногие! Длинноногие! Длинноногие!

Король Эдуард выхватил из ножен меч и высоко поднял его.

— Вперед! Вперед!

Джон де Уорен приказал легкой кавалерии следовать за королем и послал ему в помощь отряд пехотинцев. Громадный жеребец Эдуарда перемахнул через ров, рядом с королем мчались Ричард Корнуэлл и Фитцуорен. Деревянное укрепление было подожжено, и защитники крепости в панике разбежались, а английские пехотинцы хлынули в город.

Внезапно одна из стрел попала в прорезь для глаз шлема Ричарда Корнуэлла. Эдуард в ужасе смотрел, как его племянник замертво падает с лошади, и в гневе отдал страшный приказ:

— Никакой пощады! Все мужчины Берика должны умереть!

Линкс де Уорен ничего не знал об ужасных событиях, разыгравшихся за стенами замка. В сопровождении оруженосцев он ехал в хвосте длинной колонны капитулировавших войск, а когда выбрался из крепости, на улицах города уже вовсю кипела кровавая битва.

— Почему мы не берем пленных? — мрачно спросил он, когда наконец разыскал дядю.

— Ричард Корнуэлл убит. Приказ Эдуарда: никакой пощады!

Линкс надел шлем и развернул своего боевого коня. Обнажив меч, он вместе с оруженосцами поскакал назад к замку, но мало кто из врагов рискнул стать на пути трех громадных боевых коней, чьи смертоносные копыта могли затоптать любого.

Линкс де Уорен без колебаний вошел в большой зал, где восседал теперь Эдуард Плантагенет.

— Замок Берик наш, и город тоже. Дальнейшая резня бессмысленна, ваше величество!

Голубые глаза Плантагенета грозно блеснули.

— Я приказал предать смерти всех мужчин Берика!

— Сир, некоторые из этих мужчин не воины, а простые горожане — торговцы и ремесленники.

— Эти торговцы потопили наши корабли и убили Ричарда Корнуэлла! Ты позволяешь себе оспаривать мои распоряжения, де Уорен?

— Да, сир. В этой резне мало чести. Кем вы хотите, чтобы вас запомнили в истории: величайшим английским монархом и законодателем или палачом города Берика?

Глаза короля прищурились.

— Ты споришь так же пылко, как и твоя сестра. Все де Уорены чертовски дерзки!

— Я осмелился высказать свое мнение, потому что безгранично предан вам, сир. Если вы не прикажете остановиться, вражда шотландцев и англичан достигнет таких размеров, что невозможно будет объединить наши земли. То, чему я был свидетелем за стенами этого замка, вызвало во мне чувство стыда, но хуже всего то, что это покроет позором и вас, сир. Там убивают женщин и детей.

— Нет, я распорядился уничтожить только мужчин. Прикажите прекратить это!

Линкс де Уорен не стал мешкать. Он добился своего и тут же передал приказ опьяневшим от крови воинам.

Джори де Уорен не могла вспомнить более приятного путешествия, чем поездка из Ньюкасла в Вигтон. Она и Роберт Брюс с наслаждением отдались откровенному флирту, длившемуся до самого конца пути. При посторонних молодые люди держались официально, но наедине дразнили друг друга так, что могли шокировать кого угодно. Эта игра доставляла им двойное удовольствие, потому что их маленькая тайна была известна им одним.

Джори стояла на стене замка Вигтон, устремив взгляд в сторону Карлайла, который находился всего в восьми милях от нее. Брюс привел ее сюда, зная, что здесь они могут побыть наедине. Они стояли так близко друг к другу, что Джори пришлось откинуть голову назад, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Я очень хорошо знаю Вигтон. Это один из тех замков, которые мы захватили, когда Балиоль взошел на трон и мы поссорились с англичанами.

Джори пристально посмотрела на Роберта и усмехнулась:

— Могу себе представить, как ты сокрушил защитников крепости, подчинил их своей воле и заставил сдаться.

Он поправил ее отливающие золотом волосы, растрепавшиеся от легкого ветерка.

— Страсть подчинять у меня в крови.

Жаркий взгляд Роберта скользнул по ее телу, и Марджори почувствовала, как ноги ослабели, тело охватила невольная дрожь и перехватило дыхание.

— Роберт! — вскрикнула она и покачнулась.

Рыцарь легко поднял ее и понес к лестнице. Брюс был покрыт грязью и потом, а твердая стальная пластина, прикрывавшая его грудь, врезалась ей в тело. Но Джори радовалась этой боли…

Желание родилось где-то внизу живота, а затем распространилось по всему телу, подбираясь к самому горлу. Кожа стала такой чувствительной, что даже прикосновение тонкой шерстяной ткани вызывало боль. Его руки были такими сильными и дарили ощущение такой безопасности, что ей хотелось навсегда остаться в его объятиях.

Джори поняла, что погибла, окончательно и бесповоротно Слабость прошла. Роберт наполнял ее энергией, желанием страстью. Никогда раньше она не испытывала такой животной страсти. Это мгновенное возбуждение потрясло ее. Она не могла не заметить, что он тоже возбужден. Чувства были общими, одинаковыми и связывали их сильнее цепей.

Джори махнула рукой в сторону своей комнаты, и он без слов понял этот жест. Роберт ногой закрыл за собой дверь, поставил молодую женщину на ковер и отстегнул кирасу. Джори прильнула к нему, чтобы не упасть, удивляясь охватившему ее безумию. Казалось, Роберт был отлит из бронзы. Ее ладони легли на твердые, как металл, мускулы его широкой груди.

— Роберт!

Первый поцелуй не был робким, наоборот — настойчивым, грубым и эгоистичным. Джори мгновенно поняла, какой Брюс варвар, и — слава Богу! — она была ему под стать. Они нетерпеливо раздели друг друга. Раньше, перед тем как прийти к мужу, она всегда принимала ароматизированную ванну. Теперь от Джори исходил один запах — запах женщины. И от Роберта пахло переполненным страстью мужчиной.

Роберт сжал ее ягодицы и опустил на свою отвердевшую плоть. Оба вскрикнули от наслаждения. Джори задыхалась от желания, стонала, царапала его ногтями и мяукала, как кошка. Не размыкая объятий, они упали на кровать, и Роберт придавил ее своим телом. Джори изогнулась под ним, с наслаждением ощущая, как его плоть все глубже проникает в нее, и исступленно рассмеялась. Барьеры рухнули еще до того, как Роберт коснулся ее. Все было грубо и просто — ничего подобного она не испытывала во время замужества.

Джори в исступлении стала кусать его, и это мгновенно довело их обоих до вершины наслаждения. Минуту назад она изнемогала от желания — и вот уже металась в волнах экстаза. Ее горячая плоть обхватывала его твердое, как мрамор, мужское естество, извергавшее семя, похожее на брызги жидкого пламени.

Когда они оба выдохлись, Роберт перекатился на спину, потянув женщину за собой. Джори не отрывала взгляда от его лица. Случившееся потрясло и изменило ее. Она всегда сознавала свою страстность и женственность, но только теперь поняла, что ее чувственность бледнеет перед тем, что она испытала с этим мужчиной. Он мог делать с ней все что угодно, и она с восторгом приняла бы это. Ее сердце наполнялось этим вновь обретенным знанием. Да, она подходила этому величественному и прекрасному Роберту Брюсу!

Его взгляд скользил по телу Джори, как будто она была его собственностью. Он вдохнул запах их тел, и его ноздри затрепетали. Джори была такой хрупкой, почти бесплотной… Роберт хотел ее с той минуты, как они встретились в Ньюкасле. Нет, он жаждал обладать ею еще пять лет назад, когда ей было семнадцать.

— Мне очень жаль, милая…

Глаза Джори мгновенно затуманились, и улыбка осветила ее лицо.

— Бессовестный лжец!

Он рассмеялся:

— Нет, я не испытываю сожаления. Я торжествую!

Она коснулась губами его груди там, где сердце, и слизнула блестевшую капельку пота. Роберт приподнял ее и положил на спину рядом с собой. Затем стал на колени над ней и принялся исследовать доставшееся ему сокровище. Глаза его горели.

— Не надо, Роберт! — задохнулась она.

— Джори, мы всего лишь совокуплялись. А теперь я буду любить тебя…

Марджори казалось, что ее тело тает под его пальцами.

Любовники внешне были совершенно разными: он необыкновенно огромен и силен, она хрупка и изящна; он смугл и темноволос, а она почти неестественно светла. Но по чувственности и темпераменту они как нельзя лучше подходили друг другу.

Брюс любил ее медленно и неспешно, с большим искусством, но когда они оба насытились близостью, встал с постели и принялся одеваться.

— Увези меня в Карлайл, — прошептала Джори.

— Не искушай.

— Искушение у меня в крови. — Какое-то мгновение ей казалось, что он возьмет ее с собой. — Ты ведь не останешься в Карлайле, правда, Роберт? — с тоской спросила Джори.

Он поднял ее с кровати и обнял.

— Совсем скоро я свергну короля и верну себе свои замки, а затем и весь Аннандейл.

Его необыкновенная решительность и честолюбие страшили Марджори.

— А потом и всю Шотландию? — затаив дыхание, спросила она.

— Ты заглядываешь мне прямо в душу и читаешь мои секреты. — Роберт быстро поцеловал ее и шлепнул по ягодицам. — С моей стороны непростительная глупость так близко подпускать к себе женщину. Одевайся быстрее!

Ранняя весна вызвала буйное цветение, по холмам и долинам рассыпались стада овец. Через неделю Джори поняла, что больше не может сидеть взаперти, и решила прокатиться верхом, возможно, даже поохотиться. Она пустилась на поиски Алисы, предположив, что и та жаждет развлечений.

Алиса выбрала себе чудесные комнаты с видом на горы Камбрии. Величественные вершины терялись в облаках, но казались такими близкими, что до них хотелось дотронуться. Марджори постучала в дверь, никто не отозвался на стук, однако через несколько секунд послышался приглушенный стон, и она решительно повернула ручку двери.

Временами Алиса Болтон очень раздражала ее, но сейчас, увидев молодую женщину, согнувшуюся пополам от боли, Джори почувствовала жалость.

— Что случилось, дорогая?

— Ничего. Оставь меня в покое и перестань шпионить! — вскрикнула Алиса, держась за живот.

— Ничего? Но ты ужасно страдаешь… тебя отравили? — Джори взяла кубок, понюхала и поморщилась.

Она была в недоумении. И вдруг увидела на постели красные пятна.

— Боже мой, у тебя кровотечение! Давай я помогу тебе.

Алиса разрыдалась.

— Только не говори Линксу. Обещай, что ничего не скажешь ему!

Марджори де Уорен все поняла. Любовница брата избавлялась от его ребенка! Темная жидкость в кубке была настойкой болотной мяты — сильнодействующим средством, которое вызывало выкидыши. Этот специфический запах нельзя было спутать ни с чем.

Джори схватила длинное полотенце.

— Нужно остановить кровь!

Удары сердца громом отдавались у нее в ушах. Боже милосердный, неужели эта женщина не понимает, что может умереть?

— Она сама остановится, — заверила ее Алиса сквозь сжатые зубы. — Боль ужасная, зато мята не вызывает ни рвоты, ни расстройства желудка.

— Ты уже проделывала это раньше? — в ужасе спросила Джори.

Она была потрясена тем, что узнала: ее брат способен иметь ребенка. Какой эгоизм со стороны Алисы — лишать Линкса самой заветной мечты! Ведь он так сильно хотел детей.

Неужели Алиса не понимает, что если бы Линкс узнал о ее беременности, то сразу женился бы на ней? Джори хотела сказать ей об этом, но передумала. Такая женщина недостойна его!

— Джори, пожалуйста, поклянись, что не выдашь меня! — умоляла Алиса. — Я и так достаточно наказана.

Несмотря на то что Джори не одобряла этот поступок, она сочувствовала страдающей женщине.

— Я не выдам тебя, Алиса, но настоятельно советую признаться во всем моему брату.

Глава 5

Расквартированная в Дамфрисе тяжелая кавалерия Комина получила приказ двигаться к северной столице Шотландии Сконе. Коннетабль Шотландии Джон Комин спешно собирал армию. Он поддерживал своего родственника короля Балиоля только потому, что и сам мечтал о его троне.

Управляющий замком Дамфриса Джок Лесли пришел в ярость, когда армия Комина забрала почти весь скот и запасы фуража. Джок, его сыновья и другие слуги собрались во дворе замка, чтобы оценить понесенный ущерб.

— Дамфрис принадлежит короне, и когда Шотландией правил король Александр, а Аннандейлом владели Брюсы, нам всегда платили за наши услуги. С тех пор как Дамфрис оккупировали люди Комина, мы почти не видели денег, но нас кормили большие стада коров и овец, — возмущался Джок. — Черт бы побрал этих проклятых Коминов!

— Вам всем должно быть стыдно, — проворчала Меготта — Они идут сражаться с англичанами и не могут это делать с пустым брюхом.

— Господи, женщина, всего неделю назад Комины были заодно с англичанами! Теперь вновь переметнулись. Я очень надеюсь, что Брюсы разобьют их и вернут себе Аннандейл вместе со всеми замками. Когда Брюсы владели западными землями, нам исправно платили и был порядок!

— Брюсы и есть перебежчики в Шотландии, — не сдавалась Меготта. — Это все их норманнская кровь.

Губы Джока скривились. Он понимал, что старуха пытается уколоть его. По мнению Меготты, кельты не могли поступать дурно, а норманны правильно.

В разговор вступил Алекс Лесли:

— Я слышал в кузнице, как воины, которые привели подковать лошадей, жаловались, будто графы Ангус и Данбар отказались присоединиться к армии.

— Уверен, что не они одни. Все кланы по эту сторону форта за Брюсов.

— Граф Патрик из Данбара и Брюс всегда были закадычными друзьями. Кровь всех низинных кланов разбавлена дурной английской кровью. Очень плохо, что наша семья не осталась в горах. Плевать я хотела на Брюса и всех норманнов! — выругалась Меготта.

— Лучше смириться с ними. — Кейси ласково обнял бабушку. — Англичане будут здесь раньше, чем вы думаете.

— Ха, если они придут в Дамфрис, чтобы покорить нас мы отравим этих негодяев! Мы с Джейн знаем много разных трав, которые могут не только лечить.

— Нет! — вскрикнула Джейн. — Я никогда не воспользуюсь своим даром, чтобы творить зло.

Джок взглянул в расширенные от душевной боли и страха глаза дочери.

— Иди сюда, дитя мое. Нам нечего бояться. Лесли всегда были смотрителями замка. Мы служим тому, кто владеет Дамфрисом. В моих жилах есть и английская кровь, и я знаю, что англичане не больше похожи на чудовищ, чем шотландцы. Они обычные люди.

Джок понимал, что уже давно обязан был разлучить старуху со своей младшей дочерью, которая должна иметь мужа и детей, чтобы было чем заполнить жизнь.

Обычные люди! Именно этого Джейн и боялась. Она коснулась талисмана на шее и вспомнила, что за последние два дня не меньше десяти человек просили ее сделать волшебные амулеты. Если бояться было нечего, тогда почему и мужчины, и женщины Дамфриса обращались за защитой к потусторонним силам?

Безумие в Берике было остановлено, мертвые похоронены, и Эдуард Плантагенет тотчас издал указ о том, чтобы все разрушенное в городе было восстановлено. Чтобы подать пример остальным, король собственноручно прикатил первую тачку, доверху нагруженную булыжниками и щебнем. В результате оборонительные стены стали намного выше, а ров еще глубже.

За неделю Эдуард Плантагенет внес изменения в законы и назначил облеченных властью чиновников следить за их исполнением. Он также отменил ненавистный налог на шерсть. Частично все это было сделано в попытке искупить вину за учиненную резню, но весть о том, что англичане натворили в Берике, уже распространилась по всей стране, и шотландцы теперь просто задыхались от ненависти к английским завоевателям.

Гнев Плантагенета вскипел с новой силой, когда он получил послание от Балиоля с клятвами в верности.

— Лживый глупец! Де Уорен, позаботься о том, чтобы его сбросили с трона и притащили ко мне. Он на коленях будет просить пощады! Я хочу, чтобы не позже чем через месяц Балиоль сидел в лондонском Тауэре!

Джону де Уорену предстояло развернуть огромные силы тяжелой кавалерии, и поэтому он оставил в Берике часть пехотинцев Линкса и отряды Перси и Боуэна, чтобы те укрепили замок и удерживали важный морской порт. Он приказал Энтони Беку, состоявшему на службе у епископа Даремского и командовавшего собственным отрядом, захватить Балиоля, а сам повел основные силы армии вдоль побережья к верному англичанам графу Патрику. В Данбаре Эдуард Плантагенет рассчитывал присоединиться к своей армии, пересечь холмы и расчистить дорогу к шотландской столице Эдинбургу.

Всю неделю Роберт Брюс собирал войска и уже был готов вторгнуться в Шотландию, чтобы вернуть свои владения, когда до него дошли известия о резне в Берике. Было ясно, что Комин, командовавший шотландской армией, попытается отомстить. И действительно, его отряды творили то же самое, что воины Эдуарда в Берике. Английские города и деревни были разграблены и сожжены, жившие в них мужчины, женщины и дети убиты, скот угнан, церкви разрушены до основания. Комин, отобрав три тысячи лучших воинов, тешил себя мыслью о внезапном нападении, но…

Оставив одного из братьев защищать — на случай внезапного нападения — сам замок, Роберт Брюс и остальные братья обрушились на захватчиков с севера, юга, востока и запада. Враги пытались бежать, но оказались запертыми в городских стенах. Резня была ужасной. Прежде чем небо начало темнеть, на улицах Карлайла лежало более тысячи убитых шотландцев. Комину и нескольким его военачальникам удалось бежать.

Когда Роберт осушил кружку эля, перед его взором всплыл образ прекрасной Марджори де Уорен. Рыцарь беспокоился: в Вигтоне было небезопасно.

Утром он доставил Джори де Уорен и Алису Болтон в замок Карлайл и тут же пустился в погоню за рассеявшимися по долинам шотландцами. Под его знаменами собралось так много людей, что вскоре Брюс полностью восстановил контроль над своими прежними владениями.

Он отправил своего брата Найджела на поиски основных сил англичан и послал Эдуарду Плантагенету надменное сообщение о том, что Брюсы будут защищать Аннандейл, Дамфри, Галлуэй и Каррик.

Линкс де Уорен вместе с ночным дозором объезжал лагерь английской армии, не переставая восхищаться бдительностью своих валлийских лучников. Ночью они видели и слышали лучше английских солдат, и Линкс полагал, что это не только результат тренировок. Он верил, что валлийцы обладают шестым чувством, предупреждающим их о приближающейся опасности. Услышав сигнал, имитирующий крик совы, Линкс мгновенно насторожился и схватил проскользнувшего в лагерь человека.

— Это я, Брюс, Брюс! — крикнул Найджел, почувствовав приставленный к горлу клинок.

Линкс опустил кинжал, но продолжал крепко, держать незваного гостя, пока хорошенько не рассмотрел его. Молодые люди узнали друг друга и по-братски обнялись.

В походной палатке Джона де Уорена Найджел рассказал о том, что произошло в Карлайле. Он заверил, что Марджори и Алиса находятся в безопасности, и сообщил, что армия его брата наголову разбила половину вражеских войск и преследует вторую половину, отступающую вместе с Комином к границе Шотландии.

От своих шпионов де Уорен знал, что захвачен замок Данбар. Если шотландские армии соединятся, они будут представлять собой грозную силу, и эта сила, вне всякого сомнения, будет ждать англичан в Данбаре.

Всю ночь Джон провел над картой, и к рассвету у него созрел план, успех которого зависел только от взаимодействия его войск и армии Роберта Брюса.

— Мой брат ставит интересы клана Брюсов превыше всего, — покачал головой Найджел. — Роберт вернул под свой контроль западные границы, и его теперь никакими силами не вытащить из Аннандейла.

Линкс почувствовал на себе долгий задумчивый взгляд Джона де Уорена. Спорить с дядей в подобных случаях было бесполезно. Ходили слухи, что Брюсы заключили союз со многими графами южной Шотландии, а без армии Роберта война может длиться годами. Нет, необходима решительная битва, в результате которой Балиоль будет свергнут навсегда.

— Хорошо, — согласился Линкс, — я вернусь вместе с Найджелом и уговорю Брюса. Но при одном условии. Я хочу, Джон, чтобы ты, а не Эдуард Плантагенет, дал слово Роберту официально вернуть все его земли и замки.

На следующий день после приезда в Лохмейбен он вместе со своим другом Робертом Брюсом решил объехать все расположенные в долине Аннандейл замки.

— Норманнская страсть к захвату земель все еще бурлит в нашей крови, — вздохнул Линкс, любуясь природой.

— Кроме норманнской, у меня в жилах течет и кельтская кровь моей матери, — рассмеялся Роберт. — Разве удивительно, что я испытываю желание управлять всем этим?

Они въехали в зажиточный город Дамфрис с францисканским монастырем и величественным каменным мостом, девять пролетов которого соединяли берега широкой реки, и Линкс невольно воскликнул:

— Не могу упрекать тебя в том, что ты не хочешь уезжать отсюда. Я никогда в жизни не видел более красивых мест! Эти волшебные пейзажи трогают душу и сердце. Мы можем взглянуть на замок?

— Дамфрис не принадлежит мне, хотя и расположен на моих землях, — улыбнулся в ответ Роберт. — Это собственность короны. У меня появилась идея! Когда разобьем Комина, попроси короля, чтобы он сделал меня комендантом Дамфриса, и тогда мы станем соседями.

Линкс был поражен.

— Значит, ты присоединишься к нам?

Он уже потерял надежду, убеждая Роберта, но тот не выказывал ни малейшего желания поддержать англичан. Линкс заметил другу, что следовало бы подождать, пока король Эдуард вернет ему все земли и замки, а не захватывать их. Но у него сложилось впечатление, что Брюс не боялся гнева Плантагенета.

А теперь Роберт внезапно капитулировал. «Вряд ли только ради дружбы. Скорее всего это вызов», — решил Линкс де Уорен, не догадываясь о том, что, глядя в его зеленые глаза, Роберт Брюс вспоминает о его сестре, златовласой красавице Марджори.

— Брюс! — Эта весть с быстротой пожара распространялась по Дамфрису, и прежде чем друзья достигли замка, его жители уже знали о приезде графа Каррика, лорда Аннандейла.

Последние три года Дамфрис служил Коминам, и все, кроме управляющего, волновались, пытаясь угадать настроение Брюса. Джок Лесли вышел к массивным воротам замка, чтобы встретить могущественного лорда, предложить ему отдохнуть и оказать все необходимые услуги.

— Я помню тебя, — сказал Роберт Брюс, довольный тем, что увидел в Дамфрисе. — Сколько лет ты уже управляешь замком?

— Больше двадцати, милорд.

Роберт представил управляющего Линксу, который засыпал Джока вопросами.

— Я знаю, что в долинах главное богатство — овцы. У вас большое стадо?

— Да, милорд. В Дамфрисе больше тысячи голов. На деньги, вырученные от продажи шерсти, мы можем жить целый год. К несчастью, армия Комина забрала у нас овец еще до сезона стрижки.

Линкс заметил тень гнева, промелькнувшую на лице Брюса.

— В Дамфрисе есть кузница?

— Да, милорд, а также мукомольная мельница и пивоварня. Мы здесь полностью независимы.

Джок Лесли был польщен вниманием лордов и, с гордостью отвечая на вопросы, провел их по замку. Ему доставляли огромное удовольствие восхищенные отзывы о его умении вести хозяйство. Эти умные люди прекрасно понимали, что смотрители замка всего лишь слуги и обязаны подчиняться тому, кто владеет Дамфрисом.

— Вы окажете нам честь, милорды, если останетесь на обед.

Роберт Брюс вопросительно взглянул на Линкса, который радостно согласился, совершенно покоренный красотой Дамфриса.

— Благодарю тебя, мы с удовольствием пообедаем в замке.

Сестры ворвались в маленький домик. Такими взволнованными Джейн их еще не видела.

— Идем скорее! Это же Брюс! Его считают самым красным мужчиной в Шотландии! — воскликнула Мэри.

— И самым сильным, — добавила Кейт. — От одного взгляда на него женщины лишаются чувств.

Меготта, возмущенная поведением внучек, громко распекала их. Но Джейн заметила, что слова бабушки не произвели никакого впечатления на сестер. Девушке стало любопытно, и она позвала Меготту:

— Пойдем посмотрим на этого дьявола.

Они присоединились к толпе во дворе замка, чтобы собственными глазами увидеть могущественных лордов, посетивших Дамфрис. Рассматривая двух мужчин, одного смуглого, а другого светловолосого, все без труда определили, который из них Роберт Брюс.

— Кто это рядом? Он похож на норманна, — подозрительно спросила Меготта.

— Говорят, это англичанин, близкий друг Брюса, — ответила стоявшая рядом женщина.

Только один человек в толпе не любовался Робертом Брюсом. Джейн Лесли была оскорблена. Как посмел Брюс привести в Дамфрис человека, в чьих жилах текла кровь англичан и норманнов? Она не отрываясь смотрела на величественного мужчину с копной темно-золотистых волос и блестящими зелеными глазами. Он был живым воплощением той рыси! Джейн даже вскрикнула, не веря своим глазам.

Она сжала амулет и быстро заморгала, понимая, что изображение, вдруг возникшее перед глазами, не может быть реальным, но прогнать его никак не удавалось. Возбужденные голоса сестер и шум толпы куда-то пропали, Джейн слышала лишь громкий стук собственного сердца. Девушка не замечала никого, кроме могучего мужчины с гривой темно-золотистых волос, из-за которой он был так похож на рысь.

Сердце Джейн на мгновение замерло, когда ей показалось, что взгляд холодных зеленых глаз проникает ей прямо в душу. Она тотчас поняла, что знает этого человека, так как видела его раньше. В памяти мгновенно всплыл недавний сон во всех интимных подробностях, и у нее сразу перехватило дыхание. Во сне она видела, как рысь превращалась в мужчину, а теперь этот мужчина во плоти и крови стоял перед ней! Щеки Джейн запылали, когда она вспомнила его гибкие, грациозные, как у рыси, движения вспомнила его сильные руки. Это был враг! Норманн, обладавший властью над ней — над всеми ими!

— Меготта, нельзя позволить ему оставаться здесь, — настойчиво зашептала Джейн. — Мы должны избавиться от него!

Джок Лесли повел гостей в замок. Бабушка и внучка поняли, что он проявит гостеприимство и пригласит их пообедать.

— Пойдем на кухню, — решила Меготта. — Мы найдем способ избавиться от проклятых норманнов.

Повара суетились у печей, помешивая варившийся в котле суп, пробуя готовность жарившейся на огромном вертеле оленины и забрасывая овощи в кипящую воду.

— Я приготовлю подливку, — заявила Меготта, но в этот момент на просторной кухне появился Джок Лесли.

Он бросил один-единственный взгляд на тещу и направился к ней.

— Немедленно убирайся из кухни, женщина! Сегодня я не потерплю никаких твоих злобных выходок. Хочешь опозорить нас?

Протесты Меготты и ее заверения в желании помочь на кухне не возымели действия.

— Эндрю, — обратился он к сыну, который обучался управлению хозяйством замка, — я даю тебе поручение. Ни при каких обстоятельствах не позволяй Меготте вертеться на кухне!

Джейн забилась в угол и стала терпеливо ждать, когда блюда приготовятся и их можно будет подавать на стол. В ее душе царили ненависть и страх, но в одном она не сомневалась: из двух гостей светловолосый великан наиболее опасен.

Когда один из поваров налил густой бульон в большую супницу и добавил туда сливки и вино, Джейн выступила вперед и попросила:

— Можно мне подать, Эндрю?

— Конечно, сестренка, — улыбнулся ей брат. — Только поторопись — суп быстро остывает.

С замирающим сердцем Джейн вошла в обеденный зал. Каждый шаг приближал ее к почетным гостям Дамфриса. Она удивлялась собственному безрассудству. «Неужели у меня хватит смелости осуществить свой план?» Поднимая черпак, Джейн увидела, как дрожит рука. Присутствие духа покинуло ее, и она, прикусив губу, налила Роберту Брюсу суп, не пролив ни капли. Украдкой посмотрев на сидящего рядом с уйм мужчину, Джейн вздрогнула: вспомнила, что проделывали во сне его дьявольские губы. Линкс де Уорен бросил оценивающий взгляд на сельскую красавицу, и его чувственные губы растянулись в одобрительной улыбке. Джейн стало жарко, и она решилась: быстро наклонила супницу и вылила густой суп на колени мужчине.

Линкс мгновенно вскочил, радуясь, что кожаная одежда уберегла его от ожогов. Огромная рука мелькнула, подобно молнии, и сжала запястье не успевшей убежать девушки.

— Кто ты такая, черт возьми?

— Я из кельтов! — с вызовом ответила она.

— А по-моему, маленькая ведьма, которую следует проучить.

— Заклятый враг негодяям англичанам!

Управляющий замком принес гостям лучшее вино Дамфриса и бросился вперед, пытаясь исправить то, что натворила его дочь.

— Кто эта девушка? — спросил де Уорен.

— Неловкая служанка, милорд.

— Неловкость здесь абсолютно ни при чем. Это не случайность, это было сделано намеренно! — Линкс прищурился и отпустил руку девушки, прекрасно понимая, что больше всего на свете ей хочется расцарапать ему лицо. — Я не против поучить тебя хорошим манерам, — сказал он низким хрипловатым голосом, и Джейн поняла, что норманн не откажется заняться с ней и кое-чем другим.

— Немедленно уходи отсюда! — приказал Джок и, обращаясь к де Уорену, добавил: — Она будет наказана, милорд.

— Позволь мне извиниться за всех кельтов, — поспешно сказал Роберт Брюс, когда служанка выбежала из зала. — Страстная натура иногда толкает нас на неразумные поступки.

Линкс де Уорен не мог сдержать смеха. Он не собирался противопоставлять свой темперамент страстной натуре огненноволосой девушки.

— Не наказывай ее, Джок Лесли, — сказал он. — Я знаю, насколько сильна в Шотландии ненависть к англичанам.

Джок поманил к себе пальцем черноволосую Кейт.

— Милорды, теперь вам будет прислуживать моя дочь. Клянусь, больше ничто не омрачит ваше пребывание здесь.

Джейн бежала к конюшням, как будто за ней гнался сам дьявол. Там она увидела, что ее брат Кейси поставил принадлежавших лордам коней в лучшие стойла и щедро насыпал им овса. Подойдя к великолепным жеребцам, Джейн ласково заговорила с ними. Девушка испытывала сильную неприязнь к их хозяевам, но превосходные лошади вызвали у нее неподдельное восхищение. Джейн запустила пальцы в шелковистую гриву могучего вороного коня и была рада услышать его ответное ржание.

Поговорив с ними немного, Джейн не удержалась от искушения открыть седельные сумки и посмотреть, что находится внутри. Может, ей удастся узнать имя смущавшего ее чувства мужчины, который сопровождал Роберта Брюса. Возможно даже, она найдет ответ на вопрос, зачем он приехал и что собирается здесь делать. Джейн довольно долго гладила шелковистую шею вороного жеребца и шептала ему ласковые слова, прежде чем отстегнула сумки и заглянула в них.

Она нашла только яблоки, пару черных перчаток для верховой езды и пергамент, который ее неопытному глазу показался картой Аннандейла. Джейн не умела читать и поэтому быстро положила все на место, оставив лишь одно яблоко, которое протянула вороному жеребцу.

Услышав за своей спиной разгневанный голос, Джейн подскочила как ужаленная.

— Какого дьявола ты делаешь с моей лошадью?

Она попыталась убежать, но Линкс мгновенно преодолел разделявшее их расстояние, и мозолистая рука мертвой хваткой сжала ее запястье.

— Берегись, норманн! Я колдунья, и у меня достаточно силы, чтобы справиться с любым врагом Шотландии!

— Меня не интересуют твои глупые суеверия. Я хочу знать, что ты скормила моей лошади.

От возмущения Джейн забыла про свой страх.

— Я никогда не причиню вред животному! Я дала ему яблоко. Отпустите меня — вы делаете мне больно!

— Следовало бы перекинуть тебя через колено и отшлепать, упрямая ведьма. Я должен проучить тебя.

— О-хо! Что это у вас здесь происходит? Кажется, я прервал прелюдию к любовным играм? — с усмешкой спросил Роберт Брюс.

— Очень забавно, — сухо ответил Линкс, разжимая пальцу. — И как, черт возьми, одна служанка за такое короткое время умудряется столько натворить?

Роберт подмигнул другу:

— Разве ты не знаешь, что говорят о рыжих? Берегись их, как чумы.

Джейн видела, как мужчины оседлали лошадей и покинули замок. Но ее не оставляло ощущение, что это не последняя их встреча. Рысь вернется. Это неизбежно.

Глава 6

План Джона де Уорена сработал. Как только шотландские войска, измотанные скитаниями по Камбрии, появились у холмов Ламмермура, английские войска обрушились на них. Шотландцы оказались зажатыми между двумя вражескими армиями.

Неподалеку от Данбара произошло кровопролитное сражение. К концу дня в плен попал не только Комин, но и еще сто тридцать благородных шотландских рыцарей.

Вечером в честь победы был устроен пир. По мере того как из погребов Данбара, теперь заполненных пленниками, выкатывались бочонки эля и солодового виски, замок наполнялся буйным весельем. Линкс де Уорен устало сидел в своей походной палатке и не ощущал той радости, которая обычно сопровождает победу над врагом.

«Что это со мной, черт возьми?» — спрашивал он себя. Ему на память пришли слова Алисы: «Война — твоя жизнь». Линкс не мог отрицать этого. Он подумал о том, что ему предстояло сделать. После того как Шотландия будет покорена, следующая их цель — Франция.

Но Линкс жаждал чего-то большего и понимал, что не найдет этого в битвах на французской земле. Он закрыл глаза, стараясь прогнать мысли о войне, но картины зверств и жестокости в Берике продолжали преследовать его. Там убивали детей; огоньки их жизней гасли, как предрассветные звездочки. А в этом мире для него не было ничего дороже детей. Отважный Линкс де Уорен, наверное, продал бы душу дьяволу, только чтобы иметь собственного ребенка.

Эдуард Плантагенет прибыл из Берика и был очень раздосадован тем, что пропустил решающее сражение, в результате которого Шотландия вновь стала послушна его твердой воле. Он приказал приводить в большой зал Данбара по одному пленнику из темницы и внимательно разглядывал их, принимая знаки покорности: шотландцы преклоняли перед ним колено и давали клятву верности престолу.

Следуя давнему обычаю, Эдуард отослал пленников в Англию, где богатые и могущественные де Клеры надежно охраняли заключенных. Теперь он поручит пленников своему новому зятю, Монтимеру, испытав таким образом преданность и усердие этого воина.

Граф Патрик вернулся в замок и устроил в честь победы роскошный пир, на котором Эдуард Плантагенет произнес тост в честь главнокомандующего Джона де Уорена.

— Хорошая работа, Джон! Нас с тобой учил сам Симон де Монфор. Осторожный полководец медлит с преследованием вражеской армии, но великий воин наносит сокрушительный удар по измотанному врагу, когда исход битвы еще не решен.

— Сир, мы не смогли бы поймать в ловушку шотландскую армию без быстрых и решительных действий Роберта Брюса. — Джон поднял свой кубок, салютуя стоявшему рядом Роберту. — Думаю, надо немедленно вернуть ему владения в Аннандейле.

— Если мне не изменяет память, я обещал решить этот вопрос после того, как мы схватим и казним Балиоля, — холодно ответил Эдуард.

— Когда Балиоль будет уничтожен, я возьму не только Динандейл, но и шотландскую корону, — громко и уверенно заявил Роберт Брюс.

— Думаешь, у нас нет других дел, кроме как завоевывать для тебя королевство? — надменно спросил Эдуард.

Почувствовав враждебность короля, Линкс встал рядом с другом, а Джон де Уорен употребил все свое дипломатическое искусство, чтобы все-таки убедить Эдуарда:

— Ваше величество, следующей стратегической целью является Эдинбург. Мы должны принудить к сдаче все крепости, лежащие на нашем пути. Я уже вижу ваше триумфальное шествие, шотландская знать будет присягать на верность вам. Единственная опасность заключается в том, что разбитая вражеская армия может перегруппироваться за нашей спиной и, после того как мы уйдем на север, вновь захватить южные и западные границы.

Эдуард Плантагенет, конечно же, понимал, что не должен обижать Роберта Брюса, так как очень нуждался в могущественном графе, который будет защищать его тылы.

— Ты великий стратег, Джон, и я вверяю это дело тебе. Следуя твоему совету, мы немедленно восстановим права Брюса на его земли и замки. Западный путь между Англией и Шотландией должен оставаться свободен, чтобы не прекращалось снабжение наших армий.

Король удалился, а Роберт Брюс и Линкс де Уорен с трудом скрывали свою радость.

— Черт возьми, ты просто взял и потребовал то, что тебе нужно!

Роберт толкнул Линкса своим мощным плечом.

— А почему бы и тебе не поступить точно так же? — спросил он, кивнув на Джона де Уорена.

Внезапно Линкс понял, чего он хочет, и без колебания двинулся к дяде. Но не успел он открыть рот, как Джон перебил его:

— Прости, Линкс, но, боюсь, тебе придется отказаться от покорения остальной Шотландии. Король не до конца доверяет Роберту и хочет, чтобы рядом с ним находился сторожевой пес. Ты единственный, кто не вызовет у Брюса подозрений. Королевскому замку в Дамфрисе нужен постоянный гарнизон. Ты возьмешь на себя эту неблагодарную задачу?

Племянник ответил ему широкой улыбкой.

Линкс честно объяснил задачу своим людям и взял с собой добровольцев, прекрасно понимая, что большинство предпочтет быть в авангарде армии, идущей покорять Шотландию.

Когда он предложил отдать тех, кто захотел остаться, под командование кузена, в рядах его отряда возникло замешательство. Линкс с изумлением обнаружил, что преданные ему валлийцы не любят и не уважают Роджера Фитцуорена.

Вечером, накануне прибытия в Дамфрис, Линкс де Уорен собрал своих людей в лагере. Он не хотел никаких осложнений в замке и поэтому изложил правила поведения, которыми должны будут руководствоваться его подчиненные.

— Население Дамфриса не воины, а хранители замка. Мы придем туда не как завоеватели, чтобы покорить их: мы несем с собой мир. Мы будем все вместе обедать в большом зале, а ночью там будут спать те, кто свободен от караула в замке или в городе. Рыцари получат комнаты на двоих. Помните, мы гарнизон, предназначенный для сохранения мира и помощи Брюсу в охране западных границ. Наша задача — сделать безопасным главный путь снабжения армии, соединяющий Англию и Шотландию, а если точнее, Карлайл и Эдинбург.

Линкс повысил голос, чтобы придать больше веса своим словам.

— Постарайтесь не забывать, что, несмотря на то что в Дамфрисе живут шотландцы, их нельзя считать врагами. Мы ждем от них сотрудничества, а не враждебности. Обо всех происшествиях необходимо докладывать мне. Если вы столкнетесь с предательством, то в ответ не должны покушаться ни на чью жизнь. Раз в неделю на суде я буду определять наказание. Вы можете свободно общаться с женщинами Дамфриса и ухаживать за ними, но ни одну из них нельзя брать силой, Вы должны помнить, что состоите на службе у де Уоренов. Я не потерплю варварства!

Линкс де Уорен прибыл в замок Дамфрис и приказал своим людям подождать у ворот, пока он лично побеседует с управляющим. Де Уорену доставило удовольствие, что управляющий узнал его и обратился к нему по имени. Линкс снял кожаную перчатку с широким раструбом и протянул руку.

— Джок Лесли, ты управлял замком в течение двадцати и я прошу тебя остаться на этом посту. — Не обнаружив даже намека на враждебность, Линкс почувствовал симпатию к этому человеку. — Я и мои люди посланы охранять Дамфрис, и я хочу, чтобы наше присутствие было минимально заветным, и понимаю, что это в большой степени зависит от того, как мы поладим между собой.

Привлекая Джока с самого начала на свою сторону, Линкс надеялся смягчить неприязнь местных жителей к гарнизону.

— Я к вашим услугам, лорд де Уорен.

— Судя по тому, что я видел здесь, мне почти не на что пожаловаться. Очевидно, ты прекрасно управляешь людьми, которые находятся под твоим началом. Я тоже умею руководить и горжусь этим. Если мне что-то не понравится или я захочу что-нибудь изменить, то приду прямо к тебе, Джок. В свою очередь, если ты будешь чем-то недоволен, то я хочу, чтобы ты обратился непосредственно ко мне. — Уголок рта Линкса слегка приподнялся. — Меня считают довольно неуступчивым, но я хочу, чтобы ты свободно говорил со мной обо всем.

Управляющий в знак согласия кивнул. Линкс быстро перешел к сути дела:

— У меня двадцать рыцарей — высокородных молодых парней, — но они не имеют права распоряжаться в этом замке. Ты здесь хозяин, Джок Лесли, и не должен отчитываться ни перед кем, кроме меня. Скажи моим людям, куда поставить лошадей и разгрузить провиант. Завтра у тебя будет время показать мне Дамфрис.

В течение двух последующих дней мужчины, женщины и дети Дамфриса приходили взглянуть на начальника гарнизона. Сначала они были сильно встревожены. Как бы то ни было, но это англичанин, а до Дамфриса уже дошли известия о жестокостях, которые творили норманны в Берике. Однако увидев, что приехал человек, сопровождавший Роберта Брюса, многие местные жители избавились от страха.

Но только не Джейн Лесли. Она не появлялась ни во дворе замка, ни в самой крепости. Последние два дня девушка провела с женой своего брата Бена, рожавшей четвертого ребенка. Роды у Джудит были, как всегда, долгими и трудными, но руки и голос золовки успокаивали ее, снимали боль. Ласковые прикосновения Джейн творили чудеса, а ее убаюкивающие напевы усыпляли Джудит между родовыми схватками.

Бен скрывал от своей жены известия о новом гарнизоне и его начальнике, полагая, что у нее и так достаточно страхов. Поэтому Джудит тоже находилась в счастливом неведении относительно того, что замок теперь находится под началом англичанина.

Ребенок появился на свет ранним утром. Девушка выкупала племянника и приложила, его к материнской груди. Джудит закрыла глаза, наслаждаясь заслуженным отдыхом.

Джейн выскользнула на свежий воздух и подняла лицо к первым лучам апрельского солнца. И хотя за последние два дня она почти не отдыхала, чудо рождения новой жизни так взволновало ее, что спать совсем не хотелось. Джейн пошла через луг. Любимый лесной пруд находился в двух милях от дома Бена, но ее походка была легкой, а мысли светлыми и радостными. Она прислушивалась к пению птиц и подумала, что в этот ранний час может увидеть свою прекрасную рысь.

Как только Джейн вынырнула из-под густой сени деревьев на поляну, ей на плечо села маленькая сова. Беззвучное появление этой птицы всегда доставляло девушке неизъяснимое удовольствие. А вот и любимая зеленая цапля вытянула шею к воде, выискивая мелкую рыбешку.

— Я вижу тебя, Непоседа Билл! — окликнула птицу Джейн; цапля склонила голову набок, услышав свое имя.

Джейн села на берегу пруда и закрыла глаза.

Линкс де Уорен взял из клетки небольшого сокола и оседлал коня, чтобы в одиночестве прокатиться по своим владениям. Он знал, что позже, когда утро будет в самом разгаре, управляющий замком покажет ему окрестности, но Линксу не терпелось самому увидеть каждый акр земли, принадлежавший Дамфрису.

Проезжая по лугам, холмам и долинам, он заметил, что стада крупного рогатого скота совсем небольшие, а на полях не пасутся табуны лошадей. Истреблять стадо было недальновидностью, граничащей с безумием. Линкс подумал, не содержат ли свиней в лесах вокруг Дамфриса, подобно тому как это делают в Англии, и направил коня в густую чащу. Выехав на поляну, рыцарь спешился и подбросил в воздух маленького сокола, который взмыл ввысь, готовясь спикировать на добычу.

Воздух прорезал пронзительный крик, и тут же де Уорен был сбит с ног кем-то, стремительно и неожиданно бросившимся на него. В мгновение ока Линкс схватил нападавшего за горло и перевернулся, прижав его к земле. Господи, да это же та самая огненноволосая девушка, которая рассердила его во время первого посещения Дамфриса!

Ее брови поползли вверх от испуга и удивления. В зеленых глазах Джейн увидела дикий огонь, ей показалось, что мужчина-рысь вот-вот лизнет ее. Но Джейн сразу поняла, что он не расположен к нежностям.

— Я… я толкнула вас, чтобы сокол не убивал птиц.

— Толкнула меня? — скептически повторил он. — Ты набросилась на меня, как дикий зверь!

— Животные, которые приходят к пруду, мои друзья. Я не разрешаю охотиться здесь.

— Ты не разрешаешь? Кто ты такая, черт возьми?

Она не хотела называть свое имя и попыталась освободиться, но мускулистое тело крепко прижимало ее к земле. Такого огромного мужчину Джейн никогда в жизни не видела, и сознание его размеров и силы потрясло ее. Англичанин мог голыми руками свернуть ей шею. Но она очень хотела скрыть свой страх и выдохнула:

— Что вы здесь делаете?

Ее вздымающаяся роскошная грудь была такой соблазнительной, что ладони Линкса зачесались от желания погладить ее. Гнев сменился желанием. Он с усмешкой взглянул на девушку.

— Все что пожелаю. Я новый правитель Дамфриса.

— Это невозможно — ведь вы же англичанин! — В ее устах это слово звучало как оскорбление.

— А в твоих жилах течет кельтская кровь, насколько помню по нашей первой встрече. Как тебя зовут?

— Сирони, — вызывающе ответила она, использовав имя кельтской богини, которым иногда называла ее Меготта.

Джейн вспомнила, что представилась ему колдуньей, способной уничтожить врагов Шотландии.

— Вам нечего делать в этом замке. Если вы не уедете, то вас и ваших людей ждет большая беда, — собрав все свое мужество, предупредила она.

— Твои кельтские пророчества заставляют меня дрожать от страха. Я не суеверен. Ты забываешь, что я норманн.

Он склонил голову, вдыхая аромат ее необыкновенных волос, и его напряженная плоть прижалась к ее мягкому животу.

Внезапно Джейн поняла, что возбудила мужчину, и еще больше испугалась. Она ненавидела его за проснувшуюся в нем похоть и ненавидела себя за те чувства, которые великан заставил испытывать ее.

— Нет, я не забыла, что вы норманн!

Линкс увидел, что ее глаза потемнели от страха, и это заставило его остановиться. Если он не прекратит дразнить девушку, то потеряет контроль над собой и овладеет огненноволосой прямо здесь, в траве. Никогда в жизни он не насиловал девушек.

— Тебя следует отшлепать, глупая девчонка. — Линкс отпустил ее и смотрел, как она поднимается на ноги. — Готов поспорить, что у тебя талант скорее к глупым шалостям, чем к магии.

Несмотря на испуг, Джейн обиделась на его пренебрежительные слова и захотела продемонстрировать свою силу. Девушка взглянула на дерево, куда сел его сокол, и повелительным жестом вскинула руки.

— Иди ко мне, Коготь!

Маленький хищник спланировал с верхушки дерева и сел ей на запястье. Она погладила серо-голубой хохолок, как будто это был ее домашний питомец, а не безжалостный убийца.

— Вот видите, я могу управлять им.

Линкс де Уорен надел путы на ноги сокола и снял птицу с руки.

— Лучше научись управлять собой, потому что теперь хозяин здесь я, — посоветовал он, глядя ей в глаза. Затем вскочил на коня и, не оглядываясь, умчался прочь.

Глава 7

— Лорд де Уорен, это мой сын Эндрю, помощник управляющего замком.

Линкс обратил внимание на сходство между отцом и сыном и пригласил Эндрю присоединиться к ним.

— Я думаю, вам нет нужды брать меня с собой. На кухне настоящий переполох. У нас в замке не хватает поваров и прислуги. Я должен пойти туда и помочь им разобраться.

— Дай работу моим валлийцам, Эндрю. Среди них есть превосходные повара.

Затем Джок Лесли привел Линкса в кузницу замка и представил кузнецов:

— Это мои сыновья Джеймс и Алекс.

Линкс удивленно вскинул бровь, но промолчал. Он был доволен размерами кузницы и сказал управляющему:

— Я намерен занять твоих людей. Нужно подковать много лошадей и отремонтировать оружие и доспехи. Мои оружейники будут работать вместе с твоими кузнецами. Если у тебя есть вопросы, задай их.

Из кузницы Джок повел Линкса осмотреть запасы продовольствия замка. По пути у них из-под ног разбегались цыплята и куры.

— У вас есть гуси? — поинтересовался Линкс.

— Очень мало, милорд.

— Отметь себе, что нужно купить. Мои лучники предпочитают перья серых английских гусей.

По пути Линкс обратил внимание на детей. Он всегда замечал их. У них был здоровый и счастливый вид. Линкса удивило, что дети называют Джока дедушкой, хотя у него не было седых волос и бороды.

Когда добрались до кладовых замка, Дэвид Лесли без всякого смущения изложил им свои проблемы:

— Люди Комина уничтожили наши запасы. Когда сено подошло к концу, они скормили лошадям все зерно.

Линкс кивнул и двинулся вдоль кладовых, отмечая скупость запасов продовольствия.

— Купите еще. Купите овес для лошадей. Запаситесь сушеным мясом, бобами, горохом, чечевицей, ячменем — всем чем необходимо.

— Мне нужно серебро, — без обиняков заявил Дэвид.

— Тогда купи… — Линкс запнулся и рассмеялся.

— Казна пуста, милорд, — тихо объяснил управляющий.

— Не печалься, дружище. Мы приобретем все, что необходимо для повседневных нужд, но следует также пополнить поголовье скота, чтобы не было проблем в будущем.

Оба Лесли почувствовали явное облегчение.

— Мы купим новые стада… я понимаю, что в долинах богатство — это скот. Мне нужно поговорить с главными овцеводами и пастухами, — решил Линкс.

— Я скажу им вечером. Главные овцеводы — это мои сыновья Бен и Сим, а главные пастухи женаты на моих дочерях.

Линкс с изумлением взглянул на управляющего.

— Господи, сколько же у тебя сыновей и дочерей, дружище?

— Всего лишь десять, милорд.

— Всего лишь? — поперхнулся Линкс. — И дети называют тебя дедушкой, потому что ты действительно их дед?

Джок весело рассмеялся:

— У меня тридцать внуков. Нет, вру, тридцать один! Ночью жена моего сына Бена родила еще одного ребенка.

Линкс с восхищением посмотрел на него. Это казалось ему почти невероятным.

— Я завидую тебе, Джок Лесли.

По дороге в пивоварню управляющий сказал:

— Если вы хотите стать отцом, то будет ли мне позволено набраться смелости и предложить вам обручение?

— Объясни, что это за обычай.

Джок задумался, подыскивая аналогию, которая была бы понятна норманнскому лорду.

Обручение служит для того, чтобы отличить приличную женщину от шлюхи. Оно дает право женщине лечь с мужчиной, но в нашей местности обычно предшествует правило, обручение длится один год и один день.

Как правило, по истечении этого срока пара решает, вступить им в брак или расстаться. Но если в результате их отношений родится ребенок, он будет считаться законным, даже если брак и не состоится.

— Этот обычай охраняет женщин и детей, — задумчиво произнес Линкс.

— Да милорд. На незаконнорожденных везде смотрят неодобрительно.

Уорен понял, что управляющий предупреждает его, и успокоил Джока:

— Мои люди получили приказ. Они не станут чинить насилие над женщинами Дамфриса.

После полудня Линкса провели по всем комнатам замка. Внутри крепости ему почти не пришлось давать никаких указаний. Водостоки были прочищены, полы выскоблены, очаги не дымили, и даже собаки были заперты и не мешались под ногами.

В каждом углу построенного в норманнском стиле замка находилась квадратная башня.

— Это главная башня. — Джок стал подниматься по каменным ступеням на первый уровень, где располагались две соединенные аркой комнаты. — Здесь всегда жили те, кто правил замком.

Линкс отметил, что кресла устланы подушками, а скамьи обиты тканью. Мебель была сделана из черного дуба и отполирована воском. На столе для игр лежал комплект шахматных фигур, на стенах висели музыкальные инструменты и множество полированных серебряных зеркал. Услышав голос оруженосца и женский смех, Линкс поднялся этажом выше и осмотрел две комнаты, соединенные аркой.

Он увидел, что оруженосцы установили здесь его собственную кровать, принесли вещи, включая сундук с оружием, и были заняты тем, что развешивали одежду в шкаф. Внимание Линкса привлекла служанка, расправлявшая на кровати свежие простыни. Это была смуглая красивая женщина с благородной линией рта и крутыми бедрами. Выступающий живот указывал на то, что она ждет ребенка.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Линкс, беспокоясь за ее здоровье.

Джок нисколько не смутился.

— Это моя дочь Мэри. Вам нет нужды тревожиться, милорд. У нее будет шестой ребенок.

Женщина поклонилась и дерзко взглянула на Линкса.

— Добро пожаловать в Дамфрис, лорд де Уорен.

— Спасибо, Мэри, — ответил Линкс, подавляя в себе зависть к отцу ее детей.

— Здесь надо разжечь очаг, чтобы избавиться от сырости. Мэри, покажи оруженосцам, где хранятся дрова, — попросил Джок.

Линкс смотрел вслед плодовитой молодой женщине и восхищенно качал головой.

— У тебя много незамужних дочерей, Джок Лесли?

Управляющий рассмеялся:

— У меня осталась еще одна необрученная девушка. Если вы заинтересовались, милорд, то вам следует поторопиться.

Она была уверена, что Рысь вернется в Дамфрис — как и в том, что в следующем году снова наступит весна. Джейн думала об этом мужчине как о рыси, потому что он был очень похож на великолепное животное, с которым у девушки случилась такая необычная встреча. Теперь она вспомнила имя человека, сопровождавшего Роберта Брюса.

— Лорд де Уорен… — Джейн произнесла вслух его имя и почувствовала, как ее сердце затрепетало от страха.

Их столкновение у лесного пруда нарушило ее душевный покой, хотя казалось, эта встреча была предопределена, как будто они оба договорились заранее.

Джейн взглянула на нарисованную на амулете рысь. Темно-золотистая грива, зеленые глаза, мощная мускулатура — все непостижимым образом напоминало ей де Уорена и предупреждало, что этот человек опасен для нее.

Джейн разыскала в конюшне Кейси. Похоже, брат единственный понимал ее чувства и поступки, не считал странной и, самое главное, не смеялся над ней. Увидев незнакомых воинов, Джейн испугалась и хотела убежать из конюшни, но в этот момент Кейси заметил ее. Он, бросил скребок и кинулся за сестрой.

— Не исчезай, Джейн! Вернись и взгляни на этих лошадей — таких великолепных животных я еще не видел. Особенно вороной лорда де Уорена. — Кейси схватил сестру за руку и удержал ее.

— Я не могу… эти люди… — Слова застряли у нее в горле.

— Эти рыцари состоят на службе у нового лорда. Иди во двор, а я пока отнесу птицу на место. — Кейси посадил сокола себе на запястье и пошел на чердак, где помещались ловчие птицы.

Пернатые охотники, на головы которых были надеты колпаки, загомонили, требуя к себе внимания. Джейн ласково погладила самку кречета, которая тотчас же успокоилась, и зловеще прошептала брату:

— Я видела его.

— Лорда де Уорена?

Джейн кивнула:

— Я видела его раньше.

Кейси понял, что сестра пытается рассказать ему нечто очень важное, и весь обратился в слух.

— Помнишь, я говорила тебе, что встретила рысь в лесу? Так вот, я видела ее еще раз. — Джейн взяла в руку висящий на кожаном шнурке амулет. — Я сделала рысь своим магическим символом. Мне казалось, что если я смогу слить свою душу с ее душой, то получу могущество и силу этого прекрасного животного. Так или иначе, а рысь явилась ко мне во сне и превратилась в мужчину… лорда де Уорена.

Кейси медленно кивнул:

— Это второе зрение… Ты видишь вещи до того, как они случились. У тебя еще были видения?

— Я повстречалась со светловолосым великаном сегодня утром у пруда, но не думаю, что это было видение. Полагаю, он был настоящим.

— Лорда зовут… Линкс[1].

— Что?

— Его зовут Линкс де Уорен.

Губы Джейн приоткрылись от удивления и испуга: она с первого же взгляда так его и называла — Рысь.

— Что это означает, Кейси?

— Не знаю. Ясно только одно: его судьба как-то связана с Дамфрисом. Возможно, это промысел Божий, а возможно, и нет. Только время расставит все по местам и покажет, к худу это все или к добру.

— Я верю, что мой новый амулет защитит меня от Рыси в образе лорда!

Кейси внимательно всматривался в ее лицо.

— Он тебя испугал? Успокойся Джейн, я не верю, что он может тебя обидеть.

— Я не боюсь его! — заверила Джейн брата и гордо расправила плечи, но в глубине души она испытывала панический страх перед Рысью и теми чувствами, которые он будил.

Вечером, когда женщины клана Лесли собрались в доме Джудит и Бена, чтобы принять в семью нового члена, все были необыкновенно взволнованы. Затаив дыхание, они обсуждали лорда де Уорена, его красивых молодых рыцарей и смуглых валлийских лучников. Молодые женщины скрывали беспокойство, которое вызывали у них пришельцы. Мрачные предчувствия усиливало то, что эти люди вышли победителями из всех прошлых битв.

— Джудит, ты пропускаешь все самое интересное. Рыцари такие высокие, что с трудом веришь своим глазам, — сообщила ей Кейт. — Валлийские лучники поменьше ростом, но они очень сильные.

— Сегодня я застилала его постель, — с гордостью объявила Мэри.

Все с нетерпением повернулись к ней.

— Постель лорда?

— Да. Он беспокоился, что мне приходится работать в моем положении.

Женщины рассмеялись.

— Стелить постель. Разве это работа?

— Он стоял совсем близко, — продолжала Мэри. — Ему достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться меня.

— И он сделал это?

— Нет, рядом был отец, — подмигнув, сказала Мэри, и молодые женщины вновь рассмеялись.

Уложив детей Джудит спать, Джейн стала слушать, что говорят сестры и золовки. Излюбленной темой их разговоров были мужчины, и девушка не могла понять, почему они не разделяют ее страха перед сильным полом. Джейн никому не сказала, что этим утром была властно прижата лордом к земле. Она задрожала, вспомнив его грубую мужественность. В то время как других женщин с непреодолимой силой влекло к норманну, младшая дочь Джока Лесли относилась к нему с подозрением.

Джейн поцеловала детей и спела им ласковую колыбельную. Ее не покидало предчувствие, что ночью — во сне — к ней снова придет Рысь.

Линкс де Уорен лежал в своей кровати и прокручивал в голове события минувшего дня. Дела шли превосходно, но он прекрасно понимал, что это происходит лишь благодаря старанию и умению управляющего замка.

Для того чтобы поместье вновь расцвело, нужны только монеты, а сундуки Уорена были полны ими. Он не считал лишним тратить собственные деньги, несмотря на то, что Дамфрис принадлежал короне. Почему-то Линкс был убежден, что его пребывание в Шотландии затянется надолго.

Охотники обеспечат их олениной, мясом кабанов и дичью, а река Нит и морской залив в изобилии снабдят рыбой и моллюсками. Если же в городе устроить рынок, то это вызовет приток продовольствия со всей округи и, возможно, даже из Англии. Де Уорен будет содействовать тому, чтобы суда доставляли сюда товары из Уэльса и Ирландии. Линкс напомнил себе, что утром нужно посетить францисканский монастырь и выяснить, производят ли монахи что-либо полезное.

Закончив перебирать в памяти события прошедшего дня и наметив план на завтра, Линкс позволил себе вернуться к не дававшей ему покоя назойливой мысли. У Джока Лесли есть незамужняя дочь. Неужели это провидение? Неужели оно дает ему шанс произвести на свет наследника? Похоже, в семье управляющего нет проблем с деторождением, и если взять себе женщину из семьи Лесли, возможно, удача улыбнется ему.

Он представил себе, как будет шокирована знать его женитьбой на простолюдинке. Джон де Уорен не одобрит такой союз, однако Линксу это было безразлично. Он мужчина и сам принимает решения, касающиеся его личной жизни. Король тоже будет очень недоволен, но раз принцесса Джоанна вышла замуж за оруженосца…

Мысли Линкса вернулись к молодой женщине из клан Лесли. Ее внешность, возраст и характер не имели значения. Она способна родить ему ребенка, а все остальное несущественно. Главное, чтобы дочь управляющего согласилась Традиция обручения здесь очень понравилась Линксу: если по истечении года и дня их союз не даст ребенка, он может быть разорван.

Линкс вспомнил, какие чувства обуревали его после смерти Сильвии, как он мучился сознанием вины оттого, что проводил с ней мало времени. Лорд де Уорен дал себе слово, что это не повторится, если он женится на девушке из низших слоев общества. Конечно, о любви и речи быть не может. Отношения их будут простыми. Она станет матерью его ребенка, а взамен получит уважение и почести, полагающиеся жене лорда.

Разумеется, Алисия устроит обычный скандал, но он заверит ее, что их отношения останутся неизменными. В любом случае у Алисы в этом вопросе нет права голоса, да и следующие несколько месяцев она проведет далеко отсюда, в Карлайле.

Линкс подумал о Джоке Лесли. Если они с управляющим договорятся об условиях обручения, то дело будет сделано.

Теперь, когда он заставил свой разум смириться с мыслью об обручении, Линкс почувствовал себя в мире с самим собой, чего не случалось уже довольно давно. Рыцарь заснул, представляя себя с маленьким сыном на руках, и увидел сон, в котором был окружен похожими на него детьми.

Глава 8

Утром Линкс де Уорен решил отправиться в Лохмейбен для покупки скота. Брюсы получали значительную часть доходов благодаря стадам крупного рогатого скота и отарам овец, заполнявшим весь Аннандейл. Линкс попросил Бена и Сима Лесли сопровождать его, поскольку они знали об овцах столько, сколько ему и не снилось. Он пригласил и их отца, Джока Лесли, надеясь в пути поговорить насчет обручения с его дочерью. Линкс оставил оруженосцев в Дамфрисе, полагая, что их здравый смысл поможет справиться с проблемами, которые могут возникнуть. По рангу Томас и Тэффи ниже молодых рыцарей де Уорена, но лорд дал им право в случае необходимости брать бразды правления в свои руки.

Утром Джейн была напугана братом, шумно ворвавшимся в дом, лицо и руки у него были перепачканы сажей. Девушка попятилась, увидев, что его сопровождает светловолосый незнакомец.

— В кузнице несчастный случаи! — крикнул Джеймс бабушке. — Один из рыцарей лорда получил ожоги. Дай какую-нибудь мазь.

Меготта, казалось, окаменела.

— Мой лечебный бальзам предназначен для шотландцев, а не для презренных англичан!

— Ты потеряла разум, женщина? Нам нужна твоя помощь!

Меготта скрестила руки на тощей груди, сжала губы и решительно заявила:

— Вы ничего не получите!

Вперед выступил Тэффи:

— Мэм, я валлиец, а не англичанин. У нас есть лекари вроде тебя, но они не знакомы с растениями и травами, которые растут в этих местах. Может, расскажешь им о свойствах некоторых местных растений?

— Я не стану этого делать.

Заметив сестру, Джеймс в бессильной ярости отвернулся от бабушки.

— А ты пойдешь, Джейн?

Бросив тревожный взгляд на Тэффи, девушка кивнула и побежала за сумкой с целебными мазями и снадобьями.

— Лорд де Уорен будет вам очень благодарен, леди, — почтительно сказал Тэффи по дороге в кузницу.

На лице оруженосца девушка без труда прочитала не только благодарность. Хорошо сложенный юноша покраснел, разговаривая с ней, и Джейн со смущением поняла, что валлиец находит ее привлекательной.

Несколько мужчин собрались вокруг сидевшего на табурете молодого рыцаря. Один, очевидно, его близкий друг, стоял перед ним на коленях. Здесь же находились ее брат Алекс и оруженосец лорда де Уорена Томас, а два смуглых валлийских лучника что-то обсуждали на кельтском наречии. Джейн в нерешительности остановилась, но Джеймс подтолкнул ее вперед. Пахнуло жаром от горнов, и она поняла, что горячий воздух только добавляет страданий рыцарю.

— Пожалуйста, — обратилась Джейн к своему брату Алексу, — вынесите его отсюда и положите на траву в тени.

Взбешенный Томас рассказал Джейн, что безмозглые молодые рыцари вздумали устроить здесь борьбу и что лорд де Уорен воздаст им по заслугам, как только вернется. Смуглые валлийцы принялись расспрашивать Джейн о том, что у нее в сумке, упрашивая показать, какие травы она применяет для лечения ожогов.

Она подняла умоляющие глаза на брата.

— Ради Бога, Джеймс, попроси их оставить нас.

Он понял, что Джейн сильно смущается в присутствии незнакомцев, и заставил их отойти:

— Моя сестра стесняется мужчин. Если вы хотите, чтобы она помогла, то должны стоять подальше и держать языки за зубами.

— Алекс, мне нужно ведро холодной воды, — распорядилась Джейн.

Трое мужчин бросились выполнять ее приказание.

— Сэр Джайлз? — спросила она и, увидев, что он кивнул, объяснила: — Это уменьшит жжение.

Джейн заметила, что его лицо было очень бледным, а глаза наполнились слезами, которые юноша упрямо хотел скрыть. Она опустила полоску чистой ткани в холодную воду, а затем выжала ее на обожженные руку и плечо, повторяя эту процедуру снова и снова. Ее ритмичные манипуляции оказывали гипнотический эффект на раненого. Джейн ни разу не коснулась раны, а только обильно выжимала на нее воду.

Два ведра опустели, и Джейн стала терпеливо ждать, когда ветер высушит руку и плечо. Затем достала из сумки коробочку пахучей зеленой мази и нанесла ее на рану, которая уже начала покрываться волдырями.

Наконец воздух перестал касаться обожженной кожи. Джайлз закрыл глаза, и по щеке его скатилась слеза.

— У вас самые нежные прикосновения в мире, девушка, — хрипло прошептал он.

Его друг, сэр Гарри Элтем, подошел ближе:

— Вам нужны повязки?

Джейн с тревогой взглянула ему в лицо, но, увидев, как он молод и как переживает за друга, почувствовала, что страх понемногу проходит.

— Нет, лучше не перевязывать. Мазь нужно наносить каждые четыре часа.

Сэр Гарри порывисто схватил руку Джейн и поднес ее пальцы к губам.

— Спасибо, девушка!

Смутившись, Джейн вырвала руку и занялась своим подопечным. Она знала, что ожоги очень болезненны, и никогда не забывала о своей способности ослабить эту боль, а возможно, и совсем снять ее.

— Пожалуйста, ложитесь лицом вниз, — робко попросила она. — Я хочу, чтобы вы отвлеклись от своей боли. Вы должны сделать это сами, а я буду помогать вам.

Пальцы Джейн раздвинули длинные волосы на шее Джайлза и легли на его затылок. Через пару минут она несколько раз провела кончиками пальцев вдоль позвоночника.

— Боль прошла! — сказал Джайлз с изумлением и недоверием.

Сэр Гарри и Тэффи хотели помочь ему подняться, но Джейн твердо заявила:

— Он должен отдохнуть. — И передала баночку с мазью сэру Гарри, чтобы он нанес ее на ожоги через четыре часа.

— Спасибо, девушка, теперь мы у вас в вечном долгу.

— Вы просто ангел милосердия, леди! — воскликнул Тэффи.

На лицах молодых людей было написано восхищение. Затем вперед выступил Томас, за которым следовали двое смуглых валлийцев.

— Леди, это Рис и Гоуэн, наши лекари. Вы покажете им, где собирать травы для приготовления вашей зеленой мази? Растительность здесь другая, а нашим валлийским лекарям нужно знать свойства растущих в этой местности трав.

Джейн колебалась.

— Бабушка учила меня хранить в тайне свои знания о целебных свойствах растений.

— Если ты не поделишься своими знаниями с валлийцами, — резонно заметил Томас, — то лорд де Уорен прикажет тебе лечить всех заболевших людей.

Угроза подействовала так, как и было рассчитано.

— Я научу ваших лекарей всему, что сама знаю, — неохотно согласилась Джейн. — Но без своего брата Джеймса я не пойду в лес с незнакомыми мужчинами.

К полудню они набили большие холщовые сумки шотландским чертополохом, алканетом и болиголовом. Джейн послушала, как двое валлийцев разговаривают с Джеймсом, и поняла, что даже внешне они не очень отличаются от ее брата, а их английский был густо пересыпан кельтскими словечками.

Джейн обратила их внимание на траву, которая, казалось, встречалась повсюду.

— Это мелисса, одна из двух трав, содержащихся в мази от ожогов.

— А какая вторая? — спросил Рис.

— Шотландский чертополох, который тоже в изобилии растет здесь.

— Головки чертополоха дьявольски колючие. Как ты их собираешь?

— А, здесь есть один секрет. Если рвать их осторожно, то исколешь пальцы, но когда смело берешься за них, крепко сжимая рукой всю головку, колючки сплющиваются и ощущаются как пух. Давайте я покажу вам.

Они присели, чтобы перекусить хлебом и сыром, и обмен знаниями продолжился. Валлийцы были поражены тем, как много Джейн знает о травах. Она извлекла из своей холщовой сумки еще одно растение:

— Вот это полезно при отрыжке.

— Чтобы вызвать ее или остановить?

Джейн рассмеялась:

— Разумеется, чтобы остановить! Кому же может прийти в голову вызывать отрыжку? — Она достала из сумки покрытую листьями ветку. — Это черная ольха. Она избавляет от вшей.

Рис и Гоуэн ловили каждое ее слово, и к тому времени, когда они вернулись в Дамфрис и проследовали за ней в кладовую замка, на их лицах было написано нескрываемое восхищение юной целительницей.

Весть о том, что Джейн Лесли вылечила обожженного рыцаря, облетела весь Дамфрис и заставила ее сестер позеленеть от зависти.

Приехав в Лохмейбен, Линкс с удивлением узнал, что Роберт уже два дня как вернулся в Карлайл. Найджел Брюс отвел де Уорена на одну из арендованных овечьих ферм, где Линкс уплатил за гурт из двух сотен черноголовых овец.

Он с интересом наблюдал, как Бен и Сим отбирают из огромного стада понравившихся им животных, а затем передают их своим лохматым черно-белым собакам, которые отгоняют овец в загон.

— Лучше по прибытии в Дамфрис сразу же заклеймить овец, потому что в этих местах часто угоняют скот, — посоветовал Найджел.

— Англичане? — спросил Линкс.

— Черта с два англичане! Этим занимаются проклятые шотландцы.

Линкс де Уорен смерил своих овчаров ледяным взглядом.

— Я повешу всякого, кто будет пойман на краже овец из Дамфриса. И такое же суровое наказание ждет любого обитателя замка, который осмелится похищать чужой скот.

Линкс был разочарован отсутствием Роберта. Он не торопился приступать к разговору с Джоком Лесли, потому что хотел узнать мнение своего друга по поводу возможного обручения с дочерью управляющего. Но поразмыслив, Линкс понял, что уже принял решение.

— Джок, ты говорил о дочери, которая еще не замужем… Ты согласишься обручить се со мной? — спросил он по дороге в замок.

— Вы это серьезно, милорд?

— Никогда в жизни я не был так серьезен. Если она забеременеет, я немедленно женюсь.

— Вы действительно сделаете мою дочь леди де Уорен? — с сомнением спросил Джок. — Полагаю, это небольшая цена за сына.

— А если первый ребенок окажется девочкой?

— Сын или дочь — не имеет значения. Я женюсь, когда она забеременеет, а не когда родит.

— Это очень благородно с вашей стороны, милорд. А разве вы не наследник богатого графства? — подозрительно спросил Джок.

— Графства Суррей, — подтвердил Линкс.

— Неужели возможно, что моя дочь станет графиней Суррей? — спросил Джок, похоже, захваченный этой идеей.

— Если родит мне ребенка, — просто ответил Линкс.

— Как скоро вы хотите обручиться?

— Немедленно. Король в любое время может отозвать меня. Значит, мы договорились?

— Договорились, лорд де Уорен.

— Хорошо! — С его губ сорвался легкий смешок: — Осталось только получить согласие твоей дочери.

— Нет, милорд. Я согласился от ее имени — это право отца. Моей дочери Джейн оказана невероятная честь. Но вы, конечно, захотите встретиться с ней, поговорить, посмотреть, подходит ли вам девушка.

— Джейн? — произнес Линкс, привыкая к ее имени. — Я не хочу, чтобы ее принуждали.

— Принуждали? — задохнулся Джок. — Принуждали выйти замуж за знатного человека и со временем стать графиней? Ответом будет «да», ей больше нечего сказать.

Женщины семьи Лесли снова собрались в доме Джудит.

— Нет! Нет! Нет! Как мог отец даже подумать, что я соглашусь на такое?

— Не будь дурочкой, Джейн! Я совершенно отчетливо слышала, что говорили об обручении. Ни один из людей лорда де Уорена не может взять тебя без официального обручения, — напомнила ей Кейт.

— Держу пари, на тебя положил глаз один из валлийских лучников. Или ты думаешь, что это один из оруженосцев лорда? — допытывалась у нее Мэри.

Обе сестры чрезвычайно разволновались, подслушав разговор отца с бабушкой.

— О Боже, я молюсь и надеюсь, что этого не случится! Меготта обещала мне, что я никогда не выйду замуж! — в отчаянии воскликнула Джейн.

— Это не имеет никакого отношения к бабушке. Главное, что скажет отец, — заверила ее Мэри. — Они жутко ругались, и Меготта ничего не могла возразить. Отец был в ярости, оттого что она отказалась лечить обожженного рыцаря, и в откровенных выражениях дал ей понять, что де Уорен хозяин в Дамфрисе и его слово — закон.

Джейн ломала руки.

— О богиня Бригантия, защити меня! А что, если это сэр Джайлз? Я лечила его и сняла ему боль, и он, наверное, в благодарность за это решил жениться на мне.

— Но сэр Джайлз рыцарь, — напомнила ей Кейт. — Он не может заключить такой неравный брак.

Джейн прикусила губу.

— Конечно, нет. Какая я глупая!

— Но он мог попасть под действие ее чар. У Джейн необычные способности, — настаивала Мэри, не в силах скрыть ревность и зависть.

Новорожденный ребенок заснул, и Джудит опустила младенца в колыбель и присоединилась к остальным женщинам.

— Это редкая удача, Джейн. Мы все волновались, что ни один мужчина никогда не попросит твоей руки.

— Мне не нужен мужчина!

— Но речь идет не о твоем желании, а о желании лорда де Уорена. Если он обручит тебя с одним из своих рыцарей, тебя будут называть леди, — сказала Джудит.

Кейт и Мэри обменялись тревожными взглядами.

— Может, когда лорд увидит ее, он изменит свое решение, — с надеждой произнесла Мэри, жалея, что заставляла отца подыскивать мужа для Джейн.

— Когда он пришлет за тобой, проследи, чтобы твои волосы были заплетены, — посоветовала Кейт.

— И надень свое коричневое шерстяное платье, — добавила Мэри.

— О нет, в нем она будет выглядеть слишком просто, — запротестовала Джудит.

Но вскоре Кейт и Мэри переубедили Джудит, надеясь на то, что их младшая сестра, простушка Джейн, не станет леди Джейн.

Она вернулась домой, а отец уже ждал ее. Лицо Меготты было мрачнее тучи; старуха вышла из комнаты и в знак протеста громко хлопнула дверью.

Джок не обратил никакого внимания на тещу и предложил Джейн сесть рядом с ним у очага.

— Ты сделала сегодня доброе дело, дочь, вылечив ожоги молодого рыцаря. Лорд де Уорен хочет поговорить с тобой.

— Вечером?

— Нет, — рассмеявшись, ответил Джок. — Вечером он занят: будет снимать стружку со своих юных рыцарей за безответственное поведение в кузнице. Я никогда не видел, чтобы у человека было столь мрачное лицо, так он был недоволен случившимся.

Джейн обрадовалась. Если лорд рассердился на рыцарей, то вряд ли станет выслушивать чью-то просьбу об обручении.

— До меня дошли слухи, что лорд де Уорен хочет поговорить со мной по поводу…

— Господи Иисусе! Слухов у нас больше, чем клещей на овцах. Вне всякого сомнения, твои сестры подслушали мой разговор с Меготтой. — Джок был взволнован и взъерошил волосы Джейн. — Это такая удача для нашей семьи! — Он хотел сделать сюрприз дочери, но его постигло разочарование. — Утром пойдешь в замок. Лорд де Уорен сам скажет тебе, о чем мы с ним договорились.

