Диалектика И Атеизм Две Сути Несовместны
Внутренний Ссср
О естественном, но “забытом” способе постижения человеком Правды Жизни (Уточнённая редакция 2003 г.) Книга посвящена анализу европейской философской традиции и извращению в ней понимания «диалектики» как метода объективного постижения истины. Выражено иное понимание диалектичности Жизни и субъективной диалектики как метода объективного познания Правды Жизни. Работа представлена в уточнённой редакции 2003 г.Внутренний Предиктор СССР
Диалектика и атеизм: две сути несовместны
____________________
О естественном, но “забытом” способе постижения человеком Правды Жизни
(Уточнённая редакция 2003 г.)
Санкт-Петербург
2003 г.
Страница, зарезервированная для выходных типографских данных
© Публикуемые материалы являются достоянием Русской культуры, по какой причине никто не обладает в отношении них персональными авторскими правами. В случае присвоения себе в установленном законом порядке авторских прав юридическим или физическим лицом, совершивший это столкнется с воздаянием за воровство, выражающемся в неприятной “мистике”, выходящей за пределы юриспруденции. Тем не менее, каждый желающий имеет полное право, исходя из свойственного ему понимания общественной пользы, копировать и тиражировать, в том числе с коммерческими целями, настоящие материалы в полном объеме или фрагментарно всеми доступными ему средствами. Использующий настоящие материалы в своей деятельности, при фрагментарном их цитировании, либо же при ссылках на них, принимает на себя персональную ответственность, и в случае порождения им смыслового контекста, извращающего смысл настоящих материалов, как целостности, он имеет шансы столкнуться с “мистическим”, внеюридическим воздаянием.
Предисловие
Диалектика и отношение к ней — весьма значимая тема, поскольку история всего ХХ века, прежде всего прочего, — выражение попыток разрешения проблем жизни национальных обществ и человечества в целом на основе философии, получившей название «диалектический материализм». И пока этот опыт не будет переосмыслен соответственно его истинной сути и роли в истории человечества, унаследованные от прошлого ошибки философской науки, а равно и ошибки пренебрежения необходимостью взращивания в людях навыков праведного осмысления Жизни — будут семенами неизбежных бедствий, поскольку соответственно тому, как мы осмысляем Жизнь, — так мы и ведём себя в ней, неизбежно пожиная сторицею плоды дел как наших собственных, так и предков, передавая неизбежность наследования жатвы наших посевов потомкам.
ЧАСТЬ I (Вспомогательная) Ревизия и итоги
1. Из истории вопроса
В наши дни большинство старшего поколения воспитаны так, чтобы (не что, а чтобы) при слове «диалектика» их воротило с души, они старались бы перевести разговор на другую тему, старались бы «заткнуть глотку» говорящему или покинуть место разговора; а при невозможности всего этого — тихо подремать до конца “политбеседы”.
Но представители старшего поколения, если их «напрячь», всё же способны вспомнить формулировки трёх законов диалектики, хотя: хороши эти формулировки либо плохи? для чего и как пользоваться ими так называемому «простому человеку» в повседневной жизни? либо следует пользоваться иными — лучшими — формулировками? — они и под пыткой в своём большинстве не скажут.
Соответственно этому опыту якобы никчёмности диалектики, выработанному старшими поколениями, молодёжь, выросшая в эпоху после краха системы насаждения марксизма в СССР, воспитана ещё “лучше”: в своём большинстве она даже поверхностно не знает смысла слова «диалектика».
На незнание такого рода можно было бы признать право, если бы не одно обстоятельство: слишком многие ныне живущие не задумываются об их личностной культуре осмысления Жизни, вследствие чего по существу пытаются каждый в одиночку пройти весь путь «от обезьяны до человека». Но в самом начале этого пути они застревают в паутине создаваемой ими же суеты и погибают, поскольку, игнорируя прошлый опыт человечества, автоматически воспроизводят в своей жизни заблуждения и ошибки прошлых поколений, усугубляя тем самым жизненные обстоятельства как для самих себя, так и для последующих поколений.
Как это ни печально, но даже если смерть приходит к людям в глубокой старости, то всё равно застаёт большинство из них в самом начале этого пути: либо спящими, либо блуждающими в «трёх соснах»…
Таковы промежуточные итоги попытки переустройства жизни общества на основе философии так называемого «диалектического материализма», основоположником которой был К.Маркс (1818 — 1883), чьё имя дало название определённой, как многим кажется новой для своего времени, доктрине переустройства жизни общества. Хотя слова «марксизм», «марксисты» вошли в употребление ещё при его жизни, однако сам Маркс говорил, что он — не «марксист».
Отрицание им своей личной принадлежности к «марксизму» можно понимать по-разному:
· и как прямое указание основоположника на то, что марксисты в их большинстве не освоили тех методов выявления научной истины и «методов конспирации» [1], которыми владел сам К.Маркс (а тем более не превзошли его во владении ими), и потому оказались недостойны жизненных идеалов общества без паразитизма меньшинства на жизни большинства (в марксизме называемого коммунизмом), впервые поставленных якобы «на научную основу их великим и гениальным учителем»;
· и как прямое указание на то, что самому К.Марксу были чужды идеалы искоренения эксплуатации человека человеком, провозглашённые в марксистской доктрине, которая в действительности преследовала и преследует прямо противоположные цели, вследствие чего приверженные ей «марксисты» достойны и самого «марксизма», и презрительного отношения к ним их
Исторически реально справедливо — т.е. подтверждено историей — и то, и другое.
* * *
В работах ВП СССР уже неоднократно указывалось на два обстоятельства, неотъемлемо свойственные марксизму:
ПЕРВОЕ. Никчёмность в повседневной жизни философии, в которой «основной вопрос философии» поставлен как «вопрос об отношении сознания к бытию, мышления к материи, природе, рассматриваемый с двух сторон: во-первых, что является первичным — дух или природа [2], материя или сознание — и во-вторых, как относится знание о мире к самому миру, или, иначе, соответствует ли сознание бытию, способно ли оно верно отражать мир» (“Философский словарь” под ред. академика И.Т.Фролова, Москва, «Политиздат», 1981 г., стр. 266).
Действительно, безо всяких интеллектуальных ухищрений и логических доказательств большинству интуитивно ясно следующее:
· вне зависимости от ответа на первую составляющую вопроса: «первичен дух (т.е. Бог), природа — порождение духа (Бога) вторична»; либо «первична природа — сознание человеческое вторично», — изменить объективно имеющуюся данность бытия человек не в силах. А ответ на вопрос, какое из двух мнений соответствует объективной истине? — лежит вне области доказательств средствами какой-либо логики, чему подтверждение тысячелетний нескончаемый спор логических философских школ “научного” материализма и оккультизма — “научного” идеализма.
· по второй составляющей «основного вопроса» марксистско-ленинской философии также безо всяких логических ухищрений большинству интуитивно ясно, что знание о Мире может и соответствовать самому Миру, а может и не соответствовать ему. В тех случаях, когда люди действуют на основе знания, соответствующего Миру, их деятельность успешна; если действуют на основе знаний или лжезнаний (иллюзорных представлений), не соответствующих жизненным обстоятельствам, то их деятельность достигает результатов, худших, чем предполагалось перед её началом, вплоть до того, что терпит полный крах, и это может повлечь за собой большие человеческие жертвы и природные катаклизмы.
И соответственно, только философия, способная давать ответы на вопросы в реальной жизни: будут ли результаты деятельности хуже, чем хочется перед её началом? либо будут не хуже (т.е. будут в точности такими, как предполагается, или даже лучше), чем хочется перед её началом? — обладает действительной практической значимостью в повседневной жизни большинства.
Иными словами, основной вопрос практически полезной мудрости — это вопрос о предсказуемости последствий с детальностью, достаточной для ведения деятельности людьми (включая и управление обстоятельствами) как в одиночку, так и коллективно в реально складывающихся жизненных обстоятельствах [3].
Аналогичные воззрения на основной вопрос жизненно полезной философии как на вопрос о предсказуемости последствий человеческой деятельности высказывались и при жизни основоположников марксизма. Так английский этнограф XIX в. Э.Б.Тайлор — современник К.Маркса и Ф.Энгельса (1820 — 1895) — высказался о «философии истории в обширном смысле, как об объяснении прошедших и предсказании будущих явлений в мировой жизни человека на основании общих законов»[4]. Известно и ещё более раннее аналогичное по смыслу высказывание Наполеона Бонапарта: «Предвидеть — значит управлять».
И это — единственно здравая постановка основного вопроса философии, которая прослеживается на протяжении всей истории нынешней цивилизации как минимум в форме неувядаемого практического интереса к возможностям предвидеть будущее на уровне от лично бытового до всеобщечеловеческого, с целью избрания наилучшего поведения в настоящем и обозримой перспективе. А соответственно ей:
Методология познания Объективной реальности, позволяющая переработать множество разрозненных частных фактов в единство подтверждаемых Жизнью мнений о течении и перспективах любого из процессов во Вселенной, включая и развитие человеческого общества, — единственно полезная философия, ввиду единственности Объективной реальности и многогранности одной и той же Истины, общей для всех обитателей Вселенной.
Философия же диалектического материализма марксизма-ленинизма не принадлежит к классу такого рода философий, практически полезных в созидании жизненного лада.
ВТОРОЕ обстоятельство. Оно неоспоримо подтверждает первое. Политэкономия марксизма метрологически несостоятельна, т.е. антинаучна: она оперирует такими абстракциями, как «необходимый продукт» и «прибавочный продукт», «необходимое» и «прибавочное рабочее время». И беда верующих в неё не в том, что это якобы трудно понимаемые абстракции. Беда «марксистов», верующих в марксистскую политэкономию, состоит в том, что её надуманные абстракции невозможно однозначно связать с жизнью, с решением практических задач [5] макро— и микроэкономического управления и регулирования: если зайти на склад готовой продукции любого производства или подойти к конвейеру, то невозможно разграничить, где кончается «необходимый» продукт, а где начинается «прибавочный»; ни одни часы не покажут, когда завершилось «необходимое» рабочее время и началось «прибавочное» рабочее время.
Это означает, что реальный бухгалтерский учёт и контроль за ведением хозяйства не могут быть связаны с марксисткой политэкономией ни на микро-, ни на макро— уровнях хозяйства общества.
Вследствие этого марксистская политэкономия (и, соответственно, марксизм в целом) практически никчемна, а по существу вредна в деле построения настоящего социализма и коммунизма («социализм — это учёт и контроль», — одно из афористичных определений, данных В.И.Лениным), поскольку порождает и культивирует у людей вздорные представления о ведении народного хозяйства.
Эти две неотъемлемые особенности марксизма привели к тому, что на его основе неосуществим переход к устройству жизни общества, в котором нет места паразитизму меньшинства на труде и жизни большинства и паразитизму всех их вместе на биосфере Земли, какой идеал ещё в домарксистские времена получил названия «коммунизм», «Царствие Божие на Земле».
«Коммунизм» в марксизме является всего лишь приманкой-дурилкой, предназначенной для того, чтобы создать в обществе массовку из числа приверженцев высоких идеалов, которой бы помыкали «марксисты»-эзотеристы [6]. К числу такого рода «эзотеристов» принадлежали если и не сам К.Маркс и Ф.Энгельс, то их опекуны и хозяева, которые реально действовали на основе иной философии и иной политэкономии, более работоспособных, нежели философия и политэкономия публичного
* *
*
Хотя эти оценки высказывались в работах ВП СССР и ранее, но их необходимо привести в настоящей работе, поскольку они проистекают не столько из постановки нами основного вопроса философии как вопроса о многовариантной предсказуемости последствий деятельности с целью управляемого осуществления избранного наилучшего из числа выявленных возможных вариантов будущего, сколько сама такая постановка основного вопроса философии проистекает из иного ощущения Жизни, из иных субъективно-образных представлений о том, что названо «диалектикой Природы»; из иного понимания «субъективной диалектики», нежели всё то, что положено в основу диалектического материализма марксизма.
В рассмотрение же диалектичности Жизни как таковой и в рассмотрение извращений субъективно-образных представлений о ней и понимания диалектики на основе марксистского учения — мы в прошлом особо не вдавались, признавая при этом за диалектическим материализмом марксизма роль первой в истории нынешней глобальной цивилизации открытой всем методологической философии [8], включающей в себя вперемешку со всяким вздором и версию диалектики — пусть ущербную и извращённую, но всё же версию вполне работоспособного метода познания объективной истины и осмысления Жизни; версию, которая сама может быть переосмыслена и которую люди способны развивать по мере необходимости.
Именно вследствие этой опоры на метод познания истины и осмысления Жизни марксизм и смог вытеснить из культуры образованных слоёв общества в область преимущественно семинарского и академического образования новых поколений церковных иерархов цитатно-догматические философии церквей, уклоняющиеся от живого наставничества Духа Святого на всякую истину.
Однако злоумышленно нелепая, никчёмная для практической деятельности постановка основного вопроса философии в марксизме явилась средством, отвращающим на протяжении более чем столетия подавляющее большинство тех, кто сталкивается с марксизмом, от освоения методологии познания, без чего невозможно совершенствование ни культуры осмысленной жизни вообще, ни культуры и методологии познания истины людьми как основы осмысленной жизни.
Кроме того формулировки законов диалектики построены в нём так, что все, кто идут к осмыслению Жизни через марксизм, не осмысляя при этом и сам марксизм как одну из составляющих Жизни, — а таких было большинство среди получавших образование в СССР — обретают в своей психике алгоритмику [9] саморазрушения всякой их деятельности, что обрекает на бесплодие все без исключения попытки общества созидать на основе марксизма так называемое «светлое будущее». В этом выразилась имитационно-провокационная суть марксизма.
Соответственно имитационно-провокационный характер марксизма открывает возможность порассуждать о том, как сложилась бы история философии не возникни марксизм: иными словами, не воспрепятствовал ли он тому, чтобы достаточно совершенная методологическая философия стала достоянием общества раньше, чем это происходит ныне исторически реально; либо наоборот появление марксизма ускорило процесс становления публичной (т.е. открытой для освоения всеми) методологической философии, развивающейся «от противного», т.е. выявляя и преодолевая ущербность и извращённость марксизма в целом и его философии, в частности.
Если признавать, что Вседержитель не ошибается, вследствие чего история всегда и везде свершается наилучшим возможным — при реальных нравах и выражающей их этике людей, составляющих общество, — образом, то остается сделать один вывод: при тех нравах и этике, которые были свойственны всем без исключениям людям в эпоху становления марксизма, он ускорил процесс обретения человечеством общедоступной методологической философии методом «от противного»: т.е. под давлением обстоятельств, а не в свободном творчестве, выражающем Любовь к Жизни, к людям, исходящую из глубин души самих же людей. И соответственно хозяевам марксизма, затеявшим этот имитационно-провокационный проект для того, чтобы придать новые — светские — формы Библейской доктрине порабощения всех, остается только вспомнить по отношению к себе слова Мефистофеля из “Фауста” И.В.Гёте, ставшие эпиграфом к роману М.А.Булгакова “Мастер и Маргарита”:
«Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»… — по причине неподвластности ей ключевых обстоятельств в Жизни..
Теперь можно перейти собственно к вопросу о диалектике и рассмотреть её извращения в философии диалектического материализма марксизма-ленинизма.
2. Антидиалектичность “диалектического” материализма
Уже упоминавшийся “Философский словарь” под редакцией академика И.Т.Фролова понятие «диалектика» изъясняет так:
«ДИАЛЕКТИКА (греч. dialegomal — веду беседу, рассуждаю) — наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления. Научному пониманию диалектики предшествовала долгая история, и само понятие диалектика возникло в ходе переработки и даже преодоления первоначального смысла термина. (…) Первоначально этим термином (dialektike techne — искусство диалектики) обозначались: 1) способность вести спор посредством вопросов и ответов; 2) искусство классификации понятий, разделения вещей на роды и виды. (…) Вершиной в развитии домарксистской диалектики была идеалистическая диалектика Гегеля. Гегель «впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, т.е. в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии, и сделал попытку раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития (Маркс К., Энгельс Ф., т. 20, с. 23) [10]. В отличие от абстрактных определений рассудка диалектика, по Гегелю, есть такой переход одного определения в другое, в котором обнаруживается, что эти определения односторонни и ограничены, т.е. содержат отрицания самих себя. Поэтому диалектика есть, согласно Гегелю, «движущая душа всякого научного развертывания мысли и представляет собой единственный принцип, который вносит в содержание науки имманентную связь[11] и необходимость[12]…». (…)» (цитированный ранее “Философский словарь”, стр. 93, 94).
В другом словаре читаем:
«ДИАЛЕКТИКА [от греч. dialektike (techne) — искусство вести беседу, спор], философское учение о становлении и развитии бытия и познания и основанный на этом учении метод мышления. В истории философии выдвигались различные толкования диалектики: как учения о вечном становлении и изменчивости бытия (Гераклит); искусства диалога, достижения истины путем противоборства мнений (Сократ); метода расчленения и связывания понятий с целью постижения сверхчувственной (идеальной) сущности вещей (Платон); учения о совпадении (единстве) противоположностей (Николай Кузанский, Дж.Бруно); способа разрушения иллюзий человеческого разума, который, стремясь к цельному и абсолютному знанию, неминуемо запутывается в противоречиях (И.Кант); всеобщего метода постижения противоречий (внутренних импульсов) развития бытия, духа и истории (Г.В.Ф.Гегель); учения и метода, выдвигаемых в качестве основы познания действительности и её революционного преобразования (К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И.Ленин). Диалектическая традиция в русской философии 19 — 20 вв. нашла воплощение в учениях В.С.Соловьева, П.А.Флоренского, С.Н.Булгакова, Н.А.Бердяева и Л.Шестова. В западной философии 20 в. диалектика преимущественно развивалась в русле неогегельянства, экзистенциализма, различных течений религиозной философии» (“Большой энциклопедический словарь”, компьютерная версия на компакт диске, 1999 — 2000 г.).
Естественно, что с точки зрения «мраксистов», диалектика и учение о ней своего расцвета достигли только в диалектическом материализме:
«ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ, философия марксизма-ленинизма; наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления; научное философское мировоззрение и общая методология познания объективного мира и революционного действия. (…) Диалектический материализм составляет органическое единство материализма и диалектики, исходит из того, что материя — единственная основа мира, сознание — свойство материи, признаёт всеобщую взаимосвязь предметов и явлений, движения и развитие мира как результат его внутренних противоречий. Центральная категория диалектического материализма — материя, способ её существования — движение, основные формы существования — пространство и время. Сущность диалектического понимания движения и развития объективного мира и познания выражают законы диалектического материализма, среди которых основные: единство и борьба противоположностей, переход количественных изменений в качественные, закон отрицания отрицания» (“Советский энциклопедический словарь”, Москва, 1986 г., стр. 388).
«ЕДИНСТВО И БОРЬБА ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ, один из основных законов диалектики, раскрывающий источник самодвижения и развития объективного мира и познания. Основу всякого развития составляет противоречие — борьба (взаимодействие) противоположных, взаимоисключающих сторон и тенденций, находящихся вместе с тем во внутреннем единстве и взаимопроникновении. Единство противоположностей относительно, их борьба — абсолютна; единство фиксирует начальную стадию развития противоречия (непосредственное единство противоположностей, их обособление), борьба раскрывает высший этап его развития — предельную заострённость противоположностей, разрешение противоречия, приводящее к качественному преобразованию объекта и возникновению нового противоречия» (“Советский энциклопедический словарь”, Москва, 1986 г., стр. 427).
«ПЕРЕХОД КОЛИЧЕСТВЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В КАЧЕСТВЕННЫЕ, один из основных законов диалектики, согласно которому изменение качества объекта происходит тогда, когда накопление количественных изменений достигает определённого предела. Закон носит объективный и всеобщий характер; он вскрывает наиболее общий механизм развития. Достигнув определённой пороговой величины (так называемой границы меры[13]), количественные изменения объекта приводят к перестройке его структуры, в результате чего образуется качественно новая система со своими закономерностями развития и структурой. Количественные и качественные изменения обуславливают друг друга; закон устанавливает и обратную зависимость: качественные изменения ведут к количественным изменениям. Процесс перехода одновременно прерывен и непрерывен: прерывность выступает в форме качественного скачка, непрерывность — в форме количественного изменения» (“Советский энциклопедический словарь”, Москва, 1986 г., стр. 988).
«ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ ЗАКОН [14], один из основных законов диалектики, характеризующий направление, форму и результат процесса развития, единство в поступательности и преемственности в развитии, возникновение нового и относительной повторяемости некоторых моментов старого. Согласно отрицания отрицания закону, развитие осуществляется циклами, каждый из которых состоит из трёх стадий: исходное состояние объекта, его превращение в свою противоположность (отрицание), превращение этой противоположности в свою противоположность (отрицание отрицания). Форма процесса развития имеет вид спирали: каждый цикл выступает как виток в развитии, а сама спираль — как цепь циклов. Действие закона полностью обнаруживается лишь в целостном, относительно завершённом процессе развития; на каждой отдельной стадии закон выступает обычно как тенденция (см. также Отрицание и Снятие[15])» (“Советский энциклопедический словарь”, Москва, 1986 г., стр. 951).
«(…) Диалектический материализм — решительный и непримиримый враг всяких представлений о сверхъестественных сущностях, в какие бы одежды ни наряжали их религия и идеалистическая философия. Природа развивается, достигая высших своих форм, включая жизнь и мыслящую материю, не из потусторонней силы, а по причинам, заложенным [16] в ней самой, в её законах. (…) Диалектический материализм — философская основа программы, стратегии и тактики, всей деятельности коммунистической партии» (выделено жирным при цитировании нами, поскольку это многое объясняет в истории краха российской государственности в 1917 г., и государственного краха СССР в 1991 г.; “Философский словарь”, стр. 97, 98).
Хотя приведённые цитаты из словарей 1980-х гг. вторичны по отношению к текстам классиков диалектического материализма, но аналогичные формулировки с развёрнутыми пояснениями к ним и с критикой взглядов философов не-диалектиков и философов не-материалистов (в марксистском смысле этих слов) содержатся и в работах классиков марксизма: “Анти-Дюринг”, “Диалектика природы” Ф.Энгельса, “Материализм и эмпириокритицизм”, “К вопросу о диалектике” В.И.Ленина.
Здесь следует обратить внимание на то, что изложение самим К.Марксом философии диалектического материализма фрагментарно рассыпано по всему множеству его работ, публиковавшихся на протяжении около сорока лет, в которых выражены его взгляды на решение, а также и на способы сокрытия каких-либо проблем жизни общества и людей в нём. И если названные здесь книги Ф.Энгельса и В.И.Ленина могут рассматриваться как своеобразные сводные учебники-энциклопедии собственно по философии диалектического материализма, то назвать такого рода книгу самого К.Маркса — затруднительно.
Но как видно даже из приведённых цитат, вопрос о диалектичности Жизни на протяжении всей памятной истории был в поле зрения европейской научной философии. Те или иные его грани становились предметом рассмотрения философов, и некоторые философы давали более или менее чёткие формулировки законов диалектики и издревле использовали по существу диалектические процедуры для поиска научной истины. И главное:
Когда первоначально термином «диалектика» (dialektike techne — искусство диалектики) обозначались: 1) способность вести спор посредством вопросов и ответов; 2) искусство классификации понятий, разделения вещей на роды и виды, то древние были ближе к полноте диалектичности мышления, нежели марксисты (это будет показано в последующих разделах настоящей работы).
Кроме того, здесь же необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что на протяжении всей письменной истории европейские народы, в культурной среде которых родился диалектический материализм, пользуются фонетической письменностью.
Фонетическая письменность фиксирует звучание человеческой речи, а не поток образного мышления человека, выражаемого или скрываемого [17] в этой речи. Но в культуре человечества в целом есть и иные виды письменности, непосредственно фиксирующие поток образных представлений, на основе которых протекает образное мышление человека, только выражаемое им устной или письменной речи.
Соответственно, если диалектичность Жизни — объективная данность, то в культуре народов с развитой образно-символической письменностью неизбежно появление символа-иероглифа, указующего на диалектичность Жизни и как-то выражающего эту идею. Действительно, такой символ есть: это известный почти всем символ «Инь-Янь»:
В нём запечатлено всё, что нашло своё выражение в формулировках трёх законов диалектики диалектического материализма, а также и то, что выходит за пределы этих формулировок и не нашло в них никакого выражения, — в силу чего формулировки законов диалектики в марксистско-ленинской философии предстают как ущербные со всеми вытекающими из этого факта последствиями для практической деятельности на её основе.
Теперь попробуйте вообразить, что Вы не знаете таких созвучий, как «инь-янь» и его составляющих («инь» и «янь»), и прочитайте ниже следующий текст, в котором употребляется символ 
, с которым связаны эти созвучия.
В 
есть противоположности во взаимопроникающем единстве, образующем круговую структуру 
. Если вообразить, что «червячок» «Инь» живёт тем, что «отгрызает» хвостик у «червячка» «Янь», а тот в свою очередь живёт тем, что отгрызает хвостик у «червячка» «Инь», и при этом оба они продвигаются на место, освобождающееся в круговой структуре 
в результате «отгрызания хвоста» соседа каждым из них, то образ 
станет подвижным, и в его пластике проявятся все три закона марксистской диалектики. В другом варианте, если свивать двужильный канат из разноцветных прядей, то это будет процессом спиральным, а в поперечном сечении этот канат будет представлять собой «Инь-Янь», особенно, если вовнутрь каждой из жил добавить сердечник цвета парной ей жилы.
При этом следует помнить, что 
— символ общекосмических микро— и макро— принципов бытия, которые наличествуют и проявляются во всём, т.е. во всех частностях бытия. И невозможно представить, чтобы хотя бы некоторые представители из числа многих поколений людей, рожденных и выросших в культуре, где этот символ существует на протяжении веков, в своём воображении не «играли» в разные «игры» с 
, осмысляя эти «игры» как символические аналоги реальных явлений, с которыми они имеют дело каждодневно и в жизни природы, и в жизни общества.
И диалектический материализм (по крайней мере, в наши дни) действительно признаёт в учении об [выражение диалектики в древней китайской философии [18]. Но диалектическая образность 
более жизненно глубока, чем какие бы то ни было словесные формулировки наиболее общих законов бытия и комментариев к ним потому, что:
· 
принадлежит к малочисленной группе символов, предельно обобщающих всё в системе образных представлений человека о мире (по крайней мере в случае, если человек осознаёт факт несения 
некоего смысла, а не воспринимает 
как затейливую, но бессмысленную каракулю);
· будучи связанным с языковыми способами выражения образного мышления, 
в скрытом виде содержит и оглашения, и умолчания;
· а граница между оглашениями и умолчаниямипри раскрытии смысла образности символа в приложении к практическому разрешению жизненных незадач[19] (т.е. неопределённостей, проблем) задаётся всякий раз как самой незадачей, так и миропониманием того, кто с этой проблемой-незадачей имеет дело.
Если Вам удалось вообразить, что Вы не знаете таких слов «инь-янь», «инь» и «янь», то Вы смогли прочувствовать сами, что аналогов такому свойству символов-образов в культурах, воспроизводимых и развиваемых в преемственности поколений на основе подавляющего господства фонетической письменности, практически искоренившего символику и образность из всех областей жизни общества, — нет, поскольку:
Всякие словесные формулировки, в том числе и формулировки законов диалектики в марксизме, представляют собой выражение миропонимания авторов формулировок.
Соответственно все словесные формулировки, когда человек с ними сталкивается, нуждаются в переосмыслении с соображением всякий раз потому, что:
· в них неизбежно выражаются субъективные дефекты мировоззрения (субъективно-образных представлений о Жизни) и культуры речи (точности и целесообразности словоупотребления) авторов словесных формулировок. В результате открывается возможность к тому, чтобы стать жертвой ошибок, а также и заведомой лжи авторов формулировок. Именно на эти обстоятельства указывает известный многим афоризм «мысль изречённая есть ложь».
· при попытке использовать чужие готовые формулировки другими людьми для разрешения ими своих жизненных проблем граница «оглашения — умолчания», объективно статистически свойственная формулировкам как конструкциям определённого языка, может не соответствовать требованиям незадачи к минимальному уровню миропонимания, объективно необходимому для её разрешения, вследствие чего объективно возникает потребность в иных словесных формулировках в ряде случаев доходящая до необходимости освоения и введения в культуру общества новых для него языковых средств [20].
В частности, одно из таких умолчаний, выводящее понимание символа [за пределы формулировок законов диалектики в марксизме, проистекает из интерпретации черно-белого изображения 
как наложения друг на друга разноцветных изображений, в результате чего белый цвет в 
окажется синтезом семи основных цветов спектра — семи цветов радуги. Но формулировка закона диалектического материализма о «единстве и борьбе противоположностей» соответствует исключительно чёрно-белому случаю рассмотрения 
, и в неё не укладываются семь цветов радуги, образующих белый цвет, взаимно дополняя друг друга [21], поскольку по отношению друг к другу все основные цвета спектра являются не взаимно противоположными, и каждый из них является только условно, а не абсолютно противоположным абсолютно чёрному [22].
Проистекает это обстоятельство из дефективности формулировки закона «единства и борьбы противоположностей» в диалектическом материализме с его «относительностью» единства противоположностей и «абсолютностью» их борьбы, поскольку противоположности — всегда парные. Если свойство парности так называемых «противоположностей» в системе не выявляется, т.е. их больше чем две, а система не сводится к иерархии отношений двойственности в каждой паре из них (а это и имеет место в интерпретации 
на основе семи основных цветов радуги и абсолютно чёрного цвета), то речь может идти только о единстве и взаимодействии «разнокачественностей», объективно отличающихся друг от друга и, возможно, субъективно отличимых друг от друга человеком непосредственно, либо при помощи каких-то средств. Но единство выявленных в системе разнокачественностей при этом не обязано быть относительным, а их взаимодействие не обязано быть борьбой, тем более — абсолютной борьбой, если под абсолютизмом борьбы понимать борьбу до победы одной из противоположностей, в итоге борьбы начисто искореняющей другую противоположность.
Множество возможных отношений между объективными разнокачественностями шире, чем двоичный базовый набор марксизма (единство и борьба), вследствие чего притязания холопов диалектического материализма разрешить все проблемы общественного развития на его основе не только безосновательны, но влекут за собой лавину новых и усугубление прежних проблем.
Кроме того, борьба может завершиться и необратимым разрушением исходной системы без выхода её на новый виток спирали развития, на котором проявятся новые её качества. И при этом в марксизме ничего
Формулировка закона о переходе количественных изменений в качественные и качественных в количественные тоже поверхностна и расплывчата. В действительности:
Имеет место взаимная обусловленность качества количеством и порядком, и соответственно — количественные и порядковые изменения влекут за собой качественные изменения, а качественные изменения выражаются в количественных и порядковых [23].
* * *
Родимое пятно Библейской доктрины
Так же вредоносно обстоит дело и с формулировкой закона отрицания отрицания. Можно название «закон отрицания отрицания» снабдить обширными комментариями на тему, что под отрицанием первого отрицания
Но отрицание — как первое, так и второе, а также и любое последующее — может состояться и в форме краха. И это тоже укладывается в формулировку закона; причём безо всяких комментариев ясно, что крах — отрицание прежнего состояния, которому предшествовало некое другое состояние.
Кроме того, как явствует из приводимых философами “диалектиками”-материалистами комментариев, «действие закона полностью обнаруживается лишь в целостном, относительно завершённом процессе развития; на каждой отдельной стадии закон выступает обычно как тенденция». Это означает, что формулировка закона «отрицания отрицания» выпячивает обрывок процесса, название которому «череда преображений», и затмевает фрагментом процесса
По сути формулировка закона «отрицания отрицания» подменяет целое частью, открывая возможность к извращённому и ограниченному пониманию объективных возможностей течения процесса и возможностей управления им.
Так, за вторым отрицанием подразумевается третье отрицание, за ним ещё одно и т.д. в череде отрицаний. Что такое череда отрицаний? — маета и суета беспросветная, хождение по кругу, что становится в конце концов адом, поскольку развитие — это череда преображений на основе внутренней и внешней алгоритмики во взаимодействии разнокачественностей, а не череда отрицаний отрицаний, хотя отрицание чего-то может быть частью, основой или предпосылкой преображения.
Но формулировка закона «отрицания отрицания» порождает в психике алгоритмику отрицания всего и вся, уводя от путей к преображению, поскольку на фоне множества саморазрушительных отрицаний теряются немногие пути к истинному преображению в лучшее качество:
По сути своей закон «отрицания отрицания» — это программирование индивидуальной и коллективной психики людей на подавление их творческого потенциала и созидания: зачем созидать, если за этим последует отрицание как никчёмного всего того, что ныне предлагается созидать, прилагая к тому большие усилия?
Однако закон марксистской диалектики «отрицания отрицания» не изобретение XIX века, не итог развития европейской философии к тому времени, а всего лишь наукообразно выраженное обобщение ветхонаветного наваждения:
«5. время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; 6. время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; 7. время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; 8. время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру. 9. Что пользы работающему от того, над чем он трудится? 10. Видел я эту заботу, которую дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в том» (Екклесиаст, гл. 3).
«14. Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все — суета и томление духа!» (Екклесиаст, гл. 1).
Иными словами, закон «отрицания отрицания» в марксизме — родимое пятно Библейской доктрины порабощения всех. Он предназначен для употребления исключительно членами порабощаемого общества, поскольку среди всех отрицаний есть и такое:
Зачем бороться за счастье народное и каждодневно побеждать поработителей? — всё равно настанет отрицание победы. И в соответствии с этой алгоритмикой, навеваемой марксизмом, рухнул Советский Союз, не выполнив завет И.В.Сталина: избавиться от марксизма [24] и, заменив его иной мировоззренческой системой, на основе нового миропонимания освободиться от власти над жизнью общества и государства его хозяев и заправил.
Но в истории России саморазрушительная алгоритмика отрицания отрицаний работала на протяжении истории всего последнего тысячелетия после крещения Руси: сначала на основе библейской “мудрости” мира сего, в том числе цитируемого к месту и не к месту Екклесиаста [25] — до 1917 г.; после 1917 г. — на основе философии “диалектического” материализма. И если посмотреть в прошлое, то история России — история череды катастрофических отрицаний отрицаний, что является прямым подтверждением зловредности философского закона отрицания отрицания, будь он внедрён в психику в форме поучений Екклесиаста либо в форме закона «научной философии».
И если кто-то не согласен с этим утверждением, не утрудив себя тем, чтобы подумать над смыслом формулировки «закона отрицания отрицания»; над тем, как он формирует поведение людей; как люди строят под его влиянием свою жизни, — то одна из причин этого в том, что сам он — раб и невольник навязанного ему закона череды катастрофических отрицаний, препятствующих созидательному преображению.
Если же жизнелюбивая философия — мудрость Жизни — учит, что развитие есть череда преображений на основе внутренней и внешней алгоритмики во взаимодействии разнокачественностей, то в обществе будет господствовать иное отношение к Жизни и иная алгоритмика поведения.
И если в этой философии предлагается созидать для осуществления преображения в высшее качество, то это — другое дело, а не суета сует и не томленье духа в безысходности агрессивного или пессимистичного нигилизма, представляющего собой отрицание всего и вся, кроме личного сиюминутного своекорыстия. Для того, чтобы свершилось преображение, — можно и дoлжно работать с радостью.
И только при нравственно-психологической ориентации на осуществление череды преображений труд станет свободным творчеством и будет первой жизненной потребностью людей как средство личностного развития каждого из них.
Последнее необходимо пояснить. В коммунистическом обществе труд не станет первейшей жизненной потребностью, как то утверждала марксистская пропаганда, подразумевая, что труд всегда подчинён задаче удовлетворения потребностей людей в еде, одежде, и т.п. продукции и услугах. Первейшей потребностью станет личностное и общественное развитие и деятельность в русле Божиего Промысла, а необходимый труд в этом процессе займёт своё органичное место.
Для осуществления же череды отрицаний — желания работать не возникает, да и не дoлжно для этого работать.
Также не соответствует действительности и широко известное марксистское положение о том, что «общественное бытие определяет общественное сознание». Да, действительно общественное бытие налагает свою печать на сознание каждого из множества людей это общество составляющих. Совокупность их сознаний можно назвать «общественным сознанием». Однако то, что западная психология в конце XIX в. назвала термином «подсознание» существовало и до этого “открытия” науки, хотя именовалось иначе: «глубины души», «внутреннее сознание, которое гораздо шире логического» и т.п.
Но в марксизме о психологии человека и коллективов, включая и то, что обусловлено бессознательными уровнями психики — глубинами души, по существу ничего не говорится, что свидетельствует как минимум о невнимательности основоположников к самим себе [26], прежде всего. Соответственно в марксистских умолчаниях остаётся и то, что общественное бытие будущих поколений формируется под воздействием волевых или безвольных сознательных, а равно и бессознательных (всегда безвольных либо чужевольных) действий, обусловленных нравственностью каждого из людей, составляющих живущие поколения, чье «общественное сознание» точно также было отчасти сформировано деятельностью предшествующих поколений. При этом сам марксистский термин «общественное сознание» неоднозначно понимаем: его можно понимать и как совокупность осознаваемого всеми членами общества, но также он допускает и иные трактовки.
А неопределённость в марксизме «общественного сознания» как термина, связанного с неким жизненным явлением, и неопределённость взаимоотношений психики личности (в которой есть место как сознательным, так и бессознательным, причём разнородным явлениям) с этим не определённо понимаемым «общественным сознанием» ведёт большей частью к тому, что человек отказывается от каких-то объективно открытых ему возможностей лично воздействовать на жизнь общества.
Вредоносен и марксистский термин «общественное разделение труда». В обществе, в его производственно-распределительной деятельности, имеет место объединение труда множества индивидов, но никак не разделение труда среди них. Процесс объединения труда действительно имеет составляющую, которую можно назвать профессиональной специализацией и обособлением профессий (разделением и обособлением ремесёл), обусловленную разделением единого технологического процесса производства чего-либо на взаимно обособленные составляющие, каждая из которых выполняется разными людьми или которые разделены промежутками времени. При этом под профессионализмом понимается систематическое, а не от случая к случаю, выполнение определённых видов работ с уровнем качества, признаваемым достаточным непосредственными потребителями — другими участниками общественного объединения труда и потребителями конечного продукта.
Это так, если называть вещи их именами. Если же согласиться с термином «общественное разделение труда», то оно породит в обществе разобщение людей.
И именно вследствие такого рода программирования психики множества людей на тему «один в поле не воин» МИЛЛИОНЫ в преддверии и в годину общественных бедствий чуть ли не хором скулят:
“А что я — один — могу поделать?”
— бессмысленно ожидая, что придёт кто-то «великий, мудрый и могучий» и сделает один за всех них то, что они все вместе могут и обязаны сделать сами, если они человеки, а не человекообразные.
— Ты сам и всякий другой, кто того пожелает, — можете объединить свои целенаправленные усилия и свой труд на благо всех и каждого с усилиями и трудом других людей, которых на Земле уже более шести миллиардов.
Утверждение марксизма о наличии «общественного разделения труда» — это разновидность подхода к управлению жизнью порабощаемого общества, известного как «разделяй и властвуй».
* *
*
Тем самым в совокупности ограниченных и извращённых формулировок законов марксистской “диалектики”, высказанных мнений и сопутствующих им умолчаний по вопросам биологии человека и истории общества:
«Исторический материализм» марксизма закрывает от осознания людей управляемый характер тщательно взращиваемых социальных катастроф, имевших место на протяжении всей истории нынешней глобальной цивилизации.
В русле этого сокрытия знаний об управлении лежит и то, что спустя столетие после появления “Манифеста коммунистической партии” марксисты повсеместно ополчились против кибернетики, которая попыталась описать процессы управления как таковые. Ещё спустя пятьдесят лет именно руководители марксистских партий оказались противниками работ ВП СССР, не приемля
Невнятность марксизма в вопросе о процессах управления, позволяет скрывать от осознания обществами управляемый характер глобального исторического процесса, управляемый характер большинства войн и социальных катастроф, что в сочетании с формулировками в нём законов диалектики, вносящими разрушительность во всякую деятельность, и вздорностью его политэкономии исключает возможность созидания на основе марксизма.
Это необратимо обнажает разрушительный агрессивно-паразитический характер марксизма и устремлённость его хозяев и заправил к порабощению всего человечества в изощрённых формах под лозунгами борьбы за освобождение труда и жизни большинства от эксплуатации меньшинством.
И если бы марксизм был порождением повредившегося умом любителя порассуждать на досуге о жизни, профессионально занятого какой-то общественно полезной работой, а в свободное от неё время пишущего философские трактаты, то эти и многие несуразности марксизма были бы отчасти простительны: ну занимается человек самообразованием, как умеет…
В культуре толпо-“элитарных” обществ человек имеет право ошибаться, поскольку господствующая культура с младенчества извращает и ограничивает его развитие. И искренние ошибки могут быть очень тяжелыми и губительными по своим последствиям.
Однако к К.Марксу следует предъявлять строгие требования: К.Маркс был профессионалом “философом” [28], т.е. профессиональным осмыслителем Жизни и учителем других людей — по окончании университета он намеревался стать профессором в Боннском университете, но отказался от этого по политическим соображениям [29]. Однако и отказавшись от этого намерения, он в течение всей своей жизни делал вид, что занят разрешением проблем общественного развития всего человечества, а произведения его и Ф.Энгельса ещё при их жизни стали учебными пособиями по истории, социологии и экономике обществ для многих и многих людей в разных странах.
К.Маркс именно «делал вид», а не был занят разрешением проблем всего человечества, поскольку в противном случае он не посмел бы ограничиться развитием того учения, которое ныне известно как «марксизм», исключительно на основе публичной философии Европейской региональной цивилизации, упорно игнорируя при этом необходимость анализа публичных философских воззрений мусульманского, ведического и буддистского Востока и эзотерических философских традиций как Востока, так и Запада.
Так на протяжении десятилетий мог вести себя либо одержимый графоман, место которому в лечебнице для душевнобольных, но которого «раскрутили» и возвели в ранг «гения всех времён и народов» злонамеренные “умники”-провокаторы, либо один из числа самих злонамеренных “умников”.
Философия марксизма — так называемый «диалектический материализм» — упражнение её основоположников в
В XIX веке в Европе уже было достаточно переводной литературы, которая позволяла понять если и не всё, то очень многое в существе неевропейский культурных традиций, и заявляя о своих претензиях на разрешение проблем развития всего человечества, основоположники марксизма не имели права ограничиться наследием лишь европейской, большей частью германской, публичной философской традиции, которая по существу впала в глубочайший кризис (вследствие “развития” в тупиковом направлении) ещё до того, как К.Маркс в 1841 г. окончил университет: т.е. ещё в эпоху Г.Гегеля (1770 — 1831), чьи работы в области диалектики марксизм рассматривает как наилучшее выражение диалектики в домарксистскую эпоху, европейская философия зашла в тупик.
3. Кризис русской научной философии в XIX веке
Хотя сами западные философы, имея за плечами многие неоспоримые достижения в развитии культуры миропонимания, не осознавали тупиковости пути развития философской традиции библейской культуры в целом, но это было видно со стороны ещё в эпоху, предшествующую становлению марксизма.
Жил в России в XIX веке Алексей Степанович Хомяков (1804 — 1860) — один из идеологов так называемых «славянофилов», поэт, а кроме того и профессиональный философ (член-корреспондент Императорской академии наук), но русский [30], а не подражатель-«западник». Однако цитированный ранее “Философский словарь”, упомянув «западника» П.Я.Чаадаева (1794 — 1856), А.С.Хомякова не упоминает среди философов, предавая забвению его имя и его работы. Причиной предания забвению А.С.Хомякова и его работ являются как боязнь марксистами действительно Русской философии, так и их невежество и самонадеянность, вследствие чего — с их точки зрения — в философской традиции России, и в частности в Русской, нет ничего своего и значимого [31].
Но вопреки такого рода мнениям в связи с рассматриваемой нами проблематикой полезно обратиться к работам А.С.Хомякова. Воззрение на западную философию и, в частности, на философию Г.Гегеля он выразил так:
«В самой идее коммунизма (по контексту имеются в виду западные учения тех лет: — наше пояснение при цитировании) проявляется односторонность, которая лежит не столько в разуме мыслителей, сколько в односторонности понятий, завещанных прежнею историею западных народов. Наука старается только дать ответ на вопрос, заданный жизнию, и ответ находит односторонний и неудовлетворительный, потому что односторонность лежала уже в вопросе, заданном тому 13 веков назад германскою дружиною, завоевавшей римский мир. Мыслители запада вертятся в безвыходном круге „отрицаний отрицаний: наше уточнение при цитировании“ потому только, что идея общины им недоступна. Они не могут идти никак дальше ассоциации (дружины). Таков окончательный результат, более или менее высказанный ими и, может быть, всех яснее выраженный английским писателем, который называет теперешнее общественное состояние стадообразием (gregariousness) и смотрит на дружину (association), как на золотую, лучшую и едва ли достижимую цель человечества [32]. Наконец, в той науке, которая наименее (разумеется, кроме точных наук) зависит от жизни, в том народе, который наименее имеет дело с жизнию, — в философии и в немце-философе любопытно проследить явление жизненной привычки. Гегель в своей гениальной «Феноменологии» дошел до крайнего предела, которого могла достигнуть философия по избранному ею пути: ОН ДОСТИГ ДО ЕЁ САМОУНИЧТОЖЕНИЯ (выделено нами при цитировании: т.е. до самоотрицания, как начальной фазе «отрицания отрицания», если употреблять терминологию “диалектического” материализма). Вывод был прост и ясен, заслуга бессмертна. И за всем тем его строгий логический ум не понял собственного вывода «Потому, что этот вывод лежит вне путей развертывания логических процедур: наше уточнение при цитировании». Быть без философии! отказаться от завета стольких веков! оставить свою, т.е. новонемецкую, жизнь без всякого содержания! Это было невозможностью. Гегель в невольном самообмане создал колоссальный призрак своей Логики [33], свидетельствуя о великости своего гения великостью своей ошибки» (“Мнение русских об иностранцах”, цитировано по сборнику: А.С.Хомяков, “О старом и новом”, Статьи и очерки, Москва, 1988 г., стр. 119, 120, сноски в цитате — наши).
Эта статья впервые была опубликована в 1846 г. “Манифест коммунистической партии” К.Маркса и Ф.Энгельса — «первый программный документ научного коммунизма» — был опубликован спустя два года в 1848 г. То есть в России оценка марксизму и тем самым — последствиям его применения — была дана даже раньше, чем марксизм обрёл своеобразие, отличающие его от других философских систем и вероучений.
Но это обстоятельство приводит к вопросу, почему же в России не была выработана альтернатива, которая смогла бы воспрепятствовать вторжению марксизма в Россию и тем самым защитить человечество и от марксизма, и от гитлеризма?
Чтобы правильно понять это и понять мнение А.С.Хомякова о «коммунизме», следует обратить внимание на то, что под «дружиной», «ассоциацией» А.С.Хомяков понимал принудительное объединение индивидов в коллектив волей вождя и его сподвижников (как минимум добровольно-принудительное вследствие того, что просто некуда деться), а подобщиной — добровольное объединение людей, которые ощущают и понимают, что объединением своих знаний, навыков и возможностей, они могут создать в целом для общины и для каждого из её членов иное качество жизни, недостижимое никем из них в одиночку, ни всеми ими вместе под диктатом вождя с железной волей.
