Если бы Иван только мог предположить, к чему приведут поиски пропавшего подарка дальней родственницы… В компании с коньком-горбунком и кандидаткой на должность Бабы Яги он узнает о доселе скрытой от него стороне мира Земли, сталкивается со Змеем Горынычем, попадает на службу к Кощею Бессмертному… И пытается понять, кто же он — Иван-дурак или Иван-царевич?
ru Black Jack FB Tools 2005-08-13 OCR Fenzin F519539B-6G0A-4EB0-949C-1173C4776BA4 1.0 В. Синельников. Смерть на острие иглы: Фантастический роман АРМАДА: «Издательство Альфа-книга» М. 2005 5-93556-509-9

Владимир Синельников

Смерть на острие иглы

Опять тобой дороги желанья сожжены,

Нет у меня ни бога, ни черта, ни жены.

Чужим остался Запад,

Восток — не мой Восток,

А за спиною запах пылающих мостов…

Ю. Кукин

* * *

Ночной гость

Лампочка на лестничной площадке была тусклой — на двадцать пять ватт. А если учесть еще и то, что она болталась уже где-то с полгода (феноменальный срок жизни для данной продукции, произведенной в России), постепенно покрываясь наслоениями пыли, грязи, паутины и жира, то можно легко представить уровень освещенности. Возвращавшийся с работы народ долго тыкался ключами в замочные скважины, чертыхался, матерился, но терпел. Хоть какой-то свет, и то ладно.

Вкручивать более мощную лампочку было бесполезно. Она практически мгновенно исчезала. И это при том, что на площадке жили вполне приличные люди, которые обеими руками голосовали за хорошее освещение.

Иван как-то не поленился потратиться и провел эксперимент. Начал со стапятидесятиваттной лампы и перепробовал все остальные разновидности, выпускавшиеся родной промышленностью. Рекорд удержала сорокаваттная лампочка, провисевшая ровно сутки. Остальные, более мощные, исчезли намного раньше. А вот лампу на двадцать пять ватт никто не трогал. Парадокс.

В желтоватой тусклой мгле Иван подошел к своей квартире и протянул руку с ключом к предполагаемому месту нахождения замочной скважины. Вот только на этот раз ковыряться не пришлось.

Лишь только рука коснулась двери, та, тихо скрипнув, отворилась. В первый момент Иван не понял, что случилось. В голове, обычно пустой, как барабан, после вечернего штурма общественного автотранспорта, сразу заворочался ворох мыслей, среди которых главенствовали две: первая — утром он только подумал, но не закрыл замок и вторая — квартиру посетили воры. Причем первую мысль Иван успел прокрутить не один раз, пока трясущейся от волнения рукой нащупывал выключатель в прихожей. Хотя прекрасно знал, что такие вещи делаются на автомате, а он еще и привык после щелчка подергать дверь. Для уверенности, что язычок замка действительно встал на свое место. И уж очень не хотелось думать о том, что и его удостоили своим посещением «романтики с большой дороги». Наконец свет вспыхнул, и Иван облегченно вздохнул. Дубленка мирно висела на вешалке. В следующий момент он вспомнил про видеодвойку «сони», приобретенную ценой нещадной полугодовой экономии, и ринулся в комнату. Японский агрегат стоял в углу, дружелюбно помаргивая красным глазком дежурного режима. На кухне тихо заурчал холодильник. Иван обессиленно опустился у порога, скользя взглядом по тахте, столу и книжным полкам. Везде царил привычный порядок. Ничего не перевернуто, не опрокинуто.

На кухне то же самое. Стол, шкаф, посуда — все на месте, никуда не делось. Продукты из холодильника также не пропали. Значит, дикую мысль, что в дом забрался голодающий бомж, можно отбросить.

Иван прошел в комнату и с замиранием сердца заглянул в нижний ящик стола. Наличность на непредвиденные расходы мирно покоилась в коробке из-под гаванских сигар, чудом сохранившейся еще со времен кубино-советской дружбы.

Все вроде было в порядке. Тогда как объяснить незапертую дверь? Оставалось предположить, что утром у него было временное умопомрачение и он ушел на работу, не закрыв квартиру.

После такого стресса есть совершенно не хотелось. Иван нехотя поковырялся вилкой в разогретых макаронах и отодвинул от себя сковороду. Бесцельно прошелся по кухне.

Заварил кофе. Вспомнив совет доктора из «Бриллиантовой руки», достал из шкафа початую бутылку «Белого аиста» и щедро плеснул в кружку с дымящимся напитком.

Этот адский коктейль сыграл с ним злую шутку. Вместо того чтобы, как добропорядочный гражданин, посмотреть вполглаза новости и мирно отойти ко сну, Иван продолжал упорно пялиться на экран. Сна не было ни в одном глазу. На большинстве телевизионных каналов ведущие с плохо скрываемой радостью уже давно попрощались с телезрителями. Осталось лишь несколько, которые регулярно хвастались своим круглосуточным вещанием (или правильнее будет — показом?). Иван бездумно щелкал пультом, перескакивая с одного канала на другой. Стрелки на часах давно перевалили через цифру двенадцать, гарантируя завтрашнюю дневную разбитость и тяжелую голову…

И вдруг…

Как часто это слово заставляет тревожно вздрагивать сердце, получающее ударную дозу адреналина.

Перебивая очередную рекламную паузу, раздался отчетливый стук во входную дверь. С колотящимся сердцем Иван почему-то на цыпочках подошел к двери и приник к глазку. На лестничной площадке во всегдашнем полумраке никто не просматривался. Он уже было повернулся, чтобы уйти, твердо обещая себе записаться завтра же на прием к невропатологу, как стук повторился. Иван опять внимательно осмотрел еле видимую площадку. Она была пуста. Но тут его взгляд случайно скользнул вниз, и он испуганно отшатнулся. Перед дверью стоял пони. В смысле конь, хоть и маленький. С мыслью, что этого не может быть, Иван глянул еще раз. Пони никуда не делся. Он пристально уставился надверной глазок, чуть пошевеливая несоразмерно большими ушами. Такое украшение, скорее, подошло бы зайцу, но никак не представителю лошадиной породы. Пусть хоть и мини.

Неожиданно пони довольно явственно подмигнул. Иван продолжал обалдело наблюдать за нежданным ночным посетителем. Тот потоптался перед запертой дверью, и на его морде отчетливо проступило раздражение. Пони поднял левую переднюю ногу и в очередной раз требовательно постучал копытом в дверь.

Иван прокашлялся, но подумал, что обращаться к лошади с вопросом, да еще из-за запертой двери, несколько нелепо, и медленно протянул руку к собачке английского замка. Замок щелкнул, и Иван все так же медленно, в полной мере ощущая абсурдность ситуации, потянул на себя дверь. Ему не привиделось. Пони был на самом деле. Он дождался, пока образуется достаточно широкая щель, и с независимым видом проследовал в прихожую. Иван сильно ущипнул себя за руку. Пони махнул на прощание хвостом и исчез в комнате. Тщательно закрыв дверь, Иван поплелся за странным гостем, лихорадочно соображая, откуда могла взяться ночью лошадь в центре города с миллионным населением. Хотя в этом, если подумать, не было ничего странного. Нынешние архитекторы, практиковавшие точечную застройку, нередко возводили элитные особняки «новых русских» в самых неожиданных местах. И эти вызывающие вполне понятные раздражение и зависть новостройки частенько торчали среди купеческих обветшалых домов конца позапрошлого века или обшарпанных панельных хрущоб века двадцатого. Иван никогда не понимал тех людей, что могли себе позволить строительство таких хором. Если уж у тебя есть на это деньги (не важно, каким путем добытые), зачем лезть в такое непрезентабельное окружение? Не проще ли снести целый квартал и уже на его месте, как это делается во всем цивилизованном мире, возводить постройки для людей определенного класса с определенными же доходами? Или от вида из окна на общественную помойку хозяин особняка испытывал особый кайф? Непонятно…

С такими мыслями Иван вошел в комнату, в глубине души надеясь, что испытал еще один приступ помрачения и пони просто привиделся. Но увы. Ночной гость находился в комнате. Мало того, пони непринужденно раскинулся на тахте и внимательно наблюдал, как очередной правильный парень афро-американского происхождения дубасит на голубом экране белых ублюдков, по неосторожности попавшихся ему на пути.

«Так и есть, — вспомнилось Ивану, — через два квартала отсюда недавно было торжественное заселение с фейерверком и битьем посуды в очередной пряничный домик». А уж в таком особняке могли держать все что угодно. И лошадка в неразберихе обустройства вполне могла сбежать со своего нового места жительства. Осталось только решить вопрос, зачем ее понесло на шестой этаж, а не на ближайший газон.

Иван осторожно обошел тахту и присел на корточки перед лошадиной мордой. Пони неодобрительно покосился на человека, загородившего часть экрана, и опять сосредоточился на просмотре фильма. — Ну и что мне с тобой делать, чудо-юдо? — вопросил Иван, обращаясь к рыжей лошадиной морде.

— Какое я тебе чудо-юдо? — фыркнул пони.

Иван от неожиданности сел на пятую точку. Все. Это уже серьезно. Он никогда не мог понять, как люди сходят с ума. Оказывается, случается и так. Обыденно, безо всяких особых потрясений. От визита простой говорящей лошади.

— Что вылупился? — продолжил ночной гость. — Дырку протрешь.

— Так мне это не снится? — Иван еще раз с силой ущипнул себя за руку.

— Что именно? — поинтересовался пони.

— Как — что? Ты, конечно.

— С какой стати я должен тебе еще и в снах являться? — недовольно спросил пони. — Хватит того, что наяву на тебя время трачу.

— А… а зачем? — Иван не нашел ничего лучше, как задать этот вопрос.

— Как — зачем? — изумился ночной гость. — Разве не к тебе сегодня наведались гости?

— Значит, в моей квартире все-таки кто-то был? — Перед внутренним взором Ивана снова предстала открывшаяся от легкого прикосновения дверь.

— Естественно, — авторитетно заявил пони.

— Почему же ничего не пропало? — спросил Иван.

— Ты так думаешь? — скептически посмотрел на него представитель лошадиного племени.

— Ну да. — В душу Ивана закралась некая неуверенность. Уж больно непререкаемым был тон ночного гостя. — Деньги на месте, мебель тоже…

— «Мебель», — фыркнул пони. — Да кому нужна твоя рухлядь!

— Тогда что же? — спросил Иван.

— А ты вспомни, как все начиналось… — Пони внимательно посмотрел ему в глаза.

Тетя Дуся и остальные родственники

— Ивашка явился! — радостным воплем встретила гостя тетя Дуся.

— Сколько раз просил, Евдокия Евлампиевна, не называть меня так! — Иван отодвинулся от облапившей его хозяйки дома.

— А как же тебя называть-то, касатик? — изумилась тетя Дуся. — Али ты имя свое успел сменить?

— Иваном меня зовут, — произнес гость в который раз. — И-ва-ном. Неужели непонятно?

— Та я и кличу Ивашкой, — недоуменно воззрилась на него тетя Дуся.

Иван безнадежно махнул рукой и присел в вычурное, с неудобной прямой спинкой кресло. С его подлокотников на него недобро сверкнули две пары волчьих глаз. Иван невольно отодвинул руки подальше от вырастающих, казалось, прямо из темного дерева оскаленных, вскинутых вверх в тщетном порыве выдраться из плена звериных морд. И это еще было самым безобидным предметом мебели в доме дальней родственницы. Напротив стояло второе кресло, в которое Иван не уселся бы ни за какие коврижки. Оно было того же темного, почти черного цвета. Из-за спинки, являя собой подлокотники, высовывались две мускулистые когтистые лапы, охватывая полукружием по неосторожности или по глупости усевшегося в это творение безумного плотника посетителя. Причем когтями лапы были обращены к находящемуся в кресле. А над макушкой сидящего спинка трансформировалась в голову диковинного зверя, клюв которого был хищно приоткрыт. Со стороны создавалось полное впечатление, что посиделец сейчас будет схвачен страшными лапами и заклеван насмерть. И, видимо, не только со стороны. Ивану не раз доводилось наблюдать, как нервно вскакивали из этого кресла редкие гости тети Дуси.

— Наливочки не желаешь? — поинтересовалась между тем тетя Дуся.

— Нет-нет, — поспешил уверить ее гость. Наливочку тетя Дуся готовила не иначе как на самогоне тройной выгонки. Как ей удавалось на глазок, безо всяких измерительных приборов, добиваться такой феноменальной крепости напитка, одному богу известно. А вернее, черту.

— Тогда я чайку спроворю. — Тетя Дуся вымелась на кухню. Евдокия Евлампиевна, или тетя Дуся, числилась в дальних родственницах Ивана. Седьмая вода на киселе. Впрочем, в родной деревне Ивана все приходились друг другу родственниками.

Когда Иван уезжал из деревни в город, ему дала адресок такая же древняя бабка, проживавшая на особицу на выселках и имевшая прочную репутацию ведьмы. Иван ни за что не воспользовался бы предложением, но больше родственников в городе не обреталось, а до приема документов в институт надо было где-то перекантоваться. Вот и пришлось кандидату в студенты идти к дальней и почти незнакомой родственнице.

Жилише тети Дуси поражало воображение. По первому впечатлению это была вполне обычная пятикомнатная сталинка с пеналом для прислуги, обширной кухней и парой темных кладовок. Но это только вначале. У гостя через некоторое время возникало ощущение, что это не квартира, пусть и достаточно просторная, а средних размеров особняк. Иван так и не успел определиться с размерами жилья, но там явно наличествовал какой-то парадокс, нарушающий известные законы физики.

Как и за какие заслуги тетка получила такие хоромы, неизвестно. В советские времена просто так попасть в дом, построенный при «отце всех народов» и «друге физкультурников», было практически невозможно. Тут или требовалось числиться среди руководящих и направляющих, причем не в самом низу пирамиды, или совершить нехилый подвиг во славу торжества коммунизма во всем мире. На крайний случай родиться в такой квартире. Ни того, ни другого, ни третьего за теткой вроде не числилось, хотя, судя по возрасту, она вполне могла где-нибудь в начале двадцатого столетия гонять басмачей с Буденным в Туркестане или рубить хакасов с Гайдаром в Сибири. Евдокия Евлампиевна воспоминаниями не делилась, а у деревенского паренька, впервые попавшего в крупный город, хватало своих проблем и без копания в генеалогическом древе тети Дуси. Так эта загадка и осталась неразрешенной.

Сразу по приезде в город он прожил у Евдокии Евлампиевны пару дней. Вернее, переночевал. Потом ему выделили койку в общежитии как иногороднему абитуриенту. В толпе таких же, как и он, соискателей заветного студенческого билета было намного проще и веселее существовать, и Иван быстренько съехал от дальней и загадочной родственницы. Тетя Дуся его не особо сильно удерживала, только взяла слово, что Иван будет не реже одного раза в месяц являться в гости. Абитуриент, а потом и студент принял слова дальней родственницы за обычное вежливое прощание и даже не подумал выполнять обещанное. Пока однажды тетя Дуся самолично не явилась в общежитие и не напомнила деревенскому родственнику о данном слове. Появление этой колоритной дамы произвело такой фурор среди студенческой братии, что Иван решил: лучше самому наносить визиты вежливости, чем допустить вторичное появление тетки в общаге.

Дополнительную необычность жилищу тети Дуси придавали многочисленные картины и не менее многочисленные статуи всевозможных размеров и форм. Причем люди в этой коллекции присутствовали в равной пропорции с изображениями животных и сказочных существ. На картины Иван вообще старался не обращать внимания. Изображенные на них загадочные типы, казалось, были лишь временно вставлены в деревянные, с потускневшей от времени позолотой рамы и в любой момент могли сойти в комнату.

— Вот и чаек поспел, — вынырнула из глубин дома тетя Дуся с подносом, на котором еще шипел большой медный чайник и исходил ароматным парком маленький завароч-ник. — А я как раз блинов напекла. Племяннички-лоботрясы обещались заглянуть.

Иван поморщился. Отношения с двумя братцами у него сразу и прочно не заладились. Илюша и Андрюша, как их звала тетка, приходились ей такими же дальними родственниками, как и Иван. Вернее, не тети Дуси, а ее бог знает когда почившего супруга. Между собой Илюша и Андрюша находились в столь же еле просматриваемом родстве. Однако это не помешало им очень быстро сойтись при первом же знакомстве и гордо представляться братками. К Ивану они испытывали ярко выраженную неприязнь, но от общения не отказывались. В смысле коммуникабельности. Провалившись при поступлении в храм науки, где учился Иван, племяннички не растерялись и не— отбыли назад, в родные пенаты. Они очень быстро освоились в миллионном городе. Жажда наживы и веселой жизни бросала их с одного места на другое, и частенько даже тетка не могла сказать, где находятся и что делают ее родственнички по мужу. Последнее начинание Илюши и Андрюши касалось сферы музыкального творчества. Вернее, того, что под этим понимается в наше время. Они организовали группу «Кайф вдвоем» и, начав с привокзальных кафешек и ресторанчиков, очень быстро стали довольно популярными среди местной золотой молодежи, с шиком прожигавшей доходы своих высоко— и не очень поставленных родителей, а потом и среди предков вышеупомянутой молодежи. Сейчас группа «Кайф вдвоем» выступала исключительно в элитных ресторанах и закрытых клубах. Причем в женской среде накачанные Илюша и Андрюша пользовались гораздо большим успехом, чем у мужской половины. Пресыщенные дамочки и их дочки буквально сходили с ума при виде этих битюгов с широкими американскими, на тридцать два зуба, улыбками.

Вот, кстати, еще одно интересное наблюдение. Почему у американца такая улыбка кажется естественной, а у россиянина напоминает самый натуральный оскал? И что интересно, практически без исключений. Может, добиваться этого надо с раннего детства?

Так вот, братки очень даже неплохо зарабатывали на жизнь и связанные с ней всевозможные удовольствия своим «вокалом» и демонстрацией мужских прелестей и, по словам тетки, готовились к покорению столицы. А точнее, ее слабой половины. Однако, по мнению Ивана, которое он, естественно, не озвучивал, всем этим дамочкам, души не чаявшим в Илюше и Андрюше, ничего не светило. Уж очень не разлей вода были племяши тети Дуси. А если еще вспомнить довольно двусмысленное название группы…

— Пей, пей, — отвлекла Ивана от мыслей тетка. — Что задумался?

— Да так, — нехотя ответил Иван, подвигая себе чашку. Надо было оперативно сворачивать визит. У Ивана не было никакого желания пересекаться с «Кайфом вдвоем», без обиняков намекнувшим ему при одной из случайных встреч, чтобы он не примазывался к теткиному наследству.

— А я ведь, Ванятка, уезжаю, — огорошила его тетя Дуся.

— Куда? — оторопело уставился на нее Иван. — В деревню?

— Дальше, — усмехнулась тетка. — Решила я посмотреть на землю обетованную.

— Это где? — не сразу понял Иван. — В Израиле, что ли?

— Сдалась мне эта пустыня, — хмыкнула тетка. — Еще не хватало на старости лет попасть под каком-нибудь мусульманский теракт…

— Так ведь вроде Израиль так называют…

— А ты не подсчитывал, сколько рванувших из России якобы в те края добрались до места?

— Нет, — Иван развел руками, — но в новостях показывают, довольно много народа там обосновалось…

— Ага, — усмехнулась тетя Дуся. — Их поселили в самых что ни на есть обетованных местах. Как живой щит, предохраняюший коренное население от арабов.

— Не знаю. Я там не был.

— Зато я знаю, — безапелляционно заявила тетка. — И что умное большинство этих этнических эмигрантов осело в Европе и не помышляет о «великом государстве» — тоже в курсе.

Временами речь тетки разительно отличалась от того образа деревенской недалекой бабки, который она довольно достоверно изображала. По крайней мере, Илюша и Андрюша были полностью уверены, что тетка — деревенская дура, которую очень легко облапошить. Иван не пытался разубедить племянничков. Да они его и слушать бы не стали. Сам же все пытался понять, что на самом деле представляет собой его загадочная родственница. Правда, пока безрезультатно.

— Так вы в Европу собрались? — недоверчиво усмехнулся Иван. — Кто ж туда пустит? Разве только по путевке…

— Меня пустят, — улыбнулась тетя Дуся. — У меня там, почитай, родственников поболе, чем в России.

— Откуда? — изумился Иван.

— Муженек у меня был австрияк, — поделилась автобиографическими данными тетка. — Недавно отдал, бедный, концы.

— Сожалею, — машинально произнес Иван.

— А что его жалеть, — махнула рукой тетя Дуся. — Тот еще кобель был… Сколько раз ему было говорено, что не доведут до добра его собачьи повадки. Не верил…

Надо же, тетя Дуся прямо-таки мастер по преподнесению сюрпризов. До сегодняшнего момента Иван был твердо уверен, что у тетки, как и у большинства советских женщин, наличествовал один муж, а тут, оказывается, у нее еще и заграничные ухажеры присутствовали. Да-а, тетка-то не промах!..

— Так зачем вам туда сейчас? — осторожно поинтересовался Иван.

— В наследство буду вступать, — назидательно произнесла тетка. — Замок австрияк мне завещал. Поеду, значит…

— А это все добро с собой повезете? — Иван обвел рукой подозрительно уставившиеся на него портреты и скульптуры.

— Нет, — отрицательно покачала головой тетка. — Нельзя им туда… Их место здесь.

— Кто же за ними следить будет? — уставился Иван на тетку. — Такое богатство нельзя и на сутки без присмотра оставить. Сопрут.

— Не завидую я тому татю, что сюда залезет, — нехорошо улыбнулась тетка. — Но ты прав. Присмотр все равно нужен. Вызвала я свою дочку, но она раньше чем через месяц прибыть не сможет. А мне надо срочно уезжать. Хорошо хоть, племяши согласились посторожить.

— Это Илюша с Андрюшей? — усмехнулся Иван.

— Ну да, — кивнула тетка. — А ты не лыбься. Сам-то небось не стал бы караулить. Вон и по приезде через два дня сбежал…

— Я бы с удовольствием, — прижал руки к груди Иван. — Вот только съеду с катушек напрочь, если останусь здесь ночевать в одиночестве…

— Больно ты чувствительный, — хихикнула тетя Дуся. — Боишься моих постояльцев? Она покосилась в сторону одного из портретов и подмигнула. Изображенный там мосластый старикашка мигнул тетке в ответ.

Или Ивану это почудилось?

— Так не боись, — повернулась к нему тетя Дуся. — Они смирные, не кусаются.

Иван молча развел руками, всем своим видом демонстрируя полную беспомощность в этом вопросе.

— А Илюшка с Андрюшкой не побоялись, — наставительно произнесла тетя Дуся.

«Плакали твои фамильные ценности, — подумал Иван. — К приезду дочери эти прохиндеи и квартиру успеют толкнуть». Информировать о своих подозрениях тетку он не стал. Еще подумает, что из вредности оговаривает, или брякнет ненароком племяшам о его словах. А те в гости явятся… Нет уж. Пусть тетка сама со своими родственниками разбирается. Немаленькая. Да и очень даже неглупая.

— Пойду я, пожалуй. — Иван посмотрел на часы.

— И что ты не поделил с Илюшей и Андрюшей? — безошибочно догадалась о причине его поспешного ухода тетка. — Родственники же…

«В гробу я видел таких родственников», — чуть не ляпнул Иван, но вслух произнес:

— Не знаю. Вы у них лучше поинтересуйтесь.

— Ладно, ладно, — замахала руками тетя Дуся. — Живите как хотите.

— Так я пошел? — Иван вопросительно поглядел на дальнюю родственницу.

— Постой, — решительно поднялась с места тетка. — Хочу я тебе на прощание подарочек сделать…

— Что вы, не надо, — попробовал воспротивиться Иван.

— Сиди! — осадила его тетка. — Я сейчас.

Иван опустился в кресло, понимая, что противиться тете Дусе себе дороже.

— Вот! — После довольно продолжительного отсутствия тетка появилась в комнате и взгромоздила на стол приличных размеров статуэтку.

Это была прелестная девушка, с тревогой всматривавшаяся в одну ей видимую даль. Платье на стройной фигурке всколыхнул примчавшийся откуда-то ветер, и оно так и застыло живописными складками. Вскинутая к лицу рука девушки, чуть прищуренные глаза, вторая рука, нервно сжимавшая платок, — все наводило на мысль о незаконченном, застывшем на какой-то миг движении. Казалось, еще мгновение — и девушка оживет и спрыгнет с каменной глыбы, куда ее поместила рука несомненно талантливого скульптора.

Иван довольно долго всматривался в статуэтку, не в силах отвести взгляд. Наконец он с усилием оторвался от нее и, подняв голову, увидел странную, немного печальную улыбку на лице тети Дуси.

— Правильно, значит, — произнесла тетка. — Против судьбы не попрешь. И кто бы смел подумать, что…

Тут она оборвала сама себя и замолкла, продолжая пристально рассматривать Ивана, как будто первый раз видела.

— Тетя Дуся, — несмело прервал затянувшееся молчание Иван, — я не могу принять от вас такой подарок…

— Это еще почему?

— Такая вещь стоит бешеных денег, — пояснил Иван, боясь еще раз взглянуть на девушку. — Это даже мне, неспециалисту, видно.

— Сколько она стоит — мало кому известно, — довольно туманно ответила тетка. — В том числе и мне.

— Тем более… — попытался остановить ее Иван.

— Молчи, Ивашка. — Властным жестом тетка заставила его замолкнуть. — Одно мне известно: вот это, — она указала на статуэтку, — твоя судьба. Не вздумай передарить мой подарок или продать. Тогда тебя останется только пожалеть…

Ночной гость. Знакомство

— Вспомнил! — Иван кинулся к окну и поспешно отдернул штору.

Подоконник был девственно чист. Скульптурка девушки, довольно прочно обосновавшаяся в Ивановой квартире, бесследно исчезла.

— Ну наконец-то! — хмыкнул конек, — А я уж было подумал, что тебе полностью этот кусок памяти вычистили. Ан нет… Оказывается, просто отвели глаза.

— Так ко мне залезли за статуэткой? — Иван все никак не мог отвести взгляда от того места, где она ранее находилась.

— Естественно, — заявил ночной гость. — За чем же еще к тебе лезть?

Иван, поначалу отнесшийся к статуэтке просто как к красивой и дорогой вещице, постепенно настолько свыкся с подарком тети Дуси, что уже и не представлял своего существования без застывшей в тревожном порыве девушки. Ощущение, что девушка бывала недовольна местом, где находится, частенько посещало Ивана, и он долго переставлял статуэтку с места на место, пока не появлялась уверенность, что именно здесь и именно так она хотела бы стоять. Это занятие показалось бы постороннему человеку чем-то сродни шизофрении, но Иван твердо уверовал, что в статуэтке каким-то образом осталась частичка души от неведомой девушки, когда-то позировавшей скульптору. Он настолько проникся этой мыслью, что, приходя с работы, делился с застывшей девушкой событиями, произошедшими за день, поверял ей свои тайны…

А на прошлой неделе явственно почувствовал тревогу, исходящую от скульптурки. Девушка долго не могла найти себе места (вернее, не мог Иван, бестолково таскавший статуэтку из угла в угол), пока не попала на подоконник. После этого статуэтка притихла. И лишь иногда Иван ощущал исходящие от нее волны печали.

— И кому она понадобилась? — Иван повернулся к ночному гостю

— А вот это нам с тобой и предстоит выяснить, — заявил пони.

— Нам с тобой? — Иван с недоумением посмотрел на ночного гостя. — Тебе-то зачем это надо? И вообще, кто ты такой?

— Догадайся с трех раз, — скосил на него взгляд пони.

— Конек-горбунок? — спросил наугад Иван.

Его невинный на первый взгляд вопрос вызвал неадекватную реакцию ночного гостя.

— Какой я тебе конек-горбунок?! — фыркнул в сторону Ивана пони. — С чего ты взял?!

— Ну как, — замялся Иван. — Разговариваешь, маленького роста…

— Ну и что?!

— Говорящий конь маленького роста встречается лишь в одной сказке в стихах, написанной…

— Не упоминай при мне этого типа! — еще больше взъярился пони. — Сколько раз ему говорил, что мне не нравится это ублюдочное словосочетание, а он — рифма, рифма… Да еще горб какой-то выдумал. Раз миниатюрный, так, значит, сразу горбун? — с обличающим видом взглянул на Ивана ночной гость.

Тот лишь беспомощно пожал плечами, не совсем понимая, как реагировать на эту гневную вспышку.

— Да знаешь ли ты, сколько стоит сейчас миниатюрный конь?! — никак не мог успокоиться пони.

— Как-то не приходилось с этим сталкиваться, — подумав, честно ответил Иван. — Наверно, достаточно дорого.

— «Достаточно дорого», — передразнил его пони. — Да тебе в жизни не только не заработать, но и не увидеть даже толики той суммы, что отваливают за одного моего жеребенка.

— Собственными детишками приторговываешь? — съехидничал Иван, которому надоели ничем не обоснованные нападки ночного гостя.

Пони подавился очередной невысказанной фразой и, не найдя, что ответить, замолк, сверля Ивана испепеляющим взглядом.

— Ладно, с этим покончили, — подвел черту под разговором Иван. — Только вот как же тебя называть? В сказках у тебя много и других имен. Сивка-Бурка, вещая каурка… Только не надо на мне разряжаться, — предупредил он гостя. — Это не я их придумывал…

Но, к удивлению Ивана, пони отреагировал на его слова довольно спокойно.

— Так и называй, — кивнул ночной гость.

— Как? — не понял Иван.

— Севой, — чуть застенчиво пояснил пони, — Сивка — это искаженный вариант моего имени. — А как же быть с цветом? — поинтересовался Иван, имея в виду ярко-рыжий окрас Севы, — Бурка — это вроде от слова «бурый».

— Что, я перекраситься не могу? — хмыкнул Сева. — И потом, сивка и каурка — абсолютно разные цвета…

Иван в изумлении покачал головой, разглядывая сказочного гостя с такими современными взглядами на жизнь.

— Так ты действительно из сказки?

— Смотря что под ней понимать, — глубокомысленно заметил Сева.

— Тогда, выходит, я Иван-царевич? — спросил Иван. — Или Иван-дурак?

— А сам-то ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Сева.

«Все-таки, наверное, дурак, — решил про себя Иван. — Какой умный будет посреди ночи, вместо того чтобы спать, вести беседу с говорящей лошадью?»

— Ну-с, — Сева отвернулся от голубого экрана, по которому пошла реклама, — кино закончилось. Пора за дело приниматься.

Иван, все еще стоявший у опустевшего подоконника, вопросительно уставился на пони.

— Что смотришь? — встряхнул гривой Сева. — Или не понял?

— Милицию вызвать? — спросил Иван.

— Какую милицию? — презрительно отреагировал на предложение хозяина квартиры ночной гость. — Тебе известен хотя бы один случай, когда эти стражи порядка находили краденое?

— Нет. — Иван отрицательно мотнул головой. — Но я же не работаю в органах. Может, они что-то и находят. Будь это не так, их бы давно распустили.

— Находят, — согласился Сева. — Если их об этом сильно попросят. У тебя есть такой человек, чтобы к его мнению там прислушались?

— Нет. Но все-таки…

— Все-таки послушай, что я тебе скажу, — бесцеремонно прервал его Сева. — Все, чего ты добьешься, — это прихода участкового по твоему заявлению о краже. Тебя опросят на предмет подозрительных личностей, соседей по площадке, сослуживцев по работе и посоветуют обойти рынки и антикварные магазинчики. В общем, ненавязчиво намекнут, что лучше самому заняться розыском украденной вещи и непременно известить жутко загруженные органы правопорядка, если пропажа вдруг найдется. Чем мы и собираемся заняться.

— Самим искать? — недоверчиво переспросил Иван.

— Естественно, — подтвердил Сева. — Я же тебе объяснил вполне доступным языком, что заниматься пропажей в любом случае придется тебе. Зачем привлекать к этому органы? Тем более там полно «оборотней в погонах». Вдруг нарвешься на такого? Или тебе хочется параллельно розыскам еще и вести душеспасительные беседы с человеком в форме?

«А конь-то не так прост, — подумалось Ивану. — В курсе происходящих в стране событий. И про рекламную акцию бывшего руководства МВД знает».

— А ты-то что так заинтересован? — спросил он у Севы. — Я тебя вроде не приглашал… и вообще, откуда ты, такой говорящий, появился так вовремя?

— Ну уж, конечно, не на твое приглашение откликнулся, — пренебрежительно заявил ночной гость. — Нашлись те, кому я никак не мог отказать.

— Интересно — кто?

— Те, кого заботит судьба статуи. — Сева произнес последнее слово с ударением на «у». — Ну и твоя, охламона, судьба…

— Тетя Дуся?! — недоверчиво воскликнул Иван. — Она-то как могла об этом узнать?

— Во-во, тетя Дуся, — тряхнул гривой Сева. — Она самая.

— Она здесь?

— Нет, в отъезде.

— Тогда я не совсем понимаю…

— Со временем поймешь, — уверил его Сева. — Собирайся. Нам пора.

Иван бесцельно прошелся по комнате. Пони, все еще возлежавший на тахте, насмешливо следил за его метаниями.

— И долго ты будешь мотаться из угла в угол? — наконец спросил он.

— Куда мы пойдем? — остановился возле него Иван. — И что я должен с собой взять?

— Есть у меня один знакомый, — ответил Сева. — Он должен быть в курсе всех слухов и происшествий. Вот к нему и заглянем.

— А что мне брать с собой? — повторил вторую часть вопроса Иван.

— А что берут с собой, когда выходят на улицу? — ехидно поинтересовался ночной гость.

Иван молча пошел одеваться, представляя, как он будет выглядеть на ночной улице в компании с говорящим пони. Судя по всему, их поход должен был продлиться до первого милицейского наряда, который непременно проявит самый пристальный интерес к такой любопытной компании

Сева наконец покинул тахту и нетерпеливо постукивал копытцем в прихожей.

— Документы брать? — поинтересовался Иван. — Деньги?

— Бери, — снисходительно позволил Сева. — Может, и пригодятся…

Бани

Пока Иван запирал дверь, возясь с ключом на тонущей в полумгле лестничной площадке, Сева, не дожидаясь его, дробно скатился вниз по лестнице. Справившись наконец с маскирующимся замком, Иван спустился во двор.

Ночного гостя в пределах видимости не наблюдалось. Иван внимательно огляделся и, глубоко вдохнув морозный воздух ранней весны, повернулся к подъезду, еще раз твердо решив, что прямо с утра идет на прием к психиатру. В том, что им должны будут заинтересоваться, Иван нисколько не сомневался. Такой детально проработанный глюк тянул как минимум на кандидатскую диссертацию. Но раздавшийся за его спиной короткий гудок автомобильного клаксона прервал мысли о походе в поликлинику. Иван обернулся. Притулившийся возле пешеходной дорожки оранжевый древний «запорожец» призывно мигнул в его сторону фарами. Иван осторожно приблизился к машине. Дверца щелкнула и приглашающе приоткрылась. В салоне зажегся свет. Все еще не веря в метаморфозу, произошедшую с его ночным гостем, Иван втиснулся в неудобную кабину. Лишь только он захлопнул дверь, заурчал мотор. Иван, не находя в себе сил поверить, что «запорожец» — это трансформировавшийся Сева, осторожно положил руки на руль, внимательно изучая салон машины и ежесекундно ожидая окрика хозяина этого допотопного средства передвижения.

— Осмотрелся? — раздался голос Севы из динамика маленького радиоприемника, висевшего под приборным щитком. — Тогда двинулись.

— Да я последний раз сидел за рулем в школе на уроке автодела, — попробовал слабо возразить Иван. — Может, лучше пешочком?

— Вот еще, «пешочком», — недовольно отреагировал динамик, — Так мы всю ночь пробродим. Ты только рули, а остальное — мое дело.

— А куда едем-то? — поинтересовался Иван.

— В Похвалихинские бани, — ответил Сева. — К моему знакомому.

Иван довольно уверенно вписался в выезд под аркой, и они вырулили на пустынное ночное шоссе. Пилить к вышеупомянутым баням надо было через весь город. Скорость «запорожца» не превышала двадцати-тридцати километров в час, что вполне устраивало новоявленного водителя. Ивану, кроме как следить за дорогой и рулевой баранкой, больше ничего не оставалось. Он очень быстро освоился с нехитрым управлением и решил разнообразить поездку музыкой. Протянув руку к не менее допотопному, чем машина, радиоприемнику, он крутанул верньер включения.

— Уй! — отреагировал динамик негодующим воплем. Иван от неожиданности подскочил на месте.

— Ты что?! Обалдел?! — продолжал вопить динамик голосом Севы на испуганно отдернувшего руку Ивана. — Чуть ухо мне напрочь не свернул! Я же тебе сказал: ничего не трогать, кроме баранки!

— Да я просто хотел музыку…

— Так попросил бы! — оборвал его Сева, — А не занимался членовредительством!

Из динамика понесся речитатив модного сейчас рэпа.

— Уй! — в свою очередь отреагировал Иван. — Убери!!

— А вот это как? — вкрадчиво спросил динамик. «…Ты целуй меня везде. Восемнадцать мне уже…»

— Я пешком пойду! — предупредил Иван. — Если ты не прекратишь издевательство!

— Ай-я-яй! — издевательски произнес динамик. — А золотая молодежь и олигархи очень уважают под нее оттягиваться…

— Я ни к тем, ни к другим никакого отношения не имею!

— Элита же! — не сдавался Сева. — Как ты можешь игнорировать то, что им нравится?!

— Вот украду миллион баксов, — ответил Иван, — может, тоже буду тащиться под Сосо Павлиашвили или Борю Моисеева. А пока уволь…

— Нет, до чего дошел разгул демократии, — сокрушенно произнес динамик голосом Севы. — Отдельные представители общества ни в грош не ставят музыкальные предпочтения нынешнего и будущего руководства страны… А потом удивляются — куда статуи из квартир пропадают?

Иван повернул руль вправо, и «запорожец» подкатил к обочине.

— Куда рулишь? — мгновенно отреагировал динамик. — Столб впереди! Не видишь, что ли?

— Тормози, — скомандовал Иван. — Я выхожу.

— Так, — констатировал голос Севы. — С музыкальными вкусами, кажется, более-менее разобрались… думаю, следующая вещь не вызовет у тебя такого бурного протеста.

Из динамика полилась чуть заунывная, ритмичная музыка, и мрачный голос затянул:

…Напудрив ноздри кокаином,

Я выхожу на променад.

И звезды светят мне красиво,

И симпатичен ад…

Не дождавшись реакции, Сева спросил:

— Нравится?

— Пойдет, — кивнул Иван. — «Агата Крисди» сейчас как раз по ситуации.

— Рад, что угодил, — скромно произнес динамик. Некоторое время они двигались по ночным улицам в полном молчании, сопровождаемые лишь странной песней некогда скандальной группы. Ивана волновала возможная встреча с патрулями ГАИ-ГИБДД, но, после того как они миновали один из стационарных постов и ни один из продавцов полосатых палочек не обратил на них ни малейшего внимания, он ободрился и даже начал подпевать братьям, предлагавшим «умереть весело».

— А с чего ты взял, что песня как раз по ситуации? — не выдержал длительного молчания Сева.

— Ну как, — усмехнулся Иван. — Только после хорошей порции кокаина и можно поехать на говорящей лошади, обернувшейся «запорожцем»…

— Я не лошадь! — оборвал его обиженным голосом Сева. — Я конь!

— Пусть будет конь, — легко согласился Иван.

— Не «пусть будет», а конь! — не терпящим возражений голосом заявил динамик.

— Ладно, конь, — кивнул Иван. — Вот только скажи мне, конь, почему ты «запорожцем» обернулся?

— А ты как меня назвал? — поинтересовался злопамятный Сева. — Коньком-горбунком? Вот и разъезжай на «горбатом».

— Выходит, назови я тебя арабским скакуном, ты обернулся бы «линкольном»? Я слышал, нефтяные шейхи обожают эту модель.

— Ну, «линкольн» не «линкольн», а последней моделью «БМВ» обеспечил бы.

— Слушай, — озвучил Иван мелькнувшую мысль, — а ведь форму «запорожца» наши сперли с немецкого «жука».

— Какого еще «жука»? — недоуменно спросил Сева.

— «Фольксваген»-«жук» — пояснил Иван. — Так что ты вполне мог и в «горбатого» из Западной Европы превратиться… я, кстати, видел недавно одну из их моделей в стиле ретро… Мечта, а не машина.

— Даже и не мылься, — ответствовал ему Севин голос — Надо быть патриотом своей страны хоть в чем-то. А то хиты эстрады его не устраивают, для передвижения иномарку подавай…

— А что тут плохого? — Иван пожал плечами. — Все хотят жить лучше…

— Нет, так не пойдет. — Голос из динамика на миг даже перекрыл музыкальное сопровождение. — И кто тебя только воспитывал? Придется взять это дело в свои руки. Будем делать из тебя патриота.

— А выбрать можно? — поинтересовался Иван.

— Что?

— Страну, для которой ты будешь делать из меня патриота…

— Родину не выбирают, сынок, — ответил Сева строчкой из анекдота.

Так за разговором Иван и Сева незаметно подкатили к баням. На темном силуэте здания не просматривалось ни одного огонька.

— Вылезай, приехали, — скомандовал Сева.

— И где твой знакомый проживает? — с недоумением осмотрелся Иван.

— Шагай вперед, — раздался Севин голос, и что-то толкнуло Ивана в спину.

Он оглянулся. «Запорожец» исчез, а на его месте стоял Сева, принявший свой обычный вид.

— Ну? — Сева вопросительно посмотрел на Ивана и, не дожидаясь, пока он сдвинется с места, направился к баням. Иван пошел за коньком, все еще недоумевая, куда тот его ведет.

Сева подошел к темному зданию, но не к центральному, а к вечно закрытому боковому входу и решительно ткнулся в дверь лбом. Последняя, к изумлению Ивана, скрипнув, отворилась. Они вошли в узкий проем. В помещении разливалось какое-то странное, еле видимое голубоватое свечение. По крайней мере, так показалось Ивану. Благодаря этому непонятному освещению можно было двигаться вперед без опаски, что ударишься головой о какой-нибудь выступ или полетишь вверх тормашками, запнувшись. Они довольно быстро прошли в раздевалку, и Сева, не замедляя хода, направился прямо в парную.

— Разденься, — бросил он на ходу Ивану, — а то запаришься.

Заинтригованный Иван быстро сбросил с себя одежду и, сложив ее на одной из скамеечек, бросился догонять Севу. Тот его дожидался перед дверью в парилку.

— Ты только не перечь хозяину, — предупредил он Ивана. — Мужик очень своенравный…

— Да кто это такой? — Иван попробовал добиться ответа.

— Заходи, — мотнул головой в сторону парной Сева — Там узнаешь.

Иван потянул на себя дверь и шагнул внутрь.

В первый момент он буквально захлебнулся горячим воздухом, обжегшим не только легкие, но и тело, и какое-то время стоял с закрытыми глазами, привыкая к сухому и ароматному жару.

— Ты кого к нам привел, горбунок? — услышал он хрипловатый голос и открыл наконец глаза.

Его взору предстало необычное зрелище. Вверху на полке в вольготных позах расположилась компания кряжистых, лохматых мужиков. Вернее, мужичков. Каждый из них был Ивану едва ли до колена.

«Чем дальше, тем страньше, — подумал Иван, вспомнив бессмертную Алису Льюиса Кэрролла. — Вначале — говорящая лошадь, теперь — семь гномов. В этой компании не хватает только Белоснежки. Но тогда это будет уже не парная, а эротический салон. .» — Ты как меня назвал? — между тем моментально завелся Сева, набычась на одного из гномов. — А копытом в лобешник не желаешь?! — А что такого я сказал? — улыбнулся гном. — Или тебя не так зовут?

Иван пригляделся к говорившему повнимательнее. Мужичок явно следовал последним веяниям моды. Его буйная шевелюра была аккуратно забрана в конский хвост, а борода представляла собой неимоверное множество мелких косичек.

— На себя посмотри, чучело запаренное, — продолжал разоряться Сева. — В подпевки к Майклу Джексону собрался?

— При чем здесь он? — не понял мужичок.

— А на кой ты из бороды дреддов наделал? Или, думаешь, красивее стал? Да на тебя даже кикимора не клюнет. Разве что какая-нибудь африканской разновидности…

— Да ладно тебе, — махнул рукой сидящий в центре мужичок. — Шуток не понимаешь?

— Шутка шутке рознь, — наставительно заметил Сева.

— Ну ладно, — нахмурился мужичок. — Еще всякое парнокопытное меня учить будет. Говори, зачем пришел.

— Можно я? — Иван отодвинул в сторону распаленного Севу.

— Можно и ты, — пожал плечами мужичок, с любопытством разглядывая гостя.

— У меня из квартиры пропала статуэтка, — начал рассказ Иван, — и Сева, — он кивнул на гневно раздувающего ноздри конька, — привел меня сюда…

— А кто ты такой? — прервал его мужичок. — И с чего решил, что про какую-то статуэтку будет известно именно здесь?

— Это не он решил, а я, — вклинился в разговор немного остывший Сева, — А дело было так…

По мере того как он рассказывал, компания парильщиков все больше хмурилась и многозначительно переглядывалась.

— Нет, — отрицательно качнул головой сидящий в центре, — нам об этом ничего не известно. Да и дело, кажется, не такое, чтобы брехать о нем по баням… Обращайтесь по старому месту службы Евдокии Евлампиевны. Мы ничем помочь не сможем.

— Точно ничего не слышали? — недоверчиво переспросил Сева.

— Нет. Про статуэтку ничего.

— Пошли отсюда, — повернулся задом к гномам Сева. — Нечего время зря терять.

— А попариться в нашей компании не желаете? — привстал с места еще один, доселе молчавший тип.

— Не желаем, — мотнул гривой Сева и направился к двери.

В этот момент предлагавший попариться зачерпнул ковшиком из жбана и плеснул на раскаленные угли каменки. Оттуда ударил обжигающий столб пара. Иван ринулся прочь из этой преисподней и, не рассчитав расстояния, звучно, лбом открыл дверь. Они с Севой вынеслись из парилки со скоростью курьерского поезда, а вслед им несся радостный гогот странной компании любителей попариться.

— Кто это? — спросил Иван Севу, когда они немного отдышались в прохладном воздухе раздевалки.

— Банники, — односложно ответил конек одевающемуся Ивану.

— Какие банники? — застыл с носком в руке Иван.

— Обыкновенные, — с некоторым раздражением ответил Сева.

— Я думал, это персонажи сказок, — в растерянности произнес Иван.

— Все мы персонажи сказок, — несколько философично ответствовал ему конек. — Все зависит от того, в каком мире и кто рассказывает сказку…

— Так, значит, домовые, кикиморы, овинники и прочий люд существуют на самом деле? — поинтересовался Иван.

— Конечно. Иначе как бы ты о них узнал? — удивленно глянул на Ивана конек.

— И у меня в квартире домовой живет?

— У тебя, к сожалению, не живет, — ответил Сева. — Иначе статуэтка не пропала бы.

ОПАнькИ

— Нам сюда. — Сева довольно уверенно направился по длинному, с многочисленными дверями и не менее многочисленными поворотами коридору. В самом конце его пони толкнул головой ничем не отличающуюся от таких же однотипных соседок дверь.

Иван успел разобрать надпись на аккуратной вывеске рядом с дверью. На ней значилось: «Частное детективное агентство „Бумеранг“».

Помещение, в которое они попали, перегораживал поперек барьер, за которым располагалась в компании с компьютером, ставшим сейчас неотъемлемой частью всех учреждений, белокурая девушка.

— Здравствуйте, — приветливо поздоровалась она с вошедшими, нисколько не удивившись ни позднему визиту, ни необычному виду одного из посетителей. — Вы к кому?

— К шефу, — ответствовал Сева, и не подумавший маскироваться под обычного пони.

— По какому делу? — осведомилась девушка.

То, что сидящая за компьютером так обыденно восприняла говорящую лошадь, говорило о многом.

Иван с интересом посмотрел на сотрудницу детективного агентства. А там было на чем задержать взгляд! Одна грудь, распирающая белую футболку, чего стоила. Ну а если к этому добавить еще глаза, заставлявшие вспомнить переменчивую морскую волну, и фигуру, которой позавидовала бы Синди Кроуфорд…

— По профильному, — фыркнул Сева. — Антиквариат разыскиваем.

После его слов девушка молча откинула перекладину на барьере, и Иван проследовал за Севой к не замеченной ранее двери у противоположной стены, по которой вилась затейливо выполненная надпись: «ОПАнькИ».

Волх Буреломыч был коренаст и кривоног, голова его, отягощенная обильным волосяным покровом, росла, казалось, прямо из плеч. Пятнистая униформа сидела на нем, как влитая. В расстегнутом вороте виднелся тельник в сине-белую полоску, свидетельствовавший, что когда-то начальник ОПАнькИ служил в воздушно-десантных войсках. Если, конечно, это была не простая рисовка. Сейчас купить любую атрибутику военной формы не составляло никакого труда. Но Волх Буреломыч никак не походил на того, кто будет стараться произвести впечатление. И уж совсем трудно было его представить рядящимся в чужую форму.

— Значит, ты и есть племянник Евдокии Евлампиевны? — прогудел он, разглядывая Ивана с головы до ног.

Иван молча пожал плечами в ответ на риторический вопрос. Сева, скромно отодвинувшийся в сторону, только что достаточно полно представил его.

— Знатная была ведьма, — охарактеризовал вдруг с совершенно неожиданной стороны тетку Ивана Волх Буреломыч. — Я ведь при ней еще сосунком начинал. Как ее сюда перевели, то-то она шороху навела. Все по струнке ходили… Не сравнить с нынешними шалопаями…

— А откуда ее сюда перевели? — поинтересовался Иван у ударившегося в воспоминания молодости начальника ОПАнькИ.

— Как — откуда? — удивился Волх Буреломыч. — Разве она не рассказывала?

— Нет, — отрицательно покачал головой Иван.

— Кремень, — еще раз восхитился Волх Буреломыч. — Другой бы на ее месте хвастался не переставая… Из Трансильвании перевели ее к нам. Там во время войны диких упырей развелось неимоверное количество, вот Евдокия Евлампиевна и наводила порядок в тамошних горах, а потом в Бесарабии.

— Одна?

— Почему одна? НКВД помогало братским республикам румын и венгров, и там работаю довольно много наших специалистов.

— Из НКВД? — уточнил Иван.

— Под крышей НКВД, — пояснил Волх Буреломыч. — Ну и, естественно, приходилось попутно и задачи, поставленные Лаврентием Палычем, решать… Лесных братьев отлавливать. А нам это было на руку. Среди этих любителей леса упыри попадались через одного.

— Так вот откуда у Евдокии Евлампиевны такие хоромы, — дошло до Ивана.

— В те времена для хороших работников ничего не жалели, — подтвердил Волх Буреломыч. — А уж из НКВД — в первую очередь…

— И вы с ней в тех местах работали?

— Нет, — с заметным сожалением произнес Волх Буреломыч. — Не успел. Слишком поздно на свет появился. Мне довелось с твоей теткой уже здесь столкнуться. Она, можно сказать, человека из меня сделала.

Сева, до этого не принимавший участия в беседе, довольно явственно хмыкнул, прерывая вечер воспоминаний.

— Что-то не так? — мгновенно развернулся к нему Волх Буреломыч.

— Все так, — потряс гривой Сева. — Нам бы ближе к делу…

— Какому?

— Несчастье случилось у племянника, — кивнул в сторону Ивана Сева.

— Что за несчастье?

— Обокрали его недавно.

— Кто? — нахмурился Волх Буреломыч. — Я местное жулье наперечет знаю. Завтра же перетрясем все «малины» и «шалманы»…

— Дело в том, что это были не обычные воры, — остановил его Сева. — Они не взяли ничего, кроме подарка Евдокии Евлампиевны.

— А что за подарок-то был?

— Статую ему тетка подарила перед отъездом. Вот ее-то и умыкнули. Да еще глаза племяннику отвели. Не появись я, он бы хватился пропажи лишь дней через десять-пятнадцать.

— Да? — изумился Волх Буреломыч. — Такое сильное внушение из-за какой-то статуи? Непростой подарок-то, видно, был?

— Непростой, — подтвердил Сева. — Завязанный на Ивана. Нам теперь кровь из носу отыскать его надо.

— Это меняет дело, — кивнул Волх Буреломыч. — Ты-то как здесь очутился? Евдокия прислала?

— Естественно. Она за племяшом хоть одним глазом, да присматривает. Сама бы прибыла, да дел больно много.

— Чем она занята в Европах? — заинтересовался Волх Буреломыч.

— Там сейчас наплыв эмигрантов-людей из Африки и Азии идет, — пояснил Сева. — Ну ас ними тамошние дикари перебираются на новые места. Вот Евдокия Евлампиевна и учит их житью-бытью в цивилизованном мире. Местные-то оперативники на цивилизованных почвах расслабились, не справляются с ситуацией. Ну и потребовалась шефская помощь из дикой России.

— Представляю ее уроки, — заржал Волх Буреломыч. — Уж она бороденки дэвам и ифритам проредит…

— Не сомневайся, — прикрыл глаза Сева, всем своим видом выражая уверенность, что тетка не подведет. — Так как же с нашим делом?

— Вот именно сейчас все в разгоне, — посмурнел начальник ОПАнькИ. — За городом в известковом карьере стрелка была у местных уголовных авторитетов. Народу своего положили — жуть. Сейчас практически весь вверенный мне состав занимается отслеживанием душ. Ты ж знаешь, после убийства они не сразу сориентироваться могут.

Сева с авторитетным видом кивнул.

— Вот мы этих заблудших по окрестным буеракам и отлавливаем, — закончил Волх Буреломыч. — Зачем нам лишние призраки? Поэтому все опытные оперативники-полевики у меня сейчас на выезде. Дня через два, думаю, смогу выделить вам хорошего поисковика…

— За это время статуя может уплыть черт знает куда, — возразил ему Сева. — И тогда даже самый распрекрасный твой поисковик ни хрена не унюхает.

— Ну ты же видел, что я здесь один за всех отдуваюсь? Я бы и сам с удовольствием бросил эту канцелярщину и отправился стариной тряхнуть, да нельзя…

— Не совсем один, — вмешался в их беседу Иван. — На входе ваша сотрудница дежурит…

— Сотрудница? — не сразу понял Волх Буреломыч.

— Ну да, — кивнул Иван. — Такая симпатичная, зеленоглазая…

— А-а, так это практикантка… — дошло до начальника ОПАнькИ.

— Практикантка по поискам? — сразу сообразил Сева.

— Ага. Вот только без году неделя работает.

— Так давай хоть ее, — предложил четырехногий спутник Ивана. — Ты же знаешь, что я в таких делах полный ноль, а втроем мы на настоящего полевого оперативника, может, и потянем.

— А что?.. — задумался Волх Буреломыч. — Пусть хотя бы первичный съем информации проведет, и то дело, а там кого-нибудь подброшу и поопытнее…

— Бабешка! — неожиданно взревел он, перепугав Ивана и заставив Севу шарахнуться в сторону.

— Слушаю! — В кабинет влетела встречавшая Ивана и Севу на входе длинноногая зеленоглазая практикантка.

— Поедешь вот с ними, — ткнул в сторону посетителей пальцем Волх Буреломыч. — Там произошла кража по нашему ведомству. Разнюхаешь, что и как. А через пару деньков я тебя сменю.

— Слушаюсь! — элегантно взбросила ладонь к виску практикантка. — Транспорт положен?

— Куда ж ты без транспорта, — усмехнулся начальник ОПАнькИ. — Возьмешь на складе.

— Какой? — продолжила выяснять практикантка, стрельнув в сторону посетителей лукавым глазом.

— Ступы все в разгоне. — Волх Буреломыч ткнул пальцем в несколько клавиш и уставился в маленький дисплей, стоящий на приставном столике. — Да в городе они и ни к чему. Возьмешь метлу.

— По лизингу? — загорелась практикантка.

— Я те дам по лизингу! — осадил ее начальник. — Бери нашу, Ижевского завода.

— Ну хотя бы чешскую, — взмолилась практикантка со странным то ли именем, то ли прозвищем «бабешка».

— Уговорила, — махнул рукой Волх Буреломыч. — Бери чешскую. Но смотри у меня там, никакой самодеятельности!

— Есть! — еще раз отсалютовала практикантка и повернулась в сторону Ивана и Севы: — Пошли, что ли, обокраденные?

Опергруппа

Повела посетителей сотрудница Волха Буреломыча не тем путем, которым они прибыли, а через какой-то подвал.

— Сейчас я транспорт себе подберу — и оттуда сразу махнем к вам, — предупредила она невысказанный вопрос Ивана по выбору пути.

На складе было на что посмотреть. Они шли между стеллажами и нишами по широкому коридору. Иван сразу отстал от Севы и практикантки, для которых выставленные предметы были обыденностью.

У первой ниши, в настоящий момент пустой, на табличке значилось:

«СТУПА — самоходное транспортное устройство повышенной проходимости, автомат

ТТД:

Дальность передвижения (без заправки) — 10 000 км

Скорость — 200 км/час, на пикировании — до 400 км/час

Набор крейсерской скорости — 3 сек

Высота прыжка (на форсаже) — 200 м

Зашита — магия — 3-я ступень, обычная — 00

Вооружение — навесное, вплоть до генератора василиска».

Во второй нише лежал меч с несколько заржавленным лезвием и длинной ручкой. Табличка безо всякой расшифровки (да она вряд ли и требовалась) гласила:

«МЕЧ (модель — КЛАДЕНЕЦ)

ТТД:

Скорость — 60 ударов/мин

Эффективность поражения — до 95%

Питание — автономное (при полной загрузке — до 4 часов)».

Иван попытался представить богатыря, работающего с такой скоростью. Картина получалась еще та. Что-то типа сенокосилки в латах и при шлеме… Вряд ли кто-то мог действительно потянуть на полную загрузку. Тут можно было без опаски ставить любое время.

Следующий экспонат представлял из себя ничем не примечательную шапку-ушанку, однако под ней значилось:

«ШАПКА (модель — НЕВИДИМКА) — шаблон паковочный камуфляжный

ТТД:

Абсолютная зона покрытия — 10 м

Уверенная зона покрытия — 25 м

Максимальная зона покрытия — 40 м (в зависимости от погодных условий)

Питание — автономное (время ожидания — трое суток, время работы — до 24 часов)».

В следующей нише блистали красной лакированной кожей высокие сапоги. Надпись поясняла:

«САПОГИ-скороходы — самоходное полевое гусеничное изделие (фабрика „Скороход“)

ТТД:

Максимальная дальность — 1000 км

Максимальная скорость — 100 км/час по шоссе, 60 км/час по пересеченной местности

Питание — автономное (с подзарядкой при движении)

Внимание! Подлежит использованию только подготовленным персоналом! В противном случае возможны травмы, не совместимые с жизнью!»

Иван, дочитав табличку, шарахнулся в сторону от опасного агрегата местных обувщиков. Да и по самим сапогам было видно, что охотников пробежаться со скоростью 100 км/час было немного.

Когда Иван добрел наконец до Севы и практикантки, последняя копалась в обширной нише, придирчиво выбирая себе агрегат из большого количества разнообразного дворницкого инструмента.

На табличке рядом значилось:

«МеТлА — механический толкач, автомат

ТТД:

Дальность передвижения (без заправки) — 500 — 1000* км

Скорость — 200-500* км

Набор крейсерской скорости — 3 — 5* сек

Защита — отсутствует

(* в зависимости от завода-изготовителя)».

Наконец практикантка выбрала подходящий механический толкач-автомат и, зажав его под мышкой, направилась к выходу.

— Она что, по улицам на метле полетит? — вполголоса поинтересовался Иван у Севы.

— Естественно, — подтвердил Сева, встряхивая гривой. — Не мне же вас двоих на горбу переть.

Иван побрел за бойкой практиканткой, размышляя, как на такой своеобразный транспорт отреагируют дорожные стражи порядка. Но когда они покинули учреждение Волха Буреломыча, никакой метлы у практикантки не оказалось. Девушка, далеко опередившая Ивана и Севу, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу у пофыркивающего мотоцикла, на баке которого красовалась надпись «Ява». Раньше эти мощные скоростные машины были довольно обычными на улицах, но в последнее время из-за прекращения выпуска и отсутствия запчастей сошли практически на нет.

Увидев, что Иван и Сева выбрались на улицу, практикантка вскочила на метлу, ловко притворившуюся мотоциклом, и умчалась по все еще пустынной утренней улице. В субботний день город оживал позже обычного, и на улицах, кроме убегающих от инфаркта бегунов, почти никого не было.

— Она же адрес не спросила! — вдруг дошло до Ивана.

— Садись, — раздался голос Севы, уже превратившегося в «запорожец». — Никуда она не денется.

Иван залез в салон и начал выруливать от обочины.

— Кстати, — вдруг произнес динамик, — тут неподалеку я заметил круглосуточный супермаркет. Не кажется ли тебе, что нам надо приобрести некоторое количество провизии?

— Согласен. — Иван подумал о своем практически пустом холодильнике.

— Тогда рули к нему, — деловито распорядился Сева.

— А тебе-то что купить? — спросил Иван, выходя из «запорожца» на стоянке у супермаркета.

— Ячмень или овес ты здесь вряд ли найдешь, — задумчиво произнес «запорожец», заставив испуганно шарахнуться пробегавшего мимо гражданина в красных трусах. — Возьми мне три пакета мороженых овощей, только, пожалуйста, выбирай без фасоли. Наелся я ее в Европе до икоты.

— Кстати, — вспомнил Иван, когда выгружал пакеты с покупками на заднее сиденье, — что за странное название у конторы, где мы были?

— Почему странное? — недоуменно осведомился динамик.

— Опаньки, — хмыкнул Иван. — Игривое какое-то…

— ОПАнькИ — это Отдел Поиска Антиквариата Исчезнувшего, — пояснил Сева. — Не вижу тут ничего игривого.

— А почему — антиквариата? — поинтересовался Иван.

— А потому, что обычными вещами занимаются люди в милиции. А твоя статуя попадает под определение антиквариата. Да еще какого…

— А в ОПАнькИ разве не люди работают? — наивно спросил Иван.

— Естественно, не люди, — фыркнул динамик. — Ты до сих пор этого не понял?

— И Волх Буреломыч не человек? — вспомнил Иван кряжистого начальника ОПАнькИ.

— Нет.

— А кто?

— Оборотень в погонах, — ответил Сева.

— Твое однообразие по части юмора начинает напрягать, — оценил реплику Севы Иван. — Я серьезно тебя спрашиваю…

— А я серьезно отвечаю, — парировал Сева, — Волх Буреломыч — оборотень.

— Так он вроде в десанте служил?

— Ну и что? — хмыкнул динамик. — Твоя тетка тоже в НКВД подвизалась. А ведьма каких поискать…

Иван некоторое время молча рулил, переваривая сказанное. Было несколько не по себе. Да и кто останется в своей тарелке, узнав, что многочисленные персонажи сказок и легенд мирно проживают среди обычных людей. И не только проживают, но еще и частенько работают на различных, и немаленьких, должностях.

Когда они подъехали к Ивановой хрущобе, практикантка уже ждала около подъезда с метлой под мышкой.

— Где вы застряли? — набросилась она на Севу и Ивана. — Меня уже два раза за новую дворничиху приняли…

— Ну и что? — с интересом осведомился Сева.

— Одна бабулька, страдающая бессонницей, указала мне на недостатки в уборке, а какой-то парень все набивался в помощники…

— А ты? — с неослабевающим интересом продолжал допытываться Сева.

— Что — я?

— Как отреагировала?

— Перед бабулькой извинилась, — усмехнулась практикантка, — а ухажеру назначила свидание у мусорных баков.

— Класс, — восхитился Сева. — Можно я вместо тебя с ним встречусь?

— Ага, — вступил в беседу Иван. — Парень всю жизнь мечтал о романтической встрече с конем на свалке.

— Спорим, он меня ни за что не отличит от доблестной сотрудницы Волха Буреломыча?! — повернулся к Ивану Сева.

— Так ты еще и девушкой можешь обернуться? — удивился Иван. — Не только автомобильной рухлядью?

— Обернуться не могу, — с сожалением произнес Сева, — но личину надеть на себя — пожалуйста. Кто в колдовстве понимает, того, конечно, не проведешь, а обычного лопуха — без проблем.

— Может, займемся все-таки делом? — предложила практикантка. — А остальные проблемы вы обсудите в другой раз?

В квартире Ивана подчиненная Волха Буреломыча самым внимательным образом осмотрела и буквально обнюхала все углы, залезла под тахту, собрав там всю многолетнюю пыль, после чего застыла в позе лотоса около последнего местопребывания статуэтки.

— Пошли на кухню, — предложил Сева Ивану, с интересом наблюдавшему за манипуляциями сотрудницы ОПАнькИ, — Она сейчас сканирует временную ткань, и лучше ей не мешать.

Иван с неохотой последовал за Севой.

— Ну-с, — оживленно произнес Сева, — посмотрим, что ты там прикупил…

Иван продемонстрировал пакеты с овощами. Сева тщательно ознакомился с ингредиентами и в основном остался доволен. Единственное, что вызвало его недовольство, — отсутствие у Ивана агрегата для оттаивания.

— И сколько теперь ждать, пока они разморозятся? — брюзжал Сева, исподлобья поглядывая на Ивана. — Лучше бы ты вместо телевизора микроволновку приобрел.

— Да сейчас моментом разморозим, — попытался успокоить его Иван. — Зальем пакеты кипятком, и они отойдут. А может, их лучше отварить?

— Что я тебе, поросенок, отварные овощи жрать? — встретил в штыки предложение Ивана недовольный Сева. — Ну как хочешь, — пожал плечами Иван, принимаясь за готовку. — Мое дело предложить… К тому времени, когда завтрак, состоящий из пары бифштексов, яичницы, рогаликов и кофе, был готов, а Сева уже давно сосредоточился на содержимом овощных пакетов, на кухне появилась подчиненная Волха Буреломыча и обессилено рухнула на заботливо подставленный Иваном стул.

— Безрезультатно, — пожаловалась она. — Артефакт исчез вчера пол-одиннадцатого утра, но именно в этот момент в помещении ничего не было видно. И никаких следов того, кто здесь побывал. Я имею в виду чужого или чужих…

— Может, ты просто не смогла рассмотреть? — оторвался от вегетарианской трапезы Сева.

— Попробуй сам, — огрызнулась девушка. — А я погляжу, что у тебя получится…

— Я не хотел тебя обидеть, — неожиданно спокойно ответил обычно задиристый конек. — Просто у вас в отделе есть более опытные поисковики…

— Вряд ли и они что обнаружат, — покачала головой девушка. — По части просмотра ничего нельзя сделать. Слишком плотная завеса. — Она повернулась к Ивану: — Так что извини, уважаемый, но дело намного серьезней, чем кажется на первый взгляд.

— Я и не рассчитывал на скорый результат, — ответил Иван. — Прошу к столу. Надеюсь, ты ничего не имеешь против магазинных полуфабрикатов?

— Да я сейчас слона готова съесть, — призналась девушка. — Эти нырки во времени требуют чертовой уймы энергии.

— Я хотел спросить, — осторожно начал Иван, когда подчиненная оборотня насытилась. — Почему Волх Буреломыч несколько вульгарно обратился к тебе?

— Это как? — не поняла девушка.

— «Бабешка», — напомнил Иван.

— А-а, — улыбнулась практикантка. — Это наш сленг. На самом деле я специализируюсь по части Бабы Яги, и, пока не получу диплом, ко мне обращаются как к Бабе Ешке. А шутники в отделе сократили до Бабешки.

— А-а, — в свою очередь улыбнулся Иван, — так к тебе нужно обращаться Баба Ешка?

— Можно просто Ешка, — улыбнулась девушка. — Я не обижусь.

— Еще вопрос можно? — поинтересовался Иван.

— Можно. — Ешка с удовольствием отхлебнула горячий кофе. — Пожалуй, это единственный полуфабрикат надлежащего качества, — усмехнулась она.

— Я только сегодня познакомился еще с одной стороной нашего мира, которую раньше считал исключительно сказочной, — признался Иван. — И мне интересно, чем ты будешь заниматься, когда тебе присвоят квалификацию Бабы Яги? Согласись, это не очень хороший персонаж в сказках…

— Кто ж любит следящих за порядком, — вздохнула Ешка. — Когда я закончу учебу, мне, если не направят куда-нибудь на дальнейшую стажировку, дадут определенный участок, на котором я должна буду следить за возможными нарушителями и по мере возможности наставлять их на путь истинный.

— То есть что-то вроде участкового? — подобрал наиболее подходящее сравнение Иван.

— Вроде, — улыбнулась девушка.

— Или попа, — вступил в беседу Сева, покончивший со своими овощами. — И что мы будем дальше делать?

Иван развел руками, с надеждой глядя на девушку.

— Необходимо выяснить, кто был заинтересован в исчезновении артефакта, — начала девушка. — Потом надо побывать там, где статуэтка находилась ранее. Магические артефакты иногда имеют обыкновение возвращаться на старое место. А уже после, исходя из полученных данных, будем решать, что предпринять.

— Боюсь, со старым местом могут возникнуть проблемы, — покачал головой Иван. — Евдокия Евлампиевна уехала, а в ее квартире, скорее всего, находятся два субъекта, испытывающие ко мне крайнюю антипатию…

— Тем более нам необходимо с ними познакомиться, — возразила Ешка. — Эти субъекты становятся подозреваемыми номер один в причастности к похищению.

День ушел на подготовку к предстоящей ночной работе. В квартире у Ивана образовался временный штаб по поиску статуэтки. Надо было выяснить, где сейчас находятся Илюша и Андрюша и чем занимаются. Проверить теткину квартиру на предмет проживания в ней квартирантов. Живет там ее дочь или нет. Ешке надо было сделать доклад своему начальнику и получить санкцию на дальнейшие действия.

Обязанности распределили следующим образом: Иван с Севой должны были навестить квартиру Евдокии Евлампиевны, но ни в коем разе не пытаться в нее проникнуть, а потом заехать в ОПАнькИ за Ешкой и инструкциями от Волха Буреломыча. С тем и разошлись.

Местонахождение членов популярной группы «Кайф вдвоем» удалось вычислить без труда. Причем главная заслуга в этом принадлежала Севе. Иван с коньком, обернувшимся уже привычным «запорожцем», направлялись как раз на квартиру Евдокии Евлампиевны, когда на одной из улиц динамик радиоприемника, прервав музыкальное сопровождение, завопил на Ивана, поглощенного маневрированием по уже довольно плотно забитым автотранспортом улицам:

— Рули к обочине! Нашел!

Иван от неожиданности чуть не протаранил готовящуюся влиться в оживленный поток иномарку, подрезав ее прямо под самый бампер.

Водитель «ауди» выскочил из салона и бросился к вылезавшему из «запорожца» Ивану. Если бы этот момент снимался для последующего показа по голубому ящику, то из потока слов разъяренного собственника лаково-черного зарубежного монстра в эфир пошло бы лишь одно слово «ты», а потом следовал бы только сигнал первого советского спутника: бип-бип-бип…

И быть бы «владельцу» «запорожца» непременно битым. Водила иномарки оказался раза в два тяжелее Ивана и, судя по поведению, не привык следовать условностям цивилизованного общества. Спас положение тот же Сева, по неосторожности подставивший Ивана.

— Гражданин! — раздался властный голос, остановивший уже занесенную над Иваном карающую мозолистую длань, синеющую многочисленными наколками.

Водила мгновенно подобрался, а его руки, повинуясь многолетней привычке, перешедшей уже в область безусловного рефлекса, перекочевали за спину.

Иван обернулся одновременно с ним и узрел сурового гаишника, перевитого с ног до головы серебристыми лентами катафотов.

— Слушаю, — отреагировал водитель иномарки на обращение стража порядка.

— Нарушаем? — приступил к древней, восходящей к изобретению первой самодвижущейся тележки игре страж порядка. — Правила дорожного движения не для вас писаны?

— Как — нарушаю?! — воскликнул оскорбленный в лучших чувствах иномарочник. — Это вот этот бип-бип нарушает. Я только тронулся с места, а этот бип-бип меня спереди бип-бип! Я чуть в него не бип-бип!

— Разберемся! — властно прекратил его непереводимые на нормальный язык оправдания гаишник. — Ваши права!

Тут и Иван порядком струхнул. Сейчас выяснится, что у него вообще нет никаких документов на машину, и Севу отбуксируют на штрафную стоянку. А ему грозит не совсем приятный визит в милицию на предмет установления личности и права владения четырехколесным антиквариатом. И хорошо, если не посадят до выяснения в КПЗ.

Но события развивались по несколько иному сценарию.

— Да вы пьяны! — радостно воскликнул страж порядка, подойдя ближе к водителю иномарки за извлеченными на божий свет корочками.

— Чуть-чуть красного вина выпил, гражданин начальник, — покаялся водила. — С ребятами в бильярд в клубе играли… по ошибке глотнул из чужого стакана.

— А вот мы сейчас проедем на освидетельствование, — сурово произнес грозный страж порядка. — Там и убедимся: чуть-чуть или нет.

— Тороплюсь я, гражданин начальник, — взмолился владелец иномарки. — Срочное дело у меня! Сделка накроется! Прости, Христа ради! Больше не повторится!

— Ну на первый раз прощаю, — смилостивился гаишник. — Если, конечно, не имеете претензий к водителю «запорожца».

— Никаких! Никаких претензий! — торопливо уверил его иномарочник.

— Проезжайте, не задерживайте движение! — козырнул ему страж дорожного движения, возвращая права.

Тот, обрадованный, что так легко отделался, моментально схватил желанные корочки, попутно что-то быстро и ловко вложив в протянутую руку блюстителя порядка. Страж сурово проводил взглядом исчезнувшую иномарку и повернулся к Ивану.

— Чего стоишь, остолоп? — обратился он к нему уже знакомым голосом Севы. — Держи!

В руку Ивана ткнулась скомканная зеленоватая бумажка. Он машинально развернул ее. Однако водитель исчезнувшей иномарки не мелочился. Сто долларов на взятку — это нехило. Или, наоборот, для того это такие незначащие гроши, что он забыл о них, едва отъехав от обочины.

— Так это был ты?! — Наконец-то до Ивана дошло, кто терроризировал его потенциального обидчика минуту назад.

— Естественно, — фыркнул гаишник голосом Севы, сдвигая на затылок фуражку. Под ней обнаружилась шевелюра знакомой огненно-рыжей окраски. — Надо же было спасать напарника.

— А как же понимать твои слова, что ты не можешь превращаться в кого угодно? — все еще никак не мог прийти в себя Иван.

— А я и не превращался, — засмеялся Сева. — Это личина. Помнишь, я говорил об этом?

— Ага, — кивнул Иван. — А взятку зачем хапнул?

— Ну не на свои же ты меня должен кормить, — пожал плечами Сева в образе стража дорог. — Да и не возьми я ее, водила бы насторожился… еще у меня начал бы документы требовать. Так что, от греха подальше, лучше из привычного ему образа было не выходить.

— А зачем ты потребовал остановиться? — вспомнил Иван первопричину, приведшую к происшествию на дороге.

— Нашел я теткиных племяшей. — Сева показал через дорогу: — Вон там они сегодня выступают.

Иван пригляделся. Действительно, у дверей довольно дорогого ночного клуба «Ассоль» красовалась афиша, с которой скалились два его дальних родственника.

— Держи! — Ешка сунула Ивану довольно увесистую сумку. — Все в порядке?

— Вроде бы да, — пожал плечами Иван. — А как твой начальник?

— Он на выезде.

— Присоединился к ловцам душ? — полюбопытствовал Сева.

— Помолчи. — Иван пихнул ногой в колесо «запорожца». — Вокруг полно народу.

— А что такого? — не унимался «запорожец».

— Ты уже утром одного бегуна чуть заикой не оставил, — напомнил ему Иван.

— Тогда поехали домой, — предложил Сева. — Там и поговорим. А то вы трепаться будете, а мне автомобиль изображать.

До квартиры Ивана добрались на этот раз безо всяких приключений. Когда Иван с Севой поднялись наверх, Ешка, примчавшаяся на своей метле чешского производства намного раньше, уже вовсю хлопотала на кухне. Из принесенной Иваном сумки она извлекла кучу продуктов и усадила хозяина квартиры за чистку картошки. Сева, конечности которого не были предназначены для столь тонкой работы, поначалу пристроился рядом и вносил в работу Ивана заряд здоровой критики, пока Ешка не погнала его вон из кухни. Тогда Сева, высказав напоследок свое мнение о культурном уровне окружающих, надменно потряхивая рыжей гривой, удалился по направлению к телевизору. Но и там он долго один не усидел. Где-то через полчаса, когда картошка была загружена в кастрюлю и поставлена на газ, а Иван утирал обильные слезы, мелко шинкуя лук, из комнаты раздался Севин голос: — Ешка, можно тебя на минутку? — Некогда мне, — огрызнулась Ешка. — Да буквально на миг, — умоляюще произнес Сева. Ивана тоже заинтересовало, зачем вдруг Севе так срочно понадобилась кандидатка на должность Бабы Яги, и он прошел в комнату вместе с Ешкой.

— Это не твой хахаль у мусорки дежурит? — обратился к девушке Сева.

Ешка подошла к окну и, отодвинув в сторону Севу, поглядела вниз.

— Точно он, — удивленно сказала она. — Никогда не думала, что этот утренний прохожий всерьез воспримет мои слова.

— Ты не пойдешь на встречу? — спросил ее Сева.

— Нет, конечно, — хмыкнула девушка.

— Тогда я прогуляюсь, — загорелся Сева. — Мне надо срочно развеяться, а то я уже закис в вашей компании…

Ни Иван, ни Ешка ничего не успели возразить, как Севу вихрем вымело из комнаты. Мгновением позже на кухне звякнуло мусорное ведро, а потом хлопнула входная дверь.

Через минуту во дворе появилась точная копия Ешки и, кокетливо покачивая ведром и бедрами направилась к мусорным бачкам. Парень бросился к ней навстречу и после короткого диалога выхватил ведро. Дальше они пошли уже бок о бок, о чем-то оживленно беседуя.

Настоящая Ешка, наблюдавшая из окна вместе с Иваном за выкрутасами Севы, тихо засмеялась. Иван, не видя ничего смешного в происходящем, недоуменно посмотрел на девушку. Та в свою очередь несколько озадаченно взглянула на Ивана, и в следующий миг в ее глазах вспыхнуло понимание.

— Ты же не видишь главного. — С этими словами она быстро провела ладошкой по лицу хозяина квартиры.

Теперь и Иван присоединился к веселью Ешки. Наваждение исчезло, и он смог воочию убедиться, до чего потешно выглядит парень, галантно общающийся с ярко-оранжевой лошадью.

Парочка подошла к мусорным контейнерам, парень опростал ведро, и они направились обратно к подъезду. Не дойдя до него, остановились. Парень, судя по всему, перешел к решительной атаке и, отставив в сторону ведро, все пытался ухватить за руку собеседницу, не переставая что-то горячо втолковывать.

— Охмуряет, — не удержался от комментария Иван, взглянув на стоящую рядом девушку.

— И даже очень грамотно и напористо, — согласилась с ним Ешка. — Чувствуется большой опыт по части общения с женским полом.

— Так ты слышишь, о чем они разговаривают? — изумился Иван.

— А что тут такого? — пожала плечами девушка. Иван с некоторой завистью посмотрел на свою соседку по окну. Положительно люди во всем уступали новым знакомым Ивана. Бедные земляне. Как же их обделила матушка-природа! Ни тебе здоровья, ни долголетия, ни чего-либо такого, чтобы хоть как-то компенсировать эту ущербность. Нет, не зря те, кто не принадлежит к расе людей, избегают афишировать свое существование. Узнай люди о них всю правду — и нынешняя цивилизация получит такой шок вкупе с мощным комплексом неполноценности, что вряд ли от этого оправится. Или, что намного правдоподобнее, примется азартно уничтожать нелюдь. Как это случилось в совсем недалеком по историческим меркам Средневековье.

— Откуда вы пришли в наш мир? — вдруг сорвался с губ Ивана вопрос, о котором он сразу же пожалел.

— С чего ты это взял? — спросила девушка.

— Уж больно сильно отличаетесь от обычных людей. — Ивану ничего не оставалось, как продолжить разговор. — Мои отец и мать вполне нормальные люди и не обладают никакими сверхъестественными способностями, — возразила Ешка.

— Тогда откуда они у тебя?

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — В наших краях частенько появлялись знахарки и колдуньи. Климат, наверное, особый.

— И все равно вы не совсем люди. — Ивана будто кто за язык тянул.

— Ты так думаешь? — нахмурилась девушка, которую слова Ивана задели за живое. — Может, мне раздеться, чтобы ты убедился в отсутствии у меня копыт, хвоста и иных нечеловеческих органов?

— Ради бога, извини, — поторопился с покаянием Иван. — Просто я сегодня целый день думаю… обо всем, что так неожиданно свалилось мне на голову…

— И к какому же мнению ты пришел?

— Волх Буреломыч, ты, моя тетка… — начал перечислять Иван и вдруг остановился, оторопело глядя на улыбающуюся Ешку. — Тогда выходит, что… и я…

— Ну-ну, — подбодрила его девушка.

— …не совсем человек, — закончил Иван пришедшую в голову мысль.

— Я рада, что ты самостоятельно дошел до этого, — кивнула девушка. — А теперь подумай как-нибудь на досуге, чем же ты отличаешься от обычных людей.

— А… — начал было Иван, но девушка прикрыла его губы прохладной ладонью.

— Смотри, — указала она на окно, — кажется, там сейчас произойдет кое-что интересное.

Действительно, Севе наконец надоело ломать комедию и проявлять чудеса ловкости, увертываясь от умоляющих рук парня. Он неожиданно поднялся на дыбы и, возложив копыта на плечи ухажера, приник к его губам долгим, страстным поцелуем. Ошарашенный парень замер, не веря свалившемуся на него счастью.

— Интересно, — задумчиво проговорила Ешка, глядя на эту картину в стиле Сальвадора Дали, — что ощущает человек, которого взасос целует лошадь?

Ночные визиты

Ночной клуб «Ассоль» был переполнен. Иван, Сева в образе пресыщенного жизнью представителя богемы и Ешка занимали столик в углу зала, недалеко от эстрады. Входными билетами в это заведение их снабдил Волх Буреломыч. Он же выдал энную сумму денег на расходы, наказав не шиковать и не заказывать икру корытами и шампанское ведрами.

Сева откровенно скучал, дожидаясь все никак не начинающегося выступления гвоздя программы — группы «Кайф вдвоем». Иван и Ешка, опробовав несколько фирменных клубных коктейлей, были настроены более благодушно и даже временами начинали аплодировать работавшим на сцене девушкам.

— Вам не надоел этот стриптиз? — наконец не выдержал Сева. — Может, пора приниматься за работу?

— На свидание торопишься? — ехидно прищурилась Ешка, намекая на дневной вояж Севы к мусорным бакам.

— Какое свидание?! — с полоборота завелся Сева. — Надо выходить на теткиных племяшей и вытрясать из них правду!

— И как ты намерен это делать? — поинтересовался Иван.

— Проберемся за кулисы, а там…

— Сквозь вот этих? — Иван кивнул на двух качков, замерших у служебного входа.

— А что мне они? — презрительно хмыкнул Сева. — Я их вырублю с двух ударов. У меня копыто — во!

Он поднес к лицу Ивана действительно внушительное копыто, сверкавшее железной подковой. Действо, совершенное Ешкой над глазами Ивана во время свидания Севы, еще имело силу, и Иван без труда мог разглядеть под личиной представителя богемы коня, небрежно развалившегося в кресле.

Иван представил, что начнет твориться в клубе после сольного выхода Севы, и ему стало дурно.

— Ты думаешь, охранников всего двое? — спросил он у Севы.

— А сколько бы ни было, — беспечно заявил лошадиный мутант. — Раскидаем всех!

— Ты родео видел? — поинтересовался Иван у потерявшего всякую осторожность Севы.

— Допустим, — кивнул собеседник.

— Так вот оно и начнется, когда сюда сбежится вязать психа вся охрана.

— Отличный план! — тут же загорелся Сева. — Пока эти «быки» будут пробовать удержаться на мне, вы с Ешкой без труда проберетесь за кулисы.

— Успокойся! — притормозила его Ешка. — Нам только не хватало, чтобы завтра по всему городу поползли слухи о буйстве лошади в ночном клубе.

— Какой, к черту, лошади?! — не преминул возмутиться Сева. — Я конь!

— Ладно, — не стала спорить Ешка. — Не все ли равно?

— Во-первых, не все равно, — возразил Сева. — Конь — это конь, а лошадь — это лошадь. И потом, какого коня? Я же в личине.

— Охранники за личину держаться будут? — поинтересовалась Ешка.

Сева хотел было что-то возразить и замер с полуоткрытым ртом, глядя на Ешку.

— Что ж ты замолчал? — ядовито вопросила Ешка.

— Ты права, — произнес Сева с убитым видом. — И что же тогда предлагаешь ты?

— Ничего экстраординарного, в отличие от тебя, — ответила Ешка. — Наслаждайся жизнью. Жди выступления Ивановых родственников.

— А потом?

— А потом видно будет.

Сева несколько растерянно поглядел на Ешку и Ивана.

— Но мы зачем пошли в клуб? Чтобы встретиться с Илюшей и Андрюшей, — произнес он.

— Вот именно для этого, — подтвердила Ешка. — А на организацию беспорядков никто нам санкций не давал. Так что сиди и не рыпайся, конь.

Покончив с агрессивными устремлениями Севы, Ешка повернулась к Ивану.

— Как тебе это место? — поинтересовалась она.

— Не очень, — покачал головой Иван. — Я предпочитаю более тихие уголки. И музыку по своему выбору…

— А коктейли? — кивнула Ешка на стакан со сложным содержимым. — А девочки на эстраде?

— Единственное, что меня примиряет с заведением, — это действительно неплохие коктейли, — ответил Иван. — Что касается девочек… — поглядел он на сцену, где набирал силу очередной номер стриптиза, — знаешь, я предпочитаю в таких действах участвовать, правда в несколько в иной обстановке, а не быть зрителем в компании вспотевших от вожделения посетителей трактира…

— Да? — усмехнулась Ешка. — Странно…

— Что в этом странного? — не понял Иван.

— У нас с тобой абсолютное совпадение мыслей по этому вопросу, — со значением поглядела Ивану в глаза Ешка.

— Эй, эй! — вклинился в их беседу забеспокоившийся Сева. — Вы что задумали?