Сердце Джейн упало.

— Уже договорились? Отец, я не хочу никакого обручения! Я хочу использовать свой дар целительницы, как древние кельтские жрицы.

— Ну прямо слышу голос Меготты! Я устал от ее попыток забить твою голову всякими нелепыми мыслями. Ты обязана слушаться меня, а не бабушку. Отправляйся спать!

Она не осмелилась спорить с отцом. Меготта возражала против обручения, а какой от этого толк? Джейн понимала, что должна набраться мужества, предстать перед лордом де Уореном и заставить его принять ее отказ.

Раздевшись, она взглянула на амулет с изображением рыси, покоившийся на ее обнаженной груди. При этом мысли о том, что утром она увидит лорда де Уорена, сердце ее забилось сильнее. Их судьбы были странным образом переплетены, и это обстоятельство невероятно волновало и тревожило девушку. Такого могучего мужчины она никогда раньше не встречала. Он будил в Джейн сильные чувства, среди которых преобладал страх.

Она собиралась отказаться от обручения и прямо заявить лорду, что ей не нужен мужчина — ни теперь, ни когда-либо в будущем. При мысли о том, что придется возражать ему, Джейн становилось дурно. Но она твердо решила не только сказать «нет» Линксу де Уорену, но и получить от этого удовольствие!

Тем не менее утром вся напускная храбрость Джейн исчезла. Она не могла избавиться от страха перед встречей с лордом дс Уореном, потому что их столкновения непременно вызывали его гнев. И тут ее осенило. Сделав свою внешность непривлекательной, она избавится от обручения, а если хорошо замаскируется, то Рысь не узнает ее.

С помощью бабушки Джейн так туго перебинтовала грудь, что та стала почти плоской.

— Еще туже! Я хочу выглядеть худой и костлявой.

— Ты уверена, что сможешь дышать, девочка?

— Да, все будет в порядке. А что мне делать с волосами?

— Мы зачешем их назад и сверху завяжем платком. Надев коричневое шерстяное платье, Джейн отправилась в замок, где ее встретил оруженосец лорда Томас. Он удивленно взглянул на девушку, но ничего не сказал.

Линкс де Уорен стоял спиной к камину и смотрел на дверь. Девушка вошла, и он разочарованно вздохнул.

— Ты Джейн Лесли?

— Да, милорд, — тихо ответила она, подавленная его властным тоном.

«Боже, — подумал Линкс, — эта дочь управляющего совсем не похожа на остальных пышущих здоровьем дочерей Джока».

— Сколько тебе лет? — отрывисто спросил он.

— Восемнадцать, милорд, — опустила глаза Джейн.

— А мне почти тридцать.

Он смотрел, как ее ресницы затрепетали от удивления. «Слишком молода, слишком невинна и слишком бессловесна, — подумал Линкс, а затем выругал себя. — Разве не этих качеств хочет мужчина от матери своего ребенка? Разве они не предпочтительнее, чем коварство, хитрость и распущенность?» Тем не менее рыцарь ожидал увидеть кого-то вроде племенной кобылы, а не стоящего перед ним невинного и, возможно, еще не объезженного жеребенка.

По опыту Линкс знал, что все женщины расчетливы и хитры. Неужели возможно, что эта девушка вела замкнутую жизнь и осталась чиста? Казалось, дочь управляющего испытывает перед ним благоговейный страх, и Уорен приписал это разнице в их положении. Такое преимущество позволит ему играть главенствующую роль. Она всегда, будет уступать мужчине, лорд сможет управлять ею одним взглядом, одним словом.

Линкс оглядел ее с головы до пят. Обыкновенная девчонка. Но в конце концов, он искал не хозяйку дома и не любовницу, а выбирал самку.

— Мы с твоим отцом договорились об обручении.

Джейн собрала все свое мужество:

— Вы разрешите мне говорить откровенно, милорд?

— Конечно.

— Я не знаю, кто посватался ко мне. Возможно, это один из валлийских лучников, узнавших о моих лекарских способностях, или ваш оруженосец Тэффи, который считает меня ангелом милосердия, или даже сэр Джайлз, думающий, что должен отплатить мне за то, что я избавила его от боли. Но кто бы это ни был, я отвечу «нет». Я не хочу обручаться ни с кем из них. — Джейн сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в коленях. — Милорд, ведь вы не будете принуждать меня, правда?

— Джейн, твой отец согласился обручить тебя со мной.

Брови девушки удивленно поползли вверх.

— С вами?!

Джейн посмотрела на гриву темно-золотистых волос, необыкновенно широкие плечи, мощную грудь и длинные сильные ноги. Затем ее взгляд вновь скользнул вверх, задержался на суровых, неулыбчивых губах и остановился на его зеленых, как у рыси, глазах.

Пальцы Джейн сомкнулись на амулете. Неужели богиня Бригантия покинула ее? Она была до такой степени потрясена и оглушена, что скрываемый страх перед этим мужчиной вырвался наружу, заполнил все ее существо, пронзил сердце и поднялся к горлу, не давая дышать. Ярость затмила остальные чувства. Могучая фигура Линкса де Уорена начала расплываться у нее перед глазами, и Джейн покачнулась, будто ее ударила невидимая рука судьбы.

Глава 9

Линкс подхватил лишившуюся чувств девушку и, с испугом глядя на нее, к перечню недостатков Джейн добавил: «Изнеженная». Затем присмотрелся повнимательнее. Что-то в ее лице показалось знакомым. Он сдернул с головы девушки платок и, увидев огненный водопад длинных волос, тотчас узнал ее. Боже милосердный, это та самая своенравная девица, которая уже доставила ему столько неприятностей! Но что, черт возьми, она сделала со своей грудью? Линкс провел ладонью по ее телу и обнаружил под платьем что-то жесткое и неподатливое. С ужасом он догадался, что девушка перебинтовала свою чудесную грудь, пытаясь скрыть достоинства великолепной фигуры.

Линкс просунул руку под широкое платье и освободил ее от тугой повязки. Он размотал бинты и увидел нежную соблазнительную грудь. Он не смог удержаться и стал водить большим пальцем по соску, пока тот не отвердел.

Как только Джейн получила возможность дышать, она открыла глаза и с гневом взглянула на него. Линкс с неохотой, удивившей его самого, убрал руки из-под ее шерстяного платья.

— Какого черта ты пыталась обмануть меня? — спросил он.

— У вас ужасный характер, милорд, и он проявлялся каждый раз, когда вы видели меня. Я спрятала волосы и перебинтовалась в надежде, что вы не узнаете меня. — Ее грудь высоко вздымалась от волнения.

— Ты заболеешь, если будешь делать такие глупости!

— Я никогда не болею, милорд, — гордо сказала Джейн и тут же поняла свою ошибку: если бы пожаловалась на слабое здоровье, то он, возможно, отказался бы от нее.

— Почему ты с самого начала не призналась, что твой отец — управляющий? Зачем лгала мне, называя себя Сирони? — Линкс удивился, что вспомнил ее имя.

— Я не лгала, лорд де Уорен. Сирони — мое кельтское имя.

Линкс повернулся спиной к огню и пристально посмотрел на нее. «Во что, черт побери, я ввязался?»

— Теперь моя очередь говорить откровенно. Я уже был женат, но этот союз не принес детей. У меня обширные земельные владения, и я унаследую графство. Мне нужен наследник — именно по этой причине я предлагаю обручение. Если ты забеременеешь, свадьба состоится немедленно. Если этого не случится, помолвка будет расторгнута через один год и один день, а твой отец получит компенсацию.

— Почему вы выбрали именно меня, лорд де Уорен?

— У твоего отца десять детей, и каждый из них тоже отличается завидной плодовитостью. Вы чертовски преуспели в деторождении. Что скажешь, Джейн? Ты попытаешься подарить мне ребенка?

Он ясно давал понять, что это всего лишь сделка. Колени ее дрожали, но Джейн все-таки набралась смелости отказать ему:

— Мне очень жаль, лорд де Уорен. Большинство женщин посчитали бы за честь получить такое предложение, но я не похожа на них. Я не хочу обручаться и выходить замуж. У меня нет никакого желания становиться чьей-нибудь женой. У меня врожденный дар исцелять, я хочу следовать своему предназначению, как древние кельтские жрицы.

Линкс был потрясен тем, что девушка отвергает его. Да как она посмела, неотесанная простолюдинка?!

— Твой отец не одобряет эти кельтские штучки.

— Потому что в его жилах есть норманнская кровь. Моя бабушка Меготта научила меня древним обычаям кельтов и открыла волшебные свойства целебных трав. Она обещала мне, что я никогда не выйду замуж.

Линкс отметил, что эта девушка была полной противоположностью его умершей аристократке-жене, но тем не менее что-то в ней привлекало его. Линкс де Уоррен решил принять вызов! Он подошел к двери, позвал Томаса и приказал:

— Приведи старуху! Я делаю вывод, что ты не любишь детей, — вернувшись, сказал он.

— Что за ужасные вещи вы говорите! Я люблю детей. У моих братьев и сестер не один десяток малышей, и я обожаю их всех!

Похоже, он испытал облегчение, но все же не улыбнулся. Лицо его оставалось серьезным. Раздался стук в дверь.

— Прошу извинить меня, я вернусь через несколько секунд, — сказал Линкс.

Де Уорен не был так же вежлив со старухой, которая стояла за дверью и во все глаза смотрела на его оруженосца Томаса.

— Джок Лесли согласился обручить свою дочь со мной, но помехой в этом деле являетесь вы, мадам.

— В жилах моей внучки течет кельтская кровь. Я не хочу, чтобы она спала с врагом!

— Я здесь хозяин, и я требую повиновения. Если вы будете препятствовать этому браку, я отошлю вас в горы и вы не сможете поддерживать связь с семьей.

В ответ на угрозу Меготта вспылила:

— Лучше я вернусь в горы, чем соглашусь жить под пятой англичанина!

— В этом случае вы больше никогда не увидите свою внучку Джейн.

Линкс заметил в ее глазах боль и страдание. Испытывая сожаление, что приходится быть жестоким со старой женщиной, он добавил:

— С другой стороны, если вы убедите Джейн согласиться на обручение, то я не останусь в долгу ни перед вами, ни перед вашей семьей. Я уже получил согласие ее отца, и ваше разрешение мне ни к чему, но я хочу, чтобы Джейн получила, ваше благословение.

Он открыл дверь в комнату.

— Джейн, твоя бабушка хочет кое-что сказать тебе наедине. Я подожду снаружи.

— Меготта, это лорд де Уорен хочет обручиться со мной! — воскликнула Джейн. — Я отказала ему, но знаю, что отец сильно рассердится на меня. Слава Богу, ты пришла меня поддержать.

— Джейн, я переменила свое мнение. Выходи за этого Линкса де Уорена. Если ты подаришь ему дитя, он сделает тебя графиней и вы с ребенком будете очень богаты.

Джейн была вне себя от отчаяния:

— Он угрожал тебе?

— Нет, нет, дитя мое, но твой отец уже дал согласие, а я не имею никакого права распоряжаться твоей судьбой. Поэтому ты должна воспользоваться такой счастливой возможностью.

Вошел де Уорен, и надежда Джейн растаяла, как снег под лучами летнего солнца. Если даже бабушка не поддерживает ее, значит, выбора нет.

— Если вы с моим отцом уже договорились, — прошептала девушка побелевшими губами, — то я почту за честь, милорд…

Линкс де Уорен ощутил глубокое удовлетворение, но из осторожности не стал открыто проявлять свое торжество. Он церемонно поклонился:

— Я составлю официальный документ, который мы подпишем. А ты пока иди собирать вещи.

— Сегодня? — Джейн была потрясена.

— Да, сегодня. Я не вижу причин ждать до завтра. Линкс гордился тем, что умел по-мужски смотреть в лицо жизненным трудностям и не мешкая преодолевать их. Но глядя вслед уходящей Джейн Лесли, он без всякой радости осознал, что это будет чертовски непростая помолвка.

— Ну? — спросили сестры Джейн, как только девушка открыла дверь. — Мы ждем здесь уже целую вечность!

— Я сказала «да»…

— Мы знаем, что ты сказала «да», глупое создание, — нетерпеливо перебила Кейт, — но мы хотим знать — кому?

— Я должна обручиться с лордом де Уореном.

— Ха, а я буду королевой Шотландии! — воскликнула Кейт.

— Ты маленькая лгунья, — упрекнула ее Мэри.

В комнату вошла Меготта и заступилась за любимую внучку:

— Она говорит правду. Отец отдал ее могущественному властителю графства де Уорен!

Глаза Джейн наполнились слезами, и она убежала в свою крошечную каморку, чтобы сестры не видели, как она плачет.

— Зачем ему Джейн? — мрачно спросила Кейт.

— В ее жилах течет кельтская кровь, и она девушка. Разве вы не видите, что это унижение для всех нас? Англичане завладеют нами и раздавят своей пятой, втоптав шотландскую гордость в грязь. Джейн наделена особым даром, и де Уорен хочет сделать ее своей.

— Правду говорят, что она ведьма! — заключила Мэри, не обращая никакого внимания на слова Меготты.

— Наверное, она заколдовала его.. Иначе зачем лорду тащить ее к себе в постель? — с завистью воскликнула Кейт.

Сестры прошли к Джейн. Она уже сняла с крючков в стене два шерстяных платья, накидку и аккуратно сложила их.

— Уже? — спросила Мэри. — Ты переезжаешь в замок? Церемония будет сегодня?

— Да.

Мэри с Кейт переглянулись, и они молча направились к замку, где должно было состояться обручение.

Когда Джейн положила поверх стопки с одеждой чулки и фартуки, ей в голову вдруг пришла отчаянная мысль. Она связала в узел свои вещи и нашла Меготту.

— Я собираюсь убежать!

— Куда, моя девочка? — встревожилась бабушка.

У Джейн не было вразумительного ответа. В данный момент любое место казалось ей лучше Дамфриса.

— Я спрячусь в лесу Селкирка. Говорят, там есть укромные места для людей, потерявших дом из-за ссоры с сюзереном.

— Ты не можешь убежать, Джейн! В этом обвинят меня. Де Уорен суровый человек. Он жестоко меня накажет.

Джейн подумала было взять бабушку с собой, но тут же отказалась от этой мысли. Разве может старая Меготта бросить свой дом и жить в лесу?

Раздался стук в дверь, и на пороге появился Тэффи:

— Я пришел за вещами миледи.

— Ноги твоей не будет в моем доме! — закричала Меготта, не пуская его на порог.

Сердце Джейн упало. Теперь слишком поздно спасаться бегством, да и некуда ей идти. Девушка понимала, что должна подчиниться желанию отца и согласиться на обручение. Но решение ее было твердым: пройдет год и день, и она уйдет, не останется с де Уореном ни на секунду дольше. Услышав грубые слова бабушки, Джейн залилась румянцем.

— Я дам тебе мой ящик с лекарствами, Тэффи. Остальное понесу сама.

Джейн собрала маленькие бутылочки с красками и кисти. У нее больше не осталось камней для амулетов. Она вернулась к двери и подала Тэффи ящик с лекарствами, который тот повесил на плечо.

— Я могу взять что-нибудь еще, миледи. Джейн взглянула на узелок с вещами.

— Больше ничего нет.

Тэффи вспомнил времена, когда он сгибался под тяжестью багажа леди Алисы, и проникся еще большей симпатией к леди юной целительнице. В замке он направился в главную башню и поднялся по каменным ступенькам в первые две комнаты.

— Это будут ваши покои, леди Джейн, а комнаты лорда де Уорена располагаются над вами. — Он снял с плеча деревянный ящичек. — Я скоро вернусь, миледи.

Роскошь комнаты испугала девушку. Ее ноги, казалось, приросли к устланному ковром полу, а глаза перебегали с предмета на предмет. Она много раз бывала в большом зале, а сегодня беседовала с лордом в примыкающей к залу маленькой комнате, но в башню, где находились личные покои лорда, попала впервые.

Джейн разглядывала великолепные гобелены, мягкую мебель, музыкальные инструменты и столик для игр, на котором стояла доска с резными фигурками. Наконец ее внимание привлек камин с пляшущими языками пламени. Она подошла ближе, и тепло огня успокоило ее. Взгляд Джейн остановился на сводчатой арке, и она с тревогой поняла, что там находится спальня. Джейн заглянула туда.

Постелью ей всегда служил маленький тюфяк рядом с дверью. Кровать, в которой спали ее брат Бен и Джудит, была достаточно широка для двоих, но располагалась на деревянной раме над самым полом. Здесь же кровать была огромная и размещалась так высоко, что рядом с ней пришлось сделать ступеньки. С высоких угловых стоек свисали бархатные занавеси.

Девушка тут же прогнала неприятное видение, открыла массивный шкаф и поняла, почему на стенах нет крючков для одежды: вес они находились в шкафу. Джейн повесила на них накидку и два шерстяных платья, одно черное и одно серое. Затем положила нижнее белье в один ящик, а принадлежности для рисования — в другой.

Вдруг она в испуге отпрянула, подумав, что в комнате есть кто-то еще. Когда же поняла, что здесь никого нет и что это всего лишь отполированная до блеска серебряная пластина в овальной деревянной раме, то подошла ближе, чтобы рассмотреть себя. Она внимательно разглядывала возникшее перед ней отражение. Джейн, никогда раньше не заглядывавшая в зеркало, испытала чувство неловкости. Конечно, она видела свое отражение в пруду, но это было совсем другое. Зеркало давало четкое представление о том, как она выглядит.

Затаив дыхание, девушка коснулась гладкой поверхности зеркала, проведя по бровям и крутым скулам своего отражения. С огорчением отметила, что у нее миндалевидные карие глаза, совсем как у оленихи. Ее губы были слишком полными, а волосы слишком яркими. «Почему у меня рыжие волосы, а не черные, как у сестер?» С тяжелым сердцем она отвернулась от зеркала.

Услышав стук в дверь, Джейн бросилась открывать ее. Тэффи управлял целой командой слуг. Один из них нес мыло и полотенца, а другой — чистые льняные простыни, мальчик держал в руках ведерко с углем для камина, а двое мужчин втащили ванну в форме туфли. Еще один слуга нес таз и кувшин с водой, а сам Тэффи держан поднос, на котором стояли разбавленное водой вино, кубки и сладости. Джейн смотрела, как в скобах на стенах закрепили новые факелы и на стол поставили огромную квадратную свечу.

Когда слуги удалились, Тэффи сказал:

— Если вам что-нибудь нужно, леди, пожалуйста, скажите мне. В мою обязанность входит заботиться о вас.

Прежде чем Джейн успела поблагодарить его, опять раздался стук в дверь и на пороге появился Томас.

— Лорд де Уорен подготовил бумаги… — Он умолк на полуслове, а затем тихо добавил: — Она не может идти в таком виде.

Тэффи шепотом объяснил ему:

— У нее нет платьев, нет драгоценностей — ничего красивого.

Томас оглядел Джейн с головы до пят и приказал Тэффи:

— Подождите здесь.

Томас нашел лорда де Уорена в маленькой комнате рядом с большим залом. Тут же находились Джок Лесли и его старший сын Эндрю, которые должны были стать свидетелями со стороны Джейн на официальной церемонии обручения.

Линкс поднял взгляд от лежащих на столе бумаг, и Томас сказал:

— У леди нет подходящей одежды, милорд.

— До настоящего времени моя дочь вела простую жизнь, — обиделся Джок Лесли.

— Приведите леди так, — приказал Линкс оруженосцу. — Одежда не имеет значения, главное — ее подпись.

Джейн сопровождали оруженосцы лорда, выступавшие в качестве его свидетелей.

Линкс на мгновение растерялся. Томас был прав: она действительно выглядела как крестьянская девушка. Затем он церемонно поклонился ей:

— Ты не передумала?

Она опустила ресницы, пряча страх и ярость. Как можно было передумать, если лорд угрожал ее бабушке? Очень страшно было находиться в одной комнате с пятью мужчинами, которые должны услышать ее торжественную клятву. Она бросила на де Уорена полный ненависти взгляд и покачала головой.

Отец сказал ей несколько слов. Линкс де Уорен встал рядом, взял се за руку и ждал, когда Джейн произнесет слова клятвы.

— Я, Джейн Лесли, даю свое согласие обручиться на один год и один день. — Она произнесла эти слова отчетливо, без всяких колебаний и добавила уже про себя: «И ни секундой дольше!»

— Я, Линкс де Уорен, даю свое согласие обручиться на один год и один день. — Раскаты его низкого торжественного голоса перекатывались по комнате.

На самом деле устной клятвы было достаточно, чтобы скрепить соглашение, но Линкс хотел, чтобы все было законно. Он обладал властью и могуществом, а у Джейн ничего этого не было. Если женщина забеременеет, а с ним что-нибудь случится до свадьбы, Линкс хотел, чтобы его ребенок считался законным наследником.

Лорд де Уорен протянул ей перо, и Джейн обрадовалась, что умеет писать свое имя. Она не умела читать, но пристально вглядывалась в его замысловатую подпись, чтобы узнавать ее в будущем. «Итак, свершилось, — подумала Джейн. — Весь следующий год Рысь будет владеть моими телом и душой».

Свидетели поставили свои подписи под документом, Линкс посыпал его песком и свернул.

— Сегодня вечером мы устроим здесь небольшой праздник. Буду рад видеть вас всех, — сказал он, обращаясь к Джоку.

Линкс вежливо протянул Джейн руку, и ее охватила паника. Куда он ее уводит? Что собирается делать? Еще только полдень. Будет ли Рысь ждать до ночи, чтобы сделать то, ради чего заключен их союз?

Сердце ее учащенно забилось, когда она подумала о том, что происходило после обручения у сестер. С усилием сглотнув, Джейн вспомнила, что мужья не ждали ни минуты и сразу тащили их в постель.

Томас и Тэффи следовали за ними, тихо переговариваясь.

— Вечером зал будет переполнен. Все парни захотят взглянуть на нее, — коротко заметил Тэффи.

— Лорд делает вид, что ему безразлично, как она выглядит, но я знаю: это не так, — заявил Томас. — У лорда де Уорена гордости не меньше, чем у Эдуарда Плантагенета. Мы должны что-то предпринять. Осталось меньше двух часов.

— Я перерою платяные шкафы в Дамфрисе. Может, там найдется платье, оставленное кем-нибудь из знатных дам, — предложил Тэффи.

— Я тоже поищу, — сказал Томас. — Мы должны что-нибудь сделать для нее.

Линкс вдруг подумал о том, что у Джейн нет горничной, которая будет прислуживать ей, нет женщины, которая выкупает и оденет ее. — Ты хочешь, чтобы сестры прислуживали тебе? — вежливо спросил он.

Джейн это предложение показалось смешным. Кейт и Мэри никогда не будут прислуживать ей. Она была младшей в семье и всегда сама заботилась о них.

— Благодарю вас. Я буду рада их присутствию, но я привыкла все делать сама.

Линкс нахмурился. Неужели она не понимает, что новое положение возвышает ее над всеми женщинами, живущими в замке Дамфрис?

— Надеюсь, тебе здесь будет удобно. Мои комнаты находятся наверху, но мне нет нужды беспокоить тебя каждый раз, когда я ухожу или прихожу. Оттуда есть выход на бруствер, а с него спускается еще одна лестница. У тебя будет относительная независимость.

«И у меня тоже», — подумал Линкс. Он никоим образом не мог позволить молодой женщине нарушить его образ жизни.

Увидев заглянувшего в открытую дверь оруженосца, Линкс обрадовался его появлению.

— Я собираюсь принять ванну, Томас.

— Слуги несут воду для леди Джейн, милорд.

— Хорошо. Я тоже приму ванну.

Джейн застыла, представив, как, обнаженная, сидит в ванне вместе с ним. Но увидев, что мужчины исчезли на лестнице, расслабилась, сообразив, что неправильно истолковала слова своего господина.

Линкс сидел в ванне; его длинные ноги были согнуты в коленях. Он потер пемзой твердые мозоли на ладонях, а затем ногти.

— Вы наденете зеленое, милорд? — Томас достал из гардероба темную бархатную тунику.

Линкс нахмурился:

— Тебе, не кажется, что она слишком проста для торжественных случаев?

— Все равно рядом с леди Джейн вы будете выглядеть павлином.

— Неужели у нее нет ни одного подходящего платья? — пробормотал Линкс, намыливая волосы.

Томас положил зеленую тунику на кровать и поднял стоявшее рядом с ванной ведро с водой, а затем бесцеремонно вылил воду на Линкса.

— У нее ничего нет. Ни драгоценностей, ни лент, нет даже щетки для волос. Она пользуется скребницей, которая выглядит так, как будто ее взяли на конюшне.

— Тогда, ради Бога, дай ей пока несколько моих щеток и гребней, а потом мы это поправим. Возьми ткань из кладовых, и пусть ей сошьют несколько платьев. В замке или в городе должны быть швеи, а также женщины, которые прядут шерсть. Спроси Джока, он знает.

— Да, милорд, но это не решает проблему сегодняшнего вечера, правда?

Проблема сегодняшнего вечера. Томас не знает и половины.

Внимание оруженосца привлекли накидки, которые лорд де Уорен надевал поверх кольчуги. Одежда из превосходного шелка приберегалась для турниров. Томас подумал, что из накидки выйдет прекрасная ночная рубашка, хотя и открытая с обеих сторон. Его рука в нерешительности замерла на черном шелке с серебристым изображением рыси, но затем он выбрал более подходящую накидку — белую.

Увы, Тэффи не очень-то преуспел в поисках платья. Женщины были слишком бережливыми, чтобы, уезжая, оставлять свою одежду. Он посоветовался с сэром Джайлзом Бернардом, который славился отменным вкусом среди рыцарей в свите лорда. Услышав о помолвке целительницы, сэр Джайлз с готовностью открыл свой гардероб. Он выбрал длинную пурпурную тунику, которая будет доходить Джейн до лодыжек, а затем великодушно добавил массивную серебряную цепь, которую она сможет использовать в качестве пояса.

Поскольку во всем Дамфрисе не нашлось лент, Тэффи спустился в сад, срезал цветущую ветку боярышника, ножом удалил шипы и придал ей форму небольшой короны. Подходя к главной башне, он с облегчением увидел, что сестры Джейн пришли помочь невесте одеться для праздника.

Глава 10

Джейн испытала облегчение и благодарность, узнав, что любимая невестка Джудит Лесли присоединилась к сварливым Мэри и Кейт. Сестры без устали повторяли, как ей повезло, что лорд де Уорен выбрал для обручения именно ее, но Джудит, помогая Джейн влезть в огромную ванну, вдруг с сочувствием спросила:

— Ты напутана?

Джейн опустилась в теплую воду, стараясь скрыть свой страх, но невольное признание все-таки сорвалось с ее губ:

— Да, я боюсь… я не знаю, чего ожидать от него.

Кейт похотливо рассмеялась:

— Жди самого плохого!

— Тогда по крайней мере не придется испытывать разочарования, — добавила Мэри.

— Джейн не имеет опыта общения с мужчинами. Ей нужны наши советы, а не устрашающие предупреждения, — одернула их Джудит.

— Тогда слушай: держи рот на замке и пошире раздвигай ноги, — посоветовала Кейт. — Мужчины не любят болтовни, они предпочитают действия.

— И чем крупнее мужчина, тем больше его аппетиты, если ты понимаешь, что я имею в виду, — сообщила Мэри.

— Они всего лишь дразнят тебя, Джейн. Не обращай внимания, — успокоила ее Джудит.

— О, я знаю, что они развлекаются за мой счет!

Кейт перестала смеяться.

— Ну, хорошо! Вот тебе действительно ценный совет: не плачь, какую бы боль он ни причинил тебе. Мужчины не переносят слез.

— Выходи из воды, Джейн. Пора одеваться. — Джудит протянула ей большое полотенце.

— Нет, уж лучше я утоплюсь, — невесело пошутила Джейн.

— Перестань себя жалеть! Любая женщина в Дамфрисе продала бы душу дьяволу ради чести обручиться с лордом де Уореном, — возмутилась Мэри.

— Она права, — согласилась Джудит. — Эта помолвка — благословение, а не проклятие. Постарайся угодить ему и слушаться во всем. Все будет хорошо, вот увидишь, Джейн.

Линкс пришел в комнату, чтобы сопроводить невесту в большой зал, и вместо прежней простой крестьянской девушки увидел прекрасную молодую женщину. Произошедшая с ней перемена поразила его. Великолепные рыжие волосы девушки ниспадали до бедер блестящим водопадом и на фоне пурпурной туники отливали ярко-красным золотом. Старания оруженосцев не прошли даром, и даже скромный венок, украшающий ее роскошные волосы, казался куда прекраснее, чем самые изысканные драгоценности. Джейн вдруг стала для него желаннее всех женщин, с которыми ему приходилось встречаться за последние годы.

Когда они вошли в шумный зал, где уже собрались все обитатели замка, Джейн судорожно вцепилась в его руку, и Линкс тотчас почувствовал, какой ужас она испытывает. Похоже, девушка не любила быть в центре внимания.

— Потерпи, Джейн. Их обуревает любопытство, но я уверен, что как только они вдоволь насмотрятся на тебя, происходящее утратит новизну и все успокоятся, — подбодрил он и крепко сжал ее ладошку.

Они взошли на помост, Линкс поднял руку и произнес:

— Представляю вам леди Джейн и предлагаю тост в ее честь! Прошу всех поддержать меня и поприветствовать ее.

Гул одобрительных возгласов, сопровождаемых аплодисментами, прокатился по залу. Линкс поднял кубок, и все присутствующие выпили за Джейн.

Джейн опустила глаза, не смея взглянуть ни на выстроившихся перед ней мужчин, ни на свою семью. Но еще больше девушка боялась посмотреть — даже украдкой — на лорда де Уорена, хотя остро ощущала близость его тела.

Линкс и Джейн заняли предназначенные им кресла, и два оруженосца встали за их спинами.

— Обычай требует, чтобы ты ответила на тост.

Ее ресницы взметнулись вверх. Джейн мельком взглянула на него, а затем схватила кубок с вином и залпом осушила его.

Линкс забавлялся, наблюдая за ней.

— Леди можно ответить на приветствие простым «спасибо», — подсказал он. От вина ее щеки раскраснелись, а в груди будто распустился большой ярко-красный цветок. Страх уступил место беспечности.

— Если вы хотели настоящую леди, мой господин, вам не следовало выбирать меня.

— Ты намеренно пытаешься разозлить меня, дорогая?

Томас снова наполнил их кубки. Заметив ее нерешительный взгляд, Линкс тотчас вспомнил об умышленно выплеснутом на него горячем супе и, прежде чем Джейн успела взять кубок, схватил девушку за руку, обжигая предупреждающим взглядом.

Джейн прочла его мысли и усмехнулась:

— Не бойтесь, господин. Вино слишком хорошее, и мне жаль растрачивать его на вас.

Она отдернула руку с такой силой, будто его прикосновение оскорбило ее.

— Твоя дерзость скоро надоест мне, — вкрадчиво сказал Линкс.

— Надеюсь, для этого не потребуется одного года и одного дня.

А девица не так проста, как кажется. Линкс не ожидал от нее такой живости ума. Ему нравилось препираться с ней. Ее дерзость была куда предпочтительнее страха, который она испытывала сначала.

Джейн отличалась здоровым аппетитом и всегда любила поесть. Но сейчас не могла проглотить ни кусочка.

Линкс огорчился, наблюдая за тем, как она неохотно перебирает еду. Почему женщины заставляют себя голодать ради непонятного тщеславия? Из всех знакомых ему дам только его сестра знала толк в еде и умела получать от нее удовольствие. И разве Джори что-то теряла? Едва ли найдется мужчина, который считал бы ее непривлекательной.

Веселье было в полном разгаре. По залу прохаживались музыканты, услаждая своей игрой слух жующих. К концу ужина в центр зала вышел певец и начал исполнять любовные баллады. Однако царящее повсеместно веселье не касалось Джейн — она страдала. Краем глаза она заметила, как лорд де Уорен поманил к себе Томаса и тихо сказал ему:

— Хватит этих душещипательных любовных песен, черт побери! Собери музыкантов и вели им исполнить что-нибудь шотландское, да позажигательнее!

Джейн обреченно посмотрела на другой конец стола, где собралось все ее семейство. Меготты не было, но братья и сестры, похоже, чувствовали себя как рыбы в воде. Многое она отдала бы ради того, чтобы оказаться там, среди них, а не сидеть здесь, рядом со всевидящим дс Уореном.

Линкс проследил за ее взглядом.

— Твоим братьям совсем не скучно, не так ли? «Неужели он осуждает их поведение?» — подумала Джейн и вызывающе вскинула голову.

— Да, они любят смеяться и умеют веселиться! А вот вы, похоже, начисто лишены чувства юмора и… остроумия. Может, вы просто глупы?

Собственная дерзость повергла ее в ужас. Глаза Линкса сузились.

— Тебе нравится дразнить меня? Ничего, скоро наступит моя очередь!

Джейн хотела бежать, но он схватил ее за руку и заставил сесть.

— Не смей убегать от меня на глазах у моих людей, невоспитанная девчонка! Ты не имеешь ни малейшего представления о том, как должна вести себя настоящая леди. Будь любезна, улыбайся мне. Постарайся хотя бы сделать вид, что ты счастлива обручиться со мной.

— Вот именно, сделать вид. Я ненавижу вас и надеюсь, что окажусь бесплодна, — процедила она сквозь зубы.

Линкс де Уорен вскочил как ужаленный, подхватил ее на руки и громко воскликнул:

— Оставайтесь на местах и продолжайте веселье! Наш управляющий позаботится о том, чтобы вино лилось рекой.

Увидев, что лорд собирается унести свою женщину, присутствующие оживились, зал охватило шумное ликование.

Тэффи подошел вплотную к Линксу де Уорену и прошептал:

— Ваша леди чрезвычайно молода, мой господин.

С какой стати молодой валлиец беспокоится за нее? Проигнорировав замечание, лорд покинул пиршество, и оба его оруженосца последовали за ним.

Продолжая держать девушку на руках, Линкс поднялся вверх по ступенькам на первый уровень главной башни, открыл дверь в комнату и увидел, что лицо Джейн белее прикрепленных к ее волосам цветов боярышника. Вдруг, к своему удивлению, он услышал у себя над ухом голос Томаса:

— Она невинна, мой господин.

«Это уже слишком!» — подумал Линкс, поставил невесту на ковер, повернулся к двери и столкнулся лицом к лицу со своими оруженосцами.

— Черт возьми, неужели вы собираетесь опекать меня?

Он резко захлопнул дверь перед их носом. Оставшись наедине с Линксом, Джейн сникла, и вся ее напускная храбрость мгновенно испарилась.

— Мне очень жаль, мой господин. Мои слова не отражают мои мысли. Это была всего лишь игра… Я хотела посмотреть, кто из нас сумеет сказать самые жестокие слова.

Линкс посмотрел в ее миндалевидные, светло-карие, как у оленихи, глаза и увидел в них страх. Ему меньше всего хотелось, чтобы Джейн чувствовала себя в ловушке.

— Ты считаешь, мы сможем начать все сначала? — смягчился он. — Я понимаю, тебе было очень трудно выдержать сегодня вечером столько любопытных взглядов. Давай забудем обо всем, что мы наговорили друг другу.

— Да, так будет лучше, — прошептала она.

Линкс застыл в нерешительности. Как сделать, чтобы Джейн забеременела? Ситуация крайне необычна. Никогда прежде ему не приходилось сталкиваться с чем-либо подобным. Если бы стоящая рядом с ним женщина была шлюхой, то знала бы, что делать, оставалось бы только немного поощрить ее. А если бы ему предстояло соблазнить леди, то и в этом случае Линкс знал бы, как себя вести: она бы немного подождала, а затем стала бы искусно поощрять его домогательства.

Мысли Линкса невольно вернулись к его первой брачной ночи в надежде найти там какую-нибудь подсказку, как вести себя дальше. Но насколько Линкс помнил, в ту ночь он лишил свою жену невинности без особых осложнений. Тогда леди Сильвия Биго жадно прильнула к нему, и так продолжалось все последующие пять лет.

Как бы то ни было, но Линкс решил, что сегодня останется вежливым, чего бы это ему ни стоило, и не допустит, чтобы их отношения скатились до очередной словесной перебранки.

— Ты любишь музыку, миледи? — спросил он учтиво.

Зная, каким дерзким бывает ее язык, когда она нервничает, Джейн решила быть немногословной. Стоя в нерешительности у порога, она не сводила глаз с пылающего в камине огня.

— Да, мой господин.

В комнате повисла неловкая тишина. Прохаживаясь взад-вперед, Линкс увидел висящую на стене лютню и снова вежливо спросил:

— Ты умеешь играть?

Ее ресницы затрепетали. «О какой это игре он говорит? Может, имеет в виду одну из тех игр, которые неизбежно приведут меня в его постель?» Заметив, что Линкс рассматривает музыкальный инструмент, она с облегчением выдохнула:

— Нет, мой господин.

Снова воцарилась гнетущая тишина. Джейн так и не отошла от дверей и стояла на том самом месте, куда он ее поставил.

Его взгляд упал на игровой столик, на котором расположились резные фигурки.

— Ты играешь в шахматы, миледи?

Что это с ним? Кажется, в его голосе послышались нотки отчаяния?

— Нет, мой господин.

Едва сказав это, Джейн с досадой подумала, что ей следовало бы откусить себе язык. Если бы они сели за игровой столик, то смогли бы отложить на некоторое время то, за чем пришли сюда.

Она снова уставилась на огонь.

— Тебе холодно?

— Нет… да… нет, мой господин.

Линкс рассмеялся и сразу почувствовал облегчение.

— Ну и когда же ты говоришь правду?

— У меня… замерзли ноги! — выпалила она.

Линкс снова рассмеялся. Это уже кое-что. Холодные ноги — вот что их объединит.

— Иди сюда и согрейся, — предложил он, протягивая ей руки.

Пока Джейн медленно пересекала комнату, он придвинул мягкое кресло поближе к огню. Она осторожно села и, чинно сложив руки на коленях, скромно потупила взор. Линкс опустился на колени рядом, поднял край ее бархатной туники и, к своему удивлению, обнаружил, что Джейн босая, но удержался от недоуменных комментариев. Он обхватил ее ступню своими огромными ладонями и начал растирать. Затем взял вторую и продолжил согревающий массаж.

Руки были невероятно сильными и теплыми, и Джейн чувствовала, как с каждой минутой его тепло все сильнее и сильнее передается ей, даже сквозь чулки. Ощущения были невероятными, а его близость лишала способности ровно дышать. Ее грудь порывисто опускалась и поднималась, соски затвердели. Она испугалась, что если дело и дальше так пойдет, то не успеет и глазом моргнуть, как Линкс разденет ее.

— Ты боишься меня, миледи? — спросил он все тем же бесстрастным, вежливым тоном.

— Нет… да… нет, мой господин.

На этот раз Линкс не позволил себе рассмеяться.

— Ну и что это значит?

— Не знаю, мой господин, — еле слышно прошептала она, теребя тунику.

— Джейн! — Он понимал, что ему предстоит сломить разделяющий их барьер отчужденности, и намеренно назвал ее по имени. — Давай попробуем найти общий язык. Эта враждебность никуда нас не приведет.

Линкс поднялся с колен и пересек комнату, чтобы налить вина, но оно оказалось разведенным водой и вряд ли могло разогреть кровь.

— Я сейчас принесу нам немного вина, — сказал он и вышел.

Поднявшись наверх в свою комнату, он освободился от лишних одежд. Затем набросил на плечи черный бархатный халат и, прихватив графин с вином, вышел из спальни. Линкс надеялся, что в его отсутствие Джейн также не будет терять времени зря и сменит свою тунику на новый халат. Однако, вернувшись, он, к своему разочарованию, нашел невесту там же и в той же позе, в какой оставил ее несколько минут назад.

Наполняя кубки красным вином, он с сожалением подумал, что девушка не собирается облегчить ему задачу. Преодоление препятствий лежит полностью на нем. Возможно, Джейн не только наивна и невинна, но и совершенно не посвящена в тонкости взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

Наблюдая, как осторожно она сделала глоток, Линкс понял, что и пить Джейн тоже не умеет. Похоже, придется обучать ее всему.

— Делай так. Набери в рот вина и медленно перекатывай его языком, чтобы насладиться вкусом. — Он показал, как это делается, а затем, проглотив вино, заставил ее повторить.

Сначала она послушно следовала его примеру, но вдруг, сверкнув глазами, выпила залпом половину кубка. Кажется, Джейн нашла путь к спасению. Вот что ей нужно сделать. Почему бы не попросить Линкса научить ее игре в шахматы? А она тем временем будет незаметно подливать ему вино в кубок, пока этот великан не свалится с ног. Джейн не раз видела, как пьянели ее братья на праздниках.

— Вот я наконец и согрелась, — объявила она.

— Вино согрело твою кровь, — улыбнулся Линкс. Джейн поднялась и отошла от камина.

— Научите меня играть в шахматы, мой господин.

Линкс понял, что девушка старается оттянуть момент их близости, и решил, пусть неохотно, дать ей небольшую передышку.

— Невозможно научиться такой сложной игре за одну ночь, но сегодня мы можем провести первый урок.

Как ему обуздать нарастающее нетерпение? Он действительно хотел преподать ей урок, правда, не имеющий никакого отношения к шахматам.

Они сели друг напротив друга за низкий столик, где на шахматной доске были расставлены высокие и красивые резные фигурки из слоновой кости. Линкс взял одну из них и протянул ей. Их пальцы на миг соприкоснулись, и Джейн, будто обожглась, испуганно отдернула руку.

— Это король, самая важная фигура на доске, по рангу старше всех.

«То же самое Рысь может сказать и о собственном положении в Дамфрисе», — подумала Джейн, разглядывая зажатую в руке высокую фигурку. — Каждый игрок может передвигать по игровому полю шестнадцать фигур. Восемь из них — главные. Это король, королева, два слона, два коня и…

— Два замка! — Она провела пальцем по резной ладье.

— Этот замок называется «ладьей. Остальные восемь фигур — пешки.

«А вот это обо мне. Я — пешка», — подумала Джейн, нервно перекатывая фигурку короля между ладонями.

Наблюдая за ее манипуляциями с королем, Линкс чувствовал, как растет его страсть. Он прокашлялся.

— Победа достается тому, кто… м-м-м… поставит мат королю.

Он схватил свой кубок и залпом допил оставшееся вино.

— Позвольте мне долить вам еще немного, мой господин, — предложила Джейн вкрадчиво.

— Спасибо. — Линкс перегнулся через стол и взял фигурку из ее рук.

Он боялся, что, глядя на игру ее пальцев, потеряет контроль над собой. Линкс взглянул на нее и забыл о шахматах. Все, пора действовать! Но прежде чем двигаться дальше, ему нужно получить ответы на некоторые отнюдь не невинные вопросы.

— Джейн, ты знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной в постели?

— Да! Я видела животных.

— Животных? — недоуменно переспросил он.

— Да. Мне приходилось видеть спаривающихся животных.

Боже милосердный! Неужели девушка говорит об овцах или стоящих на задних ногах жеребцах? Но это совсем не то, что должно произойти между ними сегодня. Линкс прикрыл ладонью глаза, стараясь собраться с мыслями.

— Иди и надень ночную рубашку, Джейн, а затем мы поговорим.

Она тоскливо посмотрела на его кубок. Интересно, сколько вина ему потребуется, чтобы заснуть? А вдруг выпитое вино ускорит, а не замедлит события?

В спальне Джейн увидела на подушке белую шелковую накидку. Неужели лорд имел в виду это, когда говорил о ночной рубашке? Да разве она сможет предстать перед мужчиной в таком неприличном наряде? Но Джейн уже дала торжественную клятву послушания, и, если Линкс хочет видеть свою леди в шелковой одежде, у нее не остается выбора.

Она медленно сняла с головы венок из цветов, расстегнула тяжелую серебряную цепь на талии и сбросила пурпурную бархатную тунику. Затем, торопясь прикрыть обнаженную грудь, быстро натянула белую шелковую накидку, подошла к зеркалу и робко взглянула на свое отражение. Увиденное повергло ее в уныние: сквозь боковые прорези накидки просвечивали толстые темные шерстяные чулки, и выглядели они удручающе. Джейн сникла.

Как не хочется выглядеть уродливой в глазах этого высокомерного, самоуверенного и всемогущего лорда! Она вдруг с удивлением поняла, что по какой-то странной и непонятной причине отчаянно желает понравиться ему. Джейн решительно стянула чулки, свернула их и положила поверх бархатной туники, затем снова прикрепила венок к волосам. Ей не хотелось покидать уединение спальни, но, взглянув на высокую и широкую кровать, она кожей почувствовала исходящую от нее опасность и решила держаться как можно дальше от этого сооружения.

Линкс чуть не рассмеялся. Что, черт возьми, надето на этой девчонке? Почему на ней одна из его шелковых накидок? Но вспомнив, что у Джейн не было ночных рубашек, он догадался, что этот наряд — импровизация его оруженосца Томаса.

Линкс увидел просвечивающие сквозь прозрачную шелковую ткань очертания ее юного тела, длинные стройные ноги, высокую грудь и, судорожно схватив свой кубок, выпил вина, а затем предложил Джейн сделать то же самое. «Господи, сжалься надо мной! Я больше не в силах сдерживать страсть!»

— Джейн, знаешь ли ты, как выглядит мужчина без одежды и как он устроен?

— Нет, мой господин. — К своему удивлению, она вдруг почувствовала сильнейшее любопытство.

— Значит, наступила пора восполнить этот пробел.

Линкс посадил ее себе на колени, покрытые черным бархатным халатом. Затем снял венок с головы девушки и запустил пальцы в длинные огненно-рыжие волосы. Он поднес к лицу прядь ее волос, чтобы вдохнуть их аромат. Джейн замерла, ожидая, что его язык вот-вот лизнет ей щеку, как это сделала рысь в лесу. Однако ничего не произошло. Она посмотрела в зеленые глаза Линкса и на его красивый, мужественный рот. Но чувство, которое Джейн испытывала, было не страстью, а облегчением.

— Разве тебе не любопытно? — спросил Линкс неподвижно сидящую девушку и услышал невинный ответ:

— Да, мой господин.

— Тогда изучи меня.

Джейн снова заглянула в его глаза, чтобы проверить, не шутит ли он. Нет, не шутил. Джейн робко коснулась черного бархатного халата. Его грудь была покрыта густыми волосами, такими же рыжеватыми, как и грива волос на голове.

«Интересно, — подумала Джейн, — осознает ли Рысь, какой восхитительный контраст создает этот черный бархат с бронзовой кожей и золотисто-рыжими волосами?»

Она медленно приподнялась и вытянула из-под себя одну полу его халата. Теперь его тело ниже пояса было разделено на две части. Одна — мягкий черный бархат, другая — гладкая бронзовая кожа. Одна целомудренно прикрыта, другая греховно обнажена. Тонкий шелк, разделяющий их обнаженную плоть, только усиливал новые, прежде не испытанные ощущения.

Она пыталась подавить растущее возбуждение, но оно усиливалось и усиливалось, увлекая ее на вздымающейся волне куда-то в безоблачную высь. Джейн отбросила вторую полу халата, и Линкс почувствовал, как его мужское естество наливается силой. Она с любопытством опустила взгляд.

Познания Джейн о самцах животных были довольно обширными, и она знала, что подобное происходит у них перед совокуплением, но размеры Линкса потрясли ее.

— Неужели у всех мужчин так бывает?

Линкс напрягся. Он никогда не задумывался над этим вопросом.

— Более или менее, полагаю.

— Думаю, скорее более, чем менее, мой господин.

Линкс стряхнул халат с плеч.

— Ты согрелась?

— О да. Более того, перегрелась, — призналась она, едва дыша.

Линкс взял руку Джейн, опустил вниз, а затем обвил ее пальцами свою мужскую плоть и начал медленные движения вверх-вниз.

— Энергичные движения приводят к тому, — объяснил он задыхаясь, — что наши тела вырабатывают естественную смазку, которая облегчит мое проникновение в твое лоно.

Джейн напряженно слушала его, но Линкс, к своему удовольствию, не заметил у нее ни страха, ни отвращения. И на какое-то мгновение даже засомневался в ее невинности, но воздержался от вопросов, зная, что большинство женщин — отъявленные лгуньи.

Линкс опустил руку в боковую прорезь накидки и коснулся ноги девушки, а затем, продолжая свои исследования, провел рукой по внутренней поверхности ее бедер.

— Откройся мне, Джейн.

«Нет! Никогда!» — кричал ее разум, но плоть слабела, и ее бедра стали поддаваться его настойчивым рукам.

Она раскрылась ему навстречу, и Линкс медленно ввел палец в ее лоно, невероятно маленькое и нежное. Он уже не сомневался в ее девственности, но вдруг поймал себя на мысли о том, что ради самой же Джейн предпочел бы обратное.

— Джейн, ты знаешь, что в первый раз будет немного больно?

— Когда вы покроете меня? Да?

Линкс почувствовал, как ее плоть сжала его палец, и его мужское естество мгновенно отреагировало, запульсировав.

— Я постараюсь сделать все осторожно, — сказал он охрипшим голосом. — Я буду нежным.

Но Джейн не помнила, чтобы ей когда-нибудь приходилось видеть нежные спаривания. Самец всегда неистовствует, а самка подчиняется.

— Ты чувствуешь мой палец?

— О да, — прошептала она задыхаясь.

— Тебе больно?

— Нет, мой господин.

— Твое лоно слишком узко, и нам следует его подготовить. Тебе будет легче, если ты не будешь сопротивляться. Ты поможешь мне, Джейн?

Она облизнула пересохшие губы и прошептала:

— Я попытаюсь, мой господин.

Он рывком отбросил ее шелковую накидку. Джейн предстала перед ним в своей ослепительной наготе, и Линкс, не помня себя, обнял ее за талию, приподнял и прошептал:

— Опускайся на меня.

И как только она ногами обхватила его бедра, все поплыло перед глазами Линкса. События последнего дня ушли куда-то прочь, и тотчас было забыто, что состоявшаяся помолвка — всего лишь сделка.

Он коснулся ее розового лона кончиком своей возбужденной плоти и, не отрывая взгляда от ее глаз, осторожно вошел в нее. Затем, рассчитав, что уже прошел полпути, остановился, чтобы дать ей время привыкнуть к новому ощущению. Его руки гладили ее спину, уговаривая восхитительное тело расслабиться и безраздельно подчиниться его ласке.

К своему удивлению, Джейн не испытывала боли. Она была готова кричать, но не от боли, а от возбуждения и сознания того, что Рысь делает с ней.

Линкс быстро и решительно притянул Джейн к себе и резко прижался к ней, сметая препятствие, которое охраняло ее невинность.

Джейн от неожиданности вскрикнула. Он снова прижал ее к себе и успокоил:

— Ну вот. Уже все.

Но Линксу была невыносима мысль, что и дальше придется делать ей больно. Он решил дать Джейн передышку и слегка приподнял ее. На белой шелковой накидке алели яркие пятна.

— Ты смелая девочка. Как ты себя чувствуешь?

— Мне приятно… и немного больно. А тебе больно, мой господин?

— Нет. — Ее забота тронула его. — Ну, разве чуть-чуть. Джейн коснулась рукой его мужского естества, погладила его, и волна вожделения тотчас захлестнула Линкса.

— Я думала, что на это потребуется гораздо больше времени, — призналась она, сожалея, что все так быстро завершилось.

— Мы еще не закончили.

По взгляду Джейн он догадался, что смысл его слов не понят, и добавил:

— Полагаю, нам будет гораздо удобнее в постели.

Линкс поставил ее на пол и, взяв за руку, повел в спальню. Увидев широкую кровать, Джейн в нерешительности остановилась, но он подхватил ее на руки и понес к ложу.

Втайне Джейн была довольна тем, что он не оставил ей выбора. Вид высокой, широкой кровати пугал и отталкивал, но где-то в глубине подсознания она понимала, что именно здесь ей предстоит пережить необыкновенные ощущения. И она жаждала их. Это вот-вот произойдет, и от сознания того, что обнаженная Рысь будет лежать рядом с ней на роскошной постели, ее захлестнула волна нестерпимого наслаждения. Когда Линкс, отбросив покрывало, положил ее на белоснежную простыню, Джейн едва не закричала от возбуждения.

Она любовалась великолепием его обнаженного тела. Линкс и не думал накрываться, он приподнялся, опираясь на локоть, и заботливо спросил:

— Тебе все еще больно?

Джейн молча кивнула. Его близость лишала дара речи. Линкс еще не коснулся ее, но она знала, что это сейчас произойдет, и все ее чувства были предельно обострены. Вот его рука легла ей на живот. Джейн затаила дыхание, когда он дотронулся до ее лона.

— Дыши, милая, — подсказал Линкс, и она стала жадно ловить ртом воздух. До сегодняшней ночи она ни разу так не ощущала свое лоно, а сейчас оно было чувственным, горячим, живым. Тепло и давление его сильной руки были так восхитительны!

Джейн думала, что испытывает самые необыкновенные ощущения, но ошибалась. Когда он начал медленно и нежно ласкать ее, она закрыла глаза и тихо застонала от неизъяснимого удовольствия.

На этот раз Линкс не собирался ради нее прерывать свои ласки. Ему больше не нужно было обуздывать страсть, чтобы продлить ее. Его руки сделали все возможное, чтобы Джейн было хорошо. Было бы нечестно возбуждать ее тело столько времени, а затем оставить неудовлетворенной, но Линкс сомневался, что девственница сразу же способна испытать наслаждение.

В первый раз он входил в нее резким толчком, чтобы лишить невинности, а теперь сделал это мягко, медленно, дюйм за дюймом, пока не дошел до конца, а затем заставил себя замереть, давая ей возможность привыкнуть к заполненности им. Джейн вдруг почувствовала неизъяснимое наслаждение, ощущая его внутри себя, и, глубоко вздохнув, прижалась к нему, приветствуя силу и власть этого мужчины над собой.

Сознание того, что лорд де Уорен внутри ее, наполнило Джейн благоговейным трепетом. Его огромная грудь прижалась к ее щеке, и она услышала глухие удары его сердца. Линкс де Уорен — самый великолепный мужчина из всех, с кем ей приходилось встречаться, и он выбрал себе в пару именно ее. Это открытие придало Джейн уверенности.

Он исторг свое горячее семя, и Джейн с вожделением посмотрела на его рот в надежде, что он будет сейчас целовать ее — от шеи до колен. Ее груди, живот и губы жаждали его прикосновений, и прошло немало времени, прежде чем огонь в крови Джейн угас. Она долго не могла уснуть, но затем незаметно погрузилась в сладкую дрему.

Линкс лежал на спине, скрестив руки над головой. До чего же желанной оказалась Джейн Лесли! Он был доволен своим выбором, хотя и упрекал себя за то, что так бессовестно поддался страсти. Глупый, он думал, что будет довольно легко оставаться спокойным и отстраненным и исключить чувства из их отношений. Он обещал ей, что состоявшаяся помолвка — лишь сделка, но уже в первую ночь перешел все границы. Впредь лорд себе такого не позволит.

Удостоверившись, что Джейн спит, Линкс поцеловал ее в макушку и отправился к себе наверх.

Глава 11

Тем временем в Карлайле Джори и Роберт Брюс старались соблюдать приличия и, желая сохранить свою связь в тайне, назначали свидания друг другу только за пределами замка. При людях они держались на расстоянии, не смея обменяться взглядом или хотя бы коснуться друг друга. Многочасовое воздержание доводило любовников до крайнего возбуждения, и каждый думал только о том, как бы поскорее встретиться и заняться любовью.

В тот день Джори, побывав у портнихи в Карлайле, не вернулась в замок, а отправилась на встречу с любовником в заранее условленном месте. Увидев ее, Роберт поскакал вдогонку, но, поравнявшись с молодой женщиной, не остановил коня, а, наоборот, стегнул его кнутом и с радостным гиканьем пронесся мимо Джори, приглашая следовать за ним.

Леди де Уорен любила риск и с готовностью приняла вызов. И вскоре их лошади скакали рядом, голова к голове.

— Куда ты направляешься, дьявол этакий?

— Я хочу показать тебе кое-что, — ответил он, загадочно улыбаясь.

Время близилось к вечеру, на землю спускались сумерки. Ноги их лошадей утопали в траве, одинокая пустельга летела к своему гнезду на ночлег.

Поднявшись на горный кряж, всадники увидели каменную башню. Роберт натянул поводья, спешился и подошел к Джори, чтобы помочь ей спрыгнуть на землю.

— Что это?

— Укрепленный форт, построенный римлянами две тысячи лет тому назад.

Он протянул к ней руки, и Джори, закрыв глаза, упала в его теплые, сильные объятия. Роберт целовал ее страстно и долго, наслаждаясь и вдыхая неповторимый аромат, а когда Джори прижалась к нему и ответила чувственным поцелуем, тихо застонал.

С чувством собственника крепко прижав ее к себе одной рукой и театрально взмахнув второй, он сказал:

— А вот перед тобой стена Адриана. Это первое сооружение, разделившее Англию и Шотландию.

— Вот как? Понимаю. Стена была сооружена, чтобы отделить цивилизованных англичан от варваров-шотландцев, — поддела его она, — хотя вы до сих пор так и остались дикими.

— Только некоторые из нас! — Роберт засмеялся и нежно прикусил кончик ее уха. — Но ты действительно права, Джори. Эта стена была построена для защиты цивилизованного мира от внешних темных сил.

Она перевела взгляд с башни на точку, куда указывала его рука, и увидела длинную извилистую стену, змейкой пересекавшую весь пейзаж.

— Пойдем! Пойдем в мою страну. Я хочу любить тебя в стране, которой собираюсь править.

Роберт Брюс помог Джори подняться на вершину стены, некогда изобиловавшей орудийными башенками и зубцами.

— Посмотри на эти украшения, — сказал он.

Джори приблизилась к каменной кладке, чтобы получше разглядеть резные фигурки на ней, и, к своему удивлению, обнаружила, что это изображения фаллоса.

— Какое разнообразие! — воскликнула она. Роберт рассмеялся:

— Все дело в суеверии. Считалось, что они охраняют от злых чар. Ты можешь выбрать себе любой: маленький или большой, изогнутый или прямой; посмотри, некоторые из них даже имеют крылья, а к другим прикреплены колокольчики.

— Но я уже сделала выбор, и тебе известно какой, — прошептала Джори.

— И хочешь его испытать? — поддразнил он ее, прижимая свою отвердевшую плоть к ее мягкому животу.

— О да. Хочу, — тихо сказала она.

На древних камнях Роберт расстелил свой плащ, а затем быстро сбросил одежду. Джори не стала снимать платье, чтобы не лишать его удовольствия раздеть ее, и пока он делал это, его губы дюйм за дюймом восхитительно ласкали ее тело.

Целых два часа они принадлежали друг другу, предаваясь любви. В их распоряжении был только сегодняшний вечер. Когда они уже оделись и отвязали лошадей, Марджори вдруг вспомнила сказанное им накануне. До нее вдруг дошел истинный смысл его слов.

— Ты собираешься предать короля Эдуарда?

Он вызывающе вскинул подбородок.

— А ты собираешься предать меня?

— Ты не должен ни минуты сомневаться во мне! Я просто боюсь за тебя, Роберт.

— Ты считаешь меня безрассудным, но я, как истинный шотландец, себе на уме. Мой дедушка Роберт Брюс сделал все, чтобы стать законным королем Шотландии. Когда он умер, не добившись успеха, наступила очередь моего отца, который всю свою жизнь посвятил достижению той же цели, но снова безуспешно. Теперь наступил мой черед. Наш девиз: «Не повезло в первый раз — не сдавайся! Пробуй еще и еще раз…» Джори, я стану королем Шотландии, чего бы мне это ни стоило. Может быть, я достигну этого после смерти Эдуарда. Он стареет, а его сын слабоволен и ни за что не сумеет удержать эту страну, даже если отец завоюет ее для него.

Дурные предчувствия Джори исчезли. Если кто-либо и сможет этого добиться, то, конечно, только Роберт Брюс. Не доезжая до замка, они расстались, поцеловав друг друга на прощание. Джори на миг прижалась к нему, затем пожелала успеха и благословила, надеясь на скорую встречу.

Все дамы замка Карлайл собрались в гостиной леди Брюс, чтобы скоротать вечер, и Джори, вернувшись со свидания с Робертом, присоединилась к ним.

— Ты никогда не возвращалась от швеи так поздно, — упрекнула ее Алиса Болтон.

— Ты права, но сегодня, помимо швеи, я нанесла визит астрологу, чтобы услышать, что ждет меня в будущем.

— А какой ты собираешься стать, когда вырастешь? — ехидно спросила Алиса, обращаясь к Элизабет.

— Красивой лицом, неотразимой для мужчин, нежной и доброй характером.

— Но ты уже такая.

Четырнадцатилетняя Элизабет де Бург приехала из Ирландии со своим отцом графом Ольстером и осталась в Карлайле на попечительстве леди Марджори Брюс и под присмотром двух ирландских служанок, Мэгги и Молли, которые ходили тенью за ней с утра до ночи. Элизабет преклонялась перед утонченной и более опытной Джори, была влюблена в Роберта Брюса и отчаянно тосковала по Ирландии. Джори же относилась к девушке тепло и по-дружески, и они с самого начала объединились против чересчур строгой к четырнадцатилетнему ребенку Алисы.

Леди Брюс наполнила кубок вином и подала его своей крестнице Джори.

— Ты выглядишь продрогшей. Иди к камину и согрейся. Алиса только что развлекала нас рассказом о том, как познакомилась с твоим братом Линксом.

— О, это так романтично! — мечтательно вздохнула Элизабет де Бург. Джори насмешливо прищурилась. Вот уж никогда бы не подумала! Она была уверена, что брат был самым неромантичным из всех известных ей мужчин.

— Если тебе нравятся романы, послушай историю леди Марджори.

— О, неужели вам хочется снова услышать эту старую басню? — проворчала леди Марджори.

— Да, хочется. Позвольте мне рассказать ее, — настойчиво произнесла Джори и начала: — Когда леди Марджори встретила красавца Роберта Брюса, охотившегося в ее имении, она была самой красивой и самой юной вдовствующей графиней в Каррике. Она влюбилась в Роберта с первого взгляда и приказала своим людям похитить его… И они не появлялись в обществе, пока не стали мужем и женой.

— Ну а теперь послушай правду, — продолжила леди Марджори, и на ее щеках, несмотря на возраст, появился очаровательный румянец. — Мы действительно страстно и отчаянно влюбились друг в друга. Должна добавить, что я находилась под опекой короля Александра Шотландского. Роберт знал, что король будет против нашей свадьбы, так как в этом случае ему пришлось бы присвоить титул графа Каррика. Поэтому Роберт выкрал меня и заставил выйти за него замуж. А я, желая спасти его голову, придумала сказку о том, что не он, а я похитила его. — Леди Брюс многозначительно посмотрела на Джори. — Мужчины клана Брюсов всегда были страстными и неуправляемыми, и недооценивать их довольно опасно.

Джори вспыхнула, поняв, что они с Робертом могут обмануть весь мир, но не ее проницательную крестную мать.

Джори, без сомнения, была неотразима и соблазнительна, но Брюс прибыл в Карлайл не только и не столько ради нее. Главной его целью было узнать, где засели враги. Он решил устроить ловушку и отправил из Карлайла по главному западному пути в Эйр и Глазго обоз с провиантом, надеясь узнать, в каком именно месте враги совершат нападение.

Утром Джейн проснулась и не увидела Линкса рядом. Интересно, когда же он ушел? Джейн достала из-под шелковой накидки свой талисман. Разглядывая зеленые глаза рыси, она, к своему удивлению, вдруг поняла, что ей понравилось заниматься любовью с Линксом, а его незаметный уход разочаровал ее.

Однако в душе стремительно нарастало недовольство собой, и Джейн раздраженно пригладила взъерошенные после сна волосы. Как можно было позволить себе поддаться его чарам? Лорд не любит ее, ему нужен только ребенок, которого она должна родить. Ко всему прочему, он еще и англичанин, в его жилах течет не кельтская кровь.

Но воспоминания о ночи, когда их тела сливались в одно целое, все настойчивее всплывали перед ее мысленным взором. Теперь в холодном утреннем свете Джейн было совестно за то, что она так бесстыдно отвечала на его ласки, и девушка с укором напоминала себе, что не хотела принадлежать ни одному мужчине, а тем более англичанину.

Раздался стук в дверь. Джейн в панике соскочила с кровати, но, заметив яркие пятна крови на своем ночном наряде, накинула черный бархатный халат, оставленный Линксом на стуле, и тут же ощутила запах его тела, который и злил, и возбуждал ее.

На пороге показался Тэффи с завтраком на подносе, а слуги несли ведра с теплой водой для утреннего туалета.

Джейн слишком стеснялась и не смела спросить, где Линкс, но оруженосец, сам не подозревая об этом, ответил на ее вопрос.

— Милорд приказал швеям сшить вам несколько новых нарядов. Они ожидают вашу светлость в нижних покоях. Сам лорд де Уорен не сможет завтракать с вами этим утром, так как сейчас беседует с прибывшим на рассвете посыльным короля.

— Спасибо, Тэффи.

Ее сестры Мэри и Кейт вошли в комнату без стука и, как только оруженосец вышел, обменялись лукавыми взглядами.

— Мы пришли посмотреть, как ты пережила эту ночь, — заявила Мэри.

— Очень хорошо, спасибо! — с вызовом ответила Джейн.

— Удивлена, что этим утром ты еще можешь ходить, — съязвила Кейт.

— А как насчет его аппетита? Так ли он велик, как и сам лорд? — спросила Мэри, не спуская хитрых глаз с Джейн.

Та промолчала, и Кейт язвительно добавила:

— Вне всякого сомнения, наша святоша Джейн не сумела утолить аппетиты лорда. Бьюсь об заклад, что он, получив ушат слез, в расстройстве бежал из ее постели.

— Это его халат? — спросила Мэри и, взяв в руки полу черного бархатного халата, наброшенного на Джейн, с завистью погладила роскошную ткань.

Халат соскользнул на пол, и взору сестер предстал белый шелк накидки с алыми пятнами.

— Ну и ну, кажется, ему все-таки удалось насладиться ягодкой! — воскликнула Мэри, едва скрывая охватившую ее зависть. — Теперь сестричка стала слишком благородной и не захочет общаться с простолюдинками вроде нас.

— Это неправда! — возмутилась Джейн.

— Хорошо! Если так, мы разделим с тобой завтрак, — решила Мэри и бесцеремонно набрала себе в тарелку еды, которую Тэффи приготовил специально для Джейн.

Кейт, рассуждая о неудобствах, к которым ведет принадлежность к де Уоренам, присоединилась к трапезе.

— Надеюсь, ты осознаешь, — обратилась она к Джейн, — что теперь твоя жизнь будет в корне отличаться от прежней. Ты потеряешь свободу и возможность бегать по лесу и играть со своими любимыми животными. Более того, норманн ни за что не позволит тебе заниматься кельтским колдовством, он сразу же выбьет эту дурь из твоей головы.

— А если, не дай Бог, ты произведешь ему наследника, — злобно подхватила Мэри, — и станешь его женой, подумай только, что тебя ждет, какие страшные обязанности замужней женщины… Суровые правила, которых должна придерживаться жена такого важного лорда, лишат тебя всякой свободы, как днем, так и ночью. Бедняжка Джейн! Как мне тебя жаль!

Джейн посмотрела на поднос с завтраком. Ее сестры не теряли времени зря и уже доедали последний кусочек.

— Не хотите ли вы также принять ванну вместо меня? — с вызовом спросила она.

— Нет, спасибо. Вода уже остыла, — парировала Кейт. Позже, лежа в теплой воде, Джейн обдумывала слова сестер. Их едкие замечания встревожили ее. Лучше бы уж Линкс де Уорен отправился восвояси из Дамфриса и больше не возвращался. Вдруг вспомнились слова Тэффи. Если прибыл гонец короля, то лорд скорее всего уедет. Если она очень захочет, то, возможно, Линкс уедет и никогда не вернется. Джейн достала амулет и пристально всмотрелась в него. Образ Линкса постепенно проступал все четче и яснее, и Джейн вдруг почувствовала, как ей стало легче. Да, лорд де Уорен собирается уехать из Дамфриса, и она наконец избавится от него, но… что, если Рысь не вернется?

Линкс не мог поверить собственным глазам и снова перечитал донесение. Возможно ли, чтобы подобный хаос и беспорядок воцарился среди его стрелков за те две недели, которые он отсутствовал? Приказ короля был четок и категоричен. Лорду строжайше велено немедленно вернуться и призвать своих воинов к порядку. Валлийцы грозились присоединиться к шотландцам, и король Эдуард был вне себя от ярости.

Прочитав письмо от Джона де Уорена, Линкс выругался. Будь его воля, он никогда не отдал бы своих людей под командование кузена. Они понесли столько потерь, что теперь отказывались подчиняться приказам Фитцуорена и грозили присоединиться к врагу.

Линкс вызвал управляющего.

— Меня отзывают к войскам, Джок, и только Бог или черт знают, сколько времени продлится эта война. Я могу оставить здесь лишь небольшую группу для защиты Дамфриса, но Лохмейбен недалеко, и в случае опасности ты можешь послать за Брюсом.

— Вы вернетесь сюда, лорд де Уорен?

— Если меня не убьют в бою, клянусь тебе, что вернусь. Но это произойдет только после того, как мы возьмем Балиоля в плен, а шотландцы признают Эдуарда Плантагенета королем.

— Ну, будем надеяться, что вы справитесь со своей задачей до наступления зимы, — с оптимизмом сказал Джок. — В это суровое и холодное время года воевать весьма затруднительно.

— Оставлю тебе денег для покупки нескольких стад. Я полностью доверяю тебе и знаю, что в мое отсутствие ты обеспечишь порядок в Дамфрисе.

Вечером за ужином в большом зале Линкс сообщил своим людям, что они присоединяются к армии в Джедборо, находящейся на расстоянии пятидесяти миль отсюда.

— Здесь, в Дамфрисе, остаются четыре рыцаря — Бернард и Элтем вместе с Ройсом и Каверли — и дюжина валлийских стрелков. Мы отправляемся до наступления сумерек.

После ужина Линкса ждал сюрприз. В замок во главе большого обоза с провиантом прибыл Роберт Брюс.

— Я проверяю западный маршрут, — весело сообщил он Линксу. — Из всех известных мне способов определения мест, где тебя подстерегает беда, я считаю этот самым быстрым и верным.

— А я возвращаюсь в армию, — вздохнул Линкс.

— Проблемы?

— Ничего особенного. Справлюсь. Не присмотришь ли за Дамфрисом, пока меня не будет? Хотелось бы найти замок целым и невредимым, когда вернусь.

Брюс ухмыльнулся:

— Я же говорил тебе, что Аннандейл проникнет тебе в душу.

— Дело не только в этом. Я обручился с дочерью моего управляющего.

— Ах ты, похотливый лис! — оживился Брюс. — Быстро же ты! Или плод был так спел, что сам упал в твои руки?

— Поверь мне, похоть здесь ни при чем. Она из плодовитой семьи, в которой десять детей. Истина проста: я хочу ребенка. Увы, теперь с этим придется подождать.

— Но у тебя есть еще сегодняшняя ночь, — подмигнул Роберт.

Линкс рассмеялся. Приезд Брюса — настоящая удача. Теперь можно задержаться до завтрашнего утра.

Роберта Брюса одолевало любопытство. Ему хотелось посмотреть на женщину, которая завоевала симпатию Линкса де Уорена. Поскольку его избранница не принадлежала к знати, Роберт резонно решил, что, вероятнее всего, она опытная искусительница, но, увидев ее во время ужина, был застигнут врасплох. Джейн оказалась той самой красоткой с огненно-рыжими волосами, которая специально вылила горячий суп на его друга. Роберт не сомневался: она воспользовалась этой уловкой, чтобы привлечь внимание Линкса де Уорена.

Джейн заявила, что в ее жилах течет кельтская кровь. Миндалевидные глаза и высокие скулы подтверждали ее происхождение. Девушка была нежна, как молодая олениха, и Роберт, прежде намеревавшийся безжалостно дразнить ее, тотчас проникся к ней симпатией. Джейн Лесли была такой же воздушной, как Джори, но, наверное, не такой капризной, как его возлюбленная, по крайней мере пока.

Роберт посмотрел на Линкса. На первый взгляд они казались самой неподходящей парой — рысь и агнец на заклание. Но кто в действительности знает секрет и видит те тонкие нити, которые связывают мужчину и женщину и соединяют их в одно целое?

— Ты тоже носишь кельтский амулет? — спросил Роберт, заметив ремешок на ее шее. — На моем талисмане изображена кельтская лошадь.

— Эмблема власти и независимости, — сказала Джейн.

— Разреши посмотреть твой амулет. — Взглянув, он спросил, пораженный красотой рыси: — Кто нарисовал его?

— Я, милорд.

— У тебя редкое дарование! — воскликнул он, уже не сомневаясь, что избранница друга обладает и другими талантами.

Линкс сидел молча, но Роберт, почувствовав на себе испытующий взгляд друга, одобрительно улыбнулся ему.

Джейн, вне всякого сомнения, понравилась Роберту. Линкс это видел, и в нем взыграло чувство собственника. Кельтское происхождение обоих, общность интересов и легкость, с которой они вели беседу, встревожили его. Он почувствовал себя посторонним.

— Я слышал, у тебя много братьев и сестер, — сказал Роберт.

— Да, у нас большая семья. — Зная, что сестры и жены ее братьев очарованы Робертом Брюсом и были бы рады встрече с ним, Джейн предложила: — Пойдемте, милорд. Я представлю вас своей семье. Они будут польщены знакомством с вами.

Роберт последовал за Джейн к столу, где расположилось семейство Лесли. И был красноречив с мужчинами и обходителен с женщинами.

— Вы соблюдаете кельтские традиции? — поинтересовался он.

— Да, мы любим музыку и танцы, — сказала молодая жена Сима Лесли.

— У вас есть кельтские костюмы?

— Нет, милорд, но у нас есть амулеты, а у Джейн — пурпурная вуаль с мистическими символами. Хотите взглянуть? — с готовностью предложила она.

— Да, конечно. Еще хотелось бы посмотреть на настоящий кельтский танец. Не станцуете ли вы для меня?

Молодые женщины посмотрели на сидящего во главе стола Джока Лесли.

— В честь приезда графа Каррика — разрешаю, — важно произнес он.

Джок Лесли не признавал древние ритуалы кельтской культуры, и поэтому благосклонное решение отца удивило и порадовало Джейн. Женщины отправились за амулетами, а Джейн — в свою спальню за вуалью. Там она развернула полотняный фартук, в котором хранилась тонкая кружевная вуаль, затем набросила ее на голову и закрепила медным браслетом в виде змеи, которая являлась символом земной целительницы Сирони.

Джейн вернулась со священной вуалью в зал, где остальные женщины уже были в сборе и ожидали ее. На руке каждой из них поблескивал медный браслет с древними символами. На одних был нарисован кельтский крест, на других — священное дерево жизни, на третьих — переплетенные птицы или рыбы, и каждый из этих символов олицетворял единение небесных и земных сил.

Линкс, сидя на возвышении, наблюдал за Джейн. В этот вечер его избранница была особенно красивой. Он зачарованно следил за каждым волнообразным движением ее рук, признаваясь себе в том, что она притягивает его все сильнее и сильнее.

— Древние кельты боготворили земные силы, — стал объяснять Линксу Роберт. — Спирали представляют собой естественные движения ветров и водоворотов, даже мужские папоротники и листья пальм имеют спиралеобразную форму и олицетворяют непрерывность жизни, не имеющую ни начала ни конца, а также путь, ведущий к священному источнику.

Танец закончился взрывом бурных аплодисментов. Линкс де Уорен спустился со своего возвышения и подошел к Джейн.

— Миледи… — Он запнулся, понимая, что это обращение звучит холодно и официально. — Джейн, — сказал он мягче, — я получил приказ от короля присоединиться к армии. Уезжаю на рассвете.

Джейн с облегчением вздохнула, решив, что ему потребуется хороший отдых перед предстоящим походом и, возможно, ей не придется идти с ним в постель.

— Желаю вам спокойной ночи, милорд, — сказала она, делая реверанс.

Удивленный Линкс не поверил своим ушам.

— Я собираюсь провести эту ночь с тобой. Я пробуду в отъезде, возможно, несколько месяцев, и сегодня нам выпал последний шанс постараться, чтобы ты забеременела.

Радость Джейн погасла, как последний лучик солнца с наступлением ночи. Он взял ее за руку и направился к Роберту.

— Твой танец был прелестным, миледи. Благодарю тебя от всего сердца, — сказал Роберт.

— Джейн хочет пожелать тебе доброй ночи, Роберт.

— Спокойной ночи, Джейн. Мой друг — счастливейший из всех мужчин. — Он подмигнул Линксу и продолжил: — Полагаю, мне стоило бы устроить турнир по борьбе в ближайшее время.