В этой связи необходимо также упомянуть, что А.С.Хомяков не видел смысла жизни человека, и соответственно общины вне религии и ввёл в русскую философию и богословие русской православной церкви термин «соборность», объемлющий понятие «общинности».
«СОБОРНОСТЬ (кафоличность) (греч. Katholikos — всеобщий), один из основных признаков христианской церкви, фиксирующий её самопонимание как всеобщей, универсальной („единая, святая, соборная и апостольская церковь“ — Никейско-Константинопольский символ веры, IV в.). Рассматривая соборность как специфическое достояние православной традиции (соборность как совокупный разум „церковного народа“ в отличие от религиозного индивидуализма протестантизма и авторитаризма папы в римско-католической церкви), А.С.Хомяков истолковывал её как общий принцип устроения бытия, характеризующий множество, собранное силой любви в „свободное и органическое единство“ (в социальной философии наибольшее приближение к этому принципу усматривалось в крестьянской общине). Понятие соборности было воспринято русской религиозной философией кон. XIX — XX вв.» (“Большой энциклопедический словарь”, электронная версия на компакт-диске, 2000 г.).
И как показала последующая история, марксистский «коммунизм» во всех странах, предпринявших попытку его строительства, лежал в русле порицаемой А.С.Хомяковым философской традиции и практики её применения к разрешению проблем общества. Разница между всеми странами, где марксизм приходил к власти, только в характере, продолжительности и тяжести общественных бедствий, которые пришлось перетерпеть их народам вследствие антижизненности философии марксизма.
Но кроме того А.С.Хомяков пояснил и причины кризиса всей западной философской науки, который наиболее ярко выразился в трудах Г.Гегеля [34]. В той же статье “Мнение русских об иностранцах” А.С.Хомяков, говоря от лица российской “элиты”, взращиваемой со времён Петра I на западной культуре, с горечью заметил:
«То ВНУТРЕННЕЕ СОЗНАНИЕ, КОТОРОЕ ГОРАЗДО ШИРЕ ЛОГИЧЕСКОГО (выделено нами при цитировании: «логическое сознание» в переводе на русский — словесно выражающееся осознанное мышление, внутренний монолог человека на уровне сознания в его психике) и которое составляет личность всякого человека так же, как и всякого народа, — утрачено нами. Но и тесное логическое сознание нашей народной жизни недоступно нам по многим причинам: по нашему гордому презрению к этой жизни, по неспособности чисто рассудочной образованности понимать живые явления и даже по отсутствию данных, которые могли бы подвергнуться аналитическому разложению. Не говорю, чтобы этих данных не было, но они все таковы, что не могут быть поняты умом, воспитанным иноземной мыслию и закованным в иноземные системы, не имеющие ничего общего с началами нашей древней духовной жизни и нашего древнего просвещения «на которые во времена после крещения Руси наслоились, извратив их, древнеегипетско-библейская духовность и способ осмысления Жизни: наше уточнение при цитировании» (цитированный сборник, стр. 121).
То, что А.С.Хомяков прав в своём сожалении об утрате образованной правящей “элитой” России культуры образного мышления, развитие которой необходимо для преодоления кризиса словесной абстрактно-логической философии и возвращения её к реальности Жизни, было показано нами конкретно на примере символически-образного представления в образе [диалектичности Жизни как таковой.
Это же высказывание А.С.Хомякова о внутреннем внелексическом (несловесном) сознании во многом объясняет, почему в России не могла появиться, упреждая марксизм, более дееспособная и созидательная культура праведного миропонимания. Бесплодие философской науки российской “элиты”, которая более, чем за 50 лет [35] не смогла ни отразить, ни преодолеть вторжение марксизма в Россию, было только частично вызвано причинами, названными А.С.Хомяковым. Кроме них, были и не названные им причины:
Поскольку библейские и марксистские тексты — два лика одной и той же доктрины порабощения всех хозяевами иудейского расизма, то для того, чтобы подняться над марксизмом, необходимо было переосмыслить и Библию (чего не смог сделать и сам А.С.Хомяков): невозможно защититься и освободиться от марксизма, заодно не защитившись от Библии и не освободившись от её концептуальной власти [36].
Это единство марксизма и Библейской доктрины было показано на взаимном соответствии ветхозаветных текстов Екклесиаста и «закона отрицания отрицания» “диалектического” материализма, а также и в других работах ВП СССР, в которых было показано, что на основе “знаний”, которые предоставляют марксистская философия и политэкономия, невозможно овладение властью над процессами организации самоуправления общества.
В период господства марксизма в СССР марксизм тщательно охранял и господство Библии. И представители библейских культов подвергались репрессиям не за суть культивируемых ими вероучений, а за несвоевременность их усилий.
Социологическая же доктрина Библии и выраженная в ней философия были в СССР вне критики по их существу: они замалчивались (работы богословов были заперты в спецхраны светских библиотек, а иерархии церкви не было позволено широко пропагандировать их в обществе) или попусту осмеивались [37].
Осмеянное же не может быть предметом серьезного рассмотрения, обсуждения и критики и пребывает в неприкосновенности до “лучших” времён. Кроме того, «запретный плод манит», и потому к моменту официального обрушения идеологической власти марксизма в 1991 г., многие партийцы-марксисты сами созрели для того, чтобы вернуться в лоно библейских церквей: кто в качестве паствы, а некоторые и в качестве пастырей.
После 1991 г. — с точки зрения общих хозяев Библии и марксизма — на территории СССР настали эти “лучшие” времена, и лидеры КПРФ если и не торчат в храмах в качестве «подсвечников» во все двунадесятые церковные праздники, то заявляют о своей готовности к сотрудничеству с библейской церковью [38] в деле возрождения России, а из партийных документов изъяли требование атеистической убежденности для своих приверженцев, тем самым способствуя сотрудничеству церквей материалистического и идеалистического атеизма [39] в загоне общей им стратегии порабощения всех хозяевами и заправилами Библейско-марксистского проекта.
Преодоление же кризиса научной философии требовало условий, в которых философией займётся и будет заниматься ею каждодневно и непрестанно (т.е. возлюбит мудрость Жизни, если избегать греческого слова «философия» и не подразумевать под «философией» ныне существующее наукоподобное пустословие, иссушающее души и калечащее разум людей) сам народ региональной цивилизации России, выходцы из его простонародья, а не отдельные мыслители, сопричастные возомнившей о себе “элите”, чуждые и непонятные простонародью. Такие условия возникли только в СССР в сталинскую и последующие эпохи, и одним из результатов этого является настоящая работа.
Но ещё А.С.Хомяков писал:
«Наука продвигается у нас довольно далеко. Она начинает отрешаться от местных иноземных начал [40], с которыми она была смешана в своём первом возрасте. Мужаясь и укрепляясь, она должна стремиться к соединению с русским просвещением; она должна черпать из этого родного источника, которого прозрачная глубина (создание чистого и раннего христианства [41]) одна может исцелить глубокую рану нашего внутреннего раздвоения. Нам уже позволительно надеяться на свою живую науку, на своё свободное художество, на своё крепкое просвещение, соединяющее в одно жизнь и знание; и точно так же просвещение родное проявится в образах и, так сказать, в наряде русской жизни. Видимость есть всегда только оболочка внутренней мысли. (…)
Тогда будет и у нас то жизненное сознание, которое необходимо всякому народу и которое обширнее и сильнее сознания формального и логического. (…)» (А.С.Хомяков, “Мнение иностранцев о России”, в ранее цитированном сборнике, стр. 103).
4. Диалектичность Жизни и роль «научной философии» в обществе
Совершив этот экскурс в некоторые немарксистские традиции миропонимания, можно иначе взглянуть и на саму диалектичность Жизни, и на выражение её как в «научной философии», так и в житейской мудрости. После того, как показана ущербность марксистского «закона единства и борьбы противоположностей», кем-то, как-то и для чего-то назначенных на эти роли (что при назначении остаётся в умолчаниях); после того как показано, что «закон отрицания отрицания» по своей сути есть закон, предписывающий, программирующий череду катастроф, необходимых его владельцам во избежание преображения культуры порабощаемых и самих порабощаемых людей, — возникает вопрос о формулировке, лучшей, нежели культивируемая более полутора столетий материалистами-“диалектиками” с упорством, достойным лучшего применения. Что можно сказать об этом?
* * *
Действительно:
В Жизни [42] происходит взаимодействие объективных разнокачественностей, имеющих общим свойством их принадлежность к Объективной реальности [43]. Такого рода взаимодействие разнокачественностей выражается как процессы развития структур Мироздания, а так же и как процессы их деградации и разрушения. В этом взаимодействии разнокачественностей имеет место взаимная обусловленность качества количеством и порядком: количественные и порядковые изменения влекут за собой качественные изменения; а качественные изменения выражаются в количественных и в порядковых изменениях в череде преображений [44], свершающихся на основе внутренней и внешней алгоритмики во взаимодействии разнокачественностей. Во взаимодействии разнокачественностей [45] всегда может быть выявлено управление [46]: либо в форме самоуправления, в процессе осуществления которого никто из выявленных субъектов участия не принимает; либо в форме непосредственного управления со стороны кого-то из выявленных субъектов (одного или множества); либо самоуправление и управление как-то взаимно дополняют друг друга. [47]
* *
*
Вот в общем-то и всё, что можно сказать о наиболее общих закономерностях бытия, не вдаваясь в детали самого бытия и характер каждой из множества объективных разнокачественностей, во взаимодействии образующих в Жизни совокупность текущих событий.
Описание же, отделённое от основного текста в начале и в конце звёздочками, можно попытаться [48] назвать «выдающимся достижением философской науки» — «интегральным законом диалектики» и начать раздувать его культ в обществе, дабы поработить общество очередной мертвящей догмой; можно никак не называть и заявить, что это более или менее очевидно, «само собой» разумеется, и потому значимости для науки, — а тем более для высокой философии, — не представляет, предоставив всех и каждого их «само собой разумению», либо сложившемуся «стихийно», либо целенаправленно отштампованному под прессом господствующей культуры или авторитета одной из традиционных школ «научной» или «церковной» философии.
Но вне зависимости от этих двух крайних случаев либо каких-то иных вариантов отношения к этому или иному «всеобъемлющему закону бытия» — Жизни объективно свойственно то, что в современной европейской философии, пользующейся греко-латинской терминологией, выражается в понятии «диалектика». Однако, как учил ещё в древности дзэн-буддистский мудрец Дайэ:
Слово «луна» — только «палец», указующий на луну: горе тому, кто примет «палец» за луну [49].
То есть слово «диалектика» — это ещё не сама диалектика, а только указатель на нечто, чему есть место в Объективной реальности, в том числе и во внутреннем мире субъектов, представляющих собой части этой общей всем Объективной реальности.
Но после того, как к человеку приходит пусть даже не чёткая формулировка, а всего лишь его собственное некое ощущение «всеобъемлющего закона бытия», то он, если он —
· либо библиотечно-кабинетная нежить — чудовищный монстр — призрак философии, составленный из множества специфических терминов и соединяющих их конструкций логических процедур (которые обособляют философов-словесников от остального общества [50]), но с помощью которого невозможно разрешать реальные жизненные проблемы ни самим философам-основоположникам, ни последователям начатой ими философской традиции [51];
· либо инструмент, с ОПОСРЕДОВАННОЙ помощью которого объективно разрешимы мелкие и большие проблемы, с коими людей сводит Жизнь,
O и этот инструмент может быть передан другим людям,
O и освоить его может всякий более или менее физически и психически здоровый человек, если посчитает это для себя полезным.
«Философские» традиции первого рода, — если они не умирают сразу «в тиши кабинетов» (или в палатах психбольниц) вместе с породившими их подчас много знающими и разносторонне начитанными графоманами, а становятся культовыми в обществе, то — создают множество проблем, которые разрешать приходится на основе иной мудрости, действительно жизнелюбящей.
В создании такого библиотечно-кабинетного монстра оторванных от Жизни логики (абстрактной словесности) и пустого формализма А.С.Хомяков упрекнул в лице Г.Гегеля всю западную (библейскую) философскую традицию: грандиозно, интеллектуально изощрённо; создать такое под силу только великим умам, изолировавшимся от проблем окружающего их общества, но… в реальной жизни никем не может быть применено созидательно и потому — никчёмно, и даже вредно по своей обольстительности.
И не только А.С.Хомяков подметил эту неспособность разрешать проблемы в реальной жизни, свойственную победившей на Западе традиции «научной философии»:
«Философ легко торжествует над будущею и минувшею скорбями, но он же легко побеждается настоящею [52]» (К.Прутков, “Плоды раздумья. Мысли и афоризмы”, № 112).
А.С.Хомяков ошибся в одном: он думал и надеялся, что в философии Г.Гегеля монстр
Но всякая научная философия, вне зависимости от того, принадлежит она к первому роду либо ко второму, будь она цитатно-догматической или методологической, представляет собой инструмент. Однако, прежде чем говорить о научной философии второго рода, с ОПОСРЕДОВАННОЙ помощью которой объективно возможно разрешать личные и общественные мелкие и большие проблемы в повседневной настоящей жизни, необходимо правильно определить функциональное предназначение этого инструмента, а также границы области деятельности, за пределами которых обращение к нему неуместно.
Этот инструмент создаётся в мире человеческой психики всяким
Но в камертоне нет потребности для тех, у кого — абсолютный музыкальный слух. То же касается и «научной философии»: в ней нет потребности у тех, у кого развито чувство мhры и другие чувства, личностная культура мышления и навыки осмысленного пользования разнородными языками общества.
Камертон нужен тем, у кого музыкальный слух «относительный»: т.е. ноты различимы попарно в смысле «выше — ниже — одна и та же», но способность к соотнесению с абсолютной шкалой высоты звуков — отсутствует. Эту способность замещает стандартный камертон, задавая эталонную высоту звука «ля» первой октавы, что позволяет настроить для совместной игры в оркестре различные инструменты, а участникам хора, обладающим относительным слухом, — петь в лад на несколько голосов, в том числе и «а капелла» [55].
Однако камертон не может подменить собой ни один инструмент, хотя в качестве камертона иногда используют фортепиано или другие инструменты, которые, будучи настроенными, способны сохранять настройку длительное время в меняющихся условиях воздействия на них окружающей среды.
Но тот, кто изготавливает камертон, не имея под руками эталонного экземпляра, — обязан нести в себе самом эталонное звучание чистого «ля».
Также и всякая научная философия — вне зависимости от намерений её основоположников и осознания философами-профессионалами и приверженцами-любителями этого объективного факта - берёт на себя роль камертона (точнее — системы камертонов), на соответствие с которым её приверженцы могут настроить алгоритмику своей психики (а могут только декларировать настройку, не произведя её по неумению или нежеланию).
В результате такого рода настройки, обусловленной качеством философии, алгоритмика психики индивидов и обществ, в которых та или иная философия достаточно широко распространена, оказывается способной или не способной выявлять и решать в жизни те или иные проблемы или создавать новые и усугублять старые. Сама же философия, решив задачу настройки алгоритмики психики на разрешение проблем повседневной жизни, после этого перетекает в деятельность человека, утрачивая свои специфические формы. В частности, перетекает в прикладную науку и выражается в ней, в результате чего исчезает граница между прикладной наукой и “чистой” [56] «научной философией». А в общем, перетекая в повседневную жизнедеятельность людей, философия выражается во всём, стирая тем самым границы между “чистой” «научной философией» и жизнью общества и индивидов.
Поэтому первый вопрос действительной житейской мудрости состоит в том, чувствует ли устремившийся в будущее человек в себе самом истинную мhру бытия, чтобы указать на фальшь всех научно-философских «камертонов», включая и тот его собственный «камертон», что он унаследовал в прошлом из культуры общества?
Тем более правомерно этот вопрос адресуется к
Но «чувство мhры» — это пустые слова в марксизме, «фигуральный оборот» речи, за которым не стоит ничего… кроме разве что абстрактной“меры” как «философской категории», якобы «выражающей диалектическое единство качества и количества объекта», которая «указывает предел, за которым изменение количества влечёт за собой изменение качества объекта и наоборот».
И поскольку представления о диалектике в марксизме ущербны и извращены, что было показано ранее, то не диалектическому материализму толковать о мhре, о «диалектическом» единстве качества и количества, о форме и содержании: и как об объективных данностях в жизни, и как о философских категориях, эти объективные данности выражающих и вводящих их в миропонимание людей.
5. Диалектичность Жизни и субъективная рассудочность людей
Для понимания многих особенностей психопатологии марксизма также необходимо вспомнить и определение понятия «жизнь» в “диалектическом” материализме:
«ЖИЗНЬ — форма движения материи, качественно более высокая, чем физическая и химическая формы, но включающая их в „снятом“ виде. Реализуется в индивидуальных биологических организмах и их совокупностях (популяциях, видах и т.п.). Каждый организм является открытой самоорганизующейся [57] системой, для которой является характерным наличие процессов обмена веществ, управление роста [58], развития и размножения. (…) Решение вопроса о том, является ли существующая на Земле жизнь уникальной, требует экспериментального исследования и не может быть получено умозрительным путём» (цитированный ранее “Философский словарь”, стр. 113).
«ЖИЗНЬ, одна из форм существования материи, закономерно возникающая при определённых условиях в процессе её развития. Организмы отличаются от неживых объектов обменом веществ, раздражимостью, способностью к размножению, росту, развитию, активной регуляции своего состава и функций, к различным формам движения, приспособляемостью к среде и т.п. Полагают, что жизнь возникла путём абиогенеза» (“Советский энциклопедический словарь”, 1986 г., стр. 438).
«АБИОГЕНЕЗ (от а — отрицательная частица [59], био[60]… и …генез[61]), образование органических соединений, распространённых в живой природе, вне организма без участия ферментов. В широком смысле абиогенез — возникновение жизни из неживого, т.е. исходная гипотеза современной теории происхождения жизни. В середине 20 века экспериментально осуществлён абиогенный синтез белковоподобных и других органических веществ в условиях, воспроизводящих условия первобытной Земли» (“Советский энциклопедический словарь”, 1986 г., стр. 9).
Но эти выдержки из словарей выражают воззрения “диалектических” материалистов, принадлежащих к поколениям, отделённым продолжительным временем от поколения основоположников. К тому же они скрывают в умолчаниях порочную узость тех воззрений, которые пропагандировали сами основоположники “диалектического” материализма по вопросу о том, что есть
И эта узость воззрений основоположников просто разоблачающе неприлична в нынешние времена для звания «гениев, указавших светлый путь человечеству».
Перечисление свойств «живых организмов», отличающих их от «неживых» объектов, в данном случае не столько раскрывает существо этой темы, сколько навязывает сценарий её рассмотрения, построенный на основе принципа, чтобы «за деревьями леса было не видать» [62]. В результате рассмотрения вопроса в беспросветно тёмном тоннеле этого сценария качество понимания существа объективного явления Жизни утрачивается.
Такой подход философии “диалектического” материализма к пониманию Жизни заставляет вспомнить анекдот из истории философии. Один из древнегреческих философов дал определение человека как «существа, ходящего на двух ногах». На следующий день оппонент выпустил перед ним из мешка живого петуха… Но до первого философа глубокомысленность бессловесного возражения не дошла, и он, сохранив само первоначальное определение, прибавил к нему уточнение: «и без перьев». На следующий день оппонент выпустил перед ним из мешка того же петуха, но уже ощипанного… [63] И оба «любителя мудрости» достойны порицания: один за издевательство над птицей, другой за то, что довёл своего оппонента до этого.
Хотя этот анекдот пережил не одно поколение философов словесников-абстраксионистов [64], но, к сожалению, он по-прежнему актуален, так как не отучил философскую науку от абстракционизма пустой формальной логики, вырывающего частности из целостности Жизни, и подменяющего этими обрывками (подчас формально логически безупречными)
И действуя в русле порочной традиции, показанной в этом анекдоте, “диалектические” материалисты реагировали на научно-технический прогресс, свершавшийся на протяжении всей эпохи после выхода в свет произведений основоположников, и подгоняли под достижения прогресса определения своих философских категорий, помещаемые ими в диссертации, в учебники, в словари и в энциклопедии, однако остерегаясь при этом развалить сам «диамат», от торговли которым они кормились [65], и потому боялись и не выходили за пределы догм, унаследованных от основоположников и легитимных классиков.
В 1980 — 1986 гг., когда были изданы цитированные словари, саморазмножающиеся компьютерные вирусы были единичными курьёзами; гибкие автоматизированные производства на основе промышленных роботов ещё не образовали самодостаточную систему, способную воспроизводить свои элементы автоматически без участия человека на основе компьютерных программ, написанных программистами-людьми и искусственным интеллектом машин; генной инженерии и промышленных «биотехнологий» ещё не было и т.п.
Техносфера, которой люди дали начало, но способная к дальнейшему самовоспроизведению и развитию (на основе искусственного интеллекта) без участия человека, существовала только в фантастической литературе.
Философы-профессионалы “диалектики”-материалисты, если и читали такого рода фантастику (например, сказки польского писателя-фантаста Станислава Лема из серии “Кибериада” [66]), то никак не соотносили прочитанные ими прозрения писателей со своей наукой. Возможно, поэтому они не заметили, что в фабрикуемые ими определения понятия «жизнь» укладывается и техносфера, измышленных писателями-фантастами миров. В наши дни (2001 г.) уже можно ожидать, что в скором времени [67] реальная техносфера глобальной цивилизации впишется в определения понятия «жизнь», которые были даны “диалектиками”-материалистами в 1960-е — 1980-е гг., тем более, что генная инженерия и биотехнологии также развиваются.
А в предельном случае — случае разрушения нынешней высокоорганизованной биосферы Земли людьми — философы-машины будут рассуждать об «абиогенезе» [68] = «атехногенезе» [69] вообще и о зарождении первых микрочипов из песка океанических пляжей силами самой природы в «условиях первобытной земли» по причине действия законов диалектического материализма без участия в этом процессе какого-либо немашинного разума? Спустя же ещё некоторое время философы-машины будут спорить и о возможностях существования высокоорганизованных, разумных белковых форм жизни, доказывая её невозможность ссылками на природные условия Земли, Луны и т.п.?…
Иначе говоря, суть анекдота про ощипанного петуха как представителя человечества «диалектико-материалистически» воспроизводится философской наукой на новом историческом этапе в новых — «снятых» (если выражаться в её терминологии) — формах.
Сама же классическая литература марксистской философии содержит куда более значимые высказывания по вопросу о том, что есть жизнь, нежели те, которые ныне включаются в словари:
«Жизнь и смерть. Уже теперь не считают научной ту физиологию, которая не рассматривает смерть как существенный момент жизни (примечание: Гегель, “Энциклопедия”, ч. I, стр. 152 — 153) [70], которая не понимает, что отрицание жизни [71] по существу содержится в самой жизни, так что жизнь всегда мыслится в соотношении со своим необходимым результатом, заключающимся в ней постоянно в зародыше, — смертью. Диалектическое понимание жизни именно к этому и сводится. Но кто однажды понял это, для того покончены всякие разговоры о бессмертии души. Смерть есть либо разложение органического тела, ничего не оставляющего после себя, кроме химических составных частей, образующих его субстанцию, либо умершее тело оставляет после себя некий жизненный принцип, нечто более или менее тождественное с душой, принцип, который переживает все живые организмы, а не только человека. Таким образом, здесь достаточно просто уяснения себе, при помощи диалектики, природы жизни и смерти, чтобы устранить древнее суеверие. Жить значит умирать» (Ф.Энгельс “Диалектика природы” [72], отдельное издание, Москва, «Политиздат», 1987 г., стр. 258; раздел [Биология], абзац 2).
Одного этого абзаца с завершающей его фразой: «жить значит умирать», в смысле сгинуть в необратимом небытии (а именно так понимает суть смерти “диалектический” материализм), — вполне достаточно для того, чтобы охарактеризовать “диалектический” материализм в целом как программирование коллективного самоубийства человечества [73] в течение срока «смерти-жизни» нескольких поколений, способом осуществления которого является извращение культуры, и как следствие — природы (сути) человека и общества и их взаимоотношений с Жизнью — Объективной реальностью.
Но Ф.Энгельсу были известны и иные взгляды по вопросу о жизни и смерти:
«Мнение Либиха [74], высказанное им Вагнеру [75] в последние годы своей жизни (в 1868 г.):
«Стоит нам только допустить, что жизнь так же стара, так же вечна, как сама материя, и весь спор о происхождении жизни кажется мне решённым при этом простом допущении. Действительно, почему нельзя представить себе, что органическая жизнь также изначальна, как углерод и
Далее Либих сказал (Вагнер полагает, что в ноябре 1868 г.):
и он тоже считает «приемлемой» гипотезу, что органическая жизнь могла быть «занесена» на нашу планету из мирового пространства» (Ф.Энгельс, “Диалектика природы”, цитированное издание, стр. 260).
После ещё ряда выдержек из работ биологов XIX века в “Диалектике природы” следует раздел, начинающийся так:
«Критические замечания. Вышеприведённая гипотеза о «вечности жизни» и о занесении извне её зародышей предполагает:
1) вечность белка,
2) вечность первичных форм, из которых может развиться органическое. И то, и другое недопустимо [77].
К пункту 1-му. — Утверждение Либиха, будто соединения углерода столь же вечны, как и сам углерод, сомнительно, если не ложно.
a) Является ли углерод чем-то простым? Если нет, то он как таковой не вечен [78].
b) Соединения углерода вечны в том смысле, что при одинаковых условиях смешения, температуры, давления, электрического напряжения и т.д. они постоянно воспроизводятся. Но до сих пор ещё никому не приходило в голову утверждать, что, например, хотя бы только простейшие соединения углерода CO или CH, вечны в том смысле, будто они существуют во все времена и более или менее повсеместно, а не порождают себя постоянно заново из своих элементов и не разлагаются постоянно на те же элементы. Если живой белок вечен в том смысле, в каком вечны остальные соединения углерода, то он не только должен постоянно разлагаться на свои элементы, что, как известно, и происходит фактически, но должен порождать себя из этих элементов заново и без содействия уже готового белка, а это прямо противоположно тому результату, к которому приходит Либих» (Ф.Энгельс, “Диалектика природы”, цитированное издание, стр. 262).
«Жизнь есть способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, причём с прекращением этого обмена веществ прекращается и жизнь, что приводит к разложению белка» [79] (“Диалектика природы”, цитированное издание, стр. 263, 264).
И тут же Ф.Энгельс даёт сноску:
«И у неорганических тел может происходить подобный обмен веществ, который и происходит с течением времени повсюду, так как повсюду происходят, хотя бы очень медленно, химические действия. Но разница заключается в том, что в случае неорганических тел обмен веществ разрушает их, в случае же органических тел он является необходимым условием их существования» (“Диалектика природы”, цитированное издание, стр. 264).
Практически дословно совпадающее определение
«Жизнь есть способ существования белковых тел, и этот способ существования состоит по своему существу в постоянном самообновлении химических составных частей этих тел» (“Анти-Дюринг”, отдельное издание, Москва, «Политиздат», 1988 г., стр. 78).
И этому определению в “Анти-Дюринге” предшествуют рассуждения об отличии обмена веществ в живом белковом организме от обмена веществ в остальной природе, аналогичные по смыслу примечанию в “Диалектике природы”, приведённому нами ранее.
Иного рода высказываний, определяющих понятие «жизнь», в произведениях основоположников “диалектического” материализма нет. То есть именно эти взгляды изначально характеризуют “диалектический” материализм в его понимании Жизни в предельно широком смысле этого слова и явлений жизни и смерти организмов и их сообществ. При этом ещё раз обратим внимание на то, что понимание смерти в диалектическом материализме проистекает из отрицания преображения и соответственно его «закону отрицания отрицания» означает уничтожение сознания, души [80], тождественное небытию, наступающее с прекращением обмена веществ в теле.
Словарные же статьи, с цитирования которых мы начали настоящий раздел, — позднейшие наслоения. Они представляют собой сдачу позиций “диалектическим” материализмом под давлением внешних факторов, не вписывающихся в изначальные определения его «философских категорий», и потому не являются творческим развитием “диалектико”-материалистической философии, сообразным течению Жизни.
Если соотносить “Диалектику природы” и “Анти-Дюринг” (написан Ф.Энгельсом в 1876 — 78 гг.) с философскими статьями в словарях 1980-х гг., то:
· Для Ф.Энгельса Жизнь — только химические реакции, протекающие в «высокоорганизованной материи», и процессы обмена веществом этой «высокоорганизованной материи» с внешней средой, представляющей собой большей частью не столь «высокоорганизованную» материю. И соответственно: объективного смысла и целей Жизнь не несёт никому — что-то «отражённое» в сознание «высокоорганизованной мыслящей материи» мельтешит, обслуживая физиологию обмена веществ (исключительно), — и всё, но главное — физиология, обмен веществ, хотя с точки зрения мало-мальски здраво мыслящего человека физиология — одно из средств, необходимых для жизни, а не сама жизнь; кроме того физиология — это не только обмен веществ, но и полевые процессы, этот обмен веществ сопровождающие.
· Для авторов словарных статей, спустя столетие после Ф.Энгельса, жизнь характеризуется уже определённым набором признаков-свойств, носителями жизненной совокупности которых могут быть и не обязательно белковые структуры, но могут быть и структуры, создаваемые людьми в ходе развития научно-технической базы цивилизации.
Этот результат — выражение попыток приспособить изначально нежизненную рассудочно-логическую схему “диалектического” материализма к изменившимся жизненным обстоятельствам, а не результат осмысленного разрешения внутренних противоречий и несообразностей в изначальном миропонимании Жизни [81] выразителями “диалектико”-материалистической философии путём применения диалектического метода к постижению истины.
Но это же сопоставление определений понятия «жизнь» в “диалектическом” материализме в начале его исторического пути и на грани его искоренения, ставит всякого человека, не слепого к этому качественному различию, перед выбором:
· следует ли признать предельно широкое определение понятия «жизнь», включающее в себя набор таких свойств как обменные процессы живых объектов с окружающей средой, размножение, развитие, разумность и обусловленная ею осмысленность бытия на высших ступенях развития, способность к порождению другой жизни в каких-то иных «материальных формах», т.е. на основе иных материальных носителей и т.п.?
· либо отвергнуть такой подход, выходящий за пределы традиции “диалектического” материализма, после чего:
O упёршись рогами, изощряясь в мысле— и словоблудии, настаивать на неувядаемом совершенстве определения Ф.Энгельсом понятия «жизнь»?
O либо, не отказываясь от чистоты догматов «диамата» и не выдвигая никаких альтернатив, начать буйствовать в истерике по причине очевидного — антидиалектичного — возведения Ф.Энгельсом единичного — пусть и великого («крупномасштабного») — явления (белковой разновидности жизни, распространённой по всей Земле) в ранг всеобщего понятия (Жизни вообще) и его неспособности выдвинуть какое-то иное определение понятию «жизнь»?
«ЕДИНИЧНОЕ, ОСОБЕННОЕ И ВСЕОБЩЕЕ — философские категории, выражающие объективные связи мира, а также ступени их познания. Эти категории формируются в ходе развития практически-познавательной деятельности. Каждый объект предстаёт перед человеком сначала как нечто единичное. Однако уже элементарная практика обнаруживает повторяющие признаки ряда объектов, позволяет объединить их в определённые классы. Общие черты, присущие некоторым объектам, относящимся к определённому классу, выступают как особенное. Другие, обнаруживающиеся у всех без исключения представителей этого класса, рассматриваются как всеобщее. Решение вопроса о соотношении единичного, особенного и всеобщего в сознании и в объективном мире, особенно проблема соотношения общих понятий и единичных реальных объектов, которые обозначаются такими понятиями, вызывало большие трудности в истории философии» (цитированный ранее “Философский словарь”, стр. 109).
Если вернуться к приводимому Ф.Энгельсом высказыванию Ю.Либиха, то из него следует только вычеркнуть кое-что и кое-что уточнить, чтобы получить определение понятия «Жизнь» в близком к предельно общему смыслу этого слова:
«Стоит нам только допустить, что жизнь так же стара, так же вечна, как сама материя „т.е. Мироздание“, и весь спор о происхождении жизни кажется мне решённым при этом простом допущении. Действительно, почему нельзя представить себе, что [органическая] жизнь также изначальна, [как углерод и его соединения или вообще] как вся [несотворимая и неуничтожимая] материя и как силы, вечно связанные с движением [вещества] „материи“ в [мировом пространстве] Мироздании?»
В приведённой цитате некоторые вычеркивания [82] представляют собой удаление «единичного» и «особенного», а другие — выражают несогласие с атеистичностью предположения Ю.Либиха, которое не стало определением понятия «жизнь». В «угловые скобки» помещены наши дополняющие уточнения.
Проще и по существу говоря:
Мироздание — живой организм, но тварный, а Бог — Живой, не сотворённый и не рождённый, предвечный, сам творец жизни Мироздания. Названная совокупность — Бог и тварное Мироздание — и определяет понятие «Жизнь» в предельно общем смысле, т.е. понятие в ранге «всеобщее», причём истинность которого подтверждается самою Жизнью практически, а не кабинетной логикой или как-то иначе интеллектуально-рассудочно.
Но в результате вычёркиваний и некоторых уточнений даже на основе высказывания Ю.Либиха, известного Ф.Энгельсу, получается если и не определение явления жизни как «всеобщего», то определение, непосредственно граничащее с определением в ранге «всеобщего», переход к которому требует только разрешения неопределённостей в вопросах: есть ли Бог, Творец и Вседержитель? и в каких отношениях Он, — если Он есть, — с Мирозданием и субъектами, обретающимися в Мироздании и представляющими собой части этого Мироздания?
После этого остаётся только вспомнить слова выдающегося марксиста Л.Д.Бронштейна (Троцкого): «Диалектике нечего делать с тов. Лениным» [83], но уже по отношению к Ф.Энгельсу и ко всей философии “диалектического” материализма и к её приверженцам, включая и самого Л.Д.Бронштейна.
В связи с последними вопросами о бытии Бога, возникшими при определении явления жизни в ранге «всеобщего» понятия, мы приведём выдержку из известного многим художественного произведения:
«— Но, позвольте вас спросить, — после тревожного раздумья заговорил заграничный гость, — как же быть с доказательствами бытия Божия, коих, как известно, существует ровно пять?
— Увы! — с сожалением ответил Берлиоз, — ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив. Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования бога быть не может.
— Браво! — вскричал иностранец, — браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила Канта по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство!
— Доказательство Канта, — тонко улыбнувшись, возразил образованный редактор, — также неубедительно. И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством» (М.А.Булгаков, “Мастер и Маргарита”).
Большинство наших современников ни Канта, ни Шиллера не читали, тем более на языке оригиналов, и вследствие незнания истории философии способны подумать, что в романе М.А.Булгакова имеется в виду Штраус-композитор (один из двух), а не Давид Фридрих Штраус (1808 — 1874) — немецкий богослов [84] и философ-младогегельянец. Но Ф.Энгельс и К.Маркс читали их произведения и знали мнение И.Канта о том, что все интеллектуально-рассудочные доказательства бытия Божиего вздорны.
Но также вздорны и все интеллектуально-рассудочные опровержения бытия Божия, принадлежащие той же области, что и такого рода доказательства Его бытия.
И об этом основоположники были обязаны догадаться сами, если не нашли у философов-предшественников такого рода готового мнения. Вопреки этому основоположники “диалектического” материализма позволили себе проповедать в качестве объективной истины атеизм без каких бы то ни было к тому объективных оснований. Следствием их атеизма явился и материализм, воззрения которого по их существу мало чего общего имеют с реальным бытием так называемой «материи».
Самое же неприятное для философов-материалистов в данном случае то, что объективное явление жизни (во всяком более узком смысле, чем ранее данное определение Жизни вообще), характеризуемое каким-либо определённым набором свойств (приводимом в словарях либо более широким, приведённым нами, либо каким-то иным) предстаёт как явление нематериальное, по отношению к которому материя (фрагментарно) выступает только как носитель жизни, если уровень организации материи достаточно высок, а её количество при имеющемся уровне организации оказывается достаточным для того, чтобы вместить в себя целостный процесс жизни и нести его в окружающей среде; либо материя Мироздания предстаёт как своего рода проявитель Жизни Бога — Творца и Вседержителя; при этом являясь составной частью Жизни вообще. Физиология же материального носителя (во фрагментах Мироздания), в каких бы процессах она ни выражалась, — только средство несения жизни, а не сама жизнь.
В этой же связи необходимо привести и взгляды основоположников “диалектического” материализма по вопросу о том, что такое материя. Ленинское определение “материи”:
«Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» (“Материализм и эмпириокритицизм” [85], отдельное издание, Москва, «Политиздат», 1986 г., стр. 140).
Это “определение” эквивалентно следующему тождеству: «материя» ? «Объективная реальность», т.е. материя в её ленинском понимании — сама
По сути ленинское “определение” — замена одной языковой конструкции другой, а не определение обобщающего всеобщего понятия на основе синтеза некоторого множества единичных и особенных понятий. Но ленинское “определение” только продолжает традицию бесплодных попыток определения понятия «материя» в “диалектическом” материализме:
«Материя как таковая, это — чистое создание мысли и абстракция. Мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятие материи. Материя как таковая, в отличие от определённых, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Как естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким же образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т.д. — млекопитающее как таковое, газ как таковой, металл как таковой, камень как таковой, химическое соединение как таковое, движение как таковое. (…) Как доказал уже Г.Гегель (“Энциклопедия”, ч. I, стр. 199), это воззрение, эта „односторонне математическая точка зрения“, согласно которой материя определима только количественным образом, а качественно искони одинакова, есть „не что иное, как точка зрения“ французского материализма XVIII века. Она является даже возвратом к Пифагору, который уже рассматривал число, количественную определённость [86], как сущность вещей» (“Анти-Дюринг”, цитированное ранее издание, стр. 400, 401).
После этого остаётся только вспомнить хотя бы формулировку закона марксистской диалектики о переходе количественных изменений в качественные и качественных в количественные и задаться вопросом: где были представления Ф.Энгельса об этом законе, когда он писал и неоднократно читал приведённый только что абзац из его “Анти-Дюринга”? — Пусть он не знал ядерной физики, т.е. количественных соотношений «элементарных частиц» в реакциях распада и синтеза атомных ядер, но химия-то (и минеральная, и органическая) уже была достаточно развита в его время и давала более чем достаточно примеров того, что качество всякого определённого вида материи, отличающее его от других определённых видов материи, есть выражение внутренних количественных и порядковых соотношений в организации каждого из различных определённых видов материи: атмосферный кислород О и озон О химически ведут себя по разному, окись углерода СО ведёт себя не так как двуокись углерода СО, а вода НО — не так как перекись водорода НО. А упоминавшийся уже Ю.Либих, кроме того уже открыл явление изомерии [87]: различные химические соединения обладают одним и тем же количественным химическим составом, но вследствие различной упорядоченности атомов в их молекулах проявляют разные химические свойства, что соотносится не просто с ролью в Жизни «чисел вообще», но и с качественным различием объективных первооснов количественных и порядковых числительных, векторов (матриц) и скаляров.
То же самое выражение качества через внутренние количественные соотношения и определённый порядок имеет место и в волновых процессах, т.е. в материи в виде общеприродных полей: свет — электромагнитное поле, колебания физического вакуума [88]. Качественная разница между синим и зелёным, красным и инфракрасным не в качестве колебаний как таковых, а в частотах колебаний, т.е. в количественных соотношениях в пределах некоего объемлющего этот род качеств порядка.
То же касается и В.И.Ленина: его определение «материи вообще», «материи как таковой», отождествляющее её с объективной реальностью, обладающей ещё рядом качеств помимо «материальности», формально логически представляет замену одним словом нескольких, а по существу — возводит в ранг всеобщего понятия, каким является «объективная реальность», одно из свойств составной части этой «объективной реальности» — материю Мироздания; а равно понижает ранг понятия «объективная реальность», отождествляя целое со своей составной частью.
Несмотря на это, ленинское определение всё же более жизненно, чем противоречащее ему утверждение Ф.Энгельса: «Материя как таковая, это — чистое создание мысли и абстракция». Здесь Ф.Энгельс, не сумев определить некое предельно обобщающее понятие, названное им«материя как таковая» (понятие в ранге «всеобщее», если пользоваться терминологией “диалектического” материализма), впал в тот вид философии, который сам же называл идеализмом [89].
Эти примеры показывают, что человек способен увидеть и осознать, что:
«Так называемая объективная диалектика царит во всей природе, а так называемая субъективная диалектика, диалектическое мышление, есть только отражение господствующего во всей природе движения путём противоположностей, которые и обуславливают жизнь природы своей постоянной борьбой и своим конечным переходом друг в друга, resp. [90] в более высокие формы» (“Диалектика природы”, цитированное издание, стр. 180).
Он же способен сформулировать законы диалектики (пусть даже и не в наилучшем их выражении). Увидеть недиалектичность мышления, несообразную объективной диалектичности Жизни, когда она выражается во мнениях других. Но он же (будучи не всегда в ладу и с формальной логикой, а не только с диалектикой Жизни — «диалектикой Природы» в его терминологии) при этом выдаёт за истинно диалектическое мышление свой субъективизм, противоречащий как выраженным им самим законам диалектики, так и более широкой и разнообразной объективной диалектичности Жизни.
Заявления о том, что в те времена он не мог знать того, что известно из ядерной физики и молекулярной биологии наших дней, в данном случае не являются оправданием, поскольку если бы с диалектичностью мышления у Ф.Энгельса было бы всё в порядке, то в данные им формулировки определения понятия «жизнь» свободно бы уложились последующие достижения науки, как это произошло с ядерными технологиями, уложившимися в его предположение (в ранге «единичное») о том, что углерод не является чем-то простым.
Но все показанные и оставшиеся вне рассмотрения ошибки “диалектического” материализма являются не выражением невозможности диалектики как метода постижения объективной истины, а следствием того, что всё, что называется в “диалектическом” материализме «отражением объективного мира в сознание человека» — т.е. «субъективные разнокачественности», на основе которых протекает процесс мышления человека, — не всегда соответствуют объективным разнокачественностям, взаимодействующим друг с другом в Жизни и представляющим собой источники того, что в процессе «отражения» оказывается в психике человека.
Именно вследствие этого «субъективная диалектика» (если употреблять терминологию Ф.Энгельса) не всегда и не вполне соответствует «объективной диалектике». Но вопрос об объективных причинах, влекущих ошибки «субъективной диалектики» в “диалектическом” материализме не рассматривается. А запрет на его рассмотрение — один из главных запретов, налагаемых по умолчанию в культуре марксизма.
Вопрос о причинах ошибок в «субъективной диалектике» приводит к ряду других вопросов: что в процессе «отражения» из объективного мира попадает в субъективную психику, в сознание человека? субъективно ли оно (то, что попадает в психику субъекта) по своей природе, либо объективно? либо в процессе «отражения» происходит преобразование чего-то объективного во что-то субъективное? Как оно — приходящее в процессе «отражения» — связано с материей вообще и с материей в её конкретных видах, в частности?
Но такого рода вопросы в диалектическом материализме тоже не рассматриваются. Обеспечение же работоспособности «диалектического метода постижения объективной истины» [91] требует однозначно понимаемых, определённых ответов на эти и сопутствующие вопросы.
Эти ответы должны быть таковы, чтобы субъективные разнокачественности, на основе которых протекает вся психическая деятельность человека, включая и мышление, были бы сообразны и соразмерны объективным разнокачественностям как присутствующим, так и объективно возможным в Жизни.
6. Диалектический метод в практических приложениях
Начнём с того, что ясно определимся во мнении:
Объективная реальность — это и есть Жизнь в предельно общем смысле этого слова. Жизнь есть Бог и сотворённое Богом
Это тварное Мироздание материализм называет «материей»; а пантеизм [92], сталкиваясь с проявлениями деятельности высшего по отношению к человеческому разума, это же Мироздание, т.е. так называемую «материю», — обожествляет (для пантеизма высший разум — не Бог, Творец и Вседержитель, — а одно из свойств самого Мироздания).
Никаких интеллектуально-рассудочных доказательств бытия Божиего ни один разум сам в себе воспроизвести не может, как не может на тех же принципах воспроизвести и доказательства небытия Божиего.
Но Жизнь среди прочего включает в себя и этику (взаимоотношения свободно разумных[93] субъектов), выражающую нравы живых свободно разумных субъектов и их множеств (а также разумных множеств индивидуально не разумных элементов).
И в Жизни доказательство Своего бытия Бог — Творец и Вседержитель — даёт Сам персонально каждому, кто осознанно задаётся этим вопросом: и состоят они в том, что жизненные обстоятельства субъекта изменяются в соответствии со смыслом его молитв тем более явственно и зримо, чем он сам более отзывчив к зову Бога, когда Бог Сам обращается к субъекту через его внутренний мир, через других субъектов или на Языке Жизни, порождая стечения жизненных обстоятельств как вокруг, так и внутри субъекта. И эти доказательства носят нравственно-этический характер, поскольку стечения обстоятельств несут нравственно-этически обусловленный смысл и целесообразность по отношению к жизни субъекта, проявившего интерес к вопросу о бытии Божием.
Даваемые Богом доказательства Своего бытия объективны в том смысле, что даются субъекту, не будучи ему подвластны, но с другой стороны — их характер обусловлен и субъектом, в том смысле, что они соответствуют именно его личностному развитию, особенностям его мироощущения и миропонимания.
И вследствие такого рода двоякой обусловленности, доказательства эти единственны и своеобразно-неповторимы для каждого. Они приходят в сокровенном от других жизненном диалоге с Богом, осознаваемом человеком. Именно в силу этого нравственно-этически обусловленного и единственно-своеобразного для каждого доказательства Божиего бытия — интеллектуально-рассудочных, логических доказательств бытия Божиего, а равно доказательств Его небытия — нет.
Но субъективная составляющая обусловленности предоставляемых Богом доказательств Своего бытия многими ошибочно возводится в ранг полноты и достаточности,единственно исчерпывающей вопрос. Не воспринимая объективную составляющую вообще, они оценивают убеждённость других людей в бытии Божием как их чистейший субъективизм, не имеющий под собой никакой объективной основы, поскольку убеждённость других в Божием бытии якобы представляет собой исключительно их вымыслы и последствия галлюцинаций, а также и результат их веры сторонним обманщикам [94].
Однако не лучше и те, кто пришёл к «вере в единого Бога» (а равно к вере в каких-то иных богов) и настолько в ней «твёрд» и «крепок», что ему якобы нет нужды в жизненных доказательствах Божиего бытия. Хотя такие “верующие” оценивают убеждённость атеистов в небытии Божием как их беспочвенный субъективизм, но сами они тоже пребывают в плену субъективизма, но другого рода — в плену субъективизма авторов догматов того вероучения, которому они следуют.
Бог не нуждается в доказательствах Своего бытия, да и человек не нуждается в каждодневных многократных доказательствах ему Богом одного и того же объективного факта Своего бытия. Но жизнь человека в ладу с Богом — осознанный диалог с Богом делами жизни человека и обстоятельствами, с которыми Бог человека сводит. И хотя в Жизни Бог так или иначе непрестанно обращается ко всякому человеку, но только первое и однократное осознание этого человеком на основе каких-то явлений в его внутреннем и общем всем внешнем мире предстаёт для человека как доказательство бытия Божиего.