— Ничего страшного, потребитель овса, — усмехнулась Ешка. — Просто мысли вслух.

— А-а, — успокоился Сева. — А то я уж было подумал, что вы собираетесь лезть на сцену.

— Ты невнимательно нас слушал, — возразила Ешка. — Речь шла про иную обстановку…

Сева с некоторым недоверием посмотрел на девушку, потом на Ивана, но ничего не сказал. Внезапно он повернулся к пробегавшему мимо официанту.

— Челаэк! — с непередаваемой интонацией провозгласил конь.

— Слушаю-с! — замер около стола молодой человек.

— У вас только вот это подают? — Сева с заметным отвращением кивнул на стоящие перед Иваном и Ешкой высокие бокалы с коктейлями.

— У нас подают все! — гордо заявил служитель «Ассоли». — Наш девиз — «Все для клиента».

— Хм, — хмыкнул Сева. — Сейчас проверим… Пиво в ассортименте имеется?

— Конечно, — с высокомерным видом произнес официант. — Какое-с предпочитаете?

— А какое есть? — с интересом спросил Сева.

— «Хейнеке», «будвайзер», «миллер»… — начал перечислять официант.

— Стоп, стоп! — прервал его Сева. — Я спросил про пиво, а не про ослиную мочу.

— Не понял, — растерялся сотрудник «Ассоли». — Вы имели в виду определенную марку?

— Разумеется, — ответил Сева. — «Ячменный колос» в вашем кабаке бывает?

— К-как, к-как? — Официант даже начал заикаться. Видимо, впервые на его памяти посетитель элитного ночного клуба запросил такую марку напитка.

— «Ячменный колос», темное, — терпеливо повторил Сева. — Я неясно выразился?

— О нет, — затряс головой пришедший в себя официант. — Просто вы назвали несколько необычную марку… не пользующуюся большим спросом…

— Я не плебей вроде этих, милейший. — Сева презрительно кивнул в сторону остальной публики. — Да будет тебе известно, настоящие знатоки предпочитают именно этот сорт.

— Я узнаю, имеется ли он в наличии…

— И побыстрее, — бросил вслед рванувшемуся к стойке официанту Сева. — Я не привык ждать…

— Что за комедию ты тут разыграл? — спросила Ешка, когда официант удалился на достаточное расстояние.

— Собираюсь наслаждаться жизнью, — повторил Сева ее же слова.

— Что-то несколько странные у тебя желания, — задумчиво произнесла Ешка.

— Не страннее, чем ваши, — огрызнулся Сева, видимо намекая на недавний разговор о стриптизе. — И потом, я предпочитаю напитки экологически чистые, а не ту химическую дрянь, что в ваших стаканах.

— Гурман, — покачала головой Ешка.

Тут к их столу подлетел радостный официант. На его подносе истекал шапкой пены бокал темного пива.

— Прошу! — Он с гордостью поставил напиток на стол. — Наше заведение выполняет любые прихоти клиентов!

— Милейший, — остановил его словоизвержение Сева, — ты недослушал мой заказ.

— Да? — замер официант.

— Эта емкость меня никоим образом не устраивает. — Сева с пренебрежением покосился на бокал. — Принеси что-нибудь повместительнее. Литра на три.

— Слушаюсь, — с ошарашенным видом произнес официант.

— И не забудь овощного салатика на закуску, — закончил Сева.

— Салат тоже… того? — замялся официант.

— Что — того? — переспросил Сева.

— Ну, — официант мучительно подыскивал слова, — подавать в бадейке?

— Естессно, — процедил Сева. — Не на ваших же микроскопических тарелочках…

— Ну ты даешь, — произнес Иван, когда официант умчался выполнять заказ.

— А что тут такого? — недоуменно вскинул бровь Сева. — Гулять так гулять…

У стойки бара началось некое шебуршение, и в их сторону двинулась целая процессия. Два официанта несли большую чашу, в ней колыхалось пиво, за ними еще один тащил здоровенный поднос, на котором высилась целая гора салата. Возглавлял процессию сам метрдотель, видимо решивший посмотреть поближе на необычного посетителя.

Сева со снисходительным видом дождался, когда его заказ водрузят на заскрипевший под такой тяжестью стол, и обернулся к выстроившимся поодаль официантам во главе с их начальником.

— Что-нибудь еще? — осведомился метрдотель, с любопытством разглядывая Севу.

— Свободны, — царственно взмахнул копытом Сева.

— Смотри, — предупредила его Ешка, когда официанты, поминутно оглядываясь, отошли на приличное расстояние, — не вздумай лакать прямо со стола. Выведут.

— Обижаешь — Сева с неподражаемой ловкостью ухватил чашу копытами и поднес к разинутой пасти.

Группа «Кайф вдвоем» действительно пользовалась популярностью. Стоило только дальним родственникам Ивана появиться на сцене, как зал взорвался восторженным визгом. Женская половина посетителей рванула к сцене и окружила ее плотным кольцом, за которое нечего было и думать прорваться.

Илюша и Андрюша с блеском демонстрировали весь нехитрый потенциал мужского стриптиза. При этом они еще и пытались что-то петь, но вокал, конечно, был не основным в их действе. Он шел в начале программы и предназначался главным образом для доведения изнывавших в ожидании дам до нужной кондиции.

— Может, присоединишься? — кивнул в сторону сцены немного осоловевший от ударной дозы «Ячменного колоса» Сева. — Заодно и о встрече договоришься…

— Моим руководством не предусмотрен подобный перевод наличности, — ответила Ешка, наблюдая, как наиболее рьяным и денежным представительницам женского пола племяши позволяли засовывать баксы в плавки. — И, думаю, вряд ли будет одобрен…

— Тогда что мы здесь сидим? — вопросил Сева. — За кулисы не пробраться, к сцене не подойти…

— Ты прав, — вздохнула Ешка. — Пора менять место дислокации. В клубе нет смысла что-либо предпринимать.

Иван, Ешка и Сева расположились в ночной тени маленького скверика неподалеку от «Ассоли». Сева в этот вечер был настроен крайне оппозиционно и после отбраковки его плана встречал в штыки любое предложение. Вот и сейчас он пытался подвергнуть обструкции решение Ешки.

— Что нам даст слежка? — Сева взглянул на Ивана, надеясь завербовать его в союзники. — Узнаем, где живут эти типы… а дальше?

— Дальше видно будет. — Ешка не собиралась вступать в пререкания с Севой.

— Что будет видно? — не сдавался длинноухий конь. — Место проживания этих качков-стриптизеров?

— Хотя бы

— Иван, — обратился напрямую к третьему члену компании Сева, — ну хоть ты-то скажи…

— А что говорить? — пожал плечами Иван. — Мне кажется, план Ешки вполне приемлем.

— Быстро же ты попал под ее чары, — фыркнул Сева и с оскорбленным видом отошел к ближайшему газону.

— Личину сними, — посоветовала ему Ешка. — А то в психушку заберут.

Действительно, молодой человек в приличном костюме, на четвереньках с аппетитом щиплющий первую весеннюю травку, — такое зрелище могло повергнуть любого прохожего в шок, а случайно появившегося стража порядка вынудить прибегнуть к вполне определенным действиям, которые закончились бы приездом белой машины с голубой мигалкой.

Обиженный Сева проигнорировал замечание Ешки, и Ивану с девушкой пришлось любоваться вышеописанным зрелищем до выхода из недр ночного клуба популярной стриптиз-группы.

Как только дальние родственники Ивана появились с черного входа и оперативно погрузились в поджидающую их легковую машину, Ешка мгновенно преобразилась.

— Иван, — скомандовала она, — за мной!

В ее руках оказалась неизвестно где до этого скрывавшаяся метла, и мгновением позже рядом с девушкой зафыркал мотоцикл.

Иван вскочил в седло позади девушки, Ешка газанула, и они умчались за машиной, увозившей Илюшу и Андрюшу, оставив позади замешкавшегося Севу.

— А как же Сева? — Иван наклонился к уху лихо управлявшей транспортным средством девушки.

— Догонит! — прокричала она ему в ответ. — Никуда не денется!

Так ездить Ивану еще не приходилось. Ешка вела свою метлу-мотоцикл, как мотогоншик на соревнованиях. Она умудрялась проскакивать в такие узкие, щели между прущим по ночной улице транспортом, что Иван не раз и не два мысленно попрощался со своей еще молодой жизнью. А когда они вырвались с центральной улицы на кольцевую дорогу, девушка увеличила скорость до предела, стараясь не терять из виду помаргивающие впереди огни преследуемой легковушки.

Наконец впереди идущая машина начала сбрасывать скорость и свернула в сторону компактной группы строений, возведенной исключительно для того круга людей, что могут позволить себе оплачивать услуги охраны и систему автономного жизнеобеспечения.

Здания с узкими окнами-бойницами опоясывал высокий забор с протянутой поверху колючей проволокой и расположенными на равных промежутках стойками с камерами наблюдения.

У Ивана еще успела мелькнуть мысль при виде этой крепости о безнадежности преследования, и тут Ешка крикнула:

— Держись!

Мотоцикл под Иваном дернулся, и он вдруг понял, что сидит верхом на метле. В следующий миг дорожная разметка нырнула куда-то вниз, и перед ошеломленным Иваном распахнулось звездное небо. Он ухватился что было сил за восседающую впереди девушку. Ешка залихватски свистнула. Метла заложила крутой вираж, и они стремительно понеслись к оставшейся внизу земле. Иван закрыл глаза, теперь-то уж точно уверенный, что ему пришел конец, как и спятившей молодой ведьме, но падение неожиданно замедлилось, и его ноги ощутили спасительную твердь.

— Приехали, — повернула к нему лицо с блестевшими в ночной тьме глазами Ешка.

— Да? — слабо произнес Иван. — Куда?

— На балкон к твоим дальним родственникам, — ухмыльнулась девушка. — Может, ты меня теперь отпустишь?

Иван с удивлением отметил, что его руки, несмотря на остановку, продолжают судорожно сжимать Ешкину талию.

— Извини, — он с усилием развел свои скрюченные конечности, никак не желавшие расставаться с опорой. — Мне еще не приходилось передвигаться столь оригинальным способом.

— Все когда-то приходится делать в первый раз, — философски произнесла Ешка. — А вот, кстати, и теткины племянники.

Иван наконец-то настолько пришел в себя, что смог осмотреться. Они находились внутри охраняемой территории на узкой полосе балкона. Здания, вернее, одно здание в виде замкнутого квадрата обрамляло довольно обширную площадь, превращенную заботливыми руками садовников в ухоженный английский сад с аккуратно стриженными газонами и дорожками, посыпанными мелким щебнем. По периметру сада шла более широкая дорожка, предназначенная для доставки жильцов прямо к подъездам. Около одного из них сейчас и разворачивалась машина, привезшая Илюшу и Андрюшу. Все это великолепие освещалось яркими прожекторами и просматривалось насквозь.

— Да, — прокомментировал увиденное Иван, — здесь не то что человек, и мышь незамеченной не проскочит.

— Но мы-то проскочили, — улыбнулась Ешка.

— О защите воздушного пространства от ведьмочек на метлах здешние жители явно не подумали, — согласился с ней Иван.

— После сегодняшней ночи они постараются ликвидировать столь досадное упущение. — С этими словами Ешка направилась к балконной двери.

Ивану ничего не оставалось, как последовать за своей спутницей, хотя он слабо представлял, что они смогут предпринять против двух здоровенных качков, занимающих здешние апартаменты.

Квартира Илюши и Андрюши поразила Ивана своими размерами. До сегодняшнего дня он не представлял, что могут быть жилые помещения такой величины. Вернее, представлял по многочисленному «мылу» о нелегкой жизни богатых людей на постсоветском пространстве, что с завидной регулярностью крутили по всем каналам, но одно дело — видеть подобные хоромы по ящику и совсем другое — очутиться в них самому. Телевизор не в состоянии передать ощущение пространства. Тем более когда это пространство почти не заполнено.

Планировка помещения поражала спартанской простотой — это была одна громадная комната. Или холл, как сейчас модно говорить. В одном углу притулилось кухонное оборудование, в другом — широкий диван перед огромным плоским экраном современного телевизора. Посреди комнаты-холла высилась барная стойка, украшенная многочисленными емкостями с пестрыми этикетками. А неподалеку от нее громоздился механический монстр, который окружали многочисленные колонки. Иван поежился, подумав, что испытывает неподготовленный человек, попавший в звуковую зону этого агрегата. За музыкальным центром нелепым столбом торчала душевая кабинка. Больше в помещении не было ничего.

— Ищи статуэтку, — оторвал Ивана от размышлений голос Ешки.

— Каким образом?

— Ты на нее настроен и должен почувствовать ее присутствие. — Ешка направилась к входной двери. — А я постараюсь задержать твоих родственников.

— А про меня вы, естественно, уже успели забыть? — раздался голос, заставивший Ивана вздрогнуть от неожиданности.

Через открытую балконную дверь в комнату продефилировал с оскорбленным видом Сева.

— Оставили на газоне наедине с ночным патрулем и умчались, — продолжил он. — И вам не совестно?

«Бедные милиционеры, — мелькнула у Ивана мысль. — Ловить по ночному парку говорящую лошадь… У кого-нибудь точно крыша поехала от изумления».

— Пива надо меньше пить, — наставительно произнесла Ешка.

— Кто сколько пил — обсудим потом, — моментально закрыл тему Сева. — А пока займемся делом. Где хозяева квартиры?

— Поднимаются наверх.

— Как я понимаю, — направился Сева к Ешке, — их присутствие в данный момент нежелательно. Поэтому племянников следует притормозить…

— Именно этим я и собиралась заняться, — чуть раздраженно произнесла Ешка. — Если бы не твое появление…

— Я не могу допустить, чтобы хрупкая женщина выполняла мужскую работу, — заявил Сева. — Открой дверь, я лично разберусь с этими пахарями на ниве стриптиза…

Ешка открыла рот, собираясь что-то возразить.

— И без комментариев, — отмел он с ходу любые возражения. — Тебе лучше помочь Ивану в поисках.

Ешка взглянула на Севу,, потом на Ивана. Было заметно, что ее мучают сомнения.

— Быстрее, — поторопил ее Сева. — Иначе придется отвлекать этих бугаев прямо здесь…

— Ладно, — наконец решилась она. — Если что, зови на помощь.

Она щелкнула дверным замком, и Сева, толкнув мордой дверь, вышел на лестничную площадку.

Иван и Ешка с тревогой прислушались, но за закрытой дверью пока царила мертвая тишина.

— Начинай, — скомандовала Ешка, поворачиваясь к Ивану.

— Как?

— Сосредоточься и пройдись по квартире, — пояснила молодая ведьма. — Если статуэтка здесь, ты ее непременно почувствуешь…

Иван полуприкрыл глаза, представляя замершую на обломке скалы девушку, и медленно побрел вдоль стен. Ешка двинулась за ним следом. Так они сделали почти полный круг.

— Я уверен, — Иван повернулся к Ешке, — здесь ее…

И в этот момент тишина за дверью взорвалась радостным, заливистым ржанием и гулкими ударами. Ешка бросилась к входу, но не успела. Раздался страшный грохот, дверь пошла трещинами и с шумом рухнула на пол. В проеме мелькнула чья-то широкая спина — и в квартиру влетел Илюша. Он смел на своем пути музыкального монстра и врезался в барную стойку. Последняя, в отличие от иностранного агрегата, делалась в России и выдержала нешуточное испытание. В теткином племяннике было никак не меньше сотни килограммов.

Илюша ошарашенно хлопал глазами, разглядывая нежданных гостей. Чувствовалось, что непредвиденный полет лишь немного ошеломил этого битюга и через мгновение он начнет соображать. Что будет после, об этом Ивану даже не хотелось думать.

Но тут в комнату ввалился, воинственно встряхивая гривой, возбужденный Сева.

— Сматываемся! — заорал он. — Сейчас здесь будет вся охрана!

Ешка рванула застывшего Ивана за руку и устремилась к балкону. Сева дробно гремел за ними копытами.

Иван плохо запомнил момент бегства. Единственное, что в этой суматохе отпечаталось в его мозгу, самоубийственный прыжок Севы через перила. Он сунулся было, чтобы удержать четвероногого спутника от такого опрометчивого шага, но Ешка опять дернула Ивана за руку, буквально силой заставив усесться позади себя на метлу. А в следующий миг балкон остался далеко внизу, и перед Иваном опять распахнулось звездное небо.

— А Сева?! — наклонился он к уху девушки.

— Ничего с ним не случится! — прокричала в ответ Ешка.

Иван оглянулся на крепость «новых русских», и у него глаза полезли на лоб от изумления. В ночном небе, чуть ниже них, парил, неторопливо помахивая крыльями, оранжевый конь. А потом Ешка резко наклонила метлу вниз и стремительно понеслась навстречу огням ночного города. Фантасмагорическая картина летящей лошади осталась позади.

Утро

— Сейчас я буду делать из тебя ростбиф, — вкрадчиво произнес Илюша, зависая над Иваном. — С кровью.

За его спиной равномерно колыхались широкие крылья, подобные тем, что голливудские режиссеры любят приделывать актерам, изображающим ангелов. Чуть поодаль одобрительно кивал в такт Илюшиным словам Андрюша. Он был оснащен точно такими же шелестящими средствами передвижения. Племянники были почему-то абсолютно голые, лишь на головах у них красовались такие нелепые в данной ситуации милицейские фуражки.

Иван глянул вниз. Оказывается, он восседал верхом на метле и тоже неглиже. Немного ниже расположилась на Севе Ешка, с интересом наблюдавшая за развитием событий. Ни ведьма, ни конь не торопились прийти на помощь Ивану.

А под ними раскинулся спящий город. Огромная, вся в ясно различимых рытвинах кратеров луна освещала мертвенно белым светом разворачивающееся действо.

— Но почему?! — отчаянно выкрикнул Иван.

— А чтобы не совался не в свое дело, — пояснил Илюша, занося над дальним родственником здоровенный кулак. — Статую, видишь ли, ему подавай. Попользовался подарочком — и хватит…

И тут раздался пронзительный звонок.

— Кого это несет? — недоуменно вскинул брови Илюша, приостановив готовую начаться экзекуцию.

Иван дернулся, пытаясь направить вниз замершую метлу… и проснулся. Сердце дико колотилось от пережитого кошмара, норовя выскочить за пределы грудной клетки. Лоб Ивана покрывала липкая испарина, руки тряслись, дыхание было, как у бегуна-марафонца, только что пришедшего первым к финишу.

Звонок опять взорвался настойчивой трелью.

— Да откроет кто-нибудь дверь, в конце концов! — раздался недовольный голос у тахты.

Иван наклонился и наткнулся на недовольный взгляд Севы, устроившегося на прикроватном коврике.

Рядом с собой Иван почувствовал какое-то шевеление. Он повернулся — и его взору предстала прелестная картина спящей Ешки, еле прикрытой тонкой простыней. Звонок еще раз требовательно зазвонил, отрывая Ивана от созерцания полуобнаженной молодой ведьмы.

Он встал, переступил через Севу и поплелся к двери, вяло соображая, кого могло принести в такую рань.

Принесло самого Волха Буреломыча.

Оборотень неодобрительно покачал головой, оглядев помятое со сна лицо хозяина квартиры, и проследовал внутрь. Иван захлопнул дверь и двинулся следом за начальником ОПАнькИ. Тот заглянул в комнату и прошел прямиком на кухню.

— Кофе не желаете? — спросил Иван, ставя чайник на газ.

— Нет, — отрицательно мотнул головой оборотень. — Я желаю выслушать отчет о проделанной работе.

— А-а, — Иван зевнул. — Так это не ко мне…

— А к кому же? — насупился Волх Буреломыч.

— К вашей сотруднице. — Иван щедро сыпанул в чашку коричневого порошка, добавил сахару, пару ложек воды и принялся энергично растирать получившуюся массу.

Чайник свистнул, предупреждая, что сейчас закипит.

— Подъем! — крикнул Иван, наливая кипяток в чашку. Из комнаты появилась заспанная Ешка, кутающаяся в простыню. Увидев своего непосредственного начальника, она испуганно ойкнула и ретировалась в ванную.

— Я сейчас! — раздался оттуда ее голос — Всего одну минуту!

— Знаем мы эту минуту, — пробурчал появившийся вслед за ней Сева. — О, привет, опер! — поздоровался он с начальником Ешки. — Это ты не дал нам выспаться? Как там борьба на невидимом фронте? На улице разбитых фонарей восстановили освещение или еще нет?

— Не ерничай! — оборвал его Волх Буреломыч. — Лучше расскажи, чем вы занимались этой ночью.

Иван с наслаждением прихлебывал самодельный капучино, с интересом наблюдая за своими гостями. Ночной кошмар, в котором причудливо перемешались вечерние, постепенно отступал и по мере удаления казался все нелепее. Иван уже не мог понять, что же его в нем так испугало.

— Ну вначале посидели в кабаке, — начал рассказ Сева. — Потом наведались к родственникам Ивана…

— О вашем визите мы поговорим отдельно, — оборвал его оборотень. — Статуэтку нашли?

— К сожалению, нет, — качнул головой Сева. — Ты намерен готовить завтрак? — обернулся он к Ивану.

— Сейчас — Иван заглянул в холодильник и залил оставшийся с вечера пакет мороженых овощей кипятком.

— Почему нет? — продолжил расспросы Волх Буреломыч.

— Потому, что у этих обалдуев ее не было, — ответил Сева, имея в виду Илюшу и Андрюшу.

— Так… — Волх Буреломыч оперся на стол руками. — Значит, ничего не нашли…

— Абсолютно ничего, — подтвердил Сева, бросая красноречивый взгляд на Ивана, а потом на пакет с овощами.

Иван вывалил распаренные овощи в миску, и Сева приступил к процедуре насыщения.

— Теперь о вашем визите, — медленно произнес оборотень. — Баба-Ешка! — неожиданно заорал он. — Мне долго тебя дожидаться?!

— Я уже здесь. — На кухне материализовалась потупившая глазки Ешка.

— Вы чего натворили?! — зловещим тоном начал разнос оборотень. — Приключений на одно место захотелось поискать?!

— А что такого? — оторвался от овощного рагу Сева. — Мы выяснили, что статуэтку похитили не Ивановы родственники, а значит…

— «Что такого»?! — взорвался Волх Буреломыч. — Напугать до икоты милицейский наряд в порядке вещей?!

— Так уж и до икоты, — скромно произнес Сева. — И кстати, откуда ты об этом знаешь?

— Из психушки! — отрубил Волх Буреломыч. — Туда ночью доставили двоих патрульных, утверждавших, что встретили во время обхода говорящую лошадь…

— Мало ли что им могло показаться, — произнес Сева.

— …которая затем улетела, — докончил Волх Буреломыч.

— А что мне оставалось делать? — возразил Сева. — Они меня хотели посадить в «обезьянник» к бомжам…

— А на квартире у племянников?! — продолжил оборотень. — Кто разрешил вам устраивать форменный разгром с мордобоем?! Ты что, глаза не научилась до сих пор отводить?! — повернулся он к молчащей Ешке.

— Я хотела… — беспомощно пожала плечами девушка.

— Чего хотела?! Кто тебе помешал применить элементарные меры безопасности?! — не дал ей докончить Волх Буреломыч. — Ты у меня до скончания века в практикантках проходишь!!

Девушка замолчала. Иван понимал, что она попала в непростое положение. Сказать, что всему виной был Сева? Присутствовавший здесь конек мог обидеться. Взять вину на себя? Тогда это чревато для ее преддипломной практики. Кто его знает, какие меры применяют эти сказочные личности к проштрафившимся сотрудникам…

— Ну что ты пристал к девушке, гражданин начальник? — вклинился Сева. — Она ни в чем не виновата. Я не мог допустить, чтобы женщина сдерживала на лестнице двух бугаев, в то время как я спокойно отсиживаюсь в квартире.

— А ты теперь понимаешь, что вас будут искать по всему городу?! — развернулся к нему оборотень.

— Да кто же поверит двум стриптизерам? — хмыкнул Сева. — Ты же сам только что озвучил, как поступили в этом случае с милиционерами…

— Стриптизерам, может, и не поверят, — согласился Волх Буреломыч. — Но своими куриными мозгами ты не подумал о том, что в таких местах существует еще и охрана?

— Ну и что из того? — попробовал возразить Сева.

— И что у охраны пишется вся территория? Включая и лестничные пролеты?

— А… — открыл было рот Сева, но так ничего и не смог произнести.

— И все твои выкрутасы сейчас отсматривают специалисты? — продолжил добивать примолкнувшего Севу оборотень. — И после просмотра охранники с большей верой отнесутся к словам хозяев квартиры? И будут очень настойчиво разыскивать трех ночных гостей, побывавших на вверенной им территории? Тем паче одного посетителя наверняка опознали.

По окончании обличительной речи Волх Буреломыч ткнул пальцем в сторону Ивана.

— А за те деньги, что им отстегивают жильцы, эти ребята город на уши поставят, но найдут возмутителей спокойствия, — вбил последний гвоздь в крышку гроба оборотень, — Ты об этом не подумал?

После всего сказанного на кухне наступила тишина, и слышно было лишь, как капают редкие капли из неплотно закрытого крана.

Иван неожиданно увидел в новом свете все их ночные приключения и связанные с ними последствия. После того как племяши, а Илюша точно его узнал, сообщат, кто навестил их ночью, найти Ивана не составит труда. Хорошо, что первым их успел навестить Волх Буреломыч, а не милиция или сотрудники безопасности того дома, где они побывали. И неизвестно, кто лучше: представители власти или секьюрити… Охрана может доставить его к хозяевам квартиры, а тем мало ли что взбредет на ум! Да и милиция… Сообщат на работу, если сразу не посадят. И это еще не самое страшное, что может его ждать… Дернул же черт впутаться в розыски теткиного подарочка?! Ну пропал и пропал… Жил бы дальше без этой статуэтки…

— Что же нам теперь делать? — робко нарушила воцарившуюся тишину Ешка.

— Исчезнуть, — ответил Волх Буреломыч. — И лучше за пределы города.

— А розыски? — возразил Сева.

— Да вы сами сейчас в розыске! — рявкнул оборотень. — Или ты до сих пор этого не понял?!

— Понял, — на удивление спокойно отреагировал Сева. — Но и статуэтку необходимо найти…

— Пропажу, если она еще здесь, попробуют найти другие, — пожал плечами оборотень. — А вам необходимо на какое-то время уехать… Когда уляжется шум, я вас найду.

— А мне что делать? — решил принять участие в беседе Иван. — Что будет с моей работой? С квартирой? Со мной, в конце концов? Да если к розыскам подключится еще и милиция…

— Найдем мы тебе работу, — утешил его Волх Буреломыч. — Не хуже нынешней…

— И где, интересно? — хмыкнул Иван. — На этой мне хоть на жизнь хватало…

— Пойдешь ко мне в отдел, — огорошил Ивана оборотень. — Там не соскучишься, да и платят у нас неплохо…

— Но я же абсолютно не в курсе ваших дел и не обладаю какими-либо необычными способностями, — попробовал возразить Иван.

— Ничего, — потрепал его по плечу оборотень. — Не боги горшки обжигают. Парень ты неглупый, научим.

— А остальное? — Иван обвел рукой свои хоромы.

— Что ты так за эту хрущевку переживаешь? — скривился Волх Буреломыч. — Будет у тебя жилье. Обещаю.

— Н-да, — только и смог произнести Иван. — Ситуация…

— Ну раз вы поняли ситуацию, — поднялся оборотень, — надо уходить. А то, боюсь, как бы здесь не появились другие гости…

— А может, мы останемся? — предложил Сева. — Ивана спрячем, а сами продолжим поиски…

— Вот кого бы я с большим удовольствием спрятал, так это тебя, — с явным неодобрением взглянул на него оборотень. — Уж слишком много шума вокруг твоей рыжей персоны.

В здании, где располагалось место службы Ешки, стояла та же тишина, что и при первом посещении Иваном этого недоступного для простых смертных заведения.

— Что, еще не всех призраков переловили? — подколол оборотня злопамятный Сева.

— Не твоего ума дело, — отреагировал Волх Буреломыч.

— Ну конечно, — вздохнул Сева, — в чужом глазу соринка видна, а в своем бревно незаметно…

— Это ты к чему? — подозрительно уставился на него оборотень.

— К вопросу о достоинствах и недостатках, — пояснил Сева. — У нас сплошной негатив, а то, что у тебя весь отдел не может которые сутки отловить десяток паршивых призраков, — это нормально…

— Фигляр, — коротко бросил оборотень.

Сева довольно оскалился, чувствуя, что задел за живое начальника ОПАнькИ, и скромно отступил в угол.

— Здесь вы пробудете до вечера, — обратился к Ивану и Ешке Волх Буреломыч, посмотрев при этом внимательно на Севу. — И чтоб ни один носа не высовывал. А там я посажу вас на поезд, и адью…

— Куда — адью? — не утерпел Сева. — Или мы будем мотаться по железке, пока не утихнет шумиха?

— Разве я не сказал? — удивился оборотень, — На Макарийский остров. Куда же еще?

— Макарийский остров? — Иван с непонимающим видом уставился на оборотня. — Туда-то зачем? И какое отношение этот остров имеет к моей пропаже?

— Самое прямое. Вы так и не смогли установить, каким образом статуэтка была похищена из квартиры? И кем?

— Ну да, — после некоторой заминки произнесла Ешка. — Временные линии совершенно не просматривались, и вряд ли можно было еще что-то сделать…

— Я тебя ни в чем не обвиняю, — успокоил подчиненную оборотень. — Просто объясняю сложившуюся ситуацию.

— Макарийский остров… — протянул Сева. — А никак нельзя обойтись без посещения оного места?

— Если ты сможешь хотя бы сузить район поисков, — пожал плечами Волх Буреломыч, — пожалуйста.

— А может, все-таки попробовать привлечь более опытного оперативника? — осторожно спросил Сева, отодвинувшись на всякий случай подальше от Ешки.

— Спокойно, — остановил открывшую было рот Ешку оборотень, — я сам отвечу.

Он повернулся к коньку-горбунку.

— Прикрепленная к вам сотрудница, — раздельно произнес Волх Буреломыч, глядя в глаза Севе, — имеет соответствующую квалификацию, и я не намерен отстранять ее от дела только на том основании…

— Все-все, — пошел на попятную Сева. — Я лишь хотел убедиться, что сделано все возможное, и ни в коей мере не подвергаю сомнению твое решение.

— Ну-с, раз все определилось, — подвел итог обсуждению моментально успокоившийся оборотень, — ждите вечера.

— А как насчет усиления нашей группы? — поинтересовалась Ешка. — Или я буду продолжать дело?

— Продолжай, — подтвердил оборотень. — Я пока не вижу повода для усиления.

Последние слова Волха Буреломыча явно относились в большей степени к недавнему высказыванию Севы. Тот при этом изобразил полное раскаяние.

— Постойте, — вклинился Иван, — может, кто-нибудь снизойдет до объяснения и лицу, напрямую заинтересованному в решении этой маленькой проблемы?

— Нам надо определить, где вести дальнейшие поиски, — обернулся к Ивану Сева. — Руководство ОПАнькИ считает, что для этого необходимо обратиться к одной древней птичке. Хотя я бы не стал возлагать на это путешествие особых надежд.

— Что это за птица такая?

— Гамаюн.

Иван все так же с непонимающим видом глядел на Севу,

— Нет, ты определенно неграмотный, — покачал головой Сева, — Неужели тебе ни о чем не говорит это название?

— Абсолютно ни о чем, — покачал головой Иван. — Слышал раз упоминание в песне Высоцкого, и все.

— А может, ты и не виноват, — задумчиво произнес Сева. — Я всегда был не в восторге от нынешней школьной программы…

— Я бы предпочел отложить обсуждение моего уровня образованности и вернуться к объяснению, — предложил Иван.

— Да что тут объяснять, — поморщился Сева. — Ешкин шеф отправляет нас к замшелому Оракулу. К нему уже лет сто никто не обращался.

— Я бы не отзывался так легкомысленно о Макарийском острове и его обитателях, — неодобрительно произнес оборотень.

— Интересно, — произнес Иван, глядя, как Ешка хлопочет возле заварочного чайника. — Как вы умудряетесь держать свою контору в таком оживленном месте в центре города — и вас еще никто не обнаружил?

Они находились в комнате отдыха, куда их провела Ешка после строгого инструктажа начальника. Вдоль стен стояли широкие диваны, на одном из которых мирно посапывал Сева. В центре комнаты стоял довольно большой стол, окруженный удобными кожаными креслами.

— А что тут такого? — удивилась девушка. — Здание большое, старой постройки — настоящий муравейник. Заблудиться в нем — пара пустяков. И потом, не каждый увидит нашу дверь.

— Но я-то увидел, — возразил Иван.

— Приди ты один и днем, — усмехнулась Ешка, — долго бы искал наш отдел…

— Ну ладно, — кивнул Иван, соглашаясь с ее объяснениями. — Горожане могут и не замечать, что под боком существует столь экзотичная контора, но власть имущие-то как?

— А чем они отличаются от простых горожан? — пожала плечами Ешка.

— Существуют же учреждения, занимающиеся обмером площадей, взиманием налогов… — Иван запнулся. — Да, в конце концов, за свет, газ, воду вы должны платить…

— Мы и платим. Неужели ты думаешь, наша контора ворует электричество подобно мелким жуликам?

— Но как? Вы зарегистрированы в налоговой инспекции, Фонде федерального имущества?

— Зарегистрированы, — кивнула Ешка. — Как частное детективное агентство. Помнишь, где меня встретил в первый раз?

— В приемной, на входе.

— Вот там и отведены две комнаты для легальной деятельности вышеупомянутого агентства.

— И чем оно занимается? — полюбопытствовал Иван.

— Тем же, чем и другие, — ответила Ешка. — Следим за неверными женами или мужьями, принимаем заказы на проверку деятельности тех или иных фирм… да мало ли чем…

— Тогда у агентства работы по легальному профилю должно быть невпроворот, — усомнился в словах Ешки Иван. — В таком случае остается ли у вас время на вашу основную работу?

— Мы стараемся не перегружать себя заказами от бизнесменов или обманутых жен, — пояснила Ешка. — Но необходимый минимум приходится выполнять, чтобы не вызывать подозрений.

Макарийский остров

— Куда путь держите, молодые люди? — Перед наполовину осыпавшейся от времени каменной аркой сидел такой же древний на вид старец и внимательно разглядывал путешественников.

Иван несколько раз моргнул и в свою очередь уставился на старца. Он был готов поклясться, что мгновение назад у арки никого не было.

— Нам надо к… этому… этой… — Он замялся, не зная, к какому роду отнести то, к чему они шли. Если птица, то выходило — к ней. Судя же по имени, надо было говорить — к нему.

Пока Иван мучительно размышлял над неожиданно вставшей перед ним лингвистической проблемой, дело решительно взял в свои руки (или копыта?) Сева.

— Мы к Оракулу, дед, — выдвинулся вперед конек — Как к нему побыстрее дойти?

— Вы разве спешите? — задал встречный вопрос старец. — Здесь не любят торопливых.

— Не важно, что любит здешний люд, а что нет, — продолжал в том же напористом стиле Сева. — Нам необходим Оракул. И как можно скорее. Объясни, как к нему пройти.

— У каждого свой Путь, — неспешно промолвил старец. — Зачем пожаловали вы?

— Мы сообщим это тому, кому нужно, — ответил Сева.

— Так говорите, — произнес старец, — а я решу, стоит ли вам идти дальше. По пустякам сюда не приходят.

— Наверное, не тебе это решать, — надменно заметил пребывающий с утра не в самом лучшем настроении Сева.

Он оказался сильно подвержен морской болезни, а транспортное средство, доставившее их сюда, мало походило на круизный лайнер, и на нем жутко качало. Даже Ешка, несмотря на то что вот-вот должна была держать экзамен на чин полноценной Бабы Яги, сошла на берег несколько позеленевшей.

— Почему же не мне? — усмехнулся старец.

— Да кто ты такой, в конце концов?! — взбеленился Сева. — Тебя просят показать, как пройти к Оракулу. Только и всего. Если не знаешь, так и скажи. И нечего наводить тень на плетень.

— Я Привратник, — поднялся с земли старец.

По тому, как он произнес это, его должность явно должна была писаться с заглавной буквы.

— Ну и что с того? Да хоть дворник! — никак не мог остановиться Сева. — Раз привратник, так исполняй свои обязанности. Укажи дорогу, а дальше мы как-нибудь сами сообразим, что делать. Без тебя.

— Вам срочно надо? — произнес старец, после того как Сева умолк.

— Естественно. — Сева уже чуть ли слюной не брызгал от раздражения. — Или до тебя, как до жирафа, доходит только с третьего раза?!

— Ты невоспитан, путник, — укоризненно покачал головой старец. — Думаю, тебе пока нельзя идти дальше.

Сева шумно втянул в себя воздух, готовясь обрушить на Привратника новый водопад слов. И, судя по выражению его рыжей морды, не совсем цензурных. Но тут вступила в беседу доселе молчавшая Ешка.

— Простите нашего друга, почтеннейший. — Она с силой сжала холку Севы, принуждая его к молчанию. — У нас выдалась трудная дорога, и он не совсем еще пришел в себя.

— Не стоит извинений, — улыбнулся Привратник. — За время службы мне пришлось навидаться всякого. И ваш друг еще не худший вариант.

— Какой я тебе вариант?! — взвился Сева.

— Замолкни! — Теперь уже и Иван попытался успокоить не в меру расходившегося конька.

— Нам жизненно необходимо узнать, куда пропала одна вещь, — пояснила Ешка.

— Так ли это? — усомнился старец.

— Да, — подтвердили почти хором Иван и Ешка. Сева лишь возмущенно сопел под их руками.

— Кому она принадлежала? — продолжил допрос Привратник.

— Да не все ли равно кому?! — опять влез невыдержавший Сева.

— Ему. — Ешка указала на Ивана.

Старец пристально посмотрел в глаза Ивану, и у того на какой-то неуловимый миг в голове полыхнул стремительный фейерверк образов. Он встряхнул головой, отгоняя наваждение.

— Ясно, — кивнул старец, переводя взгляд на Ешку. — Ваш спутник имеет достаточно вескую причину, чтобы пройти. А что нужно вам?

— Мы его сопровождаем, — ответила Ешка.

— Это невозможно, — отрицательно качнул головой Привратник. — Пройти дальше можно только ему одному.

— А мы последуем за ним, — предложила Ешка.

— Я уже сказал, что у каждого свой Путь, — ответил старец. — И пройти его необходимо в одиночестве.

— Тогда я пошел? — Иван вопросительно взглянул на старца, а потом на Ешку.

Девушка лишь еле заметно пожала плечами. Что ж, она была права. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

— Прошу. — Старец сделал широкий жест, приглашая Ивана войти под арку.

Он шагнул вперед.

— Только запомни, путник, — донеслось ему вслед, — обратной дороги нет. Ты должен дойти до конца. Не вздумай повернуть назад.

Иван оглянулся. За спиной высилась сплошная монолитная стена. Дед, однако, неплохой колдун. Соорудить буквально за одно мгновение такое… Повернувшись, он обнаружил, что двор также куда-то испарился, а перед ним красовалась щербатая лестница. Иван изумленно покачал головой и стал подниматься по уходящим во тьму ступеням.

Подземелье и его жители

Интересно, что делают оставшиеся в компании со старцем Ешка и Сева? Иван устало присел у стены, глядя на кажущийся бесконечным коридор впереди. Он уже четвертый час таскался по безлюдному подземелью. Так по крайней мере показывали его часы. Сколько же времени прошло на самом деле — неизвестно. Если дед на входе так шустро соорудил неприступную стену, то и со временем тут могли сотворить все что угодно. Хотя не такая уж он шишка, чтобы водить его за нос. Не хотели бы, так вообще не пустили бы вниз. А может, местный колдун просто изнывает от скуки и у него такое извращенное чувство юмора? Кто их знает, отшельников… Хорошо еще, хоть никаких тварей не запустили в этот лабиринт. Ивану живо представились многочисленные киношные монстры, и тут же в пройденной части коридора послышалось приближающееся шарканье. Иван вскочил как ужаленный и уставился в серую мглу.

В подземелье нигде не было заметно каких-либо светильников, но темнота отсутствовала. Хотя и света не было. Так, полутьма, напоминающая вечерние сумерки. Или полусвет. Зависело, с какой точки зрения посмотреть — пессимиста или оптимиста. Иван всегда был склонен к пессимистическому взгляду на окружающую действительность. Меньше поводов для расстройств. Да и порадоваться при таком раскладе удается намного чаще.

Меж тем шаги неумолимо приближались. Что называется, накаркал. Иван, не дожидаясь, пока обладатель шаркающей походки подойдет совсем близко, начал пятиться по коридору спиной вперед, не решаясь отвернуться от ставшего зловеще-загадочным прохода. В конце концов такой способ передвижения окончился плачевно. Иван запнулся о неровность пола и полетел вверх тормашками. Приземление получилось оглушающим. Для Ивана. Он со всего маху приложился затылком к стене, из глаз брызнули слезы пополам с искрами, и наступила тьма.

Очнулся Иван от омерзительного зловония. Чьи-то руки шарили по его одежде, пытаясь добраться до тела. Он открыл глаза. Над ним склонился какой-то тип в лохмотьях. Иван вгляделся пристальнее и замер от ужаса. Кожа на лице незнакомца свисала клочьями, обнажая белую со слабым желтоватым оттенком кость. На месте носа зияла безобразная дыра, из которой медленно стекала бурая слизь. Глаза отсутствовали напрочь, и лишь эта малость, наверное, и помешала живому трупу сразу добраться до лица Ивана, пока он валялся без сознания. Он дернулся, отползая от жадно ощупывающих рук. Мертвец почувствовал движение. Он на мгновение замер, потом хрюкнул и вцепился в одежду вздумавшей ускользнуть добычи. Иван попробовал вырваться, но мертвец держал крепко. Иван в панике выдернул ноги из-под навалившегося на него догнивающего живого трупа и что было сил ударил того подошвами в грудь, вкладывая в этот удар всю силу. Ноги неожиданно легко пробили гниющую плоть, послышался хруст ломающихся костей, и мертвец отлетел к противоположной стене коридора. Скрюченные пятерни живого трупа так и остались на одежде Ивана. Он вскочил, лихорадочно стряхивая с себя мерзкие останки. Мертвец вдруг шевельнулся и завозился, пытаясь встать. Он опирался на обрубки рук, в развороченной груди его что-то хлюпало. Иван, не желая оставлять за спиной эту пакость и в отместку за пережитый ужас, подпрыгнул и с наслаждением впечатал шевелящуюся кучу в пол. Минут пять с каким-то садистским наслаждением он продолжал топтать останки. Наконец мертвец перестал двигаться. Под ногами медленно приходящего в себя Ивана расползалась серо-бурая вонючая каша. Он вышел на чистое место и принялся тщательно оттирать перепачканные ботинки о каменный пол. И тут послышалось знакомое шарканье. Вот только на этот раз оно было гораздо громче. Как будто по направлению к нему двигалась целая толпа. Толпа?! Когда эта жуткая мысль, оформившаяся где-то на уровне подкорки, достигла сознания, Иван развернулся и, не разбирая дороги, понесся в противоположную сторону. Куда угодно, лишь бы быть подальше от этого подземного зомбятника.

Пещера, вернее, огромный подземный зал, куда он ввалился, сопровождаемый все увеличивающейся толпой мертвецов, была освещена гораздо лучше, чем окрестный лабиринт. Откуда-то сверху проникали солнечные лучи, в основании которых на круглом возвышении буквально купалась в ослепительном после потемок свете гигантская статуя. Чем-то она напоминала лесного ворона, но была неизмеримо больше. Где-то метров пять-шесть высотой. Глаза статуи были прикрыты. Создавалось впечатление, что гигантская птица на минуту присела на возвышение и заснула. И спала уже не один год. Почему-то у Ивана сразу возникла твердая уверенность, что статуя неимоверно древняя. Что она существовала еще в то время, когда нынешнего венца эволюции — планеты Земля — даже не было в проекте.

Иван оторвал взор от статуи и огляделся. Похоже, он пришел. Из зала больше не было ни одного выхода, кроме того, за спиной, откуда неумолимо приближались шаркающие шаги местных бродячих зомби. Да, старичок у входа знатно пошутил. Иван мысленно послал проклятие на голову Привратника этого обиталища живых мертвецов, которые уже начали нескончаемым потоком вливаться в зал, окружая неосторожного путника, забредшего в их владения. Иван медленно отступал к возвышению со статуей, прикидывая, как бы подороже продать свою жизнь. И тут мертвецы замерли. Позади что-то шевельнулось. Иван резко развернулся. С высоты двухэтажного дома его внимательно изучал золотистый птичий глаз. Ожившая статуя шевельнулась, и ее голова стремительно пошла вниз.

«Сейчас склюнет!» — мелькнула в голове Ивана, завороженно наблюдавшего за неумолимо приближавшимся сверкающим клювом, паническая мысль.

Клюв раскрылся, Иван закрыл глаза, чтобы не видеть того, что должно произойти.

И тут раздался громовой голос, от которого, казалось, качнулись стены зала:

— Ты готов, смертный?

— К чему? — совершенно машинально вырвалось у Ивана, и он приоткрыл глаза.

— Ступить на свой Путь! — прогрохотал голос. Видимо, это и был тот таинственный Оракул, к которому их направил оборотень.

— Но я пришел только узнать… — робко начал Иван.

— Готов? — еще раз каркнула ожившая статуя, игнорируя слова Ивана.

— Готов, — поспешно ответил он, справедливо полагая, что в любом другом месте будет намного безопаснее, чем в этой древней пещере.

— Тогда иди! — пророкотала статуя, и в паре метров от застывшего Ивана возник ослепительный прямоугольник.

Иван шагнул к светящемуся входу, но, не удержавшись, задал вопрос:

— Кто эти несчастные?

— Те, кто сомневался, — проскрежетала статуя, закрывая глаза. По ее поверхности, вспыхнув, пробежала, медленно угасая, мелкая серебристая сетка, и мертвецы зашевелились.

Иван в панике бросился к светящемуся входу в неизвестное, больше всего боясь, что он успеет погаснуть.

В тридевятом царстве

Лежанка была жутко неудобной. Сколоченная кое-как из сучковатого, плохо подогнанного горбыля, немилосердно терзавшего ребра. Для более полного букета ощущений снизу из щелей нещадно дуло. Иван со стоном распрямил онемевшие конечности и потер заледеневший от сквозняка бок.

— Что, очухался? — послышался голос.

Иван вскинул голову. Помещение, где он проснулся, наводило на мысль о тюремной камере. Или о лагерном бараке. Хотя для барака это выглядело слишком солидно. Сплошные каменные стены высотой около двух метров поддерживали широченные балки потолка. Массивная дверь из деревянных плах, схваченных железными полосами. И маленькое зарешеченное оконце в двери, через которое пробивался слабый, мерцающий свет.

Напротив, точно на таких же щелястых и бугристых нарах, восседал, скрестив по-турецки ноги, маленький пухлый белобрысый мужичонка. Про таких в народе метко сказано: метр с кепкой.

— Очухался. — Иван внимательнее присмотрелся к говорившему.

Вроде на матерого уголовника сосед по камере не тянул. Уже одно это утешало.

— Ну и нервы у тебя, — покачал головой мужичонка. — Стальные. Я бы так не смог.

— Что — не смог? — осторожно спросил Иван.

— Как — что? — удивился сосед, — Дрыхнуть без задних ног.

— А что тут такого? — в свою очередь удивился Иван. — Захочешь, и ты заснешь.

— Дык тебе осталось всего ничего, — хмыкнул мужичок. — А ты спать…

— Чего — всего ничего? — тупо переспросил Иван, пытаясь вспомнить, как его могло занести в это место.

— Ну ты даешь! — почему-то восхитился сокамерник.

— Чего — даю? — все так же тупо спросил Иван.

— Да-а, Ваньша, — покачал головой мужичонка, — ты и раньше-то особым умом не выделялся, а сейчас последние крохи, кажись, от страха растерял…

Судя по обращению, сокамерник прекрасно знал своего соседа. Вот только Иван, как ни напрягался, не мог его вспомнить. В памяти отпечаталось лишь последнее мгновение, когда он шагнул в проход, открытый Оракулом в подземельях Макарийского острова.

— Так расскажи, где я, — предложил Иван соседу, — и как попал сюда…

— Ты и правда ничего не помнишь? — удивился мужичок, изумленно глядя на Ивана.

— Нет, — отрицательно мотнул тот головой.

— Дела-а… — Сосед вздохнул. — Не иначе как колдует, гаденыш…

— Ну рассказывай, — поторопил его Иван, пропуская мимо ушей последние, не совсем понятные слова. — Сам же сказал, что всего ничего осталось…

— А что рассказывать, — снова вздохнул мужичок. — В темнице ты. В той, что под теремом…

Из рассказа мужичка стало понятно, что Ивана занесло в какое-то захолустное тридевятое царство. И ладно бы просто занесло. Так нет же, его угораздило угодить прямиком в очередной дворцовый переворот. А соседом по камере оказался не кто иной, как бывший царь здешних холмов, лесов и болот.

— Понятно, что тебе не повезло, — прервал разговорившегося свергнутого самодержца на середине повествования Иван. — Но меня-то за какие заслуги посадили с тобой рядом?

Царь просто вылупил глаза на Ивана.

— Я что-то не то сказал? — поинтересовался Иван. — Или ты не понял?

Самодержец продолжал молчать, ошеломленно глядя на Ивана.

— Нет, с тобой явно неладно, — покачал головой Иван и, наклонившись поближе к бывшему царю, произнес по слогам, как для слабоумного: — Какое отношение я имею к здешним дворцовым разборкам?

— Ык, ык… — начал подавать первые признаки понимания царь.

— Давай-давай, — поощрил его Иван, — Раскручивайся побыстрее.

— Ну ты и шельма, — наконец-то окончательно пришел в себя бывший самодержец. — Какое он, видите ли, отношение имеет к происходящему?! Да самое что ни на есть прямое!

— Не понял. — Теперь настала очередь Ивана сверлить взглядом царя, — Может, пояснишь?

— Ты брось дурачком-то прикидываться, — хихикнул царь. — Не поможет, милый.

Что-то тут было не так. Или у Ивана благополучно выпал из памяти целый кусок жизни, когда он мог вляпаться в склоку местного руководства, или Оракул сыграл с ним довольно злую шутку, перенеся его сознание в тело другого человека.

Иван внимательно оглядел себя. Насколько он помнил, все родинки и морщинки были на месте. Одет был, правда, в какие-то отрепья, но в остальном — все без изменений.

Даже шрам на голени — результат неудачной поездки в детстве на велосипеде — наличествовал.

Однако свергнутый самодержец утверждал обратное. А память упорно безмолвствовала. Иван почувствовал, что еще мгновение — и у него действительно поедет крыша от напряжения.

— Вспомнил? — Царь с усмешкой наблюдал за потугами Ивана. — Или освежить тебе память?

— Освежи, — кивнул Иван.

— Как царицу я в странствие отправил, помнишь?

— Нет, — недоуменно покачал головой Иван.

— Нет?! — неожиданно взъярился самодержец. — Решил беспамятного изображать?! Увильнуть хочешь?! Не выйдет!

— Да от чего увильнуть-то?! — в свою очередь рявкнул Иван. — Объясни по-человечески!

— Не ты ли привел ко мне бабку колдунью?! — с обличающим видом воткнул палец в Ивана бывший царь.

По всему выходило, что Иван попал в чье-то чужое тело. Вернее, в тело своего двойника, проживавшего в здешних местах. И подвизавшегося на службе у свергнутого самодержца, восседавшего сейчас на нарах напротив. Поэтому сосед по камере так бурно отреагировал на слова Ивана о потере памяти. Надо бы ему не перечить и постараться вытянуть как можно больше информации.

— Ну я, — согласился Иван со словами царя, приступая к выполнению намеченного плана.

— А эта мымра сказала, что царица понесла?! — продолжил царь.

— Ну, — опять согласился Иван, подумав, что об этом царю могла бы с таким же успехом сообщить и его собственная супруга. Хотя кто его знает, — может, самодержец был со своей дражайшей половиной на ножах… Тогда возникал другой, не менее интересный вопрос: от кого могла понести царица? Но озвучивать свои мысли не стал, опасаясь, что тогда придется схватиться врукопашную с оскорбленным соседом по камере.

— И что родится у нее чудище?! — Царь выжидающе уставился на Ивана.

— Не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку, — вспомнились Ивану со школы въевшиеся намертво строчки.

— Во-во, — подтвердил царь.

— Ну и что?

— После этого я и согласился с тобой, что за такое надо отправить супружницу подальше, — ответил царь.

— А я-то тут при чем? — не удержался от вопроса Иван, — Это ваши разборки, а не мои… что-то ты мутишь, деспот народный…

— А бочку кто конопатил?! — опять взъярился самодержец. — Я, что ли?!

Иван оторопело смотрел на бывшего царя, не в силах переварить только что услышанное. Выходит, он (вернее, его двойник) своими руками устранил беременную царицу… Да еще таким садистским способом…

— Вспомнил?! — продолжал бушевать бывший царь. — И не ты ли мне предложил такой способ избавления от супружницы и ее чудища?!

Объяснять сложившуюся ситуацию в настоящий момент было бесполезно. Царь ни за какие коврижки не поверил бы, что Иван ни в чем не виноват и творил все эти пакости тот, кто раньше занимал его тело. Иван еще раз внимательно осмотрел руки и босые ноги. Он был готов голову дать на отсечение, что тело действительно его.

— Надо было тогда тебя тоже в эту бочку запихать! — никак не мог успокоиться свергнутый самодержец. — Глядишь, утопли бы — и у меня не было бы проблем!

— Да в чем проблема-то?! — решил взять быка за рога Иван. — И кто нас в темницу запихал?!

— А он и запихал! — царь в запале обличения, как и предполагал Иван, не заметил несуразности вопроса приспешника, посвященного во все тайны царского двора. — Сынок мой явился за наследством!

— Уцелел, значит? И как он смог тебя скинуть? Где твое войско прохлаждалось в это время?

— Ты опять?! — с подозрением уставился на Ивана царь. «Ну вот, — мысленно поморщился Иван. — Заметил.

Придется срочно что-то сочинять, чтобы этот царек действительно поверил, что я потерял память».

— Но я правда не помню ничего. — Иван наклонился к царю и с таинственным видом продолжил: — Наверное, Он на меня дополнительно порчу навел…

— Это Он может. — Царь тоже произнес «Он» со значением.

«Теперь бы догадаться, что это за таинственный „Он“, — подумал мимоходом Иван. — Чтобы снова впросак не попасть».

— Так как же сынок-то захватил власть? — продолжил Иван расспросы, теперь не опасаясь излишне бурной реакции соседа.

— Явился Он с толпой утопленников, — пояснил царь. — Их что руби, что не руби… одно слово — нежить. Пока на куски не покромсаешь, ничего не добьешься…

«Ага, — догадался Иван. — Это царь сынка так зауважал, что с большой буквы поминает…»

Тут Иван заметил, что опальный царь совсем закручинился и умолк. Переживал, видно, еще раз бесславное поражение от водяных зомби.

— И что дальше? — полюбопытствовал Иван.

— Часть моих стрельцов испугалась такого противника и разбежалась, — пояснил Иван. — А оставшихся мертвяки порубили…

Н-да… Вот тебе и тридцать три богатыря… Никем не приукрашенная действительность…

— Сколько их было у сынка? — полюбопытствовал Иван.

— Кого — их? — не понял царь.

— Ну этих, которые «в чешуе, как жар, горя», — пояснил Иван, — утопленников.

— А я считал, что ли? — насупился царь. — Десятка три точно было…

— И что дальше? — спросил Иван.

— А ничего, — угрюмо ответствовал свергнутый папаша. — Бабку-колдунью уже в масле сварили. Теперь наша очередь…

— Так нас казнят? — наконец-то дошло до Ивана.

— А ты думал — извинятся и выпустят? — ехидным голосом спросил царь.

— Тоже в кипящее масло? — после некоторого молчания вопросил Иван.

— Масло — это было для колдуньи, — ответил царь. — Нам что-нито похлеще придумают.

— Что? — вырвалось у Ивана.

— Мало ли, — вяло пожал плечами бывший самодержец. — Повесить, сжечь, четвертовать, на кол посадить…

После этих слов в камере опять наступило продолжительное молчание. Иван медленно переваривал ситуацию, в которую его так коварно заманили. Царь, пригорюнившись, смотрел в стену. Видать, тоже думал о своем, о царском…

Несмотря на сложившуюся безвыходную ситуацию, у Ивана где-то на периферии сознания крутилась некая мысль, которую он никак не мог поймать за хвост.

— Стоп! — Неожиданно он понял, что ему не давало покоя. — Сколько лет наследнику-то?

— Не все ли равно, — с унылым видом пробормотал царь.

— А все-таки? — продолжал настаивать Иван.

— Да где-то твоих лет, — пожал плечами бывший царь.

— Тогда как же я мог конопатить бочку с его будущей матерью?

— А это ты у него завтра спросишь, — хмыкнул самодержец, — когда тебя на плаху поведут…

— Так вот что ты имел в виду, когда говорил, что осталось всего ничего… — забеспокоился Иван.

— Именно, — подтвердил бывший царь, — всего ничего.

— А тебя не поведут, что ли?

— Меня наследничек оставил до приезда матери на десерт, — вздохнул самодержец. — Тогда и мой конец настанет…

— Неужели нельзя было справиться с толпой зомби? — задал риторический вопрос Иван. — Не поверю, что нет такого способа…

— Способ-то есть, — опять вздохнул свергнутый самодержец. — Огня они боятся страшно… Но это мы заметили, когда уже поздно было…

— Эх вы, придурки! — в сердцах выразился Иван, — На стенах вокруг города всегда надо держать котлы со смолой и дрова наготове!

— Да нет у нас никаких стен, — удивленно посмотрел на Ивана бывший царь. — И отродясь не бывало. Теперь я и правда верю, что тебе память отшибло…

— Тогда надо было договориться с кем-нибудь, — продолжил Иван бесполезный в нынешней ситуации разговор.

— С кем?

— Ну с волшебниками…

— Это с колдунами, что ли? — переспросил царь. — Так нет здесь поблизости настоящих огневиков…

— Тогда еще с кем-нибудь, — пожал плечами Иван. — Если у вас утопленники по земле шатаются, то и другой нечисти должно быть с избытком.

— С русалками? — перебил его бывший царь. — Они с ними хороводы водят. Одного поля ягода… — И больше никого поблизости нет? — не поверил Иван. — Почему — нет? — возразил царь. — Лешие, кикиморы… но они из леса ни в жисть не выйдут… с этими мертвяками морскими разве что Змей Горыныч справился бы… Да только с ним не договоришься…

— Змей Горыныч? — Иван с изумлением посмотрел на царя, думая, что тот шутит. — А разве и он имеется в наличии?

— Ну да, — вполне серьезно произнес самодержец. — Поселился тут один неподалеку. Уже не одного путешественника сожрал, стервец.

— А я бы попробовал, — вздохнул Иван. — Не все ли равно, как пропадать. Может, что и вышло бы…

— Договориться? — недоверчиво переспросил царь.

— Ну да. — Иван встал и прошелся по камере, разминая затекшие ноги.

Бывший самодержец нахохлился на своих нарах и что-то мучительно соображал, изредка бросая быстрые взгляды на прогуливающегося соседа.

— Ну что призадумался? — Иван остановился перед царем. — Теперь думай не думай — все едино. Уделает нас твой сыночек…

— А если… — начал было царь, но замолк.

— Что — если? — прищурился Иван, — Никак у тебя туз в рукаве припрятан?

— Ну до туза далеко, но на валета, может, и потянет, — уклончиво протянул свергнутый самодержец.

— Так давай, — поторопил его Иван, — выкладывай. Царь молчал, исподлобья глядя на Ивана.

— Что молчишь? — Иван присел на корточки перед соседом. — Давай уж колись, ваше бывшее царское величество, раз начал. Да быстрее, а то я так и не успею узнать. До заката осталось, наверное, всего ничего, а там и утро…

— Если я помогу тебе выбраться отсюда, — наконец решился на откровенность царь, — поклянись, что освободишь меня из подземелья…

— Клянусь! — торопливо пообещал Иван, не на шутку заинтригованный словами царя.

— Да? — Самодержец недоверчиво уставился на Ивана. — А почему я должен верить, что ты выполнишь клятву? Рванешь отсюда — только тебя и видели…

— Другого выхода нет, — сказал Иван, — ты мне можешь поверить только на слово…

— Это несерьезно, — презрительно поморщился самодержец. — Как дают слово, так и забирают обратно.

— Серьезно, — возразил ему Иван.

— Почему?

— По двум причинам, — ответил Иван, которому этот торг начал надоедать. — Во-первых, я не царь и привык свое слово держать, а во-вторых, у нас, в случае если я выберусь, будет хоть и призрачный, а все же шанс избавиться не только от плахи, но и от наследника…

— У тебя, а не у меня, — прервал его царь, ничуть не смущенный тем, что его только что обвинили в непорядочности.

— Черт с тобой! — Иван сплюнул в сердцах на пол и отошел к своим нарам. — Жди приезда бывшей женушки. Вот тогда-то и попомнишь мои слова…

В подземелье наступила тишина, прерываемая лишь сопением взволнованного самодержца. Иван искоса поглядывал на терзающегося сомнениями соседа, но молчал, предоставляя тому дойти до очевидной мысли самостоятельно.

— Ладно! — решился в конце концов царь, — Поверю я тебе. Прежнему Ваньке ни в жисть бы не поверил, а тебе поверю… Иван продолжал молчать, игнорируя слова сокамерника.

— Есть тут подземный ход, — подсев к Ивану на нары, жарко зашептал царь. — Выводит он прямо под берег реки… а там вдоль берега по дороге как раз и придешь к Горынычу…

— И как отсюда до этого хода добраться? — недоверчиво хмыкнул Иван. — Да и сынок твой про него небось знает и законопатил хорошенько.

— Не знает, — ухмыльнулся царь. — Про него никто не знает…

— Это как? — не поверил Иван. — Были же строители, мастера…

— Мастер, пока строили, того… — царь замялся.

— Чего — того?

— Утоп, болезный, — пояснил самодержец. — Напился на пиру пьяный и пошел гулять на речку. А там то ли сам в омут сверзился, то ли русалки уволокли…

— А не ты ли ему помог? — вопросительно поглядел на собеседника Иван.

— Клянусь Велесом, не я, — отверг подозрения Ивана царь. — Была такая мыслишка, не скрою, но не успел…

Царь замолчал, поняв, что в запале сболтнул лишнего.

— Понятно, — протянул Иван. — Сам, значит…

— Сам, сам, — горячо уверял царь. — Я ни сном ни духом…

— А строители?

— Так они же наемные были, — объяснил царь. — Работу сделали, деньги получили — и фьють! Укатили дальше шабашить.

— Ладно, убедил, — кивнул Иван. — И как до этого хода добраться?

— А чего до него добираться? — хитро прищурился царь. — Здесь он, прямо под тобой.

— Да ты что?! — Иван вскочил и внимательно вгляделся в стену за нарами.

— И не пытайся что-нибудь увидеть, — самодовольно усмехнулся царь. — Есть тут хитрость одна, без которой ничего не найдешь…

— Так почему же ты сам не сбежал? — изумился Иван.

— А вот почему. — Самодержец сунул руку под нары, долго что-то там нащупывал и то ли нажал, то ли потянул.

Раздался тихий скрежет, и один из каменных блоков, из которых были выложены стены, сдвинулся в сторону.

— Да-а, — Иван критически осмотрел открывшееся отверстие, — тебе с таким пузом в нем делать нечего… Что же ты дыру пошире не заказал?

— Так когда это было, — вздохнул царь и скользнул завистливым взглядом по Ивану. — В те времена и я был худ и строен аки ты.

Иван промолчал, с трудом представляя находившийся перед ним колобок тонким и стройным.

— Ну я пошел, бывай. — Он решительно ввинтился в дыру.

— Смотри, ты обещал, — глухо донеслись до него слова царя.

После этого камень заскрипел, становясь на место, и Ивана окружила непроглядная темнота.

Шарахаться в темноте по незнакомому помещению — мало приятного. Но вдвойне неприятно в тех же условиях очутиться в тесном лазе, где ежеминутно ожидаешь, что стены сузятся и очутишься в ловушке, из которой нет выхода. Развернуться в такой тесноте не было никакой возможности, и уж тем более никак не вернуться назад. Больше всего угнетала неотвязная мысль о пробке в бутылке. Застрянешь вот так и будешь до скончания века перекрывать вентиляцию. Иван вперед-то проталкивался с трудом, пользуясь ногами как поршнем. Когда он уже было решил, что никогда не выберется из этого крысиного лаза, его руки неожиданно провалились в пустоту. Стены по бокам исчезли. Иван высунулся из отверстия по пояс и попытался нащупать пол, но бесполезно. Судя по плавно закругляющейся стене, выход был где-то под самым потолком. После нескольких тщетных попыток дотянуться до него Иван решительно оттолкнулся и, сгруппировавшись, рухнул вниз. Слава богу, далеко лететь не пришлось. Когда Иван, немного отдохнув, собрался продолжить свой маршрут, ему в голову пришла довольно пакостная мыслишка. Подземный ход, в который он так неожиданно попал, имел как минимум два направления. Хорошо, если он больше нигде не раздваивался. Хотя в это Иван мало верил. Судя по капитально укрепленным стенам, царь большое внимание уделял подземному строительству — и ход мог вести куда угодно. Иван усмехнулся, представив, как вывалится из стены где-нибудь во дворце да еще, не дай боже, прямо под ноги или на голову сынку-узурпатору. Спросить же у царя, в какую сторону двигаться дальше, он не догадался.

Иван мучительно, как Буриданов осел между двумя охапками сена, размышлял, какую сторону выбрать. Дилемма в конце концов разрешилась на удивление просто. Его лица коснулось легкое дуновение ветерка. Здраво рассудив, что там в любом случае выход, Иван поднялся и, придерживаясь рукой за стену, двинулся в сторону сквозняка.

Змей Горыныч

Тропинка нырнула в узкий проход, где ветви угрюмых, ободранных елей почти полностью закрывали обзор. Иван продрался через колючую преграду и оказался на распутье. Дальше тропинка делилась на три, разбегающиеся в разные стороны, а в центре этого перекрестка, как водится, высился серый камень с надписью.

Иван подошел поближе. На камне кривыми, корявыми буквами было накорябано:

Направо пойдешь — погибель найдешь.

Налево пойдешь — назад не придешь.

Прямо пойдешь — совсем пропадешь.

Что-то в этом дорожном указателе было не так. Насколько помнилось Ивану, в таких местах путнику всегда давалась какая-то возможность избегнуть непоправимого. Гибели то есть. Здесь же любая дорога грозила ему верной смертью.

Или сказки, которые он еще смутно помнил, наглым образом врали, или ему попался нестандартный указатель в нестандартной же сказке.

Положим, сказка действительно была нестандартная, если имела прямой выход в современный мир и ее персонажи свободно проживали среди людей, но должны же были соблюдаться хоть какие-то правила. Пусть не по отношению к Ивану, пришельцу в этом мире, но к его постоянным жителям.

Дорога была довольно натоптанная, а значит, ею частенько пользовались. Но не могли же путники быть настолько тупыми или лишенными инстинкта самосохранения, чтобы двигаться дальше по тропинкам с таким зловещим напутствием. А тропинки и за камнем-указателем не выглядели заброшенными. В общем, какой-то парадокс. Получалось, что путники по этой дороге путешествовали исключительно неграмотные или не обращали никакого внимания на надпись.

Тогда куда же шли путешественники? И возвращались ли они?

От размышлений Ивана оторвало осторожное покашливание, донесшееся с вершины валуна-указателя.

Иван задрал голову. На камне уютно прилегла здоровенная морда, чем-то напоминающая крокодилью. Зелененькие глазки, торчащие поверх внушительных челюстей, из которых свешивался подрагивающий красный язык, с интересом наблюдали за мучительно раздумывающим Иваном. Увидев, что Иван ее заметил, голова произнесла:

— Ну что, добрый молодец, надумал?

— Что надумал? — быстро спросил Иван.

— По какой дороге идти, — пояснила голова, — А то уж больно долго стоишь…

При этих словах голова плотоядно облизнулась.

— А что? Нельзя? — тянул время Иван, лихорадочно размышляя, как бы вывернуться из создавшегося положения.

Судя по поведению странного собеседника, его просто так отпускать не собирались.

— Можно, — щелкнула зубами голова, — но что тут думать-то… поторопиться бы надо.

— Куда? — А ты что, не видишь? — удивилась голова. — По одной из тропинок.

— Да вот не могу решить, по какой идти, — пояснил Иван.

— Так читай, что на камне написано, и топай, — ответила голова. — Или ты неграмотный?

— Грамотный, — вздохнул Иван. — Да что-то больно нерадостные напутствия на камне.

— А зачем тебя понесло в эти места? — резонно возразила голова.

— Дела, — ответил Иван.

— Раз дела, то выбирай дорогу и иди, — подвела итог разговору голова. — И не отрывай от дел других.

— Сейчас, — согласился Иван с головой, боясь ее разозлить.

— Давай, давай, — торопила его голова. — Солнце уже высоко…

— А какое отношение это имеет ко мне? — поинтересовался Иван.

— Никакого, — раздался еще один голос слева. — Просто нам пора завтракать.

— И желательно побыстрее, — вступил в разговор третий голос, — а то кишки от голода свело.

Слева и справа, со стороны двух других тропинок, из кустарника взметнулись еще две головы, как две капли воды похожие на ту, что вела разговор с Иваном. Крепились головы на довольно тонких, извивающихся шеях.

Вот теперь Иван понял, что действительно влип. Вернее, добрался до искомого.

— Вы кто такие? — не нашел он ничего лучшего, как задать глупый вопрос.

— Мы три в одном, — туманно пояснила центральная голова.

— Змеем Горынычем нас кличут, — внесла пояснения левая голова.

— А теперь, раз все узнал, шагай, — велела правая голова.

— Мне кажется, вы не по правилам действуете, — попробовал еще потянуть время Иван.

— Это как? — почти хором произнесли головы, недоуменно уставившись на Ивана.

— На таких указателях, — Иван кивнул на валун, — должен быть один безопасный путь. Чтобы у путника всегда было право выбора.

— Безопасных путей не бывает, — любезно пояснила средняя голова, — а выбор у тебя есть. Сразу три дороги.

— И не напоминай нам больше о правилах, — наклонилась почти к самому лицу Ивана левая голова. — Здесь их устанавливаем мы. Или ты имеешь что-то против?

— Упаси бог, — отрицательно затряс головой Иван. — Но вы-то зачем играете в эти игры? Если путника ждет один конец, по какой из дорог он ни пойдет? Все равно ведь сожрете…

— А пожевать? — возразила ему центральная голова. — В этом самый смак.

— Понятно, — кивнул Иван. — А если я вообще не пойду ни по одной из тропинок? Тогда что?

— Тогда мы бросим жребий. — Теперь к Ивану наклонилась уже правая голова.

Он поглядел на покачивающиеся с обеих сторон крокодильи морды, с языков которых в предвкушении пиршества капала слюна.

— Какие-то вы уж больно некультурные и нетерпеливые, — наконец произнес он, наблюдая за реакцией рептилии-мутанта.

— Что?! — Возмущенные головы стремительно ринулись вперед. Иван в последний момент отпрянул назад, и головы с треском столкнулись.

— Вы что творите, недоношенные?! — возопила третья, центральная голова, взлетая с камня. — Забыли, о чем договаривались?!

Боковые головы, пославшие друг друга в нокдаун, слабо заворочались в придорожной пыли.

— Я вас в такой узел завяжу, недоумки, до смерти не распутаетесь! — продолжала бушевать над ними третья голова.

Кажется, последняя отчаянная мысль, мелькнувшая у Ивана, имела все шансы успешно сработать

— А что он нас оскорбляет? — произнесла одна из голов, отплевавшись наконец от пыли, набившейся в пасть.

— Действительно недоноски, — участливо произнес Иван, обращаясь к третьей голове. — И как ты с ними живешь, бедная?

— Не живу, а мучаюсь, — пожаловалась голова.

— И поговорить по душам не с кем, — подлил масла в огонь Иван. — Не с этими же… дуболомами…

— Ты абсолютно прав, — согласилась с ним третья голова. — Совсем я отупела в таком окружении…

— Ну ты, дура центральная! — вступила в полемику еще одна очухавшаяся голова. — Что ты себе позволяешь?!

— Мы тебя отучим зубы веером выставлять, — пообещала вторая голова. — Ишь возомнила о себе, цаца…

— Вы?! Мне?! — оскалилась третья голова. — Сопли подберите сперва, сосунки!

— Ах так! — Одна из голов резко взметнулась вверх. Вторая повторила ее маневр. Центральная голова ринулась им навстречу.

Столкнулись эти широко разинутые пасти где-то в районе валуна-указателя с такой скоростью, что от бедного камня с визгом полетели в разные стороны осколки. Поднявшаяся пыль скрыла место ожесточенного сражения.

Иван уселся на обочину и стал ожидать окончания поединка. Дороги назад все равно не было.

Через некоторое время пыль начала оседать, звуки битвы пошли на убыль и, наконец, почти совсем утихли. Из-за камня доносилось лишь натужное сопение.

Иван встал и, подойдя к пострадавшему дорожному указателю, осторожно заглянул за камень. Зрелище, представшее его взору, впечатляло. Клубок завязанных причудливыми узлами змеиных шей венчали вцепившиеся мертвой хваткой друг в друга три головы. Какая из них являлась центральной, а какие боковыми, — угадать было практически невозможно.

Иван обошел впавшего в клинч Змея Горыныча и, накинув веревку на лежащий поперек тропы чуть подрагивающий хвост, оснащенный многочисленными костяными выступами, тщательно привязал его к растущей неподалеку искривленной сосне. Потом он проделал то же самое с торчащими из причудливого клубка головами и лапами.

— Удавлю!! Стопчу!! Сожру!!! Тварь! Изорву! — бесновались головы Змея Горыныча, пытаясь освободиться от Ивановых веревок. Но растяжки держали крепко. Лишь содрогались от рывков рассвирепевшего родственника динозавров вековые деревья по бокам тропы.

Иван, присев неподалеку на обочину, с интересом слушал угрозы голов о том, как они с ним поступят. Продолжался этот спектакль одного актера о трех головах уже где-то с полчаса.

— И как ты намерен претворить свои планы в жизнь? — поинтересовался он, заметив, что Горыныч начал выдыхаться. Паузы у Змея между изрекаемыми с клубами дыма и снопами пламени угрозами явно увеличились.

Голос обидчика придал, казалось, трехголовому новых сил. Деревья затряслись сильнее, Горыныч почти скрылся из виду в пыли, поднимавшейся от бороздящих землю когтистых лап.

— Сожру!!! Р-разор-рву на мелкие кусочки!! Р-р-р! Рав! Рав! Гав!! Гав!! — Стреноженный Змей от бессилия неожиданно перешел на сплошные междометия. Разинутые пасти вместо пламени изрыгали потоки пены, глаза все больше вылезали из орбит.

«Пожалуй, клиент дозрел, — решил Иван. — Пора приступать к следующей стадии, а то как бы его кондратий не хватил от злости».

— У тебя случайно Цербера в родне не водилось? — спросил он Горыныча.

— Р-р… что? — слова Ивана неожиданно дошли до беснующихся голов, — Какой еще Цербер?

— Был такой пес трехголовый, — пояснил Иван.

— На что намекаешь, ублюдок?! — проревел Горыныч.

— Ну как… — Иван пожал плечами, — рычишь, лаешь… Может, твоя мамаша подгуляла с этим типом?

— Не тронь мать! — хором рыкнули три головы, предприняв еще одну безрезультатную попытку добраться до обидчика.

— Ладно, не буду, — покладисто согласился Иван. — Поговорим на другую тему?

— Сожру!! Разорву!! — завел опять свою волынку Змей Горыныч.

Иван поморщился.

— Тебе не надоело такое однообразие? — обратился он к Змею. — Если намерен продолжать в том же духе, я тебя покину дней на пять… может, одумаешься…

— Что ты хочешь, подлец?! — рявкнул Змей.

— Ну вот, — укоризненно покачал головой Иван, — так уж сразу и подлец. А ты давеча кем был, когда торопил меня ступить на одну из тропинок? Благодетелем?

— Чего тебе надо?! — повторил Змей, проигнорировав Иванов вопрос.

— Хочу предложить тебе одну работенку… — начал Иван.

— Нет!! — категорично рявкнули головы, предпринимая безуспешные попытки обрести свободу.

Иван задумчиво посмотрел на извивающиеся змеиные шеи. Кажется, пришла пора пугнуть этого мутанта из семейства пресмыкающихся.

— Как ты думаешь, — неторопливо произнес он, — твоя шкура достаточно крепкая?

— Тебе не по зубам! — плюнула в него дымом левая голова. — Ее даже топор не берет!

— Так я и думал, — удовлетворенно кивнул Иван, — Значит, на рынке она пойдет за милую душу.

— Р-р-р! На что?! — Любопытство пересилило злобу Змея.

— На доспехи, — хмыкнул Иван. — Оторвут с руками.

— Ты не сможешь со мной ничего сделать! — прорычала на этот раз центральная голова. — У тебя нет меча-кладенца!

— И копья заговоренного! — поддержала ее правая голова.

— А зачем мне что-то делать? — удивился Иван. — Я подожду месяц-другой, ты сам загнешься. А уж потом найду способ, как ободрать с тебя шкуру…

— Р-р-р! Сожру-у!! Изорву-у!! — завел туже песню Змей Горыныч.

Иван молча встал и направился по тропе прочь. Рычание и вопли за его спиной стихли, но он, и не думая останавливаться, продолжал шагать по тропе.

— Эй! — догнал его испуганный голос, когда Иван уже готов был исчезнуть за поворотом. — Ты куда?

— Пойду в ближайшую деревню, — вежливо пояснил Иван Горынычу. — Попрошусь на постой. А то уже ночь скоро…

— А как же я? — растерянно осведомился Змей.

— Не знаю, — покачал головой Иван, — Слушать ты меня не желаешь. Так что торчи тут в одиночестве.

— Ты меня так, связанного, и оставишь? — робко спросил Горыныч.

— Учитывая твое недавнее ко мне отношение — оставлю, — кивнул Иван. — Мне жизнь дорога.

— Так мне остается только принять твое предложение? — заволновался Змей.

— Нет, — улыбнулся Иван. — В отличие от тебя, я предлагаю альтернативу: или ты принимаешь мое предложение, или идешь на доспехи. По частям.

— Что за служба-то? — спросила после некоторого раздумья и шушуканья с соседками центральная голова.

— Абсолютно необременительная, — заверил Иван. — У местного царя. Будешь там выполнять те же функции, что и здесь, на тропе.

— Это какие? — поинтересовалась одна из голов.

— Караулить, — пояснил Иван. — Причем на абсолютно законных основаниях. Не опасаясь каких-нибудь заезжих добрых молодцев…

— Клал я на твоих молодцев с прицепом, — презрительно заявил Змей.

— Тем более, — продолжил вербовку Иван. — Что ты теряешь?

— Свободу, — заявила средняя голова.

— Вот это ты называешь свободой? — Иван обвел рукой окружавший их лес.

— Да, — непреклонно заявил Змей.

— И давно ты вкушаешь такую свободу? — поинтересовался Иван.

— Да уж две зимы, кажись, прошло, — нахмурилась центральная голова. — Точно две.

Остальные головы молчали, внимательно прислушиваясь к беседе.

— И как? Еды хватает?

— С голоду не пухну, — отрезала голова.

— Так там, — Иван мотнул головой в сторону предполагаемого местонахождения стольного града, — у тебя будет та же свобода, что и здесь, но только тебе за нее еще и приплачивать будут.

— Чем? — с интересом спросили все три головы.

— Овцами, — ответил Иван, — Две штуки на десять дней. Устроит?

— Мы должны посоветоваться, — после некоторого молчания заявила средняя голова.

— Ради бога, — пожал плечами Иван. — Советуйтесь на здоровье.

Он отошел в сторону и присел на поваленный ствол. Дело, кажется, пошло на лад. Головы тем временем, повернувшись друг к другу, что-то без остановки бубнили. Наконец они пришли к какому-то решению.

— Эй, — окликнула Ивана средняя голова, — мы согласны.

— Поступить на службу? — подошел ближе Иван.

— Да, — кивнула голова, — только на наших условиях

— И какие они? — поинтересовался Иван.

— Во-первых, — азартно начала перечислять голова, — в день по овце на каждую голову…

— Э… нет, — прервал увлекшегося Горыныча Иван. — Так не пойдет. Где ж на вас столько овец напасешься?

Тут же завязался ожесточенный спор, в котором приняли активное участие остальные головы.

— Уф, — вытер вспотевшее лицо Иван, когда после часа дебатов стороны сошлись на десятке овец в месяц. — Это все?

— Нет, — попытался отрицательно помотать головами Горыныч, но веревки не пустили.

— Что еще?

— Развяжи, — попросила средняя голова, — мы же вроде договорились…

Наступал самый скользкий момент Иванова мероприятия. Змея Горыныча все равно пришлось бы рано или поздно освобождать от пут. Вот только как поведет себя это чудище, очутившись на свободе?

— Я развяжу, — кивнул Иван, — Надеюсь, ты не наделаешь глупостей?

— Каких?

— Решишь, что синица в руках лучше журавля в небе, — ответил Иван. — Слопаешь меня и забудешь про договор.

— Да ты что?! — возмутился Горыныч. — Совсем за подлеца меня держишь?!

— Поклянись на всякий случай, — попросил Иван.

— Зачем?!

— А вдруг мы не договоримся…

Иван испытующе глядел на трехголового монстра. Он понятия не имел, чем клянутся Змеи Горынычи, имеет ли силу их клятва и клянутся ли они вообще. Но, судя по поведению стреноженного экземпляра, клятву эти мутанты все-таки давали. Вот только какую? Оставалось блефовать, надеясь, что Горыныч не в курсе полного незнания Иваном здешних обычаев.

— Клянусь! — торжественно произнес Змей Горыныч. — Клянусь, что не причиню тебе никакого вреда, и пусть силы огня и воды, земли и неба будут в том свидетелями!

После произнесения столь грозной клятвы Горыныч поднял все три головы.

— Доволен? — наконец спросил он, не дождавшись никакой реакции от своего мучителя.

Иван молча кивнул и направился к веревкам, уповая больше не на клятву, а на обещанных Змею овец.

— Во-вторых, — начал Горыныч, лишь только упали веревки, — ежегодный тридцатидневный оплачиваемый отпуск, в-третьих, надбавка за вредность в зимнее время, в-четвертых…

— Постой, постой! — прервал увлекшегося Змея Иван. — Какой отпуск? Какая надбавка?

— Отпуск — для улаживания личных дел, — несколько туманно пояснил Горыныч.

— Каких еще личных дел? — не понял Иван.

— Ты мужик или нет?! — возмутился Горыныч.

— А-а, — дошло до Ивана. — Так бы сразу и сказал, что по бабам надо.

Потом они долго спорили по поводу надбавки и сошлись на том, что Змею построят теплое укрытие на зимнее время.

— А что у тебя было в-четвертых? — вдруг вспомнил Иван.

— Премиальные, — нахально заявил обнаглевший Горыныч.

— Откуда ты только таких слов набрался?! — изумился Иван, — И за что тебе премиальные платить?

— Не думай, что ты один такой умный, — парировал Горыныч. — У нас тоже есть кому просветить… У меня одна знакомая, очень, кстати, аппетитная собой, — при этом глазки Змея замаслились, — работала в другом мире. И работала по контракту, — со значением произнес последние слова Змей, — где были оговорены все детали…

— Да какой тебе контракт, если ты неграмотный?! — хмыкнул Иван.

— Оскорбляешь, — обиделся Змей. — Да я тебе сто очков вперед дам по этой части… Забыл, что на камне читал?

— Ну и ну, — покачал головой Иван. — Расскажи кому, как заключал контракт на трудоустройство со Змеем Горынычем, — и репутация психа обеспечена…

— Итак, — деловито продолжил Горыныч, не обращая внимания на бормочущего работодателя, — в-четвертых, премиальные, в-пятых…

— Стой! — вскинул обе руки Иван. — Мы так до завтра не закончим, а нам надо успеть в стольный град сегодня. — К чему такая спешка? — подозрительно прищурились головы. — Нам еще заключение сделки отмечать… — Во дворце отметим, — успокоил Змея Иван. — Там еще надо одного самозванца выдворить вон… — А это и будет как раз в-пятых, — обрадовано докончил за Ивана Горыныч. — Разовые поручения, не относящиеся к охранной деятельности, оплачиваются отдельно.

Град-столица

Змей Горыныч эффектно, со свистом, гулом, клубами дыма и снопами пламени совершил посадку на дворцовой площади, мимоходом спалив красующуюся на ней плаху.

Иван со стоном соскочил с летающего монстра на землю. Пока они добирались до стольного града, он чуть не в кровь стер себе пятую точку на многочисленных бугристых и костистых выступах спины летающего змея. И как некоторые сказочные персонажи чуть не по полжизни проводили верхом на родственниках Змея Горыныча? Или у них были медные задницы, или те Горынычи (драконы) были устроены несколько иначе…

Моментально от дворцового входа в сторону прибывших двинулись два охранника. Иван с ужасом и отвращением глядел на приближающихся. Их лица переливались всеми оттенками синего, толстые, распухшие языки не умещались во рту и вываливались наружу, выпученные глаза покрывала мутная пленка… Неужели и русалки имеют такой же вид? Иван с содроганием отогнал так некстати всплывшую мысль.

— Вот и комитет по торжественной встрече, — указал он Горынычу на двигавшихся в их сторону утопленников.

— Эти? — презрительно хмыкнула средняя голова. Левая и правая головы вдруг плюнули сгустками пламени в оживших зомби. Те мгновенно вскипели и с хлюпаньем взорвались, забрызгав площадь мерзко пахнущими останками. На том месте, где они находились мгновение назад, остались лишь шипящие в лужицах мутной жижи раскаленные кольчуги и мечи.

— И это все? — поинтересовался у Ивана Горыныч, оглядывая опустевшую площадь.