Брюс был чемпионом в этом виде состязаний и не знал ни одного поражения. В последние несколько лет он и Линкс не раз сходились в поединке, но их борьба, как правило, заканчивалась вничью.

— Я первым вызову тебя на бой, мой друг, но сегодня вечером, — сказал Линкс улыбаясь, — я займусь другим видом борьбы.

Глава 12

Джейн поднималась в свои покои под руку с Линксом и чувствовала жар его большого тела.

За спиной раздавались шаги следовавших за ними оруженосцев. Ее щеки горели, а тело била дрожь. Линкс открыл дверь и пропустил Джейн в комнату, а сам остановился на пороге, чтобы перекинуться парой слов со своими людьми.

Он окинул взглядом обоих оруженосцев и остановился на более молодом.

— Тэффи, я решил оставить тебя в Дамфрисе. Будешь присматривать за моей леди. Я хочу обеспечить ей особое обращение и оградить от малейшей опасности. — Линкс не имел привычки объяснять свои приказы, но на этот раз изменил правилам. — Ты единственный человек, которому я могу полностью доверять. — Он посмотрел на Томаса и добавил: — Будь готов к отъезду на рассвете.

Тэффи в смятении уставился на захлопнувшуюся дверь. Как может лорд оставлять его здесь? Впрочем, поручение защищать и оберегать леди Джейн радовало и вдохновляло его.

— Будь осторожен, Тэффи, — предостерег его Томас. — Лорд предложил тебе защищать леди во всех отношениях, и я надеюсь, ты понял истинный смысл его слов.

Тэффи нахмурился:

— Я буду заботиться о ней, как о своей собственной супруге.

— А вот этого как раз и не надо, олух ты этакий! Я знаю, что она тебе нравится, но остерегайся сажать семена на земле лорда.

— Я никогда не думал о ней в этом смысле, — обиделся Тэффи.

— А разве может мужчина думать о женщине в другом смысле?

Джейн медленно подошла к камину и задумчиво взглянула на языки пламени. Один из них был голубого цвета, а согласно поверью, голубой огонь олицетворяет танец дьявола. В мыслях ее царил сумбур. Этой ночью в отличие от прошлой она поведет себя иначе и ни за что не ответит на его домогательства.

Но где-то в глубине души Джейн признавала, что Рысь приобрела над ней какую-то необъяснимую власть, и боялась, что снова не сумеет устоять. Ее руки бессознательно гладили мягкий бархат нового, только что сшитого для нее зеленого платья. Никогда прежде девушка не носила таких красивых и изысканных нарядов, и они понравились ей.

Дверь в комнату открылась, и вошел Линкс. Джейн повернулась к нему в тайной надежде, что он оценит ее новое платье. Но этого не произошло, и Джейн сникла.

«Какое мне до него дело?» На глаза от обиды навернулись слезы. Джейн надеялась, что сегодня Линкс не захочет повторять свои проделки на кресле и не заставит снова садиться ему на колени. «Лучше бы уж поднялся к себе в спальню и оставил меня в покое», — подумала она и, сделав легкий реверанс, тихо сказала:

— Извините, милорд. — И ушла в спальню.

Там она медленно сняла с головы кельтскую вуаль, затем неохотно стянула новое зеленое платье и аккуратно повесила его в шкаф. Как мог Линкс не заметить такой восхитительный наряд? Джейн надела новую белую ночную рубашку, тоже сшитую сегодня, и порадовалась тому, что она не так коротка и открыта, как то, что было на ней прошлой ночью.

Тем временем Линкс появился с двумя кубками, наполненными вином. На этот раз ее наряд не остался незамеченным, и он разочарованно остановился. Белая шелковая накидка с прорезями на боках, открывающими ее бедра, была куда соблазнительнее и способствовала их соединению гораздо сильнее, чем эта скромная, скрывающая прелестное тело рубашка.

Линкс подошел к кровати, и Джейн подала ему халат. Он не собирался надевать эту чертову, штуковину, но вежливо взял халат и отложил в сторону; затем сделал несколько глотков из кубка, наблюдая, как Джейн нырнула под одеяло и замерла там. Весь ее вид указывал на то, что делить с ним постель ей совсем не хочется.

— Твое вино, — резко сказал он.

Джейн стремительно села, схватила кубок и, набрав в рот вина, стала медленно перекатывать его языком, точь-в-точь как он учил ее прошлой ночью. «Интересно, как насчет остальных уроков? — подумал Линкс. — Запомнила ли она и их так же хорошо?» Воспоминания об испытанном прошлой ночью наслаждении вызвали острое желание.

Он снял одежду, допил кубок до дна и с удовлетворением прислушался к тому, как вино разливается по всему телу, разогревая кровь.

Джейн откинулась на подушки. Линкс, начав расстегивать верхние пуговицы на ее ночной рубашке, наткнулся на амулет.

— Неужели ты действительно разрисовала его сама? — спросил он, внимательно разглядывая талисман.

— Да, милорд.

— Очень красивая рысь. Где ты видела такое животное?

— У лесного пруда.

— Разве ты не понимаешь, насколько опасна встреча с рысью?

Она заглянула в его большие зеленые глаза и уловила в их глубине искорки смеха. Уголки ее губ тоже дернулись.

— Потому что она может меня в любую минуту сожрать? — Взгляд Джейн остановился на его рыжеватых волосах, а затем скользнул по широкой груди.

Линкс напрягся, уловив в ее вопросе намек на себя.

— Та рысь — самое замечательное животное, которое мне приходилось встречать.

Робкую Джейн опасность, похоже, возбуждала. Линкс понимал ее состояние, потому что сам любил риск. Он почувствовал, как Джейн задрожала, когда он коснулся ее лона. Влажная плоть давала ему надежду, что их соединение этой ночью не будет для нее болезненным.

Джейн забылась. Она была готова кричать от наслаждения, которое дарили его прикосновения. Каждая клеточка ее тела тянулась к нему, и ей хотелось вернуть Линксу хотя бы часть того наслаждения, которое получала сама. Но она не смела, ожидая его приглашения.

Как бы ему хотелось растянуть во времени слияние их тел, чередуя быстрый ритм с медленным до тех пор, пока не иссякнет вся его чувственная энергия, но он не мог. Собрав волю в кулак, Линкс заставил себя быть нежным и замер в ее лоне.

— Обними меня ногами, — прошептал он.

Ей нравились его тяжесть, его запах, но когда он начал медленно двигаться, что-то внутри Джейн стало нарастать, крепнуть и сжиматься, как будто Рысь тянула ее к крутому обрыву, а она парила на его краю, не смея броситься вниз на скалу…

Джейн обрадовалась, когда все закончилось. Пробуждаемые им чувства пугали ее. Ничего, отъезд Линкса избавит ее от них. А что, если эта разлука навсегда? Джейн хотела, чтобы он уехал и больше не возвращался. Но вдруг она испугалась. Вдруг ее желание приведет к гибели лорда? Конечно, надо освободиться от него, но не такой же ценой! Почему она не сделала ему кельтский амулет, который хранил бы его в бою? Следовало бы подумать об этом раньше, а теперь уже поздно. Джейн с тревогой посмотрела на Линкса.

— Я сделал тебе больно? — заботливо спросил он с тревогой.

— Нет, милорд, боли не было.

«И удовольствия тоже, — решил он, чувствуя себя законченным эгоистом. — Ее беспокойство, наверное, вызвано тем, что я не пообещал ей вернуться. Как можно быть невнимательным к такому милому и благородному созданию?» Линкс приподнялся на локте.

— Джейн, мне жаль, что у нас было так мало времени… Я, вероятно, уезжаю надолго, но как только закончится война, обязательно вернусь в Дамфрис.

«Если не погибнешь в бою», — подумала она и отвела взгляд. Линкс не должен угадать ее мысли, иначе подумает, что она сомневается в его воинском искусстве. А это не так. Он — могучая Рысь. Он победит.

Линкс заснул, а Джейн сняла свой амулет и осторожно надела ему на шею. Теперь она спокойна. Дух рыси будет охранять его.

Как только Линкс де Уорен прибыл в лагерь, по меньшей мере дюжина его рыцарей тотчас обратилась к нему с жалобами на Фитцуорена. Но прежде чем переговорить со своими валлийскими лучниками, лорд направился с докладом к королю Эдуарду.

— Я намеревался оставить тебя в Аннандейлс для наблюдения за деятельностью Брюса, — недовольно начал король, — но твои воины оказались недисциплинированными и сейчас представляют собой угрозу нашему походу. — Голубые глаза Эдуарда зловеще сверкнули. — Приведи их в чувство де Уорен, иначе полетят головы!

Линкс тотчас отправился в лагерь к своему отряду. Лучники встретили его настороженно, и он подумал, что не стоило их оставлять. Валлийцы — народ сдержанный, немногословный, особенно с посторонними, и вряд ли бросятся к нему с жалобами. Поэтому Линкс решил переговорить сначала с командирами, надеясь, что те доведут его слова до остальных.

— Знаю, что вы понесли тяжелые потери, и не снимаю с себя свою часть вины. Мне не следовало передавать вас под командование другого человека, и даю слово, что впредь подобного не будет. Я вернулся насовсем. Как только мой оруженосец поставит походную палатку, готов выслушать любого, кто захочет со мной поговорить.

Не многие из валлийцев посетили его палатку, зато каждый английский рыцарь посчитал необходимым прийти и сказать свое слово. Из услышанного Линкс понял, что Фитцуорен отдал приказ сжигать и грабить селения, убивать крестьян, в том числе и детей, а своим людям разрешил для утоления похоти безжалостно насиловать женщин. Шотландцы не оставались в долгу и мстили за унижение и творимые беззакония, совершая ночные набеги на англичан и поджигая их палатки.

Чем больше Линкс слушал о проделках своего кузена, тем сильнее им овладевала ярость. От картины ужасов и преступлений, совершенных с согласия Фитцуорена, у Линкса стыла кровь в жилах.

День близился к концу, когда в лагере появился Роджер в сопровождении офицеров легкой конницы.

— Ну и ну, кузен, уже наслышан о твоем возвращении! Кажется, ты не смог отказаться от чести участвовать в войне и делить ее трофеи.

Линкс медленно направился к нему, на ходу развязывая кирасу. Он снял ее, отдал вместе с мечом Томасу и остановился в ожидании, пока Фитцуорен спешится. Как только Роджер коснулся земли, Линкс нанес ему сокрушительный удар в челюсть и сбил с ног.

Кузен вскочил и в ярости бросился на него, но Линкс повторил удар, снова сбив его с ног. Фитцуорен выхватил нож и в бешенстве кинулся на обидчика, но Линкс сильным ударом в плечо выбил оружие из его руки.

Фитцуорен в бессильной злобе огляделся вокруг. На поддержку его офицеров рассчитывать не приходилось. Опасаясь отпора валлийских лучников, собравшихся здесь же полукругом, офицеры не смели подойти и молча наблюдали за происходящим.

Обезумевший от боли и унижения Роджер, как разъяренный бык, упрямо налетал на кузена, но каждый раз неумолимые кулаки Линкса обрушивались на его лицо, постепенно превращая его в бесформенную массу. Убедившись, что подлец повержен и не способен подняться, Линкс ушел.

Точку в унижении Фитцуорена поставил Томас: он подошел и, презрительно глядя ему в глаза, помочился на землю рядом с ним.

В первых числах мая крепости в Джедборо и Роксборо сдались на милость англичан, а на противоположном берегу армия Джона де Уорена заняла Думбартон, расположенный в нескольких милях от Глазго. Затем обе армии, двигаясь навстречу друг другу, соединились в Эдинбурге. Этот крупный город сумел продержаться всего несколько дней и после небольшого сопротивления пал под натиском войск Эдуарда Плантагенета.

Весь май Линкс де Уорен и Фитцуорен избегали друг друга: никто из них не хотел возбуждать ярость короля. При встрече с дядей Джоном Линкс ни словом не обмолвился о состоявшейся драке, справедливо полагая, что у командующего армией на данный момент достаточно проблем.

В начале июля Балиоль отрекся от власти в пользу Энтони Бека, епископа Даремского, представ перед ним в белых одеждах кающегося грешника и добровольно отказавшись от притязаний на корону Шотландии.

Победитель Эдуард Плантагенет проявил снисходительность и отправил Балиоля в Хартфорд.

Война, похоже, завершилась, но возвращение Линкса в Дамфрис, к его огорчению, снова откладывалось. Желая укрепить власть и показать свою силу, Эдуард Плантагенет двинулся на север, чтобы принять клятву верности от шотландской знати.

Через неделю после отъезда Линкса она поняла, что беременна. Джейн решила сохранить свое открытие в тайне и не рассказала о нем никому из членов своей семьи. Этот секрет она откроет только одному человеку, когда придет время. Лорд де Уорен будет счастлив — не зря же ради рождения ребенка он был готов даже на обручение с ней.

Сначала Джейн охватила печаль. Ребенок Линкса де Уорена навсегда свяжет ее с человеком, который не испытывает к ней никаких чувств, хотя и поклялся, если она забеременеет, жениться и сделать ее графиней. Если это произойдет, Джейн наксегда лишится своей вольготной жизни, а вот этого ей хотелось меньше всего. Но разве она, не причинившая боли ни одному живому существу, сможет обидеть собственного ребенка? Постепенно грусть уступила место смирению, а затем и счастью оттого, что она вынашивала новую жизнь. Кто сказал, что Джейн не хочет быть матерью?

После отъезда лорда все вернулось на круги своя. Джейн продолжала лечить животных, а сестры относились к ней так же высокомерно, как и прежде. Изменилось только одно: Джейн научилась себя защищать и давала отпор всякий раз, когда сестры пытались командовать ею или на правах старших гонять по пустякам. Однако она продолжала любить их, часто приглашала в свои покои в главной башне и даже при случае одалживала собственные наряды.

Джейн брала у Тэффи уроки верховой езды. В детстве ей часто приходилось кататься на чужих пони, и она всегда мечтала иметь своего. Перед отъездом лорд Уорен приказал оруженосцу купить для нее смирную лошадь.

Мечта сбылась, и когда Тэффи привел красивую белую кобылу, Джейн была вне себя от счастья. По его подсказке она назвала ее Бланшет, что в переводе с норманнского значит «белая».

Кейси сопровождал Джейн в длительных прогулках, ухаживал за лошадью сестры и первым заметил, что она носит под сердцем ребенка Линкса Уорена. Получив подтверждение своим догадкам, он посоветовал ей сократить прогулки и беречь себя.

— Лорд сойдет с ума, если из-за своей беспечности ты потеряешь его дитя, — предостерег он Джейн.

— Ты прав, Кейси, но прошу тебя, не говори остальным о моем положении, иначе они изведут меня издевками.

— Я ничего не скажу, Джейн, но ты не сможешь долго скрывать это. Когда твой живот начнет расти, все сами поймут. Будем надеяться, что лорд де Уорен скоро вернется. Балиоль низвержен, и вся знать в Шотландии спешит заявить о своей преданности Эдуарду Плантагенету.

— О, я так счастлива, что война закончилась! Каждую ночь я молилась нашей великой богине и просила ее сохранить жизнь Линксу.

— Ты ошибаешься, Джейн. Наступило лишь временное затишье до перегруппировки шотландцев. Появился новый молодой вождь, который собирается снова поднять их на борьбу. Война еще не закончилась.

— Нет! — вскрикнула Джейн. — Не может быть. Я не хочу, чтобы наши народы враждовали!

— Не бойся, Джейн. В твоем положении нельзя волноваться. Верь, что лорд де Уорен вернется и все будет хорошо.

Тем временем в Карлайле мать Роберта Брюса решила не ехать в Берик. Ее любимый муж Роберт Брюс-старший почувствовал недомогание, и леди Марджори намеревалась вернуться с ним в свое имение в Эссексе еще до наступления зимы.

Она собрала всех дам у себя в гостиной и сообщила о принятом решении.

— Джори и Алиса, вы тоже вернетесь с нами в Англию?

— О нет, леди Брюс! — поспешно воскликнула Джори. — Как я могу уехать? Война только закончилась. Королю Эдуарду потребовалось всего пять месяцев, чтобы добиться победы, и теперь он устроит такой праздник, который нам и не снился! Каждый человек, хоть что-то значащий в Англии или Шотландии, будет в Берике в конце месяца. Нет, даже за все золото мира я не могу пропустить это зрелище!

— Всего пять месяцев? — возмутилась Алиса. — Мне показалось, война длилась целую жизнь.

— О, леди Брюс, — вмешалась в разговор юная Элизабет де Бург, — разрешите и мне поехать в Берик с леди Марджори.

— Ну нет, дорогая. Твой отец доверил тебя моим заботам, а граф Ольстер не принадлежит к числу людей, которых я хотела бы ослушаться. — Ну пожалуйста, леди Брюс. Война закончилась, а я так соскучилась по папе, — взмолилась Элизабет, умолчав о том, что еще больше хочет увидеть Роберта Брюса.

— Отпусти ее, крестная. Я возьму девочку под свою защиту, — подлила Джори масла в огонь, — и успокою графа Ольстера, если он выразит недовольство.

— А как насчет Линкса де Уорена? — спросила леди Марджори, нахмурив брови. — Он будет рад вашему приезду?

— Вот здесь в игру вступит дражайшая Алиса. Она — наше секретное оружие, — сказала Джори, стараясь скрыть нотки сарказма в голосе. — Разве сможет Линкс устоять перед ней?

Алиса обожала лесть, но на этот раз осталась безучастной к словам Джори, потому что была очень сердита на Линкса: уехал, даже не заглянув на прощание. Алиса была уверена, что этот вероломный трус все последние месяцы не терял времени зря и не упускал возможности повеселиться, пока она была вынуждена прозябать в Карлайле.

Все эти месяцы разлуки она ни на минуту не сомневалась, что Линкс изменял ей. Уж она-то знала женщин. Ни одна не упустит случая пострелять глазками, чтобы соблазнить его. Алиса прощала ему случайные связи или редкий визит к шлюхе. Но, Боже, защити ту, которая положит на Линкса глаз, надеясь на что-то серьезное. Месть Алисы будет страшной, и та женщина предпочтет смерть встрече с ней.

Глава 13

Замок в Берике трещал по швам. Шотландская знать, требующая возвращения ранее отобранных земель, хлынула к нему со всех концов страны. Когда в замке не осталось свободных мест, в городе развернулась отчаянная борьба за место под солнцем между вновь прибывшими и уже живущими там.

Эдуард Плантагенет в сопровождении Джона де Уоррена приехал в замок за несколько дней до описанного паломничества. Он оставил свою армию, приказав с максимальной скоростью двигаться на юг, и не сомневался, что его генералы обеспечат порядок в войсках.

Линкс де Уорен задерживался. Он понимал, что предстоящий марш-бросок будет нелегким испытанием для его людей, и, жалея их, замедлил ход. Фитцуорен, наоборот, пришпорил коней, во главе своей конницы прибыл в числе первых и успел занять в замке лучшие комнаты. Он отчаянно надеялся, что Джори де Уорен тоже объявится здесь, и специально для этого случая занял комнату для нее рядом со своей.

Влечение к Марджори не исчезло за последние месяцы, наоборот, со дня драки с ее братом даже усилилось, и Роджер твердо решил, что, если Марджори приедет, он займется с красавицей любовью, даже если придется ее изнасиловать. «Моя хорошенькая кузина — чертовски соблазнительная шлюшка, которая только и ждет этого, — рассуждал Фитцуорен. — И на сей раз я оправдаю ее ожидания. Джори обязательно приедет, она обожает быть в центре внимания». Он вытянулся во весь рост на кровати и, усмехнувшись, мечтательно уставился в потолок, представляя ее рядом с собой.

Джори прибыла в замок и тотчас приступила к поиску Эдуарда де Бурга, графа Ольстера. Ее подопечная обожала и одновременно боялась отца, поэтому невольно трепетала перед предстоящей встречей.

— Элизабет, дорогая, перестань дрожать. Успокойся, гнев твоего отца не обрушится на тебя!

— Ты не знаешь его…

— Но он мужчина, и мне этого достаточно, — успокоила ее Джори и лукаво подмигнула.

Алиса Болтон стояла рядом, надеясь, что вскоре они избавятся от этой капризной четырнадцатилетней девочки. В замке им указали дорогу в покои, отведенные де Бургам.

— Какого черта ты здесь делаешь? — раздался вдруг громовой голос Эдуарда де Бурга.

— Ваша дочь приехала со мной, милорд, — сказала Джори, сделав реверанс.

Она присела ровно настолько, чтобы человек, правивший половиной Ирландии, смог увидеть соблазнительную ложбинку между ее грудей. Джори кокетливо протянула ему руку. Де Бург, поцеловав кончики пальцев, помог молодой женщине подняться.

— Леди Марджори, а где же леди Брюс?

— Увы, милорд, здоровье ее супруга в последнее время пошатнулось, и она повезла его в Англию, где климат так мягок и благоприятен. Она звала Элизабет с собой, но я, видя, как утомлена бедная леди, предложила взять вашу очаровательную дочь под свое крыло.

— Спасибо, мадам. Вы очень добры, — смягчился граф.

— Не за что, милорд. Элизабет чудесная девочка, и общение с ней — истинное удовольствие для меня. — Джори поняла, что де Бург в растерянности, и добавила: — Я буду рада присматривать за вашей дочерью. Да и к тому же есть две служанки, которые ни днем ни ночью не спускают с нее глаз.

— Еще раз спасибо. К счастью, у меня достаточно комнат, и я предлагаю вам расположиться на моей половине.

Джори вопросительно посмотрела на сопровождавшую их Алису.

— Не беспокойтесь обо мне, — сказала та чопорно, — я остановлюсь у Линкса.

— Конечно. Пойдем разыщем моего достойного братца и поприветствуем его.

Но после долгих и бесполезных поисков Алиса поняла, что Линкса де Уорена в замке нет. Она пришла в бешенство и в который раз пожалела, что не вернулась в Лондон с леди Брюс. Если бы не Джори, не пришлось бы ей преодолевать такой долгий путь, не пришлось бы терпеть этих противных шотландцев с их ужасным акцентом, выносить их похотливые взгляды. А теперь вот и Линкса нет.

— Он мне заплатит за это! — процедила Алиса сквозь стиснутые зубы. — Я ему…

Злобную тираду нарушил радостный Фитцуорен:

— Привет, кузина. Вот уж не ожидал. Счастлив видеть тебя! — воскликнул он, не в силах оторвать взгляд от груди Джори.

Ее глаза сузились, и она подчеркнуто холодно ответила:

— К сожалению, не могу сказать того же о себе.

— Привет, Роджер. Ты не знаешь где сейчас Линкс? — с надеждой спросила Алиса.

— Я не его телохранитель. Неужели надеялась, что он займет тебе комнату? Пора бы уже знать, что сначала Линкс разместит своих людей. А вот ты, Джори, сможешь получить комнату рядом с моей за очень маленькую плату: всего за одну улыбку.

— Слишком высокая цена, Фитц, — вкрадчиво пропела она. — Граф Ольстер уже предложил мне свое гостеприимство, а вот моя подруга еще нуждается в комнате. Ну, Алисия, улыбнись же человеку.

Марджори де Уорен ушла, и Алиса с Фитцем удивленно переглянулись.

— Какая муха ее укусила? То расплывается в улыбке, а через минуту готова ужалить своим ядовитым языком.

— Я знаю, какая муха… Ей нужен хороший муж. — Роджер смотрел Марджори вслед, ненавидя и одновременно желая ее, а заодно ненавидя самого себя.

— Никогда не думала об этом, — ухмыльнулась Алиса. — Наверное, и правда нелегко быть вдовой.

Вдруг в глазах Фитцуорена сверкнули зловещие огоньки. Он понял, как отомстить Линксу. Его любовница скорее всего тоже страдает от ночного голода, и если назло кузену переспать с ней, то можно получить от этого огромное удовольствие.

Такая же мысль пришла на ум и Алисе, а тот факт, что Роджер — кузен Линкса, придаст ее мести особую сладость.

Джори вернулась в комнаты, где разместился граф Ольстер, и застала его за оживленной беседой с Робертом Брюсом. Элизабет сидела рядом.

— Леди Марджори, вы, конечно, знаете Брюса? — спросил граф.

«В библейском смысле — да», — подумала она лукаво и, улыбаясь, ответила:

— Увы, милорд. Он друг моего брата.

— Линкс здесь? — поинтересовался Брюс.

— Боюсь, что еще не прибыл.

— Он сможет найти меня в восточной башне, когда приедет, — вкрадчиво сказал Брюс.

— Постараюсь запомнить, милорд, — пообещала Джори. — Пожалуйста, извините меня, джентльмены. Я должна найти свой багаж.

Марджори вышла из комнаты, и Элизабет неохотно последовала за ней. — Почему ты не пригласила Роберта Брюса пообедать с нами? — упрекнула ее Элизабет. — Он не отказался бы. Мужчины не могут устоять перед тобой, Джори. Даже мой отец готов есть с твоей руки.

— А ты наблюдай и учись, — поддразнила ее Джори.

— Именно так я и делаю, — честно призналась юная Элизабет.

Далеко за полночь Джори, переодетая пажом, тайком пробралась на восточную половину замка.

Роберт, сияя от восторга, поворачивал ее и рассматривал со всех сторон.

— Боже мой, из тебя получился очаровательный юноша! Но ты все же не сумеешь обмануть даже слепца.

— Почему, скажи на милость?

Он притянул Джори к себе и погладил ее груди.

— Потому что у мальчиков нет таких чудных выпуклостей. — Затем его руки скользнули вниз. — И такого восхитительного животика, как этот.

Она поцеловала его.

— Я не должна признаваться, но я так скучала по тебе, нахал ты этакий!

— А я по тебе, любовь моя.

— Роберт, я придумала, как мы сможем провести некоторое время вместе. Почему бы тебе не пригласить Линкса в свой замок в Лохмейбен?

— Думаешь, он не догадается? Ты недооцениваешь проницательность своего брата.

— Да, я хорошо знаю, что не смогу манипулировать им, — вздохнула Джори.

— А тебе и не придется! — Роберт засмеялся. — В ближайшее время он получит право на владение замком в Дамфрисе, расположенным в восьми милях от Лохмсйбена.

Глаза Джори расширились от удивления.

— Не твою ли руку я вижу в этом? — Секунду спустя ее глаза расширились еще больше. — А не твою ли руку я чувствую сейчас, чертенок?

Роберт рассмеялся:

— Черт побери, никогда прежде не приходилось мне раздевать пажа! В этом есть что-то греховное и запретное.

— Я не знала ничего запретного, пока ты не приручил меня, — призналась она. — Сегодня ночью заниматься любовью с тобой буду я.

— Делай со мной все, что тебе заблагорассудится, милая, — прошептал Брюс, взял ее на руки и понес к кровати.

Джори не спеша, предмет за предметом, сняла всю одежду с его могучего тела, а затем ее губы начали свой долгий влажный путь вниз по его обнаженному торсу.

Между тем в покоях Фитцуорена любовница Линкса допивала третий кубок красного вина. Сегодня ночью она тоже не знала запретов и, позволяя Фитцуорену делать с ее стройным телом все, что он хотел, ощущала свою власть над де Уоренами. Линкс был не единственным представителем этого семейства, которого она соблазнила.

Правда, Роджер как любовник ее разочаровал. Ему далеко до Линкса, но она испытала удовольствие от сознания того, что наставляла Линксу рога с его собственным кузеном. Алиса простит лорда, когда тот приедет. Простит то, что он привез ее на север, и даже его пренебрежение. Одного не сможет простить ему — равнодушия.

На следующее утро Эдуард Плантагенет заседал в большом зале Берика и принимал просителей. По правую руку от короля сидел член английского верховного суда Уильям Орм-сби, а чуть поодаль служащие записывали имена тех, кто в обмен на подтверждение своих прав на владение землей обещал верой и правдой служить королю. Предполагалось, что весь следующий месяц более двух тысяч человек смогут подать заявки на владения.

Пока Эдуард с удовольствием выполнял свои королевские обязанности, лорд де Уорен и его верный оруженосец Томас прокладывали себе путь к замку. Линкс не поверил своим глазам, когда прибыл в город: была занята каждая пядь земли, даже кладбище было переполнено, а надгробные плиты служили постелью. После продолжительных и напрасных поисков свободного клочка он приказал разбить лагерь в поле. В большом зале заседаний Линкс встретил своего дядю. Они тепло обнялись, радуясь тому, что остались живы и невредимы.

— У меня есть повод надеяться, что Эдуард собирается назначить меня губернатором, — сообщил Джон.

— Поздравляю! Ты завоевал страну для него, поэтому кому как не тебе управлять ею. А я хочу получить право на владение Дамфрисом и надеюсь, что, заняв свой пост, ты поможешь мне.

— Разве ты не собираешься сопровождать Эдуарда во Францию?

— Нет, я обручился с дочерью управляющего Дамфриса, и если она подарит мне ребенка за год, в течение которого действует наше соглашение, я женюсь на ней.

— Тогда наступит моя очередь поздравлять тебя. Но, Линкс, возможно, тебе стоило выбрать более знатную леди для этой цели?

— Мне важен ребенок, а не жена, а Джейн Лесли из плодовитой семьи.

— Ах вот в чем дело! — понял наконец Джон.

— Судя по толпе, ожидающей приема у короля, мы, к сожалению, задержимся здесь на целый месяц. К тому времени, как я вернусь в Дамфрис, пройдет шесть месяцев, то есть половина отпущенного мне года останется позади.

Джон рассмеялся и похлопал Линкса по спине:

— Тогда тебе придется удвоить усилия, чтобы наверстать упущенное время.

К де Уоренам подошел расстроенный Томас:

— В городе не осталось ни одной комнаты, даже клопов потеснили.

— Тогда разбей палатку в лагере и для меня.

— О нет, милорд! Я еще не сдался. Не советую вам недооценивать настойчивость ирландца.

— Хорошо. Не пора ли нам пробираться в обеденный зал? Или вы хотите остаться голодными?

При входе в переполненный зал Линкс неожиданно столкнулся лицом к лицу с Алисой Болтон и в изумлении уставился на нее.

— Что вы здесь делаете? Как вы посмели приехать без моего разрешения, мадам?

— Милорд… Линкс! Леди Брюс вернулась в Англию. Разве ты предпочел бы, чтобы я уехала вместе с ней? — спросила Алиса игриво.

Линкс вдруг понял, что ее отъезд вовсе не расстроил бы его, но затем, почувствовав укол совести, обвинил себя в трусости. Он действительно устал от любовницы, но Алиса отдала ему два года своей жизни и хотя бы поэтому заслуживает лучшего отношения.

Фитцуорен поздоровался с Джоном и не удержался от возгласа:

— Ба! Какое сборище! Все на месте, и шлюха с ними.

Алиса вспыхнула от негодования, а Линкс окатил его таким зловещим взглядом, что кузен поспешно ретировался. Линкс взял Алису за руку и отвел в сторону.

— А теперь скажи мне: зачем ты сюда приехала? Этот парламент созван для решения важных проблем королевства. Тебе следовало ждать, пока я пошлю за тобой.

— Идея приехать сюда принадлежит Джори. Она настояла, у меня не было выбора.

Выражение его лица смягчилось.

— Только вспомнишь дьявола, а он тут как тут, — сказал он, увидев, как Джори и Элизабет вынырнули из толпы и улыбаются им.

Джори подошла к мужчинам, поднялась на цыпочки и поцеловала брата.

— Не кори меня за самовольство, Линкс. Здесь, в Берике, творится история. Разве я могу пропустить это?

Он рассмеялся:

— При чем здесь история? Тебе нужны празднества по случаю победы, чтобы танцевать все ночи напролет и красоваться перед шотландской знатью.

— Кстати, о шотландской знати. Роберт Брюс справлялся о тебе. Он в восточной башне. Линкс заметил, что при имени Брюса на щеках Элизабет вспыхнул яркий румянец, и подумал: «Она еще ребенок, а голова уже забита романтическими бреднями. Все женщины одинаковы».

Томасу все же удалось найти подходящую комнату для лорда де Уорена, и Линкс смог отдохнуть от походной жизни в палатке. Времени для этого было достаточно: заседание длилось уже пятую неделю. Алиса, похоже, усвоила урок и ждала, когда любовник пошлет за ней. Лорд, однако, не спешил звать ее.

Линкс тем временем рассказал сестре о своей помолвке.

— Наконец-то! — радостно воскликнула Джори. — Ты влюблен?

— Боже праведный! Любовь здесь ни при чем. Мы с Джейн Лесли едва знакомы. Через два дня после церемонии обручения король призвал меня в армию, а к тому времени, когда я вернусь в Дамфрис, мне останется только полгода.

— Но она все же нравится тебе. Иначе зачем тащить дочь управляющего в постель?

— Затем, чтобы эта женщина родила мне ребенка. Если она забеременеет, я собираюсь жениться.

— Ты не подумал, что женитьба на простолюдинке всех удивит?

— Роберт Брюс и Джон не удивились. Что же до остальных… Какое мне до них дело? Это моя жизнь.

— А когда ты расскажешь Алисе?

Он стиснул зубы.

— Это соглашение ее не касается. Она моя любовница, и все.

«Господи, прошу тебя об одном: позволь мне быть рядом с Алисой, когда ей станет известно обо всем», — взмолилась Джори, закрыв глаза.

В середине октября пришла пора Эдуарду Плантагенету объявлять, кого он назначает править Шотландией от своего имени. Перед оглашением трех главных имен в переполненном зале наступила гробовая тишина. Губернатором Шотландии был назначен Джон де Уорен, граф Суррей, а верховным судьей — член английского верховного суда Уильям Ормсби.

Гул одобрения в зале резко оборвался, когда прозвучало третье имя. Казначеем был назначен Хью де Крессингем. И англичане, и шотландцы презирали этого человека, считая его политическим выскочкой. Он пользовался дурной славой, и давно ходили слухи, что Хыо присвоил себе деньги, предназначенные для реставрации Берика.

Вечером в покоях Джона де Уорена собрался народ. Были здесь и благожелатели, и те, кто надеялся завоевать его расположение. Фитцубрен, к своему удивлению, тоже оказался в центре внимания. Теперь, когда его отца назначили губернатором, многие были готовы льстить и прислуживать ему. Роджер понял, что сможет на этом нажить себе состояние. Перспектива стать богатым льстила его самолюбию и отвечала присущей ему жадности, но не это было главной целью его жизни. Больше всего ему хотелось власти, и теперь эта мечта была как никогда близка к осуществлению. Боясь прогадать, он стал обдумывать, какую бы должность выпросить для себя у всемогущего отца.

Линкс де Уорен предложил тост. Пили за назначение дяди и за закрепление Аннандейла за Робертом Брюсом.

— Господи Иисусе! Вы слышали, какой тарарам поднялся, когда было названо имя Крессингема? — спросил Брюс.

— Да, король совершил непоправимую ошибку. Ему следовало назначить вице-королем хотя бы одного представителя шотландской знати. Попомните мое слово, это решение еще обернется ему боком, — предсказал Линкс.

— Он думает, что победит шотландцев, если передаст всю власть Англии, но этим только разжигает их ненависть, — сказал Роберт и, чтобы смягчить свои слова, подмигнул: — По крайней мере мою.

— Довольно разговоров о войне! Давайте отдохнем в своих замках в мире и спокойствии хотя бы этой зимой.

— Сейчас середина октября, и до конца зимы осталось пять месяцев. Готов поспорить, что шотландцы не смогут сохранить мир так долго.

— А я спокоен только до тех пор, пока король будет держать моего врага Комина под замком.

Когда поздним вечером зал опустел, Джон де Уорен сказал своему племяннику:

— Как губернатор, я с готовностью дарую тебе право на владение Дамфрисом, но взамен у меня есть небольшая просьба, Линкс. Не своди глаз со своего друга Роберта Брюса, следи за ним.

Глава 14

После завершения военной кампании Линкс не неволил своих оруженосцев и лучников и предоставил им возможность выбора. Одни решили отправиться во Францию с королем, другие — вернуться к себе в Уэльс. Большинство осталось с ним. И вот теперь Линкс в окружении своих верных возвращался в Дамфрис, и чем ближе был замок, тем теплее становилось у него на душе.

Как хорошо, что замок так просторен, а его управляющий столь ловок и умен. Можно устроить своих рыцарей без проблем, хотя зимой могут возникнуть небольшие трудности с провиантом. Постепенно мысли перешли от Джока к его дочери, и Линкс коснулся висящего на шее кельтского амулета.

Он вспомнил, что не сразу обнаружил подарок. Джейн первым его порывом тогда было снять талисман. Он не был суеверным и считал, что все эти штучки — утешение для необразованных людей. Как может какой-то камень спасти ему жизнь? Глупости! Только военное мастерство обеспечит его безопасность. Наверное, Джейн Лесли из лучших побуждений отдала свой амулет. Линкс взял его в руки и долго рассматривал, думая о том, что сохранил амулет не столько как подарок юной девочки, сколько оттого, что уж очень ему понравилась рысь.

Линкс усмехнулся. Сколько можно думать о ней как о «юной девочке»? Джейн — леди, которая, как он надеялся, подарит ему ребенка; леди, которая, возможно, скоро станет его женой и графиней Суррей. Но как ни старался Линкс представить Джейн Лесли графиней, у него это не получалось. Она такая непосредственная, естественная, свободолюбивая и совсем не похожа на остальных женщин. Де Уорен принадлежал к уверенным в себе людям, и на этот раз он не жалел об обручении, но где-то в глубине души все-таки сомневался, что поступил мудро.

Отчаянный женский крик прервал его размышления. Это был голос Джори. Он натянул поводья и повернул своего боевого коня назад. Ехавший рядом Роберт Брюс, который направлялся в Аннандейл, присоединился к нему.

— Моя лошадь захромала… — сообщила Джори чуть не плача, — наверное, споткнулась о камень.

Линкс спешился и снял Джори с седла. Он поднял копыто лошади и тщательно его осмотрел.

— Не вижу ничего страшного. Осталось всего две мили. Думаю, что она выдержит.

— О нет! Я слишком люблю Шебу и не сяду на нее, пока она хромает.

— Марджори, ради Бога! — раздраженно воскликнула Алиса. — Не задерживай нас, мы почти у цели.

— Марджори может сесть ко мне в седло, — предложил Брюс с подчеркнутой учтивостью. Линкс бросил уничтожающий взгляд на друга, приподнял сестру и усадил в свое седло. Оруженосец Томас взял вожжи за что получил благодарную улыбку ее хозяйки.

— Задержки в пути неизбежны, если вы настолько глупы, что путешествуете с женщиной, не так ли? — Роберт подмигнул другу.

— Некоторые женщины выведут из терпения даже святого, — ухмыляясь, ответил Линкс.

— А некоторые мужчины напоминают надутых индюков и заслуживают, чтобы их сбросили с седла, — нежно пропела Джори.

— Не тебя ли она имеет в виду? — поддел его Роберт. — Англичане известны своим высокомерием.

— Они на втором месте после шотландцев, — не растерялась Джори.

Находчивость сестры понравилась Линксу. Смеясь, он посмотрел на Алису Болтон, которая сначала казалась ему столь же остроумной, сколь и красивой, но со временем выяснилось, что женщина лишена чувства юмора. Как отнесется любовница к их разрыву сейчас? Линкс не решался ссориться с Алисой, надеясь, что рано или поздно она сама устанет от его холодности.

Как только Дамфрис появился на горизонте, Линкс подстегнул свою лошадь и поскакал вдоль линии солдат, отдавая распоряжения. Джори пригнулась и заткнула уши, чтобы не оглохнуть от его громового голоса:

— Собраться во дворе замка! Управляющий должен сосчитать людей и лошадей. Обозы со снаряжением поставить в торце и немедленно начать разгрузку. Всем помыться в реке!

А мне тоже мыться с твоими людьми? — спросила Джори, и в ее глазах заплясали озорные огоньки.

Роберт Брюс подъехал к ним.

— Мы продолжаем свой путь в Лохмейбен, поэтому я прощаюсь с вами. Навещу вас через несколько дней, когда окончательно устроюсь.

— Приезжай с братьями. Мой замок — твой дом.

— Наступит день, когда так и будет, мой друг, — беспечно сказал Роберт, но Линкс знал, что он чертовски серьезен. — Леди Алиса… леди Марджори! — Брюс галантно поклонился каждой из них, а затем в сопровождении своих солдат поскакал в долину.

Они въехали во внутренний дворик замка, Линкс спешился, а затем помог сестре сойти с лошади.

— Отведи свою кобылу в конюшню. Там найдешь парня по имени Кейси. Ты его сразу узнаешь по огненной шевелюре. Он и присмотрит за твоей Шебой.

Джейн Лесли поднялась на чердак конюшни и постаралась успокоить нескольких соколов и других охотничьих птиц, которые по неизвестной причине вели себя довольно шумно с самого утра. Раздался стук копыт, она подбежала к небольшому окну, увидела приближающуюся конницу и пеших солдат и все поняла. Линкс вернулся! Вот почему хищники так волновались: почувствовали приближение большого количества людей задолго до их появления в замке.

Джейн дотронулась до живота. Страх пригвоздил ее к дощатому полу, сердце учащенно забилось. Она боялась, что сейчас упадет в обморок. Сколько раз за последнее время Джейн корила себя за безрассудство, за то, что легла в его постель.

И вот через полгода Рысь снова здесь. Теперь, после стольких месяцев разлуки, он будет совсем чужим, и ей придется призвать все свое мужество, чтобы снова посмотреть в зеленые глаза. Тем не менее что-то внутри Джейн заставляло ее бежать к Линксу и сообщить о радостной вести: о его ребенке. Но она была слишком стеснительна, чтобы сделать это на глазах у четырехсот человек.

Вдруг Джейн почувствовала резкий толчок в животе и испуганно вскрикнула. Обняв живот руками, она медленно опустилась на деревянную скамейку, чтобы перевести дух, и неподвижно просидела несколько минут, прислушиваясь к своей драгоценной ноше. Успокоившись, Джейн поднялась и на дрожащих ногах спустилась в конюшню.

Там она застала своего брата Кейси за оживленной беседой с незнакомой женщиной. Никогда прежде ей не приходилось видеть такого восхитительного создания с отливающими лунным серебром чудесными волосами, одетого в столь изысканный наряд для верховой езды.

Кейси поднял голову.

— Вот и моя сестра. Она поможет вам. Ее прикосновения целебны.

— Она захромала в двух милях отсюда, — сообщила Джори, — наверное, напоролась на камень.

Джейн посмотрела в умоляющие зеленые глаза женщины, точно такие же, как у лорда де Уорена, и провела рукой по ноге лошади. Та приветливо заржала ей в ответ.

— Ты понравилась ей, — удивилась Джори, — она тебе отвечает.

— Все животные любят мою сестру, леди. У нее есть особый дар.

Джейн заметила любопытный изучающий взгляд леди, на несколько мгновений остановившийся на ее круглом животике. Молодые женщины улыбнулись друг другу. Джейн присела на корточки и легкими круговыми поглаживаниями стала массировать ногу животного, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее.

Когда она выпрямилась, Кейси провел Шебу по конюшне, и Джори, к своему удивлению, увидела, что лошадь перестала хромать.

— Ты же вылечила ее! — воскликнула она.

— Нет, миледи. Я только забрала ее боль. Ваша лошадь прошла слишком долгий путь, и ей нужен отдых.

Марджори порывисто схватила Джейн за руки.

— Благодарю тебя от всего сердца!

— Я поставлю ее в стойло, — сказал Кейси, — подальше от других лошадей, леди.

— Спасибо вам обоим. Я вернусь позже, чтобы узнать, как она себя чувствует.

Джори выбежала из конюшни, а Джейн долго смотрела ей вслед. — Она сестра лорда, Кейси. Ты обратил внимание на ее… зеленые глаза?

Кейси кивнул:

— Она излучает такое жизнелюбие! Ну да ладно. Я должен помочь отцу разместить остальных лошадей. Он вернулся, Джейн. Ты уже видела его?

Джейн отрицательно покачала головой и медленно последовала за братом. Она увидела Линкса сразу. Одетый во все черное, лорд сидел на своем угольно-черном коне и отдавал четкие приказы. Он казался таким могущественным, таким особенным.

После стольких месяцев разлуки Линкс стал ей совсем чужим. Ее рука взметнулась к волосам, туго заплетенным в косу. Джейн пожалела, что выбрала сегодня самое простое платье. Она вдруг вспомнила, что отдала прикроватные занавеси в стирку, и запаниковала. «Зачем Линкс вернулся именно тогда, когда я меньше всего готова к встрече с ним?»

Джейн незаметно вышла через черный ход и помчалась в прачечную.

У входа в замок Марджори и Алисию поприветствовал рослый смуглый шотландец. Джори подарила ему лукавый взгляд и кокетливо подала руку, которую он не поднес к губам, а, схватив, стал яростно трясти.

— Очень рад, миледи! На меня возложена приятная обязанность устроить вас.

— Насколько я понимаю, вы не Джок Лесли. Слишком молоды.

— Да, миледи. Я его сын Эндрю, второй управляющий.

— А-а, мой брат говорил, что семейству Лесли цены нет.

— А кто ваш брат? — спросил он, покраснев от удовольствия.

— Ее брат — Линкс де Уорен, лорд этого замка, — вмешалась Алиса. — Мы надеемся получить самые лучшие комнаты в Дамфрисе.

Джори прикусила губу. Алисия Болтон не имеет ни малейшего представления о том, что обращается к брату той леди, с которой обручен Линкс… да и знает ли она вообще, что лорд обручен? «Ей предстоит пережить очень неприятный момент», — злорадно подумала Джори.

— Если возможно, я хотела бы получить комнату подальше от всеобщей суеты, — попросила Джори: ведь когда Роберт навестит ее, им понадобится уединение.

— А мне нужна комната рядом с милордом, — заявила Алисия, и смысл ее просьбы был совершенно очевиден.

Джори заметила, как Эндрю Лесли нахмурил темные брови. Он понял, что лордде Уорен привез свою шлюху в Дамфрис. Боже милостивый, что этот парень предпримет теперь? Не побежит ли тотчас к сестре, чтобы сообщить новость? Они с Алисой едва успели ступить в замок, а неприятности уже тут как тут. Джори решила держаться подальше от Алисы Болтон.

— Я заметила, что в Дамфрисе много очаровательных башен, Эндрю. Не могу ли я получить комнату в одной из них? — Джори разговаривала с ним, как с важным человеком, и радовалась тому, что удалось отвлечь его внимание от сделанного им открытия.

Эндрю провел Джори в башню, где жили леди, и она, поблагодарив его, осталась наблюдать, как помощник управляющего, выпрямившись, словно жердь, отправился устраивать Алисию Болтон.

Линкс расправил плечи и пригладил густые волосы. Он был доволен: управляющий не подвел и оказался весьма расторопным. Меньше чем за три часа обеспечил разгрузку обоза со снаряжением, раздачу кормов лошадям, размещение оружия и снаряжения на манеже и расквартирование всех солдат.

— Молодец, Джок, — похвалил его Линкс, — все вопросы решены, но остался еще один. Сможешь ли ты накормить всех людей?

— Да, милорд. Работа на кухне идет полным ходом, но у нас не хватает поваров.

— Возьми моих валлийцев, они далеко не бездельники да к тому же любят вкусно поесть. Каждый из них должен тем или иным способом зарабатывать себе на пропитание, — сказал Линкс и направился к реке.

— К сожалению, милорд, в замке не хватит горячей воды для всех ваших людей, — крикнул Джок ему вдогонку. — Но для лорда де Уорена, вне всякого сомнения, вода всегда найдется.

Линкс небрежно махнул рукой:

— Меня вполне устроит купание в Ните. Кроме того, боюсь, что моя сестра уже использовала всю воду в Дамфрисе до последней капли.

Вернувшись в замок после купания, он столкнулся с Алисой, и та обрушила на него шквал возмущения и жалоб:

— Я потребовала себе комнату рядом с твоей, но какой-то тупой идиот распорядился иначе, и меня поселили в другом конце замка, а твой бестолковый оруженосец ослушался моего приказа и отнес мой багаж туда же. Что за безобразие? Все здесь только и делают, что игнорируют мои распоряжения.

— Тогда выход один: не надо их отдавать, — резко оборвал ее Линкс.

— О, я вижу, тебе тоже доставляет удовольствие обижать меня!

Он спокойно взял ее за талию, приподнял и отставил в сторону.

— Алисия, оставайся в той комнате, которую тебе отвели.

— Я хочу, чтобы ты сказал слугам, кто я!

— Интересно, тебе когда-нибудь приходило в голову, что болтливость не красит человека?

Она на минуту лишилась дара речи. Теперь, когда его дядя стал в Шотландии первым человеком, Линкс, видимо, возгордился.

— Извините, мадам. У меня есть более срочные дела, — сказал Линкс, увидев приближающегося Тэффи, и направился к нему, проворчав про себя: — Проклятая женщина… Как ты выполнил мое задание, Тэффи? — обратился он к оруженосцу. — Были проблемы в мое отсутствие?

— Никаких, милорд. Леди Джейн — самая непритязательная женщина из всех, кому мне приходилось прислуживать. Она уже умела ездить верхом на пони, но я выполнил ваш приказ и купил чистокровную лошадь специально для нее. Уверен, что вы останетесь довольны ее успехами. Она отлично ездит верхом и может обскакать даже меня.

— Непритязательная женщина, говоришь? — усмехнулся Линкс. — Разве такие бывают? Должен огорчить тебя, Тэффи. Пришел конец твоему безмятежному существованию. Джори и Алиса здесь.

— Знаю, милорд.

— Бедняга! Тебе, вероятно, понадобилась выносливость быка, чтобы прислуживать им.

— Я рад, что вы вернулись, милорд. Я уже распаковал ваши вещи и оставил свежее белье на кровати.

— Спасибо. Весьма кстати. Я только что выкупался в реке вместе с остальными. Увидимся в зале.

Линкс поднялся в главную башню и с удовольствием огляделся вокруг. Как хорошо снова быть в Дамфрисе! Все-таки он сделал правильный выбор, когда предпочел Шотландию Франции.

Теперь на его плечах лежит ответственность за сохранение мира между Шотландией и Англией. По собственному опыту он знал, что все люди одинаковы, будь то шотландцы или французы, и если им делать добро, они ответят тем же.

Линкс надел штаны и темную куртку, натянул черные сапоги из тонкой кожи, зачесал назад влажные волосы и стянул их ремешком на затылке. Затем взял тяжелую золотую цепь, кольцо с изумрудом, любимый кинжал. И при полном параде направился к лестнице, ведущей в комнату Джейн. Она оказалась пуста, тогда Линкс заглянул в прилегающую комнату.

Джейн стояла на цыпочках на высоком табурете спиной к нему и развешивала прикроватные занавеси. Линкс подкрался сзади и с тихим рычанием набросился на нее, желая немного напугать.

— Вот ты мне и попалась!

Джейн завизжала и упала ему в руки. Она взглянула в его довольные зеленые глаза, и сердце ее бешено забилось.

— Боже мой! — воскликнул Линкс, увидев ее округлившийся живот. — Неужели у тебя будет ребенок? — спросил он, не веря своим глазам, а затем растерянно добавил: — Точно, у тебя будет ребенок.

— Да, милорд, — прошептала она, пытаясь угадать, какова будет его реакция на эту новость.

— Но это же чудесно! — восторженно закричал Линкс. — Какая ты умница! — Он радостно засмеялся.

Джейн, облегченно вздохнув, тоже рассмеялась, но вдруг Линкс, будто протрезвев, стал серьезным.

— Ты что? С ума сошла? Какого черта ты делаешь на этой табуретке, если ждешь ребенка?! Такие занятия не для тебя. Для этого есть слуги. Ты вообще ничего не должна делать до рождения ребенка.

Джейн пала духом. Радость встречи была омрачена обидой. Он слишком властен и непреклонен. Не успев вернуться, уже приказывает и ограничивает ее свободу во всем.

— Мы не женаты, милорд, — напомнила Джейн, — а всего лишь обручены. Вы мне не хозяин.

Линкс в недоумении уставился на нее:

— Ошибаешься! Я твой хозяин. Хочешь, докажу это, отправив тебя в постель до родов?

Обида Джейн стремительно переросла в панику. Если она будет и дальше так себя вести, то только накличет беду на свою голову. Ей следует задобрить Линкса, а не бросать вызов.

— Не сердитесь на меня, милорд. Я прекрасно себя чувствую, и ребенок тоже. Ему ничего не угрожает, осталось всего три месяца до его появления на свет.

Гнев угас, уступив место тревоге. Он осторожно усадил Джейн в кресло и заботливо подвинул пуфик к ее ногам.

— Положи ноги сюда. Ты уверена, что с ребенком все в порядке? Что-то он мне кажется не слишком большим. — И, не ожидая ответа, не терпящим возражений тоном Линкс приказал: — Ты должна больше есть! — А потом, вдруг что-то вспомнив, совсем разволновался: — Боже милосердный, этот глупец Тэффи позволял тебе ездить верхом на лошади! Что же он делал, безответственный олух? Разве не понимал, какому риску подвергал моего ребенка?

Линкс взволнованно зашагал взад-вперед по комнате.

— Все! Никакой верховой езды. Прикажу соорудить носилки специально для тебя. Ты обязана быть предельно осторожной… С ребенком ничего не должно случиться.

— Лорд де Уорен, не волнуйтесь. С ним все будет хорошо, клянусь вам!

Линкс остановился и внимательно посмотрел на ее серьезное лицо.

— Ты, наверное, считаешь меня величайшим глупцом в мире.

— Нет, милорд, — мягко ответила Джейн. — Я считаю вас самым заботливым отцом в мире.

Он рассмеялся, не веря своему счастью.

— Я стану отцом! Невероятно! Я лопну, если не поделюсь с кем-нибудь своей радостью. Я сейчас же спущусь в зал и сообщу всем эту новость.

Джейн попыталась встать, но он остановил ее движением руки.

— Нет, нет, миледи. Не утруждай себя. Я сейчас велю принести тебе поднос с едой… Впредь никаких хождений вверх-вниз по лестнице.

Сколько раз за последнее время Джейн пыталась представить себе их встречу, предугадать его слова, его действия. Боялась и ждала. Обрадуется ли он ребенку? Обнимет ли ее? Представляла себе любую реакцию, кроме этих необоснованных опасений. Откуда у Линкса такие страхи? Ведь в беременности нет ничего противоестественного! Веселенькая же жизнь ей предстоит: побольше есть и лежать в комнате ногами вверх. Джейн совсем расстроилась.

А может быть, когда он привыкнет к ее беременности, то сам поймет нелепость своих приказов? Линкс де Уорен все же обнял ее, но это было до того, как он узнал о ребенке. Мужчина был в игривом настроении, рычал, как рысь. Джейн вздохнула. Интересно, что он испытал, узнав о ребенке? Облегчение оттого, что его любовная игра так резко оборвалась, или разочарование? Она отложила обдумывание этого вопроса до лучших времен и решила снова осмотреть лошадь Джори.

Джейн скользила пальцами по ноге Шебы и нежно шептала ее имя. Она была так увлечена своим занятием, что не заметила, как в конюшню вошла Джори, голос которой вывел ее из задумчивости.

— Ты так добра! Давай познакомимся. В прошлый раз я не спросила твоего имени и не представилась сама. Меня зовут Марджори де Уорен.

Джейн выпрямилась и увидела протянутую руку женщины. Джори переоделась в очаровательное платье цвета аметиста и сейчас казалась еще красивее, чем при их первой встрече.

— Меня зовут Джейн Лесли.

— Джейн Лесли? — Джори внимательно осмотрела ее, и Джейн увидела в ее глазах одобрение. — Джейн, я так рада познакомиться с тобой. Мой брат уже знает, что станет отцом?

— Да, и очень счастлив, но мне не нравится, что он хочет во всем контролировать меня. Для вашего брата имеет значение только ребенок, а я — всего лишь племенная кобыла.

— О дорогая! Я уверена, что Линкс иначе относится к тебе. Ты очень красивая молодая женщина, и я помогу тебе добиться его любви, — пообещала Джори. — Но в одном я согласна с братом, Джейн. Ты больше не должна ухаживать за животными, в том числе и за моей лошадью. Теперь ты леди Дамфриса.

— Нет, я не леди, я не знатного происхождения. Я не замужем за вашим братом, а только обручена с ним на год и один день. Согласно шотландскому обычаю, мужчина и женщина живут вместе, а по окончании года решают, либо жениться, либо расставаться. — Сестра Линкса нравилась ей, и поэтому Джейн решила быть откровенной. — А я никогда не хотела выходить замуж. Мне больше нравится лечить животных. Это мое призвание. У вашей Шебы слабые ноги, но если выполнять специальные упражнения и делать массаж, ее мышцы окрепнут.

Джори молча слушала ее.

— Какая ты добрая и разумная, Джейн, — сказала она и импульсивно добавила: — Давай с тобой дружить!

Джейн кивнула:

— Да, мне очень этого хотелось бы.

— О милая! — воскликнула Джори, и глаза ее восторженно заблестели. — Я помогу тебе стать настоящей леди. Более того, когда я доведу свое дело до конца, ты станешь непревзойденной леди Джейн.

Глава 15

Джори вошла в обеденный зал в сопровождении Алисии и Элизабет де Бург.

— Давайте сегодня не будем подниматься на помост, а посидим здесь, — предложила Джори после восторженного приема, оказанного им рыцарями лорда де Уорена.

Алисия тотчас согласилась. Она была рассержена на Линкса и решила отвечать на его безразличие холодным презрением. «Возможно, резкий отпор, — думала любовница, — заставит его искать встречи со мной».

Де Уорен вошел в зал в сопровождении рыцарей и оруженосцев, и они заняли места на помосте. Все пребывали в хорошем расположении духа, смеялись и, похоже, не замечали того, что дамы сидят в другом месте.

За рыбой последовали ломти жареной баранины и другие яства. Линкс с удовлетворением отметил, что его управляющий, как всегда, отлично справился со своей задачей и нашествие четырехсот голодных мужчин не напугало его. Сегодняшний вечер был особенным для Линкса, и он не уставал повторять себе, что Дамфрис — самое восхитительное место на земле. Прежние смутные сомнения развеялись, как туман, и он все чаще хвалил себя за решение обручиться с Джейн Лесли.

Линкс был счастлив, как никогда, и исходящее от него благодушие передавалось остальным. «Наконец и у меня будет наследник, и родится он не где-нибудь, а здесь, в Дамфрисе». Линкс глубоко вздохнул от ощущения полноты жизни и почувствовал себя всемогущим. Он встал и поднял руку, требуя тишины.

Джори не сводила любящих глаз с брата и одновременно недоумевала, куда подевалась Джейн и почему ее нет рядом с ним.

Алисия, затаив дыхание, тоже наблюдала за Линксом, чувствуя его силу и признавая, что он — лучший мужчина в ее жизни, а теперь, когда его дядя стал губернатором, такому любовнику вообще цены нет. А раз так, можно и забыть о своем презрении к нему.

— Поднимите свои бокалы и поддержите мой тост за Дамфрис! — Сотни рук поднялись в едином порыве. — Я скоро стану отцом.

В зале начался кромешный ад. Мужчины свистели, улюлюкали и стучали ручками кинжалов по столам.

Джори взглянула на свою потрясенную спутницу и шепнула:

— Осторожно, Алисия. Ты сейчас откусишь край кубка. Алиса вышла из оцепенения, резко положила кубок, расплескав вино на платье, и закричала:

— Где эта шлюха? Я разделаюсь с ней.

Линкс спустился с помоста и присоединился к семейству Лесли, сидящему за одним большим столом. Джок Лесли предложил тост в честь лорда де Уорена. — Кто эти люди? — прошипела Алиса, с ненавистью рассматривая сидящих за тем же столом женщин.

— Джок Лесли — управляющий Дамфриса, а Джейн — его дочь, — объяснила Джори.

— Он флиртовал с дочерью управляющего? — презрительно фыркнула Алиса. — Она же служанка!

— Мой брат не флиртовал. Линкс и Джейн обручены.

— Обручены? Что это значит, черт подери?

— Это очень достойный шотландский обычай, при котором мужчина и женщина заключают договор на год и один день. Если они подходят друг другу, то по истечении этого срока женятся.

— Достойный обычай? Как же! Еще один способ мужчины забраться к женщине под юбку. Можно подумать, что лорд де Уорен женится на шлюхе!

— Но, Алиса, ты же сама надеялась выйти за него замуж, — пропела Джори с невинным видом.

— Ах ты, дрянь! Тебе смешно? Ты же знала все и имела наглость скрыть от меня. Которая здесь она?

— О, Джейн нет за столом. Ей послали наверх поднос с ужином. Она и Линкс занимают комнаты в главной башне.

Рыцари за соседним столом с интересом наблюдали за вспышкой гнева Алисы. Она поняла, что выставляет себя в невыгодном свете, и немедленно овладела собой, но в ее голове зрел план мести.

Казалось, все в зале уже подошли к лорду де Уорену, чтобы поздравить его и выпить за здоровье еще не родившегося наследника. Когда атмосфера в зале стала накаляться до предела, служанки отвели Элизабет де Бург в постель. Некоторое время спустя Джори тоже поднялась к себе.

Алиса не спешила уходить, решив позаимствовать манеру поведения у Джори и стать нежной и послушной. Не зря же говорят, что мухи летят на мед, а не на уксус. Вот и надо проверить. Сейчас она была готова перепробовать все. Алиса подождала, пока Линкс закончит игру в кости и, заметив, что он, шатаясь, отходит от стола, быстро подошла к нему.

При ее приближении Линкс напряженно выпрямился, но она улыбнулась и, заглянув в его зеленые глаза, дружелюбно сказала:

— Поздравляю, Линкс! Я так рада за тебя.

В его глазах читалась враждебность.

— Ты рада, Алисия?

Она положила руки ему на плечи.

— Я же знаю, как ты мечтал о ребенке. Ты, наверное, счастлив сегодня вечером… а если ты счастлив, счастлива и я.

— Спасибо, Алисия. Я признателен тебе за понимание.

— Ну, мы же всегда понимали друг друга, правда?

Враждебность растаяла.

— А я думал, что ты…

— Ревную? — Она рассмеялась. — Связь с матерью твоего ребенка не имеет абсолютно никакого отношения ко мне… к нам, не так ли?

— Это правда.

Алиса была готова выхватить его кинжал и со всей силы воткнуть в его коварное сердце, но вместо этого она подарила ему свою самую лучезарную улыбку и нежно погладила его сильную руку.

— Я здесь из-за тебя, Линкс. Разве я смогла бы выдержать жизнь, в этой дикой стране, если бы не ты?

Она предложила ему веселиться дальше и, уходя, оглянулась, чтобы убедиться, что до Линкса дошел ее прозрачный намек.

Тем временем Джейн у себя в комнате старалась расправиться с едой, которую принес Тэффи, но ее было слишком много. Она отодвинула поднос подальше и, разглядывая свой амулет, попыталась успокоиться. Раздался стук в дверь, сердце ее бешено заколотилось. Зачем он пришел так рано? Джейн медленно поднялась и неохотно пошла к двери.

Но это была Марджори.

— О, входите, миледи! — с облегчением выдохнула она.

— Джейн, если мы собираемся стать подругами, ты должна звать меня Джори.

— У тебя такие же зеленые глаза, как и у Линкса.

— Кошачьи глаза. Твои намного красивее, совсем как у оленихи.

Джейн редко приходилось выслушивать комплименты, поэтому она не поверила. — Сегодня вечером Линкс сообщил вашу чудесную новость всем в зале. Скажи, пожалуйста, почему тебя не было рядом с ним?

— Но там столько мужчин… во всяком случае, я не думаю, что милорд хотел бы видеть меня рядом.

— Глупости! Он выставил бы тебя как трофей — ты же знаешь, каковы мужчины. — Она посмотрела на Джейн. — Хотя о чем это я? Ты, конечно, не знаешь мужчин. Боже! Как же я повеселюсь, пока буду обучать тебя!

— Милорд сказал, что мне не следует перетруждаться, и. прислал еду сюда. Еще он сказал, что малыш недостаточно большой, и приказал побольше есть, но я больше не могу.

Джори взглянула на оставленный поднос.

— Боже праведный! Если бы ты съела все это, то превратилась бы в раскормленную свинушку. Не обращай внимания на слова Линкса. Что мой брат знает о наших женских делах?

— Но я ведь должна слушаться его, — обиженно возразила Джейн.

Джори расхохоталась и долго не могла остановиться.

— Какая ты забавная, Джейн! Я сейчас умру от смеха. С какой это стати ты должна слушаться его? — спросила она, вытирая слезы.

— Но он же лорд… такой могущественный.

— Ты права, но ты леди. Его могущество — твое могущество. Ты должна уметь обводить его вокруг пальца. Мужчины не любят кротких и послушных. Я имею в виду настоящих мужчин, естественно. Они предпочитают женщин своевольных и чуточку распутных, хоть и не признаются в этом.

— Я не чувствую в себе силы, Джори.

— Это потому, что ты не тренируешь себя. Скажи, можешь ли ты укротить жеребца и заставить его есть с твоей руки?

— Легко.

— Тогда представь, что Линкс — жеребец.

Джейн рассмеялась:

— Ну, это тоже довольно легко!

— И смешно. Воспринимай ваши отношения как игру, — подсказала Джори. — Я не знаю, как играть в такие игры.

— Тогда я научу тебя. Мужчины любят игры, они играют все время, как в прямом, так и в переносном смысле. Они играют в кости, в шахматы. Например, король играет в войну, а его фигуры — это страны. Шахматные фигуры моего дяди Джона де Уорена — генералы.

— Я думала, что игры могут быть только азартными.

— Они таковыми и являются. Мужчины предаются азартным играм по принципу «люблю — ненавижу». Они любят побеждать и ненавидят поражения. Ими движет любовь к риску.

Джейн не сводила восторженных глаз с Джори, уверенная в том, что та кажется соблазнительной любому мужчине.

— У тебя такие красивые платья.

— А у тебя?

Джейн схватила ее за руку и порывисто повела за собой.

— Пойдем, я тебе покажу.

Они пошли в другой конец комнаты, где Джейн открыла свой гардероб и показала Джори два шерстяных платья.

— Вот что я обычно ношу. Правда, Линкс перед отъездом приказал швеям сшить мне несколько новых платьев.

Джори посмотрела на ее платья. Материал был достаточно добротен, но цвет и фасон оставляли желать лучшего.

— Я сама придумываю фасоны платьев, сама выбираю цвет. И ты должна поступать так же.

— Я не могу…

Джори коснулась пальцами ее губ.

— Повторяй за мной: «Хочу и буду».

— Хочу и буду, — нерешительно прошептала Джейн.

— А теперь упрись руками в бедра и повтори громко и уверенно.

— Хочу и буду! — повторила Джейн и рассмеялась.

— Прекрасно! Какие цвета тебе нравятся?

— Цвет твоего платья.

— Аметистовый? Да, ты права. Этот цвет подойдет к твоим огненно-рыжим волосам. К тому же тебе пойдут цвета, которые не подходят мне: желтый, например. Мне больше идут пастельные тона, тебе же — более яркие. Ты только представь себя в сапфирово-голубом!

— Не могу…

Глаза Джори предостерегающе сверкнули.

— Хочу и буду, — исправилась Джейн и улыбнулась, отчего на щеках у нее появились очаровательные ямочки. — О, как бы мне хотелось иметь такие чудные волосы, как у тебя!

— Может быть, твои не менее красивы, но мы не узнаем об этом, пока ты заплетаешь их в косу. Ты должна носить их распущенными. Они такие же длинные, как и у меня?

— Длиннее, но я не мо… хочу и буду, — снова исправилась она. — Это легко сказать, Джори, но сделать — куда труднее.

— Конечно, это достигается не сразу. Но мы будем действовать по принципу предыдущего вечера. Когда пойдешь вечером в постель, будешь просто Джейн, а когда откроешь глаза на следующее утро, ты уже станешь настоящей леди Джейн.

Джейн перестала смеяться.

— Постель, — прошептала она. — Сколько сейчас времени?

Марджори поняла, что мысль о Линксе вытеснила из головы Джейн все остальные.

— Когда Линкс придет сегодня вечером, — предупредила Джори, — он будет совсем пьяный. А ты знаешь, каковы мужчины, выпившие слишком много вина? — Она посмотрела на Джейн. — Нет, ты не знаешь. — И объяснила: — Они очень любвеобильны, но ни на что не способны.

Увидев растерянность Джейн, она добавила:

— Единственное, что они могут, так это громко храпеть.

Для Линкса было делом чести оставаться на ногах дольше всех своих рыцарей и воинов. Кроме того, англичане пытались перепить шотландцев, что в принципе невозможно. Вот почему, когда Линкс пробирался в главную башню, было уже далеко за полночь. Но, проделав половину пути, он вдруг сообразил, что побеспокоит Джейн, а этого делать нельзя. Отдых — необходимое условие для будущей матери. Какой же он безмозглый дурак!

Линкс попытался вспомнить, где находится комната Алисии.

— Конечно же, в правом крыле, — пробубнил он, ударив себя ладонью по лбу, — как я мог забыть? Она ведь жаловалась на это.

— Линкс! — мягко сказала Алисия, почти потерявшая надежду увидеть его этой ночью.

Теперь она почувствовала мстительное удовлетворение.

— Алисия…

— Входи, дорогой. Я так ждала тебя!

Он продолжал стоять как вкопанный. Алиса втянула его через порог в комнату и, захлопнув дверь, бросилась ему на шею. Линкс прислонился к двери, чтобы не упасть. Почувствовав желание, он прижался губами к ее шее.

— Здесь жарко.

— Ты же знаешь, как исправить положение. — Алисия сняла с него ножны с кинжалом, затем взяла за руку и повела к креслу. — Позволь мне снять с тебя ботинки.

— Ты так благородна, Алиса.

— Благороднее, чем будущая мать? — спросила она лукаво, усаживая его в кресло.

— Мы не будем говорить о Джейн! — отрезал Линкс. Алиса была готова выцарапать ему глаза, но постаралась обуздать охватившую ее ярость. Она глубоко вздохнула и начала снимать халат, зная, что в свете каминного огня ее кожа будет казаться золотой.

Вдруг за спиной раздались странные звуки. Алиса обернулась и пришла в ужас: Линкс, откинув голову на спинку кресла, крепко спал и громко храпел.

Несмотря на то что Линкс ушел из покоев Алисы с первыми петухами, всем слугам в Дамфрисе было известно, что лорд де Уорен провел ночь у своей любовницы, которая постаралась, чтобы и Марджори узнала, где спал этой ночью ее брат.

— Ты меня удивляешь, Алисия! Как ты могла впустить его к себе после всего, что он тебе сделал?

— Но он был так настойчив и так… влюблен.

— Могу себе представить! — Джори не сумела скрыть свой сарказм.

Она хотела успеть к Джейн до того, как злые языки донесут до бедняжки эту новость. Выбрав полдюжины платьев, она пришла как раз в тот момент, когда Тэффи входил в комнату Джейн, неся поднос с завтраком.

— Какая жалость! Мое место в твоем сердце заняла другая! — воскликнула Марджори, притворно вздыхая.

— Да, миледи, — кивнул Тэффи и, покраснев, поправился: — Я имею в виду — нет, миледи.

— Я прощаю тебя. Мне она тоже нравится.

Джори постучала в комнату Джейн:

— Доброе утро, леди Джейн. Я принесла несколько своих нарядов. Будешь носить до тех пор, пока тебе не сошьют новые.

Красота одежды ошеломила Джейн, но она отказывалась ее взять.

— Я сейчас повешу платья в твой шкаф, — твердо сказала Джори и исчезла в спальне.

Тем временем в комнату без стука вошли сестры Джейн, и Мэри тотчас пристроилась к подносу с завтраком.

— Как прошло возвращение лорда домой? Давал ли он тебе спать этой ночью? — злорадно спросила Кейт.

— Милорд не приходил, — тихо ответила Джейн.

— Потому что он провел ночь со своей любовницей, — сообщила Мэри.

Джори появилась на пороге. Глаза ее сверкали гневом.

— Миледи! — воскликнула Кейт, присев в реверансе, а Мэри чуть не подавилась от неожиданности и тоже низко присела.

— Это мои сестры Кейт и Мэри, — представила их Джейн.

— Доброе утро, — холодно ответила Джори, — почему вы кланяетесь мне?

Мэри и Кейт обменялись взглядами.

— Из уважения, миледи.

— А почему вы уважаете меня? — тихо спросила она. Очередной обмен взглядами.

— Потому что вы сестра лорда де Уорена.

— Позвольте мне кое-что вам объяснить. Перед вами леди лорда де Уорена. Джейн — будущая графиня Суррей, поэтому вам следует склониться и перед ней. Разве вы не понимаете, насколько полезной она будет для вас? Подумайте о будущем ваших детей. Она сможет обеспечить места при дворе вашим сыновьям и удачные замужества вашим дочерям. Тебе, Кейт, не мешало бы стучаться в дверь и ждать разрешения от Джейн, чтобы войти в комнату. Ты же, Мэри, должна завтракать на кухне или в обеденном зале и не смей больше брать то, что предназначено леди. — Марджори вежливо улыбнулась. — Спасибо. У меня все. Да, между прочим, леди Джейн отказала моему брату и не впустила его, потому что он был пьян и едва держался на ногах. Ему пришлось спать в другом месте, поскольку у него не было выбора. Кейт и Мэри молча вышли из комнаты.

— О, Джори! Неужели у него есть любовница в замке?! — воскликнула Джейн.

— Все мужчины имеют любовниц. Алисия — не более чем привычка, очень старая привычка.

— Алисия… — тихо повторила Джейн.

— Ее зовут Алиса Болтон. Уверяю тебя, эта женщина ничего для него не значит. Матерью своего ребенка Линкс выбрал именно тебя, а не эту шлюху.

Джейн вспомнила его слова и опустилась на стул. «Мне нужен наследник, — говорил он тогда, — и именно по этой причине я предлагаю это обручение». Линкс по крайней мере был честен, предупредив, что между ними заключено своего рода деловое соглашение. Он не обманывал ее, не говорил о любви или хотя бы о привязанности, даже когда они делили постель и их тела соединялись в одно целое.

— Я так глупа, — вздохнула Джейн. — Эта часть его жизни закрыта для меня и не имеет ко мне никакого отношения.

Она выглядела несчастной и беззащитной.

— Ты его любишь, не так ли? — с сочувствием спросила Джори.

— Да, люблю.

Джейн закрыла глаза, и перед ее мысленным взором возник его образ.

— О, милая моя девочка! Никогда не открывай Линксу тайну своего сердца. Ты должна изображать безразличие. Ни один мужчина не смирится с равнодушием своей избранницы. Вот увидишь, скоро этот жеребец будет есть с твоей руки!

Глава 16

Джейн установила деревянную планку на высоте четырех дюймов над землей и подвела Шебу, к уздечке которой заранее прикрепила небольшой груз.

— Лошадь должна прыгать через барьер, — объяснила она. — Это упражнение в скором времени поможет укрепить ослабленные мышцы ног.

— Отлично. Но ты не должна заниматься ею. Ты все рассказала мне, и Шебой займусь я, — решила Джори.

— И зачем я надела такое красивое платье для работы с животными? Мне не следовало этого делать, я могу испортить его.

— Глупости, сошьешь новое. Запомни, Джейн, женщина должна быть красивой и нарядной всегда и везде.

— Но это так непрактично!

Перед приходом в маленький загон за конюшней она тщательно расчесала свои огненно-рыжие волосы, перевязала кудри шелковой ленточкой в тон платью и впервые за всю жизнь почувствовала себя неотразимой.

— Тебе нужна служанка для ухода за твоими туалетами. У юной Элизабет де Бург их целых две. Теперь, когда я решила пробыть на одном месте более пяти минут, мне она тоже понадобится.

Из-за конюшни появился Линкс и устремился к ним.

— Какого черта ты здесь делаешь? — рявкнул лорд де Уорен, грозно возвышаясь над Джейн.

— Д-доброе утро, милорд. Я лечу лошадь вашей сестры.

— Ты с ума сошла! Как можно быть такой безответственной, когда ждешь ребенка?

Поддавшись первому порыву, Джори вскочила, чтобы защитить подругу от агрессивного брата, но вовремя спохватилась и придержала свой острый язычок.

— Я вне опасности, милорд.

— Я веду речь не о тебе, а о своем ребенке.

Его слова глубоко ранили ее.

— Это и мой ребенок тоже, милорд, — дерзко возразила Джейн. — Я всю жизнь проработала с животными.

— А впредь не будешь, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

Бросив быстрый взгляд на его сестру, Джейн вызывающе вскинула голову и четко произнесла:

— Хочу и буду!

Марджори открыла от изумления рот.

— Она достаточно дерзка и без твоего подстрекательства, — упрекнул Линкс сестру, бросив на нее свирепый взгляд.