Поэтому отказ «твёрдых» и «крепких» в вере от адресованных каждому из них персонально доказательств Богом Его бытия на деле представляет собой во множестве случаев их принципиальный отказ от ведения с Богом жизненного диалога. В результате не внемлющие жизненным обращениям к ним Бога «крепко» и «твёрдо» верующие «в Бога» сами себя обращают в биороботов-зомби, которые под догмы своих верований с настойчивостью, достойной лучшего применения, норовят подстричь Жизнь, в том числе и продиктовать Богу, что и как должно быть осуществлено в Промысле.
В такого рода отказе от жизненного диалога с Богом, пусть и по-разному мотивированному, объединяются как бездумно верующие в то, что Бог есть, так и убеждённые в том, что Бога нет. И то, и другое — антижизненный атеизм.
Соответственно, то, что написано о доказательствах бытия Божиего, — не доказательство бытия Божиего как таковое, а только уведомление о возможности получить таковое доказательство [95] каждому.
Однако, мы живём в обществе, в котором для очень и очень многих людей получить такое сокровенное и Откровенное доказательство было бы большим горем, поскольку оно поставило бы их перед выбором:
· либо продолжать влачить то существование, какое они влачили прежде, называя его то радостью жизни, то страданиями без цели и смысла;
· либо преобразить свои нравы и этику и начать, наконец-таки, жить в осмысленном ладу с Богом в русле Его Промысла.
И многим предпочтительнее не знать о возможности такого выбора потому, что они уже сжились с первым, и их пугает сама возможность того, что Бог в Жизни не такой, как о Нём учат служители того или иного культа. А начать жить в ладу с Ним — означает отказаться от своего прежнего «автоматического» стиля жизни, отступиться от общества, погрязшего в пороках, и «в одиночку» (как им кажется, что многих пугает) воспарить над его исторически сложившимися традициями, культами, культурой в целом и направленностью их изменений под воздействием страстей и бездумной инерции; но воспарить над обществом для того, чтобы вернуться в общество и изменить направленность его жизни.
Другие предпочли бы избрать первое, но они предпочли бы сделать этот выбор в Мире, над которым нет безраздельного всевластия Бога, ограничивающего Себя только Им же избранной этикой — быть милостивым.
Кроме того есть те, кто предъявляет требования к доказательствам Божиего бытия, по умолчанию подразумевая «бесчувственность» и безумие Божие, в силу чего они ищут доказательств вне разумного диалога с Ним, и, естественно, — не находят; а некоторые исходят из желания «ухватить Бога за бороду», и чтобы Бог «был у них на посылках», не замечая того, что уподобляются старухе из “Сказки о золотой рыбке” А.С.Пушкина. Многие же просто пребывают в недоразумении или обретают себя вне внимательности.
А неразумные ложно отождествляют проявления Вседержительности, адресованные персонально тем или иным людям, и попущение Божие в отношении тех или иных людей персонально, как беспричинные, бесцельные, нравственно и этически немотивированные случайности (везение или невезение — в зависимости от их нравственно обусловленного отношения к «случайностям»). Обретающие же себя вне внимательности — пропускают без осмысления многое из того, с чем сводит их Жизнь, вырывая тем самым непроходимую для каждого из них пропасть между собой и Жизнью.
6.1. Против философии “диалектического” материализма и её хозяев
Основоположники “диалектического” материализма, безосновательно считали, что Бога нет. Ф.Энгельс пребывал под властью мнения:
«…всякая религия [96] является ни чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в повседневной жизни, — отражением, в которых земные силы принимают форму внеземных. (…) На дальнейшей ступени развития вся совокупность природных и общественных атрибутов множества богов переносится на одного всемогущего бога, который, в свою очередь, является лишь отражением абстрактного человека. (…) В этой удобной для использования и ко всему приспособляемой форме религия может продолжать своё существование как непосредственная, т.е. эмоциональная форма отношения людей к господствующим над ними чуждым силам, природным и общественным, до тех пор, пока люди фактически находятся под властью этих сил. (…) когда общество, взяв во владение всю совокупность средств производства и планомерно управляя ими, освободит этим путём себя и всех своих членов от того рабства, в котором ныне их держат ими же самими произведённые, но противостоящие им, в качестве непреодолимой чуждой силы, средства производства, когда, следовательно, человек будет не только предполагать, но и располагать, — лишь тогда исчезнет последняя чуждая сила, которая до сих пор ещё отражается в религии, а вместе с тем исчезнет и само религиозное отражение, по той простой причине, что тогда нечего будет отражать» (“Анти-Дюринг”, цитированное издание, стр. 321 — 323).
Было ли это мнение следствием его недоразумения или невнимательности — Бог весть. Но основоположники [97] знали и закон диалектики «отрицания отрицания», и закон диалектики «перехода количественных изменений в качественные и качественных в количественные». И на их основе (даже при ущербности выработанных ими формулировок законов диалектики) они вполне могли бы (при иной нравственности) выдвинуть гипотезу, что если для несения разума как явления требуется определённое количество определённым образом организованной материи, собранной в человеческий организм, то для несения аналогичного по сути разума возможно потребуется меньшее или большее количество небелковой, иным образом организованной материи, и соответственно: то что представляется им как «неживое» и «неразумное», — может быть частями иного рода организма, который как системная целостность несёт и жизнь, и разум, но на основе иного рода физиологии.
Взаимоотношения же носителей разума обусловлены нравами и проистекающей из нравов этикой, а не физиологией [98]. Взаимно исключающие нравы и этика (а также отсутствие нравов и этики с какой-то одной стороны) — основание для того, чтобы как минимум не было ни общения, ни обмена мнениями.
Сделав это — вполне посильное для логического рассудка (об ограниченности которого говорил А.С.Хомяков) — предположение, можно было поискать в истории человечества свидетельства и следы общения разума человеческого с разумом нечеловеческим, поискать практического подтверждения высказанному гипотетическому предположению, как того требует диалектика. И в этом случае последующая история не знала бы никакого “диалектического” материализма.
Мифы и легенды всех народов дали бы много информации такого рода. Наконец, предполагая, что Бог, Творец и Вседержитель, — если Он есть, — разумен и милосерден, можно было обратиться к Нему непосредственно. Можно было сделать и то, и другое. И если действительно искать истинный объективный смысл Жизни, а не отмахиваться от определённой нравственно неприемлемой информации по предубеждению о том, что она — исключительно «фантастические и извращённые отражения объективной реальности», то «субъективная диалектика» — диалектичность мышления — действительно стала бы методом постижения объективной истины людьми в их осознанно осмысленном и доброжелательном диалоге с Богом и друг с другом.
Но “диалектики”-материалисты этой области деятельности всегда избегали. Либо, запутавшись в проблемах житейской суеты и под её давлением отказавшись от “диалектического” материализма, впадали в идеалистический атеизм: т.е. под власть «всемогущего бога, который, в свою очередь, является лишь отражением абстрактного человека».
Если в конце XIX — начале ХХ века студенты и выпускники семинарий, утомлённые идеалистическим атеизмом, калечившим судьбы людей и возводившим на
Но о том, что этот вымысел бога (которого нет) по образу и подобию (мягко говоря) не очень хорошего человека затмевает в сознании людей образ
Но такого рода гипотетическое предположение не был выдвинуто, хотя этого требовали и формулировки законов диалектики, и «теория отражения» объективного мира в психику человека, развитая в “диалектическом” материализме. И поскольку оно не было выдвинуто, то оно и не было проверено, а диалектический метод постижения объективной истины оказался в психике многочисленных толп “диалектиков” материалистов непредсказуемо неработоспособным.
Анализируя “диалектический” материализм и попытки употребления в нём диалектического метода познания объективной истины
· Ф.Энгельс и В.И.Ленин, хотя каждый по-своему, но оба «сломались» при попытке возвести определение понятия «материи» в ранг «всеобщего» и не заметили сбоя в работе своего интеллекта в попытке дать определение в ранге «всеобщее»;
· работоспособность диалектического метода познания объективной истины обусловлена соответствием субъективных разнокачественностей в психике осмыслителя жизни объективным разнокачественностям, а его неработоспособность — их же несоответствием;
· сами «диалектики-материалисты» не видят, когда и как их субъективные разнокачественности утрачивают соответствие объективным разнокачественностям и, — оторвавшись от Жизни, — самонадеянно продолжают рассуждать о том, о чём их понятия сего не дозволяют [99];
· и ещё множество людей (среди которых первенствуют профессиональные философы) читают на протяжении полутора столетий произведения основоположников, заучивают их словесные обороты, и тоже не видят, что они антидиалектичны, вздорны и во многом жизнеубийственны.
И если делать выводы из этих фактов, то встают два вопроса:
1. Это вопрос о том, как объективные разнокачественности, свойственные Жизни, преобразуются в психике субъекта в его субъективные разнокачественности.
2. Это проистекающий из первого вопрос о предельно обобщающих понятиях, непосредственно предшествующих понятию «Всё вообще» («объективная реальность» в “диалектическом” материализме) в иерархической последовательности обобщений, а равно вопрос о первичных различиях, непосредственно следующих за понятием «Всё вообще» («объективная реальность») при мысленном переходе от него к какому-то частному из множества со-бытий[100] в Объективной реальности.
Проблема достижения объективной работоспособности «субъективной диалектикой» разрешается, если объективные, т.е. не зависящие от воли и желания субъектов, ответы на эти два вопроса имеют место быть.
В противном случае научная философия, способная давать ответ на ОСНОВНОЙ ВОПРОС о заведомой предсказуемости последствий как основы для выбора наилучшего варианта управления течением событий — объективно невозможна, вследствие чего всех философов следует причислить к лику профессиональных паразитов и трудоустроить в общественно полезных отраслях деятельности, одновременно начав выискивать и взращивать «заклинателей стихий», предвидящих будущее и руководящих жизнью общества и социальных групп на основе теоретически неформализованных навыков, как то и было в первобытнообщинных культурах [101].
И ответы на эти вопросы, представляющие собой ключи к работоспособности субъективной диалектики как метода постижения объективной истины путём постановки вопросов и классификации понятий, путём разделения множества явлений на рoды и виды, были даны в ЯВНОМ ВИДЕ в религии ещё в VII веке нашей эры, в Откровении Мухаммаду, которое легло в основу исторически реального ислама, хотя именующие себя мусульманамитак и не воспользовались в своём большинстве этими ключами.
Однако, мы не будем начинать рассмотрение этих вопросов с цитирования и комментирования Корана. Мы, соотносясь по умолчанию с нашим пониманием коранического Откровения, покажем интеллектуально-рассудочно по оглашению внутреннее нестроение “диалектического” материализма, пользуясь при этом диалектикой, как методом постижения объективной истины путём постановки определённых вопросов и получения на них определённых ответов, соответственно классификации понятий и разделению вещей на рoды и виды, что изначально и составляло содержание понятия «искусство диалектики» и выражающей его в жизни общества практики диалектического мышления как индивидуального, так и коллективного.
Обратимся к “Материализму и эмпириокритицизму” В.И.Ленина и приведём не только ленинское определение термина «материя», но и тот текст, в котором оно находится:
«…совершенно непозволительно смешивать, как это делают махисты [102], учение о том или ином строении материи с гносеологической категорией, — смешивать вопрос о новых свойствах новых видов материи (например, электронов) со старым вопросом теории познания, с вопросом об источниках нашего знания, о существовании объективной истины и т.п. Мах «открыл элементы мира»: красное, зелёное, твердое, мягкое, громкое, длинное и т.п., говорят нам. Мы спрашиваем: дана ли человеку, когда он видит красное, ощущает твёрдое и т.п. объективная реальность или нет? Этот старый престарый философский вопрос запутан Махом [103]. Если не дана, то вы неизбежно скатываетесь вместе с Махом в субъективизм и агностицизм [104], в заслуженные вами объятия имманентов [105], т.е. философских Меньшиковых [106]. Если дана, то нужно философское понятие для этой объективной реальности, и это понятие давно выработано, это понятие и есть материя. Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них. Поэтому говорить о том, что такое понятие может «устареть», есть младенческий лепет, есть бессмысленное повторение доводов модной реакционной философии. Могла ли устареть за две тысячи лет борьба идеализма и материализма? Тенденций или линий Платона и Демокрита в философии? Борьба религии и науки? Отрицания объективной истины и признания её? Борьба сторонников сверхчувственного знания с противниками его?
Вопрос о том, принять или отвергнуть понятие материи, есть вопрос о доверии человека к показаниям его органов чувств.[107] Вопрос об источнике нашего познания, вопрос, который ставился и обсуждался с самого начала философии, вопрос, который может быть переряжен на тысячи ладов клоунами-профессорами, но который не может устареть, как не может устареть вопрос о том, является ли источником человеческого познания зрение, осязание, слух и обоняние [108]. Считать наши ощущения образами внешнего мира — признавать объективную истину — стоять на точке зрения материалистической теории познания, — это одно и то же (“Материализм и эмпириокритицизм”, цитированное издание, стр. 140, 141).
Ранее мы показали, что определение понятия материи В.И.Лениным «не тянет» на понятие в ранге «всеобщее», подразумевая при этом, что оно является сужением, обрезанием понятия «объективная реальность» до уровня понятия более низкого ранга. Приведённый абзац показывает, что В.И.Ленин не придал им значения или не заметил вопросов о том:
· является ли различие красного и зеленого различием объективным, существующим помимо наших органов чувств, ощущений и помимо сознания людей?
· было ли оно в эпохи, когда человечества на Земле ещё не было и рассуждать на эту тему было некому?
· чем оно обусловлено?
С точки зрения дальтоника или лошади, не обладающей цветным зрением, объективной разницы между красным и зелёным действительно нет, но мы-то — не дальтоники в своём большинстве; да и дальтонику, вооружившемуся спектроскопом, восприятие этой разницы, хоть и опосредованно, но всё же объективно доступно — через приборную базу науки, а не непосредственно в ощущениях. Но если мы зрячи и видим различие «красного» и «зелёного» непосредственно в ощущениях или опосредованно через средства техносферы; если мы признаём, что объективный Мир (материя) существует помимо нашего сознания, а наши ощущения приносят нам образы, «созвучия» и «мелодии» внешнего мира, — то мы в праве задаться вопросом:
А образы внешнего мира, например, различие красного и зелёного цветов объективны? либо они — порождения нашего субъективизма?
И ответ, подтверждаемый Жизнью, на поставленный нами этот вопрос — один:
Образ объективен, хотя сам по себе он нематериален: он только запечатлевается в материи. Но способность субъекта как и его неспособность к восприятию объективного образа, а так же и само субъективное восприятие объективного образа обусловлены особенностями организации (упорядоченности) материи, составляющей субъекта [109], и материи, несущей образ.
Так, мы не видим в ультрафиолетовой части спектра, вследствие общих всем свойств здорового человеческого тела. А при ущербных отклонении от нормы здоровья, возможны глухота, слепота — полная или частичная, чему примером дальтонизм. То есть и норма, и отклонения от неё обусловлены особенностями в организации специфического вида материи, из которой сформирован субъект: сбой в порядке (в структуре) построения хромосом и… красное — оно же “зелёное” либо стало видимо ультрафиолетовое или инфракрасное.
И это было очевидно и во времена основоположников “диалектического” материализма. Так, Ф.Энгельс неоднократно видел свой образ в зеркале, видел свой образ на фотографиях. Видел К.Маркса и живьём, и на фотографиях. Знал, что образы его и К.Маркса — объективно различные образы. Знал, что каждый из образов остаётся самим собой вне зависимости от его материального носителя: живого «белкового тела», оптического изображения этого тела в зеркале или его изображения на фотографии, т.е. образ объективен. Знал, что сам по себе образ нематериален (в смысле его характеризует не вещество или иной вид материи, его несущей), и нет однозначной обусловленности образа материальным носителем, поскольку на фотопластинке может быть запечатлён образ всякого материального объекта, который окажется в поле зрения объектива фотоаппарата, заряженного изначально чистой фотопластинкой.
То же касается и В.И.Ленина, тем более, что, бичуя махистов, он о том же нематериальном и объективно существующем пишет: копируется, фотографируется, а в итоге объективная истина о внешнем мире — достояние человека, но об объективности нематериального — ни слова: ведь «копируется» не в смысле порождения материального дубликата объекта органами чувств; они создают только более или менее совершенный дубликат оригинального образа, опираясь на материальные процессы, свойственные организму человека или подвластные ему во внешнем мире, и этот нематериальный дубликат “диалектики”-материалисты называют «отражением», «знанием», а идеалисты, как можно понять из “Материализма и эмпириокритицизма”, — «опытом», «чистым опытом», придавая ему субъективный либо объективный характер в зависимости от обстоятельств и характера идеализма (объективный либо субъективный).
По нашему разумению вопрос о том, представляет ли собой всякий образ нечто нематериальное, но объективное, будучи неотъемлемой составляющей объективной реальности? — принадлежит к той же категории «гносеологических вопросов» [110], обсуждения каких много в литературе по “диалектическому” материализму, включая и сам “Материализм и эмпириокритицизм”:
«Существуют вещи независимо от нашего сознания, независимо от нашего ощущения, вне нас, ибо несомненно, что ализарин существовал вчера в каменноугольном дёгте, и так же несомненно, что мы вчера ничего не знали об этом существовании, никаких ощущений от этого ализарина не получали (“Материализм и эмпириокритицизм”, цитированное издание, стр. 113).
— Ответьте: «Да» либо «Нет».
Однако диалектический материализм «гносеологическими вопросами» об объективности нематериального сам не задаётся. Замените в этой цитате слово «вещи» на слово «образы»: вопрос обретёт новый смысл, требующий при ответе на него одного — покинуть загон материализма вообще, и “диалектического” материализма, в частности.
А теперь сопоставим кое-какие факты.
В полном собрании сочинений В.И.Ленина (пятого издания) “Словарь живого великорусского языка” В.И.Даля упоминается трижды. Причём, как можно понять из соответствующих мест собрания сочинений, где упоминается “Словарь”, В.И.Ленин ознакомился с ним уже после 1917 г., т.е. уже на закате своей жизни. В “Словаре” же В.И.Даля приводится простонародная поговорка «Нет вещи без образа» [111]. И если её сопоставить с только что приведённой «гносеологической» цитатой из “Материализма и эмпириокритицизма”, то эта поговорка, открывает более мощный взгляд на вещи, в частности, и на объективность материи, вообще; взгляд, отличный от взглядов европейских философских школ.
Она представляет собой один из многих показателей того, что простонародная житейская мудрость в совокупности русскоязычных пословиц и поговорок народов России в XIX веке во многом превосходила «научную философию» правящей “элиты” Европы, включая и российскую европейски образованную “элиту”. И если бы “элитарная” «научная философия» систематически не пренебрегала простонародной мудростью [112] и не противопоставляла себя ей, то она [113] избежала бы многих серьёзных ошибок.
Но в более широкой постановке вопрос об объективности заведомо нематериального образа, не зависящего от конкретного вида материи, его несущего, — это вопрос об объективной истине (либо в иных словах, об объективности смысла Жизни, об объективности информации, об объективности идей) как о нематериальной составляющей бытия, которая запечатлевается Жизнью в материи во всех её известных и неизвестных в каждую эпоху человеку видах, и для обозначения которой необходимы соответствующие «философские» категории.
Но объективность нематериальных образов вещей (запечатлённой в них информации), это ещё не вся объективная нематериальность в Жизни. Образ остаётся самим собой, вне зависимости от переноса его с одного вида несущей его материи на другой; остаётся самим собой в каждой из множества своих копий, искусственным или естественным путём запечатлеваемых в том или ином виде материи. И это приводит ещё к одному «гносеологическому вопросу»:
Что объективное и нематериальное придаёт материи объективный образ?
Своеобразие материи всегда придает упорядоченность её фрагментов, точнее образ выстраивается определённым порядком организации материи; и определённый образ, несомый материей, разрушается изменением порядка в несущих его материальных структурах. В этом одна из составляющих взаимной обусловленности качества (в данном случае — образа) количеством и порядком.
Порядок тоже не материален, хотя неотъемлемо связан с материей, поскольку нет в Мироздании неупорядоченной материи: даже один «хаос» отличим от другого по свойственным ему математико-статистическим характеристикам, поскольку он упорядочен [114] иначе. Действительно, порядок расположения молекул химических соединений в эмульсии фотопластинки (фотоплёнки) — один, а в изображении акварелью — другой порядок других по атомному составу и их внутренней упорядоченности молекул, а объективный образ, запечатленный на фотопластинке и в акварели, может быть одним и тем же, несмотря даже на то, что на фотопластинке он получен посредством техники, а акварель — произведение художественного творчества человека.
Но термин «порядок» — это определение не по существу. Если по существу, то:
Всякий порядок — это мhра как определённость и
Предопределённость, в частности: в одном из самых простых своих выражений — как закономерное порождение в одних и тех же физических условиях атомами молекул химических соединений; в самом высокоорганизованном выражении, но локализованном границами общества, — как закономерность (повторяемость) исторических явлений, обратно пропорциональная их духовности [117], т.е. осмысленности самими людьми — делателями истории — своего прошлого и своих намерений на будущее.
Приведённая выше последовательность постановки вопросов и даваемые на них общеизвестные жизненные ответы — объективный пример того, как «субъективная диалектика» разламывает изнутри “диалектический” материализм, обнажая антидиалектичность “диалектического” материализма, заблудившегося со сна в трёх предельно обобщающих категориях — в триединстве объективных разнокачественностей материи-информации-мhры, — каждая из которых непосредственно предшествует в порядке обобщения категории «Мироздание». А понятие триединства материи-информации-мhры является понятием в ранге «всеобщее» в пределах Мироздания. При попытке возвести в его ранг «материю как таковую» «сломались» Ф.Энгельс и В.И.Ленин. Понятие триединства материи-информации-мhры непосредственно предшествует в порядке обобщения понятию «Жизнь», рaвно понятию «Объективная реальность», рaвно понятию «Всё вообще» — понятию в ранге «всеобщее» без каких-либо локальных ограничений.
Так при построении философии “диалектического” материализма сработал алгоритм рассмотрения вопросов, исходящий из принципа, чтобы «за деревьями леса было не видать», изначально заложенный в Библейский проект порабощения всех его хозяевами и заправилами.
Все основоположники “диалектического” материализма [118] и их идейные противники — философы других направлений, как это видно даже из относительно небольшого объема приведённых нами цитат, так или иначе пишут определённо об этих трёх неразрывно связанных в Мироздании категориях, называя их разными именами, но не могут их свести воедино и посредством диалектического метода [119] или как-то иначе синтезировать на их основе обобщающее их понятие, в котором разрешается и предстаёт как явное НЕДОразумение конфликт материализма, идеализма и «нумерологической философии», лепетавшей о том, что числа правят миром, но которой идеализм должного значения не придавал, а материализм относил к разновидностям идеализма.
Одно из мест, показывающих как диалектический материализм «в упор не видит» триединства объективных разнокачественностей материи-информации-мhры и не понимает его значимости как понятия в ранге
«Негели [120] сперва заявляет, что мы не в состоянии познавать действительность качественных различий, а вслед за этим тут же говорит, что подобные «абсолютные различия» не встречаются в природе! /…/.
Во-первых, всякое качество имеет бесконечно много количественных градаций, например оттенки цветов, жесткость и мягкость, долговечность и т.п., и, хотя они качественно различны, они доступны измерению и познанию.
Во-вторых, существуют не качества, а только вещи, обладающие качествами, и притом бесконечно многими качествами. У двух различных вещей всегда имеются известные общие качества (по крайней мере свойства телесности), другие качества отличающиеся между собой по степени, наконец, иные качества могут совершенно отсутствовать у одной из этих вещей» (“Диалектика природы”, раздел “Заметки и фрагменты”, “Диалектика”, цитированное издание, стр. 200).
В приведенной цитате, если употреблять терминологию Р.Авенариуса, Ф.Энгельс, а за ним и весь “диалектический” материализм возводит материю в ранг «центрального члена» [121], низводя всё остальное до иерархически низшего ранга не определённого по составу множества «противочленов», противостоящих «центральному члену», однако делает это по умолчанию. Это ещё один пример, в котором “диалектический” материализм не может быть разграничен с субъективным идеализмом (в данном случае «эмпириокритицизмом»), вследствие того, что, оторвавшись от Жизни, он скатывается в чистейший замкнувшийся в себе субъективизм.
Но то, что исторически реальные философы-идеалисты, включая и формального логика-диалектика Г.Гегеля, не вышли на понятие триединства объективных разнокачественностей материи-информации-мhры, хотя почти все светила европейской философии ходили вокруг да около, спотыкаясь о него[122], — однозначно говорит о том, что и все виды идеализма, развитые к концу XIX века в библейской культуре (на Западе), не лучше любого из видов материализма того времени.
Не всё ладно и в философских традициях, восходящих к знахарским культурам народов Востока. В частности, символ [можно понимать в смысле диалектической двойственности, о чём речь шла ранее: две противоположности, слитые воедино, каждая из которых несёт в себе качество парной ей противоположности (символизируемой точкой противоположного цвета, помещенной внутри каждого «червячка-головастика»).
Но возможно его понимание и в смысле триединства: кроме этих двух противоположностей есть ещё и бесцветная, прозрачная и пустая форма-матрица, которая проявляется, т.е. становится видимой, неразрывно соединяя в себе обе противоположности в известное всем [. Без этой пустой, прозрачной и бесцветной формы, отличной и от «инь», и от «янь», от [осталась бы только бесформенная «серо-буро-малиновая» клякса. Однако в достаточно широко известной литературе, посвящённой восточным философским традициям, нам не приходилось встречаться с толкованием [в смысле триединства материи-информации-мhры.
При этом полезно заметить, что в интерпретацию [как символа триединства материи-информации-мhры в тварном Мироздании входят предельно обобщающие категории, воспринимаемые человеком в жизни непосредственно, что отличает её от традиционной интерпретации [, о которой речь шла ранее и в которой непосредственно восприятие вселенских составляющих [«инь» и «янь» для большинства проблематично.
И эта ущербность, непонимание и извращённость понимания Жизни как всеобъемлющего бытия Божиего и триединства материи-информации-мhры в тварном Мироздании идеализмом и материализмом во всех их разновидностях в ПУБЛИЧНЫХ ФИЛОСОФИЯХ ОБЩЕСТВА сохраняется и до наших дней. Она обусловлена злонравием, безнравственностью и неэтичностью философов по отношению к
· которых атеисты-идеалисты выдумали во множестве и чьими oбразами служители разных исторически реальных эгрегориально-магических культов и верующие им обыватели подменили в своих душах образ Бога истинного;
· которых атеисты-материалисты отвергают по существу правильно, не задумываясь однако о
И при всём при том европейская ПРОИСТЕКАЮЩАЯ ИЗ БИБЛИИ публичная философия издревле всех с нею сталкивающихся ставит перед выбором:
Идеализм либо материализм? Третьего[123] не дано! Выбирайте!— Но выбирая из двух искусственно и злоумышленно сконструированных разновидностей лжи, невозможно избрать истину.
И в то же самое время прикладная, т.е. не абстрактно-кабинетная, философия на основе триединства первичных разнокачественностей материи-информации-мhры существовала всё это время в той же самой библейской культуре, но была предназначена не для системы публичного философского образования, а для внутреннего употребления иудейскими «эзотеристами».
Обратимся к журналу “МОСТ”, № 25, 1999 г. В нём опубликована статья руководителя Центра по разработке комплексных экономических программ “Модернизация” Евгения Гильбо “Технократия должна выдвинуть компетентных национальных лидеров”. Статье предшествует преамбула:
«Существует две системы знаний о мире, а значит — и две системы образования. Первая система знаний предназначена для широких масс. Вторая — для узкого круга, призвание которого — управлять.
Исторически это различение прослеживается во всех типах культур, с системой образования которых мы знакомы. Уже в Древнем Египте (откуда и выплеснулся Библейский проект установления безраздельного мирового господства на “элитарно”-невольничьей расовой основе и монополии иудеев на международное ростовщичество: — наше уточнение при цитировании) образование для чиновников и низших жреческих каст значительно отличалось от того, во что посвящали узкий круг избранных, составлявших верхушку жреческой касты и окружение фараонов. В древней Месопотамии мы видим подобное же различение. В древней Иудее знания для народа (Тора, Талмуд и летописи) также сильно отличалось от знаний, достигнутых левитами. Наконец, христианская церковь на протяжении своего господства над умами средневековой Европы также имела одну истину для народа и рядового клира, и совсем другую — для посвященных».
И если задаться вопросом, что же такое знали и понимали наследующие высшему “жречеству” древнего Египта в знаниях и культуре левиты, чего не понимали остальные, даже возможно зная это? — то ответ на него можно найти в оккультной литературе [124]:
«Тридцатью двумя путями — чудными, мудрыми, начертал IA, IEBE, Саваоф, Бог Израиля, Бог Живой и Царь Вечный, Эль Шаддай, Милосердный и Прощающий, Возвышенный и Пребывающий в вечности, — возвышенно и свято Имя Его, — создал мир Свой тремя сеферим: сефар, сипур и сефер» (Эпиграф к одному из разделов книги В.Шмакова “Священная книга Тота. Великие арканы Таро”, 1916 г., репринт 1993 г.).
И это поясняется в подстрочном примечании:
«Первый из этих трёх терминов (Sephar) должен означать числа, которые одни доставляют нам возможность определить необходимые назначения и отношения каждого (по контексту, возможно: человека) и вещи для того, чтобы понять цель, для которой она была создана; и МЕРА длины, и МЕРА вместимости, и Мера веса, движение и гармония — ВСЕ ЭТИ ВЕЩИ УПРАВЛЯЕМЫ ЧИСЛАМИ. Второй термин (Sipur) выражает слово и голос, потому что это Божественное слово и голос, потому что это Божественное Слово, это Глас Бога Живого, Кто породил существа под их различными ФОРМАМИ, будь они внешними, будь они внутренними; это его надо подразумевать в этих словах: “Бог сказал: “Да будет Свет” и “стал Свет”. Наконец, третий термин (Sipher) означает писание. Писание Бога есть ПЛОД ТВОРЕНИЯ. Слова Бога есть Его Писание, Мысль Бога есть Слово. Так мысль, слово и писание суть в Боге лишь одно, тогда как в человеке они суть три». (“Cuzary”, 4, § 25, цитировано по книге: В.Шмаков “Священная книга Тота”, стр. 245; выделение некоторых фрагментов в тексте заглавными буквами — наше при цитировании).
В общем, как писал Аристотель Александру Македонскому, «хотя эти учения и обнародованы, но вместе с тем как бы и не обнародованы»: напыщенно, многословно и без устных комментариев, которые способны дать (как может показаться многим) только “знающие люди”, т.е. знахари, — неудобопонимаемо, что исключает однозначность понимания сказанного большинством самочинных
И это — невозможность понимания вследствие умышленного выражения неоднозначности взаимоисключающих смыслов — и составляет главную особенность образования «для узкого круга, призвание которого — управлять», а более точно: для узкого круга, притязания которого — безраздельно и безответственно властвовать [125].
Но всё же в «Писании Божием» (плоде творения Божиего) можно узнать материю во всех её видах, в Мысли Божией — объективную информацию, смысл Жизни, а в Слове Божием — мhру. И всё это образует триединство материи-информации-меры в тварном Мироздании. То есть философия на основе триединства объективных разнокачественностей материи-информации-мhры существовала исторически продолжительное время, и, опираясь на неё, закулисные заправилы Библейского проекта порабощения всех раскачивали общественное сознание как маятник от «идеализма» к «материализму» и обратно, но не давали остановиться, перестать суетиться и одуматься, чтобы выйти к истине — триединству материи-информации-мhры.
Будучи внуком двух раввинов, К.Маркс мог быть с детства знаком с этой «эзотерической» прикладной философией заправил Библейского проекта в её явном виде: всё цитированное по книге В.Шмакова принадлежит к иудейской, раввинской традиции «мистицизма». Но даже если такого рода посвящения К.Маркса сызмальства его старшими родственниками в жизни не было, то алгоритмика его психики была настроена по камертону философии на основе триединства объективных разнокачественностей материи-информации-мhры в силу его автоматической принадлежности к определённым родовым эгрегорам [126], однако этот философский камертон не выразил себя в «диалектическом материализме» потому, что иудейский эгрегор был агрессивен по отношению к остальному обществу и не “хотел” [127] вооружать его для защиты от себя. Соответственно при рассмотрении вопроса на уровне взаимодействия иудейского эгрегора и прочих эгрегоров человечества в нынешней глобальной цивилизации:
Весь «диалектический материализм», созданный под руководством и при непосредственном участии К.Маркса, — заведомое жульничество в особо крупных размерах, созданное под эгрегориальным водительством с целью введения в заблуждение людей и эксплуатации их на этой основе. И сам К.Маркс действительно не был ни «марксистом», ни настоящим коммунистом, а был провокатором-имитатором, действуя в этом качестве во многом осознанно (если полностью бессознательно, то был он явно слаб умишком).
В пользу этого утверждения говорит прежде всего то, что в статье “К еврейскому вопросу”, помещённой в 1-й том 2-го издания сочинений К.Маркса и Ф.Энгельса, К.Маркс увёл внимание читателя от рассмотрения ветхозаветно-талмудической идеологии, сосредоточившись на страсти к деньгам, что свойственно не только евреям, как инструменту управления Библейским проектом порабощения человечества, а так или иначе свойственно очень многим и в нееврейском обществе. А поскольку под концептуальной властью Библии и Талмуда уже не одно тысячелетие влачит своё существование Западная региональная цивилизация Земли, то тема для рассмотрения объективно была. И она актуальна по сей день для всех, кто жаждет воплощения в жизнь общества праведности и искоренения несправедливости. Иными словами, будь К.Маркс искренним коммунистом — противником паразитизма меньшинства на жизни большинства и всех вместе на биосфере Земли — то он бы привлекал внимание читателей к ветхозаветно-талмудической идеологии и её роли в глобальной истории, а не уводил его от неё.
Но хотя в распоряжении «эзотреистов» философия на основе первичных категорий (предельных в границах мироздания обобщений) триединства материи-информации-мhры и была, но работоспособность её была ограничена не подвластным никому из них фактором — несамодостаточностью индивида в выборке информации из потока событий Жизни, о чём речь пойдет в разделах 7.1 и 7.2. И именно иллюзия самодостаточности человека в выборке информации из потока событий Жизни является одной из причин несоответствия субъективных разнокачественностей у классиков “диалектического” материализма объективным разнокачественностям самой Жизни.
Более обще говоря, «субъективная диалектика» непредсказуемо утрачивает работоспособность в психике атеиста. В связи с этим процитируем Премудрость Соломона, гл. 1:
«Любите справедливость, судьи земли, право мыслите о Господе, и в простоте сердца ищите Его, 2. ибо Он обретается не искушающими Его иявляется не неверующим Ему [128]. 3. Ибо неправые умствования отдаляют от Бога, и испытание Его силы обличит безумных. 4. В лукавую душу не войдёт премудрость и не будет обитать в теле, порабощённом греху, 5. ибо Святый Дух премудрости удалится от лукавства и уклонится от неразумных умствований, и устыдится приближающейся неправды. 6. Человеколюбивый дух — премудрость, но не оставит безнаказанным богохульствующего устами, потому что Бог есть свидетель внутренних чувств [129] его и истинный зритель сердца его, и слышатель языка его. 7. Дух Господа наполняет вселенную и, как всё объемлющий, знает всякое слово. 8. Посему никто, говорящий неправду не утаится, и не минет его обличающий суд. 9. Ибо будет испытание помыслов нечестивого [130], и слова его взойдут к Господу в обличение беззаконий его; 10. потому что ухо ревности слышит всё, и ропот не скроется. 11. Итак хранитесь от бесполезного ропота и берегитесь от злоречия языка, ибо и тайное слово не пройдёт даром [131], а клевещущие уста убивают душу. 12. Не ускоряйте смерти заблуждениями Вашей жизни и не привлекайте к себе погибели делами рук ваших. 13. Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, 14. ибо Он создал всё для бытия, и всё в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле. 15. Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть: 16. нечестивые привлекли её руками и словами, сочли её другом и исчахли, и заключили союз с нею, ибо они достойны быть её жребием».
Также следует знать, что всё цитированное из “Священной книги Тота” — вторичные пересказы и перетолковывания, а не первооснова мировоззрения триединства материи-информации-мhры, которое не предназначено в Библейской цивилизации для выражения в её публичной философии. В Коране сообщается о том, как мировоззрение триединства первичных разнокачественностей (предельных обобщений и первичных различий) материи-информации-мhры легло в основу философии, которую узурпировали библейские «эзотеристы»: «И вот Мы дали Моисею Писание и Различение: может быть, вы пойдёте прямым путем» (сура 2:50).
Из цитированного (Коран, 2:50) можно понять, что Моисею были даны некие знания, информация, собранные в Писание (истинную Тору, впоследствии выведенную из употребления и подменённую редакцией, извращенной кураторами Библейского проекта порабощения всех), и было дано ещё нечто дополнительно к Писанию, что названо — Различение.
То, что названо в Коране «Различением», после устранения Моисея было просто скрыто от толпы и узурпировано для внутреннего употребления высшими иерархами библейских «эзотеристов».
Что такое «Различение», можно понять из Корана, где эта тема встаёт многократно: суры 2:50, 3:2, 8:29, 21:49, 25:2, в частности. При обращении к фрагментам коранического послания человечеству, в которых наличествует слово арабского языка «Фуркан», переводимое на русский двояко «Различение» и «Спасение», выявится два смысловых слоя, на которые указывает это слово в контексте Корана:
· это вопрос о том, что именно дано в Коране в Различение в качестве
· вопрос о способности индивида к Различению «этого» и «не этого», «одного» от «другого» в потоке течений событий в Жизни, что по своему существу представляет собой вопрос о выборке информации из потока событий в Жизни, к рассмотрению которого, как уже было сказано, мы обратимся в разделах 7.1 и 7.2.
И потому, чтобы понимать, о чём пытались вести речь в цитированном фрагменте библейские «эзотеристы», лучше не искать входов в системы посвящений библейской культуры тем более, что высшие из них закрыты от большинства по признаку неподходящего кровного происхождения [132], а обратиться к другим источникам, содержащим первооснову этого мировоззрения.
Коран представляет собой один из таких источников, доступных большинству в овеществлённом виде. В нём сура 25 так и названа “Различение”, и в ней даётся система первичных различий триединства материи-информации-мhры в Мироздании, как составляющей в предельно обобщающей смысловой категории «Всё». Обратимся к суре 25:
«1. Благословен тот, кто ниспослал „ал-Фуркан“ („Различение“) [133] Своему рабу, чтобы он (т.е. Мухаммад) стал увещевателем для обитателей миров; 2. [благословен] тот, которому принадлежит власть «точнее полновластие: — наше уточнение при цитировании» над небесами и землёй, который не породил для Себя ребёнка [134], и который ни с кем не делил власть «точнее полновластие: — наше уточнение при цитировании». Он сотворил всё сущее и придал ему [должную] меру. 3. [Неверные] стали вместо Него поклоняться другим богам, которые ничего не создают, но сами сотворены. Даже для самих себя им не подвластны ни вред, ни польза, им не подвластны ни смерть, ни жизнь, ни воскресение» (в переводе М.-Н.О. Османова).
Те же самые аяты в переводе Г.С.Саблукова:
«1. Благословен тот, кто ниспослал Фуркан [135] рабу своему для того, чтобы он был учителем мирам, 2. — тот, кому принадлежит царствование на небесах и на земле; у кого никогда не было детей, кому не было соучастника в царствовании; кто сотворил все существа и предопределяя предопределил бытие их. 3. А они избрали себе богами, опричь Его, тех, которые ничего не сотворили, а сами сотворены; 4. которые не имеют силы ничего сделать, ни вредного, ни полезного для себя самих, не имеют силы ни над смертью, ни над жизнью, ни над воскресением».
То же в переводе И.Ю.Крачковского:
«1(1). Благословен тот, который ниспослал различение Своему рабу, чтобы он стал для миров проповедником, — 2(2). у которого власть над небесами и землей, и не брал Он Себе ребенка, и не было у Него сотоварища во власти. Он создал всякую вещь и размерил её мерой. 3.(3). И взяли они вместо Него богов, которые не творят ничего, а сами сотворены. 4. Они не владеют для самих себя ни вредом, ни пользой, и они не владеют ни смертью, ни жизнью, ни воскресением».
Разные переводы выражают разные грани смысла, заключённого в словах языка первоисточника, поэтому мы и привели несколько редакций переводов. Как видно из них, одни переводчики отдали предпочтение тому, чтобы выразить по-русски смысл предопределённости бытия, другие отдали предпочтение тому, чтобы выразить смысл меры, размеренности бытия и соразмерности[136] в течении событий в Жизни. А выделенное нами в тексте жирным это — ключи к выходу на систему неизменнопервичных различий в предельно обобщающей категории «Всё», отвечающих кораническим воззрениям на тварное Мироздание, полновластие над которым (в целом и пофрагментно) безраздельно принадлежит только Богу [137], а чье-либо самовластье иллюзорно и действует только в установленных для него границах Божьего попущения.
Соотнося различные варианты перевода на русский аятов суры 25 друг с другом, их обобщённый многогранный смысл можно выразить по-русски и в следующей итоговой фразе:
Бог сотворил всё сущее в Мироздании, образовав всё по предопределённой Им количественно-порядковой-матричной мhре [138].
Т.е. в Коране явно выражено учение о триединстве объективных разнокачественностей материи-информации-мhры — предельных обобщений и первичных различий в Мироздании и предназначено оно для всех и каждого, а не исключительно для “элиты” «эзотеристов». И это воззрение, открытое обществу для осмысления на протяжении последних уже более, чем 1300 лет, — надёжное начало для развёртывания от него философии. Однако публичная философия по-прежнему выражает мировоззрение на основе объективных разнокачественностей, не являющихся первичным различиями в пределах Мироздания, точно так же, как это было во времена фараонов.
Обратимся к “Книге для начального чтения” В.Водовозова (СПб, 1878 г.), в конце XIX века предназначавшейся для самообразования россиян, в которой речь идет о воззрениях на Объективную реальность древних египтян.
«Самая главная каста, управлявшая всем (т.е. несшая полноту внутриобщественной власти, включая и власть концептуальную в обоих значениях этого термина — наше пояснение), была каста духовных или жрецов. Они предписывали и царю (т.е. фараону — наша вставка), как жить и что делать… Высшим божеством египтян был АМУН. В его лице соединились четыре божества: вещество, из которого состоит всё на свете, — богиня НЕТ; дух, оживляющий вещество, или сила, которая заставляет его слагаться, изменяться, действовать, — бог НЕФ; бесконечное пространство, занимаемое веществом, — богиня ПАШТ; бесконечное время, какое нам представляется при постоянных изменениях вещества, — бог СЕБЕК. Всё, что ни есть на свете, по учению египтян, происходит из вещества через действие невидимой силы, занимает пространство и изменяется во времени, и все это таинственно соединяется в четыреедином существе АМУН».
Если отстроиться от имён древнеегипетских богов, то вещество соответствует современному «веществу»; дух — большей частью «силовым полям»; а «пространство» и «время» так и остались неизменными категориями в мировоззрении с тех времён. То, что вспомнил В.Водовозов о древнем Египте, показывает, что первичными различиями и обобщающими категориями, осознаваемыми в качестве исходных понятий об объективности Мироздания, в нынешней цивилизации на протяжении тысячелетий неизменно остаются: 1) «материя» (вещество); 2) «дух», понимаемый и как «энергия», «сила» (силовое поле, отнесённое к «материи» диалектическим материализмом), и как управляющее начало, т.е. «информация» и «мhра»; 3) «пространство»; 4) “время”, когда разрозненные, а когда и объединенные то в четырехипостасном боге-мироздании Амуне, то в “двухипостасном” безымянном и неперсонифицированном «пространственно-временном континууме», содержащем в себе «материю» во всех её агрегатных состояниях и всё остальное.
Хотя слова, обозначающие эти первичные различия, и трактовки связанных с ними понятий при более детальном их описании неоднократно изменялись на протяжении истории Западной региональной цивилизации, но неизменным оставалось одно: информация («образ», «идея», «упорядоченность состояний и преобразований вещества и материи в целом») понятийно сокрыта и неотделима в группе первичных различий (и соответствующих понятий) от «духа» = «энергии» = «силы».
«Материя» = «вещество» при дальнейшей детализации соотносилась с четырьмя стихиями (агрегатными состояниями вещества: «земля» — твердое; «вода» — жидкое; «воздух» — газообразное; «огонь» — плазма) [139]. А невидимые для большинства людей общеприродные силовые поля, несущие упорядоченную энергию, неразделимо слились с информацией в “нематериальном” «духе»; природный вакуум — объективно физически вовсе не пустота, а один из видов (агрегатных состояний) материи — стал «пространством-вместилищем», а «время» стало знаком для обозначения неосязаемой непонятности.
Для понимания того, почему в знахарской демонической культуре для толпы предназначено мировоззрение “четырхипостасности” Мироздания (материя-энергия-пространство-время), а для посвящаемых в тайны управления толпами предназначено мировоззрение триединства, необходимо ответить на вопрос:
В чем по существу состоит преимущество мышления индивида на основе объективных первичных разнокачественностей в триединстве материи-информации-мhры, над мышлением индивида на основе объективных разнокачественностей, сведенных в четырехипостасность вещества-духа-пространства-времени?
Общий ответ на него даёт поговорка:
«В кривом глазу и прямое криво».
Дело в том, что если объективно Мироздание существует как триединство материи-информации-мhры, то в мышлении на основе категорий четырехипостасности вещества-духа-пространства-времени можно выделить своего рода «полезный сигнал» и «собственные шумы» процесса мышления, вызванные многократным «наслоением» на самих себя объективно вторичных категорий «пространства» и «времени» и нераздельностью вещества-духа-информации, которые искажают и подавляют «полезный сигнал»; а неопределённость мhры обрекает построение «мысленного древа», начиная от собственного «Я» (как от центра пространства-времени, наполненных материей-энергией) на потерю устойчивости вследствие изменения вокруг этого «Я» воздействующих на него обстоятельств и на смещение субъективных понятий относительно объективных разнокачественностей, свойственных Жизни [140].
Если предположить, что истинному устройству Мироздания объективно соответствует мировоззрение четырехипостасности вещества-духа-пространства-времени, то аналогично в мышлении на основе триединства материи-информации-меры будет присутствовать какой-то «полезный сигнал» и «собственные шумы» процесса мышления, искажающие и подавляющие «полезный сигнал».
Статистика будет свидетельствовать, что те, кто совершает больше ошибок мышления, будут нести ущерб, а в стремлении избежать ущерба в будущем осознанно или бессознательно будут искать альтернативу своему прежнему мировоззрению.
Как показывает исторический опыт, на протяжении истории послеегипетских региональных цивилизаций мировоззрение четырехипостасности Мироздания оставалось самим собой, изменяя только формы, в которых оно представало перед обществом, и прошло путь от богословской доктрины египтян о верховном божестве четырехипостасном Амоне, до пространственно-временнoго континуума материалистов ХХ века и системы «Q — MEST» саентологии [141]. А региональная цивилизация, в которой оно господствовало над умами большинства населения, довело планету до глобального биосферно-экологического кризиса, в котором выразился кризис внутриобщественный, и до открытой возможности самоуничтожения вследствие сбоя в работе чем-либо управляющего компьютера.
Но всё это исторически продолжительное время и мировоззрение триединства оставалось самим собой, но, — в отличие от мировоззрения “четырёхипостасности” Мироздания, — в неизменном единстве формы и содержания, хотя поле зрения, кругозор его носителей расширялись по мере развития культуры. И не та региональная цивилизация, чьё священное писание — Коран — хранило ключи к этому мировоззрению, породила глобальные проблемы наших дней. Это и даёт жизненный ответ на вопрос, какое из двух мировоззрений эффективнее и безопаснее.