— Боюсь, что нет. — Иван тщательно вытер рукавом попавшие на лицо зловонные капли. — Сейчас пожалует их хозяин… царевич Гвидо собственной персоной

Он как в воду (тьфу, тьфу! Теперь долго при виде оной жидкости будет преследовать рвотный рефлекс!) глядел. На крыльце появился высокий черноволосый мужчина, облаченный в такую же сверкающую кольчугу, как и его прислужники. Наряд царева сынка, а это точно был он, завершали синие шаровары, заправленные в высокие сапоги с загнутыми носами.

Новоявленный персонаж без промедления вскинул руки и произнес какое-то непонятное слово. Его тут же с ног до головы окутала голубоватая, закручивающаяся в тугие спирали дымка.

— Этого тоже прожарить? — деловито осведомился Горыныч.

— Подожди, — остановил его Иван. — Боюсь, с ним не так просто будет справиться…

— Да ну, — не поверил Змей. — Ежели я его из трех голов приложу — мокрого места не останется.

— Ты лучше боезапас береги, — посоветовал Иван. — Сейчас основные силы от речки подтянутся. Вот тогда и развернешься.

— Сколько их? — поинтересовался Горыныч.

— Если не ошибаюсь, то как минимум единиц тридцать еще осталось…

— Ну на столько-то нас хватит, — облегченно вздохнули головы.

Между тем узурпатор, не дожидаясь подхода основных сил, продолжал творить заклинание. С его губ срывались непонятные слова, от которых земля вокруг, казалось, на-чала дымиться. Потом по площади пошли трещины, и из них полезли на поверхность скелеты. Видимо, царский наследник основательно изучил некромантию и сейчас поднял всех, кто когда-то был захоронен в этих местах.

Скелеты, угрожающе похрустывая сочленениями, начали стягиваться к застывшим посреди площади Ивану и Змею Горынычу.

— Что с этими делать будем? — спросил у Ивана Горыныч.

— Как — что? — хмыкнул Иван, соображая, как поступить дальше. — Избавиться надо, чтобы под ногами не путались…

— Залезай на меня, — предложил Горыныч, — а то мешать будешь.

Иван, еще не понимая, что предпримет Змей, полез ему на спину.

— Держись крепче! — подал тот команду.

И в следующий миг окружающий Ивана пейзаж слился в мутное, летящее с огромной скоростью пятно.

Когда отчаянно цеплявшийся за наросты на спине Горыныча Иван совсем потерял голову, Змей неожиданно затормозил, взрыв когтистыми лапами глубокие борозды в утрамбованной земле. Представшая затуманенному взору Ивана площадь была усыпана слоем изломанных костей. Это все, что осталось от скелетов.

Некромант на крыльце нахмурился и произнес еще одно заклятие. Земля осталась неподвижной, но со стороны речки явственно послышался глухой топот множества ног.

— Идут! — проинформировала левая голова, находившаяся в этот момент выше остальных.

— Двигаем навстречу? — ожидая приказа, повернулись к Ивану две другие головы.

— Подождите. — Иван отцепился от спины Горыныча и съехал на землю. — Попробую договориться с наследничком. А то после схватки площадь да и дворец так смердеть будут, что уже ничем не отмоешь…

Банкет победителей

Пир в палатах белокаменных был в самом разгаре. Дворовые девки и мужики с ног сбились, таская на установленные двумя длинными шпалерами столы разные блюда и кувшины с медами, квасом и пивом.

— Ваньша! Друг! — Расчувствовавшийся от чрезмерного приема внутрь горячительных напитков царь лез обниматься к посаженному по правую руку Ивану. — По гроб жизни…

Иван с трудом сдержал инстинктивное желание отклониться от слюнявого царского рта и даже изобразил любезную улыбку.

— Спаситель ты наш! — Царь вскинул чашу. — За наше чудесное избавление и за Ивана! За нашего друга на веки веков!

Пирующие поддержали тост смутным гулом и звоном сосудов с медовухой.

«Ага! — мимоходом подумалось Ивану. — Так я и поверил твоему словоблудию!» Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как быстро местный царек забудет все, что случилось с ним ранее, и начнет тяготиться своим спасителем. Сильные мира не любят представать перед подчиненными или соратниками слабыми. И всегда, взобравшись на вершину, методично расправляются с теми, кто помог им это сделать или стоял с ними плечом к плечу в многотрудном походе за обладание самой привлекательной девкой в мире — Властью. И хорошо еще, если дело ограничится обычной опалой и бывший соратник окажется хотя бы во здравии. Гораздо хуже, если приближенный и обласканный «друг навеки» неожиданно отравится на званом обеде или налетит на хулиганье в каком-нибудь пустынном переулке… Способов покончить со ставшим неугодным подчиненным у царей и диктаторов всегда было предостаточно. А если даже сидящий от Ивана слева тип в надвинутой по самые брови короне об этом еще не думал, то наверняка озаботились данным вопросом его приближенные. Хотя бы вон тот… Иван посмотрел в сторону бросавшего на него исподтишка на протяжении всего пира жгучие взгляды располневшего бородатого мужика в малиновом кафтане и высокой шапке. Кафтан был перепоясан золотым поясом, за которым торчала изящной работы маленькая булава. Авдох Елисеевич… местный воевода… Это его место сейчас занимал Иван. Воевода, как не сумевший справиться с нагрянувшей напастью и не уберегший от заточения батюшку царя, был подвергнут демонстративной опале и посажен чуть ли не в самый конец одного из столов. Но за любым пиром всегда следует жестокое похмелье… Пройдет эйфория и у извлеченного из темницы самодержца, и он очень быстро поймет, что ссориться с человеком, которому подчиняются пять десятков стрельцов, по меньшей мере глупо. Тогда уж надо было сразу поместить его на то место, где до недавнего времени находились Иван с царем… с последующим примерным наказанием посреди площади… А раз царь этого не сделал, — значит, или намерен пользоваться услугами воеводы дальше, или элементарно в чем-то зависит от этого типа. Не зря же тот явился на пир по случаю чудесного восшествия на престол царя в форме местных стрельцов. Явная демонстрация…

Да и другие приближенные, судя по обилию косых взглядов, что успел уловить Иван, очень неодобрительно относились к так неожиданно высоко взлетевшему бывшему главному лесничему. А именно эту должность получил Иванов двойник, после того как вместе с лесной колдуньей открыл царю глаза на «неприглядное» поведение царевны и «позорные» последствия ее беременности. Иван подозревал, что такая комбинация, освободившая место на троне рядом с царем, разыграна двойником лесничим не в одиночку… Уж очень далеки были интересы смотрителя здешних лесов от вершины власти. А посему тот, кто был заинтересован в устранении бывшей царевны, не потерпит соперника рядом с троном и сделает все, чтобы скомпрометировать недавнего спасителя в глазах местного монарха…

Положение хуже не придумаешь… Ладно бы Иван собирался делать какую-то карьеру. Тогда бы можно было и попробовать себя в закулисных играх, но ему-то нужно совершенно другое! И этого другого, а именно статуи, в здешнем тридевятом царстве не наблюдалось. Надо было решать, что делать дальше. Но однозначно: место, что сейчас занимал Иван, в очень скором времени станет жутко вредным для здоровья…

Иван опростал еще одну чашу в ответ на приглашающий жест царя. Хорошо еще, ему удалось незаметно подменить стоявший рядом жбан с медовухой на жбан с пивом. Пить в таких количествах, как местный люд, Иван был не обучен и с медовухи давно бы лежал под столом. С пивом удавалось кое-как держаться .на равных. Разве только время от времени одолевала икота да приходилось отлучаться в то место, куда и цари пешком ходят. Вот и сейчас…

— Извини, ваше царское величество, — наклонился Иван к уху царя, — невтерпеж мне. Надо срочно отлучиться.

— Эх вы, молодежь! — покровительственно похлопал его по плечу местный самодержец. — Никуда супротив стариков не годитесь!

Иван красноречиво пожал плечами, всем своим видом показывая, что царь абсолютно прав.

— Иди уж! — хохотнул царь, опорожняя еще одну чашу. Иван выбрался из-за стола и проследовал к выходу.

Горыныч на контракте

Тот, кто говорит, что нельзя испытать блаженства при отправлении естественных надобностей, никогда не выпивал бочонка пива. Особенно если бочонок как минимум литров на пять. Тогда бы живо поменял точку зрения.

Иван, посвистывая, покинул царский сортир и решил немного проветриться. Идти обратно в гудящую, душную залу к пирующим не было никакого желания.

Площадь перед дворцовым комплексом была приведена в божеский вид. Недавние следы сражения тщательно убрали и все посыпали речным песком. На площади построили временный навес, под которым возлежал недавний знакомец Ивана Змей Горыныч.

— Привет! — Иван приблизился к трехголовому чудищу. Две змеиные головы мирно похрапывали, уютно устроившись на спине Змея. Бодрствовала только центральная голова. — Здорово! — Голова поглядела сверху на Ивана. — Что, не пируется?

— Надоело! — Иван махнул рукой. — Решил свежим воздухом подышать. А ты как?

— Нормально! — Голова сыто рыгнула, выпустив небольшое облачко дыма. — Бычка мне поставили в самом соку в честь спасения престола.

— А эти переели, что ли? — Иван кивнул на две спящие головы.

— Нет, просто ждут своего часа, — пояснил Змей. — Мы по очереди дежурим.

— Вахту, значит, установили? — хмыкнул Иван. — И кто вас надоумил?

— Так по договору же положено, — недоуменно посмотрел на Ивана Змей.

— Ты и договор успел заключить? — удивился Иван. — Ну и хват!

— А то, — осклабилась польщенная голова. — Неужто ты думал, что я на слово царю поверю?

— Не расскажешь, о чем вы договорились? — поинтересовался Иван. Ему подумалось, что Змей оказался гораздо умнее того, кто его приручил.

— Зачем рассказывать? — сказал Змей. — Читай! — ткнул он когтистой лапой в сторону навеса, на одном из столбов которого был приколочен лист плотной желтоватой бумаги.

ДОГОВОР

Мы, нижеподписавшиеся:

Полноправный владетель здешних земель, лесов, рек и болот царь Салтан Третий, в дальнейшем именуемый «Царь»

и

Вольный житель Змей, сын Горынычев, в дальнейшем именуемый «Змей»

заключили настоящий договор в том, что Царь нанимает Змея для оказания охранных услуг, а Змей предоставляет данные услуги на срок, в течение которого соблюдаются следующие пункты данного договора:

1. Царь обязуется выдавать вышеупомянутому Змею 1 (одну) овцу в 3 (три) дня в качестве оплаты за вышеназванные услуги.

2. Змей осуществляет охрану столицы и близлежащих территорий (не далее полета стрелы) и следит за соблюдением порядка на подопечной территории.

3. Подчиняется Змей персонально Царю. Приказы, переданные другими лицами, исполняются лишь на основании письменного распоряжения Царя, заверенного его личной печатью и подписью.

4. Оплата производится строго раз в три дня. При задержке выплат или невыполнении функций охраны и поддержания порядка стороны могут считать себя свободными от соблюдения условий данного договора.

5. Особые условия:

а) Дополнительные услуги, не предусмотренные данным договором, рассматриваются отдельно и подтверждаются отдельными письменными соглашениями, подробно оговаривающими условия оплаты и сроки исполнения;

б) Дополнительные услуги, от которых зависит безопасность царства, подпадают под категорию секретных и оглашению в данном договоре не подлежат.

6. Нанимаемый в качестве охраны Змей имеет право на тридцатидневный, оплачиваемый по обычному тарифу (одна овца в три дня) отпуск для улаживания личных дел, надбавку за вредность в зимнее время (оговаривается отдельно), скидки при приобретении дополнительного продовольствия для личных нужд наравне со Стрелецким Указом.

Подписи: Царь Салтан Третий, Змей, сын Горынычев

Составлено писарем Дворцового Указа Степаном, сыном Толубеевым.

Иван со все возрастающим изумлением заканчивал чтение этого образчика эпистолярно-канцелярского творчества.

— Ну как? — с гордостью спросил Змей, видя, что Иван ознакомился с текстом договора.

— Сногсшибательно! — поделился своими впечатлениями Иван. — Даже надбавку в зимнее время пробил. Никогда бы не подумал, что в этих местах можно составить такой договор.

— В этих местах? — презрительно хмыкнул Змей. — Да они двух слов связать не в состоянии!

— Тогда кто же такой гений? — спросил Иван.

— Он перед тобой, — скромно потупила очи голова.

— И где же ты так навострился в составлении договоров? — поинтересовался Иван.

Змей с достоинством посмотрел на Ивана.

— А я от рождения такой умный! — заявил он. — Или ты что-то имеешь против?

— Боже упаси! — быстро сориентировался Иван. — Только лишь усомнился, что здесь знакомы с такой формой договора.

— Ты прав, — вздохнула голова, с неохотой признавая его правоту, — абсолютно незнакомы. Я тебе уже говорил, что у меня есть хорошая знакомая, которой довелось как-то подрабатывать в одном из соседних миров… Вот я и запомнил форму соглашения между ней и владельцем замка, где она работала… На всякий случай…

— Мне особенно понравилась формулировка «не далее полета стрелы», — сказал Иван.

— Нормальная формулировка, — недоуменно посмотрела на Ивана голова. — Я что, из-за одной овцы должен по всему царству мотаться?

— А если понадобится?..

— Что понадобится? — не понял Горыныч.

— Ну по всему царству…

— Данная услуга подпадает под пункт «особые условия» и оговаривается каждый раз отдельно, — растолковал Ивану Змей.

— Вы еще не заключали отдельных соглашений по этому пункту? — на всякий случай полюбопытствовал Иван.

— Пока нет, — ответила голова. — Но царь собирался кое-что обговорить по окончании пира…

Вот так. Не исключено, что местный самодержец может очень скоро озаботиться судьбой своего спасителя. Хотя Иван и допускал мысль, что его обуяла паранойя и скромная фигура главного лесничего никому не интересна, но береженого бог бережет. Пора… пора делать отсюда ноги. Если Оракул, законопативший его в эти места, не совсем тронулся умом по причине дряхлости и старости, значит, пропавшую статуэтку надо было искать в здешнем мире. А раз ее нет у Салтана, то и торчать в этом месте не имеет смысла.

Вот только как связаться с оставшимися на Макарийском острове Ешкой и Севой и дать им понять, где он сейчас находится? Его спутники все-таки были ближе к тому псевдосказочному миру, куда его занесло, и поэтому могли оказать неоценимые услуги… Да и потом, ведь это Сева втянул его в авантюру по поискам статуэтки, и сам бог (или дьявол) велел этому крашеному пони делить все связанные тяготы наравне с ним, Иваном.

Ночь

На пиршество по случаю вторичного воцарения Салтана Третьего Иван так и не вернулся. Да его особо и не искали.

Ближе к ночи «веселье дошло до точки», местный ансамбль песни и пляски наяривал на ложках, гуслях и жалейках что-то совсем уж разухабистое, из тронного зала неслись вопли раздухарившихся гостей, перемежаемые визгом дворовых девок. Тут уж не до какого-то спасителя царства. Царская элита наверстывала упущенное и демонстрировала верноподданническую радость.

Иван поймал в одном из переходов совсем ошалевшего слугу, волокущего очередной бочонок в светлицу, и развернул его к спальному крылу терема. Там он выбрал самую отдаленную комнату, куда почти не доносился шум и гам попойки, и велел слуге принести к пиву раков и вяленой стерлядки.

Что еще как-то могло примирить Ивана с этим миром, так это пиво. Его здесь варили действительно отменно. Ну и закуска, естественно, была на высоте. Разве ж мог скромный инженер позволить себе закусывать пиво стерлядью? Ладно еще раки, но и они были крупнее тех, что Иван обычно видел на рынках родного города, как минимум раза в два.

Пиво, да еще под вечер, — вещь коварная. И Иван сам не заметил, как провалился в крепкий сон.

Вывалился же он из объятий Морфея не в пример быстрее. Как будто что-то толкнуло под руку, заставив вскинуться на лежанке. И первое, что он увидел, была бородатая, свирепо ощеренная морда какого-то мужика. А дальше Ивана спасла (в который уже раз) счастливая случайность.

Мужик бросился на Ивана, вскидывая руку с тускло блеснувшим в свете почти догоревшей свечи лезвием ножа. Иван инстинктивно поднял руку, прикрываясь от нападения, и мужика окатил пивной водопад из ковша, который так и остался зажатым в руке Ивана. Нападающий от неожиданности притормозил, пиво залило ему глаза и попало в полуоткрытый рот, заставив закашляться. Потом Иван, даже еще не осознав, что делает, врезал ковшом со всей силы по башке ночного пришельца. Раздался громкий треск, дубовый тяжелый ковш разлетелся по всей комнате мелкими осколками, не выдержав столкновения со стрелецким лбом. То, что это был стрелец, Иван понял позже, глядя на раскинувшегося посреди комнаты детину в форменном красном кафтане и таких же штанах. Удержись он на ногах — и у Ивана не было бы ни единого шанса на спасение. Этот громила справился бы с ним одной левой. Иван содрал портьеру и тщательно связал незваного гостя. Напоследок, заткнув тому рот рукавом его же кафтана, закатил бесчувственного мужика под лежанку, здраво рассудив, что не имеет смысла звать кого-то в свидетели или на помощь.

Справившись с этим не совсем приятным делом, Иван поискал, во что бы плеснуть из бочонка, но единственная емкость, к сожалению, пришла в полную негодность. Вздохнув, Иван осторожно, стараясь не пролить, наклонил бочонок и приложился к его содержимому. И в этот момент ему второй раз за ночь чуть не пришлось распрощаться с жизнью. Неожиданно он увидел чуть ли не перед самым носом два горящих красноватых глаза, изучавших его с явной неприязнью. От неожиданности пиво хлынуло не в то горло — и Иван надсадно закашлялся. Когда он немного пришел в себя и продышался, у него от натуги перед глазами плавали красные круги. С мыслью о том, какие только кошмарики не померещатся на новом месте, Иван вознамерился еще раз приложиться к пивному бочонку, как вдруг опять узрел два глаза, парящих на этот раз где-то в полуметре над емкостью с желанным напитком. Иван моргнул несколько раз, надеясь, что парящие глаза ему привиделись. Но все осталось по-старому. Иван пригляделся повнимательнее и в тусклом свете свечи увидел то, что раньше ускользнуло от внимания. Глаза окутывало еле заметное белесое облако, ниспадавшее до пола. По нему непрерывно сверху вниз скользили волны, создавая иллюзию то ли какого-то балахона, то ли савана.

— Тьфу ты черт! — сплюнул в сердцах Иван.

Ну конечно, это было самое банальное привидение. Раз

уж в этом мире вполне обычным явлением был Змей Горыныч, то привидения, которые и на земле, по слухам, являлись не такой уж редкостью, здесь должны были сновать целыми косяками.

— Что, болезное, к бочонку прилипло? — участливо обратился Иван к белесой субстанции. — Пивка хочется?

— Эх, дал бы я тебе этим бочонком по кумполу, — вдруг ответило басом привидение, — да жалко…

— Что жалко? — Иван от неожиданности плюхнулся на лежанку.

— Тело жалко, — пояснило привидение. — А то бы получил ты у меня, ворюга, на полную катушку.

— Надо же, еще и разговаривает. — Иван в изумлении потряс головой.

— А что я, по-твоему, должен делать? — с какой-то непонятной тоской вопросило привидение.

— Ну завывать, цепями греметь, — пояснил Иван, постепенно оправляясь от испуга. — Почем я знаю, что вы еще делаете?

— Цепями я погремел бы, — мечтательно протянуло привидение. — По тебе.

«Это астральное тело явно относит себя к мужскому роду, — подумал Иван. — Тогда как же его называть? Призраком?»

— Да что ты ко мне пристебался? — обратился он к призраку. — Я тебя вообще первый раз вижу.

— А к кому же мне пристебываться? — угрожающе заклубился призрак. — Мерзкий колдун.

— Тут какое-то недоразумение, — покачал головой Иван, прикидывая на всякий случай расстояние до двери. Вдруг этому белесому типу действительно захочется опробовать крепость головы Ивана дубовым бочонком с пивом. — И к колдунам я не имею ровно никакого отношения.

— Не имеешь?! — взвыл призрак. — А тело у меня кто спер?! Не ты?!

— Какое тело?! Откуда ты упал, родимый?

— Вот это! — Призрак с обличающим видом указал рукой в сторону Ивана.

— Стрельца, что ли? — Иван заглянул под лежанку. — Так он вроде еще жив…

— Какого стрельца?! Ты что придуряешься?!

— Тогда ничего не понимаю, — развел руками Иван.

— Ты выжил меня из моего тела, — призрак придвинулся почти вплотную к Ивану, сверля его горящими глазами, — и занял его. А после этого еще смеешь утверждать, что не колдун?

— Но-но! Это мое тело, — отодвинулся от него Иван. — Я вообще попал сюда несколько дней назад и первый раз тебя вижу. Может, тебя кто другой переправил в мир иной, да не до конца?

— Нет, это ты, — продолжал обвинять призрак.

— Слушай, — обратился к нему Иван, — я несколько устал. Претендент на престол, пир, стрелец-маньяк, да еще ты на десерт… не многовато ли для одного дня?

— Да если бы не я, валяться тебе сейчас с перерезанным горлом, — заявил призрак, — а стрелец уже получал бы награду.

— Что же тебя заставило спасать мерзкого колдуна?

— Я же тебе сказал — тело, — гнул свое призрак. — Как-никак оно мое.

— Ну вот, опять тебя понесло не туда, — устало вздохнул Иван. — Сколько раз повторять, что я не имею ни к тебе, ни к твоему бывшему телу никакого отношения. Ты что-то путаешь.

— Я путаю, что служил у царя лесничим? — зашипел призрак. — И что звали меня Иваном?

Что-то тут было не так. Иван помнил все свои действия до последнего мига. Да и тело было точно свое.

— И когда я занял твое тело? — спросил он у призрака.

— В темнице, когда я спал.

— Хм, а если я тебе скажу, что помню все и абсолютно уверен, что и тело тоже мое?

— Я тебе не верю, проклятый колдун, — заявил призрак.

Призрак непоколебимо стоял на своем. И, по всей видимости, переубеждать его было абсолютно бесполезно. Следовало к этому типу подойти с другой стороны, а то ведь он своим занудством не даст покоя ни на миг.

— Слушай, — Иван, как будто осененный только что пришедшей в голову мыслью, обратился к призраку, — а ведь это тебе какой-то могущественный маг ворожит, а не мне.

— Это как? — опешил призрак.

— Ты сидел в темнице и ждал неминуемой смерти? Так?

— Ну, так, — с неохотой согласился призрак. — Только казни могло и не быть.

— Брось мне лапшу на уши вешать, — хмыкнул Иван. — Я лично разговаривал с царским сыном, и ты у него стоял номером первым в списке…

— И все-таки…

— Без всяких «все-таки», — оборвал его Иван. — Царю, может, еще и удалось бы прощение вымолить. Тебе же ни в жисть… Гвидо только тогда согласился покинуть дворец, когда убедился, что я — это я, а не Ванька-лесничий.

Призрак первый раз за все время разговора не нашелся что ответить и с подавленным видом молчал. Подавленность его внешне выразилась в том, что он почти полностью опустился книзу, окутав сплошным облаком початый бочонок, над которым еле-еле светились два потускневших глаза.

«Как бы эта зараза не приспособилась таким образом пивко сосать, — с мимолетным беспокойством подумал Иван. — С него станется».

— Так что своевременный переход в иное состояние оберег тебя от очень мучительной и растянутой во времени кончины, — продолжил Иван психологическую обработку призрака. — Согласен?

— Ну… да…

Призрака, судя по несколько неуверенному ответу, начали терзать сомнения в своей правоте. Пора было выкладывать последний, и самый весомый, аргумент.

— И будь ты в этом теле, каким образом пережил бы визит стрельца? — Иван посмотрел на собеседника, ожидая ответа, но призрак молчал. — А еще ты не совсем прочувствовал выгоду своего нынешнего положения…

— Какую такую выгоду? — опять вскинулся призадумавшийся было призрак. — Ты пиво будешь жрать, баб лапать, а я за всем этим наблюдать должен?

— Ты же сейчас бессмертный…

— На кой ляд мне сдалось такое бессмертие?

— Во-первых, можешь без всякой опаски напакостить своим врагам, — начал перечислять преимущества астрального духа Иван, — во-вторых, я слышал, духи вдрабадан упиваются лунным светом. Так что тебе стоит только дождаться полнолуния. В-третьих, насчет баб… — Иван внимательно наблюдал, как по мере перечисления достоинств астрального бытия призрак начинает увеличиваться в объеме, — давеча на площади Горыныч тьму скелетов в труху помолол, а значит, неупокоенных призраков должно сильно добавиться.

— И при чем здесь бабы? — спросил внимательно слушавший призрак.

— Так среди них, я уверен, было немало особей женского полу, — улыбнулся Иван. — Или ты думаешь, привидениями становятся только мужики?

— Хм, — заволновался призрак, — может, ты и прав. Надо проверить территорию вокруг…

— Вот и лады. А мне тогда дай поспать, — сказал Иван. — Ты же должен беречь это тело, которому, в отличие от тебя, требуется полноценный сон?

— Спи… пока.

— Тогда ты уж заодно и покарауль, — предложил ему Иван, укладываясь. — Тело-то одно. Вдруг второй стрелец заявится или еще кто. И получится два духа на один труп.

Призрак на это предложение лишь зашипел как разъяренный кот, но ничего не ответил.

Иван на всякий случай изъял у связанного и все еще пребывавшего в беспамятстве стрельца саблю и нож, которым тот пытался зарезать царского лесничего, и положил рядом с собой на лежанку.

Пробудился он опять от какого-то внутреннего толчка и сел на лежанке, торопливо нашаривая оружие. Комната, еле освещенная начинающимся рассветом, была пуста.

— В чем дело? — Иван наконец заметил почти невидимого в дневном свете призрака. — Это опять твои штучки?

— Я знаю, кто послал к тебе стрельца, — заявил призрак.

— Я тоже знаю, — хмыкнул Иван.

— Откуда?

— Об этом нетрудно догадаться. Я уверен, что это был воевода.

— Правильно, — кивнул призрак. — Но ты не знаешь, что он почти убедил Салтана в том, что ты жаждешь занять трон.

— А тебе-то это откуда известно? — недоверчиво спросил Иван.

— Подслушал, — лаконично ответствовал призрак.

— И что же теперь делать?

— Надо убрать воеводу, — решительно сказал призрак.

— Как?

— В горнице все перепились и валяются кто где, — начал излагать свой план призрак. — Воевода тоже там. Проберись туда, пока еще все спят, и…

Тут призрак сделал недвусмысленный жест в сторону ножа.

Послал бог советчика. Иван почесал затылок, делая вид, что задумался. Такого законченного подлеца ему еще не приходилось встречать. Теперь он был точно уверен, что Салтан не соврал. Бывший главный лесничий действительно способен на все и ни перед чем не остановится.

— Ну что медлишь? — поторопил его призрак. — Давай быстрее!

— Пожалуй, я вначале позавтракаю. — Иван подтянул к себе блюдо с остатками рыбы и раками. — А ты пока разведай, что и как, еще раз.

Призрак негодующе фыркнул и исчез.

Иван торопливо запихал в рот кусок стерляди, запил пивом и кинулся прочь из комнаты. Надо было сматываться из этих мест, и в темпе. Хватит с него интриг с этим троном и советчика призрака. Пусть эти пауки в банке грызутся между собой. Но без него.

На площади он увидел бдящую голову Змея Горыныча. Остальные две, согласно вахтенному расписанию, спокойно почивали.

— Привет, Ваня, — увидела его голова. — Никак, в поход собрался?

— С чего ты взял?

— При сабле, с мешком да еще в такую рань куда же еще можно идти? — удивился Змей Горыныч.

— Ты прав, — признался Иван. — Да вот только не уверен куда…

Тут Горыныч вдруг прищурился и плюнул пламенем. Огненный смерч прошел над головой Ивана, заставив его замереть от страха.

— Так что— ты сказал? — поинтересовалась голова как ни в чем не бывало.

— Ты что это делаешь?! — с трудом обрел голос Иван. Змей вопросительно смотрел на Ивана.

— Зачем огнем плюнул? — спросил Иван.

— Да тут к тебе какой-то дух прицепился, — пояснила голова. — Вот я его и того…

— Сжег, что ли?! — Несмотря на то что призрак был при жизни законченным подлецом, Ивану стало его жалко.

— Как же, сжег! — скривилась голова. — Разве можно от этакой гадости простым огнем избавиться? Пуганул хорошенько…

— А-а-а, — протянул Иван. — А я уж думал, что в меня..

— Так куда ты собрался? — переспросил Змей.

— Даже и не знаю куда, — признался Иван, — но здесь мне оставаться никак нельзя.

— Может, я могу чем помочь? — предложил свои услуги Змей. — Естественно, если это не будет вразрез с моими обязательствами по договору.

— Наверное, можешь…

Хозяйка озера

Тропа незаметно, но верно начала забирать все выше по склону. Гремящая речка осталась где-то далеко внизу, и постепенно панораму ущелья скрыли раскидистые кедры и угрюмые ели. Иван двигался словно по длинной анфиладе, сводом которой являлось далекое бледно-голубое небо, испещренное застывшими перистыми кляксами облаков, а стены образовывали могучие коричневатые стволы. В воздухе был разлит хвойный аромат такой концентрации, что казалось, еще чуть-чуть — и его нужно будет не вдыхать, а откусывать большими ломтями и долго жевать. Во рту чувствовался вполне ощутимый привкус кедровой смолы, от которого мучительной судорогой сводило скулы. До того сильно хотелось пожевать.

Озеро открылось совершенно неожиданно. Тропа сделала очередной поворот — и перед глазами Ивана предстала прелестнейшая картинка. Застывшая в абсолютной неподвижности вода напоминала идеально круглый сапфир, который покоился в нежно-зеленой оправе шелковистой травы. Ели, задумчиво склонявшие головы над озером, зачарованно вглядывались в свои отражения. А у самой воды раскинулся рябиновый куст, весь оранжевый от гроздьев созревающих ягод.

Так и казалось, что на берегу, вон на том холмике или у того замшелого пня, сейчас появится васнецовская Аленушка.

Иван не поверил собственным глазам. У кочки действительно сидела девушка и задумчиво смотрела на нежданного посетителя. Краем глаза он уловил какое-то движение и повернул голову. С противоположного берега на Ивана глядела еще одна особь женского пола. «Что-то Аленушек становится слишком много на одного Иванушку», — мелькнула в голове дурацкая мысль.

А потом зазвучала еле слышная медленная музыка, от которой хотелось то ли плакать, то ли смеяться. Неожиданно девушки встали и, улыбаясь, направились к Ивану. Тот судорожно сглотнул. Такие фигурки и в таких бикини могли произвести фурор на любом самом элитном пляже.

Девушки, грациозно покачивая бедрами, подходили к застывшему на месте Ивану все ближе, а музыка становилась все громче. И Иван уже ничего не слышал, кроме стонущего, все убыстряющегося плача скрипок, переплетающегося с пронзительно высоким звуком труб.

Подошедшие вплотную девушки призывно протянули руки, и Иван, радостно засмеявшись, шагнул к ним, купаясь в волнах чарующей, прекрасной музыки.

— Вы что творите, чертовки?! — неожиданно ворвался в его сознание властный голос.

Скрипки всхлипнули и смолкли. Иван обнаружил, что стоит по колено в воде, а по обе стороны от него замерли, испуганно сжавшись, две давешние женские фигурки. Он вскинул голову и увидел застывшую посредине озера на поверхности воды (!) еще одну женщину. В отличие от двух первых, ее облегало длинное темно-синее платье, подол которого раскинулся на воде. Волнистые черные волосы, обрамлявшие бледное лицо, невесомым водопадом струились по плечам. Из-под нахмуренных бровей грозно сверкали пронзительно синие глаза.

«Хозяйка озера! — запоздало сообразил Иван. — Не соврал Горыныч».

— Не видите — на нем Знак Пути?! — продолжала бушевать синеглазая Хозяйка. — Хотите озеро угробить?!

Девушки продолжали молчать, всем своим видом выражая крайнюю степень вины.

— А ну брысь отсюда! — скомандовала владычица здешних мест.

Девушки одновременно (куда там рекордсменкам по синхронному плаванию!) нырнули и, блеснув последний раз соблазнительными телами, стремительно скрылись в сапфировой глубине.

— Что тебе надо в этих местах, путник? — все так же грозно вопросила Ивана Хозяйка озера.

— Вы Веренна? — наконец смог оторваться от затягивающей синевы глаз Хозяйки озера Иван.

— Допустим, — еще больше нахмурилась синеокая, бледнолицая красавица.

— Мне посоветовал обратиться к вам Змей Горыныч, — торопливо пояснил свое появление у озера Иван.

— Этот недоумок? — недоверчиво вскинула бровь Веренна.

— Не такой уж он и недоумок, — заступился за своего знакомца Иван.

— Смотря для кого, — пренебрежительно хмыкнула Хозяйка озера.

— А вот он отзывался о вас в высшей степени учтиво, — сорвалось с языка Ивана. О чем он тут же пожалел.

Но, к его удивлению, Веренна отреагировала на эту шпильку достаточно спокойно. Только лицо ее слегка порозовело.

— И чем ты смог расположить к себе это вечно голодное существо? — уже более нейтральным тоном произнесла Хозяйка озера.

— Может, выберемся на берег? — осторожно спросил Иван, — Вода в вашем озере ледяная, и я совершенно не чувствую ног.

— Что же ты лез сюда некоторое время назад с довольно идиотским выражением лица? — поинтересовалась в свою очередь вкрадчивым голосом Веренна.

Иван молча развел руками.

«А девушка, однако, колючая на язык, — мелькнуло у него в голове, — Надо с ней быть поосторожней».

— Ладно, выходи, — смилостивилась Хозяйка озера.

Иван облегченно вздохнул, торопливо выбираясь на берег. Там он в первую очередь слил воду из сапог и попробовал пошевелить онемевшими пальцами. Слава богу, обморожение вроде бы не грозило.

— Итак? — вопросила легко скользнувшая к берегу Веренна.

— Что — итак? — взглянул на нее поглощенный заботой о собственных конечностях Иван.

Хозяйка озера вновь грозно сверкнула синими очами.

— А-а-а, — моментально вернулся в настоящее Иван, — Змей Горыныч…

— Вот именно, — подтвердила Веренна.

— Ну вначале мы немного не сошлись характерами и повздорили, — начал объяснения Иван, — но потом мне удалось пристроить его на довольно непыльную должность к местному царьку… с того времени мы и подружились…

— Понятно, — усмехнулась Веренна. — А ко мне он тебя зачем направил?

— Видите ли, в чем дело… — Иван поколебался несколько секунд, а потом махнул рукой и выложил свою историю.

— Она красивая? — Голос Веренны оторвал Ивана от раздумий.

— Кто? — Иван сощурился, пытаясь разглядеть сидящую поодаль от костра Хозяйку озера.

Веренна разрешила Ивану после его рассказа остаться переночевать неподалеку от ее владений и даже позволила разжечь костер. Правда, предварительно согнав гостя с зеленого газона на тропу.

— Девушка. — Веренна задумчиво глядела на пляшущие языки пламени. Сполохи костра временами выхватывали из темноты ее бледное лицо с прищуренными глазами, а в следующий миг женская фигурка опять растворялась в окружавшей их ночи.

— Какая девушка? — не сразу понял Иван. — Ешка?

— При чем здесь она? — чуть заметно поморщилась Веренна. — Статуэтка…

— Не знаю, — Иван пожал плечами, — просто меня что-то заставляет ее искать… вот и все… — Кто были те девушки? — после продолжительного молчания осмелился задать вопрос Иван.

— Какие девушки? — в свою очередь не поняла вопроса Хозяйка озера.

— Ну те, — Иван кивнул в сторону тонущего во мраке озера, — что встретились мне…

— А-а-а, — улыбнулась Веренна. — Русалки.

— Русалки?! — не сразу поверил Иван. — А где же…

— Хвосты? Ты это имел в виду?

— В общем-то да, — кивнул Иван, — но потом сообразил, что наличие данной части тела у них, наверное, необязательно.

— Совершенно верно, — кивнула Веренна. — Мои подчиненные не нуждаются в хвостах…

— Значит, бывают и хвостатые? — не унимался Иван.

— Всякое бывает, — неопределенно произнесла Веренна и замолчала.

— А музыка? — осторожно продолжил расспросы Иван.

— Какая музыка?

— Я услышал чудесную музыку, когда они приблизились ко мне…

— А-а, это был Зов, — односложно ответила Веренна.

— Никогда не слышал ничего более красивого и завораживающего, — мечтательно произнес Иван.

— И не услышал бы больше ничего, не окажись я на месте, — хмыкнула Хозяйка озера. — Мои девочки выпили бы тебя до дна…

— Так они вампиры?

— Смотря что понимать под этим словом.

— Ну… если выпили, то…

— Ты решил, что их интересовала твоя кровь?

— Да.

— Им она не нужна.

— Тогда что же они собирались пить? — не унимался Иван

— Твою душу, — взглянула ему прямо в глаза Веренна — А это, ты уж поверь мне на слово, гораздо страшнее, чем просто расстаться с жизнью…

— А… — начал было Иван.

— Оставим эту тему, — оборвала его Веренна.

— Всего один вопрос, — взмолился Иван.

— Хорошо, — снизошла с видимой неохотой до простого смертного Хозяйка озера, — задавай свой вопрос.

— Что такое Знак Пути? И почему он на мне и так опасен для твоих русалок?

— Тебе не кажется, что ты успел задать целых три вопроса? — усмехнулась Веренна.

— Так ведь узнать хочется, — простодушно признался Иван.

— Меньше знаешь — лучше спишь, — наставительно произнесла Веренна. — А иногда и гораздо большее время можешь предаваться этому приятному занятию.

— Как так? — не понял второй части предложения Иван.

— А вот так. — Легкая улыбка тронула губы Веренны. — Довольно часто быть посвященным в какие-то тайны чревато укорачиванием срока жизни…

— Но в моем-то случае это вряд ли так серьезно…

— Как знать, — вздохнула Веренна, но, видя умоляющие глаза Ивана, продолжила: — Ты был у Оракула?

— Да, — кивнул Иван. — Только у нас его называли…

— Мне абсолютно неинтересно, как его называли, — оборвала его Веренна. — У него было столько имен, что, если бы я принялась их перечислять, нам вряд ли хватило бы времени до утра. Так вот, — сказала она через некоторое время, — попасть к Оракулу стремятся многие…

— Это уж точно, — поежился Иван, вспоминая толпы зомби в подземельях.

— …думая, что он может предсказать судьбу, — продолжила Веренна, не обращая внимания на реплику собеседника. — Только это не тот оракул. Он открывает обратившемуся к нему Путь, по которому в противном случае, может, и не пришлось бы пройти, проведя обычную, серую, ничем не отличающуюся от других жизнь. Получивший же Знак Пути уже ничего не сможет вернуть и пройдет открывшуюся ему дорогу до конца. Чего бы это ему ни стоило…

— Выходит, что я сейчас что-то вроде марионетки? — не поверил ее словам Иван, — А если я плюну на поиски и вернусь в свой мир или осяду в каком-нибудь тихом месте? Хотя бы у царя Салтана…

— Не такое уж оно тихое, судя по твоему рассказу, — усмехнулась Веренна.

— И все же, — не успокаивался Иван'.

— Значит, так предначертано Путем, — посерьезнела Веренна. — С того момента все, чем бы ты ни пытался заниматься, будет подчинено достижению искомой цели…

— А чем же он опасен здешним русалкам?

— Им-то зачем твой Путь? — снова усмехнулась Веренна. — Они уже давно выбрали свой.

Встреча

Иван с отвращением откинул в сторону панцирь рака. Провизия, которой он разжился во дворце Салтана, кончилась еще на пути к Хозяйке озера, и на обратной дороге пришлось пробавляться исключительно печеными раками. Благо тропа шла вдоль речки, где эти твари водились в изобилии. Но даже раки, если питаться исключительно ими, когда-нибудь могут смертельно надоесть. Иван чувствовал, что еще долго не сможет без содрогания смотреть на эти существа. Остальные обитатели леса и речных вод не торопились разнообразить обеденное меню. Иван просто-таки грезил куском мяса, но с саблей много не наохотишься.

Надо было хоть какой-нибудь самострел прихватить или лук. При здешней-то непуганой дичи… Иван с тоской посмотрел на устроившегося на соседней ели тетерева, с любопытством наблюдавшего за одиноким путником. Будь с ним Сева и Ешка, может, они бы что и придумали, но, к сожалению, друзья остались где-то в невообразимой дали… Иван вспомнил прощание с Хозяйкой озера.

— Прощай, путник. — Веренна подняла руку. — Счастливой дороги.

— Вот куда только идти? — криво усмехнулся Иван. — Может, подскажешь?

— Я же тебе сказала: не слушай ничьих советов. Дорогу ты должен выбрать сам. Только тогда она приведет тебя к цели…

— А как насчет спутников? Их мне иметь не запрещено?

— Ты можешь позвать за собой любого, — совершенно серьезно произнесла Хозяйка озера. — Обладающий Знаком Пути обладает и Зовом…

— У меня были товарищи, — признался Иван, — вот только они остались в другом мире.

— Так позови. — Веренна сочла разговор оконченным и, повернувшись к Ивану спиной, заскользила по воде к противоположному берегу озера.

К сожалению, ничего из прощального совета Хозяйки озера не получилось. Иван на протяжении целого дня повторял на разные лады имена Ешки и Севы, однако они не торопились появляться. Иван поднялся, затоптал костер и уже собрался двинуться дальше, как ему на ум пришла дикая идея. Не зря же в сказке так упорно повторялись именно эти строки… Недодумав ее до конца, Иван топнул ногой о землю, предварительно украдкой оглянувшись на предмет чьего-нибудь наблюдения (очень уж не хотелось выглядеть дураком), и скомандовал:

— Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!

Он прислушался, но ответом ему была тишина. Да испуганный тетерев сорвался с ели, решив убраться подальше от определенно спятившего одинокого путника. Иван вздохнул и устало побрел дальше. До перекрестка, где ему довелось встретиться со Змеем Горынычем, оставалось всего ничего. А там надо было запастись провизией в столице и опробовать следующую тропу.

Камень с хитрой надписью очень скоро появился впереди. И вроде из-за него что-то виднелось.

«Только бы не еще один Горыныч! — мысленно взмолился Иван. — Не дай бог, они прослышали о трудоустройстве своего собрата и начнут появляться на каждом перекрестке. Где я им вакансий наберу?»

Иван осторожно приблизился к перекрестку, пытаясь разглядеть, кто же спрятался за валуном.

— И долго ты будешь приглядываться? — раздался знакомый сварливый голос, и из-за камня вначале показались дивные длинные оранжевые уши, а за ними осклабившаяся морда Севы.

— Черт! Сева! — Иван от неожиданности чуть не приземлился на пятую точку. — Ты откуда здесь?

— Как — откуда? — хмыкнул Сева. — Ты сам меня позвал. Не мог же я бросить тебя за тридевять земель одного? Что бы мне на это сказала твоя тетка? Лучше объясни, как тебя угораздило занестись в этакую глухомань? Мы с Ешкой с ног сбились, разыскивая тебя…

— Постой, постой, — остановил словоизвержение пони Иван. — Давай по порядку…

— Давай, — легко согласился Сева.

— Значит, ты услышал эту присказку?

— Какую?

— Ну Сивка-бурка, вещая…

— Естественно.

— Тогда почему же не явился передо мной, «как лист перед травой»?

— Так тут одна дорога, — ухмыльнулся пони. — На кой мне мчаться тебе навстречу, бить зазря копыта, а потом возвращаться?

— Логично, — кивнул Иван. — Хотя ты и заставил меня усомниться в словах Хозяйки озера.

— Ты встречался с этой колдуньей?!

— А что тут такого? — пожал плечами Иван.

— Да нет, ничего, — тряхнул гривой Сева. — Просто дуракам везет.

— Это ты кого дураком назвал? — возмутился Иван.

— Тебя. Кого же еще. Кто в здравом уме и светлой памяти сунется в ее владения?

— Это так опасно?

— Я еще не встречал таких, кому удалось бы встретиться с ее служками и уцелеть…

— И служки, как ты выразился, очень даже ничего…

— А ты не заливаешь? — подозрительно сощурился Сева.

— С чего бы это?

— Вдруг у тебя крыша поехала…

— За мою крышу можешь не беспокоиться, — тормознул его Иван. — Лучше скажи, почему ты один появился? С Ешкой все в порядке?

— А чем тебя не устраивает моя компания? — обиженно поглядел на Ивана Сева.

— Вполне устраивает, — усмехнулся Иван. — Хотя, с тех пор как ты стукнул копытом в мою дверь, я только и знаю, что решаю задачки по спасению своей жизни…

— Зато как это увлекательно…

— Может быть, — согласился Иван. — Вот только я в математике не силен и, боюсь, одна из очередных головоломок, что судьба не устает подбрасывать на моем пути, окажется без ответа…

— Не переживай, — самодовольно ухмыльнулся Сева. — Теперь рядом с тобой я, а посему неразрешимые задачи остались в прошлом.

— Я бы предпочел компанию ведьмы, — ответил Иван. — Пусть и начинающей… Или одну из служанок Хозяйки озера. От нее хоть какая-то польза была бы…

— Кинул бы я тебя на этом перекрестке с дурацким указателем, — не на шутку обиделся Сева, — да вот только обещал твоей тетке присмотреть за оболдуем племянником…

— Я вижу, у вас опять конфликтная ситуация? — прозвучал откуда-то сверху знакомый голос.

Иван вскинул голову и увидел еще одного своего спутника. Вернее, спутницу. Над елями зависла на метле радостно улыбающаяся Ешка.

— Наконец-то, — пробурчал Сева. — Неужели тебе понадобилось столько времени, чтобы добраться сюда? Мне уже надоело втолковывать вот этому типу, — тут Сева мотнул головой в сторону Ивана, — что без нашего содействия ему ни в жизнь не справиться со свалившейся на голову проблемой…

Иван поначалу онемел от такого нахальства, но потом решил не обращать внимания на слова своего крашеного спутника. Просто за эти дни он как-то отвык от компании. И тем более от компании этого наглого и самоуверенного пони, именующего себя Севой.

— Мне понадобилось столько времени, чтобы информировать руководство, где объявился Иван, и получить разрешение на его сопровождение, — между тем доложилась Севе Ешка. — Привет, — повернулась она к Ивану. — Я рада видеть тебя в добром здравии.

— Привет, — улыбнулся Иван. — А я рад видеть вас, ребята. Если б вы знали, как я соскучился!

— А как же окружение Хозяйки озера? — не утерпел обидчивый Сева.

— Ты что, шуток не понимаешь, морда длинноухая? — сказал Иван. — Или считаешь, что шутить — это исключительно твоя привилегия?

— Ты видел Хозяйку озера? — ахнула Ешка.

— Не только видел, но и беседовал, вот как сейчас с вами, — ответил Иван. — Да с кем мне только не довелось встретиться: и с ожившими мертвецами, и с некромантом, и со Змеем Горынычем, и с призраком…

— Это все чепуха, — отмахнулась от перечисляемого Ешка. — А вот как тебе удалось остаться в живых после посещения Хозяйки озера?

— Ты так думаешь? — вскинул брови Иван. — А мне, напротив, показалось, что при встрече с другими жителями этих мест моя жизнь болталась на очень тонкой нитке. Веренна же оказалась на редкость гостеприимной женщиной, и мне удалось опровергнуть эту надпись, — Иван кивнул на валун-указатель.

Ешка лишь изумленно покачивала головой, слушая Ивана.

— Завязываем с воспоминаниями, — вклинился в разговор Сева. — Ты лучше скажи: удалось обнаружить, где находится статуэтка, или нет?

— Пока, к сожалению, нет.

— Жаль, — покачал головой пони. — А я думал, исчезнувший подарок с тобой — и мы сейчас покинем это захолустье…

— А Хозяйка озера не подсказала, где искать статуэтку? — спросила Ешка.

— Нет. Я должен найти дорогу к ней сам.

— Ну по крайней мере Оракул не ошибся, — прокомментировал слова Ивана Сева. — Значит, статуэтка где-то в этих местах. И как ты намерен поступить дальше?

— Осталось еще две дороги. — Иван кивнул на перекресток.

— С очень неприятными пророчествами, — поежился Сева.

— Которые не всегда сбываются, — возразил ему Иван.

— Они не сбылись в отношении тебя, — поправил его Сева. — Но сейчас с тобой два достаточно умных спутника, и нам может не так сильно повезти…

— Опять ты за свое, — устало махнул рукой Иван.

— Тогда трогаемся? — предложила Ешка, направляя свою метлу в сторону перекрестка. — По какой дороге?

— Я бы хотел для начала вернуться назад. — Иван показал на тропу, ведущую в стольный град Салтана Третьего — Надо запастись провизией…

— А что там? — поинтересовался Сева.

— Царь один проживает, — пояснил Иван. — Я его ненароком от смерти спас…

— Я бы не стал на него серьезно рассчитывать, — покачал головой Сева. — Самодержцы — народ непредсказуемый…

— Да мне ничего от него не надо. Даст провизии на дорогу — и ладно.

— Ну-ну, — недоверчиво покрутил головой Сева. — Посмотрим…

Град-столица та была недалече от села

Вид столицы Салтана Третьего за время отсутствия Ивана разительно изменился. Царь учел «уроки декабрьского восстания», и сейчас город окружал почти полностью построенный высокий частокол из заостренных бревен. За этой спешно возводимой стеной для защиты от вероятного нападения супостата вовсю стучали топоры и звенели пилы… В общем, фортификационные сооружения росли не по дням, а по часам. Прямо перед въездом в город была возведена башня о трех окнах, в каждом из которых торчало по голове Горыныча. Две головы, как всегда, дрыхли, а одна бдительно обозревала окрестности.

Стоило путникам приблизиться к башне, как голова отреагировала:

— Стой! Кто идет?

— Горыныч, ты что, знакомых не узнаешь? — обратился к голове Иван.

— А-а-а, Ваня, — прищурилась голова. — А это кто с тобой?

— Мои друзья.

— Как их звать?

Сева и Ешка представились.

Голова исчезла на некоторое время, потом появилась снова:

— Проходите.

— У тебя там что, список нежелательных гостей? — усмехнулся Иван.

— Угадал, — качнулась утвердительно голова. — И ты как раз находишься в этом списке.

— Как?! — не поверил Иван. — Ты не ошибся?

— Гляди сам, — Когтистая лапа высунулась из-за частокола, и перед компанией путешественников грохнул о землю тяжелый, в рост человека, щит, на котором красовался длинный список.

Иван присмотрелся повнимательнее. Во главе списка стояли два имени: Ванька-дурак, Гвидо-бастард… Дальше Иван читать не стал.

— Н-да, — односложно прокомментировал увиденное Сева.

— Ты уверен, что речь идет обо мне? — обратился Иван к Змею.

— Абсолютно, — кивнула голова.

— Кто-то недавно не поверил, когда его дураком назвали, — произнес в пространство Сева.

— А почему тут некоторые имена зачеркнуты? — полюбопытствовала Ешка. — Они доказали свою невиновность?

— Нет, — ответствовала голова. — Просто больше они не смогут навредить моему работодателю.

— Что с ними произошло?

— Мне разрешено с теми, что значатся в списке, поступать по собственному усмотрению, — пояснила голова. — Вот я их и того… пустил на десерт. Разнообразил, так сказать, казенный хлеб.

— А для меня ты сделал исключение? — с горечью спросил Иван, понимая, что на прямой дороге от огнемета Горыныча не скрыться. — Или растягиваешь удовольствие?

— Обижаешь, — оскорбленно взглянул на Ивана Горыныч. — Мы все ж таки с тобой друзья…

— Извини, — покаялся Иван. — И моим спутникам, значит, вход в город не возбраняется?

— Нет. — Горыныч еще раз внимательно изучил список, — Могут идти. А ты бы уходил куда-нито отсюда, — попросил он, обращаясь к Ивану, — а то вдруг увидит кто… не хотелось бы работы лишаться, и тебя жалко… — Да, и еще… — произнесла голова вслед повернувшему обратно Ивану. — Ты не приходи сюда больше…

— А то что?

— Тебе повезло, что сейчас я дежурю, а эти, — голова кивнула на две другие, — отдыхают. Будь на посту правая или левая, сам понимаешь… они еще с того перекрестка на тебя в жуткой обиде…

Дальше Горыныч мог и не продолжать. Иван окончательно повернулся к столице Салтана спиной и побрел прочь.

— Эх ты, — догнал Ивана Сева, — сколько же тебя учить можно? Надо было себя царем объявить, а не для других каштаны из огня таскать! Простота ты деревенская! Даром что в городе жил!

— Перестань сейчас же! — вступилась за Ивана Ешка, пристроившаяся с другого бока. — Если бы Иван был таким подлецом, ни ты, ни я не согласились бы ему помогать…

— Не скажи, не скажи, — махнул в задумчивости хвостом Сева. — Я бы с удовольствием ему помог, взойди он на трон. В качестве главного советника и ближайшего друга. Мы бы такие дела провернули, — мечтательно вздохнул Сева, — всколыхнули б эту трясину до самого донышка…

— Не старайся выглядеть большим циником, чем ты есть на самом деле!

— Да перестань ты, — отмахнулся от нее хвостом, как от назойливой мухи, Сева. — Я же для пользы дела…

— Это как? — не поняла Ешка.

— Будь он на троне, — принялся объяснять Сева, — насколько бы упростились поиски. Сейчас бы уже по всем здешним дорогам скакали посыльные…

— Да тут одна дорога до перекрестка, — хмыкнула Ешка. — А дальше той надписи на валуне ни одного гонца даже под страхом смерти ехать не заставишь…

— Ой ли, — усомнился Сева.

— Да не все ли равно, где с жизнью расставаться? Здесь или по дороге… все одно: по тем путям возврата нет…

— А вот тут я с тобой не соглашусь, — возразил Сева. — Иван ходил по правой дороге и вернулся. Даже встретившись с Хозяйкой озера. Вот ты согласилась бы на такую встречу?

— Уволь, — поежилась Ешка.

— Нет в тебе романтики странствий, — покивал головой Сева. — Такое увидеть — можно потом всю оставшуюся жизнь мемуары писать.

— Ты и правда думаешь, что гонцы согласились бы ехать? — вернула его в старое русло спора Ешка. — Что они, подобно тебе, одержимы «романтикой странствий»?

— Да при чем здесь романтика? — поморщился Сева. — Заплати ты им соответственно или пригрози на крайний случай, и отправились бы как миленькие. Когда тут точно головы можешь лишиться, а там еще неизвестно, я тебе гарантирую, большинство выберет «там».

За этими разговорами компания незаметно добрела до одной из деревенек, что во множестве торчали вокруг местной столицы.

— Что дальше-то делать будем? — обратилась к Ивану Ешка.

Тот молча пожал плечами.

— Да не расстраивайся ты так, — с присущей женщинам чуткостью уловила настроение Ивана претендентка на должность Бабы Яги. — Сдался тебе этот Салтан… цари — они все такие…

— И я его выколупывал из темницы с риском для жизни, — покачал головой Иван. — Вот уж воистину не только на Земле, но и в любом другом мире добрые дела наказуемы…

— Да плюнь ты на этого царька! — поддержал Ешку Сева. — Вот подожди — закончим поиски и вернемся в эти края. Я тебе обещаю — этот тип еще не раз пожалеет, что так с тобой обошелся… На коленях будет ползать…

— Что ты сделаешь? — махнул рукой Иван.

— Да я на него по новой наследничка Гвидо натравлю, — мстительно пообещал Сева. — Вот тогда и посмотрим, как он без тебя вывернется…

— Кончай болтать, — остановила его Ешка. — Надо закупить провизии и двигаться из этих мест далее. А не строить планы отмщения какому-то царьку трех деревень и двух болот…

— Так вон трактир. — Сева указал на строение с покосившейся вывеской, на которой еле проглядывал выцветший от непогоды вертел с поросенком. — Там все и купим, а заодно и передохнем.

— Ты так устал?

— Да ночь уже на дворе. — Сева кивнул на отбрасываемые заходящим солнцем вытянувшиеся тени избушек. — Куда ж потемну ломиться? Переночуем, как культурные люди, а с утра пораньше двинем в путь…

— Точно как культурные? — подозрительно поинтересовалась Ешка. — А то я помню, как ты культурно вел себя в ночном клубе…

— А что такого? — набычился Сева. — Я кому-нибудь испортил вечер?

— А-а-а, — махнула рукой Ешка, направляясь к местному центру увеселений.

Трактир был в меру вонюч, закопчен и грязен. Судя по всему, хозяин не сильно беспокоился о наведении лоска. Купцы в этом захолустье практически не бывали. А местный контингент выпивох все устраивало. Подумаешь, муха в пиве или таракан в бражке. Чай, не цари. Выловим и выбросим. Главное, чтобы пиво и зелено вино были ядреными, а остальное — пустяки.

— Хозяин! — сразу взял быка за рога Сева, вваливаясь в темную залу в уже привычной личине молодого, но повидавшего жизнь и утомленного ею человека. — Бочонок пива, жаркое, салат! И быстро!

Сева лишь сменил одежку. В аккуратной серой паре, фасонистых сапогах со складками и расчесанными на прямой пробор волосами он был точь-в-точь похож на приказчика преуспевающего купца.

Ешка предстала перед продавцом зеленого змия в расписном платье до полу и таком же платочке, скрывшем непокорную белокурую гриву.

— Сию минуту! — засуетился трактирщик, делая вид, что смахивает тряпкой пыль с грязного стола, к которому направили свои стопы неожиданные посетители.

Ешка, не скрывая отвращения, уселась на скамью и сложила руки на коленях.

— И ты собираешься отдохнуть в этом месте? — Она сделала упор на слове «отдохнуть», обращаясь к Севе.

— А что тут такого? — удивился Сева. — Будто тебе никогда не доводилось бывать в придорожных забегаловках.

— Бывать приходилось, — согласилась Ешка, — но не в таких замызганных.

— Можешь подождать нас снаружи, — предложил Сева, — если тебе тут не климатит. А мы, я думаю, отдохнем с дороги. Да и Ивану надо сменить рачью диету на что-нибудь более существенное…

Жаркое оказалось на удивление свежим и в меру прожаренным. Даже Ешка решилась в конце концов разобраться со своей порцией. Правда, перед этим она долго и тщательно протирала щербатый нож и двузубую вилку. Сева, не обращая внимания на окружающее, полностью сосредоточился на зелени, обильно орошая месиво из помидоров, огурцов, лука и свеклы, называемое в здешнем месте салатом, богатырскими порциями пива.

— Чем ты намерен расплачиваться за это удовольствие? — Иван показал на уставленный тарелками стол.

— Не беспокойся, — фыркнул пони, на мгновение отвлекшись от еды, — раз она, — тут он указал на Ешку, — получила разрешение на сопровождение, то и наличностью руководство своего сотрудника снабдило…

— Меня-то снабдило, — согласилась Ешка, — а вот тебе почему ни копейки не выделили на многотрудную и опасную миссию?

— Я предпочитаю получать плату по окончании дела, — нахально заявил Сева. — А в процессе все расходы берет на себя заказчик.

— Ни черта себе! — чуть не подавился куском мяса Иван. — Заманил меня на кудыкину гору, а теперь я же должен его и содержать!

Сева ничего не успел ответить. За стеной трактира послышался топот, всхрапнули кони. Трактирщик, глянув в окошко, колобком выкатился наружу.

— Кажется, вопрос с оплатой временно откладывается, — прокомментировала увиденное на улице Ешка, — да и трапеза, скорее всего, тоже…

— Да? — Иван нагнулся к окну.

Перед входом в трактир топтались пять всадников в стрелецких кафтанах при полном вооружении. Один из них с властным видом о чем-то спрашивал трактирщика. Последний подобострастно кланялся и указывал рукой на трактир.

— По нашу душу пожаловали, — пояснил Иван глядящему на него с вопросительным видом Севу.

Дверь хлопнула, распахиваясь настежь, в трактир ввалились четверо стрельцов и без колебаний направились к Ивановой компании.

— О, вот и наша птичка перелетная, — довольно улыбнулся один из них. — Я-то думал, намотаешься по дорогам, разыскивая его, а он добрался до первого шинка и успокоился… да еще и компанию себе подыскал…

— В чем дело? — грозно нахмурился Сева.

— А ты шел бы отсюда, купчик, — мельком глянул на него стрелец, бывший в этой компании за главного, — пока не нужен. Вдруг ненароком зацепим… счет забудешь. Чем зарабатывать-то будешь? Небось за сохой в жизни не стоял?

Остальные типы из воеводской полусотни довольно заулыбались. Компания защитников царя, престола и отечества, сообразив, что серьезного сопротивления не предвидится, явно собиралась развлечься.

— Девку только с собой не бери, — шагнул вперед второй массовик-затейник в малиновом кафтане и такой же высокой шапке, замаслившимися глазками ощупывая Ешку. — Она тебя потом догонит… если еще захочет…

На это двусмысленное предложение компания отреагировала довольным гоготом.

Иван взглянул на Ешку. Девушка сидела белая как снег, опустив глаза к столу.

— Что вам надо? — Иван встал. Его рука скользнула к поясу, где болталась сабля, реквизированная у стрельца, пытавшегося нанести ему визит на вторую ночь пребывания в царских палатах.

— Тебя, касатик, — ласково улыбнулся щербатым ртом стрелец, — да сабельку-то не трогай, не то покалечим…

В этот момент жаждущий женской плоти достиг стола и ухватил Ешку за подбородок, задирая ей голову.

— А ну, красотка, покажись… — начал он.

Бочонок с пивом, стоящий на столе, стремительно взмыл к потолку и рухнул на голову стрельцу. Во все стороны полетели брызги и пена. Любитель женщин с бессмысленным выражением лица еще оседал на пол, когда Сева предпринял атаку на одного из стоящих у дверей стрельцов. Вояка не растерялся — навстречу летящему в его сторону купчику был выброшен коротким косым росчерком клинок. Сабля с шумом вспорола воздух, пройдя сквозь личину Севы как раз на уровне шеи, изображение смазалось и исчезло. Перед разинувшим от удивления пасть стрельцом предстал миниатюрный конь, и в тот же миг отнюдь не миниатюрные Севины копыта с хрустом врезались в челюсть защитника царя — и еще один из приезжих потерял всякий интерес к происходящему.

Стоящий рядом со столом старший стрелец невольно дернулся в сторону двери. Он явно ни во что не ставил находящегося рядом Ивана. Таким моментом было грех не воспользоваться. Иван и воспользовался. Одно дело сабля, применяемая для фехтования, — тут у городского жителя двадцатого века не было никаких шансов, другое — как подручный предмет в драке. Иван выдернул клинок из ножен, метя в голову стрельцу. Тот повернул голову к Ивану, но лишь затем, чтобы повторилось только что произошедшее у входа. Рукоять сабли с лязгом обнажаемого клинка вступила в контакт с подбородком старшего стрельца. Последнему, судя по помутневшему взору, это явно не понравилось, но Иван не стал ожидать критических замечаний в свой адрес и, все еще используя саблю не совсем так, как задумывалось автором этого орудия убийства, добавил стрельцу гардой в переносицу. Старшего группы снесло в сторону, и тут Иван увидел, на что способна взбешенная ведьма. Пусть даже еще практикантка. Последний из вошедших в трактир и остававшийся невредимым стрелец прыгнул в их сторону со вскинутой саблей, но по пути невидимая сила свернула пятипудового мужика с намеченного пути и, крутанув в воздухе, с размаху шмякнула о кипящий над очагом у противоположной стены котел. Вода хлестнула на раскаленные угли, послышался жуткий вопль обварившегося человека. Но тут Сева рванул на улицу, и Иван бросился вслед за ним.

Оставшийся снаружи у лошадей последний стрелец ухмыльнулся, увидев выходящего Ивана, но затем он заметил в его руке саблю и, не раздумывая, наклонил в сторону Ивана длинный бердыш, дав шпоры коню. Не ожидавший такой подлости от хозяина скакун от неожиданности поднялся на дыбы. И тут в происходящее вмешался Сева. Пони скользнул прямо под брюхо жеребца и со всей мочи лягнул того по причинному месту. Конь взвизгнул и завилял крупом. Стрелец не удержался от таких кульбитов в седле и, все еще сжимая в руках бердыш, пролетел над головами Ешки и Ивана и с треском воткнулся в крышу, крытую дранкой. Бердыш глубоко вошел в находящиеся под гнилой дранкой стропила, а затем древко оружия спружинило и добавило инерции разогнавшемуся стрельцу. Тот с диким криком взлетел теперь уже над крышей трактира и по красивой параболе пересек улицу, столь же красиво финишировав в срубе колодца, куда он вошел подобно пробке в бутылку.

— Цены бы ему не было в прыжках с шестом, — прокомментировал произошедшее Сева, с интересом наблюдавший за воздушной акробатикой стрельца. — А может быть, и в гольфе, — с задумчивым видом добавил он, глядя на колодец.

На курьих ножках

Первой избушку увидала Ешка. Произошло это на третий день пути. Дорога, несмотря на грозное предупреждение валуна-указателя, не проявляла себя с коварной стороны. Она все тянулась и тянулась по редколесью, и казалось, что ей не будет конца и края. Однотипный пейзаж, главным украшением которого были березы, осины и ели, до того замылил глаз, что Иван и Сева точно прошли бы мимо. Тем более Сева завел разговор о еде. То ли из садистских, то ли еще из каких побуждений, так как все эти три дня пути путешественники сидели исключительно на подножном корму, в котором львиную долю составляла земляника. Больше в лесу ничего не попадалось. Иван уже начал с ностальгией вспоминать дорогу к Хозяйке озера и раков, в изобилии водившихся в речке. Теперь у него было ощущение, что он на всю жизнь наелся этой лесной ягоды, усыпавшей придорожные откосы и соседние полянки. Легче всего в их компании было Севе. Уж для него-то точно на каждой поляне был накрыт стол. Но пони твердил, что ему до смерти надоели зеленые дары леса, и с умилением вспоминал кукурузу с рисом из пакетов с морожеными овощами. Ешка неожиданно остановилась, и в нее уткнулся Сева, после кукурузы перешедший на описание достоинств и недостатков пшеницы и овса.

— Нет, — с видом знатока покачивал головой пони, — что бы вы мне ни говорили, но пшеница, запаренная в горячем красном вине, — это что-то… с ней не сравнить ни… Ты что встала?! — прервал описание лошадиных изысков Сева.

— Избушка. — Ешка улыбалась, показывая рукой в сторону от тропы.

— Где?! — хором воскликнули Иван с Севой.

— Да вон же! — Ешка направилась в кусты.

Иван и Сева ломанулись вслед за девушкой. Ломанулись — именно то слово, что наиболее точно отражает способ их передвижения. Кандидатка на должность Бабы Яги двигалась бесшумно, ловко лавируя среди разросшейся лещины. Сева же и Иван оставляли за собой вполне приличную просеку.

— Действительно избушка. — Наконец-то и Иван разглядел приткнувшееся в самой гуще леса потемневшее от времени строение.

— Сарай какой-то замшелый, — фыркнул продравшийся за Иваном Сева.

— Сам ты конюшня, — прокомментировала высказывание Севы Ешка, смело направившись вперед.

И тут Иван увидел высунувшуюся из-под стенки здоровенную трехпалую лапу.

— Стой! — крикнул он, бросаясь за девушкой. — Там что-то непонятное!

— Что? — обернулась к Ивану Ешка.

Иван молча указал на конечность, оснащенную устрашающих размеров трехгранными когтями. Ешка проследила, куда показывает Иван, и с облегчением засмеялась.

— Да это же ее нога, — пояснила девушка в ответ на недоуменный взгляд Ивана. — А я-то подумала невесть что…

— Так это избушка на курьих ножках? — изумился Иван. — Разве они существуют в натуре?

— А что же тогда ты видишь перед собой? — поспешил вклиниться Сева, не терпевший оставаться в стороне.

— Я думал, они бывают только в сказках…

— Перестань повторять эту глупость, — не утерпел Сева. — Сколько раз тебе было говорено, что все описанное когда-либо в легендах, сказаниях, преданиях имеет место в действительности…

— Так если попросить ее стать к нам передом, а к лесу задом, мы встретимся с твоей коллегой? — обратился Иван к Ешке.

— Не думаю, — с сомнением покачала головой девушка, — Уж больно в неприглядном месте притулилась изба. Или что-то случилось с ее постоялицей, или там вообще никого нет…

— И как заставить ее повернуться? — Иван вспомнил многочисленные сказки с выкликающими команду добрыми молодцами, шляющимися от нечего делать по лесным чащобам.

— Да уж не так, как ты думаешь… — начал было Сева, но испуганно смолк и присел на задние ноги от оглушительного с переливами свиста.

— Ты что, обалдела?! — развернулся он к Ешке, вынимающей пальцы изо рта. — Так же заикой можно на всю жизнь оставить!

— Вы же хотели, чтобы она повернулась, — пожала плечами Ешка.

За спиной у Ивана и Севы раздался шорох и хруст. Они повернулись и увидели, как, покачиваясь, загребая землю когтистыми лапами, избушка начала разворачиваться в их сторону. Однако на полдороге у нее что-то заело и, так и не закончив движения, изба замерла, чуть накренившись набок.

— Бедная ты моя, — Ешка погладила замершее в неустойчивом равновесии сооружение и легко запрыгнула на площадку перед дверью.

— Осторожнее! — запоздало отреагировал Иван, — Кто его знает, что там внутри.

Ешка досадливо отмахнулась и провела, еле касаясь пальцами, по косяку дверного проема. Дверь открылась, и |Ешка скользнула внутрь. Иван вздохнул и последовал за девушкой в темное нутро строения. Внутри избушка оказалась неожиданно просторной. Через два подслеповатых окошка и полуотворенную дверь в нее проникало достаточно света, чтобы рассмотреть то, что находилось внутри. Взору Ивана предстала большая русская печь, возле которой располагался стол с двумя широкими лавками.

— А где же хозяйка? — спросил он осматриваюшуюся Ешку, — По делам куда-то отбыла?

— Отбыла, — задумчиво кивнула Ешка. — И, похоже, давненько…

Она шагнула к печке и с лязгом отодвинула в сторону заслонку.

— Ну что вы там? — раздался со стороны двери голос Севы.

Пони не полез за ними в избу. Он оперся передними ногами о порог и старался разглядеть, щурясь от яркого солнца, что творится в полумраке избушки.

— Так я и думала, — кивнула своим мыслям Ешка. Она нагнулась и извлекла из-под печи вполне приличного вида топор.

— Держи. — Ешка протянула его Ивану. — Нарубите побольше дров, а я посмотрю, что там не в порядке.

Иван принял из рук девушки плотницкий инструмент и слегка оторопело смотрел, как девушка деловито полезла внутрь печки.

— Каких дров-то? — опомнился он, глядя на торчащие из кирпичного зева ноги.

— Любых, — глухо донесся голос девушки.

— Пошли, дружище. — Иван спрыгнул с крыльца. — Вот и тебе подоспело время поработать.

— Зачем? — подозрительно уставился на него Сева. — И кем?

— Зачем — я не совсем понял, — хмыкнул Иван. — А кем? Ты разве не догадываешься?

Он углубился в кусты, выискивая подходящий сухостой.

Через час Иван и бурчащий, груженный вязанкой хвороста Сева вернулись к избушке. Ешке, видимо, удалось разобраться, что произошло со строением. Изба к тому времени полностью завершила разворот и присела на свои чудовищные ноги так, что на крыльцо уже не приходилось запрыгивать.

— Явились, — поприветствовала вошедших внутрь Ешка. — Куда это вы так далеко таскались?

— За дровами, — буркнул Сева, сваливая на пол вязанку.

— Рядом не могли нарубить?

— Так не было же сухих, — возразил Иван.

— Я ясно сказала — любых, — наставительно произнесла Ешка. — Грузите их в печь.

Иван начал бросать хворост в печку, время от времени оглядываясь на Ешку.

— Хватит, — скомандовала она, когда отверстие было забито под завязку.

Ешка приподняла заслонку и, не разжигая дров, задвинула отверстие. Железный лист чмокнул, плотно входя в отведенные ему пазы.

— Теперь подождем, — удовлетворенно кивнула Ешка и опустилась на лавку.

— Чего? — спросил Сева, тупо наблюдая за действиями спутников.

— Как — чего? — удивленно уставилась на него Ешка. — Ты разве не знаешь, что любому механизму необходима энергия?

— Так это механизм? — в свою очередь удивился Иван.

— Конечно, — кивнула Ешка и показала на не замеченную ранее темную табличку над дверью. Иван подошел к табличке поближе и, смахнув покрывающую ее пыль, с изумлением прочел:

«ИЗБА, модель 03 (бета) стандартной комплектации ТТХ: рабочее состояние — 1000 циклов (при полной зарядке)

Аварийный запас энергии — 1/100 цикла Защита — класс 2

Мобильность — низкая (максимальная скорость — до 1 км/час по непересеченной местности*)

Вооружение — в стандартной комплектации не поставляется

*Примечание: использовать для передвижения только в самом крайнем случае!»

— Что-то я не совсем понял, — повернулся он к Ешке за разъяснениями.

— А что тут понимать? — пожала плечами Ешка. — База-автомат с интеллект-защитой. Сокращенно — изба. Древняя вот только…

— А что за циклы такие? И класс защиты?

— Цикл равен одним суткам, — пояснила Ешка. — Второй класс защиты означает, что нам может серьезно грозить разве что только кумулятивный снаряд или направленный взрыв… и то неизвестно, проломит он стены или нет…

— А если бы был первый класс? — Такого класса базы монтируются очень редко, — на полном серьезе пояснила Ешка. — Стоимость очень большая. Там действительно все полностью автономно, и жить в ней можно хоть в кратере вулкана.

— Понятно, — кивнул Иван, хотя ему ничегошеньки понятно не было. — А что ты там сказала по поводу древности? У нас бы и это творение прошло как последнее достижение науки…

— Сейчас выпускаются седьмые модели. — Ешка огляделась. — Там и покомфортней, и генератор компактней, а не такое убоище, — она кивнула на русскую печку, — что занимает половину полезного пространства и раскручивается чуть ли не час…

— Чем дальше, тем все непонятнее, — покачал головой Иван. — А как же тогда понимать разговоры о магии?

— Кончай допрос, — заговорил терпеливо молчавший до этого момента Сева. — Телевизор какому-нибудь бушмену в Центральной Африке тоже колдовством показался бы… а тебя как колдуна, пожалуй, и сожгли бы…

— Мне просто интересно, — не унимался Иван.

— Ну что тебе интересно?

— Метлы и ступы я еще как-то пережил, — пояснил Иван, — но производство таких вот избушек требует как минимум заводских мощностей. Что-то я не встречал на Земле, а тем более здесь, заводов или фабрик по производству техники такого класса..

— Мало ли чего ты не встречал, — отверг его притязания Сева. — Пару недель назад и Горыныч тебе казался сказочным бредом, а сейчас ты у него в знакомцах состоишь и на работу пристраиваешь…

— И все-таки где можно делать технику на несколько порядков выше той, что производится на Земле?

— «Где», «где»?! — передразнил его Сева. — Да я лично целой бригаде могу глаза отвести, а специалист в этой области и подавно весь завод заставит делать то, что ему нужно… или построить рядом с каким-нибудь «тяжмашем» маленький, но очень эффективный цех, откуда будет выходить необходимая продукция. Ты прямо как маленький! Неужели на Земле мало заводов, где даже руководство не посвящено в то, для каких целей в конечном счете идут их комплектующие?!

— Все, — прервала горячую речь Севы Ешка, — энергия в норме.

Поверхность стола слегка засветилась, и ее окутал слабенький, еле заметный туман. Ешка погрузила в него руки.

— Что желаете? — обратилась она к Севе и Ивану.

— Как-как? — не совсем понял сказанное Иван.

— Огласите все меню, пожалуйста, — отпихнул его в сторону Сева.

— Борщ, лапша, рассольник — на первое, — послушно исполнила требуемое Ешка, — каша гречневая, каша ячневая, каша перловая — на второе…

— И это все? — разочарованно протянул Сева. — Какой-то общепитовский ассортимент…

— Все, — подтвердила Ешка. — Я же сказала, что это очень древняя модель. В те времена за кулинарными изысками не гонялись.

— Тогда мне — перловки, — сказал Сева. — Три… нет, пять порций.

— Ну ты и горазд пожрать, — не удержался от комментария Иван.

— В здоровом теле — здоровый дух, — парировал Сева. — Я не какой-нибудь городской задохлик.

— А тебе? — вопросительно посмотрела на Ивана Ешка.

— Борщ, наверное, и какую-нибудь кашу, — пожал плечами Иван. — А они с мясом?

— Где ты видал в столовых мясо? — встрял с набитым ртом Сева. — С запахом мяса.

— Н-да, пожадничали проектировщики, — покачал головой Иван.

— А на десерт что-то есть? — поинтересовался Сева, сосредоточенно пережевывающий заказанную перловку. — Горло промочить?

— Квас, — ответила Ешка.

— И только? — скривился в непередаваемой гримасе Сева. — Я присоединяюсь к точке зрения Вани. Производители избушек — жмоты еще те. Квасные патриоты.

Ешка никак не прокомментировала последнее замечание четвероногого спутника. Лишь красноречиво покачала головой.

Путники отсыпались и отъедались в так неожиданно попавшейся на дороге избушке три дня. Каши, несмотря на критические замечания Севы, оказались очень даже ничего. Да и квас избушка поставляла высшего качества.

На четвертый день Иван проснулся еще до восхода солнца. Судя по шебуршанию травы у дверей, где выбрал себе место ночлега Сева, великодушно уступивший лавки людям, пони тоже бодрствовал.

— Тихо! — шикнул на него Иван. — Ешку разбудишь.

— Да я уже давно не сплю, — отозвалась со своей лавки девушка.

— Судя по всему, — подвел итог утреннему обмену репликами Сева, — народ созрел для того, чтобы двигаться дальше. Как ни привлекательны каши из березы и щи из осины, не следует забывать и о том, что привело нас в эти края.

— А в избушке мы не смогли бы передвигаться? — задал вопрос в пространство Иван.

— По километру в день? — хмыкнул Сева. — Я предпочитаю свои ноги, а не эти куриные лапы.

— Сева в какой-то мере прав, — ответила на вопрос Ешка, — хотя мне и обидно за избу. Но эти модели практически не были предназначены для передвижения. Перейти с места на место — еще куда ни шло, но использовать избу как транспортное средство…

— Понятно, — кивнул Иван. — Значит, пора в путь-дорогу…

В гостях хорошо…

Замок был, конечно, крутой. Куда там до него палатам белокаменным первого знакомца Ивана в этих краях. Салтанов терем смотрелся бы рядом с таким великолепием как дачный домик рядового советского труженика эпохи застоя. Владелец этого строения тянул не меньше как на крутого олигарха или какого-нибудь английского лорда.

Каменные стены, увенчанные стрельчатой, крытой красной черепицей крышей, вздымались, казалось, под самые облака. Большие окна в зеленом обрамлении вьющегося плюща украшали фасад строения, золотясь в лучах заходящего солнца. И никаких тебе решеток, узких бойниц, крепостных стен и иной оборонной атрибутики. Единственное, что хоть как-то напоминало об этом, был крепостной ров, окружавший замок. Но и это фортификационное сооружение выполняло скорее декоративную функцию. В воде резвились красные и оранжевые родственники золотистого карася, сам ров был обсажен прелестными, причудливой формы, то ли деревьями, то ли кустарниками со следами явной и тщательной обработки, а от стен до берега расстилался изумрудный газон, на котором так и тянуло поваляться. И венчал все это безобразие, а именно так отреагировал бы любой средневековый рыцарь, появись он в этих местах, перекинутый через ров кокетливый, круто изогнутый мостик с резными перилами, ведущий к широко открытым воротам замка.

Да-а, обитатели этого строения совершенно недвусмысленно давали понять, что ни в грош не ставят любых противников или иных личностей, могущих появиться под стенами с нехорошими намерениями. И это действовало сильнее, чем если бы гостей встречали ощетинившиеся луками и копьями неприступные крепостные стены. А раз хозяева или хозяин замка так себя вели, — значит, имели на то все основания, исключая, конечно, умопомешательство. Идиоты нигде долго не живут. Разве только в психушках.

Сева, бодро простучав копытами по мостику и не останавливаясь, прорысил в гостеприимно распахнутые ворота. За ним влетела верхом на метле, лихо затормозив, Ешка.

— Этого не может быть! — Иван с отвисшей от удивления челюстью созерцал стеклянный потолок обширного холла или внутреннего дворика, где они очутились.

— Почему? — осведомился с любопытством озиравшийся Сева.

— Потому, что не может быть никогда! — хмыкнул Иван. — Разве возможно в этом захолустье построить такое? — Он указал рукой на стеклянный свод. — Для этого надо стоять как минимум на уровне развития Земли. Или завозить оттуда материалы и строителей.

— А что мешало хозяевам поступить именно так? — Сева покосился через плечо на восседавшего на нем Ивана. — И долго ты еще намерен натирать мне спину?

— А? — оторвался от поразившего его интерьера Иван. — Что ты сказал?

— Слезай! — нетерпеливо топнул копытом Сева. — Приехали!

Иван спешился и, все так же восхищенно озираясь, направился к высоким двустворчатым дверям из маленьких квадратных переплетов, посверкивавших стеклом различного цвета.

— Хозяин этого места явно неровно дышит к стеклу, — Иван с одобрением оглядел разноцветную дверь и поднес руку к начищенному медному кольцу, выполнявшему функцию дверного звонка.

— Постой! — раздался сзади чуть напряженный голос Ешки.

— В чем дело? — Благодушное настроение мигом покинуло Ивана, и он стремительно повернулся, готовый к любым неожиданностям.

— Я не чувствую никакой магии, — виновато произнесла Ешка. — Все, что мы видим, существует на самом деле.

— А чего бы ты хотела? — повернулся к ней Сева. — Хозяин таких апартаментов не будет прибегать к дешевым трюкам и наводить тень на плетень. Зачем ему пускать пыль в глаза, как какому-нибудь провинциальному колдуну или ведьме?

— Ты думаешь, мы добрались? — спросила Ешка.

— Не думаю, а уверен, — авторитетно заявил Сева. — И хорошо, что нас встречает такая идиллия, а не раскаленная смола со стен или магические заклятия и ловушки. В этом случае нам бы ничего не светило…

— Иногда смола бывает предпочтительнее, — почти прошептала Ешка.

— Может, зайдем внутрь и поинтересуемся у хозяев? — предложил Иван. — Тогда нам не придется гадать, кто облюбовал эти места.

— Что-то не хочется. — Ешка передернула плечами, будто в ознобе. — Какое-то у меня предчувствие нехорошее…

— И что ты предлагаешь? — нетерпеливо спросил Сева. — Повернуться и отправиться восвояси? Или ждать, когда хозяин сам выйдет встречать непрошеных гостей?

Ешка беспомощно пожала плечами.

— Стучи! — Сева повернулся к Ивану. — В связи с отсутствием других предложений…

Иван поднял кольцо и опустил его на металлическую пластинку. В воздух» прозвучал мягкий музыкальный аккорд, и двери распахнулись. Но за ними не оказалось ни дворецкого в роскошной ливрее (чего Иван подспудно ожидал), ни самого хозяина замка. Путешественникам открылась абсолютно пустая комната с тремя очередными дверьми, украшенными (а как же иначе) разноцветными кусочками смальты.

— Только валуна-указателя не хватает, — пробурчал Иван, направляясь к центральной двери.

— Какого валуна? — не понял Сева.

— Ну типа — пойдешь направо… пойдешь налево… — Иван подошел к центральной двери и решительно толкнул ее. Но она не поддалась.

— На себя потяни, — посоветовал дышащий через плечо Сева.

— Спасибо, — хмыкнул Иван, — а то бы я сам не догадался.

Но дверь осталась неподвижной. После недолгого ее обследования Иван вынужден был признать, что никакого замка или защелки на ней нет.

— Может, эта открыта? — Сева подошел к левой двери и толкнул ее. Но и та оказалась неприступной.

— А эта? — Ешка, осторожно ступая, приблизилась к правой и коснулась ее.

В тот же момент дверная ручка, на которую продолжал опираться Иван, дрогнула — и дверь начала медленно отворяться. Одновременно с центральной дверью пришли в движение те, возле которых стояли Сева и Ешка.

— Интересно, — протянул Иван, глядя на полуоткрывшийся проход. — Нас пускают внутрь, но строго поодиночке…

— И наружу вряд ли удастся выбраться, — добавила Ешка, обернувшись назад.

Иван с Севой тоже обернулись. Входные двери за их спиной, будучи минуту назад гостеприимно распахнутыми, бесшумно закрылись.

— Что будем делать? — Иван вопросительно посмотрел на своих спутников.

— Пойдем дальше по одному, — предложил без колебаний Сева. — Раз того требуют хозяева.

— А вдруг они что-то замышляют? — слабо возразила Ешка.

— Что? — пренебрежительно фыркнул Сева. — Да захоти они с нами что-нибудь сделать, это давно бы произошло… и вряд ли мы что-то смогли бы им противопоставить…

— В словах нашего четвероногого друга явно наличествует зерно истины, — улыбнулся Иван, желая подбодрить упавшую духом Ешку. — Нам уже довелось путешествовать поодиночке, и ничего необратимого не произошло. Будем надеяться, что и сейчас повезет.

Ешка с сомнением поглядела на Ивана, потом на Севу и, внезапно решившись, махнула им рукой и шагнула внутрь дверного проема.

— До встречи, — блеснул глазом в сторону Ивана Сева и последовал в свою дверь.

Зала, куда привел Ивана длинный коридор, была убрана в лучших канонах средневековых замков. На стенах хищно скалились или жалобно смотрели (в зависимости от принадлежности к роду хищников или травоядных) многочисленные звериные головы. Ниже этих охотничьих трофеев красовались разнообразные орудия убийства. Мечи, кинжалы, луки, бердыши, копья, секиры опоясывали стены и ютились в промежутках между высокими окнами. У одной из стен полыхал гигантский камин, возле которого притулились несколько широких с высокими спинками кресел. И в одном из них кто-то сидел. Иван разглядел скрытый спинкой кресла ястребиный профиль худого лица незнакомца. Одна его рука, опираясь на подлокотник, держала раскрытую книжку, второй он изредка подносил ко рту трубку, выпуская облако табачного дыма, дразнящий аромат которого чувствовался даже у дверей.

— Проходите, молодой человек, — раздался мягкий голос сидящего.

Иван осторожно приблизился.

