Ощущая прилив радостного возбуждения, Софи взяла криптекс и начала поворачивать диски с буквами. Мир древний мудрый свиток открывает. Лэнгдон с Тибингом, затаив дыхание, наблюдали за ее действиями. S… О… F…

   – Осторожнее! – взмолился Тибинг. – Умоляю вас, дитя мое, действуйте осторожнее!

   … I… А.

   Софи закончила поворачивать последний диск. Все нужные буквы выстроились в одну линию.

   – Ну вот, вроде бы все, – шепнула она и посмотрела на своих спутников. – Можно открывать.

   – Помните об уксусе, – нарочито драматическим шепотом предупредил ее Лэнгдон. – Осторожнее.

   Софи понимала, что если криптекс сработан по тому же принципу, что и те, с которыми она играла в детстве, открыть его можно очень просто, держа руками за оба конца и легонько потянув. Если диски подогнаны в соответствии с ключевым словом, один конец просто соскользнет, как колпачок, прикрывающий линзы, и тогда она сможет выудить из цилиндра свернутый в рулон листок папируса, обернутый вокруг крохотного сосуда с уксусом. Однако если ключевое слово угадано неверно, то давление, применяемое Софи на концы цилиндра, приведет в действие рычажок на пружинке. Он опустится вниз и надавит на хрупкий стеклянный сосуд, отчего тот разобьется, если потянуть с силой.

   Не жми, тяни осторожно, напомнила она себе.

   Тибинг с Лэнгдоном не отводили глаз от рук Софи. Вот она взялась за концы цилиндра. Вот начала тянуть. Они долго ломали головы над разгадкой ключевого слова, и Софи уже почти забыла, что им предстоит найти внутри. Краеугольный камень Приората. Если верить Тибингу, он представлял собой карту с указанием местонахождения Грааля, объяснял, что такое надгробный камень Марии Магдалины и сокровище Сангрил…

   Ухватившись за концы цилиндра, Софи еще раз убедилась, что все буквы выстроились правильно, в одну линию. А затем осторожно и медленно потянула. Ничего не происходило. Тогда она потянула чуть сильнее. Внезапно что-то щелкнуло, и каменный цилиндр раздвинулся, как телескоп. В руке у нее осталась половинка. Лэнгдон с Тибингом возбужденно вскочили. Сердце у Софи колотилось как бешеное. Она положила крышку на стол и заглянула в образовавшееся отверстие.

   Свиток!

   Всмотревшись попристальнее, Софи увидела, что тонкая бумага обернута вокруг какого-то предмета цилиндрической формы. Пузырек с уксусом, подумала она. Странно, но бумага, в которую он был завернут, не походила на папирус. Скорее, на тонкий пергамент. Очень странно, ведь уксус не способен растворить пергамент из телячьей кожи, пусть даже очень тонкий. Она снова заглянула внутрь и только теперь поняла, что никакого пузырька с уксусом там нет. То был совершенно другой предмет. А вот какой – непонятно.

   – Что случилось? – спросил Тибинг. – Может, все-таки достанете свиток?

   Хмурясь, Софи ухватила пергамент кончиками пальцев и вытянула его вместе с предметом, который был в него завернут.

   – Это не папирус, – сказал Тибинг. – Слишком уж тяжелый и плотный.

   – Да, знаю. Это телячья кожа.

   – А это что за штука? Пузырек с уксусом?

   – Нет. – Софи развернула пергаментный свиток и достала загадочный предмет. – Вот смотрите…

   Лэнгдон увидел, что находилось в пергаменте, и пал духом.

   – Господи, помоги, – пробормотал Тибинг. – Ваш уважаемый дедушка был безжалостным шутником.

   Лэнгдон изумленно взирал на стол. Да, Жак Соньер не собирался облегчать им задачу. На столе лежал второй криптекс. По размерам меньше первого. Сделан из черного оникса. Именно он находился внутри первого криптекса. Соньер явно испытывал пристрастие к дуализму. Два криптекса. Все попарно. Мужчина – женщина. Черное внутри белого. Целый букет символов. Белое дает рождение черному.

    Каждый мужчина появляется на свет от женщины.

    Белое – женщина.

    Черное – мужчина.

   Лэнгдон протянул руку и взял со стола маленький криптекс. Выглядел он практически так же, как и первый, за исключением размера и цвета. И внутри что-то булькало. Очевидно, пузырек с уксусом находился именно в маленьком криптексе.

   – Ну, Роберт, – заметил Тибинг и придвинул к Лэнгдону кусок пергамента, – думаю, вы будете рады узнать, что мы продвигаемся в верном направлении.

   Лэнгдон осмотрел кусок телячьей кожи. На нем витиеватым почерком было выведено еще одно четверостишие. И снова пятистопным ямбом. Очевидно, и этот текст представлял собой шифровку. Но Лэнгдону было достаточно одного взгляда на первую строчку, чтобы убедиться: решение Тибинга лететь в Британию было правильным.

   ЛОНДОН, ТАМ РЫЦАРЬ ЛЕЖИТ, ПОХОРОНЕННЫЙ ПАПОЙ.

   Из остальных строк стихотворения становилось ясно, что ключ ко второму криптексу может быть найден лишь тогда, когда они посетят могилу этого самого рыцаря в Лондоне.

   Лэнгдон с надеждой взглянул на Тибинга:

   – Вы имеете хоть малейшее представление, о каком рыцаре идет речь?

   – Ни малейшего, – с усмешкой ответил Тибинг. – Зато я точно знаю, где искать его склеп.

   Тем временем на земле, в пятнадцати милях от них, шесть полицейских автомобилей мчались по промокшей от дождя дороге к аэропорту Биггин-Хилл в Кенте.