Соответственно, чтобы толпа была зависима от “элитарной” иерархии её пастухов, пастухи должны опираться на ту мировоззренческую систему, на основе категорий которой мышление сопровождается меньшим уровнем «собственных шумов», искажающих и подавляющих полезный сигнал. Такого рода особенность и выражается в различной адресации мировоззренческих систем:
· триединство материи-информации-мhры — посвященным в «великие тайны» пастухам;
· четырехипостасность Мироздания (вещество-дух-пространство-время) — всем толпам: как простонародью, так и возомнившим себя “элитой”.
Когда человек мыслит в категориях триединства, то он может осознавать одно и то же явление, событие как в категориях триединства, так и в категориях четырехипостасности Мироздания. При этом выяснится, что некоторые вещи, очевидные в мировоззрении триединства, просто оказываются недоступными для восприятия и не поддаются пониманию и описанию в категориях четырехипостасности Мироздания средствами «языков», развитых в культуре.
То есть данный нами ответ на поставленный вопрос, объективно подтверждён исторической практикой. Но, как известно, «в кривом глазу, и прямое криво…»
Иными словами, мировоззрение “четырехипостасности” Мироздания во всех его разновидностях — искажённое мировоззрение. Вследствие этого интеллект как индивидуальный, так коллективный, действующий на его основе, не может быть безупречным средством обработки и преобразования информации из-за высокого уровня «собственных шумов» процесса мышления.
6.2. Против материалистического атеизма
Применив диалектический метод (т.е. целенаправленно осмысленную очередность постановки вопросов, соображения и выражения однозначно понимаемых ответов на них) к обнажению внутренней конфликтности “диалектического” материализма, мы пришли к ответу на вопрос о предельно обобщающих понятиях, а равно первичных различиях:
Жизнь это — Бог и тварное Мироздание, представляющее собой объективную данность триединства материи-информации-мhры. Соответственно мировоззрение триединства материи-информации-мhры (а также и выражающее его миропонимание) — можно назвать Богоначальным, поскольку в нём мысленное древо всегда выстраивается в порядке: образ Божий, как субъективные нравственно обусловленные представления индивида о Боге, ? Мироздание, как триединство материи-информации-мhры ? последовательность более или менее детальных переходов по системе мировоззренческих и понятийных взаимосвязей от
Противоположностью ему является «Я-центричное» мировоззрение (а также и выражающее его миропонимание), в котором мысленное древо всегда выстраивается в порядке: «Я — как начало координат, центр Жизни, пуп Земли и т.п.» ? обстоятельства, с которыми «Я-центр» непосредственно взаимодействует, ? информация, относящаяся к тому или иному конкретному вопросу.
Поскольку обстоятельства, с которыми «Я-центр» непосредственно взаимодействует, непрестанно меняются, то мысленное древо регулярно рассыпается, вследствие чего к одному и тому же вопросу отношение в разные моменты времени может быть объективно не мотивированно взаимоисключающим, а к разным вопросам — взаимно несогласованным. Отсюда — из «Я-центричного» мировоззрения и проистекают если не все, то очень многие сбои в попытке того или иного субъекта применить диалектический метод — «субъективную диалектику» — к разрешению тех или иных проблем в жизни своей и общества.
Таков ответ на второй из двух поставленных в разделе 6.1 вопросов о том, что именно придаёт диалектическому методу способность быть объективным средством постижения субъектом объективной истины.
Но прежде, чем заняться рассмотрением первого из них — вопроса о преобразовании нематериальных объективных разнокачественностей в субъективные разнокачественности, на основе которых протекает мышление субъекта, снова необходимо определиться во мнениях. Начнём с хронологически более позднего мнения, выражающего точку зрения осознанного материалистического атеизма, не внемлющего возражениям и самонадеянно убеждённого исключительно в своей правоте:
«Мракобесием называют учение, которое отрицает твёрдо установленные факты и истины. Если рассматривать этот вопрос с другой стороны, то мракобесие — это учение, основанное не на понимании, а на вере во что-то, что истиной или фактом не является[142]. Поскольку с позиций атеизма религиозные учения основаны не на фактах, а на вере, то религия — это мракобесие. Но…
А на каких фактах основан сам атеизм? Где факты, доказывающие, к примеру, что у человека нет бессмертной души? [143] Хирурги, препарируя человека, ни разу её не видели? И это всё?!
Но ведь никто не видел гравитационного, магнитного, электрического полей. Значит ли это, что и их нет? Понятно — сегодня приборы показывают наличие этих полей. Но ведь 200 лет назад этих приборов не было, и о полях никто не подозревал. Так чего всё же сегодня нет — бессмертной души или приборов по её обнаружению?
На сегодня мы, атеисты, мракобесы, хуже верующих. Верующие непрерывно ищут факты, подтверждающие их веру, а мы ловко устроились — что бы они ни нашли, а мы верим, что этого нет. Они верят в наличие бессмертной души, а мы верим в её отсутствие; они верят в рай и ад, а мы верим в их отсутствие и т.д. Мы, атеисты, тоже верующие и тоже мракобесы, но только более амбициозные (выделено нами при цитировании: самокритично, — ничего не скажешь)» (Ю.И.Мухин, “Бессмертна ли душа человека?”, газета “Дуэль”, № 33 (80), 1998 г.).
Но говорить, что «о полях никто не подозревал», — это означает возводить напраслину на прошлое. Действительно не подозревали… однако за исключением тех малочисленных, ныне именуемых «экстрасенсами» [144], кто воспринимал физические поля, если употреблять нам современную и часто никчёмнуюнаучную терминологию, — «органолептически», т.е. своими телесными и духовными (биополевыми) [145] органами чувств. И на них остальное большинство общества смотрело как на ненормальных: в худшем случае, — опасаясь и тираня их; а в лучшем случае, — открыто пренебрегая ими и тайком прибегая к их помощи для решения своих проблем «нетрадиционными» средствами в случаях, когда «традиционные» и научно обоснованные средства оказывались явно не состоятельными.
«Экстрасенсы» эпохи «до диалектического материализма»[146] именовали полевые образования, доступные восприятию органов чувств каждого из них: «дyхи», — какое слово, следуя им, употребляли и остальные члены общества. «Эзотерические» философские школы, внутри всевозможных орденов и братств учившие некой мудрости и практикам развития чувствительности до такого уровня, что субъект обретал способность слышать и видеть дyхов, именовали, их «тонкими материями»; и «тонкие материи», также как плотные, несли запечатлённые в них oбразы.
А философы-материалисты публичных философских школ [147] на протяжении всей истории стояли на том, что «дyхи не существуют», что свидетельства об их явлениях — либо чистейший вымысел, либо искажённое представление о реально имевших место событиях, либо результат помрачения рассудка очевидцев болезнями или одурманивающими веществами.
Тем самым, приняв материализм, начавший широко распространяться с начала XVIII века, европейски — по существу библейски — образованное общество отказалось от всей прошлой истории и практики осмысления Жизни своими народами, поскольку издревле вся материя (в том числе и в смысле, изъяснённом В.И.Лениным в “Материализме и эмпириокритицизме”) в осознании людьми Объективной реальности делилась на два класса по признаку «видимости — невидимости» [148]:
· видимое — вещество («плоть» — «плотные материи»), или более детально: четыре стихии — земля, вода, воздух, огонь, как символические имена четырёх агрегатных состояний вещества — твёрдое, жидкое, газ, плазма, — соответственно;
· невидимое — дух (как противоположность «плоти» — «тонкие материи»), который соответствует всей совокупности физических полей современной материалистической науки.
Обладая способностями, во-первых, к силовому взаимодействию с материей в видимых (плотных) агрегатных состояниях и, во-вторых, к проникновению сквозь них, — именно невидимый дух воспринимался как сила, вносящая жизнь вовнутрь вещественных (плотных) образований, которые сами по себе — без воздействия духа (физических полей) — способны только к механическому взаимодействию между собой и не проявляют видимых извне признаков жизни.
Материализм возник из отрицания бытия невидимого и неощутимого для большинства на основе безверия всем без исключения из числа тех, для кого бесплотные — духовные — полевые явления были видимы или ощутимы как-то иначе. То есть изначально материализм был ущербен нравственно и этически, поскольку выражал неверие по объективно немотивированному предубеждению одних людей другим [149]; и в основе неверия была и есть некая нравственная порочность самих материалистов (возможно, их нравственная готовность солгать), по какой причине правда и ложь, несомые другими людьми, для них неразличимы.
При стойкой неспособности отличить ложь от правды и собственном цинизме, всегда готовом прикрыть свой личностный или корпоративный эгоизм подходящими к обстоятельствам общими всем людям нравственными мерилами, — самой надежной представляется стратегия «не верить никому». И она пришлась по вкусу многим в советском обществе: как в “элите”, так и в простонародье. Вспомните фильм “Семнадцать мгновений весны”, обаятельного гестаповца Мюллера (в исполнении обаятельного Л.Броневого) и популярность высказывания Мюллера из этого фильма:“Верить никому нельзя. Даже себе… Мне — можно”.
Эта фраза стала «крылатой» в обществе, и многие её бездумно повторяли в подходящих обстоятельствах, не соотнося её с их собственными нравственными мерилами. Так Л.Броневой-Мюллер, не без организационных усилий со стороны сценаристов и режиссёров-постановщиков фильма, переиграл В.Тихонова-Исаева-Штирлица. Переиграл, расслабившись? — т.е. дав проявиться сидящему в нём циничному интернацисту-иудею во многих поколениях, которому достаточно было просто сменить штатскую одежду на форму СС и явить на экране ту же самую циничную демонически-“элитарную” суть, но уже в образе марионеточного германского нациста?
И исходя из такого рода нравственности: «верить никому нельзя. Даже себе… (эта рекомендация предназначена демонизмом для употребления подвластным „быдлом“). Мне — можно (а это для себя —
Потом к этой механике взаимодействия вещества материалистическая наука добавила и механику «эфира», наполняющего мировое пространство. Спустя ещё некоторое время материалистическая наука открыла «физические поля», которые были причислены к материи, и отказалась от концепции «эфира», а дyхи по-прежнему объявлялись ею не существующими.
Но кроме того, что дух, обладая способностью к силовому взаимодействию с вещественными образованиями [150], рассматривался издревле как сила, придающая им жизнь, именно дух воспринимался:
· и как носитель всякого субъектного — личностно обособленного[151] начала, которому неотъемлемо свойственно своеобразие, включающее в себя тот или иной смысл жизни и отличающее одно субъектное обособление от других;
· и как носитель способности к переосмыслению прежде свойственного ему смысла жизни, т.е. носитель разума.
И это взаимоотношение духа и вещества во всех его агрегатных состояниях было характерно для понимания людьми и своей жизни, как жизни человеческого духа, так и всех прочих духов, начиная от Духа Божиего, духов природных стихий, духов биосферных, и кончая всевозможными нечистыми духами. Это миропонимание ясно выражено в цитате из Премудрости Соломона («Любите справедливость судьи Земли…»), приведённой в конце раздела 6.1.
Также в представлениях людей издревле и душа человека, прежде всего, связывалась с духом — биополевым образованием, которое отделялось от плоти в процессе смерти, а уж на основе связи духа и плоти душа связывалась с вещественным телом. Именно об этом писал Ф.Энгельс сам в “Диалектике природы”: «умершее тело оставляет после себя некий жизненный принцип, нечто более или менее тождественное с душой, принцип, который переживает все живые организмы, а не только человека», — однако расценивая этот факт как противоестественный вымысел. Причиной непонимания им смысла слова «дух» является сведение полного множества различных агрегатных состояний материи исключительно к веществу и известным в то время его внутренним структурным элементам: молекулам, атомам.
Объявив дух несуществующим, материализм заодно устранил из миропонимания людей, возможно сам того и не заметив, всё множество субъектных начал в Объективной реальности, а так же и объективный смысл жизни. Спустя какое-то время, приняв физические поля в лоно понятия «материя», он сделал и их безжизненными, поскольку субъектное начало и смысл Жизни он оставил в неприкаянных умолчаниях, для выражения смысла которых — «нет слов» [152].
Вместе с этим и вследствие этого из науки были изгнаны нравственная определённость и этика, распространяющаяся за пределы человеческого общества: всё стало представляться «объектами исследований», лишёнными субъектного начала, по какой причине с которыми якобы допустимо делать всё, что не нарушает непосредственно действующего в обществе законодательства и не ведёт непосредственно к такого рода нарушениям.
И за этот синонимический [153] переворот в библейской культуре — «дух» ? «физические поля», — свершённый европейской наукой примерно в период времени, начиная с XVII и кончая первой половиной XX века, которого не замечали на протяжении всей своей жизни основоположники “диалектического” материализма, сами принявшие в нём деятельное участие, — человечество заплатило дорогую, а главное, — жизненно не оправданную цену:
Человечество потеряло понимание объективного характера того, что ныне называется «информация» и вместе с утратой понимания объективности информации потеряло и пути к обретению объективного смысла жизни.
Подмена понятий «дух» ? «физические поля» это — как раз тот способ мировосприятия и миропонимания, от которого предостерегал дзэн-буддистский учитель древности Дайэ: “Слово «луна» — только «палец», указующий на луну: горе тому, кто примет «палец» за луну”. Но не лучше обстоят дела и у тех, кто, зажмурив глаза, чтобы не видеть луны, но слыша слово «луна», скажет, что луны нет вовсе, что она вымысел, а слово «луна» — пустое слово; а также и у тех, кто им поверит.
Писания основоположников “диалектического” материализма — яркое тому свидетельство, и как видно из приведенного фрагмента статьи Ю.И.Мухина, он тоже не заметил этой подмены понятий «дух» ? «физические поля», сопровождавшейся утратой объективного смысла Жизни и свершившейся под видом синонимического преобразования; и соответственно не увидел и не переосмыслил его последствий для культуры общества и каждого из живущих в нём людей.
И после приведённого ранее фрагмента Ю.И.Мухин предпринимает попытку подняться с третьего (фактоописательного) приоритета обобщённых средств управления [154] на первый (мировоззренческий) методологический:
«Есть два противоположных метода познания истины. Один, назовём его научный, — это когда истину точно устанавливают — осматривают, измеряют или, по крайней мере, замеряют её приборами и по их показаниям судят, если и не обо всей истине, то хотя бы о наличии чего-то, что может быть истиной.
Противоположный метод — в наличие истины просто верят. Это смешно [155], но подавляющее число людей использует второй метод — они что-то запоминают, как истины, и потом в это верят.
Нам второй метод совершенно не годится, поскольку это самообман, вера — это вообще не познание истины. Познание истины — только понимание. А понять можно только на основе истинных фактов, для чего их нужно увидеть и замерить, а увидеть и замерить факты в вопросе религии пока нечем. В таких случаях в реальной жизни мы обычно упрощаем себе задачу: мы оцениваем факт на основе своего жизненного опыта и умения логически мыслить [156]. (…)
В вопросе религий и атеизма точные замеры нам недоступны, научный метод мы использовать не можем [157]. Поэтому давайте используем предложенный метод — метод оценки разных составляющих наших учений с позиций наших опыта и логики. Ведь точность нам и не нужна, нам хватит выяснения направления нашего движения» (Ю.И.Мухин, “Бессмертна ли душа человека?”, газета “Дуэль”, № 33 (80), 1998 г.).
Признав таким образом несостоятельность экспериментальных методов материалистического (позитивистского) естествознания и его технических приложений в разрешении основных религиозных вопросов, Ю.И.Мухин делает и потом рассудочно — “логически” — обосновывает вывод:
«Бога нет.
Его нет потому, что он не нужен даже верующим. Им-то нужен рай в загробной жизни, а Бог — это просто тот, без кого они рай себе представить не могут [158].
Бога выдумали давно, и тогда и Он, и Его рай имели какой-то смысл. Но сегодня Бог выглядит, как Чикатило [159] — безумным садистом. Ведь вдумайтесь в то, что Он делает. Он расплодил людей и после мгновения земной жизни начинает вечные издевательства над их душами. Одних жарит в аду, другим — вечное тюремное заключение в раю. Мухаммед, правда, ввёл в рай полногрудых волооких гурий — все ж мужчинам какое-то развлечение. Но чем у христиан рай отличается от тюрьмы [160]? В тюрьме тоже сидят и ничего не делают, кроме того, что едят и оправляются за казённый счёт. Ну чем не рай? Между тем, год тюрьмы по своей тяжести для человека расценивается как два года исправительно-трудовых лагерей, где заключенные всё же работают.
Просто когда возникали религии, люди так физически тяжело работали, что физический отдых и еда в достаточном количестве казались им неземным счастьем. В те времена тот рай был уместен, и того, кто этот рай обеспечит, можно было считать богом. Но как на этот рай смотреть сегодня?
Да и с другой стороны. Положим, Бог есть, но тогда мы-то ему зачем? Он ведь всемогущ, неужели не нашел себе забавы [161] поинтересней, чем тратить дефицитные энергоресурсы на топку котлов в аду и варку манны небесной для оравы бездельников в раю? Лучше бы в домино играл — всё же какое-никакое развлечение, а не скука смертная.
Так что если посмотреть на Бога с практической точки зрения, то и для нас, людей, он бессмысленен, поскольку нам нужен не он, а рай, и мы ему бессмысленная и непонятная обуза. На мой взгляд, слишком много бессмысленности, чтобы была хоть какая-то вероятность наличия Бога. Потому и атеист» (Ю.И.Мухин, “Бессмертна ли душа человека?”, газета “Дуэль”, № 33 (80), 1998 г.).
Если смотреть на сказанное с позиций этики и религиозной практики жизни человека в вере Богу, то такого Бога, каким его изобразил Ю.И.Мухин, действительно нет. Но если веру в такого выдуманного «бога», каким его предложил читателям “Дуэли” [162] Ю.И.Мухин, чтобы доказать небытие
Но тот
Для многих сказанное о неотзывчивости Бога на обращения по сути не к Нему не очевидно просто потому, что наши имена — для большинства из нас не осмысленно-сущностные, а просто более или менее мелодичные созвучия, смысл которых не осознаётся. Но в тех языках, откуда они пришли в русский, они обладали определённым смыслом, т.е. были сущностными. Так Анна — в переводе на русский Благодать, и спрашивается: почему девочка, девушка, женщина, наречённая этим именем, должна отзываться на обращение к ней «мерзавка»? Почему Слава должен отзываться на «позорник»? И соответственно:
Даже когда Бог, которому свойственны осмысленно-сущностные имена, в том числе и такие как Милостивый, Милосердный, Вседержитель, Дарующий жизнь, отзывается по своей милости на обращение к Нему тех, кто предполагает, что Он — в сущности — «садист» и «доминошник от скуки смертной» [165], — не разумеют того, что им ответили. [166]
И тем более, почему Бог должен откликаться на их мысленные и физические эксперименты на тему «есть ли Бог?» так, как они того ожидают, для того, чтобы факт Божиего бытия либо небытия считался ими «строго научно» установленным? Да и как сам Ю.И.Мухин отнёсся бы к письму читателя “Дуэли”, который бы настырно требовал «строго научных» — т.е. безнравственных и внеэтичных — доказательств факта бытия самогo Юрия Игнатьевича? — Скорее всего подождал бы, пока читатель поумнеет (у Бога же есть возможность не только ждать, но и способствовать процессу «поумнения», воздействуя опосредованно на неверующего Ему субъекта).
И если это стало понятным, то спрашивается: где хотя бы осмысленная формальная логика в “доказательствах” небытия Бога у Ю.И.Мухина? При рассмотрении его “доказательств”, выходящем за пределы предложенного им
При этом следует обратить внимание на то, что в полном соответствии со сказанным ранее о роли нравственности и этики в разрешении вопросов, принадлежащих области религии, — для обоснования небытия “богов” исторически реально господствующих эгрегориально-магических культов, образы которых вылеплены по образу и подобию, мягко говоря, не очень хорошего человека, Ю.И.Мухин прибегает к нравственно-этическим критериям поиска доказательств и обоснования предположений. Однако вопреки требованию логики обеспечить полноту рассматриваемых возможностей и системы логических доказательств [168], доказав, как ему показалось, абсолютное небытие выдуманного “бога”-«садиста», Ю.И.Мухин переходит к другим вопросам вместо того, чтобы прибегнуть к иным нравственно-этическим критериям в поиске путей общения с иным Богом, которому свойственны иные нравственно-этические качества. Только в этом случае он имел бы этическое право и формально логическое основание утверждать что-то определённое по вопросу о бытии Бога.
Однако Ю.И.Мухин, продолжая самонадеянно рассудочное дело Ф.Энгельса, даже не доказал факта абсолютного небытия плохого “бога”, придуманного самими же людьми по образу и подобию не очень хорошего человека, так как эгрегоры, несущие образы таких “богов”, объективно существуют, поскольку обществами подпитываются на протяжении всей обозримой истории, и множество людей находились и находятся под властью этих эгрегоров, отдавая им свою энергию, разум, информацию и доходя в этом вплоть до полной утраты самообладания и личностного своеобразия. При этом эгрегоры существуют под именем Бога истинного. Иными словами, хотя его существование обусловлено множеством субъектов, плохой “бог” (у каждого исторически реального эгрегориально-магического культа — свой) объективно некоторым образом всё же существует, и некоторое количество людей на протяжении многих веков влачат жалкое бытие под его господством.
Но доказательств небытия иного Бога — Бога истинного — у Ю.И.Мухина как не было перед началом его нравственно-этически обоснованной [169] “логической” процедуры, в ходе которой к тому же один смысл логических конструкций по умолчанию подменяется им другим смыслом вопреки нормам логики, — так и нет по её завершении.
И лично для него (как и для многих других) нет доказательств бытия
Однако атеизм может, не внемля ничему и никому, заглушив чувства и заблокировав разум, просто бездоказательно заявлять: «Я не верю ни в какого Бога: ни в плохого, ни в хорошего», — не утруждая себя ни обоснованием, ни опровержением этого мнения, что якобы избавляет его и от необходимости рассмотрения нравственно-этических основ доверия и веры друг другу двух личностей: человека и Бога, а нравственно-этическая обусловленность атеизма остаётся скрытой.
В случае Ю.И.Мухина, именно вследствие того, что он вступил на путь рассуждений на тему о бытии и небытии Бога, нравственно-этическая обусловленность полученного им результата просто обнажилась. Но в обоих вариантах (немотивированное безбожие, либо безбожие, мотивирующее себя) безбожие обусловлено нравственно-этически тем, что просто нет веры и доверия человека другим людям, обладающим нравственно-этическим религиозным опытом общения с Богом, а также — и это главное — нет веры и доверия человека самомy Богу, которого человек делает вид,что ищет, либо от которого пытается спрятаться в иллюзорном домике самообольщения своим неверием.
Как нравственно-этически обусловленный результат — нет и доказательств бытия Бога, что рассудочно, логически ошибочно отождествляется многими с доказательством Божиего небытия вопреки требованию полноты системы рассматриваемых возможностей и логических доказательств.
И это приводит к вопросу о соотношении веры и разума.
* * *
Вhра и разум
Разум всякого человека ограничен, ограничены и знания. Вследствие этого всегда есть то, что остаётся принимать на вhру [170]. Отказ от составляющей вhры в мировоззрении и миропонимании влечёт за собой их ущербность, т.е. неполноту, ограниченность [171].
Глупо было бы пытаться изгнать веру из психики человека. Это означало бы попытку построить мировоззрение и миропонимание человека исключительно на том, что стало достоянием его психики благодаря органам чувств его самого. В этом случае пришлось бы отвергнуть всю информацию, которая дошла до его сведения через других современников, а также и всю информацию, дошедшую из прошлого. Достигнув успеха в деле изгнания веры из своей психики, субъект замкнулся бы в «информационной ракушке» весьма малого объёма, опустившись по уровню организации своего поведения до нынешних электронных игрушек-роботов, которые в наши дни мастерят кибернетики. Вера же позволяет принять в психику человека неограниченность, когда он принимает на веру истинную информацию от других людей и Бога. Поэтому разрешение проблемы не в изгнании веры из психики по «принципу я никому не верю» (включая и Бога), а в том, чтобы в диалоге с Богом, научиться отличать истину от лжи, и различая их, не принимать ложь на веру в качестве истины в свою психику.
Вера позволяет расширить мировоззрение и миропонимание до границ Объективной реальности, будучи способной объять в ней всё. Однако принятие чего-либо на веру обладает своей спецификой: принятие на веру, а равно и отказ принять на веру ту или иную определённую информацию, определённый смысл обусловлены в психике индивида его истинной нравственностьюкак матрицей-мhрой всей его психической деятельности, которая также определяет и алгоритмику его сознательной и бессознательной как чувственной, так и интеллектуально-рассудочной деятельности.
То есть объективно порочная нравственность позволяет принять на веру в качестве истинных ошибочную и заведомо ложную информацию, а праведная нравственность исключает принятие лжи и ошибок на веру в качестве истины.
Бог даёт человеку доказательство Своего бытия на вhру в то, что они от Бога, а не на ум-разум.
Как уже говорилось, оно носит по его существу нравственно-этический характер и состоит в том, что Всевышний отвечает молитве верующего Ему тем, что обстоятельства жизни верующего и вокруг него изменяются соответственно смыслу его молитв тем более ярко и явственно, чем более он сам нравственно праведен и отзывчив Богу, когда Бог обращается к нему персонально через его совесть и внутренний мир, через других людей, через памятники культуры или как-то иначе на языке жизненных знамений [172]. Бог всегда отвечает искренней осмысленной молитве: и даже если не происходит изменения жизненных обстоятельств в соответствии с её смыслом, то даётся тот или иной ответ на вопрос «почему?».
В этом диалоге разум индивида только осмысляет даваемое Свыше, вводя это даваемое в систему миропонимания индивида, изменяя его нравственность и мировоззрение в направлении объективной праведности либо в направлении дальнейшего уклонения от неё.
Смысл жизни человека в нынешнюю историческую эпоху — приведение нравственности к объективной праведности, а веры к истине (в этом же и смысл религии), что взаимно обусловлено и достижимо только с Божией помощью в жизни человека в процессе переосмысления известных ему мнений и событий, свидетелем которых он стал, поскольку Бог всемогущ и всеведущ.
* *
*
Сделав субъективно[173]логически безупречный, но объективно логически и нравственно-этически ошибочный вывод о том, что Бога нет, Ю.И.Мухин перешёл к разновидности пантеизма, в которой уготовил человеку место Бога, заодно наделив Природу личностными — по их существу нравственно-этическими — качествами, а по умолчанию — и интеллектом; и это всё — вопреки своим же оглашениям:
«Чтобы понять Природу, нужно встать на её место [174]. Она ведь не может силой заставить нас служить своей цели (ранее им утверждалось, что цель Природы — её вечное существование, которое ей должен обеспечить разум человека, единственно способный решать такого рода задачи) [175] — у неё нет кнута для нас [176]. А ей нужно, чтобы мы все силы приложили для вечной жизни человечества [177], поскольку только в таком случае мы автоматически обеспечим вечную жизнь и ей. Исходя из этой цели, каждый из нас обязан иметь всепоглощающее чувство долга перед родом, перед обществом, перед людьми. И это наше чувство долга для Природы даже важнее, чем наш ум. Ведь без чувства долга мы ум и творчество на пользу природе не направим: живём-то мы всего лет 70 — да на кой нам вечность, «после нас хоть потоп» [178]!
Продолжим размышления о себе. Наш разум тоже двойственен. Во-первых, это компьютер, т.е. память [179]. Он способен запоминать факты и известные способы связывания фактов. Скажем, загорелась зеленая лампочка (факт) — беги (связывание фактов) к кормушке (второй факт), красная — убегай.
Второе, что может наш разум — это творить, т.е. он способен связать факты решениями абсолютно новыми, которых ещё не было в памяти этого человека. Вот этой способности животные не имеют, это можно сказать определённо [180]. На Земле достаточно животных, живущих дольше человека. Но и обезьяны, и дельфины до сих пор животные, а человек за несколько тысяч лет решил столько творческих задач, что практически преобразил всю планету.
Если бы я был верующим [181], то сказал бы — Бог вдохнул в нас две вещи: способность к долгу и способность к творчеству. Причём, повторяю, первая способность значительно важнее для Природы, чем вторая, поскольку способность к творчеству легко развить, особенно если у тебя в запасе вечность, и долгом подавлены инстинкты.
Но если бы это был Бог, то он заложил бы в нас эти свойства уже в готовом виде, а Природа, как всегда, заложила в каждого человека только зародыш, который к тому же вместе с телом растет не в каждом человеке» (Ю.И.Мухин “Бессмертна ли душа человека?”, газета “Дуэль”, № 33 (80), 1998 г.).
Но способности человека, названные Ю.И.Мухиным, и есть свойства, заложенные в человека Свыше в готовом для использования (либо злоупотребления ими) виде. И человеку предоставлена свобода в их употреблении. Если бы не данная человеку Свыше свобода, то Жизнь превратилась бы в “музыкальную шкатулку”, а люди — в бездушных, безвольных, безнравственных автоматов в составе её “механического” устройства или зрителей, не имеющих возможности изменить течение сюжета постановки, в которой они участвуют в качестве безвольных персонажей.
Свобода же выбора, способная освободить в Любви к Жизни и волю человека [182], дана ему Свыше, а вот, кто и как распоряжается ею, — зависит от него самого: и в этом нравственно обусловленном диалоге человека с Жизнью протекает процесс формирования нравственности и этики каждого человека и культуры будущей человечности. Если бы не это, то не было бы места охватывающему жизни многих поколений процессу коллективного творчества людьми будущей культуры человечности.
Т.е. Ю.И.Мухин опять не в ладах с логикой: если бы совершенство человека было заложено в него в готовом виде, то не было бы места творчеству человека в этой области, и способность к творчеству (по крайней мере в этой области) была бы для Жизни избыточна и никчёмна. Бог же пожелал, чтобы творчество человека проявилось и в этой области. Почему пожелал именно так? — это другой вопрос, на который каждый получает ответ всею своею жизнью.
Но этого вопроса Ю.И.Мухин не видит потому, что Бога для него нет, но:
Коли нет вопроса — то нет путей и к ответу на него, а субъективно — нет и ответа.
И в этой связи следует вспомнить печальные слова царя Давида (пророк Дауд в Исламе): «Сказал безумец в сердце своём: “Нет Бога”» (Псалтирь, 13:1).
Для Давида (как и для многих верующих по совести, а не по писанию или ритуалу) бытие Бога Живого было реальным этически доказанным неопровержимым повседневным фактом своей собственной жизни, но не предметом рассуждений или веры в рассудочно и экспериментально недоказуемые предположения. А вот истинность слов Давида о безумии всякого атеиста Ю.И.Мухин действительно доказал сам — “логикой” своих рассуждений на тему «Бога нет, душа бессмертна».
О такого рода атеистических воззрениях и способе осмысления Жизни,
«Если кто из вас думает быть мудрым в веке сём, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (1-е послание Коринфянам апостола Павла, гл. 3:18, 19).
И это не единственное место в писаниях апостола Павла, где он обращает внимание на то, что так называемые «нормальные люди» в их подавляющем большинстве объективно безумны перед Богом:
«Но боюсь, чтобы, как змей хитростью своей прельстил Еву, так и ваши умы не повредились уклонившись от простоты во Христе» (2-е послание апостола Павла Коринфянам, гл. 11:3).
Но высказывание апостола Павла — не парадокс, т.е. Павел не противоречит в данном случае сам себе: он определённо осознавал, что демоническая мудрость «нормальных» людей (а тем более «выдающихся интеллектуалов») мира сего есть явное, неоспоримое безумие перед Богом, и пытался, снизойдя к узкой и ограниченной схеме мировосприятия и миропонимания своих «нормальных» современников, на их языке объяснить им, как — по его мнению — почитаемое ими за мудрость
6.3. Против идеалистического атеизма [183]
Действительный же парадокс в жизни и деятельности Павла состоит в том, что, осознавая отличие “мудрости” мира сего от истинной Боговдохновенной мудрости, многократно и прямо говоря об этом, он сам систематически приписывал положения “мудрости” мира сего Богу, Его Промыслу и искренне — воинствующе-бесчувственно — проповедовал таковое вероучение как боговдохновенное вместо того, чтобы — прежде проповеди, дабы не смешивать обе мудрости воедино в своём
· “мудрости” мира сего, в котором он сложился как личность, наследие которого он нёс и которое не преодолел, и
· мудрости Боговдохновенной, возможность осознания которой открыта для
Как известно из Библии, Павла изначально нарекли именем Савл, а Иисус при жизни во плоти среди людей сам личного общения с Савлом не имел. В то время Савл был убеждённым сторонником фарисейской [185] ветви тогдашнего иудаизма, обличаемого Иисусом в богоотступничестве, и, как следствие, — Савл был противником Иисуса и распространяемого им вероучения. Однако в последствии, как на том настаивает традиция христианских церквей, после своего вознесения якобы Иисус явился Савлу на его пути в Дамаск, куда тот направлялся с миссией учинить репрессии в отношении тамошних иудеев, принимавших христианство по учению других апостолов, призванных Иисусом при жизни его во плоти среди людей.
Канон Нового завета об этом повествует так:
«1. Савл же, ещё дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику 2. и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим. 3. Когда же он шёл и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. 4. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? 5. Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. 6. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? и Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. 7. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. 8. Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. 9. И три дня он не видел, и не ел, и не пил.
10. В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. 11. Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится, 12. и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел. 13. Анания отвечал: Господи! я слышал от многих о сём человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; 14. и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое. 15. Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. 16. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Моё. 17. Анания пошёл и вошёл в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шёл, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа. 18. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился, 19. и, приняв пищи, укрепился. И был Савл несколько дней с учениками в Дамаске. 20. И тотчас стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. 21. И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам. 22. А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос [186]» (Деяния апостолов, гл. 9).
Так Савл стал апостолом Павлом. А его вклад в становление исторически реального христианства оказался столь велик, что многие исследователи вопроса приходили к тому, чтобы исторически реальное христианство называть паулианством (от латинского «Paul» — Павел). И далеко не все они оценивали вклад Павла в становление исторически реального христианства как положительный, пример чему — мнение Л.Н.Толстого:
«Знаю, что то, что я имею высказать теперь, именно то, что та церковная вера, которую веками исповедуют миллионы людей под именем христианства, есть не что иное как очень грубая еврейская секта, не имеющая ничего общего с истинным христианством, — покажется людям, исповедующим на словах учение этой секты, не только невероятным, но верхом ужаснейшего кощунства.
Но я не могу не сказать этого. Не могу не сказать этого потому, что для того, чтобы люди могли воспользоваться великим благом, которое даёт нам истинное христианское учение, нам необходимо прежде всего освободиться от того бессвязного, ложного и, главное, глубокобезнравственного учения, которое скрыло от нас истинное христианское учение. Учение это, скрывшее от нас учение Христа, есть то учение Павла, изложенное в его посланиях и ставшее в основу церковного учения. Учение это не только не есть учение Христа, но есть учение прямо противоположное ему» (Л.Н.Толстой, “Почему христианские народы вообще и в особенности русский находятся теперь в бедственном положении” [187]).
Хотя официальные церкви не согласны с мнением Л.Н.Толстого по этому вопросу, уклоняясь на протяжении всего ХХ столетия от рассмотрения нравственно-этической сути учения Христа и нравственно-этической сути учений церквей имени его (а она действительно различна [188]), — тем не менее, оценка Л.Н.Толстым исторически реального христианства и роли апостола Павла в его становлении истинна, поскольку Савла на пути в Дамаск призвал к служению себе не Иисус Христос.
Мы относим происшедшее к наваждениям, поскольку отрицаем факт явления Савлу истинного Христа на основании того, что:
Эпизоды взаимоотношений называемого «Христом» и Савла-Павла, о которых идёт речь, выделяются из множества приводимых в канонических текстах Нового Завета тем, что называемый Христом ведёт себя не так, как вёл себя Христос во всех других не оспариваемых нами новозаветных свидетельствах о его деятельности.
Называемый «Христом» в эпизоде с Савлом на пути в Дамаск ведёт себя не по-христиански:
· Истинный Христос исцелял больных и калек, — а тут Савл был ослеплён, пусть и на время (Бог и посылаемые Им обходятся без сопутствующих “побочных” эффектов такого рода).
· Истинный Христос никогда и никого не принуждал последовать за ним ни силой, ни страхом, ни шантажом, — Савл же был в трепете и ужасе, когда подчинился [189] тому, кто его призвал служить себе.
· Даже если обратиться к эпизоду изгнания торговцев из храма, когда Христос якобы применил грубую силу [190], то и в этом случае никто не стал калекой, никто не был охвачен ужасом, ничья воля не была подменена в его психике чуждой ему волей.
Истинный же Христос никогда и никого не вгонял в страх, никогда и никого не делал ущербным даже на время, никогда и никого не шантажировал (тем более изощрённо шантажируя в умолчаниях, а не на словах), не подавлял и не извращал чью-либо волю [191], не порождал двусмысленных ситуаций, позволявших обвинить его и Бога в чём-либо подобном.
В деятельности истинного Христа и в деятельности явившего в духе себя Савлу на пути в Дамаск выразились две разные и несовместимые друг с другом нравственности.
И такого обращения в «христианство», какое претерпел Савл, не могло быть, если бы он действительно был призван к служению истинным Христом. Истинный Христос открывал перед всеми, к кому он обращался, истину, либо излагая её прямо и ясно так, чтобы быть однозначно понятым; либо, — будучи истинным диалектиком, — задавал однозначно понимаемые наводящие вопросы, искренне по совести[192] отвечая на которые, вопрошаемый своим умом отходил от “мудрости” мира сего, которая есть безумие перед Богом, и приходил к постижению истины. И каждый был волен отвергнуть так или иначе открытую ему Христом истину, либо принять истину в основу своей жизни.
Савл же стал «христианином» и апостолом Павлом не своею доброй осознанной волей, переосмыслив, находясь в умиротворённом и жизнерадостном настроении, свои прежние убеждения-заблуждения, почёрпнутые им из “мудрости” мира сего в течение всей его прежней жизни, и их обусловленность его реальной нравственностью, а подчинившись в трепете и ужасе призвавшему его духу, сохранив свойственную ему прежде нравственность (как иерархически упорядоченную совокупность нравственных мерил) [193] и не изменив при этом в себе ничего, кроме рассудочного отношения к и без того известным ему фактам:
· ранее он истово отрицал, что Иисус есть Христос (Мессия, помазанник Божий — Его избранник для осуществления определённой миссии в Промысле),
· после этого стал истово проповедовать, что именно Иисус и есть Христос.
И особый вопрос:
Потребно ли истинному Христу и истинному Богу, чтобы истинное христианство люди принимали в трепете и ужасе, будучи неспособными понять что-либо; чтобы принимали так, как нечто принял Савл-Павел?
Если человека охватывает трепет и ужас, то следует простообращаться непосредственно к Богу за защитой и помощью. [194]
А Савл Бога даже и не вспомнил, поскольку потерял самообладание.
Прежде же того, как его вогнали в трепет и ужас, эксплуатируя Божие попущение в отношении него, Савл был далёк от Бога и упорствовал в этом самоотчуждении от Него. Жертвой наваждения в Божьем попущении Савл стал потому, что и перед выходом в Дамаск, и на пути к нему был одержим злобой, и в таком настроении (эмоционально-смысловом строе его души) ему было не до мыслей о Боге; не до его личностных ВЗАИМОотношений с Ним; не до мыслей о том, чему и как учил Иисус, и истинно ли это.
То есть, слепо и безумно веруя в фарисейскую традицию исповедания иудаизма, он жил вне религии Бога истинного, сам отгородившись от Него безумной верой в “мудрость” мира сего, злобно и бессмысленно отрицая всё, что доходило до него хотя бы окольными путями из вразумлений Божиих, передаваемых людям Иисусом, пока тот жил среди них во плоти. И это было так, хотя была и для Савла открытая возможность к тому, чтобы подумать о том, что доходило до него окольными путями из проповедей Иисуса; возможность к тому, чтобы, предварительно помолившись Богу о защите от наваждений, если уж не было у него веры человеку во плоти — Иисусу, прийти к Иисусу и поговорить с ним, будучи убеждённым, что Бог ответил его молитве, и он защищён от наваждений самим Богом, как о том просил в молитве. Но Савл не считал это для себя лично жизненно необходимым; жизненно необходимым он считал репрессии в отношении инаковерующих и инакомыслящих. Такова была нравственность Савла до эпизода на пути в Дамаск.
И соответственно его нравам, как только некто явил силу в отношении него и назвался Иисусом, то Савл сразу же согласился, что этот некто и есть истинный Иисус Христос, не задумываясь о том, что в отношении него был применён
«Сила наша будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным»[195] (Премудрость Соломона, гл. 2:11, изложение нравственно-этической позиции неправоумствующих, искушающих Бога своим посягательством на казнь обличающего их праведника)» «Трудно тебе идти против рожна[196]» (Деяния апостолов, гл. 9:5, слова явившего себя Савлу в духе).
Разница только в том, что:
· в случае Иисуса Христа этот подход был овеществлён в виде членов синедриона, его стражи, римской власти, толпы злопыхателей и зевак в их персональном составе;
· а в случае Савла этот же подход выразился исключительно в духе, вещественно не затронув никого, разве что самого Савла, который был внезапно ослеплён.
Бог никого не вводит Своею волей в область действия Божиего попущения.
Все входят в область действия Божиего попущения в отношении них своею волею сами, уклоняясь от присущей Жизни праведности, под воздействием их же извращённых или ущербных нравов по невнимательности и настырности упорно игнорируя все предостерегающие знамения и наставления на путь истинный, даваемые Свыше так или иначе каждому прежде, чем он окажется в области Божиего попущения в отношении него.
Это относится и к Савлу на пути в Дамаск.
Кроме того, истинный Христос, как явствует из свидетельств о нём даже в канонических текстах Нового Завета, не отказал никому в просьбах освобождения от бесовщины, исцеления от скорбей и недугов [197]; тем более не отказал никому из веровавших, а также никому из тех, которые уверовали, будучи прежде неверующими. Но, уже будучи признанным апостолом-учителем, Павел свидетельствует о противном:
«7. И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. 8. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. 9. Но Господь сказал мне: “довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (2-е послание Коринфянам, гл. 12).
И встаёт вопрос:
· либо «Сила Моя свершается в немощи», как это заявил некто Савлу?
· либо Сила Божия свершается в праведности безотносительно к «немощи» и к «мощи» человека?
И эти две возможности далеко не всегда одно и то же Божие дело.
Также следует обратить внимание на то, что истинный Христос всегда выводил людей из области Божиего попущения в отношении них, а Павла оставил с жалом во плоти — с ангелом сатаны, сопроводив это благообразными “вразумлениями”: «чтобы не превозносился»?
— Так не было. Истинный Христос помог бы переосмыслить и изменить Павлу его нравы, и тем самым проблема превознесения была бы изжита: Бог не меняет того, что происходит с людьми, покуда люди не изменят самих себя сами [198], в том числе и спомощью других людей в этом деле [199]. Но если проблема Павлова превознесения существовала по-прежнему и в период его служения, то это означает, что Павел по-прежнему нёс в себе демонический строй психики [200] и соответствующую ему нравственность, будучи по-прежнему в отвращении от Бога истинного, и служил большей частью своих дел не Богу, продолжая начатое Иисусом, хотя искренне был убеждён в противном здесь нами сказанному.
Как там ангел сатаны сдерживал Павла в его «превознесении чрезвычайностью откровений», — это вопрос для нас непонятный, тем более, что сам Павел тут же пишет: «буду хвалиться…». Альтернативный ответ на вопрос: “Что делал ангел сатаны?” — состоит в том, что сей посланец, непрестанно сопровождая Павла, ретранслировал отчёты о его намерениях и действиях своему, — не обладающему всеведением, — шефу, что было необходимо для поддержания устойчивости процесса управления ситуацией вокруг Павла средствами эгрегориальной магии в пределах Божиего попущения.
А передаваемые Павлом “вразумления” якобы Христа по поводу отказа избавить его от ангела сатаны — беса, выполнявшего функцию сопровождения, освещения обстановки и целеуказания, к тому же удручавшего объект своей опёки, но не сдерживавшего его похвальбу в превознесении, — отрицают обетования Нагорной проповеди:
«7. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам; 8. ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. 9. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? 10. и когда попросит рыбы, подал бы ему змею? 11. Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Матфей, гл. 7).
Но Павел у Него — у Бога Всевышнего — не просил избавления от ангела сатаны. Он просил у того, кого почитал истинным Христом. Отказав Павлу в исцелении, Иисус сам пошёл против того, что именуемый в христианстве «Богом Отцом» Всевышний Бог заповедал Иисусу передать людям и что известно всем из текста Нагорной проповеди?
— Так не было.
Истинный Христос не мог бы так отнестись к Савлу, как то приписывает Христу новозаветный навет в рассказе об обращения Савла в Павла и так, как свидетельствует о том сам апостол Павел во 2-м послании Коринфянам (12:7 — 9), потому, что истинному Христу, истинному христианству свойственно не только не эксплуатировать в своих целях Божие попущение в каких бы то ни было формах в отношении кого бы то ни было, но свойственно непреклонно выводить людей на свободу из области попущения, если они в ней оказались.
И если мы грешные люди, даже понимая это, всё же способны сорваться (по слабости воли или по ошибочности своих нравственных мерил или ошибочности их иерархической упорядоченности [201]) и эксплуатировать Божие попущение в отношении окружающих по своекорыстию или в интересах третьих сил, выражая в этом какие-то свои демонизм и зомбированность, то сам Христос — не способен к этому отступничеству от сути самого себя, иначе бы он перестал быть Христом: свершилось бы грехопадение Христа.
Так, как о том повествует Новый Завет, в эпизодах, связанных с Павлом, вести себя мог только псевдо-Христос — Антихрист или некто иной от лукавого.
И соответственно в деятельности Павла выразилось то, от чего предостерегал сам Иисус:
«5. И когда некоторые говорили о храме, что он украшен дорогими камнями и вкладами, Он „Иисус: наше пояснение при цитировании“ сказал: 6. придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне; всё будет разрушено. 7. И спросили Его: Учитель! когда же это будет? и какой признак, когда это должно произойти? 8. Он сказал: берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение, ибо многие придут под именем Моим, говоря, что это Я; и это время близко: не ходите вслед их» (Лука, гл. 21).
А к именуемому в “Деяниях апостолов” «Христом» в описании происшествия с Савлом на пути в Дамаск вполне относимы слова Христа, дважды выделенные нами далее в приводимой цитате:
«15. Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. 16. По плодам их узнаете их (выделено нами при цитировании). Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? 17. Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. 18. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. 19. (…) 20. Итак по плодам их узнаете их (выделено нами при цитировании)» (Матфей, гл. 7).
И свидетельствуя о самом себе ученикам Иоанна Крестителя, Иисус также обращал их внимание не на свои личностные особенности как таковые, а на плоды дел, очевидцами которых были посланные Иоанном ученики, при этом воздержавшись от заявления на словах, что он и есть Христос [202]:
«19. Иоанн [203], призвав двоих из учеников своих, послал к Иисусу спросить: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого? 20. Они, придя к Иисусу, сказали: Иоанн Креститель послал нас к Тебе спросить: Ты ли Тот, Которому должно придти, или другого ожидать нам? 21. А в это время Он многих исцелил от болезней и недугов и от злых духов, и многим слепым даровал зрение. 22. И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мёртвые воскресают, нищие благовествуют; 23. и блажен, кто не соблазнится о Мне!» (Лука, гл. 7).