— Садитесь, — незнакомец трубкой указал на стоящее рядом кресло, — в ногах правды нет. Иван все так же осторожно присел, с опасливым любопытством глядя на таинственного хозяина замка. Перед ним, несомненно, был владелец этих мест. Об этом говорило то, как уютно он устроился у камина, и властные интонации, изредка проскальзывающие в его речи.

— Трубку? — предложил незнакомец, кивая на целую батарею курительных принадлежностей на небольшом столике рядом с камином.

Иван отрицательно помотал головой.

— Тогда, может, бренди? — Незнакомец взял со столика хрустальный графин с золотящимся содержимым. — Или вы предпочитаете какой-то иной напиток?

— Нет, — Иван опять отрицательно качнул головой.

— Нет — да или нет — нет? — с чуть заметной усмешкой спросил незнакомец.

— Я воздержусь, — с трудом произнес Иван, присматриваясь к таинственному собеседнику.

— Воля ваша, — незнакомец плеснул себе в пузатый бокал жидкости, — а я с вашего позволения приму некоторую толику этого божественного напитка…

— Кто вы такой? — спросил Иван, наблюдая, как незнакомец смакует напиток.

— Вам не кажется, что этот вопрос более уместен в отношении вас? — усмехнулся незнакомец.

— Не кажется, — возразил Иван.

— А вы, однако, очень самоуверенны. — Насмешливый взгляд незнакомца скользнул по лицу Ивана. — Явились в мои владения без приглашения и полагаете, что можете вести себя как вздумается…

— Куда вы дели моих друзей? — задал следующий вопрос Иван, в глубине души понимая, что хозяин замка просто забавляется от скуки или еще по какой-либо причине с незваным гостем.

— И все-таки я вам настоятельно советую выпить, — проигнорировал вопрос гостя незнакомец — Вы не представляете, насколько благотворно действует сия жидкость на измотанную длительным и не совсем безопасным путешествием нервную систему…

Иван, осознавая, что ему достаточно недвусмысленно предлагают играть по правилам хозяина, плеснул из графина коричневой жидкости в бокал и пригубил напиток. Бренди действительно был великолепен. Жидкость плавно скользнула по горлу, проваливаясь в желудок, и оттуда пошла теплая волна, от которой натянутые, как струна, нервы расслабились.

— С вашими спутниками, если уж вас это так сильно волнует, — произнес незнакомец, — ничего не произошло.

— Где они?

— Девушка осматривает мое скромное собрание полотен, — хозяин небрежно повел рукой, и над камином вспыхнул круглый экран, на котором Иван увидел Ешку, бредущую по анфиладе небольших залов, стены которых были увешаны картинами в массивных золоченых рамах. — Кстати, вы можете впоследствии осмотреть коллекцию. Уверяю, там есть на что взглянуть…

Изображение на стене мигнуло. Ешка исчезла и появился Сева, с интересом читающий табличку на большой бочке. Ряды этих емкостей тянулись влево и вправо от Севы насколько мог видеть взгляд. Вернее, насколько позволял экран, так небрежно явленный хозяином замка. — Ваш говорящий транспорт, как видите, тоже жив и здоров, — произнес незнакомец. — Где он? — В погребе, — невозмутимо пояснил хозяин замка. — Ему, как существу мужеского пола, я предложил продегустировать хранящиеся там вина, решив, что картины не вызовут у него такого интереса…

— Почем я знаю, что это не иллюзия? — усмехнулся Иван.

— Вы маниакально подозрительны, молодой человек, — поморщился незнакомец. — Надо с большим доверием относиться к словам собеседника…

— Мой жизненный опыт говорит об обратном, — попробовал возразить Иван.

— Что значит ваш жизненный опыт по сравнению с моим? — пренебрежительно скривился собеседник.

— И насколько же он больше? — хмыкнул Иван.

— С тех пор как я поселился в здешних местах, это уже пятое поколение, находящееся у меня на службе. — Хозяин замка щелкнул пальцами, и у дверей залы возник здоровенный мужик, метра под три ростом, облаченный в черный фрак.

Иван поначалу не понял, что в нем не так, а потом с трудом сглотнул. У слуги, замершего по стойке «смирно», во лбу красовался всего лишь один глаз.

— Кто это? — спросил Иван, не в силах отвести взгляда от этого монстра.

— Вы разве не знакомы с творчеством Гомера? — удивился хозяин замка, — Насколько мне известно, он достаточно популярен в вашем мире.

— Циклоп?

— Он самый, — кивнул собеседник.

— Но у Гомера они гораздо больше, — попробовал возразить Иван.

— Всего лишь художественное преувеличение, — со знанием дела заметил хозяин замка.

— Как они попали в эти края?

— Когда я решил сменить обстановку, — пояснил собеседник, — то взял с собой одно семейство. Эти существа обычно очень исполнительны и преданны, поэтому я решил, что на новом месте они будут идеальны в качестве обслуживающего персонала, и, как видите, не ошибся. Людей я стараюсь без необходимости не привлекать. От них одни проблемы. И почти каждый старается лишить меня жизни, хотя и понимает, что это бесполезно…

— Так вы К… — Иван запнулся.

— Кощей Бессмертный, вы хотите сказать? — докончил за Ивана, благожелательно улыбаясь, собеседник.

— Да, — кивнул Иван.

— Можете называть и так. — Хозяин замка плеснул себе еще бренди, жестом предложив Ивану сделать то же самое. — Мое настоящее имя несколько сложновато для произношения, а другие… кто и как только меня не называл.

— И все, что о вас рассказывают, правда? — Иван обнаружил, что его бокал пуст, и воспользовался приглашением собеседника.

— Что именно? — поинтересовался Кошей.

— Ну в сказках. — Иван вопросительно посмотрел на хозяина замка.

— По большей части бессовестно лгут, — поморщился Кощей. — Обычная зависть обычных смертных существ…

Иван выжидающе смотрел на замолчавшего Кощея.

— А что пишут обо мне ваши современники — просто жуть. — Кощей с отвращением бросил взгляд на книгу в пестрой обложке, что держал в руке в продолжение разговора, и швырнул ее в огонь. — Меня так и подмывает иногда явиться к этим так называемым писателям и продемонстрировать на них все то непотребство, что они приписывают мне… Греки и римляне были гораздо более почтительны к моей персоне.

— Что же заставило вас покинуть мой мир? — поинтересовался Иван, пытаясь в уме подсчитать, сколько же лет может быть сидящему перед ним существу.

— Я привык к свежему воздуху, — пояснил Кощей, — А на Земле сейчас практически не осталось уголков, не изгаженных людьми.

— Почему же? — не согласился с ним Иван. — До Антарктиды и высокогорий мы еще по-настоящему не добрались… да в тайге и пустынях кое-где остались нетронутые места.

— Я не бедуин и не пингвин, чтобы жить в пустыне или во льдах, — поморщился Кощей. — Горы еще куда ни шло… например, в Греции была одна прелестная горушка, на которой я довольно долго жил. Но и там, в горах свыше двух тысяч метров, делать нечего. Тот же лед и стужа.

— Вам с вашими возможностями, мне кажется, ничего бы не стоило оборудовать вполне комфортное жилище и в таких местах, — возразил Иван.

— Ага, — хмыкнул Кошей. — И каждую минуту ждать чьего-нибудь любопытного носа? Нет, уважаемый, я предпочитаю покой…

— Я бы хотел у вас спросить… — начал Иван, но Кошей жестом прервал его.

— Предлагаю вам отдохнуть с дороги, а вечером за ужином мы обо всем переговорим. — Кощей опять доброжелательно улыбнулся. — Мой слуга, — он показал на застывшего у дверей циклопа, — проводит вас. Если что-то понадобится — обращайтесь к нему.

— А мои спутники?

— Их комнаты находятся по соседству с вашей. — Хозяин замка склонил голову, давая понять, что аудиенция окончена.

— Ну что ж, — обратился Иван к циклопу, — веди меня, Полифем.

— Кстати, его зовут именно так, — раздался вслед голос Кощея. — Я решил при выборе имени остановиться на этом историческом персонаже…

Ужин. Переговоры

После существования на подножном корму и банальных каш и супов автоном-избушки стол хозяина замка поражал кулинарными изысками.

Стерляжья уха, луковый суп, благоухающие ломти нежной телятины, запеченная осетрина, жареные перепела, бекасы, куропатки, икра черная, икра белужья, раскрытые раковины устриц в хрустале битого льда, маслено поблескивающие в широкогорлых графинах коньяк и бренди, шампанское, красное и белое вино…

Да и сама обеденная зала замка настраивала на то, что потребление пищи — это настоящая церемония, а не торопливое поглощение невесть чего в придорожной закусочной или на банальной кухне.

Высокие сумрачные своды, терявшиеся где-то высоко в полутьме, пляшущие языки огня на стенах от непременного камина, истекающие душистым воском толстые свечи в кованых серебряных подсвечниках, установленных в строгом порядке на длинном, как дорожка для боулинга, столе, крахмальные салфетки в серебряных же кольцах. И устрашающий набор вилок, вилочек, ложек всевозможных размеров, крючков, ножей, чем-то неуловимо напоминающий стоматологическую клинику. Стулья красного дерева с прямыми высокими спинками, за каждым из которых застыли в черных с золотым шитьем ливреях вышколенные не в одном поколении родственники Полифема.

А во главе стола восседал в безупречном черном костюме и белопенной рубашке, украшенной строгой черной бабочкой, сам хозяин замка.

— Кгхм, — кашлянул Сева.

Иван взглянул на еще не совсем протрезвевшего после знакомства с Кощеевыми винными погребами пони. Конек-горбунок исчез, а на его месте красовался стройный, худощавый молодой человек во фрачной паре. Впечатление немного портили чуть косящие шальные глаза, но в остальном Сева потрудился над новой личиной на совесть.

Иван повернулся к Ешке, стоящей слева от него. Девушка прищуренным, внимательным взором оценила метаморфозу, произошедшую с их спутником, и одобрительно улыбнулась. В ее глазах сверкнул огонек, и в следующее мгновение спутница Ивана предстала перед ним в шелестящем золотистом вечернем платье, а в ушах и на стройной шее заискрились желто-зеленые хризолиты.

— Браво, браво! — похлопал в ладоши хозяин замка. — Прошу к столу!

Он встал, помогая усесться ставшей вдруг неузнаваемой и загадочной Ешке.

Иван критически осмотрел свой порядком замызганный в дороге красный стрелецкий кафтан и холщовые штаны, заправленные в кожаные сапоги.

— Прошу без церемоний, — правильно понял его Кощей. — Здесь все свои, так что не комплексуйте по поводу вашего одеяния.

— Я не комплексую. Просто несколько выбиваюсь из общей компании. Вот и все.

— О, если желаете, я могу предоставить вам соответствующий наряд, — гостеприимно предложил хозяин замка.

— Не стоит беспокойства. — Иван решительно подошел к месту рядом с Ешкой.

— Тогда, если не возражаете, приступим к трапезе. — Кощей величаво прошествовал на свое место во главе стола и подал еле заметный знак.

Из-за плеча Ивана протянулись громадные ручищи и безукоризненно четким движением налили Ивану янтарной ухи из фарфоровой супницы и наполнили фужер белым вином. От тарелки потянуло таким умопомрачительным ароматом, что Иван, не сдержавшись, сглотнул слюну.

— А что же вы, мой друг? — обратился Кошей к сидящему напротив Ешки мрачному Севе, отвергшему помощь одноглазого лакея.

— Я, видите ли, вегетарианец, — несколько сварливо произнес Сева. — И подозреваю, что за этим столом мне сегодня делать нечего.

— О, извините, — вежливо улыбаясь, промолвил Кощей, — маленькое упущение с моей стороны. Сейчас мы его исправим.

От стены, повинуясь его жесту, отделился еще один родственник Полифема с тонкой книжицей-меню в ручищах, затянутых в белые перчатки.

— Прошу вас — Кощей протянул обернутое в бархат меню Севе. — Надеюсь, здесь вы найдете блюдо, соответствующее вашему тонкому вкусу…

— Издеваетесь? — подозрительно глянул на него Сева, но меню, однако, взял.

— Что вы! — огорченно воскликнул Кощей, — Сам давненько подумываю о пользе растительной пищи, но, каюсь, слаб, подвержен искусам…

— Вот это, это, это и это. — сделал заказ Сева, передавая книжицу лакею-циклопу.

Тот склонил голову и .отступил в тень.

— Предлагаю первый тост за прекрасную даму, почтившую своим присутствием нашу мужскую компанию! — произнес здравицу поднявшийся с места хозяин замка.

Мужчины выпили стоя за мило зардевшуюся Ешку. Следом в залу вплыли блюда, заказанные вегетарианцем Севой.

Иван поначалу косился на хозяина замка, пытаясь определить, когда и каким столовым прибором следует пользоваться, но потом плюнул на приличия и, излишне не тушуясь, отдал дань кулинарному великолепию.

Кощей ел очень мало, зато не забывал подливать в фужер Ешке, сидевшей от него по правую сторону, и беспрестанно расточал девушке комплименты.

Видя, с каким вниманием она его слушает, Иван, памятуя многочисленные сказки о Кощее, читанные в детстве, к концу ужина начал серьезно беспокоиться. Однако, кроме комплиментов, хозяин замка не позволил себе ничего выходящего за рамки приличий.

Когда гости насытились, Кощей поднялся:

— А теперь пришла пора поговорить…

— Мы вас внимательно слушаем, — внутренне напрягся Иван.

— О, только не здесь, — улыбнулся Кощей. — Кто же ведет деловые переговоры в столовой зале…

— Однако, — неожиданно встрял в разговор Сева, — сразу видно, семнадцатого года в этих местах удалось благополучно избежать.

— Прошу вас, — Кощей галантно подал руку девушке. — Пройдемте, господа, в кабинет, — обратился он к Ивану и Севе. — Там и поговорим об интересующем нас деле.

Они прошли в уже знакомую Ивану залу, где у камина в окружении глубоких кресел был сервирован фруктами и пирожными маленький столик, рядом с которым скромно притулился поставец с неизменным бренди и бутылями с темно-красным, почти черным вином.

Едва они устроились в креслах, как к Севе подкатили на отдельном столике пузатый бочонок с краником.

— Учитывая ваше пристрастие к данному напитку, — хозяин замка указал на наполняемую циклопом внушительных размеров кружку, — я позволил себе…

— В мыслях шарите? — грубовато прервал его Сева.

— Ни в коем случае, — отверг домыслы пони Кощей. — Просто, для того чтобы как можно более полно удовлетворить вкусы моих гостей, я слегка просканировал вашу временную линию… — он успокаивающе вскинул руки, — только до вашего посещения ночного клуба и все…

— Меня вы тоже отслеживали? — холодно спросила враз посуровевшая Ешка. — Ничего не скажешь, очень предупредительный и, главное, культурный хозяин…

— Боже меня упаси! — умоляюще прижал к груди руки Кощей. — Мне такое даже в голову не могло прийти!

— И вы серьезно думаете, что я вам поверю? — враждебно посмотрела на него Ешка.

— Но вы же сами сведущи в этом искусстве, — продолжил оправдываться Кощей. — И, если хотите, можете проверить у меня здесь, — коснулся он рукой лба. — Надеюсь, это убедит вас в моей полной невиновности.

— Я, в отличие от вас, не привыкла рыться в грязном белье, — парировала Ешка. — Даже с разрешения хозяев.

— Воля ваша, — пожал плечами Кощей, улыбнувшись, и потянулся за курительными принадлежностями. — Было бы предложено…

— Я думаю, ваш спор ни к чему не приведет, — вмешался в перепалку Иван. — И если присутствующие не против, давайте перейдем к делу.

После ухода гостей хозяин замка еще некоторое время задумчиво дымил трубкой, глядя на рдеющие угли камина. Потом поднял голову, и под его взглядом на стене засиял экран, на котором появилась комната, отведенная Ивану.

Иван и его четырехногий спутник напряженно смотрели на Ешку, замершую посреди комнаты в позе лотоса. Кощей сочувственно улыбнулся неуклюжим попыткам девушки установить защиту и погасил экран. Он прожил слишком долгую жизнь и досконально изучил психологию живых существ. Кощею не было нужды подглядывать и подслушивать. Он и так прекрасно знал, к какому решению придут забредшие в его замок путники.

— Ну что?! — хором спросили Иван и Сева, едва Ешка открыла глаза.

— Вроде пусто. — Девушка устало провела рукой по лбу, стирая испарину.

— Самоуверенный тип, — хмыкнул Сева.

— Я сказала — вроде, — повторила Ешка. — Но нет никакой гарантии, что моего умения хватит отследить его. Слишком уж неравны силы.

— Ну что же, — вздохнул Иван, — будем исходить из худшего…

— Худшее — лучшее, — проворчал Сева. — У нас вообще нет никаких вариантов.

— С чего ты взял? — спросила Ешка.

— С того самого. Вспомни, что было написано на валуне.

— Так, может быть, это художества Змея Горыныча…

— Сомневаюсь, — скептически произнес Сева. — Иванов дружок мог подправить левую надпись, но никак не центральную и не правую.

— Объяснись, — потребовала Ешка.

— Пожалуйста, — тряхнул гривой пони. — Иван ходил по правой дороге и дошел до Хозяйки озера. Так?

— Не «ну», а так, — поправил ее Сева. — Насколько мне известно, это первый случай, когда увидевший Хозяйку и ее слуг остался в живых.

Сева замолчал и посмотрел на Ешку. Она тоже молчала.

— Центральная дорога привела нас к Кощею Бессмертному, — продолжил Сева, не дождавшись возражений, — а от него тоже еще никто в добром здравии не возвращался. Так?

— Так, так! — подтвердила Ешка. — Хватит спрашивать через каждое предложение. Лучше заканчивай свою мысль.

— А отсюда выходит, что Змей подправил левую надпись. Ведь валун-указатель обязательно должен указывать на одну из дорог, выбрав которую можно остаться в живых. Иначе на месте камня можно было просто поставить табличку «Хода нет» и не мудрить с предупреждениями.

Сева, покончив с логическими выкладками, с высокомерным видом уставился на слушателей.

— Выходит, мы ничего не можем сделать? — растерянно спросила Ешка.

— Ничего, — подтвердил Сева.

— Мне кажется, в твоих рассуждениях есть небольшой изъян, — после долгого молчания произнесла девушка, — вернее, лазейка.

— Это где? — встрепенулся Сева.

— Ты отталкиваешься от сказок, — посмотрела на него Ешка, — а ведь там от Кощея все-таки удавалось уходить…

— Кому?

— Ивану-царевичу и Ивану-дураку, — напомнила девушка. — А если повезет, то и расправляться со злодеем…

— Хм, — задумался Сева, — Может, ты и права. И Иван у нас имеется, — он внимательно, как будто первый раз увидел, посмотрел на Ивана. — Правда, царевича из него не получилось. Хотя был такой шанс… — Сева мечтательно зажмурился.

— Прекрати, — шикнула на него Ешка.

— А я что? — ясным взором окинул собеседников Сева. — Я просто так… размышляю. И выходит, что нам остается уповать на дурака… Тем более Иван и сам уже склонился к этому определению в отношении себя. Особенно после вторичного визита в столицу Салтана. Или я не прав?

— Прав, прав, — кивнул доселе молчавший Иван. — Вот только я совершенно не представляю, как нам дальше действовать. В голове ни единой дельной мысли.

— Так ведь на этом весь расчет и строится, — ухмыльнулся Сева. — Умному ни за что не предугадать, как поступит дурак.

— А если попробовать сбежать? — не унималась девушка.

— Попробуй, — хмыкнул пони. — Только я бы не советовал.

— Почему?

— Нечего понапрасну злить хозяина замка. Может, как-нибудь потом… когда подальше от этих мест окажемся…

На этой пессимистической ноте путники разошлись по отведенным им комнатам.

Иван после ухода Ешки и Севы задул свечу, но сон упорно не шел. В голове крутился недавний разговор с Кощеем Бессмертным.

— Итак, уважаемые гости, — Кощей затянулся и выпустил облако ароматного дыма, — теперь я в курсе ваших проблем. И даже думаю, что в силах помочь в решении этой маленькой задачи…

— Как? — не утерпел Сева. — Вы знаете, где находится статуэтка?

— Думаю, да. — Хозяин замка почти полностью скрылся в дыму.

— Где?! — хором вскрикнули Иван и Ешка.

— Позвольте мне пока об этом умолчать, — мягко произнес Кошей.

— Почему?!

— Потому, что я хотел бы заключить с вами некое соглашение. — Хозяин замка обвел гостей испытующим взглядом.

— А просто так помочь в лом? — Пусть и в несколько грубоватой форме, но Сева высказал то, о чем подумали и Иван с Ешкой.

— Ну почему же, — пожал плечами Кошей, — не считайте меня таким уж злодеем, каким я предстаю в сказках.

— Тогда в чем дело? — звенящим голосом спросила Ешка.

— Дело в том, — как-то странно взглянул на нее Кощей, — что я тоже оказался в несколько затруднительном положении…

— Вы?! С вашими возможностями?!

— Увы, да, — печально улыбнулся хозяин замка. — И именно мои возможности создают непреодолимую преграду…

— Хватит ходить вокруг да около, — Иван ни на йоту не поверил сказанному этим прожженным циником. — Говорите прямо, что вам нужно.

После его слов в зале наступило молчание. Лишь потрескивали в камине догорающие березовые чурбаки.

Иван оглядел своих спутников. Ешка с враждебным выражением лица следила за хозяином замка. Сева забыл о своей кружке с пивом и не менее внимательно и настороженно наблюдал за Кощеем.

— Хорошо, — наконец кивнул Кощей, пришедший, казалось, к какому-то решению. — Дело в том, что мне также крайне, я бы даже сказал — жизненно необходима некая вещь… но получить ее я не в состоянии…

— Что за вещь? — поинтересовался Сева, первым пришедший в себя после удивления, вызванного словами Кощея.

— Скажем так, — после некоторой заминки произнес хозяин замка, — очень древний и исключительно ценный для меня артефакт…

— И находится он в яйце, а яйцо в утке, утка в… — Иван приостановил перечисление и взглянул на Кощея. — Я прав?

— Отчасти, — кивнул он. — И лишь в перечислении тех трудностей, кои необходимо преодолеть, чтобы добраться до места… как вы понимаете — это некая аллегория, глупо было бы искать в сказках правду. Иначе это были бы исторические хроники.

— И вам не страшно посылать нас туда? Вдруг мы поступим не так, как вами запланировано?

— Вы на самом деле поверили сказкам? — улыбнулся Кощей. — И решили, что там находится моя смерть?

— Тогда что же? — несколько сконфуженно спросил Иван.

— Пусть это останется моей тайной, — ушел от ответа хозяин замка. — Но уверяю, эта вещь не имеет для вас никакой ценности.

— Что же вы засунули в такое место жизненно необходимую вещь? — опять успел первым Сева. — И что мешает вам забрать ее обратно?

Действительно, несколько странно и подозрительно — по крайней мере, пока — выглядело предложение могущественного Кощея.

— Не думайте, что я хочу развлечься со скуки, — Кощей вытряхнул пепел из трубки и принялся снова набивать ее табаком, — и отправить вас к черту на кулички или заставить преодолевать некую полосу препятствий…

— Объясните прямо, в чем дело, — потребовала Ешка. — Хватит бродить вокруг да около.

— Хорошо, — кивнул хозяин замка. — Как я уже сказал, мне необходим некий очень древний артефакт, утерянный, — он внимательно оглядел присутствующих, — я еще раз повторяю, утерянный в незапамятные времена. И не думайте, что мной были придуманы те препятствия, которые начал перечислять уважаемый гость. — Кощей склонил голову в сторону Ивана. — Но, поверьте, он мне действительно жизненно необходим, однако я не в состоянии лично явиться за .ним…

— И решили воспользоваться удобным случаем? — презрительно прищурилась Ешка. — А вам не кажется это отвратительным вымогательством?

— Нет, не кажется, — твердо сказал Кощей. — Просто так сложились обстоятельства, и я вынужден воспользоваться вашими услугами…

Ивана поражало, до чего корректно и терпеливо Кощей отвечал на вопросы девушки. Ешка откровенно демонстрировала неприязнь к хозяину замка и вела себя настолько вызывающе, что у любого другого давно бы не выдержали нервы. Но Кощей непоколебимо излучал полнейшее спокойствие и доброжелательность. Видимо, ему и в самом деле была крайне необходима та таинственная вещь…

— Почему вы сами не можете достать ее? — спросил он хозяина замка.

— Потому, что это может привести к непредсказуемым последствиям, — моментально отреагировал на слова Ивана Кощей. — Тут примерно та же ситуация что и у вас, но с точностью наоборот. Вам необходимо лично принять участие в поисках, иначе для вас это может кончиться плохо…

— То есть вы опасаетесь за свою бессмертную жизнь? — уточнил Иван.

— И за нее тоже, — не стал скрывать Кощей.

— Ну ладно, — подвел черту под объяснениями хозяина замка Сева, — предположим, мы найдем и доставим сюда интересующую вас вещь…

— Тогда я приложу все силы, чтобы помочь вам в ваших поисках.

— Э… нет, — покачал головой пони. — Так не пойдет. Мы будем рисковать своими головами, добывая этот таинственный артефакт за довольно-таки туманное обещание в оказании помощи?

— Хорошо, — кивнул Кощей, — я в свою очередь предоставлю вам ту вещь, которую вы ищете. Это вас устроит?

— Вполне. — Сева довольно мерзко оскалился. — Вот только почем я знаю, можно ли верить вашим обещаниям…

— Ну знаете ли!.. — оскорблено произнес Кощей. Кажется, Севе наконец удалось вывести из себя доселе абсолютно невозмутимого хозяина замка.

Призрак терема

Тут Иван отвлекся от воспоминаний. В дальнем темном углу комнаты что-то зашевелилось. Иван выдернул саблю из ножен, понимая, сколь смешным выглядит это оружие в апартаментах могущественного хозяина. И то, что ворочалось во тьме, если уж решилось проникнуть на территорию замка, с легкостью справится с любой попыткой Ивана как-то защитить свою жизнь. А в следующий момент он понял, кто пожаловал к нему в гости, и, выронив клинок, простонал:

— О боже, только не это!

Из тьмы в скудный круг света, отбрасываемый горящей на столе свечой, выплыло белесое облако, в котором поблескивали два красноватых глаза.

— Наконец-то я тебя разыскал, мерзкий колдун!.. — угрожающе пророкотал призрак, приближаясь к кровати, — Думаешь, змеюка твоя трехголовая может со мной что-то сделать?!

— Ну и на кой ляд тебя сюда принесло? — осведомился Иван у призрака, не обращая внимания на его бормотание.

— Как это — на кой?! — изумился призрак. — За своим телом…

— Дурак ты, однако, — вздохнул Иван. — Ты хоть знаешь, куда попал?

— Куда? — Призрак оглядел комнату. При этом само облако замерло, а плавающие в нем глаза описали полный круг и опять уставились на Ивана.

Смотрелось это как космический аппарат пришельцев, парящий в звездной туманности. По крайней мере, так представилось Ивану.

— К Кощею Бессмертному, — ответил Иван. — И если хозяин замка узнает о появлении незваного гостя, то, как понимаешь, за твою астральную душу никто и ломаного гроша не даст…

— Врешь! — не поверил ему призрак. — Тебя бы давно уже не было, попадись на твоем пути это чудовище.

— Не такое уж он и чудовище, — не согласился с последней характеристикой призрака Иван. — Но если ты сомневаешься, я могу пригласить кого-нибудь из слуг, и они доставят тебя к хозяину этих мест.

Иван потянулся к шнурку на стене, привязанному колокольчику.

— Не надо! — Призрак шарахнулся в угол, из которого явился.

— Тогда или убирайся прочь, или не мешай мне спать. — Иван повернулся на бок и задул свечу. — Если будешь вести себя скромно и незаметно, так и быть, замолвлю за тебя словечко…

Утро. Завтрак

— Прошу, уважаемые гости! — Хозяин замка на этот раз встретил компанию путешественников в новом зале, в огромные окна которого били восходящие лучи утреннего солнца.

Кошей галантно предложил руку Ешке и прошествовал с нею к уже накрытому столу.

— Роскошно жить не запретишь, — пробурчал рядом с Иваном Сева, с завистью озирая стены, украшенные прекрасными гобеленами, и стол, на котором золотом отливала посуда.

— Что вы, — услышал замечание Севы Кощей, — разве это роскошь. Вот доведись вам побывать при дворе какого-нибудь султана или шейха, тогда бы вы поняли, что такое настоящая роскошь…

— Действительно, — хмыкнул Иван, разглядывая затейливую гравировку на золотом кубке, стоящем перед ним, — при чем здесь роскошь? Подумаешь, золото… что тут такого?

— Вы абсолютно правы, — усмехнулся хозяин замка, делая вид, что не замечает сарказма гостя. — Золото — один из наиболее подходящих материалов для столовой посуды…

— А как же тогда серебро? — поинтересовалась Ешка.

— Серебряные приборы я предпочитаю вечером, — пояснил Кощей. — Они более элегантны при свете свечей…

— Кстати, — влез в разговор Сева, — относительно серебра… Вы не испытываете никаких неудобств?

— В смысле? — не понял Кощей.

— Ну, — Сева невинным взглядом окинул хозяина замка с ног до головы, — говорят же, что серебро губительно для нечистой силы…

— Ваш парнокопытный друг дурно воспитан, — повернулся Кощей к Ивану, — и ему самое место в конюшне. Только полный хам может с таким постоянством позволять себе грязные намеки в адрес хозяев.

Несмотря на выпады Севы и вполне понятное раздражение хозяина замка, завтрак прошел относительно спокойно. После окончания трапезы Кощей предложил гостям осмотреть его картинную галерею. Ешка с радостью согласилась. Собрание картин Кощея еще давеча произвело на нее очень сильное впечатление. Иван отказался, сославшись на плохое самочувствие. На вопрос Кощея, чем это вызвано, Иван ответил, что с ним такое происходит всегда, когда приходится ночевать на новом месте. Поверил Кощей этому или нет — непонятно, но сделал вид, что слова гостя его убедили. На самом деле Ивана беспокоил призрак, оставшийся без присмотра в его комнате. Сева из вредности изъявил желание сопровождать Кощея и Ешку, чем вызвал явное неудовольствие хозяина замка, что отразилось на его лице.

Иван шел по длинному коридору к себе в комнату и размышлял, почему Кощей до такой степени терпелив, что позволяет Севе его действительно хамские замечания? Все-таки сказки, в которых Кощей был частым персонажем, рисовали довольно неприятного типа, не привыкшего считаться с окружающими. И Иван был склонен верить народному творчеству. А потом еще проскользнувший намек хозяина замка, что он довольно долгое время прожил в Греции на какой-то горе… По всей вероятности, это была та самая знаменитая во всем мире и когда-то достаточно плотно населенная возвышенность, жители которой, как один, отличались скверным характером. Интересно, под каким именем подвизался там этот персонаж русских сказок? Может, тогда удалось бы вычислить, что так жаждал получить Кощей и почему сам был не в состоянии это сделать… Как-то, еще будучи на Земле, Ивану довелось наблюдать довольно занятную картину. Кобель чау-чау вдумчиво и не торопясь исследовал угол одного из домов. Этот плюшевый мишка с сосредоточенным видом вел носом вначале вниз, потом вверх, потом опять вниз… В конце концов хозяйке собаки надоело ждать, и она довольно сильно дернула поводок, предлагая кобелю двинуться дальше. Он подчинился, но, пробежав несколько шагов, в свою очередь дернул поводок и вернулся к оставленному углу, где и продолжил свое занятие. То ли этот угол служил окрестным собакам своеобразной доской объявлений, то ли на нем недавно отметился кто-то, так сильно заинтересовавший чау-чау. А может, кобель был просто малограмотным и поэтому так долго изучал пресловутый угол?

Призрак напомнил Ивану как раз того самого кобеля. Он очень внимательно обнюхивал углы комнаты.

— Что ты там нашел? — поинтересовался Иван у привязавшегося к нему астрального жителя.

— Ничего. — Вид у призрака был достаточно унылым, что выражалось в почти полном оплыве белесого облака вниз, откуда где-то в полуметре от пола посверкивали на Ивана потускневшие красные глазки.

— Темнишь, дружок, — покачал головой Иван.

— С чего ты взял? — тоном брюзги спросил призрак, расплываясь в плоский бублик.

— Не слышу угроз в мой адрес, — пояснил Иван.

— А может, мне надоело. — Призрак принял форму восьмерки и перетек в другой угол.

— Колись, колись, — провоцировал его на откровения Иван. — Надоело ему… заливай мозги кому-нибудь другому.

Призрак принял очертания еще нескольких сложных геометрических фигур, а потом произнес:

— Ты был прав. Я действительно не могу отсюда выбраться самостоятельно. Мне не по зубам преодолеть защиту этого замка.

— А со мной? — Ивану стало жалко это существо. Даже принимая во внимание то, каким подлецом он оказался при жизни. Да и в чем он был виноват? Обычный продукт своей эпохи. Хотя и во времена Ивана подобных личностей, на которых пробу негде ставить, хватало тоже. И в том, что этот тип стал призраком, была и доля вины Ивана. Ведь это он своим появлением в здешнем мире превратил главного лесничего царя Салтана в астрального жителя.

— С тобой, наверное, получится, — нехотя признался призрак.

— Тогда собирайся в более компактную форму и полезай ко мне в карман, — распорядился Иван, кивая призраку на стрелецкий кафтан.

Последний вытянулся в тонкую полоску и торопливо перетек в новое убежище.

— И сиди там тихо, как мышь, — предупредил Иван, вешая кафтан на спинку кровати. — В полдень мы отправляемся отсюда, и у тебя есть шанс совершить это путешествие со мной…

— А почему не раньше? — прозвучало глухо из кармана.

— Спроси у хозяина замка, — посоветовал призраку Иван. — Может, он и снизойдет до объяснений…

Призрак обиженно замолк.

Начало дороги

— Итак, господа, — Кощей оглядел стоящих перед ним гостей, — пришла пора сделать решительный шаг… надеюсь, никто из вас не передумал?

— Разве это что-то изменит? — не преминул уколоть хозяина замка Сева. — Я рад, что вы согласились оказать мне маленькую услугу, — игнорируя реплику Севы произнес Кощей. — И мы ждем от вас аналогичных действий, — опять не утерпел Сева.

— Кстати, — Кощей повернулся к Ивану, демонстративно не обращая внимания на конька-горбунка, — я могу легко избавить вас от этого досадного недоразумения…

Хозяин замка с легкой улыбкой поглядел на карман Ивана.

— Он мне ничуть не мешает. — Иван похлопал по карману, успокаивая испуганно зашевелившегося там призрака. — Что ж, воля ваша, — развел руками Кощей. Ешка и Сева с удивлением уставились на Ивана, но не успели ничего спросить.

— Время, господа, — раздался звучный голос хозяина замка. — Счастливого пути и благополучного возвращения.

— А не пошел бы ты… — выступил Сева, не терпящий такого пренебрежительного к себе отношения. Но что он хотел сказать, осталось неясным. Стены залы, где находились путники, растаяли в серебристом тумане, поглотившем все вокруг.

Вывалились они прямо посреди большого каменного помещения. Ребристые, нарочито небрежно обработанные стены тянулись высоко вверх, постепенно сходясь в арку. Но вот сходятся ли они действительно — было непонятно. На высоте примерно пяти метров располагалось решетчатое переплетение мощных двутавровых балок, служащих, по всей видимости, в качестве распорок для стен. На этом своеобразном подвесном потолке шло настоящее сражение. Слышался лязг клинков, смачное хеканье, сопровождавшее мощные удары, вскрики застигнутых или атакующих. Освещалось открывшееся путешественникам пространство тлеющими вполнакала панелями настенных светильников.

А посреди помещения на широком возвышении с разбросанными в беспорядке шкурами разворачивалось еще одно действо.

Обильно уснащенный орудиями убийства, весь в шипастых доспехах, мужчина увлеченно занимался любовью с полуголой женщиной. Последней, судя по той самозабвенности, с коей она отдавалась ласкам закованного в броню гиганта, многочисленные шипы не доставляли какого-либо неудобства. Сладострастная парочка не обращала абсолютно никакого внимания на кипящую над их головами схватку, как, впрочем, и на появившихся в комнате неожиданных гостей.

— Во дают! — осклабился Сева, с интересом наблюдая за совокупляющимися.

Ешка ничего не произнесла, лишь щеки ее заметно порозовели.

— Неужели Кощей выбрал такое место? — хмыкнул с недоверием Иван. — Нет, тут что-то не то.

«Прошу прощения, — внезапно прозвучал в его голове голос хозяина замка. — Ошибся. Начитался чертовой фантастики!!»

Судя по реакции Ешки и Севы, они услышали то же.

— А что? — недоуменно поднял голову Сева. — Я не прочь остаться здесь еще на некоторое время.

— Если это то место, о котором я думаю, — возразил ему Иван, — то некоторого времени у тебя будет шиш да маненько.

— Это еще почему?

— Потому, что живущие в здешних каменных катакомбах тебя пошинкуют при первой же возможности, — пояснил Иван.

— Да ну, — не поверил Сева. — Всегда же можно договориться…

— Но не здесь…

Им так и не удалось доспорить.

«Сейчас исправлю, — опять прозвучал голос Кощея. — Прошу закрыть глаза во избежание не совсем приятных световых эффектов».

Любопытная картинка померкла — и друзей окутал уже знакомый серебристый туман.

Мир Торг

— Говоришь, значит, ты приезжий? — Карла откинулся на спинку стула и поджал под себя ноги.

Мебель явно была не рассчитана на существ такого роста.

Иван молча кивнул, наблюдая за новым знакомым. Почему-то карла выделил из компании одного Ивана, проигнорировав Ешку и Севу. Или он считал Ивана главным и поэтому обращался исключительно к нему, не замечая его спутников, и тогда здесь царили несколько странные порядки, или он принял Ешку и конька-горбунка за своих.

— И первый раз на Торге? — Карла прихлебнул из здоровенного кубка и выжидающе уставился на Ивана. Несмотря на свой рост, не превышавший метра с четвертью, поглощаемые карлой объемы жидкости поражали. Он уже прикончил один кувшин и с готовностью принялся за второй, заказанный Иваном. Сева с плохо скрываемой завистью наблюдал за тем, как оттягивается за чужой счет их новый знакомый. Иван, памятуя о наклонностях Севы, строго-настрого запретил последнему потребление спиртного, и конек вот уже целый час был вынужден довольствоваться единственным кубком эля — местного аналога пива.

Очередной перенос, судя по молчанию хозяина замка, закончился удачно, и Иван со своими спутниками попал именно в тот мир, куда их хотел отправить Кощей Бессмертный. Финишировала компания на небольшой лесной полянке, где как раз находился вышеупомянутый карла. А неподалеку раздавался скрип давно не мазанных колес и сквозь редкую листву просматривалась дорога, по которой медленно двигался большой обоз, сопровождаемый довольно внушительной охраной. В первый момент Иван испугался, что карлик при их появлении заверещит и очередное путешествие закончится, так и не успев начаться. В Средневековье — а судя по одежде карлы и способу перевозки товаров, в этом мире как раз царило именно оно — к колдунам относились очень просто: при нужде шли на поклон, а при любом удобном случае отправляли к праотцам, справедливо полагая, что в мире и так хватает пакостей безо всякой магии.

Однако карла воспринял их появление на удивление спокойно. Он вскочил со своего импровизированного ложа из веток и травы, на котором собирался, видимо, вздремнуть, и, подобострастно улыбаясь, деловито обратился к Ивану:

— Не будет ли уважаемый эрст так любезен, чтобы поддержать жизнь бедного путешественника, к которому судьба и дорожные грабители оказались столь неблагосклонны, малой толикой еды или несколькими монетами? Боги не оставят вашу милость без внимания и воздадут вам сторицей за благородный поступок…

Иван едва покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Ешки. Нейтрализовать свидетеля их появления в этом мире бесшумно и незаметно сейчас не было никакой возможности. Не хватало еще на виду у такого количества местных жителей затевать возню. Поэтому следовало просто положиться на везение, тем более что карлик не проявлял никаких признаков паники. Видимо, в этом мире такой способ перемещения использовался довольно часто.

— Если ты покажешь ближайшее место, где можно спасти тебя от голодной смерти, я с удовольствием это сделаю…

— О-ля-ля! — возопил карлик, не дав Ивану договорить. — Я чувствовал, что мне сегодня повезет! Не зря именно сейчас мне привиделся во сне золотой пегас! А они, как известно, снятся к счастью!

— Тогда веди нас, счастливец! — улыбнулся Иван, наблюдая за таким непосредственным выражением чувств.

Вот так они и очутились в небольшом придорожном кабаке, куда их привел новый знакомый.

Первое время карла торопливо поглощал все, что было подано на стол трактирщиком, и ему было явно не до расспросов. Иван с товарищами тоже отдали должное довольно неплохим закускам. В меню оказался очень даже приличный сыр, а жаренный на вертеле молодой барашек вообще был выше всяких похвал.

Трактирщик при виде золотой монеты, предъявленной Иваном как доказательство их платежеспособности, стал очень предупредителен и проводил богатых посетителей в отдельную комнатенку, чтобы благородным эрстам, как он выразился, не мешала местная голытьба, обосновавшаяся в общем зале.

— Торг очень известен, — кивнул карла, выслушав утвердительный ответ Ивана. — И посмотреть на него съезжаются путешественники из разных мест.

«Значит, Торг, — подумал Иван. — Еще было бы неплохо узнать: так называется отдельное государство или целый мир? Но не будешь же спрашивать напрямую у этого коротыша?! Черт бы побрал Кощея с его скрытностью!»

— А уж для торговли здесь полное раздолье, — продолжал разглагольствовать карла. — И если благородный эрст желает заняться этим, я мог бы порекомендовать очень надежных поставщиков… Каким товаром хотел бы торговать благородный эрст?

— Я прибыл сюда со своими спутниками развлечься, а не работать, — чуть поморщился Иван, решив, раз уж карла настойчиво именует его благородным эрстом, а здесь, вероятно, так обращаются к состоятельным или благородного происхождения отпрыскам, придерживаться образа богатого бездельника. Тем более что отпущенное Кощеем на выполнение задания золото позволяло это делать.

«Гулять так гулять! — Ивану вспомнился замок Кощея, — Раз ты так темнил в постановке задачи, то и мы не будем особо сильно напрягаться. Пока хорошенько осмотримся, а потом решим, что делать… ведь у Кощея явно что-то не получилось с переносом… или он просто-напросто развлекался таким образом…» Иван незаметно вернулся к пришедшей на ум еще в замке мысли, что Кощей иезуитски посмеялся над своими гостями и отправил их куда подальше, а все его соглашения были словесной чепухой…

— Тогда вам крупно повезло! — воодушевленно провозгласил карла. — Лучше, чем я, вам никто не покажет всех чудес Торга!..

— Да ну! — хмыкнул Сева, которому надоело молча цедить давно выдохшийся эль, — Если чудеса Торга таковы, как эта перебродившая кислятина, — он с отвращением отодвинул от себя кубок, — то, мне кажется, мы зря потратили деньги…

— Так это же простой придорожный трактир! — недоуменно пожал плечами карла. — Надо было обратиться к хорошему магу или воспользоваться транспортным порталом, и тогда вы сразу попали бы в город, а не в это захолустье…

— Маг у нас был очень хороший, — вступила в разговор Ешка. — Здесь, я думаю, будет тяжело найти такого же по силе…

— Значит, ваш мир находится очень далеко, — понимающе кивнул карла. — Только в таком случае могло произойти подобное… но я считаю, к вам тем не менее судьба благоволит, иначе бы вы не наткнулись на меня, а угодили бы в лапы какому-нибудь проходимцу. Зато теперь можете не беспокоиться — раз я с вами, все в порядке и благородным путешественникам гарантированы все прелести знаменитого Торга! А благородная эрста что бы желала осмотреть на Торге? — Карла переключился на Ешку, приравняв и ее к Ивану.

— Шустряк! — пробурчал себе под нос конек-горбунок, — Как бы именно этот тип и не оказался главным проходимцем. — Сева ткнул Ивана в бок, наблюдая, как карла с воодушевлением расписывает достоинства таинственного Торга Ешке. — Что ты об этом думаешь?

— Брось, — отверг его подозрения Иван, — Просто этот тип давно без работы, а сейчас почувствовал запах денег, вот и ходит вокруг да около как щука…

— Я бы не стал с ним связываться, — все так же тихо предостерег Ивана Сева.

— А кто собирается это делать? — хмыкнул Иван. — Нас он сейчас устраивает как идеальный источник информации и проводник… доведет до ближайшего города, а там по смотрим…

— Кстати, милейший, — обратился Иван к карле, прерывая его коммивояжерские потуги, — как тебя звать-то?

— Шелем вар Дийх, — гордо произнес карла, — но для друзей я просто Шелем.

— Расскажи нам тогда, Шелем… — Иван вопросительно посмотрел на карлу, — надеюсь, я могу тебя так называть?

— Разумеется, — с готовностью согласился карла.

— Расскажи нам, Шелем, об этом мире, — докончил Иван.

— Что конкретно хотят узнать благородные эрсты и прекрасная эрста? — Карла окончательно возвел всех присутствующих в дворянский сан.

— Все, — опередил Ивана Сева. — А то только и слышишь: Торг, Торг… но никто ничего толком не объяснит…

— Без проблем, — сказал карла. — Ваш мир, как я понял, далек от этих мест?

— Очень далек, — подтвердила Ешка, — и, если благородный Шелем вар Дийх введет нас в курс дела относительно царящих здесь порядков, мы будем очень признательны…

— Для вас, прекрасная эрста, — вскричал польщенный таким обращением карла, — я готов на все!

— Так начинай! — потребовал несколько раздраженно Сева, которого уже начали утомлять эти топтания вокруг да около.

— Мой рассказ будет долог, — карла выразительно посмотрел на кувшины, — а эти емкости почти опустели…

— Трактирщик! — рявкнул Сева. — Еще кувшин эля!

Мир, куда судьба в лице Кощея занесла Ивана и его спутников, действительно был своеобразен. С другими мирами он был связан посредством транспортных порталов, коих здесь почему-то было неимоверное количество. Чем это было вызвано, по сию пору не разобрались ни местные светила от магии, ни регулярно появляющиеся здесь маги из других миров. Бытовала гипотеза, которой придерживалось большинство, она гласила, что когда-то в незапамятные времена транспортных порталов вообще не существовало и все миры были разобщены. Но на Торге появилась некая таинственная раса супермагов (или это был один какой-то уникум), научившаяся возводить стационарные порталы, чего, кстати, не умели нынешние маги. В результате их строительства и началось активное освоение близлежащих миров… А таинственные некто, сотворив это благодеяние, скромно ушли в тень. То есть эта гипотеза, если так ее можно было назвать, ничем не отличалась от аналогичных земных. Там тоже, когда не могли что-то объяснить, прибегали к помощи Творца… И естественно, Торг очень быстро стал крупным транспортным перекрестком, где пересекались дороги купеческих караванов, что и обеспечило неслыханное процветание этого мира.

В настоящий момент Торг являлся практически единой империей, исключая отдельные острова на юге и западе этого мира, где обитали независимые полудикие племена, о которых ходило немало диковинных слухов. Император Торга вроде бы давно мог включить в состав своих владений эти маленькие ничейные территории, но там, по уверениям магов, не существовало порталов и не было ничего особо ценного, а поэтому острова никого всерьез не интересовали. Тот же мизер товаров, что поступал от обитавших на островах племен, было выгодней получать посредством торговли, нежели обременительными для казны военными походами. Такова была официальная гипотеза причины независимости островов.

Император пользовался поддержкой одного из самых сильных магических Орденов Торга — Ордена Земли. Два других мощных магических объединения — Воды и Огня почему-то считались более слабыми, чем Орден, фактически стоящий у руля империи.

— И чем это вызвано? — не удержался и перебил Шелема Иван. — Тем, что император из Ордена Земли?

— Как — чем? — удивился Шелем. — Разве может Орден Воды противостоять Ордену Земли? Или Орден Огня?

— И Вода и Огонь — очень сильные стихии, — не согласился с ним Иван, — И мне непонятно, что могут противопоставить им маги Земли? Если, конечно, здесь действительно так сильна магия…

— Согласен, — кивнул Шелем. — Огонь и Вода — одни из самых сильных стихий… но что будет делать благородный эрст, если под его ногами, как и под ногами магов других Орденов, закипит земля? Или ее вообще там не окажется?

Карла с хитрой усмешкой уставился на Ивана, ожидая ответа.

— Тогда уж наиболее сильным должен быть маг Воздуха, — вмешалась в разговор Ешка. — Если исчезнет то, чем мы дышим, любая магия будет бессильна…

— Совершенно верно, прекрасная эрста, — согласился с ней карла. — Тут уж не до магии.

— Тогда почему же в этом мире нет Ордена Воздуха?

— По этой самой причине и нет, — хитренько улыбнулся карла. — Когда-то он существовал, но Ордена Земли, Воды и Огня, сочтя магов Ордена Воздуха слишком опасной силой, договорились и объединенными усилиями прихлопнули этот Орден.

— Ну а как обстоят дела с порталами? — Иван решил перевести разговор с обсуждения местных политических реалий, не сильно его интересовавших, на более животрепещущую тему.

— В смысле? — не понял карла.

— То, что из Торга порталы ведут в большинство миров, мы поняли, а в других мирах есть такие же сооружения?

— Конечно, — удивленно хмыкнул карла. — Как бы иначе купцы и путешественники попадали на Торг?

— Ну, положим, попасть они могли бы, как и мы, — ответил Иван, — при посредничестве какого-нибудь мага. Но меня интересует другое…

— Что? — изобразил внимание Шелем.

— Есть ли в других мирах порталы, ведущие еще дальше?

— А зачем они вам? — вопросил карла. — Что могут дать благородному эрсту какие-то полудикие, далекие миры?

— Я, кажется, задал конкретный вопрос и хочу получить на него ответ, — Иван выразительно взглянул на Шелема, — а не отчитываться перед каждым встречным, для чего мне понадобилось попасть в тот или иной мир… даже если этот мир по оценке Шелема вар Дийха и не имеет никаких достопримечательностей…

— Прошу простить меня, благородный эрст, — моментально сориентировался карла. — Конечно, и в других мирах есть порталы. Наши маги считают, что все существующие миры соединены единой цепью порталов. Вот только…

— Что — только?

— В других мирах могут и не знать о существовании таких сооружений, — добавил карла.

— Почему?

— По причине дикости и неграмотности. — Карла помялся, однако продолжил: — Прошу меня извинить, но благородные эрсты и прекрасная эрста прибыли сюда с помощью какого-то мага…

— Ты нас, шибздик, никак, в дикари произвел? — встрял Сева, моментально учуявший, к чему клонит карла.

— Ни в коем разе, — молитвенно прижал руки к груди карла. — Я имел в виду совсем другое — сколь недалеко продвинулись ваши маги…

— Смотри у меня, — взгляд у Севы был недобрым, — а то мы поищем другого гида, более почтительно относящегося к своим нанимателям…

— Я бы хотел закончить, — Было видно, что карлу сильно обеспокоила эта перспектива и он изо всех сил старается загладить свою оплошность. — Есть миры, достигшие небывалых высот в культуре и искусстве, но так и не сумевшие открыть ни одного портала, пока к ним не пришли маги с Торга. Благородные эрсты и эрста вполне могли прибыть с одного из таких миров… просто ваш мир находится слишком далеко от Торга…

На карлу было жалко смотреть. Он даже вспотел от испуга, так не хотелось ему потерять шанс заработать.

— А почему же у вас произошло такое разделение магии? У Ешки, как имевшей отношение к этому направлению, видимо, тоже был пунктик, не дававший покоя.

— А разве у вас не так? — повернулся к ней карла.

— Нет, — качнула головой Ешка.

— Может, прекрасная эрста не совсем в курсе? — осторожно задал вопрос Шелем.

— Она-то как раз в курсе, — опять встрял Сева.

— Тогда я ничего не могу сказать по этому поводу, — с сожалением развел руками карла. — Вам надо проконсультироваться с нашими магами… я думаю, за определенную плату вы получите исчерпывающий ответ.

— Тогда, может, тронемся туда, где наше любопытство смогут удовлетворить более полно? — полувопросительно произнес Сева, — А Шелем проводит нас в то место наиболее короткой и безопасной дорогой…

— О, без сомнения, провожу, — закивал карла, — и даже порекомендую, к кому обратиться. У меня есть очень хороший знакомый в Шедане…

— Где?

— В Шедане. Это город, находящийся отсюда в дне пути, — пояснил карла. — Вам обязательно там помогут и ответят на все вопросы…

Внезапно карла замолчал и выпучил глаза куда-то за спину Ивана. Лицо его, несмотря на загар, приобрело землистый оттенок, а рука, продолжавшая сжимать кубок, непроизвольно разжалась, и последний с веселым звоном покатился по столу.

— В чем дело?! — Иван резко обернулся.

— Ответят на все вопросы и помогут? — раздался знакомый голос.

Призрак, о котором Иван к этому моменту благополучно забыл и который до поры до времени не давал о себе знать, решил напомнить о своем присутствии.

Белесое облако с двумя ярко-красными бусинками глаз всплывало из кармана кафтана, висевшего на спинке стула.

— Наконец-то я добьюсь своего, — прошипел призрак, переводя красные буркалы с карлы на Ивана. — Недолго тебе осталось жить в моем теле…

С этими словами он стремительно взвился вверх и просочился через соломенную крышу наружу.

— Ба-ба-ба, — раздалось дрожащее блеяние, и все обратили свои взоры на источник звуков.

Карла сжался на своем стуле в маленький комочек, его руки с такой силой вцепились в сиденье, что, казалось, еще немного — и оно не выдержит такого натиска и рассыплется.

— Ты что — спятил? — как всегда, первым успел несколько грубоватый Сева.

— Ба-аба-бла-аронный э-эр-с-ст не-некро-мансер? — наконец смог выдавить из себя карла нечто связное.

При этом он продолжал бросать полные ужаса взгляды то на Ивана, то на место, где мгновение назад покачивался призрак.

— С чего ты взял? — удивился Иван.

— А-а-а э-т-то-о, — проблеял карла, вытянув трясущуюся руку по направлению к крыше.

— Ну-ка глотни, — пришла ему на помощь Ешка, поднося к губам Шелема полный кубок.

Карла припал к нему как к источнику жизни и не выпускал из рук, пока не осушил до дна.

— Успокоился? — Иван дождался, когда карла поставит кубок обратно на стол.

Шелем молча кивнул.

— Просто это один из наших спутников, — объяснил Иван появление призрака карле, — Мы пришли издалека и побывали перед этим во многих местах. Вот он и прицепился ко мне в одном из миров.

— Но он сказал, что благородный эрст занял его тело… — Карла, недоговорив, замолк, все еще с ужасом глядя на Ивана.

— Мало ли что ему взбредет в голову, — попытался успокоить Шелема Иван. — Этот дух не совсем нормальный. Разве у вас не попадаются сумасшедшие призраки?

— Некромантия на Торге находится под запретом… — обреченно произнес карла.

— Ну и что? — Сева первым не выдержал долгого молчания впавшего в раздумья карлы.

— А ничего, — мрачно ответствовал Шелем — Магические Ордена тщательно следят за соблюдением любых запретов, касающихся магии…

— И?..

— Что — и?

— Что бывает с нарушителями?

— Смотря что они нарушили, — хмыкнул карла. — Некромансеров обычно подвергают показательной казни или ссылают в один из диких миров, что одно и то же…

— Почему?

— Никто никогда не слышал, чтобы хоть один нарушитель возвращался обратно…

— Так, может, жизнь в тех местах настолько лучше, что ваш Торг и в подметки не годится тамошним мирам, — не унимался Сева.

— Может, и не годится, — пожал плечами карла, — вот только почему-то даже купцы никогда не бывают в тех краях, а кто решился, уже никогда ни о чем никому не расскажет..

— А были и такие, кто добровольно туда отправлялся? — поинтересовалась Ешка.

— Были, — тяжело вздохнул Шелем и опять замолк.

— И ваша стража так хороша, что ловит всех нарушителей запретов? — Иван сделал упор на слове «всех».

— Куда там, — несколько пренебрежительно махнул рукой Шелем. — Наши стражники горазды только взятки собирать…

— Есть только одно правило, не имеющее исключений, — усмехнулся Иван, вспоминая блюстителей порядка на Земле, — и я подозреваю, что оно действует в любом из обитаемых миров…

— Тогда что же ты так перепугался? — обратилась к карле Ешка.

— Я же сказал, что за соблюдением магических запретов следят сами маги, — пояснил причину своего испуга карла, — а им взятку не сунешь.

— И что мы будем с ним делать? — Сева, сбросивший человеческую личину сразу после выхода из трактира, тряхнул рыжей гривой и вопросительно посмотрел на шагавшего рядом Ивана.

— С кем? — Иван, пребывающий в раздумьях, не сразу сообразил, о ком идет речь.

— Как — с кем? С карликом, конечно! — Сева кивнул на несколько отставших от них Ешку и Шелема.

— Ничего, — ответил Иван и, наткнувшись на недоумевающий взгляд конька-горбунка, пояснил: — Я попросил Ешку сделать все, чтобы расположить к нам нового знакомого…

— Магия? — фыркнул Сева. — А у нее получится?

— Получится, — кивнул Иван. — Особенно если ты перестанешь корчить из себя высокомерного и заносчивого типа и будешь вести себя с Шелемом вар Дийхом по-человечески…

— Ну вот, — моментально надулся Сева, — оказывается, во всем виноват опять я!

Кстати, их новый знакомый на удивление спокойно отреагировал на истинный вид Севы. В отличие от реакции на появление призрака. Пара-тройка любопытных взглядов на сбросившего личину Севу, и все. Из чего Иван заключил, что магия в этом мире действительно имела место и жители настолько привыкли к ней, что считали вполне обыденным явлением.

Шедан

Карла не соврал. Очень скоро путники покинули горное ущелье, и перед ними раскинулась обширная равнина, а на горизонте в лучах восходящего солнца засверкали белые купола большого города.

— Вот и Шедан! — Шелем с гордостью посмотрел на спутников. — Он ненамного уступает столице империи, а кое в чем и превосходит ее!

Карлик так описывал достоинства города, будто он являлся его собственностью. А судя по тому, что он перестал испуганно коситься на Ивана, воздействие Ешки на психику нового знакомого прошло вполне удачно.

— И в чем же? — скептически хмыкнул Сева.

— Здесь гораздо больше порталов, чем в Стирхе, — пояснил карла.

— Тогда чего же тебя понесло из этого рая в горы? Иван исподтишка показал неугомонному Севе кулак, но тот не обратил на этот недвусмысленный жест никакого внимания.

— Я, видите ли, — после некоторой паузы произнес карла, — оказался должен некую сумму одному моему знакомому и не имел никакой возможности ее вовремя отдать… вот и пришлось срочно покинуть эти благословенные места…

— А сейчас ты не боишься возвращаться?

— Нет, — счастливо улыбнулся карлик. — Меня приняли на работу в качестве гида благородные эрсты и прекрасная эрста, и теперь я в состоянии погасить свой долг.

— А если бы твой знакомый обратился к магам? — поинтересовалась Ешка. — Или они не так сильны, как ты нам рассказывал, и от них можно благополучно скрыться?

— Маги Земли могут найти любого из находящихся на Торге, — не согласился карла.

— Тогда как же понять твой побег?

— Другое дело, сколько они потребуют за свои услуги, — с хитрым видом усмехнулся карлик.

— И сколько?

— В данном случае помощь мага намного превысила бы незначительную сумму моего долга.

— Понятно… А если кто-то нарушит один из запретов? — осторожно поинтересовался Иван. — И тогда маги будут требовать за свои услуги определенной платы?

— Смотря какой запрет. Если это будет нарушение, касающееся магии, то они сами отловят нарушителя… ну и если просьба будет исходить от императора или одного из его наместников…

— Тогда они проявят бескорыстие, — докончил за карлу Сева. — Как же не порадеть власть имущим? Тут может обломиться впоследствии гораздо больше обычной платы…

Так за разговором путники незаметно подошли к крепостной стене, опоясывающей город. Дорога вела прямо к городским воротам, у которых скопилось порядочное количество повозок с товаром и народа. В воротах стояла в начищенных доспехах стража, придирчиво осматривающая въезжающих.

— Они кого-то ищут? — насторожился Иван, глядя на шмон, что устроили доблестные защитники Шедана в очередном купеческом обозе.

— Проверяют товар, — пояснил карла. — На предмет взимания въездной пошлины.

— Нас тоже будут трясти?

— Что вы?! Пошлина взимается только с купцов, — отрицательно затряс головой Шелем. — В Шедане рады гостям, прибывшим насладиться его чудесами…

— А! — радостно осклабился здоровяк, объемистый живот которого выпирал из-под короткой кольчуги. — Кого я вижу?! Никак пройдоха Дийх пожаловал собственной персоной!

— Ты как нельзя вовремя! — поддержал его второй стражник. — Почтенный Край дер Крайх не далее как сегодня осведомлялся, не покинул ли его хороший знакомый Шелем благословенный Шедан?

— И даже попросил нас способствовать удержанию в стенах города вышеупомянутого пройдохи. — Третий стражник взмахом руки разрешил проследовать очередному купеческому обозу и принял участие в развлечении своих сослуживцев.

— Я так думаю, мы должны сообщить почтенному Крайху радостную весть, — продолжил здоровяк, — и получить причитающееся нам вознаграждение…

— А тебя мы пока придержим, — один из стражников снял со стены моток веревки и направился в сторону Шелема вар Дийха, — до прихода почтенного Крайха, а то ты слишком шустрый…

— Да как вы смеете! — возмущенно закричал карла, отступая за спину Ивана. — Я нахожусь на службе у благородных эрстов, и им вряд ли понравится, как со мной поступают!

— У благородных эрстов? — Здоровяк в кольчуге вопросительно вскинул брови и впервые обратил внимание на Ивана, Ешку и Севу, стоящих чуть поодаль.

— Вы приняли в услужение этого типа? — спросил он после непродолжительного осмотра. Причем большая часть последнего была посвящена Ешке.

— Да. — Иван чуть выступил вперед, прикрывая порозовевшую от слишком откровенного взгляда пузатого громилы Ешку. — А в чем дело?

— Вероятно, вы приезжие? — криво ухмыльнулся стражник.

Иван молча кивнул, не уточняя, откуда они приехали.

— По нашим законам принявший в услужение жителя города несет ответственность за все его прегрешения и долги, — пояснил стражник.

— Ну и что? — пожал плечами Иван. — Я согласен уплатить почтенному Крайху долг моего слуги.

Стражник в замешательстве от такого неожиданного поворота дела замолк.

— Надеюсь, все остальное в порядке? — поинтересовался Иван, когда ему надоело наблюдать за напряженной физиономией стража городских ворот, который никак не мог понять, что происходит.

— Да, — с натугой кивнул стражник. — Вот только…

— Что — только? — несколько высокомерно оборвал его Иван.

— Почтенный Крайх обещал нам некую сумму… — промямлил стражник.

— Держи. — Иван выгреб из кармана сдачу, оставшуюся от трактира, и сыпанул ее в протянутую ладонь стражника.

Тот повернулся к сотоварищам, и они принялись с азартом делить полученное. Иван развернулся к своим спутникам, сочтя инцидент исчерпанным, но тут раздался негромкий властный голос, от которого, казалось, застыл сам воздух.

— Стойте! — Из полутьмы стены выступил ранее не замеченный еще один тип. Облачен он был в длинный и широкий балахон коричневого цвета, перехваченный в талии широким кожаным ремнем. Капюшон балахона наползал налицо, и в полутьме были видны лишь сверкающие глаза.

— А это что за монах? — в недоумении хмыкнул до сих пор молчавший Сева, на которого это эффектное появление не произвело, видимо, никакого впечатления.

— Тих-хо! — пихнул его в бок Шелем. — Это маг Ордена Земли!

Глава стражников оставил своих подчиненных и рысью бросился к магу, сделавшему еле заметный жест рукой.

Маг извлек из широкого рукава два кольца с привязанными к ним шнурками и, сунув их в руку почтительно склонившегося стражника, ткнул пальцем в сторону Ешки и Севы.

Стражник бросился к Ивановой компании, а маг шагнул назад в тень от стены и буквально растворился в ней.

— В чем дело? — поинтересовался Иван, напяливая на физиономию маску брезгливого недовольства.

— Ваша спутница и… э-э-э… это существо, — наконец нашелся стражник, указывая на Севу, — причастны к магии, а в пределах Шедана пользоваться ею гостям запрещено…

— И что?

— Они обязаны надеть эти амулеты, — стражник протянул Ивану звякнувшие кольца, — или покинуть город.

Ешка со спокойным видом взяла из рук Ивана кольцо на кожаном шнурке и надела на шею. Иван подошел к Севе и накинул второй амулет на него.

— На этот раз все? — повернулся он к стражнику.

— Проходите. — Здоровяк отступил в сторону, освобождая дорогу.

— Черт дери эти порядки! — возмущался Сева, пытаясь разглядеть амулет, болтающийся где-то в районе груди. — Я не смогу использовать личину!

— Ну и что? — с некоторым напряжением в голосе произнесла Ешка. — Разве ты не видел раньше амулетов, блокирующих магию?

— Да хрен с ней, с этой магией! — продолжал возмущаться Сева. — Мне что, теперь из-за веревки с колечком на конюшне ночевать?!

— А что тут такого? — улыбнулась Ешка, — Или тебе не доводилось этого делать?

— Одно дело, когда мне действительно надо изображать из себя лошадь, — в ярости пояснил Сева, — и совсем другое, когда какие-то местные придурки вводят идиотские правила!

— Со своим уставом в чужой монастырь не ходят, — попробовал урезонить его Иван.

— Да плевал я на этот монастырь с высокой башни! — Севиному возмущению не было предела.

— Я бы не советовал благородному эрсту так отзываться о магах Ордена Земли, — вклинился в разговор карла. — Да и об остальных магах тоже…

— Это еще почему? — оборвал его Сева.

— Стены вполне могут иметь уши, — пояснил, оглядываясь по сторонам, Шелем.

— Но я… — начал было Сева.

— Заткнись! — посоветовал ему Иван, не дожидаясь, что еще может выдать раздосадованный конек-горбунок. — Или отправляйся за крепостную стену и жди нас там.

— Тем более что ваш гнев не совсем обоснован, — опять влез карла. — В нашем городе бывает много гостей, и не всегда они являются людьми. Так что на любом постоялом дворе вам с удовольствием выделят комнату… за соответствующую плату, конечно…

Найди то, не знаю что…

— Что желает благородный эрст? — Толстый лавочник выкатился откуда-то из сумрачных глубин помещения и, радостно улыбаясь, кинулся навстречу посетителям. — Позвольте, я попробую угадать, — не давая сказать в ответ ни слова, продолжал тараторить хозяин лавки. — В этом сезоне особым спросом пользуется эликсир радости, и.у меня, Бена дер Лайха, сей продукт самого лучшего качества… А, благородных эрстов не интересует радость, — лавочник лучезарно улыбнулся и хлопнул себя по лбу, — благородным эрстам нет нужды одурманивать себя радостью, они не нуждаются в магическом заменителе… Тогда я могу предложить то, что всегда и везде пользовалось спросом…

Лавочник загадочно взглянул на посетителей и простер руку к одной из витрин.

— Здесь у меня находятся эликсиры, могущие сотворить настоящее чудо, и, что особенно важно, — торгаш наметанным взглядом определил в потенциальных покупателях приезжих, — их не производят в других мирах, да и. на Торге они достаточно дороги… дешево их можно купить только в Шедане, а самая низкая цена, какая только возможна, конечно, здесь. Я имею прямые контакты с производителями, никаких посредников, и вот вам результат. — Лавочник, мечась вдоль витрины, споро вывалил перед посетителями кучу пузырьков различного цвета и формы.

Иван вздохнул и попытался вклиниться в крохотную паузу в монологе, но не тут-то было.

— Прошу! — Торговец сунул под нос благородному эрсту пузырек, в котором плескалась жидкость золотистого цвета, — Эликсир жизни! Гарантия качества, идеальная очистка, ни грана лишних компонентов, никаких последствий от применения и, главное, удлинение срока жизни на целый сезон!

— Обязательно на целый? — Севе повезло больше, чем Ивану, ему удалось задать вопрос. Хотя это могло быть объяснено тем, что конек-горбунок нетерпеливо махнул хвостом, и большая куча остальных снадобий посыпалась на пол. Лавочник ринулся за падающим товаром и, естественно, замолчал.

— Я же сказал — гарантия качества, — раздался откуда-то снизу придушенный голос.

Хозяин лавки поднимался, сжимая в охапке свои богатства.

— Даже если на меня будет совершено покушение? — недоверчиво прищурился Сева.

— О, я понял, что надо благородным эрстам, — возопил лавочник. — Конечно, таким отважным путешественникам по мирам нет необходимости в приеме эликсира жизни. Пусть его пьют те, у кого она на исходе. А благородные эрсты находятся в расцвете лет и, да пусть меня услышит Вседержитель, пребудут в таком состоянии еще очень долго… Но вот что действительно необходимо путешественникам, — лавочник выставил на прилавок бутылку с жидкостью, по цвету подозрительно напоминающую денатурат, — так это эликсир здоровья…

— Но мы бы хотели…

— А-а, здоровья у благородных эрстов также в достатке, — понимающе кивнул хозяин лавки, бесцеремонно прерывая Ивана. — Прошу меня простить, что сразу не догадался, что требуется… Вот, — лавочник оглянулся на дверь, потом выглянул в окно и лишь после этого вытащил из-под прилавка пузырек с темно-коричневым содержимым, — доставлено прямо с Кайдаля, а на этом закатном острове, да будет известно благородным эрстам, проживают самые известные шаманы-травники. Натуральный продукт без каких-либо магических примесей. Действует безотказно. Испытано на жителях десяти центральных миров…

— А что это? — не совладал с любопытством Иван и спросил не то, что собирался.

— Любовный эликсир, естественно, — ухмыльнулся торговец. — Запрещен к ввозу Советом трех Орденов, но, как понимаете, такой товар всегда пользовался и будет пользоваться спросом, и посему…

— А почему запрещен? — теперь уже полюбопытствовал Сева.

— Маги Ордена Воды производят свой эликсир, — пояснил лавочник, — но он намного дороже привозного. Вот они и пробили запрет на кайдальский товар.

— И почем этот эликсир? — поинтересовался Иван. Ему представилось, как он вливает коричневую жидкость в бокал Ешки и… Усилием воли Иван отогнал дальнейшие мысли.

— О, всего лишь пятнадцать золотых, — осклабился лавочник. — И это только благодаря тому, что вы мне глубоко симпатичны.

— Сколько же стоит эликсир местного производства?

— Пятьдесят золотых, — ухмыльнулся хозяин лавки.

— Да-а, — Иван вспомнил аналогичную ситуацию на Земле с товарами, произведенными в Европе и Азии, — я бы тоже на месте здешних магов запретил ввоз подобных товаров…

— Так вы берете? — поинтересовался Бен дер Лайх.

— Мы подумаем, — разочаровал его Иван. — В настоящий момент нам бы хотелось…

Тут он замялся, подыскивая слова, после которых на него не стали бы смотреть как на сумасшедшего.

— Я понял, — неожиданно посерьезнел хозяин лавки. — Прошу благородных эрстов проследовать за мной.

Не слушая возражений, он увлек Ивана и Севу в заднюю комнату и, плотно прикрыв за собой дверь, благоговейно произнес:

— Вот это.

В его руках неизвестно откуда появился маленький шар, внутри которого колыхался черный, свивающийся в кольца газ.

— Что это? — Иван уставился на шар.

— Дым Забвения, — шепотом произнес лавочник.

— И каково его действие?

— Безотказное, — коротко пояснил лавочник, нервно оглядываясь на дверь. — Не оставляет после себя никаких следов, не определяется магически. Принимающий его гарантированно расстается с этим миром…

Иван и Сева ошарашено уставились друг на друга.

— Кажется, этот тип пытается впарить нам какую-то отраву, — пробормотал Сева.

— И притом, по всей видимости, запрещенную, — кивнул Иван.

— Так благородные эрсты согласны приобрести товар? — вклинился в их разговор Бен дер Лайх.

— Что будет, если у нас обнаружат этот дымок? — взглянул на хозяина лавки Сева.

— Я же сказал благородным эрстам, что он не обнаруживается никакими средствами, — гнул свое лавочник, — и вы можете смело предъявлять… э-э… объект воздействия властям.

— Тебе не надоело выглядеть полным идиотом? — спросил Сева Ивана, когда они покинули очередную лавку, торгующую магическим барахлом.

— Не забывай, что это полностью твоя заслуга! — Иван был зол как никогда.

Действительно, надо было иметь каменные нервы, чтобы стерпеть косые сочувственные, жалеющие, насмешливые и бог знает еще какие взгляды торговцев. А как бы вы отреагировали, если бы в вашу лавку явился какой-то тип и начал выискивать некий древний артефакт, имеющий форму яйца и (возможно!) находящийся в теле птицы, которая в свою очередь находится… И так далее, и тому подобное. Обычно радушно встречавший потенциальных покупателей лавочник моментально скучнел и разом утрачивал интерес к посетителям.

— Почему моя?! — возмутился Сева.

— А чья же еще? Не ты ли сагитировал меня на поиски этой статуи?

— Но ведь связана-то она с тобой, а не со мной!

— Ну и что? Помнится, меня довольно профессионально заставили забыть о ее существовании. И, не появись ты, сидел бы я сейчас спокойно на своем шестом этаже и смотрел телевизор, а не таскался бог знает за сколько миров от Земли… да еще с довольно призрачной надеждой на возвращение…

— Ну знаешь ли!.. — У конька-горбунка от негодования перехватило дыхание, и он даже не нашелся что ответить.

— Знаю! — Иван не на шутку разошелся. — И знаю, что завтра тебе предстоит, как ты недавно выразился, выглядеть полным идиотом! А я посмотрю на твое самочувствие!

Так, препираясь, они дошли до постоялого двора, где их встретил радостный Шелем.

— Ваш покорный слуга Шелем вар Дийх более не имеет долгов! — выдал карла с блаженной улыбкой. — Почтенный Край дер Крайх при мне разорвал долговую расписку и…

— Пока только от покорного слуги одни расходы! — оборвал карлу Сева, крайне раздосадованный завтрашней перспективой опроса лавочников.

Шелем моментально замолк и недоуменно уставился на Севу. Тот довольно невежливо отпихнул его с дороги и проследовал в свою комнату.

— Что это с ним? — обратился карла к Ивану. — Какая муха укусила благородного эрста?

— А-а! — Иван махнул рукой. Не рассказывать же первому встречному, с какой проблемой они столкнулись. — Закажи-ка ты лучше, Шелем, винца в номер.

— Будет сделано! — сразу повеселел карла и бросился к соседнему трактиру.

— Да получше! — крикнул ему вслед Иван. — И пива не забудь!

— Чего?! — озадаченно притормозил Шелем. — Какого пива?

— Тьфу! Эля, конечно, — поправился Иван.

Ешка до сих пор отсутствовала. Она сразу предложила Ивану и Севе действовать отдельно от нее. На недоуменный вопрос — почему? — молодая ведьма улыбнулась и ответила, что будет разыскивать артефакт по методике, несколько отличной от простого опроса лавочников. В ответ Сева не преминул желчно заметить, что, пока они с Иваном будут таскаться по городу, девушка с головой окунется в многочисленные развлечения Шедана, так живописно обрисованные Шелемом. Ешка не стала спорить с Севой, только заметила, что тому действительно самое место в конюшне, а не в обществе воспитанных людей.

Вообще настроение спутников Ивана по прибытии в этот мир заметно ухудшилось. Да и Иван чувствовал себя не лучшим образом. Впереди — полная неизвестность. А тут еще этот бесследно исчезнувший призрак… Хорошо еще, если его прихлопнул какой-нибудь проходящий маг или он просто заблудился. Гораздо хуже, попади он в Шедан и наплети власть имущим, то есть магам, о заезжем некроманте. Утешало лишь одно: пошли уже третьи сутки со дня их появления в городе, и пока к ним никто не проявлял слишком пристального внимания.

— Готово! — оторвал Ивана от дум довольный голос Шелема.

На столе красовалось несколько запотевших кувшинов с вином и приличных размеров бочонок с элем. Довершали композицию огромная копченая рыбина с устрашающе колючими плавниками и шипастой головой и куча зелени, живописно разложенная на блюде. Ничего не скажешь, карла за эти дни достаточно хорошо изучил вкусы своих господ-нанимателей.

При виде этого изобилия у Ивана сразу же заурчало в животе, и он вспомнил, что ничего толком не ел с самого утра. Он треснул кулаком в стену соседнего номера, приглашая Севу присоединиться к трапезе, и придвинулся к столу.

— Кстати, — пропорционально убывавшему пиву, зовущемуся в здешнем мире элем, настроение Севы неуклонно поднималось, — почему тебя и твоего знакомого купца кличут по-разному?

— М-м-м? — Карла оторвался от обгладывания рыбьего плавника и вопросительно уставился на Севу.

— Ну «дер» и «вар», — пояснил Сева.

— А-а. — Карла наконец прожевал и кивнул. — Все очень просто. Моему роду была пожалована приставка «вар» за заслуги перед империей, а «дер», — Шелем презрительно скривился, — это всего лишь знак того, что человек принадлежит к сословию купцов.

— И что выше? — не унимался Сева.

— Конечно, «вар», — высокомерно произнес карла. — После нее остаются всего две ступени до «эрста».

— А «эрст» — это дворянин? — уточнил Сева.

— «Эрст» — это благородный человек, имеющий во владении земли, пожалованные самим императором.

— Я ж и сказал, что дворянин, — глубокомысленно изрек Сева. — А что же ты нас произвел с ходу в эрсты?

— Простому человеку за всю жизнь не набрать столько денег, чтобы он мог воспользоваться услугами мага по отправке в другой мир, — убежденно заявил Шелем. — Кем же еще я должен был вас посчитать?

— Ладно, отвяжись от человека, — остановил открывшего было рот Севу Иван, — Пей лучше свой эль, пока он не нагрелся…

— Я предлагаю выпить за процветание империи, — провозгласил очередной тост карла, поднимая кубок.

— Да хоть за ирригацию Узбекистана, — поддержал его Сева.

— А что за заслуги перед империей были у твоего рода? — поинтересовался Иван, когда кубки в очередной раз опустели

— Мой прадед командовал катапультным отрядом во время штурма Илема, что на берегу Южного моря, — торжественно произнес карла. — И только благодаря умелой работе его подчиненных мятежники предпочли сдачу сопротивлению…

— Что же тебя заставило так низко пасть, предлагая свои услуги заезжим бездельникам? — как всегда, абсолютно бесцеремонно влез Сева.

— Мой отец, — понурился карла.

— Это как? — не понял Сева.

— Он был заядлым игроком и спустил все, что было оставлено дедом, — пояснил карла, тяжко вздыхая.

— Понятно, — в свою очередь вздохнул Иван, — с наследством тебе крупно не повезло.

— Это еще мягко сказано. — Шелем налил себе очередной кубок. — Один Вседержитель знает, чего мне стоило расплатиться с долгами папаши…

— Мальчики опять пьянствуют? — раздался от двери неодобрительный голос.

Иван обернулся. У входа стояла неслышно вошедшая Ешка и с брезгливым выражением лица наблюдала представшую перед ней картину. Даже излучавшая недовольство, юная ведьма была исключительно хороша собой. Иван в который раз залюбовался девушкой.

— Разве это пьянка? — попробовал воспротивиться грядущему разносу Сева. — Всего-то по кувшину на человека. А мне, сама знаешь, этот сосуд с громким названием «бочонок» что слону дробина…

— Мне кажется, у тебя некоторые нелады со счетом, — нехорошо пришурилась Ешка.

— На что намекаешь?!

— На то, что в твоем теперешнем состоянии все едино: что два, что три.

— Третий кувшин, между прочим, Шелем для тебя припас, — оскорбился Сева.

— Ну спасибо за такую трогательную заботу, — со всем возможным сарказмом произнесла Ешка. — Не хватало еще и мне последовать вашему примеру и надраться, вместо того чтобы заниматься делом…

— Да мы только полчаса как вернулись, — продолжал защищаться Сева. — Пятнадцать лавок обошли, и все без толку…

— Да ладно, — вмешался Иван, — завязывайте. Лучше скажи, есть ли у тебя что-то стоящее?

Ешка устало покачала головой и присела к столу.

— Прекрасная эрста, — карла заботливо подвинул блюдо с рыбой в сторону девушки, — прошу вас непременно отведать это яство. Только в Шедане и только у старого Эриха Смогут так приготовить рыбу. Чтобы попробовать копченого лииха, настоящие ценители прекрасного съезжаются к Эриху со всех концов империи.

И в этот момент раздался требовательный стук в дверь.

— Кто там? — Шелем с неудовольствием оторвался от восхваления копченой рыбы и двинулся к выходу.

— Городская стража Шедана! Открывайте немедленно! Карлик испуганно оглянулся на сидящих у стола:

— Что будем делать?

— Не знаю, — Иван недоуменно пожал плечами, — но необходимо хотя бы узнать, что им надо.

— Что вам надо? — на автомате произнес Шелем вар Дийх, поворачиваясь к двери. В коридоре на миг возникла пауза. Видимо, стражники опешили от такой наглости. Но лишь на миг. Мощный удар сорвал дверь с петель, карла, отлетая к противоположной стенке, взвизгнул. В комнату ворвались как минимум десяток людей в полном боевом облачении. Иван, Ешка и Сева мгновенно оказались прижаты к стене и растерянно взирали на маячившие в непосредственной близости от глаз остро отточенные короткие клинки, которыми так удобно орудовать в тесных помещениях. Вооруженные люди нисколько не походили на пузатых и ленивых стражников у городских ворот. Подтянутые, высокие, с настороженными глазами, ловившими каждое неосторожное движение своих жертв. При одном только взгляде на этих громил сразу пропадало всякое желание спорить. Да еще Шелем вар Дийх добавил свою толику во всеобщее замешательство.

— Орденская стража, — с ужасом прошептал карла, выбравшись наконец из-под обломков двери и увидев, кто ворвался в комнату.

— Ты совершенно прав, мошенник. — Стражники чуть расступились, и в образовавшийся проход ступил человек в рясе-балахоне, подобной той, что была на маге Ордена Земли у входных ворот. Ряса отличалась лишь серым цветом, да на груди искусно изображенная золотая саламандра плясала в багровых языках пламени.

— В чем дело?! — попробовал качать права немного отошедший от такого неожиданного вторжения Сева. — Кто вам позволил врываться в занятый номер?! Да я…

— Замолкни! — Тип в рясе вскинул руку, и в его ладони вспух, пульсируя, огненный шар.

По тому, как шарахнулись в стороны от Севы стражники, опасность горбунку грозила серьезная. Видимо, Сева и сам понял, что маг не намерен шутить, и послушно замолчал.

— Кто из вас Иван? — Оглядев задержанных, маг Огня остановил взгляд на Иване. — Ты?

— Ну я. — Иван старался не делать резких движений. — А в чем дело?

— Взять его! — скомандовал маг.

Стражники моментально скрутили Ивана и поволокли к выходу. Оставшиеся стражи стали пятиться к выходу, прикрывая последовавшего за схваченной жертвой мага.

— Что вы делаете? — Теперь уже Ешка попробовала прояснить ситуацию и бросилась за уходившими.

— Ни с места! — скомандовал повернувшийся к ней маг. И, видя, что девушка не намерена подчиняться его команде, взмахнул рукой.

Поперек комнаты протянулась огненная стена, нестерпимый жар от которой заставил Ешку, Севу и карлу отпрянуть в самый дальний угол. Они бессильно смотрели сквозь извивающиеся языки пламени, как уводят в неизвестность их товарища, и ничего не могли поделать. Правда,

Ешка попыталась погасить перегородившее им дорогу пламя, но у нее ничего не вышло. Амулет, надетый ей на шею у городских ворот, полыхнул багровым светом, и девушка, теряя сознание от боли, рухнула на пол рядом с творением мага Огня.

Совет магов

— Итак, уважаемые, — Крайг, верховный маг Ордена Земли, постучал небольшим изящным жезлом по столу, привлекая всеобщее внимание, — в основном мы обсудили проблемы, заявившие о себе в полный голос в эти дни. Пути их решения определены. Думаю, нам пора заканчивать.

Крайг оглядел собравшихся за огромным круглым столом. Тут находились все влиятельные маги трех могущественных Орденов Шедана. Крайга окружали маги в темно-коричневых рясах. По левую сторону расположились серые рясы, сверкавшие неизменной золотой саламандрой, а по правую сторону безраздельно царствовали темно-синие одежды магов Ордена Воды. И лишь напротив Крайга сгрудились немногочисленные чиновники в пестрых одеждах, чье присутствие на Совете было признано необходимым.

— Осмелюсь возразить, почтенный Крайг, — подал голос один из темно-синих адептов магии Воды, — мне кажется, мы упустили на нашем совещании проблемы преступности города… а они, по моему мнению, нуждаются в более пристальном внимании.

— Верховный маг Ордена Воды Майгор, как всегда, преувеличивает, — тут же поднялся со своего места Балак, второй человек по значимости в Ордене Огня. — Ситуация в городе находится под полным контролем магов Огня.

— И ничего значимого не произошло? — ехидно улыбнулся Майгор.

— Ничего, — отрубил Балак и опустился на место.

— А чем занят почтенный Шиирт? — продолжал задавать вопросы Майгор. — И до какой степени важно это занятие, чтобы присылать на Совет вместо себя заместителя?

— Верховный маг Ордена Огня нездоров, — после некоторой паузы произнес Балак, — и счел нужным отправить на Совет меня.

— Насколько серьезны проблемы со здоровьем Шиирта? — озабоченно нахмурился Крайг. — И почему он не обратился ко мне? Целители Ордена Земли в состоянии справиться с любой проблемой…

— О, не извольте беспокоиться, — успокаивающе улыбнулся Балак. — Это всего лишь легкое недомогание. К завтрашнему утру верховный маг будет абсолютно здоров.

— Точно? — переспросил Крайг и, дождавшись утвердительного поклона Балака, добавил: — Тогда давайте заканчивать.

— Но вы так и не выслушали меня, — опять подал голос Майгор.

— Разве? — кисло улыбнулся Крайг. Ему до смерти не хотелось, чтобы маги Огня и Воды опять устроили свару на Совете. А об их взаимной «любви» все знали.

— Я бы хотел, чтобы заместитель Балак осветил интересующий наш Орден вопрос, — заявил Майгор.