Схватив Джейн за руку, он молча потащил ее за собой из загона в главную башню.

Лорд был темнее тучи, но Джейн знала, что, пока носит под сердцем их драгоценную ношу, она в безопасности.

— Почему вы так жестоки со мной? Разве не понимаете, что ваша ярость куда более опасна для меня, чем маленькая лошадь вашей сестры?

— Неужели ты всерьез думаешь, что я способен навредить моему ребенку?

— А неужели вы всерьез думаете, что я готова навредить моему ребенку? — возмутилась Джейн, склонив голову набок и уперев руки в бока.

Линкс растерялся. Что с ней происходит? Сегодня она дерзка как никогда. Вдруг его осенило.

— Эти сплетни уже дошли до тебя? Вот почему ты так сердита!

— Сердита на вас? Ошибаетесь, лорд де Уорен! Я не испытываю к вам вообще никаких чувств.

Линкс опустил взгляд на ее круглый живот. Возможно ли это?

— Так ты не слышала никаких сплетен?

— Да, дорогой милорд, я кое-что слышала. — Она усмехнулась. — Но меня совсем не интересует то, чем вы занимаетесь со своей любовницей.

Ее насмешливый тон окончательно разозлил Линкса. Он угрожающе прищурился.

— Беспрекословное послушание — вот чего я прежде всего требую от своей жены!

— Но я вам пока не жена, милорд.

Он едва владел собой. Чертова женщина! Как и все остальные, хочет оставить последнее слово за собой. Не выйдет. Де Уорен настроен иначе. Его глаза превратились в лед.

— И пожалуй, никогда ею не станешь, мисс Лесли. — Громко хлопнув дверью, он вышел из комнаты.

Минуту спустя появилась Джори.

— Молодец, Джейн. Ты вела себя превосходно.

— Я так несчастна! Он был так холоден со мной…

— Это видимость, девочка. Возможно, Линкс и говорил холодно, но внутри него бушевал огонь — иначе братец не хлопнул бы дверью с такой силой.

— Он сказал, что никогда не женится на мне.

— Ну конечно, женится. Обручение — почетный обычай у шотландцев, но не у англичан. Больше всего на свете Линкс хочет иметь законнорожденного ребенка, и поэтому, когда он будет делать тебе предложение, откажи ему.

— Почему? — удивилась Джейн и вытерла слезы.

— Мужчины всегда желают того, чего не могут получить. А ты хочешь, чтобы Линкс женился на тебе из-за ребенка или из-за тебя?

— Ты же знаешь ответ, Джори.

— Тогда ты должна бросить ему вызов. Отказывай ему, и он перевернет горы, чтобы завоевать тебя.

— Ты считаешь, мне лучше собрать вещи и вернуться домой?

— О нет! Оставь этот поступок как последний козырь в своей игре. Кстати, об играх. Я должна научить тебя играть в шахматы и трик-трак. Ты должна стать мастером в настольных играх, чтобы давать ему возможность выигрывать.

— А какой в этом смысл?

— Очевидный. Бывают случаи, когда тебе не выгоден его проигрыш. Все зависит от того, на что ты ставишь. — Джори потянулась к стене и сняла лютню. — А еще я научу тебя музыке. Ты должна уметь развлекать мужчину в долгие зимние вечера.

Джейн вспомнила свой первый вечер с Линксом в этой комнате. Он тоже спросил тогда, умеет ли она играть в шахматы или на каком-нибудь музыкальном инструменте.

— Спасибо, Джори. Я уже получила первый урок от Линкса и знаю названия шахматных фигур. Но если ты научишь меня играть, я буду тебе очень благодарна.

Этот день Линкс решил посвятить хозяйственным делам. Он начал с объезда полей, где паслись отары овец и стада крупного рогатого скота. Затем провел два часа на складе, где вместе с Дэвидом Лесли проверил продовольственные запасы и составил список того, что предстоит закупить; побывал в кузнице и на бойне.

Завершив свои дела, Линкс вымылся, переоделся и стал готовиться к ужину. Он был в хорошем расположении духа. Его недовольство Джейн прошло. Разве мог он сердиться на молодую женщину, которая помогла осуществить главную мечту его жизни? И решил, что сегодня вечером Джейн будет сидеть рядом с ним в обеденном зале, и, таким образом, сплетники прикусят злые языки.

Войдя в комнату, Линкс сначала посмотрел на живот Джейн, затем на ее лицо.

— С тобой все хорошо?

— Да, милорд.

— Я слышал, что женщинам бывает плохо, когда они ждут ребенка. Их часто тошнит.

Слава Богу, что он не видел ее в первые месяцы, когда один вид и запах еды вызывал рвоту. Вот уж когда он не выпустил бы ее из кровати!

— Меня не тошнит, — с улыбкой сказала Джейн.

— Замечательно! Тогда ты будешь ужинать со мной в зале. — От его внимания не ускользнула тень тревоги, промелькнувшая в ее глазах. — Джейн, наш замок населен в основном мужчинами… тебе просто надо привыкнуть к нам.

— Ваша сестра Марджори говорит то же самое.

— Вот видишь! Я иногда критикую ее за несдержанность и импульсивность, но в чем-то она может служить для тебя хорошим примером. Она изысканна, хорошо воспитана и опытна в женских делах.

Ах, если бы он знал хоть половину из того, чему Джори учит ее, то немедленно бы выгнал сестру из Дамфриса.

В зале Линкс усадил Джейн слева от себя и делил с ней свою еду. Он резал мясо ножом и отдавал ей самые сочные кусочки. Его внимание льстило до тех пор, пока она не сообразила, что ублажает Линкс совсем не ее, а делает это для того, чтобы все лучшее досталось его ребенку. Джейн улыбнулась собственной самонадеянности и продолжила ужинать. Она тоже желала добра своему ребенку.

Лорд угощал ее всем, что было на столе, и мучительно искал тему для беседы. Но Джейн заметила, что все его разговоры рано или поздно возвращались к малышу, к тому единственному, что их объединяло.

Он понимал, что большинство присутствующих в зале не сводят с них глаз и что, усадив Джейн на почетном месте рядом с собой и ухаживая за ней, он тем самым заставляет остальных поступать так же. Сегодня вечером, приличия ради, Линкс не должен задерживаться в зале, он просто обязан сопроводить Джейн в ее покои.

…Линкс закрыл дверь. Сердце Джейн учащенно забилось, и она, глубоко вздохнув, стала судорожно вспоминать советы Джори. Взгляд ее упал на игровой столик.

— Не хотите ли поиграть, милорд?

— В шахматы? — с надеждой спросил он.

— Боже милосердный! Я еще не готова играть в шахматы, но если вы мне поможете, я попытаюсь сыграть в «лису и гусей».

Джори говорила, что мужчины любят, когда их просят о помощи. Она также объяснила, что сильный пол предпочитает быть лисой, имея только одну игровую фигуру, и проявлять чудеса сообразительности против множества противников — гусей.

Джейн положила лису на ладонь и протянула ему.

— Я выбираю гусей.

Лорд выиграл две фигуры сразу, затем милостиво указал на опасность, угрожающую двум ее фигурам, и она «успела» спасти их. Однако лукавая лиса постепенно перехитрила «глупых» гусей, и у лорда оказалось значительно больше фигур. Пришла пора последовать еще одному совету Джори и уронить свою фигуру на ковер.

Как только Джейн наклонилась, чтобы поднять упавшую фигуру, взгляд Линкса скользнул в вырез платья на ее груди. Она наклонилась еще ниже, и от ее внимания не ускользнуло то, как Линкс исподтишка придвинул еще одну фигурку к краю стола, а затем сбросил ее.

— Не волнуйтесь, милорд. Ее я тоже подниму, — сказала Джейн и наклонилась еще ниже.

Линкс никогда прежде не видел ее обнаженной груди, но заметил, что она стала намного пышнее. Он представил, какими ее груди должны быть сейчас, и его руки невольно потянулись, чтобы коснуться их.

Джейн ловко сгребла своих гусей и его лису.

— Вы так добры ко мне, лорд де Уорен! Поддаетесь мне и позволяете выиграть. — Она положила руку ему на плечо.

— Вам не стоит облегчать мне задачу. Наоборот, вы должны усложнить ее для меня.

Его мужская плоть начала набухать. «Она даже не представляет, что ее слова возбуждают меня», — подумал Линкс.

Но Джейн, конечно же, понимала смысл сказанного, хотя и не предполагала, какой эффект произведут ее слова. Они начали новую партию, и Линксу удалось взять под контроль как игру, так и свое тело. Он не мог себе позволить, чтобы минута слабости обернулась риском для ребенка. Жар, сжигавший его тело, можно потушить и в другом месте.

Марджори научила Джейн, как в случае явного проигрыша — незаметно толкнуть игровой стол и разбросать фигурки, но Джейн была не против проиграть Линксу.

Ребенок зашевелился в ее животе, и она вскрикнула от неожиданности.

— Что случилось? Тебе больно?

— Нет… не пугайтесь. Ребенок повернулся и застал меня врасплох.

— А это нормально? — Его глаза были полны тревоги.

— Абсолютно нормально. Так говорит моя бабушка. Чем больше он шевелится, тем здоровее будет.

Линкс приподнял разделяющий их игровой столик, отставил его в сторону и протянул руку:

— Иди ко мне.

Ее брови вопросительно взметнулись вверх.

— Подойди ко мне. — Он раздвинул ноги, и Джейн нерешительно встала между ними.

Линкс собственническим жестом положил руку на ее живот и стал ждать. Но ничего не произошло — ребенок затих.

Джейн почувствовала, как ее лицо заливает густой румянец. Неужели он думает, что женщина может заставить ребенка пошевелиться? Затем она почувствовала необъяснимое волнение и по выражению его лица поняла, что с ним происходит то же самое.

Вдруг ребенок снова зашевелился, и лицо Линкса засветилось от счастья.

— Он пнул меня! — воскликнул Линкс, и сознание того, что он почувствовал своего ребенка, наполнило его благоговейным трепетом. — Как ты думаешь, это мальчик или девочка?

— Не знаю, милорд. Существует десяток способов, позволяющих предсказать это, но ни один из них не является безошибочным.

— Какие же это способы?

— Ну, некоторые утверждают, что если во время беременности женщине плохо, а ребенок постоянно шевелится, то будет мальчик. Если беременность протекает спокойно, то родится девочка.

— Женщины говорят такие вещи потому, что предубеждены против мужчин! — возмутился Линкс.

— Есть еще один способ — подвесить небольшой амулет в виде маятника над ребенком. Если он качается взад-вперед, будет мальчик, если по кругу — девочка.

— Глупое суеверие!

— Вы сохранили рысь, которую я вам дала?

Линкс утвердительно кивнул и показал висящий на шее амулет.

— Она сберегла вас. — И Джейн прижала пальцы к его губам, предупреждая возражения. — Эта рысь имеет для меня особое значение.

Он снял амулет и повесил его на шею Джейн.

— Теперь она будет охранять тебя, — твердо сказал Линкс. Амулет с рысью уютно расположился между ее грудей, и его вновь окатила волна желания. Линкс отдернул руку, как от ожога. Стараясь справиться с волнением, он резко встал и вежливо поклонился:

— Тебе нужен отдых. Спасибо за чудесный вечер. Спокойной ночи, миледи!

— Спокойной ночи, милорд.

Прошло больше часа с тех пор, как он ушел наверх, но Джейн все еще ощущала тепло его руки; Она подняла амулет с рысью и посмотрела в ее зеленые глаза.

— Спасибо, — прошептала она, чувствуя, что этот камень до сих пор хранит тепло его тела.

Джейн прижала его к щеке. Смутное желание овладело ею, и она, вздохнув, подошла к гардеробу и сняла черный бархатный халат. Если не суждено иметь в постели Линкса рядом с собой, пусть это место займет его халат.

Джейн медленно погрузилась в дрему и увидела сон.

Она бежала по лесу, и рысь скачками неслась рядом. У пруда они остановились, рука Джейн лежала на рыжеватой гриве животного. Они медленно погрузились в воду и, объединенные некой невидимой, таинственной силой, долго плавали бок о бок. А затем произошло чудесное превращение. Рысь стала мужчиной, он подхватил ее на руки и вынес из воды. Этим мужчиной оказался Линкс де Уорен. Его поцелуй был глубоким, волнующим, дразнящим…

А Линкс неподвижно лежал у себя наверху на широкой кровати и грезил о своем ребенке. Сначала он пытался представить мальчика, затем девочку, но всякий раз воображаемый образ ускользал, и он решил, что не важно, кто родится, лишь бы малыш был здоровым. Воспоминания о том, как ребенок ответил на его прикосновение, наполнили будущего отца благоговейным трепетом, и он пожалел, что не раздел Джейн и не потрогал ее обнаженный живот. А еще подумал; что должен был остаться и всю ночь лежать рядом со своим ребенком.

Линкс отбросил покрывало и спустил ноги на пол. Надо сейчас же пойти к ней. Но первый порыв уступил место сомнению. Не эгоизм ли это с его стороны? Стоит ли нарушать ее сон? Линкс снова лег. Что, черт побери, с ним творится? На все готов ради этого долгожданного ребенка, так неужели не понимает, что самым лучшим для благополучия дитя будет, если отец женится на его матери? Почему же тогда он медлит? «Все! Решено! Завтра же я начну действовать!» Приняв это решение, Линкс повернулся на бок и мгновенно заснул в мире с самим собой.

На следующий день она по подсказке Джори спустилась на завтрак в обеденный зал.

— Мне не следует сидеть на помосте без приглашения лорда де Уорена, — засомневалась Джейн, подходя к ступеням.

— Ошибаешься. Это твое место, — возразила Джори и, взяв ее под руку, направилась к помосту.

— Тогда садись рядом со мной, — взмолилась Джейн. Не успели они занять свои места, как в зале появился Линкс. К нему подошла женщина и с видом собственницы взяла его под руку.

— О нет! — воскликнула расстроенная Джейн и вцепилась в Джори. — Кто это рядом? Алисия?

— Да. Что это с ней? Она никогда не встает так рано, — сухо заметила Джори.

— Я даже не представляла, что она такая красивая и стройная.

— И вовсе не стройная, а скорее костлявая и плоская, к тому же совсем не красивая.

— У нее светлые волосы, — прошептала Джейн упавшим голосом, думая о том, что Линксу скорее всего нравятся блондинки.

— Она не натуральная блондинка. Ее естественные волосы имеют мышиный цвет, — настаивала Джори.

— И все же она очаровательна…

Линкс поднялся на помост, наклонился к Джейн и вежливо поцеловал ее.

Наблюдавшая за этой сценой Алисия пришла в ярость. Она с ненавистью прищурила глаза и начала с пристрастием изучать соперницу. Ничего особенного, маленькая и рыжеволосая — качества, которые никогда не красили женщину. Правда, надо признать, что она до неприличия молода. Алисия посмотрела на ее круглый животик и передернула плечами. Эту девочку еще не разнесло, но в ближайшие пару месяцев она станет похожа на надувной шар. Ничто не вызывало у любовницы Линкса такого отвращения, как беременность. «Пусть лучше она, чем я, — со злорадством подумала она. — Пусть эта дрянная девчонка не воображает, что представляет собой какую-либо опасность для меня. Я буду молча наблюдать и слушать и рано или поздно найду способ уничтожить ее».

Алисии Болтон не раз приходилось разделываться и с более опытными куртизанками. А ничтожная служанка ей и вовсе не соперница.

— Надеюсь, ты хорошо отдохнула этой ночью, Джейн.

— Да, спасибо… — Она почувствовала, как зарумянились щеки.

Ее ночные грезы были поистине волшебными, но теперь, увидев Алисию, Джейн засомневалась, станут ли они когда-нибудь явью.

Линкс подвинул к ней поднос с едой:

— Ешь столько, сколько сможешь. Мы же хотим, чтобы ребенок был сильным и здоровым.

«Когда он смотрит на меня, то видит только ребенка», — с горечью подумала Джейн.

— Я уже переговорил с твоим отцом о нашей свадьбе. Но прежде всего собираюсь отправиться на охоту на денек-другой, чтобы свадебные празднества не опустошили наши кладовые. Затем займемся приготовлениями к церемонии.

Сердечко Джейн бешено заколотилось и чуть не выпрыгнуло из груди от счастья.

— Да, милорд.

Джори пнула ее ногой под столом.

— Нет, милорд, — поправилась Джейн, стараясь не показывать своей радости.

Линкс недоуменно-вежливо улыбнулся:

— Что-нибудь случилось, леди?

— Я должна поговорить с вами наедине, лорд де Уорен.

Снова его вежливая улыбка.

— Когда же ты научишься называть меня просто Линксом? Пора привыкать.

— Да, милорд, — прошептала она.

— У тебя проблемы, Джейн?

— Нет, милорд. У меня нет проблем, — мягко ответила она, пряча улыбку в уголках губ. — А вот у вас они могут появиться.

Глава 17

— Что ты сказала? — Линкс задал вопрос тихо, почти ласково, но в его голосе звучала угроза.

Джейн стояла перед ним в своей комнате, но очень хотела оказаться сейчас в сотне миль отсюда.

— Я не выйду за вас замуж… — В комнате повисла гнетущая тишина, и Джейн, испугавшись, добавила: — Пока.

Линкс обошел вокруг и недоуменно оглядел ее со всех сторон. Его лицо казалось высеченным из камня.

— Ребенок, которого ты носишь под сердцем, мой или не мой?

— Ваш, милорд.

— Разве мы не договаривались при обручении, что я женюсь на тебе, если ты забеременеешь?

— Договаривались, милорд.

— Я уверен, ты будешь прекрасной матерью.

— Спасибо, милорд.

— Ты меня тоже устраиваешь, и я считаю, что ты будешь подходящей женой.

Подходящей? Это слово прозвучало для Джейн как пощечина.

— Разве я что-нибудь не учел? — с холодной вежливостью поинтересовался он.

— Не учли, милорд. Обручение длится один год и один день. Свадьба может состояться до истечения этого срока, но только если обе стороны согласны.

— Ты не считаешь меня подходящим для себя мужем?

— О нет, нет, милорд! Считаю.

— Тогда скажи, ради Бога, почему ты против?

Джейн с трудом сглотнула. Он не отличался большим терпением, и, похоже, то, каким обладал, было уже на исходе.

— Может быть, «подходящая жена» и устраивает вас, лорд де Уорен, но меня не устраивает «подходящий муж».

Линкс смотрел на нее так, будто услышал непристойность, и был настолько ошеломлен, что на минуту лишился дара речи. А Джейн ликовала: «Наконец-то! Наконец он смотрит на меня, а не на ребенка!»

— У меня знатное происхождение, я обладаю состоянием, владею землями, наследую графство. Я предложил тебе замужество и обещаю в будущем сделать графиней, а ты считаешь меня всего лишь «подходящим»? — Он в гневе сдвинул брови. — Чего еще тебе надо от мужа?

Ее отказ задел гордость и самолюбие лорда. Джейн подняла голову, и их взгляды встретились.

— Мне нужен ласковый, нежный, любящий и уважающий меня муж, который готов делить со мной свою жизнь.

Линкс де Уорен снова в изумлении посмотрел на Джейн. Да, у этой простолюдинки больше гордости, чем у любой леди знатного происхождения! И она точно знает, чего хочет.

Джейн опустила глаза и мягко добавила:

— Я не могу выйти за вас замуж, по крайней мере пока. Мне необходимо еще немного времени, милорд.

— Конечно же, леди Джейн, у вас есть столько времени, сколько вы пожелаете! — насмешливо ответил он и, поклонившись, вышел из комнаты.

Линкс направился в большой зал заседаний, но раздражение, вызванное разговором с Джейн, не проходило. Лорд был уязвлен ее отказом немедленно выйти за него. Услышав подобное предложение, большинство женщин сошли бы с ума от счастья. Но Джейн, похоже, не от мира сего, богатство и титулы ее совершенно не интересуют. Она, кажется, не понимает, что замужество позволит ей подняться над простыми людьми и примкнуть к знати. Наверное, просто напугана, поэтому и просит отложить свадьбу.

Так Линкс успокаивал себя, но в глубине души понимал, что это неправда. Она вовсе не была напугана, напротив, заявление Джейн о том, что «подходящий муж» ее не устраивает, свидетельствовало о непомерном высокомерии. Но какие бы объяснения Линкс ни искал, ему все же пришлось признать истинную причину ее отказа. Ей не нужен был «подходящий муж», ей нужен был любящий муж, готовый делить с ней все тяготы и радости жизни.

Джейн Лесли хотела быть любимой.

Линкс вошел в переполненный зал заседаний. Предъявители исков, по большей части шотландцы, были уже в сборе. Их претензии в основном оказались незначительными. Один пастух жаловался на то, что люди де Уорена целый день скакали по пастбищу и пугали животных; конюх был недоволен тем, что рыцари относились к рабочим конюшни как к рабам и постоянно отвлекали их на свои личные дела; несколько мужчин жаловались на то, что его англичане спят с их женами. Когда Уорен спросил, каково отношение женщин к этому и вступали ли они в связь добровольно или под угрозой насилия, шотландцы угрюмо промолчали.

— Чертовы женщины! — пробубнил Линкс себе под нос. Выслушав все жалобы, он встал.

— Благодарю вас за четкое и ясное изложение своих претензий. Уверяю, что постараюсь рассмотреть их незамедлительно. Я проконтролирую своих рыцарей, а вы присмотрите за женами. До свидания.

Линкс приказал Томасу созвать своих рыцарей в зал. Когда все были в сборе, он сделал им резкий выговор. Де Уорен придерживался простого метода управления людьми: устанавливал планку завышенных требований и считал, что каждый из его подчиненных обязан дотягиваться до нее.

— Некоторые из полученных мной жалоб не столь значительны, и поэтому я коснусь их лишь вскользь. Вам придется воздержаться от скачек на пастбищах — нельзя пугать животных.

— Но где их только нет? Они пасутся везде! Их слишком много, — пожаловался Монтгомери.

— А когда вернутся основные стада с горных пастбищ, их будет еще больше. Мы должны только радоваться этому. Овцы — залог благосостояния в наших краях, и я уверен, что долгой зимой кусок баранины на столе не покажется вам лишним. Еще у меня есть жалоба от конюха.

Линкс угрюмо посмотрел в лицо каждому из рыцарей.

— Тот из вас, кто не будет лично ухаживать за своей лошадью, покинет ряды рыцарей де Уорена. — Он выдержал паузу, чтобы придать особый вес своему распоряжению. — А теперь обратимся к вопросу, который, похоже, больше всего раздражает шотландцев. Они жалуются, что вы спите с их женами. Я не буду просить виновных поднять руки.

В зале раздался оглушительный взрыв смеха.

— Я знаю, что вы считаете себя неотразимыми, знаю также, что женщины сами бросаются к вашим ногам, но постарайтесь ограничиться незамужними и вдовами и… научитесь быть осторожными.

Он подозвал Томаса.

— Я должен отдать распоряжения остальным воинам. Собери их во внутреннем дворике.

Убедившись, что его требования дошли до каждого рыцаря, Линкс приказал им готовиться к предстоящей двухдневной охоте.

Марджори, узнав об охоте, попросила брата включить и ее в список участников, но получила в ответ бесстрастный отказ.

— Джори, я предпочитаю, чтобы ты заняла свое время обучением Джейн. Она должна превратиться в настоящую леди, и, возможно, это придаст ей уверенности в себе. Мне кажется, что мысль стать леди только пугает ее.

— Я сделаю все возможное, чтобы научить Джейн вещам, которые ей непременно следует знать, — с невинным видом сказала сестра. — Как мило, что ты хочешь видеть ее похожей на меня!

— Ради Бога, Джори! Я не мечтаю о невозможном, — холодно ответил Линкс.

Джейн примеряла новые наряды, которые в огромном количестве сшили специально для нее. Вся комната была завалена яркими отрезами ткани, а готовые к примерке платья лежали на стульях и кровати.

— Все это пустая трата денег, Джори. Накидка станет мне тесной уже через месяц.

— Почему бы не пришить два ряда пуговиц по бокам? — предложила Джори швее. — Ты не представляешь, Джейн, какое прекрасное изобретение — пуговицы. Они помогают мне подгонять платье по фигуре, а тебе позволят расширять его по мере надобности.

— Но пуговицы такие дорогие! — вмешалась швея и поджала губы.

— В противном случае мы бы не пользовались ими, — легкомысленно возразила ей Джори. — Леди Джейн должна иметь все самое лучшее. Лорд де Уорен настаивает на этом.

Джейн сняла тунику и подала ее швее, которая, взяв наряды, уже собиралась уходить.

— Леди Джейн хочет, чтобы платье было готово к завтрашнему дню, — твердо сказала Джори швее.

— Джори, какая ты смелая!

— Если дать свободу этой женщине, то она предпочтет одевать тебя в мешковину. Ты должна научиться быть настойчивой со слугами, Джейн. Мой брат хочет, чтобы я научила тебя манерам настоящей леди, и первым условием для этого является умение быть властной со всеми, начиная с Линкса.

— Но он и так сердится на меня.

— Сердится? Значит, ты все делаешь правильно. Провоцировать своего лорда не удовольствие. Это твоя обязанность.

— Джори, какая же ты злая!

— Знаю. Давай поохотимся с ястребами, когда они завтра отправятся на свою охоту.

— Я бы с удовольствием, но охота с ястребами — мужское занятие, — удивилась Джейн.

— Уже нет. В Англии все дамы увлекаются соколиной охотой. Мужчины, правда, жалуются, что мы придаем фривольный, легкомысленный оттенок этому занятию.

— Твой брат запретил мне ездить верхом.

— Ох, ох, а у тебя уже дрожат коленки!

— Джори, но он может прийти в ярость.

— Ну и что? Он же не будет бить тебя, Линкс не сможет тебя оскорбить.

— Но он оскорбит мою гордость.

— Да, в этом моему брату нет равных, — согласилась Джори. — Но если говорить правду, ты тоже нанесла ему оскорбление, когда отказалась выйти за него замуж.

Джейн вздрогнула и согласилась:

— Ты права, птицам нужна тренировка. Я умею обращаться с ними, хотя они могут быть жестокими и хищными.

— Это потому, что птица — женского рода, — подчеркнула Джори.

— Никогда не думала об этом прежде!

— Линкс любит укрощать птиц, и чем своенравнее они, тем больше наш лорд восхищается ими.

— Джори, зачем ты учишь меня быть плохой? — рассмеялась Джейн.

Алисия, раздираемая ревностью, продолжала строить планы мести и, чтобы облегчить себе задачу, взяла в горничные Кейт Лесли. Служанки редко задерживались у Алисии, потому что она со змеиной злобой обрушивала свою ярость на них, когда истинный виновник был вне досягаемости.

Однако Кейт она выбрала с дальним прицелом и поэтому относилась к сестре Джейн довольно терпимо. И не ошиблась — девушка оказалась настоящим кладезем информации.

— У вас красивые платья, леди Алисия. Моей сестре тоже шьют много новых нарядов.

— Правда? Но это, похоже, бесполезные траты для милорда, ведь ее живот растет с каждым днем.

— Зато это единственная причина, по которой лорд обручился с ней. — Кейт даже не пыталась скрыть зависть.

— Знаешь ли ты их планы относительно свадьбы?

— Насколько я знаю, таких планов нет. Но милорд обещал жениться, если она забеременеет.

«Так вот почему эта шлюха находится рядом с ним, — подумала Алиса. — Если уничтожить ребенка, то свадьбы не будет».

На рассвете около двухсот мужчин покинули Дамфрис и отправились на двухдневную охоту. Джейн наблюдала за ними в окно. «Правильно ли я поступила, отказавшись выйти за него замуж? Линкс не приходил ко мне прошлой ночью, а в обеденном зале хоть и сидел рядом, но держался вежливо и отчужденно». Лорд де Уорен умел быть холодным и далеким, а ей вдруг захотелось того ласкового тепла, на которое, как она знала, Линкс был способен.

После завтрака швея принесла готовые платья. Джейн рассыпалась в благодарности и похвальбе, и бедная женщина, не получавшая столько комплиментов за всю свою жизнь, смягчилась и уже не раздражалась по поводу экстравагантности сшитых ею нарядов.

— Спасибо! Я даже мечтать не могла о таком великолепии.

— Ну отчего же? Почему шотландская девушка должна одеваться хуже английской?

Оставшись одна, Джейн бросилась примерять платья, вдруг поняв, что наряды — одно из главных удовольствий женщины. Она надела белое шелковое платье и пришла в восторг. Ни один цвет так чудно не контрастировал с ее длинными огненно-рыжими волосами.

Джейн была так увлечена своим занятием, что не заметила приезда в замок Роберта. Она не могла устоять перед соблазном показаться Джори закутанной в нежный белый шелк и решила сделать это сейчас же, а заодно вернуть платья, которые подруга одолжила ей.

Она вошла в покои Джори, но никого там не застала. Развешивая платья в шкафу, она вдруг услышала приглушенный мужской голос и тотчас узнала его. Он принадлежал Брюсу. Ему отвечал дразнящий смех Джори.

— Я собираюсь заниматься с тобой любовью, пока не вернется Линкс, — страстно говорил Брюс.

Джейн открыла от удивления рот и быстро спряталась в шкафу, притворив одну дверцу. Однако происходящее было видно в зеркале, прикрепленном ко второй дверце гардероба. Джейн зажмурилась, моля о том, чтобы любовники скорее ушли.

— Где ваши понятия о чести, сир? Как можете вы домогаться меня в отсутствие моего брата? — притворно возмущалась Джори.

— У меня нет чести, зато ее место занимает страсть, — отвечал Роберт.

Они замолкли, но Джейн по-прежнему слышала шорох и открыла глаза. Она увидела их обнаженными и наблюдала, будто завороженная, как Роберт высоко поднимал Джори, а затем медленно опускал, заставляя ее скользить вдоль своего тела. Они будто сошли с ума. То, что Брюс проделывал с Джори, довело ее до такого состояния, что она начала царапаться и кусаться.

Джейн не верила своим глазам. Ей казалось, что она попала в какой-то нереальный мир и все происходящее — фрагмент чьих-то причудливых фантазий. «Неужели они никогда не успокоятся?» — с тревогой подумала она.

Вдруг Джори вскрикнула и прижалась к Роберту с такой силой, будто их свидание — последнее. Они долго лежали неподвижно, восстанавливая дыхание и глядя друг другу в глаза.

Увидев, что Роберт встал, Джейн с облегчением вздохнула, но радость ее была преждевременной. Он поднял Джори, понес на кровать, и они вновь любили друг друга нежно и самозабвенно, шепча ласковые слова. Джейн поняла, что они уже давно любовники.

Через некоторое время Джори завернулась в белую простыню и стала наблюдать, как одевается любимый. Он поцеловал ее на прощание и пообещал;

— Я останусь здесь на ночь.

Джейн сделала неловкое движение и задела локтем дверцу. Джори, вскрикнув от испуга, подскочила к шкафу.

— Бог мой, что ты здесь делаешь?!

— Я не подглядывала, Джори, клянусь тебе! Я принесла назад твои платья и узнала голос Брюса, когда он сказал, что собирается заниматься любовью с тобой… и я спряталась. — Она была бледна и выглядела очень расстроенной.

— О, Джейн, Джейн… мы напугали тебя.

Джори взяла дрожащую девушку за руку и мучительно пыталась вспомнить все, что они с Робертом делали и говорили друг другу. Джейн была такой невинной и неискушенной, что увиденное, вероятно, глубоко потрясло ее.

— Мне очень жаль, Джейн. Не волнуйся, пожалуйста. То, что мы делали, может показаться греховным, но ты должна понимать, что именно этим занимаются любящие друг друга люди.

— О, Джори, то, что у тебя было с Робертом… это именно то, что я хотела бы иметь с Линксом.

Джори присела рядом с ней и воскликнула:

— Если бы ты знала, как страстно мы любим друг друга!

— Я знаю, — тихо сказала Джейн.

— Редко кто испытывает страсть, подобную нашей, — попыталась объяснить Джори подруге. — Я не переживала такого даже во время замужества, хотя любила мужа.

— Я тоже хочу, чтобы Линкс полюбил меня, — тоскливо вздохнула Джейн.

— Он никогда не влюблялся прежде. Брат сам мне говорил это.

— Но он же был женат.

— Брак не является залогом любви, Джейн, наоборот, он часто ведет к ее смерти. Большинство супругов едва выносят друг друга.

Джейн вспомнила семьи своих братьев и сестер и согласилась.

— Не думаю, что твои дела совсем безнадежны, Джейн. Линкс уже любит своего ребенка и готов на все, чтобы защитить его.

— Теперь, когда есть ребенок, сама я ему не нужна, — с горечью заключила Джейн.

Джори стало жаль подругу, и она решила приложить все усилия, чтобы сделать ее желанной для брата.

— Тебе следует научиться привлекать внимание мужчины. Не позволяй, чтобы тебя не замечали. Стань хозяйкой Дамфриса, пусть Линкс везде и во всем увидит твою умелую руку.

— Но я переверну весь замок, — рассмеялась Джейн.

— Неплохая идея, должна сказать. Подумай о своей задаче как о военной кампании. Тебе нужен не только замок, ты должна завоевать и его лорда. Не соглашайся ни на что, кроме как на его безоговорочную капитуляцию. Но тебе нужны мужчины, чтобы потренироваться перед решающей битвой, а никто не подойдет для этой цели лучше, чем братья Брюс.

— Они здесь? — спросила Джейн, покраснев до корней волос.

— Роберт приехал с двумя братьями. Мы завербуем и их.

— Нет, Джори! — запротестовала Джейн.

— Роберт с удовольствием вызовет ревность Линкса, и к тому же это отведет подозрение от нас. То, что мы любовники — тайна, в которую посвящена только ты, Джейн.

— Я никогда не выдам вас, обещаю.

— А сейчас позволь мне переодеться. Давай встретимся внизу. Советую тебе приберечь свой белый шелковый наряд для Линкса. Надень это платье завтра, когда будешь встречать его с охоты.

— Папа! — позвала Джейн торопящегося на кухню отца. Он с восхищением посмотрел на дочь, одетую во что-то ярко-изумрудное.

— Прекрасно выглядишь сегодня, дочь!

— Мне нужна твоя помощь. Я хочу стать хозяйкой Дамфриса, и хорошей хозяйкой. Как мне обращаться к тебе? Не могу же я звать тебя Джоком?

— Ты будешь называть меня управляющим, а я тебя — леди Джейн.

— Очень хорошо! А теперь, раз мы принимаем Брюсов, я хочу знать, что ты собираешься подать на обед?

Он перечислил все, что было занесено в меню. Джейн подумала и внесла несколько изменений.

— Вы делаете правильно, леди Джейн, — сказал Джок и поклонился.

— Кстати, управляющий, почему мне, как полагается, не доложили о прибытии Брюсов?

— Это упущение с моей стороны, леди Джейн.

— Пожалуйста, следите за тем, чтобы подобное больше не повторилось. — Она строго посмотрела на отца. — Я правильно себя веду?

— Правильно. Говори со слугами всегда властно и уверенно.

— Джори говорит мне то же самое, но я сомневаюсь.

— Леди Джори знает толк в подобных делах.

Следующим консультантом Джейн стал ее брат Эндрю.

Она рассказала ему о своих намерениях стать хозяйкой замка и попросила его помощи.

— Граф Каррик и его братья у нас в гостях, но в Дамфрисе мало развлечений. Постарайся найти волынщика да еще жонглеров и акробатов. Элизабет де Бург говорила, что в замке ее отца часто выступают странствующие музыканты и актеры, которые устраивают там целые представления.

— Но граф Ольстер владеет половиной Ирландии. Он живет как король в своем графстве.

— Почему бы нам не сделать то же самое, только в меньших масштабах? Давайте по крайней мере стараться быть цивилизованными.

Эндрю с удивлением посмотрел на сестру. Почему он не понимал раньше, что Джейн совсем не так проста, как кажется на первый взгляд?

Брюс осмотрел Джейн с головы до ног и вызвал своим взглядом густой румянец на ее щеках.

— Леди Джейн, ты совсем расцвела. Похоже, скоро мы будем гулять на свадьбе.

— Наверное, не так скоро, как хотелось бы милорду, — застенчиво ответила она.

— Ты отказала ему?

— Я сказала, что мне нужно время.

Роберт расхохотался:

— Леди Джейн, познакомься с моими братьями: Найджелом и Александром.

— Рада видеть вас. Жаль, что лорд де Уорен на охоте.

— У него, наверное, не все в порядке с головой, раз он уехал от такой прелестной леди, — заявил Александр.

— Не беспокойся, — добавил Найджел, взяв ее за руку. — Я готов позаботиться о тебе в его отсутствие.

Глава 18

Джейн поднялась на помост и попросила Марджори сесть на место Линкса, а Роберту предложила устроиться по другую сторону от нее.

Уже подавали мясное блюдо, когда Джори наклонилась к Брюсу и прошептала:

— Она все знает о нас.

Джейн закрыла глаза от смущения.

Роберт непонимающе посмотрел на обеих дам.

— О, ты имеешь в виду то, что мы являемся друзьями с детства?

— Джейн знает все, — повторила Джори. Брюс продолжал разыгрывать непонимание:

— Ты имеешь в виду то, что моя мама — твоя крестная?

— Оставь! Джейн была в гардеробе сегодня днем.

Роберт понял, что бесполезно притворяться, взял руку Джейн и крепко сжал ее.

— Кельты никогда не предают друг друга, не так ли? — сказал он улыбаясь.

— Именно этим они и занимаются последнее время, черт возьми! — возразил сидевший рядом Александр.

— Кто, черт побери, интересуется твоим мнением? — рассердился Роберт.

Александр усмехнулся:

— Леди Джейн… спроси у нее.

В разговор вступил Найджел Брюс:

— Если вы, неуклюжие свиньи, не перестанете вводить леди Джейн в краску, я сотру вас в порошок!

— Как забавно! — воскликнула Джори, лукаво улыбаясь. — Все это напоминает времена, когда мне было четырнадцать лет.

— С той лишь разницей, — поддразнил ее Роберт, — что тогда мы все были влюблены в тебя, а сейчас наши сердца принадлежат Джейн.

На следующий день, сразу после обеда, охотники вернулись домой и застали Джейн и Джори на поляне за конюшней. Братья Брюс были с ними. Все готовились к соколиной охоте.

Линкс, увидев Роберта, пришпорил коня и с радостным приветствием поскакал к нему во весь опор. Джейн отдала ястреба, готовая сорваться с места и броситься навстречу Линксу, но Роберт, обняв ее за талию, удержал.

— Не стоит подходить к нему — пока.

Линкс спешился и сразу отметил и ее бледно-желтое бархатное платье, и здоровый румянец на щеках, и соблазнительно округлившуюся фигуру, и волосы, напоминавшие языки пламени. «До чего же она хороша!» — подумал Линкс и почувствовал, как желание волнами разошлось по всему телу.

— Мы вернулись, как только набили сумки дичью. Ее в лесу видимо-невидимо. Как жаль, Роберт! Если бы я знал о твоем намерении навестить нас, то дождался бы тебя, чтобы вместе отправиться на охоту.

— Не волнуйся Линкс. Нам и здесь было неплохо. Твоя леди оказала нам царский прием. Мы не скучали в твое отсутствие. Должен сказать, ты просто счастливчик, Линкс. Поздравляю!

— Вам приготовить ванну, милорд? — нежно спросила Джейн.

— Не беспокойтесь, миледи. Вы не должны утруждать себя, — хмуро вмешался Тэффи, расстроенный фамильярностью Роберта по отношению к Джейн. — Я все сделаю сам.

— Я просто осваиваю обязанности хозяйки, — объяснила Джейн.

— Спасибо, я вымоюсь сам, — возразил Линкс, жалея о том, что оруженосец так некстати вмешался и не дал ему насладиться заботами Джейн. — Полагаю, Роберт, у тебя есть новости для меня?

Брюс передал ястреба Найджелу и отправился с Линк-сом в замок.

— Тэффи! — Джори позвала оруженосца и одарила его своей самой лучезарной улыбкой. — Леди Джейн нуждается в твоей помощи. Она должна научиться подчинять противоположный пол своим чарам, и тебе следует посодействовать ей в этом. Можешь ты сделать вид, что безраздельно предан своей миледи?

Тэффи вспыхнул от смущения.

— Но я и так ей предан, леди Марджори!

— Она увела всех моих обожателей, — притворно вздохнула Джори.

— Что будем делать? — спросил Найджел, осторожно передавая ястреба Джейн. — Отправляемся с птицами в лес?

— Нет, — сердито возразил Тэффи. — Леди Джейн не должна сейчас ездить верхом.

Найджел и Алекс обменялись взглядами.

— Разве мы потерпим, чтобы какой-нибудь валлиец отдавал приказы?

— Черта с два! — воскликнул Алекс, и оба брата, схватив Тэффи, бросили его в расположенную за конюшней кормушку для лошадей.

— О нет! Что они делают? Это моя вина, — расстроилась Джейн.

— Не обращай внимания, — успокоила ее Джори. — Мужчины всегда развлекаются столь глупо, особенно такие здоровенные. Это помогает им выплеснуть наружу переполняющую их дурную энергию.

Линкс, не признававший общие бани, сидел в деревянной ванне у себя в комнате и вел спокойную приватную беседу с Робертом.

— Держи оружие наготове, — сказал Брюс, — боюсь, в любой день может разразиться беда.

— Почему ты так думаешь? Я получаю регулярные донесения от губернатора, и, похоже, он не чувствует приближения какой-нибудь опасности.

— Попомни мое слово: волнения начнутся в горных районах на севере и северо-западе Шотландии.

— Аннандейл стоит на пересечении жизненно важных путей между Англией и Шотландией, поэтому твоя лояльность к королю Эдуарду стала залогом сохранения мира в этих краях.

— Мои шпионы донесли, что плененный королем Эндрю Мори сбежал из заключения в Нестере. Семейство Мори получило замок Ботвелл и правит обширными южными земельными угодьями.

— Но ты же знаешь, что из соображений безопасности Эдуард держит многочисленный гарнизон в замке Ботвелл, — напомнил Линкс.

— Ты прав. Однако они имеют и другие цитадели.

Позже, одеваясь к ужину, Линкс обдумывал состоявшийся разговор. Предупреждая о надвигающихся волнениях, Роберт знал, что он передаст эту информацию Джону де Уорену, однако явно чего-то не договаривал. Что именно? У Джона де Уорена тоже везде есть шпионы, но, как выясняется, они не так осведомлены, как те, что работают на Брюса.

За ужином Линкс был приятно удивлен, сразу отметив нововведения: бродячие музыканты, играющие на арфах и цимбалах, а также слуги, которые перед подачей очередного блюда подходили к каждому и предлагали чаши с водой для омовения рук и полотенца.

— Вижу во всем утонченную руку моей сестры, — сказал он Джейн.

— Нет, милорд. Это я распорядилась. Я также приказала управляющему подать серебряные приборы. Последняя королева ввела этот обычай в Англии, и я решила попробовать то же самое в Шотландии.

«Она, похоже, входит в роль и начинает воспринимать свое новое положение всерьез», — думал Линкс, наблюдая за тем, как стоящие за их спинами Томас и Тэффи изо всех сил старались предвосхитить любое ее желание, а Джейн вознаграждала их усилия очаровательной улыбкой. Линкс молча следил за поединком, не сомневаясь, что их стремление добиться ее расположения вызвано лишь тем, что она — его леди, и поэтому решил не останавливать их, а продолжал смотреть и забавляться.

Джейн была восхитительна в белом шелковом платье, на фоне которого ее спускающиеся до бедер ярко-рыжие волосы казались огненным водопадом. Линкс с удивлением вынужден был признать, что красотой и умением держаться его избранница ничуть не уступала дамам при дворе. Остальные мужчины, похоже, были согласны с ним; сэр Джайлз и сэр Гарри весь вечер не отходили от Джейн.

Ужин закончился, и новая хозяйка замка со всеми попрощалась, а Линкс оказался перед выбором: с одной стороны, он должен был переговорить с Робертом, а с другой — ему хотелось подняться в башню с Джейн. Он решил убить двух зайцев и, предупредив Брюса о скором возвращении, взял Джейн под руку.

— Я отведу тебя наверх и удостоверюсь, что у тебя все в порядке. Сегодня мое возвращение домой было просто чудесным.

— Рада за вас, милорд. — Она говорила вежливо, но отчужденно.

Джейн казалась ему отстраненной, холодной, и Линкс многое отдал бы, чтобы узнать, о чем она думает, таинственная и неприступная. «Это все из-за ее кельтской крови», — решил Линкс и сказал, когда они пришли в ее комнату:

— Ты прислушалась к моим словам, Джейн, и я благодарю тебя за это. Я рад, что сегодня на лужайке ты не села на лошадь. Прошу тебя не воспринимать мои слова как запрет или желание ограничить твою свободу. Все, что я говорю, вызвано беспокойством за тебя и ребенка.

— Благодарю вас, милорд. Обещаю, что и впредь не буду нарушать ваши приказы, — сказала она, ослепительно улыбаясь.

«Откуда такая покорность? Не дразнит ли она меня?» — удивился Линкс и вдруг подумал, что еще ни разу не целовал Джейн. Взяв ее за руки, он притянул ее к себе, чтобы поцеловать и пожелать спокойной ночи, но Джейн чуть отвернулась в сторону, и его губы скользнули по шелковистой щеке.

— Спокойной ночи, милорд.

— Спокойной ночи, Джейн, — сказал Линкс, слегка удивленный ее поведением, и твердо решил; «Нет, она определенно дразнит меня».

Джейн не была у своего любимого лесного пруда с тех самых пор, как Линкс вернулся с войны. На следующее утро, когда все гости разъехались, она оделась потеплее и взяла нож для срезания целебных трав. Линкс успокоил Джейн, сказав накануне, что не собирается ущемлять ее права, поэтому она шла в лес с чистой совестью. Ведь юная целительница так любила одиночество и так ценила свою свободу!

Джейн почувствовала опасность, как только подошла к пруду. Из-за огромного куста с густыми, висящими до земли ветками раздался тихий стон. Она наклонилась, приподняла тяжелую ветку и замерла, увидев зеленые глаза рыси.

Джейн в страхе отпрянула, но и этих коротких секунд ей хватило, чтобы понять: животное ранено. Сердце ее отчаянно заколотилось, в висках застучало. Она схватила амулет и, судорожно сжав его в руке, прошептала молитву своей покровительнице богине Бригантин. Несколько минут спустя Джейн снова приподняла ветку.

Рысь была ранена стрелой в переднюю лапу, и Джейн, глядя ей прямо в глаза, начала спокойно и вкрадчиво говорить:

— Ш-ш, я помогу тебе. Лежи тихо, и я заберу твою боль.

Она медленно и нежно водила кончиками пальцев по взъерошенной шерсти животного, чувствуя, как боль постепенно покидает измученного зверя. Но вот глаза рыси затуманились, Джейн поняла, что заворожила ее и теперь может приступать к лечению. Она отправилась на противоположный берег пруда и там нарвала листьев ивы и щавеля, набрала в них прибрежного ила, после чего разорвала свою нижнюю юбку на полоски и принесла все поближе к беспомощному животному.

Присев на корточки, Джейн осторожно вытащила стрелу из раны и несколько мгновений с жалостью наблюдала, как из нее свободно льется кровь. Затем, тихо напевая монотонную, убаюкивающую песню, она аккуратно прочистила рану, положила на нее смесь листьев и ила, после чего закрепила повязку полосками из разорванного белья.

Сегодня она сделала все, что могла, а завтра принесет кусок мяса, посыпанный маком, чтобы усыпить зверя. Придется кормить его несколько дней, пока он не окрепнет и не сможет добывать себе пищу сам.

Стрела, ранившая рысь, принадлежала валлийскому стрелку. Черт бы побрал этих охотников! Ярость клокотала в ее груди, но Джейн знала, что должна соблюдать осторожность и по возвращении в замок молчать: ведь жизнь рыси теперь полностью зависела от ее умения держать язык за зубами.

Перед уходом Джейн взяла нож для целебных трав и очертила им лежбище животного волшебным кругом, наблюдая, как из-под кончика ножа вылетают серебристо-голубые искры. «Теперь никто не проникнет внутрь круга, и моя рысь в безопасности».

Линкс де Уорен только что отправил запечатанное донесение губернатору, штаб-квартира которого располагалась в Эдинбурге. Депешу повез лейтенант Монтгомери, значит, дядя получит его послание самое позднее завтра днем.

Линкс зашел в конюшню, из окон которой хорошо просматривались лужайка и начинающийся за ней лес, и, к своему удивлению, заметил, как между деревьями мелькнула Джейн. Он хотел послать Тэффи за ней следом, но оруженосец куда-то исчез. Тогда Линкс разыскал ее брата Кейси и сказал, что Джейн ушла одна в лес.

— Не волнуйтесь, милорд. Она отправилась к лесному пруду. Это ее любимое место. Сестренка с детства проводила там много времени.

— Я знаю. Наша первая встреча состоялась именно у этого пруда, но я бы чувствовал себя спокойнее, если бы ты приглядывал за ней.

Кейси пообещал лорду не сводить глаз с сестры — ему нравился де Уорен.

Час спустя в Дамфрис прибыл курьер. Линксу не понравилось ни послание, в котором его дядя Джон сообщал, что Фитцуорен получил во владение замок Тортвальд, ни сам посыльный, один из кавалеристов Фитцуорена. Линкс едва скрывал враждебность, которую испытывал к офицеру. Тортвальд находился примерно на таком же расстоянии от Дамфриса, что и принадлежащий Брюсу Лохмейбен.

«Теперь к нам приставлен сторожевой пес, а это первый признак недоверия короля. Плантагенету свойственно разделять людей, натравливая их друг на друга», — с горечью подумал Линкс.

Человек Фитцуорена передал также несколько личных приглашений посетить замок Тортвальд: для лорда, Марджори и Алисии. Линкс взял письма и пообещал посыльному, что сам позаботится о том, чтобы они дошли до обеих дам. Де Уорен добавил, что ответа не будет, и послал гонца на кухню подкрепиться легкой закуской и освежающим напитком перед обратной дорогой. Линкс, разумеется, собирался посетить Тортвальд, но намеревался сделать это тайно, без ведома Роджера Фитцуорена.

Она уже возвращалась в замок, когда встретила на опушке леса брата. Кейси не хотел говорить сестре, что ему велено не спускать с нее глаз, и, насколько мог, сыграл свою роль, чтобы Джейн ничего не заподозрила. Она уклончиво рассказала о том, что делала в лесу, чем полностью удовлетворила его «любознательность».

Джейн пробралась на кухню за небольшой оленьей ногой. Она знала, что не сможет незаметно взять сырое мясо, и поэтому заранее приготовила убедительные ответы на возможные вопросы повара. Ее логичное объяснение, что благодаря своему «интересному положению» она страдает повышенным аппетитом и должна есть в неурочное время, было встречено с пониманием.

На следующее утро Джейн снова собралась в лес, прихватив с собой заготовленную оленину, отдельные куски которой густо посыпала маком, а также пузырек с приготовленной из желтого вербейника мазью, способствующей быстрому затягиванию ран и их полному заживлению. На этот раз она была предельно осторожной и никем не была замечена.

С сильно бьющимся сердцем Джейн подошла к логову животного и, раздвинув ветви кустарника, с облегчением увидела, что рысь лежит на том же месте. Джейн подсунула ей мясо и отошла в сторону: никогда не знаешь заранее, как поведет себя дикое животное, если его потревожить во время еды.

Она направилась к пруду, где нашла двух пронырливых ежей и отнесла их на безопасное расстояние, подальше от раненой рыси, а затем отогнала любопытную олениху и стаю голубей. Когда же снова вернулась к насытившемуся животному, то нашла его мирно дремлющим после принятой дозы снотворного.

Джейн быстро очистила рану от запекшейся крови, затем нанесла на нее толстый слой целительной мази и снова закрепила повязку.

Вернувшись в замок, Джейн в очередной раз пошла на кухню, но по дороге услышала громкий голос Линкса, окликнувшего ее. Она виновато оглянулась.

— Я направляюсь в Лохмейбен, — предупредил он. — И возможно, не вернусь до завтрашнего утра. — В действительности же он собрался в Тортвальд, но скрывал это даже от своих верных оруженосцев. — Если тебе что-нибудь понадобится…

— Томас и Тэффи позаботятся обо мне, — закончила она за Линкса.

Перехватив его заинтересованный взгляд, Джейн вдруг почувствовала себя обязанной объяснить, куда и зачем идет. И на ходу придумала: — А я направлялась на кухню. Хорошая хозяйка всегда должна быть в курсе того, что готовится на обед.

Джейн была такой привлекательной, что Линкс не удержался от соблазна дотронуться до нее. Он приподнял ее подбородок, их взгляды встретились.

— Скоро ты будешь кое-кому чудесной женой. — В его глазах плясали дразнящие огоньки.

Сердце Джейн отчаянно забилось. «Невероятно! Линкс наконец заметил меня и, кажется, впервые улыбается мне, а не ребенку». Джейн опустила темные густые ресницы и кокетливо прошептала:

— Да вы, кажется, заигрываете со мной, милорд?

Линкс рассмеялся.

— Мне позволено, — сообщил он и слегка коснулся ее губ своими, но этого ему показалось мало.

Он взглянул на ее пухлые губы и почувствовал неодолимое желание. Его рот, изнывающий от сладостной боли, снова потянулся к ней, а его сильные руки обвили ее нежное тело и притянули к себе.

От горячих жаждущих губ по ее телу пробежала мелкая дрожь, и Джейн, лишившись способности соображать, страстно ответила на его поцелуй. Он был долгим, жадным и пробудил в ней не испытанную прежде страсть.

Линкс ушел, а Джейн едва держалась на ослабевших ногах. Сознание того, что он наконец заметил ее, обрадовало и взволновало молодую женщину. Но она не забывала и о том, чем занималась последнее время. Его отъезд на несколько дней был весьма кстати, так как позволял закончить лечение рыси. Джейн не сомневалась, что лорд рассвирепеет, если узнает, какому риску она в последние дни подвергала себя и ребенка. Линкс никогда не поймет ее и тем более не простит. Он посадит ее под замок до рождения малыша, а ключ выбросит.

Лорд де Уорен привязал лошадь и под покровом темноты обошел замок Тортвальд. Он надеялся найти лазейку и проникнуть внутрь, но, к своему огорчению, обнаружил, что Фитцуорен предусмотрительно расставил усиленный караул вдоль стен и ему не удастся незаметно переплыть ров, окружающий замок.

На следующий день Линкс отправился верхом по близлежащим долинам и поговорил с пастухами. Слухи о творимых в замке зверствах показались ему преувеличенными. Он не мог поверить и половине того, что услышал, однако убедился в одном: ненависть к английским завоевателям распространялась здесь со скоростью чумы во время эпидемии. Во второй половине дня он добрался до местечка Биток, но здесь ему ничего не удалось узнать. Местные жители оказались весьма сдержанными и подозрительными, и не нашлось никого, кто захотел бы ответить на его вопросы. Линкс пожалел, что не захватил с собой Джока Лесли или одного из его сыновей — они помогли бы ему найти общий язык с этими людьми. Ближе к вечеру в местечке Тортвальд Линкс встретил угрюмых и запуганных жителей. Расставленные повсюду виселицы прояснили картину творящегося беззакония. Линкс возвращался в Дамфрис в тяжелом расположении духа. Нелегко завоевывать народы. Он подумал обо всех разбросанных по Шотландии замках, где расквартировались английские войска, и пожалел, что в большинстве из них правление осуществляется по принципу железного кулака, а не на основе согласия и взаимопонимания. Неужели англичане так слепы, что не понимают: подобная жестокость не только не сломит шотландцев, а, наоборот, укрепит их волю к сопротивлению?

Линкс был уверен, что Джон де Уорен будет не очень жестоким наместником и постарается в ближайшем будущем убрать Фитцуорена из Тортвальда, хотя остальные два наместника, Ормсби и Крессингем, придерживались иных взглядов. Он уже подъезжал к замку, когда разверзлись небеса и на землю, словно из ведра, хлынул холодный дождь. «Чудесная осенняя погода и так продержалась до ноября, — подумал он, — а теперь в окно стучится зима». По дороге домой Линкс мечтал о том, чтобы его наследник жил в этом замке в мире и достатке.

Линкс вошел в спальню и нерешительно остановился, надеясь, что Джейн услышит его и позовет. Простояв несколько долгих минут в тишине, он наконец решился и начал медленно раздеваться.

— Ты спишь, Джейн? — Он услышал в ответ только ее вздох. — Не бойся, это я, Линкс. — И, нырнув в теплую постель, придвинулся поближе к ней. — Милорд, — сонно пробормотала Джейн и приподнялась.

Его сильные руки заставили ее снова лечь.

— Тише, Джейн. Спи, спи, — успокоил ее Линкс и погладил по волосам.

Через мгновение в комнате воцарилась тишина, и только их ровное дыхание нарушало ее.

Глава 19

Утром Джейн проснулась в постели одна. А может быть, Линкса не было вовсе и ей лишь приснился сон? Но нет! На пуховой перине остался отпечаток его тела. Интересно, почему он приходил? Ответ был один: лорда по-прежнему притягивал к ней еще не родившийся ребенок.

Джейн так хотелось, чтобы все было по-другому, но она решила не тратить время на обиды и несбыточные мечты.

Оделась, взяла на кухне баранью ногу и завернула ее в льняное полотенце. Рысь почти выздоровела; ее рана уже затянулась, и Джейн надеялась, что через неделю-другую животное само уже сможет охотиться.

Она не хотела попадаться на глаза Кейси и поэтому отправилась к лесному пруду не ближайшим путем мимо конюшен, а в обход, через просеку, начинающуюся сразу же за прачечной.

Тем временем Линкс стоял у окна своей комнаты в главной башне и наблюдал, как Джейн спешит в лес. Куда это, черт побери, она собралась в такую рань и что несет с собой? Ведь просил же он Кейси не спускать глаз с сестры, но она, похоже, перехитрила его и намеренно обходит конюшню. Линкс был уверен, что Джейн вышла не просто на утреннюю прогулку, а с определенной целью.

Несколько минут назад Линкс стоял у окна и размышлял о своем послании дяде, но поведение Джейн заставило его забыть обо всем. Он понял, что не успокоится, пока не узнает, в чем дело. Линкс быстро направился к прачечной, затем вышел на просеку и углубился в лес в том месте, где недавно исчезла Джейн. Вскоре он увидел впереди ее фигурку, и Джейн, словно что-то почувствовав, обернулась и испуганно вскрикнула, готовая убежать.

— Стой, Джейн!

Она остановилась как вкопанная. Ее взволнованное лицо убедило Линкса: Джейн хотела что-то скрыть.

— Что ты здесь делаешь?

— О чем вы, милорд?

— Я задаю очень простой вопрос. Что ты здесь делаешь?

— Ничего, — соврала она, пытаясь совладать с охватившим ее страхом.

— Ты пришла в лес явно с определенной целью.

— Мне надо набрать целебной травы, — сказала она и показала на свою полотняную сумку.

Линкс отобрал сумку. Он не знал, что там, но не ожидал увидеть баранью ногу и пузырек с мазью. Он вытащил мясо.

— А это на тот случай, если ты упадешь от голода, когда начнешь собирать травы, не так ли?

Предположение, что она способна съесть целую баранью ногу, выглядело смехотворным.

— Не лги мне, Джейн! — грозно предупредил Линкс, решив, что она, возможно, пришла помочь какому-нибудь беглому преступнику, скрывающемуся в лесу.

Джейн пошла в атаку.

— Это вы виноваты! — закричала она. — Вы и ваши безмозглые охотники. Я просто ухаживаю за животным, которого они ранили.

Линкс на минуту лишился дара речи. Он знал, как нежно целительница относится к обитателям леса.

— Джейн, это случается на охоте. Мы стараемся убить наверняка, но всякое бывает. Где животное?

— Не скажу, — с вызовом бросила она.

— В этом и нет необходимости. Оно где-то рядом с прудом. Я пойду с тобой.

— Нет, нет! — испуганно закричала Джейн. — Уходите! Оставьте меня в покое. Вы приставили брата шпионить за мной, а теперь и сами преследуете меня.

Такая агрессивная реакция развеяла его последние сомнения. Теперь Линкс был уверен, что она любой ценой хотела сохранить свой секрет. Какой зверь, черт побери, может съесть баранью ногу?

— Что за животное ты подкармливаешь, Джейн?

Она невольно схватила свой амулет, будто прося у талисмана защиты. И Линкса осенило:

— Боже мой! Да это рысь, о которой ты мне говорила! Он сорвался с места и огромными прыжками помчался к пруду, а Джейн, разгадав его намерения, в страхе бросилась за ним.

— Нет, пожалуйста, не убивайте ее! — закричала Джейн, увидев, как Линкс выхватил из ножен кинжал.

Она боялась за зверя, ее пугала направленная на рысь ярость де Уорена. О себе и о том, что потом его ярость обрушится уже на нее, Джейн не думала.

Линкс остановился на краю пруда и внимательно осмотрелся, пытаясь распознать место, где прячется животное. Его проницательные глаза остановились на огромном кусте с густыми ветвями.

— Нет! — Джейн бросилась ему наперерез, закрыв собой место, где рысь нашла себе убежище.

Линкс схватил ее за запястья и, легко оторвав от земли, одним движением поставил за своей спиной, а затем кинжалом отрубил несколько веток. Логово было пусто. Рысь ушла. В его обвиняющем взгляде Джейн увидела страх. Страх из-за риска, которому она подвергала себя.

— Вас ничего не волнует, кроме вашего ребенка. Вы просто одержимы!

— Слава Богу, что хоть кто-то о нем волнуется. — Его взгляд и голос были холодны как лед; он судорожно вздохнул, подавляя в себе желание так тряхнуть Джейн, чтобы хрустнули ее кости. — Ты намеренно подвергала моего ребенка опасности, не думая своей пустой головой, что рискуешь его жизнью. Неужели твой собственный ребенок ничего не значит для тебя?

Жестокое и несправедливое обвинение разозлило Джейн.

— Вы не правы! Я люблю своего ребенка. Я никогда и ничего не сделала бы ему во вред! Постарайтесь понять, что рысь не угрожала мне. Я обладаю даром общения с животными и могу лечить их, когда они болеют. Давно пора бы узнать меня получше и признать мои способности!

— Ни слова больше! — рявкнул Линкс и решительно указал пальцем на замок. — В дорогу, леди!

Джейн бежала среди деревьев впереди него. Его зловещее молчание угнетало, он не произнес ни слова, а когда ворота Дамфриса закрылись за их спинами, коротко бросил:

— Ты заключена под стражу.

Алисия Болтон и Кейт Лесли возвращались после своего ежедневного визита в кладовую, где они только что приготовили новый состав для обесцвечивания волос, и увидели, как в замок вошла сначала Джейн, вся в слезах, а за ней влетел Линкс де Уорен. Еще до того как лорд объявил Джейн, что заключает ее под стражу, поведение вошедшей пары не оставляло сомнений в том, что произошла ссора.

Алисия даже не пыталась скрыть довольную улыбку.

— Твоя сестра расстроена. Отнеси ей немного моего особого вина и узнай, что за беда приключилась, — приказала она Кейт. — Вымоешь мои волосы потом.

Алисия надеялась, что ссора поможет ей вернуть утерянные позиции. Она постарается еще раз затащить Линкса к себе в постель, а для этого выйдет в обеденный зал с непокрытой головой и в любимом платье Линкса.

Кейт вернулась очень быстро и была явно не в духе.

— Она почти не разговаривала со мной, миледи. В последнее время Джейн очень задирает нос и считает себя лучше всех нас.

— Ты давала ей вино?

— Она отставила его в сторону вместе с едой. В нем что-то было? — подозрительно спросила Кейт.

— Конечно же, нет! — соврала Алисия. — Вино развязывает языки — ты же знаешь. Я подумала, что оно поможет ей довериться тебе. Ты хотя бы узнала, из-за чего они поругались?

— Наверное, из-за ребенка. Лорд де Уорен не испытывает каких-либо чувств к моей сестре.

— Несомненно. Сначала он запретил ей ездить верхом, а теперь запер в замке. Забота и внимание, которыми Линкс одаривает ребенка, наверное, сводят ее с ума. А ведь это отродье еще не появилось на свет! — прошипела Алиса и подумала: «А если бы рыжая дочь управляющего выпила моего вина, то оно никогда бы и не появилось». — Теперь давай займемся моими волосами. Я должна быть особенно красивой сегодня вечером.

Пока Кейт колдовала над ее увядшими локонами, Алиса думала о мести. Эта горничная явно не сумеет завоевать доверие Джейн, но все-таки может оказаться полезной. У Кейт свободный доступ в покои сестры, а это самое важное звено в коварном плане Алисии.

— У меня есть платье, которое подойдет тебе, Кейт. Мне кажется, что твоя сестра могла бы быть более щедрой к тебе. — По собственному опыту Алисия знала, что подкуп творит чудеса.

Вечером, прежде чем спуститься в обеденный зал, Алисия тщательно расчесала волосы и украсила себя сапфирами, которые когда-то подарил Линкс. Последнее время лорд обращался к ней с презрительным равнодушием. Но ничего, сегодня нужно воспользоваться благоприятной ситуацией и все изменить. Волнение будоражило ей кровь. Утром она видела Линкса разъяренным, едва контролирующим себя, и это воспоминание возбуждало ее. Сегодня она снова увидит шрамы на его обнаженном теле. Шрамы, свидетельствующие об опасности, с которой лорд де Уорен постоянно встречается лицом к лицу.

Спускаясь в обеденный зал, Линкс знал, что не встретит там Джейн. Все женщины одинаковы и после ссоры любят проявить характер и выставить себя этакими страдалицами. Пусть будет так! «Пройдет немало времени, прежде чем я попрошу ее снова сесть рядом со мной на почетном месте. А пока пусть ужинает у себя в комнате и обдумывает свое неразумное поведение».

Он увидел Томаса и Алисию, развлекающую оруженосца разговорами. Приближаясь к ним, Линкс со злорадством отметил, что сегодня любовница снова надела его когда-то любимое сапфирово-голубое платье и подаренные им драгоценности.

— Добрый вечер, Линкс. — Ее голос звучал нежно. «Снова собирается о чем-то просить», — подумал он.

— Не позволите ли. мне присоединиться к вам сегодня вечером, милорд?

Категоричное «нет» прозвучало бы очень грубо, даже учитывая его плохое настроение. Он решил придумать причину и вежливо отказать Алисии, но вдруг понял, что ему все равно.

— Почему бы и нет? — беззаботно сказал он и, заняв место внизу под помостом, помог Алисии сесть рядом.

Томас налил им вина, Алисия взяла свой кубок и сделала несколько глотков.

— Линкс, я хочу извиниться перед тобой.

— За что?

— Я была так зла на тебя. Последнее время я намеренно не замечала тебя, желая наказать за то, что ты привез меня на север. Но правда заключается в том, что я неисправимая эгоистка и жалела себя.

Рассматривая ее, он отметил, что Алиса выглядит похудевшей, даже изможденной, и невольно сравнил ее с пышной, соблазнительной Джейн.

— Теперь я понимаю, что наказывала не тебя, Линкс, а себя. Мне так не хватает общения с тобой, дражайший милорд. Умоляю тебя, давай останемся друзьями!

Линкс вдруг с удивлением понял, что Алиса больше не может пробудить в нем желание, их связь осталась в прошлом. Ему стало жаль бывшую любовницу: ей, наверное, так одиноко. Просто жестоко с его стороны требовать, чтобы она похоронила себя в этих приграничных краях.

— В ближайшее время я собираюсь в Эдинбург и…

— О, Лйнкс, пожалуйста, прошу тебя, возьми меня с собой! Обещаю, ты не пожалеешь.

— Конечно, такая женщина, как ты, не должна хоронить себя в провинции. Тебе, наверное, ненавистен Дамфрис. В Эдинбурге ты будешь чувствовать себя намного лучше.

Он накрыл ее руку своей, стараясь смягчить то, что собирался сказать. А сам без какого-либо намека на грусть подумал о том, что наконец-то может выпроводить Алису из Дамфриса навсегда.

— В Эдинбургском замке просторная резиденция наместника напоминает королевский двор. Туда постоянно приезжает английская и шотландская знать, чтобы присягнуть на верность королю, и там гораздо больше развлечений. Почему бы мне не выделить там комнаты для тебя? Или купить тебе собственный домик рядом с замком?

— Какая чудесная идея! Мы сможем быть вместе всякий раз, когда ты приедешь в город, и я надеюсь на частые встречи. Спасибо тебе, дорогой. — Держать тебя здесь — нечестно по отношению к тебе, — сказал он и добавил про себя: «И по отношению к Джейн тоже»

Ему вдруг пришла мысль, что Джейн отказалась выйти за него, потому что любовница здесь, в Дамфрисе. Но Алисия не была неотъемлемой частью его жизни. Беда в том, что Джейн не знает об этом.

Ужин закончился. Линкс, извинившись, собрался уйти и благодарно улыбнулся Алисии за то, что она не собиралась создавать ему трудностей. Теперь, зная, что они остаются друзьями, лорд мог позволить себе быть добрым.

— Я дам тебе знать позже, когда нужно собираться в дорогу.

— Да, милый. Позже, — улыбнулась Алиса ему в ответ. После ужина Линкс обсудил предстоящую поездку в Эдинбург со своими рыцарями и решил, кто будет сопровождать его, а кто останется в замке. Затем побеседовал с управляющим и своими оруженосцами.

— Я не уверен, что вы должны оставлять Джейн на попечение Тэффи, сэр. Он не может быть строгим с леди и часто нарушает ваши приказы, — сообщил Томас, хитро потирая нос.

— Почему? — удивился Линкс.

Томас усмехнулся:

— Потому что малый влюблен в нее.

Линкс недовольно нахмурился. Может, Томасу в этой ситуации и смешно, а вот ему, Линксу, совсем нет.

— Тогда я оставляю тебя вместо него. Джейн заключена под стражу в замке ради ее же блага.

Перспектива остаться в замке тотчас развеяла хорошее настроение Томаса.

Де Уорен вернулся в свои покои, чтобы написать письмо Роберту Брюсу. Ему будет спокойнее, если друг присмотрит за Дамфрисом в его отсутствие. Когда он запечатывал письмо, раздался стук в дверь. Линкс не сомневался, что это Томас, и разрешил войти.

— У меня есть письмо для… — Увидев на пороге Алисию, он удивленно умолк. «Боже, дай мне терпения!» — Зачем ты пришла, Алисия? — Ты пригласил меня.

— Пригласил тебя? — с изумлением воскликнул он, так что что его голос был слышен в комнате Джейн.

— Не словами… Ты пригласил меня взглядом. — а вошла в комнату и, не теряя времени зря, начала расстегивать платье.

Джейн услышала женский голос в комнате Линкса, но разобрать не могла. Из любопытства она поднялась по Внице ведущей в покои лорда, и остановилась у дверей.

— Сегодня я поняла, что ты меня хочешь. Так же, как и тебя. У нас не все потеряно. Как ты смотрел на меня! Будто раздевал своими страстными зелеными глазами. Вот почему я надела твое любимое платье и сапфиры, которые ты подарил мне.

Линкс почувствовал угрызения совести, поняв, что ничего не испытывает к этой женщине. Былая страсть давно прошла, а то, что она говорит сейчас, — плод воображения. Как же избавиться от Алисы, не задевая ее самолюбия? «Я собираюсь отвергнуть эту женщину, но как сделать это тихо и безболезненно для нее?» Линкс вздохнул и стал застегивать ее платье.

— Алисия, тебе лучше вернуться в свою комнату. Когда я захочу тебя, то приду сам.

— Понимаю, милый. Нам следует соблюдать осторожность. Здесь даже стены имеют уши.

Он был решительно настроен избавиться от Алисии и поэтому проводил ее до дверей, чуть подталкивая в спину.

Подслушав этот разговор, Джейн спустилась по лестнице, села на нижнюю ступеньку и устремила невидящий взгляд в темноту. «Не сметь плакать! — приказывала она себе. — Какое мне дело до того, что Алисия надела его любимый наряд, или до того, что он покупает ей драгоценности? Он собирается взять ее с собой в Эдинбург, — с горечью думала Джейн. — Он заботится о своей любовнице гораздо больше, чем обо мне. Черт тебя побери, Линкс де Уорен!»

Она тяжело поднялась, добрела до своей комнаты, дрожащими руками зажгла свечу и, увидев бутылку с вином, потянулась за кубком.

Повеселевшая Алисия Болтон зажгла все свечи и сняла покрывало с постели. Алиса знала, что Линксу не нравилось, когда она приходила в его комнату без приглашения, и была достаточно умна, чтобы этого не делать. Но сегодня — особый случай. Она должна была подстегнуть его. Линкс так долго не приходил к ней! Алиса даже стала опасаться, что надоела ему.

Алисия налила вина, продолжая убеждать себя в том, что поступила правильно. Теперь, узнав о ее чувствах, он обязательно придет к ней в постель. Но одна минута сменяла другую, складываясь в часы, и уверенность и надежда Алисии начали таять.

Она снова налила себе вина и нервно зашагала по комнате. Почему Линкс упорно избегает ее? «Тому виной обручение с этой маленькой шлюхой, — решила, она. — Джейн стала главной в его жизни, потому что он оставил свое семя в ее лоне. Эта тупая девица должна выпить мое вино, и добавленная в него болотная мята окажет свое разрушающее действие».

Ушел в небытие очередной час, и Алисия поняла наконец, что Линкс не придет. Его поведение лишено всякого смысла. Она наступила на собственную гордость, сама пошла к нему — и вот награда за ее унижение. Подбежав к зеркалу, Алиса распахнула халат и долго рассматривала себя. Нет, она по-прежнему стройна и привлекательна. Ее живот подтянут и упруг, а не надут и растянут, как у Джейн Лесли. И вдруг ее осенило: надо не Джейн опасаться — она ей не соперница; истинный соперник — ребенок Линкса.

А раз так, то еще не все потеряно. Все будет хорошо. Линкс заберет ее с собой в Эдинбург… Она ухватилась за эту мысль, как утопающий за соломинку. Но как ни старалась Алисия себя обмануть, пришлось-таки признать правду. Лорд брал ее с собой в Эдинбург, чтобы избавиться от нее. Вот из-за чего эта пара так ругалась сегодня утром. Джейн потребовала, чтобы Линкс изгнал любовницу из Дамфриса.

Алисия со злостью бросила кубок в зеркало. Надо изменить план. Теперь она будет сеять семена подозрения. Сомневающийся всегда обречен на поражение.

Глава 20

В этот вечер Джейн не ложилась спать. Она сидела в кресле перед камином и, не сводя глаз с тлеющих угольков, обдумывала свое дальнейшее поведение.

Наступить на собственную гордость и попытаться извлечь пользу из этой унизительной ситуации? Или взбунтоваться и выложить лорду всю правду о своих чувствах? А может быть, ворваться к Алисии и выцарапать ей глаза?

Джори де Уорен говорила, что мужчины не любят мягких, податливых женщин, а предпочитают своевольных и упрямых. Да будет так! Линкс посадил ее под замок в Дамфрисе, а она восстанет против его воли и уйдет домой. Отец проводит почти все ночи в замке, поэтому ей придется уговаривать только Меготту. Она уйдет без вещей и не возьмет абсолютно ничего из того, что Линкс подарил ей. Однако в глубине ее души жила надежда, что он придет и уладит их отношения.

Джейн покинула замок задолго до рассвета и направилась в свой прежний дом. К своему удивлению, она встретила не только Меготту, но и Сима и Бена, вернувшихся с горных пастбищ. Бабушка и братья сидели у камина при свечах и вели оживленную беседу. Но, увидев ее, все трое резко оборвали разговор, будто разрабатывали преступный план. Казалось, даже воздух здесь был наполнен таинственностью и тревогой. Джейн тотчас забыла о своих проблемах. «Здесь пахнет бедой», — подумала она. Ее бабушка поднялась и заговорила с кем-то, кого Джейн не могла разглядеть.

— Ты рассказал об этом Джейн? — спросила Меготта. Из тени вышел Кейси:

— Нет, пока не говорил.

Обеспокоенная Джейн бросилась к нему:

— О чем? Что случилось?

— Она обладает шестым чувством, как и Кейси, — тихо объяснила Меготта. — Невозможно что-нибудь утаить от нее.

— Когда мы были на горных пастбищах, — начал Бен, — то узнали о новом предводителе, собирающем шотландских повстанцев. Его зовут Уильям Уоллес. К нему примыкают люди, занимающие самое разное положение в обществе. Все, кому нечего терять, вступают в его армию для борьбы с английскими угнетателями. Его цель — свобода и независимость. Бесчисленное множество людей, не желающих жить в рабстве, втайне поддерживают Уоллеса.

— Он кельт, как и мы, — добавил Сим. — Мы слышали его речь. Он способен возродить шотландскую гордость, которую пытаются подавить англичане. Более половины пастухов в приграничных краях уже присягнули Уоллесу на верность.