Но не сказано же:
“Вгоняю в трепет и ужас противящихся мне и тому, чему я учу. И чтобы
Не сказано потому, что ничего из такого рода демонической вседозволенности действий в пределах Божиего попущения не было в делах, истинного Иисуса Христа, бескорыстно-искренне исполнявшего благой Промысел Божий. А на пути в Дамаск всё не так: некто, явивший себя Савлу в духе, на словах — Христос, а по делам — антихрист.
Зато сам Павел действовал именно так, как в отношении него действовал антихрист, и как никогда не действовал среди людей сам истинный Христос. Пресекая пропаганду оппонента, Павел изрёк:
«8. А Елима волхв (ибо то значит имя его) противился им, стараясь отвратить проконсула от веры. 9. Но Савл, он же и Павел, исполнившись Духа Святого и устремив на него взор, 10. сказал: о, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних? 11. И ныне вот, рука Господня на тебя: ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени. И вдруг напал на него мрак и тьма, и он, обращаясь туда и сюда, искал вожатого. 12. Тогда проконсул, увидев происшедшее, уверовал, дивясь учению Господню» (Деяния апостолов, гл. 13).
Слов, обличающих неправду Елима понятным тому образом, не нашлось, и пошло: «сила наша да будет законом правды!», — со ссылками на Духа Святого, хотя Дух Святой — наставник на всякую истину, и будь он с Павлом — слова нашлись бы точно также, как они всегда находились у истинного Христа. Соответственно снова остаётся вспомнить слова Христа: «По плодам их узнаете их».
То есть нравственность апостола Павла не изменилась и оставалась той же самой фанатично-полицейской, репрессивной, какова она была у Савла — гонителя первохристиан. Разница только в том, что, став апостолом, Савл-Павел действовал теперь не от имени первосвященников ветхозаветного иудаизма, а от имени Иисуса Христа.
Конечно, на пути в Дамаск Савл мог не знать всего того, что мы привели из канона Нового Завета, обличающего явившегося Савлу в духе субъекта, по крайней мере, как мелкого антихриста, если не как самогo ожидаемого церквями Антихриста. Но после этого эпизода Павел прожил ещё многие годы, встречался с другими апостолами, которые общались с истинным Иисусом Христом в период его жизни во плоти среди людей.
Невозможно, чтобы Павел не говорил с ними и другими первохристианами о многом. И они не могли не рассказывать ему того, что знали из бесед с ними самого Иисуса, и чему были свидетелями из
Однако и на протяжении всей своей последующей жизни, уже многое узнав от других об образе жизни и деятельности истинного Иисуса Христа, Павел не усомнился в том, что на пути в Дамаск он был призван к служению не Иисусом, хотя сам же писал: «сам Сатана принимает вид Ангела Света» (2-е послание Коринфянам, 11:14). Но не усомнились в этом и признали Павла избранным Иисусом также и апостолы, сопровождавшие истинного Иисуса Христа при его жизни во плоти и бывшие в его систематическом обучении, хотя они-то уж точно знали всё то, что нам известно по канону Нового Завета, и знали более того.
Это характеризует и реальную нравственность апостолов и означает, что все они к учению, оставленному Христом, отнеслись бессмысленно, как к учению, предназначенному не для вразумления каждого из них персонально, прежде чем других, — а как к учению, предназначенному исключительно для других, поскольку сами они избраны и, побыв около Христа, тем самым якобы набрались его духа (вместе с информацией) и якобы таким путём уже освоили и несут в себе ту же истину, что нёс Иисус, пребывая во плоти среди людей.
И это приводит к вопросу о той нравственности, которую они приписывали Богу в их вероучении, порождая очередного выдуманного бога-эгрегора, и об отличии её от истинной нравственности Бога Всевышнего, который есть.
Причём особо отметим, что речь идёт не о порицании апостолов и Павла и не о возложении на них всей полноты ответственности за те беды, которые повлекла связка исторически реального христианства с ветхозаветно-талмудическим иудаизмом в истории человечества в эпоху после первого пришествия Христа. Эти беды действительно были бы невозможны, если бы восторжествовало то вероучение, которое нёс в себе и распространял Иисус, а не вероучение апостолов, которое подменило собой истинно Христово вероучение.
Когда люди принимали вероучение и веру от апостолов, они обязаны были думать сами, они могли обратиться непосредственно к Богу, как тому учил Иисус (оставленная им молитва “Отче наш” об этом), им была открыта возможность сделать выбор иной веры, показав апостолам их заблуждения и неправоту, и Бог — без сомнения — их в этом поддержал бы.
Историю же надо принять такой, какая она есть: всё свершилось наилучшим возможным образом — при нравственности, свойственной каждому из людей; если бы хотя бы один человек изменил свою реальную нравственность и выразил бы её в своих намерениях, в мечтах, во внешне видимом поведении, то история свершилась бы иначе [205]; она была бы менее бедственна, если бы люди сами, своею волей, искали праведности и лада с Богом. Но если соотноситься с реальными нравами людей, то остаётся сделать вывод, что всё свершается несколько лучше, чем могло бы быть, если бы Бог не сдерживал злонравие людей неподвластными каждому из них и всем вместе обстоятельствами. Апостолы же сделали, что могли, и они как и все люди, воспитанные и живущие в толпо-“элитарной” культуре не могли не ошибаться.
Но становление христианства в том виде, в каком оно исторически реально сложилось, став одной из многих разновидностей идеалистического атеизма, оказалось возможным вследствие нравственно обусловленного принципа, свойственного почти всем первохристианам [206]. Хотя он так или иначе был свойственен почти всем первохристианам, но чётко выразил его сам апостол Павел:
«Если кто из вас думает быть мудрым в веке сём, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (1-е послание Коринфянам апостола Павла, гл. 3:18, 19).
Но в жизненном диалоге с Богом разум индивида, пребывающего в «мире сём», только осмысляет и переосмысляет даваемое Свыше, вводя даваемое в систему миропонимания индивида, обнажая перед его сознанием возможности изменить нравственность и мировоззрение в направлении объективной праведности либо в направлении дальнейшего уклонения от неё. И каждый, даже если не чует и не понимает этого, вносит свой вклад либо в то, чтобы безумная перед Богом “мудрость” мира сего и впредь упрочивала своё господство в обществе, всё более изощрённо порабощая людей; либо в то, чтобы мудрость Всевышнего стала достоянием мира сего, воплощаясь в каждом его обитателе, в его намерениях и делах, утверждая лад в обществе, в биосфере Земли, в Космосе.
И если действительно отвергнуть свой разум, возжелав последовать совету Павла и стать безумным, что сам Павел неизменно и совершал в течение своей жизни, то этот жизненный диалог человека и Бога, — иначе именуемый «религия», — будет разорван самим человеком, у которого останется только слепая, безумная, фанатичная вера в нечто, эгрегориально-магический ритуал и тому подобный «опиум» для народа [207].
Диалог будет разорван потому, что именно разум сопоставляет “мудрость” мира сего с мудростью Боговдохновенной, а нравственные мерила — такие какие они есть — определяют, что выбрать из каждой и принять в качестве субъективной истины, после чего Бог, вводя человека в жизненные обстоятельства, позволяет человеку (а также и обществу, человечеству) убедиться в правильности либо ошибочности сделанного ими выбора и, соответственно, в праведности либо порочности их нравственности.
Согласиться же с Павлом — означает настаивать, как минимум в умолчаниях, на принципиальной бессмысленности и принципиальной непознаваемости Жизни, а также на абсолютной неисповедимости Промысла Божиего. В терминологии «научной философии» это означает впасть в агностицизм — в заблуждение, влекущее новые и усугубляющее прежние заблуждения. Это так, поскольку даже истина, став слепой и безумной верой, вводит в самообман и заблуждения. Но и разум таких людей при этом не окажется бесхозным, а будет вовлечён в эгрегор, управляемый вовсе не ими.
К сожалению, многие в исторически реальном христианстве последовали и следуют ныне совету Павла буквально и абсолютно:
«Надо просто верить в то, чему учит апостольская церковь» = «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сём, тот будь безумным, чтоб быть мудрым».
Такая нравственно обусловленная позиция якобы избавляет от необходимости задумываться о том, что Иисус, пребывая среди людей во плоти, учил совершенно иному Христианству. И тем самым такие последователи Павла отгораживаются от Жизни и от Бога стеной безумия: агрессивно-паразитического или напуганного Жизнью и истерично-нигилистичного — не имеет значения. Это безумие и свойственные ему две названные крайности проявлений определили суть исторически реального христианства во всех его модификациях, построенных на признании факта казни, погребения и воскресения Иисуса Христа.
Так исторически реальное христианство вероучением об искуплении человечества [208] в самопожертвовании Христа, якобы избранного Богом в «жертву умилостивления» себе же, затмевает учение о Царствии Божием на Земле, в которое каждый человек входит своими усилиями под Божьим водительством, что и было Иисусовым благовестием всем людям без исключения.
Сопоставьте:
Иисус: «Закон и пророки [209] до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется и всякий усилием входит в него (Лука, 16:16). Ищите прежде Царствия Божия и Правды Его, и это все (по контексту благоденствие земное для всех людей) приложится вам (Матфей, 6:33). Ибо говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Матфей, 5:20).
Господь Бог наш есть Господь единый (Марк, 12:29). Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Матфей, 22:37, 38). Не всякий говорящий Мне “Господи! Господи!” войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Матфей, 7:21). Просите, и дано будет вам; ищите и найдете; стучите и отворят вам; ибо всякий просящий получает, ищущий находит, и стучащему отворят (…) Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него (Лука, 11:9, 10, 13). Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину… (Иоанн, 16:13)
Имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: подымись и ввергнись в море, и не усомниться в сердце своём, но поверит, что сбудется по словам его — будет ему, что ни скажет. Потому говорю вам: все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам (Марк, 11:23, 24). Молитесь же так:
“Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила, и слава во веки!” (Матфей, 5:9 — 13). Не придет Царствие Божие приметным образом (…) ибо вот Царствие Божие внутри [210] вас есть (Лука, 17:20, 21)».
Павел: «5. Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, 6. не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, 7. служа с усердием, как Господу, а не как человекам, 8. зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный» (К Ефесянам, гл. 6).
Но поскольку этому всему нет места в Царствии Божием, то необходимо дать людям «нечто», поверив во что, они войдут в область Божиего попущения. И это «нечто» также нашло своё выражение в учении Павла:
«13. Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление, освящает осквернённых, дабы чисто было тело, 14. то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принёс Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мёртвых дел, для служения Богу живому и истинному! 15. И потому Он есть ходатай нового завета, дабы вследствие смерти Его, бывшей для искупления от преступлений, сделанных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное. 16. Ибо, где завещание, там необходимо, чтобы последовала смерть завещателя, 17. потому что завещание действительно после умерших: оно не имеет силы, когда завещатель жив» (Евреям, гл. 9).
Это — учение о магии крови в образцово показательном виде: от рассуждений первобытного колдуна о роли и силе жертвы оно в традиции исторически реального христианства отличается только мнением о том, что Бог должен принести в жертву самому себе если не себя самого, то свою «ипостась» [211].
И хотя апостолы проповедовали «Христа распятого» [212], т.е. вероучение об искуплении человечества Богом у кого-то жертвой праведника, но в каноне Нового Завета знаменательно запечатлён тот факт, что они могли освободиться от власти над собой этой лжи, поразмыслив и дав безбоязненно ответы на наводящие вопросы, к которым приводил их Бог.
В частности, Павел не миновал в своих писаниях рассуждений о молитве Христа в Гефсиманском саду:
«Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принёс молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Своё благоговение» (Евреям, 5:7) [213].
Павел осознаёт, что Бог мог спасти Иисуса от мучительной смертной казни. Однако слова «услышан был за своё благоговение» Павел всё же понимает как воскрешение Христа после казни и погребения:
«1. Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, 2. которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. 3. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, 4. и что Он погребён был, и что воскрес в третий день, по Писанию, 5. и что явился Кифе, потом двенадцати; 6. потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; 7. потом явился Иакову, также всем Апостолам; 8. а после всех явился и мне, как некоему извергу. 9. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. 10. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною. 11. Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали.
12. Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мёртвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мёртвых? 13. Если нет воскресения мёртвых, то и Христос не воскрес; 14. а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. 15. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мёртвые не воскресают; 16. ибо если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес. 17. А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы ещё во грехах ваших. 18. Поэтому и умершие во Христе погибли» (1-е Коринфянам, гл. 15).
Здесь Павел ясно излагает, что для него вера в писание и вера Богу — одно и то же. Но здесь же им оглашён и нравственно-этический рубеж, разделяющий эти две веры: «мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают; ибо если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес. А если Христос не воскрес, то вера ваша[214] тщетна: вы ещё во грехах» (выделено жирным при цитировании нами за исключением частиц «бы», определяющих сослагательное наклонение: это рубеж нравственного размежевания с идеалистическим атеизмом, на который был приведён Павел Богом в Его Промысле). И эти две веры различимы именно разумом, но Павел сам возжелал быть безумным, чтобы превознестись “во Христе” и быть мудрым. Это ему удалось, но мудрость эта оказалась всё той же ветхонаветной “мудростью” мира сего.
Обратимся к описанию событий, имевших место в Гефсиманском саду, в каноне Нового Завета:
«36. Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. 37. И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых [215], начал скорбеть и тосковать. 38. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. 39. И, отойдя немного, пал на лице Своё, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты. 40. И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? 41. бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. 42. Ещё, отойдя в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить её, да будет воля Твоя. 43. И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. 44. И, оставив их, отошёл опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. 45. Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы все ещё спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предаётся в руки грешников; 46. встаньте, пойдём: вот, приблизился предающий Меня.
47. И, когда ещё говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришёл, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных» (Матфей, гл. 26).
Верующим писанию и иерархии земных вероучителей, но не Богу по Жизни, в этом фрагменте прямо говорится, как воплощались в жизнь ветхозаветные пророчества о предании Христа на казнь в первое пришествие.
Но если верить Богу по Жизни, то в этом же тексте прямо говорится, что с вопросами о дальнейшей судьбе Христа надо обращаться непосредственно к Богу потому, что ни одному свидетельству апостолов о Христе после взятия его под стражу верить уже нельзя.
И последнее утверждение невозможно опровергнуть потому, что сам Иисус, призывая апостолов к молитве в Гефсиманском саду, будучи поистине нравственно готовым претерпеть и казнь, но не эксплуатировать даже в целях необходимой самообороны Божие попущение в отношении противников принятой им на себя и непреклонно исполняемой миссии, предостерегал апостолов от искушения. Апостолы же поддались сонным грёзам вместо того, чтобы бодрствовать и молиться, и потому их свидетельства о казни, погребении, воскресении и последующих явлениях им Иисуса представляют собой искренние свидетельства об их наваждениях, — выражение того самого искушения, от которого они были предостережены Богом через Иисуса при призыве к молитве, но чему не вняли.
Поддавшись сонным грёзам, они отстали в жизненном пути от Христа и потеряли его, оставшись частью мира сего, не верующего по Жизни Богу. Они не перешли вместе с Христом некий рубеж, перейти который были званы, и который Иисус — один одинёшенек — перешёл, свершая молитву в бескорыстно-искренней готовности к самопожертвованию.
Здесь необходимо прямо пояснить один вопрос, который затрагивался и ранее, но подразумевалось, что он интуитивно ясен.
* * *
Что есть попущение Божие
Попущение Божие — это когда Богом открыта возможность одним субъектам оказать непосредственное или опосредованное воздействие, не укладывающееся в нормы праведных взаимоотношений, на других субъектов, которые сами уклонились от объективной праведности.
В зависимости от того, насколько и как кто-то уклоняется от предложенных ему Свыше норм праведности, — настолько Бог не воспрепятствует неправедным действиям и в отношении него самого и не поддержит его неправедное противодействие тем, кто действует против него в пределах попущения. При этом попущение в отношении каждого обусловлено достигнутым им личностным развитием: чем больше было дано Свыше человеку, чем ближе его нравственность к праведности, чем большего он достиг в освоении потенциала развития своих способностей — тем строже отношение к нему Свыше и тем строже ему самому следует быть в самодисциплине.
Однако в зависимости от того, насколько человек, даже будучи неправеден, отзывчив к обращениям к нему Бога через его внутренний мир и на Языке Жизненных знамений и взращивает в себе праведность, попущение в отношении него может простираться в диапазоне от «демонстрационно-уведомительного» характера внезапной опасности, не наносящей однако ущерба её возможным жертвам, до уничтожительного характера ситуации по отношению к ним в случае, если они исчерпали попущение в отношении себя; хотя при этом эти же события могут носить демонстрационно-уведомительный характер для кого-то другого. Это имеет место как по отношению к личностям, так и по отношению к обществам и человечеству в целом [216].
Попущение Божие во всех случаях промыслительно целесообразно, поскольку в нём Бог предоставляет возможность неправедным одуматься самим под воздействием обстоятельств, не нарушая Своею волей их свободы выбора и не подавляя их воли. Это вполне возможно, если в психике человека устойчиво работает связка «Различение от Бога ? внимание самого человека ? интеллект, направленный на переосмысление событий в Жизни и собственной нравственности».
При этом, одни и те же обстоятельства, — в зависимости от того, при каком строе психики и эмоцоинально-смысловом строе души человек способен удерживать себя под воздействием обстоятельств, входя в них, — могут разрешиться как в области попущения Божиего, так и в русле Промысла либо полностью, либо в каких-то своих составляющих. И если человек такого рода неоднозначную предопределённость разрешения ситуации, возникающей казалось бы попущением Божиим, как-то ощущает и осознаёт, то он вполне способен своею волей пройти её в русле Промысла, избегнув воздействия попущения на себя и окружающих.
Попущение представляет собой своеобразный замыкатель обратных связей на человека: что сеешь — то и пожинаешь; во многих случаях — пожинаешь сторицей [217]. Поэтому человек должен осмысленно относиться к тому, что приходит по обратным связям, выявлять их знак (положительная связь либо отрицательная) и изменять его на противоположный, если выявляется такого рода необходимость.
Соответственно знание о попущении Божием как об объективном явлении в жизни общества в целом и каждого человека позволяет выявить четыре основных вида этики:
· Эксплуатация в своих интересах Божиего попущения, таким как оно сложилось в отношении других.
· Субъективная оценка границ Божиего попущение и злоумышленное введение на этой основе окружающих в область попущения в отношении них с целью своекорыстной эксплуатации их в пределах попущения (так построены их хозяевами все библейские культы, и на этом стоит разноликий сатанизм).
Соответственно политика растления подрастающих поколений во все времена во всех народах — не издержки свободы слова и художественного творчества, не этическая ошибка, а целенаправленный злой умысел. И пусть владельцы и работники средств массовой информации, составляющие программы телевещания и сводки новостей, деятели искусств — так называемая “творческая” интеллигенция — и прочие служители и
· Действия в пределах попущения Божиего с целью пресечения чьих-либо неправедных действий после того, как неправедно действующие уведомлены о сути их неправедности, но упорствуют в своём, не внемля уведомлениям о том, что им следует жить и действовать иначе. Таково в идеале обоснование права на священную — справедливую — войну (в частности, таково обоснование исламского джихада) и на действия разнородных «инквизиций».
Однако в исторически реальной практике под лозунгами «священной войны», провозглашаемыми обеими враждующими сторонами, большей частью одни злочестивые вкушают ярость других злочестивых в пределах Божиего попущения в отношении каждой из сторон. И соответственно — горе тому, кто, возомнив о своей праведности, начнёт “священную” войну против тех, кто более праведен, а тем более — против тех, кто истинно праведен: неизбежно придётся столкнуться с прямой, хотя, возможно, и неисповедимой для неправедных, поддержкой Богом более праведных. То же касается и всевозможных “святых” инквизиций.
· Принципиальный отказ от не отвечающего нормам праведных взаимоотношений воздействия на других, однако возможного в пределах Божиего попущения в отношении тех. При этом на себя возлагается обязанность уведомлять возможные жертвы попущения о том, что они находятся в его области, указывая им пути выхода, предоставляя Богу миссию воздаяния упорствующим в неправедности. Этому учил людей Иисус и этому принципу следовал он сам, пребывая во плоти среди людей. Это — в нашем понимании — основа христианской этики: «Пойдите, научитесь, что значит милости Хочу, а не жертвы» (Матфей, 9:13) [219].
В обществе господство христианской, а по существу — нормальной человеческой этики (в указанном смысле) возможно, но требует и предполагает, чтобы человек был нравственно готов и умел принять к искреннему осмыслению и встречные уведомления со стороны окружающих о его собственной неправедности, дабы он мог с такого рода помощью других людей изменить самого себя.
В этом и состоит суть алгоритмики соборности как подспорья в личностном развитии.
При отказе от готовности принять к осмыслению уведомления о собственной неправедности, при неумении это сделать или при нежелании изменить самого себя, дабы искоренить неправедность в себе, неизбежен переход “отказника” к самоизоляции или “священной” войне против всех с ним несогласных ради собственного его самоутверждения в нравственно приятных ему заблуждениях и насаждения их в качестве нормы для окружающих. И в этой войне он неизбежно сгинет, если не будет как-то удержан и ему не будет Свыше предоставлена возможность одуматься, которой он воспользуется.
* *
*
Будучи праведен и живя в ладу с Богом, Иисус всегда пребывал вне области попущения в отношении него. Бог праведен и не отступается от праведности и праведников, защищая их по Его возможностям, а казни истинного праведника нет места в Божием Предопределении бытия Мироздания.
И соответственно, Христос не был распят и не умер на кресте потому, что был незримо для окружающих вознесён Богом к Себе в ответ на его молитву в Гефсиманском саду, ибо Бог — не садист, и не отступник от праведников, не кидала, а Милостивый, Всемогущий, Вседержитель. Но не умерев, Христос и не воскресал. И вера исторически реальных христианских церквей — тщетна, поскольку она — мертвящая вера писаниям, а не живая вера живых людей Богу Живому в единстве и всеобщности объективной праведности и выражающей её этики [220].
И о том, что казнь Христа не состоится, хотя будут посягательства на его жизнь, и что исход Христа из мира сего будет незрим, ибо его покроют тайны Божии, а неправоумствующие останутся в плену их заблуждений, заблаговременно пророчествовал Соломон (Премудрость Соломона, гл. 2), но ему не поверили. О том, что Бог вознёс Христа к Себе, не попустив казни истинного праведника, сообщает Коран (сура 4:156, 157), ниспосланный в ответ на молитвы Мухаммада, но церкви имени Христа не поверили и Мухаммаду и не знают, как бы избавиться от Корана в культуре человечества. О том, что казни Христа не было, скажет и совесть всякого, кто, читая о событиях в Гефсиманском саду, верует Богу, доверяет Ему свою «Жизнь всегда» (т.е. жизнь в мире сём и посмертное бытие) и убеждён, что молитва верующего не пустые слова, и Бог — Всемогущий, милость Его безгранична, — всегда ответит на молитву наилучшим образом.
Так на основе одного и того же текста, разумом — а не в безумии, предлагаемом апостолом Павлом, — выявляются две взаимно исключающих веры:
· вера Богу по Жизни в диалоге с Ним в молитвах и на Языке жизненных дел людей и знамений Божиих;
· вера в писание и традицию, признанные священными, отождествляемая с верой в Бога, при неверии Богу по Жизни.
Вера в писание и традицию по умолчанию исходит из признания истинным утверждения, что не имеет значения, молились апостолы вместе с Христом в Гефсиманском саду либо же нет, для того, чтобы верить их свидетельствам, даже вопреки тому, что Бог сам предупредил их через Иисуса о надвигающемся на
Так, признавая истинными свидетельства апостолов и библейского писания о казни Христа, исторически реальное христианство отвергает веру Богу, отвергает веру Иисусу как посланнику Божиему, обращает в ничто значимость осознанно осмысленной молитвы, признавая её равноценной «немолитве», и тем самым рушит религию как полную смысла в Жизни сокровенную связь человека и Бога. И совершая всё это на протяжении веков в умолчаниях, сопутствующих признанию истинными свидетельств апостолов, исторически реальное христианство обвиняет откровенных атеистов в этих же прегрешениях, из которых возникло оно само.
Отказу от веры Богу по Жизни и приверженности вере в церковную доктрину также сопутствует в умолчаниях и тот смысл, что Бог, будучи всемогущим, проявил жестокость и не избавил Иисуса от мучений казни в ответ на его молитву. В обоснование традиционного церковного мнения о казни, погребении и воскресении Иисуса в Библии утверждается, что жертва Христа во искупление грехов человечества была заложена Богом ещё в Предопределение бытия Мироздания [221]. Иными словами, это означает, что будучи всемогущим, Бог в Предопределение бытия мира сего заложил обязательную, безальтернативную жестокость и несправедливость по отношению к истинному праведнику.
Спрашивается: чем это отличается от утверждения Ю.И.Мухина о том, что «бог — садист»?
Неоспоримая разница только в том, что бытие бога-садиста Ю.И.Мухин пытается опровергнуть, а церкви идеалистического атеизма имени Христа со времён апостолов оправдывают эту вымышленную беспричинную и бесцельную жестокость, заложенную — по их мнению — Богом в судьбу человечества ещё на стадии предопределения бытия Мироздания, и, проповедуя бытие «бога-садиста», которого нет, порождают эгрегоры, которые есть, загаживая «ноосферу» [222] — одну из составляющих духа Матери Земли — ложью.
Конечно, задавшись целью оправдать церковную традицию вероучения, можно нагромоздить кучу рассуждений на тему об этическом уроке бескорыстно-искреннего самопожертвования ради спасения других, который преподал Иисус всему человечеству, а если интеллект оказывается слабым, чтобы оправдать мерзость, которую требуется приписать Богу, — списать всё на «неисповедимость Промысла». Но ссылки на то, что Промысел Божий абсолютно неисповедим и потому не выразим словом человека, даже отчасти, — не спасают. У нас есть ответ и на это возражение:
Утверждение о том, что Промысел Божий абсолютно неисповедим, означает по принципу дополнительности информации, что убежденные в его абсолютной неисповедимости “молчуны”-агностики сами свидетельствуют о том, что они живут вне Промысла и всё, что они исповедуют, — их напрасная суета, а не доля Промысла, которую Бог даёт в исповедание каждому человеку, но которую люди извращают своей отсебятиной, проистекающей из порочности их нравственных мерил, из их собственных страхов, из недоверия Богу и глухоты совести к Его зову.
И не надо безвольно и беспамятно входить в тоннельный сценарий церковных рассуждений об этическом уроке самопожертвования Христа, ограничиваясь при этом только фактами и алгоритмикой рассуждений, предлагаемыми церковными присяжными богословами. Следует пробудить свой разум и вспомнить, что бескорыстно-искренние самопожертвования были и до Христа, и после него: вспомните добровольные самопожертвования в магических культах индейцев цивилизаций доколумбовой Америки; вспомните 300 спартанцев во главе с царём Леонидом, которые погибли все до единого в Фермопильском проходе, но не позволили персидской армии поработить Элладу; вспомните суворовское «сам погибай, но товарища выручай»; вспомните защитников Брестской крепости, вспомните курсантов подольских военных училищ, павших в Подмосковье на Ильинских рубежах, вспомните панфиловцев; вспомните японских юношей камикадзе [223]; вспомните тех добровольцев, кто честно работал на Чернобыльской АЭС после катастрофы 26 апреля 1986 г.; вспомните тех, кто пожертвовал собой в годы перестройки и реформ, защищая в России — региональной цивилизации — Справедливость от самих же россиян; вспомните и тех, кто не добровольно, но будучи призван, всё же принял такого рода тяжёлую обязанность смертного самопожертвования и честно её исполнил; помяните тех, о ком вы не знаете… [224]
— Не тот масштаб? — Не те идеи, ради которых люди самоотверженно, добровольно пошли на смерть? — Кто-то пожертвовал собой за ложные идеи, спасая других от насилия «истинных праведников», которые вели «священную войну»? — Не те души: многогрешные, по грехам своим в жертву богу не пригодные, напрасно пожертвовали собой, «родом не вышли», со «свинячьим рылом, да в калашный ряд», их самопожертвование не истинно?
Да, и масштаб «не тот», и идеи не всегда «те», а какие-то идеи даже и вовсе ложные, и все они — пожертвовавшие собой — грешные, но качество бескорыстно-искреннего самопожертвования — едино: и у индейцев, и у 300 спартанцев, и у Христа, и 28 панфиловцев, и у камикадзе, и у мальчиков из гитлер-югенда [225], и у чернобыльских ликвидаторов-добровльцев, и у многих других, чьи имена Бог весть.
И все они — души Божии, души людей, которых Бог создал «не для тления и сделал их образом вечного бытия Своего» (Премудрость Соломона, 2:23).
И потому мы в праве порицать и отвергать идеи, за которые сложили свои головы многие из названных и не названных, но мы не в праве не уважать каждого из пожертвовавших собой лично, поскольку каждый из них — независимо от своей воли — дитя своей эпохи и культуры, сложившейся к моменту прихода его души в этот мир.
И есть ещё одно обстоятельство:
В СССР, в том числе и случае Чернобыля, многие, любя Жизнь, добровольно шли на смертное самопожертвование в искренней убеждённости, что по смерти — подчас мучительно растянувшейся на десятилетия вследствие ран, болезней и лучевых поражений, увечий, к тому же в обществе, где слишком много неблагодарно-беззаботных своекорыстных крохоборов, прожигателей жизни, — они уходят в небытие, а не к Богу.
В отличие от них, Иисус более чем знал, что смерть всякого человека — это переход его в иное качества бытия, также принадлежащее Жизни и Богу; знал, что как бы ни был мучителен переход через крестную смерть, которая была для него запрограммирована ветхозаветным писанием, но и такой переход, как и всякий иной — только эпизод в «
Так что дело не в самопожертвовании из праведно либо ложно или извращённо понимаемой любви к людям и Жизни; и не в масштабах области, где другие смогут вкусить плоды самопожертвования; и не в тайне личности того или иного пожертвовавшего собой.
Дело в том, что все церковные «рассуждалки» на тему об исключительности крестного самопожертвования Христа, якобы свершившегося по предопределению Всевышнего, именуемого ими «Богом Отцом», призваны скрыть, затмить и извратить, те идеи, которые сеял в обществе сам Иисус, пребывая среди людей во плоти.
А идеи эти в том, что самопожертвование — не добровольно избранная смерть во имя чего-либо или кого-либо, но в том, что вся жизнь человека, будь она длинная или короткая, отдаваемая осознанно осмысленно осуществлению исповедимой им доли благого Божиего Промысла на Земле, и есть самопожертвование, если этот — нормальный для человека образ жизни — можно назвать словом «самопожертвование».
Это тот случай, когда то, что видится демонической “мудрости” мира сего как «самопожертвование» в смысле отказа от прожигания жизни в разнородном сладострастии и самопревознесении над другими (в том числе и за счёт их злоумышленного «опускания»), в действительности является началом преображения человекообразия в человечность, открытую всем и каждому на основе перехода к человечному строю психики. При человечном строе психики возникает эмоциональная самодостаточность личности, освобождающая человека от обусловленности настроения обстоятельствами.
Но превознеся мифическую крестную смертную смерть Христа, возведя её в идеал для подражания, церкви имени его оказываются сродни Ф.Энгельсу в их самоубийственном — и потому греховном — взгляде на жизнь: «жить значит умирать», — с тою лишь особенностью, что умереть якобы лучше, подыскав для себя подходящую голгофу и пострадав на ней «Христа ради».
Но если по церковному вероучению Иисус воскрес на третий день «по писанию», то из числа множества направленных церковью на самоликвидацию в смертном самопожертвовании не воскрес никто. И от этой очевидности церкви отговариваются тем, что так и должно быть и они «чают» всеобщего воскресения мертвых и «жизни будущаго века» [226].
Так в якобы христианской культуре на самоликвидацию программируется с младенчества психика всех сколь-нибудь благонамеренных людей. Иисус же учил не поиску подходящей голгофы, а непреклонности в утверждении Правды Божией в обществе людей без пугливой оглядки на казалось бы неизбежность голгофы, ибо:
Бог поддерживает праведность в этом веке, а не искореняет её, «чая жизни будущаго века».
Все же отвлекающие «рассуждалки» на тему необходимости крестной смерти Христа в самопожертвовании пресекаются одной пословицей:
Всякий подвиг смертного самопожертвования [227] — расплата своею жизнью одних за преступления других.
При этом сами преступления одних, открывающие возможность к самопожертвованию, свершаются в области попущения Божиего. И невозможность разрешения ситуации как-то иначе без самопожертвования — тоже удел тех, кто оказался в области попущения Божиего.
И соответственно все умствования на тему об этическом уроке самопожертвования Христа ради людей и якобы непостижимой тайне этой жертвы таковы, что Всевышний Бог при согласии с ними оказывается либо не всемогущим и не всеведущим, вследствие чего, совершив ошибку в чём-то, вынужден идти на жертву праведника; либо, будучи всемогущим, Сам совершает как минимум следующие нравственно-этические преступления:
· он уже на стадии предопределения бытия Мироздания закладывает в него несправедливое и жестокое убийство праведника, преподнеся его людям и самому себе как самопожертвование, хотя будучи всемогущим, мог бы не искать «примирения» с родом человеческим или кем-то ещё в крови избранного им в жертву праведника; или
· он подставляет Иисуса под бой вместо себя. Этически безупречно по отношению к Иисусу и ко всем прочим — Самому, воплотившись в образе человека, совершить подвиг самопожертвования и преподать этический урок, если уж этот урок страданий и неисповедимого людьми искупления страданиями в бескорыстно-искреннем самопожертвовании действительно необходим, а не возлагать это тяжкое бремя на другую личность. В противном случае этически необходимо гласно признавать свою вину перед тем, кто принимает на себя необходимость самопожертвования, и просить у него прощения за то, что его подставили.
А так, как учат церкви, получается, что их бог нравственно хуже Гитлера:
O Гитлер невольно — вследствие свойственной ему одержимости, бесноватости, невсемогущества в политике — подставил мальчиков из гитлер-югенда, и они были принесены в жертву обстоятельствам;
O а бог церквей имени Христа, будучи всемогущим, подставляет Иисуса своею волей умышленно, уже на стадии предопределения бытия Мира порождая неизбежность его смертного самопожертвования, и сам принимает эту жертву;
· будучи всемогущим, слыша молитву Христа, возносимую из Гефсиманского сада, Всевышний не вмешивается в течение событий. Это подобно тому, как если бы здоровенный спецназовец-рукопашник, слыша доносящийся из подворотни призыв кого-то слабого защитить его от группки обнаглевших подростков-хулиганов, тихонько остался бы в стороне перекурить, дожидаясь, пока хулиганы сделают ими задуманное, чтобы потом, изобразив праведный гнев, вызвать пострадавшему скорую помощь, а хулиганам — милицию. Это же эквивалентно тому, что моряк принимает сигнал бедствия «SOS», после чего уклоняется от оказания помощи терпящим бедствие.
· либо того хуже, будучи бессменным Вседержителем, он на некоторое время «оставляет вахту» и возобновляет Вседержительность только после того, как в Мире свершилось зло, открытую возможность совершения которого он же и заложил.
Причём если обратиться к этике людей внутри обществ и законодательствам государств нынешней цивилизации, то названные деяния почти во всех из них квалифицируются как преступления, за совершение которых виновные подлежат уголовной, в том числе и международной, ответственности; либо, не будучи юридически квалифицированы как преступления, они попросту вызывают презрение людей к тем, кто их совершил и совершает.
Кроме того, вероучение библейских церквей имени Христа порождает и попытки мерзавцев оправдаться и предстать в качестве благодетелей по схеме, развёрнутой в стихотворении грузинского поэта Михаила Квливидзе “Монолог Иуды” [228]:
На горных склонах ветер звезды пас,
И молвил нам Учитель с болью скрытой:
“Петух три раза не успеет вскрикнуть,
Я буду предан кем-нибудь из вас”.
Мешал Учитель в очаге золу,
Мы не могли сказать в ответ ни слова,
Как будто сразу вся мирская злоба
Подсела с краю к нашему столу.
Учитель нас улыбкою согрел,
Но в ней печаль сквозила сокровенна,
И постепенно, будто бы измена,
Крик петуха за окнами созрел.
Молчали мы и горные вершины,
Срок истекал, сквозь тучи свет проник
И первый крик раздался петушиный,
Как совести моей предсмертный крик.
Швырялся ветер тучами, как пеной,
Так, что разверзлось небо, накренясь,
И крик второй раздался над Вселенной,
Но не было предателей меж нас.
Так, неужели, ты ошибся, пастырь,
Учитель, ясновидец и пророк?
Святыня рухнет, разобьется насмерть,
Когда слова не сбудутся в свой срок.
Предательство без низкого расчета
Возможно ли? Ответа Бог не даст,
Но Бог умрет навеки, если кто-то
По предсказанью Бога не предаст.
И я решил встать над собой и веком,
Лобзаньем лживым осквернив уста,
Пожертвовать Исусом-человеком,
Спасая этим Господа-Христа.
Скорей, скорей, ночь шла уже на убыль
И в этой окровавленной ночи
Поцеловал Учителя я в губы,
Чтобы его узнали палачи.
Это стихотворение охарактеризовано на сайте радио “Свобода” как «знаменитое». Согласиться с его Иудой можно только пребывая под концептуальной властью Библии и признания истинно боговдохновенными “пророчеств” Исаии о неизбежности в силу предопределённости Свыше казни Христа. После чего остаётся признать, что Иисус — спаситель небесный, а земной спаситель — Иуда, и последовать в жизни его примеру. И так объективная разница между праведностью и мерзостью становится ЯКОБЫ непознаваемой [229]. Но если стряхнуть с себя библейские наваждения и наветы на Бога, то Жизнь предстанет перед сознанием иначе: мерзость будет мерзостью, праведность — праведностью, и они всегда будут различимы. И ничего, кроме верности Библии, не мешало М.Квливидзе подумать о смысле молитвы Христа в Гефсиманском саду и о ВЗАИМОотношениях Христа и других людей с Богом. Освободись он от власти библейских наваждений — он написал бы иное по смыслу стихотворение.
Но если в обществе разного рода бедствия, в которых кто-либо совершает самопожертвование, возникают большей частью в результате искренних ошибок или халатности при исполнении должностных обязанностей, то на Бога такие же по существу последствий нравственно-этические преступления идеалистическим атеизмом возводятся напраслиной как Его прямой осознанный умысел, что в юридических нормах большинства обществ квалифицируется как отягчающее вину обстоятельство. Однако, вопреки всему бреду идеалистического атеизма:
В Жизни нормы Праведности едины и общи: и для людей, и для ангелов Божиих, и для Бога. Единственное различие в том, что для Бога они — Его субъективные нормы: Им избранные и заложенные в Предопределение бытия Мироздания как объективная Праведность; а для всех остальных, Им сотворённых, они же — объективная необходимость, если они желают быть праведными.
И Сатана не потому плох, что он — определённая личность, отличная от других, а потому, что он неправеден и настырен в своей неправедности. И Иисус не потому хорош, что он определённая личность, отличная от других; а тем более не потому, что зачат от Духа Святого или его возвели в ранг «Бога Сына», но потому, что он праведен и непреклонен в праведности, бесхитростно доверяя Богу свою
По-церковному же, по-апостольскому, по ветхозаветным пророкам-персонажам [230], возведённым некогда в ранг истинных пророков Божиих и признанных той или иной толпой в таковом качестве, если какая либо мерзость провозглашена совершаемой во исполнение воли Бога истинного, который есть, и это принято на веру за истину в каком-то вероучении, то эта мерзость должна быть рассудочно оправдана или списана на «неисповедимость Божиего Промысла»; вера же должна быть неусомнительной, но это не вера Богу по Жизни, а вера в традицию, насаждённую заблудшими и богоотступниками-злоумышленниками.
Те же, кто не подчиняется такого рода мнениям (своим в каждом из множества вероучений идеалистического атеизма), — тех обвиняют в сатанизме и отступничестве от Бога.
И это имеет место с ветхозаветных времён:
Исаия начал проповедь о предстоящей казни Христа-Мессии, не задумываясь об источнике своих “пророчеств” и определённости Бога в Своей нравственности; апостолы верили бездумно и безнравственно Исаии и ветхозаветным каноническим писаниям больше, чем Христу, больше, чем его молитве Богу, больше, чем самому Богу Живому, и тоже проповедовали казнь, погребение и воскресение Христа-Мессии безо всяких к тому оснований в Жизни. Со ссылками на «ветхозаветного евангелиста» — Исаию, одержимого бесовщиной программиста иудейско-ветхозаветного эгрегора; со ссылками на отставших по Жизни от Христа апостолов столь же безнравственно бездумно этому же учат церкви, не обращая внимания на то, что:
Отрицание единства и всеобщности в Жизни норм Праведности, свершаемое в жизни, а равно вносимое в рассуждения хоть по оглашению, хоть по умолчанию, — нравственная основа идеалистического атеизма, разрывающая религию человека и Бога, который есть; способная породить эгрегор бога, которого нет, под властью которого увянут и совесть, и разум [231]. После этого придётся служить иерархии земных и невоплощённых заправил эгрегора, затмившего Бога, и влачить жалкое существование биороботов [232], не будучи ни полноценным животным в фауне биосферы Земли, ни Человеком — наместником Божиим на Земле.
Навет на Бога показан нами на примере Библии, но таковы нравственные основы идеалистического атеизма в любом его виде. Вследствие возведения на Бога напраслиной вседозволенности, якобы промыслительной, во множестве жизненных случаев идеалистический атеизм оказывается не способным различить: что проистекает от Бога, а что от диавола; в чём выражается благой Промысел Божий, а в чём попытки ему противоборствовать.
Иногда, не желая обсуждать библейские вероучения и источник их происхождения или вообще уходя от вопроса, что конкретно в Жизни протекает в русле Промысла, а что конкретно протекает в пределах попущения Божиего, но не желая признаваться ни себе, ни окружающим в своём безбожии, идеалистический атеизм заявляет:
Я верю в Бога вообще, а какой Он Бог? какую нравственность и этику Он избрал для себя? — мне неведомо, эти вопросы — не моего ума дело, они мне не по уму [233].
Это сродни тому, что откровенный атеизм выражает в заявлении о неверии ни в какого бога. Заявление о вере в «бога вообще» — иная форма заявления о неверии ни в какого бога, и никакому богу, поскольку единственный
И точно также идеалистический атеизм, заявляя о вере в неопределённого «бога вообще», выражает его собственную преломившуюся через трусость безнравственность [234]. Но в то же время в такого рода заявлениях о вере в «бога вообще» выражается и надежда на то, что единственный
В этом нравственном безразличии, обрекающем на бессмысленное страстотерпие в жизни вследствие неприятия Божиего водительства, идеалистические атеисты увязают. По причине нравственного безразличия и отказа от разума, данного Богом, идеалистический атеизм, упорствуя в этом и отступаясь от объективной праведности, становится жертвой Божиего попущения, чему примерами — полная бедствий жизнь и тяжёлая смерть многих подвижников идеалистического атеизма, в безумном упорстве неверия Богу по Жизни возводивших на Бога разнородную напраслину.
И это говорит священным Языком Жизни о том, что идеалистический атеизм хуже, коварнее и опаснее откровенного материалистического атеизма, который во многих случаях, как показывает история, своими делами, будучи готов принять на себя самоотверженно заботу о
ЧАСТЬ II (Главная) К праведности в Жизни
7. «Субъективная диалектика» как естественный, но “забытый” способ объективного постижения человеком Правды Жизни7. «Субъективная диалектика» как естественный, но “забытый” способ объективного постижения человеком Правды Жизни
После того, как мы определились в вопросе о том, что такое Жизнь; после того, как мы вышли на понимание объективности не только материи тварного Мироздания, но и объективности информации и мhры, общих всей Жизни и в триединстве материи-информации-мhры составляющих Мироздание в целом и все его фрагменты; после того, как мы определились в вопросе о доказательствах бытия, а рaвно доказательствах небытия Всевышнего Бога, — мы можем прийти к ответу на поставленный в разделе 6.1 вопрос о том, как объективные разнокачественности, свойственные Жизни, преобразуются в психике субъекта в его субъективные разнокачественности.
При этом нам откроется и понимание того, что представляет собой «диалектическое мышление», как объективное явление, свойственное осмысленной жизни одних субъектов, но не свойственное бытию других. Тогда станет ясно и то, как «диалектическое мышление» отображается в понятийном и терминологическом аппарате различных школ философской, психологической и прочих отраслей Науки.
7.1. Исходный вопрос психологии как науки
Бог — Творец, Он же — и Вседержитель, осуществляющий иерархически наивысшее всеобъемлющее управление в Жизни. И всякая душа приходит в Мир по Его воле, приходит не беспричинно, и не бесцельно: т.е. не бессмысленно. Но человек появляется в этом Мире не во всей полноте возможного для него личностного совершенства, а как новорождённый несмышлёныш, будущее которого многовариантно, который почти полностью зависит на протяжении нескольких первых лет жизни от заботы о нём, прежде всего, его родителей и ближайших родственников, а также и от обстоятельств общественной жизни в целом.
Однако, новорождённый младенец-несмышлёныш — всё же не «чистый лист бумаги», на котором можно написать всё, что угодно, вырезать из него что-либо, отштамповать его по тем шаблонам, которые кому-то придутся по нраву или которые являются традиционными для общества. Хотя всё названное, более или менее ярко выраженное, и имеет место в культуре толпо-“элитарного” общества, но в жизни всех и каждого имеют место и два других обстоятельства, не столь очевидных, как названные:
· ПЕРВОЕ. Новорожденный — носитель не только программ развития биомассы, образующей его тело, записанных в вещественных генах хромосом, унаследованных им от предков. Кроме этого он — воспреемник и духовного наследия — всей информации и алгоритмики, запечатлённых в его родовых эгрегорах, и в объемлющих их эгрегорах в расширении порядка взаимной вложенности: эгрегорах его народа, общества в границах государства, эгрегоров в границах региональной цивилизации, эгрегоров человечества, и всей биосферы Земли. А в пределе расширения порядка взаимной вложенности эгрегоров человек — наследник и всей информации, памятной Мирозданию, запечатлённой в его вещественных и полевых структурах. Различие между людьми прежде всего в том, кому из них и что именно из духовного наследия человечества более легко доступно, а что менее. Но всё это, запечатлённое в эгрегорах, хотя и не является автоматически готовым к действию подобно врождённым рефлексам и инстинктам, но может быть осознанно человеком и востребовано им в Жизни по его воле. А многое из этого — вследствие замкнутости его бессознательных уровней психики на соответствующие эгрегоры — оказывает воздействие на его жизнь и жизнь окружающего Мира помимо его сознания и воли как по причинам, обусловленным им самим, так и по причинам, обусловленным внешними обстоятельствами [235].