— Неужели это нельзя сделать после Совета? — поморщился Крайг. — Обратитесь к Шиирту, и он, я уверен, вам не откажет.

— В том-то и дело, что почтенный Шиирт уже два дня как находится в легком недомогании, — выделил последние слова Майгор, — а заместитель Балак отказывает нам на том основании, что это не в его компетенции…

— Вы неправильно трактуете мой ответ, — прервал Май-гора Балак. — Я исхожу из того, что решение интересующего вас вопроса, кстати очень незначительного, как раз находится в компетенции Ордена Огня, ответственного за поддержание правопорядка в Шедане, и никоим образом не касается Ордена Воды.

— Вы так думаете? — саркастически произнес Майгор.

— Да, — упрямо набычился Балак. — Мы же не достаем вас вопросами по внешней разведке…

— О, пожалуйста, — радушно улыбнулся Майгор. — Если на интересующую вас проблему, касающуюся внешних миров, не наложен запрет, мы с удовольствием удовлетворим ваше, любопытство…

— Но… — начал было Балак и умолк, поняв, что угодил в ловушку, поставленную Майгором.

— Так в чем дело? — нетерпеливо спросил Крайг. — Долго вы будете препираться и отнимать у нас время? Интересующая Орден Воды проблема секретна? — обратился Крайг уже непосредственно к Балаку.

— По уверению заместителя Балака, вопрос очень незначителен, — прошелестел голос Майгора, вызвав еле заметные улыбки у присутствовавших на Совете магов Земли и Воды.

— Так доложите его наконец, и закончим! — рявкнул выведенный из себя Крайг.

— Речь идет о неком… э-э-э… пришельце, — нашел обтекаемую форму Балак, — что занимался запрещенными экспериментами в области магии… Сейчас наши службы работают с ним…

— Запрещенными? — заинтересовался Крайг. — И можно узнать какими?

— С материей… — после очередной заминки произнес Балак.

— Золото, что ли, добывал? — усмехнулся Крайг. — Или эликсиры подделывал? Тогда это действительно незначительный вопрос. И я не совсем понимаю, почему он заинтересовал магов Ордена Воды.

— Раз заместитель Балак и дальше намерен ходить вокруг да около, — поднялся с места Майгор, — я с позволения Совета введу вас в курс дела…

— Ну-ну, — кивнул Крайг. — И пожалуйста, покороче, без взаимных упреков… мы давно в курсе ваших претензий друг к другу…

— Я буду лаконичен до предела, — заявил Майгор. — Орден Воды желает знать, почему маги Огня не сочли нужным доложить о том, что ими задержан некромант? И так ли незначительна эта проблема для Шедана?

— Некромант? — нахмурился Крайг. — Но как он мог пробраться в город? Все ворота контролируются опытными магами Земли, мимо которых не прошмыгнет незамеченной и мышь… Вам не кажется, почтенный Майгор, что вы занимаетесь форменным очернительством всех и вся?

При этих словах довольная улыбка расцвела уже на лице Балака. Но не таков был верховный маг Ордена Воды, чтобы легко сдаться.

— Ни в коей мере! — отвел он упрек Крайга. — Маг Ордена Земли засек двух помощников пришельца и нейтрализовал их магические способности с помощью амулетов. Но некроманты, как вы все знаете, очень легко маскируются под обычных людей. И до проявления способностей некроманта практически невозможно опознать.

— Тогда каким же образом был опознан некромант? — спросил успокоившийся Крайг.

— Насколько мне известно, — со змеиной усмешкой произнес Майгор, — магам Огня удалось найти некроманта как раз по результату его эксперимента. Но почему-то уважаемый Орден не счел нужным поставить в известность ни руководство остальных Орденов, ни даже Совет магов.

— Мы готовы выслушать ваши объяснения, уважаемый Балак, — повернулся к молчащему магу Огня Крайг.

— Наш Орден просто хотел довести дело до конца, проверить задержанного на предмет последователей, а уже после доложить Совету о проделанной работе.

На Балака было жалко смотреть.

— А где находятся в настоящий момент двое спутников некроманта, обладающие магическими способностями? — тут же поинтересовался Майгор.

— Да-да, — кивнул Крайг. — Надеюсь, их вы допросили?

— Они, — Балак тяжело вздохнул, — покинули пределы Шедана.

— Как?! — вскричал верховный маг Ордена Земли. — Вы просто так отпустили пособников некроманта?!

— Мы были в то время не уверены…

— В том, что задержанный — некромант? — подхватил Майгор. — Даже имея на руках неопровержимую улику?

— Что это за улика? — спросил Крайг, не сводя глаз с побагровевшего лица Балака.

— Очень незначительная, — усмехнулся Майгор. — В руки магов Ордена Огня попал всего лишь призрак. Или я ошибаюсь? — Он повернулся к той части стола, где восседали вышеупомянутые маги.

При словах Майгора о призраке среди присутствующих прокатился ропот изумления.

— Нет, — с натугой произнес Балак. — Вы не ошибаетесь…

— Так почему вы скрывали это?! — Крайг, уже не сдерживаясь, шарахнул кулаком по столу.

— Мы хотели… — опять завел волынку Балак.

— Меня не интересует, что вы хотели! — прорычал Крайг. — Но очень любопытно, почему скрыли это от Совета?!

— Может быть, мы послушаем запись допроса некроманта? — У предложившего это Майгора был абсолютно невинный вид. — Тогда нам не придется продолжать столь трудную для почтенного заместителя верховного мага Ордена Огня беседу…

— Непременно и не откладывая, — вынес вердикт Крайг. — И вызовите, кстати, начальника городской стражи. Я хочу точно знать, действительно ли покинули Шедан спутники некроманта. После вскрывшихся на Совете фактов у меня возникли сильные сомнения в правдивости замещающего здесь верховного мага Ордена Огня Балака.

Майгор одобрительно усмехнулся про себя, провожая взглядом направившуюся к дверям понурую фигуру Балака. Надо отдать должное дипломатическому таланту Крайга — его последние слова содержали недвусмысленную подсказку магам Огня, как выпутаться из щекотливой ситуации. Путем выставления козлом отпущения несчастного Балака. Получалось, что и Орден вроде не виноват в том, что один из его руководителей не совсем адекватно себя повел, и виновные в сокрытии фактов понесут заслуженную кару. Орден Воды мог быть доволен. Майгор нейтрализовал одного из своих противников в Совете и, пока маги Огня найдут достойную кандидатуру на место Балака да она пройдет общее утверждение на Совете, а это займет определенное и весьма приличное время, Орден Воды получал явный перевес при принятии решений.

Допрос

— А вот это, чужак, называется мозголомка. — Лысый тип в кожаном фартуке на голое тело продемонстрировал Ивану обычную плетеную веревку с петлей на конце. — С нее-то мы, наверное, и начнем, если эрст-дознаватель не потребует применить ускоренную программу.

— Что за ускоренная программа? — попытался как можно более безразличным тоном спросить Иван, что, согласитесь, было непросто, особенно когда висишь на цепях у стены, которая, казалось, до основания пропиталась кровью.

— Очень грубая работа, — неодобрительно скривился лысый. — Все делается за один день или даже за один допрос, и после с клиентом уже совершенно бесполезно работать… перевод материала, и только. Никакого творчества.

— А чем применение этой мозголомки отличается от ускоренной программы? — У Ивана все внутри тряслось как студень, но он тем не менее понимал, что, стоит ему хоть на секунду потерять самообладание и поддаться страху — и он как личность прекратит существование, превратившись в животное.

— О-о, — закатил глаза палач. — Применение мозголомки — целое искусство. Надо так зажать череп, — он подошел к Ивану и ласково погладил того по голове, — чтобы веревка продержалась до конца. А количество оборотов? — Он со значением посмотрел в глаза Ивану. — Тут поторопишься — и, считай, конец. Черепушка треснула, и мозги наружу. Да, настоящий мастер своего дела должен с одного взгляда по форме черепа определять требуемое количество… нет, что ни говори, а молодежь пошла не та, — неожиданно перешел этот садист на жалобы по поводу подрастающего поколения, — столько материала на них сгубил, но так ни одного и не научил работать с мозголомкой. Что тут говорить о более сложных инструментах?!

Он сокрушенно покачал головой и отошел к столу, куда Иван вообще старался не смотреть. Уж больно страшно выглядели разложенные там в идеальном порядке предметы.

— Вот ты погляди! — Лысый сунул под нос Ивану странное устройство, напоминающее штопор с крылышками. — Я тебе им через ноздрю все мозги могу выскрести, и никто не поймет, что головенка у тебя уже пустая. Кто-нибудь из теперешней молодежи способен на это?! А с шилом?! — продолжал кричать вошедший в раж палач. — Кто с ним, я спрашиваю, способен работать?! Кто из них вообще держал его в руках?! Нет, им сразу кости ломать да ногти выдергивать! Да я им, миленьким, — лысый поднял над головой упомянутый предмет своего труда, — так тебя разделаю! Все внутренности прощупаю, и не один раз! И заметь, ты у меня будешь целехонек на всем протяжении допроса!

Палач, видимо, еще долго пел бы гимн своей многотрудной специальности, но тут на лестнице раздались шаги, и в подземелье появился маг в сером одеянии.

— Ну как, Касар? — весело осведомился он. — Клиент подготовлен?

— А как же! — залоснился улыбкой лысый садист. — Все проверил. Пятнадцать дней будет в своем уме. Это я гарантирую.

— Ой ли? — усомнился дознаватель. — А прошлый почему за три дня кончился? Ты же обещал десять дней…

— Да разве ж я виноват?! — оскорбился Касар. — Вы, глубокочтимый эрст, велели ускоренную программу применить. Хорошо, сердчишко здоровое у него оказалось, а то бы в один день скопытился.

— Ну с этим мы не будем торопиться. — Серорясник острым взглядом ощупал висевшего перед ним Ивана. — Случай уникальный. Велено все узнать.

— Кем велено-то? — поинтересовался Касар, замачивая в ведре мозголомку.

— Самим, — коротко ответил дознаватель.

— Верховным Шииртом? — любопытничал Касар. — Тогда действительно дело серьезное.

— А то, — подтвердил маг. — Пришелец из другого мира, да еще к тому же некромант…

— Ого! — Касар с опаской поглядел на Ивана.

— Может, вы меня просто расспросите? — решил вмешаться в их беседу Иван. — Я и так все расскажу, что знаю…

— А что не знаешь? — хитренько улыбнулся маг. — Нет, тут без допроса не обойтись…

Иван с ужасом понял, что из рук этих садистов ему не уйти.

— Но вы же прекрасно понимаете, что я ничем противозаконным не занимался?! — попробовал он еще раз воззвать к совести начальника палача. — За что меня собираются пытать?!

— А хотя бы за то, что ты пришелец в этом мире, — любезно пояснил ему маг-дознаватель. — Неужели ты думаешь, мы тебя выпустим, а на костер отправим жителя Шедана? Не-ет, должны же мы когда-нибудь быть и милосердными. А за тебя кто будет переживать? — Он пожал плечами. — Никто. Поэтому виноват ты или нет — вопрос второй, а вот прокатить тебя по полной программе как страшного врага всех живых — некроманта — это пожалуйста. А нанятый тобой слуга будет славить милосердие и справедливость императора Торга.

Со спецслужбами в этом мире, а маги Огня, как понял Иван, осуществляли внутреннюю безопасность Шедана, как и в любом другом, был полный порядок. Отчетность и показушность стояли на первом месте. Естественно, намного легче и безопаснее устроить масштабный спектакль, чем заниматься своими прямыми обязанностями.

— Я могу обратиться к вашему руководству? — продолжал цепляться за соломинку Иван.

— Еще чего, — осклабился дознаватель. — Если каждый, кто попадает в эти подвалы, будет требовать встречи с верховным магом, то когда же ему работать?

— Но я-то не каждый, — попробовал убедить мага Иван.

— И чем ты, интересно, отличаешься от других бродяг? — скривился серорясник. — Хватит мне зубы заговаривать! — Он повернулся к изнывающему в нетерпении палачу: — Начинай, Касар!

— А это не опасно? — осведомился палач, приближаясь к распятому Ивану.

— Ничуть, — уверил его маг-дознаватель.

— Я бы тебе не советовал следовать распоряжениям этого недоумка. — Иван постарался вложить в свои слова максимум убедительности. — Ему осталось недолго работать на этой должности. А отвечать потом придется тебе…

— Как ты меня назвал, бродяга?! — взревел серорясник. — Да я тебя сам за такое расчленю…

— А как тебя еще называть?! — заорал Иван, видя, что палач в нерешительности остановился. — Ты хотя бы убедился сначала, с чьей помощью я попал в ваш гребаный мир! Или последние мозги растерял в этом подвале?!

— Время хочешь потянуть? — неожиданно спокойным тоном произнес маг. — Тогда учти, я не реагирую на подобные трюки… — На кой мне они сдались, да и ты вместе с ними! — в отчаянии дернулся в цепях Иван. — Я просто прошу напрячь тебя свои магические способности и внимательнее ПК посмотреть на меня. Вот и все. Или приведи кого-нибудь, кто более сведущ в этом деле…

— А зачем? — пожал плечами маг. — Ежели я оторву от дела смотрящего и окажется, что зря, мне крупно не поздоровится..

— Еще сильнее тебе не поздоровится не далее как завтра, — продолжал давить Иван. — И тогда уже твою головенку будут отрывать от дела и от тела.

— Что ж, — маг в сомнении оглядел прикованного Ивана, — я ничего не вижу, но подстрахуюсь. Только если все это окажется зря, берегись. В этом случае я лично разработаю для тебя особую программу по переходу в иной мир…

— Он действительно настолько туп? — обратился Иван к Касару после ухода мага-дознавателя.

— Я бы так не сказал, — пожал плечами палач, отходя к своему столу. — Его предшественники держались на этом месте гораздо меньший срок…

— И ты всех пересидел?

— Лучше меня специалиста пока нет, — гордо заявил Касар. — По крайней мере, в империи. Может, на островах и найдется какой умелец, кто знает, но это дело темное…

Он покопался в орудиях пытки, потом в сердцах грохнул каким-то изогнутым ножом:

— Эх, чувствую я, заберут тебя от меня!

— А ты не расстраивайся, — попытался успокоить его Иван. — При таких начальниках работы тебе хватит до конца жизни…

Их диалог прервал спустившийся в подвал высокий, худой маг с брезгливо-высокомерным выражением лица. Вокруг него увивался давешний дознаватель.

— Ну где твой таинственный пленник? — нехотя осведомился вновь пришедший, скользнув по подвалу глубоко посаженными, темными глазами.

— Да вот же он! — ткнул пальцем в сторону Ивана коротышка дознаватель.

— Этот? — Иван почувствовал, как его уколол внимательный взгляд. — Брешет, — вынес краткий вердикт маг и шагнул к выходу.

Иван онемел от такого быстрого решения его судьбы. Внезапно долговязый маг, уже бывший на полпути к двери, запнулся и резко развернулся к Ивану.

— Ничего с ним не делать и беречь как зеницу ока! — отдал он приказ после более внимательного осмотра. — Отвечаете за него головой!

После этой несколько неожиданной перемены собственного мнения маг повернулся и стремительно покинул пыточную.

Шелем

— Почтенный Дон вар Майх, я бы хотел попросить вас об одном одолжении. — Шелем предупредительно наполнил кубок развалившемуся на диване пузатому начальнику городской стражи Шедана.

— Смотря какое это будет одолжение, — многозначительно заявил пузан, плотоядно оглядывая уставленный многочисленными яствами стол.

Карла и его собеседник находились в отдельном кабинете одного из самых дорогих трактиров Шедана.

— О, сущие пустяки, — улыбнулся Шелем. — Всего лишь узнать о судьбе одного заключенного центральной тюрьмы…

— Я даже догадываюсь, о ком пойдет речь, — улыбнулся вар Майх, прикладываясь к кубку.

— Ваша проницательность не знает границ, — льстиво произнес Шелем. — Еще в те времена, когда вы с моим отцом увлекались игрой в кости…

— Да, — довольно кивнул начальник городской стражи, — твой родитель не всегда умел вовремя остановиться.

— Это его в конце концов и сгубило, — печально подтвердил карла.

— Вот-вот, — с чувством собственного превосходства произнес вар Майх, — именно это я и хотел сказать.

В комнате наступило продолжительное молчание, прерываемое лишь бульканьем вина, переливаемого из кувшинов в кубки, да чавканьем Дона вар Майха. Наконец начальник городской стражи сыто рыгнул и отодвинулся от порядком опустошенного стола.

— Так что вы можете сообщить по интересующему меня вопросу? — приступил к главному Шелем.

— Как ты понимаешь, — многозначительно стрельнул в его сторону маслеными глазками глава стражников, — это будет стоить недешево…

— Конечно-конечно, — с готовностью закивал Шелем. — Мои друзья готовы пойти на необходимые расходы.

С этими словами карла подтолкнул по направлению к Дону вар Майху позвякивающий мешочек.

— Серебро? — Вар Майх с пренебрежительным выражением лица взвесил содержимое в руке.

— Что вы, уважаемый, — льстиво улыбнулся Шелем. — Чистое золото. Предлагать вам что-либо другое было бы оскорблением.

— Что ж, — начальник городской стражи спрятал мешочек за пояс, — я готов сообщить все, что знаю…

— Что грозит нашему общему знакомому? Костер?

— Нет, — покачал головой вар Майх. — Совет магов почему-то решил ограничиться в данном случае высылкой…

— А вы не знаете, с какой стати они оказались так снисходительны?

— Снисходительны? — усмехнулся глава стражи. — Когда это ты видел снисходительного мага?

— Тогда что же произошло? — настаивал на ответе Шелем. — И не может ли тот же Совет неожиданно отменить свое решение?

— Вряд ли, — покачал головой вар Майх. — Кому же охота рисковать?

— Я не совсем вас понял, благородный вар Майх…

— А что тут понимать, — пожал плечами начальник городской стражи. — На пойманном обнаружили какой-то Знак Пути, и если сейчас его казнить, то этот Знак перейдет на всех причастных к гибели пришельца…

— И?..

— И тогда им придется слоняться по мирам до тех пор, пока не выполнят предначертанное этому бродяге или не найдется кто-то настолько могущественный, что снимет Знак.

— Разве наши маги сделать этого не в состоянии?

— Я сегодня присутствовал на Совете и собственными ушами слышал, что Знак наложен кем-то из тех, кто закладывал порталы между мирами, — наставительно поднял палец вверх вар Майх. — И сказал это не кто иной, как сам Крайг. А нынешние маги, по его же словам, не знают и десятой доли того, что знали Древние.

— Верховный маг Ордена Земли такого низкого мнения о своих коллегах?

— Вот именно. И он же предложил способ избавиться от непонятного гостя.

— …Ну а дальше, благородная эрста, уже неинтересно, — закончил свой рассказ карла.

Ешка, Сева и Шелем расположились на берегу небольшой речушки, протекавшей неподалеку от городских стен Шедана.

— Ты слышал? — Ешка повернулась к Севе.

— Не глухой. — Сева покосился на Шелема. — Вот только можно ли верить этому типу?

— Прекрати! — Ешка топнула ногой. — Сколько можно возводить поклеп на человека! Я бы на его месте давно набила тебе морду!

— Пусть попробует! — угрожающе набычился Сева.

— Успокойтесь, благородная эрста, — повернулся к Ешке Шелем. — Я бы на месте вашего друга тоже был недоверчивым…

— А он всю жизнь такой, — махнула рукой Ешка, отворачиваясь от Севы. — Вот только как теперь сообщить Ивану, что его ждет? Он же сейчас себе места не находит, наверное…

— К сожалению, тут я бессилен, прекрасная эрста, — печально склонил голову Шелем.

— И что бы вы делали без меня? — вдруг вклинился в разговор Сева. — Иван сегодня же будет знать все.

— Как ты это сделаешь? — недоверчиво спросила Ешка.

— Это будет намного дешевле, чем обошлась нам информация нашего гида. — С этими словами Сева оттолкнулся от земли и резко взмыл в воздух.

Тюрьма

Иван проснулся оттого, что кто-то упорно постукивал в зарешеченное окошко под самым потолком.

«Черт побери! — Он присел на лежанке, в точности повторявшей некогда опробованную им в темнице царства славного Салтана. — Что за странные выверты судьбы! Сплошные тюрьмы, темницы, дворцовые перевороты и заговоры. Чтобы я еще хоть раз в жизни, если, конечно, выберусь из этой авантюры, согласился на чье-нибудь предложение путешествовать в поисках чего-либо!..»

Но тут опять послышалось странное постукивание, и Иван вспомнил, что прервало его сон.

«Нет, абсолютный беспредел! Загнали, не разобравшись, в темницу, допрашивали в лучших традициях сталинских застенков две ночи подряд да еще и поспать напоследок по-человечески не дают! Определенно на этом хваленом Торге нет никакого порядка!»

Стук все не прекращался. Иван тяжело вздохнул и, поняв, что заснуть ему так и не дадут, полез к окошку.

К его изумлению, сквозь решетку, еле видимый в вечернем сумраке, нарисовался парящий Сева.

— Ну слава богу! — Сева от радости даже прекратил махать крыльями и чуть не сверзился вниз. — А я уж было подумал, что не туда попал.

— Как ты здесь очутился? — Иван спросил первое, что пришло в голову. — И что с вами?

— С нами, в отличие от тебя, все нормально, — ответил Сева. — Вышвырнули за пределы города, и все.

— Всех?

— Естественно, — тряхнул гривой Сева. — Меня и Ешку.

— А нашего гида?

— Дался он тебе, — поморщился конек-горбунок.

— И все-таки? — продолжал настаивать Иван.

— Этот недомерок заявил городской страже, что явилась за нами, о своей полной непричастности к происходящему, — нехотя сообщил Сева. — Дескать, его наняли у городских ворот и он был абсолютно не в курсе, что приезжие грешат запретной магией…

— И ему поверили? — недоверчиво спросил Иван.

— Почему-то да, — ответил Сева. — И мне думается, он может быть замешан в постигших тебя неприятностях.

— Ты это считаешь неприятностью? — хмыкнул Иван.

— Бывает гораздо хуже…

— Значит, то, что меня должны сжечь, всего лишь неприятность… — протянул Иван. — Хотя, конечно, ты же на свободе…

— Да мы с Ешкой себе места не находили, — оскорбился Сева.

— А сейчас успокоились? — Ивана задела невозмутимость горбунка.

— Не все, оказывается, так страшно в твоем аресте.

— В постигшей неприятности, ты хочешь сказать, — напомнил ему Иван.

— Конечно, неприятности, — неожиданно согласился с ним горбунок. — Ну вышлют тебя за пределы Торга. Подумаешь, велика беда… Главное в том, как нам после этого встретиться.

— Как — вышлют?! — не сразу понял услышанное Иван. — Разве мне не полагается костер?

— Участь земного еретика тебе не грозит, — блеснул знанием земной истории Сева.

— Откуда тебе это известно?

— Карла сообщил, — нехотя ответил Сева, — У него есть какие-то связи в верхах.

— А ты на него возводишь поклеп, — упрекнул Севу Иван.

— Больно уж все подозрительно, — не согласился с ним Сева. — Кроме карлы, никто больше не видел твоего астрального двойника…

— Ты забываешь самого призрака, — напомнил Иван.

— Может быть, — ответил Сева, но по его виду легко угадывалось, что он остался при своем мнении.

— А как ты меня нашел? — До Ивана вдруг дошло, что его камера находится высоко над землей. — И как сюда попал? В Шедане же есть воздушная стража…

— Что я, с лошадью не договорюсь? — высокомерно поморщился Сева.

— С пегасом, ты хочешь сказать, — усмехнулся Иван.

— Не считай меня извращенцем, — парировал оскорбленный Сева.

— Но ведь вроде золотые пегасы патрулируют воздушное пространство над городом…

— Так это необязательно должны быть только кони, — ответил Сева. — Кобылиц в воздушной страже, и, должен тебе сказать, очень даже симпатичных, большинство.

Тут Сева повернул голову куда-то вбок и коротко заржал. Ответом ему было не менее ласковое ржание.

— Ну ты даешь, — поразился Иван.

— Я тебе уже как-то говорил, что и я сам, и мое потомство пользуемся исключительным спросом, — фыркнул Сева, — но ты мне, оказывается, не поверил…

— Теперь верю, — кивнул Иван.

— Лучше поздно, чем никогда, — начал было Сева, но тут опять раздалось знакомое ржание.

Сева коротко ответил и повернулся к Ивану:

— Ну все, наша беседа подошла к концу. Сейчас у моей знакомой будет пересменка.

— Удачи тебе, — улыбнулся Иван. — Смотри не перенапрягись.

— Плохо ты меня знаешь, — надменно заявил Сева, закладывая крутой вираж перед окошком. — Я с дюжиной таких за ночь отгуляю…

Последние слова донеслись уже издалека. Иван подтянулся на решетке и выглянул наружу. Во все более сгущающемся сумраке он еле разглядел деловито летящего над городскими строениями Севу, вокруг которого игриво вилась отливающая чистым золотом стройная кобылищ.

Исполнение приговора

Толчок был настолько силен, что Иван не удержался на ногах и, пролетев несколько метров по воздуху, со всего маху ударился о здоровенный валун, как нарочно расположившийся в конечной точке его траектории. И следом — спасительная темнота.

— И можешь молиться своим мерзким богам, чернокнижник! — Закончив свою обличительную речь, маг Ордена Земли повернулся к подручным: — Отправляйте его.

— Но я ни в чем не виноват! — попробовал вклиниться в происходящее Иван, которого крепко держали за руки два здоровенных стражника. Однако его никто не собирался слушать.

Ивана подтащили к колышущемуся белому мареву портала.

— И не забудьте отправить с ним результат его мерзких опытов. — Маг извлек из-под складок рясы небольшой стеклянный шар, в котором Иван увидел знакомые красные буркалы, кружащиеся в белесом дыму.

«Эк как тебя упаковали, милейший, — несмотря на сложившуюся ситуацию, подумал Иван. — Теперь-то хоть ясно, кому я обязан нынешним своим положением. Все-таки этот астральный придурок смог добраться до одного из магов Шедана».

А в следующий момент Ивану кто-то наподдал изо всей силы пониже спины, и он вылетел головой вперед в плотный молочный туман.

— Черт бы побрал этих суеверных шеданцев! — со стоном произнес Иван, ощупывая здоровенную шишку, вздувшуюся на темечке.

Очнулся он на ровной каменистой площадке с хаотически разбросанными по ней валунами. С трудом приподнялся, используя в качестве опоры тот самый валун, у которого финишировал. Портала, через который его выпихнули в это место, само собой, уже не существовало. В голове что-то загадочно позванивало, и каждый шаг сопровождался приступом тошноты. Как пить дать кроме шишки наличествовало еще и сотрясение мозга. Хорошо хоть, легкое. Хотя кто его знает, что считать легким, а что тяжелым. Иван решил придерживаться версии с легким сотрясением. Стоит на ногах, и то ладно…

Он доковылял до края площадки. По всей видимости, в этом месте (или в этом мире?) стояла глубокая осень. Иван находился на некоем возвышении, склоны которого тонули в тумане. Из белой, молочной кисеи торчали одинокие и редкие вершины елей. Сырой, влажный воздух пребывал в абсолютной неподвижности. Утешало хотя бы то, что растительность нисколько не отличалась от земной. У Ивана на миг мелькнула дикая мысль, что его занесло на Землю. Уж больно похож был пейзаж на Восточную Сибирь или Урал. Гораздо хуже было бы увидеть что-нибудь абсолютно незнакомое. А раз деревья вполне узнаваемы, то не исключено, что и люди могли проживать в этих местах. Хотя против отсутствия себе подобных Иван тоже ничего не имел. Кто их знает, братьев по разуму. Может, они каннибалы или наподобие майя с Земли повернуты на человеческих жертвоприношениях.

Чтобы внести хоть какую-то ясность в нынешнюю ситуацию, требовалось как минимум покинуть вершину холма. Иван тяжело вздохнул и окинул напоследок взглядом каменистую площадку. Втайне он питал слабую надежду, что, может, удастся отсюда выбраться, не спускаясь в непроницаемое белое молоко, таящее в себе бог знает какие сюрпризы. Но чуда не произошло. Не открылся портал, и не появились спешащие на помощь Ешка и Сева…

И тут краем глаза он засек нечто блестящее. Торопливо проковыляв к тому месту, Иван обнаружил всего лишь небольшой стеклянный шар, чудом не скатившийся вниз по склону.

— О боже, — простонал Иван, когда из глубин мутного стекла на него уставились знакомые красные буркалы призрака, — и ты здесь…

Первым его желанием было хрястнуть что было силы шаром о камни, но он тут же отказался от этой мысли. Призраку вряд ли это серьезно повредит, зато самому Ивану придется терпеть нудеж этого типа. Да и как бы не получилось что-то схожее с Торгом. Пусть уж Иванов двойник посидит взаперти. Может, ему там гораздо хуже, чем на свободе.

С этой греющей душу мыслью Иван положил шар в карман порядком изодранного кафтана и, поплевав на счастье через левое плечо, двинулся вниз по склону. Ивана окружила белесая муть, на лице и одежде сразу же начали оседать мельчайшие капельки воды, и не прошло и получаса, как одежда стала тяжелой и волглой, а с лица приходилось постоянно стирать морось. Еще одной неприятностью стали многочисленные гладкие валуны, с которых ноги так и норовили соскользнуть. Все это сильно замедляло спуск. Иван понимал, что даже подверни он ногу, не говоря уже о чем-нибудь более серьезном (типа перелома), — и все. Можно ложиться и помирать.

К счастью, опасный спуск скоро подошел к концу. Туман начал редеть, склон выравниваться, среди елей все чаще стали попадаться березы, лишившиеся уже практически всей листвы. А потом Иван неожиданно увидел противоположный склон ущелья, и совсем рядом проглянула сквозь голый кустарник то ли широкая тропа, то ли узкая дорога, прихотливо извивающаяся по склону. И по этой дороге кто-то двигался. Иван заметил темные фигуры, медленно приближающиеся к тому месту, где он остановился.

На закат

— Видите ли, уважаемая эрста, в Шедане никто не осмелится вам помочь… Все слишком боятся…

— Но чего боятся-то? — фыркнул Сева. — Мы же не претендуем на что-либо материальное, не лезем во власть, не будоражим народ, в конце концов…

— Подожди, Сева, — остановила его Ешка. — Но почему ваши маги, Шелем, так боятся некромантов?

— А вы разве не боитесь этих темных колдунов? — в свою очередь спросил карла.

Ешка и Сева пока так и оставались недалеко от городских стен. Не то чтобы они были такие бесстрашные и не боялись городской стражи Шедана, просто спутники Ивана впервые не знали, что делать и где искать своего товарища. Пока Иван находился в руках адептов Ордена Огня, оставался пусть и призрачный, но шанс, что его удастся как-то вызволить или Иван выпутается из ловушки сам. Но после того как о нем стало известно остальным магам. Совет трех Орденов сработал очень оперативно и вышвырнул Ивана за пределы не только Шедана, но и Торга.

— Боюсь, конечно, — кивнула Ешка, — но я не так выразилась. Почему ваши маги так боятся любых других проявлений магии? Вернее, магов, практикующих в других областях? Я уверена, например, что в целительстве не всегда можно обойтись голым волшебством. Нужны и, очень часто, растительные ингредиенты…

— Верно, — кивнул головой Сева. — Нам и в лавках, торгующих магическим барахлом, не раз предлагали из-под полы растительные микстуры откуда-то с запада или юга… забыл вот только название…

— Эликсир шаманов Кайдаля.

— Во-во! — кивнул Сева, обрадовавшись подсказке Шелема. — Именно так лавочник и говорил…

— У них очень сильная магия, — поежился Шелем. — Кайдальские острова не раз пытались завоевать еще в до-имперские времена, а потом несколько императоров хотели включить эти территории в состав своих владений…

— И что? — полюбопытствовал Сева.

— Никто и никогда более не слышал о тех солдатах, что высаживались на островах…

— Ты не ответил на мой вопрос — Ешка вернула увлекшихся Севу и Шелема к насущному вопросу.

— Наверное, не хотят соперничества, — пожал плечами карла. — Кто же их знает… у меня нет ни одного знакомого мага.

— Но тем не менее запретные товары исправно поступают в империю.

— Купцы ради выгоды готовы на все, — ухмыльнулся Шелем. — Даже на нарушение запретов.

— Значит, можно обойти запреты трех Орденов? — продолжала гнуть свое Ешка.

— При большом желании — да, — пожал плечами карла. — Но что нам это даст? Лавочники не имеют никакого отношения к магии и только перепродают контрабандный товар… — Тут Шелем замолк, в каком-то оцепенении глядя на собеседников.

— Что это с ним? — спросил Сева, на всякий случай отодвигаясь подальше от впавшего в странную задумчивость карлы. — Не настигла ли нашего гида кара одного из Орденов за контакты с нарушителями запретов? Ешка лишь молча пожала плечами, недоуменно изучая Шелема вар Дийха.

— Точно! — наконец вышел из ступора карла. — Как это я сразу не подумал об этом!

Он победно поглядел на собеседников.

— Мы с удовольствием разделим твою радость, если узнаем, чем она вызвана, — тряхнул рыжей гривой Сева.

— Контрабандисты! — Шелем многозначительно поглядел на конька-горбунка. — Только они сейчас в состоянии помочь.

— Какое отношение они могут иметь к деятельности магов империи? — не поняла Ешка. — Эти типы скорее являются объектом охоты Орденов…

— Вот именно, — наставительно поднял вверх палец карла. — И поэтому они с удовольствием помогут попавшим в орденскую опалу… и, может, даже бесплатно…

— Но каким образом? — так и не поняла Ешка. — У них есть доступ к порталам? Или к кому-то в Орденах, кто ведает наказанием провинившихся и их высылкой?

— Конечно нет, — снисходительно ответил карла. — Если бы они имели такой доступ к орденским служкам, то давно стояли бы во главе империи, а не ввозили запрещенные товары, ежедневно рискуя жизнью…

— Тогда я совсем ничего не понимаю, — в полной растерянности пожала плечами Ешка.

— Шаманы Кайдаля, — пояснил карла, — Контрабандисты торгуют с жителями Кайдальских островов.

— И?..

— И только тамошние маги смогут помочь вам в розысках Ивана, — закончил свои объяснения Шелем.

— А как же понимать тогда твои слова о том, что острова не представляют никакой ценности для империи Торга? — напомнила Ешка карле его же заявления при первой встрече.

— Разве я это говорил? — прикинулся забывчивым Шелем.

— Говорил. — Ешка переглянулась с Севой.

— И убеждал нас, что там обитают исключительно полудикие племена, — добавил Сева. — Что-то ты, милый гид, несколько заврался…

— А-а, — вспомнил или сделал вид, что вспомнил, карла. — Ну я думал, вы обычные туристы и, кроме развлечений, вас ничего не интересует, и потом, я не соврал. На юге действительно обитают полудикие племена, а острова Кайдаля находятся на закате…

— Все равно я ему не верю. — Упрямству Севы можно было позавидовать.

— Почему? — Ешка взглянула с высоты своего скакуна на семенившего где-то внизу конька-горбунка. — Чего такого он сделал, что принесло бы вред тебе или мне?

— Не сделал, так сделает, — заявил Сева.

— Да каким образом?! — возмутилась Ешка. — Его же нет с нами! И вряд ли когда-нибудь ты его вообще увидишь!

Ешка и Сева вот уже второй день двигались с купеческим караваном на юг. Шелем вар Дийх договорился с одним из купцов и приобрел средство передвижения для Ешки. Сам же карла наотрез отказался следовать со своими нанимателями, хотя ему до слез было жалко терять такую возможность заработка. Но караван направлялся в Илем, а там еще очень хорошо помнили некоего командира имперских катапульт вар Дийха, сломившего сопротивление повстанцев. И совсем не трудно было предсказать реакцию жителей Илема, появись его потомок в городе.

— Вот именно поэтому, — продолжал гнуть свою линию Сева, — он может сделать любую пакость в отношении нас, а мы даже знать не будем…

— Ну какую пакость?! Сдать нас магам какого-нибудь из Орденов? Он это прекрасно мог сделать, пока мы торчали у городских стен!

— Тогда почему мы направляемся на юг, а не на запад? — спросил Сева.

— Тебе же ясно было сказано, что нужный нам человек проживает в Илеме, — устало произнесла Ешка.

— А может, этот недомерок работает на контрабандистов? — выдвинул очередное обвинение против Шелема Сева — Или как-то связан с теми таинственными шаманами Кайдаля, куда нас так ловко сплавил?

— Твоя подозрительность не знает границ! — покачала головой Ешка. — Ты еще скажи, что меня приставили к Ивану некие таинственные силы.

— А что? Все может быть, — невозмутимо заявил Сева, — Непонятно, что заставляет тебя так упорно следовать за Иваном…

— Ну ты и псих! — Ешка в раздражении послала коня вперед.

Гонка с преследованием

Преследователи были неутомимы. И они упорно и без остановок гнали Ивана по ущелью вслед за прошедшим отрядом. Иван с трудом удержал равновесие, выпрыгнув из скользящего вниз по склону потока камней, и, тяжело дыша, оглянулся. В кустах, откуда он несколько минут назад ступил в эту неустойчивую груду камней, мелькнул ставший за эти часы ненавистным желтый блик, и на осыпь ступили загонщики, ведомые предводителем в полной броне. Голову командира венчал шлем с богатой золотой насечкой.

Когда Иван, спустившись с вершины холма, увидел двигающийся по дороге отряд местных жителей, первым его желанием было выйти навстречу, но потом он решил повременить и приглядеться к путникам повнимательнее. Внутренний голос, советовавший блюсти осторожность, оказался, как всегда, прав. Только в кошмарном сне или с хорошего перепоя могли привидеться те типы, что неторопливо шествовали по дороге. Пустые, ничего не выражающие, тусклые глаза, серая, в синеватых пятнах разложения, кожа, потрескавшиеся, коричневые губы, провалившиеся, как у больных проказой, носы, ветхая, пришедшая в полную негодность одежда…

Но не все в этом сборище выглядели так отвратительно. Возглавлял отряд элегантно одетый предводитель, питавший явную слабость к черному цвету. Его камзол, бриджи, заправленные в высокие сапоги, плащ — все навевало мысль о трауре. Не был исключением и высокий, породистый, черный как смоль жеребец. С подчиненными предводителя роднила разве что бледная, казалось, никогда не видевшая солнца кожа. Оружием этот всадник пренебрег. Все, что успел заметить Иван, — маленький, изящный жезл, покачивающийся на руке, держащей поводья. Стоило только Ивану задержать взгляд на этом типе, как он вздернул полуопущенную голову и стал внимательно разглядывать склон, где притаилась жертва магов Торга. Иван торопливо отвел глаза в сторону и замер, боясь лишний раз вдохнуть. Еще раз встретиться с взглядом всадника, в котором, казалось, застыла вечная тьма, он не согласился бы ни за какие сокровища мира. Что-то все-таки хранило Ивана, а может, тот тип на дороге не был так силен в магии. Всадник прекратил наблюдение за склоном и взмахнул коротким жезлом, подзывая одного из подчиненных. Вот тогда Иван и обратил внимание на посверкивающий золотой насечкой шлем. Сидящий на жеребце что-то приказал подошедшему и, повернувшись к отряду, ткнул поочередно жезлом в нескольких подчиненных. После этого он, нисколько более не интересуясь склоном, где лежал, вжавшись в прелую листву, Иван, тронул лошадь и двинулся дальше по дороге. Отряд прошествовал за своим повелителем. На дороге остались лишь пятеро выстроившихся в цепочку воинов. Их предводитель в позолоченном шлеме извлек из ножен длинный прямой меч и указал лезвием на склон. Так началась эта дикая гонка с преследованием, длившаяся не один час. Загонщики, ступившие на осыпь, спровоцировали ее усиление. Камни заскользили по склону еще быстрее. Иван дернулся бежать дальше, но тут один из загонщиков, идущий ниже всех по склону, замешкался. То ли у него застряла нога в ползущих камнях, то ли кто-то из передвигавшихся выше по склону неосторожно столкнул слишком крупный камень, но бедняга качнулся и, не удержав равновесия, рухнул в поток камней. Среди них мелькнула неестественно вывернутая нога, зазвенел по камням меч, и на одного преследователя у Ивана стало меньше. Но остальные, не обращая внимания на потерю, упорно брели вперед. Иван бросился дальше, надеясь на одну осыпь.

Илем

— Хоть теперь-то ты веришь, что Шелем не лгал? — Ешка пристально уставилась на Севу.

— Ну-у, может, и так, — протянул Сева.

Они стояли на главной площади Илема, в центре которой высилась высеченная из камня катапульта в натуральную величину. А рядом на пирамиде каменных же шаров восседал невысокий коренастый человек.

— Не «может быть», а точно. — Ешка подошла поближе, присматриваясь к каменной скульптуре. Черты лица сидящего неуловимо напоминали физиономию оставшегося в Шедане карлы.

— Появись здесь наш гид, и его закидали бы этими снарядами, на которых восседает его прадед. — Ешка повернулась к стоящему в отдалении Севе. — Не будь упрямым как баран и признай в конце концов, что ты был не прав.

— Если тебе от этого будет легче, — заявил Сева, — то я не прав.

— И откуда у тебя эта всегдашняя недоверчивость? — вздохнула Ешка.

— Поживи с мое, — наставительно заявил конек-горбунок, — и я посмотрю, какая ты станешь. И вообще, я, как и Иван, пессимист. А у этой категории гораздо больше возможностей для радости и меньше поводов для разочарования.

— Что-то я не пойму твоих умозаключений, — хмыкнула Ешка. — Ладно еще разочарования… тут все ясно. Но как это у пессимиста может быть больше причин для радости?

— Да все очень просто, — пояснил Сева. — Я всегда предполагаю худшее и, естественно, готов к этому, ну а случившаяся радость — это такая приятная неожиданность…

— Можешь дальше не объяснять, — остановила Севу Ешка. — Твое жизненное кредо мне ясно.

— Ну а раз ясно, — конек-горбунок очаровательно оскалился и принял столь любимую им личину повидавшего жизнь хлыста, — то не соблаговолит ли уважаемая эрста сопроводить вашего покорного слугу в ближайший кабак? Чертовски есть хочется после этой затяжной экскурсии по местным достопримечательностям…

— Знаю я твое «чертовски есть хочется», — пробурчала Ешка. — Опять нажрешься, как вчера?

— Упаси бог. — Сева молитвенно сложил копыта, — Просто сей досадный инцидент имел место по причине тяжелого переутомления, вызванного долгой дорогой…

— Ой ли? — усомнилась Ешка. — Что же тогда я осталась трезвой?

— Благородная эрста проделала весь путь от Шедана до Илема верхом на лошади, а ее несчастный товарищ на своих четырех, — язвительно произнес Сева.

— Шелем предлагал воспользоваться повозкой, — напомнила Ешка, — но «несчастный товарищ» предпочел другой способ передвижения…

— Хорошо бы я смотрелся в телеге, — огрызнулся Сева. — Тогда бы уж точно весь Торг был в курсе, куда отправились бывшие попутчики некромансера.

— Надел бы личину…

— И тогда каждый встреченный маг заинтересовался бы, что делает конь в личине, едущий на телеге.

Так, переругиваясь, они дошли до кабачка, располагавшегося в полуподвальном помещении. Чем было хорошо заведение, так это тем, что прямо над ним располагались комнаты, сдаваемые приезжим. В них и поселились Ешка и Сева.

В кабачке, помня вчерашний вечерний загул конька-горбунка, вернее, молодого человека, под которого так искусно маскировался Сева, их приняли с распростертыми объятиями. На столе немедленно появился внушительный бочонок эля и здоровенное блюдо с салатом. Мясо и стакан вина для Ешки сиротливо притулились с краешка этого великолепия.

— Не пойму я тебя. — Заглотив очередную порцию салата и залив ее изрядным количеством эля, Сева недоуменно уставился на Ешку.

— Что-то аппетита нет. — Ешка нехотя ковырялась в тарелке с жареным мясом. — Мы тут наслаждаемся жизнью, а Иван между тем находится неизвестно где… и, чует мое сердце, ему грозит нешуточная опасность…

Окончание гонки

Если бы Иван слышал слова Ешки, он обеими руками подписался бы под ними. Да что там руками! Всем чем можно! И чем нельзя тоже!

Начавшаяся несколько часов назад гонка с преследованием подошла к своему финалу. Загонщики намного лучше своей жертвы знали местность. Больше уже Ивану так не повезло. Они отрезали путь на склон, и спасительные осыпи остались где-то высоко вверху. А потом и вовсе зажали беглеца в одной из расселин.

Иван размахнулся и швырнул в показавшегося из-за поворота одного из преследователей увесистый булыжник. Тот вскинул щит, парируя летящий в его сторону снаряд. За первым показался второй загонщик. Он также прикрывался щитом. Иван отступал все дальше по мрачной каменистой щели, кидая камни в неумолимо приближавшихся преследователей. Их предводитель в позолоченном шлеме даже не счел нужным прикрываться от летящих в его сторону каменных снарядов. Он просто ловко отбивал их своим прямым мечом, проделывая это так, как если бы ему мешала надоедливая муха.

Очень скоро Иван перекидал все «оружие пролетариата» в приближающихся противников, и настал момент, когда булыжники закончились. Иван бросился к одной отвесной стене, потом к другой, но безрезультатно. Чтобы забраться на такие скалы, надо было быть как минимум человеком-пауком из американского комикса для умственно отсталых. Приземлившись в очередной раз на пятую точку, Иван вдруг случайно ощутил круглый предмет в кармане.

— Эх! — Он взвесил на ладони стеклянный шар с заключенным в нем призраком. — По твоей вине я здесь очутился, так и ты получи причитающееся!

С этими словами он метнул шар в преследователей. Вожак с ленцой взмахнул мечом, шар со звоном разлетелся на мелкие кусочки, явив взорам моментально вспухшее белесое облако Иванова астрального двойника. Призрак колыхнулся и вдруг закрутился стремительной спиралью вокруг еще поднятого меча, а в следующий момент также стремительно всосался в кисть, сжимающую клинок.

Вожак остановился, как будто наткнувшись на незримую преграду. На его доселе бесстрастном лице проступило удивление. Внезапно он усмехнулся, глядя в глаза опешившему Ивану, а потом, повернувшись к своим подчиненным, в два замаха снес первой паре головы. Иван от неожиданности опять приземлился на пятую точку, а вожак между тем, не дожидаясь, пока следующая пара сориентируется в резко изменившейся обстановке, мягко скользнул вперед, и еще две головы покатились по каменистой земле. Ивана замутило от того, с какой легкостью расправлялся тип в позолоченном шлеме со своими воинами, но тошнота отступила куда-то в сторону, когда оставшийся в одиночестве вожак, многозначительно поигрывая мечом, направился в сторону Ивана.

«Русалка»

— Право руля! — скомандовал капитан судна. Стоящий у штурвала контрабандист быстро выполнил команду, и корабль бесшумно скользнул в сторону. Собравшиеся на отмели остальные суда, что действительно прибыли сюда на лов рыбы, растаяли в полумраке наступающей ночи.

— Поднять все паруса! — продолжал отдавать команды капитан.

Матросы вскарабкались на мачту, и очень скоро с хлопком развернулся до этого убранный нижний парус. Судно заметно увеличило ход.

— И долго мы будем так передвигаться? — задала вопрос Ешка стоящему рядом помощнику капитана.

— До утра, — он хмуро взглянул на Ешку, — если повезет. Оказывается, в здешнем мире, как и на Земле, в среде мореходов царило поверье, что женщина на корабле — это к несчастью. И лишь солидная сумма золотом, уплаченная Ешкой за себя и своего спутника, смогла сломить нежелание контрабандистов взять на борт пассажирку женского рода.

Пока судно готовилось к отбытию, Ешка и Сева разыгрывали из себя богатых идиотов-туристов, коих немало попадало на Торг, изъявивших желание во что бы то ни стало принять участие в рыбной ловле.

Комедия, за которой с усмешками наблюдали рыбаки с других кораблей, длилась ровно до того времени, пока наступающая ночь не укрыла «Русалку» (так называлось судно рыбаков-контрабандистов) от окружающих.

— И не боитесь в темноте налететь на что-нибудь? — продолжала любопытствовать Ешка.

Сева в этой беседе не участвовал. Он, как только отпала потребность ломать комедию по части рыболовства, немедленно удалился в каюту, дабы никто не видел его мучений, вызванных немедля разыгравшейся морской болезнью.

— Все, на что мы можем натолкнуться, — это имперский корабль, патрулирующий морские границы, — буркнул помощник капитана.

— И что тогда?

— Тогда все зависит от того, поверят ли они байке, что нас сорвало с якоря и мы заблудились, — ответил моряк.

— А если не поверят?

— В этом случае не будет никакого «тогда», — хмыкнул помощник. — Нас просто утопят.

— И часто бывает подобное? — пристала Ешка еще с одним вопросом.

— Не так часто, но и не так редко, — туманно ответил помощник капитана и, развернувшись, покинул девушку.

Ешка еще некоторое время полюбовалась великолепным звездным небом, раскинувшимся над головой, недоумевая, как можно при встрече с патрулем надеяться на такую нелепую сказку. Даже она, знакомая с морским делом лишь понаслышке, понимала, что судно ведут исключительно по звездам. И насколько тупым надо было быть капитану сторожевого корабля, чтобы поверить в столь глупое объяснение о потере курса. Напрашивалось лишь одно логическое объяснение этой головоломки. Контрабандисты были не столь глупы, чтобы пускаться в опасное путешествие наобум, и у них существовали какие-то связи среди патрулирующих морскую гладь сторожевиков империи.

Успокоив саму себя этими умозаключениями, девушка отправилась в каюту к страдающему Севе.

А наутро ее разбудил топот команды по палубе и торопливые выкрики команд.

— О боже, — простонал измученный пони на соседней лежанке, — неужели эти остолопы не могут вести себя потише? Мне кажется, мы заплатили им вполне достаточно хотя бы для соблюдения элементарных приличий…

— Что-то случилось. — Ешка с тревогой прислушивалась ко все усиливающейся суматохе над головой.

— Да что там может случиться?! — Сева приподнялся с лежанки. — Я сейчас выйду и выскажу капитану все, что думаю о его плавающем корыте и сброде, именуемом командой.

— На свежий воздух тебе не помешает выйти, — согласилась с первой частью задуманного Севой Ешка, — но я бы тебе не советовала путаться под ногами у этих ребят. Иначе можешь в два счета оказаться за бортом…

— Да я сам кого хочешь искупаю. — Сева и в обычном-то настроении трудно поддавался уговорам, сейчас же было абсолютно бесполезно пытаться что-то ему втолковать.

Ешка живо вскочила и бросилась за направившимся с решительным видом на палубу коньком-горбунком.

Поднявшись наверх, она застала, к своему изумлению, Севу непривычно притихшим. Он стоял на корме около капитана и его помощника и внимательно прислушивался к их разговору. Что Сева внимательно слушает, Ешка определила по напряженно прядающим ушам конька-горбунка. Смотрел же Сева, как остальные, и очень пристально, на что-то находящееся за кормой «Русалки».

— Это не «Горн» и не «Летящий», — услышала Ешка слова капитана, глядящего в подзорную трубу.

Она повернула голову в том же направлении и увидела хищный силуэт корабля, на котором было раза в два больше парусов, чем на судне контрабандистов.

— Тогда это может быть только корабль Ордена. — Побледневший помощник с тревогой взглянул на капитана.

— Если это так, то нам конец, — спокойным тоном констатировал капитан, опуская подзорную трубу. Его волнение выдавали лишь слабо дрожащие руки.

— А как же ваша история о том, что мы сбились с курса? — не утерпела Ешка.

— Эти, — повернувшийся к ней капитан ткнул пальцем себе за плечо, — в такие истории не верят…

— Они их просто не слушают, — подключился помощник капитана, — и топят нарушителей безо всяких объяснений.

— Разве ничего нельзя сделать?

— Сделать можно было раньше! — рыкнул помощник. — Не брать бабу на борт!

Ешка оскорблено фыркнула и отвернулась. Капитан и помощник, не обращая более внимания на пассажиров, отошли к мостику и начали о чем-то переговариваться вполголоса.

Ешка не сводила глаз с приближающегося корабля. Несмотря на безвыходность ситуации, она отметила, что приближающийся парусник необычайно красив. Казалось, он не касался воды, а летел над морской гладью на белом облаке парусов.

— Хватит пялиться! — оторвал ее от завораживающего зрелища шепот Севы.

— А? — Она непонимающе уставилась на конька-горбунка.

— Команда «Русалки», похоже, решила нас сдать, — скосил на Ешку шальной глаз Сева, — Только не оборачивайся! — предупредил он вполне понятное движение девушки. — Иначе нас скрутят еще до подхода сторожевика! И твои магические фокусы не помогут. Навалятся толпой — и конец!

Тут и Ешка почувствовала, что судно стало замедлять ход.

— Что ты предлагаешь? — Она в панике уставилась на Севу.

— Прыгай на меня! — скомандовал конек-горбунок. — Попробуем уйти сами!

— Но это же чистое самоубийство! Ты не сможешь дотянуть со мной до материка!

— Зато до островов смогу! А там маги не осмелятся появиться!

С этими словами Сева махнул с палубы корабля.

Ешка, уже более не раздумывая, прыгнула вслед за сиганувшим за борт коньком-горбунком. С треском развернулись широкие крылья, и Сева, заложив изящный вираж, оказался впереди по курсу «Русалки». Ешка оглянулась на удаляющуюся палубу. Там лихорадочно забегали матросы, мимо них просвистело несколько арбалетных болтов, но Сева очень быстро оказался вне досягаемости выстрелов.

— Кажется, ушли, — облегченно вздохнула Ешка.

— Ты назад посмотри, — просипел Сева, усиленно махая крыльями.

Ешка глянула в сторону парусника преследователей и увидела, как с палубы взметнулись два отливающих золотом крылатых коня с седоками и устремились вслед за ускользающей добычей.

Иван и зомби

Ширк! Ширк! Прошелестевшие в каких-то сантиметрах от лица туманные полукружья клинка ясно дали понять, что вожак, только что без лишних сантиментов расправившийся со своими подчиненными, так просто Ивана из западни не выпустит. А если честно, не выпустит вообще.

— Ну что, колдун, — улыбнулся коричневыми, потрескавшимися губами преследователь, — доигрался?

Иван, отшатнувшийся от меча, прижался спиной к скале, всматриваясь в продолжавшего не спеша продвигаться в его сторону мечника. Или вселившегося в него каким-то таинственным образом призрака? Если верно' последнее, то оставалась хотя бы призрачная надежда уцелеть. И раз уж не удалось первое — побег, то следовало немедля пускать в ход второе — язык, так как больше ничего у Ивана за душой в данный момент не было.

— Сейчас ты за все и ответишь! — продолжал злорадно улыбаться наступающий.

— Постой! — Иван перестал искать прореху в защите приближавшегося воина и присел на камень. — Может, ненадолго отложишь смертоубийство?

— А зачем? — удивился преследователь.

— Поговорим, — предложил Иван. — Убить ты меня всегда успеешь…

— О чем нам с тобой говорить? — презрительно скривился мечник.

— Хотя бы о том, что ты можешь вообще оказаться без тела, — забросил крючок Иван. — Ты же призрак Ваньки из Салтанова царства, правильно?

— Правильно, — заглотил призрак приманку. — А почему ты решил, что я окажусь без тела? Это вот очень даже ничего. — Стоящий перед Иваном воин сделал несколько выпадов мечом.

— А сможешь ли ты существовать вообще где-нибудь, если твое изначальное тело погибнет? — подсек Иван.

Призрак перестал крутить мечом и в задумчивости уставился на Ивана.

— Ну, ну, — подвиг его к дальнейшим раздумьям Иван. — Перестань притворяться деревенским дураком и хорошенько подумай.

— С чего ты взял, что я притворяюсь дураком? — спросил призрак.

— Настоящий дурак не смог бы придумать, а уж тем более провернуть ту комбинацию, что ты провернул с Салтаном, — польстил ему Иван.

— Предположим, ты прав. — Призрак в теле воина остановился и опустил меч. — И что из этого следует?

— Из этого следует, — как можно более убедительным тоном произнес Иван, — что, раз уж ты так неожиданно приобрел понравившееся тебе тело, не стоит делать необдуманных движений, лучше сесть и спокойно обсудить сложившуюся ситуацию.

— Согласен, — после некоторого раздумья произнес призрак. — Только насчет необдуманных движений следует озаботиться как раз тебе. Он раньше был великим воином, — с этими словами собеседник Ивана, как бы это странно ни выглядело со стороны, ткнул себя в грудь, — и у тебя нет ни одного шанса.

— Я ничего и не собирался делать, — миролюбиво улыбнулся Иван, устраиваясь поудобнее на камне.

— Тогда начинай. — Мечник (или призрак в теле мечника?) в свою очередь опустился на землю.

— Давай вначале договоримся, как обращаться друг к другу, — предложил Иван.

— А что тут договариваться, — хмыкнул собеседник. — Я Иван.

— Но и я Иван.

— Ты в первую очередь колдун, — заявил собеседник, — а потом уже Иван. Да и то только с твоих слов. А на самом деле — почем я знаю, кто ты?

— Ой, — поморщился Иван, — давай оставим эту давнюю тягомотину и перейдем к делу. Не то мы тут до морковкина заговенья будем препираться.

— Ну что ж, — неожиданно легко согласился собеседник, — давай.

— Тогда как же насчет имен? — поинтересовался Иван.

— Я тебе уже сказал и не намерен отступать от своего…

— Стоп, — прервал Иван готового было разразиться порядком поднадоевшей тирадой призрака, — Я нашел выход.

— Какой? — подозрительно спросил собеседник. — Только не вздумай даже пытаться меня обмануть…

— Да никогда в жизни, — как можно более горячо уверил его Иван. — А на данный момент никто из нас до конца не верит друг другу. Так?

— Ну, так, — подтвердил призрак.

— Но мы оба уверены, что вот это тело, — Иван ткнул себя в грудь, копируя недавний жест собеседника, — принадлежит Ивану. Так?

— Так, так, — несколько раздраженно заверил Ивана сидящий напротив. — Давай быстрее. Не тяни кота за хвост.

— Хорошо, — кивнул Иван. — Ты недавно заявил, что тот, в чьем теле сейчас находишься, был раньше великим воином.

Он замолчал, наблюдая за собеседником. Тот кивнул.

— Если тебе каким-то образом стали известны факты его биографии, — продолжил Иван, — значит, ты должен знать, и как его звали.

— Положим, — кивнул собеседник, прислушиваясь к чему-то внутри себя.

— Так давай обращаться друг к другу по тем именам, что принадлежат телам, — предложил Иван и, отсекая возможные возражения призрака, добавил: — По крайней мере, пока все не утрясется.

Собеседник долго сопел, чесал в раздумье затылок, сдвинув на лоб шлем, и, наконец, произнес:

— Согласен. Но только до того, пока я не получу назад свое тело.

— Как скажешь, — улыбнулся Иван. — Итак, как мне обращаться к твоему телу?

— Зови меня Айвеном, — произнес собеседник.

— Айвен? — Иван в свою очередь с подозрением уставился на собеседника. — А ты меня не дурачишь?

— С чего ты взял? — оскорбился мечник.

— Значит, под иностранца решил закосить?

— Какого иносранца? — оскорбился тот. — Я тебе за такие слова сейчас так врежу! Мало не покажется!

— Извини. — Иван еле сдержал смех, услышав новую транскрипцию слова «иностранец». — Просто я имел в виду, что жителей других стран называют иностранцами. По крайней мере, в моем мире. И если написать на их языке слово Иван, то прочитать его можно как Айвен.

— А-а-а, — удовлетворился таким объяснением собеседник. — Но я клянусь, он так и звался — Айвеном.

— Ладно, ладно, — поспешил согласиться с ним Иван. — Айвен так Айвен. У меня к тебе, Айвен, такой вопрос: если ты в курсе того, что делал твой предшественник в этом теле, то не скажешь ли, куда нас занесло?

— А ты еще не понял? — злорадно улыбнулся Айвен.

— Как видишь, нет, — пожал плечами Иван. — Иначе бы не спрашивал.

— Во владения твоего собрата, — с явным удовольствием произнес Айвен.

— Какого собрата? — не понял Иван.

— Некромансера, — пояснил призрак. — И этот тип приказал доставить тебя к нему во дворец не позднее завтрашнего дня. Живым или мертвым.

Воздушный бой

— Нам не уйти! — Слова лихорадочно взмахивающему крыльями Севе давались с трудом. — Сделай что-нибудь!

Погоня за беглецами вступала в завершающую стадию. Два огромных пегаса быстро нагоняли конька-горбунка и сидящую на нем Ешку.

— Что?! — в совершенной панике выкрикнула Ешка. — Что сделать?!

— Ты же ведьма! — из последних сил выкрикнул Сева, снижаясь к поверхности моря.

Ешка полуобернулась к преследователям и выбросила вперед руку. С ее ладони сорвался огненный шар и устремился к одному из золотых коней. Но колдовство не принесло никакого видимого вреда ни седоку, ни его летучему транспорту. Огненный шар просто стек по преследователю и растворился в воздухе. Всадник засмеялся и в свою очередь вскинул руку. Летающие кони предприняли попытку охватить беглецов с флангов, а между ними заискрилась ледяными кристаллами выгнувшаяся под напором встречного ветра сеть.

— Это маги Воды! — вскрикнула Ешка, увидев блеснувшую замерзшими иглами ловушку. — И у них защита от Огня!

— Без тебя знаю! — просипел Сева, резко взмывая вверх.

— Ешка бросила взгляд вниз и увидела быстро набиравший силу плотный водяной жгут, тянущийся с поверхности вскипевшего моря.

— Что же делать?! — От ужаса она утратила всякую способность соображать.

— Воздух! — каркнул Сева. — Они не владеют этой магией!

Слова Севы отрезвили готовую впасть в панику девушку. Перед ее глазами словно наяву встал Шелем, рассказывающий о том, как маги Торга, объединившись, прихлопнули один из Орденов. Она полностью развернулась на спине конька-горбунка и, оказавшись лицом к лицу с настигающими преследователями, прокричала первое же заклинание, что пришло ей на ум. Между ней и золотыми пегасами воздух начал уплотняться и принял вид двояковыпуклой линзы. Ешка уронила в бессилии руки, наблюдая, как пегасы, не снижая скорости, пошли на таран воздушного щита. А в следующий момент она поняла, что ни седоки, ни летающие кони просто-напросто не увидели, что перед ними возникла преграда. Преследователи со всего маху врезались в воздушную линзу. Она спружинила, и в разные стороны, беспорядочно кувыркаясь, полетели те, что еще минуту назад готовились захватить беззащитных беглецов.

Сева даже заложил вираж, чтобы увидеть, как бултыхнулись в море, трепеща изломанными крыльями, золотые пегасы и потерявшие всякое сходство с могущественными магами адепты Ордена Воды.

— Вот они и встретились с той субстанцией, коей с таким высокомерием повелевали, — радостно поделился конек-горбунок своими впечатлениями со все еще бледной от пережитого ужаса Ешкой.

— А оттуда они нас не достанут? — Ешка с опаской смотрела на море, где беспорядочно барахтались недавние противники.

— Что ты! — Сева, поймав поток восходящего воздуха, еле шевелил крыльями, возносясь все выше в небо. — Им бы самим уцелеть…

Действительно, водяной смерч, настигавший Севу и Ешку, бессильно обрушился обратно в море, вызвав довольно большую волну, прокатившуюся по магам и их коням.

— А корабль? — Ешка резко развернулась в ту сторону, где оставался сторожевик империи.

— Осторожнее, а то навернемся вслед за магами! — Сева с трудом выровнял полет. — Он нам тоже неопасен.

— Почему?

— Погляди вперед, — конек-горбунок начал чаще взмахивать крыльями, заметно увеличив скорость, — кажется, мы все-таки добрались до конечной точки путешествия. Здесь имперцы побоятся что-либо предпринимать.

На горизонте перед ними вставал гористый, весь поросший лесом огромный остров.

— Если я не ошибаюсь, это Кайдаль! — С этими словами Сева резко пошел на снижение.

Ешка еще успела убедиться в правоте конька-горбунка относительно преследователей. Парусник империи не осмелился приближаться к острову. С него сорвался багровый сгусток огня, моментально превративший «Русалку» контрабандистов в пылающий посреди морской глади костер. После этого сторожевик развернулся, удаляясь от земли, где властвовали таинственные шаманы, перед которыми оказались бессильны мощь трех магических Орденов и вся военная машина империи.

Встреча

Пятеро расположились в зале впечатляющих размеров. Грубо тесанные из камня стены с проемами стрельчатых окон, за которыми стыла вечная тьма, еле просматривались в сумеречном, неверном свете, льющемся откуда-то сверху.

Впрочем, любые размеры и расстояния в этом месте не играли абсолютно никакой роли. А если честно, то и облик присутствующих.

— Итак, — чуть приподнялся в кресле смуглолицый мужчина в черном халате до пят, — чем мы обязаны очередной встрече? Надеюсь, это не глупая шутка?

— Ты так торопишься? — с чуть заметной издевкой спросил широкоплечий голубоглазый шатен в толстой кожаной куртке и таких же штанах, заправленных в высокие сапоги.

Он, несомненно, пользовался особой благосклонностью женщин. Слабый пол обычно неровно дышит к таким выдающимся образчикам. Небрежно прислоненный к подлокотнику кресла длинный прямой меч не давал усомниться в его профессии. С первого взгляда было ясно, что это воин, как ясно было, что он причастен к магии.

— Может, тебе здесь и нечего делать, — моментально парировал смуглолицый. — Физические упражнения никогда не шли на пользу вот этому. — Он выразительно постучал себя по голове. — Те же, кто посвятил свою жизнь развитию интеллекта, всегда найдут приложение своим силам.

— Знаем мы это развитие, — пробурчал воин. — Тебе кровавые мальчики случайно не являются?

— Не больше чем тебе, — огрызнулся смуглолицый маг. — Мне как-то пришлось не совсем по своей воле познакомиться с твоими похождениями. Никогда не считал, сколько трупов числится лично за тобой?

— Мои, как ты выразился, трупы хотя бы имели возможность защищаться…

— Да? — саркастически хмыкнул собеседник. — А как понимать резню, что ты учинил на Дальнем озере?

— К этому меня вынудили обстоятельства, — помрачнел шатен, — и, если тебе довелось ознакомиться с моей биографией, об этом ты должен знать, а не…

— Может, вы заткнетесь?! — рыкнул доселе молча слушавший перепалку маленький, коренастый, заросший курчавыми волосами по самые глаза молодой парень.

Из всех присутствующих он единственный был в серебристой шкуре какого-то хищника. Поперек подлокотников кресла, в котором он восседал, лежало короткое, с широким лезвием охотничье копье.

— А в чем дело? — тут же с надменным видом развернулся к охотнику маг. — Покомандовать захотел? Или тебе не все понятно в нашей беседе?

Охотник открыл было рот, намереваясь ответить, но ему пришлось отложить это до более удобного момента.

— Хватит! — решительно хлопнул по подлокотнику кресла мальчик лет десяти-двенадцати.

— Да?! — тут же переключился на нового противника смуглолицый.

— Да! — не дожидаясь продолжения, отрубил мальчик и взглянул прямо в глаза говорившему.

Несмотря на столь юный возраст, в его глазах проглядывала та же тьма, что клубилась за стрельчатыми окнами зала. Под этим взором смуглолицый быстро увял и потерял всякую охоту спорить.

— Прошу тебя, — повернулся мальчик к единственной женщине среди присутствующих, — расскажи, что ты видела…

— А тут нечего рассказывать, — женщина чуть качнула головой, отягощенной тяжелой косой, — я вам лучше покажу, а вы сами решите…

С этими словами она откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Ее примеру последовали все присутствовавшие, и в зале установилась мертвая тишина. Лишь блики света, то усиливаясь, то угасая, скользили по замершим фигурам.

— Ну что же, — по прошествии какого-то времени открыл глаза мальчик и оглядел собеседников, — момент действительно критический, и без помощи ему не обойтись…

Возражений его словам не последовало.

В замке некроманта

Что за дурацкая судьба! Иван в раздражении пнул по закрывшейся двери. В какой мир ни попадешь — везде одно и то же: тюрьма! Пора наколки на теле начинать делать по количеству ходок. Где-нибудь на Земле уже был бы весьма уважаемым человеком в местах не столь отдаленных и в определенном обществе.

Иван оглядел свое новое место обитания. В этой одиночке, как и в тех, где ему уже довелось побывать, хозяевами исповедовался принцип аскетизма. Правда, здесь он был доведен почти до совершенства. В других камерах наличествовали хотя бы нары. Здесь их заменяла куча полусгнившей соломы в углу. Иван поворошил эту кучу на предмет нежелательных соседей типа крыс, мышей или прочей более мелкой живности. Вроде оные отсутствовали. По крайней мере, в том скудном освещении, что давали слабо фосфоресцирующие натеки плесени на стенах, ничего не просматривалось. Иван уселся на солому, привалившись спиной к каменной стене, и задумался.

Призраку, принявшему новое имя в новом теле, он не верил ни на грош. Этот прожженный тип мог сотворить любую пакость и кинуть Ивана в любой момент, если только почувствует хотя бы малейшую выгоду для себя. А что задумал этот Айвен, знал, наверное, один бог. Вернее, не он. Такие типы, как Иванов двойник, с-рождения проходят по ведомству непримиримых противников небожителя.

— Может, подождем рассвета у стен, а потом явимся к хозяину этих мест? — в который раз предложил Иван, когда он и Айвен подошли к замку некроманта.

— Вряд ли тогда что у нас получится, — хмыкнул Айвен. — И рассвет ты встретишь уже вот в таком виде. Он показал на двоих торчащих истуканов у полузакрытых ворот. Хозяин здешних мест был до того уверен в своей безопасности, что не считал нужным даже опускать на ночь решетку. Иван пригляделся к часовым и с содроганием понял, что перед ним находятся самые настоящие зомби. Причем не первой свежести. Одежда на них практически сгнила. Остались только жалкие обрывки в районе пояса и шеи. Лишь кольчужные сетки, прикрывавшие застывших в неподвижности истуканов, выдержали нелегкую борьбу со временем. Но даже железо невечно, и на кольчугах наличествовали многочисленные бурые потеки ржавчины.

— С чего ты взял, что я так оперативно превращусь в зомби? — спросил Иван своего сопровождающего.

Они благополучно миновали ворота и. пройдя через внутренний двор, начали спуск в подземелье.

— Хозяин проснется, — ответил Айвен, — а под стенами его замка почивает придурок, которого было приказано изловить. Мало того, тот, кто был обязан доставить оного придурка, мирно расположился рядышком. Как ты думаешь, что предпримет некромансер?

Определенная логика в рассуждениях призрака наличествовала.

— С чего ты взял, что он нас так легко обнаружит? — Иван молча проглотил «придурка».

— Да ты для него светишь не хуже пудовой свечи, — пояснил Айвен. — Он может видеть живых, не выходя из зала.

— Тогда на кой черт мы приперлись ночью? — спросил Иван. — Подошли бы сразу утром…

— Я уже и так опоздал с поимкой, — хмыкнул Айвен, — да еще грохнул пятерых слуг хозяина. Уж пусть он будет не в курсе, что я вернулся с добычей один. Иначе это может вызвать лишние подозрения.

— Так ты скажешь мне или нет, что задумал? — Иван попробовал еще раз выпытать у Айвена план действий.

— Все будет хорошо, — уверил его призрак в теле Айвена. — Просто я пока вынужден молчать. Иначе ты можешь рассказать некромансеру, и все рухнет.

— С какой стати я кому-то буду рассказывать об этом?

— Да он в момент выпотрошит из тебя все, — уверил Ивана Айвен. — Стоит ему только захотеть. Ты думаешь, я горел желанием выложить этому типу свои намерения, когда встретился с ним?

— Но он может заметить, что в теле зомби теперь находится еще кто-то, — попробовал привести последний аргумент Иван. — И от твоего плана останется пшик. Не лучше бы попробовать просто смыться из его владений?

— И попасть в лапы такому же типу? — саркастически заметил Айвен. — Нет уж, уволь. Тут я по крайней мере знаю обстановку и имею вполне приличный шанс освободиться, а там…

— Имею или имеем? — приостановился Иван на бесконечном спуске в недра горы.

— Имеем, имеем, — тут же поправился Айвен. — А когда я поведу тебя к нему, некромансер все свое внимание сосредоточит на новой добыче. Я же постараюсь держаться позади тебя, и он ничего не заметит…

«Да что я терзаюсь сомнениями! — Иван сделал усилие, выкидывая из головы воспоминания. — Все равно ничего уже нельзя изменить. Надо хотя бы попытаться выспаться». Иван с ненавистью посмотрел на фосфоресцирующую плесень. Этот голубоватый, навевающий мысли о загробном мире зловещий свет начал уже порядком раздражать его. Он разворошил соломенную труху, чтобы не ложиться на голый камень, и, устроившись, насколько возможно удобней, смежил глаза.

…Прыжок не совсем удался. Он повис на карнизе, вцепившись пальцами в узкую, неровную поверхность шириной едва ли в две ладони и в панике завозил ногами по стене. Судьба оказалась к нему благосклонна. Одной ногой он нащупал небольшой выступ и с отчаянием обреченного оттолкнулся от него, взбрасывая тело вверх. Через несколько секунд он уже стоял на карнизе, раскинув руки вдоль стены и прижавшись к ней всем телом, сотрясаемым нервной дрожью. Про бездонную пропасть под ногами он старался даже не думать. Немного придя в себя, он приоткрыл глаза. Спасительная ровная поверхность находилась метрах в четырех от него. Узкий карниз, на котором он сейчас стоял, плавно поворачивал и выходил в освещенный неровно горевшим факелом коридор. Почему-то этот проход оказался рассеченным глубоким провалом, и оказавшийся по разные стороны от образовавшейся трещины коридор разошелся еще и по высоте. Как будто одну его часть разломом выперло вверх. Поэтому и пришлось решиться на безумную попытку достичь карниза. А потом уже по нему перебраться в коридор. Других шансов спастись от преследователей просто не существовало. Разве что шагнуть в разверзшуюся под ногами пропасть и навсегда покончить с безумной гонкой по бесконечному лабиринту где-то в недрах горы. Но пока оставались хоть какие-то силы, можно было и побороться. Немного качнувшись, он перенес тяжесть тела на левую ногу и нащупал рукой трещину. Потом очень осторожно передвинулся на жалкие полметра. Дальше упоров для рук не существовало. Каменная стена была словно выглажена гигантским утюгом, не оставившим ни малейшей морщинки. За исключением узкого карниза под ногами. Он долго стоял, собираясь с духом. И, кто знает, может, так и не решился бы сделать хоть шаг, но обостренный слух уловил пока еще далекие, однако такие знакомые шорохи. Преследователи неумолимо приближались. И тогда, решившись, он, глядя только в стену перед собой, медленно заскользил по карнизу, стараясь не отрывать ног от такой ненадежной опоры… В конце концов все оказалось не столь сложно. Он с облегчением повалился на спасительный пол коридора, отползая подальше от бездонного провала. Получив бог знает какой по счету адреналиновый удар, тело, медленно подрагивая, расслабилось..

Он резко вскинулся, выныривая из сонного забытья, и бросился дальше по коридору, освещенному редкими пятнами света от воткнутых в стены факелов. Внезапно коридор резко закончился — и впереди раскинулась обширная пещера, дно которой пряталось где-то далеко внизу. К нему вели ступени, вытесанные не иначе как для каких-нибудь великанов. Каждая циклопическая площадка была как минимум десятиметровой ширины, а высота этих ступенек превышала рост взрослого человека. И человека очень даже немаленького. Он делал короткую пробежку, прыгал вниз на следующий уступ, иногда, не удержавшись, валился на бок, вскакивал, и все повторялось снова, а лестница никак не заканчивалась. Позади же неумолимо нарастал все более громкий топот преследователей.

Толчок в бок вырвал Ивана из тягучего, липкого сна. Он открыл глаза и, с трудом распрямляя затекшие конечности, сел. Потряс головой, избавляясь от ночного кошмара. Напротив маячил уже ставший привычным Айвен. А у дверей камеры застыли еще два конвоира из мира мертвых. Иван открыл было рот, намереваясь поделиться с Айвеном своими впечатлениями относительно его способа будить других, но тот, чуть сместившись, чтобы его не было видно от дверей, предупредительно поднес палец к губам. Иван проглотил уже готовые вырваться проклятия и поднялся. Айвен, все так же молча, толчком направил пленника к выходу. Они долго поднимались по ступеням. А потом Иван зажмурился от хлынувшего навстречу потока света. Глаза абсолютно отвыкли от дневного освещения. И это при том, что за порогом стоял все тот же осенний плотный туман, сквозь который совершенно не просматривалось здешнее светило. Еще один сильный толчок в спину заставил Ивана почти бегом пересечь крепостной двор. Айвен направил пленника к донжону, знаком приказав сопровождавшим конвоирам остаться у дверей.

«Похоже, зомби лишены речи, — мелькнула у Ивана мысль, и следом пришла еще одна, на этот раз предательская: — Как бы и мне не превратиться сегодня в такое же жалкое существо».

А потом открылась еще одна дверь — и они ступили в низкую залу, посреди которой стоял то ли трон, то ли большое кресло. В нем восседал тот бледнолицый всадник, что попался Ивану при спуске на дорогу. Некромант, опершись подбородком о кулак, внимательно разглядывал вошедших. Айвен, слегка подталкивая Ивана к трону, все время держался позади пленника. Когда до некроманта оставалось несколько шагов, —тот легко поднялся и шагнул навстречу.

— Итак, — он вздернул Ивана за подбородок, буквально впиваясь в его лицо пронзительными, черными глазами, — кто на этот раз пожаловал к нам в гости? Не устаю удивляться усердию магов Торга, исправно снабжающих меня свежей рабочей силой. — Он поймал своими глазами Ивановы и уже больше не отпускал. — Ты явно не воин, пришелец. На что же они рассчитывали в этот раз? Или тебя просто вышвырнули за пределы империи?

Иван молча смотрел на допрашивающего, ожидая, когда же Айвен, отступивший скромно в сторону, начнет приводить в действие свой план.

— Отвечай! — Пальцы некроманта с силой сжались на подбородке Ивана. — Впрочем, не надо, — усмехнулся он. — Мне недосуг слушать вранье. Сейчас я и так все узнаю.

Его взгляд стал еще пронзительнее, наливаясь притягательной силой. Иван был уже не в состоянии отвести взор от того мрачного, завораживающего света, что исходил из глаз некроманта. И он проваливался и проваливался, все глубже увязая в этом мрачном свете.

— Ого, — услышал он уже как сквозь вату, — да к нам пожаловал редкий гость. Со Знаком Пути. Неужели эти недоумки от магии решили, что на меня это может оказать какое-то влияние?

Ивану в этот момент стало окончательно все равно, что произойдет далее. Он погрузился в абсолютный покой, который тревожила лишь одна глупая мысль: «Что же медлит Айвен?»

Он попытался слабым усилием воли, а на большее тратиться было лень, изгнать беспокойную мысль, и ему это почти удалось, когда два светивших над ним почему-то черным светом солнца вдруг полыхнули со страшной силой — и сознание Ивана обожгло страшной болью. Он закричал, пытаясь отвести взгляд от горящих светил. Боль смыла наваждение, черные, слепящие шары мигнули и погасли, и Иван опять очутился в низкой зале.

Перед ним на коленях, опершись одной рукой об пол, стоял тот же некромант. В его спине торчал так хорошо знакомый Ивану длинный прямой меч. А чуть в стороне маячил Айвен, с любопытством наблюдая за делом рук своих. Острие меча вылезло спереди где-то в районе печени. Руку призрака в теле Айвена явно направлял опытный воин. Одним ударом, в конечном счете смертельным, он заставил жертву еще изрядно помучиться перед неизбежной кончиной.

Некромант с трудом поднял голову и, скользнув взглядом по Айвену, уставился искаженными от боли глазами на Ивана.

— Я проклинаю тебя, пришелец, — прохрипел он, — памятью предков…

Тут силы оставили поверженного повелителя мертвых, а может, его темные боги решили сжалиться над своим слугой. Некромант рухнул на каменный пол и затих.

Иван даже не успел с облегчением вздохнуть, как в его голове завертелся водоворот звуков, а вокруг взвихрился поток бесплотных, призрачных теней.

Кайдаль

— Пойду окунусь. — Сева поднялся с мелкого, будто специально просеянного, золотистого песка и пошел к воде.

— Не боишься? — Ешка, бездумно созерцавшая до этого темно-синее небо, взглянула в сторону направлявшегося к накатывающимся на пляж волнам конька-горбунка.

— Чего?

— Акул хотя бы.

— Черт с ними, но мне просто необходимо смыть с себя грязь. — С этими словами Сева с шумом обрушился в море.

Ешка приподнялась и села, с завистью наблюдая за плещущимся в воде коньком-горбунком.

Когда они достигли острова, Сева тяжело плюхнулся на полоску пляжа, окаймлявшую побережье. Ни у конька-горбунка, ни у его спутницы не было сил разговаривать. Сева еле дотянул до земли, потратив все свои силы во время погони золотых пегасов, а Ешка еще не вполне отошла от стресса, вызванного этой погоней. Ешка оглянулась на буйную зеленую растительность, начинавшуюся сразу за десятиметровой полоской пляжа. Никто не торопился проверить, что за странные личности пожаловали к ним в гости. Ни таинственные шаманы Кайдаля, ни их слуги… даже птицы не обращали никакого к внимания на две одинокие фигурки на песке.

— Что ты так пристально смотришь на эти заросли? — Сева рухнул рядом с Ешкой на горячий песок.

Ешка взглянула на своего спутника. Сева выглядел очень довольным. По его морде, полной блаженства, стекали прозрачные, искрящиеся на солнце капельки воды, шкура потемнела и приобрела темно-коричневый цвет. Конек-горбунок встряхнул гривой, окатив Ешку водопадом брызг.

— Ты что делаешь, идиот?! — взвизгнула девушка, отскакивая в сторону.

— А что? — Конек-горбунок был само простодушие. — Всего лишь подвигаю тебя к тому, чтобы последовала моему примеру…

Ешка открыла было рот, чтобы высказать все, что она думает о манерах своего четырехногого спутника, но, взглянув еще раз на скалящегося Севу, лишь махнула рукой и принялась решительно раздеваться.

Морская вода была восхитительной. Ешка пару раз нырнула в кристально чистую глубину, потом перевернулась на спину и замерла в полной неподвижности, чуть покачиваясь на невысоких волнах. Вокруг нее сразу же собралось множество любопытных мальков. Рыбья мелочь тыкалась в тело девушки, и от этой ласковой щекотки Ешка чувствовала, как уходит нервное напряжение, растворяясь без остатка в прохладной голубоватой бездне.

— Жалко, я не человек, — поделился своими мыслями Сева, когда Ешка выбралась из воды и подошла к развалившемуся на песке спутнику.

— Почему? — Девушка мстительно тряхнула намокшими волосами, в свою очередь устроив душ коньку-горбунку.

— Мы бы тогда поселились на этом пляже, — Сева с одобрением оглядел золотящуюся на солнце обнаженную женскую фигуру, — ты была бы Пятницей, а я Робинзоном…

— Подбери губу, — посоветовала ему девушка, отжимая волосы, — а то песок набьется. И перестань пялиться. Я тебе не лошадь.

Она с наслаждением растянулась на горячем песке.

— Кто тебе сказал, что я пялюсь? — состроил удивленную морду Сева. — Я просто любуюсь. Красота — она универсальна в любом проявлении.

— Однако морское купание настроило тебя на философский лад, — заметила Ешка.

— Почему — настроило? Да я по жизни философ.

— Ты бы лучше спустился с духовных вершин на грешную землю, — посоветовала Ешка.

— Зачем?

— Затем, что неподалеку от тебя, — Ешка махнула рукой в сторону зарослей, — произрастает полное меню, а я, как ты знаешь, сено есть не приучена.

— Да не переживай ты, — фыркнул Сева. — Найдем мы тебе какой-никакой ананас или банановую пальму. Здесь же тропики все-таки… Как там в Писании сказано? — Сева в задумчивости наморщил лоб. — Типа что птица не заботится о пропитании, так как Господь отстегивает ей что поклевать своевременно…

— Это ж надо так испохабить Библию, — восхитилась Ешка Севиной интерпретацией текста.

— Я мысль передал правильно? — спросил Сева.

— В общих чертах.

— Тогда что ты придираешься? Я тебе не богослов какой-нибудь, чтобы учить все эти Заветы наизусть.

— И откуда ты такой подкованный в литературе взялся? — лениво вопросила она Севу, закинув руки за голову и подставляя тело ласковому солнцу.

— При чем здесь литература? — удивился Сева. — Просто я обожаю кино и стараюсь не пропускать ни одну премьеру. Ну и телевизор смотрю, а там популярных программ сейчас развелось — тьма. Хотя иногда и книжки почитываю.

— Киноман, значит, — констатировала девушка. — А вот скажи мне, киноман, что нам дальше делать? Где искать этих таинственных шаманов?

— Я думаю, их не стоит искать, — убежденно заявил Сева.

— Почему? — удивилась девушка.

— Они найдут нас сами.

— А если нет?

— Ну тогда попробуем это сделать мы, — Сева задумчиво поглядел на зеленую полосу растительности, — только сомневаюсь я, что у нас в этом смысле что-то получится., не такие это ребята, чтобы их могли отыскать какие-то пришельцы.

— Но если они сами не выйдут на нас, нам же не выбраться из этих мест, — с беспокойством в голосе сказала Ешка.

— Зачем так далеко загадывать, — хмыкнул Сева. — И потом, у нас всегда есть в запасе один вариант.

— Какой?

— Робинзона и Пятницы, — оскалился конек-горбунок.

— У тебя мозги после шеданских кобыл работают только в одном направлении, — с отвращением взглянула на довольную морду Севы Ешка. — Видать, перенапрягся ты на сексуальной почве.

— Не перенапрягся, а, наоборот, расслабился, — поучительно заявил Сева, — а по поводу варианта «Робинзон» хочу заметить…

— Что ты хочешь заметить? — Ешка повернулась к вдруг замолчавшему Севе.

— Придется нам повременить с необитаемым островом. — Конек-горбунок пристально смотрел в сторону леса.

Ешка последовала его примеру. По желтой полоске пляжа к ним двигалась странная фигура.