Джейн в ужасе уставилась на братьев.

— Бог мой! Вы тоже присягнули ему?! Вот почему вы оставались там до ноября! Вы втайне поддерживаете этого человека?

— Мы — кельты.

— Если де Уорен узнает, то вы — мертвецы! — заявил Кейси.

— Никто за пределами этой комнаты не должен узнать об этом, — с жаром воскликнула Джейн. — Вы должны любой ценой скрывать это и от отца. Вступив в армию Уоллеса, вы подпишете смертный приговор себе и всем нам!

— Неужели вы так слепы? — возмутился Кейси. — Разве вам не известно, зачем де Уорен в Дамфрисе? Он здесь для того, чтобы подавить малейшую попытку мятежа. Опомнитесь! Его дядя — наместник Шотландии. Даже Брюсы поддерживают англичан, а у них есть шпионы везде.

Сим и Бен с тревогой переглянулись; они передали мятежникам лишь несколько овец, но и этого достаточно, чтобы быть повешенными.

Они уже завтракали, когда в дом вошла Кейт.

— Я услышала, что вы вернулись, — сказала она, обращаясь к Симу и Бену, — и пришла поприветствовать вас. — Увидев Джейн за столом, Кейт очень удивилась. — А ты что здесь делаешь?

Старшую сестру интересовали только женские сплетни, и Джейн отчаянно надеялась, что секрет братьев не станет ей известен.

— Ты же знаешь, мы с лордом де Уореном поссорились. Я решила вернуться домой. — Когда она ушла, Джейн, стараясь не замечать сочувствующих взглядов братьев, предупредила: — Ей нельзя доверять. Кейт в дружбе с любовницей де Уорена.

— Твоему отцу не следовало продавать тебя ему! — злобно прошипела Меготта.

— Ты же знаешь, у меня не было выбора, пришлось согласиться на обручение.

К тревогам Джейн прибавилась еще одна. Она не должна была приходить домой, и лучше бы ей не знать о неразумном поведении братьев. Теперь преданность семье подверглась суровому испытанию, и Джейн казалось, что ее разрывают на две половинки.

— Моя сестра Джейн убежала домой к бабушке, — сообщила Кейт своей новой хозяйке. — Она ослушалась приказа лорда де Уорена.

— Меня совсем не интересует твоя сестра. Лорд де Уорен забирает меня в Эдинбург. Сходи в зал и принеси мне поднос с завтраком. А потом поможешь собрать вещи.

Алисия была на седьмом небе. Она с трудом верила, что судьба снова улыбается ей и дарит этот последний, такой своевременный шанс.

Как только Кейт ушла, Алисия схватила спрятанный в шкафу пучок болотной мяты и направилась в главную башню. Она украдкой вошла в комнату Джейн и положила траву рядом с бутылкой вина. Теперь осталось предупредить Лин-кса о том, что собирается сделать Джейн с его ребенком.

Линксу, выходившему из зала вместе с Джори, показалось, что Алиса специально поджидала его. Призвав на помощь всю свою выдержку, он изобразил терпение, которое уже было почти на исходе.

— Милорд, я должна переговорить с вами наедине.

— О чем?

Она взглянула на Джори.

— Уверена, что тебе не хочется, чтобы еще кто-нибудь услышал то, что я должна тебе сказать.

Линкс не желал ни о чем говорить с этой женщиной, но зная, что уже недолго осталось терпеть ее назойливость, пригласил Алису в маленькую комнату рядом с залом.

— Джейн Лесли пытается избавиться от твоего ребенка. Линкс схватил ее за плечи:

— Врешь, негодяйка!

— Это правда. Ее сестра нашла эту дрянь у нее в комнате. Она постоянно принимала болотную мяту, но зелье не помогло. Теперь она отправилась к бабушке, чтобы довести задуманное до конца. Старая карга Меготта делает все выкидыши в Дамфрисе. Спроси любого.

Линкс оттолкнул Алисию и побежал в главную башню. Он же приказывал Джейн не покидать замок.

Как она посмела ослушаться его? Его внутренний голос, правда, всегда подсказывал, что Джейн может не подчиниться ему, но чтобы убить собственного ребенка!..

Линкс вбежал в ее комнату, увидел, что она пуста, и немного успокоился, решив, что Джейн где-то в замке. Он открыл дверцу гардероба и, убедившись, что одежда на месте, с облегчением вздохнул. Но когда заметил пучок мяты рядом с ножом для лечебных трав, от его спокойствия не осталось и следа. Линкс схватил кубок вина: его запах развеял последние сомнения. Страх овладел им.

Дверь с треском распахнулась, и на пороге, словно призрак смерти, появился лорд де Уорен. Джейн испуганно вскочила. Он пришел за ее братьями. Как ему удалось так быстро узнать об их связи с Уильямом Уоллесом?

Но Линкс подбежал к ней и выбил чашку молока из ее рук.

— Не смей пить эту дрянь! — закричал он.

Джейн, не в силах справиться с дрожью в ногах, медленно опустилась на стул, поняв, что его недовольство направлено не на братьев, а на нее.

— Послушай, старуха! — обратился Линкс к Меготте. — Если ты хоть пальцем пошевелила, чтобы убить моего ребенка, приготовься умереть сама.

— О чем вы говорите, лорд де Уорен? Что это вы выдумали?! — возмутилась Джейн.

— Ты хочешь избавиться от моего ребенка.

— Нет, нет! Слово чести! Клянусь вам, это не так.

— У женщин нет чести! — отрезал он.

Джейн подошла к Линксу, взяла за руки и тотчас почувствовала его страх, его мучения, его гнев. Джейн впилась ногтями ему в кожу, чтобы привести в чувство.

— Линкс, клянусь вам своей душой, я не делала этого. — Чтобы подтвердить свои слова, она положила его широкую ладонь себе на живот. — Почувствуйте, прислушайтесь! Дитя живет… и растет.

Ребенок пошевелился, и зеленые глаза Линкса потеплели. Джейн поднялась на цыпочки и коснулась пальцами его щеки.

— Мне известно, милорд, как вы любите этого ребенка. Постарайтесь понять, что я тоже люблю его всей душой, всем сердцем.

— Тогда зачем ты пришла сюда?

— Я хотела поступить наперекор вашим приказам, потому что слышала ваш разговор с любовницей прошлой ночью и разозлилась на вас. А теперь скажите, кто обвиняет меня в столь ужасном поступке?

— Алисия и твоя сестра Кейт. Я собственными глазами видел траву, которую ты собрала, чтобы избавиться от ребенка.

— Тогда я пойду туда с вами и посмотрю в глаза им обеим. Они возвращались в замок молча. Джейн была бледна, руки ее дрожали, но походка была решительной и уверенной. Она медленно поднялась по лестнице в главную башню — шаги ее с каждым днем становились все тяжелее.

Как только Джейн вошла в комнату, ее взгляд упал на пучок болотной мяты. Она посмотрела Линксу прямо в глаза.

— Клянусь вам, я не собирала эту траву!

— В вине тоже есть эта дрянь.

— Вино мне принесла Кейт… слава Богу, я не пила его, — прошептала Джейн и, подняв глаза на Линкса, твердо сказала: — Вам придется самому решать, кому верить.

В комнату вошла Джори:

— Вы оба выглядите ужасно. Какая кошка пробежала между вами на этот раз? Опять козни Алисии?

— Она сказала милорду, что я пыталась избавиться от ребенка.

— Боже мой! — воскликнула потрясенная Джори. — Она не остановится ни перед чем, чтобы получить то, чего хочет. Линкс, я должна кое-что тебе рассказать. Мне давно нужно было сделать это.

Марджори усадила побледневшую Джейн на стул.

— Посиди здесь, а то упадешь, — мягко сказала она и повела брата в соседнюю комнату. — Когда мы с Алисией были в Вигтоне, я застала ее с кровотечением после аборта. Я до смерти испугалась за нее, но твоя любовница заверила меня, что все будет хорошо, потому что проделывала это и прежде. Она уговорила меня не выдавать тебе ее тайну, и я, глупая, дала слово.

— Черт возьми, Джори, почему ты мне ничего не рассказала?

— Потому что в то время я жалела Алисию и к тому же боялась твоего гнева, если ты узнаешь правду. Но ее клевета освобождает меня от данного обещания.

Линкс стиснул зубы.

— Интересно, найдется ли в этом мире женщина, которой можно верить?! — воскликнул он в сердцах и бросился прочь.

Джори содрогнулась: ее брат был так разъярен, что, наверное, не остановился бы и перед убийством.

Кейт укладывала в сундуки последние платья Алисии, когда в комнату ворвался Линкс.

— Оставь нас! — приказал он.

Его голос звучал повелительно. Глаза казались черными на побледневшем от гнева лице. Кейт уронила платье и поспешила выйти.

Линкс безо всякого вступления спросил:

— За то время, которое мы были вместе, ты хоть раз была беременна?

Алисия молча смотрела на него, уже зная, что обречена, каков бы ни был ее ответ.

— Была, Линкс, но я потеряла ребенка и не хотела говорить тебе об этом, потому что знала, как страстно ты мечтаешь о сыне.

— Значит, это правда… — Огонь в его глазах превратился в лед.

— Будь проклята Марджори де Уорен! — выругалась она.

— Нет, мадам. Проклятой будешь ты! — Он посмотрел на ее дорожные сундуки, доверху заполненные вещами, которые когда-то дарил ей. — Я позабочусь о том, чтобы у тебя была надежная охрана до Эдинбурга, Англии или любого другого места, куда ты пожелаешь уехать.

Дверь хлопнула, и Алиса вздрогнула, как от пощечины. На ее щеках горели два ярких пятна — свидетельство пережитого унижения. Он поставил точку в их отношениях. Да как Линкс посмел даже думать, что имеет на это право? Она должна уничтожить это высокомерие, некогда так нравившееся ей! Пусть лорд тешит себя мыслью, что все кончено, но последнее слово будет за Алисией Болтон. Она не поедет ни в Эдинбург, ни в Англию, а поспешит к Фитцуорену в Тортвальд.

— Я уничтожу тебя, — поклялась Алисия, — и поможет мне отомстить твой кузен.

Марджори заставила Джейн лечь в постель.

— У тебя было такое беспокойное утро. Я считаю, ты должна полежать.

— Но я не больна.

— И все же тебе следует отдохнуть. Ты очень бледна. Я останусь с тобой, если хочешь, — предложила Джори.

Джейн сдалась:

— Хорошо. Я подложу под ноги валик и займусь раскраской амулета… это успокаивает.

— О, сделай один и для меня. Роберт тоже носит амулет. Ты действительно веришь в его магическую силу?

— Символ его амулета — кельтская лошадь, а это знак верховной власти. Я верю, что амулет способен защитить, но судьба Роберта зависит от него самого.

Джори вопросительно посмотрела на нее:

— Ты знаешь его судьбу? — И быстро приложила палец к губам Джейн. — Нет, ничего не говори мне. Я хочу, чтобы все оставалось как есть.

— Колесо жизни вращается, Джори; все течет, все изменяется. Как ты посмотришь на то, если символом твоего амулета станет божественная пара, представляющая собой священный союз мужской и женской энергии? Амулет будет олицетворять потребность каждого партнера в независимости и взаимной поддержке на их жизненном пути.

— Звучит прекрасно. Люди всегда верили в мистическую силу символов. Хочешь, я расскажу тебе о римских изображениях фаллоса на стене Адриана, которые Роберт недавно показывал мне?

Подруги занялись раскраской амулета, избегая касаться в разговоре произошедших утром неприятных событий. Несколько часов спустя раздался стук в дверь. Джори открыла Линксу, извинилась и быстро ушла.

— Тебе плохо? — спросил Линкс.

. — Нет… Твоя сестра сказала, что я должна отдохнуть. Мы раскрашивали для нее амулет.

Линкс беспокойно прошелся по комнате. Он явно чувствовал неловкость из-за того, что собирался сообщить.

— Алиса Болтон больше не будет докучать тебе. Она уехала. — Джейн поняла, что подробных объяснений не будет.

— Благодарю вас за то, что поверили мне.

Однако Джейн чувствовала, что у Линкса еще остались сомнения, потому что в глубине души лорд де Уорен не доверял ни одной женщине.

— Я был слишком груб. сегодня утром.

Джейн восприняла это как извинение. Больше он ничего не скажет. Линкс долго стоял у окна. Затем подошел к кровати.

— Я воин и несу ответственность за собственную армию. Я привык отдавать приказы и привык к тому, что они выполняются беспрекословно.

Было это продолжением извинений или рыцарь давал ей понять, чего хочет от нее?

— А я привыкла к полной свободе, — тихо ответила Джейн.

Пропасть, разделяющая их, была огромна. Если мужчина и женщина сейчас не пойдут на компромисс, она будет увеличиваться и дальше. Взгляд Джейн упал на амулет с изображением божественной пары. Вот уж настоящий символ их союза! Их тяга к независимости была слишком велика, но им предстоит научиться ладить между собой и доверять друг другу, если они хотят обрести счастье на своем жизненном пути.

— Мне бы хотелось, чтобы ты осталась в замке и не возвращалась в свой прежний дом.

Джейн была благодарна ему за то, что Линкс не приказывал ей, и понимала, что это была огромная уступка с его стороны.

— Я останусь, милорд. И обещаю вам не делать ничего, что повредило бы ребенку.

Им было неловко и неуютно друг с другом, но по крайней мере они уже не ссорились.

— Я собираюсь в Эдинбург повидаться с наместником. Расстояние и разлука помогут осмыслить наши отношения. Я никогда не хотел, чтобы вы себя чувствовали узницей, миледи.

Они снова стали официальны и вежливы в отношениях друг с другом. Ничего, когда Линкс вернется, они все начнут заново.

— Счастливого пути, лорд де Уорен.

В Эдинбурге его ждал сюрприз. Роберт Брюс прибыл туда незадолго до него и сейчас, удобно устроившись в зале, вел беседу с его дядей. Линкс с первого взгляда понял, что его друг чем-то озабочен.

Джон де Уорен, устало вскинув руки, воскликнул:

— У меня и так достаточно проблем! Если ты здесь, чтобы сообщить мне еще об одной, клянусь, я не устою и поддамся искушению убить посланца.

— Король освободил Комина, — уерюмо буркнул Брюс. Джон де Уорен разъяснил ситуацию:

— К тому времени как я получил твое сообщение, что Эндрю Мори бежал, он уже поднял мятеж на севере. Эдуард принял контрмеры и освободил Комина с условием, что тот подавит восстание и обеспечит мир на севере.

— Но ведь Мори — родственник Комина! — возмутился Брюс.

— Именно поэтому Эдуард и выбрал Комина, — уточнил Джон.

— Они же будут действовать заодно, — не сдавался Брюс. — Комин мечтает заполучить шотландский трон.

— Не он один! — Проницательные глаза Джона задержались на Брюсе.

Линкс задумчиво потер подбородок.

— Это проделки Комина. Полагаю, он убедил короля Эдуарда, что небезопасно давать полную свободу действий Брюсу. К тому же он не преминул указать на то, что твоя власть, дядя, будет расти, если в качестве противовеса тебе не выставить Комина. Вы же знаете, что любимая игра Эдуарда — натравливать одного представителя знати на другого. Тем самым король обеспечивает себе свободу рук для отплытия во Францию.

— Черт побери вас обоих! То, что вы говорите о короле, граничит с предательством, — предупредил Джон. — Я не знаю, чего вы ожидаете от меня, но уверяю вас, я не могу отменить приказы короля.

— Я хочу, — заявил Брюс, — чтобы Эдуарду Плантагенету была послана официальная жалоба. Комин не должен свободно править на севере. Это чревато бедой. Графства Атол и Файф надо объявить пограничными.

— В твоем предложении есть здравый смысл. Я передам его королю, — неохотно пообещал Джон.

— Есть еше какие-нибудь проблемы? — спросил Линкс.

— Кто из вас слышал о человеке по имени Уильям Уоллес? Оба отрицательно покачали головой.

— Из донесения, полученного от Генри Перси, я узнал, что этот самый Уоллес с бандой головорезов напал на Эйр и прямо на рыночной площади убил управляющего. Перси выписал ордер на его арест, но тот исчез и совершил нападение на четырехугольную башню в Ланарке.

— Кто он? — поинтересовался Линкс.

— Никто! Ничтожество! Без земли и без титулов.

— Я не люблю повторять очевидное, — сказал Линкс, — но человек, которому нечего терять, может стать самым опасным врагом.

Джон де Уорен выглядел смущенным.

— Большинство шотландских лидеров поклялись королю в верности, и армию распустили, а в каждую мало-мальски значимую цитадель ввели английские войска. Уверен, дело Уоллеса и его мятежников безнадежно.

— Никогда не стоит недооценивать шотландца, — вкрадчиво вставил Брюс.

Линкс де Уорен сразу понял прозрачный намек друга.

— У меня полная комната истцов, и я утопаю в бумажной работе, — пожаловался Джон, — давайте поговорим чуть позже.

Линкс беспокоился за дядю. Он выглядел озабоченным и усталым и за последние два месяца, казалось, постарел лет на десять. Без сомнения, Джон де Уорен гораздо лучше выглядел на поле битвы.

Друзья вышли через боковую дверь, и Брюс предложил:

— Давай пойдем перекусим, и я просвещу тебя насчет Уильяма Уоллеса.

Линкс, приподняв бровь, удивленно взглянул на Роберта:

— Ты же сказал, что никогда не слышал о нем.

— Я соврал. Я уже давно знаком с этим врагом короля.

Глава 21

Роберт Брюс осушил кружку эля и вытер рот.

— Я знал, что беда может прийти с любой стороны, и, желая определить, с какой именно, устроил ловушку. Когда торговый обоз двинулся по западному пути из Карлайла, я предполагал, что нападение будет совершено перед Глазго. И оказался прав во всем, кроме одного. Нападение действительно состоялось, но задолго до прибытия в Глазго. Наши вьючные лошади были захвачены в Эйре неким безрассудным малым по имени Уильям Уоллес.

— Ты не убил его и не арестовал? — Линкс не питал иллюзий относительно Роберта: Брюс будет делать то, что выгодно ему, а не короне.

— Я выслушал мятежника, прощупал и оценил.

— И каковы твои заключения?

— Уоллес — страшный малый. Настоящий гигант. Если ты, сукин сын, считаешься высоким, то Уоллес, со своим ростом в шесть с половиной футов, и того выше. У него лохматые, пшеничного цвета брови, а под ними — странные водянистые глаза, горящие каким-то одержимым огнем. Есть в нем нечто безрассудное, какая-то кровожадная жестокость, граничащая с безумием. Он всегда имеет при себе огромный обоюдоострый палаш, который кажется продолжением его руки.

Брюс потребовал еще одну порцию эля и продолжил:

— С другой стороны, я не верю в успех его затеи. Он может быть лидером у крестьян, пастухов, людей вне закона, то есть у бедных шотландцев; что же касается знати и старейшин кланов, то те никогда не признают его. Они пользуются абсолютной властью в своих кланах и будут сражаться тогда и в том месте, где посчитают нужным сами, не подчиняясь чужим приказам.

— Ты обсудил возможность союза с Уоллесом? Не так ли? Роберт рассмеялся:

— Ты удивительно догадливый парень, Линкс. Я никогда никому в этом не признаюсь, но мы действительно рассмотрели несколько… вариантов. Дело в том, что Уоллес выступает за возвращение Балиоля на трон, а это идет вразрез с моими интересами, и поэтому альянс не состоялся.

— Возможно, альянс и не состоялся, но готов биться об заклад, ты заключил сделку с этим негодяем, — обвинил Линкс друга.

— Только самую невинную. Теперь он ни при каких обстоятельствах не будет нападать на обозы Брюса.

— Но напал же он на управляющего Перси.

Брюс передернул плечами.

— Я был хозяином Эйра, но король по милости своей передал его Перси. — Он понизил голос и наклонился кЛинксу. — Я закрою глаза на все, что Уоллес сделает с Перси, при условии, что он будет обходить меня и мои владения стороной.

— Не зря, видно, многие годы ходят слухи, что ты тайком заключил пакт с семью графствами, согласно которому тебя посадят на трон, как только придет время.

— Нет, это касалось только деда и отца. Но ты же знаешь, графы меняют свои намерения чаще, чем нижнее белье. Я доверяю тебе, мой друг, гораздо больше, чем всем графам Шотландии, вместе взятым.

На следующий день Роберт Брюс вернулся в Аннандейл, а Линкс по просьбе Джона де Уорена задержался в Эдинбурге.

Наместник явно нуждался в его помощи, несмотря на то что имел в своем распоряжении сотни служащих и писарей. Однако прежде чем помогать Джону, Линкс хотел прояснить один вопрос:

— Ты устроил Фитцуорена в Тортвальде в качестве сторожевого пса, чтобы он следил за мной и Брюсом; не так ли?

Джон удивленно посмотрел на него.

— Нет же! Почему ты выдвигаешь подобные обвинения? Меньше всего мне хочется, чтобы между вами пробежала черная кошка. Просто раз я передал Дамфрис тебе, то посчитал справедливым отдать Тортвальд ему.

В действительности же Джон передал Тортвальд Фитцуорену только ради того, чтобы избавиться от него. Молодой мошенник бродил по Эдинбургу, важничал и доставлял Джону лишь головную боль.

Линкс хотел рассказать Джону о чинимых в Тортвальде зверствах, но Фитц легко оправдает свои действия тем, что его гарнизон находится там именно для подавления непокорных. Если он обвинит Фитцуорена в чем-то, Джон тотчас встанет на его защиту. Подобное происходило не раз. Однако Линкс все же позволил себе задать один вопрос:

— Почему ты послал мне донесение с одним из офицеров Уорена?

— Роджер сказал, что намеревается послать тебе письма, и я воспользовался случаем.

— Но я не хочу, чтобы он вмешивался в мои дела. Я предпочитаю пользоваться услугами собственного гонца.

— Черт вас подери, Линкс! Откуда эта ревность между вами? Я еще понимаю, что Роджер завидует тебе, наследнику графства, но от тебя я такого не ожидал. Не отрицаю, у твоего кузена много недостатков, но прошу тебя, поднимись над ними и будь терпимее, хотя, бы ради меня.

«Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что он за человек, Джон. Считаешь его слабым и завистливым, но я-то знаю, какой дьявол сидит внутри него», — подумал Линкс, но вслух ничего не сказал. Джон сильно осунулся за последнее время, его плечи опустились под бременем ответственности, и Линкс пожалел дядю. Джон тяжело вздохнул:

— Я завален работой. Мне предстоит рассмотреть многочисленные мешки с почтой, поступившей со всей Шотландии. Уверен, что в большинстве своем они несут сообщения о бедах и беспорядках.

— Я могу просмотреть их, — вызвался Линкс, — и обозначить для тебя самые беспокойные места. Однако не все так плохо. У меня есть и хорошая новость. Я наконец стану отцом.

— Ну, прими мои поздравления, Линкс! Я так же счастлив, как и ты. Ты уже женился?

— Не совсем. Но возможно, мы сыграем свадьбу на Рождество.

Однако чем ближе было Рождество, тем меньше надежд оставалось у Линкса вовремя вернуться в Дамфрис. Поступающие из Сконы жалобы на бесчинства Уильяма Ормсби были столь многочисленны, что пришлось отправиться туда и разобраться на месте. Большинство истцов обвиняли верховного судью в том, что он создал собственные суды, легализовал воровство.

Прибыв в Скону, Линкс убедился, что жалобы справедливы. Ормсби вымогал деньги, налагая штрафы по любому поводу на каждого шотландца в радиусе сотни миль вокруг. Если человек отказывался платить, его заключали под стражу. Линкс, имея в своем распоряжении лишь небольшой отряд рыцарей, не мог изменить ситуацию. Ему оставалось только изложить факты наместнику.

Тем временем Уильям Уоллес не сидел сложа руки и продолжал сеять смуту. С каждым днем к нему примыкало все больше и больше людей. В Ланарке от руки Уоллеса пал шериф за то, что сурово подавлял малейшее сопротивление, после чего мятежники полностью разрушили штаб-квартиру англичан.

После этого события Линкс отправил в Дамфрис подкрепление во главе с лейтенантом Монтгомери. Он послал письма сестре и своему управляющему с сообщением о том, что не сможет вернуться к Рождеству, и обещанием, что по шотландскому обычаю празднование переносится на Новый год.

Желания раздирали Линкса: одна половина его рвалась в Дамфрис, где скоро должен родиться его первенец, вторая приказывала оставаться в Эдинбурге, где ждут неотложные дела. Долг, как обычно, взял верх. Он написал письмо Джейн, но, перечитав, разорвал его: слишком много пугающих предупреждений и приказов было в нем. Линкс попытался написать второе, потом третье письмо и, наконец, ограничился запиской, в которой выражал надежду, что она чувствует себя хорошо, и настоятельно просил не ходить в лес, потому что тот кишит разбойниками.

Линкс продолжал поиски Уоллеса, но пока безуспешно. Одержимый мятежник стремительно завоевывал любовь и признание простых людей, в каждом доме его ждал приют и убежище. Уоллес проявлял особую жестокость в отношении английских священников и монахинь, огнем и мечом изгонял их из собственных церквей и убивал всех, кто не подчинялся.

Линкс начал подозревать, что мятежников поддерживает шотландская церковь. Восстание требует немалых денег, а кто как не церковь владеет несметными богатствами? Более того, шотландская церковь обладала разветвленной сетью, связывающей ее с каждым приходом страны. Правда, все епископы присягали на верность королю, но Линкс знал, что под рясой епископа скрывается такой же, как и все, человек.

Наконец наступила зима; казалось, она мстила за то, что осень так долго не уступала ей дорогу. Снег покрыл все живое, из-за морозов беспорядки и боевые действия прекратились. Но Джон и Линкс де Уорены знали, что это всего лишь временная передышка. Как только погода восстановится, хаос возобновится.

Линкс подготовил подробный отчет наместнику о деятельности верховного судьи Уильяма Ормсби и о том, что видел в Сконе, предоставил многочисленные жалобы на Уильяма Уоллеса с документальными свидетельствами его жестокостей и, наконец, поделился с дядей своими подозрениями относительно шотландской церкви.

— Ты пошлешь эти бумаги королю?

— Сообщение об Уоллесе — без сомнения, — твердо сказал Джон.

— А как насчет верховного судьи? Джон озабоченно покачал головой:

— Мне известен ответ короля. Он скажет, я поставлен здесь не за тем, чтобы шпионить за английской властью, а чтобы править от его имени. Эдуард Плантагенет хочет слышать только о том, что назначенные им чиновники держат страну в своих руках. А как они это делают, его не интересует.

Линкс сообщил Джону, что, пользуясь передышкой в боевых действиях, собирается встретить Новый год в Дамфрисе, и пообещал скоро вернуться со своими рыцарями и заняться подавлением сопротивления и восстановлением мира во всех южных землях Шотландии.

— Я хочу просить Брюса о помощи, и мне, возможно, потребуется время на уговоры. Так что подожди две недели.

Худшего Рождества в своей жизни Алисия Болтон не знала. Святые праздники были для Фитцуорена и его оруженосцев удобным предлогом для погружения в беспробудное пьянство. День и ночь в замке горели факелы, а люди предавались разнузданному веселью и играм — от по-детски безобидных до самых развратных.

Сначала они привели взрослых баранов в зал и, заключая пари, устроили бараньи гонки. Пресытившись этим занятием, весельчаки обращали свой взор на служанок замка и женщин местечка Тортвальд и, независимо от желания последних, выбирали тех, кто был помоложе. А когда чувственные игры уже не удовлетворяли необузданную похоть мужчин, в зал ввели толпу овец и устроили совокупление с ними.

Алисии удалось увести Роджера к себе в постель. Любовница трудилась в поте лица, исполняя его извращенные желания, и подпитывала их общую злобу до тех пор, пока та не расцвела пышным цветом.

— Роджер, у тебя отец — наместник Шотландии. Где твоя гордость? Ты не должен хоронить себя в этих диких краях. Зачем тебе жить среди убогих крестьян в этом, нагромождении голых скал? Человек с твоими талантами гораздо больше подходит для управления страной. А какое состояние ты смог бы сколотить! Только подумай!..

— Всю жизнь я старался завоевать восхищение своего отца, но, пока дерьмовый Линкс де Уорен рядом, он не заметит даже моего существования.

— Это несправедливо, дорогой! Почему Линкс — наследник? Он не заслуживает такой чести. Почему бы тебе не убедить своего отца в том, что Линкс и Брюс плетут интриги против короны?

— Это правда?

— Какое это имеет значение? Главное, чтобы Джон де Уорен поверил тебе.

— Старая свинья не поверит ни одному моему слову, сказанному против святоши Линкса, а вот король, возможно, и заинтересовался бы.

— Какая восхитительная идея! — замурлыкала Алиса, подогревая его тщеславие. — Теперь я вижу, что необыкновенных размеров петушок — не единственное твое достоинство. Очерни Линкса де Уорена, и твой отец сделает наследником тебя.

— Пока живет и дышит его племянник, отец никогда не сделает меня своим наследником.

Алиса кокетливо улыбнулась:

— Уверена, что человек с твоим умом легко сумеет устроить какой-нибудь несчастный случай. Действительно, Роджер, ты же не позволишь ему жить так долго? Линкс ненавидит тебя и сам воспользуется любым случаем, чтобы тебя уничтожить.

Фитцуорен не раз думал об убийстве, и поэтому слова Алисии упали на благодатную почву. А пока он решил присоединиться к своему отцу в Эдинбурге. Наместник должен часто посылать донесения королю. Разве трудно добавить к ним несколько легких намеков на то, что Линкс замышляет отобрать королевскую корону в пользу своего близкого друга Роберта Брюса? Эдуард не останется глух к этим словам, особенно если напомнить ему, что в те времена, когда он, Фитцуорен, командовал валлийскими стрелками Линкса, те грозились перейти на сторону шотландцев.

— Собирай сундуки, Алисия! Завтра мы покидаем эту вонючую дыру.

Рождество в Дамфрисе прошло удивительно тихо. Выпал легкий пушистый снежок, припорошив долины и пурпурные горы и превратив все вокруг в сказочное белое царство. Марджори де Уорен и Элизабет де Бург приняли приглашение Брюса на трехдневное празднование Рождества в его замке, а Джейн решила не рисковать и осталась в Дамфрисе.

Через неделю после праздников все женщины собрались в комнате Джейн, уютно устроившись у камина. В последние дни Джейн почти не оставалась одна — срок родов приближался. Жена ее брата Джудит и еще две швеи проводили здесь много времени с иглами в руках за шитьем приданого для новорожденного. Джори и Элизабет тоже помогали чем могли, но результаты их труда всегда вызывали смех и веселье остальных.

Время от времени Джейн тяжело поднималась на ноги, потягивалась и потирала онемевшую после долгого сидения спину.

В тот день она проходила мимо окна и вдруг, радостно вскрикнув, остановилась.

Джори бросилась к ней на помощь:

— Уже время?

— Нет! Нет! — Джейн указала на окно: вдали были видны темные силуэты всадников на фоне белого ландшафта.

— Линкс вернулся.

— Откуда ты знаешь? Они слишком далеко.

— Я его никогда ни с кем не спутаю. Только он так гордо и уверенно держится в седле.

— Ну, наконец-то этот бессердечный дьявол вернулся! Вот уж я задам ему трепку!

Джейн улыбнулась:

— Не ты ли мне говорила, что мужчинам следует всегда устраивать теплый прием? Не ты ли объясняла, что больше всего на свете они ненавидят придирчивых и сварливых женщин?

— Разве ты прислушиваешься к тому, что я говорю? — поддразнила ее Джори.

— А я даже записываю все в свой дневник, — торжественно заявила юная Элизабет де Бург.

Линкс и его оруженосцы сначала устроили лошадей в конюшне и только потом появились в замке. Мужчины вошли в зал все вместе, сбивая снег с обуви и стряхивая его с плеч. Женщины уже встречали их.

— Добро пожаловать домой! — хором произнесли они и получили в ответ благодарные улыбки.

Линкс посмотрел на Джори и Джейн.

— Мне жаль, что я не смог приехать на Рождество и не успел на празднование Нового года.

Джори прикусила губу, все затаили дыхание.

— Не переживай. Главное, что ты успел на празднование Двенадцатой ночи.

Не услышав от молодой хозяйки Дамфриса ни раздражения, ни упрека, все вздохнули и дружно рассмеялись.

— Я, правда, не вижу в этом ничего забавного, но чертовски приятно, когда тебя встречают так весело. — Линкс взял руки Джейн в свои и оглядел ее с ног до головы. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, милорд, спасибо.

— С Новым годом, Джейн. Я привез из Эдинбурга колыбельку, украшенную резьбой из роз и чертополоха. Подожди немного — скоро увидишь ее.

— А мы уже видели коней, навьюченных подарками, — лукаво заметила Джори, — и поэтому решили простить тебя.

— Все эти подарки для Джейн… мне жаль тебя, плутовка, — подзадорил он ее, хотя знал, что ему не удастся обмануть сестру даже на минуту.

Линкс смотрел на Джейн и радовался, что скоро родится первенец. Все его чувства были обострены до предела, но ожидание прекрасного омрачали тревога и опасения.

И снова в нем происходила борьба между долгом и желанием. Линкс должен провести вечер в зале со своими воинами и подготовить их к тому, что ждет впереди, но больше всего на свете ему хотелось остаться с Джейн и со своим ребенком.

— Ты пойдешь со мной в зал, миледи? Джейн покраснела и покачала головой:

— Моя беременность будет привлекать внимание. Мне будет намного уютнее у себя.

— Больше всего на свете мне хочется, чтобы тебе было удобно. Могу я присоединиться к тебе, после того как поговорю со своими воинами? — вежливо спросил он.

Линксу хотелось задать ей тысячу вопросов. Он стиснул кулаки, борясь с соблазном дотронуться до ее живота — хоть на миг коснуться ее и своего ребенка. Но Джейн слишком стеснительна и сдержанна, и ему не стоит делать что-то подобное в присутствии посторонних.

— Приходите, когда пожелаете, милорд, — ласково ответила она и направилась к лестнице.

Линкс вдруг потерял над собой контроль и забыл о присутствующих. Он подхватил Джейн на руки и понес в главную башню. Там он усадил ее перед камином, придвинул скамеечку под ноги и подложил подушку ей под спину. Убедившись, что Джейн удобно, он поцеловал ее огненные волосы и пообещал:

— Я вернусь, как только смогу.

Линкс де Уорен поднялся на помост в просторном обеденном зале и обратился с речью к своим воинам. Он сообщил им, что обещал поддержку наместнику и теперь в случае необходимости все должны быть готовы к выступлению. Он напомнил, что передышка в военных делах произошла только благодаря плохой погоде, но как только потеплеет, всем придется бросить насиженные места и отправиться в Эдинбург. Если не подавить вылазку бунтовщиков в зародыше и позволить врагам объединиться, в стране разгорится настоящая война.

Подготовив своих людей к худшему, он с чувством выполненного долга поднял рог и сказал:

— А пока мы будем веселиться и наслаждаться. Я слышал, что у Брюсов праздники длились три дня. Разве мы хуже? Кто будет возражать против недели гулянья?

Ответом ему была гробовая тишина.

Глава 22

Линкс открыл дверь и увидел, как Джейн, зевнув, отложила в сторону шитье. Она попыталась подняться, но Линкс движением руки остановил ее.

— Нет, нет! Не стоит вставать ради меня.

Она кротко улыбнулась:

— Да нет же, мне необходимо время от времени двигаться, чтобы размять спину.

Он вмиг оказался рядом:

— Тогда я тебе помогу.

— Хорошо! Подайте мне руку, я обопрусь на нее и поднимусь сама.

Линкс сделал, как она просила, и Джейн с трудом встала со стула.

— Ох, с вашей помощью это гораздо легче, спасибо.

Наступила неловкая тишина. Разделяющая их пропасть оставалась такой же, как и до его отъезда, но он страстно хотел заполнить окружавшую их пустоту. Линкс жаждал коснуться своего ребенка и спать с Джейн в одной постели, чтобы быть рядом, если понадобится. Последнее время обрученные взяли себе за правило быть подчеркнуто вежливыми друг с другом, но он хотел отбросить ко всем чертям эту отчужденность и лихорадочно искал путь к сближению.

«Интересно, — подумал Линкс, — как бы она повела себя, узнай о том, что я хочу увидеть ее обнаженной?» Джейн снова зевнула, глаза ее сами собой закрывались от усталости.

— Ты едва держишься на ногах, давай я помогу тебе раздеться.

Джейн широко раскрыла глаза, но, догадавшись о его намерениях, плавно опустила ресницы.

Линкс взял ее руки в свои и притянул к себе. Затем он сел у камина, широко расставил ноги, поставил Джейн между ними, расстегнул пуговицы на ее платье и снял его через голову. Тонкая батистовая сорочка льнула к округлившемуся телу. Окинув ее внимательным взглядом, он тотчас отметил, что ребенок лежит намного ниже, чем в прошлый раз. Когда Линкс снял и рубашку, Джейн стыдливо повернулась к нему спиной. Он потянулся и распустил толстую косу. Роскошные огненно-рыжие волосы пламенеющим шелком упали ему на руки.

— Посмотри на меня, Джейн, — хрипло сказал он.

Джейн медленно повернулась к нему лицом. Линкс глубоко вздохнул. Впервые в жизни он видел обнаженную женщину, готовящуюся стать матерью. Это зрелище захватило его. Живот ее сильно выдавался вперед. Груди были полными, круглыми… и необычайно соблазнительными. Кожа упругой и гладкой.

— Ты восхитительна, Джейн! У меня перехватывает дыхание от твоей красоты, — с благоговением прошептал он.

Сначала Линкс слегка провел кончиками пальцев по шелковистой коже, затем, когда она отозвалась на его прикосновения упругостью и теплом, начал все смелее и настойчивее ласкать ее.

— Я хочу спать с тобой этой ночью.

Джейн наслаждалась ощущениями, которые будили в ней его нежные, любящие руки.

— Я почти не сплю последние ночи. Мне очень трудно найти удобное положение, поэтому я стараюсь лежать на боку и подкладываю подушку под живот.

— Позволь мне стать твоей подушкой. Этой ночью ты можешь спать, прижавшись ко мне.

Она застенчиво согласилась, и Линкс от полноты чувств прижался губами к ее упругой, благоухающей коже и начал покрывать ее поцелуями, а затем взял Джейн на руки и отнес на кровать.

Он разделся и спросил, как лучше лечь, чтобы ей было удобнее.

— Мне нужна твоя спина, — прошептала она.

Линкс повернулся на бок и подставил ей свою широкую спину. Джейн прижалась к нему, левую руку перекинула ему на грудь, а левую ногу положила между его ногами. Было так уютно и спокойно рядом с ним, что через несколько мгновений ее глаза закрылись, дыхание стало глубоким, и она погрузилась в дрему. Линкс был вне себя от счастья. Он чувствовал глубокое удовлетворение от сознания, что его дитя лежит в уютном и безопасном гнездышке. Он расслабился и мирно заснул, чувствуя спиной удары и толчки своего ребенка.

Линкс очнулся неожиданно, в полном неведении о том, сколько времени проспал. Джейн тихо стонала и пыталась встать. Комната была погружена во тьму. Он спустил ноги с кровати, на ощупь нашел ночной столик и зажег свечи.

— Началось? Только не волнуйся. Я тебе помогу! — Линкс бросился к двери, но голос Джейн остановил его на полдороге:

— Нет, подождите. Не стоит поднимать на ноги весь замок. Ну пожалуйста, Линкс.

Он вернулся к кровати и взволнованно пригладил ладонью свои волосы.

— Я подумал, роды уже начались.

Джейн взяла его за руку, чтобы удержать рядом с собой.

— Да, но это только начало, и продлятся они много часов. Сейчас, наверное, около полуночи, а ребенок родится не раньше утра.

Линкс в испуге уставился на нее.

— Может, позвать повивальную бабку или какую-нибудь другую женщину? Скажи, кто тебе нужен?

— Сейчас мне нужны только вы.

Линкс глубоко вдохнул. Ее слово для него закон. Джейн получит все, чего захочет.

— Милая, скажи, что я должен делать?

— Я хочу, чтобы… ты остался со мной, разговаривал и помог мне скоротать темные часы до рассвета.

Он схватил теплый халат, связанный из овечьей шерсти, и, набросив его ей на плечи, помог встать.

Затем разжег огонь в камине и, сев в кресло, посадил Джейн к себе на колени.

— Тебе страшно?

Джейн посмотрела в его зеленые глаза. Да, ей страшно, но если она скажет правду, Линкс начнет паниковать. Она действительно боится, и не только за себя, но и. за ребенка, но не имеет права передавать свои страхи Линксу. Женская мудрость подсказывала ей, что сейчас наступило именно то время, когда их силы и воля помогут им справиться с предстоящими испытаниями.

— Разве могу я бояться, когда ты обнимаешь меня? — спросила она, улыбаясь только уголками губ.

Линкс прижал ее голову к своему плечу и долго и нежно гладил огненные волосы. Он почувствовал, как вздрогнула Джейн от пронзившей ее боли, и через несколько мгновений услышал:

— Поговори со мной.

Линкс сказал первое, что пришло ему на ум:

— Ты прочитала мое письмо? — Он хотел, чтобы с сегодняшнего дня между ними не осталось недоговоренностей, а отношения их были честными и откровенными, поэтому добавил: — Я порвал первые три письма, которые написал тебе… в них было слишком много указаний.

Джейн тоже хотела, чтобы между ними не оставалось секретов.

— Я не умею читать, но Джори обещала научить меня. Я храню твое письмо под подушкой.

Вспомнив, с каким трудом ему далось это письмо, Линкс рассмеялся.

— Я тоже не умел читать до девяти лет, — признался он. — Моим учителям пришлось изрядно потрудиться, чтобы усадить меня за книги. Меня интересовали только лошади, мечи и военное дело. Тогда Джон де Уорен сказал, что я не смогу стать его оруженосцем, пока не научусь читать. После этого я очень быстро усвоил эту науку.

Несколько часов он обсуждал разные темы: от религии до подготовки к военным действиям. Всякий раз, когда Джейн вздрагивала от боли, Линкс, пытаясь скрыть собственные страхи, старался отвлечь ее разговором. Он растирал ей спину, массировал ноги, приносил воду. И говорил, говорил…

В какой-то миг ему захотелось рассказать о своем первом браке и о трудностях, с которыми ему приходилось сталкиваться, но он вовремя спохватился и понял, что сейчас не то время. Поэтому предложил обсудить имя ребенка. Джейн сказала, что девочку хотела бы назвать Джори, а мальчику они решили дать имя Линкольн — полное имя Линкса и его отца.

Приближалось утро. Схватки Джейн участились, усиливая опасения и тревогу Линкса. Он с облегчением вздохнул, когда в комнату вошел Тэффи, неся поднос с завтраком. Молодой оруженосец с первого взгляда все понял и тотчас бросился к леди Марджори. Минуту спустя комната была полна женщин. Пришла главная повивальная бабка, а вслед за ней Элизабет де Бург привела своих служанок Молли и Мэгги, тоже опытных повитух. Вскоре появились Джудит и Мэри, рожавшие совсем недавно.

Перерывы между схватками стремительно сокращались. Джейн тяжело дышала; волосы ее слиплись от пота, а стоны становились все сильнее.

— Ну облегчите же как-нибудь ее страдания! — воскликнул Линкс.

— Джейн очень хрупкая, а ваш ребенок большой, — недовольно сказала немногословная ирландка Молли; она была против присутствия мужчин при подобном священнодействии и поэтому резко добавила: — Посмотрите, в каких муках приходит человек в этот мир.

— Дай ей что-нибудь обезболивающее, — обратился Линкс к Джудит, но та беспомощно покачала головой и ответила:

— Только Меготта знает, какие травы следует принимать в таких случаях.

Джейн шепнула несколько слов Джори, та направилась к шкафу, взяла оттуда что-то черное и подала роженице. Джейн прижала это к груди и закрыла глаза.

— Да это же мой черный халат! — растерялся Линкс.

— Он придает мне уверенности и прибавляет сил, — объяснила Джейн, открыв глаза.

Линкс почувствовал себя виноватым в ее страданиях, к горлу подкатил ком. Джейн схватила его за руку и попросила выслушать. Он опустился на колени и наклонил голову к ее бескровным губам.

— Линкс, пожалуйста, оставь меня сейчас… я не хочу, чтобы ты слышал мои крики.

Он схватил обе ее руки, поцеловал их и выскочил из комнаты. Услышав настойчивый стук, Меготта открыла дверь и столкнулась лицом к лицу с лордом де Уореном.

— Чего вы хотите?

Линкс был полон решимости отвести старуху в замок и поэтому мучительно искал ключик к ее сердцу.

— Хотелось бы найти что-то общее, что позволило бы мне договориться с вами.

— У нас нет и никогда не будет ничего общего! — отрезала Меготта.

— Ошибаетесь. У нас с вами много общего. Во-первых, гордость, которая управляет нашей жизнью, а во-вторых, наша общая забота о Джейн… Помоги облегчить ее страдания, Меготта!

— Она дает жизнь норманну, поэтому заслуживает страданий.

Старая карга будто раздувалась от гордости, и Линкс едва удержался, чтобы не ударить ее. Но от его наблюдательного взгляда не ускользнуло, что резкие слова скрывали страх и тревогу за внучку. Убедившись, что уговоры бесполезны, он решил схитрить и сделал вид, что уходит.

— Ну что же… У нас уже есть две ирландские повивальные бабки, Джейн обойдется без вас.

При слове «ирландские» старая шотландка чуть не подпрыгнула:

— Ирландские, говорите? Да они убьют ее!

Мегогта схватила сумку со снадобьями и, прошмыгнув мимо него, побежала к замку.

Начавшиеся роды Джейн напомнили управляющему Дамфриса, что в замке скоро наступит праздник. А к нему надо подготовиться заранее, и Джок для начала послал служанок и молодых пажей собирать падуб, плющ и ветки вечнозеленых деревьев для украшения большого зала. Затем, пожалев слоняющегося по замку Линкса, решил следующие несколько часов заняться с ним хозяйственными делами.

Сначала с помощью Дэвида Лесли они провели учет имеющихся в Дамфрисе съестных припасов, прикинули, какую часть Линкс возьмет с собой в дорогу, и составили список того, что останется здесь, в замке. Припасов оказалось достаточно, но Линкс знал, что не следует забывать о возможных чрезвычайных обстоятельствах, и дал указание приобрести в Карлайле дополнительный провиант.

Он понимал, что время пройдет гораздо быстрее, если сосредоточиться на своих делах, но, как ни старался, мысли его то и дело возвращались к тому, что происходило в главной башне. Временами ему даже казалось, что уже слышится детский крик.

Линкс немного отвлекся, когда пришел на оружейный склад, где ему доложили о пропаже кое-какого оружия. Прежде чем выяснять у рыцарей обстоятельства этого дела, Линкс направился в кузницу и допросил Джеймса и Алекса Лесли, но те заявили о своем полном неведении. Понимая, что дальнейшие расспросы бесполезны, он оставил братьев и решил переговорить со своими людьми. Но сомнения не покидали его. Братья Лесли явно что-то недоговаривали и скорее всего сами были причастны к пропаже оружия.

Вернувшись в замок, Линкс бесцельно бродил по его залам, пока не добрался до кухни, привлеченный аппетитным ароматом готовящихся к празднику яств. В гигантских, встроенных в стену печах жарились целые быки и олени, а в прилегающих помещениях его валлийцы усердно сдирали шкуру с зайцев, предназначенных для завтрашнего стола. Некоторые поодаль уже настраивали свои музыкальные инструменты.

Вдруг Линксу показалось, что стены замка давят на него, жара в кухне не дает дышать и что он умрет, если немедленно не глотнет свежего воздуха. Он отправился на конюшню, оседлал своего любимого коня и поскакал навстречу ветру. Он помчался вверх по течению реки, а затем спустился к устланному галькой побережью до того места, где Нит впадал в море.

Погода была холодной, и в порту не видно было ни одного корабля. Рыцарь был рад колючему ветру и с наслаждением вдыхал соленый воздух, который казался ему эликсиром жизни. Рассыпанные по пляжу камни и раковины были покрыты льдом, и, осторожно пробираясь между ними, Линкс наслаждался монотонным звуком прибоя и неумолчным криком морских птиц. Он хотел не думать, а только чувствовать, сливаясь с не защищенным от ветра серо-голубым небом и мутным свинцовым морем. Линкс отбросил все тревоги и сомнения: постепенно им овладел покой.

Он вернулся в замок, когда на Дамфрис опустились сумерки, отвел коня в конюшню и насыпал ему побольше овса. Линкс надеялся и боялся, что первый же встречный сообщит ему долгожданную новость. Но когда он вошел в главный зал, собравшиеся там мужчины приветствовали его молча. Похоже, им нечего было сказать.

Линкс хотел пойти к Джейн и из первых рук узнать обо всем. Но, Боже, где найти мужество для этого шага? Поднимаясь наверх, лорд пытался разобраться, не было ли его решение отложить встречу с Джейн и сначала помыться и переодеться проявлением трусости.

Он открыл дверь в свою комнату и тотчас увидел поджидавших его оруженосцев. Линкс замер в ожидании самого худшего.

— Где вы были все это время? — набросился на него Томас.

— Они искали вас два часа назад, — добавил Тэффи, наливая горячей воды из ведра в деревянную ванну.

— А ребенок? — спросил Линкс, замирая от страха.

— Чертовы женщины! — возмутился Томас. — Вы думаете, они позволят нам, мужчинам, узнать о чем-нибудь? Это похоже на сборище ведьм, совершающих свои ритуалы в строжайшей тайне. Когда приходит время родов, нас держат на расстоянии и, поджав губы, смыкают свои ряды. А с каким презрением смотрят на мужчин!

Перехватив полный тревоги и страха взгляд Линкса, Тэффи поспешил успокоить его:

— Не волнуйтесь, милорд, мы слышали плач ребенка два часа назад.

Линкс разделся и влез в воду. Известие о том, что его ребенок наконец появился на свет, переполнило сердце благодарностью и счастьем. Теперь бы только узнать, что роды прошли благополучно. Он оделся с помощью Тэффи, сунул мешочек с золотыми монетами в карман и, стараясь скрыть волнение, открыл дверь в покои Джейн.

Собравшиеся в первой комнате женщины встретили его дружелюбно.

— Поздравляем, милорд, у вас родился прекрасный сын!

— Самый крупный малыш из всех, каких мне приходилось видеть в последние годы.

Линкс взглянул на сестру, ожидая подтверждения этой новости.

— Что же ты медлишь? Поспеши, она ждет тебя! — воскликнула Джори, сияя от радости.

Линкс, потрясенный, на негнущихся ногах отправился в комнату Джейн. Она полусидела в постели и вся светилась от счастья. Ее улыбающиеся глаза излучали любовь. Линкс подошел и хрипло сказал:

— Когда я уходил сегодня утром, то боялся, что ты не выживешь.

— Спасибо за то, что прислал Меготту. Она дала обезболивающее, и мне стало легче. — Джейн отвернула уголок пеленки. — Взгляни, у тебя сын, милорд.

— Мне сказали, что он большой, но это же самое крохотное человеческое существо, которое я когда-нибудь видел.

— Нет, он крупный… здоровенький и красивый… Он — само совершенство! Поздоровайся с Линкольном де Уореном-третьим.

Линкс откинул одеяло, чтобы получше рассмотреть сына, и то, что он увидел, довело его до крайней степени умиления. Глаза такого же зеленого цвета, что и у всех де Уоренов, такие же рыжевато-коричневые волосы.

— Его, может, и зовут Линкольн-третий, но похож он на детеныша рыси, — прошептал Линкольн де Уорен-второй.

— Я благодарна тебе за то, что ты позволил мне побыть с ним наедине первые часы. Я чувствовала, что малыш принадлежит мне одной, и не хотела делить его ни с кем другим. Но теперь ты здесь, и я хочу, чтобы и ты испытал то же. Вот, подержи его. — Джейн нежно взяла сына на руки и передала отцу.

Линкс боялся, что неловким движением повредит своему ребенку, но отцовский инстинкт взял верх, и он уверенно прижал сына к груди, давая себе клятву беречь и защищать его до своего последнего вздоха.

— Ты, наверное, сгораешь от нетерпения показать всем сына? Спускайся в зал и познакомь его с остальными, — предложила Джейн, не в силах скрыть свою гордость.

Но Линкс хотел совсем другого. Он вдруг понял, что имела в виду Джейн, когда говорила о своем желании иметь сына только для себя. Он тоже не намеревался делить своего ребенка с кем-либо, пусть даже на миг. Сейчас вся вселенная для Линкса ограничивалась этой комнатой, и больше всего на свете он желал остаться здесь со своим ребенком и его матерью. Только здесь они могут побыть наедине.

Линкс вернул сына матери.

— Это можно отложить на завтра.

Он вышел из спальни, сердечно поблагодарил всех женщин за помощь, наградил каждую из них небольшим слитком золота и твердо сказал:

— А теперь мы с Джейн хотим остаться вдвоем, но прошу вас пока молчать. Я предпочел бы лично рассказать своим воинам о рождении сына.

Женщины чинно вышли из комнаты. Они казались необыкновенно счастливыми оттого, что должны и дальше хранить в секрете от любопытствующих мужчин Дамфриса пол наследника де Уорена.

Линкс вернулся, но не взял сына из рук Джейн, а опустился на колени рядом с кроватью и принялся осторожно гладить рыжевато-коричневые волосики младенца.

— Джейн, я хочу от всего сердца поблагодарить тебя за то, что ты подарила мне сына.

Счастливая, она улыбнулась и подзадорила его:

— Нет, это я хочу поблагодарить тебя за то, что ты подарил мне сына.

Он вспомнил, как был заключен их союз. Джейн подарила ему первенца, и Линкс знал, что будет вечно в неоплатном долгу перед этой хрупкой красавицей.

— Джейн, ты даже не представляешь, как я благодарен тебе! Я хочу вознаградить тебя. Проси чего хочешь, и если это в моих силах, я выполню любое твое желание.

Джейн хотела от Линкса только одного — его любви. Ей вдруг показалось, что это тайное желание вполне осуществимо. Пропасть, разделяющая их прежде, стала намного меньше. Л инке намеревался жениться на ней из чувства долга, но ей этого мало. Джейн нужна не только благодарность лорда, она мечтает о его любви.

Линкс так счастлив, став отцом, и так рад ребенку, что — Джейн не сомневалась в этом — он захочет иметь еще детей. Она интуитивно почувствовала, что его следующие слова будут о женитьбе, потому что Линкс считал себя обязанным сделать ее своей женой.

— Я хочу только одного, — сказала она быстро, — и надеюсь, ты не откажешь мне.

— Говори. — Линкс попытался представить себе изысканную драгоценность, которую женщина попросит у него.

— Я знаю, что ты собираешься снова говорить о свадьбе… Но позволь мне самой определить срок.

Он недоверчиво взглянул на Джейн. Линкс собирался утром послать за священником и обговорить все условия брака. Но она опередила его, перехватив инициативу. В его зеленых глазах промелькнула тревога. Маленькая плутовка не изменилась и собирается противопоставить его воле свою.

Сын заплакал. Отец завороженно наблюдал, как Джейн, нашептывая ласковые слова любви, поднесла ребенка к груди, и маленький ротик цепко ухватил розовый сосок, а пухленькие ручки младенца, сжавшись в кулачок, собственнически улеглись на груди матери.

Линкс смягчился, эта трогательная картина умилила его.

— Разве я могу тебе в чем-нибудь отказать? — прошептал он и улыбнулся.

Глава 23

Рождение наследника де Уоренов собирались отмечать со всей пышностью, соответствующей этому событию. К празднику готовились не только в замке, но и во всем Дамфрисе. На следующий день новость просочилась из замка наружу и мгновенно разнеслась по широким улицам города, пока не достигла францисканского монастыря, расположенного на северном побережье реки Нит. Праздничный звон колоколов был слышен двадцать, четыре часа подряд.

В Лохмейбен послали курьера с приглашением Брюсу стать крестным отцом Линкольна де Уорена-третьего. И прежде чем наступил вечер, Роберт, Найджел и Александр вместе с недавно прибывшим из своего замка братом Томасом отправились по долине Аннандейл в сторону Дамфриса, прихватив с собой вьючных лошадей, доверху нагруженных подарками.

Джейн успевала везде, как бабочка, и вся светилась здоровьем и счастьем. Она ни на секунду не выпускала своего ребенка из виду, хотя женщины настаивали на том, что она еще слишком слаба, чтобы брать его на руки, и соревновались между собой за право нянчиться с младенцем.

Линксу тоже с трудом удавалось посмотреть на сына или подержать его, так как Джори и Элизабет, не говоря уж о Молли и Мэгги, не спускали ребенка с рук. Линкс отправился к управляющему с просьбой найти опытную няню, которая могла бы присматривать за его наследником, а заодно и помогать Джейн.

— Мне не нужна молодая девушка. Я предпочитаю женщину в возрасте и серьезную.

— Думаю, лучше всего подойдет Грейс Мюррей, милорд. Она старшая над всеми служанками в замке и знает, как наставить их на путь истинный.

— Пришлите ее ко мне. Я поговорю с ней. Похоже, это то, что требуется.

Джок смущенно покашлял. Ему предстоял щепетильный разговор с господином, и хотя лорд де Уорен всегда был честен с ним, отцу Джейн пришлось собрать все мужество, чтобы приступить к своей деликатной миссии.

— Я надеюсь, милорд, что вы захотите подарить своему сыну еще нескольких братьев и сестер, не так ли?

Линкс усмехнулся:

— Конечно же, я не собираюсь останавливаться на достигнутом, особенно теперь, когда удалось произвести такого красавца.

— Когда вы обручались, речь шла также и о свадьбе…

Джок запнулся, перехватив свирепый взгляд Линкса, и слова повисли в воздухе.

— Слово чести, не я тяну со свадьбой! Уже три месяца я пытаюсь жениться на вашей дочери, с того самого дня, как вернулся и увидел, что мой ребенок растет в ее чреве, но она не соглашается.

Джок был вне себя от ярости:

— Я быстро вправлю мозги этой девчонке! Можете договариваться со священником.

— Нет, Джок. Я не хбчу принуждать Джейн выходить замуж. Я дал ей слово, что она сама назначит день свадьбы.

Управляющий посмотрел на лорда, как на сумасшедшего.

— Прошу прощения, милорд. Не стоит разрешать женщине поступать по-своему, иначе вы добровольно надеваете петлю себе на шею.

— Джейн не оставила мне выбора.

— Вы ее били? — поинтересовался Джок.

Линкс попытался представить себе эту нелепую картину: он, великан ростом в шесть футов, бьет хрупкую женщину весом не более сотни фунтов.

— Конечно же, не бил.

— Вот в чем ваша ошибка! Иногда не грех приложить крепкую руку пониже спины: в сочетании с ночными делами в спальне это приводит к безоговорочному послушанию. Даю вам слово, милорд!

— Спасибо за совет, Джок, — холодно сказал Линкс. Его просто поражала неосведомленность большинства мужчин во всем, что касалось женщин. Избиения не могут дать гарантии полного послушания, а скорее всего приведут к неверности и к головной боли.

Позже Линкс переговорил с Грейс Мюррей и остался доволен се манерами и взглядами на воспитание детей. Он назначил Грейс няней своего сына и приказал приступить к работе с завтрашнего дня, когда в замке начнутся праздники. Затем поднялся наверх сообщить о принятом решении Джейн, не сомневаясь в том, что придется преодолевать ее сопротивление. Но он был готов к этому.

Мать кормила малыша, Джори пробовала воду в детской ванночке, а Элизабет де Бург украшала колыбель голубыми и белыми ленточками. Линкс хотел было приказать всем выйти из комнаты, но, боясь обидеть женщин, сдержался и решил прибегнуть к хитрости:

— Милые дамы, мне нужна ваша помощь. Только что в замок прибыли Брюсы, и некому встретить их в зале. Не окажете ли вы мне эту услугу?

Он тотчас отметил очаровательный румянец на щеках Элизабет и убедился, что выбрал правильный способ выпроводить их вниз. Однако брат не обратил внимания на зеленый огонек, вспыхнувший в глазах Джори, и был благодарен ей за понимание, когда она последовала за Элизабет.

Линкс завороженно смотрел, как его ребенок сосет материнскую грудь.

— Ты устала?

— Нет, нет. Я так переполнена счастьем, что усталости нет места.

Зачем она так сказала? Если бы Джейн призналась, что утомлена, его дальнейшие слова прозвучали бы очень логично.

— Я назначил Грейс Мюррей няней нашего сына. Она опытная женщина и сумеет помочь тебе.

Лицо Джейн потемнело, и она прижала ребенка к себе.

— Мне никто не нужен. Я хочу сама ухаживать за своим сыном.

Линкс ласково отбросил прядь шелковистых волос ей на спину.

— Милая, возможно, ты и не хочешь помощи, но она тебе нужна. Малыш всю ночь не дает тебе уснуть. Сколько времени ты сможешь так выдержать? Джейн, ребенок все равно останется с тобой. Грейс будет выполнять только твои указания. Разве не разумно, если она присмотрит за нашим сыном ночью и позволит тебе отдохнуть после того, как ты провела с младенцем целый день? Она даже сможет оставаться в детской на ночь.

— Но его надо кормить и ночью, — не сдавалась Джейн.

— Возьмем ему кормилицу. Бог мой, ты же не можешь ухаживать за ним днем и ночью!

— Хочу и буду! — громко произнесла Джейн и вызывающе взглянула на него.

Линкс растерялся, одновременно восхищаясь и злясь.

— Ты выкрикиваешь эти чертовы слова, словно боевой клич! Ты вообще не собираешься поступаться своими принципами?

Некоторое время они в упор смотрели друг на друга, но на этот раз Джейн была полна решимости не опускать глаз первой. Затем уголки ее губ дрогнули.

— С твоей стороны, лорд де Уорен, это и так большая уступка, раз ты идешь на компромисс с женщиной/Хорошо, я согласна. Пусть Грейс будет няней, пусть даже делит с нашим сыном комнату, но я настаиваю на том, чтобы днем и ночью кормить его приносили ко мне, и ни к кому больше.

Линкс добился того, чего хотел, и поэтому великодушно согласился:

— Будет так, как ты скажешь. — Он убрал прядь огненно-рыжих волос с ее виска, и в его глазах заплясали озорные огоньки. — Твое упрямство и своеволие чертовски привлекательны. Люблю, когда мне бросают вызов.

Она обвела кончиком языка пересохшие губы.

— А ты думал, что безобидный маленький котенок, с которым ты обручился, совсем лишен коготков? Нет, я не безобидный котенок, а мать детеныша Рыси. Я не только фыркаю и царапаюсь, но могу еще и кусаться.

Наблюдая за движением ее языка, Линкс почувствовал, как его мужское естество начало твердеть. Обжигающее горячее желание разлилось по всему телу. Его плоть налилась кровью, готовая взорваться. Впервые он возжелал эту женщину. «Мою женщину», — напомнил Линкс себе. Она, без сомнения, была ему желанна, но еще несколько дней недоступна.

Неимоверным усилием воли Линкс старался подавить охватившую его страсть, но тщетно. Нужно как-то погасить бушевавший огонь, иначе он потеряет контроль над собой. Если удастся еще на два-три дня обуздать свою неистовую страсть, то потом он сможет дать себе волю и получить все, о чем мечтает. Линкс с трудом оторвал взгляд от ее соблазнительной груди и прогнал эротические картины.

— Я знаю, что уже поздно, но как ты посмотришь на ужин с Брюсами, перед тем как отправиться на покой? Заодно позволишь им взглянуть на сына.

На щеках Джейн снова появились очаровательные ямочки.

— Конечно, мне и самой не терпится показать Роберту свое маленькое сокровище!

Ее слова вызвали у него нескромные мысли, и мужская плоть тотчас вновь начала пульсировать. Кровь стала остывать только после того, как Джейн передала ему на руки спящего ребенка.

— Я спущусь в зал, как только ополосну грудь и переоденусь.

Кровь снова вскипела. Он хотел видеть, как Джейн будет приводить себя в порядок.

— Я подожду тебя, и мы спустимся вместе, — сказал Линкс охрипшим голосом.

Джейн немного удивилась: отец не бросился с сыном вниз, чтобы похвастаться им перед другом и его братьями. Она же предоставила ему такую возможность, отдав ребенка. Но Линкс предпочел задержаться. Более того, вызвался подождать ее и проводить вниз. «Что это? Проявление вежливости или, о Боже, он все-таки начинает любить меня? Если это так, то я должна благодарить Джори», — подумала Джейн, вспомнив, как подруга говорила, что мужчины не любят мягких и покорных женщин, по крайней мере настоящие мужчины. Они восхищаются женщинами своевольными и чуть распутными.

Да, советам Джори цены нет, например, вот этому: «Ты должна бросать ему вызов». Джейн улыбнулась. А ведь Линкс признался, что больше всего любит, когда ему бросают вызов, что ее своеволие чертовски привлекательно. Джейн опустила ресницы. Если она не ошибается, голос Линкса звучал хрипло, а разве это не признак желания? Мужчины хотят того, чего не могут получить. Ну что же! Своеволие уже прибавило ей очков, пора стать и чуточку распутной.

Она отвела руки за спину, чтобы нащупать пуговицы на спине. Джейн сделала вид, что расстегивает лиф с большим трудом, и улыбнулась про себя, когда Линкс, уложив ребенка в колыбель, поспешил ей на помощь.

Его пальцы коснулись ее обнаженной спины, и у Джейн перехватило дыхание. Он отодвинул в сторону волосы и припал губами к ее затылку. Интересно, это благодарность или желание? Джейн решила проверить. Она как бы случайно сделала шаг назад и мгновенно почувствовала его отвердевшую плоть. Продолжая притворяться, будто ничего не замечает, Джейн сбросила платье и направилась к ванне, чтобы налить в нее розовой воды.

Линкс, как нитка за иголкой, последовал за ней. Он положил ей руки на плечи, затем спустил бретельки рубашки. Его губы дотронулись до шеи Джейн, и вдоль ее позвоночника пробежала сладостная дрожь. Она оглянулась, и их взгляды встретились. Линкс взял прядь ее волос, потер о щеку, долго и самозабвенно вдыхая ее аромат.

— Я хочу раствориться в твоих волосах. Они возбуждают меня до безумия.

Джейн медленно повернулась, с удовольствием наблюдая, как его глаза пожирают ее груди. Потом молча подала губку. Он взял ее, окунул в розовую воду, а затем нежно вымыл восхитительную грудь.

Джейн впервые испытывала подобные ощущения; его прикосновения дразнили и возбуждали, отзывались в ней сладостной мукой. Когда Линкс вытирал ее полотенцем, Джейн едва не закричала от наслаждения. Ее соски затвердели от прикосновения жесткой материи и стали похожи на маленькие бутоны. Джейн взяла небольшой пузырек и нарочито медленно стала снимать с него крышку.

— Что это, — завороженно спросил Линкс.

— Ароматическое масло… я всегда втираю по одной капле в соски, чтобы они оставались мягкими.

Зрачки его зеленых глаз мгновенно расширились, и он прохрипел:

— Позволь мне.

— Если это доставит тебе удовольствие, — ответила Джейн, не сомневаясь в том, что это понравится ей.

Малейшее его прикосновение вызывало в ней волну желания. Кончиками пальцев Линкс начал смазывать сосок, и Джейн заметила, что он едва сдерживается, еще не догадываясь о том, какое действие окажут его манипуляции на нее. Линкс стал смазывать маслом второй сосок, и она почувствовала, что лоно стало влажным и горячим, а все тело охватила сладостная дрожь. Его глаза остановились на ее губах, и Джейн ждала, что он сейчас подхватит ее на руки и начнет осыпать поцелуями.

Ей хотелось этого больше всего на свете, но она в очередной раз вспомнила совет Джори: «Откажи ему, и он перевернет весь мир, чтобы завоевать тебя». Она страстно жаждала поцелуя и решила позволить его мужчине, но только один, чтобы еще больше возбудить аппетит. Джейн в ожидании приоткрыла губы и, почувствовав его губы, вдруг поняла, что именно Линкс, а не она, контролирует себя.

Негромко вскрикнув, Джейн оттолкнула его и направилась к шкафу за новым платьем.

— Нам нужно спешить, милорд. Невежливо заставлять гостей ждать.

Когда Линкс с драгоценной ношей на руках спускался по лестнице под руку с Джейн, в зале раздались радостные возгласы и взрыв аплодисментов, а четверо братьев Брюс стоя поприветствовали их.

Джейн сразу оказалась в сильных объятиях Роберта.

— Молодец, Джейн! — воскликнул он и поцеловал ее в губы, затем взял ребенка у Линкса, отвернул край одеяла и внимательно рассмотрел его. — Мне кажется, он похож на детеныша Рыси… А ты-то, Линкс, понимаешь, что он шотландец?

До сих пор Линкс ни разу об этом не задумывался, но вдруг до него дошло, что теперь в его адрес могут отпускаться безжалостные и грубые шутки по поводу того, что он произвел на свет шотландца. Что ж, он научится спокойно относиться к этому.

— Я привез ему великолепную колыбель Брюсов и взамен требую, чтобы вы назвали сына моим именем, — заявил Роберт.

Линкс снова взял сына на руки.

— У него уже есть колыбель. Я привез ее из Эдинбурга, а мальчика зовут Линкольн де Уорен-третий.

Джейн встала между мужчинами.

— Ему пригодятся обе колыбели. Одна находится наверху, в детской, а другую поставим здесь, внизу, в зале. И я уже решила, что мы назовем его Линкольн Роберт де Уорен-третий.

Роберт похлопал друга по спине:

— Ого! Вижу, малышка уже взяла бразды правления в свои руки!

Найджел и Александр Брюсы заулюлюкали.

— Не разрешай ей задавать тон, иначе она вденет тебе кольцо в нос и будет водить за собой на привязи, как трофейного быка.

— Давайте же сядем за стол и провозгласим тост! — примиряюще воскликнул Томас Брюс. — Принесите виски!

— А нам можно пить крепкие напитки? — спросила Джори. — Разве шотландский виски недостаточно хорош для тебя, Джори? — поддел ее Томас.

— Последнее время я приобрела вкус ко многим шотландским вещам, но виски не принадлежит к их числу.

Линкс уложил ребенка в колыбель, и вся компания насладилась дружеским ужином. Наследник де Уоренов безмятежно спал под шумные тосты и оглушительные взрывы смеха. Когда все насытились, Джори подала сигнал Тэффи и тот внес в зал сундук, заполненный подарками, оставленными святым Николаем в Двенадцатую ночь.

На каждом из подарков было написано имя одного из сидящих за столом. Большинство мужчин, развернув свои подарки, увидели кинжал или кортик, но Роберт Брюс с удивлением обнаружил ленту с двумя вышитыми рождественскими колоколами. Это был пояс целомудрия. Он вертел безделушку и пытался вспомнить, где и когда видел нечто подобное. Вспомнив, Роберт поспешно убрал ленту и рассмеялся до слез. Он знал, что его реакция на подарок понравилась Джори, но, соблюдая осторожность, ни разу не взглянул в ее сторону.

Когда наступила очередь Джейн разворачивать свой подарок, взоры всех сидящих за столом обратились к ней. Последние несколько дней все швеи замка под руководством Марджори шили специально для нее нарядное платье из бархата цвета фуксии, отделанное белым сатином. Низкий ворот и подол были украшены широкой полосой из жемчуга и хрустальных бусинок.

Джейн сначала замерла в изумлении, а потом расплакалась.

— О, Джори, это самое красивое платье, какое мне приходилось видеть! Как я отблагодарю тебя?

— Надень его завтра и займи свое место хозяйки Дамфриса.

Брюсы сердечно поддержали ее и хором заявили, что Джейн — самая красивая молодая мать в Шотландии.

— Спасибо вам за то, что присоединились к нашему празднику, — тепло поблагодарил всех Линкс. — Мы собрались отмечать его на Двенадцатую ночь, но детеныш Рыси решил иначе, и поэтому завтра мы будем праздновать не Двенадцатую, а пятнадцатую ночь.

— А я буду лордом — главой рождественских увеселений, — заявил Найджел Брюс, — и слушать не хочу никаких возражений.

Марджори дерзко взглянула на Роберта:

— Раз нас завтра ожидают такие шумные праздники, предлагаю всем пораньше отправиться в постель.

Не глядя на возлюбленную, Брюс подмигнул Джейн и добавил:

— Ну, я-то уже давно готов.

Джейн поняла, что Роберт и Джори на глазах у всех дерзко договариваются о встрече, и рассмеялась. Веселый смех звучал будто серебряный колокольчик. Линкс недовольно нахмурился — почему это ее смешит все, что говорит Роберт?

Джейн направилась к колыбели, чтобы забрать спящего сына, и все мужчины с любопытством наблюдали за ней. В ту ночь братья Брюсы завидовали Линксу де Уорену, его женщине и его ребенку.

Линкс отвел сестру в сторону:

— Джейн так обрадовалась твоему платью. Я тоже хочу ей что-нибудь подарить, но позаботился, к сожалению, только о подарках для ребенка.

— Скажи спасибо своей предусмотрительной сестренке. Я же знаю, какой ты невнимательный поросенок, и подумала еще об одном платье для Джейн. Оно висит в твоей комнате. Ей никогда не дарили красивых вещей, поэтому твоя огненноволосая очень обрадуется. Ты можешь себе представить, как она отблагодарит тебя, если ты начнешь осыпать ее мехами и драгоценностями?

— Какая у меня удивительная сестра! И развратница, и ангел, — ласково улыбнулся ей Линкс.

— И учти, олух-счастливчик, я научила Джейн всему, что знаю сама.

Когда он вошел к Джейн и закрыл за собой дверь, детеныш Рыси разразился плачем.

— Боже, неужели он не даст спать всю ночь? — Линкс растерянно пригладил свои густые волосы. — Что, черт побери, будем делать?

Джейн улыбнулась:

— Я покормлю сына, а затем ты покачаешь его на руках. Это действует безотказно.

Час спустя Линкс прохаживался по комнате и умилялся засыпающим сыном на его руках. Он обращался к небесам с благодарной молитвой за то, что судьба сделала ему такой бесценный подарок, и вдруг подумал, что из всех мест во вселенной сейчас хотел бы быть только здесь. Дамфрис стал ему родным. Линкс был счастлив вот так носить и оберегать своего первенца. Прижимая к груди бесценную ношу, он радовался, что эти переживания теперь доступны и ему.

Но вот ребенок крепко уснул, и Линкс, осторожно уложив его рядом со спящей матерью, поднялся в свои покои. Джейн и ребенку нужен отдых, и пусть никто и ничто не тревожит их сон.

В противоположной башне Дамфриса Роберт Брюс осторожно проскользнул в дверь и плотно закрыл ее за собой. Джори уже ждала его. Она была раздета и встретила его лукавой улыбкой:

— Тебе все-таки понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить римские изображения фаллосов на стене Адриана.

Роберт рассмеялся, перебрасывая подаренную ею безделушку с руки на руку.

— Ах ты, распутница! Не думаешь же ты, что я надену это на себя?

— Конечно, нет, милорд. Я сама собираюсь надеть это на тебя. Раздевайся!

Всю ночь в одной из высоких башен Дамфриса звенел веселый рождественский колокольчик.

Глава 24

На рассвете первого дня праздника, как только малыша покормили, заботу о нем взяла на себя Грейс Мюррей.

— Ваша хорошенькая головка пусть не волнуется за маленького лорда, леди Джейн. Я возьму его под свое крыло, как старая опытная наседка, и вы сможете немного повеселиться.

— Брюс привез чудесную колыбель, которую нужно поставить в центре зала. Пока мы будем праздновать Рождество, Новый год и крещение Линкольна Роберта, я хочу, чтобы сын проводил с нами как можно больше времени. Сегодня праздник только для живущих в замке и воинов де Уорена, но завтра к ним присоединятся горожане Дамфриса. За эти несколько дней сотни людей захотят взглянуть на наследника лорда.

— Только взглянуть? Я уж присмотрю за этим! Никаких подбрасываний вверх и хихиканья, пока маленький лорд не отрыгнул свое молочко!

— Боже мой! Я об этом не подумала. Ты считаешь, гости могут так себя вести?

— Если я не буду стоять на страже, они начнут хватать его своими грязными руками и передавать друг другу, будто вчерашний пудинг!

Джейн обрадовалась, что Грейс Мюррей похожа на дракона.

— Принесешь его наверх, перед тем как в зале накроют обед, и я покормлю его.

В комнате Джейн, с трудом скрывая волнение, появились Марджори и Элизабет.

— Боже мой, ты еще не принимала ванну и не одевалась? — спросила Джори.

— Я уже вымылась, мне осталось только надеть то чудесное платье, которое ты мне вчера подарила.

— Это не от меня, а от святого Николая, и я предполагаю, что у него есть еще сюрпризы для тебя, леди Джейн!