· ВТОРОЕ. Бытие Мира протекает в границах Предопределения Божиего, и в этом Предопределении есть составляющая, предопределяющая жизнь всякого персонально, которая издревле называется «судьба». Это в общем случае многовариантная матрица возможных состояний и переходов из одного состояния в другие, соответственно которой человек проходит свой жизненный путь единственным образом, делая нравственно обусловленный выбор в какие-то моменты жизни, которые оказываются в его судьбе аналогами железнодорожных стрелочных переходов с одного пути на другой. Бог, предопределив судьбу человека, не возлагает на него ничего сверх возможного для него и не остаётся безучастным к жизни каждого. И Он оказывает на жизнь каждого Своё целенаправленное воздействие непосредственно, даже если человек, повзрослев, и не замечает этого непосредственного Божиего влияния, или, имея с ним дело, не осознаёт его в качестве такового.
При этом, как можно понять по Жизни, целью нынешнего этапа истории глобальной цивилизации является не переход к некой «6-й» либо «7-й расе» или появлению «сверхчеловека» для начала хотя бы в единственном экземпляре, а взращивание самими людьми по их свободному выбору иной — нравственно праведной — господствующей культуры, в которой осуществится преображение глобальной толпо-“элитарной” цивилизации в Царствие Божие на Земле, в котором для начала будет освоен генетический потенциал развития организма всем известного современного нам человека и человечества в целом. Ранее, чем он будет освоен, нет причин к возникновению какой-то иной — «более одарённой» — расы.
Хотя Бог, предоставив свободу выбора нравственной определённости человеку, не вламывается в его психику, извращая или подавляя его волю Своею мощью, тем не менее из воли Бога, из Предопределения Им бытия Мироздания человек выйти не может ни при каких внешних обстоятельствах, ни при каких его личностных достижениях и нравственных устремлениях. Божья Вседержительность во всех случаях абсолютна, но осуществляется без агрессивных действий с Его стороны по отношению к психике кого бы то ни было [236]. Но чтобы понять, как это происходит, необходимо увидеть и осознать, как несмышлёныш, пришедший в этот Мир, становится носителем некоего свойственного ему смысла жизни — субъективно освоенной им объективной информации, общей всей Жизни.
Различие между новорождённым несмышлёнышем и взрослым человеком определяется, прежде всего, тем, что лежит в основе информационного обеспечения поведения каждого из них. А информационное обеспечение поведения индивида ступенчато меняется на протяжении всего перехода из младенчества через детство во взрослость не только по объему несомой субъектом информации, но и по её происхождению, функциональному предназначению, по упорядоченности, в том числе и в иерархии значимости, разнородных информационных модулей.
Действительно:
· Практически всё информационное обеспечение новорождённого [237] несмышлёныша — это врождённые безусловные рефлексы и инстинкты.
· Потом, по мере развития, малыш начинает осваивать те алгоритмы поведения, которые сложились к этому времени в культуре общества. И в каких-то ситуациях эти алгоритмы обладают более высоким приоритетом, чем инстинктивно-рефлекторные алгоритмы, которые сдерживаются культурно обусловленными: ребёнок перестает делать пи-пи и какать по первому позыву; в состоянии потерпеть до дома, а не требовать отдать ему «прямо сейчас» купленную шоколадку в общественном транспорте, чтобы тут же съесть её, перепачкав при этом и себя, и окружающих; а чтобы поковырять пальцем в носу, уединится и т.п.
· Спустя ещё некоторое время он развивается настолько, что начинает пробовать себя в творчестве, вырабатывая сам на основе его личного восприятия информации и алгоритмов поведения, новые алгоритмы осознанного целенаправленного воздействия на других людей и на окружающий Мир в целом. При этом пробуждается и развивается целенаправленная воля, которая позволяет сдержать не только позывы инстинктов, но и отказаться от каких-то требований и норм культуры, которым следуют взрослые, заменив их нормами поведения, выработанными своим разумением (так во всяком обществе складывается «протестная» по отношению к обществу взрослых субкультура подростков и молодежи).
· Далее он способен обратить внимание и понять, что он один не может подменить своею персоной всё человечество, что чувства и разумение его ограничены, а Жизнь безбрежна, и многое проходит мимо его восприятия и осмысления, оказывая воздействие на него самого и обстоятельства вокруг него. И это приводит его к необходимости разрешить проблему: как, будучи ограниченным, неизбывно пребывать в ладу с Неограниченностью — Жизнью? и дать ответ на вопрос, что есть Жизнь? В стремлении дать ответы на эти вопросы происходит новое переосмысление норм традиционной культуры старших поколений и субкультуры подростков и молодежи того поколения, к которому принадлежит сам человек. И в этом процессе вторичного переосмысления рождается «традиционная культура» нового взрослого поколения, с которой предстоит иметь дело последующим поколениям (поколениям его детей и внуков) как с объективной данностью.
Но в толпо-“элитарном” обществе не все в своём личностном психическом развитии успевают пройти
Вследствие этого в толпо-“элитарном” обществе складывается статистика распределения
· есть телесно взрослые, чьё поведение большей частью подчинено удовлетворению позывов инстинктов, а всё остальное — телесная сила, разум, интуиция, достижения науки и техники, навыки магии и т.п. — обслуживает инстинкты, обладающие в их поведении наивысшим приоритетом. Это — животный строй психики.
· есть телесно взрослые, в чьем поведении инстинктивные позывы сдерживаются нормами традиционной культуры, однако за ограничения которой они не могут выйти по своему безволию или неразумению даже в тех случаях, когда традиционная культура изживает себя, вследствие чего её средствами не могут быть разрешены проблемы, с которыми Жизнь сводит человека и общество. По сути поведение такого телесно взрослого не отличается от поведения раз и навсегда запрограммированного робота. Это — строй психики зомби-биоробота.
· есть телесно взрослые, кто способен сдержать инстинктивные позывы и переступить через нормы традиционной культуры, однако не задумываясь о том, что он вносит в Жизнь своими произвольными действиями, лежат ли они в русле осуществления Божиего Промысла либо он действует в пределах Божиего попущения хотя бы отчасти. Это — демонический строй психики.
· есть разновозрастные люди (в возрасте от пробуждения осознания себя в раннем детстве до глубокой старости), которые чуют, знают и понимают, что всякое действие человека должно лежать в русле осуществления Божиего Промысла, и потому осознанно стараются понять и осмысленно осуществить, действуя непреклонно, свою долю в Промысле. Это — человечный строй психики [238].
Кроме того не все телесно взрослые неподвижно застывают на той или иной достигнутой к юности стадии личностного психического развития: одни пусть, и медленно, но продолжают необратимое продвижение к человечному строю психики. Другие, будучи невнимательными или утрачивая самообладание под воздействием обстоятельств и собственной психической неустойчивости, обусловленной как «Я-центризмом» мировоззрения, так и внутренне конфликтной многовариантностью нравственных мерил и их иерархии [239] или безнравственностью, колеблются по всему диапазону типов строя психики и их модификаций. Часть из них в этих колебаниях всё же продвигается к необратимо человечному строю психики. Другая часть только бросается из крайности в крайность даже не по одному разу на день, будучи не способной осознать себя ни человекообразным животным, ни проблеском человечности, постепенно исчерпывая предоставленные им возможности влачить существование, извращающее смысл жизни человека в пределах Божиего попущения.
Но не осознавая этих разнокачественностей, они не могут осмысленно избрать наилучший — открытый каждому — вариант его судьбы:
Стать человеком — носителем человечного строя психики — и всегда удерживать себя в человечном строе психики под воздействием всяких жизненных обстоятельств, с которыми сводит Бог.
Всю информацию, которая попадает в психику человека по отношению к рассматриваемой нами проблематике циркуляции информации в психике человека в процессе личностного развития и выработки намерений на будущее и линии поведения, можно разделить на три категории:
· «первичная» — та информация, с которой человек никогда ранее в жизни не сталкивался;
· «оперативная» — та, которая необходима для формирования и осуществления его намерений и успешного текущего взаимодействия со средой обитания (поскольку поведение человека, за исключением ситуаций, в которых он водительствуем извне, строится на соотнесении информации, приносимой его чувствами, и информации, уже наличествующей в его психике, то «оперативная» информация может быть разделена на два подкласса — «чувственную» и «памятную», без разделения «памятной» на осознаваемую и бессознательную составляющие);
· «ответная» — та, которая приходит из потока событий Жизни в ответ на действия человека (включая и бездействие как особую разновидность «действия вообще») и необходима человеку в личностном развитии для подтверждения или опровержения жизненной состоятельности и объективной правомочности каких-то определённых его прошлых и текущих намерений и действий.
При этом надо понимать, что предлагаемая градация информации имеет смысл только в связи с рассматриваемой проблематикой. Тем более то, что представляет собой «первичную» информацию для одного, для другого таковой не является; а то, что для одного предстаёт как «оперативная» информация, для другого может быть «ответной» или «первичной». Кроме того, течение жизни всякого человека таково, что одна и та же информация (в зависимости от её содержания и жизненных обстоятельств) по отношению именно к его психики может быть отнесена более, чем к одной из названных категорий.
В целом же процесс личностного психического развития на протяжении всей жизни индивида включает в себя две составляющие:
· во-первых, накопление субъектом разнородной информации и включение её в текущую алгоритмику выработки собственного поведения. Эту информацию ранее мы условно назвали «первичной».
· во-вторых, построение алгоритмики психики [240] своей личности в процессе упорядочивания «первичной» информации и «ответной» информации, поступающей по цепям разнородных обратных связей при поведении, выстроенном на основе соотнесения двух потоков «оперативной» информации — «чувственной» и «памятной» (вся «памятная» некогда пришла в психику как «первичная»).
В этом двояком процессе формируется и мировоззрение, и миропонимание, и нравственность человека [241].
С точки зрения достаточно общей теории управления в поведении системы в среде выражаются прямые связи этой системы со средой. А в обратных связях выражается ответ (отклик) окружающей среды на действия в ней системы, т.е. ответ среды на информацию, выразившуюся в поведении системы — в её прямых связях со средой; иными словами в системе управления среда представлена как информация, поступающая по обратным связям. Поскольку информация в Жизни объективна, прямые и обратные связи образуют в совокупности замкнутые контуры циркуляции информации, то различие между «первичной» и «ответной» информацией условно, а сами определения имеют смысл только по отношению к циркуляции информации по замкнутым контурам прямых и обратных связей.
Здесь же напомним, что под «отрицательными» и «положительными» обратными связями понимаются не «плохие» и «хорошие» обратные связи, а своего рода «знак отношения» к приходящей по обратным связям информации, присвоенный связям в системе управления; и «знак» этот может изменяться на противоположный при изменении алгоритмики управления в системе.
Обратные связи — отрицательные, если при отклонении системы от назначенного для неё режима функционирования на основе поступающей по ним информации вырабатывается управленческое воздействие, направленное на возвращение системы к этому назначенному режиму.
Обратные связи — положительные, если при отклонении системы от назначенного для неё режима функционирования на основе поступающей по ним информации вырабатывается управляющее воздействие, уводящее систему ещё далее от назначенного для неё режима функционирования.
В процессах взаимодействия нескольких систем, замкнутых друг на друга каналами информационного обмена, одни и те же связи при рассмотрении с позиций одной системы являются прямыми, а при рассмотрении с позиций ей пaрной системы — обратными (соответственно обратные связи первой системы становятся прямыми по отношению к пaрной).
Под глубиной обратных связей понимается мощность управляющего воздействия, обусловленного некоторым стандартным отклонением системы от идеального режима.
Всё перечисленное имеет самое непосредственное отношение к процессу личностного психического развития на пути от младенчества ко взрослости и до старости. И это необходимо было напомнить потому, что традиционные школы психологии Востока и Запада в тех случаях, когда необходимо прямо показать участие Вседержителя в процессе личностного становления каждого человека, большей частью обходят эту тему стороной, будто и говорить-то не о чем.
Тем не менее есть один вопрос, который можно назвать исходным вопросом психологии как науки:
Самодостаточен ли человек в способности к выборке из потока событий Жизни информации, и прежде всего — «первичной» информации, либо же нет?
Выбор одного из двух ответов на него по своему существу есть выбор одного из двух классов теорий, описывающих становление психики и психическую деятельность человека.
Это так, поскольку вся субъективная психическая деятельность начинается только после того, как «первичная» информация стала достоянием психики субъекта; если информации нет — психика пуста: нет личности, нет человека.
То, что это действительно так, показывают факты рождения слепоглухонемых детей, личностное развитие которых общество не могло обеспечить до первой половины XX века, пока не были разработаны специальные педагогические методики. До этого времени такие дети были обречены быть обузой своим близким и влачили до смерти существование, близкое к растительному, поскольку в психику человека с нормальным набором органов чувств порядка 95 % информации, обеспечивающей его жизнедеятельность, поступает по зрительному каналу, а из остальных 5 % информации бoльшая часть поступает по слуховому. Но именно эти каналы у них неработоспособны.
Это крайний случай почти полной изоляции души от Мира в теле [242]. Однако и при иных вариантах, исключающих попадание «первичной» информации в психику новорождённого, результат будет подобный врождённой или приобретённой в раннем детстве слепоглухонемоте.
Каждый из двух вариантов ответа на поставленный вопрос порождает два взаимно исключающих мнения и о возможностях человека в этом Мире:
· Если попадание информации (в том числе и «первичной») в психику полностью обусловлено самой этой психикой и здоровьем организма, то субъект объективно имеет возможность идти по Жизни куда и как хочет.
· Если же попадание информации, и прежде всего «первичной», обусловлено не только психикой и здоровьем организма, но и неподвластными субъекту объективными процессами, включая и прямое распределение информации Богом Вседержителем, то:
O есть области, куда одному субъекту будет позволено идти в его личностном развитии предоставлением ему соответствующей информации;
O а другой субъект при всём его рвении не сможет войти в те же области, будучи лишён необходимого информационного обеспечения; не сможет войти в них, по крайней мере до тех пор, пока в результате исключительно своей психической деятельности не изменит в себе самом нечто, после чего ему извне будет предоставлен доступ к соответствующему информационному обеспечению пути и деятельности.
И такого рода различия возможностей субъектов в получении доступа к определённой информации объективны, хотя во многом они обусловлены субъективизмом каждого — его осмысленным отношением к становлению его личности и его отношением к обществу и Жизни в целом.
Но за единичными исключениями все публичные («экзотерические») психологические школы Востока и Запада этого вопроса и выводов, сопутствующих каждому из ответов на него, не видят. А по умолчанию они большей частью исходят из того, что человек самодостаточен в способности к выборке информации из потока событий Жизни.
И эта позиция выражается в большинстве психологических теорий либо гласно, либо по умолчанию, вопреки тому, что:
Управление как таковое (т.е. характеризуемое по существу процесса, именуемого этим термином) представляет собой сочетание адресного и циркулярного (безадресного) распределения информации в управляемой системе, влекущее за собой заранее предсказуемые последствия (как результаты, так и им сопутствующие эффекты).
Это общее положение достаточно общей теории управления наводит на мысль о том, что адресное распределение «первичной» и «ответной» информации с заранее известными Богу последствиями, полностью соответствующими целям Его Промысла, — одна из составляющих Его Вседержительности. И соответственно этому:
Человек не самодостаточен в вопросе выборки разнородной информации из потока событий в Жизни, и прежде всего, — в вопросе выборки «первичной» информации, состав которой — «строительный материал» для его мировоззрения и миропонимания, лежащих в основе выработки им своих намерений, способов их осуществления и поведения в Жизни. Другими словами, свою психику во взаимодействии с обстоятельствами Жизни человек строит сам, но Кто, как и в русле какой Высшей целесообразности поставляет ему «стройматериалы» для его строительства, — об этом большинство не задумывается.
А во многих случаях человек оказывается явно не самодостаточен и в вопросе выборки из потока событий не только «первичной» и «ответной» информации, но и информации, которую условно назовём — «оперативной», т.е. необходимой ему для осуществления текущих дел и намерений на будущее.
Когда эта несамодостаточность проявляется в делах житейских, то люди “видят” наяву то, чего реально нет, и не видят того, что реально есть, как то было со всеми “очевидцами” казни и воскресения Христа, которым — по их нравственно обусловленной вере — не дано было Свыше видеть вознесение Христа, упредившее казнь. Также люди в упор не узнают своих знакомых, проходя мимо них на улице и глядя «сквозь них». Не могут встретиться, хотя оба, как потом выясняется, в назначенное ими время встречи были в назначенном месте, и возможно — стояли, злясь друг на друга, по разные стороны одной и той же колонны в вестибюле метро, одновременно начиная обходить её в поисках другого и ходя друг за другом. Они не воспринимают из Жизни, из книг, из сообщений средств массовой информации, из прямых обращений к ним других людей тех сведений, которые необходимы для успеха задуманных ими дел и т.п. И их дела становятся для них суетой или рассыпаются в прах.
Но бывает, что в человеке, в его внутреннем мире что-то происходит, после чего он, как бы смотрит на Мир новыми глазами, и видит и слышит то, чего не замечал накануне; а дела, которые стояли или были безнадёжно зависшими, начинают как бы сами собой идти легко к их благополучному завершению благодаря тому, что информация, которую человек ранее не мог выбрать из потока событий, стала его достоянием.
И после этого он сам удивляется: “Как же так: вот оно всегда было перед глазами, а я проходил мимо, и мне не было до этого дела?”
Объяснение такого рода фактов, известных по их жизни почти всем, несамодостаточностью человека в вопросе выборки информации из потока событий Жизни, просто и ясно:
То, что видится человеку как выборка из потока событий в Жизни «первичной» и «ответной» информации (а в ряде случаев и «оперативной» информации) самим человеком, в действительности является предоставлением ему непосредственно Свыше доступа к информации в обеспечение осуществления Промысла Божиего. [243]
И это объяснение зависания и краха разных дел несамодостаточностью человека в вопросе выборки «первичной» и «оперативной» информации полностью согласуется с общими принципами организации управления со стороны иерархически высших уровней иерархически низшими вложенными подсистемами в иерархически организованных объемлющих системах.
И в таком понимании Жизни наука становится составной и неотъемлемой частью религии, поскольку научная истина возникает на основе предоставления человеку в сокровенной обоюдосторонне направленной связи его и Бога (т.е. в религии) самим Богом доступа к «первичной», «оперативной» и «ответной» объективной информации.
Другое дело, как человек — носитель субъективизма — осмыслит в процессе освоения предоставленную ему объективную информацию, и что именно он
Утверждение же о самодостаточности человека в вопросе выборки «первичной» и «оперативной» информации из потока событий в Жизни, такого рода факты зависания и краха разных дел списывает на “случайности”. А “объяснение” такого рода фактов беспричинно-бесцельными и потому необъяснимыми случайностями негласно подразумевает очень значимые недоговорки:
· как минимум, — ограничение (либо самоограничение) Бога во Вседержительности, вследствие Его якобы неучастия в процессе персонально-адресного предоставления «первичной», «оперативной» и «ответной» информации человеку, а как максимум, — отрицание факта бытия Божиего;
· отсутствие информационно-мhрной связности Мироздания и его фрагментов во единое целое, поскольку «случайные совпадения» понимаются как совпадения, при объективном отсутствии каких бы то ни было связей и обусловленностей между различными обстоятельствами, «стёкшимися» в конкретно рассматриваемый “случай”. При этом под “случайностями” в жизни общества и людей по одиночке подразумеваются нравственно-этически не мотивированные, беспричинные и бесцельные стечения удачных или неудачных для кого-то обстоятельств. [244]
Отсутствие информационно-мерной связности Мироздания во единое целое могло бы иметь место в «Мире-калейдоскопе» разноцветных “стекляшек”, мельтешащих и не имеющих друг с другом никаких иных связей, кроме непосредственного соприкосновения вещественных образований.
Но мог бы такой Мир существовать?
— Об этом убеждённые в том, что «Мир — бессвязный калейдоскоп», не задумываются, забыв своё детство, когда они точно знали: чтобы можно было вылепить из песка город или что-либо другое — песок должен быть насквозь пропитан связующим, как минимум — быть влажным (влага, породив силы поверхностного натяжения и трения, должна связывать песчинки друг с другом внутри фигуры). А Мироздание — многократно более высокоорганизованная система, нежели детская постройка из песка на пляже или в песочнице [245].
Однако мировоззрение и миропонимание «калейдоскопического» типа, в которых если не все, то изрядная доля «единиц учёта и хранения информации» (различающихся между собой образов, «мелодий» и понятий) в их составе — разрознены и независимы друг от друга, всё же существуют. И многие почитают это нормальным. А один из факторов, обуславливающих калейдоскопическое мировоззрение, — мнение о самодостаточности человека в вопросе выборки «первичной» и «оперативной» информации из потока событий в Жизни.
По сути в раскрытых недоговорках, сопутствующих мнению о самодостаточности человека в вопросе выборки информации из потока Жизни, выражается атеизм и демонизм, имеющий притязания обособиться и изолироваться от Бога и Его Промысла. Такое “обособление” возможно, но оно иллюзорно и подобно тому, как улитка прячется в своей хрупкой ракушке.
Но главное в том, что само утверждение о самодостаточности человека в вопросе выборки информации не подтверждается жизненной практикой [246], в отличие от противоположного ему утверждения о несамодостаточности человека, которое объясняет многие факты из жизни множества людей в полном согласии с принципами достаточно общей теории управления и верой Богу в сокровенной личностной обоюдосторонне направленной осознанно осмысленной связи (религии) двоих: человека и Вседержителя.
7.2. Жизненный алгоритм становления личности
Различение
Скелетной основой процесса становления личности и её развития является накопление ею «первичной» информации, начинающееся ещё в эмбриональном периоде развития по мере формирования структур тела и биополя будущего человека. Оно продолжается после рождения и носит наиболее интенсивный характер в детстве. А в зависимости от того, как личность строит своё поведение в этом Мире, и что дано ей в судьбе и предлагается ей исполнить в Промысле Божием, накопление «первичной» информации может продолжаться достаточно интенсивно до смерти в глубокой старости; либо прерваться где-то в подростковом возрасте, после того как человек определится в жизненном пути, избрав традиционную для общества «норму» либо нечто ещё более порочное или тупиковое; либо может носить достаточно выраженный пульсирующий характер на протяжении всей взрослой жизни [247].
Неоспоримо, что процесс накопления «первичной» информации начинается в период, когда человек ещё не владеет членораздельной речью. Ко времени начала произнесения первых слов и попыток строить первые осмысленные фразы, ребёнок уже накапливает некоторый запас «первичной» информации, на основе которой строит своё поведение — уже осмысленно осознаваемое им, соответствующее задачам его возраста.
Ясно, что информационное обеспечение его поведения и алгоритмика выработки поведения в этот «доречевой» период жизни носят внеязыковой характер, т.е. исключают членораздельную речь, и основываются на образах, «мелодиях», «созвучиях-аккордах» [248], ставших достоянием психики. Поведение выстраивается на основе сопоставления текущего потока образов, «мелодий», «созвучий», приносимых органами чувств, с теми образами и «мелодиями», «созвучиями» которые уже стали достоянием психики — внутреннего мира — ребёнка: так младенец узнаёт образ своей матери, других близких; чувствует их настроение, чувствует характеры людей; хотя не понимает смысла их членораздельной речи, обращённой к нему, но различает её мелодичность и в состоянии связать её смысл с какими-то своими образно-мелодичными представлениями о Жизни, что и выражается в его поведении в общении с близкими, а также и с не знакомыми ему людьми.
В процессе накопления «первичной» информации наиболее значимо то, что в психике каждого это всё — РАЗЛИЧНЫЕ образы и «мелодии».
Именно различие образов и «мелодий», составляющих массивы «первичной» информации и позволяет соотносить с ними поток образов и «мелодий», приносимых органами чувств, как-то упреждающе моделировать в своём внутреннем мире течение событий, имеющих место в общем всем внешнем мире, и на этой основе строить своё поведение, выбирая наилучший с субъективной точки зрения его вариант. Это характерно для нормальной алгоритмики выработки поведения взрослого человека, а ребёнок движется в своём психическом развитии в направлении этой нормы, начиная с внутриутробного периода своей жизни по мере развёртывая телесных и биополевых структур организма во взаимодействии генетической программы развития и окружающей среды. И в этом процессе общения с Жизнью пополняются запасы «первичной» информации.
Процесс пополнения запасов «первичной» информации по своему характеру одинаков на протяжении всей жизни человека. И он известен каждому по его жизни, хотя большинство не осознаёт того, что происходит, когда пополняются их персональные запасы «первичной» информации. Подавляющее большинство может вспомнить, что были — и неоднократно — в их жизни такие «моменты озарения», в которые из общей картины Жизни, рисуемой всеми их органами чувств, выделялось что-то одно, а по отношению к этому — выделившемуся — всё остальное представало как фон, фон информационный. В результате в такие моменты озарения картина Жизни складывалась из пары образов: «это» и фоновое по отношению к нему всё остальное, т.е. «не это». В некоторые из таких моментов какие-то новые «это» проявляются в уже известных других «это», которые принимают на себя в этом случае роль фонового «не это».
При этом важно подчеркнуть, что не человек сам обращал своё осознанное внимание на «это». В момент озарения и спустя некоторое время после него внимание человека могло быть обращено на что-то другое, и только спустя некоторое время его внимание могло обратиться в воспоминаниях или переживаниях к имевшему место в прошлом такого рода озарению и разделению картины Жизни на «это» и «не это», фоновое по отношению к «это».
Хотя почти каждый может вспомнить такого рода эпизоды из своей жизни, но очень многие такие эпизоды забылись. А был период жизни — в младенчестве и раннем детстве, которые плохо памятны большинству, — когда такого рода эпизоды были частыми и составляли в жизни в тот период главное её содержание.
Когда в разделе 7.1 было высказано утверждение о несамодостаточности человека в вопросе выборки информации из потока жизненных событий, имелись в виду именно такого рода моменты озарения, в которые картина Жизни предстаёт как парное соотношение: «это», выделившееся на фоне «не это».
Об этих эпизодах в жизни всех и каждого можно сказать по существу: Бог соответственно осуществлению целей Своего Промысла дал человеку в Различение «это». Какой именно объективный образ отобразился в психику субъекта как «это», а что стало фоновым «не это» — определяется конкретной ситуацией, в которую Бог привёл человека и дал ему что-то в Различение. При этом ни эгрегориальные ограничения психики, ни одержимость личности — не помеха Богу в озарении человека Различением.
В таких
Развитость соответствующих органов чувств, каналов восприятия поставляемой ими информации, их чувствительность [249], «разрешающая способность» [250], «селективность» [251] и т.п., создаёт только предпосылки, основу для того, чтобы представления картины Жизни в психике человека в виде сочетания: «это» и фоновое по отношению к нему «не это», - были возможны. Иными словами, если нет основы, то Различению некуда прийти. А одной только развитости основы — системы органов чувств и каналов восприятия поставляемой ими информации — недостаточно, для того чтобы действовать в Жизни: кроме этой основы необходимо, чтобы Свыше было дано Различение [252].
И об эпизодах, обсуждавшихся в разделе 7.1, когда в «помрачении чувств» люди смотрят, но не видят, слушают, но не слышат и т.п., можно сказать, что Бог лишил их Различения, вследствие чего они и не воспринимают желанной им «оперативной» информации из потока, приносимого всеми их чувствами. Иными словами, предоставление доступа к некоторой информации им непосредственно (таким, каковы они есть), или же через них опосредованно другим людям (таким, каковы те есть) — Богу нежелательно, и Он отказывает в Различении тем, чьи намерения и проистекающие из них действия не укладываются в русло осуществления Промысла.
И именно эту безраздельную власть Бога над Различением не способен обойти или узурпировать никакой демонизм, а всякая самонадеянность в Жизни в конечном итоге оказывается жертвой безвластия демонизма над Различением.
И она же ограничивала работоспособность философия на основе первичных категорий объективных разнокачественностей триединства материи-информации-мhры, узурпированной иудейскими «эзотреистами», о чём было сказано в конце раздела 6.1.
В психике человека «первичная» информация является «строительным материалом» для формирования мировоззрения, ложащегося в основу миропонимания. Вся совокупность предоставленных на протяжении жизни в Различение «это» и «не это», фоновых по отношению к каждому «это», действительно подобны разрозненным, бессвязным стекляшкам в калейдоскопе.
И соответственно тому, что Бог даёт в Различение каждому в его жизни, алгоритмика психики человека — Богом же и предназначена для упорядочивания всего множества «это» и «не это» так, чтобы они в психике человека сложились в мозаичную картину объективной Жизни, на основе которой человек сможет решать задачи субъективного моделирования вариантов течения событий в Жизни с целью избрания наилучшего — с его точки зрения — своего участия в ней.
И в этом процессе формирования своего собственного мировоззрения на основе «первичной» информации, представляющей множество различных
И субъективные разнокачественности возникают в психике человека именно в даруемом Богом Различении как разнородные образы, «мелодии», «созвучия», представляющие собой информационные дубликаты образов, «мелодий», «созвучий» объективных разнокачественностей, свойственных Жизни.
Соответственно и все проблемы с тем, что субъективные разнокачественности, на основе которых психика человека моделирует и описывает Жизнь, не соответствуют объективным разнокачественностям, — это не только сбои в алгоритмике самой психики, но, прежде всего, — это выражение того, что субъекту не даётся Свыше Различение, а он, — сам того не замечая (по той же причине: не дано Различение), — бессознательно отождествляет с Жизнью субъективные образные представления о ней, порождаемые его психикой, которые несообразны и несоразмерны Жизни вследствие не устранённых им сбоев в работе алгоритмике его психики, обусловленных нравственно-мировоззренчески.
Структура психики личности, доступная для всеобщего понимания
Психика человека обладает определённой структурой. Ставшая общедоступной в последние годы всевозможная оккультная литература своими рассуждениями о «ментале», «астрале», «каузальности» и т.п. повергает в недоумение всякого, кто не идёт по пути освоения оккультных психологических практик, вследствие чего для них такие слова как «каузальное тело», «ментал», «астрал» — пустые слова, с которыми не может быть связано никаких их собственных переживаний. Поэтому рассуждения на темы психической деятельности и произвольном управлении ею с употреблением такого рода терминологии большинству читателей — даже заинтересованных — ничего не дают.
Хотя многие продвинутые оккультисты считают таких людей отсталыми в их развитии (грубая форма оценки со стороны демонизма) либо естественным порядком пребывающими в духовном младенчестве (это снисходительная оценка со стороны демонизма), но дело объективно обстоит иначе:
Подавляющее большинство тех, кто продвинулся по пути освоения всевозможных психологических практик разнородного оккультизма, если смотреть на факты их реальной жизни, можно охарактеризовать словами: “Они осознанно чувствуют больше, чем в состоянии осмыслить безопасным для себя и окружающих образом”. Именно вследствие такого соотношения разнородной чувственности, достигающей уровня сознания, и способности к осмыслению — их жизнь полна больших и малых бед и неприятностей, которые возникают в их жизни внезапно непредсказуемо и сопутствуют их самоудовлетворённости успехами в освоении разнородных духовных практик. Между тем, «Бог не есть бог неустройства, но мира: так бывает во всех церквях у святых» (апостол Павел, 1-е послание Коринфянам, 14:33), — в этом утверждении Павел не ошибся.
Бедственность жизни и жизненная неудовлетворённость многих пошедших по пути освоения разнородных психологических практик, даёт основание к тому, чтобы сделать вывод, что все без исключения разговоры и письменные трактаты об «астрале», «ментале», «каузальности», «расширении сознания», «правостороннем» и «левостороннем» состояниях сознания, «точке сборки» и тому подобном, свойственном традициям разнородного оккультизма в их публичных выступлениях, уводят увлечённых ими от осознания чего-то иного — более жизненно важного.
Соответственно желанию быть понятыми и не увязнуть в пустых для подавляющего большинства людей рассуждениях о «ментале» и т.п., чтобы не утерять то жизненно важное, от чего уводят рассуждения разнородных оккультистов, — во всех работах, касающихся вопросов психической деятельности индивида и общества ВП СССР ограничивается рассмотрением двухкомпонентной структуры психики личности: уровень сознания и бессознательные уровни психики, так или иначе взаимодействующие как с уровнем сознания, так и друг с другом.
Граница между уровнем сознания и разнофункциональными бессознательными уровнями психики подвижна и определяется настроением и энергетикой человека. В зависимости от того, насколько человек в состоянии по своему произволу, т.е. осознанно управлять своим настроением и энергетикой, — настолько ему подвластно перемещение границ своего сознания в пределах Мироздания. Воля человека всегда действует с уровня сознания и осознаваемо целесообразна.
Что касается разграничения двух (или нескольких) личностей по бессознательным уровням психики, то граница, в пределах которой локализована определённая личность, оказывается не столь ясно видимой как граница вещественного тела, определяемая по кожному покрову. Дело в том, что хотя люди разобщены в вещественных телах, но биополя, излучаемые ими, простираются за пределы границы личности, определяемой по кожному покрову вещественного тела. Кроме того вследствие принадлежности всех людей к одному и тому же биологическому виду совокупность полей, составляющих их биополе, в своей основе качественно однородна у разных людей.
Поэтому, задавшись одним пороговым значением напряжённости избранного вида физического поля в составе биополя, можно получить одну область локализации личности в Мироздании; задавшись другим пороговым значением этого же поля, можно поучить иную область локализации личности. Задавшись качественно иным общеприродным полем из состава биополя и его пороговым значением, можно получить третью область локализации.
При этом не надо забывать, что разные физические поля распространяются с разными скоростями, а интенсивность убывания их напряжённости при удалении от источника излучения — тоже разная в зависимости от вида поля и материальной среды, в которой поле распространяется.
Кроме того все поля, излучаемые человеком, несут и свойственную ему информацию. Поэтому там, где напряжённость полей одного субъекта теряется на фоне полей, излучаемых другим субъектом, тем не менее можно выявить информацию, излучаемую первым, если из суммарного поля «вычесть» собственное поле второго, что неизбежно сопровождается и отстройкой ото всей несомой его полем информации [254].
Также в Жизни существуют и аналоги того, что в программировании для компьютеров называется «общие области» [255]: если какая-то информация записана в такого рода «общие области», то изменение всякой записи в «общей области» какой-то одной программой или оператором-пользователем ЭВМ является изменением информационного обеспечения всех без исключения программ, опирающихся на эту «общую область». По отношению к разным личностям и задаче их разграничения по бессознательным уровням психики такие «общие области» содержатся во многих эгрегорах: родовых, племенных (объединяющие несколько родов), в профессиональных и т.п. в иерархическом порядке расширения взаимной вложенности эгрегоров.
По отношению к некоторым «общим областям» эгрегоров личности могут быть в разных правах доступа: одни способны, изменив что-то в себе, через «общие области» изменить что-то и в других людях, другие оказываются полностью подвластны информации и алгоритмике «общих областей» при достигнутом ими личностном развитии, не обладая соответствующим статусом в эгрегоре, позволяющем изменить что-либо в «общих областях» [256].
Вследствие названных причин предельно широкая граница области локализации личности, выявляемая по её бессознательным уровням психики, — всё Мироздание. Но в каждый момент времени граница может быть проведена и как-то иначе, соответственно субъективно избранным пороговым энергетическим и информационным показателям проявления в Мироздании присутствия и деятельности этой личности [257].
Сознание же при таком взгляде оказывается областью отождествления собственного «Я» личности и Мироздания [258]. И эта область отождествления представляет собой область осознанной локализации субъекта и может простираться в широком многомерном диапазоне: от осознанного ощущения себя каким-то фрагментом собственного вещественного тела до Мироздания в целом (однако за исключением сокровенных глубин души других субъектов, доступных для восприятия информации из них исключительно Богу).
В нашем толпо-“элитарном” обществе большинство мужчин проводит бoльшую часть бодрствования в режиме «Я ? вещественное тело + одежда»; большинство женщин — в режиме «Я ? вещественное тело + косметика + одежда». Будучи невнимательны к своему внутреннему миру и к тому, что им даётся в Различение на протяжении всей их жизни, и те, и другие забывают о своей далеко уходящей через их бессознательные уровни психики протяженности в другие области Мироздания. И многие отмахиваются от напоминания им об этом факте как от несостоятельного вымысла, вопреки всему тому, чему их учили в школе в курсе физики, обрекая себя тем самым на разлад, прежде всего, с самим собой; на разлад с Жизнью; и как следствие — на жизненную неустроенность себя и своих близких.
Двухкомпонентная структура психики личности: «сознание и бессознательные уровни психики, взаимодействующие друг с другом», во-первых, является общедоступной для понимания; во-вторых, с нею может соотнести осознаваемую им более детально структуру своей собственной психики каждый.
Но главное состоит в том, что она при всей её простоте позволяет выявить и описать ту проблематику, с которой имеет дело практически каждый вне зависимости от его «продвинутости» в духовных практиках; вне зависимости от того, насколько он «расширил своё» сознание, вследствие чего его осознанному восприятию оказались доступны «астрал», «каузальность» и т.п., функционирование тех или иных чакр в организмах его самого или других людей.
Нравственность в алгоритмике психики [259]
Как уже было сказано ранее в одной из сносок в конце раздела 1, алгоритм — преемственная последовательность действий, выполнение которой позволяет достичь определённых целей. Также алгоритмом называется описание такой последовательности действий.
Алгоритм как описание представляет собой совокупность, во-первых, информации, описывающей характер преобразования входного потока информации в каждом блоке алгоритма, и во-вторых, мер (мерил), управляющих передачей потоков преобразуемой в алгоритме информации от каждого блока к другим.
Внешне формально алгоритмы и их фрагменты могут быть отнесены к одному из следующих типов или же представлять собой их упорядоченную комбинацию:
· линейные — в них информация передаётся последовательно по цепочке от блока к блоку;
· циклические — в них несколько блоков образуют кольцо, по которому передаётся информация в процессе преобразований;
· разветвляющиеся — в них передача информации от одного блока к последующему не определена однозначно структурой алгоритма, но обусловлена результатами обработки информации;
· «распараллеливающиеся» — в них информация от одного блока передается сразу нескольким блокам-преемникам процесса.
Все типы, кроме линейного, если речь не идёт о прерывании или остановке выполнения алгоритма до его завершения, требуют некоторого управления потоками информации при передаче их от блока к блоку: вхождение и выход из цикла, выбор блока-преемника, параметры “распараллеливания” процесса и т.п. — требует управления. Управление информацией в алгоритмах при передаче её от блока к блоку основано на сопоставлении получаемых результатов с некоторым стандартом сопоставления. Такой стандарт может быть как «вычисляемым» в самом алгоритме, так и быть неизменным свойством самого алгоритма. По своему существу в мировоззрении триединства материи-информации-меры такой стандарт сопоставления, управляющий информационными потоками в алгоритме, представляет собой одно из жизненных выражений меры, т.е. это — мерило.
Как можно понять из этого описания, в двух экземплярах одного и того же достаточно разветвлённого алгоритма с некоторым количеством циклов обработки информации один и тот же входной поток информации будет преобразовываться в различные результаты, если в одном экземпляре заменить значения мер (мерил), свойственных алгоритму (а не вычисляемых в нём [260]), с которыми сопоставляются промежуточные результаты обработки информации, и на основании какого сопоставления информационный поток передаётся для дальнейшей обработки в последующий блок.
Приведенное определение алгоритма и сказанное об управлении в алгоритмах информационными потоками вполне применимо и к психической деятельности индивидов и коллективов (к соучастию индивидов в эгрегорах); т.е. применимо к
Алгоритмика психической деятельности личности включает в себя сознание индивида, бессознательные [261] уровни его индивидуальной психики и какие-то фрагменты коллективной психики, в которой он соучаствует (эгрегоры, фрагменты которых размещены в психике индивида). При этом алгоритмика мышления представляет собой диалог сознания и бессознательных уровней психики. И в этом диалоге сознание большей частью даёт добро или налагает запреты на использование результатов обработки информации бессознательными уровнями психики, хотя у многих сознание просто присутствует при этом процессе, не вмешиваясь в него. Также сознание ставит задачи перед бессознательными уровнями психики, которые те должны решить.
По существу сознание индивида «едет по жизни» на организме (вещественное тело + биополя), управляемом непрестанно во внешнем и внутреннем поведении бессознательными уровнями психики, вследствие чего индивид на протяжении длительных интервалов времени оказывается заложником не всегда осознаваемой им информации и не всегда предсказуемых для его сознания алгоритмов её обработки, которые содержатся в его бессознательных уровнях психики или доступны ему через них в какой-то коллективной психике.
И всегда, когда встречается термин «бессознательные уровни психики», то следует помнить, что через них на личность может оказываться и внешнее воздействие со стороны эгрегоров (коллективной психики, в которой личность соучаствует), а также и со стороны субъектов, злоупотребляющих своими экстрасенсорными способностями. Соответственно, будучи заложником своего бессознательного, индивид может сам не заметить того, как окажется одержимым (т.е. управляемым извне помимо его
Психика подавляющего большинства устроена так, что если её бессознательные уровни решают какую-то определённую задачу, то невозможен осознанный самоконтроль правильности решения этой задачи в самoм процессе её решения. [262]
Причина этого состоит в том, что требование безошибочного контроля решения какой-то определённой задачи в темпе её же решения требует совместного решения по существу двух задач:
· собственно решения жизненной задачи с достаточно высоким уровнем качества решения;
· решения задачи надёжного контроля безошибочности первого решения в темпе его выработки и осуществления.
В этом многозадачном режиме, чем больше ресурсов психики (которые всегда ограничены) выделено под решение первой из задач, тем меньше ресурсов выделяется под решение второй. Вследствие этого возможны ситуации, когда решение второй из названных задач, будет невозможным или ложным по причине недостаточности выделенных для неё ресурсов психики.
В последнем варианте субъект может пасть жертвой ошибки в решении первой задачи, либо ошибочно отказаться от её правильного по существу решения.
Избыточность же ресурсов психики, выделенных на решение второй задачи, может привести к невозможности решить первую.
Соответственно наилучшим вариантом распределения ограниченных ресурсов представляется выделение максимальных ресурсов под решение собственно жизненной задачи при минимальном контроле только за наиболее грубыми ошибками, что требует изначальной уверенности в безукоризненности работы алгоритмики бессознательных уровней психики.
Достижение человеком такого рода безошибочной уверенности — по существу заблаговременного получения достоверного знания о способности либо неспособности безупречно решить ту или иную задачу, — и есть один из вопросов, которым предметно должна заниматься психология личности в своих практических приложениях.
Для осуществления осознаваемого самоконтроля работы бессознательных уровней психики необходимо выйти из процесса решения самой жизненной задачи и переоценить не только достигнутые промежуточные и конечные результаты, но и информацию, и алгоритм её обработки, которые привели к получению именно этих результатов.
Эта особенность психики приводит к тому, что индивид действительно
Ведать индивид может только по завершении каких-то этапов своей деятельности,
· в отношении прошлого он ведает по факту свершившегося, что нашло выражение в пословице «мужик задним умом крепок»;
· а в отношении намерений на будущее — ведает в пределах того, насколько его субъективные оценки устойчивости по предсказуемости течения событий, в которых он намеревается участвовать или уже участвует, совпадают с объективными возможностями течения этих же событий при его участии; иными словами, насколько предшествующее действиям моделирование желательного для него течения событий в его внутреннем мире оказывается сообразным и соразмерным возможностям, объективно свойственным обстоятельствам Жизни, на которые он намеревается воздействовать.
Благодаря этому индивид в большинстве случаев (за исключением тех, когда он погиб или окончательно повредился в уме) может соотнести с реальным результатом свои предшествующие намерения, подумать об алгоритмике своего мышления и психической деятельности в целом, дабы выявить и устранить те сбои в алгоритмике собственной психики, которые привели к тому, что реально достигнутые результаты деятельности не совпали с вожделениями и намерениями в той мере, как это предполагалось перед началом действий.
Соответственно такому взгляду отношения уровня сознания в психике индивида с его бессознательными уровнями психики подобны отношению пилота и автопилота: на пилота возлагается задача настройки автопилота и общего контроля правильности его работы, а на автопилот возлагается задача непосредственного управления объектом на основе обработки таких объемов информации в темпе течения процесса управления, которые пилоту обработать не под силу.
По отношению к психике индивида проблема контроля правильности её алгоритмики состоит в том, что бoльшая часть блоков-преобразователей информации в ней упрятана в бессознательные уровни психики, вследствие чего бодрствующему сознанию осуществить их ревизию не удаётся, если индивид не овладел психотехниками произвольного вхождения в трансовые состояния, в которых при определённых навыках сознанию оказывается доступной та информация, содержащаяся в психике, которая в обычном его состоянии недоступна; а быстродействие сознания в обработке информации многократно увеличивается за счёт его смещения в диапазон более высоких частот.
Однако в алгоритмике психики каждого есть одна компонента, которая едина и для сознательных, и для бессознательных уровней психики и объединяет сознательное и бессознательное в целостную систему обработки информации тем безупречнее, чем меньше в ней взаимоисключающих друг друга мнений по конкретным частным вопросам и их взаимосвязям. Эта компонента — нравственность, которую хотя и редко, но всё же называют «нравственное мерило». Хотя не всё в своей нравственности осознаётся индивидом в процессе деятельности, о чём говорилось ранее, но всё же нравственные мерила в отношении тех или иных действий и линий поведения могут быть осознанно выявлены в результате переосмысления своего прошлого поведения и намерений на будущее; это можно сделать и самостоятельно и, приняв помощь окружающих, отказавшись от предубеждения, что принятие помощи — есть собственное унижение (при отказе индивида от мнения о его унижении, даже истинное стремление его «опустить» и унизить, идущее со стороны, обратится в объективную помощь в преодолении им какой-то свойственной ему порочности).
В информационном отношении нравственность индивида представляет собой совокупность описаний каких-то жизненных реальных и возможных характерных событий с оценками каждого из них «хорошо», «плохо», «не имеет значения» или «значение не определено» либо «обусловлено сопутствующими обстоятельствами», которые кроме того ещё и иерархически упорядочены по их предпочтительности.
Соответственно:
Безнравственность — составная часть нравственности субъекта в целом, представляющая собой по существу, во-первых, неопределённость нравственных мерил, обусловленную отсутствием каких-то из них или множественности нравственных мерил, применение которых возможно в одной и той же ситуации, и во-вторых, разного рода неопределённости в иерархической упорядоченности по значимости нравственных мерил.
С этой совокупностью описаний-мерил и их взаимосвязей, составляющих нравственность субъекта, соотносится вся алгоритмика психики в процессе преобразования информации при оценке течения событий, выработке намерений и линии поведения в изменяющихся обстоятельствах жизни. Соответственно перезадание выявленных нравственных мерил с новыми значениями оценок «хорошо» — «плохо» в отношении связанных с каждым из них множеством характерных событий, переопределяет и весь характер алгоритмики сознательных и бессознательных уровней психики, изменяя при этом то множество целей, к осуществлению которых в жизни стремится человек, и то множество путей и средств их достижения, которые он признаёт допустимыми.
При этом, если переопределённые новые значения нравственных мерил менее ошибочны по отношению к Божьему предопределению для человека, чем прежние, то и «автопилот» бессознательных уровней психики сам вырабатывает лучшую линию поведения, нежели в прошлом; если заданы ещё более ошибочные значения, то ошибки «автопилота» бессознательных уровней психики будут ещё более тяжкими [264].
Но если роль нравственных мерил как стандартов сопоставления всевозможных результатов обработки информации в алгоритмике психики признаётся, то неизбежно встаёт вопрос: «Есть ли возможность быть крепким не задним умом, разбирая ошибки совершённые в прошлом, а быть шибко умным упреждающе по отношению к неблагоприятному течению событий, дабы избежать воплощения в Жизнь ошибочных линий поведения?» — Такая возможность генетически заложена в психику человека.