Память предков

Хорь резко присел, и просвистевший над головой топор с хрустом вошел в ствол березы. Рыжеволосый рванул орудие убийства на себя, но лезвие так крепко засело в дереве, что ему это не сразу удалось. Не разгибаясь, Хорь ударил снизу вверх, целя под панцирь нападавшему, прикрывавший того чуть ниже пояса. Зазубренный наконечник гарпуна легко прорвал кожаные штаны и вошел разбойнику точно в пах. Тот удивленно, со всхлипом вздохнул, неверящими глазами глядя на брызнувшую на землю кровь, и начал медленно падать вперед. Хорь прянул в сторону, не обращая внимания на поверженного врага, и бросился туда, где с трудом отбивал атаки еще одного рыжеволосого гиганта пятящийся назад вождь горян Мелет. По дороге воину попалось несколько тел зарубленных сородичей, не оказавших какое-либо действенное сопротивление закованным в броню морским разбойникам. Особо выделялся их вожак, голова которого была украшена шлемом с большими рогами. Именно от него пытался отбиться сейчас Мелет. Но, несмотря на силу, позволявшую ему бороться на равных с медведем, даже Мелет не мог противостоять этой горе мяса и мускулов, взмахивавшей огромным топором словно тростинкой. Мелет уже давно не пытался отбить удары. Он только подставлял свою окованную железом палицу, направляя убийственной силы удары топора по косой. Хорь увернулся еще от одного разбойника, выросшего у него на пути, и кошкой взметнулся на плечи вождя пришельцев. Тот взревел, крутнувшись на месте и пытаясь сбросить с себя неожиданный груз, но Хорь, крепко ухватившись одной рукой за рог шлема, полоснул широким ножом по обнаженной шее разбойника. Нож с загадочной вязью по голубоватому лезвию, купленный воином у приезжавших откуда-то с юга купцов за десять шкурок каменной куницы, мех которой ценился на вес золота, не подвел, с легкостью вспоров кожу и становую жилу. Рыжеволосый гигант еще раз взревел и, ухватив Хоря за ногу, отшвырнул его на десяток шагов. Развернувшись к Мелету и не обращая внимания на бившую фонтаном из шеи кровь, он снова вскинул свой страшный топор, но опустить его так и не сумел. Орудие убийства выскользнуло из ослабевших рук, и гигант, сделав несколько неуверенных шагов, мешком осел на землю. Мелет, глухо хакнув, опустил палицу на голову разбойника, поставив точку в атаке Хоря. Нападающие, ошеломленные гибелью своего вожака, на какое-то мгновение притоп остановились. И этого соплеменникам Хоря, которым смерть главаря бандитов придала сил, хватило. Они в полной мере использовали короткое замешательство. Шесть разбойников были мгновенно заколоты, остальные дрогнули и обратились в паническое бегство. Хорь попытался встать, чтобы присоединиться к родичам, но острая боль в ноге, за которую его рванул гигант вожак, заставила охотника со стоном опуститься на землю. Очень скоро крики преследователей и преследуемых отдалились настолько, что стали совершенно неслышны. Хорь окинул взглядом поляну, где разыгралась главная схватка. Здесь полегла едва ли не треть взрослого населения горян…

Беда, как всегда, подкралась незаметно. Ни наблюдатели, ни рыбаки, ежедневно выходившие на промысел в залив, ничего не заметили. Узкие, хищные лодки разбойников с вырезанными на носах головами скалившихся зверей возникли будто из ниоткуда, и первыми пали под ударами топоров выставленные на берегу дозорные. Но они успели подать сигнал. Хоря, только вчера вернувшегося с соляным обозом из Новаграда, расположенного у Дальнего озера, разбудили раздавшиеся ранним тихим утром громкие крики. Он выскочил из избы и увидел поднимавшийся в небо дым тревожного костра и размахивающего палицей Мелета, собиравшего воинов и охотников у ворот городища. Потом был бег навстречу неведомой опасности, а оставшиеся в становище женщины, дети и старики торопливо собирали немудреный скарб и скрывались в поросшем лесом распадке, раскинувшемся за поселением. Мужчины, ушедшие к заливу, должны были удерживать нападавших, пока женщины с детьми уйдут как можно дальше…

Хорь завозился, поудобнее устраивая покалеченную ногу. Кажется, и на этот раз горяне выдюжили. Теперь можно и отдохнуть.

Кешка проснулся оттого, что солнечный луч, неведомо как пробравшийся сквозь занавески на окне, ласково и настойчиво щекотал лицо. Мальчик засопел и попытался отодвинуться в сторону, но тут громыхнула ведром вошедшая мать — и по избе распространился восхитительный запах парного молока. Кешка открыл глаза и, помаргивая от навязчивого лучика света, принялся наблюдать за матерью. Та осторожно, не торопясь, процедила молоко и повернулась к лавке.

— Вставай, лентяй! — скомандовала она, увидев, что сын не спит. — Уже все на ногах, один ты, лежебока, никак не раскачаешься.

— Сейчас — Кешка сладко потянулся и, соскользнув с лежанки, выскочил в сени. Там он несколько раз плеснул в лицо водой из стоявшей бочки и, утершись подолом рубашки, вернулся в избу.

На столе уже красовалась большая глиняная кружка с молоком, миска с гречневой кашей и большим ломтем серого, ноздреватого хлеба. Торопливо перекрестившись на висевшие в углу образа, Кешка уселся за стол, но тут с улицы раздался громкий свист, а затем и голос:

— Кешка, выходи быстрей, а то без нас на рыбалку уйдут! Мальчик в несколько глотков опростал кружку с молоком и, схватив кусок хлеба, бросился к двери.

— Куда?! — догнал его голос матери. — А есть кто будет?!

— Ну мам! — заныл Кешка. — Уйдут же! Батяня ждать не будет!

— Раньше вставать надо!

— Ну мам, — продолжал канючить мальчик.

— Ладно, — смягчилась мать. — Иди уж, все равно еда впрок не пойдет.

Но последних ее слов сын уже не слышал. Громко хлопнула дверь, простучали босые ноги по крыльцу, мелькнула в распахнутом окне белая головенка, и Кешка, хлопнув ладонью по плечу ожидавшего его Даньку, понесся вниз, туда, где голубело в утренних лучах большущее озеро и раздавался стук вставляемых в уключины весел. Рыбацкая бригада под предводительством Еремея Панкратыча собиралась на промысел. Больше всего на свете Кешка боялся опоздать. Ему стоило таких трудов уговорить батяню взять его и Даньку на рыбалку, не дай бог не успеть. Тогда Еремея Панкратыча уже ни за какие коврижки не уговорить.

— Заносите его сюда! — скомандовала Веда остановившимся у избы воинам.

Дружинники резво внесли окровавленное тело в избу. Веда смахнула с широкого стола посуду и жестом указала, куда положить вождя. Воины осторожно опустили Щена на стол и вопросительно уставились на целительницу.

— А теперь все вон! — скомандовала она, подходя к безвольно лежащему телу.

— Ты того, — приостановился один из ратников, — уж постарайся, ведунья…

— Я что сказала?! — От натянутого, как струна, голоса целительницы веяло такой силой, что дружинников словно веником вымело из избы.

Веда одним движением вспорола окровавленные куртку и рубаху, обнажая мускулистое тело. Под правой грудью Щена торчал обломок стрелы. Левая рука вождя была практически перерублена у плеча. Она держалась лишь на кусочке кожи да благодаря тугому рукаву кожаной куртки.

— Бан! — рявкнула Веда, поворачиваясь к двери.

— Да, целительница. — В избу робко ступил один из дружинников.

— Пошли людей к Савве! — скомандовала целительница. — И чтобы одна нога здесь, другая там! Передайте ведуну, что мне срочно нужна его помощь!

— Слушаюсь, целительница! — склонился в почтительном поклоне старший дружинник, пятясь задом из избы.

— И чтобы быстро! — крикнула ему вслед Веда. Хлопнула дверь, и за распахнутым окошком раздалась короткая команда. Следом простучали копыта пущенных вскачь лошадей.

Веда полностью отрешилась от окружающего. Она протянула руки, нащупывая точки жизненной силы вождя. Дело обстояло не то чтобы плохо, а очень плохо. Щен медленно и неотвратимо угасал. Он, видимо, до последнего держался в строю, подбадривая своих дружинников, и потерял тот запас сил, что позволял раненым противостоять смерти. Веда простерла руки над грудью умирающего. Находись в избе маг, он увидел бы, как ладони целительницы налились голубоватым светом и с них заструился поток света, окутавший безвольное тело вождя. Целительница щедро, без остатка, перекачивала жизненную силу своего организма в тело умирающего. Постепенно уличные звуки начали отдаляться, а в висках застучали частые и требовательные молоточки. Время замедлило свой бег, превратившись в тягучую, клейкую субстанцию, окутавшую целительницу и лежащее на столе тело вождя. Чувствуя, что не в силах стоять на ногах, Веда глубоко вздохнула и, качнувшись, легла на Щена. Его руки крепко обнимали безвольное тело, а струящиеся с них потускневшие потоки света из последних сил сдерживали рвущуюся наружу душу вождя.

Ур проводил безразличным взглядом мелькнувшего неподалеку в кустах бурундука. Этот теплый сезон выдался на редкость удачным. Лес был полон еды. В нем попадались даже северные олени, забредшие в эти места из тундры полакомиться грибами. Одного из них Ур сейчас и волок к стойбищу. Он без особого труда выследил этого глупого молодого самца, и еще солнце не успело двинуться на покой, когда Ур, напившись горячей крови и смастерив волокушу из двух небольших березок, уже возвращался назад. Ему предстояло спуститься в небольшой распадок, потом перевалить через один из его склонов. Ур остановился в том месте, где ему предстояло начать спуск, и прикинул, не лучше ли будет, не спускаясь с тяжелой ношей вниз, обойти распадок поверху. Если бы он был не один, то, не раздумывая, пошел бы обычным путем, но сегодня вождь племени Большой Гор не дал ему помощника из молодых парней. Все женщины, больные и дети были отправлены на заготовку ягод и грибов. Ур с детства не терпел эту работу, предпочитая монотонному и однообразному ползанию с плетеным коробом копье или дротик. Ну а если уж не требовалось мясо, а такие редкие дни случались, когда в ловчие ямы попадал медведь или лесной великан лось, тогда Ур вооружался острогой и шел к нижним перекатам за рыбой.

Ур немного подумал, в результате победили все-таки лень и тяжелая туша на волокуше. Ур решительно свернул налево и побрел давно не хожеными местами. В детстве Ур с товарищами любили играть на этом склоне, а когда наступало время сбора орехов и ягод, они всегда выполняли дневную норму. Здесь росло несколько старых, разлапистых кедров, которым северные ветры помешали вымахать вверх, как их собратьям в низинном лесу. Вот с этих-то кедров Ур с друзьями и снимали без особых забот каждый сезон богатый урожай. Ребята ревниво берегли свои угодья, и ни одна душа в племени не знала, откуда мальчики так быстро притаскивают полные короба кедровых шишек. С возрастом Ур все реже заглядывал в эти места. От их некогда дружной компании остались только он да Хромой Ро. Остальные — кто не перенес зимней болезни, кто не вернулся с охоты, а кто и сам стал предметом охоты. Хромого Ро когда-то звали просто Ро, пока он не побывал в объятиях бурого медведя. Большой Гор, после того как по следам истекающего кровью, страшно покалеченного охотника нашли хозяина леса, приказал разделать медведя на мясо, а Ро бросить здесь. Он посчитал, что охотнику уже не выжить, а может, решил, что калека племени не нужен. Тогда Ур впервые ослушался вождя и принес Ро в стойбище. Ро выжил, но стал Хромым Ро, а Гор затаил на Ура злобу. С тех пор и пришлось Уру охотиться по большей части в одиночестве. Незаметно охотник добрел до того места, где в небольшой ложбине склона прятались те самые кедры. Их прародитель — старый, могучий кедр с раздвоенной вершиной — стоял чуть выше своих отпрысков, и именно к нему направился сейчас, Ур. Но, продравшись через кустарник, он с огорчением обнаружил, что старик не выдержал борьбы с непогодой. Ур увидел лишь выворотень, бывший когда-то корнями дерева. По другую сторону от образовавшейся ямы лежал давно высохший, с осыпавшейся корой, трухлявый ствол. Ур шагнул было в сторону, как вдруг уловил слабый шорох, донесшийся из-под вздернутых к небу корневищ. Охотник вгляделся внимательнее. В темном зеве ямы виднелось что-то серое. А потом сверкнули два зеленых глаза. Ур шарахнулся назад и, запнувшись о волокушу с тушей, полетел вверх тормашками.

Реальными соперниками людей в этих местах были медведи да волки. Но последние представляли серьезную опасность лишь зимой, когда сбивались в стаи. Медведь, когда ему не мешали, по большей части старался разойтись с двуногими мирно. Но ближе к высоким горам, там, где всходило солнце, попадался еще один беспощадный, не уступающий людям охотник — снежная рысь. Эти гигантские кошки очень редко спускались ниже линии снегов, предпочитая охотиться на горных баранов. Если же по каким-либо причинам они оказывались внизу и случайно встречались с людьми, встречи эти обычно оказывались для соплеменников Ура последними. Охотники находили лишь истерзанное тело со следами режущих, как ножи, когтей и клыков.

И именно Уру не повезло в этот день. Под корнями упавшего кедра затаилась горная кошка. Ур торопливо зашарил на поясе, нащупывая нож. Копье осталось лежать на волокуше, как раз между ним и зверем. Он приготовился как можно дороже продать свою жизнь, понимая, что нож слишком слабая защита против снежной бестии, но наступившая вслед за его падением тишина помогла понять Уру, что рысь не собирается нападать. Тихо, стараясь лишний раз не хрустнуть попадающимися под ноги сучьями, он начал отползать все дальше от выворотня. Удалившись на расстояние, достаточное, по его мнению, чтобы в случае чего бежать, Ур остановился. До слез было жалко старое, испытанное копье и дневную добычу. Рысь так и не показалась на свет. Охотник довольно долгое время колебался, но победило любопытство, и он двинулся обратно к яме, в любую минуту готовый дать стрекача.

В конце концов он осмелел настолько, что подобрался к самому краю ямы и понял, почему остался жив. Рысь, лежащая под корнями, была серьезно ранена. Бок животного представлял собой сплошную кровавую корку, одна из передних страшных лап ненамного отличалась от изувеченного тела. И лишь второй, здоровой лапой хищник бессильно скреб по земле, оставляя глубокие борозды. Ур задумчиво рассматривал лежащее перед ним некогда грозное, а сейчас абсолютно беспомощное существо. Потом поднял копье. Хищник, правильно истолковав жест двуногого, тихо зарычал в бессильной ярости, показав Уру ослепительно белые длинные клыки. На большее у рыси просто не хватило сил. Она была к тому же еще и страшно худа. На встопорщившемся загривке мускулы не просматривались вовсе, а выпирали лишь одни кости. Видимо, снежная кошка долго ползла до этих мест и приготовилась к смерти, найдя подходящую нору. И если бы не случайно забредший сюда Ур, так бы и сдохла в переплетении сухих корней некогда могучего кедра. Охотник опустил копье, хотя велико было искушение вернуться в становище с такой шкурой. Ур представил на миг завистливые и восхищенные взгляды сородичей. И все равно, почему-то у него не поднималась рука на лежащее перед ним беззащитное животное. Может, еще и потому, что рысь, как и Ур, была такой же одиночкой и не терпела над собой никакого насилия.

Ур шагнул к волокуше и, отогнув шкуру, щедро отмахнул кусок от туши оленя. Потом, насадив шмат мяса на копье, осторожно протянул угощение раненому хищнику. Тот опять тихо взрыкнул и попробовал достать здоровой лапой охотника, но снова ничего не вышло, и рысь, игнорируя маячившую у самого носа лакомую подачку, прикрыла глаза.

Второй раз Ур попал в эти места только через три дня. На реке начался ход идущей на икромет рыбы, и все стойбище заготавливало впрок ярко-красные жирные тушки. Теперь охотник вооружился луком и по дороге подшиб двух лесных куропаток.

Рысь лежала на старом месте. Мясо, оставленное в прошлый раз охотником, было почти нетронутым. Лишь слегка погрызено сбоку. Сейчас его активно растаскивали наглые коричневые крысы. Услышав приближающиеся шаги, рысь слабо зарычала, и только. На большее у нее уже не оставалось сил. Ур без опаски присел рядом с раненым зверем и сунул ему под нос двух птиц. Ноздри рыси дрогнули, но она осталась неподвижна. Ур посидел еще немного, встал и, нарочито топая, отошел в сторону. Потом пригнулся и беззвучно скользнул в кустарник. Через некоторое время рысь открыла глаза и, с трудом приподняв голову, огляделась по сторонам. Убедившись, что осталась одна, она, помогая себе здоровой лапой, подползла к куропаткам и стала жадно слизывать с них кровь. Ур, наблюдавший за ней из укрытия, хлопнул себя по лбу. Конечно же, как он сразу не догадался! Раненого хищника мучила жажда. Он спустился к небольшому роднику и, ободрав одну из растуших рядом березок, соорудил берестяную чашу. Набрав в нее воды, Ур отнес ее рыси. Теперь хищник даже не стал дожидаться, когда охотник отойдет в сторону, и жадно припал к берестянке. Ур еще три раза ходил к роднику, пока рысь не утолила жажду.

На следующий день хишник выглядел гораздо бодрее. Берестяная чаша была пуста, а от куропаток осталось лишь несколько перышек.

Ур кормил и поил найденную им рысь до сезона дождей, когда промозглая сырость и холодный ветер загнали все стойбище в укрытия.

Дожди закончились сильными заморозками. По утрам все вокруг покрывалось сплошным инеем. Листва окончательно покинула деревья, и в лесу лишь ели и кедры выделялись на буро-белом фоне яркими зелеными пятнами. Ур навестил свою подопечную. Но нора оказалась пуста. От мяса, что он оставил перед сезоном дождей, не осталось ни косточки. Лишь в дальнем углу под корнями валялась берестянка.

Ур разочарованно вздохнул. Он втайне надеялся подружиться с могучим зверем, но рысь, набравшись сил, удала туда, откуда спустилась, — к снегам. Ур поднял голову, всматриваясь в белеющие на восходе горные вершины, и вдруг краем глаза увидел короткий зеленый проблеск. Мгновенно развернувшись, он застыл с угрожающе поднятым копьем, а потом оружие медленно опустилось к земле. Перед ним сидела снежная рысь. Но до чего же она отличалась оттого жалкого существа, что Ур нашел в яме. Серебристая, в черных пятнах шерсть переливалась в слабых, негреющих лучах восходящего солнца, матово светились длинные грозные клыки. От страшной раны на теле рыси остался лишь уродливый рубец, вокруг которого вылезла шерсть. Рысь, казалось, в задумчивости разглядывала меняющими цвет с зеленого на желтый глазищами охотника, не проявляя никаких агрессивных намерений. А через миг она вдруг оказалась на ногах и снежно-белым вихрем умчалась вверх по склону. Ур зачарованно смотрел вслед грозному и красивому зверю. А когда опустил глаза, заметил то, что ранее ускользнуло от его внимания. На том месте, где сидела рысь, лежала тушка барсука.

В доме царил промозглый осенний холод. Горящие в подтопке несколько поленьев были не в силах разогнать сырость, казалось навсегда поселившуюся в обширной и некогда теплой горнице. Ниом, кутаясь в потертый черный халат, придвинулся вплотную к печке, но холод будто пропитал насквозь тело, и дрожь начиналась где-то внутри. Наконец Ниому надоело бороться с сыростью.

— Эй! — рявкнул Ниом. — Есть кто там?!

Но никто не отозвался на слова хозяина. Слуги потихоньку, незаметно исчезали из дома. Вот и последние, наверное, сбежали от неудачливого хозяина. Даже Пантелей, клявшийся и божившийся ни при каких обстоятельствах не оставлять Ниома, не отзывался.

Ниом зло чертыхнулся и поплелся в подвал. Дом до того вымерз, что из открытого люка пахнуло теплом. Ниом, кряхтя, спустился по лестнице и, не зажигая свечи, пошарил справа от себя на полке. До его слуха донеслось умиротворяющее позвякивание бутылок. Он бы нисколько не удивился, нащупай его рука там лишь пустоту. Слуги вполне могли сами себя рассчитать и утащить у обедневшего хозяина то, что посчитали бы нужным. Но видимо, репутация темного волхва еще не утратила своей силы, и обслуга просто тихо исчезла, оставив все в неприкосновенности. Ниом, чертыхаясь сквозь зубы, угнездился в ставшем привычным кресле и зубами выдернул пробку из бутылки. Не озадачиваясь такой мелочью, как стакан, опрокинул содержимое сосуда. Ароматная струя, обжигая небо, скользнула в желудок, откуда сразу же начала подниматься волна тепла. Ниом оторвался от бутылки лишь тогда, когда опорожнил ее почти наполовину.

А не так давно темный волхв и чернокнижник Ниом был одним из самых богатых людей княжества. И одним из самых уважаемых. Ибо верно подмечено: если тебя боятся, значит, уважают. А Ниома боялись больше всех. Даже больше князя. Темный волхв мог поспорить по части влиятельности со жрецами других культов. Люди исправно несли богатые подношения Перуну, Велесу, Свантовиту, Даждьбогу, Яриле. Но у этих богов просили обычно удачи в любви, земледелии, охоте, войне… К Чернобогу же, чьим адептом был Ниом, шли, чтобы отвратить постигшее человека несчастье или, наоборот, навести порчу на своего врага. А люди, как известно, многое отдадут, лишь бы вернуть утраченное или пошатнувшееся здоровье. А уж если желают кому-то зла, то отдадут все.

Жизнь катилась по привычной колее, пока откуда-то с юга не пришли провозвестники новой, набирающей силу веры. Они провозгласили существовавший культ древних богов ересью и злом и принялись с воодушевлением искоренять его. Хорошо, пока только словами. Но Ниом нисколько не сомневался, что дойдет и до конкретных дел. И в списке угодных их вере дел уничтожение Ниома с его мрачным богом должно было стоять первым номером. Как же еще иначе объяснить, что к служкам Перуна или того же Белеса народ, правда робко, но все еще приходил, а к Чернобогу — как ножом отрезало. Проповедники, пользующиеся по какой-то причине особой благосклонностью князя, с каждым днем становились все влиятельнее и, как следствие, наглее.

Нет, пора было подаваться на север. Туда, где стояли первозданные, не тронутые людьми леса и куда еще не добралась эта странная вера в беспомощного бога нищих и рабов.

От горьких раздумий Ниома, незаметно прикончившего бутылку, оторвал робкий стук в дверь.

— Явились?! — рыкнул взбодренный алкоголем хозяин. Однако это были не его люди. У порога, переминаясь с ноги на ногу, стояла стройная женская фигурка. Ее лицо было так замотано платком, что в узкой щели были видны только поблескивающие испуганные глаза.

— Чего тебе? — пробурчал Ниом. — Я не подаю милостыню…

С этими словами он повернулся, собираясь захлопнуть перед просительницей дверь, но его остановил тихий голос.

— Я прошу не денег, — проговорила в спину Ниому женщина. — Я пришла за помощью…

— К кому? — с нескрываемым сарказмом произнес Ниом. — Ты хоть знаешь, куда пришла, дура?

— Знаю, — все так же тихо сказала женщина. — К служителю Чернобога…

Черные свечи, казалось, изгибались в клубящемся дыму, охватывая вдруг удлинившимся пламенем лежащий на столе пояс с богатой золотой чеканкой.

— Хорошо ли ты подумала, женщина? — последний раз спросил темный волхв.

— Да, — был непреклонный ответ.

— Тогда ты знаешь, что делать. — Ниом протянул посетительнице длинный тонкий кинжал.

Та, не раздумывая, полоснула себя по руке, и в чашу, откуда поднимался искажающий все вокруг дым, потекла струя крови.

— О Ты, мой Повелитель, — начал нараспев Ниом, — прими жертву крови и души этой женщины…

Когда он закончил обращение, дым уплотнился и в нем проступили очертания прелестной девушки, одетой во все черное.

Она пристально вгляделась в сидящую напротив Ниома женщину и произнесла лишь одно слово:

— Принимаю.

Ниом с облегчением откинулся в кресле, наблюдая, как медленно в чаше оседает клубящийся дым. Когда он совсем исчез и пламя свечей приняло обычную форму, темный волхв взял лежащий на столе пояс и протянул его просительнице:

— Вернешь его обратно хозяину, и, как только пояс окажется на нем, он будет в полном твоем подчинении…

Женщина молча приняла пояс.

После ухода полуночной посетительницы Ниом долго сидел в глубокой задумчивости. Легкая улыбка скользила по его губам. Повелитель не оставил своего верного слугу. Теперь можно было и повременить с отъездом на север.

Пожертвовавший часть своей души Чернобогу становился его верным адептом, и у темного волхва появлялся хороший шанс поспорить с носителями новой религии. Несмотря на то что женщина изо всех сил старалась остаться неузнанной, Ниом без труда догадался, кто был у него в гостях. Его навестила не кто иная, как жена князя.

Кайдаль

— Что ты там только что говорил о Боге и Писании? — Ешка, не спуская глаз с приближающейся фигуры, принялась торопливо одеваться.

— Почему тебе именно это пришло на ум? — хмыкнул Сева.

— Кажется, нам предстоит общение с альтернативной фигурой, — криво усмехнулась девушка.

— Я догадываюсь, что ты имеешь в виду. Однако, даже если этот абориген так похож на главного противника Бога, это еще ни о чем не говорит…

— Я считаю иначе, — не согласилась с ним Ешка. — И если вижу перед собой дьявола, то так и говорю — это дьявол.

— Тс-с, — цыкнул на нее Сева, — Тогда учти, что и слух у него дай боже… — Неожиданно конек-горбунок приостановился и озадаченно уставился на Ешку. — Как в этом случае будет правильно: дай боже или дай дьявол?

— Оставь свои литературные изыскания, — в свою очередь шикнула на него Ешка. — Лучше скажи, как нам с ним себя вести?

— А как хочешь, — с безразличием произнес Сева. — Если это тот, о ком ты думаешь, то все равно надует…

— Ну почему же вы обо мне такого невысокого мнения? — хорошо поставленным баритоном произнес подошедший тип.

Он действительно как две капли воды напоминал того извечного противника Всевышнего, которого так любят изображать на многочисленных гравюрах и иллюстрациях, живописующих загробные мучения грешников. Рост как у центрового в баскетбольной команде, здоровенные черные, будто лакированные, рога, мощный торс, мускулистые руки, пальцы, снабженные мощными, кривыми когтями, хвост. Вот только ноги оканчивались не копытами, а вполне человеческими ступнями, на пальцах которых были не менее мощные когти. И красно-бурая кожа, будто обожженная вечным пламенем преисподней.

— Я вам чем-то не угодил? — продолжил подошедший, не дождавшись ответа Ешки и Севы.

С этими словами он уселся на песок, скрестив ноги по-турецки.

— Пока нет, но все еще впереди, — пробурчал себе под нос Сева.

— Да? — Красно-бурый абориген недобро взглянул на Севу. — Может быть, вы тогда соизволите объяснить, чем вызвана такая неприкрытая неприязнь к моей персоне?

— Не обращайте внимания на моего друга, — поспешила вмешаться Ешка. — Просто вы так живо напоминаете одного персонажа нашего мира…

— Отрицательного? — заинтересовался обиженный.

— Да, — призналась Ешка.

— Пробу негде ставить, — не преминул вклиниться Сева

— И что же такого страшного он натворил?

— О, это долгая история, — покачала головой Ешка. — И начинать ее нужно аж с сотворения мира…

— Вашего мира?

— Естественно.

— И кто его сотворил?

Почему-то именно эта тема больше всего интересовала аборигена Кайдаля.

— Если придерживаться Библии…

— Библии? — не понял абориген. — Ну это такая священная книга, — пояснила Ешка и продолжила: — Бог создал мир и заселил его людьми по своему образу и подобию, а один из его ближайших помощников крупно напакостил и за это был отправлен в ад.

— В ад? — опять не понял собеседник.

— В преисподнюю, под землю. И с той поры он продолжает творить зло…

— Так я и знал, — прервал Ешку собеседник, — Какой мир ни возьми, везде одна и та же картина. Вот она, благодарность…

— Простите? — теперь уже не поняла Ешка.

— И как зовут этого вашего несчастного? — спросил абориген, не обращая внимания на вопрос Ешки. — Не Бога, конечно, а его противника.

— Дьявол, — вполне спокойным тоном ответил Сева. — И я бы не сказал, что он несчастен.

— Дьявол, — как будто пробуя слово на язык, произнес абориген. — Что ж, неплохо, весьма неплохо…

— Обнаружили родственную душу? — язвительно спросил Сева, игнорируя предостерегающий взгляд Ешки.

— Можно сказать и так, — задумчиво покивал собеседник.

— Но это все из области мифов, — поспешила сгладить реплику Севы Ешка. — Ученые отвергают…

— Да плевать я на них хотел, — несколько непонятно выразился новоявленный собеседник. — Меня больше интересует судьба дьявола вашего мира.

— Но это же мифологический персонаж, — пожала плечами Ешка, — как можно сказать о нем что-то конкретное?

— И все-таки? — не отставал абориген.

— А что с ним станется? — фыркнул Сева, — Как гадил, так и гадит исподтишка. Так, по крайней мере, утверждают священники.

— А вы им верите? — полюбопытствовал собеседник.

— Я же вам сказала, что это мифологический, сказочный персонаж, — терпеливо пояснила Ешка. — Большая часть населения нашего мира придерживается научной гипотезы образования Земли.

— Научной, значит? — протянул абориген. — И вы тоже?

— Да, — кивнула Ешка. — И мы тоже.

— А если все обстоит с точностью наоборот? — задал следующий вопрос абориген.

— С чего вы взяли?

— Ну хотя бы с того, что вы видите сейчас перед собой точную копию вашего дьявола. Это вам ни о чем не говорит?

— Мы повидали слишком много миров, чтобы удивляться таким совпадениям, — пожала плечами Ешка. — Вполне может быть, что кто-то из ваших соплеменников и побывал когда-то на Земле и по случайности стал прообразом падшего ангела.

— Ангела? — не понял собеседник.

— Так называют помощников нашего Бога.

— Но для того чтобы стать этим самым падшим, надо было действительно сотворить зло? — не унимался собеседник.

— А он и сотворил, — не выдержал в очередной раз Сева, — За его делишки людей поперли из рая.

— Из какого рая?

— Места жительства земного Бога, — издевательски пояснил Сева и добавил: — Что это вас так волнует судьба земного дьявола? Уж не вы ли напакостили на Земле? Или, может, кто-то из ваших родственников?

Ешка довольно сильно толкнула конька-горбунка в бок.

— Да не пихайся ты! — повернулся к ней Сева, — Мне надоело отвечать на идиотские вопросы. Если этого, — он ткнул копытом в сторону аборигена, — интересует замшелая тема, пусть пояснит, чем это вызвано, а не ходит вокруг да около…

— Мой интерес, уверяю вас, никоим образом не связан с вашим миром, — вмешался в перепалку абориген. — Просто хотелось лишний раз убедиться в своей правоте, вот и все.

— Так-таки и все? — не унимался Сева. — А мне кажется, тут кроется еще что-то…

— Уверяю вас, Сева, — как можно убедительнее произнес собеседник, — только это.

— О! — встрепенулся неугомонный конек-горбунок. — Откуда вам известно мое имя?

— Не только ваше, но и дамы. — Абориген учтиво склонил голову в сторону Ешки. — Просто вы довольно громко разговаривали, а у меня очень тонкий слух.

И тут же вернулся к интересующей его теме:

— А по поводу дьявола вашего мира…

Сева демонстративно и шумно вздохнул, и не в меру любопытный собеседник на мгновение запнулся.

— А вас-то как звать? — моментально воспользовалась возникшей паузой Ешка.

— Меня? — Абориген непонимающе взглянул на Ешку.

— Да-да, — кивнула девушка, — именно вас. Тот на мгновение задумался, а потом выдал:

— А так и зовите.

— Как — так? — не поняла Ешка.

— Дьяволом, — пожал плечами абориген. — Как же еще.

— Ну вот нам и явили истинное лицо, — пробурчал Сева. — Теперь жди коммерческого предложения…

— Не понял, — взглянул на Севу Дьявол. — Вы, кажется, чего-то ждете от меня?

— Да ни в жисть. — Сева взмахнул копытом, изобразив в воздухе какое-то подобие креста.

— Тогда как понимать ваши последние слова? — осведомился Дьявол, не обращая абсолютно никакого внимания на крестное знамение.

— Мой товарищ вспомнил одну из легенд нашего мира, — поспешила вмешаться Ешка.

— Она касается встреч с вашим дьяволом? — спросил абориген, только что запросто присвоивший себе имя Князя Тьмы.

— Да, — кивнула девушка. — Только она не имеет отношения к нашей встрече.

— Ну да, не имеет, — хмыкнул Сева.

— И все-таки мне хотелось бы знать, в чем она состоит? — Дьявол вопросительно уставился на Севу и Ешку.

— Ну как сказать… — замялась Ешка.

— Душу когда покупать будешь? — напрямую задал вопрос грубоватый Сева.

— Душу? — Дьявол уставился на Севу. — А что это такое?

— Не знаешь? — ухмыльнулся Сева. — То, до чего так охоч дьявол.

— Все равно не понимаю, — пожал плечами Дьявол. — Душа какая-то…

— Ну это некая нематериальная субстанция, имеющаяся у каждого мыслящего сушества, — попыталась с точки зрения науки объяснить Ешка, поняв, что теперь их въедливый собеседник не отвяжется от неосторожно брошенных Севой слов, пока точно не выяснит их значение.

— А попонятнее? — переключил свое внимание на Ешку Дьявол.

— Понятнее вряд ли получится, — призналась Ешка. — Вам бы с каким-нибудь нашим богословом переговорить. Они более подкованы в этом вопросе.

— Ага, — опять встрял Сева, — так они и согласятся беседовать с врагом рода человеческого. Разве что предварительно опрыскав его святой водой и подвесив на крест. А под распятием костерок хороший разложат. Кубов на пять дров с маслицем, чтобы живее горело.

— Это произошло в вашем мире?! — ужаснулся абориген.

— Нет, что вы, — поспешила успокоить его Ешка. — Так у нас поступали лишь с продавшими душу дьяволу…

— Опять какая-то таинственная душа, — недоуменно поморщился абориген. — Объясните мне, в конце концов, что вы понимаете под этим?

Сева и Ешка в растерянности уставились друг на друга, но потом лицо девушки просветлело.

— Кажется, я поняла, как это можно объяснить, — радостно заявила она и повернулась к местному Дьяволу. — Душа — это то, что остается от человека после смерти. И от того, как жил человек, зависит, куда она попадет: в рай или…

— Так вы имеете в виду призраков?! — прервал ее объяснения абориген.

— Ну можно сказать и так.

— И на кой мне сдались ваши призраки? — повернулся к Севе Дьявол. — Кстати, они есть у всего живого. Не только у людей.

— Что значит на кой? — удивился Сева. — Дьявол всегда пытается купить душу…

— У меня свои-то девать некуда, — улыбнулся Дьявол. — Буду я еще за иноземными гоняться…

— Так уж и некуда? — не поверил ему Сева.

— Смотрите, — Дьявол сделал странное движение рукой. Небо над островом потемнело, но не оттого, что на местное светило набежали облака. Просто воздух будто заструился, и Ешка с Севой увидели, что пространство вокруг них буквально кишит бесплотными, призрачными тенями, кружащимися в каком-то непонятном ритме. Дьявол еще раз шевельнул рукой — и призрачный мир растаял без следа во вновь засиявшем солнце.

— Теперь вы убедились, что мне нет нужды обременять себя еще и вашими, как вы говорите, душами? — обратился Дьявол к ошеломленным Ешке и Севе.

— А может, это был просто морок? — опередил Ешку недоверчивый Сева.

— Успокойся, — окоротила его Ешка. — Все было настоящим.

— Тогда это прямо Плюшкин какой-то, — в очередной раз блеснул эрудицией конек-горбунок.

— Не обращайте внимания на моего друга, — обратилась Ешка к Дьяволу. — Сегодня у нас был не лучший день, и он еще не совсем пришел в себя.

— Понимаю, — покивал головой Дьявол. — Я был свидетелем этого инцидента…

— Да? — недоверчиво произнес Сева. — Что-то я там красно-бурых личностей не заметил.

— Ваш друг действительно немного не в себе, — меланхолично улыбнулся Ешке Дьявол.

— Но вас и в самом деле не было во время нашей стычки со сторожевиком империи.

— А мне нет нужды присутствовать там лично, — пожал плечами Дьявол. — Я видел все глазами участников событий. Кстати, эта стычка добавила призрачному миру еще пару десятков призраков…

— Глазами участников? — недоверчиво повторил Сева. — Это каким образом?

— Дело в том, — пояснил Дьявол, — что я, как создатель этого мира, заранее предусмотрел такую возможность. Иначе сложно контролировать обстановку. Сева выразительно посмотрел на Ешку. Его красноречивый взгляд был понятен без слов. Дескать, мало того что это Дьявол, так он еще и стебанутый к тому же.

— Я понимаю вашу реакцию, — прервал обмен взглядами абориген. — Но то, что я сейчас произнес, истинная правда… и именно этим вызван мой интерес к вашему миру.

Из его рассказа выяснилось, что дьяволы (так предложил именовать своих сородичей новый знакомый, так как самоназвание красно-бурых оказалось слишком громоздким) — самая старая раса мира или миров (что, впрочем, одно и то же). К тому же эти типы закоренелые индивидуалисты. Вот и расселились когда-то очень давно каждый в своем мире. Благо технологии их цивилизации позволяли сделать подобное. А чтобы было не совсем скучно — представьте себя одного на целой планете, — начали заселять созданные миры различными существами. Со временем придуманная игра настолько захватила их, что они даже начали, пусть и понемногу, общаться друг с другом. Желание похвастаться созданным миром оказалось сильнее тяги к уединению. Вот тогда и появились порталы между замкнутыми до этого мирами.

— И представьте себе, — вскинул брови Дьявол, — во всех мирах обнаружилась абсолютно схожая тенденция. Стоило только разумным существам чуть поумнеть и обжиться, как появлялась вера в высшее существо, создавшее их, — тут Дьявол воздел палец с мощным, кривым ногтем кверху, — по своему образу и подобию. Ну разве это справедливо?

Дьявол оглядел притихших слушателей.

— А стоило только осторожно, я повторяю, очень осторожно посвятить хотя бы некоторых избранных в истинное положение вещей, как зарождалась легенда о Всемирном Зле, главная роль в коем отводилась нам, создателям того или иного мира.

— А так ли вы безвинны, как стараетесь казаться? — Первым от рассказанного опомнился Сева и сразу ринулся в атаку.

— Что вы имеете в виду? — не понял собеседник.

— Я достаточно пожил и повидал не один мир, и мой опыт что-то да значит. Хотя по сравнению с вами и вашими соплеменниками, при условии, что вы не врете, — Сева поглядел на Дьявола, ожидая возражений, но тот лишь поморщился, продолжая хранить молчание, — он ничтожен. И я не встретил ни одного места, где люди или какие-либо другие разумные существа жили бы долго и счастливо. Везде одно и то же: войны, болезни, несправедливость, голод…

Сева умолк, переводя дыхание. Дьявол тоже молчал, поглядывая с каким-то насмешливым интересом на Севу.

— И что вы на это скажете? — Первому надоело молчать коньку-горбунку.

— Вы почему-то забыли включить в состав вашего обвинения остальную живую часть миров, — хмыкнул Дьявол. — Или им отказано в праве на счастье исключительно потому, что они не отвечают вашим критериям разумности?

— Вы хотите ответить мне разом за всех? — криво улыбнулся Сева, — Будь по-вашему. Давайте включим животных, птиц, рыб…

— Змей, насекомых… — продолжил его список Дьявол.

— Прекратим перечисление, — попросил Сева, — Вы прекрасно поняли, что я хотел сказать. Не надо увиливать от ответа. И потом, я сомневаюсь, что какая-то блоха способна испытать любовь или быть несчастной…

— Почему же? — не согласился с ним Дьявол. — В той проблеме, что затронута вами, как раз важно учесть всех. Иначе счастье получится каким-то однобоким, для определенного круга. А такое счастье для отдельно взятой группы жители миров научились строить давно. Или я не прав?

Сева неопределенно качнул головой.

— Вижу, что вы уже задумались, — удовлетворенно констатировал Дьявол. — Поставленная вами задача не так уж и проста.

— Она решаема хотя бы в частном виде? — спросила Ешка, до сих пор молча слушавшая спор.

— Да, — кивнул Дьявол. — Как я уже сказал, для отдельно взятой группы. Но ваш друг хочет счастья для всех и…

Дьявол пощелкал пальцами, подыскивая формулировку.

— И пусть никто не уйдет обиженным, — помогла ему Ешка.

— Прекрасно сказано, — кивнул собеседник, — Ваше?

— К сожалению, нет, — развела руками Ешка. — Не настолько я талантлива.

— Итак, — подвел итог обсуждению Дьявол, — мы сформулировали общие условия поставленной задачи и теперь можем перейти к вопросу ее решения…

— Вы сейчас еще скажете, что в общие условия входят деревья, трава… — не согласился с ним Сева.

— А как же! — воскликнул Дьявол. — Вы недавно видели, какое количество призраков или душ, как вы их зовете, находится в тонком мире. Уверяю вас, разумных существ по вашему определению там неизмеримо меньше, чем призраков той же пшеницы, из которой делается хлеб. Хотя, если вы думаете, что главное счастье зерна быть запеченным на огне, дальше нам разговаривать не о чем…

— Но можно же было не наделять душой овес или пшеницу? — спросил Сева, — Как создатель мира, вы определяете его условия.

— Я могу задавать какие-то границы, — не согласился с ним Дьявол, — но, несмотря на свои возможности, не в состоянии изменить фундаментальные законы мироздания в целом.

— Какого мироздания? Своего? Тогда творцом вас можно назвать с большой натяжкой…

— Вы не поняли, — остановил Севу Дьявол — Под мирозданием я имел в виду все, что есть в нашем пространстве.

— То есть во Вселенной? — уточнила Ешка.

— Не важно, как это назвать, — махнул рукой Дьявол. — Вселенной, Мирозданием, Ойкуменой, Веером миров, Кругом жизни… В каждом мире существует свое обозначение всего сущего, но я рад, что вы меня поняли.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Сева.

— Какой? — повернулся к нему Дьявол, — А, к вопросу о душе…

— Вот именно.

— Понимаете, мой молодой друг, — с легкой улыбкой произнес Дьявол, — дело в том, что все живое должно нести в себе частицу призрачного мира или душу — по вашему определению. Без этого жизнь невозможна… Не дождавшись очередного вопроса, Дьявол добавил: — А если еще учесть и то, что часть живого является хищниками и существует за счет других…

— Ну ладно, — прервал его разглагольствования Сева, — вы нас убедили, что задача не имеет решения в целом. Давайте вернемся к частному.

— Счастья для отдельной группы? — с неизменной улыбкой спросил Дьявол. — Но это, как мы уже убедились, элементарно.

— Э-э… нет, мой старый друг, — возразил ему злопамятный Сева, — Я имею в виду цивилизацию разумных существ. Не важно, кто это — животные, птицы или рыбы…

Дьявол с любопытством разглядывал замолчавшего конька-горбунка.

— Я согласна с Севой, — пришла на помощь пони Ешка. — Судя по тому, насколько болезненно вы относитесь к тому, что вас и ваших соплеменников обозначают как Всемирное Зло, основным в задаче построения мира все-таки является мыслящее существо, а не что-либо иное.

— С чего вы взяли? — хмыкнул Дьявол.

— Хотя бы с того, что с учетом ваших откровений становятся ясными непонятные эволюционные скачки Земли — нашего мира.

— У вас имеются доказательства?

— Скорее догадки, — ответила Ешка. — Я думаю, на Земле предпринималось несколько попыток создать цивилизацию мыслящих существ. Вначале — в море — из моллюсков или рыб. Потом — из пресмыкающихся. Но динозавры чем-то не понравились вашему соплеменнику-конструктору, и он одним махом устроил им всемирную катастрофу. Потом этот тип начал экспериментировать с млекопитающими. И опять попытался вернуться к воде. Одни дельфины или киты чего стоят. Следы неудавшегося эксперимента…

А если вспомнить многочисленные легенды и сказки моего мира с населяющими их персонажами, то я начинаю склоняться к тому, что не зря этого безвестного экспериментатора прозвали дьяволом. Наворотить столько мыслящих существ и потом забросить их, обрекая на медленное вымирание… на такое только дьявол и способен. В этом мире, я думаю, ситуация складывалась аналогичным образом, и, если покопаться в исторических хрониках, можно легко отыскать следы ваших неудачных опытов. Не так ли?

— По поводу экспериментов моего соплеменника, — начал Дьявол, игнорируя вопрос Ешки, — могу сказать только одно: водные формы жизни очень ограничены и привязаны только к одной среде. Насколько я в курсе, такие цивилизации замкнуты и не имеют шансов развиваться дальше… — Вы уходите от ответа, — остановил его Сева.

— Цивилизация разумных существ, — вздохнул Дьявол, глядя на Севу.

Тот молча кивнул.

— А вам было бы интересно жить в мире прекраснодушных? — перешел Дьявол к защите. — Там, где исключительно все до приторности предупредительны, где не случается абсолютно ничего заслуживающего внимания и событием первостепенной важности является погода за окном? Уверяю вас, попади вы в такой мир, и вам очень быстро захочется бежать оттуда без оглядки, чтобы не начать бить морды навязчиво вежливым соседям и прохожим.

— И все-таки создание такого мира, — не согласилась с собеседником Ешка, — правда не настолько утрированного, как пытаетесь нам представить вы, является мечтой мыслящих существ.

— Мечта движет прогрессом, — назидательно произнес Дьявол. — Не будь ее, загнивание неминуемо. Но на то она и мечта, чтобы быть недостижимой, как вечно убегающая линия горизонта.

— И все-таки что вам мешает создать мир без проблем?

— А зачем? — хмыкнул Дьявол. — Неужели вы еще не поняли, что обитатели этого мира вымрут от скуки через пару поколений? Да и самому создателю абсолютно неинтересен такой вариант…

Закрытый мир

Поток бесплотных теней начал редеть. Гул неисчислимого количества голосов тоже постепенно сошел на нет. Иван обнаружил, что лежит на спине, глядя в низкий каменный свод. Вернее, пытается глядеть. Потолок еле просматривался сквозь какую-то муть. Глаза жгло, как будто в них насыпали по пригоршне песку. Иван с усилием моргнул, глазные яблоки увлажнились, и изображение начало приобретать необходимую резкость. Видимо, он долгое время пролежал в беспамятстве с открытыми глазами. Не мор— . гая. Именно этим и можно было объяснить странные аберрации зрения. Иван облегченно вздохнул, но внезапно заметил, что зрительные галлюцинации не прекратились. Вокруг него в воздухе зависло пять белесых фигур, до жути напоминавших Иванова астрального двойника.

«О боже! — внутренне содрогнулся и сжался Иван. — С таким количеством привидений мне не справиться никогда! Меня одно-то чуть в гроб не вогнало!»

Он несколько раз моргнул в надежде, что призраки ему просто почудились, но ничего не изменилось. Хуже того, Иван услышал, как окружившие его призраки переговариваются между собой.

— Теперь вы убедились, что положение серьезно? — проговорила одна из фигур женским голосом.

«Среди них еще и женщина!» — мелькнула паническая мысль у прислушивающегося Ивана.

— Я и не сомневался в твоей правоте, Веда, — отозвалась другая призрачная тень звучным баритоном. — Ему не выбраться без посторонней помощи.

— А не слишком вы сгущаете краски? — раздался другой голос.

Один из призраков качнулся в сторону лежащего на полу Ивана.

— Внешне все вроде бы в порядке, — призрак развернулся к остальным четырем белесым фигурам, — и я думаю, он даже видит нас.

— И еще несколько тысяч, — рыкнул хриплым голосом еще один призрак.

Его слова тут же напомнили Ивану только что пережитый кошмар, и рев голосов где-то на периферии сознания вновь начал угрожающе возрастать.

— Нечего языками молоть, — прозвучал уже знакомый баритон. — Все и так ясно.

— Ну что ж, — одно из привидений говорило звонким детским голосом, — четверо — за. А посему за дело.

Обладатель этого голоса начал медленно обретать очертания, превращаясь в мальчика лет десяти — двенадцати.

Он шагнул ко все еще распростертому на каменном полу Ивану и, одарив его ясной улыбкой, произнес:

— Здравствуй, потомок.

Иван моргнул, но глюк никуда и не думал исчезать. Тогда он тоже попытался улыбнуться в ответ. От этой, казалось бы, безобидной реакции Ивана голоса яростно взревели, и вокруг него опять взвихрился поток бесплотных фигур. Сквозь эту кружащуюся пелену Иван увидел, как озабоченно нахмурился мальчик и протянул ему руку. Его губы шевелились, но из-за гула, прочно поселившегося в голове, Иван никак не мог понять, что же тот хочет ему сказать. В конце концов он оставил бесполезные попытки услышать что-либо в этой какофонии звуков и просто протянул свою руку навстречу мальчику.

Иван почувствовал, как в его ладонь скользнула горячая детская ладошка и где-то на периферии сознания раздался голос:

— Доверься нам. Мы здесь, чтобы спасти тебя.

От тепла, исходившего от детской руки, шум голосов пошел на убыль, кружащиеся непрерывным вихрем призраки стали таять. Висевшие же в неподвижности четыре бесплотные фигуры начали обретать объем, и Иван вдруг увидел, что его с мальчиком окружают трое мужчин и женщина.

— Позволь познакомить тебя с предками, — улыбнулся мальчик. — Вот это Веда, — он указал рукой на высокую, стройную женщину с длинными распущенными волосами, — лечиться к ней когда-то ехали за тысячи верст.

Женщина молча улыбнулась и, протянув руку, коснулась прохладной ладонью Иванова лба. От этого прикосновения отхлынула боль, и Иван почувствовал необъяснимую бодрость, вдруг наполнившую его тело.

— А это Хорь, — продолжил знакомство с соплеменниками мальчик, указав на высокого голубоглазого шатена, небрежно опирающегося о длинный меч, — наш вояка.

Воин подмигнул и шевельнул рукой в приветственном жесте.

— Вождь племени Снежной Рыси — Ур, — заметно потеплевшим голосом представил мальчик невысокого коренастого мужчину в серебристой шкуре.

Тот тряхнул спутанной гривой волос и вскинул над головой короткое копье.

— Осторожней, дикарь, — отшатнулся от него в сторону смуглолицый тонкокостный мужчина, — заколешь же.

— Ниом, — коротко отрекомендовал смуглолицего мальчик.

Тот коротко кивнул, стрельнув в Ивана черными, пронизывающими глазами.

— Ну а я Кешка, — подвел итог знакомству мальчик. Иван еще раз окинул взглядом странную компанию и плохо повинующимся голосом произнес:

— Кто вы?

— Твои родичи, — улыбнулся Кешка.

— Какие родичи? — непонимающе произнес Иван. — У меня отродясь столько родни не было.

— Мы твои предки, — пояснил мальчик. — Наш род начался с Ура.

— И как вы…

— Тебе сейчас лучше помолчать, — тихим голосом произнесла женщина, — Проклятие высосало почти всю жизненную силу…

— Точно, — кивнул мальчик. — Ты сейчас находишься в переломной точке, и наш род может прерваться. Мы явились, чтобы помочь тебе преодолеть заклятие некроманта.

— Как я понимаю, в этом Закрытом мире вы бессильны? — подал голос смуглолицый. — И опять я остаюсь один?

— Не потому ли ты так сопротивлялся, Ниом? — усмехнулся воин. — Неужели все волхвы были настолько ленивы?

— Не слушай их, — склонилась к Ивану Веда. — Тебе сейчас лучше уснуть…

Иван завороженно уставился в ее лучистые глаза, чувствуя, как исходящий от них свет мягко обволакивает его, и провалился в глубокий, освежающий сон.

Закрытый мир. Ниом

Когда Иван второй раз открыл глаза, перед его взором все так же маячил низкий каменный потолок. Он внутренне сжался, ожидая, что на него опять обрушится водопад голосов и картин из прошлого, но вокруг царила тишина, прерываемая лишь слабым потрескиванием. Под ним лежала какая-то шкура с жестким, густым мехом. Такая же шкура прикрывала тело сверху. Иван повернул голову на звук и увидел горящий камин и стоящее рядом кресло, в котором кто-то сидел. Однако на этот раз занимал кресло не тот зловещий хозяин замка, что чуть не свел с ума невольного путешественника.

— Проснулся? — Сидевший повернулся, и Иван в неровных бликах огня узнал смуглолицего из своего сна. — Вижу, что да. — Смуглолицый поднялся и подошел к Ивану: — Ну что ж, давай знакомиться еще раз…

— Разве вы мне не приснились? — сорвался с языка Ивана глупый вопрос.

— Здорово же тебя шарахнул этот паршивый некромант, — покачал головой смуглолицый.

— Айвен! — повернулся он к дверям зала. — Тащи из погреба вина! Того, красного, что приносил давеча.

Это имя всколыхнуло память, и Иван вспомнил все, что произошло с ним в последнее время.

— Так вы существуете на самом деле? — спросил он смуглолицего.

Тот лишь хмыкнул в ответ.

— А где остальные? — Иван огляделся, но в зале больше никого не было.

— Остальные поступили как всегда, — несколько желчно произнес смуглолицый. — Констатировали проблему и оставили меня решать ее.

— А… — начал было Иван, но тут открылась дверь — и в зале появился Айвен.

Он нес поднос, на котором покоилась внушительных размеров бутыль из темного стекла. С почтительным поклоном призрак в теле Айвена поставил поднос у кресла и отступил к стене.

Смуглолицый снял с каминной полки пару стаканов и, ловко выбив пробку из бутылки, наполнил их темно-красным, густым вином. Протянув один из стаканов Ивану, он поднял свой на уровень глаз, любуясь игрой света в жидкости.

— Вино здесь делать умеют, — одобрительно произнес смуглолицый, — чего не скажешь об остальном.

— А как же он? — Иван, держа в руках бокал, показал на замершего у стены Айвена.

— А ему вино ни к чему, — усмехнулся смуглолицый. — Как и любая другая жидкость… Ты пей, пей, — ободряюще кивнул он Ивану. — Тебе-то как раз сейчас это полезно. В отличие от твоего знакомца.

«Ниом, — вдруг вспомнил Иван. — Точно, его звать Ниомом. Какое-то дурацкое имя».

— А что за проблема, о которой вы упомянули в начале разговора, Ниом? — спросил Иван, пробуя вино на вкус.

— Проблема в том, что ты застрял в Закрытом мире, где живым не рекомендуется долго находиться, — пояснил Ниом, наливая себе еще один стакан. — Иначе составишь компанию симпатичным друзьям твоего знакомого. Видел их во дворе?

Иван молча кивнул.

— Вот поэтому тебе надо как можно скорее покинуть сей гостеприимный замок, — заключил смуглолицый.

— А вам? — спросил Иван.

— Что — мне? — не понял смуглолицый.

— Вам эта опасность не грозит?

— Нет, — криво ухмыльнулся Ниом. — Я, видишь ли, не совсем живой.

Кайдаль

— Сюда, пожалуйста. — Дьявол предупредительно отогнул ветку перед Ешкой.

Они уже довольно долго шли по прихотливо извивающейся тропинке, которой, судя по всему, давно не пользовались. Кустарник по краям тропы буйно разросся, и местами ее было практически не видно.

— Неужели нельзя было устроить что-нибудь поприличнее? — бурчал Сева, тащась позади Дьявола и Ешки.

— Что именно? — не оборачиваясь, спросил Дьявол.

— Какой-нибудь транспортер или портал. Все ж таки вы хозяин этих мест..

— А зачем? Движение — это жизнь. В пределах острова я предпочитаю передвигаться на своих двоих и не заполнять его мусором.

— В данной ситуации я считаю, что система порталов, позволяющая без проблем попасть из одной точки острова в другую, никоим образом не повлияла бы на окружающий пейзаж. Более того, она бы его облагородила. А, черт! — Увлекшись проектом о благоустройстве, Сева не заметил толстый корень поперек тропы и чуть было не пропахал землю мордой. — Да на крайний случай хотя бы кусты вокруг вырубили!

— Я запретил местному племени бывать в этой части острова, — все так же не оборачиваясь, произнес Дьявол. — Поэтому тропа находится в несколько запущенном состоянии.

— Так взял бы сам топор да помахал, — не успокаивался Сева.

— Вы так считаете?

— Да для такой оглобли это будет только полезно.

— Сева! — не выдержала Ешка. — Прекрати сейчас же!

— А я что? Я ничего, — довольно засопел Сева.

— Вот мы и пришли. — Дьявол отогнул очередной куст, и путники очутились на обширной поляне.

Деревья и кустарник, как будто обрезанные гигантским циркулем, обрамляли круглую прогалину, поросшую изумрудно-зеленой травкой. А в середине поляны высилось каменное сооружение.

— Вот это да! — Ешка, шедшая сразу за хозяином этих мест, в ошеломлении остановилась, вглядываясь в аккуратный мегалит.

— Что — да? — ткнулся в нее Сева, не. успевший притормозить.

— Тебе это ничего не напоминает? — повернулась к нему девушка, указывая на каменное сооружение.

— Стоунхендж! — моментально сориентировался Сева

— Судя по разговору, вам уже доводилось видеть подобное? — Стоящий неподалеку Дьявол с интересом прислушивался к обмену репликами.

— Да, — кивнула Ешка. — У нас на Земле есть точно такое же сооружение.

— И вам довелось бывать около? — в изумлении вскинул брови Дьявол.

— Мне — нет, — покачала головой девушка, — но в том месте ежегодно бывают тысячи людей. Находится наш каменный ансамбль, конечно, в.более запущенном состоянии и несколько разрушен… Ученые, — при этом слове Дьявол поморщился, — считают сооружение памятником давно исчезнувшей цивилизации.

— Никакой это не памятник, — опроверг ее слова Дьявол, — а лишь средство наблюдения и учета за миром.

— В смысле? — не понял Сева.

— Я не всегда могу уследить за всем, — пояснил Дьявол. — А это устройство находится на постоянном дежурстве и ведет запись того, что происходит на Торге.

— Вот это да! — теперь изумилась Ешка. — Классная штука! Правда, несколько громоздкая.

— А у вас такое строение разрушено, вы сказали? — обеспокоенно вопросил Дьявол.

— Да, — кивнула девушка.

— Но этого не может быть! — затряс рогатой головой абориген. — У каждого творца существует подобное устройство наблюдения за миром! И в вашем мире не может быть исключения.

— Почему не может? — не преминул вмешаться Сева. — Разве ваш соплеменник бессмертен? Какой-нибудь микроб или копье в бок… мало ли что случается… бывает, что и игрушки могут выйти из повиновения.

— Нет, — не согласился с ним Дьявол. — Не верю.

— Почему?

— Ничто и никто из неразумных не может причинить вред своему творцу, — поучительно заявил Дьявол. — А для разумных существует много способов спрятать то, что им не надо видеть. Ведь в вашем мире оно находится на острове?

— Да.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Дьявол. — А остров оградить от ненужных гостей легче легкого.

— Но на этом острове существует богатое и влиятельное государство, — с мстительной радостью возразил ему Сева. — И вашего соплеменника, будь он там, давно бы поймали и посадили в клетку в каком-нибудь зоопарке.

— Тогда, может быть, он перебрался в какое-нибудь другое, более уединенное место? — предположил Дьявол.

— Вряд ли, — все так же лучась радостью, произнес Сева. — Земля давно исследована вдоль и поперек, и уж местного дьявола, я ручаюсь, там ни за что бы не упустили…

— Не передергивай, Сева, — притормозила его Ешка. — Спрятаться вполне можно, но вот такую махину укрыть никак нельзя.

Дьявол присел на один из камней и подозрительно уставился на своих гостей:

— А вы мне не врете случайно?

— Зачем? — ухмыльнулся Сева.

— Тогда я ничего не понимаю…

— А вот я, кажется, понимаю, — подала голос Ешка.

— Ну, ну, — живо повернулся к ней Дьявол.

— Я все время думала, что напоминает мне эта игрушка, — Девушка кивнула в сторону мегалита, — Ваше объяснение поставило все на свои места, — Ешка повернулась к Севе. — Ты еще не догадался?

Конек-горбунок молча помотал головой.

— Компьютер — вот что это! — произнесла девушка. — Правда, несколько устаревший.

— Как это — устаревший? — обиделся за устройство Дьявол.

— У нас на Земле тоже существуют такие устройства, — пояснила ему Ешка. — Только поменьше размером.

— И намного? — недоверчиво сощурился Дьявол.

— Которые попроще — можно носить с собой, — ответила девушка. — Посложнее — где-нибудь с четверть вашего…

— Арифмометра, — закончил за нее Сева.

— Я с трудом верю, что существует нечто подобное, — в сомнении покачал головой Дьявол. — Но даже если все обстоит именно так, как это объясняет отсутствие моего соплеменника?

— Если с ним ничего не произошло, то он вполне мог приобрести приличный компьютер и установить его где-нибудь в неприметном месте, а не торчать возле памятника старины…

— Вы так думаете? — все еще в сомнении произнес Дьявол.

— Эх ты, деревня, — снисходительно ответил Сева. — Да у нас уже в космос летают. И безо всякой магии…

— Куда летают? — не понял Дьявол.

— Туда, — Сева указал головой вверх, — за пределы придуманного кем-то мира…

— А зачем? — удивленно спросил Дьявол. — Ведь там же ничего интересного нет.

— А наука?

— Перевод средств, — опять поморщился Дьявол при слове «наука».

— Ваша цивилизация тоже так считала? — поинтересовался Сева. — Или это личная точка зрения местного кукловода?

— Мы познаём силу при рождении, — заявил Дьявол, — и нам незачем заниматься «наукой», — выделил он последнее слово.

— На дармовщинку, значит, существуете? — хмыкнул Сева.

— Прекрати! — в который раз осадила его Ешка. — Мы пришли сюда не для того, чтобы ты лаялся с хозяином этих мест.

Конек-горбунок с досадой взглянул на девушку, но сдержался и демонстративно развалился на траве, подмяв под себя изрядный кусок и игнорируя недовольную мину Дьявола.

— Так вы нам обещали узнать, куда отправили нашего друга, — отвлекла внимание аборигена от мятого газона Ешка. — И потом мне очень интересно поглядеть, как работает ваше устройство…

Закрытый мир. Ниом

Иван так и не понял, что означают странные слова «не совсем живой». Единственное, что он твердо усвоил, — это то, что к нему каким-то образом явились предки его рода, помогшие незадачливому потомку освободиться от проклятия некроманта, и один из этих предков сейчас находится рядом и, несмотря на свое инфернальное происхождение, выглядит вполне живым. По крайней мере, пил он — дай бог каждому живому. Иван проводил взглядом очередной стакан, который Ниом опрокинул в рот.

— Что смотришь? — хмыкнул смуглолицый предок. — Присоединяйся, пока не поздно.

— Нет, — покачал Иван шумящей головой, — мне хватит.

— Ну смотри, — Ниом налил еще стакан, — потом не пожалей.

— И когда мы отправимся? — полюбопытствовал Иван.

— Через… — Ниом прикрыл глаза, прислушиваясь к чему-то внутри себя, — через пару часов. У вас, кажется, так принято отсчитывать время?

— Так, — кивнул Иван. — Если мы одинаково понимаем слово «час».

— Не беспокойся, одинаково, — усмехнулся Ниом. — Я навел справки.

— Где? — машинально спросил Иван.

— Там, — неопределенно махнул рукой Ниом.

Он встал из кресла и пружинистым шагом прошелся по залу.

— Нет, — довольно произнес смуглолицый, — что ни говори, а приятно опять почувствовать под ногами землю. Ради этого можно согласиться на многое.

— Там разве не так? — осторожно поинтересовался Иван.

— Там все не так, — сухо ответил Ниом.

Было видно, что смуглолицый предок, неведомо каким путем очутившийся во времени Ивана, не расположен вести разговоры о загробном существовании. А жаль. Ну очень хотелось узнать, почему «путь туда всегда открыт». Ситуация сложилась один к одному из песни: «…Только молча гость сидел, попивал вино…»

Как бы она не завершилась так же: Все-таки не совсем, а вернее, совсем не хотелось превращаться в зомби.

— А как с моим двойником? — при мысли о зомби Иван вспомнил того, по чьей вине он угодил в этот проклятый мир.

— Каким двойником? — не понял Ниом.

— Айвеном.

— А что с ним? — пожал плечами смуглолицый. — Кажется, он чувствует себя великолепно.

— Он пойдет с нами? — уточнил свой вопрос Иван. . — С какой стати? — недовольно скривился Ниом.

— Ну… он тоже из другого мира…

— Подумаешь, — пожал плечами смуглолицый, — да здесь, если разобраться, аборигенов давно нет. Одни пришельцы.

— Так уж и нет? — не поверил Иван.

— Нет, — кивнул Ниом.

— И все равно неудобно, — попробовал настоять на своем Иван.

— Неудобно на потолке спать, — сострил смуглолицый, — одеяло падает. И потом, я не подряжался работать в этих местах спасателем. Мне бы тебя благополучно вытащить…

Тут Ниом, видимо, понял, что сболтнул лишнего, и замолк, полностью сосредоточившись на оставшемся вине.

— А что с ним станет после нашего ухода? — после довольно продолжительного молчания не выдержал Иван.

— Ничего не станет, — коротко взглянул в сторону Ивана Ниом. — Будет в здешнем замке за хозяина.

— А другие зомби возражать не будут?

— Я их ему переподчинил, — буркнул смуглолицый предок. — И не отвлекай меня по пустякам.

Иван теперь уже окончательно замолк, и в зале воцарилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием дров в камине и позвякиванием бутылки о край стакана. Ниом все это время пристально всматривался в языки пламени, словно совершенно забыв об изнывающем в состоянии неизвестности предке.

Истомившийся Иван, убаюканный тишиной, уже начал задремывать. Глаза, помимо воли, закрывались, он на короткое время проваливался в манящие глубины сна, чтобы тут же испуганно вынырнуть обратно. И эти утомительные качели все раскачивались…

Внезапно Ниом поднялся и повернулся к Ивану:

— Готов?

— А куда я денусь, — Иван пожал плечами, — у меня вроде бы нет других вариантов.

— Там, где мы пойдем, ты должен будешь беспрекословно выполнять любую мою команду, — предупредил смуглолицый предок. — Иначе я не гарантирую благополучного исхода.

— А где мы пойдем? — не удержался от вопроса инструктируемый.

— Дорогой моего бога, — коротко ответил Ниом.

Он повернулся к камину и, пробормотав нараспев несколько странных слов, мгновенно выветрившихся из памяти Ивана, бросил на горящие уголья горсть какого-то порошка. Пламя ярко полыхнуло и окрасилось в абсолютно черный цвет.

— Пошли. — Ниом бросил взгляд на Ивана и ступил в колышущуюся темноту камина.

Кайдаль

— Ваш товарищ был отправлен в Закрытый мир, — произнес Дьявол, после того как угасло свечение в центре мегалита-компьютера.

— Что это за мир? — На этот раз первой успела Ешка.

— Из всего, что я знаю, это наихудшее место в Веере миров, — с сожалением покачал головой абориген.

— Почему?

— Когда-то в том мире был поставлен довольно неудачный эксперимент, и с тех пор живым там не место, — пояснил Дьявол.

Видя по вопросительным взглядам Ешки и Севы, что они ничего не поняли, он продолжил:

— Попавшие туда очень быстро теряли силу и превращались в живых мертвецов. Потому этот мир был закрыт.

— Дело рук кого-то из ваших родственников? — спросил Сева.

— Да, — нехотя признался Дьявол.

— Какие же вы боги? — презрительно скривился Сева. — Максимум, на что вы тянете, — это на подмастерьев бога…

— Но маги Торга как-то отправили туда нашего товарища? — переключила внимание Дьявола с Севы на себя Ешка.

— Я решил, что нет смысла держать по тюрьмам закоренелых преступников, — пояснил Дьявол, — и оставил небольшую лазейку для отправки этих отбросов из-моего мира.

— Значит, он не очень-то и закрытый?

— Иногда, — несколько туманно произнес Дьявол.

— Как это понимать?

— Чтобы люди не сильно увлекались такой возможностью и располагали временем подумать, односторонний портал в этот мир открывается один раз за оборот Торга вокруг своего светила…

— И?..

— И вашему другу как раз крупно не повезло, — закончил Дьявол.

— Его можно оттуда вытащить? — подал голос Сева.

— Я же сказал, что портал односторонний, — с некоторым раздражением произнес хозяин Торга.

— А нам как попасть туда? — продолжила Ешка.

— Через год, — ответил за Дьявола Сева. — Ранее этот ученик бога бессилен что-либо сделать.

— Если ваш спутник не прекратит хамить, — подчеркнуто любезно обратился к Ешке Дьявол, — боюсь, ему придется испытать на своей шкуре, на что способен «ученик бога»…

— Сева! — Ешка развернулась к раскинувшемуся на траве коньку-горбунку. — Еще одно слово…

— И что? — заносчиво произнес Сева.

— Я тебя спеленаю и кастрирую! — рявкнула вконец взбешенная Ешка. — Слово ведьмы!

После этого на поляне повисло продолжительное молчание.

— М-да, гм, — первым начал Дьявол, с каким-то опасливым интересом поглядывая на девушку. — На чем мы остановились?

— Можем ли мы попасть в Закрытый мир? — повторила свой вопрос Ешка.

— Боюсь, нет, — покачал головой Дьявол. — Механизм запущен, и ничего исправить нельзя.

— Но как же тогда быть?

— Вам следует смириться с мыслью, что ваш спутник погиб, — развел руками Дьявол.

— Ни за что! — твердо заявила девушка. — Пока передо мной не будет его тела, я не поверю, что Иван мог так глупо погибнуть!

— Увы, увы! — произнес Дьявол с мрачным видом.

— А… — несмотря на запрет, все же подал голос Сева, но, наткнувшись на свирепый взгляд Ешки, умолк.

— Что ты хотел сказать? — спросила девушка. — Но только учти…

— Понял, понял, — отмахнулся от нее хвостом Сева и повернулся к Дьяволу: — А из других миров нет туда лазеек наподобие этой?

— Вряд ли, — с сомнением в голосе сказал Дьявол.

— Что ж, — Сева взглянул на Ешку. — Нам, видимо, надо смириться с…

— Но я слышал, — вдруг вклинился Дьявол, — в одном из миров когда-то появился человек оттуда… вот только как ему это удалось, никто не успел узнать. Пришелец по глупой случайности погиб.

— Значит, он все-таки не закрыт! — воспряла духом Ешка. — В каком мире появился пришелец?

— Это несколько необычный мир, — хмыкнул Дьявол.

— В каком смысле?

— Там создан заповедник из животных и растений не одного десятка миров, — пояснил Дьявол. — Представляете, что может твориться в этом мире?

— Небось опять один из ваших соплеменников соорудил этот паноптикум? — не удержался Сева.

— Вы угадали, — кивнул Дьявол. — Хоть я его и пытался отговорить от этой безумной идеи…

— Ну а туда-то вы можете нас отправить?

— А зачем? Разве вас не устраивают здешние места? — Дьявол обвел вокруг себя рукой. — Мы с вами прекрасно проведем время.

— Вот и приехали, — прокомментировал Сева. — А ведь этот тип утверждал, что ему не нужны наши души…

Оттенки черного

Говорят, у чукчей или эскимосов — в общем, народов Крайнего Севера — существует около сотни названий цвета снега. Иван этому, честно говоря, не верил. Ну какой цвет снега может быть, кроме белого? Тем более для горожанина? Серый, когда он начинает таять по весне, да грязный. Относительно последней разновидности цвета — на улицах городов, особенно возле помоек и промышленных объектов, он, конечно, может быть всех цветов радуги. А вот чтобы белый цвет сам по себе имел столько оттенков… В неправоте Ивана убедила жизнь и антипод белого цвета.

Шагнув вслед за своим проводником через колышущиеся языки черного пламени, Иван очутился в очень странном месте. Слева от него разверзлась необъятная пропасть с совершенно непросматривающимся дном, но при взгляде на которую возникало твердое убеждение, что, сорвись в этот провал, будешь падать туда целую вечность. Или пока не остановится от ужаса сердце. Справа вставала стена, высота которой нисколько не уступала глубине пропасти.

И все вокруг было черного цвета. Вернее, черных цветов. Грани стены то блистали, подобно черному алмазу, то исходили теплыми волнами траура, в которые нестерпимо тянуло окунуться с головой. А местами даже сама стена угадывалась лишь по косвенным признакам в непроницаемом, черном мраке. Из пропасти же медленно и неотвратимо возникали беззвучные фонтаны, струи которых высоко вверху перехлестывались и пересекались друг с другом, образуя потрясающие по сложности геометрические фигуры, которые начинали тут же медленно оплывать и скатываться рваными валами и каплями в породившую их бездну. Вся эта завораживающая феерия переливалась сотнями, тысячами оттенков черного цвета. И каждый из них нес в себе еще и эмоциональную составляющую, заставляя то трепетать от беспричинной радости, то погружаться в пучину беспросветной меланхолии, а то вспыхивать непонятной злобой к себе или к мерно двигающейся впереди фигуре. Иван со слабым удивлением отметил, что и захлестывающие его волны душевных переживаний тоже черного цвета. Он, как ни напрягался, не мог даже представить себе существование других цветов, кроме царствующего внутри и снаружи мрака. Хотя мрак — это все-таки не то. Видимость-то вокруг была великолепной. Иван в глубине души понимал, что все наблюдаемое им черное великолепие невозможно передать словами. Слишком беден наш язык и не приспособлен к описанию таких явлений. Пожалуй, тут лучше всех справился бы художник. Кто-нибудь наподобие Рериха. Теперь Иван понял, почему при просмотре картин этого гения возникало странное щемящее чувство невосполнимой утраты. Художнику, скорее всего, удалось побывать в том волшебном мире под названием Шамбала, обратную дорогу в который он искал потом всю оставшуюся жизнь.

Вот и Иван чувствовал где-то глубоко внутри, что от путешествия по этому странному царству живого мрака в его душе навсегда останется кровоточащая зарубка.

Но всему есть предел, в том числе и эмоциям. Своеобразный порог насыщения, после которого либо просто тупеют, либо сходят с ума, не в силах преодолеть захлестывающий поток впечатлений. Он внезапно ощутил, что еще немного — и шагнет в эту пропасть с фонтанами черного бархата, лишь бы обрести тот вечный покой, обещание которого вкрадчиво и незаметно обволакивало его душу. И избавится от непонятного, пронизывающего насквозь, внимательного и в то же время абсолютно безразличного холодного взгляда.

Раскрылись горние врата,

Картина мира изменилась,

И холод свыше немотой сковал уста,

А под ногами твердь куда-то испарилась.

Он сам в себя упал сгоревшею звездой,

Но коллапса на этот раз не получилось,

И лишь песчинкою у бездны неземной

Его микроскопическое я вдруг очутилось.

Песчинку эту некто подобрал

И взглядом мимолетным в душу посмотрел…

Захлопнулся бездонный тот провал,

Вдруг снова в теле он прозрел.

Все это длилось лишь какой-то миг,

Но жалким словарем людей его не передать.

Душою бесконечность он постиг,

Которую умом не суждено понять.

— Ниом! — взмолился Иван. — Постой. Смуглолицый предок обернулся, и в его взоре мелькнуло понимание.

— Привал, — скомандовал он.

Завораживающий пейзаж неуловимо изменился, и Иван увидел, что они находятся в небольшом замкнутом пространстве. От черных стен исходил умиротворяющий покой.

— Прошу. — Ниом взмахом руки указал на одно из возвышений в форме удобного ложа, и Иван без сил рухнул на него, чувствуя, как неодолимая сила заставляет смежить глаза.

— Не спать! — хлестнул по нервам окрик спутника, заставивший Ивана в испуге подскочить.

— Здесь нельзя спать, — уже мягче пояснил Ниом. — Или останешься в этих местах навсегда.

«Что ж, — подумал Иван, — раз так, хоть попробую удовлетворить свое любопытство. У меня накопился целый ворох вопросов к этому дальнему родственничку».

— Это царство Че… — начал Иван.

— Тс-с! — оборвал его Ниом. — Не произноси его имя.

— Твоего бога? — чуть изменил вопрос Иван

— Да, — односложно ответил Ниом.

— Нам удалось встретиться с его помощью? Смуглолицый молча кивнул.

— А где остальные? Вас же было пятеро… Им тоже помог он? — Иван вопросительно посмотрел на собеседника.

— Нет, — отрицательно качнул головой Ниом. — У них свои боги.

— Что значит — не совсем живой? — вспомнил Иван слова, произнесенные смуглолицым в замке некроманта.

— Это значит, что мне дарована жизнь после смерти, — немного торжественно произнес Ниом.

— Им?

Ниом опять молча кивнул.

— За какие-то особые заслуги?

— Нет, — снисходительно улыбнулся Ниом. — Заслуги, как ты выразился, ничего не значат. Лишь истинная вера достойна вознаграждения.

— Тогда почему же тебе позволили умереть? — поинтересовался Иван. — Неужели нельзя было обойтись без этой неприятной процедуры?

— Бессмертия не существует. — Ниом посмотрел на Ивана как на несмышленыша. — Можно прятаться от смерти и жить очень долго, но она в конце концов все равно тебя найдет.

— Да? — Иван не стал спорить, хотя в мыслях и мелькнул Кощей Бессмертный. — А остальные твои спутники находятся в том же положении, что и ты?

Еще один кивок в ответ.

— Неужели мой род был так беден?

— Наоборот. — Собеседник догадался, о чем хотел спросить Иван. — Ты видел вихрь душ?

— Да, — кивнул Иван, содрогнувшись при этом воспоминании.

— Проклятие, что наложил на тебя некромант, должно было увлечь твою душу в тот тонкий мир, где влачат свое призрачное существование умершие. И, не появись мы, ты бы давно кружился частичкой в том вихре забвения… — Ниом некоторое время помолчал. — На большинство такое проклятие срабатывает без осечки. Истинная вера очень редка в мирах…

— Выходит, вы являетесь защитниками рода? — спросил Иван и, дождавшись очередного кивка, продолжил: — А каким богам поклоняются остальные? Честно говоря, до сих пор я думал, что бог может быть только один.

— Расспросишь их о богах сам, — хмыкнул Ниом. — При личной встрече. А насчет одного бога… вспомни хотя бы мир, из которого ты пришел. Разве там один бог?

— Я слышал утверждения, что бог многолик..

— И каждый его лик толкает свое? — с язвительным видом прервал его Ниом. — Тогда выходит, что это просто сумасшедший.

— Пути Господни неисповедимы…

— Жалкая отговорка христианских священников, — пренебрежительно махнул рукой Ниом. — И придумана как раз для таких случаев, когда они бессильны объяснить то или иное явление. Вера, — тут Ниом посерьезнел, — никогда не возникает на пустом месте, и, уж если она есть, значит, существуют и боги, представляющие эту веру…

— Выходит, верования славян или там каких-нибудь викингов имели под собой реальную почву? — Иван взглянул на Ниома. — Тогда что же случается с богами, когда большинство людей обращается к какой-то иной вере?

— Славяне поклонялись своим богам не одну тысячу лет, — ответил Ниом. — Боги, в отличие от людей, терпеливы. Они могут и подождать…

— Так произошло со всеми древними верованиями Земли. — Иван непонимающе уставился на Ниома. — Уж не считаешь ли ты, что современные религии лживы?

— Я же тебе сказал, что вера не возникает на пустом месте, — терпеливо повторил Ниом. — Просто на Землю пришли новые боги.

— Тогда откуда они приходят?

— А ты спроси у них об этом лично, — посоветовал Ниом, поднимаясь. — Если повстречаешь на своем пути. Отдохнул? — Он посмотрел на продолжавшего сидеть Ивана. — Тогда в дорогу.

Кайдаль. Отправление

— Я больше не могу. — Ешка в полном бессилии развела руками.

— Тогда давай попробую я. — Сева отпихнул девушку в сторону.

— Неужели ты рассчитываешь переубедить меня? — с пренебрежительной усмешкой посмотрел на Севу Дьявол, — Хотя такого хама, каким являешься ты, я готов отправить в любую точку Веера миров.

— Вместе с девушкой? — деловито осведомился Сева.

— Ну нет, — покачал головой Дьявол. — В этих местах очень давно не было такого приятного во всех отношениях собеседника. Прислуживающая мне кучка аборигенов слишком тупа и недалека, жители материка здесь не бывают. Надо же как-то восполнять дефицит общения.

— Значит, как я понимаю, выход с острова нам закрыт?

— Почему нам? — удивился Дьявол, — Тебя это касается лишь в той степени, насколько ты нужен девушке. Если она устала от тебя, как это произошло со мной после непродолжительного общения, можешь отправляться на все четыре стороны.

— А если я вернусь в империю и расскажу, что за тип с ними играет?

— Кто же поверит пегасьему недоноску? — усмехнулся Дьявол. — Да и после недавних событий на море сомневаюсь я, что тебя вообще будут слушать.

— Ты так уверен в этом?

— Абсолютно, — пожал плечами Дьявол. — А произойди какая-то накладка, мне ничего не стоит нашептать на ушко тем, кто будет решать твою судьбу, что нужно сделать с крашеной, горбатой лошадью…

Ешка, прислушивающаяся к разговору, тяжело вздохнула, предвидя, какой взрыв негодования последует со стороны конька-горбунка. Однако, к ее удивлению, она не угадала.

— Ты напрасно стараешься вывести меня из себя, — совершенно ровным тоном произнес Сева. — Хотя я могу тоже проехаться по поводу того, что такие украшения, — пони выразительно взглянул на глянцевые рога Дьявола, — сделали бы тебя королем общества рогоносцев безо всяких магических прибамбасов. Видать, твоя подруга еще та шлюха, не пропустившая ни одну особь противоположного пола.

— Тут ты не угадал, — улыбнулся Дьявол. — Очень давно мы решили, что секс не должен туманить наши мозги, и перешли…

— Так ты к тому же еще и кастрат, — прервал его Сева. — То-то я вижу, как тебя зациклило на общении. Тогда лучше не к девушкам клейся, а заведи себе хорошего мужика. Он легко удовлетворит твои подсознательные инстинкты, выразившиеся в такой извращенной форме, как простая жажда общения с симпатичными особями противоположного пола. Увы, мой бедный друг, чего не дано, того не дано, и тут уж ничего не поделаешь. Остается только подглядывать через эту штуку, — кивнул Сева на мегалит. — Ты небось крутую коллекцию насобирал? Тогда рекомендую отправиться на Землю и открыть там порносайт. Деньги будешь грести лопатой.

Всю эту длинную тираду Дьявол прослушал не перебивая. Лишь по тому, как красный цвет почти совсем вытеснил бурый, можно было судить о бушевавших внутри страстях. Ешка напряглась, готовясь поставить защиту над Севой, хотя умом понимала, что ее жалкие силы ничто перед мощью хозяина здешних мест. Но она опять не угадала. Собеседник задавил свой гнев в зародыше и любезно улыбнулся, обращаясь к Севе:

— Именно об этом я и говорил, когда жаловался на отсутствие общения. Вам за очень короткий срок удалось вызвать в моей душе целый букет эмоций. От простого удивления до гнева, с которым я еле справлялся. Я доволен. Пожалуй, тебя я также оставлю погостить в здешних местах.

— А такую эмоцию, как страх, тебе еще не доводилось испытывать? — с прищуром глядя на хозяина Торга, осведомился Сева.

— Уж не ты ли, недомерок, способен ее вызвать? — усмехнулся Дьявол.

— Именно я, — кивнул конек-горбунок, — а вернее — мои мысли, которые я намерен тебе изложить…

— Начинай, — Дьявол поудобнее расположился на траве, — люблю послушать чужие фантазии…

— Не только послушать, но и подглядеть за ними, — не удержался от шпильки Сева. — Приступим?

— Согласен, — кивнул Дьявол.

— Ты в основном разговаривал с моей спутницей, — начал Сева. — А мне благодаря нескольким моим репликам была отведена роль ее хамоватого, недалекого сопровождающего, что позволило, несильно маскируясь, прощупать тебя в отношении неких заинтересовавших меня сторон твоей деятельности и вкупе с ранее полученной на материке информацией помогло сделать определенные и весьма любопытные выводы..

— Неужели? — изобразил заинтересованность Дьявол. — К чему такое длинное и витиеватое вступление?

— Я бы хотел опровергнуть твои заявления о всемогуществе, — заявил Сева. — И начну с одной маленькой детали, подтверждающей умозаключения недомерка. Догадался? Или продолжать?

— Ну, ну, — подвиг его к дальнейшим рассуждениям Дьявол. — Мне интересно, что такого ты мог измыслить…

— Наше появление здесь, в этом мире, помимо контролируемых тобой и твоими соплеменниками порталов о чем-нибудь говорит?

— Половина магов Ордена Земли, достаточно сильных в своем искусстве, занимается переброской из мира в мир, — снисходительно улыбнулся Дьявол — Это довольно1 доходный и распространенный бизнес в мирах. С какой стати меня должно заинтересовать или насторожить ваше появление на Торге именно таким способом?

— Надо было хотя бы проверить, откуда мы появились здесь, — в свою очередь оскалился Сева. — Разумные существа из миров, не попавших в сферу созданной тобой цивилизации, я думаю, не слишком частые гости на Торге?

При этих словах Дьявол кинул несколько озабоченный взгляд на свой мегалит-компьютер.

— Ты успеешь убедиться в моей правоте позже, — остановил его Сева. — Вторым моментом, должным привлечь твое внимание, будь ты немного умнее, был бы наш отправитель…

— А что мне он? — скривился Дьявол. — Ну завелся где-то тип, у которого получилось отправить вас сюда. Что с того?

— Да хотя бы что этот тип наподобие тебя подвизался богом не у одного народа, а мы в данный момент выполняем его поручение…

— Да хоть у сотни. Чем он вам может помочь? Здесь я хозяин.

— Тут ты прав, — кивнул Сева, — помочь нам он не в силах. Но проверить, где застряли его посланцы, в состоянии.

— Пусть проверяет, — пожал плечами Дьявол. — Меня это несильно волнует.

— Когда начнет волновать — будет поздно, — заверил его Сева. — Тогда тебе, скорее всего, придется подыскивать какой-нибудь незанятый мир.