— Ты так добра, Джори!

— Я слишком добра, черт побери, но в ближайшие несколько дней я намерена быть гадкой, и если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты последуешь моему примеру. Замок будет полон мужчин — так давай заставим их плясать под нашу дудку! Ты молода, красива, и я хочу, чтобы ты получила заряд веселья и смеха, который будет поддерживать тебя темной и холодной зимой, — сказала Джори и переключилась на юную де Бург. — Мы обе должны позаботиться о том, чтобы Элизабет было весело. Она оказалась далеко от родного дома и почти не видит отца. Девочка надеялась увидеться с ним на Рождество, но граф Ольстер дал клятву Эдуарду Плантагенету покорить Францию.

— С таким союзником, как де Бург, король не может потерпеть поражение, — заметил Линкс де Уорен, спускаясь по лестнице; его взгляд упал на Джейн и ее нижнюю юбку из тонкого батиста. — Я пришел помочь Джейн одеться, если вы будете так добры и ненадолго оставите нас наедине.

— Размечтался, братец! Джейн еще рано отвечать на твои заигрывания. Приходи через неделю.

Элизабет покраснела и захихикала. Она только недавно стала понимать непристойные намеки Джори.

— Постыдилась бы портить ребенка! — строго произнес Линкс. — Я подозреваю, что ты дурно влияешь и на Джейн, и на Элизабет.

— Ты еще будешь доволен тем, как я «порчу» Джейн, но я только начала. Тебе придется самому как следует постараться, чтобы закончить дело!

Внезапно дверь распахнулась и в комнату ворвался глава рождественских увеселений.

— Где здесь прячутся прекрасные женщины? — воскликнул Найджел Брюс. — Каждая из вас заплатит мне штраф в виде поцелуя за то, что вы заставили нас ждать!

Элизабет захотела быть первой, а затем свой штраф долгим и страстным поцелуем уплатила Джори. Когда Найджел схватил увернувшуюся Джейн за юбку, Линкс остановил его:

— По-моему, леди не нравятся такие игры.

Найджел бросил на него полный жалости взгляд, а Джори сказала:

— Мой брат слишком стар, чтобы помнить, как нужно веселиться.

В зале собралось столько народу, сколько эти стены не видели за всю историю замка. Столы ломились от различных яств и сладостей, а в центре толпился веселящийся люд.

Единственные стулья стояли на помосте рядом с красивой колыбелью, подарком Брюса. Счастливый отец пробрался между танцующими к помосту, опустил сына в колыбель, а Грейс Мюррей и два оруженосца сели на стулья, чтобы охранять новое сокровище Дамфриса. Тотчас образовалась очередь из желающих взглянуть на младенца.

Праздничные обряды представляли собой смесь английских, шотландских и валлийских обычаев. Сотня самых сильных мужчин притащила в зал сжигаемое в сочельник полено пятидесяти футов длиной и три фута в обхвате. Рождественское веселье рекой выплескивалось из чаш с пуншем, бочонков с элем, кувшинов виски и бутылей медового напитка. Все подоконники были украшены падубом и плющам, а в каждом дверном проеме или арке замка сверкала белыми ягодами огромная ветка омелы.

Замок был наводнен шотландскими волынщиками, валлийскими арфистами и английскими барабанщиками. Другие музыканты играли на флейтах, бубнах и колокольчиках, но все инструменты вместе не могли заглушить шум толпы, которая с самозабвением отдалась играм и забавам. Глава рождественских увеселений поспевал везде, сея суматоху, требуя уплаты шутливых штрафов и подбивая народ на забавные проделки.

В одиннадцать часов зал освободили и впустили всех детей Дамфриса. Их восторг невозможно было описать. Джейн, Марджори и юная Элизабет руководили играми, веселыми состязаниями, песнями и танцами. Затем Джейн встала рядом с отцом и начала раздавать подарки. Каждый ребенок получил игрушку и что-нибудь из одежды, а еще ему разрешалось набрать себе сладостей. Рядом с горами яблок и орехов стояли огромные подносы с ирисками, леденцами из патоки и забавными марципановыми зверюшками.

Линкс смотрел, как Джейн бегает с ребятишками, и только сейчас понял, как же она молода. Он догадался, что все это организовала именно его нареченная. «Пока я был в Эдинбурге, здесь, похоже, вовсю кипела работа по подготовке этого праздника».

После дневной трапезы со столов убрали еду и заполнили их подарками для всех, кто работал в замке. Джейн с помощью отца и брата Эндрю одарила каждого слугу. Она вручила всем женщинам семьи Лесли по теплой накидке, а братья получили новые камзолы. Меготте был приготовлен украшенный затейливой резьбой ящичек для снадобий.

Наконец Джейн поймала взгляд Линкса и жестом пригласила его присоединиться к ним. Затем подняла обе руки и, когда шум в зале превратился в негромкий гул, со слезами на глазах объявила:

— Это изобилие стало возможным только благодаря неиссякаемой щедрости лорда де Уорена.

Привстав на цыпочки, она поцеловала его в щеку, и толпа обезумела. От ликующих криков, казалось, приподнимается крыша.

Линкс смотрел на нее, поняв, что это была не его, а ее щедрость. Джейн потратила все деньги, которые он оставил управляющему для ее личных нужд.

Большую часть дня Линкс провел со своими кавалеристами и валлийскими лучниками, поздравлял каждого из них и желал удачи в наступающем году. Тем временем в зале рыцари, братья Брюсы и дамы играли в игры, а Найджел следил за тем, чтобы от чопорности ни у кого и следа не осталось.

Войдя в зал, Линкс увидел, что Джейн с завязанными глазами стоит окруженная мужчинами — игра в жмурки была в самом разгаре. Рассчитывая присоединиться к веселью, он подошел и высоко поднял ее.

Джейн тотчас узнала Линкса, но озорство переполняло ее, она не могла удержаться, чтобы не подразнить его, и крикнула:

— Роберт! Ты уже получил достаточно поцелуев!

Джейн почувствовала, как Линкс напрягся. Он поставил ее на пол и приподнял закрывавшую ей глаза шелковую повязку.

— Роберт целовал тебя?

Джейн сжалилась над ним:

— Шучу, Линкс… Я знала, что это ты, — улыбнулась она. — Но Роберт дьявольски ловок в обращении с женщинами, ему даже удалось затащить под омелу Меготту!

Линкс взял ее за руку и повел к помосту.

— Иди отдохни. Ты совсем запыхалась.

— Только на минутку! — сладко пропела она. — Несколько твоих валлийцев устраивают магическое представление, и они обещали раскрыть мне кое-какие свои секреты.

Она была живой, как ртуть. Линкс смотрел на нее, ощущая, что его страсть усиливается с каждой минутой.

В своем ярком бархатном платье, с развевающимися волосами, похожими на языки пламени, Джейн была необыкновенно красива, но не только это привлекало его и других мужчин, весь день не отходивших от нее. Сияя радостью и счастьем, захваченная суетой праздника, она заражала всех умением веселиться от души и покоряла окружающих своим жизнелюбием.

В течение целого часа Линкс был не в силах оторвать от нее глаз, наблюдая, как мужчины соперничали друг с другом, чтобы пройтись в танце, посмеяться и пофлиртовать с Джейн, получив в награду лишь ее ослепительную улыбку. Его все усиливающееся желание превратилось в необузданную страсть.

А все дело в ее невинности!

Она была юной девушкой, которая никогда в жизни не носила драгоценностей, не подкрашивала лицо и до недавнего времени не имела красивого платья. Джейн была настолько невинна, что, даже став матерью, не превратилась в женщину. Линкс спал с ней только для того, чтобы обзавестись потомством, но ей никто не объяснил, что это можно делать и ради наслаждения.

У нее все еще впереди! И все мужчины в зале чувствовали это и жаждали первыми пробудить ее чувственность. Главным же, делавшим ее такой соблазнительной и привлекательной, было то, что она созрела и готова расцвести, хотя сама и не подозревала об этом! Джейн кокетлива и дерзка, желанна и соблазнительна, экзотична. Она была так же очаровательна и привлекательна, как Джори де Уорен, но из-за налета невинности выглядела еще более волнующей, дразнящей и неотразимой.

Наблюдая за Джейн, Линкс так возбудился, что не мог не только танцевать, но даже ходить. Он сидел и смотрел на любимую, пока танцы не закончились и не настало время открыть оставшиеся подарки.

Линкс видел, как лицо Джейн вспыхивало от удовольствия, когда она разворачивала подарки, предназначенные их ребенку. Его рыцари превзошли все ожидания, одарив их сына серебряными погремушками и забавными рожицами из серебра. Здесь были драгоценные медальоны в память о дне его рождения и миниатюрные мечи с гербами де Уоренов. Валлийские лучники, у которых были золотые руки, вырезали для мальчика большую деревянную лошадку-качалку и целую армию солдатиков, охранявших замок. Они также сшили из гладкой шкурки выдры личных животных, набив их шерстью.

Линкс приберег свой подарок напоследок. Он хотел видеть, как ее лицо засветится радостью при виде чудесного платья, и был несказанно рад, заметив, как задрожали ее ресницы, когда Джейн поняла, что его подарок предназначен не ребенку, а ей самой. Платье было сшито из шуршащей нежно-зеленой с голубым отливом тафты; высокий воротник, низкий вырез и лиф, украшенный изумрудными и бирюзовыми бусинками, должны подчеркнуть ее высокую щею и пышную грудь.

Линкс украдкой бросил на сестру благодарный взгляд, но затем его глаза, как намагниченные, вернулись к преобразившемуся от неподдельного восторга лицу Джейн, которая, продолжая сжимать в руках платье, опустилась перед ним на колени.

— Мой дорогой лорд, неужели вы сами выбрали его мне? Линкс увидел блеснувшие на ее ресницах слезы, и ему страстно захотелось, чтобы это было правдой. Он взял ее за руки, поднял и поцеловал.

— Не нужно становиться передо мной на колени, Джейн. Ты исполнила мое самое сокровенное желание, — сказал он, решив, что завтра перевернет весь Дамфрис в поисках подарка, достойного Джейн.

По ступенькам главной башни поднималась процессия, во главе которой шла Грейс Мюррей с младенцем на руках, затем телохранители Линкса и замковые слуги с подарками. Линкс следовал за Джейн, с трудом сдерживая свою страсть и ожидая того момента, когда их оставят наедине. Он наблюдал, как любовно Джейн повесила новое платье в шкаф, а затем помог ей снять бархатный наряд. Властно обхватив руками нежные плечи, Линкс с едва скрываемым нетерпением ждал, когда уйдет последняя служанка.

Он забыл, что наступило время кормления сына. Но вот Джейн покормила и перепеленала малыша, а затем положила его рядом с отцом и прилегла на широкую кровать.

— Наконец-то ты со мной, — замурлыкала она, коснулась золотистых завитков на голове ребенка и погладила кончиками пальцев по его щеке.

— Отдохни немного, дорогая. Завтра снова будет праздник.

Веселье, радость и смех не умолкали еще три дня. Приподнятое настроение живущих в замке и горожан Дамфриса не иссякало. Наконец пришла пора крестить младенца. Веселая толпа набилась в скромную часовню. Линкс де Уорен с первенцем на руках и леди Джейн выглядели и чувствовали себя триумфаторами.

Тут же стояли Роберт Брюс и Джори, будущие крестные отец и мать ребенка. Во исполнение таинства крещения священник дал каждому из них подержать младенца, а затем официально крестил его именем Линкольна Роберта де Уорена. Брюс взял ребенка на руки и повел процессию через весь замок в большой зал.

Линкс увидел, как его сестра Джори смахнула слезу, и успокаивающе обнял ее. Он заглянул в ее зеленые — совсем как у него — глаза и прошептал:

— Спасибо. Я знаю, как это должно быть тяжело для тебя.

Джори смахнула другую слезу.

— Почему тяжело? — поинтересовалась она, приготовившись все отрицать.

— Разве ты не отдала бы все за то, чтобы это был твой ребенок? Джори закрыла глаза.

— Мы были очень осторожны. Как ты догадался? — шепнула она.

— Всем известно о Брюсе, Джори. Он не женится, Джори, потому что народ никогда не примет королеву-англичанку. А РобеРт страстно желает стать королем Шотландии. — Знаю, Линкс. Я живу сегодняшним днем; я не жадная, чтобы желать еще и завтрашнего.

Этим вечером валлийский менестрель покорил их старинной балладой. Линкс смотрел, с каким удовольствием Джейн слушает очаровательный миф, сопровождаемый трепетными звуками арфы. Он заметил, что и мужчины не спускают с нее глаз. Его оруженосец Тэффи, похоже, был влюблен в Джейн, а по меньшей мере двое молодых рыцарей постоянно оказывали ей знаки внимания.

Вместе со страстью в нем росло чувство собственника. Не склонный к самоанализу, Линкс все же вынужден был признать, что это чувство подпитывалось не только страстью, но и ревностью. Он вскипал от возмущения, когда Джейн одаривала своей милой улыбкой другого или когда веселилась без него.

Всю минувшую неделю Линкс мучился завистью, видя, как она раздает под омелой невинные поцелуи, и страстно желал ее ласк. Он больше не мог пребывать в таком возбужденном состоянии и чувствовал, что впадет в ярость, если еще один мужчина хотя бы посмотрит на хозяйку замка. Сегодня он предъявит на Джейн свои права, и с этой ночи она будет принадлежать ему одному.

Взгляд Линкса скользнул по приближающейся к нему Джейн в розовом платье из овечьей шерсти, плотно облегавшем ее фигуру. Талия Джейн была изящно перехвачена серебряной цепью, которую дала ей Джори, а единственный рубин расположился между высоких бедер, притягивая взгляды мужчин. Черт бы побрал Джори — она обучила Джейн слишком многим уловкам! Теперь пришло его время стать ее учителем и показать ей кое-какие вещи, которые разбудят дремлющую чувственность и превратят Джейн в настоящую женщину. Пора вступать во владение тем, что ему принадлежит.

Джейн протянула Линксу маленькую шкатулку и робко улыбнулась:

— Я долго сомневалась, дарить ли вам это, ведь наши верования различны. Но мой подарок от всего сердца. Вы так много дали мне, милорд; это одна из немногих вещей, что я могу предложить взамен.

— Ты дала мне сына, Джейн… ты дала мне бессмертие. Это я должен осыпать тебя дарами.

Он достал из-под своего украшенного резьбой кресла большой ящик, и они обменялись подарками. Линкс снял кельтский амулет с кожаного шнурка и стал с удовольствием рассматривать гордую рысь, которую Джейн нарисовала ему. Готовый броситься на добычу зверь был похож на него самого.

— Спасибо, Джейн, я с гордостью буду носить его.

Линкс пристально вглядывался в ее лицо, пока она разворачивала приготовленный подарок, страстно желая, чтобы сегодня Джейн получила такое удовольствие, какого никогда в жизни не испытывала.

Джейн вскрикнула, извлекая на свет изумрудную накидку, подбитую серебристым лисьим мехом.

— Ой, Линкс, это изумительно! Помоги мне надеть.

— Нет! — Он коснулся губами ее уха. — Когда ты впервые в жизни наденешь меха, я хочу, чтобы ты была обнажена и почувствовала кожей их роскошную и чувственную мягкость.

Джейн удивленно вскинула ресницы. Уголки ее губ поползли вверх, на щеках появились очаровательные ямочки.

— Вы всегда добиваетесь своего, милорд?

— Всегда.

Глава 25

Линкс сделал знак Грейс Мюррей отнести сына наверх, прекрасно понимая, что Джейн тут же последует за ними. Затем пожелал гостям спокойной ночи и направился в главную башню.

Он зашел в покои Джейн только для того, чтобы взять свой черный бархатный халат, но она этого даже не заметила. Молодая женщина не спускала глаз с сына — так было всегда, когда они с ребенком оставались одни. В своей комнате Линкс разделся, принял ванну, набросил на себя свой любимый халат и открыл дверь на лестницу, которая вела в комнаты внизу. Он остановился, наблюдая за тем, как Джейн возится с ребенком.

Няня с глупой улыбкой на лице стояла рядом, а Джейн обнимала, целовала и баюкала сына, настолько поглощенная своими материнскими обязанностями, что не замечала смотрящего на нее голодными глазами мужчину. Когда Линкс заговорил, его низкий голос заставил ее вздрогнуть.

— Этот малыш заполняет каждый миг твоего существования. Все внимание ты отдаешь только ему. Но отец тоже хотел бы получить свою долю. Ночью с ним останется Грейс, а ты поднимешься сюда — твое место здесь.

Предъявив ультиматум, Линкс скрылся в глубине комнаты.

Джейн передала ребенка Грейс и нерешительно подошла к лестнице. Она взглянула наверх, в полумрак, размышляя над тем, что произошло. От волнения ее пульс участился. Это совсем не фантазии. Всю минувшую неделю Линкс не сводил с нее глаз, наблюдая за ее отчаянным флиртом с мужчинами, которые тайно одаривали ее знаками внимания. Она педантично следовала советам Джори, и наконец это принесло плоды. Впервые Линкс де Уорен увидел в ней не только мать своего ребенка, но и женщину с многочисленными достоинствами… желанную женщину — судя по нетерпению, которое слышалось в его голосе.

Джейн вопросительно взглянула на Грейс Мюррей. Нянька махнула рукой в сторону лестницы:

— Иди, иди!

С бьющимся сердцем Джейн нерешительно преодолела первые две ступеньки. Внезапно она повернулась, бегом пересекла комнату и подхватила меховую накидку, а затем быстро взбежала по лестнице, чтобы исполнить долгожданный приказ своего повелителя.

Джейн заперла за собой дверь и повернулась к Линксу, задыхаясь от быстрой ходьбы.

— Иди ко мне, милая! Пришло время нам узнать друг друга… поближе.

Голос Линкса был таким же густым и бархатным, как черный халат, который ей так нравился. Сколько она ждала этой минуты? Всю жизнь? Вечность? Казалось, она ждала бесконечно долго, но вот наконец эта ночь пришла.

— Тебе понравилось праздновать целую неделю, Джейн?

— Да, это было самое счастливое время в моей жизни.

Он отобрал накидку, взял руки Джейн в свои и поднес к губам.

— Для меня тоже. Ты доставила мне такое наслаждение! Я хочу отплатить за это. Нынешняя ночь будет только твоей. — Его взгляд скользнул по ее бедрам, груди, а затем спустился вниз, остановившись на рубине. — Ты имеешь хоть малейшее представление о том, какой соблазнительный у тебя вид?

Джейн подумала, что весьма смутное, но Линкс подвел ее к серебряному зеркалу и описал, как она выглядит в его глазах.

— Посмотри на свое лицо. Твои глаза напоминают коричневые бархатные лепестки анютиных глазок, а высокие скулы делают тебя похожей на колдунью, выкрикивающую заклинания. Когда ты мельком бросаешь на меня взгляд, я хочу последовать за тобой в рай. Когда ты радуешься или хочешь подразнить меня, уголки твоего рта приподнимаются вверх, и я, затаив дыхание, жду, когда появятся неуловимые ямочки у тебя на щеках. Форма губ просто восхитительна! — Он провел пальцем по ее полной нижней губе. — Твой рот слегка приоткрывается, когда ты слушаешь мои слова, и я гадаю, что ты собираешься сделать: рассердиться или поцеловать?..

Джейн зарделась от удовольствия. Она знала, что Линкс наблюдал за ней, но представить себе не могла, что он уже знает ее так хорошо.

— Волосы женщины привлекают и порабощают мужчину. Твои длинные шелковистые пряди плывут вокруг головы, шепчут что-то на ухо, льнут к плечам, ласкают груди или обнимают за талию, закрывая спину. Мне хочется поиграть с ними. Мои пальцы изнывают от желания прикасаться к тебе так же свободно, как касаются тебя твои волосы. Я представляю себе, как, опутанный ими, лежу рядом с тобой.

Линкс запустил пальцы в огненные волосы, высоко приподнял их, а затем позволил упасть подобно водопаду.

Он встал позади нее и обхватил ладонями высокие полушария. Джейн почувствовала, что ее соски затвердели, и задохнулась от наслаждения, когда Линкс большими пальцами погладил их.

— А теперь мы перейдем к самому главному. Твое женское естество украшено рубином. Он подмигивает мне, дразнит и манит меня целый день, сводя с ума! Даже в часовне, нет, особенно в часовне. Мне хотелось лечь с тобой прямо на алтарь и отдать тебе всего себя.

Его уверенные руки скользнули вниз и замерли на ее бедрах. Линкс крепко прижался к ним своей напрягшейся плотью, давая понять, какой отклик Джейн вызывает у его тела.

— Я ждал целых двенадцать часов, чтобы снять с тебя это обтягивающее твои прекрасные формы платье. Кто посмеет сказать, что у меня недостаточно терпения?

Его пальцы расстегивали крошечные пуговицы у нее на спине, а губы ласкали открывающуюся шелковистую кожу. По мере того как губы Линкса спускались ниже, Джейн все сильнее охватывала дрожь: она то горела огнем, то ощущала ледяной холод. Это были пьянящие мгновениями Джейн с наслаждением отдавалась ласкам Линкса, молясь только об одном: «Господи, прошу тебя, не дай ему остановиться!»

Но у Линкса и не было ни малейшего намерения останавливаться. Он снял с Джейн платье вместе с серебряной цепью, благоговейно отложил в сторону и пошутил:

— Мы должны следить, чтобы ничего не случилось с розовой шерстью или волшебным камнем.

Джейн завороженно смотрела на их отражение в зеркале. Ее тонкая батистовая рубашка ярко белела на фоне высокого, обтянутого черным халатом тела.

— В то время, когда я видел тебя полностью обнаженной, а это было только один раз, ты носила моего ребенка. В ту ночь я нашел тебя неописуемо красивой — можешь себе представить, как сегодня действует на меня твое стройное тело?

Линкс застонал от возбуждения. Даже опытная куртизанка не могла быть такой соблазнительной. Ее рубашка последовала за платьем; теперь Джейн стояла совершенно неподвижно, пока он разглядывал ее. Если бы Линкс коснулся ее обнаженной плоти, она не удержалась бы от крика, но он только жадно смотрел, пожирая ее отражение горящим взглядом.

Он потянулся за изумрудной накидкой. Мех коснулся ее обнаженной кожи, и Джейн вскрикнула, а затем застонала от этой сладкой пытки. Возбуждение сделало все нервные окончания необыкновенно чувствительными, и она задрожала.

Линкс взял ее за руку.

— Иди сюда.

С изумлением Джейн поняла, что он ведет ее на галерею, в холодную зимнюю ночь, и покорно последовала за ним, ведь ее тело и воля принадлежали ему. Они пересекли галерею. Линкс приподнял Джейн и посадил ее на стену. Его руки скользнули под мех, и он прошептал:

— Шалости под омелой заставили тебя вообразить, будто ты кое-что знаешь о поцелуях. Ты ошибаешься. Я намерен научить тебя всему, что следует знать об этом занятии.

Джейн сидела на стене, и поэтому их лица находились на одном уровне. Линкс прижался к ней губами в первом настоящем поцелуе, и она с готовностью ответила. Его поцелуй стал глубже, а руки начали исследование тайных закоулков ее тела, скрытого под лисьим мехом. То, что он проделывал, было шокирующим, первобытным и более интимным, чем она могла себе представить. Скользящие движения горячего языка и настойчивых рук заставляли отзываться ее возбужденное тело на что-то прекрасное и запретное.

Джейн просунула руки под халат Линкса и кончиками пальцев ощутила жар его тела. Повинуясь его настойчивым рукам, она невольно раздвинула бедра и выгнулась от наслаждения, которое дарили его опытные пальцы. Затем оторвалась от губ Линкса, распахнула халат, прижалась ртом к его напряженной шее и, скользнув вниз, остановилась на твердом мужском соске.

Оба ощущали такую непреодолимую тягу друг к другу, что им казалось, будто ночь вокруг взорвалась. Чувственное подрагивание их тел скоро перешло в настоящую дрожь.

— Думаю, с нас хватит холодного воздуха. — Линкс кончиком языка обвел контур ее губ. — Ты готова вернуться и позволить мне согреть тебя?

— Мне жарко, — задыхаясь, ответила Джейн и придвинулась к нему.

— И слава Богу.

Линкс снял ее со стены, но не поставил на холодные каменные плиты, а прижал к груди и отнес к камину.

— Это кресло, которое хорошо послужило нам в прошлом, пригодится и сегодня, — хрипло прошептал он, сел и опустил Джейн на колени лицом к себе.

Ему не нужно было просить ее обхватить его талию ногами. Джейн взглянула на восставшую между ними напряженную плоть и, не в силах противиться искушению, накрыла его естество ладонью, как показал Линкс в их первую ночь. Размеры поначалу испугали Джейн: она вспомнила боль, которую испытала в первую ночь, но нарастающее желание вскоре пересилило страх.

— Я пока не хочу делать тебе еще одного ребенка. Слишком рано. И я не хочу причинить тебе боль. Мечтаю только доставить наслаждение. — Линкс приподнял ее и опустил на себя.

Джейн подумала, что если испытает еще большее наслаждение, то просто умрет.

Сильные руки Линкса очень осторожно приподнимали и опускали ее, пока она не уловила ритм и не стала двигаться сама. Когда она взяла инициативу на себя, он огрубелыми кончиками пальцев стал ласкать крошечный бутон ее лона — средоточие чувственности, пока не ощутил его пульсацию.

Линкс изо всех сил сдерживался, пока ее горячее жадное тело ласкало его. Ему потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы разъединить их тела, не дожидаясь наступления разрядки.

— Линкс, Линкс! — тяжело дыша, вскрикивала она, переполненная животной чувственностью наслаждения.

Джейн соскользнула на пол и, став на колени, принялась целовать и ласкать объект своего восхищения, доставивший ей такое неизъяснимое наслаждение.

— Джейн, милая, тебе необязательно это делать… Она прервала поцелуй, прошептав:

— Линкс, я должна…

Мужчина застонал и сдался. Когда она устала, Линкс обнял ее, ожидая, что охватившая их лихорадка утихнет. Странно, но жар страсти не угасал, и ему сразу же захотелось вновь насладиться любимой. Теперь Линкс жаждал почувствовать вкус ее лона, но хотел, чтобы Джейн видела, как он будет любить ее. Линкс опять поднес ее к зеркалу и опустил на пол, устланный овечьими шкурами.

Он взял пальцы Джейн и поднес к ее щеке, затем склонил голову и ласково укусил за мочку уха.

— Я хочу показать тебе, как нужно ласкать себя, — прошептал он. — Я хочу, чтобы в мое отсутствие, когда ночь покажется тебе слишком длинной, ты умела бы сама доставить себе наслаждение.

Он погладил щеку Джейн, а затем медленно провел пальцами по ее губам. Увидев, что уголки ее рта приподнялись от удовольствия, он заставил ее нежные пальчики пройтись по горлу, хрупким ключицам. Он гладил ее пальцами полные груди и очерчивал соски, пока Джейн не застонала от наслаждения. Линкс провел ее ладонью по животу и почувствовал, как она судорожно вздохнула и напряглась. Когда пальцы достигли лона, Джейн прошептала, шокированная:

— Я не могу, Линкс.

Он ткнулся губами ей в шею.

— Повторяй за мной: хочу и буду! Сопротивление Джейн растаяло в ласковом смехе.

— Я, наверное, очень глупая…

— Твоя невинность доставляет мне такое огромное наслаждение, какое я не испытывал ни с одной женщиной.

Крепко сжав руку Джейн, он прижал кончик ее пальца к клитору.

— Вот здесь находится крошечный бутон, который расцветает при малейшем возбуждении. Давай убедимся в этом.

Он склонил голову и накрыл ее губы своими. Затем губы Линкса заставили ее рот приоткрыться, и его язык проник внутрь. Джейн ошутила, как стал пульсировать ее клитор, и жгучее желание поднялось откуда-то изнутри. Линкс ввел один ее палец в лоно.

— Ну вот, разве тебе плохо?

— Хорошо, но мне нужно больше. Мне нужен ты!

— Позволь мне определить, что тебе нужно.

Линкс опустился перед ней на колени, раздвинул нежные складки лона и стал любить ее губами и языком.

Джейн запустила пальцы ему в волосы и еще крепче прижала его голову к своему женскому естеству. На этот раз ее ощущения были совсем другими. Одна за другой следовали разные по силе вспышки. От последней она ослабела, обмякла, и Линкс отнес ее на кровать. Джейн его тело казалось твердой стеной мускулов. Она впервые в жизни чувствовала себя в полной безопасности.

Этой ночью рухнули последние разделявшие их барьеры.

Никогда еще Джейн не переживала такой близости с другим человеком, ощущая себя частью любимого мужчины, чувствуя, как его запах смешался с ее запахом и остался с ней навсегда.

Джейн любила Линкса всем сердцем и страстно хотела сказать ему об этом. Пылкое признание уже готово было сорваться с ее приоткрывшихся губ, но тут всплыли слова Джори: «Никогда не говори мужчине, что любишь его, пока он не поклянется тебе в вечной любви!» Джейн ничего не сказала, а лишь потянулась к нему и потерлась о его восхитительно твердое тело.

Линкс с силой прижал ее к себе, и она почувствовала, как неистовый жар его тела обжег ее. Вот, значит, как должно все происходить между мужчиной и женщиной! Когда их тела сливаются, мужчина становится могучим и сильным, а женщина слабеет от любви.

Внезапно Линкса обуяла свирепость рыси, и Джейн, захлестнутая волной желания, поняла, что он полностью утратил контроль над собой. Страсть поглотила его, а затем и ее.

Время от времени погружаясь в дрему, Джейн почти не сознавала, что лежит, распростершись на могучем теле Линкса. Ее щека покоилась на его груди, а ровное биение его сердца убаюкивало, когда она просыпалась. Джейн была абсолютно счастлива. Она поцеловала там, где ровно билось сердце любимого мужчины, и удовлетворенно вздохнула. Линкс де Уорен пылал неугасимой страстью к ней, и Джейн мудро рассудила, что это чувство настолько близко к любви, насколько возможно для такого рыцаря, как лорд Линкс де Уорен.

Может, она сглупила, отказавшись выйти за него? При мысли о том, что Линкс будет ее мужем, Джейн почувствовала слабость. Нет, она не сглупила, а поступила очень разумно и теперь наслаждалась его страстными признаниями. Джейн погрузилась в глубокий, без сновидений, сон, и счастливая улыбка озаряла ее лицо.

Глава 26

Дверь на галерею с громким стуком открылась, и Джейн в испуге проснулась. Сильные руки обняли ее, и через мгновение она уже сидела у Линкса на коленях.

— Боже всемогущий, ты намерен весь день не выпускать ее из постели? — невинно поинтересовался Роберт.

— Деревенщина неотесанная, теперь краска никогда не сойдет с ее лица! — возмутился Линкс, замахав руками на друга.

— Ха! Это не я вогнал твою женщину в краску. Мне известно, что ты прячешь под одеялом!

Джейн вскрикнула, до корней волос залившись румянцем. К еще большему ее смущению, в спальню вошла Грейс Мюррей с малышом на руках. Нянька устремила на Линкса проницательный взгляд и заявила:

— Юный лорд больше не может ждать. Он решил, что вам хватит, и теперь его очередь.

— Узнаю заговор шотландцев, — покорно сказал Линкс и снял Джейн со своих колен.

Она протянула руки и прижала сына к сердцу. Грейс Мюррей не обращала внимания на обнаженного Линкса, пока тот одевался.

— Я забыл, что ты сегодня уезжаешь, — сказал он другу.

— Твоя подруга может заставить мужчину забыть собственное имя, — с нескрываемой завистью ответил Роберт.

Прежде чем уйти, Линкс провел пальцами по щеке сына и коснулся губами губ Джейн:

— Спасибо, моя милая леди.

Его глаза светились обещанием, что он вернется и наедине как следует отблагодарит ее.

Брат и сестра де Уорен прощались с Брюсами. Линкс так и не получил от Роберта твердого обещания помочь в подавлении восстания, если оно вспыхнет снова. Роберт Брюс пообещал сделать только то, в чем поклялся, — обезопасить западный путь.

Через час Линкс уже проклинал себя за то, что на целую неделю опрометчиво усыпил бдительность Брюсов. Из шести человек, посланных в Карлайл, чтобы пополнить запасы продовольствия, только четверо вернулись живыми. Когда рыцари сообщили, что на них напали врасплох в долине Аннандейла, Линкс тотчас понял, что тот, кто притаился в засаде, знал о продовольствии для Дамфриса и что Брюсов нет в замках Лохмейбен и Керлаверок.

Линкс связал пропажу провианта с пропажей оружия, и его подозрения пали на братьев Лесли. Не теряя времени, он вызвал к себе Джока и приказал привести всех его семерых сыновей.

Маленькая комнатка рядом с залом, где Линкс занимался делами, наполнилась гулом голосов. Сыновья Джока отрицали свою вину. Сдерживая раздражение, Линкс снова и снова допрашивал их, задавая вопросы об исчезнувшем оружии и украденном провианте.

Единственным человеком в комнате, кому Линкс безоговорочно доверял, был Джок Лесли. Управляющий с мрачным лицом стоял рядом с сыновьями и не пытался оправдать их. Прошло два показавшихся бесконечными часа, и Джок попросил разрешения обратиться к сыновьям.

— Пожалуйста, — сказал Линкс обманчиво спокойным тоном.

— Если вы словом или делом замешаны в этом, признайтесь сейчас. Во дворе замка лежат два мертвых рыцаря его светлости, и я знаю, что он докопается до истины, чего бы это ни стоило ему или Дамфрису.

Линкс де Уорен мерил шагами комнату. Время от времени он останавливался перед одним из братьев, пронзал его ледяным взглядом своих зеленых глаз и переходил к следующему. Внезапно он остановился перед Дэвидом Лесли, который отвечал за кладовые. Линкс рассудил, что Дэвид пострадает больше всего, если что-то случится с запасами продовольствия, поскольку подозрение в первую очередь падет на него.

— У тебя в кладовых есть гробы?

Дэвид с усилием сглотнул, подумав, что скоро займет один из них.

— Да, милорд.

Линкс повернулся к Джоку:

— Вы с Дэвидом позаботитесь, чтобы моих рыцарей подготовили для достойного погребения.

— Да, милорд, — ответил Джок, испытав огромное облегчение оттого, что хотя бы один из сыновей реабилитирован в глазах де Уорена.

Спустя еще час лорд отпустил Эндрю, помощника управляющего. Джок воспитал его по своему образу и подобию, и Линкс сомневался, что тот способен опозорить своего отца или Дамфрис.

Минул полдень, но находившимся в маленькой комнатушке не дали ни еды, ни питья. После очередного круга вопросов и отказов сознаться лорд де Уорен обратился к конюху Кейси:

— Я знаю, что ты не замешан в этом, хотя и в курсе всего. — Он повернулся к оставшейся четверке. — Я мог бы приказать подвергнуть его пытке, но юный глупец скорее умрет, чем выдаст кого-либо из вас. Иди, — приказал он Кейси и кивнул на дверь.

Оставшиеся четверо братьев обменялись быстрыми взглядами. Кузнецы Джеймс и Алекс сомневались в том, что де Уорен не накажет невиновных, а пастухи Бен и Сим только укрепились в своем решении молчать. Они кельты, и они никогда не уступят и не признаются этому завоевателю-норманну в своей связи с бунтовщиками.

Допрос был прерван стуком в дверь. На пороге стояли Томас и гонец от Джона де Уорена. Линкс вышел, взял у гонца депешу и сломал печать. Сообщение было совсем коротким: «Немедленно возвращайся в Эдинбург вместе со всем отрядом».

Лорд нахмурился и сдержал готовое сорваться с губ проклятие. Требование Джона пришло чертовски не вовремя. Кроме разбирательства с братьями Лесли, которое заняло весь день, еще оставались Джейн и малыш. Линкс хотел остаться в Дамфрисе, радоваться сыну и — теперь, когда они стали любовниками, — наслаждаться Джейн. Меньше всего на свете ему хотелось мчаться в Эдинбург.

Линкс расстроенно провел рукой по волосам. Говорят, беда не приходит одна. Он вновь взглянул на депешу и понял, что не может ослушаться приказа. Передал ее оруженосцу и распорядился, примиряясь с неизбежным:

— Скажи нашим рыцарям, что мы нужны в Эдинбурге, и сообщи валлийским лейтенантам, пусть будут готовы выступить завтра. Проследи, чтобы гонца накормили и напоили.

— Вы сами еще не ели сегодня, милорд, — напомнил ему Томас.

Линкс отмахнулся.

— На голодный желудок мои инстинкты обостряются. Я здесь скоро закончу. Приготовь одну из темниц в подвале замка, надо посадить кое-кого из Лесли под арест.

Затем он вернулся в комнату, пересек ее и стал размышлять вслух:

— Атмосфера здесь такая густая, что ее можно резать ножом. Это подсказывает мне, что только одна пара из двух виновна, иначе вы не бросали бы друг на друга гневные взгляды. Первый вывод напрашивается сам собой: кузнецы, поскольку пропадало оружие. Но я привык смотреть на вещи шире. Итак, я спрашиваю себя: у кого была возможность связаться с бунтовщиками? У пастухов. Только они каждый день покидают Дамфрис, чтобы пересечь долину. Те самые пастухи, что месяц назад вернулись из горных районов.

Проницательный взгляд Линкса остановился на Джеймсе и Алексе, и, когда он кивнул на дверь, оба поспешили выйти. Все внимание Линкса сосредоточилось на Бене и Симе. Прежде чем заговорить, лорд целую минуту пристально рассматривал их.

— Я уже однажды говорил вам, что повешу всякого, кто украдет принадлежащую Дамфрису овцу? Вы не поверили мне? — спросил Линкс. — Разве вы не понимаете, что кража оружия и продовольствия — тоже заслуживающие виселицы преступления?

Взглянув на их невозмутимые лица, Линкс распахнул дверь и крикнул:

— Стража!

Меньше чем через минуту появился Монтгомери.

— Арестуйте этих людей.

Джейн, находившаяся в счастливом неведении относительно драмы, разыгравшейся в другой части замка, все утро пребывала в приподнятом настроении. Накормив и выкупав ребенка, она отнесла его в свою комнату и стала качать в резной колыбели, привезенной Линксом из Эдинбурга.

Она рассматривала подарки, которые преподнесли сыну почти все обитатели Дамфриса, и сердце ее наполнялось радостью. Она вручила Грейс серебряную погремушку и сказала, что будет наверху в покоях Линкса.

Прислонившись спиной к массивной дубовой двери, Джейн осматривала комнату Линкса. Минувшей ночью сюда робко вошла переполненная мечтами и надеждами девушка, и то, что произошло здесь, превзошло самые смелые ее ожидания. Сегодня по этой лестнице гордо поднималась женщина.

В предвкушении предстоящей ночи она постелила на скрытую за пологом кровать свежие простыни, потом взяла подушку Линкса и крепко обняла ее. Прошлой ночью, когда все барьеры между ними рухнули, Джейн обратилась с короткой молитвой к кельтской богине Бригантин.

Джейн стала прибирать комнату, и ее щеки порозовели от удовольствия, когда она подобрала меховую накидку. Джейн потерлась щекой о мягкий лисий мех и вспомнила о приятных минутах, которые пережила на галерее.

Затем ее взгляд упал на халат Линкса, и она зарылась лицом в черный бархат, вдыхая запах любимого. Джейн отнесла вещи в гардероб Линкса, а затем повесила рядом с ними розовое шерстяное платье, удивляясь тому, как это оно может так сильно возбуждать мужчину.

Джейн, страстно желавшая, чтобы то же самое произошло и этой ночью, принялась мысленно перебирать все свои платья и решила надеть одну из шелковых накидок, как это было в их первую ночь. Джейн открыла сундук Линкса и задохнулась от радости, увидев черный шелк с изображением рыси. Это было просто замечательно!

Уголки ее губ приподнялись от радости. Линкс — само совершенство. Она любит его всей душой. Эта ночь должна быть особенной. Нужно, чтобы еду принесли им в комнаты. Линкс, наверное, захочет пообедать без свидетелей.

Джейн все время напевала. Ей хотелось, чтобы была весна и она могла заполнить комнату цветами. Днем, отдыхая на широкой кровати, она вспоминала все слова, что Линкс говорил ей минувшей ночью. Особенно тронула фраза, что он пока не хочет делать ей еще одного ребенка. Это означало, что мужчина желал именно ее, хотел, чтобы они стали любовниками, хотел, чтобы у них было время насладиться обретенной близостью.

Она закрыла глаза и попыталась представить, что Линкс скажет, когда узнает о ее согласии выйти за него замуж. Она коснулась своих губ и зарделась, вспомнив прикосновение его небритой щеки к ее груди и животу и то, как мозолистые руки скользили по всему телу. Джейн возбуждалась, стоило ей только подумать об этом, и молилась о том, чтобы и для него это было такой же сладкой пыткой.

Через некоторое время в покои лорда вошел Тэффи и удивился, застав там Джейн.

— Прошу прощения, леди Джейн, я могу прийти позже.

— Нет, нет, входи, если у тебя есть здесь дела.

Тэффи колебался. Он должен был собрать одежду и оружие хозяина для поездки в Эдинбург, но Джейн еще не знала, что Линкс завтра уезжает. Женщина вся светилась от счастья, и Тэффи не хотелось гасить ее радость.

— Мне как раз пора кормить Линкольна Роберта. Няня будет волноваться, куда это я запропастилась. Извини, Тэффи.

С тяжелым сердцем он смотрел ей вслед. Леди Джейн и представить себе не могла, как близко смерть подкралась к ее братьям. Их могли повесить за предательство. Тэффи всей душой желал смягчить боль и муки, которые Джейн испытает, узнав, что Линкс заключил Бена и Сима в темницу до тех пор, пока не решит их судьбу.

До отъезда Линксу нужно было справиться с сотней дел. Но де Уорен умел отделять главное от второстепенного, поэтому временно отложил решение судьбы братьев Лесли и занялся самым неотложным. К ночи фургоны были нагружены провиантом, оружием, доспехами и походными сундучками.

На конюшне Линкс осмотрел своего боевого коня и заметил, что Кейси Лесли помогает его рыцарям кормить и поить лошадей, проверяет подкованные железом копыта. Линксу нравился Кейси и его любовь к лошадям. Брат и сестра любили животных, и между ними существовала особая связь. Линкс почувствовал, что из-за Джейн ему не хочется, чтобы Кейси оказался вовлеченным в предательство своих братьев.

— Ты хорошо управляешься с лошадьми; я хочу, чтобы ты поехал с нами в Эдинбург.

— Сражаться, милорд?

— Нет, этого я от тебя не требую. Достаточно будет забот о лошадях. Если решишь ехать с нами, захвати крепкие башмаки и теплый плащ, — сказал Линкс и подумал, что все-таки нужно поручить Томасу приглядывать за парнем.

Последняя мелочь была проверена, и мысли Линкса вернулись к Джейн. Он намеревался днем провести с ней час-другой наедине, но обстоятельства помешали этому, и он был почти уверен, что придется вытерпеть ее гнев и слезы. Предстояла нелегкая задача — убедить ее, что дело Бена и Сима никак не связано с их взаимоотношениями и что оно не должно влиять на их чувства друг к другу.

Линкс знал, как обычно ведут себя женщины, Чтобы добиться своего, они либо устраивают бурные сцены, либо хранят угрюмое молчание. Если же подобная тактика наталкивается на безразличие, то ударяются в слезы. Он выругал себя. Джейн не похожа на других женщин. В ней нет хитрости и коварства.

Лорд вошел в комнаты Джейн. Ее отсутствие было сразу заметно, и он почувствовал сожаление. Линкс предпочел, чтобы она честно излила свой гнев, а не лишала бы своего общества, пытаясь таким способом наказать его. Затем он увидел сына и отвлекся, склонившись над колыбелью.

— Ребенка только что покормили, милорд. Сейчас неподходящее время тормошить его.

Линкс удивленно приподнял бровь.

— Ты настоящий дракон, Грейс Мюррей, но тебе не удастся испугать меня.

Он взял сына на руки и стал осторожно покачивать. Няня хитро улыбнулась и сказала:

— Тогда я попробую более мягкий подход. Леди Джейн рано покормила его, чтобы вы с ней могли побыть вдвоем наверху.

Он почувствовал, как кровь вскипела и сердце забилось сильнее.

— Я уступаю твоему опыту, Грейс. Похоже, действительно не время тормошить его.

Линкс поднимался по ступенькам к себе в комнату, испытывая огромное облегчение оттого, что Джейн не избегает его. Дразнящий запах еды заставил вспомнить о том, как сильно он успел проголодаться.

Джейн надела мягкий шерстяной халат, и Линксу захотелось тут же овладеть ею. Огонь только вспыхнул, а ноги уже сами несли его через комнату. Она подставила ему губы для поцелуя. «Возможно ли, чтобы Джейн ничего не знала?» — с сомнением успел подумать он.

— Ты голоден? — спросила Джейн.

Его рот прочертил горячую дорожку к ее уху.

— Как волк, — пошутил он, лизнув изящную мочку. «Или Джейн ничего не знает, или необыкновенно мудра, — сказал себе Линкс. — Было бы очень разумно насладиться едой, прежде чем перейти к неприятному разговору».

Джейн поставила маленький столик у камина, а затем бросила подушки на пол. Желание все сильнее захлестывало Линкса, искушая сначала удовлетворить свою страсть и только потом приняться за еду, но Джейн сняла крышки с блюд и сказала, что будет ухаживать за ним. Она с аппетитом ела, следя за тем, чтобы его тарелка была полной.

Линкс не мог оторвать от нее глаз, наблюдая, как молодая женщина упивается обретенной над ним властью. Джейн отложила одну из недавно купленных серебряных вилок и пальцами взяла грушевое пирожное. Она насладилась его сладостью, а затем вызывающе облизала пальцы.

Он схватил ее руку и тоже облизал ей пальцы, а затем игриво укусил. Как будто желая подразнить его, Джейн высвободила руку и одним неуловимым движением вскочила на ноги.

— Я знаю, что тебе понравится, — с намеком произнесла она и подошла к столику, на котором стояло вино.

— Не сомневаюсь! — Голос Линкса был хриплым от страсти.

Он забыл обо всем, кроме этой чувственной женщины, и следил за ее руками, которые поднялись к вороту халата, расстегнули его и позволили свободно соскользнуть на пол.

Линкс увидел черную шелковую накидку с серебристым изображением рыси. Разрезы по бокам открывали его алчущему взгляду молочно-белое тело Джейн. «Она совращает меня, — промелькнуло в его голове. — Боже милосердный, она знает о своих братьях!»

Джейн приближалась к нему с кубками вина, и ему хотелось кричать: «Не делай этого!» Разумеется, Линкс понимал, что она не остановится. Это было совращение, совершенно неприкрытое и очень эффектное.

Линкс обругал себя доверчивым идиотом. Думал, что Джейн другая, но теперь твердо знал, что это не так. Он как в трансе смотрел, как женщина приближается, опускается на колени и предлагает вина.

«Пожалуйста, остановись! Только шлюха торгует своим телом!» — кричала его душа. Он почувствовал, что в горле пересохло, а упрямый внутренний голос предложил: «Давай посмотрим, как далеко она зайдет?»

Линкс взял у Джейн кубки с вином, поставил их на ковер, а затем обнял ее, решив взять все, что возможно, прежде чем она начнет торговаться. Линкс поцеловал ее и цинично подумал, уж не является ли возбуждение женщины частью тщательно спланированного представления.

— Помоги мне, Линкс, — нежно попросила она, вероятно, не зная, как раздеть его.

Наверное, Джейн считает, что обнаженный он будет более уязвим. Линкс вытянул ноги к огню, приподнялся на локте и стал ждать ее дальнейших действий. Ждать долго не пришлось. Джейн опрокинула его на подушки и села сверху.

Он видел, как ее губы изогнулись от удовольствия, в наслаждении властью, которую она имела над его телом. Он тоже улыбнулся, решив включиться в затеянную ею игру. Затем, как королева, сидящая на троне, Джейн взяла свой кубок и сделала глоток вина. Чувственным движением языка она несколько раз перекатила вино во рту, а затем издала булькающий звук.

Его глаза были прикованы к ее скрытой под черным шелком груди, где вышитая на накидке дикая кошка шевелилась, будто живая. Джейн тряхнула головой, так что огненные волосы водопадом спустились на обнаженную грудь Линкса, и легонько провела ногтями по его твердому животу.

— Ты когда-нибудь имел дело с самкой рыси?

От эротичного вопроса его напряженная плоть начала пульсировать. Медленно-медленно она опускалась на Линкса, вдыхая запах темно-желтой гривы его волос, а затем осторожно лизнула его щеку. Услышав стон, Джейн скользнула губами по его шее, ключице; ее язык ласкал мускулы широкой груди, обвивался вокруг твердого мужского соска. Зубы Джейн впились в его тело, и она была вознаграждена: Линкс застонал от наслаждения.

Она отважно двинулась вниз и, достигнув вожделенной цели, подняла голову и хрипло прошептала:

— Самка рыси играет со своей жертвой, прежде чем сожрать ее.

Джейн постаралась доказать свое утверждение.

Страсть Линкса вспыхнула с невиданной силой. Его желание было таким острым, что он мгновенно разорвал надвое черный шелк, открыв тело Джейн своему алчущему рту. Ночь взорвалась мириадами огней — это Линкс дал волю неистовой страсти, которую Джейн так умело разожгла.

Она подчинялась всем движениям его тела, гордясь, что ее чувственность может сравниться с его. Когда последняя сокрушительная волна желания растаяла и их первобытное неистовство немного утихло, Джейн взглянула на него затуманенным взором.

— Время нашего обручения истекает. Скоро наступит весна, и мне предстоит решить, хочу ли я выйти за тебя замуж, — принялась дразнить его Джейн. — Это будет трудное решение. Думаешь, тебе удастся найти способ уговорить меня?

Она подняла кубок с вином, окунула туда палец, а затем взяла его в рот, наслаждаясь тем, как вкус вина смешивается со вкусом любви, еще остававшимся на ее языке.

Глава 27

Линкс выбил кубок из ее руки. Страсть в его взгляде мгновенно сменилась гневом.

— Будь ты проклята, Джейн!

Она в ужасе смотрела на любимого.

— Ч-что?

Линкс сжал ее запястья и перевернулся, теперь Джейн была распластана под ним.

— Что? Сколько раз я предлагал тебе выйти за меня? Твой ответ всегда звучал так: «О, Линкс, я еще не готова», — передразнил он. — А теперь ты внезапно стала готова! Ты согласна говорить о женитьбе только для того, чтобы спасти их жалкие шкуры. Какая благородная жертва!

Джейн взглянула так, как будто Линкс внезапно превратился в незнакомого человека. Она видела, что ее слова не только разозлили, но и глубоко ранили его, и была в полной растерянности.

— Чем я разгневала тебя?

— Перестань притворяться! Ты прекрасно знаешь, что я арестовал Бена и Сима. Это известно всему Дамфрису!

Джейн похолодела.

— Позволь мне встать, — тихо сказала она.

Линкс напоминал зверя, играющего с добычей. Он отпустил ее, но не оставлял сомнений, что она по-прежнему в его власти. Джейн быстро вскочила на ноги и стала защищаться:

— Значит, ты думаешь, я соблазняю тебя, чтобы ты освободил их?

— Именно так!

— Ошибаешься! — Ее глаза наполнились слезами, которые она и не пыталась скрыть.

— Не лей попусту слезы, они на меня не действуют.

— Ты очень суров, и я тебя понимаю. Ты должен управлять целой армией мужчин и воевать, и ты не справишься с этим, если не будешь твердым, как кремень, и бесчувственным. Но мне казалось, ты начинаешь испытывать нежность по отношению ко мне. — По ее щеке скатилась одинокая слеза. — Я ничего не знала про братьев. Тем не менее ты прав: я люблю их и прошу тебя сохранить их «жалкие шкуры». Но я делаю это открыто, без всяких уверток. — Джейн увидела печать сомнения на его мрачном лице и вызывающе добавила: — Не все женщины лживы, милорд.

Из-под полуопущенных ресниц она наблюдала, как Линкс стал одеваться. Он пристально посмотрел ей в лицо.

— Разве Тэффи не сказал тебе про братьев, когда приходил за моим сундуком?

— Тэффи никогда не скажет и не сделает ничего, что причинило бы мне боль.

— И ты не знаешь, что завтра мы отбываем в Эдинбург? — с недоверием спросил Линкс.

Джейн покачала головой, не в силах вымолвить ни слова от сжавшей горло боли. «Неужели он может вот так оставить меня?» Минувшей ночью, когда он показал, как сильно жаждет ее, Джейн подумала, что этого достаточно. Теперь же она поняла, что у нее нет ничего, пока не будет его доверия.

Линкс мягкими шагами приблизился, настороженный, как дикий зверь, не веря ей только потому, что она была женщиной. В этот момент Джейн приняла решение: между ними все кончено, пока Линкс не научится верить ей.

— Не прикасайся ко мне, — предупредила она. Его зеленые глаза сузились.

— Ты бросаешь мне вызов?

— Ваше мужское высокомерие не позволяет считать меня достойным противником, но вы ошибаетесь, лорд де Уорен. Я сильнее вас. — И Джейн гордо вышла.

Устремив взгляд на закрытую дверь, Линкс размышлял о том, какого черта он превратил последнюю ночь с Джейн в катастрофу. Боже, а если она говорила правду? Если весь день не выходила из главной башни, занимаясь с ребенком и отдыхая после утомительной ночи любви? Что, если вчерашние сладостные аргументы убедили ее стать его женой?

Линксу стало стыдно за свою жестокость. Он швырнул Джейн в лицо ее предложение, самонадеянно полагая, что знает все о женщинах! Линкс вышел на галерею и полной грудью вдохнул морозный воздух, а затем спустился во двор замка, где заканчивались последние приготовления к отъезду.

Питая слабую надежду встретить кого-нибудь, Линкс побрел на конюшню, где столкнулся со своими оруженосцами.

— Тэффи, ты говорил Джейн, что мы собираемся в Эдинбург?

— Нет, милорд. Сегодня она выглядела такой счастливой, что я не осмелился опечалить ее. Я знал, что она будет сильно горевать, когда узнает про братьев.

Линкс взглянул на Томаса:

— Покажи, куда ты поместил этих Лесли.

По подземному коридору они спустились в недра замка. Лорд взял из рук Томаса факел и зажег им другой, который был вставлен в скобу рядом с темницей. Несмотря на тусклый свет, Линкс уловил вызов на лицах пастухов.

— Я собираюсь освободить вас. Ради Джейн. Я не могу помешать вам, если вы намерены присоединиться к Уильяму Уоллесу, но знайте, что мы охотимся за ним. Обещаю, мятежник будет найден и уничтожен. Если я вернусь и найду вас здесь, это значит, что вы поклялись б верности Дамфрису. Выбор за вами. — И Линкс широко распахнул дверь.

Его побуждения были сугубо эгоистичными. Это был знак для Джейн, просьба простить его.

— У меня сын, Джон! Ты, наверное, здорово удивишься, но это правда. Я сам с трудом в это верю.

— Лучшая новость за последние годы. Мои поздравления, Линкс! Я еще не знаком с твоей женой. С ней все в порядке?

— Да, у Джейн все хорошо. — Линкс не стал говорить дяде, что все еще официально не женат. — Мы назвали его Линкольном в честь моего отца… Линкольн Роберт де Уорен.

Услышав имя ребенка, Джон нахмурился, и Линкс догадался, что, какова бы ни была причина, здесь не обошлось без Брюса.

— Твое сообщение выглядело зловеще; я примчался сразу же, как только получил его, хотя мне очень хотелось задержаться в Дамфрисе.

— Король приказал вновь собрать армию, чтобы пройти через низинную часть Шотландии. Он приказал мне в зародыше подавить этот бунт и желает получить Уоллеса. — Джон помолчал, засомневавшись, и Линкс понял, что дяде не хочется сообщать неприятную новость.

— Давай говори, Джон.

— Хорошо, что ты не задержался в Дамфрисе. Король намеренно назначил тебя и Роберта Брюса руководить этим походом — как доказательство вашей лояльности.

— Моя преданность короне поставлена под сомнение? — тихо спросил Линкс.

— Сомневаются в верности Брюса, а поскольку ты дружишь с ним, то попал под ту же метлу. Теперь, когда ты ответил на призыв взяться за оружие, слухи и подозрения утихнут.

— А если Роберт откажется?

— Его английские поместья будут конфискованы.

— Боже милосердный! — Зеленые глаза Линкса прищурились. — Кто-то нашептывает королю ложь.

Тихий внутренний голос предупреждал его, что Роберт вполне мог быть связан с бунтовщиками.

— Позволь мне поговорить с гонцом, которого ты послал к королю.

Джон неожиданно смутился.

— Это был Фитцуорен? — Произнесенное имя повисло в напряженной тишине.

— Фитц появился на следующий день после твоего отъезда в Дамфрис, — нарушил молчание Джон. — Мой рапорт был готов, и он, любезно согласившись исполнить роль гонца, догнал Эдуарда, прежде чем тот успел покинуть Йорк.

— Понятно, — коротко бросил Линкс и крепко стиснул зубы, чтобы не разразиться потоком обвинений.

— У казначея Крессингема в Берике сосредоточены большие силы. Кроме того, я призвал Перси и Клиффорда, а легкая кавалерия Фитцуорена уже тут. Если Брюс откликнется на мой зов, то это докажет его лояльность, по крайней мере на данный момент. — Джон де Уорен потер покрасневшие от бессонницы глаза. — Линкс, я не хочу, чтобы между тобой и Роджером возникла ссора.

— А что заставляет тебя думать, что назревает скандал?

— С ним Алиса.

Линкс рассмеялся, но невесело. «Этот сукин сын вложил в уши короля ложь, касающуюся моей верности, а ты думаешь, что мы будем выяснять отношения из-за женщины?» — хотел спросить он. Но сказал только одно:

— Успокойся, Джон, меня больше не интересует Алиса Болтон.

Когда Томас зажег свечи в тесной комнатке Эдинбургского замка, где разместился Линкс со своими оруженосцами, Монтгомери запоминал сообщение, которое должен был передать Брюсу.

— Передай депешу от меня только Брюсу, и никому другому. Скажи следующее, и слово в слово: «Приказ Джона — это проверка лояльности. Эдуард Плантагенет готов конфисковать поместья Брюсов в Эссексе».

Линкс повернулся к своему оруженосцу:

— Томас, мои рыцари скоро узнают, что кавалерийские офицеры Фитцуорена расположились в казармах. Стычки будут неизбежны, но передай, что я не потерплю дуэлей, как бы их ни провоцировали. И присматривай за Кейси Лесли. Сделай так, чтобы он не встречался с людьми Роджера.

— У него есть голова на плечах, милорд. Может, он и выглядит простачком, но под этой рыжей гривой прячется мудрость старика.

Наконец Линкс впервые за весь день остался один. Он метался по комнате, как зверь в клетке, разъяренный тем, что Фитцуорен, видимо, прочитал все его донесения о действиях судьи Уильяма Ормсби и подозрения о том, что в заговоре участвует и шотландская церковь. Кузен мог продать эту информацию или использовать ее для шантажа.

«Чего ради, черт возьми, этот негодяй вызвался в самый разгар зимы проделать путь до Йорка? — спрашивал себя Линкс. — Что может получить Фитцуорен, дискредитируя меня в глазах короля? Кроме материальной выгоды и власти, должен быть другой мотив. Наверное, Фитцуорен делает это из мести!»

Линкс с облегчением вздохнул, когда Роберт Брюс выполнил приказ и привел с собой пятьсот воинов, вызвав еще тысячу из Каррика. Было уже далеко за полночь, когда он вошел в комнату друга, расположенную на верхних этажах Эдинбургского замка.

— Я твердо решил не браться за оружие и выполнил бы свое намерение, если бы ты не прислал Монтгомери.

— В моей преданности тоже сомневаются, — мрачно кивнул Линкс. — Я не удивлюсь, узнав, что кто-то нашептывает королю лживые обвинения. Но меня бесит, что король верит им.

— Это мой враг Комин. Король сглупил, освободив его в обмен на обещание подавить восстание Мори. В донесениях Комина королю говорится, что на севере все спокойно. Но правда заключается в том, что Комин в сговоре с Мори и совсем скоро заключит союз с Уоллесом. Они все просто тянут время, ожидая, пока Эдуард Плантагенет отплывет во Францию.

— Ты говоришь очень разумно. А я думал, что это мой кузен Фитцуорен пытается очернить нас в глазах короля, соглашаясь отвезти донесение Джона в Йорк.

— Возможно, мы оба правы. Комин мой враг, а Фитцуорен твой. Рано или поздно нам придется столкнуться с обоими.

Линкс отбросил эту мысль. Ему не хотелось пачкать руки кровью кузена.

В феврале и марте тридцатитысячная армия под командованием де Уорена, Брюса, Перси, Клиффорда и Крессингема совершила марш по всему приграничному району. Они не встретили вооруженного сопротивления, и казначей Крес-сингем был твердо убежден, что все это предприятие — пустая трата сил и казенных денег. Он вернулся в Берик и послал королю оптимистичные донесения о том, что сопротивление шотландцев окончательно сломлено.

В результате король Эдуард Плантагенет в апреле отплыл во Францию, вручив бразды правления Шотландией своему наместнику Джону де Уорену, графу Суррею.

В этом году весна сменила зиму буквально за одну ночь. Линкс де Уорен и Роберт Брюс предчувствовали беду. Они знали, что это случится, но не могли сказать, где будет нанесен удар.

Все произошло совершенно неожиданно.

Бывший комендант Берика Уильям Дуглас, присягнувший на верность королю, получил свободу и, вернувшись домой в Ланарк, тотчас объединился с Уоллесом. Они двинули армию на Скону, где верховный судья Ормсби пожинал плоды своих непомерных налогов. Судья бежал, и объединенные силы Уоллеса и Дугласа не встретили сопротивления. Простые люди Шотландии радовались тому, что священный город Скона, где короновались все их монархи, больше не находится в руках англичан.

Джон де Уорен срочно созвал военный совет.

— У нас нет выбора — только поход на Скону, — заявил он.

— Мы должны подождать, пока вернутся отряды Крессингема, — настаивал Перси.

— Мы не можем ждать, — заметил Линкс дяде. — С каждым днем все больше шотландской знати будет присоединяться к ним.

— Я последовал твоему совету; Линкс, и сообщил королю о поборах, чинимых Ормсби.

— Слишком поздно, верховный судья уничтожит все улики.

— Как бы то ни было, — заметил Перси, — но наш враг не верховный судья. Уоллес и Дуглас заняли Скону.

— Именем короля я конфискую все английские владения сэра Дугласа, если он не сдастся, — объявил наместник.

— Это не заставит его подчиниться, — презрительноч фыркнул Роберт Брюс. — Земли принадлежат жене-англичанке.

Джон де Уорен бросил на Брюса полный враждебности взгляд.

— Тогда я поручаю тебе заставить его покориться.

— Это довольно просто, — пожал плечами Брюс.

— Я настаиваю, чтобы мы немедленно двинулись на Скону, — торопливо заговорил Линкс, пока искры враждебности между его другом и дядей не разгорелись в большой пожар.

Джон де Уорен взглянул на остальных, ища одобрения. Все согласно кивнули.

Утром, когда армия готовилась покинуть Эдинбург, Линкс спросил Роберта, как он собирается справиться с Дугласом.

— Отправлюсь в Ланарк, захвачу его жену, детей и отошлю их в Лохмейбен.

Линкс де Уорен был потрясен. Он вспомнил о дорогих его сердцу Джейн и сыне и понял, что заплатил бы любую цену, чтобы обезопасить их.

— Ты поедешь со мной в Ланарк или встретимся в Сконе?

— У меня не хватит духу воевать с женщинами и детьми, — покачал головой Линкс. — Увидимся в Сконе.

Армия англичан встретилась с силами шотландцев в Ирвине, совсем рядом со Сконой. Когда сражение стало неизбежным, отряды англичан сплотились под единым командованием.

Джон де Уорен рассчитывал быстро разбить шотландскую армию и решил, что тяжелая кавалерия и валлийские лучники успешно справятся с этим без его легкой кавалерии и осадных машин.

Ночь перед битвой была предназначена для отдыха и молитв, но у Линкса де Уорена не было времени ни на то, ни на другое. Он переходил от палатки к палатке, беседуя с каждым своим рыцарем и валлийским лучником.

Линкс знал, что смелость заразительна, и если он покажет свою уверенность в победе, люди последуют его примеру. Они проявят презрение к опасности и будут стойко сражаться.

На рассвете густой туман все еще покрывал землю. Закованные в броню рыцари Линкса сидели на боевых конях. Кроме копий и мечей, они были вооружены боевыми топорами, алебардами и кистенями. Воины всматривались в пелену, стараясь не потерять из виду своего командира. Все знали, что Линкс де Уорен будет, как всегда, на острие атаки; справа от него Томас, слева — Тэффи.

Линкс решительно опустил забрало и поднял сжатый кулак, выражая уверенность в победе и давая сигнал к наступлению. Мчась навстречу врагу, все смотрели только вперед, не отводя взгляда ни вправо, ни влево.

Первое столкновение мечей, копий и подкованных железом копыт с человеческой плотью было ужасным. Людей, выбитых из седла, затаптывали насмерть. Оглушительное конское ржание перекрывало лязг металла и крики людей. В гуще боя Томаса оттеснили от Линкса. Внезапно он получил сзади удар железным кистенем по голове и камнем рухнул на землю. Кто-то другой вскочил в опустевшее седло его коня и занял место рядом с Линксом де Уореном.

Тэффи озирался по сторонам, но, увидев, что Томас вновь занял свое место справа от Линкса, устремил взгляд вперед и врезался в гущу врагов.

Линкс полностью сосредоточился на противнике. Копьем сбросил с седла нескольких человек, пока оно не сломалось. Тогда он отбросил обломок древка и достал боевой топор. Линкс видел, что оруженосца нет ни слева, ни справа, но решил, что Томас следует за ним.

Внезапно Линкс почувствовал сокрушительный удар по голове, и его поглотила тьма.

Глава 28

Кейси Лесли не спал всю ночь, заботясь о том, чтобы боевые кони были готовы к сражению. Он проверил мундштуки, уздечки и поводья у всех животных, принадлежавших рыцарям де Уорена, а за два часа до рассвета стал надевать на фыркающих, взволнованных животных броню. Кейси оставил коней лорда де Уорена и его оруженосцев напоследок.

Это была тяжелая физическая работа, и, справившись со своим делом, он лег на солому и часа два провел в полудреме, слишком взволнованный, чтобы крепко уснуть.

Внезапно юноша сел, глаза его расширились от страха. Кейси тотчас понял, что перед ним видение, поскольку все происходило очень медленно и с ужасными подробностями. Он видел, как Томас пал жертвой предательства, когда один из людей де Уорена ударом кистеня выбил оруженосца из седла. Подлец вскочил на коня Томаса и занял позицию позади лорда де Уорена.

И еще раз вверх медленно поднялся кистень.

Линкс скатился на землю и упал навзничь.

Кейси беспомощно наблюдал, как предатель обнажил меч и вонзил его в неподвижно лежащего на земле беззащитного англичанина. Брат Джейн видел только переполненные ненавистью и жаждой крови, а затем торжеством глаза — он не забудет их до самой смерти.

Рыжеволосый юноша с трудом поднялся на колени, и его вырвало на солому. Он встал и побежал. Земля под его ногами была мягкой и податливой от весенней грязи. Он миновал фургоны вещевого обоза и остановился рядом с группой воинов в сверкающих доспехах и на свежих лошадях.

Они ликовачи. Уильям Дуглас перешел на сторону Роберта Брюса, а остальные военачальники шотландцев бежали с поля боя. Похоже, битва при Ирвине окончилась убедительной победой англичан. Кейси Лесли в отчаянии отошел от них.

К середине дня на поле брани остались только убитые и умирающие. С моря вновь потянулся густой туман, как будто для того, чтобы скрыть ту жестокость, с которой люди сегодня лишали друг друга жизни.

Тэффи чувствовал, что может сойти с ума, снова и снова прокручивая в голове закончившееся сражение. Он легко, как нож в масло, врезался во вражеские ряды. Но когда достиг другого конца поля и повернул боевого коня в гущу схватки, то увидел, что лорда де Уорена и Томаса нигде нет.

Его конь нетерпеливо переступал ногами, кусая мундштук. У Тэффи не было времени поддаваться панике. В бою легко потеряться, хотя раньше с ним такого никогда не случалось. Он не имел представления, как долго длилась битва, поскольку в схватке время летит с быстротой молнии и часы кажутся минутами.

Наконец ряды противников поредели. Тэффи узнал Монтгомери и подъехал к нему. Оба поняли, что сражение закончено и что победа осталась за ними.

— Ты потерялся? — спросил Монтгомери.

— Сначала упал Томас, но затем догнал нас. А потом я увидел, что их обоих нет. Поэтому я сражался один. У меня не было выбора!

— Ты цел и невредим, это главное.

Но Тэффи должен был держаться слева от лорда — что бы ни случилось. Постепенно стали собираться все рыцари де Уорена, но никто не видел Линкса с тех пор, как тот повел их в бой. Страх поднимался в Тэффи, сжимая горло. Поле битвы накрыл густой белый туман.

— Боже мой, так мы его никогда не найдем! Монтгомери похлопал его по плечу тяжелой металлической рукавицей.

— Брось эти мрачные мысли. Наверное, он уже празднует победу с Брюсом и наместником Шотландии!

Однако Тэффи знал, что лорд де Уорен ничего не будет праздновать, пока не пересчитает своих людей. Он пришпоривал своего коня, передвигаясь от группы к группе, и надежда в его душе боролась со страхом. Оруженосец расспрашивал людей Брюса и наконец нашел самого Роберта, который был занят поисками брата.

— Не бойся, мы найдем его.

Они нашли Найджела Брюса, которому перевязывали правую руку, но не обнаружили ни Линкса де Уорена, ни его телохранителя Томаса. Роберт видел, что Тэффи готов поддаться панике.

— Вне всякого сомнения, Линкс ищет тебя, но не может найти в таком тумане. Возвращайся в лагерь и сообщи ему, что ты цел и невредим.

К вечеру нашлись все рыцари де Уорена. У многих были раны или переломы, которыми занялись валлийские лекари, но никто не видел лорда де Уорена с самого утра. Вскоре беспокойство Тэффи передалось воинам, вернувшимся в лагерь, и они быстро организовали поисковые отряды.

Кейси Лесли понимал, что должен найти Тэффи. Он не мог сказать, живы или нет лорд де Уорен и Томас, но знал, что в бою разыскать одного человека среди двадцати тысяч воинов — нелегкая задача. Юный Гарри Элтем, бережно поддерживавший сломанную руку, сказал Кейси, стиснув зубы, что все, кто способен держаться на ногах, заняты поисками лорда де Уорена.

Прошло два долгих часа, прежде чем люди начали возвращаться в лагерь. Кейси попытался занять себя и принялся обрабатывать раны лошадей. Из темноты со всех сторон доносились звуки буйного веселья, но в лагере де Уорена было тихо и мрачно.

Увидев Тэффи, устало соскользнувшего с седла, Кейси подбежал к нему и ухватился за пропитанный кровью плащ.

— Я видел, как они упали… сначала Томас, а потом лорд де Уорен… я видел, как это случилось, я видел, кто это сделал… это был один из его собственных людей!

— Ты был на поле боя? — недоверчиво спросил Тэффи.

— Нет, меня посетило видение! — Кейси кричал, пытаясь заставить Тэффи поверить ему.

Вокруг них собрались валлийские лучники. Они верили в видения и предзнаменования и из собственного опыта знали, что некоторые кельты обладают провидческим даром.

— Я могу привести вас к нему… мы обязательно найдем его.

— Отряды искали несколько часов, — с отчаянием сказал Тэффи. — Этот проклятый туман скрыл все. Возобновим поиски, когда он рассеется. — Если бы я остался лежать на поле битвы, Линкс де Уорен не отступил бы, — подал голос Монтгомери.

Тэффи знал, что Монтгомери прав, но очень боялся найти всего лишь мертвое тело. Печаль сдавливала ему горло, не давая дышать. Если бы Томас был рядом и мог помочь в поисках!..

— Ты действительно знаешь, где он? — спросил Тэффи.

— Нет, но у меня безошибочный инстинкт, которому я привык доверять.

— Кто с нами? — крикнул Тэффи.

Все, кто услышал его призыв, снова отправились на поле брани. Не прошло и часа, как они нашли окровавленного лорда де Уорена. Воины Линкса собрались вокруг него, моля Бога, чтобы лорд оказался жив.

Тэффи, первым осмелившийся коснуться его, в ужасе отдернул руку. Тело лорда де Уорена было холодным, а на животе зияла ужасная рана. Монтгомери осторожно приподнял Линкса и почувствовал, что земля под раненым мокрая от вытекавшей из него крови.

— Он жив, еще не окоченел.

Две дюжины рук осторожно подняли лорда и медленно и аккуратно, насколько это было возможно, понесли его в лагерь. Позади шел Тэффи с огромным боевым мечом де Уорена. Воины опустили Линкса на пол его походной палатки и молча смотрели, как Тэффи и Кейси снимают с него шлем, латы, рубашку и кожаные штаны.

Валлийские лекари осмотрели рану. Один за другим они печально качали головой. Каждый, кто хоть немного понимал толк в ранах, знал, что вспоротый живот, пробитый желудок и поврежденные кишки — это смертельно. Вес понимали, что храбрый лорд не выживет, и надеялись на то, что он тихо отойдет в мир иной, не приходя в сознание.

— Кто-то должен сообщить Джону де Уорену, — сказал Монтгомери остальным рыцарям.

Затем сообразил, что он старше всех по званию и что это его обязанность. Когда он подошел к палатке наместника, вокруг толпилось огромное количество народу, как на цирковом представлении. Монтгомери с трудом сообразил, что наместник обговаривает условия сдачи с капитулировавшими предводителями шотландцев.

Джон де Уорен поднял голову.

— Скажи моему племяннику, что мы сворачиваем лагерь и идем на Скону. Здесь мы закончили — низинная часть страны наша.

— Милорд, — хрипло произнес Монтгомери, — Линкс пал в бою.

— Это невозможно. Мы победили, враг сдался!

— Милорд, раны так серьезны, что мы опасаемся за его жизнь.

— Боже милосердный! — Голос Джона сорвался. — Перси! Замени меня. Я должен найти врачей…

Измученный граф Суррей в сопровождении врачей вошел в палатку племянника. Лекари, увидев рану, отказались прикасаться к раненому, боясь повредить ему и не желая, чтобы их обвинили в смерти лорда.

Джон де Уорен, железный главнокомандующий всей английской армией, не выдержал и заплакал.

— Отвезите его к жене и ребенку, — сказал он Монтгомери. — Может, славный рыцарь и не перенесет путешествия, но я знаю, что он хотел бы вернуться домой. — Затем обратился к парализованному горем Тэффи: — Передайте леди Джейн, что я приеду, как только смогу. Я объявлю сына Линкса своим законным наследником и назначу ему официального опекуна.

Роджер Фитцуорен со своей легкой кавалерией обыскивал Скону якобы для того, чтобы обезопасить город для наместника Шотландии Джона де Уорена и занять дворец, в котором тот сможет завершить переговоры о мире. На самом деле Фитцуорен искал бесчисленные богатства, которые, убегая, бросил судья Уильям Ормсби, торопясь спасти свою шкуру.

Роджер приказал своим людям собрать награбленное и доставить в Тортвальд, пообещав поделиться добычей, если они будут держать рот на замке. Затем лично отправил две повозки в Эдинбург и стал ждать возвращения отца. Он понимал, что гибель Линкса потрясет Джона и, возможно, приблизит смерть стареющего отца. Когда он вернется в Эдинбург, Фитц будет там, чтобы поддержать его, страстно желая стать новым наследником.

Единственным средством, которое применяли валлийские лекари для остановки кровотечения из ран, был толченый тысячелистник. Один раздвинул рваные края раны на животе Линкса, а другой насыпал внутрь желтый порошок. Раненый застонал, но не пришел в сознание.

Тэффи принес воды и стал смывать кровь и грязь с тела лорда де Уорена. Кейси Лесли опустился на колени рядом с Тэффи, без труда читая мысли оруженосца, совпадавшие с его собственными. Как они посмотрят в глаза Джейн?

— Томаса все еще нет, — прошептал Кейси.

— Томас мертв, — тихо ответил Тэффи. — Счастливчик.

— Ирландец опекал меня… я его найду, — с мрачной уверенностью заявил Кейси.

— Возьми лошадь… это будет нелегкая ноша, — сдерживая рыдание, ответил Тэффи.

В Дамфрисе, как и по всей границе Шотландии, весна наступила рано. Джейн никогда еще не видела такой красоты в природе. Сколько солнечного света, цветов, птиц и бабочек! Даже овцы приносили больше ягнят, чем обычно.