Нормальный эмоционально-смысловой строй души [265]
Мировоззрение триединства материи-информации-мhры открывает совершенно иное видение вопроса об эмоциях, хорошем либо дурном настроении. И это видение просто невыразимо в традициях психологических школ как Запада, так и ведически-знахарского Востока, вследствие того, что в их мировоззрении информация в Жизни не объективна, а субъективна [266] либо к этому аспекту её бытия не выражено определённое отношение.
В мировоззрении же триединства материи-информации-мhры вопрос об эмоциях в поведении человека оказывается неразрывно связанным с двумя другими вопросами, которые мы уже рассмотрели в двух предыдущих подразделах, но рассматриваемыми изолированно друг от друга большинством психологов и психиатров:
· во-первых, это вопрос о соотношении сознательных и бессознательных составляющих
· во-вторых, это вопрос об объективной — истинной, а не декларируемой и не показной нравственности индивида.
В мировоззрении триединства материи-информации-меры «эмоции + истинная объективная нравственность + сознательные и бессознательные „слагаемые“[267] процесса мышления» предстают как единый алгоритмический комплекс, обрабатывающий объективную информацию как ту, что поступает от органов чувств (телесных и биополевых — духовных), так и ту, что хранится в памяти [268]. Именно в этой триаде «эмоции + нравственность + сознательные и бессознательные „слагаемые“ процесса мышления», представляющей собой единый алгоритмический комплекс преобразования информации, вырабатывается внутреннее и внешнее поведение всякого индивида, включая управление (пусть даже и бессознательное) доступом этого алгоритмического комплекса к источниками информации (чувствам, памяти, эгрегорам).
Для того, чтобы «иметь жизнь и иметь её с избытком» [269], а не
Хотя об этом уже было сказано многое, но некоторые аспекты необходимо детализировать.
Начнём от сознания. Возможности сознания человека вне трансовых состояний ограничены следующими показателями: индивид в состоянии удерживать сознательное внимание и оперировать 7 — 9 различными объектами (различными информационными потоками) одновременно; при этом он способен различать не более 15 смысловых единиц в секунду (иными словами, быстродействие сознания составляет 15 бит/сек).
Если первое более или менее понятно, то второе нуждается в пояснении. Каждый кадр на киноленте — смысловая единица. При скорости проекции 16 кадров в секунду и более сознание вне трансовых состояний воспринимает изображение как движение; при скорости проекции менее 16 кадров в секунду сознание воспринимает фильм не как движение, а как череду различных неподвижных положений, последовательность которых представляет собой разные фазы движения.
Однако бессознательные уровни психики, рассматриваемые как система обработки информации, обладают гораздо большей производительностью и охватывают более широкий диапазон частот и набор физических полей, несущих информационные потоки, нежели те, что доступны для осознания вне трансовых состояний. [271]
Выявив эту совокупность фактов, мы приходим к последовательности определённых вопросов, каждый из которых позволяет дать определённый ответ на него, после чего открывается возможность перейти к следующему вопросу:
* * *
Спрашивается: вся информация, свойственная бессознательным уровням психики (образы, «мелодии», «созвучия» и т.п.), никчёмна для индивида либо же и она представляет собой информационное обеспечение его жизни и потому
— Жизненно необходима.
Спрашивается: сознание и бессознательные уровни психики — это взаимно изолированные одна от другой системы обработки информации, либо взаимно дополняющие друг друга компоненты одной и той же
— Взаимно дополняющие и обменивающиеся друг с другом информацией компоненты психики в целом.
Спрашивается: как подать на уровень сознания в темпе течения реальных событий всю ту информацию, которую обрабатывают бессознательные уровни психики, если возможности сознания в обработке информации ограничены вне трансовых состояний 7 — 9 различными объектами (различными потоками информации) и 15 смысловыми единицами в секунду, а в трансовых — тоже ограничены, но другими характеристиками, вследствие чего перед сознанием не могут предстать все те образы, «мелодии» и «созвучия», в которых протекает обработка информации на бессознательных уровнях психики?
— Только в предельно плотноупакованном виде, позволяющем осознать процессы обработки информации на бессознательных уровнях психики хотя бы в управленчески значимых оценочных категориях прошлых событий и направленности их течения: «хорошо», «плохо», «не имеет значения в данных обстоятельствах», «неопределённо». Соответственно на уровень сознания психики может быть подана только одна — своего рода обобщающая — оценка ситуации и направленности её изменений, которая не будет подавлять остальную информацию, обработкой которой занят уровень сознания в это время.
Спрашивается: осознаваемый эмоциональный фон, свойственный индивиду во всякое время его бодрствования, обусловлен памятными и текущими обстоятельствами его жизни. Могут ли эмоции быть осмыслены на уровне сознания как своеобразные отчётные показатели, встающие из бессознательных уровней психики и выражающие предельно обобщенные результаты их деятельности, несущие функцию управленчески значимых оценочных категорий «хорошо», «плохо», «неопределённо»?
— Эмоциональный фон обусловлен обстоятельствами Жизни [272], и эмоции могут быть осознанно осмыслены именно в качестве управленчески значимых оценочных категорий «хорошо», «плохо», «неопределённо»
В мировоззрении триединства материи-информации-меры все эмоциональные проявления осмыслены именно в этом качестве: как предельно обобщающие — отчётные показатели — бессознательных уровней психики перед уровнем сознания, отождествляемым большинством индивидов с их собственным «Я» в каждый момент времени. А отказ принять их таковом качестве влечёт за собой разрыв одного из важнейших контуров обратных связей в
И информация бессознательных уровней психики, предстающая на уровне сознания в предельно плотноупакованном виде — в виде эмоций, может быть распакована, осознана, понята, если есть желание это сделать и личностная культура мышления и психической деятельности в целом уже позволяет это сделать. Но это потребует времени, в течение которого эта информация была бы передана сознанию не в виде эмоций, а в иной доступной его восприятию образно-мелодийной, символической форме или в форме внутреннего монолога.
Если кто-то не согласен с таким осмыслением предназначения эмоций, встающих в сознании во всякое время бодрствования индивида, то пусть осмыслит их предназначение как-то иначе. Но как показывает многовековой исторический опыт школ психологии Запада и ведически-знахарского Востока, все прочие интерпретации эмоциональной жизни индивида неудобопонимаемы и попахивают агностицизмом [273] — учением о непознаваемости Мира и бессмысленности Жизни.
Но эмоции обусловлены не только обстоятельствами Жизни, но и особенностями алгоритмики психики индивида, обрабатывающей информацию и порождающей эмоции: нравственностью, мировоззрением (калейдоскопическим, мозаичным, Я-центричным, Богоначальным). И это приводит ещё к одному вопросу — вопросу ключевому.
СПРАШИВАЕТСЯ: Ошибается ли Вседержитель? либо Вседержительность (безраздельная всеобъемлющая власть Всевышнего, простирающаяся всюду в Жизни — в Объективной реальности) безошибочна во всех без исключения своих проявлениях?
— Вседержитель не ошибается, а Вседержительность безошибочна во всех её проявлениях без исключения.
Спрашивается: Если Вседержительность безошибочна во всех её проявлениях, а индивид не в конфликте со Вседержителем, то интеллектуально-рассудочное осознание индивидом этого факта должно сопровождаться эмоциями тем более, что эмоции всегда сопутствуют осознанию Жизни?
— Должно.
Спрашивается: Какие эмоции, какое настроение должны сопутствовать интеллектуально-рассудочному осознанию этого факта?
— Доброе настроение - радостная внутренняя умиротворённость и желание благодетельствовать Миру, порождающие открытость души Жизни [274], как эмоциональный фон — норма для человека, пребывающего в ладу с Богом, во всех без исключения жизненных обстоятельствах и соответственно — норма для необратимо человечного строя психики. [275]
Спрашивается: Если же радостной внутренней умиротворённости и желания благодетельствовать Миру, открытости души нет, а есть эмоциональная подавленность, настроение дурное или “никакое”, то что сообщается бессознательными уровнями психики сознанию, отождествляемому большинством людей с их «Я»?
— Ответ прост:
· в настоящее время или в свершившемся прошлом, либо в намерениях индивида на будущее имеет место некий его конфликт со Вседержительностью, плоды которого при избранной им линии поведения ему неизбежно придётся пожинать (если он их уже не пожинает) и они будут неприятны.
Но что конкретно имеет место, в чём состоит объективный смысл конфликта, возник ли он в результате умысла индивида или представляет собой следствие его невнимательности и распущенности и обусловлен ошибками в алгоритмике его бессознательных уровней психики, — это необходимо выяснить, что требует осознанно осмысленного отношения индивида к Жизни, к течению событий в ней, к стечению разного рода обстоятельств вокруг него и в нём самом.
· либо же индивид, открыто не конфликтуя с Богом, что-то воспринимает несообразно или несоразмерно Объективной реальности или чего-то недопонимает во вседержительно происходящем по Божией воле, а вследствие его неверия Богу его бессознательные уровни психики выдают ошибочную эмоциональную оценку происходящего, что в перспективе также не обещает индивиду ничего хорошего, поскольку вследствие этого его поведение может оказаться в конфликте с Промыслом.
В обоих случаях дурные эмоции являются выражением ошибочной его собственной нравственности, пытающейся отвергнуть исходное нравственное мерило Богоначального мозаичного мировоззрения:
Вседержитель безошибочен: всё, что ни делается, — делается к лучшему; всё, что свершилось и свершается, — свершилось и свершается наилучшим возможным образом при той реальной нравственности и производных из неё намерениях и этике, носителями которых являются индивиды, в совокупности составляющие общество; Вседержитель велик и всемогущ, и милость Его безгранична.
Кроме того:
Приведённое утверждение — своего рода камертон для психики, задающий настроение, как единство эмоционального и смыслового (интеллектуально-рассудочного) строя души, ладное Жизни: Осознание того реального факта Жизни, что Вседержитель не ошибается и всё и всегда свершается наилучшим возможным образом, должно вызывать доброе настроение - радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру, порождающие открытость души Жизни.
И только после того, как при осознании названного факта пришли внутренняя умиротворённость и желание благодетельствовать Миру с открытой душой, возник добрый эмоциональный фон, доброе настроение, можно приступать к делу, будучи при этом отзывчивым к голосу совести, и дело будет благим; в противном случае алгоритмика бессознательных уровней психики и психика в целом будут фальшивить, как фальшивит расстроенный рояль или гитара. [276]
И эту настройку психики необходимо учреждать при пробуждении ото сна своею волей и регулярно возобновлять в течение суток; и тем более — возобновлять всякий раз, как только человек осознаёт, что его настроение, эмоции не соответствуют названному объективному факту Жизни.
И соответственно дурное настроение, эмоциональная подавленность, раздражённость или откровенные озлобленность и злорадство — знаки того, что необходимо выявить что-то в своей деятельности, в намерениях на будущее [277], в своём отношении к происходящему — такое, что необходимо переосмыслить; но выявлять и переосмыслять что-либо конкретное можно только после того, как будет возобновлено ладное Жизни единство эмоционального и смыслового строя души.
* *
*
Может последовать возражение в том смысле, что у разных индивидов одни и те же события, попадание в одни и те же обстоятельства, одно и то же сообщение вызывает разные эмоциональные проявления, что казалось бы и опровергает только что сказанное.
Но это не так: речь шла об эмоциональных проявлениях у индивида, если даже и обратимо, то всё же пребывающего в человечном строе психики на каком-то продолжительном интервале времени, достаточном для того, чтобы сформировались его эмоции и настроение. Но кроме этого, у каждого индивида есть своя личностная предыстория, своя генетически обусловленная информация (включая и духовное наследие как информация и алгоритмика доступных его психике эгрегоров), которая и влияет на эмоциональность восприятия тех или иных событий в каждый момент времени.
Если же индивид находится на рассматриваемом интервале времени не при человечном, а при каком-то ином строе психики или психика его неустойчива и мельтешит, непрестанно и обратимо изменяя свой строй, то всё будет совсем не так.
Дело в том, что в человечном строе психики обеспечивается
Вне человечного строя психики, если и возможно говорить о каком-то единстве эмоционального и смыслового строя души, то это “единство” — во-первых, не ладное по отношению к Жизни, а во-вторых, в нём имеет место конфликт между сознанием и бессознательными уровнями психики, а также и внутренние конфликты в самом бессознательном, обусловленные пороками нравственности как иерархически упорядоченной совокупности определённых нравственных мерил. И, как следствие, это влечёт участие индивида во внутренне конфликтной коллективной психике — коллективном бессознательном; иначе говоря, влечет замыкание психики индивида на несовместимые, враждующие друг с другом эгрегоры. И соответственно в его жизни неизбежны конфликты с Божьим Промыслом. Поэтому:
О
Кроме того разговоры на тему о том, что разным индивидам в жизни свойственны разные эмоциональные проявления в одних и тех же обстоятельствах, неуместно вести в отвлечённой от конкретных индивидов и конкретных обстоятельств форме: это было бы бесплодным абстракционизмом, только препятствующим пониманию существа рассматриваемых явлений психической деятельности всякого индивида.
Тем не менее при всяком строе психики, при любом эмоциональном фоне, на котором протекает интеллектуально-рассудочная сознательная деятельность, индивид способен выявить, какие определённые события вызывают у него эмоциональный подъём или эмоциональный спад, хорошее или дурное настроение; а выявив эти события и своё отношение к ним, он способен и дать нравственную оценку им, после чего избрать для себя предпочтительное на будущее нравственное мерило.
Причём особо необходимо подчеркнуть, что эмоциональный фон при ладном Жизни эмоционально-смысловом строе отличается от пьяняще-бессмысленного подъёма эмоций при получении индивидом энергетической подпитки со стороны — от другого субъекта или от эгрегора.
* * *
Таким образом нормальная алгоритмика психики, объединяя её сознательный и бессознательные уровни, необходимо включает в себя:
· доверие Богу, выраженное в исходном нравственном мериле человека: «Вседержитель безошибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична, и осознание этого должно вызывать - радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру, порождающие открытость души Жизни — доброе настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности», — и это обеспечивает ладное Жизни единство эмоционального и смыслового строя души ВСЕХ ЛЮДЕЙ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ;
· человечный строй психики;
· устойчивость преемственности в передаче информации «Различение от Бога ? внимание самого человека ? интеллект»;
· опору на мозаичное Богоначальное мировоззрение триединства материи-информации-мhры и выражающее его миропонимание.
Только на этой основе возможно целенаправленное выявление по Жизни разнородных ошибок (как своих собственных, так и окружающих) в миропонимании, в мировоззрении, в алгоритмике психики, и главное — ошибок нравственности, как причины всех прочих.
* *
*
Именно в этой алгоритмике психики в целом и её бессознательных уровней, в частности, субъектом обретается заблаговременное осознание своей принципиальной способности либо неспособности решить ту или иную жизненную проблему (или задачу) если и не безукоризненно, то с приемлемым уровнем ошибок на основе
В нашем понимании Жизни описанная алгоритмика психики — эмоциональный и смысловой строй души и характер взаимодействия сознания и бессознательных уровней психики — норма, к которой человек должен приходить в процессе личностного становления. И к этой норме в процессе взросления он — естественно — должен приходить до того, как в нём пробудится половой инстинкт, тем более, что к этому есть все основания, заложенные в нём самом:
· становление интеллекта во всей его мощи происходит ранее полового созревания, вследствие чего человек способен осознанно осмысленно относиться к тому, что происходит в процессе полового созревания с его организмом и психикой и способен понять, чем человек отличается от человекообразных: животного, биоробота, демона;
· нравственность и волевые качества к этому времени должны быть настолько развиты, чтобы он по завершении полового созревания устойчиво пребывал при человечном строе психики.
Пусть даже, если и не при необратимо человечном, то, по крайней мере, возвращался бы к человечному строю психики ранее, чем успеет нанести существенный и необратимый ущерб себе самому и окружающим.
Если же этой нормы в процессе взросления к моменту пробуждения и активизации половых инстинктов человек не достигает, то это означает, что начинать взрослую жизнь ему придётся при животном строе психики, при строе психики зомби-биоробота, либо при демоническом строе психики, возможно что колеблясь между ними, а в какие-то моменты и краткие периоды достигая человечного строя психики. Жизнь его возможно и будет протекать в его удовольствие, но до тех пор, пока он не исчерпает Божие попущение в отношении себя. Большинству же не достигающих человечного строя психики жизнь предстоит тяжёлая, полная разочарований и неудовлетворённостей, конфликтов и несправедливостей как в своей семье, так и вне семьи [280]; да и умирать, возможно, придётся не лёгкой благоустроенной Свыше смертью [281], а мучительно — вследствие болезней и увечий.
И к сожалению, культура нашего общества такова, что таких угнетаемых Жизнью людей большинство. Но она такова, что и во взрослой жизни большинство оказывается не способным по разным причинам перейти к человечному строю психики, и преобразить на его основе свою личность и культуру общества так, чтобы обеспечить себе самим хотя бы достойную старость и будущим поколениям — полноту жизни.
Возможно, что кто-то будет возражать, что описанное — не норма, которой должен достигать человек в своём личностном — психическом — развитии к моменту завершения работы генетической программы развёртывания вещественно-телесных и биополевых структур организма.
Но такое возражение обязывает выявить и указать иную определённую норму, которую человек в своём личностном развитии должен достигать к моменту завершения работы генетической программы развёртывания вещественно-телесных и биополевых структур организма. Это так потому, что развития без предварительно заданных целей не бывает. Бесцельна только суета и нигилизм, как отрицание всего и вся из принципа, о вреде чего было сказано при рассмотрении закона библейско-марксистской “диалектики”
Но и такие — бесцельные для их носителей — нигилизм и суета служат осуществлению не осознаваемых их носителями целей, определённых хозяевами культа суеты и нигилизма, действующих в пределах попущения Божиего. Так, что подумайте и о том, кому служите своим бесплодным нигилизмом и оцените меру Божиего попущения вам…
Объективно-субъективная заданность начальных условий личностного развития
Но переход к выявленной в предыдущем подразделе алгоритмической норме психики — в силу неготовности телесных и биополевых структур новорождённого поддерживать эту норму — возможен только в процессе взросления новорождённого несмышлёныша и осмысленной жизни подростка или взрослого человека. И сам этот переход представляет собой процесс циркуляции информации в Жизни, в котором участвует психика человека на любой стадии её развития от младенчества до смерти подчас в глубокой старости.
Однако рассмотрение этого процесса с позиций «Я-центричного» мировоззрения или «антропоцентричного» [282] мировоззрения (что несколько шире) не даёт правильного представления о характере циркуляции информации, обеспечивающем личностное развитие каждого из людей и человечества в целом, по той причине, что, опираясь на эти два вида мировоззрения, алгоритмика мышления неизбежно подчиняет решение каких-то вопросов немотивированному и безосновательному предубеждению, которое можно выразить в следующих словах: весь Мир предназначен для человека, т.е. — для удовлетворения исключительно его потребностей как генетически заложенных, так и им выдуманных.
«Я-центричное» мировоззрение при таком подходе к Жизни посягает на употребление в своих интересах не только объектов из состава среды обитания человечества, но и других людей вместе с их потенциалом, способностями, имуществом, будто они и не люди, а предметы общественного обустройства жизни «Я-центриста» или объекты из состава среды его обитания. Это порождает множество внутриобщественных несправедливостей и конфликтов между «Я-центристами»: от мимолётных детских драк и ссор по пустому поводу — до посягательств на порабощение других людей и народов, включая и мировые войны за передел власти над регионами Земли, их ресурсами и населением.
«Антропоцентричное» мировоззрение, будучи обеспокоено разрешением всей такого рода внутриобщественной проблематики, отождествляет интересы личности с интересами всего человечества, и требует подчинить интересам человечества в целом интересы личности и разнородных подгрупп человечества. Это несколько лучше, чем «Я-центризм» в его персонально-демонической агрессивной активности, поскольку на основе «антропоцентричного» мировоззрения корпоративно-демоническая активность заботится о прекращении внутриобщественных конфликтов и снятии, сдерживании и разрядке в безопасно-канализационных формах [283] внутриобщественной напряжённости, выливающейся в эти конфликты. То есть корпоративно-демонический «антропоцентризм» в меру своего понимания заботится о разрешении проблем, обусловленных разноликим «Я-центризмом», однако отношение к среде обитания по-прежнему остаётся во многом паразитически-силовым как бессознательным, так и
И «Я-центричное», и «антропоцентричное» мировоззрения остаются слепы ко многому в Жизни, и это — худший из видов слепоты: это — слепота тех, кто не желает либо страшится видеть Жизнь такой, какая она есть, будучи порабощён своими вожделениями «прогнуть Мир под себя» [285].
Поэтому ни «Я-центричное», ни «антропоцентричное» мировоззрение не может выразиться в
В действительности же Мир не предназначен для удовлетворения агрессивно-паразитических устремлений носителей «Я-центризма» и «антропоцентризма». В Жизни есть то, что предназначено человеку и человечеству для удовлетворения их естественных потребностей [286] и творческих интересов. Но есть и то, для чего Богом предназначен и каждый человек, и человечество в целом. И об этой двоякой обусловленности бытия каждого из людей и человечества в целом забывать не следует.
И соответственно в Богоначальном мировоззрении триединства материи-информации-мhры личностное развитие невозможно рассматривать иначе, как в его взаимосвязях с глобальным историческим процессом, с биосферой Земли (по отношению к которой глобальный исторический процесс является частью её эволюционного процесса) и с Жизнью в целом.
Глобальный исторически процесс целесообразен и развивается целенаправленно, а в предопределённости его течения есть место для деятельности каждого рождающегося человека в русле осуществления Промысла Божиего.
Если смотреть на существо глобального исторического процесса с точки зрения материалистического атеизма, главное в нём — научно-технический прогресс, наращивание производственных и, как следствие, —
Если смотреть с точки зрения идеалистического атеизма в его новонаветно-христианской модификации, главноё в нём — покорно и безропотно терпеть всё, делая, что прикажут, и отдавая «кесарю — кесарево», «слесарю — слесарево», в непрестанном чаянии «жизни будущаго века» дожидаясь своей смерти либо второго пришествия
Если смотреть с точки зрения идеалистического атеизма в его ветхонаветно-иудейской модификации, главное в нём — пасти этих «рабочих скотов-гоев» и работать на победное завершение Библейского проекта порабощения всех: это иудейский социологический «эзотеризм», а публично то же самое называется ожиданием прихода Мессии и установления им своего всемирного царства [288].
Если смотреть на глобальный исторический процесс с орденско-«эзотерических» позиций идеалистического атеизма, то в его публичных выступлениях, главное в нём — открытая возможность накачки пробудившимся индивидом разнородных властных способностей, имеющая целью — стать совершенным магом, воле которого подвластно в Мироздании всё [289]; а в его умолчаниях для внутреннего употребления главное в нём — устойчивое и безопасное поддержание толпо-“элитаризма” в преемственности поколений путём «опускания» средствами культуры, науки и технологий людей до уровня организации алгоритмики психики более низкого, чем при животном строе, дабы придать толпо-“элитаризму” новые всё более изощрённые формы, скрывающие его существо.
Иными словами материалистический атеизм и идеалистический атеизм орденско-«эзотерического» толка расходятся только в способах осуществления власти над Природой: материалисты — за технико-технологический путь; идеалисты-«эзотеристы» — за путь магии на основе освоения биологических и психологических способностей, генетически свойственных самим людям, и за развитие генетического потенциала.
Толпо-“элитаризм” неизбежно сопутствует тому и другому, будучи выражением личностной зависимости одних от других в иерархии носителей разнородных знаний и навыков. При этом иерархии материалистов и идеалистов-«эзотеристов» взаимно проникают друг в друга и различаются только характером культивируемых каждой из них знаний и навыков. Иерархия идеалистов-«эзотеристов» главенствует в этом симбиозе, о причинах чего говорилось разделе 6.2 в сноске об эзотеристах-“материалистах”.
Но если смотреть на глобальный исторический процесс, пребывая при нормальном эмоционально-смысловом строе души, то главное в нём — изменение в направлении человечности так называемой «ноосферы» —
По отношению к этому процессу целенаправленного изменения под Божьим водительством коллективной духовности человечества в глобальном историческом процессе всё остальное носит сопутствующий, во многом преходящий характер либо подобно «строительным лесам и строительному мусору», неизбежно присутствующим на всякой незавершённой стройке, но ни коим образом не характеризующим ни само произведение архитектуры как таковое в его будущем завершённом виде, ни его предназначение.
Причём, если говорить о коллективной духовности человечества нынешней цивилизации, то она развивается не с нуля, не с «чистого пустого листа».
Её «стартовое состояние» определилось тем, что уцелело по завершении глобальной природной катастрофы, имевшей место примерно от 10.000 до 13.000 лет тому назад (по разным оценкам) и уничтожившей предшествующую глобальную цивилизацию, в которой доминировала Атлантида. И соответственно, как и после всякого краха, нынешняя коллективная духовность изначально унаследовала кроме всего прочего и некоторую тенденцию к возобновлению прежнего образа жизни [291], т.е. тенденцию к восстановлению общественного устройства прежней глобальной цивилизации.
Однако эта тенденция к возобновлению образа жизни прежней глобальной цивилизации не является единственной в истории нынешней глобальной цивилизации: её история представляет собой борьбу этой тенденции с другими тенденциями, с нею не совместимыми в одном и том же обществе. Но чтобы судить о том, хороша тенденция к возобновлению образа жизни прошлой цивилизации или плоха и в чём именно хороша либо плоха, — эту тенденцию необходимо выявить в её существе и осознанно осмыслить, поскольку она, насколько это возможно для неё, на протяжении всей истории осуществляется для большинства людей «автоматически», действуя через эгрегориальную алгоритмику коллективного бессознательного [292].
Какой была предшествующая глобальная цивилизация, — достоверно знает только Бог. Но если анализировать общедоступные повествования об истории, то можно выявить действия, направленные на возобновление образа жизни прежней глобальной цивилизации, имеющие место на протяжении всей жизни нынешней глобальной цивилизации; если анализировать сами эти действия и мифы и легенды разных народов о «допотопных временах», то неизбежен вывод о том, что прежняя глобальная цивилизация не была царствием всеобщего благоденствия на Земле. «Благоденствие» меньшинства обеспечивалось насильственным лишением достоинства человека большинства. Согласно одной из реконструкций образа прошлой глобальной цивилизации на основе мифов, они жили даже не так, как мы…
* * *
«Раса господ» была относительно немногочисленной и обитала только на одном из материков с наиболее приятным мягким климатом. Вне этого материка были только её опорные пункты для управления хозяйственной деятельностью обслуживающих её подневольных народов, которые были лишены возможности вести техническую деятельность на основе техногенной энергии. Это обеспечивало высокий потребительский уровень «расы господ» при относительно благополучной экологии планеты в целом.
Одна из такого рода реконструкций утверждает, что экземпляры особей «расы господ», если и не обладали телесным бессмертием, то воспринимались в качестве бессмертных всем остальным населением планеты, поскольку многократно превосходили подневольных им по продолжительности жизни: это и дало почву для легенд о богах и полубогах, некогда живших среди людей. Не исключено, что они употребляли и генную инженерию в отношении подневольных, обратив тех фактически в биороботов, чьи способности к творческому саморазвитию были искусственно ограничены непосредственным искажением их генетики.
Последнее, как известно, в нынешней глобальной цивилизации, особенно в Западной её составляющей, является пределом мечтаний многих представителей правящей “элиты”. Фильм “Мёртвый сезон” — только одно из многих художественных отображений исследований, реально проводимых в направлении создания научно обоснованными методами расы “господ” и множества рас её обслуживающих биомеханизмов: саморазмножающихся, функционально специализированных, программируемых на обычном человеческом языке — заменителей труда «настоящих людей» в быту и в бизнесе.
Кроме того «раса господ» несла в себе культуру магии — свод своего рода практик биополевого произвольного воздействия на течение событий, закрытую от остального населения в том числе и вследствие извращения их
* *
*
Так или иначе, но стремление установить в глобальных масштабах нечто подобное такого рода расовым толпо-“элитарным” реконструкциям жизни Атлантиды [294], прослеживается на протяжении всей истории нынешней цивилизации. И прослеживается тем более ярко, чем большего достигают её наука и технологии.
Эта тенденция проистекает из того, что в ходе глобальной природной катастрофы не все погибли. Те кто пережил её, сохранив личностную (автономную, независимую от эгрегоров) память, приступили к возобновлению привычного им образа жизни. Те, кто не обладал личностной памятью, а обладал только эгрегориальной памятью, — при разрушении эгрегоров «ноосферы» прошлой цивилизации утратили память и одичали. Они и их потомки стали средой и объектами цивилизаторской миссии тех выживших, кто сохранил культуру, в том числе и культуру магии и какую-то науку. Но одичавшие, осваивая свой творческий потенциал, начали и собственное цивилизационное строительство, которое и породило тенденции, несовместимые с возобновлением образа жизни прежней расово “элитарной” глобальной цивилизации.
Поэтому на протяжении всей истории нынешней глобальной цивилизации прослеживается и тенденция к организации жизни общества на иных принципах, благодаря которой в нынешней глобальной цивилизации обнажённое владение «господ» «говорящими орудиями» и открыто узаконенное и общепризнанное разделение общества на кланы «господ» и безликое безропотное «рабочее быдло» не смогло устояться вопреки усилиям множества поработителей и их идеологических пособников — программистов индивидуальной и коллективной психики — служителей всевозможных культов, подобных апостолу Павлу [295]. В результате помыслов и иных действий тех, кто противился разноликому рабовладению, изменялась «ноосфера», которая не поддерживала алгоритмику самоорганизации жизни общества с проявлениями рабовладения, выявленными кем-либо из людей. Так в истории нынешней глобальной цивилизации рабовладение под давлением стремления множества людей к человечной жизни постоянно трансформировалось, выставляя на показ всё больше и больше “свободы личности” в оглашениях и прячась в умолчаниях и в разнородных свойствах жизни общества, которые не осознаются людьми в качестве средств осуществления рабовладения [296].
Прошлая глобальная цивилизация зашла в тупик, из которого её властители не пожелали вывести её своею доброй волей, когда им Свыше было предложено это. Только после этого она и была предоставлена сама себе:
· за то, что демонический строй психики устойчиво воспроизводил себя в преемственности поколений в её “элите”, препятствуя личностному развитию всего её остального населения и извращая всеми доступными “элите” средствами суть человека;
· для того, чтобы человечество Земли обрело возможность само выйти из тупика под Божьем водительством.
Так Бог предоставил прошлой глобальной цивилизации возможность жить и действовать в пределах Его попущения, где она и погибла под воздействием неподвластных ей обстоятельств, лишённая Божьей поддержки и помощи [297]. С её гибелью ослаб гнёт демонической культуры и магии правящей расовой “элиты”, ослабла и власть над людьми поддерживаемых “элитой” эгрегоров и большинство, утратив вместе с разрушившейся эгрегориальной памятью и культуру, закрепощавшую их сознание и волю, обрело свободу творчества. И это была помощь Свыше душам людей, поскольку Богу — по известным Ему причинам — угодно, чтобы человек осознанно осмысленно был сотворцом самого себя в русле Божиего Промысла, а не запрограммированным свыше биороботом. Началось развитие нынешней глобальной цивилизации, её культуры, её «ноосферы» — коллективной духовности человечества, в которую каждый из живущих вносит своей вклад.
С такого рода оценкой причин гибели предшествующей глобальной цивилизации кто-то не согласится, либо будет праздно требовать “доказательств”. Но если они честны, то пусть найдут доказательства, что это не так, сами: археология, палеонтология, геология на протяжении нескольких столетий своего существования дают доказательства того, что прошлая глобальная цивилизация существовала и погибла в глобальной природной катастрофе [298], но эти факты не лезут в культивируемый в школах и вузах исторический миф о развитии человечества с нуля после появления якобы несколько десятков тысяч лет тому назад в животном мире Земли нового биологического вида — человека.
И к выводу о необходимости искать ключи к пониманию возникновения проблем в жизни нынешней цивилизации в наследии, переданном допотопной цивилизацией, на протяжении истории нынешней глобальной цивилизации исследователи приходили неоднократно.
В частности, популярный в России в начале ХХ века писатель Д.С.Мережковский [299] (1866, СПб — 1941, Париж), сопоставив содержание мифов об Атлантиде и тексты Библии, пришёл к выводу, что источник библейских текстов — древний Египет. В 1923 году он, будучи уже в эмиграции, написал книгу “Тайна трёх. Египет — Вавилон”, которая в России не издавалась до самого недавнего времени.
Почему книга была в России под запретом и почему вышла в начале третьего тысячелетия? — По нашему в мнению, в ней — не осознаваемый её автором приговор Библейской цивилизации, которая зародившись в древнем Египте, так и не смогла за многие века преодолеть «печального наследия Атлантиды» и продолжала воспроизводить его так, как это было когда-то давно задумано хозяевами Библейского проекта порабощения всех.
Обратимся к названной книге:
«Вы, эллины, вечные дети! Нет старца в Элладе. Нет у вас никаких преданий, никакой памяти о седой старине», — говорил Солону Афинянину старый саисский жрец (один из представителей древнеегипетской иерархии знахарей: наше пояснение при цитировании). Это беспамятство нового человечества объясняет он всемирными потопами и пожарами, многократно истреблявшими род человеческий; только в Египте их не было, и только здесь сохранилась память о допотопной и доогненной древности.
«Был некогда Остров против того пролива, который вы называете Столпы Геркулесовы: земля, по размерам бoльшая, чем Ливия и Малая Азия вместе взятые. Этот Остров — Атлантида», — сообщает этот же саисский жрец, одно из древнейших сказаний Египта. Атланты, жители Острова, были “сынами Божьими” (Платон, “Критий”)
«В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии (BenkElohim) стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди», — как бы вторит Бытие Египту. (Библия, Бытие 6:4)
«Когда же божеская природа людей постепенно истощилась, смешиваясь с природой человеческой, и наконец человеческая совершенно возобладала над божеской, то люди развратились, — продолжает египетский жрец у Платона. — Мудрые видели, что люди сделались злыми, а не мудрым казалось, что они достигли вершины добродетели и счастья в то время, как обуяла их безумная жадность к богатствам и могуществу… Тогда Зевс решил наказать развращенное племя людей». (Платон, “Критий”)
«И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле… и воскорбел в сердце Своём. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков», — опять вторит Бытие Египту. (Библия, Бытие, 6:5 — 7)
Конец обоих преданий один. Египетский бог Атум говорит: «Я разрушу, что создал: потоплю землю, и земля снова будет водою». — «Воды потопа пришли на землю… и лишилась жизни всякая плоть» (Библия, Бытие, 6:10, 21) — «произошли великие землетрясения, потопы, и в один день, в одну ночь… остров Атлантида исчез в пучине морской» (Платон, “Тимей”)
«Атланты распространили владычество своё до пределов Египта», — сообщает Платон. А по Геродоту: «был путь из Фив к Столпам Геркулесовым» — к Атлантиде.
Так, в этом древнейшем сказании, может быть первом лепете человечесва, начало нашего мира связано с концом каких-то иных миров. И связь между концом и началом — Египет.
Если в сказании об Атлантиде нет никакого зерна внешней исторической истины, то зерно истины религиозной, внутренней, в нём все-таки есть: языческая эсхатология начала мира, столь противоположно-подобная христианской эсхатологии конца — Апокалипсису.
Свет Атлантиды, вот что на дне головокружительно-бездонной Египетской древности — вечности.
А что такое Атлантида? Предание или пророчество? Была ли она или будет?
Атланты — «сыны Божьи», или, как мы теперь сказали бы, «человекобоги». «Человек возвеличится духом божеской, титанической гордости — и явится Человекобог», — говорит Иван Карамазов у Достоевского. О ком это сказано? О них или о нас? Не такие же ли и мы — обреченные, обуянные безумною гордыней и жаждою всемогущества, сыны Божьи, на Бога восставшие? И не ждёт ли нас тот же конец?» (Д.С.Мережковский, “Тайна трёх. Египет — Вавилон”, Москва, «ЭКСМО-Пресс», 2001 год, стр. 170 — 173)
Но будучи раздавленным авторитетом библейской традиции интерпретаций текстов и фактов, Д.С.Мережковский как и все, кого пленила оккультно-эзотерическая традиция, унаследованная от Атлантиды, так и не смог за всю свою жизнь дать ответа на вопрос:
Если «Атлантида — свет», то за что Бог предоставил её самой себе в Своём попущении, в котором она и погибла?
* * *
Тем не менее настоящая работа не о прошлой глобальной цивилизации, неправедно устроенной и потому погибшей в попущении Божием, а о построении будущей глобальной цивилизации, в которую должна преобразиться нынешняя.
И вне зависимости от специфики неправедности прошлой глобальной цивилизации, обусловившей её гибель, выявленные различные типы строя психики, носителями которых может быть один и тот же субъект в разные периоды своей жизни, — объективная данность. И соответственно различию возможностей каждого из этих типов строя психики [300] и различию возможностей обществ носителей каждого из них СПРАШИВАЕТСЯ:
Что, Бог предопределил в качестве нормы для человека животный строй психики? или строй психики зомби? или демонический строй психики? — Либо Бог однозначно предопределил в качестве нормы для взрослого человека человечный строй психики, поскольку при всех прочих типах строя психики человечество неспособно ни к чему, кроме как агрессивному паразитизму во всё расширяющихся границах, а в конечном итоге паразитизма — к самоликвидации?
По нашему разумению Бог предопределил человечный строй психики в качестве нормы для всех людей, которая должна достигаться к началу их юности. Соответственно, порочно всякое общество, в котором эта норма не осознаётся в качестве предопределённой Свыше нормы и жизненного идеала для тех, кто её не достиг, а культурой общества не обеспечивается воспроизводство этой нормы личностного становления к юности в преемственности поколений с нарастающей тенденцией охватить всё общество [301].
Но вопреки необходимости обеспечивать достижение человечного типа строя психики к возрасту начала полового созревания, т.е. упреждая завершение работы генетической программы развёртывания вещественно-телесных и биополевых структур организма, эгрегоры человечества несут алгоритмику сдерживания и извращения личностного психического развития человека, препятствующую подавляющему большинству новорождённых в достижении человечного строя психики к началу их юности. И именно в эту «ноосферу» — за отсутствием на Земле иной, обеспечивающей достижение этой нормы в период детства и подросткового возраста, — своими бессознательными уровнями включается психика каждого рождающегося человека ещё в период его внутриутробного развития.
Но если Бог не ошибся, то СПРАШИВАЕТСЯ: осознавая это несоответствие между состоянием «ноосферы» и потребностями развития личности от младенчества до становления человечного строя психики, можно догадаться, что всякой душе, приходящей в этот Мир, предлагается некоторый свод дел по преобразованию коллективной духовности — всей совокупности эгрегоров человечества — так, чтобы это выявленное несоответствие с течением исторического времени в преемственности поколений исчезло раз и навсегда?
На наш взгляд, — можно догадаться, и эта догадка не будет пустым вымыслом: всё действительно так и есть, и в этом можно убедиться, проанализировав нравственность и выражающую её этику в конкретных обстоятельствах жизни всякого рода (в смысле клана) по восходящим линиям родства предков на протяжении нескольких поколений.
* *
*
И каждой душе открыта возможность осуществить программу «почти максимум» — достичь под Божиим водительством человечного типа строя психики хотя бы в зрелом возрасте [302], если не к юности, и на этой основе продолжить личностное развитие далее и внести свой вклад в становление человечности и её коллективной духовности — будущей «ноосферы». Но за человеком признаётся право на ошибку, и ему предоставлена свобода выбора, вследствие чего перед ним открыта возможность осуществить и «программу-минимум» при некотором количестве разнородных ошибок, которые должны послужить жизненным уроком и ему самому, и другим людям. Множество возможностей, заключенных в полосе, ограниченной «программой-максимум» и «программой-минимум», и есть судьба человека.
Что будет сопутствовать в дальнейшей жизни каждого, осуществившего его личную «программу-максимум» ранее исчерпания жизненных ресурсов его организма, — Бог знает. Но уклонение от осуществления «программы-минимум» и усугубление состояния «ноосферы» своими личностными ошибками действий и бездействия и, прежде всего, — ошибками в избрании нравственных мерил и определении их иерархической упорядоченности, которые задают всю алгоритмику психической деятельности личности, включая и её участие в эгрегорах коллективной психики, — неизбежно ведёт к исчерпанию Божиего попущения ошибаться и к пресечению жизни индивида в этом Мире ранее того срока, который мог бы обеспечить врождённый потенциал его здоровья.
Что и как возлагается на новорождённого изменить в «ноосфере», — во многом определяется предысторией его рода, поскольку самыми близкими по отношению к психике каждого оказываются родовые эгрегоры его предков по отцовской [303] и материнской линиям. И некоторую долю ошибок, запечатлённых предками в родовых эгрегорах, и дел в не выполненных ими программах «максимум» и «минимум», человек наследует как свои жизненные задачи в своих программах «максимум» и «минимум», а что-то достаётся и его потомкам, если род не пресекается на нём.
Кроме того у всякого ребёнка есть родители, часто есть дедушки и бабушки, старшие братья и сестры, которые что-то сделали из состава своих программ «максимум» и «минимум», а от чего-то уклонились. И соответственно тому, что ребёнок является самым близким для них человеком, психика его включена в их же родовые эгрегоры, в ребёнке всем его близким и, прежде всего родителям, дедушкам и бабушкам, даётся увидеть их собственные личностные и родовые пороки и их последствия, дабы они переосмыслили и изменили что-то в себе самих. По отношению к родителям и другим близким это — «ответная» информация, приходящая по цепям обратных связей. Интенсивность её определяется тем, как на неё реагируют те, кому она адресована, будучи ответом на их действия или бездействие.
Эту составляющую генетического наследия церкви имени Христа называют «первородным грехом». Хотя в действительности доктрина о «первородном грехе» — богохульство, поскольку не справедливо на одного человека возлагать ответственность за то, что сделали другие, и чему он не мог воспрепятствовать. И эта эгрегориально унаследованная ошибочная алгоритмика — не грех, за который человеку предстоит ответить перед Богом, а наследование обстоятельств, за создание которых сам человек ответственности не несёт, но которые направлены на то, чтобы люди прочувствовали на своём личном опыте то, к чему они относятся (взрослые) или отнеслись бы (дети) без должного внимания или понимания в силу своеобразия алгоритмики их родовых эгрегоров, воздействующих на их бессознательные уровни психики; чтобы прочувствовали то, что осознанно считают допустимым для себя или других, хотя своими какими-то якобы допустимыми сознательными и бессознательными действиями или бездействием отягощают бедствиями жизнь других. Отвечать придётся не за “первородный” грех, а за своё собственное взращённое в течение жизни нравственно обусловленное отношение ко всему унаследованному от предков, выразившееся в деятельности и бездеятельности, и за то, что будет передано потомкам в составе их генетического наследия.
В этом наследовании обстоятельство одно из знамений целостности
Соответственно этой жизненной целесообразности, будучи одним из стимулов к личностному развитию и самого новорождённого, и его близких, так называемый «первородный грех» и не «смывается» обрядом крещения или каким-то иным магическим действием. Но если старшие в роду, видя в детях как в зеркале свою личную и родовую порочность, изменяют себя сами, то многое из того, что относится к «первородному греху» исчезает из алгоритмики психики младших в роду, подчас “само собой”, без каких-либо осознанных усилий с их стороны: просто в силу более высокого иерархического статуса старших в родовых эгрегорах, изменив себя, именно они изменяют и некоторые «общие области», на которые в родовых эгрегорах опирается алгоритмика психики младших [304].
Но точно также, как «первородный грех», потомкам передаётся и благое генетическое наследие. Но и то, и другое передаётся не в готовом к употреблению виде, а виде «прав доступа» к информации и алгоритмике, запечатленной в родовых эгрегорах и в объемлющих их эгрегорах в расширяющемся порядке их взаимной вложенности: от эгрегора семьи-рода к эгрегору человечества в целом и далее. Права доступа реализуются под давлением обстоятельств бессознательно или осознанно при осмысленном отношении к обстоятельствам и даваемой в Различении «первичной», «оперативной» и «ответной» информации.
Также судьбы людей включают в себя и их суженных супругов. Суженные друг другу — это те люди разного пола, которые став супругами, в наибольшей степени способны помочь друг другу в осуществлении «программ максимум» каждого из них, тем самым освобождая своих потомков, от необходимости исправлять многие ошибки алгоритмики своих родовых эгрегоров и открывая им более широкие возможности к воздействию на объемлющие эгрегоры в расширяющемся порядке их взаимной вложенности в «ноосфере»; соответственно дети, рождённые в браках суженных, обладают наилучшим врождённым потенциалом по отношению к иным возможным бракам их родителей. Но многие браки заключаются не между суженными в силу разных причин, что вызывает дополнительные трудности в осуществлении программ «максимум» каждого из супругов. Часть из этих трудностей достаётся их детям и последующим поколениям в качестве наследуемых жизненных обстоятельств, а также ошибок в алгоритмике психики и проблем, которые им необходимо устранить и разрешить в их программах «максимум» и «минимум» [305].
Таковы при крупномасштабном (т.е. не мелкодетальном) рассмотрении обстоятельства, сопутствующие рождению человека и его дальнейшей жизни как осуществлению единственного пути по матрице множества возможностей, открытых ему в судьбе [306].
Циркуляция информации в контурах прямых и обратных связей в жизни человека [307]
Соответственно проблемам и задачам, предлагаемым человеку в программах «максимум» и «минимум», Бог в Различение предоставляет ему содержательно ту или иную «первичную» информацию по мере готовности телесных и биополевых структур организма к её восприятию и обработке, а также соответственно развитости мировоззрения, а в речевом периоде жизни — и миропонимания [308]. Этот процесс, лежащий в основе формирования информационно-алгоритмического обеспечения поведения человека, начинается ещё во внутриутробном периоде развития и продолжается после рождения. Если нет тяжёлых генетических патологий, то интенсивно развёртывающиеся вещественно-телесные и биополевые структуры нервной системы [309] и организма в целом постепенно начинают поддерживать бессознательный интеллект как двоякий процесс:
· во-первых, как процесс упорядочивания «первичной» информации. В этой деятельности множество «это — не это», даваемых в Различении, складываются в мировоззрение.
· во-вторых, как процесс моделирования течения событий в Жизни на основе мировоззрения и выработки поведения как внешнего, так и внутреннего.
Эти две составляющие процесса бессознательной интеллектуальной деятельности протекают параллельно друг другу, взаимно воздействуя друг на друга.
Первоначально формирующееся мировоззрение — «Я-центричное». А аналоги нравственных мерил, управляющие обработкой информации в алгоритмике психики младенца, берутся из генетически заложенной алгоритмики инстинктивно-рефлекторного поведения, соответствующей его возрасту.
Далее в детстве
Постепенно по мере взросления происходит первое изменение строя психики ребёнка. Оно обусловлено развитием воплощённого сознания ребенка до такой степени, что появляется и начинает развиваться сознательная составляющая интеллекта и начатки осознаваемой самим ребёнком его нравственности. Этот переход сопровождается и началом освоения членораздельной речи, что является началом формирования миропонимания ребёнка [312].
Интеллект ребёнка на этом этапе активно работает как в сознательной, так и в бессознательной составляющей, и ребёнка несёт по жизни гребень волны его творческой активности. Однако его творческая активность в этот период выражается большей частью в приспособлении объектов и субъектов, находящихся вокруг него (включая родителей, дедушек и бабушек, братьев и сестёр), к себе, к своим текущим потребностям, а также и в приспособлении к себе культурного достояния общества, созданного прошлыми поколениями и создаваемого в период его детства взрослыми.