— Он настолько могуч и так заинтересован в вас, что осмелится на вторжение? — недоверчиво вскинул брови Дьявол. — Сомневаюсь в этом.

— Здесь с тобой можно согласиться, — сказал Сева. — Не настолько он глуп, чтобы лезть в чужой мир.

— Вот именно, — улыбнулся Дьявол.

— Но ничто не помешает ему напакостить тебе, — охладил его Сева.

— Каким образом? — высокомерно осведомился Дьявол.

— Да просто подбросит жителям этого мира магию Воздуха, что ты так заботливо искоренил, — ответил Сева. — И мне почему-то кажется, что с магией четырех стихий тебе не удастся легко справиться. Тем более если император будет в курсе, чьей игрушкой он является. Тогда маги Торга приложат все усилия, чтобы наконец включить острова в состав империи…

Наступила длительная пауза. Ешка порывалась что-то сказать, но Сева чуть заметно отрицательно качнул головой, призывая хранить молчание.

— Почему я должен думать, что ваш таинственный покровитель поступит именно так? — наконец не выдержал Дьявол.

Сева победно взглянул на Ешку и забил последний гвоздь в крышку гроба:

— Неужели ты всерьез считаешь, что он не додумается до того, что так легко пришло на ум какому-то крашеному, горбатому недомерку?

Новый мир

Иван присел на обломок скалы, глядя на расстилающийся внизу пейзаж. Хотя смотреть особо было не на что. Перед ним раскинулось сплошное зеленое море леса, и только где-то далеко на горизонте еле проглядывала желтая полоска, говорящая о том, что в этом мире существуют и другие цвета. После столь долгого пребывания в ватном тумане Закрытого мира с его мягким, рассеянным светом и странного путешествия по загадочному миру мрака с не менее странным проводником, представившимся дальним предком Ивана, здешнее солнце немилосердно резало отвыкшие от яркого света глаза. Первое время Иван просто сидел на пороге пещеры спиной к выходу и .только где-то через полчаса осмелился повернуться лицом к яркому прямоугольнику света. Настроение почему-то было хуже некуда. Ну совершенно не хотелось покидать вдруг ставшую такой уютной подземную нору и опять отправляться в абсолютную неизвестность нового мира. И снова одному. По какому-то странному капризу судьбы в который уже раз первый шаг ему приходилось делать в полном одиночестве. Ешка и Сева остались где-то в невообразимой дали, а его загадочный смуглолицый проводник категорически отказался следовать дальше. Да и был ли он? Может, Ивану просто привиделись события последних дней? Он торопливо сунул руку в карман. Нет, все было на самом деле.

— Ну вот, мы почти дошли, — повернулся к Ивану Ниом.

— Куда? — совершенно машинально спросил Иван.

Вторая половина пути после отдыха в небольшой пещерке, то ли сотворенной Ниомом в виде иллюзии, то ли существовавшей на самом деле, превратилась для Ивана в простое и бесконечное механическое передвижение вслед за не знающим усталости проводником. Его уже почему-то совершенно не интересовала разворачивающаяся вокруг феерия черного. Исчезло также неприятное ощущение пронизывающего взгляда. И последние километры (или десятки километров?) Иван тупо и бездумно шагал за Ниомом.

— До выхода, — улыбнулся смуглолицый предок.

— До какого? — все так же безразлично произнес Иван.

— Э-э, дружок, кажется, я перестарался, — озабоченно произнес Ниом. — А ну-ка сядь.

Иван безропотно выполнил команду. Ниом поднял руки к его голове. Вместе с его странными пассами куда-то улетучилось господствовавшее в душе Ивана безразличие к окружающему, и он внезапно сообразил, что сидит уже не на черно-бархатном уступе, а во вполне обычном каменном коридоре, стены которого сложены из коричневого песчаника. И с одной стороны прохода исходит рассеянный свет, указывающий на близость выхода. Иван взглянул в другую сторону. Там царила тьма, но не та, живая, в которой ему довелось побывать, а вполне обычная и где-то даже уютная, не вызывающая никаких опасений.

Ниом между тем закончил странные манипуляции и присел напротив Ивана.

— Ну а теперь как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Нормально. — Иван прислушался к своим ощущениям. — Что это было? — Просто ты начал сходить с ума, — усмехнулся смуглолицый предок. — Вот мне и пришлось оградить твой бедный ум от внешних воздействий.

— Тебе бы в наших психушках цены не было…

— В качестве пациента? — улыбнулся Ниом.

— Лекаря, — ответил Иван, отметив про себя, что у загадочного предка, оказывается, присутствует чувство юмора.

— Держи. — Ниом покопался в складках своего одеяния и протянул Ивану странный предмет.

По виду он больше всего походил на высохшую, странно изогнутую веточку дерева, ощетинившуюся многочисленными, торчащими во все стороны шипами. Вот только окраска заставляла усомниться в ее древесном происхождении. Веточка была угольно-черного цвета.

— Что это?

— Подарок моего бога, — улыбнулся Ниом. — Чем-то ты ему понравился…

— И что мне с ним делать? — Иван покрутил странный сувенир в руках.

Ниом молча пожал плечами:

— Мне об этом ничего неизвестно. Может, и ты никогда не узнаешь… но Он никогда не делает ничего просто так.

— Что ж… — Иван спрятал веточку в карман. — Передай ему спасибо при встрече.

За время, проведенное вместе со смуглолицым предком в местах безраздельного царства его покровителя, Иван хорошо запомнил, что нельзя не только говорить об этом странном божестве, но и даже произносить без лишней нужды его имя вслух. Хотя и сильно хотелось узнать о Ниоме и его боге побольше.

— Прощай, потомок, — чуть грустновато и насмешливо улыбнулся Ниом, поднимаясь. — Счастья тебе на твоем пути.

— Как, — расстроился Иван, — мы уже расстаемся?

— Мне пора назад.

— И больше никогда не встретимся?

— Кто знает…

Иван молча смотрел на удаляющуюся во мраке подземелья фигуру, пока черный халат его предка не растворился вовсе. Оставшись абсолютно один, Иван опустил все еще поднятую в жесте прощания руку и зашагал ко все усиливающемуся потоку света.

— Пожалуйста. — Дьявол сделал приглашающий жест в сторону соткавшегося в воздухе прямоугольника.

— Надеюсь, ты действительно отправляешь нас именно в тот мир? — подозрительно осведомился Сева, поглядывая то на мерцающий жемчужным светом портал, то на хозяина здешних мест.

— Не сомневайся, недомерок, — вежливо улыбнулся Дьявол. — Именно туда. И как бы вам не пришлось об этом пожалеть…

— А чего жалеть? — хмыкнул Сева, шагнув вслед за Ешкой в портал. — Поохотимся в этом заповеднике. Что, мы других миров не видали?

— Охотиться будешь не ты, маленький гаденыш, — догнала его мысль Дьявола, когда механизм переноса уже подхватил их, — охотиться будут на тебя…

Да, этот мир отличался от тех, где уже довелось побывать Ивану, хотя бы уже тем, что обитатели леса явно были знакомы с человеком. Даже птицы замолкли, как только Иван ступил под своды высоких, похожих на земные сосны деревьев. Сквозь кроны этих гигантов еле пробивался солнечный свет, и вокруг царил такой приятный для глаз Ивана сумрак. Мелкая поросль практически отсутствовала. Кое-где торчали хилые кустики какого-то кустарника, и все. Благодаря хорошей видимости Иван, в нерешительности остановившийся на границе леса, заметил серые стены какого-то строения, притулившегося под одним из лесных патриархов. Какое-то время он мучительно размышлял, стоит ли обнаруживать себя перед местными жителями, но при первой же мысли о людях тут же появилась вторая: о еде. Желудок, до этого молчавший, моментально напомнил о себе требовательным урчанием. Иван вдруг сообразил, что у него не было во рту маковой росинки еще с самого Торга, если не считать стакана вина, выпитого в замке некроманта. Мысль о еде окончательно поборола возможные опасения, и Иван решительно зашагал к высящемуся неподалеку зданию.

Однако там его ждало полное разочарование. Сложенное из грубо отесанных каменных блоков небольшое, круглой формы с куполообразной крышей, строение пустовало. И, судя по первому впечатлению, пустовало давно. В нем имелись два дверных проема, но отсутствовали сами двери. Иван здраво рассудил, что ни одно разумное существо не станет жить в таком здании. По крайней мере, оно бы в первую очередь навесило двери или хотя бы как-то прикрыло зияющие проемы. Посредине помещения, в котором, кстати, не было каких-либо перегородок, находилось небольшое углубление со слежавшейся от времени золой. Значит, люди (или кто там жил в этом мире) все-таки бывали здесь. Может, это было вовсе и не жилище, а место для отправления какого-нибудь культа? Иван невольно поежился. Ему вдруг вспомнились религии южноамериканских индейцев с их жуткими жертвоприношениями. Оставалось надеяться, что здешние верования не так кровожадны. В противном случае чужаку ловить в таком мире нечего, и он очень быстро переселяется в мир иной, зачастую даже не успевая понять, почему это произошло.

Но, несмотря на так несвоевременно всплывшие мысли, от помещения веяло каким-то странным покоем. А за порогом очень быстро начинало темнеть. Иван недолго думал. Он разыскал неподалеку упавшее от старости дерево и наломал сухих ветвей, чтобы хоть как-то загородить дверные проемы. Заодно выломал деревянную дубину, тщательно посшибав сучки. Мало ли чем мог грозить незнакомый мир, да еще ночью. Иван взвесил самодельную палицу в руке. Конечно, защита с таким оружием весьма слабая. Но хоть что-то, чем ничего. После этого он нарвал несколько охапок травы и устроил себе возле одной из стен ложе. В последний раз оглядев дело рук своих, он со вздохом опустился на импровизированную кровать, стараясь унять позывы бунтующего желудка.

Иван уже проваливался в дрему, когда у одного из проемов хрустнул сучок. Он вскинулся на лежанке, напряженно всматриваясь в загустевший мрак.

— Разрешите к вам присоединиться? — раздался голос из темноты.

— Кто вы? — Иван продолжал всматриваться в темень, но ничего не было видно.

— Всего лишь путник, как и вы, — ответил невидимый пришелец. — И также нуждающийся в крыше над головой.

— Проходите. — Иван нащупал дубину под боком.

В проеме захрустели раздвигаемые ветви, и внутрь протиснулась коренастая фигура.

— Извините за вторжение. — Пришелец повернулся к сидящему Ивану. — Я не был бы столь назойлив, но время слишком позднее. И только поэтому я осмелился просить места для ночлега, несмотря на закрытые входы. До следующего Святилища слишком далеко, а луна, как вы сами можете видеть, отсутствует…

— Ничего страшного, — прервал его извинения Иван. — Располагайтесь.

— Спасибо. — Незнакомец подошел к противоположной стене и с шумом свалил какой-то груз.

— Вы не будете возражать, если я разожгу огонь? — после небольшой заминки произнес он. — Это отпугнет возможных гостей, и мы сможем спокойно дождаться утра.

— Разве не наоборот? — поинтересовался Иван.

— Не понял. — Незнакомец, склонившийся над старым кострищем в центре, замер.

— Костер, — пояснил Иван.

— Именно его отсутствие и привело меня в это место, — проговорил незнакомец. — В противном случае я бы заранее знал, что Святилище занято, и отправился бы к другому.

«Кажется, я прокололся, — подумал Иван. — Ночной огонь в здешних местах выполняет совершенно противоположную функцию. Впредь надо быть осторожнее и побольше молчать. Незачем этому типу знать, что я абсолютный новичок в здешних местах. А со зданием я угадал…»

— Пожалуйста, разжигайте. — Он увидел, что незнакомец все еще ожидает разрешения. — Я ничего не имею против.

— Это хорошо, — вздохнул незнакомец и зачиркал кресалом, — а то в последнее время появились некие личности, проповедующие полное единение с природой. Мне показалось, вы из них…

— А чем они страшны? — полюбопытствовал Иван.

— Да ничем особо не страшны и не опасны, — ответил незнакомец. — Бродят они стаями. А против толпы, пусть и безоружной, сами понимаете, шансов никаких. Ну и пришлось бы сидеть в Святилище, пока не сдохли бы от жажды или голода.

«Вот и первая важная информация, — улыбнулся про себя Иван. — Получается, в стенах этого здания я нахожусь в относительной безопасности».

Пламя наконец занялось, незнакомец подкинул сухих веток и выпрямился. Иван увидел чуть настороженный взгляд серых глаз. Пришелец был одет в кожаную куртку и такие же штаны, заправленные в невысокие шнурованные то ли сапоги, то ли ботинки. Его талию опоясывал широкий пояс, на котором висел небольшой нож в ножнах и широкий короткий меч. Довершал вооружение ночного гостя самострел, похожий на земной арбалет. Незнакомец положил его возле стены вместе с заплечным мешком. Лицо ночного гостя своими резкими, будто рублеными, чертами чем-то неуловимо походило на лица североамериканских индейцев. Волосы черного цвета чуть вились и достигали плеч.

— Будем знакомиться? — Ночной гость, видимо, закончил осмотр и протянул руку Ивану.

— Иван, — пожал тот жесткую, в буграх мозолей, руку.

— Вэл, — в свою очередь представился незнакомец. Он отошел к мешку и принялся копаться в нем.

— Не составите мне компанию? — Вэл выложил серый прямоугольник хлеба и кусок вяленого мяса и быстро их нарезал.

— С удовольствием, — подвинулся к импровизированному столу Иван.

— Вы, вероятно, новичок? — Вэл покосился на дубину возле лежанки. — Или я ошибаюсь?

— В какой-то мере, — кивнул Иван, не желая слишком распространяться о себе.

— О, прошу меня простить, если мой вопрос вам неприятен, — вскинул руку Вэл. — Я прекрасно понимаю, как это тяжело — начинать с нуля.

— А вы?

— Что — я?

— Вы уже давно не новичок? — уточнил свой вопрос Иван.

— К счастью, да, — кивнул Вэл. — Я уже и забыл, когда ступил на Дорогу…

А утром их разбудил протяжный вой.

Иван подскочил на своей лежанке, еще не вполне сообразив, где находится. Заунывный звук, казалось, шел отовсюду, вызывая какой-то странный зуд во всем теле, от которого хотелось дико заорать или броситься очертя голову к источнику этого воя.

Иванов ночной гость уже не спал. Он сидел, полуопершись о стену, и внимательно рассматривал что-то в дверном проеме. Услышав шорох, Вэл повернулся в сторону Ивана.

— У вас крепкие нервы, — улыбнулся он. — Когда я первый раз попал в Лес, то не смог первые две ночи сомкнуть глаз.

— Что это? — спросил Иван, имея в виду странный вой.

— Полюбуйтесь, — кивнул в сторону дверного проема Вэл.

Иван взглянул туда и увидел сидящих полукольцом существ. Пятнисто-грязные шкуры, широкие грудные клетки, кривоватые мощные лапы, угрожающего вида челюсти, маленькие, злобные глазки — твари имели на редкость отвратный вид. Они очень сильно напоминали земных гиен — единственных хищников, что вызывали у Ивана отвращение. И не только у него одного — судя по тому, насколько редко эти хищные падальщики попадали в зоопарки. И вот теперь их родичи в другом мире взяли в осаду Ивана и его спутника.

Едва увидев этих хищников, Иван сразу же ухватился за дубину. Но его спутник не проявлял никакого видимого беспокойства. Лицо Вэла выражало легкую озабоченность — и только.

— Просто так они не уйдут, — услышал Иван голос Вэла и с усилием отвел глаза от местных гиен, — Придется пробиваться. Как вы на это смотрите?

— Да они же нас просто задавят своей массой, — Иван удивленно взглянул на Вэла. — Этих тварей здесь не меньше двух десятков.

— Вы забыли посчитать блокировавших второй вход, — кивнул Вэл в сторону еще одного проема.

Иван взглянул в ту сторону и почувствовал легкий холодок в груди. Там находилось по крайней мере еще столько же хищников.

— Тем более у нас нет никаких шансов, — Иван пожал плечами. — Не понимаю, на что вы рассчитываете. Не на эти же игрушки, — он кивнул на меч и нож. — Будь этих тварей хотя бы с пяток, еще можно было рискнуть, а сейчас…

— Альтернативный вариант — сидеть здесь, пока не загнемся от жажды, — хмыкнул Вэл.

После его слов наступило молчание, если можно было так выразиться, потому что вой, издаваемый тварями, не умолкал ни на минуту. Ивана в этой ситуации поражало только одно: блокировавшие их хищники могли без труда попасть внутрь и расправиться с двумя путниками. Но они почему-то не делали этого и лишь терпеливо поджидали снаружи. Вэл, судя по его расслабленной позе, нисколько не опасался внезапного нападения и спокойно посматривал то на хищников, то на Ивана. Вероятно, Святилище, как назвал его новый знакомый, действительно каким-то образом препятствовало проникновению внутрь этих тварей.

— Что ж, — Иван поднялся с лежанки, — если и впрямь нет другого выхода, я готов присоединиться к вам.

— Хорошо, — кивнул Вэл, легко вскочив на ноги. — Наше положение на самом деле не так безнадежно. У этих тварей есть вожак стаи. Если нам удастся его прикончить, они разбегутся.

— Еще бы определить, который из них, — пробурчал Иван, глядя, как Вэл готовится к схватке.

— Я уже сталкивался с ними. — Вэл отцепил меч от пояса и подвесил его ременной петлей к кисти, такую же операцию он проделал и с ножом. — Первыми пойдут самые глупые и голодные. Вожак стаи примет участие в схватке лишь во второй или третьей волне. Если мы уцелеем после первого натиска. Вот тогда действительно придется туго.

— Перспектива, — покачал головой Иван, сжимая покрепче дубину повлажневшими от волнения руками. Все-таки ему — горожанину и продукту технологической цивилизации — первый раз приходилось вот так, подобно далеким предкам, идти в атаку, имея в арсенале лишь жалкую дубину.

Вэл подхватил самострел и, ободряюще улыбнувшись Ивану, решительно двинулся к выходу.

— А не лучше ли было пострелять их изнутри? — Иван догнал нового знакомого у самого проема, пристроившись к нему слева.

Вэл изумленно взглянул на Ивана, запнувшись на ходу.

— Шуточки, однако, у вас, — пробурчал он. — Объясняю нашу диспозицию: мы останавливаемся сразу за выходом. Бить старайтесь тех, что атакуют сбоку и по земле. Тех, что пытаются достать по воздуху, просто пропускайте мимо. На них не стоит тратить силы. Все поняли?

К концу инструктажа речь Вэла стала сжатой и отрывистой, и сам спутник Ивана заметно подобрался и посуровел. Иван молча кивнул, пытаясь смочить слюной вдруг пересохшее горло, хотя до него не дошло, почему надо пропускать за спину прыгающих хищников.

— Тогда вперед! — скомандовал Вэл, выскакивая наружу. Иван ринулся вслед за ним. Глухо тренькнула тетива самострела, и один из хищников с визгом покатился в сторону. А затем Ивана и Вэла накрыла грязно-серая волна. Иван крушил дубиной оскаленные пасти, из которых капала слюна, пинал тянущиеся к ногам морды, и при этом он издавал рычание, ничем не уступающее тому, что издавали нападающие. А рядом размеренно хекал Вэл, лезвие его клинка не раз оказывалось в опасной близости от Ивана, но лишь для того, чтобы спасти напарника от сумевшего пробраться к его ногам хищника. Без такого опытного соседа Ивану не удалось бы выстоять и нескольких минут. Внезапно все закончилось. Твари, потерпев поражение в первой атаке, откатились назад. И только тут Иван, оглянувшись на заляпанного с ног до головы кровью Вэла, торопливо перезаряжающего брошенный в начале схватки самострел, заметил, что стало с теми тварями, которые в атакующем раже проскочили мимо них в Святилище. Вернее, не то, что стало, а что осталось. Там лежало лишь несколько жалких кучек пепла. До Ивана дошло, насколько глупым или провокационным должно было показаться его предложение перестрелять хищников внутри, не выходя наружу. Так, значит, Святилище действительно являлось защитой против любой агрессии, и поэтому нашедшие их хищники терпеливо ждали, когда жертвы окажутся там, где можно было безопасно атаковать.

— Держитесь! — хрипло прорычал Вэл. — Я, кажется, вычислил вожака.

Он успел еще раз выстрелить. Иван увидел, как один из хищников стремительно прянул в сторону, и болт зарылся в землю.

— Твою мать! — вырвалось у Вэла. И тут их опять накрыла волна атакующих.

Сколько длилась вторая схватка, Иван плохо помнил. Просто в какой-то миг рычащие, рвущиеся к горлу морды пропали. Он оглянулся на напарника, и дубина выскользнула из ослабевших рук. Вэл лежал буквально погребенный под телами слабо вздрагивающих хищников.

Иван торопливо бросился на помощь ночному гостю. Он расшвырял порубленные туши в стороны, и только тогда Вэл открыл затуманенные глаза.

— Все-таки мы их сделали, — прошептал он, и по его губам скользнула слабая улыбка.

Иван разогнулся и в сомнении уставился на свежий холм. На Земле в таких случаях ставили крест. Какая религия господствовала в этом мире и хоронили ли вообще умерших или погибших в земле, Иван не знал. В конце концов он решил, что не будет большого греха, если все сделает так, как положено в его мире. Он срубил небольшое деревце и соорудил крест, который воткнул в могильный холм. Хорошо еще было бы привалить все камнями, но они отсутствовали. Иван сильно сомневался, что полтора метра земли уберегут тело от давешних хищников. Уж очень мощными выглядели их передние лапы. Как будто специально приспособленными для копания.

Вэл так и не выкарабкался после отчаянной схватки у входа в Святилище. Слишком уж серьезные ранения он получил, оказавшись на острие атаки, возглавляемой вожаком стаи. Вэл больше не пришел в себя, и жизнь тихо покинула его тело следующей ночью.

Поредевшая стая не рискнула появиться второй раз, и на следующее утро Иван предал тело земле, потратив на копание могилы большую часть дня.

Нового знакомого Ивана, так быстро покинувшего этот мир, было жалко, но еще больше Иван жалел, что так и не успел ничего толком узнать о месте, куда его вывел смуглолицый предок. А судя по тому же Святилищу, этот мир подчинялся каким-то странным законам, невозможным, к примеру, на Земле, и посему срочно требовался доброжелательный гид-абориген. Или кто-нибудь из предков. Иван вспомнил белесые фигуры в замке некроманта и последующее знакомство. Но хранители рода, видимо, посчитали, что ситуация не критическая, и не торопились прийти на помощь оказавшемуся в затруднительном положении потомку. Да и, с другой стороны, не обязаны они помогать ему при каждом удобном случае. Может, Ивану вообще больше не суждено их увидеть.

Он пощупал куртку и штаны Вэла, разложенные на солнышке. Кожа почти высохла. Иван, преодолев внутреннее сопротивление, позаимствовал у мертвеца его одежду. Вэлу она была уже больше не нужна, Иванов же когда-то красный стрелецкий кафтан пришел после схватки в окончательную негодность. Куртка Вэла более или менее сохранилась. Несколько прорех, оставленных зубами местных гиен, Иван заштопал найденными в походном мешке нитками с иголкой. И, когда в очередной раз начало темнеть, Иван был более или менее готов к дальнейшей дороге. Вот только бы еще определить, куда следует направиться при восходе солнца Если б Ешка или Сева были рядом…

Иван замер, не успев додумать мысль. Почему-то у него совершенно вылетело из головы, как он встретился со своими спутниками в царстве «славного» Салтана. А вот сейчас почему-то вспомнил. Может, именно потому, что ритуал вызова мог сработать?

Иван вышел из Святилища и, топнув о землю ногой, с замиранием сердца произнес:

— Сивка-бурка, вещая каурка…

И замер с полуоткрытым ртом, недокончив присказки.

— Сколько раз тебе говорить, что я не сивка и уж тем более не какая-то там каурка! — послышался откуда-то сверху знакомый сварливый голос.

И на поляну перед Святилищем спланировал Сева, на спине у которого восседала, улыбаясь во весь рот, Ешка.

— Сева! Ешка! — Иван от избытка чувств так сжал бросившуюся к нему в объятия девушку, что у нее явственно хрустнули кости.

— Задавишь, медведь, — оттолкнула его смеющаяся Ешка.

— А ты тут не терял времени даром. — Сева критическим взором оглядел поляну с валяющимися повсюду телами хищников. — Никогда не думал, что горожанин способен наворотить такое! Честное слово, я начинаю испытывать к тебе нешуточное уважение.

— Это не моя заслуга, — отрицательно покачал головой Иван.

— А чья?

Иван молча указал на свежий могильный холм.

— Как это произошло?

Иван коротко рассказал о том, что случилось с ним в этом мире.

— Пусть земля ему будет пухом! — завершил рассказ Ивана Сева.

— Так, значит, в этом месте действует какая-то магия? — Ешка с интересом смотрела на Святилище.

— И очень даже эффективная, — подтвердил Иван. — Вот только кто ее автор и где его искать, я не в курсе…

— Зато мы в курсе, — хмыкнул Сева.

— Каким образом? — удивился Иван. — Вы давно в этих местах?

— Нет, только появились, — ответил Сева. — Но имели честь познакомиться с дальним родственником здешнего мага на Торге…

— И только благодаря Севе смогли избавиться от его навязчивого гостеприимства, — докончила Ешка.

Ненависть

Иван задумчиво смотрел на догорающий костер. За стенами Святилища давно стояла ночная темень, но сон все не шел. Он с завистью глянул на мирно посапывающих Ешку и Севу. Вот кто мог похвастаться крепкими нервами. Встретиться с самим Дьяволом, вынудить его сделать то, что им выгодно, и после этого отдать дань Морфею, как будто ничего экстраординарного не произошло… нет, Иван бы так не смог, несмотря на все, что произошло с ним в последнее время. Он не стал распространяться о встрече с компанией дальних родственников-призраков и уж тем более о странном и загадочном путешествии из Закрытого мира. Просто сказал Ешке и Севе о выходе, обнаруженном с помощью оставшегося в Закрытом мире призрака главного лесничего, и все. Что заставило его умолчать о случившемся с ним? Опасение, что его примут за сумасшедшего? Или какая-то иная причина? Иван так и не решил для себя, почему он обошел эту тему…

Сейчас перед ними стояла задача выхода из здешнего мира, где правил сородич хозяина Торга. Осложнялась ситуация тем, что даже среди этой странной расы, избравшей себе в качестве игрушек целые миры, здешний ее представитель слыл не совсем нормальным. А значит, информация о правилах и законах этого мира переходила из просто насущных в разряд жизненно необходимых. Кто его знает, какой логикой руководствовался тип, присвоивший себе функции здешнего бога? И есть ли у него вообще логика?

На Ивана внезапно накатила дикая тоска. По многоэтажкам, асфальту, плавящемуся в дорожных пробках, бензиновому перегару, толчее в общественном транспорте — в общем, по всему тому, что вот уже четверть с лишним века составляло такую привычную и предсказуемую жизнь. Что заставило его так неожиданно сорваться с места и броситься на поиски этой статуэтки, будь она неладна?! Какой комар из какого болота, зараженного вирусом сумасшествия, укусил его в тот день?! И кой черт заставил прислушаться к словам ночного гостя?! Да если уж на то пошло, зачем он вообще открыл дверь этому летающему недомерку?!

Иван почти с ненавистью взглянул на сладко похрапывающего Севу. Ему-то все равно, где мотаться, а жизнь Ивана с появлением этого сказочного персонажа загремела с крутого откоса. И безо всякого шанса на восстановление… Он бы сейчас дорого дал, чтобы все, что случилось с ним за последнее время, оказалось кошмарным сновидением.

Волны удушливого гнева накатывали на Ивана, и каждая последующая была намного сильнее предыдущей. Какое-то десятое чувство подсказывало Ивану, что еще немного, и он уже будет не в состоянии контролировать себя. Не совсем сознавая, что делает, он повернулся на бок, и его рука сжала рукоять лежащего рядом меча. И в этот момент дико кольнуло в боку. Боль была настолько сильна, что заставила Ивана свернуться калачиком — наподобие младенца в чреве матери, но в то же время она смыла ту удушливую муть, что посетила сознание. Иван почувствовал необычайную легкость во всем теле. Он с недоумением взглянул на меч, все еще судорожно зажатый в руке, и отшвырнул его в сторону. Ему показалась дикой мысль, еще мгновение назад владевшая им. Он сунул руку в карман и извлек подарок того, кому поклонялся Ниом. Странная черная веточка излучала тепло, ощутимо шедшее на убыль.

— Спасибо тебе, — прошептал Иван, и перед его взором предстали как живые фестоны черного пламени — и на их фоне улыбающееся лицо Ниома.

Он решительно встал и, подойдя к дрыхнущему Севе, толкнул его в бок.

— А? — вылупил на него немного очумелые со сна глаза конек-горбунок. — Что-то случилось?

— Случилось, — подтвердил Иван. — Я только что чуть не прикончил тебя.

— Шутишь? — протяжно зевнул конек. — На дворе ночь в разгаре, а у тебя идиотские розыгрыши на уме…

— Я абсолютно серьезен, — нахмурился Иван. — И у меня возникли сильные сомнения в защите здешних Святилищ.

— Думаешь, на тебя пытался воздействовать кто-то снаружи? — враз посерьезнел Сева, поняв, что Иван не расположен шутить.

— Да.

— Но этого не может быть, — не поверил ему Сева. — Нам пришлось подняться на очень приличную высоту, чтобы Ешка смогла обнаружить твое присутствие. И мы видели несколько подобных построек недалеко от горы. Я думаю, эти сооружения разбросаны повсюду и, судя по твоему рассказу, как раз несут охранные функции…

— Значит, не несут, — прервал его Иван. — Или несут, но не всегда.

— То есть ты предполагаешь, что неподалеку находится кто-то настолько могучий, что в состоянии преодолеть без видимых последствий магию хозяина этого мира?

— Все может быть, — пожал плечами Иван. — Я даже не уверен, что здесь действительно находится один из соплеменников вашего знакомого с Торга. — А вот я как раз уверен, — не согласился с ним Сева. — И на чем основана твоя уверенность? — Слишком уж много злорадства было в мыслях Дьявола с Торга, когда он отправлял меня и Ешку в это место. А рассказал он об этом мире без всякого нажима с нашей стороны…

— Это еще ни о чем не говорит, — с сомнением в голосе произнес Иван.

— Да зачем ему, скажи, мне врать? — Сева пошевелился на своем ложе, устраиваясь поудобнее. — Только не надо приводить в ответ словосочетания типа «кто его знает» или «ему виднее». Под такую формулировку можно подогнать все что угодно, не затрудняя себя лишними рассуждениями…

Иван промолчал, признавая правоту Севы.

— Тогда как объяснишь этот феномен с моим сознанием ты? — спросил он.

— С легкостью, — оживился Сева. — Во-первых, тебе пришлось не далее как сутки назад по местному времени вступить в серьезную схватку, где ставкой была твоя жизнь. Так?

Иван кивнул.

— Я уже не говорю о том, что рядом с тобой погиб местный абориген, — продолжил Сева, — и это во-вторых. Смерть даже незнакомого всегда воздействует на сознание. В-третьих, насколько я знаю, тебе не приходилось ранее заниматься смертоубийством в подобных масштабах? Так чего ты хочешь, — вздернул рыжие брови конек-горбунок, дождавшись очередного подтверждения своим словам. — Твоя нетренированная психика вполне могла дать сбой… да и с выходом из Закрытого мира, думается мне, у тебя не все прошло так гладко, как ты нам изложил…

— Скорее уж события, сопутствующие выходу, спасли меня, — прервал его рассуждения Иван.

— Не важно, — с неподражаемой грацией махнул копытом Сева. — Я рассуждаю сейчас о тенденции, а не конкретике. И потом, может, хозяин здешнего мира решил попробовать тебя на прочность. Такая мысль не приходила тебе в голову?

— Но почему именно меня?

— Единственная разумная причина случившегося может крыться в том, что как раз ты появился в этом мире не совсем обычным путем, — заметила со своего места Ешка.

Иван с Севой в пылу спора не заметили, как разбудили девушку.

— Устами женщины, как это ни странно, глаголет истина, — торжественно провозгласил Сева. — Да и еще не вечер, вернее, не утро, — поправился он. — Вдруг и нас ждет нечто подобное?

— Тогда мы не можем быть спокойны ни одного мгновения?

— Тут ты не совсем прав, — не согласился с Иваном расфилософствовавшийся Сева. — Если хозяин этого мира построил некую игру, в которую вынуждены играть здешние жители, то он должен был задать определенные правила, ограничивающие его вмешательство в собственное творение.

— С чего ты это взял? — спросила Ешка.

— Просто логически мыслю, — ответил Сева. — Это все равно как играть на компьютере в игрушку с кодами. Первые пять минут интересно чувствовать себя богом, а потом становится просто скучно.

— И пунктами, разрешающими вмешательство здешнего игрока…

— Являются Святилища, — докончил за Ивана Сева.

— А если игрок сумасшедший? — задала вопрос Ешка.

— Это не играет никакой роли, — ответствовал Сева.

— Почему?

— По одной простой причине, — пояснил Сева. — Этот мир существует достаточно продолжительный срок, а значит, создавал его и устанавливал действующие правила вполне нормально мыслящий субъект. Поэтому и введенные ограничения должны действовать независимо от того, спятил позднее создатель здешней цивилизации или нет…

— Ты не допускаешь мысли, что он был изначально не в себе? — продолжила допытываться Ешка.

— Нет, — тряхнул гривой Сева. — Тогда бы нашему взору предстали лишь руины и полное одичание. Если вообще этот мир уцелел бы.

— С чего ты взял, что тут царит процветание и существует какая-то цивилизация? — спросила не до конца удовлетворенная ответами Севы Ешка.

— А вот это тебе ни о чем не говорит? — Сева указал копытом на валяющийся неподалеку меч. — Холодное оружие с явными следами горячей ковки и последующей закалки. В лесу такие штуки на деревьях не растут. Тем более самострелы. Тут явно проглядывает пытливый ум местных умельцев.

— Тогда где же эта цивилизация? — не унималась Ешка.

— Ты представляешь себе размеры здешней планеты? — ехидным голосом спросил Сева. — Или мира, если пользоваться более привычной терминологией?

— Вот только не надо корчить из себя всезнающего наставника, — попросила Ешка.

— Хорошо, — неожиданно быстро согласился Сева. — Мы видели лишь мизерную часть этого мира, а судя по силе тяжести, его размеры должны соответствовать размерам Земли. Так что тут вполне может существовать цивилизация, и даже не одна.

— То, что тут такая же сила тяжести, как и на Земле, может и не говорить о равных размерах, — усомнилась Ешка.

— Ну тогда вообще нет смысла что-то обсуждать, — хмыкнул Сева. — Я отталкиваюсь от слов нашего рогатого знакомца с Торга, что законы мироздания им неподвластны. То есть они могут в какой-то степени манипулировать в планетарных масштабах, но само образование миров или планет лежит за пределами их возможностей. Или и на них наложены определенные ограничения, о которых эти типы, корчащие из себя богов, предпочитают не распространяться.

— Все это толчея воды в ступе, — вмешался в спор долгое время молчавший Иван. — Нам надо определиться с действиями на завтра, а не решать философские проблемы.

— Ищем местную цивилизацию? — предложила Ешка.

— А на кой она нам? — возразил Сева. — Я не испытываю никакого желания вникать в заморочки местных разумных. У нас есть конкретная задача — добраться до здешнего божка, чтобы с его помощью покинуть этот мир. Вот и все. И потом, мне кажется, из того места, где мы сейчас находимся, можно выбраться, лишь пройдя определенный путь. Так давайте сделаем это.

— Тебя опять повело в сторону компьютерных игр? — спросил Иван.

— Да, — с вызовом ответил Сева. — Если кто-то может предложить другую приемлемую идею, пожалуйста. Обсудим и ее.

— Никогда не думала, что и среди лошадей могут быть свихнувшиеся геймеры, — на этот раз не утерпела уже Ешка. — Далеко же проникают компьютерные технологии в дела человеческие и лошадиные…

— Во-первых, я не лошадь, а конь, — начал Сева, — во-вторых…

— Стоп! — прервал готовую завязаться пикировку Иван. — Мы забыли одну важную вещь…

— Какую? — чуть не хором спросили Ешка и Сева.

— Предмет наших поисков.

— Ты имеешь в виду Кощеев артефакт? — уточнила Ешка.

— А зачем же еще мы кочуем по мирам?

— Если вы послушаете меня, то я расскажу, почему его не может быть в этом мире, — с таинственным видом знатока заявил Сева.

— Почему? — теперь уже Иван с Ешкой составили дуэт.

— Если вы вспомните сказку, — начал Сева, — то там говорится о сундуке, о зайце, об утке и так далее… Так?

— Ну положим, — согласился Иван.

— Так вот, Закрытый мир, где ты побывал, можно считать сундуком, а этот мир — зайцем.

— Насчет Закрытого мира я еще готов с тобой согласиться, — кивнул Иван, — но вот дальнейший ход твоих умозаключений настолько тонок, что я ничего не понял…

— И я тоже, — поддержала Ивана Ешка.

— Да что тут понимать, — фыркнул Сева. — Простая логическая цепочка. Охотничий мир — охота — жертва — заяц.

— Но почему заяц?!

— Красно-бурый рогоносец с Торга любезно сообщил мне, что я стану предметом охоты. А значит, мне придется бежать от преследователей. Чем не заяц? В иносказательном, естественно, смысле.

— Тебе бы философию читать где-нибудь в Сорбонне, а не слоняться по мирам в окружении невежд, — прокомментировала Севины выкладки Ешка.

— Да я уверен на все сто, что следующий мир будет миром птицы, — убежденно заявил Сева.

— Почему — птицы?

— А разве утка не птица?

На последнее возражение Севы у Ивана и Ешки просто не нашлось аргументов. Длинноухий спутник в эту ночь был в ударе, а посему решили следовать его плану.

Страх

На следующее утро они покинули порядком надоевшую поляну с серым, облезлым от времени зданием Святилища. Направление задал Сева, безапелляционно заявивший, что местный хозяин должен базироваться на каком-нибудь острове, а поэтому надо двигаться строго на закат, где Иван видел желтую полоску песков, имея за спиной горный пик. Решающим доводом явилась высота горы, что позволяло видеть ее на довольно большом расстоянии и, следовательно, не блуждать зря по лесу.

Напавшие на Ивана и Вэла местные гиены больше не давали о себе знать, что, с одной стороны, радовало, а с другой — вызывало определенные опасения. На поляне валялось достаточное количество гиен, начинавших уже разлагаться, но ни один хищник, и уж тем более падальщик, не явился на пиршество. Мысль, что их могли испугать остановившиеся в Святилище путники, Иван сразу отбросил как не выдерживающую никакой критики. И тут напрашивалось только одно: значит, где-то рядом находилось нечто настолько пугающее местных хищников, что они предпочитали обходить гниющее изобилие стороной. Что это было? Животное или что-то более ужасное? Какой-нибудь плод больной фантазии хозяина игры? Однако, несмотря на опасения Ивана, это таинственное нечто так и не дало о себе знать.

Да и дорога на закат мало напоминала бегство зайца от охотников. Лес никак не изменился. Путников окружали все те же великаны, стволы которых вздымались высоко вверх, почва под этими гигантами поросла невысокой, в ладонь, травкой, совершенно не мешающей двигаться. Характер леса менялся только на полянах, появляющихся с периодичностью пять-шесть километров. То есть где-то через каждый час пути. На них обычно царствовали кустарники и низкорослые лиственные деревья. Практически на каждой поляне наличествовал небольшой источник, что снимало заботу о запасах воды. И вокруг таких оазисов обычно кипела лесная жизнь. Правда, при появлении путников вся эта ползающая, бегающая и летающая часть леса моментально скрывалась, но ни Иван, ни Сева, ни тем более Ешка не имели ничего против. Уж лучше вызывать страх, чем любопытство или интерес. Тем более интерес гастрономический.

В общем, путешествие более всего походило на какую-то идиллию. Путники не встретили ни одного крупного хищника. Не попалось и ни одного аборигена, чего Иван, честно говоря, опасался. Не все местные жители могли оказаться так же дружелюбны, как бедняга Вэл, нашедший свой конец на той злополучной поляне.

А в сумерках они увидели знакомые обшарпанные, серые стены, полускрытые какой-то разновидностью местного плюща.

— Или мы шли по кругу, или в этой игре более сложные правила, чем мы думали, — прокомментировал появление здания с куполообразной крышей Сева.

— А я думаю, все нормально, — не согласилась с ним Ешка. — И именно так и должно быть. Мы шли целый день по прямой и должны были к ночи подойти к Святилищу.

— Но оно же как две капли воды похоже на предыдущее!

— Ну и что? — пожала плечами Ешка. — Типовая застройка характерна для любого мира. Почему хозяин здешних мест должен изгаляться в архитектурных изысках. Да и потом, путешествующие должны быть твердо уверены, что вот в таком именно здании они могут спокойно провести ночь.

— Вы не о том спорите, — прервал готовую было разгореться дискуссию Иван.

— Что ты имеешь в виду? — повернулась к нему Ешка.

— Сева сегодняшней ночью логически обосновал наличие Святилищ на этом участке суши, и я не понимаю, с какой стати вы возвращаетесь к старому.

— Ну я вполне мог ошибаться, — с глубокомысленным видом заявил конек. — Мало ли что ночью на ум взбредет. Потом бывает в глаза стыдно посмотреть из-за той лапши, что на уши вешал…

— Знаем, проходили, — хмыкнул Иван. — Если наутро тебе стыдно, значит, вечер удался.

— Во-во, — согласился с ним конек-горбунок.

— Так чего ты мне мозги пудришь, чмо крашеное?! — возмутилась Ешка.

— Чисто из спортивного интереса, — самодовольно ухмыльнулся Сева, нисколько не обидевшись на не очень лестное прозвище.

— Вы дадите мне сказать, в конце концов, или нет?!

— Пожалуйста, — повернулся к Ивану Сева. — И не надо орать на весь лес. Не забывай, что рядом может бродить охотник.

— Вот и я про то, — кивнул Иван. — Перед нами стоит дилемма: спать под открытым небом или внутри. Снаружи можно встретиться с охотником, что абсолютно нежелательно, в особенности ночью. Ночевка в Святилище обезопасит нас от ночных хищников, но не от хозяина здешних мест.

— Боишься повторения того, что произошло с тобой прошлой ночью? — спросила Ешка с сочувственным видом.

— Вот именно.

— Я предлагаю в любом случае провести ночь внутри, — предложил Сева.

— Почему?

— А у нас нет никакой уверенности, что здесь наличествуют козни Дьявола. Случившийся срыв мог быть вызван десятком других причин.

— И все-таки, — покачала головой Ешка, — вдруг опять произойдет то же самое?

— Я заранее предупреждаю, что могу и не справиться, — признался Иван.

— Сомневаюсь я, что все повторится один в один, — заявил Сева. — И потом, — он выразительно постучал копытом по лбу, — предупрежден, значит, вооружен.

— Уж больно ты самоуверен, — пробурчала напоследок Ешка, входя в Святилище за Севой.

— Просто я считаю, — моментально отреагировал Сева, — что местный хозяин не настолько примитивен, чтобы повторяться.

В общем, спор, как всегда, окончился ничем. Каждый из компании остался при своем мнении. Однако из двух зол решили выбрать меньшее, а именно — ночевку под крышей.

К тому времени еще не совсем стемнело, и Иван, используя доставшийся ему в наследство меч не по прямому назначению, нарубил веток из росших по краю поляны кустов и соорудил на обоих выходах колючие баррикады. Всю эту работу он проделал в одиночестве, так как Сева категорически отказался ему помогать, как он выразился, в идиотском занятии.

Ужин у Ивана и Ешки был более чем скромным. Они доели оставшееся вяленое мясо из запасов Вэла. Иван с беспокойством подумал, что завтра ему предстоит попробовать себя в роли охотника. Он с завистью посмотрел на Севу. Вот уж кто совершенно не нуждался в пополнении запасов и мог не беспокоиться о грядущем завтраке. Конек-горбунок действительно имел абсолютно безмятежный вид. Пока Иван с Ешкой по-братски делили оставшееся мясо, Сева основательно подчистил травяной ковер перед Святилищем и сейчас лежал у Ивановой баррикады, лениво обкусывая вянущие листики с веток.

После ужина, если эта трапеза подходила под такое определение, все разбрелись по своим лежанкам, и в Святилище наступила тишина, прерываемая лишь потрескиванием сучьев в костре.

— Ну что, отходим ко сну? — протяжно зевнул Сева.

— А как насчет… — начала Ешка.

— Да плюнь ты на этого придурка, — беспечно заявил Сева. — Давайте просто договоримся: если кто почувствует что-то не то, сразу разбудит остальных…

Сева опять уболтал честную компанию. Очень скоро с его стороны послышалось похрапывание. Иван взглянул на Ешку. Девушка тоже сладко посапывала, уютно свернувшись на куче травы. А вот к Ивану сон упорно не желал приходить. Может быть, оттого, что он подспудно боялся повторения того кошмара, что пережил прошлой ночью.

Он долго лежал, глядя на постепенно угасающий костер. Перебегающие по углям огоньки завораживали своей прихотливой игрой, и постепенно Иван впал в какой-то ступор. Мысли в голове ворочались с трудом, пытаясь выскользнуть из зоны внимания хозяина и улечься где-нибудь на самом дне, уже не опасаясь, что их кто-нибудь там потревожит. Иван сунул руку в карман куртки и крепко сжал в кулаке колючий подарок Ниома.

«Этак скоро я превращусь в настоящего фетишиста, — мелькнула в голове очередная вялая мысль, — или в последователя веры моего предка…»

Однако таинственный подарок оказал благотворную роль, и Иван провалился в глухой сон без сновидений, откуда его вырвало захлебывающееся от ужаса ржание Севы.

Он вскочил, чтобы успеть увидеть в багровом полусумраке так и не успевшего погаснуть костра задранный хвост Севы, мелькнувший среди развороченных ветвей у входа, а затем снаружи раздался мощный удар, вопль конька-горбунка оборвался, и наступила тишина.

Иван схватил меч и бросился наружу, за ним следом выскочила Ешка. Девушка оказалась предусмотрительнее Ивана. В одной руке она сжимала взведенный самострел, а в другой у нее пылала сухая ветвь. Пляшущий огонь разогнал ночную темень, и они увидели распластавшегося на краю поляны Севу.

Конек-горбунок был в глубокой отключке, а на его голове аккурат промеж длинных ушей зрела огроменная шишка.

— Дышит, — повернулась к Ивану опустившаяся на колени рядом с поверженным пони Ешка.

— Слава богу, — вздохнул с облегчением Иван. — А я уж было подумал, что на Севу совершил нападение какой-то местный монстр.

— Ну монстр не монстр, но кто-то здесь определенно был. — Ешка поднялась, внимательно осматривая ночную поляну. — И отнюдь не маленький…

— С чего ты взяла? — мгновенно насторожился Иван, вспомнив, насколько более острыми были слух и зрение кандидатки на должность Бабы Яги по сравнению с обычным человеком.

— Можешь убедиться в этом сам. — Девушка ткнула пальцем чуть в сторону.

Иван выхватил у нее догорающую ветку и шагнул туда. То, что он поначалу принял за темное пятно, оказалось здешним представителем свиней, отличавшимся от своих земных сородичей более плоской, чем-то похожей на обезьянью мордой, на которой красовались угрожающего вида клыки. Сейчас этот местный гибрид примата и свиньи распластался наподобие Севы. Вот только, в отличие от горбунка, у него была перебита шея.

Когда до Ивана дошло, какой мощью должен был обладать хищник, одним ударом лишивший жизни не самого маленького и не самого слабого представителя здешней фауны, он попятился к Ешке, судорожно сжимая вдруг показавшийся невероятно маленьким и бесполезным меч.

— Что это было? — простонал встрепанный Сева, наконец-то приходя в себя.

Иван и Ешка с трудом затащили находившегося в беспамятстве конька-горбунка в Святилище. К удивлению обоих, он оказался неимоверно тяжелым.

— Ты почувствовал что-то не то и разбудил остальных, — криво ухмыльнулся Иван, вспомнив недавнее предложение горбунка. — Осталось только узнать, что это было…

— И почему ты не плюнул на придурка, а ломанулся сломя голову в ночь? — не преминула подколоть Севу Ешка, видя, что конек отделался лишь ушибами. — Что тебе довелось испытать?

— Ужас, — совершенно серьезно произнес Сева, глядя на попутчиков потемневшими глазами. — Смертный ужас. И я не знаю, смогу ли еще когда-нибудь пережить нечто подобное…

Конек-горбунок выразил то, что испытывал Иван в ту памятную ночь, когда чуть не прирезал нынешнего собрата по несчастью.

— Да, ребята, — зябко передернула плечами Ешка, — не завидую я вам…

Иван с Севой посмотрели друг на друга, а потом одновременно перевели глаза на девушку.

— Интересно, что ты скажешь, если мы не выберемся из этого проклятого леса к следующей ночи, — выразил их общую мысль конек-горбунок.

Страсть

Они не вышли к гипотетическому побережью к концу следующего дня. В лучах заходящего солнца перед путниками предстали обшарпанные, серые стены очередного Святилища, точной копии предыдущих. Теперь и Сева без всегдашних язвительных комментариев усердно таскал к зданию ветви кустарника, что рубил Иван. А Ешка не менее усердно и тщательно заделывала этой колючей порослью проходы.

Ужин на этот раз у Ивана и Ешки был не в пример аппетитнее предыдущего. Кто бы ни был тот таинственный ночной хищник, но то ли Сева до смерти напугал его своими воплями, то ли еще по какой-то причине, но он так и не явился за своей добычей. Иван утром ободрал с убитого кабана шкуру и отрубил две задние ноги. Больше Сева наотрез отказался тащить. Да и при здешнем теплом климате не стоило жадничать. Хранить мясо было негде, сушить — некогда. И теперь Иван и девушка наслаждались восхитительными шашлыками. Вернее, наслаждался один Иван. У Ешки в преддверии наступающей ночи совершенно пропал аппетит. И, несмотря на уговоры Ивана и глубокомысленные рассуждения Севы, девушка мрачнела на глазах.

— Я лягу рядом с тобой, — как-то робко проговорила она, просительно глядя в глаза Ивану.

— Конечно, конечно, — засуетился тот, перетаскивая импровизированное ложе Ешки вплотную к своему.

— Смотрите там у меня, без вольностей, — оскалился Сева, уверовавший, что его испытание позади, и демонстрировавший по этому случаю повышенную игривость и безудержное словоблудие. — А то я…

Он захлебнулся на полуслове и умолк, наткнувшись на бешеный взгляд Ивана.

— Еще одно слово, трепло, — пригрозил ему Иван, — и ты будешь ночевать снаружи. Вот тогда мы и посмотрим на твое чувство юмора. А может, явится один поклонник говорящих лошадей — узнать, куда делась его свинина…

Сева, всегда горячо реагировавший на сравнение собственной персоны с особью женского пола, на этот раз, к удивлению Ивана, молча проглотил шпильку и улегся на свою охапку травы. Его обида выразилась только в том, что он демонстративно повернулся спиной к Ивану и Ешке.

— Ложимся? — преувеличенно бодро обратился Иван к девушке.

Та молча кивнула головой.

Они легли на травяное ложе. Ешка долго ворочалась и наконец, решившись, обняла Ивана рукой и прижалась к нему. После этого девушка, видимо успокоившись, быстро заснула. Иван же долго лежал, боясь пошевельнуться и спугнуть доверчиво прижавшееся к нему девичье тело. Борясь с поднимающимся откуда-то из глубин тела желанием, он совершенно забыл о кознях гипотетического хозяина здешних мест. Где-то через час он сумел гигантским усилием воли подчинить разуму взбунтовавшееся тело и заставил себя заснуть.

Пробудился Иван от кошмара, привидевшегося ему во сне. На него навалился призрак-зомби Айвен, крепко обнимая и не менее крепко прижимая к земле. При этом Айвен, не обращая никакого внимания на отчаянные попытки Ивана освободиться, приговаривал:

— Вот сейчас я тебя вдавлю в мать сыру землю, душа твоя и останется там, а тело я заберу, заберу… ни к чему тебе оно…

Однако, к удивлению Ивана, тяжесть и удушье, преследовавшие его во сне, не прошли. Он вдруг понял, что на нем распласталась Ешка. Руки девушки обвили шею Ивана, а тело вжималось в его тело. Иван осторожно шевельнулся, пытаясь ослабить хватку спящей девушки. И, моментально отреагировав на его движение, Ешка вскинула голову. В ее лихорадочно блестевших глазах не было ни капли сна. А затем девушка впилась долгим, горячим поцелуем в губы Ивана. Ее сердце, казалось, еще чуть-чуть — и от возбуждения выскочит из грудной клетки, тело Ешки вздрагивало, ноги плотно обвили ноги Ивана, а руки лихорадочно шарили по его груди, пытаясь судорожными рывками распустить шнуровку куртки.

Иван, вырванный из глубин сна таким необычным способом, не успел ничего сообразить, как его подсознание взяло управление на себя, и остатки сонного разума потонули в нахлынувшей на него дикой волне вожделения без времени и границ…

— Это, конечно, жутко увлекательно, — вдруг прозвучал откуда-то издалека знакомый сварливый голос, — но не могли бы вы менее шумно выражать свои чувства? Я никак не могу заснуть…

Иван медленно и неохотно выплыл из глубин подсознания. Перед его взором мелькнуло покрытое капельками пота лицо Ешки с полузакрытыми глазами. Ее белки, казалось, слабо светились в темноте. Девушка открыла глаза и бросила затуманенный страстью взгляд на Ивана. А потом все закончилось. Ее глаза внезапно прояснились, она одним рывком оттолкнулась от Ивана и скатилась в темноту.

Иван молча лежал, глядя во мрак, и думал, как он завтра будет смотреть на Ешку. Было нестерпимо стыдно, что он не смог остановить девушку и не удержался сам. Неведомый тип, экспериментирующий над попавшими в его владения путниками, мог быть доволен.

«Встретимся, рога обломаю! — мысленно пообещал ему Иван. — Меня еще никто так не злил!»

А где-то очень глубоко в сознании тлело сожаление, что все слишком уж быстро кончилось, и поднималось вполне понятное раздражение на так некстати появившегося на сцене Севу.

Конец игры

Наутро Иван старался не смотреть в глаза Ешке. Хотя от суетящейся женской фигурки его то и дело бросало в жар. Девушка тоже избегала Ивана и общалась в основном с Севой. Этот балбес попробовал было с утра пошутить по поводу случившегося ночью, но получил ощутимый тычок под ребра от Ивана и с обиженным видом отправился наружу завтракать. Иван молча разжег костер и зажарил оставшееся с вечера мясо. Так же в полном молчании они с Ешкой поели.

— Ну что? — Иван повернулся к глядящей в дверной проем девушке. — Трогаемся?

Та молча кивнула и, нацепив пояс с подаренным ей Иваном ножом, направилась к выходу.

Иван, поминая недобрым словом ночного шутника, отправился следом. Сева уже позавтракал, о чем свидетельствовал его раздувшийся живот, и торчал у входа. Увидев Ивана и Ешку, он с обиженным видом отвернулся.

Иван остановился и оглядел молчаливых спутников. Затем уселся на землю. Ешка и Сева удивленно смотрели на него.

— Чего смотрите? — дернул головой Иван. — Садитесь!

— Нам же идти надо, — робко произнесла Ешка.

— Я никуда не пойду, — покачал головой Иван. — По крайней мере, пока мы все не обговорим.

— Что не обговорим? — спросил Сева.

— Все. До этой ночи мы были единой командой, а сейчас каждый смотрит в свою сторону. Я считаю, что в таком состоянии мы не готовы идти дальше.

Ешка молча уселась напротив Ивана. Сева посопел, посопел и последовал ее примеру.

— Ну давай толкай нам о дружбе и сотрудничестве. — Сева нарочито зевнул и уставился на Ивана.

— У вас не возникает впечатления, что хозяин этого странного места все-таки добился своего? — задал вопрос Иван, игнорируя Севин вызов.

— Это как? — хмыкнул Сева.

— Оказывается, нам не так опасны страх или ненависть, как самая банальная обида… или стыд, — вздохнул Иван. — А так как в здешних местах путешествуют поодиночке, наша компания нарушала установленные правила. Теперь же мы вполне готовы для увеселения неизвестного владельца марионеток.

— Ты думаешь, главной задачей было разделить нас? — недоверчиво спросила Ешка, впервые за утро посмотрев в глаза Ивану.

— Я не думаю, а уверен в этом, — повел головой Иван. — Этот тип каким-то образом подогрел наши эмоции. И нам с тобой нестерпимо стыдно, хотя ни ты, ни я не виновны в том, что произошло ночью. А с другой стороны, почему мы должны стыдиться? Я, например, больше сердит на Севу за его вмешательство, — улыбнулся Иван Ешке, и девушка усмехнулась в ответ. — Или Сева… когда это наш бравый конь обижался на своих? А сегодня дуется, как кисейная барышня…

В общем, Ивану в конце концов удалось восстановить, как выразился Сева, «дружбу и сотрудничество». А на закате они вышли к морю.

— Вот мы вроде и пришли, — Сева повалился на желтую полоску песка, отделяющую лесную растительность от воды, — если, конечно, не ошиблись с направлением. Теперь осталась одна маленькая проблема…

— Встретиться с родичем нашего знакомого с Торга? — спросила Ешка.

Сева молча кивнул.

— С направлением мы не ошиблись. — Иван не мог отказать себе в таком удовольствии, как купание, и сейчас торопливо сдирал с себя пропотевшее обмундирование.

— Почему ты так считаешь?

— Святилище, — пояснил он. — Домик-то отсутствует, а значит, мы вышли из зоны развлечений местного босса…

— И что с того? — не понял Сева.

— Ты же сам предложил считать лес некой площадкой для игры, — хмыкнул Иван.

— Нуда, — согласился Сева. — И вы, кстати, согласились с моей идеей.

— Что ты делаешь, когда проходишь всю игру?

— Перезагружаюсь, — машинально ответил Сева..

— А если командную, в клубе?

— Встречаюсь с администратором… — Сева ошарашено замолк, наконец-то поняв мысль Ивана. — Так ты считаешь, что…

— В скором времени нам предстоит увидеть хозяина игры, — докончил за Севу Иван и, разбежавшись, прыгнул в голубоватую, прохладную воду.

— Если в финале нам не уготовлена какая-нибудь пакость, — уже вслед Ивану пробурчал Сева.

— Почему? — Ешка, собиравшаяся присоединиться к купающемуся, приостановилась.

— Да игра получилась больно скучная, — поделился Сева своими подозрениями.

— Ну и что?

— В таких случаях бывает, что все пакости разработчики приберегают к финалу…

Сева как в воду смотрел. Иван и Ешка даже не успели одеться, как на пляже начали появляться новые действующие лица.

На этот раз неведомый хозяин здешних мест решил разобраться с пришельцами самым кардинальным способом. На них надвигалось, постепенно образуя правильный полукруг, стадо приматов. Иван никогда особо сильно не интересовался биологией, но, судя по размерам, это была какая-то местная разновидность горилл. Каждое существо было как минимум на голову выше Ивана или Ешки, а отдельные гигантские представители этого стада человекообразных могли прямиком попасть в Книгу рекордов Гиннесса. Если что-то подобное существовало в этом мире.

— Н-да, — прокомментировал увиденное Сева. — Это есть наш последний и решительный бой…

— Улетай! — повернулся к нему Иван, торопливо напяливая на себя куртку и штаны. — И девушку забирай. Нечего погибать всем!

— Ты только что нанес мне смертельное оскорбление. — Сева набычился, оценивая подступающего противника. Ешка никак не отреагировала на слова Ивана и, подхватив с земли самострел, стала рядом с друзьями. Наверное, со стороны это выглядело смешно. Три одинокие фигурки на золотистой полоске пляжа. Городской житель, которому лишь три дня назад пришлось впервые в своей жизни принять серьезное участие в драке. Тонкая, хрупкая кандидатка в ведьмы и маленький рыжий конь. А надвигалось на них никак не меньше двух десятков черных, заросших густыми волосами монстров.

— Может, они просто кочуют с места на место? — со слабой надеждой в голосе спросила Ешка.

— Ага, — хмыкнул Сева. — А нас решили принять в стаю… Приматы к этому времени уже полностью завершили окружение и начали сжимать полукруг.

«Прямо планета обезьян какая-то! — мелькнула у Ивана мысль. — Где же они раньше-то были, когда мы шли по лесу?»

Вдруг из полоски зеленой растительности позади обезьян выметнулось гибкое серебристо-белое тело. На мгновение оно застыло перед броском, и Иван увидел крупного красивого зверя. Его шкуру снежно-белого цвета украшали редкие черные пятна, короткое подобие хвоста торчало вверх, широкая грудная клетка оканчивалась мощными, мускулистыми лапами. Хищник прижал к голове уши с кокетливыми кисточками и коротко грозно рыкнул. Сверкнули длинные белые кинжалы клыков. Несколько обезьян оглянулись, но, сочтя появившегося зверя незначительным противником, продолжили наступление на пришельцев. И тут приматам был преподан наглядный урок. Хищник ринулся вперед и, молнией взлетев на спину одному из человекообразных, одним ударом могучей лапы сломал тому шею. Повернувшейся к нему ближайшей обезьяне он вторым ударом содрал скальп, оставив вместо морды шевелящийся кусок окровавленного мяса. Одним прыжком зверь преодолел с десяток метров и, взметнув тучу песка, резко развернулся к наступающим. Он еще раз зарычал, угрожающе поводя тяжелой головой из стороны в сторону. Обезьяны остановились, глядя, как по пляжу катается одна из их товарок, обильно орошая песок кровью, а вторая застыла жалкой кучкой, из которой торчит неестественно вывернутая голова. Зверь рыкнул еще раз и скользнул навстречу приматам. Обезьяны резко, как будто получив неслышимую команду, развернулись и бросились искать спасения в лесной растительности. Хищник повернулся и неторопливо направился к незадачливым путешественникам.

— Махайрод, — зачарованно пробормотала Ешка, не сводившая глаз с доисторической кошки.

— Зря вы тронули того кабанчика, — пробурчал сквозь зубы Сева. — Сейчас придется держать ответ перед хозяином добычи.

Ни Иван, ни Ешка не успели ответить на такое несколько неожиданное замечание Севы, как из леса появились новые статисты развертывающегося на пляже действа. Их даже нельзя было сосчитать, потому что двигался в сторону моря, угрожающе гудя, черный рой. Хищник, оглянувшись на звук, пригнулся и попятился.

— Вот теперь нам точно… — проглотил последнее слово Сева.

На этот раз действительно никакого выхода не просматривалось. Иван тяжело вздохнул, пожалев, что неведомый хищник разогнал обезьян. С ними можно было хоть сразиться на прощание. С пчелами же или какой-то иной пакостью, приближавшейся к путешественникам, даже возможность погибнуть достойно исключалась. И тут в происходящее вмешалась Ешка. У Ивана совершенно вылетело из головы, что она какая-никакая, а колдунья. Шоркнул по песку упавший самострел, девушка резко выбросила вперед руку. С ее ладони сорвался багровый комок огня и, вращаясь, понесся в сторону роя насекомых. А еще через мгновение нового грозного противника просто не стало. Темный гудящий торнадо полыхнул чадящим факелом и жалкими опаленными трупиками осыпался на песок.

Встреча

— Нет, я решительно протестую! — вдруг раздался голос позади путешественников.

Иван резко развернулся, и у него от изумления отвисла челюсть. Позади них на пляже восседал самый настоящий черт. Или дьявол. За исключением копыт все остальное тик-в-тик совпадало с виденными еще на Земле иллюстрациями к сказкам и описаниями Ешки и Севы. Единственное, что отличало этого красно-бурого типа от родственника с Торга, — обломанный правый рог.

— Что тебя не устроило, красненький? — ехидно вопросил Сева, к которому моментально вернулось хорошее настроение при виде уже знакомого противника.

— Все! — заверил его местный дьявол. — Явились на мою территорию непонятно откуда, применяете запрещенную магию, приволокли какого-то непонятного монстра…

При последних словах рогатого Иван невольно оглянулся. «Непонятный монстр», присев на задние лапы, невозмутимо умывался, словно большая кошка. Кошка?! Иван вдруг вспомнил свой бред в замке некроманта, когда ему привиделись его предки.

«Да это же снежная рысь!» — дошло до него. Огромная кошка, словно почувствовав, о чем подумал Иван, сверкнула в его сторону желтыми глазищами и продолжила гигиенические процедуры.

Сева скосил глаза в сторону «непонятного монстра» и, увидев, что тот никоим образом не проявляет агрессивных наклонностей, осмелел еще больше.

— Да мы просто проездом, — выдал конек-горбунок. — Извини, если что не так, друган…

— Какой я тебе друган, недомерок?! — оскорбился рогатый.

— Так скажи, как тебя звать-величать…

— Я хозяин этого мира, — торжественно начал рогатый собеседник, раздуваясь на глазах от гордости, — и не позволю каждому заезжему недоумку…

— Ай, оставь! — бесцеремонно прервал его Сева. — Мы уже наслушались подобных речей от одного из твоих сородичей. Говори прямо и по существу.

В первый момент рогач запнулся и умолк, с изумлением глядя на посмевшего прервать его какого-то недомерка, потом начал медленно наливаться дурной кровью. Когда бурый цвет его морды стал больше напоминать фиолетовый, в разговор вмешалась Ешка. Иван все никак не мог отойти от изумления. Одно дело — слушать сказки о враге рода человеческого и совсем другое — встретиться с ним нос к носу.

— Извините моего друга, — выступила вперед девушка, — но нам уже довелось встретиться на Торге с вашим соплеменником, который, кстати, помог нам с переброской в ваш мир, и поэтому мы достаточно знаем о вашей расе и хотели бы, не вдаваясь в излишние подробности, обсудить переброску нашей компании в соседний мир. Уф! — выдохнула с облегчением в конце своего монолога Ешка. — Я закончила!

— С чего вы взяли, что я буду утруждать себя заботой о каких-то бродягах? — с надменным видом произнес рогач. — Я явился к вам вовсе не для того, чтобы исполнять обязанности перевозчика из мира в мир, а для наказания.

— Все, Сева, — отступила назад Ешка, — и эта личность по твоей части. Они положительно не воспринимают, когда с ними говорят культурным языком.

— Это было ясно еще на Торге, — буркнул Сева и обратился к местному дьяволу: — Подожди применять штрафные санкции, любезный. Вначале выясни, почему твой собрат переправил нас сюда, а не стал разбираться с нарушением каких-то правил и конвенций.

— Меня не интересуют мотивы этого недоумка, — с презрением произнес рогатый. — У него всегда были проблемы с интеллектом.

— Тем не менее этот недоумок сообразил, что трогать нас небезопасно, — с нажимом произнес Сева. — А сейчас, — он кивнул головой в сторону умывающегося снежно-белого хищника, — тем более…

— Я вначале разотру вас в порошок, потом займусь этой неизвестно откуда появившейся кошкой, — проскрежетал дьявол.

— С кошкой тебе не удастся так легко справиться, как с нами, — подключился к разговору наконец-то пришедший в себя Иван, — Она не подчиняется законам этого мира и явилась из таких мест, где твоя раса, как и все другие, ничто. Поэтому, если у тебя еще присутствует инстинкт самосохранения, я бы настоятельно советовал вести себя осторожнее.

— Вы еще смеете пугать меня, бродяги?! — взметнулся дьявол, став раз в пять выше и мощнее.

— Отнюдь, — покачал головой Иван, положив руку на холку подошедшей к нему снежной рыси. — Мы предлагаем тебе просто повнимательнее присмотреться к нам и хорошо подумать. Вот и все.

Иван перехватил руку Ешки, решившей, что здесь с переговорами ничего не получилось и пора воевать. Над ними угрожающе раскачивалась огромная красно-бурая туша, но почему-то не торопилась претворить в жизнь свои угрозы. Молчание на пляже затягивалось. И разрядила его снежная рысь, вдруг презрительно фыркнув и повернувшись спиной к раздувшемуся хозяину здешних мест. Большая кошка опять занялась своим туалетом, демонстративно не замечая угрозы со стороны местного дьявола. Тот повисел еще некоторое время в воздухе, явно пребывая в раздумьях, потом резко уменьшился в размерах до своего обычного вида.

— Я рад, что ты оказался достаточно разумен, — подвел итог так и не начавшейся пляжной разборке Иван.

Мир птицы

Все порталы, с которыми довелось познакомиться в этом путешествии Ивану (начиная с Оракула Макарийского острова), обладали одним, но, на удивление, постоянным свойством, а именно — никогда и ни при каких обстоятельствах не доставляли клиентов в положенное место. И разброс точек финиша не поддавался никакому разумному объяснению.

Вот и этот вышвырнул всю честную компанию где-то среди поросших густым и колючим кустарником холмов вместо обещанного города. Иван с чертыханием обдирал колючки с кожаных штанов и куртки. Единственным утешением служило то, что, будь на нем стрелецкая форма, и он нахватал бы местных репьев не в пример больше. Стоило хотя бы посмотреть на Севу. Бедный конек-горбунок из-за своей густой шкуры превратился в форменное чучело. А колючки, обильно украсившие его пышный хвост, вообще свисали целыми гроздьями. Грива имела еще более жалкий вид, и как конек-горбунок собирался разбираться с этим бывшим предметом гордости — было совершенно непонятно. Наиболее удачно из всей компании финишировала Ешка. То ли ей просто повезло и досталось более-менее чистое местечко, то ли Иван с Севой успели расчистить достаточную площадку, на которую и приземлилась Ешка. А скорее всего, объяснение следовало искать в самой девушке. Все-таки это была ведьма, пусть даже и недипломированная.

— Ты долго будешь глазеть?! — в конце концов не выдержал Сева, которому надоело гоняться за собственным хвостом.

— А в чем дело? — с невинным видом вопросила девушка.

— Не видишь, что ли, в чем?! Могла бы и помочь!

— Бедного конька репьи замучили, — протянула насмешливо Ешка.

— Издеваешься?!

— Отнюдь, — Ешка отрицательно качнула головой, — просто хочу увидеть собственными глазами хоть одно дело, с которым ты справился бы сам.

— А ты почитай обо мне сказку, — посоветовал Сева. — Или родители тебя грамоте не обучили? И пришлось за неимением других путей подаваться в Бабы Яги?

— «Сказку», — фыркнула Ешка. — Да я таких сказок насочиняю столько…

— Там описана чистая правда, — оскорбился конек-горбунок. — Я не позволил автору никакой отсебятины.

— А сюжет ты ему надиктовывал?

— Кто же еще? — хмыкнул Сева. — Уж точно не Иван-дурак, которого я в цари пропихнул.

— Разумеется, естественно, не он, — согласилась с ним Ешка. — Рассказывай о тех событиях Иван — и главным героем в них был бы он.

— Однако до чего у тебя завистливая душонка! — не на шутку обиделся Сева.

Иван, слушая перепалку своих спутников, покончил со сбором колючих плодов с одежды и принялся озираться, разыскивая место повыше, откуда можно было хотя бы определиться, как выбираться из этого негостеприимного места.

— Ты куда? — Сева приостановил обкусывание колючек и уставился на Ивана.

— Да вот хочу осмотреться, как нам лучше выбираться из этих терний, — пояснил Иван, доставая меч. — Сейчас вон к тому холму прорублюсь, чтобы обзор был получше.

— Может, лучше оперативно очистим меня от этого дерьма и я тоже осмотрюсь? — предложил Сева.

— Тьфу ты! — качнул головой Иван. — Я все время забываю, что ты у нас летающий конь… а ты случайно при этом не пользуешься какой-нибудь магией?

— Нет, — тряхнул спутанной гривой Сева. — А что?

— Просто не хотелось в незнакомом месте светиться, — пояснил Иван. — Пока мы ведем себя незаметно, больше шансов разобраться, что и как, не привлекая излишнего внимания. Не хотелось бы угодить в ситуацию, подобную той, что на Торге. Второй раз все может кончиться гораздо более плачевно…

— Тогда все претензии к нашей даме. — Сева указал мордой в сторону Ешки.

— Почему это ко мне?! — возмутилась девушка.

— Сдается мне, твое приземление в этом мире не обошлось без применения магии…

— С чего ты взял?!

— Так посмотри на меня или на Ивана. — Сева ткнул копытом в кучу репьев, что ободрал с себя Иван. — А на тебе ни единой колючки. Подозрительно все это…

— Да я клянусь всеми… — начала девушка.

— Ладно вам, — прервал ее Иван. — Сева предложил приемлемый вариант, и я предлагаю им воспользоваться с небольшим дополнением.

— Каким? — подозрительно спросил конек-горбунок.

— Когда ты обнаружишь, где кончается эта колючая проволока, именуемая почему-то кустарником, то переправишь нас туда по воздуху…

— Опять мне работать перевозчиком тяжестей?! — сразу же возмутился Сева, но потом, кинув оценивающий взгляд на свой густо облепленный репьями бок, милостиво согласился с условиями Ивана.

Конец этим природным колючим заграждениям Сева обнаружил сравнительно недалеко. Метров через сто кустарники сходили на нет, и дальше простиралась степь, однообразный пейзаж которой оживляли редкие рощицы. Перебросив спутников на открытое место, Сева наотрез отказался везти их дальше.

— Я вам не такси, — заявил он. — По этому лужку вы прекрасно и своими ножками прогуляетесь.

— Тогда трогаемся. — Иван набросил на плечи котомку, поправил меч и потянулся за самострелом.

— Его возьму я, — остановила Ивана Ешка. — Если нельзя пользоваться магией, должна же я иметь какое-то оружие.

— Кстати, — обратился Иван к Севе, когда они отмахали порядочное расстояние по местному ковылю, — тебе не кажется, что твоя теория приказала долго жить?

— Какая? — заносчиво поинтересовался Сева, прекращая лакомиться местным разнотравьем.

— А у тебя их так много? — усмехнулась Ешка.

— Положим, побольше, чем у некоторых, — с презрением в голосе произнес конек-горбунок.

— Я имею в виду ту, что ты озвучил недавно. — Иван в который раз прервал готовую было разгореться перепалку. — Сундук, заяц и так далее…

— А что тебя в ней перестало устраивать?

— Ты утверждал, что следующим в нашей программе будет мир птицы, но что-то я не заметил ни одной пернатой души… за исключением тебя, конечно… А в таких местах, — Иван обвел рукой вокруг, — должно проживать огромное количество всевозможных летучих существ, если брать как пример хотя бы ту же Землю.

Действительно, в степи царила непривычная тишина, прерываемая лишь заунывным посвистыванием ветерка да шелестом травы под ногами.

— Во-первых, тут не Земля. Во-вторых, я имел в виду мир птицы, — с ударением на последнем слове произнес конек-горбунок, — а не курятник…

— И все-таки…

— А вот и птички, — тихо произнесла Ешка, глядя куда-то вбок.

Иван и Сева моментально прекратили спор. Действительно, слева в бледно-голубом небе стремительно увеличивались три темные точки.

— Ё-мое, — изумленно произнес конек-горбунок, когда «птички» приблизились на достаточное расстояние и их можно было подробно разглядеть. — Вот уж не думал, что еще раз встречусь с этими тварями…

И в этот момент «птички» перешли в атаку. Вначале на путников хлынули струи помета, за которым на их головы обрушились и сами пикирующие твари. Воздух наполнился визгливым клекотом и воем. Иван еле успел выхватить меч, как ему в лицо пахнуло зловонием курятника и он увидел перекошенное злобной гримасой лицо, украшенное гривой грязных, развевающихся в воздухе волос. Сильный удар крыльев сбил его с ног. Некоторая неуклюжесть нападавшего или нападавшей (Иван увидел, как буквально в нескольких сантиметрах от лица пронеслась женская грудь) позволила ему отделаться лишь разодранной курткой, по которой скользнули когти этого странного гибрида женщины и птицы. Бестия с разочарованным воплем заложила резкий вираж и устремилась в новую атаку. Теперь она падала хищно выставленными когтями вперед. На этот раз Иван не растерялся и рубанул со всей силы, целя в промежуток между когтистыми лапами, но немного не учел скорости нападавшей. Меч не достал до тела, и клинок косо скользнул по лапе, снеся ее практически напрочь. Летающая тварь душераздирающе взвизгнула и покатилась по траве. Иван вскочил на ноги и увидел, что Ешка не промахнулась. Одна из нападавших валялась, широко раскинув крылья на земле, а в горле у нее торчал болт самострела. С Севой не все обстояло так благополучно. Он, видимо, попытался взлететь, чтобы встретиться с летающими тварями в воздухе, но не успел. Напавшая на него бестия успела крепко вцепиться коньку в спину, и сейчас он безрезультатно кружился по земле, стараясь дотянуться до хищника зубами. Ешка поспешила помочь Севе, но нож лишь скользил по плотным перьям крыльев злобной твари. Иван, не раздумывая, кинулся вперед. Меч с хрустом прорубил маховые перья и вошел в плоть. Тварь развернулась к новому противнику и попыталась взлететь с загривка Севы. От мощного рывка застрявший в крыле меч вырвало из руки Ивана, но и хищнице не удалось напасть. Она рухнула на землю, разрубленное крыло окрасилось кровью, тварь, подволакивая перебитое крыло, бросилась на Ивана, но тут с тыла на нее налетел наконец-то освободившийся конек-горбунок. Взбешенный Сева буквально втоптал в пыльную землю хищницу и остановился лишь тогда, когда под его копытами осталось только красно-бурое месиво, в котором было трудно угадать мгновение назад атаковавший их гибрид птицы и женщины.

Иван оглянулся на последнюю оставшуюся в живых тварь. Та билась на земле, безуспешно пытаясь взлететь, но с одной лапой у нее это плохо получалось. Сева тоже увидел ее и, сверкнув налитыми кровью глазами, ринулся в атаку. Через несколько мгновений последняя нападавшая рассталась с жизнью под копытами разъяренного горбунка, и друзья смогли спокойно оглядеться. В схватке серьезно пострадал лишь Сева. Его спина была буквально вся располосована острыми кинжаловидными когтями нападавшей твари и покрыта начавшей запекаться кровью.

— Что это было? — Иван устало присел на землю, не в силах удержать дрожь в ногах.

— Не «что», а кто! — фыркнул разъяренный Сева. — Гарпии!

— Черт! — Ивану довелось встретиться еще с одним персонажем, которого он до этого момента считал мифическим.

— Быстро в заросли! — скомандовал Сева, бросаясь рысью к виднеющейся неподалеку рощице. — Если сейчас появятся подружки этих тварей, нам конец!

— Я ничего не могу сделать! — Ешка бессильно опустила руки. — Здесь нужен профессионал целитель, а не кандидатка на Бабу Ягу!

Иван молча смотрел на тяжело дышащего Севу. Конек-горбунок потерял сознание перед самым закатом и уже больше не приходил в себя. Или когти гарпии были ядовиты, или она успела его укусить… в пылу боя никто не разобрал. Сева после схватки был бодр и даже шутил по поводу того, что шрамы украшают мужчину, когда Ешка, разодрав пожертвованную Иваном рубаху, осторожно отмывала запекшуюся грязь и кровь со спины конька.

А к вечеру у Севы начался жар, перешедший в бред. Конек-горбунок все рвался в бой, потом долго переругивался с обессмертившим его автором, но вскоре силы покинули его, и последний час он просто лежал, хрипло вдыхая и выдыхая ночной воздух.

— И никакой лечебной магии тебя не учили? — на всякий случай еще раз спросил Иван. — Может, ты все-таки что-нибудь вспомнишь?

— Да на кой будущему хранителю порядка знать лечебную магию?! — раздраженно ответила Ешка. — Участковых же не посылают на курсы в мединститут!

— То участковых…

— А мы чем от них отличаемся?! Наша главная задача нейтрализовать, нарушителя, а не лечить его…

— И факультативов у вас никаких не было? — не отставал Иван.

— Нет! Не было!

Иван обреченно замолк. По всему выходило, что они потеряли одного из членов своей компании. Только теперь до него дошло, да и до Ешки тоже, судя по ее виду, насколько они привыкли к своему вздорному, готовому в любое время суток к спору (не важно о чем), не признававшему ничьих авторитетов, кроме собственного, спутнику. Но, несмотря на дурные черты характера, Сева всегда и без раздумий был готов заслонить собой товарища, даже если за мгновение до этого ругался с ним, не выбирая слов и выражений и не думая в запале спора о том, что оппонент тоже может быть прав и совсем необязательно, обсуждая какую-нибудь безобидную тему, переходить на личности…

Костер, разожженный Иваном в небольшом углублении, начинал догорать. Сева дышал все реже. Ешка, не отходившая от конька-горбунка, не выдержала и, уткнувшись лицом в его крашеную рыжую гриву, зарыдала. Иван с трудом сдерживался, чувствуя, как сводит судорогой горло и к глазам подступает предательская влага.

Вальхалл

Ольгерд, правитель Западного царства, бездумно смотрел, как кроваво-красное солнце медленно погружается в холодные воды безбрежного океана. Небо над головой, разукрашенное длинными перистыми облаками розового цвета, постепенно приобретало зеленовато-синий цвет, в глубине которого вспыхивали первые звезды. Однако лежащего на широком ложе ничуть не трогала разворачивающаяся перед его глазами цветовая феерия заката. В душе Ольгерда давно и прочно поселилась тягучая, глухая скука. Он с отвращением оглядел широкий открытый балкон, и его взгляд привычно остановился на низком столике, где покоилось несколько кувшинов. Спихнув со своей груди одну из тихо посапывающих жен, правитель Западного царства потянулся за вином. Ольгерд не стал затруднять себя переливанием напитка в чашу и одним могучим глотком опустошил большую часть сосуда. По телу начало разливаться знакомое дурманящее тепло. Он немного сдвинулся к стене, чтобы было удобнее пить, и, поставив прохладный кувшин на живот, скользнул взглядом по двум стройным смуглым женским телам, делившим с ним ложе.

Как бы удивились его подданные, узнав, какие мысли мучают Ольгерда Доблестного! Мужчина презрительно хмыкнул при мысли о титуле, каким наградили его дворцовые лизоблюды. Доблестный… как же! Держи карман шире! Много ли доблести в разгроме маленького дикого племени, обитавшего в пустыне Нук! Да его отец такого противника просто не заметил бы… Вот у кого в избытке было доблести!

Ольгерд привычно погрузился в воспоминания своего детства.

Кнорр Верга возвращался после дружеского визита в Юкахайнен. У вождя и его приближенных все еще шумело в головах после пира, устроенного старым Дрейдом в честь прибытия зятя с наследником. В зимнее время жители северных фьордов в основном отдыхали, оставляя привычную работу — набеги на южных соседей — на более удобное для этого летнее время. Не то чтобы викинги боялись замерзнуть или попасть во льды, море уже давно, хвала богам, перестало покрываться ледяной коркой в этих местах, но на воде в это время не на шутку разыгрывались штормы, и не один кнорр канул в Валгаллу, отправившись в плавание осенью или зимой. Конечно, плывшие на них сразу попадали за пиршественный стол к Одину и остальным богам, но Верг хотел вначале выпить весь положенный ему эль здесь, на Земле, а потом уже присоединиться к богам и родичам в другом мире. Поэтому кнорр двигался вблизи берега, не рискуя выходить слишком далеко в открытое море. Верг, стоя у руля, оглядел свою команду. Дружно гребущие мужчины постепенно приходили в себя. Работа и свежий холодный ветер сделали свое дело, быстро выдавив хмель из закаленных тел. Вождь специально усадил команду за весла, хотя для движения хватило бы и поднятого паруса. Верг взглянул на стоящего рядом сына.

— Держи! — Он мотнул головой, указывая на рулевое весло.

Ольгерд порозовел от оказанной ему чести и схватился за руль, отполированный долгой работой почти до блеска. Капитан кнорра улыбнулся. Из сына со временем должен получиться настоящий викинг. На берегу он не уступал ни одному своему ровеснику, и молодежь стойбища давно признала его за своего вожака. А заслужить такое в буйном и непокорном мирке северян было нелегко. Ольгерд долго ходил с синяками и шишками, пока остальные претенденты на это место не угомонились.

Верг бросил взгляд на седого Шенда, отбивавшего темп гребли на барабане. Тот успокаивающе кивнул, и Верг, оставив у руля кнорра сына под присмотром старого друга, шагнул в трюм.

— Как там наверху? — улыбнулась ему Свельда, расположившаяся на лежанке, покрытой шкурами.

— Все нормально, к полудню должны быть у Пьющего Коня. — Верг присел на ложе, глядя в лучащиеся любовью голубые глаза жены.

От этого мыса, действительно похожего на припавшего к воде коня, до становища оставалось трое суток пути. И главное — дальше дорога шла по спокойным водам, которые почти всегда обходили стороной дикие осенние штормы.

— Слава Одину! — Свельда пошевелилась, устраиваясь поудобнее. — У меня почему-то неспокойно на душе.

— Небо чистое, ни единого облачка, — успокоил жену Верг.

Свельда должна была вот-вот родить. Верг даже не хотел брать ее с собой в плавание, но она настояла, и вождь викингов сдался. Он не мог отказать дочери в свидании со старым отцом, которого она не видела вот уже два года.

— Ольгерд?

— У руля, — улыбнулся Верг, вспомнив, с каким гордым видом сын сжимал кормовое весло. — За ним присматривает Шенд и…

Больше Верг ничего не успел сказать. Кнорр угрожающе качнулся под налетевшим из ниоткуда порывом ветра, доски бортов угрожающе заскрипели. Вождь вихрем вылетел на палубу.

За то небольшое время, пока он отсутствовал наверху, обстановка разительно изменилась. Небо потемнело и из бледно-голубого превратилось в темно-серое, а на горизонте клубились иссиня-черные тучи. Вода приобрела свинцовую окраску, и поднявшийся ветер срывал с гребней волн пену, швыряя ее в мгновенно посерьезневшие лица команды.

— Поворачивай к берегу! — моментально оценил обстановку Верг, бросаясь к мачте.

К нему присоединилась пара гребцов, но викинги так и не успели спустить парус. Очередной бешеный порыв ветра принес с собой снежную полумглу, оглушительно треснула рея, как нитки лопнули канаты, и парус исчез за бортом. Левый ряд мужчин сменил направление гребли, а правые загребали во все ускоряющемся темпе барабанного боя, стремясь как можно скорее развернуть кнорр кормой к надвигающейся буре.