Она помогала Симу и Бену ухаживать за слабыми новорожденными животными, радуясь, что братья решили остаться в Дамфрисе, а не уходить к восставшим. Пастухи трудились день и ночь, состригая густую зимнюю овечью шерсть, а затем с помощью отца продавали ее по самой выгодной цене, пополняя таким образом казну Дамфриса. Джейн не сомневалась, что Линкс освободил братьев ради нее, и знала, что никогда этого не забудет.

Линкс со своими воинами отсутствовал уже три месяца, и Джейн очень тосковала по нему. Линкольн Роберт был крупным, здоровым ребенком с пухлыми розовыми щечками. Он был весел, много смеялся и мало плакал, но в редких случаях, когда ему что-нибудь не нравилось, мог тем не менее криком поднять на ноги весь замок. Теперь малыш спал по ночам и узнавал свою мамочку. Джейн не могла дождаться, когда вернется его отец и увидит, каким чудесным мальчиком вырос сын.

Марджори де Уорен учила Джейн читать и ездить верхом. Теперь, когда весна сменилась летом, дамы — Джейн, Джори и Элизабет — катались верхом каждый день. Джейн водила их к лесному пруду, где они, подобрав юбки, резвились у кромки воды, и удивляла подруг своими необычными способностями общения с дикими животными. Она рассказала о своих встречах с рысью и пожаловалась, что больше не видела зверя после того, как зажила его рана.

Жизнь без мужчин протекала спокойно и безоблачно, но три молодые женщины все время грезили об их возвращении. Джори и Элизабет тосковали по Роберту Брюсу, а Джейн жаждала увидеть Линкса де Уорена, хозяина Дамфриса и повелителя ее сердца. Она скучала по своему брату Кейси и по Томасу с Тэффи, но не очень беспокоилась за них.

В один из теплых чудесных дней дамы верхом приехали в Лохмейбен и узнали, что две армии сошлись под Сконой в местечке Ирвин. Произошло сражение, и англичане вновь одержали победу. Сердца женщин переполнились радостью оттого, что скоро вернутся победители. Они привезли новости в Дамфрис, и все его жители обрадовались окончанию военных действий. Многие шотландцы люто ненавидели англичан, но жителям Дамфриса и большей части Аннандейла жилось гораздо лучше под началом Брюса и Линкса де Уорена.

Когда Джейн вынесла младенца Линкольна на ежедневную прогулку во двор замка и стала показывать ему важно ходивших неподалеку кур, гусей и голубей, темное облако закрыло солнце. Внезапно висевший у нее на шее амулет стал холодным как лед, а сын на руках заплакал.

У Джейн появилось предчувствие беды, так быстро вытеснившее безмятежность, что у нее перехватило дыхание. Перед внутренним взором возник Кейси, и у нее. защемило сердце. В Лохмейбене им сообщили, что сражение произошло десять дней назад, и Джейн поняла, что некоторые воины уже должны были вернуться в Дамфрис. По крайней мере у них было время послать домой весточку.

Что-то случилось! Что-то случилось! Она бросилась назад в замок. У конюшни столкнулась с Джори, ребенок перестал плакать, и у Джейн не нашлось сил, чтобы рассказать о своих опасениях. Она отклонила приглашение Джори прокатиться верхом, передала сына Грейс Мюррей и пошла на галерею.

Невидящими глазами Джейн смотрела на расстилавшиеся зеленые долины. «Скажи мне, Кейси, что случилось?» Ветер понес ее мольбу через пологие холмы и леса к южным горам. Джейн обратилась в слух, надеясь услышать голос брата, но не слышала ничего, кроме грохочущих ударов собственного сердца. Или это был стук копыт скачущих лошадей и топот шагов?

Джейн закрыла глаза, и снова амулет с изображением рыси показался ей холодным как лед.

— Боже мой, это Линкс! — вскрикнула она.

Времени оставалось мало.

Джейн взяла большую холщовую сумку, нож и отправилась в лес за травами. Как раз была пора цветения боярышника. Она собирала подорожник, мелиссу и другие травы. Затем выкопала корень марены и нарвала побольше болиголова. Джейн навестила Меготту и выпросила у бабушки несколько головок белого мака из ее сада. Затем принесла все в замок и принялась готовить настои.

При обычных условиях отряд Линкса де Уорена преодолел бы пятьдесят миль, отделяющие Скону от Дамфриса, за несколько дней, но теперь их путешествие напоминало паломничество. Линкс де Уорен был еще жив, но все видели, что он умирает. Когда лорд приходил в себя, ему давали немного воды, ложку бульона или глоток вина, но его желудок ничего не принимал. Он как будто таял. Всего за десять дней Линкс так исхудал, что крупные кости проступали под натянувшейся кожей.

Тэффи и Кейси по очереди ухаживали за ним. Кейси нашел Томаса, который, спотыкаясь, брел по полю битвы. Он ничего не помнил, но, увидев Линкса, стал винить себя во всем и погрузился в черную тоску.

На тринадцатый день после битвы Монтгомери привел в Дамфрис измученный отряд, сопровождавший смертельно раненного лорда. Тэффи и Кейси со страхом ждали встречи с Джейн. Может, будет лучше, если они не позволят ей увидеть Линкса? Оба отчаянно хотели облегчить страдания и боль Джейн и решили, что будут сами ухаживать за лордом до его последнего вздоха.

Марджори де Уорен выскочила во двор, прежде чем кто-либо успел остановить ее. Увидев брата на носилках, она заплакала. Вскоре плач перешел в безудержные рыдания, и перепуганная Элизабет де Бург увела ее прочь от этой ужасной картины.

Джейн со стены наблюдала, как отряд медленно въехал во двор. Последние тридцать шесть часов она провела на галерее, вглядываясь вдаль. Наконец они прибыли, и томительное ожидание закончилось. Джейн быстро пересекла двор замка и почувствовала, что ее охватило странное спокойствие. Она вскинула руку и величественным жестом остановила Тэффи и брата, пытавшихся преградить ей путь. Не дрогнув, взглянула на Линкса, и то, что увидела, тысячекратно превзошло самые худшие ее ожидания. Линкс открыл глаза, и их блеск сказал ей о том, что у него жар. Джейн улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой и спокойно и твердо стала распоряжаться, как настоящая хозяйка Дамфриса:

— Пожалуйста, отнесите лорда де Уорена в его покои. — Затем повернулась к поникшему отцу: — Приведи священника, быстро!

Путь носилок с лордом де Уореном в его комнату был долгим и мучительным. Затем под руководством Джейн воины положили Линкса на кровать. Срочно вызванный священник с молитвенником и четками стоял рядом, дожидаясь своей очереди.

Джейн взяла Линкса за руку, кивнула священнику и тихо попросила:

— Поторопитесь.

Священник сотворил крестное знамение и стал совершать над Линксом последний обряд.

Глава 29

— Ради всего святого, что вы делаете?! — воскликнула Джейн.

— Отпеваю, миледи.

— Как вы смеете?! — Джейн была вне себя от гнева. — Я послала за вами, чтобы вы обвенчали нас. Приступайте быстрее! Разве вы не видите, что он умирает?

Священник на мгновение смутился, но одного взгляда на лицо Джейн было достаточно, чтобы он все понял.

— Мы собрались здесь пред лицом Господа нашего, чтобы священными узами брака соединить этого мужчину и эту женщину. — Он с беспокойством взглянул на лорда де Уорена и торопливо продолжил: — Вы согласны взять эту женщину в жены? Чтобы любить ее, заботиться о ней и быть вместе с ней и в горе и в радости, чтобы отказаться от всех остальных и быть верным ей, пока вас не разлучит смерть?

Зеленые глаза Линкса блеснули, и всем присутствующим показалось, что он кивнул.

— Он ответил утвердительно, — твердо заявил Джок Лесли. Священник повторил свой вопрос Джейн, добавив:

— Согласны ли вы слушаться его и служить ему?

— Согласна, — торжественно поклялась Джейн.

— Я отдаю эту женщину замуж за этого мужчину, — произнес управляющий.

В комнату вошла Марджори. Едва сдерживая слезы, она накрыла ладонью руку Джейн, которая, в свою очередь, лежала на руке Линкса, и хриплым голосом прошептала:

— Я произнесу клятву за брата… Я, Линкольн, беру тебя, Джейн, в жены и клянусь быть с тобой вместе с этого дня в радости и горе, в богатстве и бедности, в здравии и болезни, любить тебя и заботиться о тебе. — Джори всхлипнула и продолжила: — Пока смерть не разлучит нас.

Затем зазвенел голос Джейн:

— Я, Джейн, беру тебя, Линкольн, в мужья и клянусь быть с тобой вместе с этого дня в радости и горе, в богатстве и бедности, в здравии и болезни, любить и слушаться тебя, заботиться о тебе, пока смерть не разлучит нас.

Джори сняла свое кольцо с рубином, надела его на безымянный палец левой руки Джейн и, судорожно вздохнув, стала повторять за священником:

— Вместе с этим кольцом я вручаю тебе свое тело, свою честь и все, чем я владею.

Священник не стал читать псалом, послание, проповедь и благословение.

— Объявляю вас мужем и женой. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь!

Джейн тотчас повернулась к священнику.

— Благодарю вас, отец. Это все. Я пришлю за вами, если ваши услуги понадобятся, — сказала она и обратилась к Джори, которая героически пыталась подавить рвущиеся наружу рыдания: — Не знаю, смогу ли я его вылечить, но обешаю любить его.

Затем Джейн посмотрела на собравшихся в комнате рыцарей.

— Благодарю за то, что вы привезли его домой. Теперь я сама буду заботиться о нем. Томас и Тэффи, мне понадобится ваша помощь. — Ее взгляд нашел Кейси. — Собери валлийских лекарей в соседней комнате.

Оруженосцы попытались спорить с ней и говорили, что сами будут ухаживать за лордом де Уореном, поскольку его раны так ужасны, что обрабатывать их — не женское дело.

— Спасибо. Мне нужна ваша помощь, но я сама буду заботиться о его ранах. Лорд де Уорен необыкновенно горд и посчитает оскорблением проявлять слабость перед своими людьми.

Они втроем едва смогли перенести настои, истолченные травы, экстракты и целебные кашицы из буфетной в главную башню.

— Нам постоянно будут нужны чистые простыни. Оруженосцы поспешно удалились, чтобы исполнить все ее просьбы.

Оставшись наедине с мужем, Джейн поднесла его горячие ладони к губам, шепча ласковые слова, чтобы успокоить его, а затем отбросила укрывавшую тело простыню. От ужасного зловония она едва не лишилась чувств.

— Я знаю, как ты страдаешь, Линкс, — прошептала Джейн. — Доверься мне… отдайся полностью в мои руки… вручи мне свою волю, и я попытаюсь забрать твою боль.

— Он моргнул, показывая, что слышит ее, но Джейн знала, что для Линкса де Уорена, как бы болен и беспомощен он ни был, почти невозможно полностью ввериться чьим-то рукам. Она улыбнулась мужу и запустила пальцы в его волосы. Джейн сосредоточилась на том, что ей предстояло, пытаясь не обращать внимания на ужасающую грязь и вонь.

Одновременно с уверенным нажатием пальцев Джейн вполголоса напевала, объясняя ему, как отвлечься от боли. Ее пальцы описывали расходящиеся круги, и в такт этим убаюкивающим движениям звучал ее голос:

— Я так сильно люблю тебя, мой милый… отдай мне свою боль… дай ей уйти, не бойся, я буду здесь…

Спокойствие Джейн было чисто внешним. Сердце разрывалось от страха, любви, надежды и отчаяния. Она хотела бы избавить Линкса сразу от всего: от лихорадки, грязи, раны, но чутье подсказывало, что прежде всего ей нужно вступить в схватку с жестокими страданиями, и поэтому она решила подкупить Линкса.

— Если ты заснешь, то, когда проснешься, я принесу тебе сына… а теперь спи, позволь боли уйти… забудь о ней.

Ее сердце разрывалось от жалости к некогда могучему воину, который никогда в жизни не доверял женщинам; теперь у него не было выбора. Прошел почти час, прежде чем Линкс закрыл глаза и погрузился в сон, но для Джейн больше не существовало такого понятия, как время; не было ни дня, ни ночи, ни прошлого, ни будущего — только настоящее.

Джейн убедилась, что он не может видеть ее, и в отчаянии закрыла глаза. Его жизнь висела на волоске, тонком, как паутинка. Просто чудо, что Линкс перенес дорогу домой. Где-то в глубине души Джейн понимала, что он умирает, но поклялась себе не признавать этого, хотя из-под ее зажмуренных век скатывались слезинки и падали, подобно жемчужинам, на крепко сжатые руки.

В соседней комнате ее ждал Кейси с валлийскими лекарями. Выйдя из спальни, она сразу приступила к делу:

— Я не хочу знать, как это произошло; позже у нас будет достаточно времени, и вы расскажете обо всем. Мне нужно знать, чем вы лечили его; затем я хочу, чтобы вы описали мне глубину повреждений, и, наконец, я желаю выслушать ваши советы.

Посоветовавшись с валлийцами, Джейн обратилась к брату:

— Кейси, сходи-ка сейчас в монастырь. Францисканцы изучают минералы. Мне нужно немного перманганата, поташа и, возможно, серы. Пожалуйста, поторопись, — сказала она и, видя, что Кейси пытается протестовать, добавила: — И не надо говорить мне, что мой муж умирает. В данную минуту он жив, и эта минута — все, что у нас есть.

Когда Джейн вернулась в спальню, Линкс уже проснулся. Его оруженосцы принесли по стопке чистых простыней и полотенец, и Джейн дала им новое задание:

— Томас, мне сию минуту нужна горячая вода. И скажи на кухне, пусть с этого момента там постоянно держат запас кипятка. Тэффи, попроси кого-нибудь из поваров приготовить для Линкса ячменную воду.

Когда они ушли, Джейн взяла одно из своих снадобий, приготовленное из сока белого мака, смешанного с медом и водой, чтобы заглушить его горечь.

— Я хочу, чтобы ты попробовал это выпить, любимый. Возможно, тебя вырвет, но и оставшегося будет достаточно, чтобы уменьшить твою боль и помочь тебе заснуть.

Она поднесла чашку к его губам и немного наклонила. Линкс втянул в рот горькую белую жидкость и проглотил. Почти сразу же его стало тошнить, а затем вырвало. Джейн с ужасом смотрела на его мучения, но понимала, что должна быть жестокой.

Томас принес горячую воду, и они вдвоем все убрали и постелили на кровать чистые простыни. Затем Джейн выполнила свое обещание. Она побежала в комнату, взяла сына и принесла его наверх.

— Посмотри на папочку! — пропела она, Поднося ребенка поближе.

Сердце ее готово было разорваться на части, когда она увидела, как запекшиеся губы Линкса сложились в подобие улыбки. Джейн молила всех известных ей святых и языческих богов, чтобы настой мака подействовал, передав Линкса в объятия Морфея, Но вот его глаза стали закрываться, она опустилась на пол рядом с кроватью и покормила голодного сына. Возвращая его няне, Джейн сказала:

— У меня не будет времени на маленького лорда, Грейс. Думаю, нам нужно найти кормилицу, потому что могут быть такие моменты, когда я буду не в состоянии даже покормить его. Попроси Джудит прийти ко мне: может, она согласится пожить вместе со своим ребенком в соседней комнате.

Джейн легла рядом с мужем и сжала его горячую от лихорадки ладонь. Она шептала ему волшебные слова любви и надежды, и они обволакивали, подобно ласковой неге. Она ласкала взглядом его лицо — выступающие скулы и твердый подбородок, заросшие щетиной.

Лежа рядом с мужем, Джейн убеждала себя в том, что они связаны невидимыми узами, которые никогда не разорвутся. Так было с самого начала. Узы были очень тонкими, пока не родился ребенок, а теперь эти волшебные нити связывают их троих. Сейчас они тоже непрочные, но будут крепнуть с каждым днем благодаря любви и доверию.

Джейн упрямо гнала от себя мрачные мысли, понимая, что они отнимают силы и мужество. Наступили тяжелые времена, заполненные страданием и болью, и их нужно пережить — любым способом, необязательно с гордостью и достоинством. Им предстоит страдание, чтобы затем насладиться счастьем. Джейн вспоминала услышанные от кого-то слова: «Если я храню в сердце зеленую ветвь, певчая птица непременно прилетит». Джейн верила в это всей душой. Если Линкс дорог ей — а это было правдой, — значит, она спасет его.

Алиса Болтон, расположившаяся в роскошных апартаментах Эдинбургского замка, с трудом могла поверить, что Роджер Фитцуорен сделал то, что было задумано. «Я отомщена! — вновь и вновь повторяла она. — Линкс де Уорен заслуживает смерти за то, как он поступил со мной. Я сдержала свою клятву: уничтожила гордеца при помощи его же собственного кузена!»

Алисия со страхом смотрела в будущее, но теперь поняла, что поступила правильно. За все время, проведенное с Линк-сом де Уореном, ей ни разу не удалось не только управлять им, но даже повлиять на него. Фитцуорен был совсем другим. Алиса с легкостью манипулировала им, как марионеткой. Нужно только знать, когда и за какую ниточку дернуть.

— Роджер, когда приедет твой отец и сообщит о смерти Линкса, ты должен разыграть удивление и растерянность. Мы оба Должны скорбеть вместе с ним, проявить сочувствие в связи с утратой любимого племянника.

— Старому борову не к кому идти, кроме меня.

— Я пойду проверить, уютно ли в его комнатах. Ничто так не утешит скорбящее сердце, как прикосновение женской руки.

Фитцуорен спокойно наблюдал за Алисой. Лицемерная сучка даже не сознавала иронии, прозвучавшей в се словах. Такую хладнокровную женщину редко встретишь. Он с вожделением подумал о Джори де Уорен и о том, как бы ему хотелось утешить ее в минуты горя. Как ни странно, в своих собственных мыслях Роджер иронии не замечал.

Джон де Уорен прибыл в Эдинбургский замок из Сконы истощенный физически и морально. Он был рад послать во Францию донесение королю о победе англичан при Ирвине, но сам не мог радоваться успеху из-за неминуемой смерти Линкса.

Все эти дни наместник путешествовал с личной охраной из двенадцати человек, двое из которых были его оруженосцами. Они выполняли также обязанности слуг и спали в соседней комнате. Оруженосцы сразу же разожгли камин, приготовили для него ванну и приказали принести еды, хотя в последнее время у лорда почти не было аппетита.

Джон сидел перед камином, устремив взгляд на огонь. Казалось, он не замечал в комнате Роджера и Алисию, пока не прозвучал голос его сына:

— Ты выглядишь усталым, отец..

Джон поднял опущенный на грудь подбородок и взглянул на вошедших. Казалось, он внезапно очнулся и понял, где находится.

— У меня болит сердце. Какая мне радость от покорения Шотландии, если я потеряю Линкса де Уорена? Цена слишком велика!

— Он погиб с честью, сражаясь с врагом. Это желание каждого благородного воина.

Джон удивленно взглянул на Роджера. Он говорил так. будто Линкс уже умер.

— Пути Господни неисповедимы… в последнюю минуту он подарил ему наследника.

— У Линкса есть сын! — пробормотала себе под нос Алисия и сделала шаг вперед. — Милорд, этот ребенок незаконнорожденный. Линкс де Уорен не был женат на той служанке, которая утверждала, что носит его ребенка.

Джон пристально посмотрел на Алисию, как будто впервые заметил ее присутствие. — Ты ошибаешься, — спокойно ответил он. — Линкс уехал отсюда после Рождества с единственной целью — жениться на леди Джейн, чтобы ребенок был рожден в законном браке.

— А откуда мы знаем, что это его ребенок? — спросил Роджер.

Джон с жалостью взглянул на него и тяжело вздохнул:

— Действительно, откуда мужчине знать, что сын родился от его семени?

Глаза Фитцуорена сузились от ненависти. Жажда убийства железной рукой сжала горло, и лишь присутствие оруженосцев остановило его.

— Как только я получу официальное сообщение о смерти племянника, я намерен объявить сына Линкса наследником графства Суррей, — объявил наместник.

— Линкс де Уорен жив? — с изумлением воскликнула Алиса.

— Когда я последний раз видел его, то не сомневался, что он не перенесет дороги в Дамфрис: его раны были ужасны. — Слезы покатились по лицу Джона.

Как только Роджер закрыл за собой двери их покоев, Алисия набросилась на него, как разъяренная волчица:

— Бездарный бастард, ты хоть что-нибудь можешь сделать как следует? Линкс де Уорен жив!

Тыльной стороной ладони Фитцуорен ударил ее по губам, и она отлетела в угол комнаты.

— Посмей только еще раз назвать меня бастардом! — прошипел он. — Мне всегда достаются крошки со стола де Уоренов. Даже твои прелести — это объедки, не нужные Линксу.

Алиса с ужасом поняла, что дернула не за ту ниточку, и закричала, но кулак Роджера заставил ее замолчать. Падая, Алисия ударилась головой о толстую медную каминную решетку и умолкла навсегда.

Глава 30

Линкс тихо застонал. Лежащая рядом с ним Джейн услышала это, и сердце ее затрепетало, но затем быстро успокоилось. Она соскользнула с кровати и зажгла свечи, чтобы рассеять полумрак, а затем разожгла огонь в камине.

Груди Джейн болели от прибывшего молока, и она, приняв ванну и завернувшись в бархатный халат Линкса, собралась крикнуть Грейс Мюррей, чтобы та принесла наверх сына. На полпути к двери Джейн внезапно остановилась и взглянула на Линкса. «Грудное молоко! Я попробую покормить его своим молоком!» Надежда вновь расцвела в ее душе. Она медленно подошла к кровати, осторожно легла рядом с мужем и, повернув к себе голову Линкса, ласково заговорила с ним:

— Любимый, я хочу, чтобы ты попробовал моего молока, я хочу покормить тебя грудью.

Линкс не мигая смотрел на нее, и Джейн пыталась понять, дошел ли до него смысл ее слов. Затем он произнес первые после возвращения домой слова:

— Для… сына.

— Нет, Линкс. Он и так толстый, как поросенок. Ему не нужно мое молоко. А тебе нужно! Я хочу кормить тебя… позволь мне сделать это… не сопротивляйся, Линкс, доверься мне.

Джейн некоторое время ждала его согласия, а затем не выдержала:

— Если ты не хочешь сделать это ради меня, сделай это ради своего сына… ему нужно, чтобы ты выжил! — И прижала его голову к своей пышной груди. Ласковыми пальцами она сунула сосок ему в рот и, затаив дыхание, стала ждать. Это единственное, что она могла дать ему. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джейн с облегчением вздохнула, почувствовав, как горячий язык обвился вокруг ее соска.

Линкс был оскорблен этим предложением. Он знал, что умирает, и проклинал судьбу за то, что не был убит в бою. Джейн такая маленькая и нежная; несправедливо, что ей приходится иметь дело с ужасной раной и отвратительным запахом. Неправильно, что любимая изнуряет себя, ухаживая за ним, — ведь наградой ей будет только его смерть.

Он ощущал ее сосок у себя во рту.

Джейн приказывала ему, умоляла, а теперь просила полностью довериться ей. Линкс понимал, что, если он не примет этот последний дар, Джейн будет глубоко оскорблена его отказом. Он был уверен в своем близком конце и в эту минуту признал, что Джейн сильнее его и надо покориться ее воле.

Чудесным образом измученный организм не отверг пищу, которую предложило тело Джейн. Позже, неподвижно лежа рядом со спящей женой, страдающий от боли и жара Линкс ощутил некоторый прилив сил. Ее присутствие давало никогда прежде не испытанное чувство покоя. Ему казалось, что мысли парят отдельно от тела. Сознание было необыкновенно ясным и свободным, и он безразлично подумал, что это, наверное, и есть первая фаза смерти.

Линкс посмотрел на лицо спящей Джейн и увидел, как она измучена. Необыкновенная женщина! Она обладала редкими качествами, которых Линкс раньше не встречал у женщин. Самоотверженность ее не знала границ. Джейн отдавала, ничего не беря взамен, исполнила его самое заветное желание, хотя он всегда втайне боялся, что мечта о сыне недостижима. Теперь Линкс без страха встречал смерть, потому что Линкольн Роберт де Уорен сделал его бессмертным. О чем еще может мечтать мужчина?

Он знал, что Джейн безраздельно предана ему. С самого начала она великодушно отдала ему свое тело, верила ему, даже когда была еще необыкновенно робкой и пугливой девочкой. И теперь она снова отдавала ему себя, но не для того, чтобы усладить, а чтобы подарить жизнь.

Вот это и есть любовь!

Джейн любит его, и Линкс вдруг понял, что тоже любит ее. Какое странное и прекрасное чувство! Его охватила паника: ведь он никогда не говорил Джейн об этом. А что, если он умрет, так и не сказав ей о своей любви? Лихорадочный взгляд медленно и восхищенно скользил по ее тонким чертам. Жена была измучена, и он не мог разбудить ее только для того, чтобы сказать о своих чувствах, — это был бы в высшей степени эгоистичный поступок, и далеко не первый, вынужден был признать Линкс. Он стал беззвучно молиться, чтобы ему было позволено жить, пока не проснется Джейн.

Томас и Тэффи затаили дыхание, наблюдая, как Джейн храбро положила ладонь на сердце Линкса, проверяя, дышит ли он. Как только Джейн ощутила пульс, ее глаза наполнились слезами.

— Очень даже жив, — сказала она, улыбаясь сквозь слезы. — Он спит.

Линкс открыл глаза.

— Он спал, — уточнила Джейн, взглянув на посветлевшие лица оруженосцев. — Любовь моя, — прошептала она, — мне нужно взглянуть на твою рану… я постараюсь не делать тебе больно.

Осторожно, как будто касалась драгоценного сосуда, Джейн отвернула края раны, заглянула в брюшную полость и вскрикнула:

— Она чистая! Взгляните… — И отодвинулась, давая возможность Томасу и Тэффи посмотреть. — Запах гниения исчез!

Когда Тэффи склонился ниже, Линкс ему что-то прошептал.

Верный оруженосец просиял.

— Наверное, он выпил немного жидкости… и теперь хочет в туалет! Что это было, миледи, что его организм не отверг?

На мгновение Джейн смутилась.

— Наверное, это твоя ячменная вода, Тэффи, — мило улыбаясь, солгала она, сохранив их с мужем секрет.

— Я принесу еще! — воскликнул Тэффи и бросился вон из комнаты.

Джейн передала Томасу пустой кувшин, чтобы тот помог Линксу справить нужду.

— Я намерена снова промыть рану и оставить ее открытой еще на день. Если завтра она по-прежнему будет чистой, присыплю ее серой, зашью, а затем наложу повязку. Как ты считаешь, Томас?

— Я думаю, что вы обладаете даром настоящей целительницы, леди де Уорен.

Джейн улыбнулась, глядя в глаза Линкса, и прижала ладонь к его лбу.

— Жар спадает, милый! — Она прочитала на его лице не облегчение и не благодарность, а любовь, и по щеке Джейн скатилась слеза. — Если ты посмеешь теперь умереть, Линкс де Уорен, клянусь, я убью тебя!

После того как Томас помог ей сменить постельное белье, а Тэффи принес еще один кувшин с ячменной водой, Джейн сердечно поблагодарила их, но твердо дала понять, что хочет остаться с мужем наедине. И как только они остались одни, разделась и легла рядом с Линксом.

— Только посмей отказать мне! Я хозяйка Дамфриса! Когда ты достаточно окрепнешь, то быстро возьмешь надо мной верх, но пока, мой милый муж, ты будешь выполнять мои указания.

Линкс поднял руку и кончиками пальцев погладил шелковистую кожу на ее пышной груди.

— Я люблю тебя, Джейн, — хрипло прошептал он. Сердце Джейн наполнилось счастьем. Поистине этот день был полон чудес! Она нежно массировала виски мужа, пока он насыщался сначала из одной груди, а потом из другой.

— А я выпью ячменную воду, что принес Тэффи. Она поможет мне выработать для тебя много молока, любимый.

Три дня спустя рана Линкса де Уорена была зашита, он лежал, обмотанный бинтами от грудной клетки до бедер.

— Сегодня мы намерены вымыть тебя, — сообщила ему Джейн, уперев ладони в бедра. Несмотря на задиристый тон, руки ее во время купания были необыкновенно нежными.

Она была полна решимости вымыть спутанную гриву его волос, но увидела, что силы Линкса на исходе.

— Помогите мне сменить постельное белье, — сказала она Томасу и Тэффи, — а затем мы на некоторое время оставим его в покое.

После полуночи Линкса прошиб первый обильный пот. Им удалось сохранить ему жизнь в критические часы, но у него не осталось запаса сил и выносливости, чтобы выдержать еще один кризис. По тому, как он подтягивал колени и стискивал зубы, Джейн видела, что мужа постоянно мучают боли, и убеждала себя, что это хороший признак: организм сопротивляется. Она решила уменьшить дозу мака и прикосновениями снять боль.

В один из последующих дней Тэффи отозвал Джейн в соседнюю комнату.

— Миледи, я не говорил вам этого раньше, потому что не хотел расстраивать вас. Дядя лорда де Уорена Джон, граф Суррей, сказал, что приедет в Дамфрис, как только сможет, и просил меня передать вам, что когда… э… то есть если ваш муж умрет, он объявит Линкольна Роберта своим наследником. Милорд хотел, чтобы вы знали: до достижения совершеннолетия вашему сыну будет назначен законный опекун. Джейн не поняла юридических тонкостей, но слово «опекун» заставило предположить, что у нее хотят забрать сына.

— Мы должны немедленно послать ему сообщение, что лорд де Уорен выживет!

— Слишком поздно, миледи. Наместник только что въехал во двор замка.

Приказания Джейн посыпались одно за другим:

— Беги и скажи об этом Джори. Я должна сменить платье! Попроси моего отца подняться сюда… Нет, нет, управляющему Дамфриса не нужны указания, даже если гость — высокородный английский граф и наместник всей Шотландии. Лучше позови моего брата Эндрю. — Она сдернула с себя фартук. — Где Томас? Пусть побудет с Линксом, а я поздороваюсь с Джоном де Уореном и хотя бы сделаю вид, что он здесь желанный гость.

— Томас куда-то спрятался, миледи. Он винит себя в том, что произошло с лордом в Ирвине, а наместник, вне всякого сомнения, потребует ответа на некоторые неприятные вопросы.

— Боже праведный, и зачем этот ужасный человек приехал именно сейчас!

— Я побуду с лордом де Уореном, миледи, — предложил Тэффи, но Джейн видела, что и он очень боялся встречи с Джоном де Уореном.

Джейн бегом спустилась к себе и, выбирая подходящее для этого случая платье, попросила Грейс Мюррей приготовить маленького лорда к визиту знатного английского графа. Увидев мать, Линкольн Роберт засмеялся и залепетал. Ему было пять месяцев, а выглядел он вдвое старше. Джейн обняла его и поцеловала, одновременно расплетая косу. Как только волосы распустились, сын радостно схватил их обеими руками.

— Помоги мне, — сказала Джейн вошедшему в комнату Эндрю и повернулась к нему спиной, чтобы он мог застегнуть ее светло-зеленое шелковое платье. — Сколько человек в свите наместника?

— Его сопровождают двенадцать человек.

— Прикажи, чтобы им предоставили лучшие комнаты и приготовили какую-нибудь особенную еду. Вилки! Не забудь вилки, чаши с розовой водой и полотенца после еды… и арфистов! — Джейн подняла глаза к небу. — О Пресвятая Дева, дай мне силы… пережить визит графа.

— Не волнуйся, Джейн, мы поможем тебе справиться со всем этим. Отец уже подносит им приветственную чашу, — успокоил сестру Эндрю.

— Черт бы их побрал! Я должна быть с Линксом, и у меня нет времени расшаркиваться перед графами.

Джейн собрала все свое мужество и выпрямилась, так что ее спина сделалась прямой, как доска. Она была готова к встрече с вызывавшим у нее антипатию графом Сурреем. Марджори высвободилась из объятий дяди, и Джейн получила возможность впервые взглянуть на Джона де Уорена. Он выглядел очень милым и сразу понравился ей.

— А это жена Линкса, Джейн. Она творит чудеса, и мы всем сердцем любим ее, — сказала Джори.

Джейн склонилась перед графом, но Джон поднял ее и обнял.

— Добро пожаловать в Дамфрис, милорд.

— Меня зовут Джон. Как бы тебе понравилось, если бы я все время называл тебя леди де Уорен?

Она обменялась тревожным взглядом с Джори — их беспокоило здоровье графа. Джейн больше не была застенчивой девушкой.

— Джон, на вас лица нет от усталости… вам нужна хорошая еда, немного отдыха и заботы… слава Богу, вы здесь, где вам все это могут дать!

Джон пристально всматривался в ее лицо.

— Я не понимаю, как Линкс выдержал дорогу домой. Отведите меня к нему, чтобы я своими глазами увидел, что мой любимый племянник жив.

Поддерживаемый с одной стороны Джейн, а с другой Джори, наместник Шотландии поднялся в главную башню.

— Линкс, мой мальчик, мне очень жаль, что это случилось с тобой! Не бойся, я докопаюсь до правды. — Джон взглянул на Джейн. — Все говорят, что твоя жена прекрасная сиделка, но я предполагаю, что она ангел.

Джейн сжала пальцами ладонь мужа и — удивительно — почувствовала ответное пожатие.

— У него еще недостаточно сил для разговоров, но вы сами видите, что он вам рад.

— Наш сын, — с трудом произнес Линкс.

Джейн попросила Тэффи передвинуть большое мягкое кресло от камина к кровати.

— Садитесь, Джон, а я принесу сына Линкса. Через несколько минут Джон взял малыша на руки.

— Боже всемогущий, он — точная копия своего отца!

Линкольн Роберт как будто собирался зареветь изо всех сил, но потом, похоже, передумал. Широко раскрыв зеленые глаза, он ухватил графа за ухо и стал издавать забавные радостные звуки.

Джон оторвал взгляд от чудесного малыша и посмотрел на женщину, которая произвела его на свет. Невысокая и утонченно красивая, Джейн излучала такую доброту, что казалось, можно протянуть руку и коснуться исходящего от нее сияния.

— В довершение всего, она обладает даром целительницы, — улыбнулась Джори. — Это просто счастье, что у нас есть Джейн.

— Нет, это мне повезло, — не согласилась Джейн. — Для меня большая честь стать членом семьи де Уоренов. Вы приняли меня такой, какая я есть.

Наместник взглянул на племянника и смущенно покачал головой:

— Джейн понятия не имеет, какое она сокровище. Такая женщина дороже любых драгоценностей.

Она вспыхнула от удовольствия и сделала знак Грейс Мюррей, чтобы та унесла ребенка.

— У Дамфриса просто бесценный управляющий. Так случилось, что он приходится мне отцом, и он позаботится, чтобы вам было удобно, милорд. Мой брат Эндрю, исполняющий обязанности помощника управляющего, приготовит для вас комнату и ванну и исполнит все ваши пожелания. Увидимся в зале за обедом, милорд…

— Джон, — напомнил ей граф Суррей.

После двух дней пребывания в замке Джон де Уорен уже не выглядел таким усталым и измученным. Джейн прописала ему бальзам из пижмы, смешанной с яйцами и медом, который оказывал тонизирующее действие на престарелого графа.

Как бы то ни было, на третий день наместник начал неофициальное расследование того, что произошло на поле боя. Когда Тэффи сообщил Джейн, что де Уорен желает побеседовать с ним и с Томасом, она и Джори попросили у графа разрешения присутствовать при допросе. Джон, который ни в чем не мог отказать Джори, согласился.

Сначала он расспросил Томаса, поскольку тот был старшим оруженосцем Линкса.

— Я ничего не помню, милорд. Я следовал за лордом де Уореном, держась, как всегда, справа от него. А потом — ничего. Следующее, что помню, — я бреду, спотыкаясь, по полю среди мертвых, и у меня такое чувство, будто в моей голове гудит колокол. Я не соображал, где я и кто я, пока младший брат леди Джейн не нашел меня и не привел в лагерь.

Джейн прикусила губу. Как смело действовал Кейси!

Джон де Уорен обратился к Тэффи:

— Я хотел бы выслушать твой рассказ о том, что произошло.

— Мы втроем ринулись в бой. Я сражался слева от лорда, а Томас справа. В какой-то момент я оглянулся и заметил, что он исчез. Я боялся, что Томас пал в бою, но вскоре увидел, что он вернулся, и обрадовался. Мне без особого труда удалось пробиться сквозь гущу врагов, а когда я повернул коня, то не обнаружил ни Томаса, ни лорда де Уорена. Я был вынужден сражаться один и во время битвы не видел ни того ни другого…

Расстроенный Джон вызвал Монтгомери, который тоже не мог ничего добавить к рассказу оруженосцев. Он сообщил наместнику, что расспросил всех рыцарей де Уорена, но никто не смог пролить свет на обстоятельства, при которых их лорд получил тяжелейшую рану.

— Милорд, — после некоторых колебаний подал голос Тэффи, — юный Кейси Лесли говорил, что у него было видение, будто кто-то из своих напал на лорда де Уорена и ранил его.

— Мне нужны факты, а не видения! — решительно заявил наместник.

— Милорд, — поспешила вмешаться Джейн, — Кейси Лесли мой брат. Он седьмой сын в семье и обладает даром предвидения. Иногда он видит то, что происходит там, где его нет.

— Паэень привел нас точно к тому месту, где лежал лорд де Уорен, — поддержал ее Монтгомери. — А до того мы несколько часов безуспешно искали его в тумане.

— Он также знал, где найти Томаса, — добавил Тэффи. Марджори встала:

— Я приведу Кейси, пусть сам все расскажет нам. Он обладает уникальными способностями, как и Джейн.

Кейси в сопровождении Марджори вошел в комнату, и Джейн отметила, что он уже больше похож на мужчину, чем на мальчика. Это все война. Война слишком быстро отбирает юность у мужчин. Граф Суррей выглядит гораздо старше своих лет, и Джейн не могла без содрогания думать о том, что война сделала с Линксом.

— Ты не говорил мне о своем видении, Кейси. Наверное, потому что у меня не было времени ни для кого, кроме Линкса. Но теперь я хочу, чтобы ты рассказал нам все, что видел.

Взгляд Кейси Лесли стал отсутствующим.

— Это было необыкновенно четкое видение, непохожее на многие другие. Я готовил лошадей к сражению, а потом прилег отдохнуть, но был слишком возбужден, чтобы уснуть. Время потекло медленнее, и я увидел, как рыцарь лорда де Уорена железным кистенем сбил Томаса с коня, затем спрыгнул со своей лошади и сел в седло Томаса. Он гнал коня как сумасшедший, пока не поравнялся с лордом де Уореном, и, пристроившись за его спиной, снова ранее железный кистень. Когда обмякший лорд скатился на землю, рыцарь спешился, обнажил меч и вонзил ему в живот.

— Рыцарь де Уорена? — с изумлением переспросил Джон.

— Милорд, с тех пор как это случилось, я вглядывался в лица всех его рыцарей, но еще не нашел того человека.

— Ты видел его лицо? — спросил Джон де Уорен.

— Только глаза, милорд, но я никогда в жизни их не забуду. В них горела ненависть и жажда крови, а после того как был вонзен меч в лорда — торжество. Глаза этого рыцаря очень необычны: веко левого глаза сильно опущено. Лицо Джона де Уорена стало пепельно-серым. Джори тоже побледнела. Дядя обменялся с племянницей многозначительным взглядом. Кейси Лесли только что описал человека, которого они оба слишком хорошо знали!

Всякие сомнения относительно правдивости рассказа Кейси мгновенно исчезли. Теперь никто не сомневался в том, что младший брат леди Джейн действительно видел попытку убийства.

Глава 31

Джейн пребывала в шоке. Она до сих пор считала, что Линкс был ранен в схватке с врагом. Но оказывается, враг здесь ни при чем, а лорда пытался убить один из его собственных рыцарей. Кто? Почему? Ее разум не мог примириться с этим. Надо любой ценой скрыть эту чудовищную новость от Линкса. Он еще недостаточно окреп, чтобы узнать правду, а такая правда может убить его.

Она знала, что Линкс де Уорен — человек необыкновенно гордый, что он бывает суровым и бескомпромиссным, но, без сомнения, он был честным человеком, вожаком от природы и заслуживал уважения. Он в высшей степени надежен и никогда не просил других делать то, чего не сделал бы сам. Он всегда устанавливал высокую планку для своих воинов, и они любили его. Тем не менее нашелся один, желавший его смерти.

Джейн вдруг вспомнила, что оставила его одного.

— Пожалуйста, извините меня, — тихо сказала она, со страхом думая об уязвимости беспомощного сейчас Линкса.

Как только Джейн на цыпочках подошла к постели, Линкс, почувствовав ее присутствие, открыл глаза. Она взяла его за руки и улыбнулась, но была настроена решительно, как никогда, собираясь защищать его, пока он не окрепнет. «Господи, а что будет, если Линкс никогда не восстановит прежние силы? Что будет, если он навсегда останется таким слабым и скрюченным? Тогда муж обвинит меня в том, что я не позволила ему умереть. Стоп! Стоп! — приказала себе Джейн. — У меня есть дар… я получила полную власть над ним. Линкс в точности выполнил мою просьбу: отдал себя в мои руки. И теперь, когда он доверился мне, я не могу обмануть его ожидания. Я обязана быть сильной за двоих».

— Ты идешь на поправку, дорогой, и твое тело с каждым днем набирается сил. Но я знаю, что ты еще страдаешь от боли. Отдай ее мне. Позволь, я заберу твою боль.

Пока Джейн нежно водила руками по его телу, Линкс неотрывно смотрел на нее. Она плавными круговыми движениями начала массировать ему плечи, затем спустилась вниз по похудевшим рукам к торчащим ребрам груди. Ее пальцы осторожно скользнули к бедрам, затем вниз к ногам, когда-то таким сильным и мускулистым.

Массаж возымел действие, и боль отступила. Линкс даже улыбнулся.

— Сегодня я хочу спать рядом с тобой, — нежно прошептала Джейн, — хочу касаться тебя, обнимать и любить тебя всю ночь. Ты выдержишь мою назойливость, милый?

Линкс с трудом поднял руку, дотронулся до ее щеки и тихо произнес:

— Дженни.

Это слабое проявление нежности тронуло ее, и она едва удержалась, чтобы не заплакать. Слезы им сейчас ни к чему. Слезы расслабляют, а с сегодняшнего дня Джейн будет делать только то, что придаст им силы.

В тот вечер, спустившись в обеденный зал, она отметила, что Джори ни на шаг не отходит от своего дяди, и догадалась о предмете их увлеченного разговора — попытке убийства Линкса. Они, вероятно, уже определили, кто подозреваемый, но Джейн не вмешивалась в их разговор. «Возможно, я не хочу знать правду, — думала она, — наверное, я еще не готова».

После ужина Джон де Уорен подошел к Джейн и сидящей рядом с ней Элизабет де Бург.

— Я уезжаю завтра утром, Джейн, — сказал он. — К сожалению, я не хозяин своему времени, и в Эдинбурге меня ждут дела. Я еще не назначил опекуна для твоего сына, но пока воздержусь от этого. Надеюсь, что он вообще не понадобится. Джейн порывисто схватила его за руки.

— Спасибо, милорд. Я клянусь вам, что вылечу Линкса! Не сомневайтесь, я сделаю все, что в моих силах.

— Уверен, что так и будет, милое дитя. Иметь столь преданную жену, как ты, значит быть счастливейшим человеком. Думаю, Линкс и сам знает об этом. Да благословит тебя Бог, дорогая! Я же обещаю, что разберусь в этом деле и выясню, кто нанес такие увечья моему племяннику.

Он знает, кто это сделал, поняла Джейн. Джон де Уорен был хорошим человеком, и она понимала, что может полностью положиться на графа Суррея.

— Бог в помощь, милорд, и спасибо за то, что признали меня.

Джейн разделась в мерцающем свете свечей. Она знала, какое удовольствие доставляет Линксу смотреть на ее обнаженное тело, и хотела порадовать его. Затем осторожно отвернула белоснежную простыню и легла рядом с мужем. Линкс уже достаточно окреп, и она тихо заговорила с ним:

— Наместник уезжает завтра утром. Если бы он хоть чуть-чуть сомневался в том, что ты выздоровеешь, то остался бы здесь. Мне очень нравится Джон де Уорен. Хочешь — верь, хочешь — нет, но мне кажется, что я твоему дяде тоже понравилась.

Джейн придвинулась к Линксу, и он, горячими губами захватив ее сосок, благодарно вздохнул. Она вытерла капельки пота у него на лбу.

Любовь и доверие, объединяющие их, крепли с каждым днем и с каждой ночью. Джейн была всем для него: женой, любовницей, другом, сиделкой, а теперь и матерью. Связанная с ним такими прочными узами, Джейн ощущала себя его дыханием, его кровью, его пульсом, его болью, его жизнью. Она улыбнулась, почувствовав себя всемогущей. После того как Линкс де Уорен вернулся в Дамфрис на волоске от смерти, Джейн впервые приобрела абсолютную уверенность в том, что ее любимый будет жить.

Джейн еще две недели кормила его грудным молоком, а затем начала давать понемногу другую пищу, и — о чудо! — организм не отторгал ее. После этого Линкс стал быстро набираться сил и уже мог свободно переворачиваться с боку на бок и даже садиться.

Ночью на закрытой пологом кровати все тоже было по-другому. Если раньше только Джейн обнимала его, то теперь они лежали в объятиях друг друга, пока ночная тьма плавно не переходила в утренний свет. Шаг за шагом Линкс начал возвращать себе свои права и власть.

— Мне нужен глоток свежего воздуха, — заявил он однажды июньским утром.

Джейн открыла дверь на галерею.

— Нет, я хочу во двор. Томас! — позвал он.

Джейн попросила Тэффи вынести кресло на галерею и поставить его на солнечной стороне.

— Не перенесете ли вы его в кресло? — спросила она.

— Помогите мне дойти самому! — приказал Линкс своим оруженосцам, не обращая внимания на просьбу Джейн.

В какой-то миг ее охватили опасения, что Линкс больше не нуждается в ней, но это длилось всего лишь мгновение. Джейн радостно рассмеялась и стала благодарить солнце, луну, звезды на небе за то, что любимый делает наконец первые шаги на своем трудном пути к выздоровлению. Она знала, что Линкс живет ради того дня, когда вновь почувствует себя сильным и не будет зависеть ни от кого. Он жаждал жить, но главное — чувствовать себя нужным.

Томас помог ему сесть в кресло, и Линкс, взглянув на стоящую в дверях Джейн, восторженно воскликнул:

— Разве она не прекрасна?

— Именно так, милорд. Чертовски красивая женщина! К ним присоединились Марджори и Элизабет де Бург.

— О, Линкс! Ты так быстро поправляешься, — обрадовалась Джори.

Однако Линкс не слушал ее. Он не сводил глаз с Джейн и, когда она наконец вышла на галерею, спросил сестру:

— Разве она не восхитительна?

Джори все поняла и, удивленно подняв брови, воскликнула:

— Бог мой! Да ты влюблен!

— Только посмей сказать ей!

Джори закатила глаза и смиренно пообещала:

— Клянусь, братец, я буду держать рот на замке.

— И не советую тебе открывать его. Не забывай, что я тоже храню твои секреты, — пригрозил Линкс.

Как только Джейн подошла, он взял ее за руку, притянул к себе и поцеловал.

— Ты так благоухаешь, что я теряю голову! Джори рассмеялась:

— Не беспокойся, братик, в ближайший миллион лет ни одна живая душа не догадается о твоем секрете.

— Секрет? — спросила Джейн невинно.

— А разве он тебе не рассказывал? Линкс дал обет целомудрия во имя искупления своих грехов.

Джейн рассмеялась, поцеловала мужа в ответ и шепнула ему:

— Мне лучше знать.

— Кстати, о грешниках. Вот еще один на подходе! — воскликнула Джори, увидев Роберта Брюса верхом на коне.

Марджори подхватила подол юбки и побежала к лестнице, Элизабет де Бург последовала за ней.

— Прошу вас, — крикнула им вслед Джейн, — разрешите мне первой встретить Роберта!

Чудесные зеленые глаза Джори встретились с глазами Джейн.

— Конечно, — мило согласилась она. — Мы подождем вас здесь наверху.

Джейн встретила Роберта в приемном зале замка. Он широко развел свои сильные руки, и Джейн не успела заметить, как оказалась в его объятиях.

— Я не мог приехать раньше, но сердце мое разрывалось на части из-за вас. Я боялся, что ранение Линкса слишком серьезно и он не выживет. Как тебе удалось спасти его?

— Полагаю, он сам себя спас, хотя я и обладаю целительной силой. Роберт, он еще очень плох, слаб, сильно похудел и быстро устает. Он, конечно, не позволит тебе увидеть его страдания, но по ночам ему бывает очень плохо.

— Понимаю. Как ты выдерживаешь это, милая?

— Теперь я леди Джейн де Уорен. Болезнь моего мужа придала мне силы, о которых я никогда не подозревала.

— Ты всегда была сильной, Джейн.

— Роберт, ты не знаешь рыцаря с опущенным веком? Кто он?

Брюс настороженно посмотрел на нее и ответил:

— Это смертельный враг Линкса.

— Ради Бога, расскажи мне! Я ничего о нем не знаю.

— Это Фитцуорен, внебрачный сын Джона де Уорена. Джейн прижала руки к груди.

— О Боже, спаси и сохрани нас!

— Не хочешь ли ты сказать, что виновником всех бед является Роджер Фитцуорен?

— Да, но Линкс ни о чем не догадывается. Джори и Джон уже знают. Они не обсуждали эту тему со мной, но как только было упомянуто опущенное веко, я по их взглядам тотчас догадалась, что они поняли, о ком идет речь. — Джейн положила ладони ему на грудь. — Когда Линкс узнает, то захочет отомстить, а он еще не так силен. Если откровенно, то я боюсь, что его лучшие дни остались позади.

Роберт взял Джейн за подбородок и, приподняв лицо, заглянул ей в глаза.

— А ты этого хочешь?

— О нет, нет! Я хочу, чтобы он выздоровел и снова стал сильным рыцарем, каким был раньше. Это будет невыносимо для него.

— Послушай меня, Джейн. Возможно, в настоящее время плоть Линкса и ослабела, но его мозг, его разум остались прежними. Поверь мне, он достаточно силен, чтобы узнать правду.

На галерее друзья сердечно обнялись, и женщины едва сдержали слезы.

— Черт возьми, я пришел свататься к вдове, а нахожу тебя бодающимся! — заявил Роберт.

Линкс усмехнулся:

— Я еще готов побороться за нее.

— Брось! Твои боевые деньки закончились.

— Отнюдь нет.

— Давайте оставим их наедине, — предложила Джейн. — Скоро тут начнется петушиный бой.

Марджори последовала за Джейн и Элизабет, но не преминула высказать свое недовольство: — Роберт ведет себя так, словно с Линксом ничего не произошло.

— Моим первым порывом было защитить Линкса от острого языка Роберта, но думаю, его слова возымеют обратное действие. Я сердцем чувствую, что Роберт никогда не сделает ничего во вред Линксу, и вы обе тоже знаете это.

Линкс подождал, пока Роберт устроится между зубцами на стене, и заговорил:

— Ты взял семью Уильяма Дугласа в плен и тем самым выиграл для нас сражение под Ирвином. Скажи, ты заранее знал, что таким способом вынудишь Дугласа перейти на нашу сторону?

— Не скрою, надеялся. Я только что из Эдинбурга. Наместник назначил меня шерифом Ланарка — ему надоели беспорядки в этой казарме.

— Что дает нам победа над Ирвином?

— Возможно, несколько месяцев мира и покоя.

— Весьма кстати. Мне понадобится это лето, чтобы поправиться и восстановить силы.

— Наместник отправил Фитцуорена со своей кавалерией на север, в помощь Комину. Ходят слухи, что между ним и внебрачным сыном произошел жуткий скандал. Твой дядя угрожал лишить его всех званий и чинов. Я считал решение Джона правильным до тех пор, пока не вернулся домой и не прочел письмо от своего брата из Карлайла, в котором он сообщает, что верховный судья Ормсби поспешил к ним. Не сомневаюсь, Фитцуорен отправил кавалериста, чтобы предупредить судью о предстоящем нападении Уоллеса.

— Иуда! Этот негодяй везде поспевает: пристроился к незаконно нажитым приобретениям Ормсби и явно был в сговоре с Уоллесом — иначе откуда ему знать, что на Скону готовится нападение?

— Вот именно поэтому наместник, желая избавиться от этой головной боли, отправил подлеца на север, прямо в лагерь Уоллеса.

— Ты все еще подозреваешь, что Комин и Уоллес в сговоре?

— Подозреваю? Я знаю об этом как о достоверном факте.

Линкс прищурил глаза.

— Ты, Комин и Эдуард Плантагенет напоминаете трех борющихся под ковром псов.

— Когда Шотландия кровоточит, истекаю кровью и я. Вот единственная причина, по которой я так терпелив. — Брюс внимательно посмотрел на Линкса. — Я совсем утомил тебя. Выглядишь ты не лучшим образом. Пойдем! — Роберт помог ему добраться до кровати, а Джейн уже поджидала их. — Что, черт побери, ты нашла в этом мужчине? Ни кожи ни рожи, — проворчал Брюс, стараясь скрыть тревогу за друга.

— Может быть, сейчас и не на что смотреть, но зато он умеет делать восхитительных детей.

Ночью, когда весь Дамфрис погрузился в сон, Джейн осторожно сняла повязки с живота Линкса. Кожа вокруг раны уже затянулась, но была все еще очень нежной и тонкой.

— Я не буду накладывать повязку, Линкс. Я знаю, что ты выздоравливаешь не так быстро, как тебе хотелось бы, но это из-за того, что твой организм сильно истощен. Теперь ты пойдешь на поправку. Повернись на живОт, но делай это очень осторожно.

Джейн начала гладить его плечи. Затем почти воздушными прикосновениями принялась массировать его спину по обе стороны от позвоночника.

— Линкс, я целый день думала, стоит ли рассказывать тебе одну вещь. Я боюсь, что ты еще недостаточно окреп физически, чтобы узнать об этом, но Роберт говорит, что физически ты, может быть, и слаб, но с головой у тебя все в порядке. Несмотря на желание оберегать тебя от всяческих бед, я собираюсь поделиться с тобой тем, что узнала, потому что боюсь, ты перестанешь мне доверять, если я скрою это от тебя.

— Любимая, я заставил тебя столько трудиться, чтобы завоевать мое доверие. — Он взял ее руку и поцеловал. — Если ты имеешь в виду Фитцуорена, то я уже все знаю.

Джейн замерла, приоткрыв рот.

— Откуда? — прошептала она, с трудом приходя в себя.

— Я поговорил с Томасом и Тэффи, как только очнулся.

— О, Линкс, умоляю тебя, пообещай мне, что ты не…

Он прижал пальцы к ее губам.

— Тише, любовь моя! У меня есть дела поважнее. Этим летом я должен восстановить здоровье и вернуть себе силы. И собираюсь начать это сегодняшней же ночью. Несмотря на то, что я страстно жажду твоих прикосновений, сегодня ты забираешь мою боль в последний раз. Теперь я буду терпеть боль, она сделает меня сильнее.

— Но, Линкс…

— Нет, Джейн. — Он притянул ее на кровать. — Если ты хочешь меня помассировать, погладь вот это. — Линкс положил ее руку на свою плоть и закрыл глаза. — Боже, в какую дрожь ты бросаешь меня!

— Я не хочу делать тебя слабым, — прошептала она.

— Наоборот, это позволяет чувствовать себя мужчиной.

Джейн сняла ночную рубашку и, скользнув под простыню, прижалась к его обнаженному телу. Она была счастлива оттого, что Линкс так окреп.

— Будь я проклят, если позволю Брюсу обскакать себя. Он наверняка сейчас совокупляется.

— Линкс! — воскликнула Джейн неодобрительно. — Они будут заниматься любовью.

Линкс подумал мгновение, затем повторил:

— Нет, они будут совокупляться… а затем займутся любовью.

Джейн кончиком языка обвела контур его губ.

— Линкс, какой же ты испорченный!

— Через несколько дней, когда стану еще сильнее, я намереваюсь показать тебе разницу между первым и вторым. Сначала это будет та-а-ак ужасно, а затем станет та-а-ак хорошо!

Линкс приступил к выполнению поставленной перед собой цели. Весь июль он посвятил восстановлению жизненных сил и наращиванию утраченных мускулов. Он был незаменимым помощником Кейси Лесли в конюшне, где ухаживал за лошадьми и кормил их, а потом вывозил оттудь навоз. Он отправлялся в поле, где косил и стоговал сено. Затем две недели провел в кузнице, ремонтируя старое оружие и изготавливая новое.

Лорд научился варить пиво, которое затем заливал в бочки и относил в погреба. На мельнице он превращал зерно в муку, а затем рассыпал ее по мешкам и зашивал их. С каждым днем его здоровье неуклонно поправлялось, силы постепенно возвращались, и он начал медленно набирать вес.

Но за работой Линкс не забывал о главном и следил, чтобы Джейн не уходила слишком далеко от него. В середине утра или днем он часто прерывал работу и отправлялся на поиски жены, чтобы часок провести с ней. Джейн, к его удовольствию, тоже постоянно приходила к нему в поле, в кузницу или на конюшню.

Всем и каждому в Дамфрисе было ясно, что Линкс и Джейн влюблены друг в друга и что их любовь крепнет с каждым днем. Новое чувство преобразило Линкса. Куда-то исчез вечно хмурый воин, казавшийся старше своих лет. В эти яркие летние дни он не переставал смеяться и веселиться, и даже его оруженосцы с удивлением вспомнили, что их господину всего тридцать лет от роду.

Джейн очаровала его. У Линкса развилась непреодолимая потребность в ее близости. Ее голос завораживал, ее смех сводил с ума. Он испытывал всепоглощающую потребность видеть ее, наблюдать за ней, касаться ее, обладать ею. Линкс целовал, дразнил, обнимал Джейн, подхватывал на руки и кружил просто от желания прижимать к себе и чувствовать ее тепло. Он не упускал возможности в каком-нибудь уголке конюшни украсть поцелуй или заключить жену в многообещающие объятия. Его ухаживания были напористыми и неутомимыми, и он наслаждался каждой минутой своего счастья.

К концу июля Линкс вдруг вспомнил, что он не только влюбленный мужчина, но и воин, поэтому вместе со своими оруженосцами и валлийскими стрелками начал тренировки. И скоро уже мог натянуть шестифутовый лук и отправить стрелу точно в цель.

Они с Джейн много ездили верхом, иногда вдоль усыпанного галькой побережья, где она собирала камни для своих амулетов, но чаще всего по долинам и лужайкам, где оба любовались захватывающими дух пейзажами. Они часто бывали и на лесном пруду, где долго плавали вместе, а потом занимались любовью в высокой благоухающей траве.

Каждый вечер они час или два уделяли Линкольну Роберту, перед тем как уложить его спать. Вместе купали сына, кормили и играли с ним. Затем, позже, на широкой, отгороженной пологом кровати отдавались тому мистическому действу, которое было известно любящим с начала времен.

— Я люблю тебя, Джейн! Очень важно, чтобы я сказал тебе это, и еще важнее, чтобы ты услышала мои слова, которые идут из глубины сердца.

Последняя фраза, которую он произносил каждый вечер, стала для них своеобразным ритуалом.

— Джейн, будешь ли ты всегда любить меня так, как любила сегодня?

— Да! — с жаром обещала она.

Глава 32

Как-то под вечер Линкс уговаривал жену раздеться на берегу пруда. Она кокетливо цеплялась за свою рубашку и убеждала его, что никогда не купалась без нее. Джейн любила, когда муж заигрывал с ней, и при каждом удобном случае предоставляла ему эту возможность. Она притворилась, что сопротивляется, но через некоторое время Линкс благополучно раздел ее, а затем разделся сам. Джейн нырнула в воду, Линкс догнал ее и сжал в объятиях.

— Ты помнишь рысь, которую я лечила? Я всегда мечтала о том, что когда-нибудь мы будем вместе плавать в этом пруду.

— У тебя гораздо больше отваги, чем здравого смысла.

Хочешь, я покажу тебе, как опасно плавать с рысью? — И чтобы не остаться голословным, он ухватил ее за ногу и потянул под воду.

Когда Джейн вынырнула, ее лицо освещала лукавая улыбка:

— Да, я знаю, как опасна дикая рысь, но надеюсь укротить ее.

Линкс расхохотался:

— И что же ты, черт возьми, собираешься делать с усмиренной рысью?

— Абсолютно ничего. Я хочу, чтобы ты остался таким, как есть, всегда.

Линкс притянул Джейн к себе и поцеловал. Затем поднял ее на руки и, крепко прижав к груди, стал выходить из воды.

— Не поднимай меня, я слишком тяжелая.

Линкс снова рассмеялся:

— Ты легкая, а физические упражнения пойдут мне на пользу.

— Я знаю, какие упражнения ты имеешь в виду, — подзадорила его Джейн. — Но не думаю, что они способствуют нарашиванию мышц.

— Ты так считаешь? А попробуй вот это!

Линкс поставил ее на ноги, Джейн прижалась к нему всем телом и прошептала:

— Мой железный человек.

Линкс растянулся во весь рост в высокой траве и, потянув Джейн за собой, заставил ее лечь на него.

— Пусть солнце играет на твоей коже, оно разогреет ее специально для меня.

Джейн потерлась щекой о его грудь и глубоко вдохнула:

— М-м, как я люблю запах согретой солнечными лучами кожи!

— Всякий раз, когда ты приближалась ко мне, больному и обессиленному, я с наслаждением вдыхал твой аромат. Он был таким чистым и свежим, и мне всегда казалось, что его мало, мне всегда хотелось еще и еще. Я люблю твой запах, Джейн, я люблю вкус твоей кожи, леди Джейн. Ты стала моим дурманом, моей дурной привычкой…

— Ты настоящий дьявол, Линкс де Уорен! Меня бросает в дрожь от одной мысли, каким ты станешь, когда совсем окрепнешь.

— Нет, я брошу тебя в дрожь сейчас. — Он подмял ее под себя и выполнил свою угрозу.

После долгого воздержания Линкс был необыкновенно страстным, любил ее пылко и настойчиво. Он осознавал неистовость своих чувств и был счастлив, что и Джейн отвечает ему тем же.

Насытившись друг другом, они подставили свои тела теплым солнечным лучам и вскоре уснули под ленивое жужжание пчел. Спустя некоторое время Линкс прошептал:

— Я хочу, чтобы это лето длилось вечно. Я даже не подозревал, что любовь может быть такой сильной.

— Любовь?

— Да, любовь! Я влюблен и с каждым днем продолжаю влюбляться все больше… и надеюсь, что этому никогда не будет конца.

Когда обитатели замка собрались на ужин, к Линксу подошел Монтгомери, бросил извиняющийся взгляд на Джори и сообщил:

— Милорд, недавно я заметил приближающуюся к нам с юга большую группу всадников и отправился им навстречу, чтобы выяснить, кто они. Оказалось, это Ормсби. Он поведал мне, что получил вызов от наместника и движется в Эдинбург.

— Ах, эта жирная свинья! Джон, наверное, приказал ему вернуться, чтобы ответить на выдвинутые против него обвинения. — Линкс спустился с помоста и направился к Джоку. — Готовься к встрече большой компании. Ормсби такой трус, что, несомненно, прихватил с собой огромную гвардию телохранителей. Устрой их надлежащим образом.

— Его сопровождают огромный товарный обоз, — добавил Монтгомери, — и многочисленная пехота.

— Боже праведный! Судья, наверное, снова попал в беду и намеренно скрывает это от меня. Джок, когда они доберут ся до нас, пристрой их обозы на заднем дворе. А пехотинцаь придется разбить палатки на южных лугах, но прежде всего надо отправить гонца с посланием к Роберту Брюсу.

Отдав необходимые распоряжения, Линкс вернулся на помост к Джейн и Джори.

— Тебе придется присмотреть за поварами, чтобы они приготовили горы еды, — обратился он к сестре. — Ормсби заботится о своем жирном животе с таким же постоянством, с каким думает о туго набитом кошельке.

Джейн вскочила на-ноги.

— Я должна приготовить ванну для верховного судьи. Линкс взял ее за руку и усадил.

— Ты не будешь мыть эту жирную свинью.

— О, пожалуйста, тогда позволь мне вымыть его! — рассмеялась Джори. — Я просто умираю от желания увидеть, как он выглядит без одежды.

— Джори, у тебя дьявольски извращенное чувство юмора, — проворчал брат.

Линкс вышел, чтобы встретить Ормсби, и тот, увидев его, не мог скрыть своего удивления:

— А ходят слухи, что ты пал в бою под Ирвином.

— Я был ранен. А теперь быстро выздоравливаю.

— Я в неоплатном долгу перед Уоренами. Если бы наместник не отправил Фитцуорена с предупреждением о предстоящем нападении на Скону, я вряд ли остался бы в живых.

— Обязательно сообщи наместнику о своей благодарности, Уильям, а уж он, я уверен, передаст ее Фитцуорену, — сухо сказал Линкс. — Мой управляющий Джок Лесли уже подготовил твои комнаты, и после того как ты примешь ванну, спускайся в зал, где тебя будет ждать ужин.

Роберт Брюс, преодолев восемь миль, прибыл в Дамфрис как раз к тому времени, когда Ормсби и его старшие рыцари занимали свои места за столом. Этот визит вызвал неудовольствие судьи:

— Разве наместник не вызывал тебя?

— Пока нет, но он знает, что мои люди разбросаны по всей округе и охраняют мир и покой до самых границ.

— Наместник назначил Роберта Брюса шерифом Ланарка, — объяснил Линкс.

— Я давно жду беспорядков на севере.

— Почему? — подозрительно спросил Ормсби.

— Пошевели подаренными тебе Богом мозгами, парень! Когда Эндрю Мори поднял восстание в горах, король отправил туда Комина, чтобы сдержать его. Однако Комин представляет собой еще большую угрозу для короля, чем сам Мори. Теперь оба объединились и, вне всякого сомнения, к ним присоединится и Уоллес, — сказал Брюс.

— О, Уоллес — настоящий монстр! Он пытался схватить меня в Сконе. И сделает все возможное, чтобы добраться до меня или до наместника, поэтому может пойти на сделку даже с королем.

Линкс вдруг испугался за Джона де Уорена.

— Все шотландцы, потерявшие своих лидеров под Ирвином, присоединятся к Уоллесу. Я еду с вами, — решил Линкс.

— У наместника достаточно людей и без тебя. Он вызвал Крессингема из Берика и Перси из Роксборо, — заявил Ормсби.

— Ты еще не окреп и не готов к бою, — резко возразил Роберт.

— Да, это так. Я пока не обрел прежнюю форму, но добьюсь этого в ближайшее время, — оставил за собой последнее слово лорд де Уорен.

Линкс дождался, пока они с Джейн лягут в постель, и только тогда сообщил, что вместе со своими воинами собирается в Эдинбург. Джейн испугалась, но она слишком любила мужа, чтобы напоминать ему о его еще слабом здоровье. Линкс много работал последнее время, чтобы восстановить силы и нарастить мышцы, и добился немалого, но все же оставался худым, как гончий пес. Ему еще было далеко до того непобедимого железного воина, каким он был до ранения.

Не услышав возражений, Линкс понял, что она молчит, щадя его самолюбие, и эта чуткость растрогала его.

— Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне, любимая. Нет силы в этом мире, которая может помешать мне вернуться к тебе. Ты околдовала меня!..

— Я поведу армию к Стерлингу, а ты вернешься в Дамфрис. Это приказ! — недовольно сказал Джон де Уорен.

— Не хочешь ли ты сказать, что я не гожусь для того, чтобы командовать моими людьми? — с вызовом воскликнул Линкс.

— Именно это я и хочу сказать. Проглоти свое убийственное самолюбие и отправляйся домой.

— А ты считаешь, что более меня подходишь для этой цели? Ради Бога, Джон! Тебе уже за шестьдесят! — закричал Линкс, и в его голосе прозвучала тревога за дядю.

— Я не собираюсь садиться в седло, я буду отдавать приказы, и вот первый: ты должен вернуться в Дамфрис. — Увидев, что, Линкс упрямо стиснул зубы, Джон миролюбиво добавил: — Мальчик мой, надеюсь, боевых действий не будет. Я собираюсь предложить им несколько условий и постараюсь отговорить от борьбы. У меня сильная армия из сорока тысяч человек. Лучшее, что ты сможешь сделать для меня, — это поправить свое здоровье и полностью восстановить силы. Возможно, в недалеком будущем они тебе понадобятся.

Линкс нехотя капитулировал. Утешала только встреча с Джейн. Какое облегчение почувствует она, когда увидит его быстрого скакуна, влетающего во внутренний дворик Дамфриса! Перед отъездом из Эдинбурга Линкс зашел в ювелирную лавочку, чтобы купить свадебное кольцо. Он выбрал широкий ободок с кельтскими символами, олицетворяющими непрерывность жизни и любви, не имеющей ни начала, ни конца.

Той ночью, лежа в одиночестве на холодной постели, Линкс, к своему удивлению, обнаружил, что не может уснуть без Джейн. Он долгие часы ворочался и метался, пока ему в голову не пришла одна мысль: вернувшись в Дамфрис, он поведет ее в церковь, чтобы снова совершить обряд венчания. На этот раз он сам произнесет клятву любви и верности. Приняв решение, Линкс наконец погрузился в глубокий, полный видений сон.

Но в Дамфрисе его ожидал кошмар. Он вошел в конюшню и, взглянув в лицо Кейси Лесли, сразу понял: случилась беда.

— Святой Брайд по милости своей вернул вас домой, милорд! — воскликнул Кейси.

— Что случилось? — с тревогой спросил Линкс.

— Давайте пойдем к моему отцу. У него есть новости для вас.

Линкс остался недоволен тем, что парень не сказал ничего вразумительного. И первой, кого он встретил, войдя в зал, была Джори.

— Слава Богу! — воскликнула она. — Я уже собиралась отправиться в Эдинбург, чтобы искать тебя. Брюс уехал в Ланарк, и я не знала, что делать.

— Расскажет мне кто-нибудь, что здесь происходит? — взорвался Линкс.

Он поднял глаза и увидел Грейс Мюррей, стоящую на верхней ступеньке лестницы с его ребенком на руках. Заметив ее слезы, он понял все.

— Боже мой! Джейн! Где она?

— Мы не знаем, — сказала Джори и беспомощно расплакалась.

В зале появился Джок с запиской в руке и направился в маленькую комнату, прилегающую к залу. Линкс и его оруженосцы последовали за ним.

Лорд развернул записку и прочитал следующее: «Передай Джона де Уорена Уильяму Уоллесу, и твоя жена вернется целой и невредимой».

— Боже мой! — прошептал вмиг побледневший Линкс, но тут же взял себя в руки. — Приставь телохранителя к моему сыну, — приказал он Томасу. — Кто принес записку?

Джок покачал головой:

— Наверное, пастухи, знавшие Бена и Сима.

Линкс яростно ударил кулаком по столу.

— Я должен был повесить их! Монтгомери, сейчас же найди Бена и Сима Лесли… Я требую их. немедленного ареста!

— В этом нет необходимости, — коротко заметил Джок, — я уже давно держу их в погребе, милорд.

— Приведите их наверх, — хмуро приказал Линкс, — а тебе, Джори, лучше оставить нас.

Марджори уже было открыла рот, собираясь возразить, но передумала. Линкс не в том состоянии, чтобы терпеть непослушание.

Когда братья Лесли вошли в комнату, Линкс пристально посмотрел на них, буквально пригвоздив к полу тяжелым и холодным взглядом. Затем снял рукавицу с ремня и положил ее на стол перед собой.

— Итак, вы хотите мне кое-что сказать. — Это был не вопрос, а утверждение.

Братья выглядели пристыженными и заговорили одновременно.

— Когда мы были осенью в горах, — начал Бен, — нам довелось услышать выступление Уильяма Уоллеса. Он много говорил о независимости Шотландии и упрекнул нас в том, что мы служим английским господам. Подчеркивал, что мы живем в рабстве, хотя с нами и не обращаются так же грубо, как с другими. Известно, что большинство англичан не отличаются мягкостью.

Сим продолжил рассказ:

— Многие присоединились к мятежникам Уоллеса. Мы не стали этого делать, но сочувствовали им и, чтобы они не погибли от голода, позволили взять несколько овец. Позже, когда из кузницы пропало оружие, мы знали, кто его взял. Это были пастухи и бездомные, сбежавшие от своего господина из-за плохого обращения и объединившиеся, чтобы помочь Уоллесу. Под покровом ночи они воровали еду, оружие и все, что плохо охранялось. Мы закрывали глаза на эти кражи.

Линкс слушал их с каменным лицом.

— А богатый обоз из Карлайла — тоже их рук дело? — спросил он.

— Клянусь, мы не знали об этом, — сказал Бен. — Только теперь мы понимаем, что не должны были открыто говорить о Дамфрисе с другими пастухами в долине.

— Что же случилось с Джейн? Говорите ради Бога!

Голос Сима дрожал от волнения, когда он попытался объяснить произошедшее:

— Два знакомых нам пастуха сбежали от своего английского господина и попросили убежища в Дамфрисе. Они клялись, что едва избежали виселицы. Я спрятал их у себя в доме, потому что жена Бена была больна и Джейн приходила лечить ее. На следующее утро сестра исчезла, а мы нашли записку на воротах замка.

— Это все, что вы знаете? Откуда эти пастухи?

— Из Тортвальда, милорд.

Линкс в отчаянии закрыл глаза. Перед его мысленным взором тотчас возник зловещий образ кузена.

— Заприте их, — приказал он Монтгомери. — Если хоть один волосок упадет с головы Джейн, братья Лесли пожалеют, что я их не повесил.

Линкс де Уорен в сопровождении тридцати рыцарей скакал во весь опор к Тортвальду. Их не пустили в замок, но они взяли его штурмом и повесили стоящего у ворот часового. Однако в замке были лишь несколько человек из отряда Фитцуорена, оставленных им для охраны сокровищ, награбленных в Сконе. Линксу де Уорену не потребовалось прилагать особые усилия, чтобы заставить этих людей заговорить. Они признались, что пастухи доставили в замок рыжеволосую женщину, но два дня назад Фитцуорен увез ее в неизвестном направлении, и поклялись, что никакого отношения к этому похищению не имеют.

Они клялись также, что являются офицерами кавалерии, хранят верность Джону де Уорену и никогда не совершили бы ничего против наместника. Пытки не заставили их изменить показания, и они по-прежнему настаивали, что не имеют ни малейшего представления о том, куда отправился Фитцуорен.

Боль, которую перенесли эти люди, не шла ни в какое сравнение с ужасными муками Линкса. Он знал коварство Фитцуорена и содрогался, думая о том, что его кузен способен сделать с Джейн. Обнадеживала только мысль, что Джейн для врагов — ценный заложник и в их интересах сохранить ей жизнь.

Де Уорен не мог оставаться в доме кузена, поэтому его люди разбили лагерь в поле и разложили костер, чтобы приготовить пищу. Лошади также нуждались в отдыхе, прежде чем рыцари снова отправятся на поиски Уильяма Уоллеса.

Линкс сидел, устремив взгляд на пламя, почти не притрагиваясь к еде. Из имеющихся обрывков информации он попытался составить ясную картину. Увы, местонахождение Уильяма Уоллеса сохранялось в строжайшей тайне всеми простыми людьми Шотландии. Де Уорен понимал, что без посредника ему не обойтись, но не знал, где его взять.

Ему казалось, что единственный выход — это присоединиться к армии Джона де Уорена и выяснить у шпионов наместника, где скрывается мятежник. Линкс поднялся, чтобы отдать приказ сворачивать лагерь, и вдруг его осенило. Ведь он всегда подозревал, что за Уоллесом стоит шотландская церковь. Линкс был готов дать голову на отсечение, что для Роберта Вишарта, епископа Глазго, не составит никакого труда связаться с бунтовщиком.

Прибыв во дворец епископа, он оставил рыцарей у парадного входа и вошел внутрь только со своими оруженосцами. Прождав напрасно около получаса, Линкс схватил за руку проходившего мимо священнослужителя.

— Передай Вишарту, что Линкс де Уорен ждет аудиенции. Если он не покажется сейчас же, я подожгу это место!

Роберт Вишарт вошел в комнату через несколько минут. Де Уорен знал, что человек, способный бросить вызов Эдуарду Плантагенету и помогать врагу короля, не испугается угроз, поэтому, не сказав ни слова, протянул записку епископу.

Вишарт прочитал ее.

— Полагаю, что вы и есть наследник графства Суррей?

— Да, а леди, которую Уоллес держит заложницей, моя жена.