Знаний и навыков ребёнку в этом возрасте не хватает и, как следствие, — царапины, ссадины, синяки и шишки, и открытые возможности более тяжелых травм и не чаянной им гибели под воздействием большей частью объектов техносферы [313] как домашних, так и уличных.
* * *
Поэтому от родителей (а также и от всех взрослых, рядом с которыми оказались дети) требуется наблюдательность, внимательность, предусмотрительность и упреждающая заботливость, чтобы ребёнок, познавая и приспосабливая к себе Мир, не совершил чего-нибудь такого, что может его необратимо покалечить или убить. Если Божьим попущением происходит нечто такое, то виновны взрослые, проявившие в каких-то своих делах некую преступную беззаботность (не обязательно в отношении их ребёнка: Мир един и целостен), проявившие паразитизм или агрессивность, которые вернулись к ним же по цепям обратных связей в виде такого рода «ответной» информации.
И хотя такие случаи печальны и тяжелы для всех, так или иначе сопричастных им, но жизнь вещественного тела — это ещё не жизнь человека в её полноте, а Всевышний не ошибается. И всё, что происходит, происходит наилучшим возможным образом при тех нравах, и выражающей их этике, которые свойственны людям:
Не нравится, что и как происходит в Жизни Божьим попущением, — меняйте свои нравы, предопределяющие алгоритмику индивидуальной и коллективной психики, и УЧИТЕ своих детей и внуков
* *
*
Но к дальнейшему развитию культурного достояния на основе его переосмысления и внесения в него чего-то нового, прежде в нём не бывшего, ребёнок ещё не готов: мировоззрение и миропонимание в большинстве своём ещё не позволяют этого, а алгоритмика психики ещё занята решением задач, относящихся к другой проблематике.
В этом периоде продолжается пополнение информационного обеспечения поведения человека «первичной» информацией на основе предоставления Богом в Различение самому ребёнку и воспитывающим его старшим (родителям, дедушкам, бабушкам, братьям и сёстрам, друзьям дома и т.п.) каких-то пар «это — не это» и сопутствующей им «оперативной» и «ответной» информации, которую взрослые должны осмыслить. Когда что-то в Различении даётся причастным к воспитанию окружающим, то в их внимание попадает нечто, и если их внимание не уходит от него на какие-то их собственные проблемы, то появляется мысль: «Вот оно, что надо ребёнку». На этом процесс может и прерваться, поскольку родители и другие взрослые, будучи подвластны суете и своим устремлениям, могут и не сделать того, что осознали как необходимое для развития их ребёнка.
Когда в Различении что-то даётся непосредственно ребёнку, то он, в тех случаях, когда не может управиться с этой информацией самостоятельно, начинает наседать на окружающих его взрослых с разнородными вопросами и требованиями. Эти вопросы и требования могут резко контрастировать по отношению к повседневному кругу игровых интересов и притязаний получить удовольствие от чего-то вкусненького или ещё чего-то, что свойственно детям в возрасте от 3 до 7 лет.
Ребёнок в этом возрасте может добиваться от родителей ответов на вопросы о том, как устроен Мир? А на ответ, что «Мир состоит из материи», начнёт требовать по существу ясного ответа на вопрос: «чем отличается неизвестная ему „материя“, из которой состоит Мир, от той известной ему материи, из которой сшита одежда?» (если его вопрос перевести на язык «научной» философии). Его интересуют и вопросы, чем отличается живое от неживого? что такое смерть, и как живут умершие [314]? есть ли Бог, а если его нет, то почему говорят, что Он есть? больно ли дереву, когда его пилят? а хорошо ли есть мясо, ведь животным, птицам и рыбам страшно и больно, когда их убивают? откуда берутся деньги и почему возникают цены такие, и почему нельзя бесплатно? кто хозяин? как устроено государство, и почему в одних есть короли, а в других нет? что такое «хорошо», и что такое «плохо»? почему и для чего девочки и мальчики — разные? как выглядят взрослые дяди и тёти без одежды? Расскажи, какой ты был (была), когда ты был (была) маленький (маленькой). А как жили, когда меня не было? откуда взялся первый человек?
И ребёнка интересуют ещё множество других вопросов, поиск ответов на которые обеспечит работой не один научно-исследовательский центр на несколько десятков лет.
Для очень многих детей в возрасте от 3 до 7 лет в такого рода философских вопросах выражаются их личностные интересы, заблаговременно направленные Свыше на информационно-алгоритмическое обеспечение осуществления ими своих программ «максимум» на протяжении всей их последующей жизни.
И самое печальное то, что взрослые относятся к такого рода вопросам несерьёзно — как к детским бессмысленным причудам, отмахиваются от них или же дают на них ответы ложные [315], а не по существу, хотя бы в меру своего сложившегося понимания и соответственно тому, что ребёнок в его возрасте способен понять при уже освоенных им знаниях и развитости мировоззрения и миропонимания [316]. Глядя же на то, как взрослые относятся к такого рода вопросам детей, можно подумать, что взрослые сами никогда не были детьми, что их никогда не интересовали такого рода вопросы философии и богословия очень высокого уровня, если говорить языком науки мира взрослых.
Но кроме того, что ребёнок задаёт глубокие философские вопросы, он может требовать, доходя до скандала, чтобы ему купили какую-то вполне определённую книгу, к восприятию содержания которой он в его возрасте заведомо не готов, в чём он и убедится, если её начать ему читать. После этого книга может находиться дома десяток и более лет, прежде чем он её найдёт, прочтёт, либо вспомнит прочитанные ему в детстве и непонятные тогда фрагменты, а написанное в ней сочтёт значимым для своей взрослой жизни [317].
Ребёнок может и «присесть» на информационные потоки взрослых, когда они обсуждают что-то просто интересное или важное для них, а он, внезапно прекратив свои игры, шум и приставание, присоседится тихонечко рядом со взрослыми и со вниманием будет слушать и запоминать то, чему нет места в игровых интересах его и сверстников, и будет помнить это если и не всю свою жизнь, то долгие годы.
И вся такого рода тяга детей в возрасте 3 — 7 лет к недетским интересам может протекать на фоне обычных детских игр и капризов по поводу не купленной, но желанной игрушки, мороженного и т.п., что свойственно всем детям в их возрасте. И хотя интенсивность и мощность капризов у каждого ребёнка своя в каждом его возрастном периоде, и капризничают все дети просто в силу свойственного их возрасту «Я-центризма» и определённой неустойчивости алгоритмики психики, информационное и нравственное обеспечение которой ещё не сформировалось, однако некоторые капризы и требования детей выделяются из их общего набора как-то особенно своей казалось бы немотивированностью или мотивированностью интересами, не соответствующими их возрасту.
Такого рода явления в жизни ребёнка могут вызывать удивление и раздражение родителей, обусловленное их забывчивостью об их собственном детстве и непониманием ими Жизненной целесообразности происходящего в психике ребёнка (зачем «это» “ИХ крохе”? [318]), но в отличие от взрослых, ныне в большинстве своём живущих сиюминутными интересами и суетой, ребёнок в возрасте от 3 до 7 лет живёт ещё под Божьим водительством и большей частью не противится ему: он под Божьим водительством готовится к продолжительной жизни, и Бог — лучше малыша и его родителей — знает, что именно потребуется ребёнку во взрослой жизни, и заблаговременно предоставляет ему доступ к необходимой «первичной» информации, как непосредственно давая ребёнку в Различение нечто, что влечёт за собой с его стороны вопросы философско-богословского и высоко научного характера, просьбы и требования к родителям и всем окружающим, явно не укладывающиеся в круг игровых интересов детства; так и опосредованно, — давая нечто в Различение окружающим, чтобы они осмыслили это сами, а осмыслив данное им в Различение, — дали бы ребёнку заблаговременно что-то дoлжное и необходимое для его будущей жизни.
Интерес детей в возрасте 3 — 7 лет к вопросам, во взрослой жизни относимым к компетенции философии, богословия, социологии, теоретической и экспериментальной физики, биологии, и инженерного дела [319] и т.п., причём интерес — часто запредельный по отношению к наивысшему достигнутому к историческому времени их детства уровню развития соответствующих отраслей культуры общества, — естественен, поскольку:
· Именно в этом возрасте происходит формирование осознаваемой самим ребёнком его нравственности в том смысле, что он становится способен давать мотивированные ответы на вопросы о том, чего он хочет и почему, а также способен относить к категориям «хорошо» и «плохо» желания и дела как свои собственные, так и других реальных субъектов и вымышленных персонажей.
· Нравственность, формирующаяся в этом возрастном периоде, представляет собой
· Божие предопределение человеку быть наместником Божиим на Земле объективно требует от личности определённости во мнениях именно по такого рода вопросам — в толпо-“элитарном” обществе «запредельным» для большинства взрослых по отношению к их миропониманию и принятой ими на себя заботе. А близкая к истине или ложная определённость мнений именно в отношении такого рода вопросов, равно как и неопределённость мнений в отношении них (как разновидность безнравственности), определит и всю последующую жизнь индивида и возможность осуществления им программ «максимум» и «минимум» хотя бы к старости [320].
Именно по этим причинам интерес ребёнка к такого рода вопросам в этом возрастном периоде закономерен. Ущербность (неполнота) и извращённость скелетной основы нравственности (как и везде, где термин «скелет» может быть употреблён в прямом или переносном смысле) — наиболее тяжелые и наиболее трудно устранимые в последующие периоды жизни дефекты личностного развития. Если скелетная основа нравственности не строится на осмыслении ребёнком «запредельных» вопросов в общении с природой и взрослыми, то она формируется в более или менее ущербном виде большей частью бессознательно: в процессе подражания ребёнка поведению взрослых (как в жизни, так и в кинофильмах) и списывается из родовых эгрегоров и разнородных их объемлющих эгрегоров в порядках их взаимной вложенности в «ноосфере» Земли.
Но кроме этого, в толпо-“элитарном” обществе скелетная основа нравственности хотя бы отчасти извращается господствующей культурой общества в целом, а также субкультурой тех кругов общества, к которым принадлежит семья, — её готовыми к употреблению мнениями по мировоззренческо-богословским вопросам. В эпоху идеалистического атеизма новые поколения так перенимали у взрослых обрядоверие, разрушавшее их веру Богу по совести в Жизни и их личностную сокровенную религию; в эпоху материалистического атеизма точно так же новые поколения перенимали у взрослых убеждённость в том, что Бога нет, хотя живя по совести, они могли в Жизни быть ближе к Богу, нежели бессовестные обрядоверы-ритуальщики, с детства убеждённые в том, что Бог есть и что Он — Вседержитель [321].
И чтобы не воспроизводить в новых поколениях автоматизмы поведения на основе ошибочности мнений прошлых поколений по разнородным «запредельным» вопросам, взрослые сами должны думать вместе с малышами о том, во всех ли своих мнениях по «запредельным» вопросам они правы.
Для общества лучше поддерживать и удовлетворять интерес малышей именно к этой проблематике — запредельной по отношению к достигнутому уровню культуры, — нежели отказывать малышам в удовлетворении их интересов или навязывать им в качестве обязательных интересов представления взрослых дипломированных педагогов, часто слабоумных и беспамятных, о том, что — на взгляд взрослых — должно быть интересно в их детстве людям другого поколения, которому предстоит решать иные задачи развития человечества.
Ниже — пример научно обоснованной педагогики младшего возраста в её практическом применении, памятный по реальному детсадовскому прошлому:
* * *
Согласно методическим руководствам педагогов в детских садах СССР в конце 1950-х — начале 1960-х гг. на
Скелетная основа нравственности, сформированная в раннем детстве на водочно-закусочной проблематике в те годы, ныне повсеместно выражается во взрослой жизни того и нескольких последующих поколений бывших малышей. А если бы скелетная основа нравственности формировалась иначе: не на водочно-закусочной проблематике, господствовавшей в некоторых семьях и во дворах, и не на дурацких песенках в детском саду «про сад с малиной», придуманных для детей одуревшими взрослыми [323], а на общемировоззренческой проблематике жизни человечества? — ныне жизнь России была бы иной.
А что ныне подсовывают малышам в качестве якобы их детских интересов взрослые олухи-педагоги в реальной практике детсадовского воспитания и воспитания телевещанием? кто это воспитание осуществляет? кто и как будет расхлебывать его последствия…
Подумайте, что с этим делать, и как обезопасить детей, хотя бы в будущем от таких
* *
*
Но реальная культура общества нынешней глобальной цивилизации (за исключением некоторых специфических субкультур и относительно небольшого количества семей) такова, что естественный для большинства детей интерес к ключевым вопросам жизни каждого из них персонально, к ключевым вопросам жизни общества и Жизни в целом — в возрастной период становления скелетной основы нравственности не находит должного удовлетворения. И к тому в толпо-“элитарном” обществе, помимо зомбирующей профессиональной дипломированной ОДУРЯЮЩЕЙ ПЕДАГОГИКИ, есть две взаимосвязанных и наиболее бросающихся в глаза причины:
· Собственная бесчувственность самих родителей к значимости этих вопросов, приобретённая ими с их личным вхождением в суету взрослой жизни общества, не вызревшего до человечности; обусловленное этим же невежество старших в существе ответов на эти вопросы; постоянная увлечённость взрослых суетой (работой на износ ради карьеры или денег, делами по дому, телевидением, той или иной зависимостью от деградационно-паразитического спектра потребностей и т.п., свойственного господствующей культуре общества).
· «Стратегия воспитания», проистекающая из представлений самих взрослых о том, чему необходимо научить ребёнка для достижения им «успеха в жизни» вне зависимости от того, удалось ли самим взрослым достичь того успеха, который они программируют ребёнку (другое дело, насколько они смогут воплотить в жизнь свою «стратегию воспитания»), или же не удалось. «Стратегия воспитания» оказывается подавляющим фактором в «благополучных» семьях, где дети не предоставлены самим себе, улице и телевизору (а в перспективе — и интернету) вследствие того, что их родители увлечены суетой или порабощены деградацией.
Подавляющие «стратегии воспитания» выражаются в принуждении ребёнка к обучению игре на фортепиано, занятиям фигурным катанием, спортивной гимнастикой, иностранными языками, усиленными курсами математики, физики, химии и т.п., что составляет предмет моды на воспитание и образование (в смысле получения знаний и обретения навыков) в период активной жизни каждого нового поколения родителей, дедушек и бабушек.
Сказанное не означает, что ребёнка не следует учить музыке, танцам и многому другому, но недопустимо его прессовать
Если родители очень настырны в такого рода прессовании ребёнка своей «стратегией воспитания», а на ребёнка в его программах «максимум» и «минимум» Богом в Промысле возлагаются какие-то особые задачи, то родительская «стратегия воспитания» оказывается помехой осуществлению Божиего Промысла. А настырность родителей, замкнувшихся в своих представлениях о так называемом «правильном воспитании» и потому не внемлющих ни чему и ни кому, может привести к тому, что они сами осиротят своего ребёнка: они оба или кто-то один может умереть для того, чтобы не мешать становлению личности ребёнка в русле Промысла (в этом один из ответов на вопрос, почему многие из тех, кого общество называет великими людьми по их вкладу в развитие культуры, лишились в детстве одного или обоих родителей). В менее тяжелых случаях они, настырно проводя в жизнь свою стратегию «правильного воспитания» (ради твоего же будущего стараемся, но ты этого пока не понимаешь!), просто затруднят ребёнку осуществление его программ «максимум» и «минимум» [324].
Или, если решение Свыше принимается в пользу продолжения жизни родителей, которые преуспевают в обучении своих детей чему-то, что неуместно для дальнейшего осуществления Промысла, то они их дети могут уйти из этого мира раньше, чем они.
В действительности, вне зависимости от уровня образования [325], достигнутого взрослыми, они в этот период детства своих детей должны планировать распределение своего времени и сил так, чтобы, когда ребёнок задаёт богословско-философские вопросы, — обязательно вступать с ним в осмысленные диалоги. Причём взрослый обязан понимать, что ответы на эти вопросы значимы и для ребёнка, и для самого взрослого. И поэтому он обязан думать (размышлять, соображать) сам, а не выдавать известные ему готовые мнения по ним в магнитофонно-попугайском режиме. Дело в том, что процесс мышления — не химические реакции и физиология обмена веществ в тканях нервной системы человека [326], а биополевой процесс, только поддерживаемый физиологией обмена веществ и структурами вещественного тела.
Процессу мышления соответствует определённая алгоритмика управления органами чувств, каналами передачи информации в организме человека, алгоритмика взаимодействия правого и левого функционально специализированных полушарий головного мозга [327]. И эта алгоритмика в целом и в своих составляющих отлична от других режимов: бездумья, сна, мышечной работы, отдыха в состоянии бодрствования и т.п. Всё это и многое другое находит своё выражение в излучении биополей человеком, будь он ребёнком или взрослым.
Но есть и разница между взрослым и ребёнком: как взрослый сильнее ребенка в отношении мощи мускулатуры, так он нормально сильнее ребёнка и в мощи биополей. И это означает, что если биополя ребёнка и родителей не разобщены, а замкнуты друг на друга, то взрослый, является лидером в настройке алгоритмики биополей системы «ребёнок + взрослый», в том числе и возбуждая излучение ребёнком тех составляющих его биополя, излучение которых для него самого пока не свойственно (ребёнок ещё не нашёл в себе эти возможности).
Ребёнок обладает (пусть и бессознательной) чувствительностью к биополям, тем более к биополям своих старших родственников. На основе генетически заложенной рефлекторной настройки контуров прямых и обратных связей физиологии организма в психике ребёнка формируется алгоритмика подстройки под разнородные внешние обстоятельства. Она наиболее активно развивается тоже в период детства в возрасте 3 — 7 лет в играх, в которых дети воображают себя кем-то или чем-то, подражают окружающим объектам и субъектам. И соответственно, оказавшись в биополе взрослого, ребёнок — просто для того, чтобы чувствовать себя уютно (явный диссонанс по-разному излучаемых биополей может быть столь же неприятен в ощущениях, как чирканье сталью по стеклу или фальшивые ноты в аккорде или мелодии), — бессознательно настраивает алгоритмику управления организмом и его специализированными вещественными и биополевыми структурами на тот режим, в котором излучение им биополей синхронизируется и спектрально повторяет более мощное излучение взрослым его биополей, в которых находится ребёнок [328].
Если личностная культура мышления и психической в целом деятельности взрослого эффективна, то ей соответствует и определённый режим излучения биополей; если взрослый отвечает на вопросы ребёнка в магнитофонно-попугайском режиме, не думая вообще, либо отвечая на вопросы ребёнка рассеяно и сосредоточенно “думая” о чём-то своём, то этому соответствует и иной режим излучения биополей. В этом случае ребёнок может попытаться помочь себе и взрослому вопросом, типа «пап, ты где?», который должен побудить взрослого вернуться к ребёнку и дать ему то, в чём он нуждается: опорный ЖИВОЙ образец-эталон настройки биополевой системы организма в процессе эффективного мышления. Если этот эталон-образец взрослый дать не сможет, то ребёнок вынужден будет вырабатывать его сам методом проб и ошибок, возможно на протяжении всей своей жизни, или будет искать его в доступных ему эгрегорах.
Но не исключено и такое, что он уйдёт из жизни древним слабоумным стариком, однако не выжившим из ума вследствие разрушения структур организма в старости, а так и не научившимся думать; не научившимся думать всего лишь потому, что, когда необходимо было думать вместе с ним о ключевых вопросах Жизни в его детстве, его родители отмахнулись от него или дали ответы на вопросы в магнитофонно-попугайском режиме [329].
Но основой — фундаментом, на котором строится личностная культура настройки организма на разнородную психическую деятельность, является личностная культура чувств и культура внимания. И потому, начиная с ещё более раннего детства, для воспитания культуры чувств малыша надо вместе с ним слушать, как растут цветы и травы, когда ему самому интересно это, а не читать газету сидя в сторонке; смотреть, как ползают по земле и травинкам жучки и как блестит структурированная поверхность их надкрылий, а в ней отражаются мелодии солнечного лучика, играющего в атмосфере; видеть, что земля у основания стеблей, не чёрно-серое однородное месиво, какой она представляется из окна мчащегося по шоссе автомобиля, а множество песчинок и крупинок останков трав и иной живности прошлых поколений, по которым ползают муравьишки и ещё какие-то мелкие букашки, и что всё это живёт, представляет собой часть Жизни, и тоже как-то “смотрит” на человека и человечество; по-своему как-то относится к ним, подобно тому, как мы сами “смотрим” на них и относимся к ним.
Если у самих родителей вследствие множества дел на это не остаётся времени и сил, то их должны поддержать дедушки и бабушки. Но для того, помощь дедушек и была своевременна, семья (множество совместно проживающих водном месте родственников) должна включать в себя несколько поколений, а её жилище должно быть достаточно просторным и удобным для этого [330].
С такого рода обделённостью детей в возрасте от полутора до семи лет свободными сопереживаниями вместе со взрослыми разным формам жизни в биосфере Земли, с обделённостью детей обоюдно интересными диалогами на богословско-философские темы о Жизни вообще и о Жизни в её частных разнородных проявлениях, в которых взрослые не только должны помочь детям сформировать скелетную основу их нравственности, но и дать им опорный живой эталон настройки алгоритмики управления организмом и психикой в целом в процессе чувственной деятельности и мышления, — связаны и большинство проблем с успеваемостью в школах в более старшем возрасте.
* * *
Господствующая на протяжении последних нескольких веков массовая, крупно поточная зомбирующая педагогика не видит своеобразия личности каждого ребёнка, она не различает детей, не видит особенностей развития каждого из них, и главное — не видит сбоев (остановок, уклонений, не преодолённых рубежей) в их развитии, не говоря уж о том, чтобы помочь детям преодолеть последствия уже свершившихся сбоев и упредить новые в будущем. Она начинает прямо с того, что берётся пичкать ребёнка разнородными знаниями [331], не выделив его личностного своеобразия из безликой массы, не утрудившись научить его быть чувствительным к собственному организму, к физиологии и пластике как вещественного тела, так и к физиологии и “пластике” биополя [332]. Но как невозможно играть на ненастроенной скрипке или гитаре, как невозможно фотографировать фотоаппаратом, на объективе которого крышка или система наводки на резкость работает с ошибками, — так и не настроенный организм не в состоянии обеспечивать эффективную психическую деятельность, включая и внимание знаниям, насаждаемым школьной педагогикой; а тем более, он не способен обеспечить самостоятельное освоение знаний и навыков детьми при вспомоществовании им в этом деле учителями. И это — главный изъян сложившейся педагогики как практически действующей системы, и как теоретической отрасли науки.
И соответственно легко и хорошо в школе и в вузах учатся те, кого в детстве дома родители, дедушки и бабушки довели до той стадии личностного развития, что они способны черпать знания из системы обязательного и специального образования более или менее самостоятельно вопреки порокам господствующей педагогической науки и практики.
* *
*
Но если человек — в любом возрасте — внезапно обретает в себе настройку организма, и соответственно настройку биополевых процессов, обеспечивающую эффективное мышление и психическую деятельность в целом, то мощь его интеллекта столь же резко и многократно возрастает.
Так происходит вне зависимости от того, выработал ли он правильную настройку сам под Божьим водительством и научился воспроизводить её по своему произволу или она стала для него естественной и необратимо устойчивой нормой (о такого рода чуде повествует житие Сергия Радонежского, которому в начальный период обучения учёба едва давалась), либо так или иначе воспроизводит её в себе, «списав» с кого-то другого [333]. Но в детстве нормально, что ребёнок не обрёл ещё той закрепощённости, которая свойственна многим взрослым, жаждет общения с родителями (а также, возможно, и со взрослыми друзьями семьи), и потому в возрасте полутора — семи лет он наиболее восприимчив к тому, чтобы бессознательно подстроиться под режим излучения биополей, соответствующий наиболее эффективной чувственной, интеллектуальной и психической в целом деятельности, поддерживаемой определённой настройкой организма, его вещественных и биополевых структур.
И беда большинства семей в том, что родителям либо нечего предоставить детям, либо родители не находят свободных времени и сил для того, чтобы предоставить детям хотя бы то, чем располагают они сами, и в чём дети более всего нуждаются для становления к началу юности в качестве человека — носителя человечного строя психики.
Другой лик этой беды в жизни общества состоит в том, что взрослые — хотя бы в зрелости или к старости (став уже дедушками и бабушками) — сами упускают возможность
Но навыки настройки организма, его вещественно-телесных и биополевых структур, на эффективную чувственную, интеллектуальную и психическую в целом деятельность необходимо освоить ребёнку ранее достижения им 6 — 8 лет, поскольку в этом возрасте ребёнок идёт в школу.
И соответственно Жизнь требует ото всякого, кто желает состояться в качестве человека, осознанно произвольной власти над настроением (эмоционально-смысловым строем — потоком эмоций, эмоциональным фоном, соотносимым со смыслом), над настройкой алгоритмики психики, над настройкой алгоритмики физиологии вещественного тела и биополей организма, как носителя психики. А навыки такой настройки наиболее легко и естественно приобретаются в детстве в сопереживании вместе со взрослыми жизни трав и цветов, жучков на лугу под солнцем, котёнка или щенка, а также в философских диалогах со взрослыми на «запредельные» темы, к чему так склонны большинство детей с начала «речевого» периода их жизни, и особенно в возрасте от 3 до 7 лет.
Кроме того, в возрасте от 7 до 13 — 14 лет необходимо преодолеть власть инстинкта самосохранения и подняться над ним. А главное — должен совершиться и переход от «Я-центричного» мировоззрения к Богоначальному мировоззрению триединства материи-информации-мhры и к выработке поведения на его основе, что также требует произвольного владения навыками настройки организма и его биополевой системы, дабы произвольно входить в режимы, способные поддерживать процесс эффективного мышления и психической деятельности в целом.
Начало же полового созревания (в смысле завершения развёртывания системы органов продолжения рода и сопутствующего пробуждения половых инстинктов) подросток должен встречать с пониманием происходящего с его телом и психикой, осознанно различая в себе не только психическую деятельность на основе Богоначального мировоззрения при человечном строе психики, но и отклонения от этого идеала и в себе самом, и в окружающих: как уже свершившиеся, так и упреждающие предзнаменования надвигающегося разрушения психической деятельности при человечном строе психики под воздействием внутренних причин и внешних факторов.
Именно на этом всём основывается способность человека к самообладанию, как к преимущественно заблаговременному принятию мер к тому, чтобы неизменно быть в Жизни человеком, жизнь и деятельность которого всегда протекает в русле Божиего Промысла.
И всё, что должно произойти в процессе становления психики в возрасте от 7 до 13 — 14 лет, требует диалоговой согласованности:
· Различения, даваемого Богом непосредственно каждому человеку,
· осознанного внимания самого субъекта, которое в большей или меньшей мере подвластно воле каждого человека, начиная с некоторого возраста.
Чтобы пояснить соотношение Различения и внимания приведём такой пример. Мотор автомобиля может работать на полных оборотах, но если диски муфты сцепления не прижаты друг к другу вследствие неисправности либо по желанию водителя, то мощность мотора не дойдёт до колес, и автомобиль будет стоять на месте либо катиться под уклон, если он снят с тормозов.
В соотношении, подобном взаимодействию дисков автомобильной муфты сцепления, находятся
То, что даётся в Различении Богом, для человека является внешним изначальным фактором, который должен подвигать его его волю к личностному развитию, а также к какой-то осмысленной деятельности. Но человек может быть невнимателен к тому, что возникает в его сознании в моменты озарения Различением, потому, что его внимание увлечёно чем-то иным и неподвластно его воле, либо потому, что он сам своею волей сосредоточил внимание на чём-то ещё и не внемлет ничему иному. И соответственно при таком соотношении Различения и внимания не может быть ни какого бы то ни было личностного развития, ни деятельности в русле Божиего Промысла. Более того:
С момента появления сознательной составляющей интеллекта невнимательное отношение человека к Различению и к тому, что даётся ему Богом в Различении, представляет уже опасность для самого человека [334].
Дело не только в том, что с такого рода двоякой невнимательности начинается разрыв религии как осознаваемо осмысленной связи души всякого человека и Бога, и что невнимательность к Различению — выражение неуважения человека к непосредственно Божией заботе о нём персонально; дело в том, что вследствие такого рода невнимательности — в мировоззрении человека накапливаются не упорядоченные, разрозненные пары «это — не это», составляющие которых не связаны как должно быть с составляющими всех остальных пар «это — не это», включённых в мозаику мировоззрения ранее. Соответственно, если Богом в Различении предоставляется доступ к той или иной объективной информации, а человек относится к этому процессу без должного внимания, то калейдоскопичность его мировоззрения и построенного на его основе миропонимания нарастает. По мере того, как степень калейдоскопичности нарастает, мировоззрение и миропонимание оказываются всё более и более не пригодными к тому, чтобы на их основе человек мог моделировать многовариантное течение Жизни и осознанно выбирать наилучший (в его нравственно обусловленном миропонимании) вариант своего соучастия в течении событий Жизни [335].
Но возможен и иной не менее печальный вариант извращённого отношения к Различению. Внимание человека может улавливать то, что даётся ему Свыше в Различении, однако нравственно обусловленное нежелание выявить и переосмыслить свою истинную нравственность подчас даже под очень жёстким давлением «ответной» информации, приходящей по обратным связям, и наращивание мысленного древа на основе «Я-центричного» мировоззрения может привести его преждевременной смерти или в дурдом.
Это — ответ на вопрос, почему такой умный Ф.Ницше и некоторые другие выдающиеся интеллектуалы кончили жизнь сумасшедшими, а многие выдающиеся деятели науки и искусств и их ближайшие родственники как в прошлом, так и в современности обращались хотя бы к эпизодической помощи невропатологов и психиатров [336]. Кроме того многие в попытке избавиться от нравственно неприятных им проблем при нежелании изменить свою нравственность, пытались и пытаются “стереть” данную им Свыше в Различение «первичную» и «оперативную» информацию, прибегая к различным дурманам, в том числе и к наиболее распространённому и одному из самых разрушительных из них — алкоголю. В результате многие из них закончили свой жизненный путь преждевременно по отношению к ресурсу организма, а к моменту смерти под воздействием дурманов достигали почти полного распада личности.
И чтобы ничего подобного не происходило в жизни человека, для него с раннего детства должно быть естественным и нормальным обращать внимание на то, что даётся в Различении, и осмыслять даваемое, включая его в своё мировоззрение и миропонимание.
Такое нормальное взаимодействие компонент троицы «Различение от Бога ? внимание самого человека ? интеллект» может обеспечиваться «само собой» сложившейся алгоритмикой диалоговых отношений сознания и бессознательных уровней психики при её нормальном развитии. Сложившись, такое взаимодействие может быть осознано человеком уже в детстве либо в более старшем возрасте. Но «само собой», естественно и непринуждённо оно может сложиться только в процессе удовлетворения в диалоге со взрослыми интереса ребёнка к «запредельной» тематике философско-богословского характера.
Если в силу каких-то причин нормальное взаимодействие компонент троицы «Различение от Бога ? внимание самого человека ? интеллект» не складывается «само собой», то никогда не поздно обратить осознанное внимание и разум ребёнка [337] к этой троице, что позволит поддержать извне естественный процесс формирования в его психике правильной и работоспособной диалоговой связи сознательного и бессознательного уровней. Но всё же в возрасте от 4 до 7 лет есть период, когда ребёнок в наибольшей степени готов к осознанию в себе троицы «Различение от Бога ? внимание самого человека ? интеллект» и воспроизводству в себе нормального характера взаимодействия её компонент, что является внутренним источником осознанно осмысленной жизни человека в религии Бога, который есть.
Кроме того, что в возрасте 3 — 7 лет ребенок должен научиться чувствовать Жизнь и научиться мыслить, в возрасте от трёх лет и старше, по мере развития составляющей интеллекта уровня сознания, по мере развития мировоззрения и миропонимания, пробуждается и начинает проявляться в деятельности человека его воля.
Поскольку в толпо-“элитарном” обществе процесс воспитания детей носит порочный и извращённый характер, то возрастная граница между периодом преимущественно безвольной жизни и началом периода достаточно успешного волевого самообладания пролегает в жизни разных людей в разном возрасте: от 6 — 7 лет до пожилого возраста и глубокой старости, а в ряде случаев так и не завершившийся безвольный период жизни индивида обрывает смерть.
Сказанное необходимо пояснить, поскольку различие в поведении человека между проявлениями воли и проявлениями разнородного безволия носят внутренний психологический характер, вследствие чего одни и те же по внешней видимости действия разных людей или действия одного и того же человека в разное время могут быть и выражением воли, и выражением его разнородного безволия.
Воля всегда действует с уровня сознания и выражает себя в осознанном избрании определённых целей деятельности и в осуществлении подвластных сознанию действий, направленных на достижение осознанно избранных целей, а также проявляется в осознанном осуществлении действий, направленных на недопущение осуществления осознанно отвергаемых целей; с бессознательных уровней психики действуют соответствующие им собственные автоматизмы и наваждения извне. При этом:
Под «волей» в самом общем смысле этого слова в данном контексте мы понимаем способность индивида подчинять достижению осознаваемых им целей[338] разного рода ресурсы, обстоятельства и течение событий, т.е. способность управлять ими (иначе говоря, воля — осознаваемая индивидом целенаправленность его разного рода способностей).
Объектами приложения личностной воли могут быть: прежде всего — сам субъект (его биополе и тело), а также — окружающие его объекты и другие субъекты. Сила воли проявляется как способность осознанно-целесообразно преодолевать самого себя и обстоятельства как внешние, так и внутренние по отношению к алгоритмике психики человека. Соответственно, в дополняющем рассмотрении вопроса о «личностной воле», если стать но позиции какого-то другого субъекта, — его воля может проявляться и как способность не подчиняться (противостоять) давлению обстоятельств (уклоняться от них), включая и давление первого волевого субъекта и иных волевых субъектов.
Но
Безволие — неспособность к волевым действиям в указанном ранее смысле.
Разновидности безволия: безусловная подчинённость поведения инстинктам; не внемлющее ничему упрямство запрограммированного и действующего автономно биоробота; одержимость биоробота, дистанционно управляемого экстрасенсорно каким-то иным субъектом, или биоробота, увлечённого или подмятого каким-то эгрегором. Воля проявляется в том, что, осознавая неуместность отработки алгоритмов поведения во «внутреннем» или «внешнем» мире, человек способен не поддаться им.
Соответственно невольник — субъект, не обладающий волевыми качествами либо вообще, либо утративший их на более или менее продолжительное время в результате каких-то его субъективных (внутренних) причин или под воздействием каких-то внешних обстоятельств [339].
Но приводят ли к успеху
Однако, поскольку уровень сознания в психике каждого индивида алгоритмически взаимодействует с бессознательными уровнями психики, то и волевые действия оказываются так или иначе сопряженными с действиями безвольными, обусловленными «автоматизмами» реагирования на стечение обстоятельств и тенденции в развитии ситуации «автопилота» бессознательных уровней психики.
При этом, в зависимости от достигнутого типа строя психики, в зависимости от полноты набора и иерархической упорядоченности нравственных мерил, от информационного обеспечения поведения в форме мировоззрения и миропонимания, а также и от информационного обеспечения в форме «паролей доступа» личности к информации и алгоритмике разнородных эгрегоров, алгоритмика бессознательных уровней психики может быть «посланником»-ретранслятором осознанно волевых действий, способным донести их далеко за пределы осознанного восприятия жизни вплоть до границ Мироздания (это одна из сторон того, что в сказках называется «могучий волшебник»); может быть фундаментом, обеспечивающим успешность волевых действий в области осознанного восприятия жизни Мироздания [343]; может противодействовать (в том числе и будучи подвластна чуждой воле) успешности волевых действий, как не затрагивая сознания, так и подавляя сознание (а тем самым — и волю) или отсекая сознание и волю от процесса управления течением событий.
В жизни одного и того же человека всему этому может быть место как в разные возрастные периоды, так и в разных ситуациях в любом возрастном периоде — в зависимости от обстоятельств, в которых он находится, и в зависимости от его нравственно обусловленного осмысленного отношения к ним.
Соответственно недостаточная развитость мировоззрения и миропонимания (их полноты, детальности, упорядоченности «единиц учёта и хранения» информации), недостаточная развитость личностной культуры чувствования и мышления (включая и осознанно осмысленные целесообразные преобразования своих нравственности, мировоззрения и миропонимания на основе переосмысления Жизни), недостаточная развитость вещественных и биополевых структур организма [344] в любом возрасте исключают возможность волевых действий либо вообще, либо как-то подрезая и ограничивая их спектр [345].
Кроме того, — и это главное, что и отличает разум (интеллект) человека от разума животных [346], — воля человека обусловлена и открытой ему возможностью самому назначать себе пределы
Причём изначально от первых моментов своего пробуждения воля человека не свободна, по какой причине люди в ряде обстоятельств нуждаются в
И
Но в отличие от свободы воли, свободой осознанного выбора человек располагает всегда. Однако не всегда людям, не обретшим свободы воли, хватает
Своеволие в поведении ребёнка начинает проявляться по мере развития составляющей интеллекта уровня сознания, по мере развития мировоззрения и миропонимания, в результате чего ребёнок начинает осознанно ставить цели и осознанно действовать в направлении их осуществления.
Первоначально это хронологически близкие цели, которые достижимы если не одним усилием ребёнка, то достаточно короткой последовательностью действий его самого без помощи посторонних и без перерывов. Постепенно по мере развития мировоззрения и миропонимания, по мере того, как Жизнь подтверждает или опровергает возможности целеполагания и достижения избранных целей на основе сложившегося мировоззрения, миропонимания и нравственности, среди назначаемых целей появляются всё более хронологически удалённые от момента целеполагания, в том числе и такие которые не могут быть осуществлены при его жизни; появляются цели, требующие для своего осуществления сотрудничества как других людей, так и поддержки деятельности разнородными внесоциальными факторами; появляются цели, не осуществимые на основе уже освоенных знаний и навыков, осуществление которых требует целенаправленного творчества в освоении новых знаний и навыков, в развитии своей личностной культуры (нравственности, мировоззрения, миропонимания, алгоритмики психики в целом), творчества в развитии культуры (как овеществлённой, так и духовной) общества и человечества в целом.
Хотя не все люди в своём личностном развитии достигают осознания целей глобальной общецивилизационной значимости, и своеволие большинства, освоив некоторые — весьма ограниченные их «Я-центризмом» — области в названных пределах возможного, останавливается на достигнутых рубежах, — тем не менее подавляющее большинство в своём развитии доходит до тех рубежей, где их волевые действия наталкиваются на бессознательно «автоматическое» противодействие инстинктов. А иерархическая значимость инстинкта самосохранения и инстинктов продолжения рода в алгоритмике психики — один из факторов, определяющих тип строя психики (животный, зомби, демонический, человечный).
Соответственно этому перейдём к рассмотрению проблематики личностного становления, связанной с инстинктом самосохранения и инстинктивно обусловленной алгоритмикой стадно-стайного поведения, из под власти которых ребёнок при нормальном развитии должен выйти в возрасте от 7 до 13 лет. А проблематику, связанную с инстинктами продолжения рода, рассмотрим после этого.
Отступление: Об инстинкте самосохранения, стадно-стайном поведении и человечности
В животном мире инстинкт самосохранения управляет всей врождённой и приобретённой алгоритмикой реакции особи всякого вида на реальную опасность или видимость опасности. В животном мире все поведенческие программы, подчинённые инстинкту самосохранения, разделяются на два класса, которые можно именовать по наиболее ярко проявляющемуся в каждом из них действию:
· либо «УБЕЖАТЬ» (в том числе и спрятаться, замаскироваться на фоне окружающей обстановки, чтобы стать «невидимым» для опасности, а также и не входить в зону действия опасности, упреждающе учуяв её);
· либо «НАПАСТЬ САМОМУ».
Кроме того в животном мире части биологических видов свойственна стадность и стайность. Стадность-стайность в животном мире порождает определённое качество силы, перед которой не могут устоять даже самые свирепые и сильные одиночки как своего собственного, так и других видов: и те, для кого представители стадного вида — пища, и те, кто сам может быть пищей для стаи.
Русский язык делает различие: те, на кого охотятся, именуются стадом; те, кто охотится, именуются стаей. Хотя алгоритмика образования и того, и другого на основе объединения множества особей во многом сходна, но есть и разница, которая состоит прежде всего в том, что детёныши всегда пребывают в стаде, будучи под защитой его силы; а в охотах стаи участвуют только достаточно взрослые особи, самки же охраняют детёнышей вне охотящейся стаи. Но в любом из случаев вследствие порождения определённого качества силы алгоритмика стадно-стайного поведения сопряжена не только с алгоритмикой добывания пищи, но и с инстинктом самосохранения.
У человека инстинктивная алгоритмика поведения способна порождать как стадность, так и стайность — в зависимости от обстоятельств. И в зависимости от обстоятельств инстинкт самосохранения, переключаясь с реакции типа «напасть самому» на реакцию типа «убежать», может быстро обращать уверенную в себе «стаю» «Homo Sapiens» в трусливое «стадо», а обратное переключение с «убежать» на «напасть самому» также быстро способно превращать трусливое «стадо» «Homo Sapiens» в беспощадную «стаю».
И стадность, и стайность в алгоритмике коллективного поведения «Homo Sapiens» порождается на основе нечеловечных типов строя психики (в том числе и в разного рода массовых уличных акциях социального протеста). При этом у вида «Homo Sapiens» инстинктивно обусловленная алгоритмика стадно-стайного поведения стирает личностное своеобразие каждого, кто охвачен ею, поддавшись чувству стадности-стайности.
Жизнь же человека такова, что во многих обстоятельствах он не в праве ни «убежать», ни «напасть сам», но в условиях реальной или мнимой опасности он обязан по Жизни исполнить возлагаемую на него Богом в Промысле миссию, доверяя свою жизнь и смерть непосредственно Богу и сохраняя на протяжении всей своей жизненной миссии личностное своеобразие; а в каких-то других обстоятельствах он обязан не входить в зону действия опасности, исполняя некую миссию в Промысле.
И соответственно исполнение миссии в русле Промысла требует не только владения знаниями и навыками, но и неподвластности инстинктам, в том числе и инстинкту самосохранения, потому, что под его властью нет места вере человека Богу, поскольку инстинктивно обусловленная алгоритмика самосохранения подавляет сознание человека, обрывая обоюдосторонне направленный диалог человека и Бога. Иными словами, инстинкт разрывает религию в клочья [347], а животная по её существу “вера” инстинкту самосохранения подменяет собой человечную веру Богу.
В человечной вере Богу нет места и стадно-стайному поведению, потому что у Бога с каждым человеком — свой разговор, в котором за человеком не признаётся право на занятие позиции: «А что я? Я — как все…», — ибо своеобразие каждой личности, предопределённое Богом, лежит в основе соборности людей. Это и отличает соборность и от стадности, и от стайности [348]; а занятие позиции:«А что я? Я — как все…», — представляет собой одну из форм выражения несостоятельности в качестве человека, отрёкающегося от личностного своеобразия самого себя, и представляет собой разновидность неверия Богу и отказа от живой религии.
И началу активизации инстинкта самосохранения соответствует одна из развилок в алгоритмике личностного становления, определяющая одну из составляющих мужского и женского типов психики.
В жизни многих биологических видов в животном мире Земли нормально, чтобы беременные самки или самки, кормящие и занятые воспитанием детенышей, находились бы в безопасности, и тем более — не вступали бы в «боевые столкновения» с представителями своего и других биологических видов; также нормально, чтобы непосредственную защиту самок и детёнышей от опасностей такого рода (главным образом внутрибиосферного происхождения) осуществляли самцы, не обременённые функциональной нагрузкой вынашивания и вскармливания потомства. И соответственно этим функциями в жизни биологического вида обоих полов настроены и инстинкты, включая и инстинкт самосохранения особей каждого пола.
Но в нормальной жизни человечества и каждого из людей не должно быть места многому из того, что свойственно животному миру, и прежде всего: человек не должен быть
Есть два естественных способа обеспечения безопасности:
· упреждающе чувствовать опасность и не входить в зону опасности даже, если в ней есть что-то манящее и привлекательное;
· входить в зону опасности и действовать в ней, преодолевая и подавляя опасность или уклоняясь от её поражающих факторов. Если это осуществить не получается, то остаётся либо покинуть зону действия опасности (что тоже не всегда удаётся осуществить), либо принять воздействие опасности на себя, что может привести и к гибели.
Также есть два уровня рассмотрения проявления обоих способов обеспечения безопасности: личностный и общественный. Начнём рассмотрение с личностного.
И тот и другой способ реакции на опасность может быть как бессознательно-автоматическим, так и осознанно целенаправленным, т.е. волевым. Но в культуре толпо-“элитарной” цивилизации, где подавляющее большинство населения живёт, не достигая в течение жизни человечного типа строя психики, оба способа обеспечения безопасности носят большей частью инстинктивно обусловленный характер и имеют свои культурные оболочки, маскирующие их инстинктивную суть атрибутами цивилизации, свойственными культуре. Но главное состоит в том, что они отождествляются с проявлениями «женственности» и «мужественности», поскольку в жизни биологического вида первый из них более соответствует функциональной нагрузке самки, а второй более соответствует функциональной нагрузке самца. И действительно:
В личностном развитии девочек инстинктивно преобладает первое: упреждающе чувствовать опасность и не входить в её зону, даже не осознавая характера опасности. Эту реакцию на опасность, в случае её инстинктивной обусловленности, можно отнести к типу «убежать».
В жизни девочек период активизации инстинктивно обусловленной такого рода упреждающей реакции на опасность (не соприкасаться) соответствует тому периоду в жизни мальчиков, когда они буквально ищут приключений и опасностей, а то и создают их сами на пустом месте, что влечёт за собой неприятности как мелкие, так и крупные. Вследствие этого у взрослых складывается ощущение, что девочки взрослеют раньше мальчиков не только телесно, но и личностно-психологически, поскольку, пока мальчики приносят домой неприятности, обусловленные созданием и преодолением разнородных опасностей, — девочки становятся помощницами взрослым в делах житейских [349].
Из этой же упреждающей реакции на опасность типа «не соприкасаться» проистекает и склонность женщин к благоустройству и созданию уюта, как к одному из способов недопущения разнородных опасностей в зону её непосредственного обитания. Но эта же особенность алгоритмики женской психики, подчинённой инстинкту самосохранения, сдерживает женщину по принципу «волков бояться — в лес не ходить» и в творчестве: в истории нынешней глобальной цивилизации выдающиеся деятели искусств, науки, изобретатели в технике — большей частью мужчины, которые вторгаются в область неизвестного и потенциально опасного, в результате чего в культуре человечества появляется что-то новое, ранее ей не свойственное. Действительно:
В личностном развитии мальчиков инстинктивно преобладает второе: входить в зону опасности и, действуя в ней, преодолевать и подавлять опасность или достигать каких-то целей, непосредственно с опасностью не связанных. Эту реакцию на опасность, в случае её инстинктивной обусловленности, можно отнести к типу «напасть самому».
И в толпо-“элитарном” обществе разнородное, и прежде всего научно-техническое творчество мужчин, действительно большей частью выражает инстинктивно обусловленную реакцию на опасность типа «напасть самому»: природная среда обитания — опасность; вся техносфера — средства защиты от природной среды обитания, либо средства нападения на неё [350].