Викинги не успели самую малость. Когда в редких просветах впереди уже проступили контуры прибрежных скал, на корабль обрушился невиданный ранее вихрь, закруживший в своей утробе кнорр со всем его содержимым, словно пушинку.

— Один! — раздался вопль одного из гребцов. — Мы иде-ем!!!

А потом последовал страшный удар, сопровождаемый треском лопающегося корпуса, и наступила тьма.

— Правитель Западного царства! — раздался каркающий, очень противный голос, вернувший Ольгерда в сегодняшний день.

А вслед за голосом накатила удушающая волна вони. Ольгерд поднял голову. На балюстраде балкона угнездилась самая отвратная тварь Бергонда — гарпия. Ольгерд с плохо скрываемым отвращением оглядел висящие неопрятными клочьями сальные черные волосы, обезображенное глубокими морщинами, немытое, в грязных потеках, лицо, сморщенные, болтающиеся двумя мешочками груди среди редко поросшего темно-коричневыми перьями торса, переходящего ниже пояса в две мощные птичьи лапы, снабженные устрашающего вида когтями.

— Чего тебе, чучело? — устало произнес он. — У меня нет никаких долгов перед Изначальными горами…

— Правитель Западного царства! — опять каркнула гарпия, не обращая никакого внимания на слова Ольгерда. — В твоих владениях появились чужаки. Ты должен уничтожить их! Это приказ!

— Приказ?! — внутренне вскипая, произнес Ольгерд. — Да что ты себе позволяешь?!

— Иначе тебе будет объявлена война соседними правителями, к которой присоединимся и мы! — докончила гарпия, взмахнув крыльями.

Ольгерда окатила еще одна удушливая волна.

Последние слова гарпии были достаточно серьезным предупреждением: Западное царство без труда померилось бы силами и с северными, и с южными соседями, но против одновременного удара с двух сторон устоять было почти невозможно. Хотя Ольгерду и хотелось бы утереть заносчивые носы соседним владетелям. Но если их поддержат гарпии Изначальных гор, шансов на победу никаких.

— А чем они вам не угодили? — Ольгерд заинтересованно посмотрел на помесь птицы и женщины.

В Бергонд и раньше попадали странники из других миров, но никогда они не привлекали такого пристального внимания со стороны этих злобных тварей.

— Моих родичей вы не старались убить во что бы то ни стало, — произнес он, видя, что гарпия шевельнула крыльями, собираясь улететь.

— Они уничтожили трех моих товарок, — прошипела злобно гарпия.

— Где?

— В Белой Степи.

Ольгерд удивленно присвистнул. А ребята из другого мира, оказывается, не промах. Каким-то образом попасть в Белую Степь, опоясывающую Изначальные горы и издавна считавшуюся владениями гарпий, и уничтожить патрульную тройку этих бестий… Тут надо быть или безрассудными шалопаями, или абсолютно уверенными в себе и в своих силах опытными воинами. Судя по тому, что гарпии так и не нашли своих обидчиков, вернее было второе.

— Как я их узнаю? — спохватился Ольгерд.

— Ты сразу определишь, что это чужаки, — снизошла до объяснений гарпия. — Они сильно отличаются от жителей Бергонда.

— Чем отличаются? — продолжал допытываться Ольгерд. — И люди ли это?

— Они чем-то похожи на тебя… — в задумчивости и с неким удивлением произнесла гарпия, пристально разглядывая Ольгерда.

— Они из моего мира?! — с внезапно загоревшейся надеждой произнес Ольгерд.

В ответ раздалось разъяренное шипение.

— Я вернусь через десять ночей! — каркнула гарпия, возвращаясь к привычному образу злобной фурии. — И будет лучше, если ты сможешь к тому времени предъявить их головы!

Ночная гостья

Когда дыхание Севы стало совсем слабым, а Ешка была уже не в силах плакать, в темноте раздался еле слышный шорох. Иван моментально вскочил на ноги, обнажив меч. Ешка торопливо подхватила самострел и, взведя струну, настороженно притихла, поводя оружием из стороны в сторону.

Иван потянулся к заготовленному хворосту, чтобы, несмотря на опасность быть замеченным со стороны, установить, кто же бродит вокруг в темноте.

И тут из мрака вдруг раздался голос.

— Я бы не советовала это делать, — произнесла темнота знакомым тихим женским голосом, — у живущих в степи зоркие глаза, а огонь в ночи не разглядит разве что слепой…

— Веда! — вскричал потрясенный Иван, моментально вспомнивший свой бред в замке некроманта. — Тебя нам послал сам Бог!

Появившаяся из темноты женщина молча улыбнулась Ивану, скользнула внимательным взглядом по девушке, все еще сжимавшей взведенный самострел, и наклонилась к лежащему без движения коньку-горбунку. Она приподняла ему веко и взглянула на полузакатившееся яблоко глаза, потом нащупала пульс на шее, провела ладонью над набухшими, воспаленными ранами. Иван со все возрастающей надеждой следил за действиями неведомо как появившейся в здешних местах целительницы.

— Ему можно помочь? — наконец спросил он, видя, что женщина задумалась.

— Можно, — кивнула головой целительница, — хотя и нелегко.

— Слава богу! — с облегчением произнес Иван.

— Но дело не в этом, — продолжила Веда.

— А в чем?!

— Я, как и другие, могу помочь тебе только один раз, — пояснила женщина. — И если позже в серьезный переплет попадешь ты, я буду бессильна что-либо сделать…

— Согласен, — без раздумий произнес Иван.

— Но не согласны остальные хранители рода, — произнесла женщина. — Мы не можем тратить милость богов на кого-то чужого. Слишком тяжело бывает получить ее…

Иван потрясенно замолк, переводя взгляд с Веды на неподвижного конька-горбунка и обратно.

— Да я, да я… — Он с трудом справился с охватившим его волнением. — Да на кой вы тогда мне нужны, такие предки! Лучше бы оставили меня гнить заживо в Закрытом мире!

— Что ж, — неожиданно усмехнулась женщина, — кажется, мы не ошиблись в тебе…

Иван замолк, сдерживая рвущийся наружу гнев, и недоуменно уставился на Веду.

— А ты что замерла, как статуя! — повернулась та к Ешке. — Оставь эту игрушку и иди сюда! Мне понадобится твоя помощь и твоя сила…

Ешка осторожно положила самострел на землю и так же осторожно приблизилась к целительнице.

— Дай свою руку! — властно скомандовала Веда. Сжав ладонь девушки, она протянула свободную руку над Севой и начала нараспев причитать на каком-то непонятном языке. Иван замер рядом, не в силах поверить в происходящее чудо. А целительница все выпевала и выпевала странные, завораживающие звуки, водя ладонью над телом конька-горбунка.

— Все! — резко завершила она свой ритуал. — Не тревожь своего друга до восхода солнца.

Ешка пошатнулась и без сил опустилась на землю. Целительница одарила девушку еще одним внимательным взглядом. В ее глазах что-то неуловимо изменилось, но Веда так ничего и не произнесла.

Повернувшись к Ивану, она протянула ему плоский округлый камень с дыркой посередине.

— Это мой тебе подарок, — произнесла, мягко улыбаясь, целительница. — Не могу же я оставить родственника без памятного подарка…

— Куриный бог! — вдруг пришло к Ивану название из далекого детства, когда он разглядывал камень.

— Он самый! — кивнула Веда. — Надень его и не снимай никогда.

— А что значат остальные подарки? — Иван вспомнил про горсть белоснежных волос, оставленных ему снежной рысью, и странную черную веточку Ниомова бога.

Веда молча пожала плечами:

— Прощай. Мне пора.

— Постой! — воззвал Иван к исчезающей в темноте женской фигурке. — Скажи хотя бы, мы правильно идем? И что нас ждет впереди?

— Можно ли сказать: правилен или нет выбранный Путь, пока он не пройден до конца? — долетел из ночного мрака тихий голос.

— Ты что, не мог выяснить у своей дальней родственницы хоть что-то об этом мире?! — возмущенно разорялся Сева.

Конек-горбунок проснулся наутро практически здоровым, если, конечно, не считать запекшейся на заживающих ранах спины корки и страшной слабости. Но если брать за точку отсчета то состояние, в котором он находился ночью, можно было констатировать полное выздоровление. К тому же к Севе вернулись его всегдашние задиристость и высокомерное желание поучать окружающих. А уже одно это свидетельствовало, что конек-горбунок гигантскими шагами движется к полному выздоровлению. Гораздо хуже выглядела Ешка. Под глазами залегли темные круги, а тело, по ее собственному определению, будто пропустили через камнедробилку. Она отдала слишком много сил целительнице и теперь, наподобие Севы, еле-еле могла оторвать голову от лежанки. А посему Иван, пользуясь правом сильного, объявил долгосрочный привал. Первая его попытка проявить себя в качестве охотника закончилась удачей. На водопой, едва только начало светать, пожаловал местный аналог дикобраза, и Иван не промахнулся. Болт из самострела пригвоздил это колючее животное к земле. Иван освежевал тушу, осторожно избавившись от шкуры с устрашающего вида колючками. Мяса должно было хватить по самым скромным подсчетам на пару суток. Поначалу Ешка брезгливо сморщилась, увидев, чем предстоит питаться, но чувство голода и ароматный запах успешно помогли справиться с внутренним неприятием, и вскоре девушка с удовольствием ела обжаренные на углях истекающие соком куски. Оставшееся мясо Иван частично прожарил, частично подкоптил и, завернув в листья, убрал в холодок рядом с протекающим поблизости ручейком.

Все хлопоты по хозяйству заняли у него время до полудня. После этого пришлось занять позицию рядом с Севой и Ешкой под низко нависающими кустами, дабы их не смогли заметить с воздуха.

Когда солнце было в зените, в небе появились гарпии. Товарки вчерашних злобных бестий, видимо, пытались выследить убийц своих сородичей. Поначалу Иван беспокоился, что их могут обнаружить, но крылатые твари, сделав пару низких облетов рощи, где прятались путешественники, больше не проявляли к ней особого внимания. Им, наверное, в голову не могло прийти (если у них вообще имелись мозги, в чем Сева, довольно близко познакомившийся с ними, сильно сомневался), что убийцы не бросились куда подальше от места преступления, а остановились в каких-то трехстах метрах.

Вот и сейчас Иван лежал на спине и, жуя травинку, слушал извечное брюзжание конька-горбунка. Правда, на этот раз оно не вызывало такого раздражения, как раньше, а где-то даже радовало.

— А если в здешнем мире проживают одни только эти твари? — донесся до него сквозь навалившийся полусон голос Севы. — Ты не подумал, что нам делать дальше?

— Да не может этого быть, — лениво ответил Иван.

— Почему?

— Неужели местный хозяин настолько глуп, что ограничился только этими безмозглыми и злобными существами? — Иван приоткрыл глаза, глядя на скользящие под редкими облачками темные силуэты. — Есть тут люди, не сомневайся. А гарпии, я так думаю, добавлены в мир из чисто садистских побуждений или несут какую-то особую функцию, о которой мы еще не знаем…

— И какую? — не дал провалиться ему в дрему Сева.

— Мало ли какую, — Иван заложил руки за голову, — охранную, например. Может, они оберегают местоположение местного дьявола от любопытных глаз…

— Зачем охранять остров? — удивился Сева. — А ты уверен, что он находится на острове?

— Два предыдущих устроили свои резиденции именно на островах…

— Может, у этого идиосинкразия к воде? — хмыкнул Иван, — Или он страдает тяжелой формой клаустрофобии…

— При чем здесь это?

— Ну остров все-таки замкнутая территория.

Западное царство

Викинги медленно приходили в себя. Удар был настолько силен, что кнорр разломило почти пополам. Но, к изумлению воинов, в расколотый корпус не торопились хлынуть жадные морские волны. Вода отсутствовала совсем, если не считать почти растаявшего снега. И было очень тепло. Порывы сильного ветра, от которых вздрагивал покалеченный корабль, не жалили лица ледяными иглами холода, в них чувствовался терпкий аромат цветущего разнотравья.

— Никогда не думал, что свои чертоги Один выстроил в степи, — простонал, пытаясь выбраться из-под рухнувшей мачты, Шенд.

Старику повезло, что мачта упала на борт и, проломив несколько досок, застряла. Между ней и палубой осталось небольшое пространство, позволившее уцелеть викингу. Гребцу у борта повезло гораздо меньше. Ему размозжило голову.

— Если мы в Валхалле, почему Гирд мертв? — возразил Шенду один из викингов, глядя на погибшего гребца.

Ольгерд попробовал тряхнуть гудящей, как медный котел, головой. Вроде она была на месте, но слова Шенда и Росвалда доносились откуда-то издалека. Ольгерд открыл глаза и огляделся. Вихрь, налетевший на корабль посреди дня, наверное, достаточно долго носил их в своей утробе.

На берегу, где они очнулись, только-только занимался рассвет. И даже в его неверном свете кнорр являл собой жалкое зрелище. Борта зияли многочисленными пробоинами, настил во многих местах просто-напросто исчез, и в дыры виднелись тюки с грузом. Внезапно Ольгерд вспомнил, что внизу находилась мать. Он отшвырнул оставшийся непонятно как в сжатых руках обломок рулевого весла и со стоном поднялся. Тело болело так, как будто по нему пробежало все стойбище, и не один раз. Он заковылял к люку в трюм. Впереди полетели в разные стороны обломки скамеек для гребцов, и над палубой воздвигся Верг. Половина его лица являла сплошной синяк. Из глубокого пореза на голове текла кровь. Отец Ольгерда вытер рукавом глаза и огляделся. Его лицо странно сморщилось при виде того, что осталось от кнорра. Потом он увидел бредущего к нему сына. Верг стремительно развернулся и принялся разбрасывать обломки досок и бревен, освобождая проход вниз. Когда Ольгерд добрел до люка, отец уже нырнул вниз.

— Держи! — раздался его приглушенный голос.

Верг поднял на вытянутых руках тело Свельды. Ольгерд подхватил мать и осторожно уложил на свободное место на палубе. Он, затаив дыхание, склонился к ее лицу. Слава богам, мать была жива. До Ольгерда долетело еле слышное, слабое дыхание. Верг вылез из трюма и, отодвинув сына в сторону, принялся торопливо ощупывать тело Свельды. По его немного посветлевшему лицу Ольгерд понял, что переломов у матери нет. Он проковылял к борту и выглянул наружу. От открывшейся его взору картины ноги Ольгерда внезапно ослабли, и он с силой ухватился за борт, чтобы не сесть на палубу.

Корабль лежал на высоком скалистом берегу, о который бились морские волны. В привычной взгляду картине не было ничего необычного, если бы не высота волн.

— Да-а, — раздался рядом изумленный голос Шенда, — мне такого не доводилось видеть…

Серо-зеленые валы, накатывавшиеся на берег, поражали воображение. Если бы кнорр оказался в их власти, он смотрелся бы просто мелкой щепкой. Вихрь, вырвавший корабль и людей из привычной среды, можно сказать, спас викингов. Отпусти он их из своей власти немного раньше, и они уже никогда не смогли бы увидеть рассвет. Их просто размазало бы о прибрежные скалы.

А днем, когда палящее солнце заставило северян скинуть с себя меховые одежды и убедило, что они действительно оказались в невообразимой дали от дома, пришла смерть. Из-за недалеких холмов с визгом выкатилась толпа смуглолицых всадников и захлестнула временный лагерь викингов. Несколько человек были мгновенно заколоты и порублены странными копьями с длинными и широкими листовидными наконечниками. Оставшиеся в живых викинги успели сомкнуться в клин возле борта корабля. Всадники сунулись к ощетинившимся мечами и топорами северянам и откатились назад, оставив бившихся в агонии лошадей и разрубленные тела. Они еще несколько раз пытались взять наскоком боевой клин, но ничего не получилось. Северяне в привычной им обстановке войны стояли насмерть. Верг, видя, что нападающие столпились поодаль, выкрикнул команду, и викинги медленно и неумолимо двинулись вперед. Яростно визжащие смуглые всадники предприняли еще несколько наскоков на строй викингов и, потеряв с десяток воинов, так же неожиданно, как появились, умчались прочь.

Викинги вернулись к покалеченному кораблю и принялись торопливо надевать на себя доспехи, Пятерых погибших в начале боя они уложили в ряд возле одного из бортов. Верг оглядел своих воинов и, подняв над головой топор, приказал двигаться вперед. У кнорра осталась Свельда, Ольгерд и три раненых викинга, не способных биться стоя.

Они долго провожали взглядами тех, кто ушел вслед за умчавшимися всадниками.

Ольгерд прикоснулся ладонью к потемневшему от непогоды и времени, нагретому борту кнорра. Покалеченный корабль с годами врос в принявшую его землю, травы почти скрыли невиданное в этом мире средство передвижения. Люди обходили безбрежный океан, омывающий Бергонд, далеко стороной. В нем водились такие твари, которые могли запросто заглотить человека. А за этими монстрами охотились другие… да и простое волнение моря с легкостью разломало и растерло бы в порошок любой корабль, а уж когда начинался шторм…

Ольгерд тронул коленями коня, и тот послушно понес его от корабля к тем холмам, куда направился в первый поход в этом мире его отец. Со склона перед Ольгердом раскинулся Вальхалл, бывший с десяток лет назад обычной деревушкой кочевников. Сейчас это была столица Западного царства, в которой жило почти двадцать тысяч жителей. Верг за десять лет покорил и подчинил себе множество до этого диких племен, испокон веку селившихся или кочевавших по окрестным степям и воевавших друг с другом, а также с северными и южными соседями. Кстати, северные и южные правители, увидев зарождающегося под боком опасного соседа, предприняли несколько попыток вернуть западные племена к прежней дикости. Вергу пришлось проучить и тех и других. Заодно викинг, объявивший себя правителем нового царства, отхватил по порядочному куску территории у коварных соседей. Он, может быть, пошел бы и дальше, попытавшись подчинить себе всех, но в войну неожиданно вмешались гарпии…

Ольгерд вспомнил, как однажды привезли на носилках его отца. В одной из стычек Верг оказался в окружении непонятно откуда появившихся летающих фурий. Пока ему пришли на помощь, викинга несколько раз ранили.

В результате первый правитель Западного царства скончался, так и не приходя в сознание от яда, попавшего в кровь. Свельда, мать Ольгерда, не смогла пережить смерти мужа и ушла вслед за Вергом в Валгаллу. После кораблекрушения Свельда родила мертвого ребенка, и юный Ольгерд, лишившись родителей, остался в новом мире совершенно один.

Уцелевший в многочисленных схватках старый Шенд провозгласил наследником погибшего правителя Ольгерда. Оставшиеся к этому времени в живых викинги поддержали Шенда. Старый лис успел заключить союз с двумя самыми влиятельными и многочисленными родами степи. Ольгерд женился на Еуге, дочери главы рода Змей, а позже — на Жейле, отец которой контролировал месторождения железа и золота на Синих озерах. Такому союзу остальные роды не могли оказать сколь-нибудь серьезного сопротивления, и после нескольких стычек Ольгерд стал действительным правителем Западного царства.

— Пора, повелитель, — оторвал Ольгерда от воспоминаний один из телохранителей.

Викинг взглянул на терпеливо дожидавшуюся чуть поодаль смуглую охрану. Он теперь ненамного отличался цветом кожи от местных жителей. Солнце быстро обожгло северянина до цвета обгоревшего дерева. Лишь соломенные волосы да пронзительные синие глаза выделяли его в толпе аборигенов.

— Ты прав, — вздохнул он. — Пора.

Впереди Ольгерда ждал совет старейшин под председательством Шенда, на котором следовало решить, как вычислить неведомых чужаков, попавших в пределы Западного царства.

Вальхалл

Ивану, Ешке и Севе повезло. Им удалось незамеченными добраться до одного из местных городов. Когда появились первые строения, путники единогласно решили не повторять более ошибок Торга и попытаться хотя бы в общих чертах разобраться в царивших в этом мире порядках. Гарпии им больше не попадались, и они, останавливаясь передохнуть в ближайших рощах или кустарниках, за две ночи вышли на берег моря. Взглянув на катящиеся пятидесятиметровые валы, Сева без всякого спора согласился с идеей Ивана о том, что хозяин здешнего мира обосновался где-то на материке, а не на острове. Оставалась, правда, еще мысль о втором материке, но это было маловероятно. Морского сообщения между ними наладить было нельзя, как и просто добраться от одного до другого.

— Зачем местному дьяволу лишняя головная боль? — как-то высказался Сева. — Использовать магию для перемещения между материками чересчур накладно, а по-другому не выйдет. Я думаю, он не слишком парился с усложнением собственной игрушки и ограничился одним куском суши.

Теперь оставалось решить, как действовать дальше. Друзья расположились на одном из холмов и разглядывали раскинувшийся в долине город. Он почти полностью состоял из одно— и двухэтажных глиняных домов с плоскими ровными крышами. Лишь в центре высилось каменное здание в четыре этажа, окруженное частоколом. Сам город обрамляла невысокая, примерно пятиметровая, стена с плоским верхом, по которой разгуливали караульные с длинными копьями.

— Что-то я не пойму смысла в таком сооружении, — поделился Сева с друзьями сомнениями по поводу городской стены. — Ее же невозможно защищать…

— Почему? — поинтересовалась Ешка. — Высота порядочная, пока нападающие залезут, их можно не один раз проткнуть копьем…

— Да они даже не полезут на эту стену, — хмыкнул Сева. — Если не полные идиоты, конечно…

— Поясни, — потребовала Ешка.

— Вот из таких штук, — Сева кивнул на самострел, лежащий возле девушки, — осаждающие в пять минут очистят стену от защитников. Им же укрыться негде. А потом возьмут город тепленьким и без особых потерь со своей стороны.

— Не могут же горожане быть настолько тупы, — усомнилась Ешка в умозаключениях конька-горбунка.

— Такая ситуация возможна лишь в одном случае, — поделился Иван пришедшей на ум мыслью, — если в этом мире не знают, что такое лук.

— Или на его производство наложен строжайший запрет, — моментально продолжил Сева.

— Для того чтобы гарпии оказались в более привилегированном положении по сравнению с обычными людьми, — докончил Иван.

— Тогда выходит, что хозяин действительно находится в тех горах, неподалеку от которых мы очутились, — посмотрела на друзей Ешка. — Получается, мы, идя в эту сторону, с каждым шагом отдалялись.от цели…

— Я бы так не сказал, — покачал головой Иван. — Судя по тому приему, что нам оказали эти летающие курицы, в горы не так просто попасть… я бы даже сказал, что туда вообще закрыта дорога для всех, кроме гарпий.

— Тогда что же нам делать? Иван молча пожал плечами.

— Для начала необходимо провести разведку по всем правилам, — заявил Сева, — — а потом уже думать о дальнейших действиях.

— И как ты собираешься это делать? — хмыкнул Иван. — Нас же в момент вычислят среди здешних аборигенов. Мы несколько отличаемся по цвету от местных…

— Ты забыл про заклинание личины, — напомнил Сева. — Если здесь нет магов, меня ни один псих не отличит от городского жителя.

— И не только тебя, — вклинилась Ешка. — Я с таким же успехом могу принять вид аборигена или аборигенки и разузнать, что и как…

— По двум причинам, — ответствовал Сева. — Во-первых, мы не можем допустить, чтобы на разведку шла женщина, в то время как мужчины отсиживаются в безопасных кустах…

— Тогда такие же шансы пойти в город есть и у меня, — прервал горбунка Иван. — Надо только раздобыть маску аборигена и…

— Во-вторых, — продолжил Сева, не обращая внимания на реплику Ивана, — я могу летать и смотаюсь туда и обратно гораздо быстрее и безопаснее любого из вас. Мне не придется объясняться со стражей на воротах, и если кто-то случайно заметит меня, то, скорее всего, примет за гарпию.

Дальнейшее обсуждение привело к тому, что Иван и Ешка склонились к идее Севы, и конек-горбунок, не мешкая, оттолкнулся от земли.

Ивана всегда поражало зрелище летящего коня. Это было неописуемо красиво и завораживающе. Не зря у греков были пегасы, да и у остальных народов Земли почти всегда в сказаниях присутствовал образ крылатого коня. Если бы они не существовали когда-то на самом деле, их следовало выдумать. Иван проводил взглядом парящего над кустарниками Севу.

«Счастливого тебе пути, — пожелал он мысленно, — и благополучного возвращения».

Совет

— Разошлем гонцов по всем селениям и стойбищам, — заорал Шенд, пытаясь перекричать поднявшийся в зале шум после оглашения ультиматума гарпий, — а в Валхалле глашатаи будут объявлять о чужаках на всех площадях.

— И что это даст? — спросил сидящий недалеко от трона Байг.

— Объявим достаточно большую награду за любые сведения и еще большую за поимку. — Шенд стал говорить тише. К его словам на Совете привыкли прислушиваться.

Старый викинг был правой рукой молодого правителя и фактически руководил Западным царством, решая большинство возникающих вопросов лично.

— И я думаю… — Шенд дождался, пока наступила полная тишина, и продолжил: — Мы достаточно быстро установим, кто эти загадочные пришельцы и где они находятся…

— А потом? — не унимался глава рода Змеи.

— Потом будем решать — сдать их гарпиям или поторговаться.

— Неужели ты в самом деле хочешь подчиниться этому унизительному ультиматуму? — тихо спросил Ольгерд Шенда.

— Я хочу сохранить за тобой трон. — Викинг обвел взглядом опять зашумевший зал. — Или ты так уверен в своем окружении, что собираешься начать войну сразу с тремя противниками?

— А если чужаки с Земли?

— Да хоть из самого Асгарда! — отрубил Шенд. — Я обещал Вергу позаботиться о тебе, поэтому продам даже Тора, если он придет просить укрытия..

— А я думаю иначе! — вспыхнул Ольгерд. — Я викинг и не позволю этим вонючим птичкам командовать мной!

— Давай поговорим об этом позже, — вполголоса произнес Шенд. — На нас уже начинают обращать внимание…

— Все опять закончилось так, как ты хотел! — Ольгерд в возбуждении мерил шагами опустевшую залу.

— А что бы хотел ты? — Шенд присел на ступеньку у трона и следил за мечущимся правителем Западного царства. — Междоусобной войны? Развала всего, что создал твой отец? Боги не простят тебе этого!

— Да плевал я на твоих богов! — крикнул Ольгерд. — Если они позволили запихать нас на эти паршивые земли, где к морю нельзя подойти ближе чем на тысячу локтей! Где даже снег можно увидеть только во сне!

— Хорошо, что твой отец не слышит этих слов, — осуждающе покачал головой старый викинг.

— Мой отец не стал бы лебезить перед этими грязными курицами, как это собираешься сделать ты!

— С чего ты взял, что я собираюсь подчиняться приказу? — усмехнулся Шенд.

— Тогда как понимать твои слова на Совете? — Ольгерд от неожиданности остановился.

— Я уже устал объяснять, что управлять государством — это не грабить прибрежные поселения, — вздохнул Шенд. — Тут требуется немного больше ума.

— Тогда нечего было делать меня правителем! — оскорбленно вскинул голову Ольгерд. — Я не буду куклой ни в твоих руках, ни в руках этих вонючих кочевников!

— Будь самим собой, кто же тебе мешает, — развел руками Шенд. — Но к чему ввязываться в стычку с гарпиями, если они сами дают сроку десять дней? Может быть, лучше потянуть время и успеть подготовиться к войне? Или у тебя войско уже в сборе и в нетерпении ждет под стенами Вальхалла, когда появится повелитель царства и поведет его в победоносный поход?

Ольгерд, опустив голову, молча слушал своего старого наставника, чувствуя, как у него, будто у маленького ребенка, начинают гореть уши.

— Хорошо, — наконец с трудом произнес он. — Ты в очередной раз ткнул меня носом в мою глупость. Что будем делать?

— Давай вначале дождемся появления чужаков, вызвавших такую тревогу у жительниц Изначальных гор, — предложил Шенд. — Я почему-то нисколько не сомневаюсь, что эти ловкие ребята явятся лично к тебе и все наши потуги отловить их кончатся пшиком. А вот тогда уже и поговорим серьезно о дальнейших действиях.

Вальхалл

Севе не пришлось долго бродить по улицам города. На первой же площади, куда он явился в личине нищего, как раз зачитывалось обращение правителя Западного царства.

Прослушав большую его часть, включая и слова о вознаграждении, где мелькали радующие цифры, судя по разгоревшимся от возбуждения глазам присутствующих, Сева обратился к бродяге, одетому в такие же лохмотья.

— За кого это дают такие деньги? — с заинтересованным видом спросил конек. — И чего они натворили?

— За кого — не скажу, — усмехнулся нищий. — Сам не понял. Вроде какие-то чужаки. А вот чего натворили, расскажу. Они пришибли трех гарпий, и, хоть и случилось это в Белой Степи, обитатели Изначальных гор считают, что пришельцы отправились сюда.

— Неужели наш правитель их испугался? — задал глупый вопрос Сева, прикидывая одновременно, куда смыться, если нищий слишком бурно отреагирует на его слова.

К его удивлению, собеседник воспринял вопрос достаточно спокойно.

— Ольгерд Доблестный не боится никого и ничего, — с гордостью произнес он. — А что касается гарпий, зачем ему связываться с этими тварями из-за каких-то чужаков?

— Значит, к этому самому Ольгерду бесполезно обращаться? — спросила Ешка в конце рассказа.

— Я этого не говорил, — тряхнул гривой конек-горбунок.

— Вижу, у тебя есть какие-то соображения. — Иван испытующе поглядел на Севу. — Мы будем очень признательны, если ты их изложишь…

— Я думаю, правитель Западного царства такой же пришелец в этом мире, как и мы, — заявил Сева. — И на этом можно сыграть.

— Каким образом?

— А это предстоит решить тебе при личной встрече с Ольгердом Доблестным…

— Мне? — удивился Иван.

— Ну не мне же, — хмыкнул Сева. — Кто его знает, как он отреагирует на говорящего коня…

Сева повернулся в сторону дернувшейся Ешки и непреклонным голосом добавил:

— А ты даже не мылься, красавица.

— Это почему? — нахмурилась девушка.

— Потому что на встречу надо идти ночью, — пояснил Сева. — А теперь представь себе реакцию здешнего дикаря-правителя, если в его спальне очутится такая красотка.

Иван подумал невольно: Сева, пока шарахался по здешней столице, предусмотрел буквально все.

— А ты чего лыбишься?! — обрушилась на Севу Ешка. — Да я не с одним таким правителем справлюсь одной левой!

— Не сомневаюсь, — покорно кивнул Сева, — Но мы все-таки хотим с ним просто поговорить, а не размазывать по стенке.

На это девушке возразить было нечего.

— А посему придется на первое свидание идти Ивану, — заключил Сева. — Я же его на всякий случай подстрахую.

Ольгерд с раздражением смотрел на очередной кроваво-красный закат. Поначалу его завораживали буйные краски погружающегося в море солнца. Он даже перенес свои личные покои, чтобы всегда мог любоваться закатами. Но в конце концов они его достали.

«Вот им все равно, есть закат или нет. — Ольгерд с раздражением посмотрел на спящих жен. — Их ничто не волнует, кроме еды и постели. Надо будет завести отдельные спальни… или еще одну жену?»

Ольгерд с сомнением оглядел ложе. Нет, здесь, пожалуй, четыре человека уже не поместятся.

В таких размышлениях правитель Западного царства провел остаток вечера. Когда уже совсем стемнело и единственным источником света служил лишь маленький светильник, Ольгерд решил хлебнуть напоследок вина, перед тем как отойти ко сну. Он выудил кувшин, стоящий рядом с кроватью, а когда приподнялся, понял, что на балконе находится кто-то посторонний.

Ольгерд всмотрелся в полумрак. Около перил шевельнулся темный силуэт, и незнакомый голос тихо произнес:

— Не бойтесь, правитель. Мне необходимо переговорить с вами.

— Мне кажется, бояться надо тебе, пришелец, а не мне, — хмыкнул Ольгерд, поудобнее усаживаясь на лежанке.

«Что ни говори, а Шенд — умный человек, — мелькнуло в голове. — А ведь со времени прилета гарпии прошло всего два дня. Не подскажи он, что чужаки явятся ко мне, и неизвестно, что бы сейчас произошло… я бы точно не стал разговаривать, а въехал бы ему сперва обухом топора в лоб».

На всякий случай Ольгерд проверил, в пределах ли досягаемости находится упомянутый предмет. Топор мирно лежал рядом с лежанкой.

— Только не надо хвататься за оружие, — уловил невольный жест Ольгерда ночной гость. — Я не собираюсь угрожать вам,..

— А просто хочу переговорить, — докончил за него Ольгерд, недовольный тем, что его движение могли истолковать как испуг. — Так говори! Я тебя слушаю.

— Я бы хотел изложить свои мысли без лишних ушей, — поставил условие незнакомец.

— Нас никто не подслушивает, — с надменным видом произнес Ольгерд. — Или ты считаешь, что и ночью у кровати правителя находятся стражники?

— О нет, — поднял руки ночной гость. — Я имел в виду вот их.

Он показал на лежанку, где спала парочка Ольгердовых жен.

— Эти?! — презрительно скривился правитель Западного царства. — Да до них сейчас не достучишься!

— Да? — с сомнением в голосе сказал незнакомец. — Что ж, вам виднее…

— Конечно, виднее, — с явным раздражением в голосе ответил Ольгерд. — Так что давай излагай. Не тяни кота за хвост.

— Хорошо, расскажу, — заверил его ночной гость. — Только позвольте вначале один вопрос…

— Что ты хочешь узнать?

— Вы пришелец в этом мире?

— Да, — кивнул Ольгерд. — Я викинг, если тебе это о чем-нибудь говорит.

— Говорит, и еще как, — кивнул в свою очередь ночной гость. — На Земле мы были бы соседями. Наши страны разделяет лишь небольшой пролив.

— Так ты из балтов?! — вскричал потрясенный Ольгерд.

— Нет, я из России, — покачал головой незнакомец.

— России? — не понял Ольгерд

— Русич я, — пояснил ночной гость.

— А-а, северный варвар, — усмехнулся викинг. — Слышал про вас. Живете в лесах и ходите в шкурах…

— Ну не совсем так, — поправил незнакомец. — Мы уже давно вышли из леса…

— Так чего ты прячешься? — Ольгерд легко соскочил с лежанки. — Давай выпьем за встречу! В этих местах не так часто можно встретить земляка.

— Это уж точно. — Ночной гость вышел из тени.

— Держи. — Ольгерд протянул кувшин с вином незнакомцу, с интересом изучая того.

Незнакомец приложился к сосуду и, хлебнув порядочную порцию вина, вернул кувшин хозяину. Правитель Западного царства в свою очередь приложился к емкости.

— Ольгерд, — протянул он руку ночному гостю.

— Иван, — представился тот.

Их руки встретились. Ольгерд сдавил ладонь гостя, пробуя того на силу.

— Все-все. — Через некоторое время сдался Иван, чувствуя, что не в силах сопротивляться медвежьей хватке викинга.

— Так что ты хотел мне рассказать? — довольно улыбнулся Ольгерд, выйдя победителем из безмолвного поединка.

— Только то, что живущие в этом мире являются марионетками одного типа и даже не подозревают, что послушно пляшут под его дудочку…

— Представляешь мое положение?! — с возмущенным видом вещал Сева Ешке. — Я торчу битый час за балконом, меня в любой момент может застукать дворцовая стража! А этот тип, — ткнул Сева копытом в сторону Ивана, — преспокойно дует вино со здешним правителем в компании его двух полуголых жен!

— Не передергивай, — остановил Севу Иван. — Жены Ольгерда спали, а не пили.

— Но они же были полуголые?

— В какой-то степени, — кивнул Иван, глядя на Севу.

— Так кто же передергивает?! — победно вскричал Сева, но, увидев, как нахмурился Иван, поспешно сменил тему. — Ты лучше расскажи, о чем вы договорились с этим ночным пьяницей? И что вообще представляет собой правитель Западного царства?

— Приятный юноша, правда несколько заносчивый и самолюбивый, — начал свой рассказ Иван. — Если он и правда из викингов, то мое мнение о них, основанное на голливудских исторических боевиках, изменилось в лучшую сторону…

— Эх ты, святая простота! — в сердцах вскричал Сева. — Да разве можно судить о царях, вождях и прочей нечисти по первому впечатлению! Ты уже забыл Салтана?

— Ну тот был царь от рождения, — попробовал защитить нового знакомого Иван, — а этот всего каких-то несколько лет на троне.

— Все они одним миром мазаны, — остался при своем мнении Сева.

— Мне кажется, ты не совсем верно выразился.

— Это почему? — недоуменно уставился на Ивана конек-горбунок.

— Не миром, а мирром, — пояснил Иван, — а если уж быть совсем точным, то миррой…

— Может, вы прекратите лингвистические изыски и все-таки снизойдете до рассказа? — ядовито предложила Ешка.

— Хорошо. — Иван пихнул Севу кулаком в бок, заставив того промолчать, и досказал историю знакомства с правителем Западного царства.

— Завтра, как стемнеет, Ольгерд будет ждать нас на том же месте. Прежде чем принять решение, викинг взял тайм-аут для обдумывания и выразил желание познакомиться со всеми чужаками.

— Ну раз чему быть, того не миновать. — Ешка поглядела по очереди на Ивана и Севу. — Вношу предложение перебраться в город.

— Зачем? — удивился Сева.

— Может, тебе и незачем, а я мечтаю о нормальной постели с чистым бельем и ванне.

— Судя по здешнему уровню развития, — скривился Сева, — максимум, что тебе светит, — это бочка с водой.

— Значит, пусть будет бочка с водой, — решительно поднялась с травы Ешка.

Судя по ее виду, она не собиралась слушать, а тем более принимать чьи-то возражения. Иван и Сева переглянулись и сочли за лучшее промолчать.

Вальхалл. Ночь

Постоялый двор «В гостях у Тора» располагался недалеко от центра города. От дворца его отделяла всего лишь широкая площадь. Кощеево золото у путников, благодаря тому что всецело находилось в ведении рачительной Ешки и путешествию в основном по безлюдным местам, еще имелось, и хозяин заведения с радостью предоставил щедрым постояльцам мансарду второго этажа. Пока Ешка блаженствовала в бочке с горячей водой, Иван под неусыпным руководством Севы заказал ужин. В результате, когда распаренная и расслабленная девушка появилась в общей комнате, на столе красовался запотевший бочонок с местным элем литров на пятнадцать, кувшин с вином, жареная баранина, копченый свиной окорок и, естественно, огромное блюдо с неизменным салатом.

— Мальчики, вы обалдели! — ахнула Ешка, глядя на стол. — Неужели вы намерены все это выпить?

— Что тут пить-то? — хмыкнул Сева. — Мне одному для утоления жажды, мучающей еще с Торга, надо как минимум ведро…

— Не обращай внимания на этого балабола, — успокоил девушку Иван. — Бочонок — исключительно его инициатива. Если ему так хочется всю ночь курсировать между спальней и туалетом, пожалуйста. Мы с тобой ограничимся вот этим кувшином. — Иван поднял емкость и разлил золотистую жидкость по глиняным чашам. — Рекомендую попробовать. Вино очень даже ничего.

— А у меня, в отличие от некоторых, вкусы плебейские, — заявил Сева. Он одним ударом вогнал пробку внутрь бочонка и ловко вскинул его вверх. Из бочонка темно-коричневая пенящаяся жидкость хлынула прямиком в широко распахнутую Севину пасть.

Иван с Ешкой даже приостановили дегустацию вина, с интересом наблюдая за коньком-горбунком.

— Ну что уставились? — Сева фыркнул, сдувая с морды остатки пены. — Никогда не видели, как пиво пьют?

— Видели, но не в таких объемах…

— Подумаешь, объем? — Сева пренебрежительно крутанул бочонком, прислушиваясь к плеску внутри. — Всего-то литров пять осталось.

— Ну ты силен, братец, — уважительно покачал головой Иван.

— Я не поняла, — сказала Ешка, глядя на Ивана и Севу.

— Что? — почти хором произнесли они.

— Мы собираемся соревноваться, кто больше выпьет? Или все же поговорим о деле?

— Вот так всегда, — тяжело вздохнул Сева. — Только соберешься расслабиться, как появляется женщина…

— Нам завтра предстоит иметь дело с местным правителем, да еще, оказывается, и викингом по происхождению. — Ешка не собиралась отступать. — Неизвестно, чем закончится встреча. Может, он решит просто передать наши головы этим летучим тварям и разом покончить со всеми проблемами. Не исключен такой вариант? — оглядела присутствующих девушка и, дождавшись утвердительных кивков, продолжила: — Так не лучше ли обсудить наши действия на завтра, а не наливаться пивом?

— Что касается меня, — заявил Сева, — я всегда был за импровизацию…

— Иногда лучше сделать заготовку, чем полагаться на фантазию, — наставительно выдала Ешка.

— Кому как, — качнул головой Сева.

— А ты чего молчишь? — обрушилась Ешка на Ивана, почувствовав, что от Севы ничего путного не добьешься.

— А что — я? — Иван пожал плечами. — Действительно, к чему гадать на кофейной гуще? Мы же совершенно не представляем, как себя поведет Ольгерд. В таком случае нет смысла сейчас что-то пытаться предугадать…

— До чего же вы все одинаковы, — уничижительно произнесла Ешка. — Стоит только увидеть бутылку — теряете всякое соображение…

Сева открыл было рот, чтобы выразить протест, но не успел. В дверь коротко и уверенно постучали.

Ешка моментально кинулась за самострелом. Иван выдернул из лежащих рядом ножен меч. Сева просто скакнул к дверям и настороженно замер у стены, прядая длинными ушами и пытаясь на слух определить, кто находится в коридоре.

Стук повторился снова. Друзья переглянулись. Ешка вскинула самострел к плечу и кивнула Ивану. Тот направился к двери.

— Кто там? — произнес Иван, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно тверже.

— Друг, — раздался в ответ звучный баритон.

— Какой еще друг? — произнес Иван, мучительно вспоминая, где же он мог слышать этот голос — У нас здесь нет даже знакомых.

— А кто сказал, что я отсюда? — хмыкнул голос за дверью.

— Тогда откуда?

— Мы так и будем разговаривать через дверь? — поинтересовался неожиданный гость. — Может, вы меня впустите?

— А зачем? — задал резонный вопрос Сева.

— Да хотя бы затем, что у вас подходит к концу эль, — с усмешкой в голосе произнес незнакомец. — А я принес с собой целый бочонок.

— Да? — мгновенно заинтересовался Сева. — Это меняет дело…

— Замолкни, алкаш! — оборвала его Ешка. — Мы никого не впустим!

— Постояльцам этого заведения может показаться странным ваше затворничество, — произнес с усмешкой голос за дверью. — Если вы будете отказывать всем посетителям, а я уверен, их будет достаточно много, в коридоре выстроится настоящая очередь…

— Все-таки придется открыть. — Иван полувопросительно глянул на друзей. — Я чувствую, этот гость просто так не уйдет…

Сева кивнул, соглашаясь с Иваном. Ешка лишь неопределенно пожала плечами. Иван отодвинул массивный запор и осторожно толкнул дверь. За порогом, подобно башне, высился здоровенный голубоглазый шатен, сжимающий под мышкой довольно вместительный бочонок. Одет был пришелец в кожаные куртку и штаны. Через грудь наискосок шла широкая перевязь, поддерживающая меч, массивная рукоять которого виднелась из-за левого плеча пришельца.

Венчали наряд высокие, до колен, сапоги, за голенищем одного из них торчал кинжал.

— Х-хорь? — неуверенно протянул Иван, всматриваясь в рубленые черты лица незнакомца.

— Он самый, — широко улыбнулся пришелец и поднял руку в уже знакомом приветственном жесте. — Может, теперь ты меня впустишь наконец?

— А! — спохватился Иван, — Конечно, заходи.

Воин шагнул внутрь, мгновенно охватив цепким взглядом присутствующих. Он со стуком водрузил на стол булькнувший бочонок и повернулся к Ивану:

— Познакомишь со своими друзьями?

— Это Хорь. — Иван взглянул на Ешку и Севу и после некоторой заминки произнес: — Мой родственник. А это Ешка и Сева.

— Я смотрю, у тебя вдруг объявилось гигантское количество родственников, — фыркнул Сева, бесцеремонно разглядывая позднего гостя, — И чем ближе мы к цели, тем чаще они дают о себе знать…

— Один из этих родственников, вернее, родственниц, — поправилась Ешка, тоже разглядывая гостя, — не далее как несколько дней назад спасла тебя от смерти, Сева.

— Женщины, женщины, — вздохнул Сева, укоризненно качая головой, — стоит только увидеть породистого мужика — и бери ее голыми руками…

— Кончай ломать комедию, — оборвал дальнейшие разглагольствования Севы Иван. — Опять должно случиться что-то экстраординарное? — повернулся он к ночному гостю.

— Вы позволите? — Хорь уселся на лавку и поставил бочонок на стол. — Ну почему обязательно должно что-то случиться?

— До сих пор ваше появление лишь подтверждало это правило, — заметил Иван.

— Может, я просто захотел повидаться со своим дальним родственником? — усмехнулся Хорь, ударом ладони загоняя пробку внутрь бочонка.

— А мне почему-то не до шуток, — буркнул Иван.

Он прекрасно помнил, при каких обстоятельствах появлялись предыдущие визитеры, а когда он вспомнил, что Хорь — воин, профессионал наемник, ему действительно чуть не стало дурно.

— Не переживай, потомок, — Хорь вскинул бочонок и повторил недавний фокус Севы.

Сева ревниво наблюдал, как гость вливает в себя эль, и вздохнул с облегчением лишь после того, как и Хорю не удалось за один раз опростать емкость до дна.

— Как хорошо снова ощутить себя живым, — вздохнул Хорь, поставив бочонок на стол.

— А там, — осторожно начала Ешка, — разве вы…

— К сожалению, нет, — покачал головой Хорь.

Иван вспомнил Ниома. Так вот почему тот до последнего не выпускал из рук бутылку с вином. Бедные предки… Нет, если жизнь после смерти дается на таких кабальных условиях, то уж лучше уйти в тот призрачный мир безымянной частичкой, не помня никого и ничего…

Больше они ни о чем не успели спросить. В дверь номера в очередной раз постучали.

— Кого еще черт принес? — пробурчал Сева, моментально подобравшись.

В руках у Ешки опять очутился самострел. Иван взглянул на Хоря. Тот вроде бы и не отреагировал на стук, однако кинжал, торчавший за голенищем, неведомо как очутился рядом с его рукой на столе.

— Гостя, — раздался голос за дверью.

— Мы никого не ждем… — начала было Ешка.

Хорь чуть заметно кивнул, бросив взгляд в сторону Ивана, и тот, тяжело вздохнув, отправился открывать дверь.

Вошедший был высок и широкоплеч, как Хорь. На изрезанном шрамами и морщинами лице, обрамленном совершенно седыми волосами, сверкали пронзительные синие глаза.

— Я приветствую гостей славного города Вальхалла. — В глазах вошедшего плеснулась усмешка. — Давненько у нас не было путников из такой дали…

— Кто ты? — бесцеремонно спросил Сева. — И с чего решил, что мы откуда-то прибыли?

— Я Шенд, — представился гость, — советник Ольгерда. И плохим я был бы советником, не знай я, кто, когда и откуда прибывает в столицу Западного царства.

— Как вы так быстро вычислили наше появление в городе и место, где мы остановимся?

— Я не буду повторять банальных истин о том, что у любого правителя, надеющегося дожить до старости, должна быть хорошая служба разведки, тем более она здесь ни при чем. — Шенд по-хозяйски расположился за столом, не обращая внимания на недовольство Севы. — Вам надлежало более осторожно подойти к выбору постоялого двора…

— «В гостях у Тора» — вдруг дошло до Ивана. — Тор! — Он хлопнул себя по лбу. — Как же я сразу не сообразил?!

— Вот именно, — усмехнулся Шенд. — Кто еще в этом мире может назвать свое заведение именем скандинавского бога? Естественно, только викинг, а уж то, что он мой давний приятель…

— Что тебе надо от нас? — с враждебным видом спросил Сева.

— Я хочу, чтобы вы не толкали Ольгерда на путь бессмысленной войны, — медленно произнес Шенд. — И готов помочь в урегулировании конфликта с теми существами, что вы называете гарпиями…

— Помочь кому? — хмыкнул Сева. — Ольгерду?

— Вам. — Шенд оглядел присутствующих. — Гарпии оставят вас в покое…

— Каким образом вы договоритесь с этими полубезумными и злобными тварями? — поинтересовался Иван. — Мне кажется, это бесполезно.

— У меня есть свои методы воздействия, — Шенд налил в бокал вина, — о которых я не намерен распространяться…

— А если мы не придем к согласию? — подала голос Ешка.

— Не забывайте, что вы в чужом мире и чужой стране, — с нажимом произнес советник Ольгерда, — и есть много способов, благодаря которым нежелательные личности бесследно исчезают…

— Что ж ты сразу не воспользовался одним из этих способов? — спросил Сева. — Прислал бы сюда с десяток солдат или подсыпал яду в эль с помощью твоего друга… к чему размениваться на переговоры с несколькими никому не известными бродягами?

— Я не настолько кровожаден, конек, как ты думаешь, — усмехнулся Шенд, — и таким же пытался воспитать Ольгерда. Неужели вы всерьез считаете, что могли бы просто так попасть в гости к викингу-правителю и благополучно убраться оттуда? Встреться вы вчера с настоящим викингом, — Шенд повернулся к Ивану, — и ваша голова уже этой ночью украсила бы один из кольев на площади…

— Я благодарен вам за миролюбие правителя, — в свою очередь усмехнулся Иван, — но вы так и не озвучили до конца ваше предложение.

— А чего там озвучивать? — недоуменно поднял брови старый викинг. — Вы не склоняете Ольгерда к войне, я в свою очередь ограждаю вашу жизнь от посягательств гарпий. Вот и все.

— Остается еще один маленький момент, и мы придем к соглашению…

— Какой момент? — недовольно скривился Шенд. — Не думайте, что мое миролюбие бесконечно.

— Позволь теперь мне, — обратился к Ивану молчавший до этого Хорь. — В этом мире находится один древний артефакт. Помогите нам достать его, и, обещаю, вы больше никогда не услышите о нас. Мы тут же покинем пределы Западного царства.

— Какой артефакт?

— Яйцо, — улыбнулся Хорь. — Серебряное яйцо Изначальных гор.

— Вы смеетесь надо мной?! — возмутился Шенд. — Это же главная святыня гарпий!

— Вы только что похвалялись, что имеете рычаги влияния на них. Вот и воспользуйтесь ими.

— Но не до такой же степени, чтобы целый народ расстался со своим символом!

— А кто предлагает обворовывать бедных пташек? — пожал плечами Хорь. — Подмените яйцо таким же, и дело с концом.

— Это невозможно. Гарпии моментально заметят подмену.

— Каким образом?

— Они чувствуют магию, заключенную в этом яйце…

— Так придайте соответствующие магические свойства и замене.

— За кого вы меня принимаете? — с пристальным прищуром взглянул на Хоря Шенд.

— За хозяина здешнего мира, — усмехнулся Хорь. — За кого же еще вас принимать…

После его слов в комнате повисло напряженное молчание. Иван лихорадочно прикидывал, что делать дальше, если местный дьявол решит просто избавиться от незваных гостей. Судя по посуровевшему лицу Ешки, она думала о том же. Сева задумчиво посматривал то на ополовиненный бочонок с элем, то на голову ночного гостя. Он явно размышлял о том, хватит ли одной емкости, чтобы успокоить пожаловавшего к ним в гости хозяина этого мира.

— Где я прокололся? — неожиданно спокойно произнес Шенд. — Только не надо утверждать, что вы могли что-то рассмотреть вот за этим образом, — он ткнул себя в грудь.

— Почему вы так думаете? — усмехнулся Хорь.

— Чтобы пробить защиту, требуется такое количество энергии, что сопутствующие ее накоплению и применению эффекты превратят полгорода в руины…

— Так и быть, скажу, — кивнул Хорь. — В этом мире магия находится под запретом. Ведь так? — Он вопросительно взглянул на Шенда.

Тот молча кивнул.

— Тогда с какой стати какой-то советник правителя полудикого царства сумел разглядеть под его человеческой личиной, — Хорь кивнул в сторону Севы, — истинный образ? И при этом не выказать никакого удивления или испуга?

«Черт возьми! — восхитился Иван. — Это действительно был самый настоящий прокол! Мне и Ешке Сева со своими личинами до того замылил глаз, что мы просто не обратили внимания на слова советника! Интересно, куда он дел настоящего викинга?»

— Что ж, — после некоторого раздумья произнес псевдо-Шенд, — я вижу, мы не в состоянии прийти к какому-либо соглашению и мне, к великому прискорбию, придется применить один из нежелательных вариантов…

— Вам не кажется, что Ольгерду может не понравиться исчезновение чужаков? — вмешалась в беседу Ешка.

— Он как-нибудь это переживет, — криво усмехнулся псевдо-Шенд.

— Я предупредил его при прошлой встрече, что все в этом мире являются марионетками, — выложил свой козырь Иван, — Ольгерд поймет, что я был прав, если мы больше не встретимся…

— Я попробую его убедить в бредовости данного высказывания.

— Получается, вы явились сюда не для переговоров, а для предъявления ультиматума?

— Я рад, что меня наконец-то поняли.

— Что вы так цепляетесь за этих птичек?

— Мне одинаково дороги все мои творения, и я не собираюсь по прихоти каких-то чужаков разрушать стабильность этого мира…

Иван бессильно развел руками, глядя на друзей.

— Тогда разрешите и мне, пока вы не применили один из «нежелательных вариантов», высказать одну мысль. — Хорь крутил в руках кинжал, заставляя лезвие посверкивать в пламени светильников.

— Мне она абсолютно неинтересна. — Хозяин здешнего мира приподнялся из-за стола.

— И все-таки я попытаюсь донести ее до вашего сознания, — усмехнулся Хорь. — Это даже не мысль, а, скорее, ответный ультиматум..

— Ультиматум? — пренебрежительно скривился псевдо-Шенд. — Мне?!

— Именно, — кивнул Хорь, с усмешкой глядя на него. — Вы уже давно поняли, что я не принадлежу к миру живых, и только это заставило явиться вас, хозяина, на переговоры с какими-то чужаками. Если не ошибаюсь, с потусторонними мирами у вашей расы довольно зыбкие отношения…

— Что с того?

— То, что меня вам будет не так просто уничтожить…

— Нет ничего невозможного в этом мире, — улыбнулся хозяин, — тем более для меня.

— Пока, — улыбнулся в ответ такой же доброжелательной улыбкой Хорь.

Со стороны их волчьи оскалы смотрелись жутко.

— Да что ты можешь противопоставить мне, чужак? — Возвышавшийся над столом «советник» свысока рассматривал сидящего перед ним Хоря.

— Я не буду мериться с тобой силой. — Хорь был абсолютно спокоен. — Я просто позову своего бога…

— Бога? — скривился псевдо-Шенд. — Боги не являются по первому зову смертных.

— Ты меня не понял, — усмехнулся Хорь. — Я принесу культ моего бога здешним людям. Кажется, большинство из них в недавнем прошлом вело кочевой образ жизни и было воинами? Тогда им несомненно, понравится Перун. Я обещаю тебе, они достаточно быстро поверят в него, и он придет в этот мир. И ты утратишь монополию на души людей. Боюсь, в конце концов только гарпии останутся верны своему яйцу, но люди очистят от них этот мир, и ты, если к тому времени еще будешь жив, увидишь финал нынешних переговоров…

— Я уничтожу тебя! — взревел хозяин.

— Но не сразу, — притормозил его Хорь. — А потом я и сам найду подходящий способ умереть. И тебе, наверное, известно, что смерть пророка новой веры способствует ее неслыханному взлету…

Изначальные горы

Осада неприступных мест обитания гарпий велась по всем правилам. Войско правителя Западного царства одним стремительным броском подошло к полосе колючей растительности, окружавшей непроходимой полосой Изначальные горы. Здесь, на небольшой возвышенности, был разбит постоянный лагерь, откуда под мощным прикрытием каждые восемь часов отправлялась очередная группа лесорубов, чтобы сменить отработавших свою смену. Люди днем и ночью упорно вырубали кустарники, освобождая проход основному войску к возвышавшимся на востоке высоким горам. Работа шла быстро, гарпии, получив достойный отпор еще на равнине, предпочитали не вмешиваться. Эти злобные создания теперь нападали исподтишка.

Подготовка к войне заняла около тридцати суток, или одного баранга по местному времени. Такой длинный срок был обусловлен тем, что, кроме копий, у жителей этого мира не существовало иной защиты от летучего врага. Пришлось помочь им, к молчаливому неудовольствию Шенда, изобрести пращу и лук. Кузнецы и кожевенники быстро изготовили необходимое количество нового оружия, и оставшееся время заняло обучение личного состава метанию камней и стрельбе из лука.

Только после этого войско двинулось в путь.

И вот уже семь суток стояло около все расширяющегося прохода, готовое к дальнейшему наступлению.

Иван лежал в походной палатке, глядя в распахнутый полог на цепочку— огней на равнине, ведущую в сторону гор. Из находящегося неподалеку огромного шатра правителя Западного царства доносились визгливые звуки местной музыки и нестройные выкрики. Военная элита Ольгерда проводила очередную ночь за очередным пиром. Хорь, Ешка и Сева, как почетные гости правителя, участвовали в данном мероприятии. Иван, сославшись на головную боль, отказался от ежевечерней пьянки и сейчас мрачно раздумывал, что им делать дальше, хотя вроде бы события и развивались в нужном направлении. Если бы не одно маленькое «но»…

Душеспасительная ночная беседа на постоялом дворе «В гостях у Тора» закончилась определенным компромиссом со стороны хозяина здешнего мира. Он решил поступиться малым. То есть народом Изначальных гор. А так как свой главный фетиш гарпии не отдали бы никому, включая и своего творца, не оставалось ничего иного, как объявить войну жительницам Изначальных гор. Местный дьявол, наверное, не раз пожалел о своей излишней конспирации, заложником которой он оказался. Почему он, создавая этот мир, предпочел оставаться в глубокой тени? Неизвестно. Носящий личину Шенда не дал ответа на этот вопрос. А стань он с самого начала главным божеством гарпий — и они без возражений уступили бы ему яйцо. Но тут возникал другой вопрос: оставил бы некто на хранение это яйцо гарпиям, служи они еще кому-то?..

В общем, высокие договариваюшиеся стороны сошлись на нейтралитете. Шенд обещал не вмешиваться в действия своего воспитанника, если пришельцам удастся уговорить его начать военные действия против жительниц Изначальных гор, а Хорь в свою очередь дал слово не заниматься миссионерской деятельностью среди человеческой части жителей этого мира. Видимо, эта перспектива до того напугала хозяина здешнего мира, что он обещал невмешательство в конфликт правителей других миров. На таком уровне дьявол, подобное название хозяина было привычнее для путников, обладал достаточными рычагами влияния.

Вот тут неожиданно и дала о себе знать еще одна проблема. Проблема горячего темперамента правителя Западного царства.

При первой же встрече с пришельцами правитель Западного царства был сражен наповал нездешней красотой Ешки. Благодаря девушке все переговоры с молодым, самолюбивым и заносчивым викингом прошли на ура. Он безо всяких проволочек согласился объявить войну гарпиям, лишь бы белокурая валькирия, как он называл Ешку, находилась рядом.

Ольгерд совсем забросил своих жен, восстановив тем самым против себя старейшин двух самых многочисленных и богатых родов Западного царства — Байга из рода Змей и Крауга, чей род владел золотыми и железными рудниками Синих озер. И не миновать бы раскола и междоусобицы, начатой обиженными отцами, если бы не отъезд правителя, на войну с гарпиями.

Шенд лишь наблюдал за разворачивающимися событиями, ехидно посмеиваясь и ни во что не вмешиваясь, прикрываясь соглашением о нейтралитете. И был ли он виновен в том, что главы родов возненавидели пришельцев или это была заслуга взревновавших жен, путники так и не смогли установить.

Хватай яйцо…

Яйцо действительно существовало, хотя Иван до последней минуты сомневался в его наличии.

Они стояли на большом ровном уступе, окруженные тройным кольцом бдительной охраны, а перед ними в гнезде сверкало нестерпимым серебряным блеском под отвесными лучами полуденного солнца полированное яйцо. Вокруг валялись мертвые и издыхающие гарпии, до последнего защищавшие свою святыню. Людям тоже пришлось дорого заплатить за последний бой.

Когда с отвесных круч ущелья на двигавшееся по его дну походной колонной войско ринулись сотни дико визжащих гарпий, лучники успели произвести только один залп. После чего практически не поредевшая туча злобных бестий обрушилась на людей — и завязалась рукопашная схватка. Мгновенно нарушилось всякое управление войском, каждый дрался лишь сам за себя да за соседа, если он находился рядом, и наступала маленькая передышка. Иван и Сева, несомненно, не дожили бы до конца схватки. Что значат копыта конька-горбунка или меч в неумелых руках недавнего горожанина против такой кусающейся и царапающейся лавины?

Сева оказался между девушкой и скалой и вообще не принял никакого участия в схватке. Ешка резко шагнула назад, придавив конька-горбунка своим телом к шероховатому камню, и вскинула руки, как бы защищаясь от налетающих вихрем злобных бестий. Перед ней вспыхнул и заискрился мелкими точками огоньков воздух. Огоньки сомкнулись в паутину, и первая же гарпия, влетевшая в светящиеся нити, полыхнула огненным факелом…

Больше Иван ничего не успел заметить. Сильная рука отшвырнула его к противоположной стенке ущелья, и он кубарем полетел на землю, приложившись хорошенько затылком о камни. Когда он настолько пришел в себя, чтобы подняться, перед ним маячила широкая спина Хоря. Воин разжился где-то вторым мечом, и Ивану впервые в жизни удалось увидеть, как работает с этими орудиями убийства профессионал. Хорь не делал ни одного лишнего движения, и каждый удар был направлен либо в цель, либо на отражение нападения. Вокруг него лилась кровь, летели во все стороны тучи перьев, будто кто-то вспорол огромную перину, падали отдельные фрагменты тел летающих фурий… И все это происходило под неумолчный визг и вой полуженщин-полуптиц, пытающихся, несмотря ни на какие потери, не допустить людей в их владения. Иван хотел было сунуться вперед, чтобы помочь Хорю, но тот опять отшвырнул его себе за спину. И вдруг все закончилось. Подошедшие по ущелью резервы кардинально изменили ход боя. Командовавший солдатами приказал остановиться в отдалении и приготовить луки. Гарпии не заметили арьергарда, и это сыграло решающую роль в затянувшейся схватке на дне ущелья.

Град стрел буквально смел кружащихся в воздухе гадин. А воины продолжали методично посылать одну стрелу за другой. С такого расстояния невозможно было промахнуться даже им, научившимся обращаться с новым оружием всего лишь месяц назад. Это походило на стрельбу в тире по движущимся мишеням…

— Живой? — Хорь повернулся к Ивану, на залитом кровью лице блеснула улыбка. — Пошли искать твоих друзей. Хорь полез вперед по мертвым телам. Иван, преодолевая тошноту, двинулся вслед за воином.

Ешка и Сева вышли из схватки также без единой царапины. Вокруг того места, где их застало нападение тварей, тоже было навалено порядочно мертвых туш, только все они были без перьев.

— Я смотрю, вы позаботились о пропитании для уставшей армии? — Хорь учтиво подал руку сидевшей без сил на земле девушке. — Жалко, что я не успел сообщить вам о своих вкусах.

— Что? — Ешка с трудом поднялась и, опершись о руку Иванова родственника, вскинула на него недоуменные глаза.

— Просто я люблю мясо с кровью, — улыбнулся Хорь, — а вы слишком пережарили этих птичек…

Казалось бы, тупая шутка, но она помогла путникам прийти в себя и осознать, что бой действительно закончился победой. А где-то впереди уже запела труба.

— Наш предводитель, однако, уцелел, — взглянул в ту . сторону Хорь, — и созывает оставшихся бойцов на последний штурм или на победный марш…

Солдаты потянулись на звук трубы.

— Пойдем и мы, — предложил Хорь, — а то дележ трофеев закончится — и мы вернемся с этой войны голодные и бедные, как церковные крысы.

Ольгерд заткнул за пояс окровавленный топор и шагнул вперед. Он осторожно поднял яйцо и, повернувшись к Ешке, опустился на одно колено.

— Валькирия, сошедшая с Асгарда, — торжественно начал правитель Западного царства, протягивая сверкающее яйцо девушке, — позволь вручить тебе эту святыню Изначальных гор в знак моего признания…

Ешка приняла яйцо и слабо улыбнулась. Она еще не совсем пришла в себя после затраченных на отражение атаки сил.

— Я надеюсь, что оно навсегда останется для тебя символом нашей победы над злобными бестиями, терроризировавшими мой народ, — между тем продолжал вдруг обретший красноречие викинг, — и никогда не даст…

«Эге, — подумал Иван, — да он никак настроился на признание в любви».

Судя по ехидно-злобной насмешке Шенда, стоящего неподалеку, ему на ум пришло то же самое.

А дальше Иван действовал исключительно по какому-то наитию.

— Да здравствует Ольгерд Доблестный, одержавший величайшую победу! — с криком повернулся он к стоящим вокруг воинам.

— А-а-а! — раздался мощный рев сотен глоток, заглушивших громкое признание заслуг правителя Западного царства.

Ольгерд недовольно сверкнул глазами в сторону Ивана, но рев не прекращался. Войско желало приветствовать своего предводителя. Ольгерд вышел к воинам, и его поглотила восторженная толпа.

А вечером для ликующего войска был устроен пир. Выкатывались огромные бочки с вином, на кострах жарились целыми тушами быки и бараны. Солдаты похвалялись трофеями, награбленными в опустевших пещерах гарпий. И опять правителю Западного царства пришлось находиться среди своих приближенных. Положение обязывало разделить радость победы с рядовыми. Так всегда делал отец Ольгерда, и сыну, как бы ему этого ни хотелось, пришлось последовать примеру Верга Победоносного.

…Беги домой

— Я бы не советовал присоединяться к этой толпе, — одернул Севу Хорь, когда тот решил направиться к ближайшей бочке с выбитым днищем.

— Почему?! — повернулся к нему конек-горбунок. — Разве мы не имеем права отпраздновать окончание нашего путешествия?!

Но тут он взглянул на молчаливых и серьезных Ивана с Ешкой и замолк.

— Путешествие еще далеко не окончено, — тихо произнес Хорь. — Теперь главная задача — выбраться отсюда живыми…

— С какой это стати? — недоуменно спросил Сева. — Кто на этот раз неровно дышит к нашей компании? Шенд? Так он вроде обещался соблюдать нейтралитет…

— Твой друг еще ничего не понял, — обратился Хорь к Ивану. — Нам надо определиться, в какую сторону трогать, и с наступлением темноты тихо исчезнуть из стана победителей. Тогда у нас в запасе будет целая ночь…

— Да объясните же мне кто-нибудь, что происходит?! — возмутился Сева.

— Если мы не сделаем отсюда ноги, правитель Западного царства завтра потащит Ешку под венец, — терпеливо пояснил ему Иван.

— А выбивать из нее согласие будет, шантажируя жизнями ее друзей, — добавил Хорь.

— Хм. — Сева замолк, переваривая услышанное. — Тогда, конечно, другое дело… А в какую сторону нам бежать? — вдруг дошло до него. — Мы не знаем в этом мире ни одного портала… Может, ты всю жизнь желала быть царицей? — повернулся он к девушке. — Тогда твоя мечта — вот, — Сева указал куда-то в толпу, — тусуется возле одной из бочек с рядовым составом. И мы на досуге смогли бы обдумать, как выбраться из этого захолустного мирка…

Ешка ничего не успела ответить коньку-горбунку. Только лицо ее стало пунцовым от прилившей крови. Иван поспешно схватил девушку за руку, опасаясь, что она в запале может шарахнуть чем-нибудь магическим по невоздержанному на язык Севе. Конек-горбунок тоже почувствовал, что перегнул палку, и попятился за широкую спину Хоря.

— Действительно, — Иван изо всех сил старался разрядить обстановку, — куда двигаться? — Он повернулся к Ешке: — Ты ничего не чувствуешь?

Девушка качнула отрицательно головой, все еще не сводя нехорошего пристального взгляда с конька-горбунка.

— Ну что ты на меня так смотришь? — решился открыть рот Сева. — Ну ляпнул лишнее… с кем не бывает… извини, больше не повторится.

Иван широко открыл глаза, глядя на Севу. Кающийся в своих ошибках конек-горбунок?! Это было и в самом деле редчайшее зрелище.

— Тебе Веда оставляла что-нибудь в подарок? — спросил Ивана Хорь.

— Да. — Иван потянул за шнурок на шее, выуживая из-под рубашки куриного бога.

— Узнаю нашу предусмотрительную ведунью, — посветлел лицом Хорь. — Положи амулет на ладонь, — приказал он Ивану, — и представь, что ты хочешь уйти в другой мир…

Иван молча выполнил распоряжение. Камешек долгое время лежал, потом дрогнул и развернулся градусов на восемьдесят, показывая вытянутой, заостренной стороной на юго-восток.

— Запомните направление, — указал туда же Хорь. — В той стороне находится портал…

Наступившая ночь сохранилась в памяти Ивана кошмаром бешеной скачки. Хорь ловко увел трех лошадей от коновязи, и они покинули полупьяный лагерь с наступлением сумерек. Все, за исключением Ивана, каким-то образом ориентировались в темноте, и ему пришлось полностью положиться на своих спутников. Да и, честно говоря, Ивану было не до определения направления. Все силы уходили на то, чтобы просто удержаться в седле. Он временами с ужасом думал о своей пятой точке, когда лошади замедляли ход, а парящий где-то в ночном небе Сева отправлялся вперед на разведку. После таких испытаний ему как минимум неделю придется спать на животе и есть стоя.

Рассвет застал их посреди степи. А когда местное светило показало свой краешек над горизонтом, позади беглецов заклубилось плотное облако пыли.

— Быстрее! — нахлестывая лошадь, прокричал Хорь.

— Лошадей угробим!

— Если нас застанут в этом месте, лошади уже не понадобятся!

Они понеслись дальше к еле видным впереди холмам, безжалостно загоняя исходящих пеной лошадей. Но погоня приближалась гораздо быстрее. Очень скоро преследователей можно было разглядеть невооруженным взглядом. И стало ясно, почему они нагоняют. Всадники шли о двуконь, поочередно пересаживаясь с одного на другого.

— Кажется, не успеваем! — прохрипел Хорь, оказавшись недалеко от Ивана.

И тут Иван почувствовал, как что-то ворочается у него в кармане, стремясь вырваться наружу. Он сунул руку в карман и наткнулся на клок шерсти снежной рыси.

«А, была не была, — мелькнула дикая мысль. — Зачем-то же она мне его оставила…»

Он выхватил белоснежный клок и бросил его в направлении погони. Порыв ветра закрутил подарок и развеял его в голубом небе.

«Нет, — на этот раз родилась печальная мысль, — это, к сожалению, не сказка, и чуде…»

Он не успел додумать, как над головой раздался дикий вопль Севы. Конек-горбунок развернулся в сторону преследователей и радостно орал что-то непонятное.

Позади творилось что-то странное. Воздух подернулся молочной дымкой, белые вихри, вначале еле видимые, быстро наливались угрожающей силой, в воздухе закружились невиданные здесь снежинки, и на полураздетых степняков Ольгерда обрушилась настоящая северная пурга.

Они снова поскакали вперед, если только это можно было назвать скачкой. Лошади уже хрипели, а когда до холмов оставалось рукой подать, пал скакун вначале под Хорем, а потом под Иваном. Конь Ешки еще стоял на ногах, но отказывался двигаться вперед, поводя налитыми кровью глазами.

А позади опять показались преследователи. Пурга довольно сильно проредила их ряды, но всадников оставалось все еще слишком много.

— Пошли, — Хорь мечом указал на холмы, — там у нас будет хоть какой-то шанс уцелеть…

Они молча двинулись в указанном направлении, оставив после себя два лошадиных трупа и стоящего на ногах коня Ешки.

Иван прикинул расстояние. По всему выходило, что до холмов они не успевают и с преследователями придется встретиться посреди голой и гладкой, как стол, степи. В таких условиях мериться силами с всадниками не смог бы даже Хорь. Он сунул руку в карман за черной веточкой Ниома. Как ни хотелось сохранить подарок Чернобога, но, видать, пришла пора использовать и его.

Иван размахнулся и швырнул переливающийся черными бликами шипастый кристалл в преследователей.

В степи вскипел черный пузырящийся вал. Первые всадники, не удержавшись, влетели на полном скаку в колышущийся мрак. А через некоторое время из этой черной стены вылетели мчащиеся на полной скорости скелеты в полном вооружении, на лошадях, лишенных всякой плоти. По сути, это были лишь остовы лошадей. Преследуемые остановились не в силах оторвать взгляда от этого апокалиптического зрелища. Скелеты всадников пронесло по степи несколько десятков метров, а потом они начинали рассыпаться, превращаясь в кучки синевато-белых костей.

— Да-а, — прошептал потрясенно Хорь. — Ниомов бог не разменивается на мелочи…

Но черный вал под лучами солнца быстро плавился, исходя темной дымкой и светлея на глазах.

— Уходим! — первым опомнился все тот же Хорь. — Это их надолго не задержит.

Они опять бросились к чертовым холмам. Задыхающемуся Ивану уже начало казаться, что они так и обречены всю жизнь бежать по голой, выжженной палящим солнцем степи, — а позади будет улюлюкать настигающая погоня.

Когда они наконец-то добрались до холмов, с небес спикировал возбужденный Сева.

— У тебя не осталось случайно еще какого-нибудь подарка от родственников? — прокричал он. — Иначе минут через десять преследователи будут здесь…

Иван молча покачал головой, он не мог вымолвить ни единого слова после марафонского забега.

— Ну тогда точно каюк, — констатировал Сева. — Нас-то не пожалеют. Разве что Ешка имеет шанс уцелеть и все-таки побывать в царицах…

— Наверное, роль подарка в этом случае отведена мне, — мрачно усмехнулся Хорь. — Двигайте вот по этому проходу, — он указал на узкую тропу между двух крутых склонов. — А я попробую их удержать…

— Ни за что! — почти хором заявили Ешка и Сева. — Мы не оставим тебя!

Иван, все еще не могущий отдышаться, молча кивнул, подтверждая слова друзей.

— Вам незачем гибнуть, — неожиданно мягко произнес Хорь. — Я чувствую, за холмами ваше спасение. А срок моего пребывания в мире все равно подходит к концу. — Он прислушался к чему-то внутри себя. — Меня зовут назад, и все, что я еще могу сделать для вас — это дать шанс добраться до портала…

Ешка молча протянула ему самострел. Хорь взвесил кажущийся в его лапе игрушкой арбалет и серьезно произнес:

— Спасибо.

Ешка все так же молча обняла его и, поцеловав в губы, направилась вверх по тропе.

— Ну ты прости меня, если что… — неловко произнес Сева, ткнувшись лбом в ладонь Хоря.

— Всего хорошего, конь, — улыбнулся Хорь, потрепав горбунка по загривку. — Иван, — повернулся воин к потомку, дождавшись, пока его спутники удалятся на достаточное расстояние, — ты сможешь открыть это яйцо…

— Да черт с ним! — прервал его Иван, расстроенный таким скорым и печальным расставанием.

— Выслушай меня, — настойчиво продолжил Хорь. — Открой яйцо. Внутри действительно будет находиться игла. Достань ее и храни отдельно.

— Ладно, — согласился Иван

— Только, прошу тебя, сделай это так, чтобы никто не видел…

Иван молча кивнул.

— …даже твои спутники, — закончил Хорь и ткнул Ивана в плечо. — А теперь иди — и до встречи когда-нибудь…

Иван повернулся и побрел по тропе.

— И не забудь сделать так, как я сказал, — донесся снизу голос Хоря.

Когда путники перевалили седловину между холмами, их глазам предстало знакомое зрелище.

— Стоунхендж! — воскликнула Ешка.

Действительно, перед ними высилось похожее сооружение. Только, в отличие от того, что довелось видеть на Торге Севе и Ешке, этот менгир находился в крайне запущенном состоянии. Видно было, что им очень давно никто не пользовался. Многие циклопические глыбы стояли вкривь и вкось, некоторые рухнули и вросли в землю.

А на одной из глыб кто-то сидел.

— Жаль, ты отдала самострел Хорю, — прошипел сквозь зубы Сева, — Придется разбираться с этим типом копытами и зубами.

— Да кто там может быть? — недоуменно спросила девушка.

— А ты еще не поняла? Милейший Шенд собственной персоной решил встретиться с нами в конечной точке, чтобы пожелать приятного пути…

На Севу было страшно смотреть. Шерсть на коньке встала дыбом. Глаза дико горели.

— Но, я надеюсь, он глубоко пожалеет об этом необдуманном шаге, — продолжил Сева, ускоряя шаг. — Ему предстоит на собственной шкуре убедиться, на что способен разъяренный конь…

— Да с чего ты взял, что это местный дьявол? — Иван тоже ускорил шаги, стараясь не отставать от несшегося вперед Севы. — Он же обещал соблюдать нейтралитет.

— И погоня просто по случайности вышла точно на наш след?

— Ольгерд мог послать разъезды во все стороны…

— Сомневаюсь, чтобы утром в лагере отыскалось столько трезвых солдат…

Однако кровожадным устремлениям Севы было не суждено сбыться. Когда до первых камней оставалось несколько шагов, сидящий встал и повернулся к спешащим путникам.

Стало ясно, что это никакой не дьявол, а маленький мальчик лет двенадцати на вид. А в следующий миг Иван узнал его.

— Привет, — улыбнулся мальчик подошедшим. — Давненько же я вас жду. Уже начал волноваться, но Хорь оказался, как всегда, на высоте…

— Ты кто такой? — резко притормозил Сева, взрыв копытами облако пыли.

— Иван, — улыбнулся мальчик, — познакомь меня с твоими спутниками.

— Ешка, Сева, — представил Иван конька и девушку. — А это Кешка.

— Еще один родственник? — прищурился Сева.

— Угадал, — весело кивнул Кешка. — Прошу в круг, — предложил он, — нам надо срочно покинуть этот мир, а то Хорь не сможет так долго сдерживать преследователей…

— А ты-то откуда знаешь, если просидел все время здесь? — подозрительно поинтересовался Сева.

— Может быть, я постараюсь объяснить тебе это, когда мы очутимся в безопасном месте? — предложил Кешка.

— Да нас уже столько раз подставляли, что…

Сева не успел договорить. Иван подтолкнул его в каменный круг и шагнул следом, держа за руку молчаливую Ешку.

— Двинули? — весело подмигнул им Кешка, и воздух подернулся знакомым серебристым туманом.

В замке Кощея

Они стояли посреди уже знакомого кабинета хозяина замка. Иван, Ешка, Сева и Кешка. Портал выбросил их за сутки пути до искомой точки. Кощей, все такой же элегантный, опершись о спинку кресла, с задумчивым интересом разглядывал вернувшихся.

— Итак, я могу поздравить вас? — прервал он затянувшееся молчание.

— И себя тоже, — пробурчал Сева.

— Мы выполнили свою часть соглашения, — шагнула вперед Ешка, извлекая из сумки блестящее яйцо. — Теперь ваша очередь.

— А вы не передумали? — поинтересовался с какой-то странной улыбкой Кощей.

Ешка грозно нахмурилась, но ее опередил Сева.

— Ты нам лапшу на уши не вешай! — заявил он. — Или останешься на всю жизнь однояйцевым. Ешка, не приближайся к нему!

— Я бы мог и силой забрать принадлежащее мне имущество, — хмыкнул хозяин замка, — и вам не удалось бы противопоставить мне что-либо серьезное в этих стенах. Даже вместе с присутствующим здесь вашим новым знакомым…

Иван взглянул на Кешку. Тот с интересом разглядывал окружающую обстановку, как будто происходящее в зале его не касалось. Поймав взгляд Ивана, он еле заметно пожал плечами, предлагая сделать выбор Ивану самостоятельно.

— Но я привык соблюдать соглашения, — между тем продолжил Кощей. — Иван, вы тоже настаиваете, чтобы я выполнил обещанное и представил вам предмет ваших поисков?

— Да, — кивнул Иван.

— Предупреждаю, это будет неприятным открытием для вас, — произнес Кощей и театрально взмахнул рукой, — Прошу любить и жаловать. Моя жена Майя — богиня иллюзии. В русском фольклоре ее переиначили в Марью-искусницу.

Иван с ужасом и изумлением наблюдал, как насупленное лицо Ешки пошло волнами и сквозь до боли знакомый образ проступила уже порядком подзабытая девушка. Статуэтка ожила.

— Ты что делаешь, козел?! — ринулся вперед конек-горбунок.

— Стой, Сева, — произнесла девушка. — Я действительно Майя. Ешка была всего лишь образом.

— Как так? — наконец выдавил из себя первые слова пораженный до глубины души Иван.

— В Книге Судеб, Ваня, — повернулась в его сторону Майя, — было начертано, что артефакт смогут добыть Иван да Марья. Вот и пришлось привлечь тебя таким несколько необычным способом. Потому что иначе ты не согласился бы…

— Таскать каштаны из огня для соседа? Да еще такого? Конечно, не согласился бы. — Иван опять кинул взгляд на Кешку.

Тот с печальной улыбкой смотрел на потомка и молчал.

— Так что не обессудь, Ваня. — С этими словами Майя протянула яйцо Кощею.

— Да оно же пустое! — воскликнул он, едва сверкающий артефакт оказался у него в руках.

Иван дернул рукой, и из рукава в ладонь ему скользнул граненый острый стержень, который он извлек из яйца прошлой ночью, когда все спали. Он еще раз взглянул на Кешку, но тот продолжал упорно молчать.

— Я бы просил вас вернуть принадлежащую мне вещь, — безошибочно определил владельца иглы Кощей.

— Я в свою очередь тоже привык соблюдать соглашения, — с любезным видом ответил Иван, — но, как и вы, несколько видоизменю процесс передачи…

— Прошу вас не делать необдуманных движений, — несколько обеспокоено произнес Кощей. — Это может привести к непредсказуемым последствиям лично для вас.

— А кто вам сказал, что я не все обдумал? — спросил Иван.

И метнул граненый стержень в грудь Кощею.

В тот же момент раздался тонкий, печальный звук лопнувшей струны, и, казалось, загустел сам воздух. Присутствующие в зале застыли. Зависла и игла в нескольких сантиметрах от груди хозяина замка, вскинувшего навстречу ей ставшие ослепительно белыми руки.

Иван наконец почувствовал, что может шевелиться.

— Ну вот ты меня и нашла, — послышался сбоку спокойный голос Кешки.

Иван повернулся к мальчику и увидел, что в зале добавился еще один персонаж, при одном взгляде на которого холодело в груди. Высокая фигура в длинном белом плаще с капюшоном, совершенно скрывающим лицо. Если у Ивана еще и оставались сомнения в личности вновь прибывшей, то коса с длинной ручкой, покоящаяся на ее плече, вмиг развеяла все сомнения.

Смерть почему-то стояла, в нерешительности поворачивая голову то в сторону Ивана, то в сторону Кешки.

— Не знаешь, кого выбрать? — усмехнулся Кешка. — Я тебе помогу. Ты отпускаешь Ивана, а взамен я добровольно следую за тобой…

Жуткая фигура в белом некоторое время размышляла и, приняв решение, двинулась в сторону Кешки.

— Дай мне несколько минут для прощания, — произнес Кешка.

Смерть, так и не произнеся ни слова, замерла на полдороге.

— Ну что, родственник, — повернулся к Ивану Кешка, — вот ты и принял решение самостоятельно. К сожалению, только в сказке сломавший иглу оставался жив. Применение этого артефакта убивает как его хозяина, так и временного владельца…

— Что же ты мне не сказал этого раньше? — вскричал Иван.

— Против Судьбы не попрешь, — качнул головой Кешка.

— Она пришла за мной? — Иван кивнул в сторону замершей фигуры в белом.

— Да, — кивнул Кешка. — Только я ее переубедил…

— Но я не могу принять такую жертву с твоей стороны!

— Я тоже имею право на самостоятельное решение, — развел руками Кешка.

— Почему эта дама так легко согласилась на обмен?

— Она уже не одну сотню лет гоняется за мной, — грустно улыбнулся Кешка. — Но ей никак не удается застать меня врасплох. Поэтому она и согласилась так быстро с моим предложением..

— Но я не могу… — опять начал Иван.

— Все уже решено, — качнул отрицательно головой мальчик, обрывая Ивана. — Прощай.

Сказка вся…

Иван сидел на камне-указателе у знакомого перекрестка и хмуро изучал стоящего перед ним с виноватым видом Севу.

— Я который раз тебе повторяю, что не имел никакого отношения к этой интриге, — оправдывался конек-горбунок. — И так же, как и ты, только сегодня узнал, что меня подставили…

— И тетка тебе ничего не сообщила, когда отправляла проследить за лопухом родственником?

— Абсолютно ничего, — прижал копыта к груди Сева, смотря кристально чистым взглядом в глаза Ивану.

— Что ж, пожалуй, я поверю тебе на первый раз, — задумчиво произнес Иван. — Хотя и не исключено, что опять моя вера в чистое и доброе потерпит сокрушительное поражение…

— Клянусь!! — У Севы на глазах от избытка чувств выступили слезы. — Да я за тебя жизнь отдам!

— Только не надо громких клятв, — поморщился Иван. Ему в который раз пришли на ум недавние события, а вслед за этим накатила тягучая тоска.

— Что ты собираешься делать дальше? — осторожно спросил Сева у помрачневшего Ивана.

— Наведаюсь к Волху Буреломычу и поинтересуюсь по поводу одной сотрудницы, — медленно произнес Иван. — Что-то я не верю словам Марьи-искусницы, или как там ее еще звали, насчет образов…

— А если безрезультатно? — продолжал допытываться конек-горбунок.

— Вернусь сюда и для начала набью морду Салтану Третьему, — мстительно произнес Иван. — Навещу Хозяйку озера…

— Зачем? — в ужасе воскликнул Сева.

— Она хотела узнать у меня о любви, — вздохнул Иван, — но я был настолько глуп, что не понял и не смог ей ничего рассказать…

— А потом?

— Прогуляюсь вот по этой тропе. — Иван кивнул на одну из тропинок, уходящих от валуна-указателя. — Мне все время кажется, я должен найти на этой дороге что-то главное…

— Как ты смотришь на участие в прогулке старого, испытанного друга? — моргнул плутоватым, косящим глазом Сева.

Январь — декабрь 2004 г.