— Вы хотите, чтобы церковь помогла вернуть ее, милорд?

Де Уорен с силой ударил рукой в железной рукавице о трапезный столик, и тот треснул.

— Я хочу, чтобы церковь прекратила эту нелепость!

— Я давал клятву верности королю Эдуарду и не могу ради вас вступать в связь с Уоллесом, — спокойно ответил Вишарт.

— Но вы знаете тех, кто это сделает за вас, — не отступал Линкс.

Неохотно соглашаясь, епископ Глазго поднял руки и вздохнул:

— Приходите завтра после наступления темноты.

Направляясь на следующий день во дворец, Линкс удивлялся, как ему удалось прожить последние двадцать четыре часа. Нервы его были на пределе, сердце разрывалось от страха за Джейн.

Положив руку на рукоять кинжала, де Уорен настороженно шел за священником в черной рясе по лабиринту коридоров, пока не оказался в маленькой комнатке, едва освещенной несколькими свечами. Священник куда-то исчез. Через несколько минут из ниши выступила сильная, мускулистая фигура, и Линкс узнал… своего друга.

Глава 33

С губ де Уорена сорвалось ругательство:

— Будь ты проклят, Роберт! Почему я не удивляюсь тому, что ты сотрудничаешь с обеими сторонами?

— Я это делаю только ради твоей жены.

— Возьми меня с собой к Уоллесу сегодня вечером. Если этот подонок посмел тронуть ее хотя бы пальцем, он — мертвец.

— К Уоллесу пойду я. Я приведу Джейн назад. Раз ты, Линкс, не меняешь ее на Джона де Уорена, мне придется заплатить ту цену, которую запросит мятежник.

— Я ему заплачу эту чертову цену, и она будет куда страшнее, чем та, что потребует Уоллес! Только возьми меня к нему!

— Ты вне себя от ярости. Если поедешь к нему сам, результатом вашей встречи может быть только насилие.

— Я поеду с тобой, — упрямо повторил Линкс.

— И подвергнешь Джейн опасности.

— Она уже в опасности… Фитцуорен продал ее Уоллесу.

— Тогда береги свою месть! — резко сказал Роберт. — Я знаю, что ты можешь умело вести переговоры, но сегодня не тот случай.

Брюс знал, что не деньги будут главным условием для благоприятного исхода сегодняшней встречи, и не хотел ставить друга перед моральной дилеммой: совершать предательство или нет.

— Я стану просто одним из твоих людей. Буду держаться сзади, и никто меня не узнает, — предложил Линкс и, увидев, что Роберт сомневается, добавил: — Клянусь тебе, что не буду вмешиваться.

Брюс горько рассмеялся:

— Лгун! При малейшей же провокации ты всадишь ему нож в горло.

— Тогда пусть лучше не провоцирует меня.

— Ну, хорошо, — против своей воли согласился Роберт, — надень кожаные штаны, кольчугу и шлем. Никаких цветов или опознавательных знаков. Встречаемся через два часа.

— За кого ты меня принимаешь? Я не столь легковерен и останусь с тобой! — возмутился Линкс.

Следующие два часа были потрачены на тайную перевозку фургонов с серебряными слитками из замка Брюса в Глазго, после чего епископ выдал Роберту расписку за собственной подписью.

Брюс в сопровождении десяти человек двигался вдоль реки, и когда добрался наконец до Клайдека, был остановлен патрулем. Назвав пароль, он сумел убедить людей Уоллеса, что его группа не представляет какой-либо опасности, и только тогда получил разрешение следовать до Думбартона. Линкс был поражен: замком Думбартон управлял граф Монтейт, также присягавший на верность королю Эдуарду.

Их заставили ждать в предутренней темноте. И лишь когда на небе появились первые лучи солнца, из ворот замка выехал одинокий всадник и направился в центр открытого поля. Брюс, у которого предварительно отобрали все оружие, получил разрешение ехать ему навстречу.

— Я ждал вас, — начал Уоллес.

— Что с женщиной? Она в порядке?

— Вы доставили Джона де Уорена?

— Это невозможно. Линкс де Уорен не смог бы передать вам наместника, даже если бы очень захотел. Его слишком хорошо охраняют.

— Если захочет вернуть себе жену, найдет способ! — отрезал Уоллес.

— Неужели вы думаете, что если бы была возможность схватить наместника, Фитцуорен упустил бы свой шанс? Он выкрал бы своего отца, а не беспомощную женщину.

— Если не доставили наместника, зачем вы здесь?

— Договориться о цене… но прежде я должен убедиться, что леди в порядке. — Брюс не хотел, чтобы Уоллес догадался о том, какое место в его жизни занимает леди Джейн.

— Какой цене?

— Пять тысяч фунтов стерлингов.

Это была крупная сумма, на которую можно купить оружие для небольшой армии.

— Это несерьезно! — презрительно бросил Уоллес.

— В дополнение к деньгам у меня есть кое-какая информация, но прежде вы должны показать мне леди. Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.

Бледные глаза Уоллеса свирепо уставились в темные зрачки Брюса, но Роберт знал, что не должен отступать и первым отводить взгляд. Он решил, что будет нелишним подкрепить свое предложение угрозой.

— Если что-то произойдет с леди Джейн де Уорен, думаю, бояться вам надо будет не Эдуарда Плантагенета.

Уильям Уоллес повернулся к замку и поднял руку. — Я покажу вам ее сейчас, но затем она снова отправится назад в замок.

Брюс пребывал в молчаливом ожидании, гораздо больше опасаясь того, что может предпринять Линкс, находящийся позади него, чем Уоллес впереди. Через некоторое время появилась Джейн верхом на пони и в сопровождении всадника. Роберт невольно залюбовался ею. Она сидела прямо и уверенно, с высоко поднятой головой, в глазах не было слез, а распущенные волосы огненным шелком развевались на утреннем ветру. Увидев вместо Линкса Роберта, Джейн нисколько не удивилась и спокойно перевела взгляд на группу всадников за его спиной.

Линкса она узнала сразу. Ни один мужчина не сидит на коне так, как он. Несмотря на бушевавшие внутри чувства, внешне она оставалась абсолютно спокойной. Ее раздирали противоречия: Джейн хотела, чтобы Линкс был рядом с ней, и в то же время страстно желала, чтобы любимый оказался подальше от этого опасного места. Она кожей почувствовала беспомощность, которую Линкс испытывал, наблюдая за ней, и знала, что он едва сдерживается, чтобы не подстегнуть своего коня и не поспешить ей на помощь. Она отвела глаза, боясь, что муж, потеряв над собой контроль, сделает неверный шаг.

Джейн снова взглянула на Роберта — как раз в тот момент, когда взошло солнце и первые лучи отразились от его шлема. Джейн вдруг почувствовала головокружение и закрыла глаза. А когда открыла их, то увидела на голове Роберта корону и сразу поняла, что это видение. На нем была не только корона, но и роскошная королевская мантия. Роберт был королем! Рядом с ним сидела юная коронованная особа, очевидно, его королева. Джейн коснулась рукой головы, чтобы отогнать видение, и, придя в себя, поняла, что снова возвращается в замок в сопровождении часового.

Линкс облегченно вздохнул, когда увидел верхом на пони маленькую гордую фигурку своей жены, и хотел подать ей знак, но сдержался. От неимоверного напряжения у него взмокла спина. Линкс наблюдал за ней и терзался от своей беспомощности. Джейн взялась за голову, и он подумал, что ей плохо, и был готов сорваться с места, чтобы помочь любимой. Его сердце чуть не разорвалось на части, когда ее снова отправили в замок. Сделка пока не состоялась.

Уильям Уоллес подождал, пока заложница скрылась за воротами замка, и снова повернулся к Роберту:

— О какой информации идет речь?

— Это данные о Джоне де Уорене, и если вы сумеете ими надлежащим образом воспользоваться, то сами захватите его, — ответил Брюс и с вызовом спросил: — Этого достаточно?

— Возможно! — кивнул Уоллес.

Роберт понимал, что если не рискнет, то их переговоры зайдут в тупик.

— Наместник направляется в Стирлинг. В его подчинении армия из сорока тысяч человек. — Брюс заметил, как светлые глаза Уоллеса расширились — И если вы прибудете гуда первыми, то сможете занять стратегически выгодный плацдарм. И еще: товарный обоз Перси может стать легкой добычей для вас, он присоединяется к Крессингему в Роксборо. Это все, что я могу добавить к пяти тысячам стерлингов.

— Остановимся на десяти тысячах, и считайте, что вы выкупили мою заложницу… но только когда деньги будут доставлены.

— Они уже здесь. — Брюс показал ему расписку Вишарта, епископа Глазго. На ней была проставлена сумма в десять тысяч фунтов стерлингов.

— Вы и тут опередили меня, — усмехнулся Уоллес и снова подал сигнал своим людям.

На этот раз Джейн выехала из замка одна. Роберт подал расписку Уоллесу.

— Я позволю себе дать вам еще один совет — бесплатно. Не доверяйте Комину. Вы идеалист и мечтаете превратить рабов в свободных людей. Комин же — землевладелец, обладающий обширными угодьями, и поэтому крах феодальной системы не в его интересах.

Брюс взял поводья Джейн, и они медленно поехали к поджидавшим их мужчинам.

— Благодарю вас, милорд, — тихо сказала Джейн.

— Благодари не меня. Выкуп заплатит твой муж, но не выдавай его присутствие до тех пор, пока мы благополучно не вернемся в Глазго. Если бы они знали, что Линкс де Уорен здесь, то схватили бы еще одного заложника.

Рыцари де Уорена, томившиеся в одном из трактиров Глазго под названием «Королевский утес», с восторгом встретили въезжающую во двор группу всадников в латах, а с еще большим восторгом — Джейн. Тэффи тотчас бросился к ней, снял с лошади и получил в ответ благодарную улыбку.

Линкс де Уорен до сих пор не мог прийти в себя от пережитых волнений. Когда жена подъехала, он был не в силах вымолвить ни слова из-за стоявшего в горле кома, нежно поцеловал ее и, заключив в объятия, крепко прижал к сердцу. Линкс с трудом верил, что она здесь, рядом с ним, в безопасности.

Он приказал Тэффи проводить ее наверх, а затем, обняв Роберта, сердечно поблагодарил его.

— Я немедленно верну тебе деньги, — сказал он. Когда Роберт Брюс и его люди умчались прочь, Линкс обратился к Монтгомери:

— Пойдем, я хочу отправить послание наместнику. Он сейчас где-то на полпути к Стирлингу.

Линкс написал письмо, в котором сообщал следующее:

«Фитцуорен похитил мою жену и продал ее Уильяму Уоллесу, который, в свою очередь, предложил обменять Джейн на тебя. Я благополучно вернул ее, заплатив выкуп, но считаю нужным предупредить тебя насчет Роджера, представляющего собой угрозу для всех Уоренов, и особенно для тебя. Под командованием Уоллеса находится около десяти тысяч человек, которые разбили лагерь между Клайдеком и Думбартоном. Думаю, Уоллес заключил союз с Монтейтом, Мори и Комином».

Закончив письмо, Линкс задумался, не сообщил ли Роберт Брюс Уоллесу какие-либо подробности о планах наместника, и на всякий случай приписал:

«Будь осторожен! Под Стирлингом возможна ловушка».

Уютно устроившись в одной из комнат трактира «Королевский утес», Линкс и Джейн принимали ванну. Деревянная лохань была слишком мала для длинных ног Линкса, но теснота не была супругам помехой. Линкс согнул ноги в коленях, Джейн села между ними и откинулась спиной ему на грудь.

— Как твоя рана? Еще болит?

— Нет, и даже шрамы начали рассасываться.

Линкс знал, что теперь, когда Джейн вне опасности, она расскажет ему обо всем, что произошло.

— Пастухи из Тортвальда не били меня и не угрожали, даже когда связали и сунули кляп в рот. А вот Фитцуорен — другое дело. Я сразу его узнала, как только увидела. Я хотела убить его за то, что он сделал с тобой, но испугалась. Он сообщил мне, что убил Алисию, и пригрозил сделать то же самое со мной, если я не буду помогать ему. Я спокойно вздохнула только тогда, когда он передал меня Уоллесу, потому что поняла — теперь меня спасут.

Негодяй убил Алисию? На совести этого Фитдуорена слишком много черных дел, но Линкс не стал говорить о возмездии, чтобы не расстраивать Джейн.

— Слава Богу, Джон вынудил меня вернуться домой. Кто знает, как развернулись бы события, не вернись я в Дамфрис!

— Надеюсь, ты не повесил Сима и Бена? — с тревогой спросила Джейн.

— Разве у тебя есть веские доводы, которые заставят меня освободить их? — улыбаясь, спросил он.

Джейн облегченно вздохнула, рассмеялась и погрузилась в воду.

Линкс поцеловал ее в плечо.

— Ты еще соблазнительнее, когда откидываешься назад, — прошептал он, восхищенно любуясь ее грудью.

Они долго наслаждались чувственными играми, кзк вдруг Линкс словно протрезвел. Он осознал, насколько глубоки его чувства к этой женщине. Только чуть не потеряв ее, он смог оценить, что Джейн значит в его жизни. Линкс выт^Р ее и отнес на кровать.

— У меня есть коеО-о! Я люблю сюрпризы! — обрадовалась Джейн, но когда он протянул ей руку с обручальным кольцом ни ладони, вдруг расплакалась.

Линкс обнял ее.

— Тише, любовь моя, не надо плакать! Наступило время счастья и любви. — Он сжал ее лицо обеими руками и поцелуями осушил слезинки на ресницах. — Ты так прекрасна! У меня дух захватывает от твоей красоты. Я люблю тебя, Джейн. Выйдешь снова за меня замуж? Я хочу сам произнести клятву любви и верности.

— Ох! Как это романтично, Линкс!

— Ты заставляешь меня быть романтиком. Мне нравится быть твоим мужем, но этого мало: я хочу быть твоим любовником.

Он начал ее целовать и уже не мог остановиться. Нежная игра его губ разожгла угольки желания и превратила их в огонь страсти. Властные руки ласкали тело Джейн, гладили ее волосы, нежили грудь, массировали живот.

— Ты знаешь, что твои прекрасные бедра имеют форму сердца? — хрипло спросил он.

— Я даже не подозревала, что ты замечаешь подобные вещи.

— Бог мой, я замечаю все, что касается тебя!

Она провела пальцами по его груди.

— Ну-ка, ну-ка, расскажи.

— Твои ресницы тронуты золотом. — Он поцеловал ее веки. — Когда ты улыбаешься, на твоих щеках появляются ямочки, и я схожу с ума от любви. Когда ты знаешь, что я любуюсь твоей грудью, твои соски набухают и становятся похожими на рубины.

Джейн едва не задохнулась от наслаждения и почувствовала, как тает от его прикосновений.

— А твое лоно украшено такими чудными огненно-рыжими завитушками, которые введут в соблазн самого дьявола.

Она с такой пылкостью отвечала на ласки мужа, что они никак не могли насытиться друг другом и не разомкнули объятий даже после того, как их силы иссякли от полученного наслаждения. Линкс прижимал Джейн к себе, лаская ее, целуя и обволакивая своей любовью. Потребность соединиться в одно целое переполняла их, и Линкс снова любил ее, на этот раз осторожно и нежно, показывая ей, как она дорога ему. Он благоговел перед женой, и Джейн чувствовала, что ее обожают — от кончиков волос и до пят. Это был самый счастливый миг в жизни, и она уже не сомневалась, что Линкс будет любить ее всегда.

Позже, умиротворенно свернувшись в объятиях Линкса, она рассказала ему о своем видении.

— Знаешь, у меня всегда было предчувствие, что Роберт однажды станет королем, а теперь я уверена в этом.

— Я не против, чтобы Роберт занял трон Шотландии, когда придет время, но боюсь, моей поддержки ему будет недостаточно.

— Единственная часть в моем видении, которую я не понимаю, касается стоявшей рядом с ним леди. Эта была не Джори, а юная Элизабет де Бург.

Линкс рассмеялся и крепче прижал ее к себе.

— Господь свидетель, если Роберту удастся заручиться поддержкой могущественного графа Ольстера, то корона Шотландии ему обеспечена!

Позже, когда Линкс уснул, Джейн разглядывала новое обручальное кольцо и обдумывала слова любимого.

Джон де Уорен медленно вел свое войско к Стерлингу, и Монтгомери доставил ему письмо от Линкса как раз в тот момент, когда армия готовилась перейти стену Адриана, считавшуюся воротами в горную страну. Наместник трижды перечитал послание, прежде чем до конца осознал всю глубину падения своего внебрачного сына, и тотчас подписал приказ об аресте Роджера, проклиная себя за допущенную ошибку. Ведь всегда же знал, что представляет собой этот человек, хотя и не хватало мужества признаться себе в этом.

Наместник снова перечитал письмо. Линкс сообщает, что у Уоллеса десять тысяч человек под Клайдеком.

— Когда он встретил армию Уоллеса? — спросил наместник у Монтгомери.

— Два дня назад, милорд.

Джон выругался. Ему понадобится еще несколько дней, чтобы добраться до Стирлинга. Извилистая река Форт пересекала весь этот район, и земля здесь была влажная и вязкая. Джон понимал, что малочисленная армия Уоллеса без тяжелой кавалерии и обоза легко пересечет эту местность и прибудет в Стирлинг раньше его. К тому же Уоллес может призвать на помощь мятежников с севера, которыми руководит Мори.

Джон решил ускорить движение, переправил свою армию через реку и разбил лагерь. Отсюда наместник отправил разведчиков, чтобы определить местонахождение противника.

Его опасения оправдались: Уоллес прибыл задолго до hero. Армия бунтовщика расположилась у пологих холмов к северу от реки Форт. Тем не менее, полагаясь на свой большой опыт ведения переговоров, Джон де Уорен решил, что сумеет убедить шотландцев отказаться от продолжения войны, особенно перед лицом более многочисленной и лучше оснащенной английской армии. Он знал, что шотландские солдаты — люди мужественные, но плохо обучены и слабо вооружены. Что же касается армии де Уорена, то она считалась самой сильной в мире и постоянно снабжалась продовольствием и оружием, чего так не хватало отрядам Уоллеса. Наместник послал парламентеров для переговоров с Уоллесом, но тот отправил их назад с ответом, который можно было расценить только Как вызов: «Мы пришли сюда не ради мира, а ради борьбы за независимость нашей страны».

Джон был терпеливым человеком и решил некоторое время выждать, а потом снова вступить в переговоры. К тому же он не мог забыть предупреждение Линкса: «Будь осторожен! У Стирлинга возможна ловушка».

Наместник не переставал задавать себе вопрос, почему мост остался цел. Если Уоллес перешел его первым и занял выгодные позиции, то по всем правилам ведения боевых действий он должен был его разрушить. А может, его оставили как ловушку? Когда Джон предложил послать несколько разведчиков для поиска другой переправы, Хью Крессингсм обвинил его в трусости.

— Нет необходимости тянуть с тем, что мы намерены сделать, граф, — заявил он, — и тратить впустую королевские деньги. Давайте наступать и выполнять возложенную на нас миссию.

Армия разделилась на два лагеря. Крессингсм отменил команды де Уорена и приказал своим людям перейти мост и начать атаку. Сначала пошли кавалеристы, потом пехотинцы и, наконец, валлийские стрелки. Шотландцев не было видно, и ближе к полудню почти половина армии оказалась на том берегу.

Внезапно воздух взорвал боевой клич бунтовщиков Уоллеса и горцев Мори, и на англичан со всех сторон хлынули шотландцы, вооруженные копьями, дротиками, топорами и сражавшиеся босиком, что облегчало им передвижение по вязкой земле.

Джон де Уорен стоял со своей армией на противоположном берегу реки и беспомощно наблюдал за кровавой резней. Крессингема сбили с лошади в первые же мгновения схватки и затоптали до смерти. Наместник видел, как за считанные минуты обезумевшая толпа противников уничтожила половину его армии, и, осознав, что битва проиграна, он приказал сжечь мост и отступить.

После этой блестящей победы неимущие шотландцы, казалось, обезумели от радости. Уильям Уоллес был произведен в рыцари и провозглашен хранителем короны. Его люди устремились к цитаделям Стирлинга и Данди, захватывая замки и грабя города. Только знать Шотландии оставалась в стороне, считая, что этот простолюдин представляет угрозу их власти и привилегиям.

Глава 34

Узнав о поражении под Стирлингом и смерти казначея Хью де Крессингема, король Плантагенет тотчас вернулся в Англию, чтобы собрать войска и восстановить свою власть в Шотландии.

Роберт Брюс нанес визит в Дамфрис, чтобы обсудить новости с Линксом. Он знал, что де Уорены были посвящены в планы короля, а сам хотел рассказать о том, как шотландцы-мятежники систематически уничтожали посевы и уводили скот со всей округи.

— Эдуард находится в пути и намеревается соединиться с наместником в Эдинбурге. В его армию входят ополченцы из таких графств, как Бигод, Бохун, и, разумеется, ирландцы графа Ольстера, — сообщил Линкс.

— Когда эта огромная армия двинется на север, она ничего не найдет, кроме разоренных полей и сожженных поместий. Мятежники Уоллеса уводят даже жителей этих мест, чтобы лишить солдат Эдуарда не только провианта, но и любой помощи.

Картина разрушений, описанная Робертом, потрясла Линкса.

— Сегодня мы отправимся с тобой в ночной дозор, и я немедленно сообщу наместнику об увиденном, — сказал он. — Кто еще из знати присоединился к Уоллесу?

Брюс покачал головой:

— Никто, по крайней мере в открытую, за исключением Мори, Монтейта и Комина.

— На сей раз эти шакалы не упустят свой шанс!

— Моя бедная страна разрывается на части между англичанами и шотландцами! — с горечью воскликнул Брюс. — В истории Шотландии никогда еще не было такого смутного времени, как наше, когда процветают предательство, вероломство, ложь, и все это из-за алчности и гордыни. А мне так хотелось, чтобы было иначе! Нашей общей целью должно быть объединение.

Дамы, пришедшие поздороваться с Брюсом, слышали его последние слова. Никогда в его голосе не было столько горечи.

— Бедный Роберт! — воскликнула Джори, и сердце ее переполнилось сочувствием. — Ты, наверное, хочешь, чтобы все англичане покинули твою страну, не так ли?

— Если говорить правду, то да, за исключением, конечно, присутствующих здесь.

— А как насчет ирландцев? — спросила Элизабет де Бург. Роберт снисходительно взъерошил ее черные кудри.

— Шотландцы ненавидят только англичан, но не ирландцев — наверное, потому, что в наших жилах течет та же кельтская кровь.

— Элизабет очень взволнована, потому что короля должен сопровождать ее отец, — объяснила Джори.

— Надеюсь, он не будет слишком занят и найдет время, чтобы навестить меня, — мечтательно добавила девушка.

— Мы пригласим его погостить в Дамфрисе, — предложила Джейн и взглянула на Линкса, ожидая одобрения. — Ведь дяде Джону придется устраивать слишком много народу в Эдинбурге.

— Полагаю, мне придется оказать гостеприимство королю Эдуарду в Лохмейбене и Керлавероке, если эти замки останутся в моем владении, — сухо заметил Роберт.

— Джон будет рад узнать, что может рассчитывать на твою поддержку, — сказал Линкс.

— Он уже арестовал своего сына? — спросил Роберт. Линкс покачал головой:

— Двое моих рыцарей постоянно наблюдают за Тортвальдом, но впечатление такое, что этот негодяй исчез с лица земли.

— Ради Бога, давайте не будем говорить о нем! — взмолилась Джейн. — Линкс полностью поправился, а это самое главное, по крайней мере для меня.

— Кстати, раз уж ты заговорила об этом, мне кажется, что ты закармливаешь мужа, Джейн. Он становится слишком толстым.

— Это крепкие мышцы, — возразил Линкс. — Постарайся не завидовать, Роберт.

На щеках Джейн снова появились ямочки.

— Вы останетесь на ночь, милорд?

— Раз вы выкручиваете мне руки — останусь, — сказал Брюс и подмигнул; горечь, недавно звучавшая в его голосе, растаяла.

— Пойдем со мной на оружейный склад, — предложил Линкс. — Я хочу показать тебе новую кольчугу, над которой мы сейчас работаем. Вместо старой рубашки из металлических колец мы придумали новую, из петель, которую почти невозможно пробить.

Как только мужчины ушли, Элизабет и Джори тотчас поспешили в свои комнаты, чтобы надеть лучшие платья. Джейн последовала за Джори и стала наблюдать за тем, как подруга придирчиво изучает наряды в гардеробе.

— Мне ненавистна мысль, что Линкс опять собирается на войну… Я так боюсь за него.

— Милая, никогда не показывай этого страха. Пусть он думает, что всесилен.

— Я так его люблю!.. Зачем мужчинам война?

— Джейн, войны нужны, чтобы на них одерживали победы. А это, к сожалению, достигается только насилием.

— Джори, ты любишь Роберта?

— Конечно же, люблю, но однажды он предъявит права на шотландскую корону. Это безмерно страшит меня, однако у меня и мысли нет останавливать его. Роберт верит, что это его судьба. Значит, и я должна в это верить.

Джейн вспомнила о своем видении и мягко спросила ее:

— Ты хотела бы стать его королевой?

Джори положила выбранное платье на кровать, подошла к Джейн и села рядом.

— Я знаю, что это невозможно. Шотландцы никогда не признают англичанку королевой.

— И ты все равно хочешь, чтобы он стал королем?

— Да! Я сделаю все возможное, чтобы помочь ему достичь своей цели.

— И ты готова пойти на такую жертву из любви к нему? — тихо спросила Джейн.

— Я его люблю и готова на все! — заявила Джори страстно.

— Я знаю, что Роберт тайно заручился поддержкой некоторых шотландских графов, но если бы за его спиной стоял могущественный Эдуард де Бург, граф Ольстер, его притязания на корону осуществились бы.

— Ты права, Джейн. Разве это было бы не чудесно? Ах, если бы удалось склонить графа Ольстера к поддержке Роберта!

Джейн сомневалась только мгновение, но потом добавила:

— Если бы Роберт предложил помолвку и пообещал сделать Элизабет, дочь де Бурга, своей королевой, то граф Ольстер наверняка помог бы ему стать королем.

Глаза Джори расширились от ужаса, а кровь отхлынула от ее лица так быстро, что она стала похожа на мертвеца.

В тот вечер в зале беседовали только о войне.

— Эдуард говорил наместнику, что главное для него — немедленное уничтожение Уоллеса. Он даже предлагал денежное вознаграждение и земельные угодья любому, кто окажет содействие в поимке бунтовщика, — сказал Линкс.

— У короля особый талант разделять и властвовать, а подкуп и взяточничество — основной способ, которым он пользуется для достижения своей цели, — заявил Роберт. — Я знаю, что говорю… меня он тоже довольно часто подкупал.

Джейн решила отвлечь мужчин от неприятной темы и принесла Линкольна Роберта в зал. Она дала сыну немного сладкого крема, и присутствующие искренне порадовались его аппетиту.

— Ему нужна более существенная пища, чем крем, — решил Линкс и протянул сыну горбушку хлеба.

Малыш начал с аппетитом уминать эту горбушку, осыпая себя хлебными крошками, и мужчины рассмеялись.

Джейн заметила, что в течение всего вечера Джори была непривычно задумчива, а под ее чудесными глазами легли темные тени. Сердце сжалось от боли за любимую подругу, и она перевела взгляд на мужа, который был так похож на сестру. Линкс окреп и теперь излучал здоровье и физическую силу, и Джейн горячо благодарила Бога за то, что здоровье ее мужа полностью восстановилось.

Потом она любящими глазами смотрела, как Линкс, посадив ребенка себе на плечи, галопом взбежал по лестнице, а Линкольн Роберт, вцепившись крохотными пальчиками в его волосы, визжал от восторга. «Джори, как всегда, права, — решила Джейн. — Нужно оставить все страхи при себе и всячески внушать Линксу, что он всемогущ».

Несколько часов спустя в высокой башне замка Дамфрис, где жили женщины, Роберт вытянулся наконец во весь рост на кровати, а Джори легла поперек его мускулистого тела.

— Этой ночью ты была яростной, как тигрица, моя милая. Чем вызвана такая страсть?

— Ты ответишь на призыв взяться за оружие?

— Так это страх потерять меня сделал тебя такой ненасытной?

— Да! — сказала она, укусив его в плечо.

— Нет. Я буду охранять Галлуэй, Аннандейл и Ланарк, иначе головорезы Уоллеса разорят все низины Шотландии. Меня, похоже, не призовут на войну.

— Я говорю не о том, что потеряю тебя на войне.

— Как еще ты можешь потерять меня? — недоуменно спросил Роберт, накручивая на палец прядь ее светлых волос.

— Ты не хуже меня знаешь, что наше расставание неизбежно.

Он приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Ты никогда не задумывалась о будущем, всегда довольствуясь настоящим. Что случилось?

— Роберт, я знаю, как ты можешь получить корону! — пылко сказала Джори. — Если граф Ольстер поддержит тебя…

— Милая, де Бург владеет половиной Ирландии, и там он — король. Разве я могу предложить ему то, чего у него еще нет?

— Ты можешь обручиться с его дочерью и сделать ее своей королевой, — прошептала она. — Не многие из отцов смогут отказаться от такого.

— Но Элизабет еще ребенок!

— Если бы ты перестал смотреть только на меня, любовь моя, то давно заметил бы, что Элизабет совсем не дитя и что она сходит по тебе с ума.

— Хватит! — сказал Роберт и закрыл ей рот долгим и страстным поцелуем.

— Обещай мне, что ты подумаешь об этом.

— Джори, сердце мое, ты слишком хорошо знаешь меня и должна понимать, что я буду думать о другом.

В другой башне Джейн, которая для храбрости опрокинула в себя два кубка вина, пребывала в игривом настроении и смеялась по всякому поводу и без него.

— Что-то ты слишком веселая сегодня, а я уж боялся слез из-за того, что мне снова надо воевать.

— Тише! Я ни капельки за тебя не боюсь! — Она толкнула Линкса на кровать и провела руками по его обнаженным ногам. — Твои мускулы словно из железа. Боже, я слабею от желания!

— Ты слишком долго общалась с Джори, — поддразнил ее Линкс, — и превращаешься в маленькую эгоистичную распутницу, которая только и думает об удовольствиях.

Джейн села на корточки и уставилась на него круглыми, слегка осоловевшими глазами.

— Ты не прав, Линкс, — возмутилась она, — ты увидишь… Джори может быть абсолютно бескорыстной. Она такая благородная, и я обожаю ее! — Непрошеная слеза скатилась по щеке Джейн.

— А я обожаю тебя! — воскликнул Линкс, поняв, что ее смех и веселье — всего лишь бравада. — Я знаю, как нужно поступить, чтобы избавить тебя от этих глупых слез.

— Как?

— Заняться любовью.

Вино подействовало, и Джейн захихикала:

— Я вспомнила нашу первую ночь, сразу же после обручения. Я была такая наивная и неопытная, а ты такой вежливый и скованный…

— Даю честное слово, я не был так уж скован, — усмехнулся Линкс и положил ее руку на свою плоть, с которой пальцы Джейн творили чудеса.

Они еще долго занимались любовью, и Линкс де Уорен искусно осушил слезы жены.

Эдуард Плантагенет собрал в Эдинбурге военный совет, на котором военачальники обсуждали дальнейшую стратегию. Королю, как и наместнику, было за шестьдесят, и годы брали свое.

— Численность противника не столь важна, главное — имеющееся у него оружие. Хорошо ли они вооружены? — спросил король.

— Когда я воевал с шотландцами в последний раз, они представляли собой толпу безоружных дикарей, — заявил Бигод.

— С тех пор им удалось приобрести немало оружия, большая часть из которого наше, — сухо сказал Джон де Уорен.

— Каким это образом? — спросил Эдуард.

— Сир, они кружат над полем битвы словно вороны, забирая оружие и доспехи погибших, и кроме того, Уоллес часто нападает на наши обозы.

— Чьи обозы? — спросил Эдуард и осмотрел присутствующих пронзительными голубыми глазами в поисках провинившихся.

Вид у Перси был глуповатый — ведь он потерял три обоза.

— Сир, их основное оружие — шестифунтовое копье, которое является смертельным для нашей кавалерии. — Линкс де Уорен считал, что король возлагал слишком много надежд на кавалерию, игнорируя другие возможности. Но сам Линкс командовал большим отрядом тяжелой кавалерии и опасался, что, если выскажет свои предложения, его сочтут трусом. Тем не менее он продолжил: — Сир, полагаю, что против шотландцев мои валлийские стрелки намного эффективнее. В этом случае потери не столь велики, потому что они воюют, не входя в соприкосновение с врагом. Стрелы, выпущенные из большого лука, летят в три раза быстрее, чем стрелы из арбалета, и это оружие гораздо эффективнее, когда солдаты противника защищены войлочными кольчугами. Но король отличался упрямством:

— Я всегда полагался на мою кавалерию!

— Во Франции — да, но не в Шотландии, где на много миль простираются болота и топи, в которых безнадежно вязнет тяжелая кавалерия.

— Хорошо, мы поставим несколько отрядов валлийцев в передних рядах перед кавалерией, — решил король.

— Нет, сир, — возразил Линкс де Уорен, зная, что король готов пожертвовать и собственной армией, если это приведет к уничтожению шотландцев. — Валлийцы должны занять фланги.

Эдуард пристально посмотрел на него.

— Ходили слухи, что тебя убили в бою, — изрек он.

— Это явное преувеличение, сир.

— Читали ли вы донесения Брюса, в которых он сообщает, что весь север страны разграблен, ваше величество? — вмешался Джон де Уорен.

— Будем надеяться, что это тоже преувеличение. Я приказал доставить провиант из Карлайла, поэтому не вижу препятствий для наступления.

Получив донесение от графа Ангуса, из которого стало известно, что мятежники разбили лагерь вблизи Фалкирка, Эдуард Плантагенет дал приказ к наступлению.

Вскоре король и его военачальники убедились в правдивости донесений Брюса. На много миль вокруг англичане не видели ничего, кроме разоренных полей и сожженных городов. Скоро закончился фураж для лошадей. Англичане разбили лагерь уже в темноте и, завернувшись в теплые одеяла, искали хотя бы небольшой клочок сухой земли для отдыха. Эдуард Плантагенет поступил так же. Он был слишком горд, чтобы потребовать себе отдельную палатку, когда его военачальники спят на земле.

Однако произошло несчастье. Боевой конь Эдуарда наступил на короля и сломал ему несколько ребер. В лагере возникла паника, а некоторые даже предложили прервать кампанию и вернуться в Эдинбург.

Но упрямый король ответил отказом. Врачи перевязали его, после чего он надел доспехи и сел на лошадь. Джон де Уорен ехал рядом, чтобы подстраховать его. Король отдал приказ до рассвета свернуть лагерь, и армия медленно двинулась вперед.

С наступлением дня англичане увидели на горном хребте армию Уоллеса. Предводитель шотландцев расставил свои войска полукругом: с внешней стороны — копьеносцев, а в центре — резервные отряды, которые должны были занимать место павших. Рядом с копьеносцами он расположил стрелков с небольшими луками и стрелами. Кавалерия под командованием Джона Комина находилась в резерве.

Король Англии сидел в седле, корчась от боли. Он понимал, что его войскам придется провести бой у подножия горы, и сожалел о том, что слова Линкса оказались пророческими. Впереди действительно простиралась вязкая, влажная земля, покрытая мхом и затрудняющая движение его воинов.

Англичане разделились на две колонны, чтобы обойти препятствие, и здесь свое превосходство доказали валлийцы. Стрелы, выпущенные мощными луками, перелетали возвышенность и градом обрушивались на противника, сея смерть.

Отряды Комина покинули поле боя. Король Англии с посеревшим от боли лицом приказал своей кавалерии обойти шотландцев с флангов и напасть на их пехоту с тыла.

Разбитые шотландцы отступили на лесистые, холмы за Фалкирк, оставив на поле брани около десяти тысяч человек. Когда королю Эдуарду доложили, что Уоллеса нет среди мертвых, он поклялся, что его армия будет преследовать бунтовщика, пока не возьмет в плен. Но куда бы ни приходила английская армия, всюду ее встречали сожженные и разоренные земли.

С каждым днем здоровье Эдуарда Плантагенета ухудшалось, армия голодала, и король решил отступить в Карлайл. Уоллеса объявили вне закона. Среди прочих аресту подлежали Монтейт и Комин.

Через некоторое время Комин послал примирительное письмо Эдуарду, в котором указывал на немаловажную роль, сыгранную им в поражении армии Уоллеса. После долгих размышлений проницательный Эдуард простил его, благоразумно решив, что если арестует и казнит Комина, то откроет путь Роберту Брюсу, который сможет предъявить свои права на корону Шотландии.

Коварный граф Монтейт, следуя примеру Комина, тоже заключил тайное соглашение с Эдуардом Плантагенетом. В обмен на прощение и подтверждение его прав на Думбартон и графство Леннокс граф Монтейт обещал передать Уильяма Уоллеса в руки короля.

Глава 35

— Неужели это правда? Король умирает? — спросил Линкс де Уорен Роберта Брюса, только что вернувшегося из замка Карлайл.

— К сожалению, нет, — без тени почтения ответил Роберт.

— Но разве они не послали за принцем Эдуардом?

— Да, у короля был припадок, и его сын тотчас же прибыл. Никогда прежде не видел более глупого повода для приезда принца, — презрительно проворчал Роберт.

— Должен сказать, что молодой Эдуард был всегда испорченным и несколько женственным, хотя я не видел его уже довольно давно. Возможно, с годами он стал лучше.

— Он абсолютно не подходит на роль короля. Незрелый щеголь в окружении мальчиков-любовников. Эдуард, наверное, всякий раз сходит с ума, когда лицезреет своего наследника.

— Такой никчемный правитель тебе только на руку, Роберт, — тихо сказал Линкс. — Это здорово облегчает твою задачу.

— Ты прав. Мне следует бояться скорее костей мертвого отца, чем здравствующего сына.

— У меня в гостях наместник. Он болен и лежит наверху с лихорадкой и кашлем. Приехал вчера, чтобы сообщить потрясающую новость: Уоллес пойман.

Брюс оцепенел.

— Так вот почему Плантагенет так быстро выздоровел и может вернуться в Лондон!

— Если слухи о том, что Уоллес в плену, достоверны, он будет предан суду и казнен. Король не прощает своих врагов.

— Вот уж ирония судьбы! — с горечью заметил Брюс. — Такого доблестного и отважного воина казнят, а двуличный предатель вроде Комина будет преуспевать и процветать.

— Возможно, пришло и его время, — тихо сказал Линкс. Брюс сдвинул темные брови, обдумывая слова друга.

— Шотландцы никогда не признают английского правителя, а шотландская церковь — тем более. Пройдут годы, и снова кто-то займет место Уоллеса. Война будет продолжаться, пока Эдуард не умрет. А затем сын потеряет все, что завоевал отец, и вся наша борьба окажется напрасной. Я так устал от войн! — обреченно вздохнул Линкс.

— Если я подниму оружие против короля, — осторожно спросил Роберт, — ты пойдешь против меня?

Линкс покачал головой:

— Я вернусь в свои владения в Англию.

— А наместник?

— В последнее время он сильно сдал, здоровье его ухудшается. Думаю, что смогу уговорить его оставить свой пост и тоже вернуться в Англию.

Джори, все утро читавшая больному дяде, теперь спустилась вниз и присоединилась к мужчинам. Посмотрев на Роберта, женщина попыталась догадаться, принял ли он какое-либо решение, но его лицо было непроницаемым.

Брюс взял свои перчатки для верховой езды.

— К сожалению, я должен покинуть вас. Не проводишь ли меня, Джори?

— С удовольствием, милорд.

Роберт вывел коня и усадил любимую в седло. Они ехали молча, пока не добрались до густых зарослей, где спешились и бросились в объятия друг друга. Роберт целовал Джори, пока ее губы не вспухли, как от пчелиных укусов. Наконец она отстранилась.

— Ты говорил с де Бургом? В глазах Брюса застыла боль.

— Любимая, почему ты заставляешь меня делать это, если так сильно любишь меня?

— Разве не понятно? Я хочу, чтобы ты достиг своей цели! Позволь мне принести ради тебя эту жертву. Так ты видел де Бурга?

— Да, но я не касался этой темы… хотя и пригласил его в Лохмейбен.

Джори поднялась на цыпочки и снова поцеловала Роберта.

— Я так люблю тебя! Ты поступаешь правильно.

Он заключил ее в объятия и долго прижимал к своей груди. Затем достал письмо и протянул ей.

— Не передашь ли это Элизабет? Ее отец написал письмо с приглашением приехать в Лохмейбен.

Джори взяла письмо с лучезарной улыбкой и едва сдержала крик отчаяния.

Джейн убрала остывший кирпич, приложенный к ногам Джона де Уорена, заменила его горячим и отмерила изрядную дозу сиропа из вероники и дудника, которым всегда пользовалась для лечения кашля.

— Ты настоящий ангел милосердия, дорогая! Мне повезло, что я сейчас в Дамфрисе со своей семьей. Что бы стало со мной, если б я остался в Эдинбурге?

В комнату вошла Джори и произнесла то, о чем думала Джейн:

— Тебе не следует возвращаться туда, дядя. Всю жизнь ты служил королю, не жалея собственного здоровья. Настала пора уходить на покой. Пусть теперь кто-нибудь другой взвалит на себя эту обязанность.

— Моя милая Джори! Я недавно разговаривал с королем, и мы жаловались друг другу на то, что годы постоянно напоминают о себе. Полагаю, он в ближайшее время назначит совет для управления Шотландией. Одному человеку эта ноша не под силу.

— Какая чудесная новость, милорд! — обрадовалась Джейн. — А пока постарайтесь немного отдохнуть.

Женщины вышли из комнаты.

— У меня есть письмо для Элизабет от ее отца. Не хочешь ли пойти со мной, чтобы отдать его?

Джейн с грустью посмотрела на подругу. Джори явно нуждалась в поддержке.

— Конечно же, пойду.

Элизабет была вне себя от счастья, когда Джори вручила ей письмо благородного Эдуарда де Бурга, графа Ольстера. Прочитав его, девушка радостно закружилась в танце.

— О, мой отец собирается гостить у Брюсов целую неделю и хочет, чтобы я присоединилась к нему! — распевала девушка на все лады.

Щеки ее разрумянились. Джори и Джейн понимающе переглянулись.

— Ой, мне понадобится новое платье! — спохватилась Элизабет.

— И не одно, — поддержала ее Джори. — Ты должна приобрести дюжину новых нарядов. Не забывай, что Роберт Брюс — самый завидный жених во всей Шотландии.

Лицо Элизабет стало пунцовым.

— Мне нужно рассказать обо всем Мэгги и Молли. Они так обрадуются! Джори, ты должна поехать в Лохмейбен вместе со мной!

— Что за глупости ты говоришь? Я уже научила тебя всему, что знаю сама. Разве я не сделала Джейн настоящей леди? Теперь твоя очередь, Элизабет. Пора тебе распустить лепестки и превратиться в яркий, пышный цветок.

Когда девушка убежала к своим служанкам, Джейн с восхищением взглянула на подругу.

— Какая ты благородная и бескорыстная, Джори! Я бы никогда не смогла так поступить.

— А теперь ты начинаешь говорить глупости. У кого я могла научиться всему этому, если не у тебя?

В Лондоне в большом зале Вестминстерского дворца состоялся суд над Уильямом Уоллесом. Ему предъявили нескончаемый список обвинений, и поскольку король объявил мятежника вне закона, ему не позволили защищать себя. Он был тут же признан виновным и приговорен к повешению и четвертованию. Рассказы очевидцев казни достигли Шотландии, и англичане и шотландцы были потрясены необыкновенной жестокостью наказания. Говорили, что сначала Уоллеса привязали к хвосту лошади и протащили через весь город, после чего на его шею накинули петлю и повесили, но затем полуживого сняли с эшафота. Ему отрезали гениталии, а потом выпустили внутренности и сожгли их на костре. Все это время Уоллес был еще жив.

Его голову выставили на шесте на лондонском мосту, правую ногу отослали в Берик, левую в Перт, правую руку в Ньюкасл, а левую в Стирлинг.

Когда жители Шотландии узнали о варварской казни, их ненависть к Эдуарду достигла апогея.

Семейства де Уоренов и Брюсов оказались в немилости у короля, и причиной тому, похоже, стало их возмущение его жестокостью. Вскоре Эдуард прислал официальное письмо об отставке Джона де Уорена с должности наместника Шотландии, в котором приказывал в ближайшее время дать отчет о состоянии казны. Вместо него король назначил четырех правителей, среди которых не было Роберта Брюса, самого знатного шотландского графа. Эдуард назначил нового шерифа Ланарка и потребовал от Брюса возвращения долгов, числившихся еще за его дедом.

Роберт опасался, что при аресте мятежника были найдены какие-либо документы, имеющие отношение к нему. Он знал, что такие серьезные улики помешают ему договориться с графом Ольстером, но когда Эдуард де Бург прибыл с обещанным визитом, Роберт вздохнул с облегчением.

Он был рад узнать, что правитель Ирландии также считал действия короля в отношении Уоллеса заслуживающими всяческого презрения. Не теряя времени, Брюс предложил объявить о его помолвке с Элизабет де Бург, попросив взамен у графа Ольстера поддержки его притязаний на шотландский трон.

— Балиоль мертв, и мы знаем, что дни короля Эдуарда сочтены. Его наследник не представляет угрозы ни для кого, разве что для самого себя.

— Но тебе придется сразиться с Комином. В конечном итоге нам всем нужно будет выбирать между вами. Знаешь ли ты, что он на правах родственника требует себе все владения Балиоля?

— Вот уж чего не могу себе представить! Эдуард Плантагенет никогда не согласится на эти требования, — рассмеялся Брюс.

— Да, в последнее время Комин тоже в немилости у короля, — согласился граф Ольстер.

Они беседовали всю ночь, и Эдуард де Бург, размышляя о будущем, понял, что выгоды от предложения Брюса намного превышают возможный риск. Поэтому Роберту не пришлось долго уговаривать могущественного ирландского графа дать согласие на тайную помолвку с его дочерью.

Необходимые документы были составлены и подписаны, а ночью на торжественной церемонии Элизабет де Бург едва не лишилась чувств, когда Роберт Брюс под бдительным оком ее отца произносил клятвы любви и верности.

В конце недели Элизабет в сопровождении Роберта вернулась в Дамфрис. Отец пообещал в недалеком будущем устроить ей короткую поездку в родную Ирландию. Юная Элизабет пребывала в состоянии эйфории и вся светилась от счастья, хотя Роберт так и не начал по-настоящему ухаживать за ней.

В Дамфрисе, когда все обитатели замка отправились спать, Линкс и Роберт вели тихую беседу.

— Джон выглядит отдохнувшим, — сказал Роберт. — Но сегодня за ужином он был очень расстроен несправедливым отношением к нему короля.

— Я не сомневаюсь, что кто-то из наших врагов нашептывает королю всякие небылицы о нас, — ответил Линкс. — Подозреваю, это дело рук Фитцуорена. Он мог вернуться в Англию. Если это правда, я найду и убью его. Мы с Джоном приняли решение уехать в свои английские владения. Когда Эдуард прикажет нам подавить поднятое Брюсом восстание, мы будем слишком далеко от Шотландии и сделаем вид, что не слышали призыва взяться за оружие.

— Я уверен, что пришло мое время. Если я сейчас не буду действовать решительно, то могу опоздать. Никогда еще король не был так настроен против меня. Да и мой враг Комин тоже.

— То есть?

— Комин требует отдать ему все, чем владел Балиоль.

— Боже! — присвистнул Линкс. — Это огромное состояние и очень много земли. Речь идет о половине Шотландии. Жаль, что ты не можешь присоединиться к тем, кто выступает против короля Эдуарда.

Брюс улыбнулся, а Линкс снова наполнил кубок друга.

— Ах ты, хитрая свинья, признавайся, что ты задумал?

— Я намерен отправить письмо Комину с таким предложением: один из нас должен поддержать претензии другого на корону. Проигравший в качестве утешительного приза получит все земли и замки. Что ты об этом думаешь?

— Блестящая идея! От этого предложения он не сможет отказаться, поскольку в любом случае проигравшего не будет.

— Пришло время, когда я должен руководствоваться собственными интересами.

Линкс усмехнулся. Разве Роберт когда-нибудь отступал от этого правила?

— Мы с Комином не доверяем друг другу. Естественно, я никогда не поеду в Далсвинтон, а он в Лохмейбен. Для встречи нам понадобится нейтральная территория.

— Добро пожаловать в Дамфрис, — предложил Линкс.

— Не стоит впутывать тебя в эти дела, — покачал головой Брюс. — Мне хотелось бы, чтоб ты благополучно добрался до Англии еще до того, как мы заключим соглашение.

— А как насчет францисканского монастыря? Вы оба будете в безопасности в этом святом месте.

— Твое предложение не лишено здравого смысла, — согласился Роберт. — Жаль, что ты покидаешь Дамфрис, но когда я стану королем и между нашими странами воцарится мир, ты должен вернуться сюда.

— Мои жена и сын — шотландцы. Не сомневайся, когда-нибудь мы обязательно вернемся в Дамфрис.

— Джейн расстроена? — с тревогой спросил Роберт.

— Нет, благослови ее Господь. Она готова исполнить все мои желания, хотя Англия немного пугает ее.

— Она имеет хоть какое-то представление о роскоши, которая царит в поместье де Уоренов?

— Нет, конечно, или ты думаешь, что она вышла за меня из-за денег?

— А по какой еще причине она могла выйти за такого уродливого грубияна, как ты?

И друзья рассмеялись.

Роберт Брюс незаметно пробрался на женскую половину и тихо постучал. Джори открыла дверь.

— Любовь моя, я пришел попрощаться…

Она бросилась в его объятия, твердо решив, что Роберт не увидит ее слез. Джори хотела, чтобы он запомнил ее лучезарную улыбку.

— Роберт, любимый, ты навсегда стал частью меня самой!

Для де Уоренов оказалось не такой уж легкой задачей покинуть Дамфрис и вернуться в Англию. Поскольку Джон собирался вместе со своей армией направиться в Суррей, было решено, что переезд будет осуществляться поэтапно: сначала уедет Джон с личной охраной, затем через несколько дней за ним последуют валлийские пехотинцы, а последним покинет Дамфрис Линкс де Уорен с семьей в сопровождении рыцарей и оруженосцев.

У каждого отряда был свой обоз с лошадьми, оружием, доспехами и провиантом, и все это тоже должно было постепенно перемещаться из Дамфриса в замок Вигтон неподалеку от Карлайла, а затем следовать в Ланкастер и Честер, расположенные на границе Уэльса, и далее до владений де Уоренов на юге Англии.

Линкс был доволен работой управляющего и поэтому предложил Джоку Лесли покинуть замок и вместе с семьей перебраться в Англию. Но Джок отказался:

— Мы много лет являемся хранителями этого замка, милорд. Мы продолжим следить за порядком в Дамфрисе вплоть до вашего возвращения.

— Но, Джок, к тому времени может пройти не один год, — сказал Линкс. — А Джейн будет сильно скучать без вас.

— Мы уже собирали семейный совет, на котором все решили остаться здесь, в Дамфрисе. За исключением Кейси. Он не может жить без ваших лошадей.

— Джейн очень обрадуется тому, что Кейси согласился уехать с нами. Она поговаривает о том, не взять ли с собой кого-нибудь из старших племянников, чтобы они получили образование в Англии.

— Только через труп Меготты, можете не сомневаться, — усмехнулся Джок.

Личные вещи одной только Джори заняли целую повозку, а Джейн была с утра до ночи занята тем, что упаковывала домашнюю утварь, одежду, всякие безделушки и одежду Линкольна Роберта. Ей удалось уговорить Грейс Мюррей поехать с ними. Няня, правда, очень настороженно относилась к Англии и всему, что было с ней связано, но она сильно привязалась к маленькому лорду.

Брюс сообщил Линксу, что встреча с Комином состоялась и они подписали документы, скрепляющие их тайный договор.

В тот вечер Джейн искупала ребенка, и Линкс помог уложить его спать.

— Мы еще должны упаковать обе колыбели и детскую ванночку… да, и напомни мне, чтобы я попросила Томаса найти место для нашей собственной ванны, — хлопотала Джейн.

— Если ты возьмешь с собой еще что-нибудь ненужное, — рассмеялся Линкс, — мы утонем в первой же встретившейся трясине. Неужели ты думаешь, что в Англии не найдется ванны?

Джейн привстала на цыпочки и обвила руками его шею.

— Бог с ними, с ваннами, но я буду очень скучать по своему лесному пруду. Давай завтра сходим туда в последний раз?

Линкс любил ее так сильно, что не мог ни в чем отказать.

Глава 36

После событий в Фалкирке удача окончательно изменила Фитцуорену. Монтейт сначала избегал его, а потом и вовсе скрылся, чтобы разработать план поимки Уоллеса. Подписанный отцом ордер на его арест не позволял Роджеру вернуться в армию, где даже собственные офицеры, немало знавшие о его делишках, были настроены против него и, дабы спасти свои головы, были не прочь выдать Фитцуорена наместнику.

Деньги таяли с каждым днем, и чем больше неудач его преследовало, тем сильнее он ненавидел де Уорена. Фитц награбил много сокровищ, которые хранил в Тортвальде, но воспользоваться ими не мог, так как Линкс поставил своих рыцарей охранять ворота замка.

Не видя другого выхода, он вернулся в Эдинбург и прятался в его закоулках, меняя жилье, пока деньги не иссякли совсем, а затем под покровом ночи пробрался в замок отца, где крал себе, еду на кухне и спал в конюшне. Когда он узнал о болезни отца, то чрезвычайно обрадовался, желая смерти «этой старой свинье».

Позже Фитцуорен услышал от слуг в замке об ухудшающемся здоровье короля и понял, что дни Эдуарда Плантагенета сочтены. В его развращенной душе блеснул луч надежды: прибрать к рукам принца Уэльского не составит труда, а когда удастся завоевать расположение юного Эдуарда, разве уж так невозможно будет получить право на владение графством Суррей? Конечно, при условии, что Джон и Линкс де Уорены будут уничтожены.

Когда Джон де Уорен переехал в Дамфрис, Фитцуорен последовал за ним и нашел безопасное убежище вблизи Селкиркского леса. Летние ночи были теплыми, а дичи здесь водилось так много, что ему требовался лишь нож и небольшой охотничий лук, который он сам изготовил из длинной, прочной ветки лиственницы.

Фитцуорен затаился и ждал, разрабатывая план убийства.

Линкс усадил Джейн в седло впереди себя, и они вместе поехали проститься с чудесным лесом и прудом. Они медленно двигались вдоль извилистой реки Нит, и Джейн вдруг заметила пару выдр в воде. Линкс остановил коня, чтобы полюбоваться, как те, выйдя из реки, принялись гоняться друг за другом в высоких камышах.

Джейн откинулась на его грудь, Линкс обнял ее за талию, повернул коня и направил его к лесу. Захваченная врасплох олениха испугалась и убежала прочь.

— Твоя лошадь вспугнула ее, — с укором сказала Джейн. — Нам следовало добираться сюда пешком.

— Тогда я лишился бы удовольствия ехать верхом, держа тебя между ног.

Джейн лукаво взглянула на мужа.

— Обычно между ног бываешь ты!

Его мужская плоть напряглась, и Джейн не устояла перед соблазном поддразнить Линкса:

— Если вы так разгорячены и взволнованы, милорд, купание в пруду охладит вас.

— Тогда я предпочту воздержаться от него.

— Но, мой обожаемый лорд, если вы не хотите купаться, зачем нам тогда раздеваться? — продолжила игру Джейн.

Линкс спешился и помог ей спуститься на землю.

— Значит, не стоит раздеваться, любовь моя? Ямочки на щеках появились снова.

— Ну, если только ты придумаешь вескую причину для этого.

Линкс раздевал ее медленно, целуя каждый уголок любимого тела, по мере того как тот освобождался от одежды и открывался теплым солнечным лучам. Затем Джейн проделала то же самое с ним, но Линкс поспешно срывал с себя одежду.

Он вытянулся в высокой траве, усыпанной пестрыми цветами, потянул за собой Джейн, и они, наполовину скрытые благоухающими травами, предались любви.

— Я люблю тебя, — шептал он между поцелуями.

— И когда же ты понял, что любишь меня? — отвечала она, желая снова и снова слушать его признания.

— Я всегда тебя любил.

— Лгун! Ты даже не замечал меня, пока я не научилась у Джори тому, как разбудить твою ревность. Признайся, Линкс, ты полюбил не меня, а леди Джейн.

— Хочешь знать правду? Все женские штучки, которым тебя научила Джори, заставили меня страстно желать тебя, но полюбил я тебя за твою нежность и преданность. Когда я, беспомощный, лежал при смерти, ты отдала мне все… ничего не требуя взамен. Именно тогда я безнадежно, до безумия влюбился в тебя.

Ее душа пела.

— Любовь и вожделение — какое восхитительное сочетание! — шептала она, прижимаясь к нему всем телом и подставляя губы для поцелуя.

Притаившись за густой завесой листьев, Фитцуорен злобно следил за любовниками. Ненависть, которую он столько лет вынашивал в себе, ядом разливалась по его жилам. Вот он — виновник всех несчастий, из-за которого отец отвергает его, сына. Именно из-за Линкса он впал в немилость, и его преследуют невзгоды, страдания и нищета. Роджер яростно проклинал ненавистного кузена за то, что тот выжил после совершенного на него нападения. «Этот сукин сын, — думал Фитц, — не только все еще жив, но процветает и наслаждается жизнью!»

Высокая трава скрывала многое из того, что происходило на берегу пруда, но слух его улавливал каждое слово, каждое движение, каждый страстный вздох. Роджер обуздал свое нетерпение — на этот раз он не промахнется. Взял лук, стрелу и присел на корточки, выжидая.

Линкс стряхнул с себя томную усталость, заставившую его вздремнуть под теплым солнцем.

— Ты спишь, любовь моя?

— Я наблюдаю кое за кем в траве. Ничего подобного я прежде не видела.

— Что это там? — спросил он и, не устояв перед соблазном, нежно погладил ее обнаженную спину.

— Совокупление двух очаровательных змей. Это так захватывает!

Они долго наблюдали, как змеи извивались и терлись друг о друга, исполняя свой медленный чувственный танец.

— Именно так я хочу любить тебя, — прошептал Линкс.

— Именно так ты и делаешь, — ответила она.

— Я так же основателен?

— Должно быть… ведь ты снова сделал мне ребенка. Линкс ошеломленно уставился на нее.

— Дженни… тебе не следует бегать по лесу… да еще раздетой.

Джейн встала и откинула с лица свои растрепанные волосы. — Хочу и буду! — воскликнула она смеясь. — И ты не посмеешь запретить мне ездить верхом или плавать.

Джейн грациозно подбежала к пруду, зашла в воду по грудь, уверенная, что любимый последует за ней.

И тут она увидела, как из листвы вынырнул человек и прицелился из лука в спину мужа. Ее глаза расширились от ужаса, и из горла вырвался предупреждающий крик:

— Линкс!

Лорд резко обернулся, и смертоносная стрела просвистела мимо, едва не задев плечо. Услышав, как Джейн вскрикнула от боли, он понял, какую цель нашла стрела. Линкс узнал ненавистного Фитцуорена, обратившегося в бегство, но ранение Джейн делало преследование невозможным. Все внутри похолодело, когда он увидел, что жена скрылась под водой.

Линкс бросился в пруд и нырнул в том месте, где исчезла Джейн. Его захлестнула паника, и страх железными пальцами сжал сердце, когда он не смог разглядеть ее в мутной воде. Он вынырнул, чтобы набрать воздуха, и снова погрузился в воду. Наконец он увидел ее у самого дна.

Его могучие руки сомкнулись вокруг Джейн, и он устремился на поверхность. Из плеча Джейн торчала длинная стрела. Он знал, что это рана не смертельна, но был испуган тем, что Джейн не дышит. Линкс отломил древко стрелы и осторожно опустил жену на землю. Затем склонился и прильнул к ее рту, пытаясь вдохнуть жизнь в неподвижное тело.

Джейн закашлялась, изо рта хлынула вода, и ее веки затрепетали. Она пришла в себя, но тут же вскрикнула от боли.

— Слава Богу, слава Богу, — прошептал Линкс. — Джейн, ты должна потерпеть, пока я буду нести тебя в замок. Я знаю, как тебе больно, но все будет хорошо, любимая.

Он быстро натянул штаны и завернул Джейн в ее платье. Конь бил копытом о землю и взволнованно ржал, выкатив глаза, так что Линксу пришлось схватить поводья и успокаивать его. Затем, обхватив Джейн одной рукой, он вскочил в седло.

В тот день Фитцуорен был не единственным, кто притаился у лесного пруда. Сквозь завесу листьев за прячущимся человеком неотрывно следили зеленые глаза.

Зверь был мастером прятаться, мог застыть неподвижно и обладал бесконечным терпением. Рысь смотрела не мигая, будто гипнотизировала. При виде добычи, способной утолить растущий голод, она облизнулась. Не отрывая взгляда от своей жертвы, зверь припал к траве, ожидая, когда человек побежит и можно будет броситься в погоню.

Выпустив стрелу и поразив не ту цель, Фитцуорен как будто прирос к земле. Он видел, что Линкс де Уорен узнал его, и понимал, что бежать бесполезно, если только глупец не кинется к женщине. Роджер в панике бросился прочь, но слышал, что кто-то гонится за ним, пробираясь среди деревьев. У Фитца было такое чувство, что его легкие горят огнем, а сердце готово разорваться от напряжения. Он вытащил нож и повернулся лицом к своей судьбе. То, что он увидел, поразило его, глаза вылезли из орбит. Это был не Линкс, а настоящая крупная рысь! Дикая кошка была уже в полете, и он завороженно наблюдал, как зверь опускается на него.

От мощного удара Фитцуорен выронил нож и рухнул на землю, едва не лишившись чувств. Когти рыси разодрали одежду, а громадные клыки вонзились ему в горло. Он закричал. Его кровь запузырилась между зубов зверя, и Фитц в ужасе смотрел, как рысь с наслаждением облизывалась. Безжалостное выражение зеленых глаз и золотистая шерсть рыси напомнили ему Линкса. А дикая кошка была намерена поиграть с добычей, прежде чем нанести завершающий смертельный удар.

— Приведи Меготту! — крикнул он Кейси, когда юноша взял поводья коня.

Тэффи бегом пересек внутренний двор замка и широко распахнул дверь, пропуская Линкса с женой на руках. Увидев окровавленных брата и невестку, Джори в ужасе вскрикнула.

— С Джейн все будет в порядке, — на бегу бросил Линкс сестре. — В нее попала стрела. Принеси горячей воды и бинты.

Линкс отнес Джейн наверх, осторожно уложил на кровать и осмотрел рану. Стрела глубоко засела в плече, но, слава Богу, она была без металлического наконечника.

Джейн, бледнея, кусала губы, чтобы не кричать от боли.

— Тебе придется собрать все твое мужество, любимая. Сейчас я выну острие.

Джейн кивнула. Она верила Линксу и знала, что муж поможет ей.

Линкс прокалил на огне свой нож и опустился на колени рядом с женой. Если не удастся вытащить стрелу, придется воспользоваться ножом.

— Можешь кричать, Джейн. Нет смысла сдерживать себя. Боль будет невыносимой, но Линкс был уверен, что рана не смертельна. Он боялся только одного: из-за ранения Джейн могла потерять ребенка.

Недрогнувшей рукой он ухватился за обломок стрелы и уверенно потянул. Стрела была скользкой от крови, и Линкс почувствовал, что его пальцы скользят по ней. Он крепче ухватился и дернул. С тихим свистом стрела вышла из раны, и образовавшееся отверстие заполнилось кровью. Только теперь Линкс заметил слезы в глазах Джейн. Он не слышал ни крика, ни стона.

Джори принесла горячую воду, Линкс промыл рану, присыпал ее толченым тысячелистником и перевязал.

— Я послал за Меготтой. Она даст тебе немного мака, чтобы снять боль.

Джейн испуганно взглянула на него.

— Нет! Это может повредить ребенку.

Линкс нежно погладил ее щеку. Она самоотверженна, как всегда.

— Я люблю тебя, Джейн.

Он поцеловал ее и попросил сестру на минутку выйти с ним из комнаты.

— Джейн ждет ребенка?

— Да. Прошу, не отходи от нее ни на шаг. Мне нужно кое-что закончить.

Линкс направился к Томасу, державшему под уздцы двух коней, вскочил в седло, и они быстро углубились в лес. Им не потребовалось много времени, чтобы сделать ужасное открытие. Горло Фитцуорена было разодрано, а почти все тело объедено. Линкс наклонился, чтобы подобрать останки кузена.

— Я сделаю сам, милорд, — предложил Томас.

— Нет, предоставь это мне, — угрюмо ответил Линкс. — Я не желаю, чтобы этот негодяй был похоронен рядом с озером Джейн.

Линкс де Уорен и его рыцари намеревались покинуть Дамфрис на следующий день, но теперь их отъезд откладывался. Джейн уверяла, что чувствует себя хорошо и способна выдержать долгое путешествие, но заботливый Линкс уложил ее на несколько дней в постель, объяснив, что нет никаких причин для спешки.

Однако на следующий день произошли важные события, показавшие, как он ошибался.

Роберт Брюс в сопровождении двух оруженосцев на всем скаку влетел во двор замка. Увидев его серое, осунувшееся лицо, Линкс понял: случилась беда. Брюс отказался войти в дом и даже не спешился.

— У меня нет времени. Почему, черт возьми, вы еще здесь?

— Джейн не в состоянии путешествовать, — коротко ответил Линкс. — Что случилось?

— Комин предал меня. Он попытался передать подписанные нами соглашения Эдуарду Плантагенету. Мы перехватили его гонца и нашли у него изобличающие меня документы.

— Бог мой, ему, наверное, до смерти хотелось предать тебя!

— Вот он и получил то, что хотел. Час назад я заколол его у алтаря в монастыре.

— Иуда заслужил такую смерть. А что теперь будешь делать ты?

— Я немедленно отправляюсь в Скону, где буду коронован. У меня нет другого выхода, иначе Эдуард арестует меня за предательство.

— Ты убил Комина в святом месте, и тебе потребуется отпущение грехов, — взволнованно напомнил Линкс.

— Духовенство на моей стороне. Не беспокойся обо мне, друг. Лучше позаботься о своей безопасности. Сегодня же покинь Шотландию! — Роберт резко развернул коня и галопом умчался прочь.

Линкс долго смотрел ему вслед. Их судьбы были причудливым образом переплетены, даже их злейшие враги встретили смерть одновременно.

— Наши планы немного изменились, — сообщил он Джейн и Джори. — Мы отбываем сегодня, но мне кажется, что путешествие верхом — слишком тяжкое испытание для тебя и Линкольна Роберта. Я отправлю тебя на корабле, который пойдет вдоль побережья до Честера. Встретимся там через неделю.

Его жена и сестра разом запротестовали, но Линкс был неумолим. Он отвел Джори в сторону и объяснил создавшееся положение, надеясь, что сумеет убедить ее.

— Я знаю, что ты держишься в седле не хуже моих рыцарей, но это не относится к Джейн. Кроме того, возникнут проблемы с Грейс Мюррей и ребенком. Я хочу, чтобы ты поехала с ними и не спускала глаз с Джейн ради меня.

— Ты прав, Линкс. Мы все легче перенесем путешествие морем. Не волнуйся за Джейн. Я не боюсь качки и сумею как следует позаботиться о ней.

Линкс вернулся к Джейн. Она положила ладонь на его локоть.

— Что-то случилось, Линкс? Ты только вчера говорил мне, что для спешки нет причин.

Линкс посмотрел ей прямо в глаза и сказал правду:

— Причиной тому Брюс. Он направляется в Скону, где его провозгласят королем. Если мы останемся в Шотландии, нас обвинят в предательстве. Только не говори об этом Джори. Ты же знаешь, как она импульсивна. Бог знает, что может натворить!

— Не волнуйся за сестру. С ней все будет в порядке. Джори сильная.

— И своенравная, — сухо добавил он. Джейн поцеловала его.

— Это ваша фамильная черта.

Он обнял ее, стараясь не задеть больное плечо.

— Как только взойдешь на корабль, немедленно ложись в постель. Я боюсь за ребенка и твою рану. Проклятие! Тебе не следовало бы сейчас пускаться в путь.

— С нами все будет хорошо, обещаю тебе.

— Нет, все-таки я поеду вместе с вами, — решительно заявил он.

— Но, Линкс, ты же должен быть вместе со своими воинами. Всего через неделю мы встретимся в Честере.

— Тогда я пошлю с тобой Томаса и Тэффи.

— О, милый, они будут очень рады.

Прошло два часа после того, как корабль покинул гавань. Джори стояла, перегнувшись через борт, — ее рвало. Джейн отвела подругу вниз в каюту, вымыла ей лицо и руки розовой водой.

— Ложись в постель, а я дам тебе немного горлеца. Он прекрасно помогает при тошноте.

Джори застонала:

— Предполагалось, что я буду ухаживать за тобой, а не наоборот…

— У тебя все еще впереди. Как только выпьешь настой горлеца, желудок сразу успокоится.

Через полчаса Джори пришла в себя и спросила:

— Джейн, меня удивляет, почему тебя не тошнит. Ты уверена, что ждешь ребенка?

— Абсолютно… Месячных давно нет, груди стали необыкновенно чувствительными, и каждые пять минут мне нужно в туалет.

— А-а… — задумчиво протянула Джори, и уголки ее губ приподнялись в довольной улыбке.

Джейн с подозрением взглянула на нее и вдруг все поняла.

— Джори… ты не?..

— У меня есть надежда, — радостно прошептала Джори.

— О моя дорогая! Линкс прав: ты действительно очень упряма.

— Только не вздумай рассказать ему. Я хочу как можно дольше насладиться своей тайной, пока не начнутся все эти сплетни и подозрения.

— А Роберт знает?

— Конечно, нет. Ему суждено идти одной дорогой, а мне другой, но он навсегда останется в моем сердце.

Неделю спустя, когда Линкс де Уорен с отрядом въехал во двор своего замка в Честере, Джейн выбежала навстречу мужу.

Он окинул взглядом ее маленькую фигурку и облегченно вздохнул. Сияющее лицо Джейн говорило о том, что беременность протекает нормально. Линкс быстро спрыгнул на землю и осторожно обнял ее.

— Как твое плечо, любимая?

— Заживает, хотя еще побаливает. А мне так хочется броситься в твои объятия, чтобы ты почувствовал, как я по тебе скучала!

Он накрыл ее губы своими, довольный таким страстным ответом.

— Придется мне уезжать почаще, если ты всегда будешь так встречать меня.

— Ты еще не видел, какие здесь большие комнаты. Я даже представить себе не могла, что бывают такие роскошные замки!

— Скоро ты увидишь собор в Честере. Сегодня я поведу тебя туда. Ведь я еще не произнес свою клятву… как полагается.

Через несколько часов Джейн, облаченная в любимое розовое платье Линкса, стояла с мужем перед алтарем, и они вновь поклялись друг другу в любви и верности. Прежде чем покинуть собор, Джейн еще раз в изумлении огляделась вокруг.

— Я никогда не видела подобного великолепия!

— Теперь ты ощущаешь себя моей женой?

— Да, я чувствую себя настоящей леди Джейн де Уорен! Линкс не устоял перед соблазном и принялся поддразнивать ее:

— Однако в Англии ты будешь вести себя как настоящая леди: никаких купаний голышом, никаких прогулок в лесу без одежды. Это цивилизованная страна.

Джейн спрятала улыбку. Влюбленным позволительно посмеиваться друг над другом.

Вечером на свадебный пир в большом зале замка собрались рыцари де Уорена и графа Честера. Когда пришло время новобрачным удалиться в свои покои, Джейн притворилась, что не хочет уходить, а предпочитает наслаждаться вином и музыкой. Она забавлялась, видя, как намеки Линкса с каждой минутой становятся все прозрачнее. Промучив мужа целый час, Джейн решила положить конец его страданиям.

— Может, нам пора оставить мужчин развлекать себя игрой в кости? — лукаво спросила она и была вознаграждена вздохом облегчения.

Дверь в их комнату закрылась, и Джейн бросилась в его объятия.

— Линкс, любимый! Спасибо, что взял сюда Бланшет. Ты же знаешь, как я люблю свою белую лошадку. Но мне, конечно, известны и твои строгие правила на то время, когда я жду ребенка. — Она слегка отстранилась от него. — Обещаю, что буду в точности следовать им: никаких прогулок верхом, никаких тяжестей, никаких занятий любовью, никакого переутомления.

Никаких занятий любовью? Линкс внимательно взглянул на нее, пытаясь определить, не шутит ли жена. Она выглядела абсолютно серьезной.

— Теперь, когда я стала настоящей леди де Уорен, я хочу, чтобы ты гордился моими успехами. Я уже научилась обращаться с лютней и играть в шахматы и теперь смогу развлекать тебя долгими зимними вечерами. Давай покажу! — с жаром предложила Джейн.

— Но сейчас не зима, — растерялся Линкс.

— Ну пожалуйста, поиграй со мной, — взмолилась она. Ее двусмысленные слова мгновенно возбудили его. Линкс нехотя сел за столик и распустил шнуровку на ставших вдруг тесными штанах. Он не отрывал взгляда от своей красавицы жены и почти не смотрел на доску, автоматически передвигая фигуры.

— Тебе не скучно, Линкс? — невинно спросила Джейн.

— Нет, любимая, но почему бы нам не сделать игру более интересной и не сыграть на что-нибудь?

— Как хочешь, милый.

Через секунду он взял одну из ее пешек, и Джейн, притворно вздохнув, сняла атласную туфельку и протянула ему.

— О нет, любовь моя! Я буду выбирать сам. — Его зеленые глаза сощурились. — Я возьму твое платье, это мое любимое.

Джейн неохотно и очень медленно расстегнула пуговицы и сняла розовое платье. Ее соблазнительные и дразнящие движения возбудили в нем подозрения. Ну конечно же, эта лисичка затеяла любовную игру! Линкс умышленно сделал неверный ход слоном, наблюдая, как она снимает с доски его фигуру.

— Я проиграл, — смиренно сказал он, — Надевай свое платье.

Джейн испуганно взглянула на него.

— Но я не хочу опять его надевать!

— Английские леди не играют в шахматы нагишом, — неодобрительно произнес Линкс.

— Вовсе не нагишом. Я в рубашке.

— Тебе недолго осталось щеголять в ней, черт побери! — Линкс потянулся к ней, но Джейн увернулась и отскочила.

Он снял камзол, а потом всю остальную одежду, разбрасывая ее во все стороны. Линкс прыгнул на Джейн и повалил ее на пушистый ковер.

— Лорд де Уорен, разве вы не способны контролировать себя?

— Леди де Уорен, в том, на что вы намекаете, — нет.

Джейн, не в силах больше ждать, выгнула спину. Погрузившись в ее жаркое, влажное лоно, он прошелся языком по каждому дюйму ее обнаженной кожи. Их тела двигались в унисон, лаская друг друга, и из горла Джейн вырвался крик, когда горячее семя Линкса излилось в нее. Она прильнула к любимому, наслаждаясь его тяжестью, его запахом, его сильным телом воина.

— Как жаль, что пропадает такая красивая кровать с пологом, — томно прошептала она.

— Я не дам ей пропасть, потому что то, что я собираюсь делать с тобой, требует уединения.

На большой, закрытой пологом кровати они всю ночь шептались, ласкали и целовали друг друга. Линкс взял покоившийся между грудей Джейн амулет и внимательно посмотрел на него.

— Наверное, магическое изображение рыси защищает тебя.

— Я часто думаю, что ты и моя рысь — одно целое. Может, ты оборотень? Иногда ты рысь, иногда — человек.

— Я буду тем, кем ты захочешь, — ответил Линкс, лизнув ее шею горячим языком.

Позже, когда любовные игры остались позади, Линкс проникновенно заглянул ей в глаза.

— Джейн, ты всегда будешь любить меня так, как любила сегодня?

Она коснулась губами его губ и с жаром прошептала:

— Хочу и буду!

Послесловие

Брюс был коронован в Сконе самыми влиятельными иерархами шотландской церкви и получил имя Роберта Первого. Бросив вызов Эдуарду Плантагенету, весь север встал под его знамена. Шестнадцать графов из Пертшира, по двенадцать из Ангуса и Файфа, по одиннадцать из Абердина, Банфа и Мори, шесть из Леннокса, по четыре из Стирлинга и Арджила заявили о поддержке Роберта Брюса.

Он женился на Элизабет де Бург, дочери графа Ольстера, и союз их длился двадцать пять лет.

Король Роберт Первый провозгласил независимость Шотландии в 1314 году после решающей битвы при Баннокберне.

body
В переводе с английского Lynx означает «рысь».